Первый курс. If we could turn back time (гет)

2 ноября 1991 года. Хогвартс

Разговор с Роном не прошел даром.

Когда занятие закончилось, тот вскочил с места чуть ли не первым и, едва выйдя из класса, оттащил Гарри и Гермиону в сторону, о чём-то негромко переговариваясь с ними у окна. Невилл не особенно спешил за ними следом, понимая, что больше ничего сделать не может, да и лезть со своим зелёным галстуком в серьезный разговор к гриффиндорцам было плохой идеей. Но он знал, кто может туда влезть, и даже было бы неплохо, если бы он это сделал.

Невилл поймал взгляд Тео, который нарочито медленно собирал сумку, пока остальные одногруппники уже понемногу уходили из класса, и хотел было подойти к нему, но тот уверенно мотнул головой и, быстрым шагом направился вслед за остальными. На выходе из класса он вновь затормозил и, бросив взгляд на гриффиндорцев у окна, сжал ремень сумки плотнее и уверенно пошел к ним.

Невилл не слышал, о чём они говорили. Диалог продлился не больше пары минут, но Рон и Гарри, изначально нахмурившиеся и заслонившие собой Гермиону, сделали более спокойные выражения лиц. И даже последняя перестала напряженно поджимать губы и неуверенно кивнула Тео, на чем они и распрощались.

— Ну, как все прошло? — пристроился к Тео Невилл, когда тот пошел догонять друзей.

— Терпимо, — коротко ответил Тео. — Теперь я хотя бы чувствую себя менее гадко.

— Ты всё правильно сделал, Тео, — Невилл улыбнулся и ободряюще хлопнул его по плечу, после чего окликнул остальных: — Эй, подождите нас!

* * *

После извинения Тео отношения между гриффиндорцами и слизеринцами вновь наладились через какую-то пару дней. Все же сложно было дуться друг на друга, если вам по одиннадцать лет и вы еще не сформировали четкой жизненной позиции. Вы едва вырвались из-под родительского крыла, и делаете первые самостоятельные шаги, заводите первые знакомства. В детстве нет места долгим ссорам, если их не подпитывать извне: излишним фаворитизмом, уверенностью в правоте взрослых, которые зачастую клеймят детей за поступки их родителей...

И сейчас Невилл наблюдал, как легко можно было избежать в прошлом извечного противостояния Поттер-Малфой, когда всего-то было нужно отбросить навязанное извне им всем: Гарри, Рону, Гермионе, и также Драко, Панси и другим. Отложить в дальний ящик оскорбительные эпитеты, которые навесили их родители, и попытаться увидеть друг в друге независимых, уникальных и неповторимых людей. Если бы Гарри и Драко смогли бы просто поговорить, то вся эта семилетняя вражда сошла бы на нет.

Невилл искренне гордился своим достижением по примирению двух факультетов, пусть и лишь в рамках их компании, пока остальные курсы смотрели друг на друга волками и не прекращали взаимных издевок, приколов, а то и неприкрытой травли. Но Невилл не ставил себе недостижимых целей. Все начиналось с малого, и пока даже такая небольшая победа была хорошим знаком.

Сейчас они все сидели в библиотеке, занимаясь и негромко общаясь, пока бдительная мадам Пинс не кидала на них выразительный взгляд и покашливала, призывая к тишине.

Гермиона, столь очевидно сошедшаяся помимо Гарри и Рона с Дафной и Тео, с упоением обсуждала с ними тему будущего занятия по чарам. Рон вместе с Блейзом, Винсом и Грегом вместо занятий занимались складыванием самолётиков из пергамента и, когда мадам Пинс отворачивалась, запускали их между стеллажами, соревнуясь, чей пролетит дальше. Побеждал в этих соревнованиях обычно Гарри, который и рассказал приятелям о маггловской забаве, но сегодня ему запретили участвовать, потому что остальные мальчишки тоже хотели выиграть. Но Гарри и не обижался, сидя с Драко, Панси и самим Невиллом за одним столом, где они лениво писали эссе по трансфигурации.

Драко с лёгкой завистью косился на мальчишек, в очередной раз запускающих самолётики, но не шел к ним. Он немного дулся на Блейза, потому что проиграл в споре и теперь неделю должен был писать за него эссе. Они поспорили на то, правду ли сказал Невилл о своих пророческих снах: Блейз поверили сразу и настаивал на этом, а вот Драко отнесся скептически и, в отличие от не азартного Тео, решил поспорить с Блейзом на желание и проиграл. Потому что Гарри в первый же вечер после того как они помирились, с радостью в красках рассказал, перебиваемый Роном и Гермионой, об их доблестной победе над троллем. И, разумеется, палочка в носу там фигурировала, так что спор Драко проиграл, и с тех пор писал по целых два эссе, пока Блейз пускал самолётики.

Невилл же просто наслаждался теплой атмосферой в компании близких ему людей. Он очень жалел, что в прошлой жизни ему не хватило смелости, чтобы завести друзей, но был счастлив, что ему предоставили второй шанс и он его не упустил.

Невилл писал эссе по трансфигурации и внутренне ликовал: оказывается, нормальным людям достаточно раз-два прочесть главу из учебника, и дальше можно писать эссе, вообще не обращаясь к учебнику, кроме как за какими-нибудь конкретными цифрами, которые не имело смысла запоминать. Это было настолько проще, нежели раньше, когда Невилл путал факты, потому что стеснялся попросить у друзей лишний раз учебник, бывший в единственном экземпляре, или занимал этот самый учебник на целый час, попросту переписывая главу, чуть-чуть меняя порядок слов, потому что не мог запомнить ничего. А сейчас эссе писалось так легко, что он готов был скакать по библиотеке, смеясь от счастья. Но приходилось лишь прятать улыбку, склонившись над пергаментом, и пытаться не выдавать своей внезапной радости.

Ритуал прошел успешно. Первой и главной радостью Невилла было то, что он избавился от тумана в голове, который обволакивал все знания о магии, что он пытался получить, и теперь вся новая изучаемая информация откладывалась у него в голове без каких-либо проблем. Но был один минус, требующий решения: он все ещё плохо помнил свою прошлую жизнь в тех аспектах, где фигурировала магия.

Невилл задумчиво посасывал кончик пера. Со стороны выглядело так, словно он думал, как сформулировать предложение для эссе, тогда как на самом деле его мысли витали совершенно в другой области. Лучшей идеей, что пришла ему на ум, было попросить профессора Снейпа снова залезть к нему в голову, потому что смог же тот нарыть там воспоминание вообще из его младенческого возраста. Но это нужно было обсуждать с дедушкой и с самим профессором, а пока что те были заняты: дед наверстывал время, которое упустил при подготовке к ритуалу, и был погружен в работу; а профессор был, в общем-то, самим собой и стандартно зверствовал на уроках, опуская гриффиндорцев, пусть и чуть меньше, после воспоминаний, которые ему показал Невилл.

Зато главным достижением был головокружительный успех ритуала по переносу проклятия на директора! Невилл заметил, что тот периодически хмурится, смотря на слизеринский стол, но не мог считать эту эмоцию подтверждением удачно переложенного проклятия. Зато через пару дней, столкнувшись с профессором Дамблдором в коридоре, Невилл смог добыть однозначные доказательства.

Они с Дафной выходили из зала последними из своей компании и чуть не столкнулись с директором в дверях.

— Осторожнее, мисс Гринграсс, — отечески улыбнулся ей Дамблдор, отодвигаясь в сторону и пропуская первокурсников. — Юным леди не пристало так бегать.

Дафна, которая очень не хотела опоздать на следующий урок, едва ли не подскакивала на месте, не чувствуя и капли вины за то, что очень быстро шла ранее, таща за собой Невилла.

— Впрочем, не буду вас задерживать, мисс Гринграсс. Я уверен, ваш... спутник проводит вас до кабинета, — директор замялся, переведя взгляд на Невилла.

Тот почувствовал жжение на груди, которое могло обозначать лишь одно — Дамблдор пытался прочесть его мысли, но безуспешно. Невилл мысленно поблагодарил бабушку ещё раз и со спокойной совестью и самым беззаботным выражением лица посмотрел директору прямо в глаза.

— Тогда мы поспешим, профессор Дамблдор, — ответил за двоих Невилл, дёргая Дафну за рукав. — Мы не хотим опоздать на Чары.

— Да, да, конечно, — рассеянно ответил директор, задумчивым взглядом проводив Невилла и Дафну, которые скрылись на лестнице.

Невилл задумчиво крутил в руках амулет: восьмиугольная звезда была заключена в круг, и на каждом пересечении луча звёзды с окружностью располагалось по драгоценному камешку. А в центре располагался более крупный прозрачный камень, переливающийся на солнце всеми цветами радуги.

Этот амулет ему подарила бабушка перед возвращением в школу. На нем была наложена целая сеть заклинаний, защищающих от вторжения в мысли носителя. Так что теперь при попытке кого-нибудь применить к Невиллу легилименцию тот нагревался, предупреждая об этом. Так что пока Невиллу не нашли учителя окклюменции, по школе он должен был ходить с этим амулетом, не снимая.

Самым интересным было то, что похожими амулетами обладали все чистокровные друзья Невилла. То есть все родители знали, что директор шалит, залезая ученикам в головы, но не могли с этим ничего официально сделать, так что предпринимали меры для защиты своих детей самостоятельно.

— Нев, ну ты как девчонка, — пнула его под столом Панси, сидевшая напротив. — Заканчивай пялиться на побрякушки!

Невилл стушевался и убрал амулет на длинной цепочке под рубашку, возвращаясь мыслями к трансфигурации.

— Ты уже дописала про превращение мыши в шкатулку? — спросил он, переводя тему.

— Да, смотри...

* * *

30 ноября 1991 года. Гринготтс

Рита Скитер, а по бумагам уже без пяти минут Скитер-Блэк, скучала, сидя в кресле напротив своего будущего супруга, пока гоблин Бикшек на противоположном от посетителей стороне стола проверял документы. Рита знала, что там написано, до последнего слова — они с Сириусом проговаривали все пункты их соглашения последние два месяца. Договор получился объемным, потому что Блэк, с учётом профессии будущей супруги, хотел предусмотреть всё, что только можно, чтобы обезопасить себя и своих близких от прыткого пера Риты.

С одной стороны, журналистская гордость вопила в груди Риты с каждым новым именем или событием, на которое накладывалось табу. Но с другой, расчетливая сторона Риты радостно потирала лапки, потому что на фоне этих запретов она смогла добиться отличных условий и для себя. Она на три года получала статус леди Блэк, закреплённый документально. Когда Рита попыталась уточнить насчёт ритуала, памятуя о традициях чистокровных семей, Сириус лишь отмахнулся. Позже за бокалом вина он объяснил свой отказ тем, что в случае их развода, который вполне может случиться по истечении контракта, бумаги подписываются легко, а вот клятвы на крови так просто не разорвать, чтобы они оба не получили магического отката, а род Блэков не ослаб, лишившись леди. Так что Сириус предложил вернуться к этому вопросу позже, спустя три года, когда они будут решать, продлевать ли их соглашение.

А до тех пор Рита могла наслаждаться безбедной жизнью. Сириус обещал предоставить ей полное содержание, оплачивая любые её капризы, тогда как все деньги, что зарабатывала Рита, оставались бы лично ей. Более того, в случае развода по истечении трёх лет Сириус обещал утроить ту сумму, что Рита заработала бы за три года, и добавить к этому небольшую загородную резиденцию, которая перешла бы в полное её владение. Это было очень щедрое предложение, с учётом того, что бросать работу Рита не собиралась — её позиция ведущего репортёра была заработана потом и кровью, а журналистика была её жизнью.

Так что за вычетом редких ограничений и цензуры, Рита была в плюсе. А всего-то требовалось подтвердить их роман на публике, сыграть громкую свадьбу и усыновить ораву детей. К слову, о детях, Сириус строго прописал в контракте, что у них не будет общих детей. Только усыновлённые или взятые под опеку, в зависимости от решений самих детей. И Рита, в целом, не была против, потому что детей она не любила, а младенцы или, тем более, перспектива рожать самой и вовсе вызывали отвращение. Так что этот пункт она даже за ограничение не держала — он полностью совпадал с ее желаниями.

Рита лениво качнула ногой, обутой в дорогую туфлю на высоком каблуке, задумчиво глядя из-под пушистых ресниц на своего будущего супруга. Всё же она не прогадала, буквально вырвав его объявление из печати — Сириус действительно был хорош собой и вполне во вкусе Риты. Его черные как смоль волосы ниспадали на плечи мягкими волнами, на остро очерченном подбородке — аккуратно выстриженная бородка, а под раскидистыми бровями были его глаза — глубокие, серые, цепкие — и в них горел настоящий огонь. Рита увидела его отблески ещё в тот день, когда увидела Сириуса впервые — в день его освобождения. В эти глаза можно было влюбиться...

Рита прикусила губу, представляя, какой будет их брачная ночь. Как же хорошо, что она даже не думала настаивать на том, чтобы их отношения были фиктивными и в постели!

Рита качнула головой, отправляя своевольные кудряшки в полет и сбивая себя с пошлых мыслей. Она не могла пока позволить себе такой роскоши, как поддаться влечению. Этот брак был сделкой. Взаимовыгодной, надо заметить. И для начала стоило разобраться со всеми деталями, и лишь потом, когда они выполнят свои первичные договоренности и перейдут к совместному быту, можно будет попробовать потихоньку начинать наводить мосты к постоянному статусу леди Блэк.

Хотя все это было возможным только в случае, если их контракт не будет разорван. Три года — испытательный срок, на протяжении которого Рита обязана была хранить верность супругу, стать приемной матерью для оравы мальчишек, которыми проникся Сириус, и самое неприятное для неё — держать перо под строгим контролем и без разрешения Сириуса не писать о целом списке людей, начиная с него самого и его крестника, а заканчивая его разношерстными друзьями и родственниками из всех кругов.

Рита хотела тяжело вздохнуть от подобной перспективы, но тут её взгляд поймал Сириус, тепло улыбнувшийся будущей супруге, и её сердце — невоспитанная птица! — слабо трепыхнулось в ответ. Рита чуть улыбнулась уголками губ и неловко отвела взгляд.

«Сколько ещё нам тут сидеть?!»

Длинный ноготок отстукивал секунды, которых было неприлично много в этой тишине, пока Бикшек, зарывшийся в длинный контракт, не поднял наконец голову.

— Лорд Блэк, мисс Скитер, — обратился он к изрядно заскучавшим посетителям. — Замечаний к контракту у меня нет.

«Ещё бы они были! — раздражённо подумала Рита. — Мы эту бумажку два месяца вылизывали!»

— Гринготтс выступит гарантом для данного договора, — подвёл итог Бикшек, подзывая помощника, молодого гоблина, который все время, что его начальник читал документы, стоял по стойке смирно с небольшим ящиком в руках. И как раз этот ящик и примостился на столе перед Бикшеком, и тот открыл крышку своими длинными крючковатыми пальцами, извлекая изнутри два пера и протягивая их Сириусу и Рите. Последняя отдернулась, узнав, что это за перо, которое не требует чернил.

— А Министерство знает, что в Гринготтсе все ещё в ходу запрещённые темномагические артефакты?! — с вызовом спросила она.

— Уверяю вас, мисс Скитер, знает. И ничего не может сделать, потому что законы и ограничения волшебников не распространяются на гоблинов, — оскалил зубы Бикшек, недовольно глядя на Риту. — И все члены магического сообщества принимают наши условия, если хотят получить наши услуги.

— Рита, это просто формальность, — попытался охладить её пыл Сириус, накрыв ее руку своей. — Нам нужно поставить по одной подписи лишь на последнем листе контракта. Никто не заставит тебя подписывать режущим пером триста страниц.

— Тогда какие гарантии, что контракт не будет изменен без моего ведома? — резко перевела на него взгляд Рита, пытаясь отдернуть руку, но Сириус держал ее ладонь на удивление крепко.

— Вы пытаетесь сказать, что гоблины Гринготтса рискнут своей честью, чтобы подменить какую-то жалкую бумажку? Или что нас можно подкупить, чтобы изменить контракт без уведомления всех сторон?! — Бикшек вскочил со стула и обошел стол, чтобы ткнуть длинным пальцем в грудь Риты.

— Господин Бикшек, уверяю вас, Рита ничего такого не имела в виду, — с нажимом сказал Сириус, сдавливая пальцы Риты в руке, и та, не спорившая раньше с гоблинами, решила последовать его совету.

— Да, конечно, простите меня, — забормотала она. — Я просто хотела уточнить, как проходит процедура подписания контракта.

Гоблин нахмурился, но отошёл от посетителей и неспешной походкой направился назад к своему высокому стулу.

— На все контракты, подписанные на территории Гринготтса, накладываются специальные чары, которые сшивают все страницы документа в неразрывное целое, а также дублируют подписи всех сторон на всех страницах.

— То есть от нас требуется лишь подписать одну, а все остальные тоже будут иметь наши подписи? — уточнила Рита, хотя и поняла Бикшека с первого раза.

Сириус отпустил ее руку, и она с облегчением вытащила её из его медвежьей хватки.

— Да, все верно, мисс Скитер, — кивнул Бикшек. — Так что давайте уже перейдем к подписанию документов, после чего вы, наконец, покинете мой кабинет, и я смогу принять следующих посетителей.

— Конечно, господин Бикшек, — с готовностью откликнулся Сириус, первым взяв перо и поставив размашистую подпись на листе, подсунутом ему гоблином.

Рита покосилась на стопку других бумаг и, увидев, что на верхней тоже проступила подпись Сириуса, облегчённо выдохнула и тоже потянулась за пером.

Это было неприятно. Пока она выводила свою длинную подпись, руку неприятно саднило. Хорошо, что ей нужно было подписать эту бумагу всего раз, а не то остались бы шрамы.

Бикшек удовлетворённо кивнул, забрав у них перья, убрал их в коробку и отдал ту помощнику, который тут же с поклоном скрылся за задней дверью. Затем он собрал все страницы контракта в единую стопку и что-то забормотал на гоббледуке. Рычащие горловые звуки казались какафонией неподготовленному слушателю, но на деле они творили магию. Повинуясь движениям рук Бикшека, из ниоткуда возникли ленты, перевязавшие стопку пергамента, на котором был записан их контракт. Ещё полурык-полускрип, и по центру верхнего листа полыхнула ярким светом печать со знаком Гринготтса, знаменуя тем самым скрепленный контракт.

— Спасибо, что воспользовались услугами Гринготтса, лорд Блэк, мисс Скитер, — Бикшек расплылся в улыбке, обнажая ряды острых зубов. — Комиссию спишет с вашего счета поверенный Блэков и направит вам сову с отчетом.

— Благодарю вас за уделённое нам время, господин Бикшек, — встал с места Сириус, протягивая Рите руку. — Если вы не возражаете, мы с будущей супругой оставим вас.

— Спасибо за вашу неоценимую помощь, господин Бикшек, — подыгрывая Сириусу, Рита тоже распрощалась с гоблином и с удовольствием приняла поданную руку, вставая с кресла для посетителей.

Они выходили из банка не через главный вход, а через боковую дверь для сотрудников, на которую был наложен целый ворох чар, отвлекающих внимание. Ни одна лишняя душа не должна была знать, что их брак договорной и требует контракта, заверенного гоблинами. Для всего магического мира они женились по любви, и уже завтра должны были принести друг другу клятвы перед алтарем.

— Заглянем к Фортескью отметить? — расслабленно спросил Сириус, когда они покинули, наконец, пределы защитного купола и влились в толпу волшебников, стремящихся по своим делам в Косом переулке.

— Чтобы я не влезла завтра в свадебное платье? — хохотнув, спросила Рита, беря Сириуса под руку.

— Обещаю, что я прослежу, чтобы ты не съела слишком много мороженого, — ухмыльнулся Сириус и уверенно потащил её в сторону любимого кафе.

* * *

30 ноября 1991 года. Забини-мэнор

В свой последний пункт назначения в предсвадебный день Рита попала с большим опозданием. Левитируя перед собой несколько чехлов с платьями, она, едва выйдя из камина Забини-мэнора, аккуратно приземлила их на диван, после чего усилила голос Сонорусом и поспешила оповестить хозяйку мэнора о своем прибытии.

— Донни, а вот и я! — и устало упала на любимое кресло неподалеку от камина.

— Что-то ты не торопилась, Рири, — леди Донателла Забини ждала её, поэтому появилась в гостиной всего через пару минут: чинная и степенная, как обычно.

— Ох, ты не знаешь Сириуса, — махнула на неё рукой Рита. — Мы закончили все наши дела ещё к полудню, но вместо того, чтобы разойтись, он потащил меня в кафе.

Щеки Риты подёрнул лёгкий румянец, что не осталось незамеченным хозяйкой дома, и та тут же отбросила манеры, усаживаясь в соседнее кресло лицом к Рите и выжидающе облокотив подбородок на кулачок.

— Ладно, Рири, рассказывай, что теперь натворил твой Блэк!

Донателла была кузиной Риты и, пожалуй, единственным человеком, кто мог терпеть её в обычной жизни и кого Рита могла назвать своей подругой. Их отцы были братьями: Уильям Скитер, отец Риты, прожил всю жизнь в Англии, тогда как его брат, Арчибальд Скитер, покинул Туманный Альбион, чтобы жениться на матери Донателлы. И после рождения у них дочери Риту часто отправляли на лето к дяде в Италию, так что девочки сдружились, несмотря на то, что между ними была разница в три года.

Рита очень тепло относилась к своей кузине и была просто в ужасе, когда мать Донателлы, по старой клятве, выдала её в семнадцать лет замуж за восьмидесятилетнего старика Антонио Забини, последнего в своем роде, который отчаянно нуждался в супруге. Так Донателла стала леди Забини и даже через много лет безуспешных попыток родила от него сына, Блейза. А через несколько месяцев после рождения сына и введения его в род Антонио скончался. Длительных расследований обстоятельств его смерти никто не вел — просто взял и скончался старик от сердечного приступа, бывает; а на превосходные оценки его молодой вдовы по зельеварению никто и не думал обращать внимания. Впрочем, Донателла не стала задерживаться в Италии и уехала с младенцем в Англию, где Рита помогла ей обустроиться в первое время, а потом понеслось...

Второго мужа Донателле присмотрела Рита. Старик Забини почти не оставил наследства, растеряв его так же, как и первую жену с наследниками. Так что Донна оказалась едва ли не на пороге нищеты, но зато с титулом. И только титул леди Забини и позволил ей пробиться в высший свет Англии. Гоблины куда охотнее дали ссуду леди итальянского рода, бежавшей от внешних обстоятельств; за эти деньги Донателла приобрела небольшой особняк, создав видимость богатства, и поспешила зарабатывать репутацию в новой стране. Вторым её мужем стал второй сын Треверсов, который не претендовал на титул главы рода, но был финансово обеспечен. И после того, как Рита нашла на него грязь, приумножив её для читателей «Пророка», его дела шли из рук вон плохо. И тут на его горизонте возникла молодая и знойная итальянка, которой было наплевать на слухи, которые ходили о бедном Тречерсе в высшем обществе. И вот через какую-то пару месяцев новоиспеченный мистер Забини вел свою супругу от алтаря в их новую совместную жизнь, прихватив и передав супруге половину своего наследства, покрыв тем самым ссуды, которые получала Донна, и преумножив деньги.

Но, к несчастью Треверса, Донателла больше не хотела терпеть рядом с собой мужчину на постоянной основе, так что как только улеглась бумажная волокита и все его средства перешли в пользование рода Забини, Треверс тоже погиб при загадочных обстоятельствах: утонул в пруду на территории Забини-мэнора, отправившись поплавать на лодке. В его смерти обвинили и казнили домового эльфа, который подготавливал лодку к плаванию. Слезливая речь Донателлы произвела на суд большее влияние, недели сбивчиво лопочущий эльф, который утверждал, что этого не делал. А проверять на яды утопленника никто и не думал...

Вслед за Треверсом были и другие мистеры Забини, которые совершали одну и ту же ошибку: велись на женские чары Донателлы и заканчивали свою жизнь отравленными ядами её собственного производства. Рита принимала активное участие в процедуре отбора и каждый раз помогала кузине уронить репутацию будущего жениха, чтобы тот отбросил свой гонор и женился на Донателле, покинув свой род и преумножив богатство леди Забини.

— Сириус ведёт себя как влюбленный мальчишка! — воскликнула Рита, встряхивая кудряшками.

Номинально он и был для неё мальчишкой, ведь она была на восемь лет старше своего будущего супруга. И хотя в сорок и тридцать два соответственно эта разница казалась уже не такой существенной, как в детстве, все равно ей иногда казалось, словно Сириус только вчера выпустился из Хогвартса.

— И что же этот влюбленный мальчишка делает, чтобы заставить саму Риту Скитер краснеть, как девчонку на выпускном? — ухмыльнулась Донателла.

Рита покраснела ещё сильнее — румянец на ее от природы бледной коже выделялся красными пятнами, поэтому она годами вырабатывала умение держать себя в руках. Только вот дурацкий Сириус спутал все карты!

— Мы были у Фортескью, сидели на веранде, у всех на виду, когда этот балбес решил, что это лучшее место, чтобы проявлять свои чувства, — Рита рассерженно стукнула кулачком по подлокотнику.

— Но тебе, судя по всему, это понравилось? — протянула Донателла, расплываясь в улыбке.

— Он поцеловал меня на глазах у всех под предлогом, что целая порция мороженого — это много для меня, и он решил доблестно спасти меня, съев его с моих губ, — Рита спрятала лицо в руках.

Донателла не знала, что Риту и Сириуса связывает только контракт, а все это — игра на публику. Так что реакцию Риты она трактовала как: «О Мерлин, как он мог позволить себе выставлять свои чувства напоказ», а не «Как же он подставляет нас своими выходками под прицел прессы». Рита не была против огласки, особенно когда это и было основной целью их брака — огласка настолько широкая, насколько возможно, чтобы поднять шум вокруг ситуации с мелким Поттером. Но быть по другую сторону камер и читать опусы своих коллег о своей личной жизни ей не нравилось. А в кафе, когда Сириус застал ее врасплох, Рита сперва оторопела, а придя в себя, не оттолкнула наглого Блэка, а ответила на поцелуй, следуя зову трепещущего в груди сердца. И вот именно на этом моменте она и услышала проклятый звук колдокамеры, который Рита узнала бы в любой ситуации. Стоило ли говорить, что снимок у робеющей перед кумиром девочки она изъяла?

И сейчас этот снимок лежал у неё в сумочке. На нем Рита и Сириус сидели в обнимку на одном из диванов на веранде: Рита кушала мороженое и смеялась над шуткой Сириуса, с довольной ухмылкой потягивающего черный кофе. А потом, засмотревшись на губы Риты, пока та что-то говорила, Сириус внаглую наклонился, накрыв ее губы поцелуем.

Рита думала даже сентиментально поместить эту фотографию в рамку, как напоминание об этих пусть фальшивых, но счастливых днях. И обязательно поставить ее рядом с их свадебной фотографией, которая непременно будет сделана завтра во время церемонии.

— Впрочем, забудь! — резко перескочила с темы Рита под хихиканье Донателлы. — Я забрала у портного наши платья на завтра! — она махнула рукой в сторону чехлов, и Донателла, падкая на красивые вещи, не заставила себя ждать. Всего пара заклинаний, и платья уже закружились в воздухе перед кузинами.

— Хм-м... — Донателла придирчиво рассматривала вышивку на свадебном платье Риты. — Джузеппе превзошел себя! Великолепная работа!

— Сириус сказал, что их с шафером смокинги уже готовы и тоже отличного качества. Просил передать благодарность за рекомендацию, — Рита лениво потянулась в кресле и встала, выхватывая из воздуха свое платье и прикладывая его к себе. — Ну, и как я выгляжу?

— На «невесту десятилетия» по версии «Ведьмополитена», — хохотнула Донателла и тоже встала рядом с Ритой, аккуратно взяв платье подружки невесты за тонкие бретели. — А что скажешь обо мне?

— Овдовевшая в шестой раз леди Забини ищет утешения в счастье других, — начала жеманно тянуть Рита. — Обратите внимание на эту сильную женщину, которая вновь осталась без твердого мужского плеча, но продолжает гордо держать голову и с надеждой смотреть в будущее...

— Так, ладно, давай без спойлеров, — отмахнулась от нее Донателла со смешком. — Когда напишешь и выпустишь статью, откроем сезон охоты на следующего мужа. А сегодня — ни слова о работе, это же твой девичник!

— О Мерлин, Донни, это просто наш с тобой вечер, и все. Не придавай этому такого значения, — отмахнулась Рита, призывая зеркало и крутясь перед ним, прикладывая платье.

— Ты так никого и не позвала, Рири? — с лёгкой досадой произнесла Донателла, опуская платье.

— А кого? — пожала плечами Рита. — Как ты знаешь, я так и не обзавелась друзьями...

Донателла понимающе кивнула и, отложив платье в сторону, махнула рукой домовому эльфу, который уже через несколько секунд подал им по бокалу белого вина. Рита благодарно кивнула и, по примеру подруги отложив платье, уселась назад в кресло.

— Большинство моих коллег скрипит зубами при моем появлении и на дух меня не переносит. Вечно ищут, как подгадить — просто потому, что мои статьи лучше продаются, и они никак не попадают на передовицу, — она сделала крупный глоток.

— А теперь они ещё больше взбеленятся, потому что ты выйдешь завтра замуж за Блэка, — с пониманием кивнула Донателла.

— Ага, именно так, — рассеянно кивнула Рита. — А те немногие, кто меня рад видеть — сумасшедшие фанатики. Ты бы видела лицо той корреспондентки, у которой я забрала колдографию нас с Сириусом!

— А покажешь? — Донателла потянулась к сумочке Риты, лежавшей неподалеку, но была отрезана резким движением ее палочки.

Сумочка, повинуясь Акцио, влетела в руки хозяйки, и та прижала ее к груди.

— Не покажу, — показала Рита язык кузине, с ухмылкой убирая сумку себе под бок.

Донателла наигранно нахмурилась, но отступилась.

— Так вот, на работе либо завистники, либо фанаты. Ни тех, ни других я не хочу видеть на своем девичнике. А за пределами работы ситуация не лучше, так что остаёшься только ты, Донни.

— Эх, — вздохнула та, — знали бы они, что на самом деле у тебя не такой склочный характер!..

— Я не для того строила образ стервы, чтобы снимать его при каждом встречном! — не согласилась с ней Рита.

— Но перед Сириусом сняла? — с хитрой ухмылкой спросила Донателла.

Рита чуть покраснела.

— В любом правиле бывают исключения...

И не важно, связано ли исключение с контрактом или с реальными чувствами.