Гарри Поттер: Враг внутри (джен)

Прошло три дня с тех пор, как Волдеморт чуть не убил Снейпа, и жизнь в Хогвартсе опять вошла в привычное русло. Тем не менее, Гарри никак не мог избавиться от чувства нарастающей тревоги. Несмотря на то, что видения прекратились, не было и ночи, чтобы он не проснулся в холодном поту. Его прежние опасения стали подкрадываться к нему в ночных кошмарах, становившихся все страшнее и страшнее, и это все увеличивающееся беспокойство мучило его целыми днями.

Не радовало даже то, что занятия по зельям так и не возобновились, — ведь это лишний раз напоминало, какое суровое испытание довелось перенести Снейпу. Тот факт, что Гарри до сих пор так и не придумал, что сказать своему учителю, когда он поправится, занимал его гораздо меньше того, что может сказать ему Снейп. Может быть, и в самом деле будет лучше, если они оба просто забудут о том, какую роль сыграл Поттер в спасении профессора.

Из мрачной задумчивости Гарри вывел Симус, как обычно читавший заголовки из «Ежедневного пророка».

«Этой ночью в Бристоле была убита семья из четырех человек», — механически отрапортовал он.

— Можно посмотреть? — попросил Гарри.

Симус кивнул и протянул ему газету. Парень внимательно прочитал заметку, испытывая странное чувство некоторой отстраненности. Согласно «Пророку», эта атака была особенно жестокой, но что поразило Гарри больше всего, так это её полная неожиданность. Это была первая атака пожирателей, начиная с лета, которой он не видел, и было немного странно не иметь своего собственного представления об этой резне. Хотя, конечно, это было не так уж плохо.

— Ты ничего не знал об этом? — спросил Рон, кивая на газету.

— Нет. Этой ночью мне приснился кошмар, но ничего похожего.

— Гарри, так это же здорово! — воскликнула Гермиона. — Значит, ты действительно научился контролировать свои видения.

— Похоже на то, — без особого энтузиазма отозвался парень.

— Ну, так в чем тогда дело? — раздраженно спросил Рон, протягивая руку еще за одним куском черного пудинга*? — Ты ж целый год только об этом и мечтал. Ради этого столько времени занимался со Снейпом. Должен бы радоваться.

— Боюсь, я просто не совсем уверен, — ответил Гарри. — В конце концов, это было только одно нападение.

— Одно или двадцать, думаю, ты вполне можешь отпраздновать это.

Гарри улыбнулся Рону, но не почувствовал ни малейшего чувства гордости, на которое вполне мог рассчитывать. Напротив, он был, скорее, разочарован. Даже если он действительно научился полностью блокировать свои видения, не это было сейчас самым важным. Ведь семья из Бристоля была убита.

Гарри помялся и вернул газету Симусу.

— У тебя все нормально, Гарри? — спросила Гермиона.

— Да, конечно, — ответил парень, хотя в глубине души вовсе не был в этом уверен.

Когда они пришли к озеру, где, как обычно, проходили занятия по защите, Поттер все еще думал о своем. Однако он приложил все силы, чтобы не хмуриться при виде Райана, который с неуемной энергией приветствовал гриффиндорцев и слизеринцев. После своего недавнего разговора с Роном Гарри решил беспристрастно относиться к преподавателю защиты, и хотя он и не сиял, подобно Райану, тем не менее, не мог не признать, что тот был отличным учителем. Все студенты делали потрясающие успехи, пройдя огромный путь от тех неуклюжих, неуверенных в себе подростков, какими они были в начале года, и Гарри считал, что почти каждый из одноклассников сможет выдержать настоящий бой.

Сам он по-прежнему оставался лучшим бойцом в классе и неизменно с легкостью побеждал своих партнеров. Сегодняшнее занятие не было исключением. Райан разбивал учеников на пары, и Гарри раз за разом оказывался победителем независимо от того, с кем он сражался, — с гриффиндорцами или слизеринцами.

— Малфой, Поттер, ваша очередь, — скомандовал Райан, назначая новые пары.

— Да, профессор, — улыбнулся Райану Малфой и вежливо кивнул, подходя к Гарри. Учитывая, что Малфой, как правило, не мог даже просто взглянуть на Райана без того, чтобы не скроить презрительную мину, его ответ так удивил Гарри, что он вопросительно вскинул брови, когда они заняли свои места для поединка.

— С чего это ты стал так любезен с Райаном? — спросил Гарри, поднимая палочку. — Я слышал, ты ненавидишь его. Spicula! — серебристая стрела сорвалась с кончика его палочки.

— Protego! — парировал Малфой, вынуждая Гарри уворачиваться от отскочившего рикошетом заклятия. — Я вовсе не полюбил Райана, просто сотрудничество с новым деканом никогда не повредит. Reducto!

— Muras! — Гарри с легкостью отразил заклятие. — Ты хочешь сказать, временно исполняющим обязанности декана? А что будет, когда Снейп вернется и узнает, как вы тут спелись с его соперником? Onis!

— Turbo! — мощный вихрь с градом вылетел из палочки Малфоя и ударил в Поттера, заставив его отступить. Малфой усмехнулся. — А кто сказал, что он вернется?

— Inflictum! — крикнул Гарри. Малфоя отбросило назад, и он грохнулся на землю. — Дамблдор сказал.

Малфой вскочил на ноги, его усмешка стала злобной.

— Дамблдор — дурак. Spicula!

— Declino! — парировал Гарри, взмахнув палочкой, и серебристые стрелы, не причинив вреда, пролетели рядом с ним. — Однако именно он назначает деканов.

— Считаешь себя очень умным, Поттер, но тебе не все известно, — Малфой посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, затем заговорщически понизил голос. — Не в интересах Дамблдора, чтобы правда всплыла наружу, но я-то все знаю о болезни Снейпа, — он свалился вовсе не от гриппа.

У Гарри оборвалось сердце, но он сумел сохранить невозмутимый вид.

— О чем это ты? — спросил он, надеясь, что его голос выражает нужные оттенки любопытства и нетерпения.

— Спорим, Снейп больше не будет деканом Слизерина? — Малфой самодовольно пыжился от сознания собственной важности. — Relashio!

— Protego! — машинально отозвался Гарри. — С чего это ты так уверен?

— Вот увидишь, — Малфой с легкостью увернулся от отскочившего рикошетом заклятия, а от его улыбки у Гарри по спине пробежал холодок. — Inflictum!

— Muras! — Гарри едва сумел вовремя отразить заклятие, чья мощь вновь заставила его отступить.

Малфой шагнул вперед.

— Уверен, ты не будешь возражать, если в следующем семестре появится новый учитель зелий, а, Поттер? Turbo!

Вырвавшийся из его палочки вихрь ударил в Гарри, и он покатился по земле, не успев даже произнести отражающее заклятие.

— Expelliarmus!

Палочка вылетела из рук Поттера, и Малфой довольно усмехнулся.

— Отлично сделано, мистер Малфой! — сказал Райан, подходя к ним.

— Благодарю вас, сэр, — Малфоя просто распирало от гордости.

— На сегодня все, господа, — продолжал Райан. — Урок окончен. Все свободны.

Малфой снисходительно усмехнулся Поттеру и пошел прочь. Поднявшись, Гарри пошел за палочкой, по пути стряхивая с одежды грязь.

— Поттер, мне нужно поговорить с вами, — сказал Райан, подзывая его к себе, пока остальные ученики расходились. — Сегодня вы были рассеяны в поединке с Малфоем. Вас что-то беспокоит?

— Нет, сэр, — соврал Гарри. — Думаю, мне просто не удалось собраться.

Райан бросил на него проницательный взгляд.

— Мистер Малфой весьма искусен в умении лишать своих противников бдительности. Думаю, вам следует научиться не позволять манипулировать собой с такой легкостью.

— Мне жаль, сэр.

— Сожаления не спасут вашу жизнь. Позволяя противнику манипулировать своими эмоциями, вы даете ему в руки мощное оружие, так что если вы собираетесь стать аврором, вам нужно иметь шкуру потолще. Аврор не может позволить чувствам взять верх над собой. Потеряете голову с Пожирателями Смерти, — погибнете, даже не успев понять, в чем именно вы ошиблись.

— С чего это вы взяли? — возмутился Поттер, не сумев сдержаться при виде вызывающе спокойной самоуверенности профессора. Ведь Гарри уже сражался с Пожирателями; к тому же он почти целый год наблюдал за их нападениями в своих видениях, а потому был уверен, что знал, как их можно победить. По крайней мере, не хуже Райана, который почти все время первого владычества Волдеморта, устроившего чудовищный террор, странствовал по Европе.

— Мне известно много такого, о чем вы даже не подозреваете, Поттер, — любезно ответил Райан, нимало не задетый дерзостью ученика. — Например, я знаю, что если вы станете уделять больше времени своим собственным проблемам вместо того, чтобы заниматься проблемами других, вам от этого будет только лучше.

Райан выразительно посмотрел на Поттера.

— Профессор Дамблдор, естественно, сообщил преподавателям об истинных причинах нездоровья профессора Снейпа. Я понимаю, что побуждает вас переживать о нем, но какого бы восхищения ни заслуживал ваш порыв, вы ничем не сможете ему помочь. Он сделал свой выбор и знал, на что идет. Теперь он за это расплачивается.

— И что это значит?

— Это значит, что вы должны перестать беспокоиться о нем и начать больше думать о себе.

— Да, вполне по-слизерински, — ощетинился Гарри. — Думать только о себе и больше ни о ком не беспокоиться.

— Почти так, Поттер, — ответил Райан, никак не реагируя на его грубость. — Мы заботимся о своих интересах и не беспокоимся о том, чего не можем изменить.

— Ну да, вот только я — не слизеринец!

— Да, вы гриффиндорец до мозга костей, — слегка разочарованно покачал головой Райан. — Вот только — если это вдруг ускользнуло от вашего внимания — профессор Снейп слизеринец. Неужели вы хоть на минуту могли подумать, что он по достоинству оценит ваше беспокойство?

Гарри отвел взгляд и тихо произнес:

— Уверен, что нет.

— Тогда зачем переживать? У вас что, своих проблем нет?

— Ни одной, что я мог бы решить, — мрачно ответил Гарри.

— Да, в этом вы, пожалуй, правы, — согласился Райан. — Просто не забудьте, что Снейп — не единственный человек, о чьей смерти мечтает Волдеморт.

— Вряд ли я смогу об этом забыть, — буркнул Гарри.

— Надеюсь, что так. Всему свое место: и гриффиндорской принципиальности, и слизеринскому прагматизму. Вы должны понимать разницу.

Райан зашагал прочь. Проводив его взглядом, Поттер пошел прямо в противоположном направлении. Вместо обеда он отправился на квиддичное поле, где вся команда собралась на тренировку.

По дороге он думал о том, что сказали ему и Малфой, и Райан. Разумеется, учитель по защите был прав; надо было быть дураком, чтобы так расслабиться, и он был уверен, что этого больше не повторится. Однако независимо от того, что сказал Райан, угроза Малфоя продолжала беспокоить. Если бы только он не потерял самообладания и использовал против слизеринца легилименцию, то, по крайней мере, знал бы теперь, говорил тот серьезно или нет. Но, конечно, тогда это не пришло ему в голову, а теперь уже ничего нельзя было поделать. Злясь на самого себя, Гарри ускорил шаг.

Когда он пришел на поле, Кэти была уже там. Постепенно подтянулись остальные игроки, и вскоре Гарри уже парил высоко в небе, уворачиваясь от бладжеров и гоняясь за снитчем. Необходимость маневрировать захватила все его внимание, оставив в стороне мысли о Малфое. Однако когда тренировка закончилась, его вновь охватило беспокойство.

Так как Гермиона тоже пришла на поле, чтобы посмотреть на тренировку, Гарри воспользовался случаем, чтобы на обратном пути в замок обсудить с ней и Роном угрозы Малфоя. К его ужасу, друзей это ничуть не озаботило.

— Малфой вечно болтает, — небрежно сказал Рон. — Думаю, Райан прав. Этот гад просто пытается напугать тебя.

— А если это было больше, чем болтовня?

— Даже если он говорил серьезно, — вмешалась Гермиона, — ни у Волдеморта, ни у кого бы то ни было из его Пожирателей, нет никакой возможности повредить профессору Снейпу здесь, в Хогвартсе. Если бы они могли это сделать, они бы уже давно явились сюда за тобой.

Гермиона была права, но Гарри никак не мог успокоиться:

— А как тогда Малфою удалось узнать о Снейпе?

— Райан сказал, что Дамблдор рассказал учителям, что произошло, — ответил Рон. — Может, Малфой подслушал, как они обсуждали это между собой.

— Может и так, — неуверенно согласился Гарри.

— А профессор Райан слышал, что говорил Малфой? — спросила Генрмиона.

Гарри задумался.

— Уверен, кое-что он слышал. В любом случае, суть он уловил.

— Ну, так значит не о чем и беспокоиться, — заявил Рон. — Райан — преподаватель защиты от темных искусств. Уж он наверняка справится с Малфоем, что бы он там ни состряпал.

— Как-то я не очень уверен, что Райан будет так уж надрываться, чтобы защитить Снейпа, — нахмурился Гарри. — Не могу себе представить, что он станет разбиваться ради этого в лепешку, если может насовсем остаться деканом Слизерина.

— Гарри, Райан не будет игнорировать реальную угрозу только потому, что они со Снейпом не ладят между собой, — возразила Гермиона.

— И не один только Райан не станет жалеть, если со Снейпом что-нибудь случится, — недовольно вставил Рон.

— Рон! — предостерегающе воскликнула Гермиона.

— Но это ж правда! Какой смысл делать вид, что это не так? Его многие ненавидят. — Рон посмотрел на Гарри. — Если помнишь, ты тоже всегда терпеть его не мог. Так что немного забавно, что ты не доверяешь Райану только потому, что он не любит Снейпа. Честно говоря, я бы меньше доверял ему, если б Снейп ему нравился.

Гарри слушал Рона с каменным выражением лица. К счастью, они уже пришли на занятия к Биннсу, и Гермиона торопила их, чтобы они садились по местам, так что Гарри не представилась возможность сказать Рону, что именно он думает о Райане. Гарри продолжал злиться на Рона и на гербологии, и даже перестал обращаться к нему. Рон со своей стороны злился ничуть не меньше. Когда же они, наконец, вернулись в гостиную, Гермиона вытащила огромную тарелку с домашним тыквенным печеньем, переданным ей тетей Розой, и это, вроде бы, немного разрядило обстановку. Все втроем они уселись за домашнее задание, и вскоре дружеские отношения были восстановлены. Гарри поглощал уже пятое печенье, когда портрет на входе отодвинулся, пропуская Невилла. Профессор Спраут попросила его задержаться после занятий, и теперь он выглядел несколько ошарашенным.

— Невилл, ты в порядке? — спросила Гермиона, когда парень плюхнулся в стоявшее рядом кресло.

— Что? А, да.

— Почему профессор Спраут оставила тебя после уроков? — с набитым печеньем ртом спросил Рон.

— Она просто хотела поговорить со мной об исследованиях, которые я проводил с Мимбулус мимблетонией, — слегка покраснел Невилл.

Троица переглянулась.

— Ну и как, — спросила Гермиона, — все хорошо?

Невилл торжественно кивнул.

— Она сказала, что это одно из лучших исследований, какие ей приходилось встречать. Еще сказала, что если я буду продолжать работать так же, я наверняка получу «Превосходно» на ТРИТОНах.

— Это же просто чудесно, Невилл! — искренне обрадовалась Гермиона.

Остальные ребята, находившиеся в гостиной, сгрудились вокруг него с поздравлениями. Невилл был удивлен реакцией одноклассников и смущенно улыбался. Гарри тоже улыбался. Он был рад успехам Невилла, особенно после всех трудов, которые тот вложил в свою работу. Невиллова самооценка теперь, конечно же, повысится. Гермиона уже засыпала одноклассника кучей вопросов, слишком заумных для того, чтобы Гарри хоть что-то в них понял, а потому он, потянувшись за очередным печеньем, вернулся к домашнему заданию по чарам.

День уступил место вечеру; домашние задания сменились игрой в шахматы и подрывного дурака. Постепенно все разбрелись по спальням. Наконец, Поттер тоже решил лечь. В комнате уже все спали. Он тихонько разделся и юркнул в постель. Выполнив уже ставшие привычными упражнения, закрывающие разум от вторжений, он внутренне сконцентрировался, как тогда в больничном крыле, и сделал глубокий, спокойный вдох. Теперь он был полностью уверен, что надежно заблокировал свой разум от видений и надеялся, что это также избавит его и от кошмаров.

Несмотря на все успехи, достигнутые им в окклюменции и легилименции, Гарри лежал, боясь заснуть. Но, к сожалению, бодрствовать всю ночь было невозможно. Вздохнув, он закрыл глаза, надеясь на приятные сновидения.

Гарри преследовал Беллатрикс Лестрейндж по всему Министерству магии. В атриуме она остановилась и обернулась к нему.

— Crucio! — крикнул Гарри, но заклятие не сработало. — Avada Kedavra! — отчаянно закричал он, но Беллатрикс только рассмеялась.

— Бедный маленький Гарри. У тебя нет того, что необходимо, чтобы справиться со мной.

— Оставь его в покое! — выкрикнул прибежавший на помощь Невилл, но прежде, чем он успел произнести заклинание, Беллатрикс вскинула палочку:

— Crucio!

Невилл рухнул, закричав от мучительной боли, и Беллатрикс мстительно рассмеялась. Её смех сменил тонкий высокий смешок Волдеморта, и Гарри внезапно оказался лицом к лицу с Темным магом. Тот поднял палочку:

— Avada Kedavra!

Ударил зеленый луч, но Гарри заслонила собой выпрыгнувшая из фонтана волшебная золотая статуя. Треснув, она опрокинулась и рухнула к его ногам. Только это уже была не статуя, — это был Снейп.

— Гарри, иди сюда! — кричал через арку Ремус, маша ему рукой.

Гарри бросился к нему, и очутился совершенно один где-то в лабиринте коридоров Министерства. Он побежал еще быстрее, но жестокий смех Волдеморта преследовал его, эхом отдаваясь от стен.

— Тебе не сбежать от меня, Гарри.

Внезапно коридор закончился знакомым кругом дверей. Гарри пытался открыть их одну за другой, но все они были заперты.

— Гарри, ты должен найти путь, — настаивала Гермиона, но как он ни старался, ни одна дверь почему-то так и не открылась.

— Ты в самом деле думаешь, что сможешь победить меня, Гарри? — надменно спросил Волдеморт.

Гарри повернулся к нему лицом.

— Avada Kedavra! — крикнул маг.

Но прежде, чем Гарри успел среагировать, его закрыл собой Рон. Заклинание ударило в него, и он упал на пол. Вскрикнув, к нему бросилась Гермиона, но Волдеморт сделал палочкой рубящее движение, и девушку с чудовищной силой отбросило назад. С отвратительным хрустом она ударилась о стену и тихо сползла вниз, застыв безжизненным комочком.

Гарри наставил на Волдеморта палочку и вложил в заклинание всю свою ненависть:

— Avada Kedavra!

Из кончика палочки вылетел зеленый луч, но Волдеморт поднял руку, и луч рикошетом отлетел в сторону, ударив в Джинни. С выражением легкого удивления, застывшего в опустевших глазах, она упала на пол.

— НЕТ! — закричал Гарри.

— Больше не осталось никого, кто бы мог умереть за тебя, — с торжествующей улыбкой сказал Волдеморт, вновь поднимая палочку. Гарри был настолько убит горем, что даже не пытался ни убежать, ни сражаться.

Волдеморт рассмеялся.

— Avada Kedavra!

Ловя ртом воздух, Гарри подскочил на кровати. Высокий надтреснутый смех Волдеморта все еще звенел в ушах. Только осторожно осмотревшись, — занавески на месте, из-за них доносится тихое похрапывание спящих рядом товарищей, — парень, наконец-то, осознал, что все это ему только приснилось. Он откинулся на подушку, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Это был самый жуткий из всех его кошмаров.

Гарри перевернулся и судорожно вцепился в подушку, пытаясь использовать все ментальные упражнения, чтобы успокоить разум, только все было бесполезно. Он никак не мог избавиться от этого полного безнадежности страха, который только что испытал, и с горечью недоумевал: ну почему так получается, что самые страшные кошмары стали приходить к нему именно сейчас, когда ему наконец-то удалось научиться контролировать свои видения. Несомненно, здесь была скрыта какая-то причина, и должен найтись способ, чтобы избавиться от этих чудовищных снов.

Сам того не желая, Гарри вдруг понял, что ему хочется поговорить со Снейпом, и нахмурился. Последние несколько дней он постоянно ловил себя на этой мысли, и это начинало беспокоить. Парень даже помотал головой, как будто мысль была надоедливым насекомым, которое можно было отогнать подобным образом. Но желание поговорить становилось все настойчивее, и пока Гарри лежал один в темной тихой комнате, ничто не могло отвлечь его внимания ни от этой мысли, ни от той истины, которую он постепенно осознал: он соскучился по своему учителю. Не то чтобы он мог когда-нибудь рассказать об этом Снейпу, или, если на то пошло, кому-нибудь другому, конечно, нет! Но здесь, в тишине, погруженный в свои самые сокровенные мысли, он наконец-то смог себе в этом признаться. Ему не просто была нужна помощь Снейпа, — ему хотелось посоветоваться с ним.

Вздохнув, Гарри удивился: ну почему понадобилось так много времени, чтобы понять это. Возможно, так получилось потому, что ему пришлось слишком много заниматься со Снейпом, и это просто заслонило собой то, что он начал искренне дорожить временем, проведенным со своим учителем. Снейп никогда не смягчал выражений и всегда знал, как пробиться к сути проблемы, пусть даже ценой беспощадной прямоты. Но при этом он всегда был честным и, казалось, всегда умел находить нужные слова, чтобы успокоить воспаленные нервы Гарри. Наверняка, сумел бы и сейчас, когда это казалось Гарри таким необходимым, хоть он и не мог до конца понять, почему. Единственное, что он знал точно, так это то, что охватившее его чувство тревоги нарастало с каждым днем. Что до остального, он не желал разбираться в потоке темных эмоций, захлестнувших его. Не в одиночку.

Гарри сел на кровати и посмотрел на часы. Было почти пять утра, не так уж и рано, чтобы встать; в любом случае, он больше не был в состоянии оставаться в постели. Поднявшись и быстро одевшись, он схватил метлу и направился на квиддичное поле.

Солнце уже выглянуло из-за горизонта, когда Гарри вернулся в замок. Поставив метлу в спальню, он, не дожидаясь товарищей, которые только начинали собираться, спустился к завтраку. Ему хотелось есть и вовсе не хотелось разговаривать. Тем не менее, в холле он увидел весьма довольного собой Малфоя, идущего из подземелий. И тут Гарри внезапно вспомнил о таинственных угрозах слизеринца, сделанных им накануне. Вчера Гарри не использовал возможность проверить, говорил тот правду, или нет, а потому решил не упускать такой шанс еще раз и двинулся вперед, чтобы перехватить мальчишку.

— Ты сегодня просто светишься от счастья, Драко. Кто-нибудь умер? — приветливо осведомился Гарри.

Малфой сердито посмотрел на него, потом усмехнулся:

— Еще нет.

Он хотел пойти дальше, но Поттер преградил ему дорогу.

— Я тоже все знаю о болезни Снейпа, — он пристально посмотрел на Малфоя. — И если ты думаешь, что кто-то сможет обойти Дамблдора, ты просто свихнулся.

Слизеринец лукаво прищурился, затем улыбнулся. Гарри охватил ужас.

— Всегда есть способ разделаться с предателем, Поттер, и если ты думаешь, что Дамблдор сможет защитить его, значит, ты сам свихнулся. Трус получит по заслугам, это я тебе обещаю.

Гарри захлестнула волна бешенства. Не соображая, что делает, он прижал Малфоя к стене и приставил к его горлу палочку.

— Никогда не смей называть его трусом! — прорычал он, еще сильнее надавив концом палочки на шею слизеринца. — Ты даже понятия не имеешь о том, что такое мужество, а он гораздо отважней всей той мрази, что дружно ползает у ног Волдеморта.

— Ты защищаешь его, Поттер? — нервно хохотнул Малфой, не веря своим ушам. — Это в самом деле очень трогательно, особенно учитывая, как он ненавидит тебя.

— Еще больше он ненавидит Волдеморта.

— Ну что ж, давай, защищай его, как тебе будет угодно, — огрызнулся Малфой, которому злость придавала сил. — Только у тебя ничего не выйдет, потому что Темный Лорд никогда не прощает. Снейп не сможет вечно прятаться. Поверь мне, Поттер, он уже покойник. Это только вопрос времени.

Бешенство Гарри сменилось холодной, спокойной яростью. Он крепче сжал палочку, но в это время кто-то схватил его за плечо и развернул к себе.

— Двадцать баллов с Гриффиндора, Поттер! — рявкнул Райан. — И уберите свою палочку, пока я вам еще и отработку не назначил!

Посмотрев на Малфоя, он скомандовал:

— Быстро на завтрак!

Малфой расправил мантию, бросил последний взгляд на Гарри и отправился в Большой зал.

Райан повернулся к Гарри.

— Я сказал, уберите вашу палочку, Поттер.

Парень, все еще крепко сжимавший палочку, сунул её в карман.

— Идемте со мной, — преподаватель защиты развернулся и пошел из холла. Гарри нахмурился, но последовал за ним. Они в молчании прошли несколько коридоров, пока не достигли кабинета Райана, — просторного, рационально организованного помещения, на первый взгляд казавшегося нежилым. Однако присмотревшись повнимательнее, Гарри обнаружил в почти пустом кабинете некоторые признаки, по которым можно было понять, что он обитаем.

Почти все книжные полки пустовали, только на некоторых стояло несколько вещиц. В частности, Гарри обратил внимание на вредноскоп, не намного больше того, что на третьем курсе дал ему Рон. Только вредноскоп Райана был лучше сделан и стоил явно дороже. Он стоял за деревянной коробочкой с причудливой резьбой, по бокам которой едва виднелась какая-то надпись кириллицей. На другой полке стояла маленькая, потертая кожаная сумка, внутри которой, по всей видимости, были флакончики с ингредиентами для зелий. На столе лежала аккуратная стопка свитков с домашними заданиями, ожидающими проверки, а также несколько книг. Поттер машинально взглянул на верхний том с загнутыми уголками страниц, на котором было что-то написано, кажется, по-французски, но что именно, он не разобрал.

В кабинете находились и другие вещи, назначения которых Гарри не знал, но все было самого лучшего качества и не было ничего, что служило бы просто украшением. Казалось, все использовалось по своему назначению, и многое было довольно-таки потертым от частого употребления.

— Ну, мистер Поттер, — сказал Райан, усевшись в кресло и кладя ноги на стол. — Не соблаговолите ли объясниться?

Гарри пожал плечами.

— Мы с Малфоем поспорили.

Райан слегка вскинул брови.

— Это не давало вам права накладывать на него заклятие.

— А никакого заклятия и не было, — запротестовал Гарри.

— Вы были на грани этого, — Райан выдержал пристальный взгляд парня, осмелившегося спорить с преподавателем. Гарри отвел взгляд.

Райан вздохнул.

— Ну, и что с вами делать, Поттер?

— Назначьте отработку, — равнодушно сказал Гарри, но Райан покачал головой.

— Я говорю не о наказании. Неужели ничего из сказанного мной вчера не произвело на вас ни малейшего впечатления? Вам следует контролировать свои эмоции, что бы там ни кипело у вас внутри. Вы просто не выживете, если не научитесь этому.

— Я постараюсь, сэр, — холодно ответил Гарри.

Райан снова вздохнул.

— Хорошо, Поттер, вы свободны, — на сегодня. Но я назначу вам отработку, когда придумаю подходящее наказание. А пока держитесь подальше от Малфоя.

— Да, сэр, — Гарри направился к двери, потом остановился и обернулся к преподавателю.

— Малфой действительно угрожал профессору Снейпу. Это были не просто слова.

Райан оценивающе взглянул на встревоженного Поттера, и парень заметил, как в его глазах промелькнуло нечто, похожее на усмешку.

— Угрожать легко, мистер Поттер. Еще легче поверить в угрозы. Но привести их в исполнение? — Райан хитро улыбнулся. — Для этого требуется кое-что иное. Ну, а теперь идите завтракать.

Гарри ушел из кабинета Райана основательно озадаченный. Он понятия не имел, как относиться к преподавателю защиты. Возможно, Гермиона и Рон правы; может, Райан действительно поможет Снейпу, только Гарри все еще не доверял ему и никак не мог избавиться от чувства, что Райан что-то скрывает.

Когда Поттер вернулся, его товарищи уже завтракали, и Симус был в самой гуще обсуждения кровавых подробностей последнего нападения Пожирателей Смерти. После пережитого ночного кошмара Гарри был не в состоянии выслушивать новости из «Ежедневного пророка», а потому взял тост и быстро ушел.

Остаток дня прошел довольно-таки спокойно, однако Гарри без особого энтузиазма отсидел занятия; он все думал, сколько еще Снейп пробудет в лазарете. К концу обеда нетерпение, наконец, одолело его. Когда все шестикурсники пошли в Гриффиндорскую башню, он направился в больничное крыло проведать учителя.

Придя туда, он обнаружил, что главная палата была пуста. Пациентов на данный момент не было, мадам Помфри тоже отсутствовала. В поисках медсестры Гарри направился к палате, в которой лежал Снейп, но, подойдя к двери, услышал знакомые голоса.

— Ты уверен, что он жив? — довольно-таки нервно спросил Крэбб.

— Конечно, жив, идиот, — раздраженно ответил Малфой. — Он же дышит.

— Выглядит-то он не очень хорошо, — раздался голос Гойла.

Гарри приник к двери и услышал, как Малфой вздохнул.

— Ты бы тоже не очень хорошо выглядел, если б тебя замучили почти до смерти. Ладно, я увидел, что хотел, пошли отсюда.

Услышав приближающиеся шаги, Гарри юркнул за занавеску ближайшей кровати.

— Никак не могу поверить, что Снейп оказался предателем, — сказал Гойл, проходя мимо спрятавшегося Поттера.

— Не беспокойтесь, он заплатит за свою подлость, — заверил приятелей Малфой, и они вышли.

Гарри откинул занавески и осмотрелся. Уже второй раз за сегодняшний день он слышал угрозы Малфоя в адрес Снейпа, так что утренние заверения Райана не смогли ослабить его тревогу. В больничном крыле не было никакой охраны, любой обитатель замка мог проникнуть сюда, а Снейп был явно не в том состоянии, чтобы защитить себя. К сожалению, даже будучи уверен в том, что Малфой что-то затевает, Гарри не представлял себе, что именно он собирался сделать, а обращаться к преподавателям со своими смутными тревогами он тоже не мог, — ведь только сегодня утром Райан уже отмахнулся от его опасений. Оставалось одно: не спускать с Малфоя глаз, пока Снейп не выйдет из больничного крыла, или пока слизеринец случайно не выдаст свою тайну.

Приближалась полночь, и почти все гриффиндорцы уже спали. В гостиной царил полумрак. Гермиона читала, сидя на диване и подсвечивая себе палочкой, Рон устроился рядом, сонно уставившись на лежавший перед ним пергамент. Гарри присел в кресло у остывшего камина, опершись подбородком на руку.

— Ну? — спросил он так, словно это было в сотый раз.

Рон уныло оторвался от карты мародеров.

— Прошел уже почти час, а Малфой просто расхаживает по спальне.

Гарри закатил глаза, встал и тоже принялся ходить. После того, что он услышал этим днем в больничном крыле, он обратился к Рону и Гермионе с просьбой помочь следить за слизеринцем, и все согласились, что проще всего будет воспользоваться картой мародеров. Вот только они никак не ожидали, что Малфой страдает бессонницей.

— Гарри, мы не можем просидеть так всю ночь, — жалобно проговорил Рон.

— Все-таки мне не верится, что Малфой может представлять угрозу для профессора Снейпа, — сказала Гермиона, отрываясь от книги. — То есть, я хочу сказать, что не могу поверить, будто он действительно попытается убить его. Это не так-то легко. Даже если он знает, как наложить заклятие «Avada Kedavra», то если он воспользуется для этого своей палочкой, это будет очень просто отследить, а использовать чью-то еще ему, уверена, не удастся. Это очень продвинутая магия. Скорее всего, ему придется взять какой-нибудь яд, но это будет означать, что он вломился в личные запасы профессора Снейпа.

— Кто вломился в личные запасы Снейпа? — зевая, поинтересовалась спускавшаяся по лестнице Джинни.

— Ты чего здесь делаешь? — накинулся Рон на сестру, свернувшуюся клубочком в освобожденном Гарри кресле.

— Я встала в туалет и услышала, как вы разговариваете. Вы-то сами, что здесь делаете, втроем?

— Гарри считает, что Малфой собирается убить Снейпа, — сухо ответил Рон.

— Что? — моргнув, Джинни полностью проснулась.

— Я этого не утверждал, — откликнулся Гарри, — но уверен: Малфой затевает какую-то пакость.

Джинни смотрела на них в таком изумлении, что им пришлось рассказать ей все и о том, как Волдеморт пытал Снейпа, и о последовавших за этим завуалированных угрозах Малфоя.

— Какой ужас! — воскликнула девушка, испытывая нескрываемое сочувствие к учителю зелий. — Подумать только, а мы так издевались над ним! Но вы же не думаете всерьез, что Малфой попытается убить его, а, Гарри?

Гарри взглянул на скептически настроенных товарищей.

— Ну, может, и нет, — уступил он, — но мне бы все-таки хотелось знать, чем он занимается.

Нахмурившись, Гарри склонился к карте, и все вместе они стали следить за маленькой точкой с надписью «Драко Малфой», кружившей по спальне.

— Похоже, — заметил Рон, — он пытается вытоптать свой ковер до дыр. По-моему, нам следует пойти спать, а он пусть топчется.

Джинни задумчиво смотрела на карту.

— Он словно ждет чего-то.

— Или кого-то, — добавила Гермиона, и все тревожно переглянулись.

— Но вы же не думаете, что он собирается впустить в замок чужих? — нервно дернулся Рон.

Гермиона, нахмурившись, закусила губу, потом покачала головой.

— Это было бы слишком рискованно. Даже если воспользоваться Оборотным зельем, которое действует всего час, все равно есть опасность быть пойманным, если будешь бродить по замку ночью. Не думаю, что кто-то из приспешников Волдеморта попытается проникнуть в Хогвартс, даже с помощью Малфоя. Здесь нельзя аппарировать и в замке полно разных помещений. Через главный вход тоже просто так не пройдешь.

— Сириус-то прошел, — сказала Джинни, и все посмотрели на неё. — Не то чтобы он был опасен, — поспешно добавила она, — но ведь ему удалось проникнуть в замок, даже когда его охраняли дементоры.

— Это потому, что он анимаг, — отмахнулась Гермиона.

Гарри вздрогнул и посмотрел на девушку. Внезапно его осенило:

— Анимаг!

Схватив карту, он, не обращая больше внимания на подземелья, нашел больничное крыло. К нему медленно продвигалась точка с именем, которого он так опасался: Питер Петтигрю.

Выругавшись, Гарри выскочил в холл с портретами, Рон и Гермона бросились за ним. Он несся через холл с одной только мыслью: они могут опоздать. Ворвавшись в главную палату, он побежал в её конец, но звук разбившегося стекла заставил его остановиться; Рон и Гермиона на бегу врезались в него. В это время раздался разъяренный вой, и что-то покатилось по полу. Гриффиндорцы тревожно переглянулись и на цыпочках двинулись вперед.

Гарри рывком открыл дверь в палату, и все уставились на развернувшуюся перед ними картину. На полу валялось разбитое стекло и множество мелких предметов, несколько занавесок, висевших вокруг кроватей, было изодрано в клочья, а по комнате вслед за каким-то крошечным серым пятном носился свирепо плюющийся рыжий мохнатый шар.

Серое пятно метнулось к двери, но, обнаружив на своем пути троих учеников, крыса в ужасе заверещала и, сменив направление, вскочила на ближайшую кровать. Кот с яростным шипением прыгнул за ней, сбив с прикроватной тумбочки металлический поднос, с грохотом упавший на пол, а крыса в это время выскочила в окно. Кот щелкнул зубами, опоздав всего лишь на мгновение. Петтигрю сбежал, а Косолапсус, сидя на подоконнике, грозно урчал и недовольно бил хвостом.

Гарри и Гермиона среагировали одновременно. Гарри бросился к кровати Снейпа, где с облегчением обнаружил крепко спящего, совершенно невредимого Мастера Зелий.

Тем временем Гермиона подбежала к коту и, схватив его в охапку, нежно прижала к себе.

— Косолапсус, хороший мальчик! Ты прогнал эту ужасную крысу, да? Ты просто чудо!

— Чертовски хорош, это точно! — сказал Рон, подходя к Гермионе. — Отличная работа, Косолапсус!

Кот надменно взглянул на него, затем, вырвавшись от Гермионы, спрыгнул на кровать, подошел к Рону и ткнулся головой в руку удивленного гриффиндорца. Рон послушно погладил кота, потом широко улыбнулся девушке:

— Я ему нравлюсь!

— Косолапсус — очень проницательное животное, — раздался из коридора голос Дамблдора. Спокойно и внимательно он осмотрел разгромленную палату, а Гарри вдруг подумал, спит ли он вообще когда-нибудь.

— Это не мы, директор, — поспешно сказал Рон, указывая на следы побоища. — Это крыса. Она приходила за профессором Снейпом.

— Это был Питер Петтигрю, — уточнил Гарри. Директор тем временем подошел к кровати Снейпа. — Косолапсус остановил его, но он сбежал через окно.

— Вижу, — невозмутимо произнес Дамблдор, нисколько не удивленный новостью. — А как так получилось, что вы втроем оказались здесь?

— Мне бы тоже хотелось узнать об этом, — в палату в сопровождении Джинни вошла профессор МакГонагалл в халате из шотландки, с заплетенными в косу длинными волосами. Однако, несмотря на это, ей удавалось выглядеть как всегда величественно и внушительно. Деканша сурово оглядела учеников.

— Ради всего святого, объясните, что здесь произошло?

Троица переглянулась.

— Сегодня я дважды слышал, как Малфой угрожал профессору Снейпу, — заговорил Гарри. — Когда я услышал это в первый раз, я рассказал обо всем профессору Райану, но мне показалось, что он не воспринял это всерьез. Поэтому когда угрозы повторились, я не стал обращаться к преподавателям. Просто мы решили сами следить за Малфоем.

— Ну да, — подтвердил Рон, — только он весь вечер проторчал в своей спальне.

— Мы подумали, что Малфой чего-то ждет, — сказала Гермиона. — Но если кто-то и может проникнуть в Хогвартс, так это анимаги. Тут мы подумали о Петтигрю и пошли сюда.

— Только Косолапсус опередил нас, — встрял Рон. — И это было здорово. Если бы не он…

Недоговоренная фраза на секунду зависла в воздухе, а затем, гневно раздувая ноздри, заговорила МакГонагалл.

— К счастью, у кота мисс Грейнджер оказалось больше ума, чем у вас всех вместе взятых! Мистер Поттер, вам следовало сообщить о любых угрозах, сделанных в отношении ученика или сотрудника этой школы, особенно, если они исходили от сына Люциуса Малфоя! Я просто поражена, что ни у кого из вас не хватило здравого смысла прийти ко мне по такому серьезному поводу!

— Это моя вина, — с горечью сказал Поттер. — Я должен был в первую очередь догадаться, что это будет Петтигрю.

— Гарри, но ты же не мог об этом знать, — вмешалась Джинни.

Парень вздохнул.

— Да нет, мог. Той ночью, когда Волдеморт вызвал профессора Снейпа, Петтигрю признался, что пробирался в замок, чтобы шпионить за нами. Так он и узнал, что Снейп предал Волдеморта.

— Что? — в ужасе воскликнула Гермиона.

Гарри вздрогнул и виновато глянул на потрясенные лица смотревших на него людей. Один только Дамблдор, казалось, не был поражен услышанным.

— Это многое объясняет, — задумчиво сказал он.

— Поттер, но если вы знали, что Петтигрю может проникать в замок, почему же вы ничего нам не сказали?

Гарри отвел взгляд и покраснел.

— Я забыл.

— Дамблдор и МакГонагалл переглянулись, а Гарри совсем съежился.

Тут снова заговорил директор.

— В этом нет ничего удивительного, Гарри, — добродушно сказал он. — Та ночь, помнится, была полна событий. Но не беспокойся, твоя забывчивость не причинила никакого вреда, а после того, как Косолапсус чуть не поймал сегодня Петтигрю, уверен, больше он сюда не сунется. В любом случае, наш высокочтимый страж из семейства кошачьих сможет поймать его.

Дамблдор подмигнул надувшемуся от гордости коту.

— Страж? — переспросила Гермиона.

— Кто же лучше кота поймает крысу, мисс Грейнджер?

— Подождите, — не понял Рон. — Вы хотите сказать, что Косолапсус оказался здесь неспроста? Вы знали, что Петтигрю попытается пробраться в замок?

— Я вовсе не был в этом уверен, просто подстраховался на всякий случай. В конце концов, Питер Петтигрю не первый анимаг, который сумел сюда пробраться. Ведь не думаете же вы, что я мог что-то упустить и не принять все необходимые меры предосторожности для защиты профессора Снейпа?

При этих словах Дамблдор посмотрел прямо на Гарри. Тот смущенно замялся.

— Ваше беспокойство просто потрясает, — продолжал директор, снисходительно улыбаясь и обращаясь уже ко всем ученикам. — Обещаю вам, что я лично прослежу за безопасностью этой палаты, так что нет необходимости геройствовать. Ну, а сейчас уже довольно-таки поздно и завтра утром у вас занятия. Так что предлагаю всем отправляться спать.

Ребята согласно кивнули и пошли к себе. Все успокоились, и только Гарри тяжело переживал из-за ночного фиаско. Ну как он мог забыть про Петтигрю? Однако обещания Дамблдора сняли с его души огромную тяжесть: если директор сам будет присматривать за Снейпом, значит, с учителем не случится ничего плохого.

Друзья вернулись в гриффиндорскую башню и прошли через портретный холл. Поттер взял карту мародеров, которую они бросили на столе, и еще раз взглянул на подземелья. Малфой уже был в постели. Медленно поднимаясь в спальню, Гарри раздумывал: как много на самом деле знает слизеринец, и откуда только он черпает свою информацию? Рон уже лег, задернув занавески кровати. Тогда Гарри тоже быстро разделся, нырнул в кровать и сразу же уснул.

Утром Гарри, зевая, рассеянно возил ложкой по тарелке с овсянкой.

— Встряхнись, Поттер! — сказала Кэти, как всегда по утрам обходившая членов команды. — Завтра матч с хаффлпаффцами, давай, поэнергичней!

— Успокойся, Кэти, завтра мы возьмем их в тиски, — горячо заверил её Рон.

— Молодец, Уизли, вот это, я понимаю, боевой дух, — одобрительно сказала Кэти и пошла дальше. Рон самозабвенно зевнул.

— Больше никаких ночных приключений, Гарри, — сказал он, — мы уже слишком стары для них.

Поттер зыркнул на Рона, но прежде, чем он успел что-нибудь сказать, Симус, как всегда просматривавший «Ежедневный пророк», тихо присвистнул.

— Мерлин! — воскликнул он, в ужасе глядя на передовицу свежего номера.

Гарри поморщился; ему в самом деле не хотелось ничего слышать о новых ночных нападениях Пожирателей, но следующие слова, произнесенные Симусом, ошеломили его.

— Если верить этому, — сказал Симус в изумлении, — ночью прошлой субботы Пожиратели чуть не убили Снейпа.

— Что?

Гарри вскочил и бросился в толпу ребят, окруживших Симуса. Все, буквально разинув рты, смотрели на газету. На первой странице жирным шрифтом был напечатан заголовок:

Нападение на преподавателя Хогвартса ставит под вопрос безопасность школы!

А под заголовком была напечатана фотография Снейпа.

— Думаешь, это правда? — спросила Лаванда.

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Симус. — Не думаю, что они врали, когда сообщали о предыдущих нападениях. Это ведь не тот случай, когда не хватает правды и нужно еще что-то изобретать.

— Тогда почему же Дамблдор ничего не сказал нам об этом? — нахмурилась Парвати.

— Ну, наверное, не хотел нас пугать, я так думаю, — ответил Дин. — Во всяком случае, это объясняет, почему Снейп все это время находится в лазарете.

Было заметно, как при этих словах вздрогнул Невилл.

— А почему Пожиратели захотели убить его? — спросил он.

— Пемброк не говорит, — откликнулся Симус.

— Кто? — резко спросил Гарри.

— Эверелл Пемброк, — оторвал глаза от газеты Симус. — Это он написал статью.

Поттер вырвал из рук товарища газету и быстро пробежал заметку. Это было короткое сообщение о нападении на Снейпа.

В прошлую субботу Северус Снейп, профессор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, подвергся нападению, в результате которого чуть не погиб. И хотя ему удалось выжить, он все еще остается в критическом состоянии.

Угрозы, исходящие из анонимного источника, говорят о том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть приговорил профессора к смерти, а потому можно с уверенностью ожидать новых нападений. Ходят слухи, что Пожиратели Смерти уже предприняли успешную попытку проникнуть в Хогвартс, чтобы завершить начатое. Тем не менее, директор Альбус Дамблдор отказывается признать риск, грозящий студентам.

Только высшая степень безответственности позволяет Снейпу до сих пор находиться в школе. Остается надеяться, что Совет попечителей предпримет шаги для увольнения Снейпа, пока все это не обернулось трагедией для учеников.

Гарри раздраженно хмыкнул. Пемброк представил все так, словно целая армия Пожирателей готовилась в любой момент напасть на школу. Совершенно очевидно, что статья была написана с целью посеять панику, и у Гарри ёкнуло сердце, когда он понял, что эта цель была успешно достигнута.

— Минуту внимания! — раздался из-за учительского стола призыв Дамблдора. — Сейчас, когда вы все имели возможность ознакомиться с утренней газетой, я вынужден попросить вас не верить всему, что вы прочитали. Статья в «Ежедневном пророке» отнюдь не содержит полного описания событий, относящихся к госпитализации профессора Снейпа, и я могу заверить вас, что его пребывание в Хогвартсе не представляет никакой опасности для студентов школы. А сейчас, так как занятия должны вот-вот начаться, я предлагаю вам заканчивать завтрак и отправляться по классам.

Уверенность директора не очень-то успокоила большинство учеников. Тревожно переглядываясь, они нехотя отложили газеты, быстро проглотили завтрак и собрали вещи для занятий.

— Не понимаю, как это Дамблдор мог сказать, что Пожиратели Смерти не опасны, — с тревогой сказала Лаванда.

— Ну, я убежден, что на самом деле они не могли пройти сюда, в Хогвартс, за Снейпом, — не очень уверенно отозвался Невилл.

— Ясно одно, — сказал Рон. — Еще до вечера сюда налетит несколько сотен сов от родителей, желающих знать, что здесь происходит, и кому-то придется отвечать на их вопросы.

Как оказалось, Рон несколько недооценил количество прибывших птиц. По дороге на обед Гарри увидел, как староста седьмого курса подбежала к МакГонагалл и сообщила, что совятня переполнена.

— Они уже начали хозяйничать на Астрономической башне, — сказала девушка. — Профессор Трелони говорит, что они мешают ее внутреннему оку.

МакГонагалл пробормотала что-то явно не очень вежливое, хотя Поттер и не расслышал, что именно. Профессор быстро ушла со старостой, однако Гарри просто не представлял, каким образом она собиралась найти место для такого количества сов, не говоря уж об их содержании. Конечно, староста, наверное, все преувеличила. Тем не менее, каждый раз, когда Гарри выглядывал из окна, он видел, что сов становится все больше. И это заметил не только он. Остальные ученики тоже в изумлении останавливались у окон, и Гарри задался вопросом: сколько же всего человек смогло написать в школу? Однако оценить весь масштаб совиного вторжения парень смог, только выйдя из замка, пока вместе с другими шестикурсниками шел на занятия по уходу за магическими существами.

Совы заполонили каждую скалу, каждую беседку; они топорщили свои перья на скамьях и ухали в кронах деревьев. Гарри с друзьями обеспокоено переглянулись и заторопились к хижине Хагрида, где сов, к счастью, не было.

Гарри, с бóльшим энтузиазмом, чем обычно, принялся кормить своего нарла. Все шло хорошо, пока чей-то вскрик не привлек всеобщее внимание. Невилл стоял, схватившись за руку, а его разозлившийся нарл убежал в садик Хагрида. Лонгботтом стоял с обреченным выражением лица, пока рядом с ним не появился полувеликан.

— Я вовсе не хотел его обидеть, — пожаловался Невилл.

— Не расстраивайсь ты с этого, — ободрил его Хагрид, осматривая руку паренька. — Кусачий попался. Лучше б тебе, это, сходить к мадам Помфри.

— А что будет с моим нарлом? — спросил Невилл. Было слышно, как животное рыскало по саду.

— Не беспокойсь о нем, — небрежно ответил Хагрид, провожая ученика, — мы словим его.

Из сада донеслось злобное рычание, и Гарри подумал, что поймать нарла будет совсем не так просто, как обещал Хагрид.

— Гарри, Рон! — позвал Хагрид. — Поможете?

— Друзья страдальчески переглянулись, но отправились в сад. Все оставшееся от урока время ушло на то, чтобы загнать ёжеподобное существо в угол. Сад, естественно, не мог не пострадать, но Хагрид был неустрашим.

— Слегка, это, обидчивый тип, — радостно сказал он, запихивая рычащее животное в его загончик и отпуская класс.

По дороге к замку Рон с отвращением покачал головой.

— Я бы придумал для этой твари более подходящие названия, — мрачно пробурчал он.

Гарри улыбнулся, но прежде, чем он успел ответить, рядом потрясенно ахнули. Он повернулся к Гермионе, которая просто остолбенела на тропинке, ведущей к замку. Остальные ученики, дойдя до них, тоже замерли, глядя туда же, что и девушка. Гарри проследил их взгляд и открыл рот.

— Сколько их, — в благоговейном ужасе прошептал Дин.

Совы были везде. Их стало еще больше, чем до урока у Хагрида. Каждый подоконник, каждая башенка, каждый зубец стены, казалось, обросли перьями. Гарри охватило ужасное чувство беспомощности.

— Давайте вернемся в замок, — угрюмо процедил он.

— Насколько можно судить, их там больше тысячи, — сказал Рон, опускаясь после обеда на край дивана, стоявшего в гостиной. Старосты встречались с МакГонагалл, заверившей их, что с совами разберутся, только не сказала, каким именно образом.

— Ясно, — продолжал Рон, — что их прислали не только семьи учеников. Похоже, не осталось такого человека, который бы не озаботился безопасностью нашей школы, — он покачал головой. — Разве можно было подумать, что люди окажутся настолько боязливыми.

— Думаю, да, — сказала Джинни, усаживаясь рядом с братом. — Волдеморт всех запугал.

— Что бы мы ни думали о Пемброке, он все очень ловко устроил, — заметила Гермиона, отрывая взгляд от «Ежедневного пророка».

Гарри был уверен, что она читает статью о Снейпе как минимум уже в десятый раз, и удивился, что девушка никак не может запомнить её. Казалось, она искренне озабочена тем, что написал Пемброк, и это заставило Гарри насторожиться.

— Но чего он хочет? — спросил парень. — Какой смысл в этой статье?

— Разве неясно? — ответил Рон. — Он хочет погрести нас под птичьим пометом.

— Может, он пытается запугать всех, как тогда Пожиратели со своим нападением на Гринготтс, — предположил Невилл.

Джинни фыркнула.

— В таком случае, сказала бы я, он в этом преуспел.

Гарри слушал товарищей, а потом взглянул на Гермиону. Она, как ни странно, молчала, хмурясь и кусая губы.

— А ты что думаешь, Гермиона? — обратился к ней Гарри. Его вопрос вывел девушку из задумчивости.

— Да-да. Вполне возможно, так оно и есть, — рассеянно ответила она.

Она солгала, и Гарри понял это. В её разуме он ощутил тревогу, но прежде чем ему удалось определить, что именно беспокоит её, Гермиона отвела взгляд. Гарри оглянулся, чтобы посмотреть, не заметил ли еще кто-нибудь её странное поведение, но все, казалось, были заняты своими мыслями.

На следующий день жизнь в Хогвартсе нормализовалась. Все совы, собравшиеся накануне, улетели, была только обычная совиная почта, доставлявшаяся в Большой зал. Статья Пемброка была, казалось, забыта, и темой всех разговоров стал матч по квиддичу. Затем пришел очередной номер «Ежедневного пророка».

— Чтоб мне провалиться! — воскликнул Симус. — Еще одна.

— Что «одна»? — переспросил Рон, однако Гермиона сразу вскочила и заглядывая через плечо Симуса начала читать газету.

«Причина нападения все еще под вопросом», — процитировала она. — Это о Снейпе, — Гермиона обвела взглядом товарищей.

Было в её тоне что-то такое, отчего у Гарри зашевелились волосы.

— Можно взглянуть? — попросил он.

— Симус кивнул и передал ему газету. Гарри быстро пробежал её взглядом. Это была короткая заметка, напечатанная в центре передовицы. Одна фраза привлекла к себе особое внимание.

Все, что можно сказать наверняка, это то, что Снейп довольно долго общался с людьми, известными как Пожиратели Смерти, или с подозреваемыми в принадлежности к ним, включая печально знаменитого Люциуса Малфоя, находящегося на свободе после его дерзкого побега из Азкабана, совершенного прошлым летом. Вполне возможно, что именно связи Снейпа с этими опасными преступниками и спровоцировали нападение.

Поттер нахмурился и передал газету Рону. Пемброк совершенно ясно намекал, что Снейп сотрудничает с Пожирателями и, скорее всего, является одним из них. Гарри посмотрел по сторонам, но, в отличие от вчерашнего дня, никто из учеников не выказал особого интереса к статье. Он с облегчением вздохнул, а потом до него дошло, что все и так считали Снейпа Пожирателем, поэтому разоблачение Пемброка в их глазах несколько устарело.

Гарри повернулся к друзьям и увидел на лице Гермионы то же самое озабоченное выражение, что и накануне вечером.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — многозначительно спросил он.

Гермиона вздохнула.

— Что Пемброк — великолепный пропагандист. Знаешь, что особенно бесит? Все, что он сказал, действительно правда.

— Только не вся.

— Да, он по своему усмотрению отобрал её отдельные частицы, а потом сплел их, чтобы обтяпать свое дело.

— «Свое дело»? — отозвался Рон, отрываясь от газеты. — Ну, и что он пытается сделать? Погубить доброе имя Снейпа? Как будто там есть что губить! Вот уж к кому к кому, а к нему это не относится.

— Не валяй дурака, Рон, — огрызнулась Гермиона, забирая у него газету. — Он добивается того, чтобы Снейпа уволили, неужели непонятно?

— Уволили? Почему? — удивился Невилл.

— Потому что он — Пожиратель Смерти, — не выдержал Гарри. — Пемброк, не Снейп, — добавил он, увидев, как смущенно посмотрел на него Невилл.

— Пемброк Пожиратель? — изумился Дин.

— Скорее всего, — ответила Гермиона, помахав газетой. — Только в этом случае его нападки на Снейпа имеют какой-то смысл.

— Не понятно, — возразил Симус, — зачем кому бы то ни было понадобилось тратить свое время на то, чтобы Снейпа уволили.

— Потому что Волдеморт хочет убить его, — объяснила Гермиона, — и он понимает, что пока Снейп в Хогвартсе, он не сможет до него и пальцем дотронуться.

От этих слов одноклассники вздрогнули.

— С другой стороны, — продолжала девушка, — если Снейпа вынудят уйти, он окажется беззащитным.

Она швырнула газету на стол, и все уставились на листок бумаги, обсуждая сказанное.

— Всем известно, — высказался, наконец, Рон, — что я отнюдь не фанат Снейпа, но, должен сказать, не хотел бы я сейчас оказаться на его месте. Представляете, каково это, когда тебя выслеживают Пожиратели и только и ожидают того момента, чтобы застать тебя врасплох и убить?

— Представляю, — сухо ответил Гарри.

Рон дернулся и бросил на него виноватый взгляд:

— Извини.

— Но ведь Дамблдор никогда не уволит Снейпа, — сказала Джинни.

— Это зависит не только от него, — возразила Гермиона. — Совет попечителей может отменить его решение, и если на нашу школу высадится еще один десант из тысячи сов, так оно и будет. Не знаю, каковы планы Пемброка, но не сомневаюсь, что мы еще услышим о нем.

Поттер бросил взгляд на безобидную с виду заметку. Простые слова могут оказаться не менее опасными, чем заклинания, а Пемброк мастерски владел словом. Гарри слишком хорошо знал, как тяжело защищаться от такого рода нападений и почувствовал, как в его сердце закрадывается страх. Машинально он посмотрел на преподавательский стол, но, как это часто бывало за последний год, Дамблдор на один день отлучился в Лондон. Гарри обвел взглядом зал и замер: прямо на него смотрел Малфой, и когда их глаза встретились, слизеринец торжествующе усмехнулся.

— Всем приготовиться, — сказала Кэти, обходя стол и отвлекая внимание Гарри от Малфоя. — Через пятнадцать минут тренировка. Мы все ждали этого дня. Я хочу, чтобы вы показали все, на что способны. Поттер, ты готов?

Гарри оглянулся на Малфоя, потом еще раз посмотрел на газету. Сейчас они ничего не могли сделать против Пемброка. Стиснув зубы, он кивнул:

— Да, готов.

* Чёрный пудинг — начинка кровяной колбасы. Один из видов колбасы, главным ингредиентом которой является бычья, телячья и/или свиная кровь, очищенная от кусочков свернувшейся крови. Фарш для такой колбасы состоит из свиного мяса, шкурок, или обрезок от других колбас и приправы; в ряде случаев также добавляется бычий, телячий или свиной язык. На стол кровяная колбаса может подаваться как горячей, так и холодной. Согласно древнегреческому комедиографу Менандру, лучшим поваром в Афинах слыл некий повар Афтеней, который и изобрёл кровяную колбасу. (Прим. переводчиков по материалам Википедии).