Любимый корабль Императора (джен)

Император Томас проделал всю процедуру сам. Собственно, в том и был смысл его прибытия именно сейчас: сделать всё самому и в нужном порядке. Он знал весь процесс и раньше, его опекунша всегда была озабочена тем, чтобы он знал, что делать, если окажется рядом с неисправным кораблём. Он подозревал, что она, обучая его этому, скорее действовала в интересах гипотетического неисправного корабля, а не его собственных. Ну что ж, зато теперь он нашел способ применить свои знания в собственных целях.

Загрузив шедий в синтезатор блока памяти, он открыл нужный раздел на пульте управления для людей. Поиск воспоминаний в мыслительной части занял больше времени, чем их перенос и удаление. Но даже с учётом этих лишних утомительных минут он успел. Когда корабль отправился в перезагрузку, до начала новой смены оставалось ещё минут десять.

Прибытие смены ничем не грозило Императору: работы вокруг корабля были закончены, некому и незачем являться сюда, тем более что он ясно выразил желание осмотреть корабль в одиночестве. Да и кто на этой верфи посмел бы интересоваться, что он делает, и тем более вникать в детали, которые он не пожелает сообщить? Просто он любил, когда всё шло по плану, а расчётное время сходилось.

Дело было сделано. Новый блок памяти синтезирован, старый уничтожен,как положено по инструкции. А некоторые расхождения с инструкцией... Советы бы, безусловно, с него спросили за это. Но Советов здесь нет, а значит, нет связанных с ними проблем. Осталось дождаться конца перезагрузки. А потом начнутся проблемы совершенно другие, новые.

* * *

Награждать героев Император должен лично. Томас думал, что это неплохой способ как-то разрешить ситуацию, в которую он сам себя загнал. Они не встречались с Руби-1 два года, большую часть которых она провела в дальних секторах: четвертом, третьем, восьмом и опять четвертом. По ее перемещениям можно было отслеживать возникновение горячих точек — и их исчезновение. Император, конечно, читал сводки новостей оттуда. Он обязан был это делать. И он не мог не отметить, что появление Руби-1, как правило, способствовало скорому (не всегда мирному, правда) разрешению конфликта. Выходит, не зря ей прочили дипломатические миссии. Она как будто создавала выход из ситуации одним своим присутствием. Как жаль, что у него самого под рукой не было Руби-1! На переговорах она могла бы быть гораздо полезнее, чем на войне.

Томас читал сводки с границ, и каждый раз при упоминании Руби-1 он не то чтобы вздрагивал, — нет, конечно, — но что-то сжималось и замирало в нем на пару вздохов. Какая она стала теперь? Довольна ли своей участью? Помнит ли она его? Глупый вопрос: конечно, она помнит. Корабли помнят всё. Но что именно она помнит? Что думает о нем? Думает ли вообще, хоть изредка? Почему, возвращаясь на планету, не пыталась увидеться с ним? Уважала его решение? Боялась? Или просто не хотела? Она бывала здесь примерно раз в полгода, но никогда после его коронации не вызывала, не писала, не требовала аудиенции. Ничего.

А ведь Томас ждал.

Но он не мог обратиться к ней первым, только не после того, что она вывалила на него в тот вечер. Поэтому он просто отправлял вниз распоряжения, и к Руби они поступали уже не от него. От кого-нибудь другого. Иногда ему казалось, что это продлится вечно, и можно просто выбросить всю эту историю из головы. Забыть о том, что где-то существует такой имперский корабль, как Руби-1. Это всего лишь один из кораблей, с которым жизнь никогда больше его не столкнет.

А потом было нападение с захватом заложников, самый большой кошмар его правления. Целая планета под прицелом вражеских кораблей, живых и обычных. Они хотели три сектора в свое распоряжение, немедленного отречения Томаса, своего человека на троне Империи... они много чего хотели. Все понимали, что Император Томас не мог пойти на такие условия. Даже если бы очень хотел. Но Томас также понимал, что уничтоженную Зеленую Землю ему не простят никогда. Он и сам себе не простит.

Операцию у Зеленой Земли взяла на себя группа, в которую входила Руби-1, и это было лучшее, на что он мог рассчитывать. Сидя в ожидании новостей, поступавших с задержкой в пару часов, он понемногу сходил с ума, вспоминая, как однажды его уже принесли в жертву — кораблям, которые, правда, вовсе ему не угрожали. Однако люди полагали, что приносят его в жертву, — и принесли, ради сохранения Столицы. Теперь речь шла о другой планете, но и он теперь был не просто вероятный наследник. Может быть, ему стоило вновь принести себя в жертву?

Пока он по пятому кругу обдумывал этот бредовый тезис, Руби-1 принесла себя в жертву вместо него. Не она одна, конечно, но в тот момент, когда он об этом узнал, у него не было сил вместить в себя название других десяти кораблей. Он снова узнал эти имена позже, из официальных докладов. Они приняли удар на себя. Выгорели почти полностью, частично отразив огонь и поглотив по большей части. Они всего лишь отвлекали внимание, служили легкой мишенью, пока вторая группа подходила с тыла, погасив все огни, на минимальных скоростях, с поразительной наглостью. Это был простой план, но он сработал. Захватчики у Зеленой Земли были частично уничтожены, а частично, к великому удовольствию Томаса, захвачены живыми.

Руби-1 была самым малогабаритным кораблем. Она выгорела одной из первых. Ее корпус не подлежал восстановлению. Два мучительно долгих дня, пока на строительной верфи подгоняли недостроенный корабль к характеристикам Руби-1 и устанавливали, пригоден ли ее последний — за полчаса до начала операции — бэкап для восстановления личности и памяти, Император Томас думал, как бы протащить через Совет Министров введение смертной казни для террористов. Он оставил эту мысль (до поры до времени) лишь тогда, когда его в третий раз заверили, что восстановившийся корабль будет той же Руби-1, что и раньше. За вычетом четырех последних часов. Нет, не Руби-2, начинающаяся с личности донора и нулевого опыта. Руби-1.

Все прошедшие с их расставания два года он думал, что потерял Руби-1 как собеседника, спутника и друга (или наоборот, лишил ее себя и своей дружбы), и что пережил эту потерю. Но оказалось, что настоящая потеря — это сидеть и ждать рапорта о состоянии бэкапа, слитого в спешке на корабль другой системы. Это перебирать раз за разом все упущенные возможности связаться, поговорить, предъявить претензии, задать вопросы. Это думать, что теперь такая возможность может не представиться никогда. Не потому что Император Томас обижен и не хочет общаться. А потому что Руби-1, уникального результата развития донорской личности на базе корабельной системы, больше нет, нигде, совсем. Корабли тоже уязвимы. Уязвимы даже их удивительные подлежащие сохранению мозги.

Если бы не награждение, Томас теперь, после этих событий, нашел бы другой повод встретиться. Но Руби-1, как и прочим участникам операции, особенно кораблям-смертникам, полагалась государственная награда. И это было идеально.

Награждение происходило в главном порту Столицы и транслировалось на всю Империю. Император Томас вручал аватарам кораблей виртуальные призы, а реальные торжественно вносили по открытым трапам. Аватара Руби повзрослела, еще немного вытянулась и похудела, стала более серьезной, но только с виду. Серьезный корабль ни за что не стал бы с таким артистизмом отыгрывать свое ранение. Руби-1 предстала перед публикой с едва отросшими — видимо, как бы после полного сгорания — волосами, еле наметившимися бровями и ресницами, розовым пятном от зажившего ожога на одной щеке и багровым рубцом на другой. Ай, хороша!

Император Томас испытывал двойственные чувства, глядя на нее. С одной стороны, его слегка мутило от мысли, что совсем недавно Руби-1 была, фактически, полностью уничтожена физически. Ее вид напоминал об этом явно и недвусмысленно, и ему снова захотелось, как в свои пятнадцать, наорать на нее: «Ты маленькая, хрупкая, тебя уничтожить проще простого, какого черта ты рвешься на эту войну, тебе что, жизнь не мила? Ты обо мне подумала? Ты подумала, как без тебя будут обходиться все, кто тебя любят?!»

С другой стороны, именно ее внешний вид доказывал, что это была она. Та самая Руби-1, его Руби, которую он знал. Весь ее внешний вид — сплошной черный юмор, двойственность обаяния и физической непривлекательности. Как раньше, только еще хлеще. И он смотрел на это пятно на ее щеке, контурами — ну точно! — повторяющее очертания единственного материка Зеленой Земли, и просто был рад ей.

Костюм она подобрала вполне официальный, парадная военная форма без знаков различия (кораблям чинов не положено). Хоть здесь выделываться не стала. Чувство меры до сих пор ей не изменило. Вела она себя тоже сдержанно и официально. Взяла награду, поклонилась, поблагодарила, назвала его «сир», вовремя сказала гладкую и правильную ответную речь. Настолько гладкую и правильную, что Томас заподозрил, что ее мыслительная часть вообще не принимала участия в подборе слов. Скомпилировала, небось, на скорую руку из двадцати удачных благодарственных речей. О чем ты думаешь, Руби-1?

Когда официальная часть закончилась, аватары кораблей смешались с людьми, почти неотличимые от них, с такими же бокалами шампанского в руках. Но аватара Руби-1 куда-то исчезла. Не осталась праздновать свою награду. Из-за него? Томас минут двадцать промаялся, думая, как бы заставить ее явиться снова, ничего при этом не делая такого, что могут заметить и запомнить, пока не спохватился кто-то из кораблей. Довольно своеобразный тип: толстенький очкарик ростом чуть ниже среднего, краснощекий, бородатый, громогласный. Он прервался посередине какого-то анекдота о кораблях-пиратах и вдруг спросил:

— А Руби-то где? Мы тут все празднуем, а наш мозг и вдохновитель...

— Смотрит на вас из темного угла, как обычно, — улыбнулась рыжая женщина, поднимая свой бокал. — Здесь я, здесь. Иначе кто потом будет дразнить вас за все глупости, которые вы успеете наговорить?

Томас точно знал, что секунду назад ее не было в том самом углу.

— Смотри-ка, и правда, сумела даже здесь найти темный угол, — расхохотался бородач. — Красотка! Ладно, тогда на чем я остановился?..

Корабли, конечно, не забывают, на чем прервали предыдущий процесс. Но имитация общения дороже правды. Теперь почти все слушали его дурацкий анекдот. Томас заподозрил, что он нарочно оттянул внимание на себя, и раз уж выпал ему такой шанс, приблизился к Руби.

Одно из преимуществ общения с аватарой корабля: вовсе не обязательно подходить вплотную, чтобы общаться шепотом.

— Почему ты ушла? — тихо спросил он, стоя шагах в десяти от нее и глядя на бородача, мастерски держащего аудиторию в напряжении. Анекдот он уже закончил, но почти без паузы перешел на рассказ об операции при Зеленой Земле.

— Не хотела тебя смущать, — ответил голос Руби из его гарнитуры. — Ты меня избегаешь, я стараюсь тебе в этом помогать.

Томас поморщился.

— А сама ты хочешь меня избегать?

— Я? Нет. Я по тебе скучаю.

— Я тоже скучаю.

Толстяк увлекся, и его аватара стала блеклой и размытой, чтобы не загораживать картину космического боя, которую он теперь проецировал. Томас посмотрел немного, но когда развалился на части первый корабль, отвел глаза. Минуты через три то же самое должно было случиться с Руби-1.

— Правда, круто у нас получилось? — самодовольно сказала она. — Считай, это подвиг в твою честь. Один из немногих оставшихся у меня способов передать тебе привет.

— Я бы предпочел, чтобы ты была в безопасности, а не вот такие вот приветы, — вздохнул Томас.

— Ты же это не серьезно? Кто-то должен был решить вопрос с Зеленой Землей.

— Конечно. Но ты чуть не погибла.

— Я не могла погибнуть, ты же сам понимаешь. Я сохранилась заранее. Очень хорошо рассчитала.

— Над этим твоим бэкапом два дня с бубном плясали, ты не могла найти более совместимую систему для сохранения?

— Только у Мака был такой запас свободного места. И только он был достаточно ответственным, чтобы не полететь вместе с нами. Мы все слили ему данные, и он всех сохранил, ты знаешь? А в итоге награды у нас у всех покруче, чем у него. По-моему, это несправедливо.

— Вы все погибали за Империю, а он нет.

— Он — нет. Он всего лишь вынес нас всех, героев таких, с поля боя.

— Да он на том поле даже не был.

— А знаешь, чего это ему стоило? Все, вообще-то, туда хотели. Он тоже хотел.

— Вы там все сумасшедшие, по-моему.

— Не без того.

— Но я не могу раздавать награды только потому что он, видите ли, туда хотел, но не пошел. Добровольно остался без сладкого. Люди такую логику не поймут.

— Ну хоть за спасение раненых-то дай ему, а?

— За спасение — дам. Тебе полегчало?

— Очень!

Они рассмеялись, одновременно и тихо, стоя в тех же десяти шагах друг от друга. Томас с удивлением понял, что они препираются так же, как в старые добрые времена. До того, как. В их разговоре не было натянутости, неловкости и всего того, что он ожидал. Ему не пришлось извиняться за свой побег. А Руби-1, кажется, не собиралась извиняться перед ним.

— Мир? — спросила она, протягивая ему руку.

— Мир, — сказал он, и Руби тут же оказалась совсем рядом. Ее рука прошла сквозь его в попытке ответного пожатия.

— Ты был прав, — со смехом прошептала она. — Кое для чего нужна именно виртуальная среда.

Томас улыбнулся ей в ответ и понял: его так и не отпустило. Все это время его, оказывается, не отпускало ни на миг. Он все еще в нее влюблен.

— Я не то сказала? — огорчилась она.

— Это не твоя вина, это моя проблема, — отмахнулся он. — Я обидчивый гаденыш, ты же знаешь.

— Я не думала, что настолько. И сейчас так не думаю... Томас... я могу тебе чем-то помочь?

— Не-а, не можешь. Просто приходи сегодня в дворцовую виртуальность, поболтаем. Коды доступа сейчас скину.

— Спасибо. Я приду.