Любимый корабль Императора (джен)

Томас ожидал, что Руби в скорейшем времени — сразу после официального представления на планете и короткого визита на ближайший спутник к Совету Кораблей — запустит свои виртуальные коготки в архив с историческими документами, и Руби его ожиданий не обманула. Поскольку в архиве было множество уровней доступа, делиться кодами к которым Томас после инцидента с подслушанным заседанием Совета совершенно не хотел, он просто запросил всю информацию на конкретную тему, слил на отдельный носитель и отдал ей.

— Если попадутся ссылки на другие источники, то скажи, я найду и перешлю.

— Если бы ты просто пустил меня в архив, было бы быстрее.

— Боюсь, заведующую архивом хватил бы удар от корабля с императорским уровнем доступа. А я ценные кадры берегу.

— Такое ощущение, что ты постоянно занят учетом чужих интересов!

— Так и есть, милая.

— Получается, все просто тобой помыкают?

— В самом деле? Значит, получается, что так. Вот такой странный Император тебе достался. Извини, другого нет.

— А почему тогда мои интересы ты не учитываешь?

— Я учитываю. Просто, возможно, мы расходимся во мнениях, что в твоих интересах, а что нет.

Руби ненадолго замолчала, потом виновато спросила:

— Я ерунду сказала, да?

— Тебе простительно. С человеческой точки зрения ты вообще младенец неразумный.

— Мне три недели! Это большой отрезок времени для корабля!

— Неужели действительно уже целых три недели? Я думал, всего две с половиной. Это, конечно, сильно меняет дело!

— Я серьезно!

— И я серьезно.

— В общем, извини, Томас. Меня просто раздражает, что придется дергать тебя по ерунде.

— Ничего, мне как раз интересно, какая "ерунда" может у тебя там потребовать уточнений.

Подростковый возраст у Руби-2 явно продолжался, она довольно часто ходила по тонкой границе между бестактностью и грубостью или хамством, и как Томас уточнил, это счастье могло продолжаться чуть ли не год. Коррекция связи между человеческой и искусственной составляющей, писали специалисты, хотя это, честно говоря, мало что объясняло. Или еще вот так: поиск и отладка конфликтующих процессов. Так или иначе, все эти конфликтующие процессы действительно были больше всего похожи на то, как он сам выступал в младшем подростковом возрасте. Бедная Руби-1, сколько же она от него натерпелась!

В исполнении Руби все это скорее смешило его и умиляло.

— И как ты терпишь мое поведение, — сокрушенно вздохнула Руби.

— Никак не терплю. Так бы и отшлепал, — совершенно честно ответил он. Но виртуальность пришлось отложить на потом: у Руби был архив, а у Томаса такая прорва всего, что и подумать страшно. А когда «потом» наступило, он забыл, а Руби не напомнила. У нее были совсем другие мысли.

— А ты знаешь, Том, что у тебя в архиве, похоже, не хватает целых абзацев в хрониках?

— Это как?

— Это ежегодные записи, а потом вдруг интервалы лет в пять-шесть, притом в дальнейших записях есть ссылки на события этих лет. Битые, разумеется, никуда не ведут.

— Даже в открытых хрониках?

— Во всех.

— Слушай, ну это совсем ни в какие ворота. В архиве постоянно кто-нибудь да копается, у нас одних исторических факультетов в Столице по одному в каждом городе, как минимум, и все постоянно что-то пишут на основании нашего же архива! Не может быть, чтобы никто не заметил такого!

— Возможно, просто до сих пор везло. Возможно, кто-то заметил, но решил, что так и надо, изъято по указу Императора, например. А возможно, эти пробелы появились совсем недавно, и я первая, кто на них наткнулся.

— Покажи! — потребовал Томас.

— Да, сир, — послушно присела в книксене Руби и развернула перед ним хронику.

Дыры действительно были. И даже не обладай Руби способностью обрабатывать весь документ сразу, целиком, она все равно заметила бы их, потому что они приходились как раз на период первых испытаний кораблей. Случайно совпало? Или кто-то, кто извлек из этих документов нечто важное, использовал это против Руби-1, а источник на всякий случай уничтожил? Но что, ради звездного неба, можно такого найти в читанных вдоль и поперек древних документах?

— Как ты думаешь, это дефект файла или кто-то вручную удалил кусок хроники? — что, вообще-то, не так просто проделать, учитывая, сколько в документе запретов на редактирование.

— Надо проверить первоисточник в архиве, — пожала плечами она. — Тогда сразу станет ясно. А я, скорее всего, смогу установить и время, когда это было сделано. У вас же все подключения фиксируются? Сразу узнаем, кто это был.

Томас, конечно, примерно этого и ждал.

— Я подумаю, как это сделать, не привлекая внимания, Руби. Не могу просто так взять и запустить тебя в архив с полным доступом. Все служащие сразу встревожатся, потому что никому такое просто не положено! Ни кораблю, ни человеку. Они сразу поймут, что происходит что-то необычное, и хорошо если просто пустят сплетни, а если кто-то из них связан с тем, кто подчистил хронику? Если его оповестят, что в архиве ведется расследование?

— Вот и отлично было бы, может быть, это спровоцировало бы его на какие-нибудь действия, — буркнула Руби.

— Например, убить меня. Или тебя. Как тебе такие варианты?

— Меня убить не так просто.

— Не проще, чем влезть в хорошо защищенный файл, конечно. Но сильно ли сложнее?

— Мне что, ломать этот твой чертов архив, чтобы получить доступ? — возмутилась Руби.

— Черную дыру ты тогда получишь, а не архив. Ты, конечно, очень особенный корабль в силу нашей с тобой личной истории. Но ты знаешь, некоторые законы на тебя тоже распространяются. Вернее, не законы, а инструкция по эксплуатации кораблей. А за попытку влезть куда не звали, то есть в файлы, коды к которым не были выданы тебе официально кем-то уполномоченным это сделать, вроде меня, знаешь, что бывает? Случая с заседанием это, кстати, тоже касается.

— Ой, — сказала Руби, видимо, быстро сверившись со своей юридической базой.

— Вот именно, за это бывает «ой», о котором ты как-то случайно забыла. А я вместо «ой» всего лишь не пущу тебя в архив, лопайся от любопытства. Не волнуйся, я этого так не оставлю, конечно, но пара-тройка проверенных архивариусов справится с этим вопросом гораздо лучше, уж прости.

— Они на это неделю убьют, как минимум!

— Зато их работа в архиве не вызовет вопросов: они и так только этим и занимаются.

— Ты опять занят учетом чужих интересов, а не собственных!

— Вот такой я чуткий человек.

— А как же Руби-1, Томас?

— А Руби-1 я стёр, — сказал Томас и сам удивился, насколько резко и зло это прозвучало. — На самом деле, Руби, это наши интересы: чтобы тот, кто изменил файл, если это действительно человек, а не стечение обстоятельств и программные проблемы, не знал, что привлек наше внимание. Я считаю, это важно.

— А я считаю, что важнее его найти.

— Я понял. Но право последнего решения все-таки за мной. Так всё несправедливо устроено.

Он действительно дал задание двум работникам архива, тем, которые там специально для таких случаев и сидели. Результат его несколько удивил: файл был цел, никаких лакун в нем не было, и сколько бы ни пытались его препарировать, все выглядело так, будто никаких изменений в него не вносили.

— Но мы оба видели, что изменения были, — возмутилась Руби, когда он рассказал ей об этом.

— Да, видели. И какие выводы ты можешь из этого сделать?

— Я вижу два варианта. Первый: файл менял некто с таким уровнем мастерства, что никто так и не понял, что и когда он делал. И он уже успел заполнить пробелы — тем же текстом или другим, теперь не узнать, — пока ты инициировал свое дурацкое расследование. А это значит, что он был об этом в курсе. А это значит, что он очень приближен к тебе. Я вовсе не хочу намекать на одну известную тебе семью, которая уже пыталась против тебя интриговать, однако... ладно, ты сам всё понимаешь. Второй вариант: файл в архиве действительно не меняли. Изменили его по пути из архива на твой носитель. Это ведет нас почти к тем же выводам: это должен быть кто-то достаточно близкий к тебе, чтобы знать, что ты делаешь, и с достаточным уровнем доступа, чтобы проделать такое.

— Достаточного уровня доступа для вот такого нет ни у кого, — возразил Томас.

— Да, но чем больше прав в принципе, тем проще получить недостающие.

— Ты забыла еще одну версию.

— Какую?

— Кто-то подкупил работников архива, чтобы они озвучили мне не те результаты. Файл-то и правда выглядит целым, это я проверил. Но действительно ли не было никаких изменений? Так ли это невозможно отследить?

— Ну, можно проверить это, показав файл еще кому-нибудь.

— Так я и собираюсь сделать, — Томас выдержал небольшую паузу. — Я все думаю, когда же ты спросишь?

— Что спрошу?

— Что было в тех самых кусках текста, которых мы недосчитались.

— Полагаю, ничего особенного, иначе ты бы сразу об этом сказал. Обычная хроника, без каких-либо происшествий. Правильно?

— Да, правильно.

— Это можно считать подтверждением моей гипотезы, что текст в файле подменили.

— Почему же?

— Годы создания кораблей — да без происшествий? Нереально.

— Мне кажется, ты немного слишком углубилась в эту теорию, Руби. Что бы там ни творилось с архивом, у нас нет даже уверенности, что это действительно связано с нашим делом. Руби-1 погибла в этом веке, а не в далеком прошлом. Здесь и нужно искать. Если у нашей истории есть связь с историческими файлами, мы можем выйти на них через настоящее.

— Как скажете, сир, — сказала Руби, но вид при этом имела крайне недовольный.