Гарри Олег Поттер (джен)

С самого начала лета Теодор Нотт не мог нормально спать. Вот уже месяц он просыпался в липком холодном поту, и каждый раз это был один и тот же сон: он тонул. Нет, сначала он пытался убежать от чего-то жуткого и необъяснимого, а затем тупик, в котором он неизменно оказывался уже безчисленное количество раз, превращался во всепоглощающую безграничную толщу воды, без малейшего намёка на поверхность. Он пытался плыть, но, сколько бы ни старался, ничего не получалось. Вот и сегодня он снова резко сел на кровати, понимая, что в очередной раз утонул. Это было по-настоящему страшно, все ощущения были словно наяву.

Теодор потёр грудь, стараясь отогнать назойливое, кажущееся реальным, жжение, и убеждая себя, что это только сон. Вот только он и сам в это уже почти не верил. Началось всё в тот день, когда его отец вернулся домой явно навеселе, Теодор тогда спросил, что за повод, и отец обрадовал его, что скоро де он, Тео, примет метку. В ту ночь он в первый раз утонул, но сегодняшний сон отличался от предыдущих. Он опять утонул, но в этот раз во сне он увидел неясную сияющую фигуру. Её сияние пробивалось сквозь водную толщу и ощущалось как маяк, ему не хватило каких-то пары секунд, всего пара секунд, и он был бы спасён, ведь та фигура протянула ему руку и, дотянись он, точно был бы жив.

Вздохнув от осознания, что уснуть более не получится, Тео направился в душ. Именно там, под струями чуть тёплой воды, он и заметил странное украшение, обвившее его правую руку. Тонкий, едва заметный серебристый обруч испускал едва заметное сияние. В этот момент Теодор понял, что именно этой рукой он и пытался дотянуться до своего спасения.

Несколько дней парень провёл в библиотеке, но всё, до чего сумел докопаться, так это то, что серебряный обруч до крайности похож на знак оммажа, но вот кому и, главное, когда этот оммаж был принесён, Теодор так и не понял, зато отыскал описание клейма, до неприличия похожего на чёрную метку. Разве что рисунок был не череп со змеёй, а нечто напоминающее голову быка. Описание находки вызвало смесь отвращения и глубокого презрения к тем, кто опустился до добровольного принятия тавро, а то, что чёрная метка и есть самое настоящее рабское тавро, Теодор был уверен. Как был уверен и в том, что его сны связаны именно с угрозой получить это самое украшение... Додумать мысль ему не удалось, так как в библиотеку явился отец и потащил его, Теодора, к Тёмному Лорду. Но тот, на удивление, то ли из жалости, то ли попросту побрезговал касаться осунувшегося, с залёгшими тёмными кругами вокруг глаз парня, то ли ещё что, но принятие метки было отложено до следующего года. Для себя Тео решил, что, вероятно, своим внешним видом оскорбил извращённое чувство прекрасного его темнейшества. А затем наступило первое сентября, и Хогвартс-экспресс унёс парня в шотландскую глухомань. Единственное, о чём Теодор думал во время пира, так это о том, что боится засыпать. Дома он хотя бы один, а тут однокурсники, и, подскочив посреди ночи, он перебудит их и, не ровен час, спросонья выхватит, нет, не аваду, конечно, но что-нибудь выхватить шансы есть, и шансы немалые, на Слизерине церемониться не будут.

Тем временем новый преподаватель ЗОТИ, больше всего напоминавшая жабу, зачем-то нацепившую розовую кофточку, распиналась об образовательной реформе и о чём-то там ещё, но Тео её не слушал. Первая неделя учёбы была сущим адом, мало того, что он практически не мог спать, и хорошо хоть чары, заглушавшие его бурное пробуждение после очередного упущенного шанса, действовали и, как следствие, не давали его соседям просыпаться вместе с ним, так ещё и преподы словно с цепи сорвались, эссе своими размерами перешли за три фута, а их сложность возросла на порядки. Хуже всего было на ЗОТИ, ибо предмет превратился в тупое и никому не нужное переписывание учебника, судя по иллюстрациям, рассчитанного на дошкольников. Единственной положительной новостью стало то, что старшая Гринграсс вдрызг рассорилась с этой идиоткой Паркинсон, и та демонстративно потребовала, чтобы он, Тео, уступил ей место рядом с Малфоем, на что Тео лишь пожал плечами и пересел к Гринграсс раньше, чем белобрысый хорёк успел раскрыть рот. Малфоя было жаль, но себя Тео было ещё жальче. Малфой, конечно, погрозил кулаком, но поделать ничего не мог, так как, попытайся он сам удрать к Гринграсс, та бы его извела. Началось всё ещё в первый же вечер в общей гостиной, когда Малфой начал выёживаться на тему привередливых леди и, ко всеобщему изумлению, получил весьма достойный и аргументированный отпор. С тех пор он обходил Гринграсс десятой дорогой.

Так как преподавателя ещё не было, Теодор, немного помолчав, решил хотя бы попытаться завести разговор.

— Слушай, Гринграсс, а откуда ты взяла всё то, что наговорила Малфою? Нет, ты не подумай, я просто, ну, в общем, интересно же.

— Жених пару книг дал почитать.

— Вот как, что ж, поздравляю.

— Благодарю, — без каких-либо эмоций откликнулась Дафна, решившая, что образ ледяной королевы — это сейчас самое то. В этот момент в класс влетел Снейп, и начался урок зелий, за время которого ей трижды пришлось перехватывать руку Теодора, дабы тот не испортил зелье.

— Ты что, решил уподобиться Лонгботтому? — спросила она, как только колокол возвестил об окончании занятия.

— Извини, я просто плохо сплю… в общем, я постараюсь больше не…

— Ты к Помфри обращаться пробовал?

— Толку-то, она зелье сна без сновидений даст, это в лучшем случае, а я его уже пробовал, что пил, что не пил — всё одно.

— Сочувствую, но если ты не будешь спать, то долго так не протянешь.

— Знаю, но уже лучше, раньше вообще жуть была, а сейчас просто тону, знаешь, когда-нибудь я справлюсь, мне бы только дотянуться, ведь чуть-чуть совсем не хватает.

— Ты вообще о чём?

— Ну, я во сне стабильно, вот уже два месяца, как тону, а с недавних пор мне кто-то протягивает руку, но мне буквально чуть-чуть не хватает, чтоб уцепиться. Знаешь, я уверен, что как только дотянусь, всё это прекратится, правда, тебе это, наверное, не интересно, ты извини.

— Да ничего, — пожимая плечами, ответила Дафна, — раз уж нам сидеть вместе, так почему бы и нет, ты всё равно лучше этой тупой мопсихи. Мозгов что у курицы, а мнит себя чёрт знает кем.

— Это точно, — кивнул Теодор, — в смысле она мне тоже не нравится, а ведь какое-то время отец рассматривал её как кандидатуру, ну, в общем, ты поняла. Я тогда заявил, что удавлюсь, но на ней не женюсь.

— Серьёзный подход, — одобрила Дафна.

— Ну, а как иначе-то, это моя жизнь, я на многое готов, но есть две вещи, которые точно не сделаю.

— Первая это, видимо, женитьба на Паркинсон, а вторая?

— Ну, только ты не говори никому, ладно?

— Хорошо, не скажу, — кивнула Дафна.

— Я на всё готов, даже против отца идти, но метку не приму, лучше смерть! Понимаешь?

— Понимаю, — помедлив минуту, ответила Дафна, — понимаю, и никому не скажу.

— Благодарю, я, наверное, пойду? — полуутвердительно, полувопросительно пробормотал Теодор и, получив утвердительный кивок, побрёл в сторону Большого зала.

— Как интересно-то! — пробормотала себе под нос Дафна и свернула в сторону подземелий. Сегодняшний урок ЗОТИ превзошёл все мыслимые пределы тупости, и Дафна имела твёрдое намерение нажаловаться жениху. Не то чтобы это могло как-то помочь, но ничего другого в голову не приходило. В итоге переписка затянулась аж за полночь, и девушке пришлось уйти в общую гостиную, ибо Паркинсон начала визжать, что Дафна де мешает ей спать.

Так и получилось, что в момент, когда Теодор после очередного кошмара, понимая, что не уснёт, спустился в гостиную, Дафна оказалась именно там.

— О, и ты здесь, чего не спишь? — с наигранным весельем в голосе вопросил парень и плюхнулся в соседнее кресло.

— Ты плохо выглядишь, Тео, ты ведь так совсем сдашь.

— А у тебя есть идеи? — пожимая плечами, пробормотал младший Нотт. — Я уже всё перепробовал. О, а может, твой жених чего знает, он же у тебя с континента, как я слышал, спроси, а!

— Есть у меня одна идея, только я не уверена. Ты можешь мне свой сон подробнее описать?

— А чего не мочь-то, могу, сначала меня гонит по какому-то лабиринту, я просто знаю, что стоит мне остановиться и я точно труп. Бегу, бегу, а затем вдруг начинаю тонуть, вот знаю, что так будет и все равно, как будто в первый раз. Вокруг вода и жить, не поверишь, ну очень хочется, но до поверхности не добраться. А последние пару недель я эту поверхность вижу и там кто-то есть, он протягивает мне руку, я пытаюсь дотянуться, иногда даже кажется, что касаюсь кончиками пальцев, и всё. В смысле буль-буль, вот такой вот сон.

— А с чего всё началось-то, ну, должно же быть хоть что-то, что спровоцировало.

— Да батя пьяный домой пришёл и обрадовал, что я скоро метку приму. Только ты молчи, понимаешь, молчи.

— Понимаю, но давай ко сну твоему. Неужели ты так сильно не хочешь эту метку?

— А ты рабское клеймо хочешь? — вспылил Тео, вскакивая на ноги. — Я не скотина какая, понимаешь, не скотина!

— Понимаю.

— Да ничего ты не понимаешь, я труп, понимаешь, живой труп! Наш род поклялся кому-то в верности, на магии поклялся, и нарушил, понимаешь, нарушил! Тавро — это поганое, все одно, что предательство. — Тео зло рванул рукав рубашки так, что тот затрещал и обнажил запястье. — Видишь, видишь? Вот он, оммаж-то, неактивный это да, я всё перерыл, так что знаю, это потому, что я своего сюзерена ещё не видел, а жив я лишь потому, что не предал ещё, но это ненадолго, как только меня заклеймят, я труп, понимаешь?

— Успокойся, если тебе станет легче, то на вот, смотри, ты не один такой. — Дафна закатала рукав, показывая точно такой же серебряный ободок, вот только её был ярче, словно светился, тогда как у Теодора тускло блестел. Глаза юноши буквально впились в серебрящийся обруч.

— Откуда?

— Если поклянёшься молчать, я расскажу, то, что могу.

— Клянусь, госпожа, я всё сделаю, — Дафна в шоке смотрела на рухнувшего к её ногам юношу, не представляя, что теперь делать. Олег, конечно, разрешил без подробностей намекнуть на возможность возвращения законного правителя туманного Альбиона, но чтоб вот так. «И что теперь делать?»

— Тео, Теодор, прошу, встань, ты явно перегибаешь палку, с чего ты вообще взял что-то подобное, и я же сказала, что расскажу.

— Не знаю, — виновато опустив голову, пробормотал парень, но с колен встал, — я не знаю, просто я уверен, что это именно так, ты — госпожа и никак иначе.

— Ну вот что, будь по-твоему, но ты больше ничего подобного не сделаешь, ты меня понял?

— Да, — глухо откликнулся младший Нотт и, упав в ближайшее кресло, помотал головой.

— Подожди меня здесь, хорошо? — сказала Дафна и, не дожидаясь ответа, исчезла в направлении женских спален. Вернувшись спустя пять минут, она обнаружила младшего Нотта в том же кресле, где и оставила. — Держи, я думаю, что тебе это нужнее. Будь осторожен, это ни разу не игрушка.

Теодор неуверенно принял цилиндр, обтянутый кожей, покрутил в руках и, наконец, открыл.

Спустя минуту тишину общей гостиной Слизерина нарушило тихое мерное гудение, это клинок цвета индиголита покинул своё убежище и озарил помещение неровными отсветами. Теодор сделал неуверенный взмах.

— Что это?

— Световой меч того, кто через несколько лет станет моим мужем. Он сказал, что сам не смог дотянуться и поэтому попросил меня передать эту вещь тому, кто нуждается в ней. — В ответ Теодор лишь кивнул и вновь заворожённо уставился на светящийся магический клинок. Каких-либо слов или пояснений ему уже не требовалось, он просто знал, что именно у него в руках и точка. Тем временем молчание затягивалось и Дафна, отчётливо понимая, что Теодор уже не здесь, тихо пожелала ему спокойной ночи. А спустя ещё полчаса в общей гостиной Слизерина можно было наблюдать абсолютно счастливого спящего младшего Нотта, на его губах играла полуулыбка.

Проснувшись поутру, Теодор обнаружил две вещи. Первая: странный металлический цилиндр, зажатый в правой руке, и вторая: он впервые за последние месяцы выспался. Парень поднёс своё запястье поближе к глазам и удовлетворённо кивнул — серебристый ободок больше не был тусклым, он сиял так же, как тот, что украшал руку Дафны Гринграсс. На то, чтобы вспомнить как он, Теодор, оказался в общей гостиной, потребовалось не более минуты, минуты, за которую всё встало на свои места. Да и какие могут быть вопросы, когда ответ буквально находится у тебя в руках. Теодор бережно провёл пальцами по эфесу отключённого магического клинка, аккурат там, где располагалась гравировка — герб рода Певереллов.

Комментарий к Глава пятнадцатая «Клятвы»

Начиная с данной главы начинается арка, рассказывающая про то, что происходило в Хогвартсе. В плоть до лета перед шестым курсом события будут крутиться вокруг Дафны Гринграсс и Теодора Нотта.

А вот летом обещаю много интересного (летом перед шестым курсом, ибо пишу я всё же довольно быстро)