Свет маяка (гет)

База «Гарпий», с момента основания команды в 1203 году обосновавшаяся на северо-западной оконечности Холи-Айленд, вблизи городка Холихэд, считалась самой благоустроенной квиддичной штаб-квартирой во всем Соединенном Королевстве. Немудрено: мало того, что за практически восемь столетий огромный каменный коттедж пережил несколько капитальных ремонтов и реноваций, обзаведясь в итоге всеми благами цивилизации, так еще и квартировали в нем исключительно женщины. Члены основного и запасного составов, штатный колдомедик, менеджер и тренер — среди них не затесалось ни одного мужчины. И каждая дама считала, что место, в котором она проводит большую часть года, должно быть как минимум уютным. Вратарь Роуз Макдугалл развесила веселенькие занавески на окнах, разбросала подушки на диванах и пушистые коврики в коридорах, колдомедик Джози Брайт расставила повсюду ароматические свечи, небольшой сад разбила в прошлом веке тогдашняя ловец команды, а нынешняя оживила его фонтанчиком и шезлонгами. Последним и самым интересным обновлением базы — джакузи — команда была обязана ныне действующему капитану, Гвеног Джонс, которая подсмотрела идею в загородном доме у своей маглорожденной подружки. Тренировки, после которых гомонящая команда не отправлялась бы погреть усталые мышцы в улучшенном различными чарами джакузи, были редкостью — чтобы девушки отказались от излюбленного способа расслабления, должна была случиться по меньшей мере катастрофа.

— Значит, подходит ко мне этот полосатый[1] и говорит, — охотница Вэлмэй Морган нахохлилась, изображая крутого парня, — «послушай, детка, готов поспорить, что завтра у тебя будет самое незабываемое свидание в твоей жизни, со мной». А я ему: «Готова поспорить, что смогу засунуть эту метлу тебе в такое место, что ты это до конца своих дней помнить будешь».

Грянул дружный смех. Загонщица Бернет Гордон хохотала так сильно, что соскользнула с бортика, на котором сидела, потягивая сок, и ушла под воду с головой. Отмахиваясь от дружного похлопывания по плечам, отфыркиваясь и давясь смехом, она спросила:

— А он что??

— А что он, — Вэлмэй хмыкнула, — прижал метлу к груди и ретировался. Иногда, когда мы встречаемся случайно, я подмигиваю и спрашиваю, не хочет ли он еще раз позвать меня на свидание.

— Как насчет тебя, Джин? Есть интересные истории про квиддичистов? — Гвеног улыбнулась новенькой запасной охотнице.

— О, даже не знаю, стоит ли это рассказывать, — Джинни скромно опустила ресницы.

— Давай, не стесняйся!

— Если расскажешь, Гвеног поделится историей про Людо Бэгмена!

— Только не про Бэгмена, это противно!

— Ну хорошо, — Джинни улыбнулась. — Как вы знаете, на Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приезжал Виктор Крам.

— О-о-о, сплетня про железного Виктора, это интересно, — развеселилась Вэлмэй.

— Шла я как-то по коридору, а навстречу — Крам. Смотрит исподлобья, ну вы знаете, как он умеет. Подошел ко мне вплотную и взял за руку. — Девушки довольно заулюлюкали. — В коридоре никого, мы совсем одни, он наклонился ко мне близко-близко, у меня даже колени подогнулись от волнения, и сказал своим хрипловатым голосом…

Джинни выдержала театральную паузу, и ее слушательницы в ожидании подались вперед.

— Где тут пройти библиотек?

Дружный смех вновь заполнил комнату.

— Прости, Джин, но историю про Людо ты не заслужила, — утирая ладонью слезы, просипела Гвеног.

— Это самое горячее, что было у меня с профессиональными игроками в квиддич, — Джинни развела руками. — Вот если бы Гарри пошел в большой спорт, я бы могла рассказать что-нибудь поинтереснее.

— Гарри Поттер! Давай о нем! Как у вас с ним? — раздались вопросы со всех сторон.

Джинни смутилась.

— У нас сейчас не все гладко, Гарри переживает непростой период…

— Это из-за его подружки, Гермионы Грейнджер, у вас проблемы? — спросила Бернетт, за что тут же получила от капитана тычок под ребра.

— С чего ты взяла? — нахмурилась Джинни.

— Ну как же, ты разве не видела статью в «Пророке»?

— Заткнись, Бернетт! Язык как помело, — зашипела Гвеног.

— Да что такого-то, — возмутилась загонщица, — это же напечатано в газете! Даже если сама не увидит, завтра получит кучу сочувствующих писем!

Джинни резко выпрямилась. Капли воды стекали по ее светлой распаренной коже, переливаясь в колеблющемся свете свечей.

— Джин, там ничего такого, не переживай, обычные сказки Скитер, — попыталась успокоить ее Гвеног. Но Джинни уже не слушала, она проворно выбралась из джакузи, накинула халат и выбежала из комнаты.

Упав на колени возле плетеной корзины, полной газет и журналов, Джинни принялась вываливать ее содержимое прямо на пол. «Ведьмин досуг», «Еженедельник ловца», опять «Досуг», «Воскресный Пророк» за прошлую неделю, «Выбери себе метлу», «Придира»… Вот, наконец, стопка «Ежедневного пророка». Джинни быстро выбрала самую свежую газету. На первой же полосе красовался заголовок «На что готов Гарри Поттер ради Гермионы Грейнджер?» и колдография, на которой Гермиона бросалась в объятия ее парня, а тот приподнимал ее над полом и кружил. Оба смеялись и выглядели просто прекрасно. Джинни пробежала статью глазами, пропуская не интересующие ее куски текста. Скитер коротко рассказала о слушании и учреждении нового департамента, зато посмаковала заявление Гарри, все его жесты и направленные на Гермиону взгляды, припомнила слухи времен Турнира Трех Волшебников и выстроила множество предположений о том, что же на самом деле связывает молодых людей.

Джинни с глухим рычанием скомкала газету, бросила ее в камин и подожгла невербальным «Инсендио». Она наблюдала, как счастливые лица Гарри и Гермионы расползаются, кривятся и обращаются в пепел под действием огня, и ей казалось, что она и сама горит, что ее кожа плавится от злости. Джинни, как была, в махровом банном халате молочного цвета, выскочила на улицу и подставила лицо вечернему ветру. «На что готов Гарри Поттер ради Гермионы Грейнджер... на что готов Гарри Поттер… Гарри Поттер ради Гермионы Грейнджер... ради Гермионы Грейнджер...» — эхом разносился мерзкий голос Риты в ее голове.

В давно не стриженых кустах жимолости раздалось шуршание: будто наскоро вылепленным из глины задом вперед из-под нижних веток выбирался гном, вытягивая за собой жирную гусеницу. Джинни выхватила палочку и прицелилась в незадачливое существо:

— Агуаменти!

Застигнутый врасплох ледяной струей, гном пролетел пару ярдов и упал вниз лицом. Джинни злорадно ухмыльнулась. Когда гном пришел в себя и поднялся, заклинание вновь обрушилось на него. Ощущая, как ярость захватывает ее с головой, Джинни продолжала экзекуцию до тех пор, пока несчастный уродец не оказался вблизи альпийской горки. Хаотичное нагромождение камней обещало ему защиту от взбесившейся ведьмы, и гном, быстро перебирая короткими ножками, устремился в укрытие. Джинни ринулась за ним, намереваясь отбросить его от камней еще одним ударом воды, но поскользнулась на мокрой земле и, неловко взмахнув руками, упала на спину. Рыжие локоны разметались по грязи, халат моментально промок, и ее разгоряченную кожу пронзило тысячами ледяных игл. Правая лодыжка ныла, и Джинни совсем не хотелось вставать, даже несмотря на все неудобство ее положения. Она уставилась в бархатно-черное высокое небо и прислушивалась к себе: ярость ушла, ненадолго оставив пустоту в ее душе, но вскоре вакантное место стали заполнять стыд и разочарование.

В деле понимания мужчин Джинни считала себя если не мудрой, то вполне сведущей. Хотя ее романы с Майклом, Дином, а затем и Гарри не были очень уж продолжительными, целая жизнь под одной крышей с шестью братьями преподали ей много ценных уроков. Но в отношении Гарри весь ее опыт оказался совершенно бесполезен. Точнее, все было хорошо до конца ее пятого курса. Потом Гарри, Рон и Гермиона ушли. Что происходило с ними во время вынужденного путешествия — знает только Мерлин, как Джинни ни просила посвятить ее в детали, ребята молчали, отговариваясь запретом покойного Дамблдора или нежеланием ворошить тяжелые воспоминания.

Джинни ревновала. Она была рядом с ними, но всегда вынесенной за рамки их тесной компании. Для Рона она долго оставалась «мелкой», хотя год разницы, в сущности, такая мелочь. Гермиона относилась к ней тепло, но немного покровительственно, ну а Гарри просто не замечал ее до самого своего последнего года в школе. И даже когда они начали встречаться, Джинни частенько чувствовала себя лишней — неразлучная троица продолжала шептаться по углам, не желая разделять свои тайны с ней. Миссис Уизли успокаивала дочь, говоря, что Гарри, Рон и Гермиона пережили вместе столько всего, что и представить невозможно. Они стали друг другу родными, их не разлучить. Но однажды акценты сместятся, и для Гарри на первый план выйдет любимая женщина и семья, а друзья, хоть и останутся важной частью его жизни, все же уступят пальму первенства. Эта мысль утешала, но обстоятельства, видимо, оказались слишком сильны и сделали Гарри и Гермиону гораздо ближе, чем Джинни была готова вытерпеть, а ее саму и даже Рона отодвинули в сторону.

Гермиона всегда будет рядом с ним. В погоне за жареными фактами Скитер уцепила самую суть: Гарри на самом деле готов ради подруги если не на все, то очень на многое. Джинни не сомневалась, что, появись такая необходимость, он без раздумий пожертвует собой за Гермиону, а если выбор встанет между ней и Джинни, не факт, что решение будет в пользу последней. Джинни уже не понимала, какую роль играет в жизни Гарри и согласна ли послушно следовать сценарию. Быть рядом с ним, если он, конечно, позволит, сгорая от ревности и копя обиды? Вести заранее обреченную на провал войну с даже не подозревающей о военных действиях Гермионой, все больше погружаясь в пучину собственного несовершенства? Джинни уже чувствовала, что сильно изменилась, стала злой и прилипчивой. Как долго она готова изменять себе ради Гарри? Не стоит ли оплакать несбывшуюся мечту о «мальчике-который-выжил» сейчас, пока не поздно, и пойти своей дорогой?

Джинни продолжала лежать в луже. Ее била дрожь — наверняка придется пить противопростудное, но в дом возвращаться не хотелось. Она повернулась на бок, измазав в грязи ухо и часть щеки. В таком положении ей открывался замечательный вид на Ирландское море и скалистый островок Саут-Стак. Белая башня маяка напоминала о Гарри. Джинни наблюдала, как через каждые десять секунд на вершине вспыхивает белый свет, надеясь на какой-нибудь знак. Огонек мигнул еще раз и погас. Был это знак или обычный сбой в подаче электроэнергии, Джинни не знала, но ее сердце пропустило удар.

-------------------------------

[1] Вэлмэй имеет в виду игрока команды «Уимбурнские осы». Они носят мантии с черными и желтыми горизонтальными полосами и с изображением осы на груди.