Гарри Поттер: Враг внутри (джен)

Гарри проснулся от звука голосов. Еще наполовину сонный, он не мог с точностью осознать, о чем именно велся разговор. Затем голоса стихли, и он увидел знакомое лицо.

— Ремус? — удивился Гарри, уже совсем проснувшись. — Что ты здесь делаешь?

— Я один из тех, кто сегодня испортил Волдеморту вечеринку, — улыбнулся Ремус Люпин. — Это был лучший рейд за весь последний год, Гарри. Слышал, это тебя мы должны поблагодарить за это.

— Может быть. А известно что-нибудь о профессоре Снейпе? — с тревогой спросил Поттер.

— Мы нашли его. Дамблдор смог вернуть его в Хогвартс, и сейчас он с мадам Помфри.

— Значит, он жив?

Ремус слегка замялся.

— Да, Гарри, он жив.

— Но? — спросил Гарри, чувствуя, что Ремус что-то не договаривает.

Ремус тяжело вздохнул.

— Он в ужасном состоянии. Я еще ни разу не видел… — казалось, Ремус тщательно подбирал слова. Он снова улыбнулся. — Ну, в общем, я ж не колдомедик, что я в этом понимаю? Как только Дамблдор что-то узнает, уверен, он придет к тебе.

— Люпин, мы не можем всю ночь околачиваться здесь! — проворчал Грозный-Глаз-Грюм, доковыляв до палаты. — Нам еще есть, чем заняться.

Увидев Гарри, он криво усмехнулся.

— Хорошая работа, Поттер! Мы уложили восьмерых Пожирателей. Лучший рейд с прошлогодней схватки в Министерстве. Продолжай и дальше снабжать нас информацией, и мы покажем этим подонкам.

— Не думаю, Грюм, что в ближайшее время Гарри собирается предоставить нам еще какие-либо сведения, — сурово отозвался Люпин. — Он должен учиться.

— А я думаю, что Поттер сам знает, чем ему следует заниматься, Люпин. На этой войне каждый должен делать то, что может, если мы хотим победить, — Грюм повернулся к Гарри. — Здесь полно людей, которые будут благодарны тебе за любую помощь, какую ты только сможешь им оказать. Просто не забывай об этом, Поттер, — развернувшись, Грюм захромал к выходу. — Ты идешь, Люпин? — бросил он через плечо.

Ремус проводил старого аврора взглядом.

— Послушай, Гарри, не обращай на Грюма внимания. Твое дело — продолжать учебу здесь, в Хогвартсе, а не играть в ментальные шахматы с Волдемортом. Обещай мне, что ты будешь держаться подальше от его разума, за исключением самой крайней необходимости.

Несмотря на хмурый вид Ремуса, Гарри вовсе не хотелось давать такое обещание. Раз он может помочь сражаться с Волдемортом…

— Люпин! — позвал Грюм, стоя в дверях и нетерпеливо топая своей деревянной ногой.

— Уже иду! — крикнул Ремус. — Обещай, Гарри! — настойчиво повторил он.

— Хорошо, — сдался Гарри, кивая. — Обещаю.

Ремус с явным облегчением похлопал парня по плечу.

— Отлично. Береги себя. Вскоре я свяжусь с тобой.

Вслед за Грюмом Люпин вышел из палаты.

Поттер задумчиво смотрел им вслед. Сможет ли он использовать легилименцию, чтобы выведывать планы Волдеморта? Все то время, пока он изучал окклюменцию и легилименцию, речь шла только о самозащите, но если с их помощью можно победить Волдеморта, что ж, тем лучше. Конечно, существует опасность, что Волдеморт тоже начнет считывать его разум или расставит западню, подсунув ложные образы. Гарри все еще не знал, как отличить настоящие мысли от ненастоящих. Надо будет спросить у Снейпа, есть ли какой-нибудь способ. Снейп!

При мысли о том, какие чудовищные испытания выпали вчера на долю его учителя, у Гарри сжалось сердце. И никто даже не удосужился прийти к нему и рассказать, что происходит.

«Естественно», — с раздражением подумал парень.

Ну, все, он не собирается больше ждать. Поттер поднялся и через ряды кроватей решительно направился к небольшой комнате в конце больничного крыла, обычно использовавшейся для преподавателей или тяжело больных. Подойдя к двери, он услышал тихие голоса и смог уловить обрывки разговора.

— … из Святого Мунго?

— … они ничего не смогут сделать…

— Есть кто-нибудь из родственников?

— Нет.

— Гарри? Заходи, пожалуйста.

Последняя фраза принадлежала Дамблдору, который понял, что это именно Гарри бродит за дверью.

Рядом с директором стояли профессор МакГонагалл и мадам Помфри. Все трое выглядели непривычно мрачно.

— Все в порядке, Гарри, — сказал Дамблдор, заметив его нерешительность.

— Просто я хотел узнать, как дела у профессора Снейпа, — сказал Поттер, входя в комнату.

Мадам Помфри отвела глаза, а Дамблдор и МакГонагалл обменялись быстрыми взглядами. Все это нисколько не уменьшило боль, сдавившую сердце Гарри.

— Он поправится?

— Нет, Гарри, — мягко сказал Дамблдор. — Мне очень жаль, но он не поправится.

Поттер уставился на директора, стараясь вникнуть в его слова.

— Вы хотите сказать… что он… он что... ?

— Да, Гарри. Он умирает. Мадам Помфри исцелила все, что только можно было исцелить. На все остальное нужно время, а у него нет ни сил, ни желания выжить. Он не доживет до утра.

Гарри задохнулся от резкой боли, полоснувшей по сердцу. В ту же секунду Дамблдор оказался рядом и положил руку ему на плечо.

— Гарри, ты сделал все, что мог, и даже больше, — мягко сказал директор. — И это было не напрасно. Ты избавил его от множества страданий. Он сможет умереть спокойно, окруженный людьми, которые заботятся о нем, а не в мучениях, один среди врагов.

Гарри машинально кивнул.

— Можно мне увидеть его?

— Конечно.

— Директор, — протестующе начала МакГонагалл.

— Он заслужил это право, Минерва, — возразил Дамблдор.

Он пропустил Гарри вперед и раздвинул занавески на ближайшей кровати. Снейп выглядел лучше, чем ожидал Гарри; мадам Помфри явно приложила героические усилия, чтобы залечить его раны. Профессор был страшно бледен, но при этом казалось, что он просто спит и в любой момент может открыть глаза. Его обычно нахмуренный лоб был ясным, да и все лицо казалось менее строгим. Он выглядел гораздо моложе и спокойнее, чем когда бы то ни было.

Гарри судорожно глотнул и быстро заморгал. Даже присутствие Дамблдора не смогло уменьшить боль, вновь резанувшую по сердцу.

— Мистер Поттер, — мягко сказала МакГонагалл. — Вам больше нечего здесь делать. — Она взяла его за руку. — Пожалуйста, Мадам Помфри приготовила для вас зелье Сна-без-сновидений.

— Нет. Я не хочу спать.

— Вам нужен отдых. Этой ночью вам пришлось столько пережить, — продолжала настаивать МакГонагалл.

— Я знаю, сколько я пережил. И не нужно гладить меня по голове и отправлять в постель. Просто оставьте меня одного, ладно?

— Мистер Поттер, вы не можете здесь оставаться, — вмешалась мадам Помфри.

— Почему? Он же умирает, так чем я могу повредить ему?

— Это против всех правил, — продолжала МакГонагалл, — а если даже и нет, все равно, ваше присутствие ничем не поможет.

— Так значит, вы хотите, чтобы я просто пошел спать и больше ни о чем не беспокоился? А я не могу так! И плевать мне на ваши правила. Можете исключить меня завтра из школы, если вам так хочется, но я никуда отсюда не уйду!

Дамблдор откашлялся.

— Минерва, Поппи, возможно будет лучше, если мы позволим Гарри остаться. Учитывая сложившиеся обстоятельства, не думаю, что еще несколько часов, проведенных им без сна, будут иметь какое-то значение.

— Альбус! — в ужасе вскричала МакГонагалл.

— Он видел гораздо более страшные вещи. Уверен, Гарри лучше нас знает, что ему сейчас нужно. Мы можем на этот раз сделать исключение.

МакГонагалл с явным неудовольствием поджала губы. Однако, увидев яростную решимость в глазах Поттера и спокойствие в глазах принявшего окончательное решение директора, вздохнула, поняв, что ей не переспорить их.

— Хорошо, — сказала она.

Мадам Помфри согласно кивнула.

— Что бы тебе ни понадобилось, Гарри, пожалуйста, не стесняйся и зови любого из нас, — сказал Дамблдор. Затем он выпроводил МакГонагалл и Помфри, и Гарри остался один в пустой палате. Придвинув кресло к самой кровати, он уселся в него, закрыв глаза руками. Конечно, МакГонагалл была права: он совершенно измучен. Сидя в больничном полумраке, он почувствовал, как на него навалилась усталость.

Зачем он здесь? Почему настоял на том, чтобы остаться? Он несет какую-то ответственность за то, что произошло? Нет. В этом не было его вины. «Почему же тогда так сильно болит? Разве мало было людей, о которых я горевал»?

Гарри оперся локтями о край кровати и закрыл лицо руками, пытаясь разобраться в своих чувствах, вызвавших настоящее замешательство. Кто-то накинул ему на плечи шерстяное одеяло и, с удивлением подняв глаза, Гарри обнаружил стоявшего за его спиной Дамблдора.

— В такой ситуации, как эта, — сказал директор, — наши эмоции могут нас запутать. Иногда чувства так поверхностны, что мы не можем понять, что же происходит на самом деле.

— Он всегда говорил мне, что я должен научиться контролировать свои видения, как я сделал это сегодня ночью. Он дал слово, что добьется этого.

— Северус всегда держал свое слово. И ты знаешь, тебе нечего стыдится за то, что ты переживаешь о нем.

— Знаю. Просто не могу понять, почему я переживаю. Вроде бы я не должен переживать так сильно.

— Не должен бы? Гарри, не может быть такого, чтобы мы не испытывали сострадание к тем, кто пожертвовал всем в борьбе со злом.

— Тогда все, что я сейчас чувствую, это просто сожаление о нем?

— Вот ты и скажи мне. Только ты сам можешь ответить на этот вопрос.

Гарри отвел глаза.

— Тебе не нужно ничье разрешение, чтобы оплакивать кого-то.

Гарри быстро глянул на печально улыбавшегося Дамблдора.

— Да-да, — кивнул директор. — Даже Северус знает об этом. Ведь это горе, да?

Гарри кивнул, не решаясь заговорить.

— Мне тоже будет не хватать его, Гарри, — мягко сказал старый волшебник.

Парень закусил губу, но бесполезно — он не смог сдержать слез. Дамблдор сгреб его в охапку.

— Это нечестно! — плакал Гарри. — Почему он не мог умереть тогда, когда мне было все равно? Ну почему он умирает сейчас?

— Гарри, ты действительно предпочел бы не мучиться? Разве было бы лучше, если бы ты услышал эту новость во время завтрака и не почувствовал бы ничего, кроме удивления?

Гарри представил себе сцену в Большом Зале. Вот Дамблдор торжественно и таинственно сообщает, что их Мастер Зелий погиб. Он даже почти услышал досужие сплетни: «Как он умер? Кто теперь будет вести занятия»? И все это, затаив дыхание, обсуждалось бы над тарелками с яйцами и сосисками.

— Нет, — Гарри задохнулся от гнева и волнения. — Я так не хочу.

— Тогда, боюсь, ты можешь только оплакивать его. Поэтому-то ты и остался, — Дамблдор отступил назад и посмотрел Гарри в глаза. — Позволь себе горевать о нем.

Он сжал плечо молодого человека, пытаясь как-то утешить его:

— Увидимся утром.

Директор тихо вышел, и Гарри снова остался один. Он посмотрел на Снейпа, неуверенно наклонился вперед и прикоснулся к руке учителя. Шрам просто взорвался болью, и Гарри отдернул руку. Он потер лоб, а когда боль постепенно утихла, снова подался вперед и осторожно отодвинул рукав рубашки Снейпа. Ясно видневшаяся Темная Метка казалась почти черной по сравнению с бледностью профессора.

Внезапно Поттер ощутил лютую ненависть к Волдеморту. Гарри не знал, мог ли Снейп чувствовать, как горит сейчас его Метка, но было что-то отвратительное в том, что учитель вынужден носить отметину, сделанную чудовищем, которое так безжалостно издевалось над ним.

Гарри инстинктивно потянулся вперед и сжал левую руку Снейпа с полыхавшей Меткой. Он ощутил неестественный жар, исходивший от нее, но ничто не могло сравниться с обжигающей болью, вновь пронзившей шрам. Тем не менее, Гарри по-прежнему не хотел уходить. Он держал Снейпа за руку, словно желал защитить своего учителя от зла, так долго омрачавшего жизнь их обоих. Юноша закрыл глаза и изо всех сил старался использовать все, чему научился, чтобы разрушить связь с Волдемортом. Он уже делал это прежде, но еще никогда присутствие монстра не было таким мощным и всеобъемлющим. Дыхание Гарри прерывалось, но он не желал сдаваться. Более чем когда-либо он был настроен на то, чтобы отшвырнуть Волдеморта прочь.

«Я не брошу вас, профессор, — думал Гарри. — Я не позволю ему снова добраться до вас». При этой мысли он почувствовал, как боль начала уменьшаться. Она все отступала и отступала, пока не исчезла совсем. Гарри открыл глаза. Рука Снейпа уже не была такой лихорадочно горячей, а очертания Темной метки из огненно-черных стали сероватыми. Парень с облегчением вздохнул и посмотрел на неподвижно лежавшего учителя.

— Надеюсь, это хоть немного помогло, — сказал Гарри, обращаясь к не приходившему в сознание профессору. — Простите, что не могу сделать больше. И простите, что я так ни разу и не поблагодарил вас за все, что вы для меня сделали. Не думаю, что я продержался бы весь этот год без вашей помощи. Имею в виду не только занятия. Мои видения были такими ужасными, и то, что было между ними, и это предсказание — все, о чем я ни с кем не мог поговорить. Только вам ничего не нужно было объяснять, — вы всегда понимали, что я испытываю, иногда даже лучше, чем я сам.

Гарри сглотнул комок в горле.

— Мне очень страшно, профессор. Я словно в ловушке и не понимаю, как из нее выбраться. Не знаю, как победить Волдеморта и, возможно, мне придется умереть. Но, по крайней мере, когда я с вами, мне кажется, что я не буду одинок, когда столкнусь с ним, — внезапно голос Гарри прервался, и он всхлипнул. — Пожалуйста! Не оставляйте меня одного!

Северус Снейп тихо плыл в абсолютной темноте, исполненной совершенного покоя. Никогда ранее не испытывал он такого полного покоя и страстно желал полностью, без остатка раствориться в нем. И он знал, что очень скоро это произойдет.

Только оказалось, что не все так хорошо. Кто-то плакал. Он никак не мог понять, как можно плакать в таком тихом, спокойном месте и попытался не обращать внимания на раздававшиеся рыдания, но они становились все сильнее и, наконец, перешли в страстную мольбу. Кто-то испытывал ужасную боль, и его рыдания и мольбы были обращены к нему, Северусу Снейпу. Он почувствовал, как его тихий покой разбился вдребезги, и темнота улетучилась.

Снейп открыл глаза и прищурился от яркого утреннего света, пробивавшегося в больничное крыло. Он медленно осознал, где находится, и нахмурился. Что он делает в лазарете? Он попытался поднять голову и не смог. Что бы ни случилось, похоже, дела плохи. У него было такое ощущение, словно по нему промчалось стадо взбешенных гиппогрифов.

Профессор тихо лежал, стараясь собраться с силами, чтобы еще раз попытаться поднять голову, как вдруг услышал это. Какой-то странный звук раздавался рядом с его левой рукой. Любопытство победило там, где сила воли потерпела поражение. Ему удалось приподнять голову и посмотреть влево. На первый взгляд, это было шерстяное одеяло, перекинутое с кресла на край его кровати. Снейп прищурился и обнаружил, что из одеяла торчит копна черных растрепанных волос, и все это тихо похрапывает.

Снейп вновь уронил голову на подушку и задумался. Он, конечно, узнал вихры Поттера, следовательно, и сам парень тоже должен быть здесь. Профессор протянул налитую свинцом руку и потрогал одеяло. Точно, под ним находился человек.

— Поттер, — прохрипел Снейп.

В награду раздалось нечленораздельное бормотание:

— Уже встаю, Рон. Отвяжись.

Снейп сильнее потыкал в одеяло.

— Поттер! Проснитесь!

Парень открыл глаза и сонно взглянул на профессора, затем смущенно нахмурился. Он явно не понимал, где находится и почему видит перед собой своего учителя. Однако уже в следующую секунду он все осознал. Глаза мальчишки расширились от ужаса, и он с такой скоростью вскочил с кресла, что чуть не опрокинул его.

— Профессор! Вы… Вам… Вы…

— Поттер, хватит заикаться! — приказал Снейп.

У Гарри словно ком застрял в горле.

— Я… Думаю, мне лучше пойти за мадам Помфри, — едва выговорил Гарри. Он запнулся за занавеску, огораживавшую кровать, и Снейп услышал, как парень опрометью бросился к кабинету мадам Помфри, находившемуся в глубине лазарета.

Снейп разозлился. И так-то было нездорово, что он лежит в лазарете и при этом не может вспомнить, как он сюда попал. Но, вдобавок ко всему, обнаружить рядом со своей кроватью спящего Поттера, — это было не просто нарушением всех школьных правил, это было вторжением в его личную жизнь. Хотел бы он сказать пару теплых слов тому, кто это разрешил! Хотя, возможно, никто и не разрешал. Похоже, Поттер просто тайком пробрался в палату. По крайней мере, это объясняет, почему он так смутился, когда его обнаружили.

Скорее всего, именно так и было, решил Снейп с бо'льшим облегчением, чем следовало бы. Поведение мальчишки привело его в полное замешательство, и он был рад, что нашлось приемлемое объяснение этому поступку. Однако его облегчение длилось недолго. Он услышал приближающиеся шаги, и занавески вокруг его кровати раздвинулись, пропуская мадам Помфри и Поттера. Хоть медсестра лучше мальчишки умела скрывать свои чувства, Снейп безошибочно отметил ее прерывистое дыхание.

Его сердце дрогнуло. «Неужели я так ужасно выгляжу»? — удивился он.

Не легче стало и от того, что сказала Помфри, обернувшись к Поттеру:

— Ступайте за директором. Летучий порох возьмете в моем кабинете.

Поттер кивнул и вновь умчался. Затем мадам Помфри улыбнулась Снейпу своей профессиональной улыбкой и начала осмотр.

— Ну, профессор, — чересчур бодро сказала она, — хорошо, что вы проснулись.

— Что со мной случилось? Почему я здесь?

— Не беспокойтесь, все будет хорошо, — сказала медсестра, не обращая внимания на его слова. — Просто вам нужно как следует отдохнуть.

Снейп был зол, но у него не было сил, чтобы повторить свой вопрос. Через несколько секунд занавески вновь распахнулись. Поттер опять вернулся, на этот раз

с Дамблдором. К счастью, директор не стал вздрагивать, увидев Снейпа.

— Северус, как хорошо, что вы решили вернуться в наш мир, — весело сказал Дамблдор и, обернувшись к Помфри, добавил, — как он, Поппи?

— Тут еще много чего нужно лечить, но ему стало лучше.

— Отлично, — воскликнул Дамблдор, затем обратился к Поттеру. — Гарри, скоро все в школе проснутся, так что тебе стоит вернуться в Гриффиндорскую башню.

Парень явно хотел возразить, но Дамблдор продолжал:

— Полагаю, мистер Уизли будет вне себя, если, проснувшись, обнаружит, что тебя нет. К тому же, уверен, тебе очень хочется увидеть своих друзей.

Поттер кивнул и, бросив последний взгляд на Снейпа, вышел.

— Поппи, можно я переговорю с Северусом наедине? — осведомился Дамблдор.

Мадам Помфри замялась, но потом кивнула.

— Ему необходим отдых, директор, так что постарайтесь покороче. — Она медленно выплыла за занавески, и Дамблдор остался один на один со Снейпом.

— Что произошло? — немедленно спросил тот.

— А вы не помните? Ну, это, в общем-то, и не удивительно, — Дамблдор сел в кресло, освободившееся после Поттера, и осторожно дотронулся до руки Снейпа. Он со всей серьезностью смотрел на профессора Зелий.

— Вас вызвали прошлой ночью.

«Вызвали»?

Верно, Снейп вспомнил, как горела Темная метка. Он вышел из замка и аппарировал, а потом…

— О, Боже! — у Снейпа даже дыхание перехватило, когда он вспомнил все. Дамблдор сжал его руку.

— Все в порядке, Северус! Здесь вы в безопасности.

— Этого не может быть, — помотал головой Снейп. — Я не мог выжить после всего этого.

— Вы были на волосок от смерти. Если бы мы вовремя не нашли вас, вы могли умереть.

— Вы нашли меня? — воскликнул Снейп, не веря своим ушам. — Как?

Дамблдор слегка улыбнулся, и в его глазах вспыхнули знакомые искорки.

— Гарри.

«Только не это».

— Поттер все видел?

— На самом деле, я надеюсь, что он видел не так уж много, хотя, конечно, и этого было более чем достаточно. Однако похоже на то, что он далеко продвинулся в легилименции. Он сумел не только освободиться от видения, но и проникнуть в разум Волдеморта, чтобы обнаружить, где вы находитесь.

— Каким образом? — Снейп явно был ошеломлен.

— Думаю, отчаяние помогло ему перешагнуть границы своих возможностей.

— Прекрасно, — простонал Снейп. — Когда-нибудь наступит время, когда я не буду ничем обязан никому из Поттеров?

— Весьма сомневаюсь, что Гарри подсчитывает свои заслуги.

— Почему он оказался здесь утром?

Дамблдор внимательно посмотрел на Снейпа.

— Я отвечу, если и вы ответите на мой вопрос.

— Конечно, если смогу, — сказал Снейп, не будучи уверен, что сможет припомнить все детали прошедшей ночи. Однако вопрос Дамблдора полностью выбил его из колеи.

— Почему вы остались живы? — совсем просто спросил Дамблдор.

— Простите?

— Когда мы перенесли вас в Хогвартс, вы были в ужасном состоянии. Мы были уверены, что вы не доживете до утра. Вы просто не могли дожить до утра. У вас нет никаких мыслей насчет того, как вам это удалось?

«Так вот почему Поттер и мадам Помфри так смотрели на меня, когда я очнулся», — понял Снейп.

— Не знаю, директор. Боюсь, мне трудно объяснить мою живучесть.

Дамблдор оценивающе посмотрел на него.

— Вам что-нибудь снилось этой ночью?

Снейпа вновь поразил его неожиданный вопрос. И не потому, что сам вопрос был странным, а потому, что он действительно видел сон, и этот сон был… необычным.

— Да, — ответил Северус.

— Могу я спросить, что именно вам приснилось?

Снейп отвернулся. Ему почему-то стало не по себе.

— Мне снилось, что меня кто-то зовет, вот и все.

— Вы не знаете, кто это был?

— Конечно, нет, Альбус, — с раздражением ответил Снейп. — Это же был сон.

— Вы видели сон даже несмотря на то, что Поппи дала вам Зелье Сна-без-сновидений? — мягко возразил Дамблдор.

Снейп несколько секунд смотрел на директора, потом осторожно спросил:

— Вы хотите сказать, что это был не сон?

— Уверен, что нет. Скажите, Северус, кто звал вас?

Снейпа охватил необъяснимый страх, когда он вспомнил голос, звавший его во сне. Голос, исполненный горя, задыхавшийся от слез. Но теперь он понял, что узнал его.

— Это был Поттер, — устало сказал Северус.

— Так я и думал, — кивнул Дамблдор. — Это все объясняет.

— Каким образом?

— Северус, вы непревзойденный легилимент. Тем не менее, вы постоянно игнорируете более плодотворный аспект этой науки. Хоть это и само собой разумеется, но вам следовало бы помнить, что Легилименция, как и вообще вся магия, может использоваться как во благо, так и во зло; она может взломать чужой разум, а может поддержать, утешить или даже исцелить. Должно быть, инстинктивно, именно с её помощью Гарри этой ночью не дал вам тихо перейти от жизни к смерти. Хотя даже я могу только догадываться, как ему это удалось.

— Инстинктивно? — То есть, у него не было такого намерения?

— Нет, думаю, он и сам не понимал, что делает.

— Хорошо, — с облегчением вздохнул Снейп.

Выражение лица Дамблдора стало непривычно холодным.

— Северус, хочу надеяться, что вы тщательно обдумаете, как вы намереваетесь вести себя после того, что произошло.

— Альбус, — нахмурился Снейп. — Я действительно ужасно себя чувствую. Если вы пытаетесь мне что-то сказать, скажите это прямо.

— Не обращайтесь с Гарри грубо из-за того, что он беспокоится о вас.

— Я вовсе не собираюсь ругать парня за то, что он спас мне жизнь.

— Может быть и так, но вы обладаете каким-то непостижимым даром отталкивать от себя людей. Не делайте этого. Сейчас неподходящее время.

Это было высказано не как совет, но как приказ. Слова Дамблдора звучали сурово, и в выражении его лица не осталось ничего от доброго старика.

Это поразило Снейпа. Дамблдор и раньше упрекал его за неприязнь к Поттеру, но никогда еще директор не говорил с ним таким тоном. Снейп замер от плохого предчувствия.

— Чего именно вы от меня хотите, Альбус?

— Просто не отталкивайте его. Пока этого будет достаточно.

Раздался звук приближавшихся шагов, и из-за занавесок появилась мадам Помфри.

— Директор, я вынуждена просить вас уйти. Профессору Снейпу действительно нужен отдых.

— Конечно, Поппи, — откликнулся Дамблдор. — Я навещу вас попозже, Северус. Поспите немного.

Мадам Помфри проследовала за директором, и Снейп остался один. После всего, сказанного Дамблдором, события этой ночи вновь всплыли в его памяти. Это было уже слишком. Северус выбросил все из головы, и когда мадам Помфри вернулась, чтобы проведать его, он спал.

Поттер в оцепенении добрел до Гриффиндорской башни. Когда он вошел в спальню, ни Рон, ни другие ребята ни о чем его не спросили. Они только что встали, и Гарри без труда окунулся в привычную утреннюю суматоху. Пока они одевались и спускались к завтраку, он не проронил ни слова, не зная, как рассказать друзьям о ночном происшествии. К счастью, его выручил Дамблдор.

— Я должен сделать объявление, — сказал директор, когда большинство студентов собралось в Большом зале. — Профессор Снейп заболел, а потому занятия по Зельям временно отменяются вплоть до следующего объявления.

Радостные восклицания, раздавшиеся по всему залу, стихли, когда Дамблдор добавил:

— Тем не менее, вы получите домашнее задание, чтобы не отставать.

Восторженный шепот, пронесшийся до этого, заставил Гарри съежиться.

— Гарри, ты чего? — удивился Рон. — Ты должен бы скакать от радости.

— Мне нужно поговорить с тобой и Гермионой.

Рон моментально нахмурился.

— Все нормально? — озабоченно спросил он.

Гарри кивнул.

— Просто нужно поговорить.

Он встал, и пока Рон что-то настойчиво шептал Гермионе, направился к двери. Друзья вышли вслед за ним и все вместе они вернулись в Гриффиндорскую башню. Там они решили устроиться в спальне для мальчиков, где им никто не смог бы помешать.

— Гарри, что случилось? — спросила Гермиона, как только они вошли в комнату.

Гарри набрал в грудь побольше воздуха.

— Волдеморт обнаружил, что Снейп шпионил на Дамблдора. Вот почему профессор в больничном крыле. Этой ночью Волдеморт чуть не убил его.

Гермиона ахнула, прижав руку к губам, а Гарри тем временем рассказывал, как он побежал к директору, и что случилось потом. Он не вдавался в подробности увиденного, тем не менее, когда рассказ подошел к концу, Гермиона была белой, как мел, и даже Рон выглядел потрясенным.

— Ты уверен, что с профессором Снейпом все будет в порядке? — озабоченно спросила девушка.

— Мадам Помфри так сказала.

— Ага, — заметил Рон, — только она же до этого утверждала, что он умрет. Так что я бы не очень доверял ее диагнозам.

— Он пришел в себя, когда я уходил, поэтому я думаю, что с ним действительно все будет в порядке.

— Чего и следовало ожидать, — буркнул Рон. — Такого гада так просто не убьешь.

— Рон! — возмутилась Гермиона. — Как ты можешь так говорить после всего, чего он натерпелся?

— Ну, не знаю, кто еще смог бы выжить после такого. К тому же меня больше волнует, чего натерпелся Гарри, — Рон посмотрел на Поттера. — Копаться в Волдемортовых мыслях не такое уж приятное занятие, дружище.

— У меня не было выбора. Просто я не мог оставить Снейпа умирать.

— Ага, уверен, он будет искренне признателен, — хмыкнул Рон.

— Рон, да что с тобой? — вновь не выдержала Гермиона.

— Просто я думаю, что Снейп скорее умер бы, чем согласился иметь своим спасителем Гарри, вот и все. Помнишь, дружище, ты говорил, что Снейп не смог простить твоему отцу одной вещи — того, что тот спас ему жизнь. Сомневаюсь, что теперь он придет в неистовый восторг, узнав о тебе.

— Знаешь, Рон, не думаю, что сейчас ему стоит волноваться об этом, — разозлилась Гермиона. — Гарри, тебе нужно отдохнуть. Увидимся позже, — девушка бросила на Рона свирепый взгляд и направилась к двери. — Пошли!

Рон скривился и, кивнув приятелю, вышел вслед за ней.

Гарри отрешенно стащил с себя школьную форму и улегся на кровать. Он был рад, что Снейп выжил, даже больше, чем просто рад, — он испытывал несказанную благодарность и облегчение. Вот только ни одно дело, в котором так или иначе был замешан Снейп, не было простым. Не стало исключением и это. Рону, конечно, не хватало такта, но он был прав. Снейп уж точно не обрадуется, узнав, что это Гарри спас его. А то, что он обнаружил Гарри спящим возле своей кровати, только усложняло ситуацию. Парень был уверен, что Снейп все слышал!

Однако не предстоящее выяснение отношений со Снейпом беспокоило его больше всего. Главное было в том, что он никак не мог понять, как же он теперь на самом деле относится к своему учителю. Гарри уставился в потолок и попытался разобраться со своими чувствами. Ему не нравится Снейп, в этом он не сомневался. Но точно так же он не мог отрицать и того чувства невосполнимой потери, которое испытал прошлой ночью. Это было так же ужасно, как и тогда, когда погиб Сириус, в этом-то и была загвоздка.

Гарри чувствовал себя предателем. Как он мог испытывать к Снейпу то же самое, что испытывал к Сириусу? Ведь он любил Сириуса и сейчас любит, и он знал, что Сириус сделал бы для него все на свете. Он даже умер ради него. Разве можно было рассчитывать на такое от них обоих?

Разве это не требовало от него быть более преданным крестному? Если бы Сириус и Снейп не ненавидели друг друга, возможно, все было бы иначе. Но дела обстояли именно так, а значит, он не мог относиться к этим двоим одинаково, ведь верно?

С другой стороны, Снейп тоже спас ему жизнь, не говоря уж о здоровье. Парень нисколько не сомневался в том, что если бы не бесконечные усилия Снейпа, который возился с ним весь этот год, он давно бы стал просто буйно помешанным. Разве это не стоит благодарности и преданности с его, Гарри, стороны?

Однако Сириус, как лучший друг отца, был его крёстным, даже если он и не слишком годился на роль опекуна. Тут Гарри нахмурился. Откуда только взялась эта мысль? Сириус был замечательным опекуном!

Но, хотя Гарри и подумал так, он знал, что это неправда. Ведь он беспокоился о Сириусе ничуть не меньше, чем Сириус о нем. Кроме того, Сириус и сам часто вел себя как мальчишка. Точно, именно так, — Сириус, скорее, был похож на старшего брата, которым Гарри восхищался и которого боготворил. Веселый, бесшабашный брат, который мог послать тебе на день рождения лучшую в мире метлу! Гарри нежно улыбнулся своим воспоминаниям, потом вздохнул.

К сожалению, воспоминания о Сириусе не помогут ему решить проблему со Снейпом, человеком, который никогда не был ни веселым, ни бесшабашным и никогда не доставлял ему ничего, кроме огорчений из-за любой, даже самой малюсенькой, ошибки. Он всегда был придирчивым и требовательным, всегда ненавидел его, но, тем не менее, почему-то всегда оказывался рядом, чтобы защитить Гарри, когда он больше всего в этом нуждался. День за днем этот человек учил его, как защитить свой разум, даже когда сам Гарри, потеряв всякую надежду, готов был отказаться от этой затеи; и именно этот человек помог ему обрести силы, чтобы перенести самые тяжелые испытания в его жизни.

Гарри уселся на кровати. Неужели за этот год он действительно стал настолько полагаться на Снейпа? «Я не хочу так сильно зависеть от него»! — в отчаянии подумал он. Более того, и Снейп тоже не хотел бы этого. Но, в конце-то концов, Снейп же ничего не знает о том, что испытывает Гарри. Ведь когда он плакал возле своего учителя, тот, к счастью, был без сознания. Гарри подумал, что он умер бы со стыда, узнай Снейп обо всем.

Раздавшийся стук заставил парня подскочить на месте. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Войдите.

Дверь открылась, и вошедший директор улыбнулся Поттеру.

— Так я и думал, Гарри, что найду тебя здесь. Не помешал, надеюсь?

— Конечно, нет, сэр, — Гарри спрыгнул с кровати и начал собирать брошенную на пол одежду. — Извините, у меня тут небольшой беспорядок.

— Брось, Гарри. Это совсем неважно. Меня гораздо больше волнует, как ты себя чувствуешь.

— Хорошо. Просто немного устал, вот и все.

— Я хотел убедиться в этом. Слишком много всего произошло этой ночью. Может быть, хочешь что-нибудь обсудить?

— Как профессор Снейп?

— Спит сейчас, но не бойся, он полностью поправится.

Гарри сел на кровать и задумался.

— А что теперь? Ведь он больше не сможет шпионить, и Волдеморт жаждет его смерти.

— Здесь профессор Снейп в большей безопасности, чем где бы то ни было. И он явно не единственный человек, чьей смерти жаждет Волдеморт.

Гарри тихо улыбнулся под пристальным взглядом директора.

— Насколько трудно будет Ордену, потерявшему такого шпиона?

— Не так тяжело, как ты можешь подумать. Конечно, это удар, — потерять такую возможность доступа к тайному совету Волдеморта, но есть и другие, менее прямые пути. Сторонники Волдеморта организованы по принципу паутины, раскинутой во все стороны и имеющей сложные внутренние связи. Поэтому у того, кто хорошо знаком с этим сообществом и с тем, как можно истолковать его проявления, есть много возможностей собрать нужную информацию. Гораздо большим ударом было бы, если бы мы потеряли профессора Снейпа. Тем, что мы сделали, мы всецело обязаны тебе.

— Думаю, что и вы, и все остальные тоже много сделали для этого, — покраснел Гарри.

— Конечно, мы тоже сыграли свою роль, — согласился Дамблдор. — Но мы ничего не смогли бы без тебя. Ты добился поразительных успехов в легилименции. Профессор Снейп просто поражен этим.

— Вы рассказали ему? — ужаснулся Гарри.

— Гарри, он прекрасно понимал, что мы не имели никакой возможности найти его. Конечно, он спросил об этом.

— А он спросил, почему я был там сегодня утром?

— Да.

Гарри судорожно сглотнул.

— И что вы ему сказали?

— Я абсолютно уверен, что он и сам в состоянии сделать все необходимые выводы о том, что ты там делал.

Парень зажмурился.

— Гарри, это вовсе не так ужасно по сравнению со всем остальным и, конечно, ты не мог думать, что он ничего не поймет.

— Надеялся, что не поймет, — жалобно проговорил Гарри.

— Все это разрешится само собой, — улыбнулся Дамблдор. — Обещаю.

На этот раз Поттер вовсе не проникся оптимизмом директора. Тот явно не знал Снейпа так, как знал его Гарри. Но какой смысл противоречить ему? Гарри улыбнулся как можно более естественно и сказал:

— Да, сэр.

— Отдохни немного, Гарри, — Дамблдор потрепал его по плечу, ободряюще подмигнул напоследок и вышел.

Гарри снова рухнул на кровать. Он злился на Снейпа, злился на самого себя, а больше всего на то, что жизнь, кажется, не собирается давать ему ни малейшей передышки. Он понятия не имел, как ему вести себя при встрече со Снейпом и только пытался представить, сколько язвительных замечаний тот не преминет сделать. Потом он подумал, что профессор может вообще ничего не сказать. Поддаться искушению высмеять Гарри, означало бы для Снейпа признать, что именно ему удалось совершить, а на это профессор ни за что не пойдет, в этом Гарри был абсолютно уверен.

Парень встал, высунулся из окна и стал смотреть на огромное, просторное синее небо. Стояла прекрасная погода, весенние запахи ворвались в открытое окно, и Гарри вдохнул их полной грудью. Потом он грустно вздохнул. Трудно сказать, что хуже: чтобы над его чувствами посмеялись, или чтобы их полностью проигнорировали. В любом случае было ясно одно: предстоящая встреча с учителем не сулит ничего хорошего.

Гарри обрадовался, когда, наконец, пришла пора обедать. По крайней мере, на какое-то время это отвлечет его мысли от Снейпа. Но не успел он присоединиться в Большом зале к своим товарищам, как Дамблдор поднялся с места, чтобы сделать объявление.

— Могу я попросить у вас минуточку внимания? — сказал директор. — Так как профессору Снейпу скорее всего придется какое-то время провести в больничном крыле, я, чтобы студентам Слизерина было к кому обратиться в случае необходимости, решил на время назначить нового декана Слизерина. Профессор Райан охотно согласился исполнять обязанности декана на время болезни профессора Снейпа.

Его слова вызвали почти всеобщее ликование, раздались аплодисменты, свист и крики одобрения. Райан радостно улыбался и выглядел более чем довольным.

«Можно подумать, его только что назначили министром магии», — мрачно подумал Поттер. Его задело, что так обошлись со Снейпом. Еще и полдня не прошло, а Дамблдор уже назначил нового декана!

Дамблдор поднял руки, успокаивая студентов, и улыбнулся.

— Я также хотел попросить вас оказать поддержку профессору Райану, но ясно вижу, что в этой просьбе нет никакой необходимости.

Дамблдор вновь занял свое место, и тут же раздался звон вилок и ложек, так как все приступили к обеду.

— Здорово, что Дамблдор, наконец-то, принял правильное решение и назначил Райана деканом Слизерина, — радостно сказал Симус.

— Может, если у Райана все будет нормально, Дамблдор оставит его насовсем, — добавил Рон. — Во всяком случае, будем надеяться.

Гарри стиснул зубы и сосредоточился на обеде, яростно тыча вилкой в картошку.

— Вам не кажется все это немного странным? — спросила Парвати. — Я имею в виду, странно, что профессор Снейп заболел так надолго.

— В любом случае, интересно, что с ним случилось, — поддакнула Лаванда.

— Может, выпил одно из своих зелий, — вставил Дин, и его слова были встречены одобрительным смехом гриффиндорцев.

Гарри совсем не было смешно. Сидевшая напротив него Парвати озабоченно спросила:

— Ты в порядке? А то ты тоже как-то не очень хорошо выглядишь.

— Угу, — согласился Невилл. — Ты лучше будь поосторожней, ты ж не хочешь, чтоб с тобой случилось то же, что со Снейпом.

Гарри внимательно посмотрел на своих одноклассников и криво усмехнулся:

— Это точно, мне бы тоже этого не хотелось.

— Поттер! Даже не думай заболеть! — ужаснулась Кэти. — До матча с Хаффлпаффом осталось меньше недели!

— Кэти, может, оставишь его в покое? — закатил глаза Рон.

— Не беспокойся, — сухо заверил её Гарри. — Я постараюсь дотянуть до победы в этом матче.

Гарри вернулся к обеду, а Рон прошептал, наклонившись к нему:

— Слушай, что ты имеешь против Райана? Ты злишься всякий раз, как кто-нибудь произносит его имя.

Гарри оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и тихо сказал:

— Ты знаешь, что пришлось пережить Снейпу. Просто я думаю, что слишком рано назначать в Слизерин нового декана, вот и все.

— Просто ты не любишь Райана.

— Да, не люблю.

— Слушай, если какой-нибудь факультет и нуждается в том, чтоб за ним присматривали, так это Слизерин. А кого, по-твоему, должен был назначить Дамблдор? Биннса?

— Нет, конечно.

— Ну, так и оставь Райана в покое.

Гарри понимал, что Рон прав, больше некого было назначить. Может, он действительно придирается к Райану?

— Ладно, — согласился Гарри. — Кто-то же должен следить за Малфоем и его бандой. Думаю, лучше Райана с этим никто не справится.

Рон довольно улыбнулся и перевел разговор на «Палящие Пушки», которым удалось победить в последнем матче. Энтузиазм Рона оказался заразительным, и Гарри радовался, что дал приятелю возможность в деталях описать прошедшую игру. Это позволило ему забыть как о своей неприязни к Райану, так и о беспокойстве из-за Снейпа.