Тетрадь (гет)

 -  За тобой точно никто не шел? — нервно переспросила я, снова прикладывая ухо к двери.

 — Никто — никто! Мозгошмыги предупредили бы, — спокойно ответила Полумна.

 — Тише!..                                                                     

— Да успокойся, в конце концов! — раздраженно бросил Невилл.

Шаги, крики и звук бьющейся посуды попеременно чудились мне с тех пор, как мы втроем укрылись в Выручай-Комнате с целью обсудить план похищения меча. Честно говоря, плана как такового не было еще и в проекте.  Долгопупс, тяжело вникая в происходящее, скептически щурил подбитый глаз, но я уже практически чувствовала в руке прохладную сталь и не желала задерживаться на мелочах.

 — Давай уточним еще раз: Дамблдор завещал Гарри меч Годрика Гриффиндора, но Скримджер отказался его отдавать. Ты хочешь выкрасть меч из кабинета Снегга, потому что он может быть полезен Гарри.

 — Именно так, Невилл, — подтвердила я. Его медлительность меня утомляла.

 — Ладно, допустим у нас это получилось. Что потом ты будешь с ним делать?

 Я беззаботно махнула рукой.

 — Пусть лежит здесь, пока мы не придумаем, как передать его Гарри.

 — Может тогда стоит сначала это придумать, а потом лезть к Снеггу?

 Мерлин, дай мне терпения!

 — Это же очевидно, — пропела Полумна, в очередной раз спасая мою психику. — Скоро Рождественские каникулы. Джинни легко пронесет меч в кошельке. Что? — спросила она, глядя на наши недоуменные лица. — Заклинание незримого расширения, помните? Думаю, мы сможем применить их. Все же так просто, Невилл!

 — Ага, — промычал он, заулыбавшись и, видимо,  начисто позабыв о сути разговора и о моем присутствии. Амбриджское «кхе-кхе»  так и напрашивалось. Я уже начинала жалеть, что решила привлечь Невилла, поскольку с момента ареста Полумны и ее возвращения он вел себя немного странно, особенно в ее присутствии. Надо же, а я-то всю жизнь думала, что ему нравится Гермиона!

 — Отличная идея! — громко воскликнула я. — Так ты мне поможешь, или нет? Эй!

 Невилл вздрогнул и снова сосредоточенно нахмурился.

 — Если это действительно может помочь Гарри, то мы должны это сделать. Я думаю, мы сделаем так: Майклу не составит труда узнать пароль от кабинета, тогда мы снова попросим Пивза устроить диверсию где-нибудь, где это привлечет внимание Снегга.

— Его личные кладовые ингредиентов вполне подойдут, — предложила Полумна.

— Нет, давайте сделаем это только втроем, — возразила я. — Не хочу, чтобы кто-нибудь еще знал.

— Почему?

Почему? Причин достаточно! Дополнительные вопросы, сомнения, несогласие, необходимость еще несколько раз рассказывать о завещании Дамблдора — на все это требовалось драгоценное время, которого нам всегда не хватало. Вовлекая Полумну и Невилла, я была уверена, что они поверят мне и, в конце концов, согласятся, а удастся ли убедить остальных — это вопрос спорный. Кроме того, из всего Отряда, только им (Рон и Гермиона не в счет) Гарри рискнул бы доверить что-то подобное.

   Возможно, он даже скорее доверился бы Невиллу и Полумне, чем мне. Но меня это уже не волновало.  Я почти перестала сбрасывать все свои неудачи на последствия статуса «бывшей девушки Золотого мальчика». Теперь мне осталось победить только некоторые свои детские страхи. 

 — Мне кажется, так будет проще, Полумна. И потом, вы как-то ближе мне, что ли…

И я сделаю это!

Если не сорвусь.

Невилл с головой ушел в разработку плана. Я хотела помочь, но очень скоро поняла, что с моей нелюбовью к логике и порядку буду только мешать. Он пообещал справиться как раз к концу нашей трансфигурации, так что весь урок я была как на иголках. К слову сказать, трансфигурация осталась чуть ли не единственным предметом, на который я еще не махнула рукой, но и здесь уже намечались обширные пробелы, и мне было слегка стыдно перед Макгонагалл. Серьезно, я очень старалась, но как-то тяжело совмещать бессонные ночи в коридорах, побои Кэрроу и зубрежку.

Элли тоже тряслась, но не от стыда, а от волнения — она всегда нервничала перед раздачей результатов контрольных, хотя никогда не писала их  ниже, чем на пять с минусом. Вспоминая, как вела себя в такие моменты Гермиона, я понимаю, что эта фобия развита у каждой потенциальной отличницы. Вот и сейчас, когда Макгонагалл взмахом палочки отправила пергаменты студентам, Элизабет позеленела и выдохнула, только когда убедилась, что получила высший балл. Мне же результат вообще не пришел.

— Простите, профессор, а я?

Макгонагалл смерила меня классическим преподавательским взглядом  и ответила:

 — А вы, мисс Уизли, задержитесь на пару минут после звонка, и мы с вами уточним некоторые моменты вашей контрольной работы. К моему величайшему сожалению, я перестала разбирать ваш почерк.

Почерк, почерк... Я и сама уже с трудом его понимаю. Совсем распустилась. Мне все детство твердили, что по почерку можно судить о характере  и состоянии души человека, так неужели сейчас у меня в душе сплошные каракули?

На перемене я ждала, пока Макгонагалл закончит перебирать свои бумаги. Она провожала взглядом каждого студента, дожидаясь пока кроме нас в классе никого не останется. Когда, наконец, последними из кабинета выкатились смеющиеся слизеринцы, Макгонагалл захлопнула дверь и незамедлительно достала из ящика стола  несколько листов бумаги, исписанных моей рукой, среди которых мелькнул какой-то желтый конверт.

 — Будьте предельно осторожны, мисс Уизли, — прошептала она, протягивая мне бумаги. — Вскрывайте письмо только там, где вас никто не увидит. Не волнуйтесь, это от вашей семьи.

  У меня перехватило дыхание. Письмо, письмо из дома? Быть не может… Я и не думала, что это вообще возможно. Мерлин, а вдруг что-то случилось? Вдруг кто-то…. Нет, нельзя об этом думать, все будет хорошо.  

Я несмело протянула ладонь, но стоило мне коснуться пальцами конверта, как вдруг дверь распахнулась, и развевающиеся полы черной мантии были первым, что бросилось мне в глаза. Рука Макгонагалл дрогнула, и если бы я не успела схватить бумаги с противоположного конца, они бы рассыпались по полу, а заветный конверт по закону подлости, конечно, оказался бы на самом видном месте.

 — Профессор Макгонагалл, мне нужно обсудить с вами некоторые вопросы, — сказал Снегг. Я сжала конверт сильнее.

 — Хорошо, господин директор. В таком случае, я поднимусь в ваш кабинет сразу после звонка, — твердо ответила она.

 Пожиратель  в изумлении изогнул бровь.

 — Уж не думаете ли вы, профессор, что у меня есть время на переходы из кабинета в кабинет? Обсудим здесь. Заканчивайте с ученицей.

 Моя невероятная бледность и трясущаяся рука не укрылись от его длинного носа, и Снегг, к моему ужасу, сделал шаг вперед:

 — Что там у вас?

Взять себя в руки!  Плевать, что он смотрит на тебя, как на дерьмо. Немедленно успокойся, тряпка!

 — Контрольная работа по трансфигурации, сэр, — как можно ровнее ответила я, но Снегг  приближался и, судя по всему, намеревался проверить мои слова. В голове пронеслась мысль, но немедленное Инсендио уничтожит письмо, правда, яркая вспышка будет некстати. Вот если бы я могла невербально наложить на директора Конфудус, это был бы совсем другой разговор, но, Гермиона предупреждала, что Снегг  — мастер легилименции. Если он успел прочитать мои мысли, глубина задницы, в которую я могла угодить, грозила оказаться намного больше предполагаемой…

 К счастью, Макгонагалл отважно перехватила инициативу:

 — Одну минуту, профессор Снегг,  — громко сказала она. — Мисс Уизли, в  последнем абзаце вы имели в виду теорему Штенгеля о преобразовании геометрических форм, так?

  Я начисто забыла о том, что вообще писала в последнем абзаце, не говоря уже о каких-то теоремах, но знала, что если буду выглядеть уверенно, Снегг не станет копаться дальше.  

 — Да.

Кто такой Штенгель? Мерлиновы носки, я впервые слышала о нем.

 — Тогда формула должна возводиться в куб, а вы вместо этого умножили ее на три.

 — Да, наверное, я перепутала. Жаль.

 Макгонагалл ободряюще улыбнулась.

 — Не расстраивайтесь, это же новый материал.  В целом ваша работа мне понравилась, вы вполне заслуживаете «Выше ожидаемого». Только в следующий раз пишите аккуратнее.

 — Конечно, профессор.

 — Можете идти.

 — До свидания, профессор Макгонагалл, профессор Снегг...

Изобразив крайнее безразличие на лице и с показательной небрежностью запихнув пергаменты в сумку, я неторопливо вшила из кабинета. Сердце стучало где-то в горле. Я чувствовала на себе колючий взгляд директора. Будь у меня больше смелости, и если бы время было другое, то я обязательно, нет, я бы просто заставила бы себя обернуться и ответить ему не менее уничтожающим взглядом. «Десять баллов с Гриффиндора за неуместное высокомерие, Уизли», — наверное, услышала бы я вслед. Но сейчас вероятнее будет получить десять Круцио, ведь снятыми очками уже давно в этом замке никого не испугать. Да и десять — уже слишком маленькое число, хотя тут все зависит от длительности…

 Я осторожно прикрыла за собой дверь, оставив узенькую щель — достаточную, чтобы без проблем подслушать их разговор.  Все, что могло оказаться связанным со Снеггом, в данный момент было для меня особенно важным. Притворившись, что мне необходимо срочно завязать шнурки, которых и вовсе не имелось на моих ботинках, я приникла к косяку и превратилась в слух.

 — На время моего отсутствия, вы будете исполнять обязанности директора, — прозвенел голос Снегга. — Вы удивлены?

 — Не скрою, я действительно удивлена, — ответила МакГонагалл. — Мне показалось, что после определенных событий мою должность заняли профессора Кэрроу.

 — Кэрроу отвечают за дисциплину. Чтобы управлять школой, нужен опыт, которого у них нет. Даже за такой короткий срок некоторые студенты могу попробовать совершить… диверсию. Вы понимаете, о ком я говорю.

Послышался скрежет отодвигаемого стула. Похоже, Макгонагалл вскочила из-за стола.

 — Нет, профессор, не понимаю! Если вы имеете в виду те грязные, необоснованные обвинения в адрес Долгопупса и Финнигана, то…

 — Мое мнение насчет Долгопупса вы знаете, и совершенно незачем начинать этот бессмысленный спор снова. Мне очень жаль, что вы не можете организовать своих подопечных как следует.

 — Я не перестану отстаивать их права, пока мне не представят убедительные доказательства!

Судя по удаляющимся шагам, Снегг отошел к окнам. Готова поспорить, что его ужасно бесило такое упрямство.

 — Доказательства будут. Не сегодня-завтра наши, с позволения сказать, бунтовщики неизбежно попадутся.

 Снова небольшая пауза. Я принялась теребить второй сапог. Близился конец перемены, а я пока что не услышала ничего стоящего.

 — К чему такие зверства? — голос Макгонагалл заметно смягчился. — Северус, ради всего святого, усмирите Кэрроу. Это же дети, Северус...

 — При всем уважении, профессор Макгонагалл, этот вопрос закрыт!

Да что святого у него вообще могло остаться?

 — Сегодня до ужина я уеду, — продолжил Снегг. — Как я уже говорил, поездка продлится два-три дня, но вы, разумеется, понимаете, что меня могут … задержать, или же наоборот выслать обратно в первый же день. К несчастью, оба варианта не сулят ни мне, ни вам ничего хорошего, но в нашей ситуации нельзя ничего гарантировать.

  — Разумеется, — прошипела декан.

Вот оно! Очевидно, шавка собралась к своему хозяину. Вот наш шанс! Мерлин, какая я молодец, что решила подслушать, ведь как чувствовала!

 — В любом случае, вы будете во главе школы до моего возращения. Профессора Кэрроу уже проинструктированы. Список ваших обязанностей вы найдете на столе в моем кабинете. Не волнуйтесь, он очень короткий. Я ни в коем случае не хочу угрожать вам, профессор, но если вы превысите свои полномочия, я об этом узнаю…

 Дослушивать не было смысла. Я тихонько отошла за угол и, вдохнув поглубже, со всех понеслась в башню Гриффиндора. 

В спальне никого не было, и я, недолго думая, вытряхнула сумку прямо на пол.  Расшвыряв по всей комнате учебники, тетрадки и перья, я выудила уже порядком помятый конверт и судорожно вскрыла его. Мамин  ровный почерк подействовал успокаивающе.

 «Доченька!

Не знаю, попадет ли к тебе это письмо, а если даже попадет, ты все равно не сможешь мне ответить. Молю Бога, чтобы с тобой все было хорошо. Мы еще держимся, правда, отец в скором времени собирается увольняться. Его работа стала чересчур волнительной для его слабого здоровья.

 К нам постоянно приезжают Билл и Флер, и Джордж частенько заглядывает, вот только Фредди с головой ушел в работу, но это ничего. Главное, чтобы все были живы и здоровы. Флер все время спрашивает о тебе. Уже не знаю, зачем ей это, но я рада, что вы успели подружиться.

Здесь вокруг стало совсем тихо. По ночам заморозки.

Джинни, ты должна обязательно приехать на Рождество! Я хочу устроить маленький праздник, ведь мы так давно не отмечали Рождество в кругу семьи.

Мы с отцом еще держимся, ждем тебя. Так что приезжай. Я уверена, что вам не запретят уехать на каникулы.

Я прошу тебя, ради нас с папой, держись в стороне от всего этого, будь осторожна! Ты такая гордая, такая независимая, самостоятельная, но старайся никого не злить. Фред все время говорит, что в Хогвартсе ты в безопасности. Я очень хочу в это верить, но у меня не получается. Приезжай, как только сможешь. Может быть получится выпросить разрешение на пару дней раньше? Знаю, до Рождества еще больше месяца, но ты все равно попробуй, ладно?

В школе, наверное, совсем холодно. Одевайся тепло, не забывай про шарф, когда выходишь на улицу. Кажется, я положила в твой чемодан зеленую баночку с кремом.  Обязательно смазывай им лицо перед квиддичем, иначе потом нос будет краснеть на ветру. Надеюсь, вы выигрываете все матчи!

У нас все хорошо, отец передает тебе привет. Ты же знаешь, его невозможно заставить написать ни строчки. Честно говоря, я сама уже не знаю, какое это письмо по счету. Надеюсь, они все до тебя дошли. Но не пытайся присылать ответ, это опасно!

Недавно я спустилась в кухню, и увидела наши семейные часы на полу. Наверное, они разбились из-за сквозняка, разлетелись на мелкие кусочки, а из-за наложенных на них чар, я не смогла их починить. Пришлось спрятать их на чердак. Мне были так дороги эти часы…Может, это жизнь меня наказывает? Ты прости, Джинни, если я что-то не так когда-то сделала. У тебя глупая, старая мама. Я вот сейчас смеюсь и плачу одновременно, а ты бы не стала плакать, я знаю.

Вот и все, у нас дома сейчас совсем ничего не происходит. Даже толком написать не о чем. 

 Я испеку твое любимое печенье к празднику.

Береги себя.

С любовью,

Мама.

 Нет, мне не хотелось плакать, хотя люди же обычно плачут, когда получают такие нежданные письма от близких людей? А  вот я, действительно не хочу плакать. Это бессмысленно.

На обратной стороне была крохотная приписка, сделанная другим, более наклонным почерком. 

«Джин! Это Джордж. Я отправлял это письмо и, в общем, прочитал его. Прости.

Короче, мы тебя ждем к Рождеству. Смотри, не опаздывай!»

Опоздать на Рождество? Нет уж, Хогвартс-Экспресс ходит точно по расписанию, и, если мне удастся на него сесть, до Лондона я непременно доеду. Черт возьми, я и не думала, что мама… Это письмо совершенно не походило на все ее прежние письма. Онапо нескольку раз повторяла одни и те же фразы, извинялась — это совсем скверно. Хорошо, хоть Джордж убрал кошмарные часы. Помню, как еще в августе перед самым отъездом, едва не запустила в них Редукто.

Забыв о времени, я перечитывала письмо снова и снова. Меня ждал Невилл, и я должна была рассказать ему про отъезд Снегга, но я все читала и читала. Господи, она и не знала, что квиддич отменили! Не знала, что я была капитаном ровно один матч. Хотя что мама вообще может понимать в квиддиче? Только что на большой высоте можно отморозить нос.

 — Ты получила письмо?!

Я вздрогнула и обернулась: прямо за моей спиной зависла Элли. А это действительно повод заплакать! Почему именно она? Почему не Крис, не Колин, не… Да я Малфою была бы больше рада, но не Элли! Только не она.

— Из дома, да? — переспросила она, и ее голос мне совсем не понравился. Я бы соврала ей, но она же наверняка прочитала у меня из-за плеча! Как бы я хотела провалиться сквозь землю.

 — Да.

 — Что ж, ясно.

Она так резко распахнула дверцы шкафа, что одна из них угрожающе треснула. Школьная сумка полетела в дальний угол. Она попыталась сорвать с шеи галстук, но ткань оказалась чересчур крепкой, и ей пришлось развязывать узел. Пальцы совсем ее не слушались, она оцарапала себя своими же ногтями. Я знала, что будет дальше. Элизабет вела себя так нервно только перед тем, как разрыдаться.

 — Элли.

 — Я рада за тебя! Поедешь на Рождественские каникулы домой? Здорово! — она даже улыбнулась, но слезы уже текли по ее щекам.

 — Элли, я…

 — Нет, серьезно! Я даже немножко тебе завидую, хотя, думаю, и здесь будет неплохо. Как ты считаешь? — она схватилась за кувшин с водой и едва не уронила его. — Нам с Робертом, конечно, придется остаться в замке. Хотелось бы поехать к родителям, но я даже не знаю, где они сейчас. Это даже смешно, в какой-то степени. Слушай, ты же не против, если я займу душ на пару минут?  Спасибо!

Кроткотт захлопнула  за собой дверь ванной, даже не прихватив с полотенце. Я решительно отправилась за ней.

 — Элли!

Она стояла, вцепившись пальцами в края раковины и громко, очень громко рыдала. Она умела рыдать классически и совершенно искренне: всхлипывая, давясь слезами и растирая покрасневший нос.

 — Что Элли?  — прокричала она, заглатывая воздух. — Что ты теперь хочешь? О..отстань…

— Ну, прости меня, — с мольбой в голосе  сказала я и попыталась обнять подругу, но она оттолкнула меня.

 — За что тебя простить? За то, что ты получила письмо от родителей, а я нет? За то, что у твоей семьи есть связи с важными людьми, а на нас всем наплевать? Ты в этом не виновата! Что же… Почему ты не кричишь на меня? «Успокойся, Элли, возьми себя в руки, твои слезы никому не нужны...»  Давай, ты же у нас прямо железная, ты же все выдерживаешь!

Рыдания переросли в истерику. Элизабет видела в зеркале свое страшное, заплаканное отражение, и уж я-то точно знаю, как уничтожающе оно действует в такие моменты. Начинаешь ненавидеть и жалеть себя еще больше.

 — Я не собиралась на тебя кричать.

 — Зря! Кто кроме тебя? Крис? Ей плевать, ее интересует только драгоценный Джек. У меня есть только Роберт, а я даже не могу его защитить. Не могу защитить собственного брата!

Я не хотела этого слышать. Не хотела даже слушать. Но я должна была побыть жилеткой в этот раз, хотя и знала, что мне будет позже гораздо хуже, чем ей сейчас. Потому что я, конечно, не буду плакать.  

  — Она достала меня, Джинни! Все время слышу одно и то же: Джек, Джек, Джек… Я безумно ей завидую. Это так мерзко! Скажи, я что, какая-то ненормальная? Ущербная? Страшная?

 — Нет, конечно, нет.

 — Тогда почему я никому не нравлюсь? И почему мне никто не нравится? Почему я не могу, как все нормальные люди, просто взять и влюбиться до щенячьего визга? О, как долго я пыталась заставить себя, как будто я зубрила очередной урок. Разве это нормально? Нет! Нет!

Элизабет выпрямилась и громко проглотила слезы. Я эгоистично понадеялась, что она успокоится.

  — Знаешь, все это чушь, — пробормотала она скорее своему отражению, чем мне. — Никто мне не нужен. Мы с Бобби сами о себе позаботимся. А родителей, может, уже и нет вовсе.

  — Перестань!

 — Тогда я найду Питера, обязательно найду, и заберу к себе. Мне скоро семнадцать, я смогу оформить опеку над братьями, и мы будем втроем жить где-нибудь, в старом бабушкином домике…

В какую-то секунду мне захотелось ее ударить.  По-моему, я даже начала заносить руку для пощечины, но остановилась. Я испугалась, что когда мне самой понадобится жилетка для соплей (не обязательно Элизабет, а кто-нибудь вообще), рядом не окажется никого. Собственно говоря, это еще одна из причин, почему я редко плачу –  боюсь напороться на глухую кирпичную стену.

 — Что ты стоишь? Иди!

 — Куда? — удивилась я. Она никогда никого не прогоняла, особенно тех, кто пытался ее утешить.

 — Я не знаю, но тебе же наверняка нужно куда-то бежать, спасать кого-нибудь. Давай, Джинни, иди спасать Хогвартс.  А я тут постою. Подожду очередного Круцио. Не волнуйся, такие, как я, есть на каждой войне. Если бы не мы, вы бы никогда не побеждали.

Вся жалость и сочувствие в мгновение ока испарились. Мне стало так противно, как будто я не просто  вступила в огромную лужу дерьма, а извалялась в ней как следует. Она что, правда думает, что небо смилуется над ней? Что от ее умных слов жизнь станет справедливее?  Зря я не ударила ее. На свете полно людей, оказавшихся в гораздо худшей ситуации, но Элли Кроткотт, видимо, посчитала себя центром вселенной! Меня тошнило то ее слов. «Вы бы никогда не побеждали» Что-то я пропустила новость о нашей победе, нужно будет поискать в газетах. 

— Ты дура, Элизабет, — процедила я, жестоко оборвав ее страдания. — Если ты и дальше собираешься быть безвольным мясом, то советую тебе прямо здесь сдохнуть от зависти.  Сомневаюсь, что твоим братьям нужна такая опека, так что можешь утопиться. Ты и так уже вся мокрая.

 Я знала, что когда вернусь, все будет по-прежнему, и мы даже не вспомним этот разговор.  Мы с Крис всегда поддерживали ее, выслушивали, помогали пережить магловедение, но сейчас у нее совершенно съехала крыша. Мне уже не было жаль, что она увидела письмо. Пускай оно причинило ей боль, то это пошло только на пользу. Если, не дай Мерлин, с родителями Элли что-то произошло, то кроме нее о Роберте и Питере некому будет позаботиться, так что мои слова должны были хоть немного отрезвить ее.

Но больше всего меня взбесило то, что Элли вела себя, как мама перед моим отъездом в Хогвартс. Ради мамы я поеду домой, хотя совершенно это не планировала, а Элли придется  самой справляться со своими комплексами. Я могу попробовать защитить ее от Кэрроу или от слизеринцев, но не могу помочь ей взять себя в руки.

 — Ты опоздала, — поприветствовал меня Невилл, как только я переступила порог Выручай-Комнаты.

 — Нужно было кое с чем разобраться.

 — А у нас все готово! Невилл придумал замечательный план!  — воскликнула Полумна.

  — Отлично! Надеюсь это действительно так, Невилл, потому что мы идем за мечом сегодня. Я слышала, как Снегг говорила Макгонагалл, что уезжает сегодня после ужина. Думаю, по заданию Сам-Знаешь-Кого, потому что он не был уверен, когда вернется.

Я описала в подробностях подслушанный разговор, умолчав о письме из дома.

  — Ты уверена?

 — Абсолютно. Завтра у нас может не быть такого шанса.

Невилл принялся ходить из угла в угол.

 — Половина четвертого, — он взглянул на часы. –  В пять закончатся уроки у третьего, четвертого и пятого курса. До тех пор коридоры будут практически пустовать. Если не хотим вызвать подозрения, мы должны появиться за ужином, значит у нас всего полтора часа на приготовления.

 — Это же достаточно?

 — Нет, Джинни. Честно говоря, это безумие. Даже если предположить, что Пивз согласится устроить погром в хранилищах, нам все равно не узнать пароль от горгульи за полтора часа. Мы можем дежурить у кабинета директора,  но где гарантия, что кто-то вообще будет входить к Снеггу за это время?  По-моему, все и так стараются держаться как можно дальше от него.

  Что правда, то правда. Общительным Снегга не назовешь.

 — Но он же уезжает, — настаивала я. — Наверняка учителям что-то понадобится. Да те же Кэрроу постоянно у него ошиваются.

Невилл расстроено покачал головой и, почесав затылок, решительно произнес:

 — Ладно, времени нет. Полумна, иди туда, спрячься в нише за доспехами, где я тебе показывал. Может быть, случится чудо, и ты услышишь пароль. Если заметят, притворись, что гуляешь и ловишь нарглов, к примеру. Тебе поверят.

 — Хорошо, я в самом деле собиралась несколько штук наловить для папы! — воскликнула когтевранка, хлопая в ладоши.

 — Я сам пойду договариваться с Пивзом.

 — А это безопасно? — засомневалась я, вспомнив нашу последнюю вылазку.

 — Да, я проверил. К нам тогда тихо приближался Аммикус, и Пивз специально уронил доспехи, чтобы отвлечь его. Он за свои слова отвечает,  Ник подтвердил. Лишняя поддержка никогда не помешает.

Полумна, пританцовывая, отправилась на пост. 

 — Что делать мне?

 Вместо ответа он бросил мне тряпичный предмет.

 — Сумочка, — констатировала я.  — Старая, безвкусная и наверняка поедена молью. Стащил у бабушки?      

 — Нашел здесь. Она достаточно широко открывается, чтобы пролезла рукоять меча. Сиди здесь и тренируй заклинание расширения пространства. Выручай-Комната откроет нам проход прямо к кабинету, но назад нам придется возвращаться пешком, и будет лучше спрятать меч сразу.

 Я кивнула и осторожно поинтересовалась:

 — Ты ведь никому не рассказывал?

 — Нет, ты же попросила.  Я даже наложил ограничение  на фальшивые галеоны, чтобы наши сообщения никто другой не засек, — заверил Невилл, ухмыльнувшись. Готова поспорить, он думал, что я разворачиваю такую секретность только из-за ссоры с Корнером. Спасибо, что он хотя бы не высказывал свои догадки вслух, а то кто знает, как бы я отреагировала.

От деллюминационных чар Невилл решил отказаться, потому что затраченные усилия и риск, увы, не могли окупиться. Ну, не получалось у нас! Одно дело стукать палочкой по книгам и стульям, но от одной мысли, что вместо них будет голова друга, колени подкашивались. А пробовать на себе было вообще ужасно страшно. Я боялась не того, что заклинание, как любят говорить близнецы, «закоротит» и человек  с чьей-нибудь легкой руки станет недоразвитым хамелеоном, а того, что нам потом придется обращаться за помощью к преподавателям. Что мы тогда скажем? Что мы исследуем теорию прохождения света сквозь плотный объект, и наше состояние -  всего лишь результат неудачного эксперимента? О, да, безумно правдоподобно. Я, Невилл и Полумна, без сомнений, просто созданы для науки! К счастью, с расширением пространства проблем не было, наверное, потому, что это не связано с риском для жизни. Но все ниши старания угрожали отправиться гиппогрифу под хвост, если не удастся выяснить пароль.

За ужином я встретилась с Элли. Судя по распухшему носу и красным глазам, она еще очень долго плакала после моего ухода, но сейчас она жизнерадостно смеялась, обнимая Роберта, и всех заверяла, что элементарно простудилась.  Как я и думала, она предпочла не обращать внимания на мои слова и не обижаться.

Через минуту напротив меня сел Невилл и сообщил, что с Пивзом все улажено.

 — Он устроит взрыв в кладовых с ингредиентами, и пока преподаватели с Филчем во главе будут спешить в подземелья, мы без проблем вернемся в спальни, — прошептал он, накладывая себе сосиски.

 — Может и без него бы справились? Там далеко идти не надо, все на одном этаже.

 — Я уже договорился, — отрезал Долгопупс.  — Это нам с тобой по коридорчику пробежаться, а Полумне, возможно, придется спускаться на пятый этаж и там, дальше, к башне Когтеврана. 

Невилл явно перестраховывался.

 — Пройдем, как и раньше, через Комнату, — возразила я.

 — Мы не можем всегда на нее полагаться.  Если что-то пойдет не так, у нас должен быть запасной план. На этот раз я хочу, чтобы все было под контролем. Посмотри вокруг, — он многозначительно обвел кончиком вилки ужинающих студентов. — Никто не знает, что он уезжает, и нам не будут об этом сообщать.  Ты не подумала, что тебе слишком легко  удалось подслушать их разговор? Ты оставила приоткрытой дверь, а он мало того что не потрудился ее захлопнуть, так еще и разговаривал достаточно громко, что ты услышала, несмотря на шум в коридоре.

— Думаешь, это ловушка? — обеспокоенно спросила я. — Я уверена, что меня никто не заметил, но может… Черт, Невилл, я не прощу себе, если мы упустим эту возможность!

 — Я тоже. Но патруль наверняка будет усиленный… Смотри, здесь Полумна!

Мы повернулись к когтевранке, но та, заметив наши вопросительные взгляды, лишь печально покачала головой и отправилась за свой стол.

 — Вот и прогорела вся наша операция, — обреченно вздохнул Невилл. — Без пароля нам  нечего туда даже идти…

Он замолчал, потому что пришли Симус и Лаванда с Парвати.

 — Что-то затеваете?  — тихо поинтересовался Финниган. Конечно, когда двое горячо перешептывающихся людей внезапно замолкают  в твоем присутствии, есть повод задуматься. Черт.

 — Затеешь тут, ага, — ответил Невилл и убедительно зевнул.  — Дай передохнуть, Симус, а? У меня еще старый синяк под глазом не прошел, чтоб идти нарабатывать новые. Ты, кстати, тоже далеко не красавец.

 Симус хмыкнул и, засмеявшись,  сочувственно похлопал побитого друга по плечу. Мне бы он никогда так легко не поверил. Невилл тем временем помрачнел: вряд ли он планировал врать кому-либо из ОД, тем более таким близким, как Финниган,  но все же сделал это ради меня.  Такая преданность даже заставила меня слегка покраснеть и… навела на очень интересную мысль…

Я наступила Невиллу на ногу, привлекая его внимание, и незаметно кивнула в сторону двери. Выждав пять минут, он вышел вслед за мной.

 — Идем скорей, — воскликнула я и, схватив его за руку, потащила его вниз по мраморной лестнице. — Я знаю, кто нам поможет узнать пароль.

 — Кто? Куда мы? На кухню, что ли? — спросил он, когда я свернула налево.

 — Именно!

 — И ты, конечно, там уже бывала.

 — А ты, конечно, нет? Мы с Фредом, Джорджем и Ли постоянно таскали оттуда тонны сладостей.

 — Теперь понятно, из чего они делали те канареечные помадки…

Груша довольно хихикнула, и натюрморт отъехал в сторону. Невилл ошарашено глядел по сторонам, периодически спотыкаясь об  снующих туда-сюда эльфов. На кухне царила рабочая суматоха: на четырех столах то и дело появлялась грязная посуда из-под ужина, и эльфы совершенно нас не замечали, пока я не схватила за шкирку одного из них.

— Вам чем-нибудь помочь, мисс? — пропищало ушастое создание.

— Здесь  должен быть эльф по имени Добби. Я хочу с ним поговорить.

 — Секундочку, мисс!

 — Добби? Эльф, который предупредил нас тогда об Амбридж? — вспомнил Невилл.

— Да. Надеюсь, он сможет нам помочь.

Добби  выбежал нам навстречу, щеголяя своим чудным, если не сказать больше, нарядом:  на голове болталась плетеная корзиночка из-под фруктов, до колен свисал потертый бордовый свитер, напомнивший мне один из свитеров Рона, а на ногах были классные спортивные ботинки точно  его размера. И где только он такие нашел?

 — Здравствуй, Добби, — начала я и, вспомнив Гермиону, даже протянула ладонь. — Мы друзья Гарри Поттера. Я Джинни, а это Невилл.

Эльф просиял и принялся трясти мою руку.

 — Добби помнит, мисс! Вы сестра Уизи? Вы на него похожи, мисс! Уизи — лучший друг Гарри Поттера, он подарил Добби свой свитер! — тараторил домовик, любовно поглаживая бордовое безобразие на своей груди. Значит, не зря он показался мне знакомым.  Невилл последовал моему примеру и также пожал эльфу руку.  — А вы, сэр, тоже друг Гарри Поттера?  У Гарри Поттера много друзей! Добби гордится, что он один из них. 

 — Ты не мог бы помочь нам?  — ласково спросила я, опустившись на корточки, чтобы не смотреть на него сверху вниз.

  — Конечно, Добби сделает все, что будет полезно друзьям Гарри Поттера!

 — Нам очень нужен…, — я огляделась по сторонам и понизила голос, — очень— Секундочку, мисс!

нужен пароль от горгульи, которая охраняет вход в кабинет директора.

Эльфа охватила печаль, и он виновато опустил глаза.

 — Простите, мисс, Добби не знает пароль.

Долгопупс  за моей спиной снова обреченно вздохнул. Но я не хотела сдаваться.

 — А кто-нибудь еще из домовых эльфов может знать?

 — Нет, мисс. Эльфам не положено знать пароли.

 — Тогда как же вы убираете в факультетских гостиных? — удивился Невилл.

 — Мы трансгрессируем, сэр!

 Решение проблемы замаячило перед глазами и засияло разноцветными огнями.

 — А ты не мог бы трансгрессировать в кабинет директора сегодня ночью…

 — В половину второго, — вставил Невилл, уловив мою мысль.

 — …и открыть нам проход изнутри? Пожалуйста, Добби. У директора хранится очень важная вещь, которую нам непременно нужно передать Гарри!

  Эльф, не задумываясь, воскликнул:

 — Добби согласен! Добби счастлив помочь Гарри Поттеру и его друзьям! Правда… — он на секунду затих, — Добби не знает, можно ли ему помогать…

Сомнение промелькнуло в его огромных глазах, и уже через мгновение он готовился прыгнуть в громадный чан с мыльной водой, но, к счастью, Невилл оказался быстрее. Он сгреб в охапку домовика и усадил его на табурет.

 — Огромное спасибо, сэр! Друзья Гарри Поттера — самые добрые хозяева на свете! Они всегда помогают Добби.

 — Да, ладно, что уж там, — Невилл заметно  смутился.

 — Думаю, тебе никто не запрещает нам помочь. Если спросят, можешь ответить, что идешь убираться в кабинете профессор Снегга.

 — Директор Снегг — очень странный волшебник, — пробормотал Добби. — Он никогда ничего не Идем скорей, говорит нам, эльфам. Мы все ждем его новых указаний, а он не вызывает нас. Домовые эльфы растеряны, мисс. Поговаривают, мисс… — Добби с опаской покосился на торчащий из разделочной доски нож, но я предупредительно  ухватила его за руки, — Поговаривают, что он плохой, темный колдун, и накажет всех эльфов, если они что-то натворят. Но Добби свободный эльф, Добби его не боится. Добби будет ждать вас в половину второго ночи в кабинете директора, мисс.

  Я готова была прыгать от счастья и в порыве чувств даже обняла домовика.

 — Спасибо! Ты не представляешь, как выручил нас!

 — О, никто еще не обнимал Добби, мисс! — пискнул эльф и разрыдался. Его товарищи, увидев нас, тут же притащили поднос со сладостями.  Мы сначала запротестовали, но скоро поняли, что если не хотим обидеть их, придется взять хотя бы по паре пирожных.

Насупила ночь, и мы, как и всегда, незаметно выскользнули из своих гостиных. Когда я пришла, Невилл уже мерил шагами Выручай-Комнату. Последней прибежала Полумна, запыхавшаяся и испуганная: она едва не наткнулась на Гойла, патрулировавшего пятый этаж. У Невилла от ее рассказа едва не случился разрыв сердца.

 — Я же просил: при малейшей опасности сразу назад! Ты с ума сошла? Что значит «обошла его со спины»? Нужно было послать сообщение мне на галеон и уйти назад, в гостиную! — надрывался он.

 — Но я же не могла вас бросить! — топала ногой Полумна.

 — Пообещай, что никогда больше не будешь так делать. Нам нельзя опаздывать. Будем надеяться, что Кэрроу уже спят крепким здоровым сном.

 — Жаль, что не вечным, — буркнула я.

 — Не все сразу, Джинни. — улыбнулся  Невилл. — Ты готова?

 — Давно.

Выручай-Комната открылась точно напротив горгульи, и дверь исчезла, как только мы переступили через порог. Назад тем же путем нельзя было вернуться.  

 — Люмос, — прошептал Невилл и прикрыл зажегшийся огонек ладонью.

Мы стояли в полной тишине, буравя взглядом каменную статую. Я жалела, что не узнала точное время перед тем, как покинуть Выручай комнату, и начала отсчитывать секунды, но сбилась на сороковой. И вот, когда стало казаться, что нервы не выдержат и лопнут от ожидания, послышался тихий скрип, и горгулья плавно отъехала в сторону, открывая проход к узкой винтовой лестнице.  Добби был там. Увидев нас, он приложил палец к губам и жестом просил следовать за ним.

  — Отлично, Добби. Ты молодец! — сказала я, подбежав к нему.  — Теперь  быстро возвращайся на кухню и не рассказывай никому о нас.

 — Конечно, мисс Уизи! Удачи вам.

Эльф и с тихим хлопком испарился.

 — Подожди, Джинни, — донесся до меня шепот Полумны. Она извлекла из кармана пуговицу и взмахом палочки превратила ее в небольшой камень, который положила между задвигающейся горгульей и стеной, так чтобы оставалась щель.  — Я постою на стреме. Торопитесь!

  Мы взбежали по лестнице, и я толкнула дверь. Раньше я всегда считала, что каждый директор обустраивает кабинет по своему вкусу, и ожидала увидеть темное затхлое помещение, насквозь пропахшее грязными пробирками. Однако, он практически не отличался от того кабинета, в котором я оказалась в конце первого курса, разве что не было хрустальных  приборов и феникса. Помню, как профессор Дамблдор долго уговаривал родителей выйти на пару минут, чтобы он спокойно мог объяснить мне, что же произошло.  Не скажу, что до конца поняла тогда его слова о силе духа, друзьях и опасных артефактах, но засахаренные лимонные дольки, которыми он меня угощал, были действительно вкусными.

   — Ух-ты, — восхищенно выдохнул Невилл

  — Тс!

Я кивнула на спящие портреты бывших директоров. Нехотелось бы их будить.

Меч Гриффиндора покоился в стеклянном контейнере на столике у окна. Рубины на рукояти блестели в свете огоньков волшебных палочек и приковывали взгляд. Осторожно, стараясь ничего не задеть, я подобралась к ящику и наудачу попробовала открыть его, но, разумеется, он оказался заперт.

 — Алохомора,  — прошептала я, направив палочку на единственную крохотную замочную скважину. Один из портретов слишком громко всхрапнул, я вздрогнула и обернулась в поисках Невилла. Тот стоял  прямо за моей спиной и уже держал наготове сумочку. Затаив дыхание, я снова взялась за крышку контейнера, и… не смогла ее открыть.

 — Алохомора, — повторила я чуть громче, но это не принесло никакого эффекта. — Черт!

Попытки Невилла использовать отпирающее заклинание тоже закончились неудачей, и тогда он развернулся к директорскому столу и произнес:

 — Акцио ключ!

С минуту мы надеялись, что какой-нибудь маленький серебряный ключик вылетит из недр кабинета. Невилл выругался.

 — Как я мог этого не предусмотреть! 

 — Возьмем вместе с ящиком? — предложила я, но его оказалось невозможно оторвать от стола.

 — Должен быть выход!

Не знаю, сколько мы просидели, тупо уставившись на стеклянную преграду. Наверное, не больше двух-трех минут, но я в экстремальной ситуации, как всегда потеряла счет времени. Пытаясь найти решение, я вглядывалась в лица директоров. Профессор Дамблдор мирно дремал в своем кресле, хотя порой, мне казалось , что он подглядывает за нами.

 — Может разбудить его?  — спросил Невилл.  — Он посоветует что-нибудь.

Я покачала головой. Какие бы у нас ни были благие намерения, мы нарушители порядка, практически преступники. Я читала «Историю Хогвартса», и там было черным по белому написано, но портреты обязаны служить действующему директору школы. Но я почему-то чувствовала, что Дамлдор не стал бы нам помогать, даже если бы был  жив.

 — Через семь минут Пивз взорвет хранилища. Нужно уходить, Джинни.

 — Еще есть время! Мы придумаем что-нибудь…

Я вытащила из волос заколку и попыталась вскрыть замок тем магловским способом, которому меня учил Фред. Заколка расплавилась. 

  — Пять минут.

 — Плевать мне на твои минуты. Лучше помоги мне!

 Невилл горестно взглянул на портреты и сделал то, что не решалась сделать я.

 — Редукто!

 Руки опускались в прямом смысле этого слова — контейнер поглотил заклинание и даже не шелохнулся. Я взбесилась:

 — Чертов Снегг! Бамбардо! Редукто! Диффиндо! Открывайся, сволочь!

 — Что здесь происходит?

Скрипучий голос принадлежал волшебнику неприятной, но благородной наружности. Покойные директора проснулись от моих воплей и уставились на нас со своих холстов.

 — Ученики? Кто вас сюда пустил? Немедленно вон!

 — Силенцио!  — прокричал Невилл, и голос замолк. Колдун с портрета возмущенно махал руками, а остальные подняли такой невообразимый шум, что мандрагоры меркли на их фоне. Чтобы призвать всех к порядку, Дамблдору пришлось подняться со своего нарисованного кресла.

 — Мистер Долгопупс, Мисс Уизли, я рад нашей встречи. Что привело вас сюда в столь поздний час?  — спросил он, улыбаясь. Не могла же  ему врать, тем более, когда нас засекли…

 С лестницы послышались чьи-то торопливые шаги, и в кабинет ворвалась  Полумна. Отлично, теперь мы в полном составе!

 — Все в поря… Ой, здравствуйте, профессор Дамблдор!

 — Доброе утро, мисс Лавгуд. Вероятно, уже утро? Мне, к сожалению, совершенно не видны отсюда часы. Придется просить, чтобы меня перевесили…

  — Мы пришли за мечом Гриффиндора, — призналась я.  — Вы же не просто так завещали его Гарри.

Улыбка сползла с лица директора.

 — Я понимаю, что вы хотите, мисс Уизли, но это плохая идея. Я не могу помешать вам, но очень советую не делать этого.

  — Но он нужен Гарри, да? — спросил Невилл.

  — Возможно.

 — Альбус, не церемоньтесь с ними! — вскричала волшебница с толстой, словно трость, волшебной палочкой. — Это вандализм! Нужно немедленно известить преподавателей!

 — Нет, мы не будем этого делать! — остановил ее Дамблдор. — Теперь наш удел — лишь наблюдать и не вмешиваться. Очень часто уроки, что преподносит нам жизнь, невозможно освоить, не испытав боли. Кажется, когда-то давно я уже говорил вам это, мисс Уизли.

Даже нарисованный, он, как и пять лет назад, насквозь прожигал меня странным взглядом. Я никак не могла понять, смотрел ли он на меня с заботой и сочувствием, или же с осторожностью, будто опасался найти в моей душе темные пятна.

 — Знаете, мы привыкли к боли, профессор! Я заберу этот меч, даже если мне придется перевернуть здесь все вверх дном!  — воскликнула я и, схватив со стола бронзовую статуэтку орла, со всей силы запустила ее в стеклянный ящик. Я сделала это не осознанно, и не надеясь на успех, поэтому едва успела защитить глаза от неожиданно брызнувших во все стороны осколков.

 — Быть не может… — прошептал Невилл. Пораженные до глубины души бывшие директора угрожали нам жестокой расправой, а у меня в ушах все еще стоял звон разбитого стекла. Не веря своим глазам, я осторожно подняла меч.

 — Если вы закончили, — как ни в чем не бывало, сказал Дамблдор, — то я буду очень признателен, мистер Долгопупс, если вы расколдуете беднягу Финеаса.

Невилл прошептал контрзаклинание, и Финеас, вновь обретя возможность говорить, закричал:

 — Варвары! Предатели! Портим ценнейшие портреты, крадем гоблинские мечи, что же дальше? Снесете школу? Это все ваша доброта, Альбус! А… эти Уизли! Чокнутая девица, такая же, как и ее ненормальный брат и эта нахальная грязногкровка!

Меч скрылся внутри сумки. Я ошарашено преводила взгляд с портрета на портрет.

 — Вы о Гермионе? Вы знаете, где Рон и Гермиона?

 — Предатели чистокровных!  Там запихнули меня в какую-то дыру, а здесь лишают голоса! Я требую уважения!

 — Где мой брат?!

 — Там, где ты и представить не можешь…

 — Финеас!!!  — оборвал его Дамблдор и портрет тут же заткнулся. — Немедленно уходите, мисс Уизли. Ничего полезного  вы здесь больше не найдете.

Я  сжала кулаки, и, выбежала на лестницу вслед за Полумной. Сейчас главным было добраться до Выручай— Комнаты, и я успокаивала себя, что это всего лишь короткий забег по прямому коридору. Ступеньки так и мелькали под ногами, и, чтобы не упасть, пришлось ухватиться рукой за стену.

Полумна нагнулась вытащить камень, подпирающий горгулью, но он внезапно сам выскочил оттуда, просвистел  в дюйме от моего уха и застрял в стене. Статуя медленно (слишком медленно!) отъехала в сторону, и Северус Снегг  застыл на пороге, глядя на нас с неподдельным изумлением. Наверное, где-то в подсознании я была готова к такому исходу, потому что не почувствовала ни страха, ни волнения. Как будто так было суждено случиться. Я погасила огонек и спрятала палочку в карман, толку от нее все равно уже не было. Снегг, наоборот, поочередно светил в лицо каждому из нас. Удивление  на его лице быстро сменилось довольной ухмылкой. Когда луч волшебной палочки  ударил мне в глаза, я решилась на последнюю наглость.

 — Mогу я вас попросить, сэр, не рассказывать профессору Макгонагалл о том, что мы были здесь, и о нашем наказании? 

 — Это исключено, Уизли.

 — Очень жаль, сэр.

Неожиданно пол под ногами дрогнул, и с нижних этажей послышался невероятный грохот. Пивз, в отличие от нас, свою  работу выполнил четко.