Зеркальные миры — 1. Перерождение (джен)

— Простите, пожалуйста, но нужно подождать ещё немного. Господин Филин скоро подойдёт. — Девица в строгом костюме прижимала к себе тонкую папку.

Ирнест задвинул ноги глубже под стул, пытаясь стать как можно меньше и незаметнее, что с его ростом провернуть было достаточно сложно. Пахло свежевыстиранным бельём и чем-то одурманивающе-фруктовым — мысли становились неповоротливыми, извалявшись в этой липкой сладости. Девушка заметно нервничала, то и дело поглядывая на него, скрючившегося на своём месте. Было мучительно стыдно и неловко доставлять столько проблем.

— Может быть, всё-таки принести чай… или кофе? — карие глаза смотрели влажно, с затаённой тревогой.

Ирнест хотел покачать головой, как делал до этого уже трижды, но горло действительно пересохло. Видно, сказывалось ожидание.

— Я бы, — он кашлянул, пытаясь справиться с осипшим голосом, — не отказался от воды, если можно.

Девушка отрывисто кивнула, подбираясь:

— Конечно, дайте мне минуту, — и выскочила за дверь так стремительно, как только позволяла узкая юбка.

Ирнест, оставшись в одиночестве, выдохнул с облегчением. В небольшой ярко-освещённой комнате он чувствовал себя как на допросе. Железный стол и несколько высоких шкафов с серебристыми дверцами не добавляли каморке шарма. Вся мебель, кроме двух стульев, была прикручена к полу — это бросилось в глаза самым первым. Ирнеста привели сюда, вызвав после пар. Уже знакомый старичок поведал по пути, что «придётся пройти небольшие смотрины», прежде его допустят в Комплекс.

«Всего пара формальностей! А потом мы с тобой ещё поболтаем о всяком-разном…»

Ирнест прикрыл глаза и потёр нос. Несмотря на то, что девушка покинула комнату, навязчивый шлейф остался, продолжая скапливаться в лёгких. И почему некоторые люди так старались перебить свой запах чем-то другим, более резким? Не сказать бы, что парфюм вообще пах как-то по-особенному приятно…

Он фыркнул, избавляясь и от этой порции воздуха. Сейчас Ирнест искренне жалел, что вообще попал в эту «тайную систему подземных переходов», о которой ему с восхищением рассказывал Элли.

На самом деле, мистического в этой части Академии было мало — всего лишь закрытая исследовательская лаборатория. Элиота же она привела в полнейший восторг, когда того вместе с остальными «избранными» отправили на дополнительную медицинскую проверку.

Настолько, что он не сдержался и вывалил на друга все секретнейшие сведения.

Пискнул негромко замок, и входная дверь с мягким шелестом отъехала в сторону. На пороге возникла та же девушка. Папка на сей раз была зажата у неё под мышкой, а в руках оказался чистый стакан и бутылка воды. На пластике не значилось ни этикетки, ни каких-то других отличительных знаков, кроме метки самого материала. Всего через несколько секунд перед Ирнестом стукнул стакан с прохладной водой, а чуть поодаль — бутыль. На запотевших стенках остались следы пальцев — крохотные капельки скатывались вниз, стекая на матовое покрытие стола.

— Спасибо. — Ирнест попытался улыбнуться и поднёс стакан к губам.

Несмотря на нелепые подозрения, скребущиеся в подсознании, вода оказалась всего лишь водой как на запах, так и на вкус, разве что на языке осталось ощущение чего-то знакомого. Далёкого и щемящего, словно ностальгия по дому, которого Ирнест никогда по-настоящему и не знал.

Стоило живительной влаге прокатиться по горлу, как сразу стало легче дышать. Он встряхнулся, хрустнул шеей, разминая её. И почувствовал себя готовым прождать окончательно запаздывающего профессора ещё столько же, сколько до этого.

К счастью, этого и не потребовалось. Минуло не больше двух минут, как Филипп явился на пороге. Вдохновлённый и лишь самую малость раздосадованный.

— Кара, девочка моя, можешь идти.

— Да, конечно! — Девушка подскочила с места, бросив последний тревожный взгляд на Ирнеста, и скрылась в коридоре.

— Не вздумай сразу в отдел идти, ты помнишь? — крик резанул по ушам, хоть Филипп и высунулся за дверь

— Да-да, — глухо прозвучало в ответ. — Сразу же в душ.

Филипп вздохнул и покачал головой, возвращаясь в комнату.

— Ну, как ты тут? Извёлся весь поди?

Ирнест приподнял брови — из головы никак не шёл последний обмен репликами, — но в открытую спрашивать о едва ли не подслушанном разговоре было невежливо. Филипп захихикал и поманил за собой:

— Пойдём, нас уже ждут.

Залпом допив воду, Ирнест поспешил за старичком, что с необычайным проворством припустил по коридору. Голова кружилась то ли от духоты, то ли от приторных духов. Хотелось уже выйти на свежий воздух. Коридор казался слишком пустым — длинные переходы с металлическими стенами, в которых не было ни дверей, ни каких-либо опознавательных знаков. И никаких людей.

Западня.

Ирнест мотнул головой, припоминая слова Элли, — тот тоже описывал коридоры, в которых не было никого и ничего. Вот только там студенты шли целой группой, а ему приходилось шагать в неизвестность одному. За стенами чудились неясные шепотки и далёкие звуки, различить которые не получалось. Филипп уверенно продвигался вперёд, изредка поворачивая голову в сторону — проверял боковым зрением, — но молчание нарушать не спешил.

Они шли недолго. В какой-то момент Филипп, наконец, вывел совершенно потерявшегося Ирнеста к неприметной, но уже знакомой на вид раздвижной двери.

— Вот и пришли. — Старик поднёс левое запястье к замку.

Эта комната была гораздо просторнее, чем первая, хотя половину её скрывала полупрозрачная плёнка, за которой слепило холодным светом. Одну из стен почти полностью занимало нагромождение электронного хлама. Устройства казались мёртвыми, с торчащими проводами-внутренностями и оплавленными краями. Рядом со всем этим добром сидел, с ногами забравшись в кресло, молодой парень. Одна рука у него была перебинтована от середины ладони и до самого плеча, а вторая — левая — дёргано металась по листам бумаги, добавляя то здесь, то там неровные заметки.

На писк двери парень не отреагировал — уши были заложены чем-то, напоминающим самодельные наушники.

— Лео! Встречай гостей. — Филипп вошёл в комнату, по-хозяйски подкатывая к себе второе кресло. — Лео!

Только после второго окрика тот вздрогнул и повернулся к вошедшим. В зубах он сжимал наполовину погрызенное яблоко. Цепко просканировав Ирнеста с ног до головы, Лео толкнулся здоровой рукой от стола, заставляя кресло подкатиться ближе, и протянул ладонь. После официального рукопожатия, вернулся к заметкам, так и не произнеся ни слова.

Электроника в их краях не была редка, но самому Ирнесту доводилось работать на компьютерах только в университетских лабораториях. Он заинтересованно принялся разглядывать обстановку, пытаясь понять, куда какие провода шли или для чего предназначался очередной странный прибор. Филипп сверлил парня тяжёлым взглядом, но терпеливо молчал, ожидая, когда тот сам обратит на гостей внимание.

Лео продолжал что-то чиркать в бумагах, периодически запрокидывая голову, шумно втягивая яблочный сок, который норовил потечь по подбородку. Через пару минут всё-таки перехватил рукой огрызок и в несколько больших укусов прикончил его, щелчком отправляя веточку в стоящую под столом мусорку. Выдернув наушники, кинул их на стол и обернулся.

— Не ждал вас так скоро, — Лео утёр подбородок забинтованной рукой и подкатился ближе. — Чёт ты не выглядишь удивлённым. Каменный, что ли?

Ирнест нахмурился, отступая на шаг. Филипп шикнул:

— Умерь пыл, Лео. Ничего и не было.

— Это как так? — Тот во все глаза вытаращился на Ирнеста. — Чё, прям вообще не сработало?

Филипп качнул головой и нетерпеливо взмахнул рукой:

— Ты бы лучше делом занялся. Лис тебя точно съест! Ещё один промах, и…

— Понял — не дурак. — Лео сверкнул зубами, касаясь пальцами виска, и перевёл взгляд. — Пошли, пацан, ща тебя препарировать будем.

Он с тяжёлым вздохом отклеился от кресла, который казался его продолжением, и сутулясь двинулся к преграждающей комнату плёнке. Ирнест кинул быстрый взгляд на Филиппа.

— Иди, не бойся. Резать не будут… Лео хоть и двинутый маленько, но дело своё знает.

— Я всё слышал, старик! — донёсся недовольный голос, а через секунду в отгороженной части что-то громыхнуло и монотонно зажужжало.

Ирнест шагнул к отогнутому клеёнчатому краю. Несмотря на заверения Филиппа, оставаться наедине с незнакомцем не хотелось. Тот чувствовал себя на закрытой территории куда свободнее, но не выглядел слишком старше студентов Академии. Это настораживало.

— Раздевайся! — Лео копался в металлическом ящике, к которому тянулась связка проводов; второй ящик, похожий на узкий шкаф, уже мерно гудел рядом, перемигиваясь разноцветными индикаторами. — Там за ширмой место есть, если очень стрёмно.

Ирнест мазнул взглядом по идеально белым стенам и громоздкой капсуле, возвышающейся по центру комнаты, и зашёл за кусок ткани, растянутый на двух стойках. За ширмой в ярко-голубой цветочек обнаружилась невысокая скамья. Стараясь не задумываться о дальнейшем, Ирнест принялся расстёгивать мелкие пуговицы на пиджаке и рубашке.

— Всё снимай! — Лео пришлось повысить голос, чтобы перекрыть нарастающий шум аппаратуры. — Тапки только надень.

Пальцы дрогнули на мгновение. Ирнест послушно продолжил стягивать с себя форму. Так и подмывало высказать Филиппу всё насчёт его недавнего обещания. Говорил же, что в лабораторию не потащат… И что теперь? Тончайшие, огромного размера, белые тапочки не без труда отыскались под скамьёй. Ступня бултыхалась в них как горошина в стакане.

Ирнест выглянул из-за ширмы и нашёл взглядом нового знакомого — тот уже расположился на одноногом табурете и достал откуда-то очередное яблоко. Завидев готового к процедурам подопытного, Лео нажал пару кнопок на длинной узкой панели. Капсула по центру комнаты тихонько вжикнула и раскрылась.

— Окажите любезность, — Лео с напускной вежливостью махнул в сторону открывшегося прохода.

Стараясь не запнуться тапками о разбросанные по комнате провода, Ирнест направился к капсуле. Хотелось поскорее скрыться от цепкого взгляда и яркого света. Капсула мелко вибрировала, издавая противный гул. Он поморщился и замер возле входа.

— Ну, чего там застрял? — Лео вгрызся в яблоко. — Кислотный душ ещё не вмонтировал. Не успел, знаешь ли…

Ирнест хмыкнул. Виски сжал колючий обруч, добавляя к уже стабильно укоренившемуся головокружению новые ощущения. Он сперва хотел сказать об этом, но мгновение было упущено, и оставалось только решительно шагнуть вперёд. Ещё один «вжик» — капсула захлопнулась, запирая его внутри. Изогнутые стенки осветились мягким голубоватым светом.

— Слушай, тут всё просто, — динамик сверху ожил. — Видишь ручки по обеим сторонам? Просто сожми их и стой, пока не скажу выходить. Лады?

Ирнест огляделся.

— Понял.

— О! Так ты говоришь! Отпадно… Потрындим тогда потом ещё. — Лео замолчал на пару секунд, и до ушей донеслись звонкие щелчки. — Готовься, ща будет ярко.

Ирнест едва успел закрыть глаза, как со всех сторон капсулу залил свет. Гул стал оглушающим. Пришлось с силой сцепить зубы и сжать ручки как в последний раз в жизни.

— Что-нибудь есть? — Филипп заглянул через плечо, всматриваясь в трёхмерный силуэт юноши на экране.

Лео фыркнул, мусоля зубами палочку от яблока.

— Ну… Я кажись догнал, чего катализаторы не сработали. Смотри, вот тут что-то. — Он указал на область, на которой едва заметно проступало фиолетовое пятно. — Надо поближе посмотреть. Запомнил?

Филипп кивнул, не отрывая взгляда от странной кляксы. Лео торопливо сохранил данные и запустил отключение сканера — дело это не быстрое, а парень уже, наверняка, едва на ногах стоял. Люди с куда меньшей чувствительностью, бывало, падали в капсуле в обморок, а уж чистокровному двуликому и вовсе там должно быть невыносимо.

— Кара там как? — Лео на автомате щёлкал по кнопкам. — От облегчения ещё не откинулась?

— Такой храбрец мог бы и подсобить барышне. Знал же прекрасно, в качестве кого её выбрали. Скажешь — не прав я?

— Не, настолько меня мужики не прельщают, — Лео крутанулся на табурете, обращаясь ко второй панели, шедшей под углом к первой, — особенно хвостатые и мохнатые. Хотя, если б знал, что ничего не выгорит…

— В таком повороте желающих поглазеть на парня калёным дрыном б гнали, — покачал головой Филипп. — В любом случае, команда захвата была в полной готовности.

Лео расхохотался:

— Ага, и она б пошла на закуску, если пацан из кошачьих каких-нибудь. И эт я ещё про ульвов не вспоминаю!

— Лис не огорчился бы нисколько. Сам и закидывал бы ему в пасть куски мяса. Что такое пять-шесть одарённых по сравнению с одним чистокровным ульвом?

— Пугаешь ты меня, старик. — Лео щёлкнул, наконец, последним переключателем. — Жизнь любая ценна, особенно разумная.

Филипп не ответил: поспешил вызволять подопечного из деактивированного сканера. Лео вздохнул и вытащил из-за монитора очередное яблоко. Обтерев красные бока о бинты, придирчиво осмотрел его и тут же откусил половину.

Когда за спиной образовался проход, Ирнест не понял. Колени подкашивались, а зрение никак не хотело проясняться. Он успел подумать о том, что пресловутый кислотный душ казался более заманчивой перспективой. Хуже того, что он пережил, не могло быть ничего… Даже во всех тех проклятых мирах.

Более-менее пришёл в себя Ирнест уже сидя на лавке, на которой оставил ранее одежду. За ширмой слышались голоса Лео и Филиппа, но ничего разобрать разум не мог. Родной язык позабылся. Ногам холодно не было — их облегали привычные форменные штаны. Рубашка обнаружилась в руках, но найти в ней отверстия рукавов казалось непосильной задачей.

— Водички хочешь? — Из-за плотной ткани показалась голова Лео, чуть ниже оттуда же высунулась небольшая бутылка с чем-то прозрачным.

Иссиня-чёрные мелкие косички забавно переплетались в воздухе. Разноцветные бусины на некоторых из них тихонько стукались друг об друга. Тела видно не было — чисто летающая голова в обрамлении тонких щупалец. Ирнест захихикал, никак не реагируя на протянутую бутылку.

Лео присвистнул.

— Эй, старик! Тут у тебя надежда Организации кукухой поехала!

Филипп зашёл за ширму двумя секундами позже. Вид у того был взволнованный. Ирнесту тотчас же стало совестно — опять он доставлял людям одни проблемы. Он бухнулся коленями об пол и прижался щекой к чужой ноге, обхватывая лодыжку руками. Запах был такой знакомый и уютный…

Сознание включилось неожиданно. Ощущения, обрабатывающиеся разумом на фоне, вдруг в одно мгновение стали предельно ясными. Одна нога страшно затекла, а сам Ирнест лежал на чём-то тёплом и мягком. Кто-то ласково ерошил волосы, перебирая смоляные пряди, как если бы он был домашним псом.

Кто-то…

Ирнест подскочил, мгновенно узнавая Филиппа.

— Очухался наконец? — тот невозмутимо улыбнулся, оправляя смятые брюки. — Такое частенько бывает, юноша, или удача мне просто благоволит в этот знаменательный день?

Ирнест часто заморгал.

— Ч-что бывает? — Его мелко трясло, хотя в помещении было не так уж и холодно.

Не успел Филипп ответить, как Ирнест и сам всё вспомнил. Щёки и уши заполыхали.

— Простите меня, — голос упал до невнятного хрипа. Он сглотнул, не решаясь поднять взгляд: — Я не…

— О! Свершилось чудо? — Лео хмыкнул с набитым ртом, показываясь из-за той же ширмы. — Слыш, пацан… А ты всегда вцепляешься в первого встречного, когда голышом оказываешься?

Лицо горело, но ехидный взгляд Ирнест стоически выдержал. И если перед Филиппом было мучительно стыдно, то Лео вызывал раздражение. Он напоминал старших ребят, шпынявших мелочь в приюте. Вёрткий. Беспокойный. Мешающий.

— А тебе всегда нужно чем-то занять свой рот? — слова сорвались быстрее, чем Ирнест успел прикусить язык. Не для того он перевоспитывал себя все эти годы, грезя о поступлении в Академию.

На лице Лео, против ожиданий, расцвела широченная улыбка.

— Ги-пер-ме-та-бо-лизм. — Он выкинул через плечо кожуру от съеденного банана. — Слыхал о таком?

Ирнест скрипнул зубами. Пальцы сжались в кулаки, но титаническим усилием воли получилось удержать себя на месте. Нет уж. Никаких больше драк. Он пообещал это много лет назад. Раскосые глаза Лео смеялись, и тот открыл рот, чтобы бросить ещё одну фразу, но Филипп вовремя вмешался.

— Хватит паясничать. Или решил своей шкурой рискнуть, устроив ещё одну проверку?

Лео скривил губы, но усмешка, притаившаяся в уголках, не желала сходить с лица.

— Раз уж это его не обратило, то пацан бесполезен, старик. Признай это, и валитесь к Лису, пока он сам не заявился. Уж его-то видеть я точно не хочу.

Ирнест, как раз успевший нацепить на себя рубашку и даже вытащить смятый пиджак откуда-то из-за спины Филиппа, с готовностью поднялся. Хотелось покинуть это место немедленно, пока ещё возможно было держать себя в руках. Кровь закипала в жилах. Чужеродный, выводящий из себя запах захватывал разум, мешая трезво мыслить. Он разве с самого начала был таким? Ирнест фыркнул, избавляясь от новой порции воздуха.

— Не раньше, чем мы проверим результаты, — в голосе Филиппа заметно прибавилось тяжести. — Неужели не интересно, кого ты тут дёргаешь за хвост?

Лео хмыкнул и скрылся из видимости, судя по звукам, отходя куда-то к своей машине. Филипп поднялся и, наконец, поймал взгляд Ирнеста.

— Нечего тут стыдиться, юноша. Из этого исчадия Льётхейма все поголовно выбираются немного не в себе. А Лео и рад ядом заплевать — скучно ему тут, понимаешь, под домашним арестом.

Ирнест бросил взгляд в сторону, откуда раздавалось больше всего шума.

— Это из-за тебя он, скажу по секрету, впал в немилость. Немудрено, что ехидство через край льётся, — Филипп приобнял его одной рукой и двинулся вперёд. — Так что пойдём, не будем ему презентовать лишний повод…

— И вот нечего там трепаться обо всём. — Лео показательно нахмурился, стоило им показаться из-за ширмы.

Ирнест от удивления проглотил раздражение. Они находились на порядочном расстоянии, да и приборы гремели так, что за их шумом даже ему было сложно разобрать тихие слова Филиппа.

— Так расскажи ему всё сам. Али стесняешься до сих пор?

— Вот ещё! — Лео усиленно делал вид, что цветные картинки его интересуют гораздо больше, чем проблемные гости. — Мог бы хоть голос поубавить, когда кости за спиной перемываешь.

— От твоего слуха сложно скрыться — никто и не спорит.

Лео поджал губы, но взгляд смягчился, когда он соизволил обернуться к собеседникам.

— Ла-адно, подгребайте поближе. Ща я вам устрою сеанс просвещения.

Ирнест недоверчиво прищурился. Лео ему всё ещё не нравился, но после слов Филиппа тот немыслимым образом перескочил из ранга «абсолютно отвратительный человек» в ранг «приемлемо отвратительный человек».

— Короче, помнишь деваху, которую к тебе подослали сперва? В общем, мы так подумали, что раз ты не особо веришь в то, что тебе по первой рассказали — надо эт всё продемонстрировать. А заодно и поглядеть, какой нам вообще зверь привалил, и чё с него сварить можно.

— Лео.

От предупреждающего тона тот отмахнулся:

— Ну и вот. Составы зелёная лаба трое суток подбирала. Крутили и так, и этак… Да и другой на твоём месте обработал бы Кару уже по полной программе. Сколько вы там сидели?

Филипп поморщился.

— Почти час.

Лео совершенно по-идиотски загоготал:

— Ну ты и тормоз! — и увернувшись от ладони Филиппа, когда тот попытался хлопнуть по плечу, продолжил: — Что, и даже чаёк выпил?

Ирнест нахмурился, не очень понимая, к чему клонил Лео.

— Только воду.

— Не, ну тут верняк — что-то серьёзное. И как вы бедняжку вообще на это уговорили?

К горлу подкатывала злость. Ирнест сжал зубы.

— Так и что должно было произойти?

— Ты — двуликий. Это мы точно выяснили. Всякая отрава, которой ты дышал и даже которую пил, заставляет вас дуреть и проявлять определённые инстинкты. Драться за территорию и… — Ухмылка Лео стала настолько похабной, что Ирнест отшатнулся. — Ну чего ты?

На сей раз Филипп не выдержал.

— Этот дурень не сказал главного, Ирнест. Первое обращение после перерыва плохо влияет на самоконтроль двуликих — особенность такая. И девица со слабой кровью твоего вида была в большей безопасности, чем мы все вместе взятые. Составы только усилили её… привлекательность в глазах зверя. А мы бы подоспели…

— И что, та участь, которую вы ей уготовили, лучше смерти? — Ирнест едва не сорвался на рычание.

Картинки, мелькающие перед зажмуренными глазами были отвратительны ровно настолько, насколько рождали предвкушающей трепет глубоко внутри. Слюна сделалась вязкой. В нос снова ударил раздражающий, плавящий самоконтроль запах.

— До этого бы не дошло, — Филипп покачал головой. — Мы были наготове.

Ирнест прижал заледеневшие пальцы к вискам.

— Зачем… Из-за меня?

— Так ведь особый статус, — Лео многозначительно поиграл бровями. — Привыкай, ценное приобретение.

— Ты!..

Никто не успел опомниться. Ирнест всем весом вжал Лео в твёрдую поверхность стола, устланную бумагами. Тот, казалось, нисколько не был удивлён или испуган — продолжал нагло ухмыляться, ничуть не заботясь, в каком положении оказался.

— Ирнест! — Голос Филиппа чудодейственное влияние потерял: граница была пройдена.

— О-о-о, — полушёпот Лео выводил ещё сильнее, — так вот почему состав не сработал на Каре. Я тебе приглянулся больше, да?

Кулак впечатался в паре сантиметров от его лица. Стол жалобно скрипнул. Хвалёный самоконтроль, выстроенный в последние годы, вдребезги разбила всего одна наглая морда — Ирнест был в ужасе от самого себя.

Вцепиться бы в тонкое горло, вспоминая давно позабытый вкус крови, и рвать… рвать до тех пор, пока тело под ним не обмякнет.

Он задержал дыхание. В мыслях воскресил образ высокой женщины, пахнущей домом. Матушка Мирабелла. Она столько усилий приложила, чтобы обелить одного из своих воспитанников, чтобы ни единое пятно на прошлом не помешало в дальнейшем.

Держаться. Он просто должен…

Секундная заминка — Лео извернулся и вонзил острые зубы в запястье, так кстати оказавшееся в зоне доступа. Ирнест рыкнул и отбросил того от себя, пятясь назад.

Найти врага взглядом. Тряхнуть рукой в нелепой попытке избавиться от побежавшей из рваной раны крови. Мышцы напряглись перед прыжком.

Сердце споткнулось. Тело прошиб ледяной пот. Подскочивший Филипп подхватил под локоть. Невозможно было и пальцем пошевелить от накатившей слабости.

— Знаешь, а походу твои инстинкты всё-таки не до конца убиты. — Лео шумно прополоскал рот и выплюнул воду, окрасившуюся в розовый, обратно в стакан.

— Ходишь по тонкому льду…

Ирнест поднял взгляд:

— Что ты имеешь в виду?

— Наши виды — естественные враги в родном отражении, — Лео, сидящий на столешнице, качнул ногой. — Я для тебя — похититель добычи, а ты для меня — верная смерть.

Ирнест тяжело вздохнул. Воздуха катастрофически не хватало, а тело казалось неподъёмным. Эмоции, наконец, привычно скрылись под пластом спокойствия.

— Это яд, — Лео спрыгнул со стола и присел на корточки. — Не боись — для тебя он не смертелен. Но зато будешь сидеть спокойно и не мешать старику копаться в данных. Лады?

Ирнест сомкнул тяжёлые веки, борясь с головокружением, ставшим в разы сильнее:

— Спасибо.

Он приоткрыл глаза как раз в нужный момент, чтобы увидеть абсолютное непонимание, лучше других эмоций проявившееся на лице Лео. Осознание этого лизнуло тлеющую рану, оставленную злостью где-то глубоко внутри.

— Ты чего? — Пальцы коснулись покрытого испариной лба. — Совсем припекло, да?

— В адекватном состоянии такого как ты никто благодарить и на смертном одре не станет, — Филипп укоризненно сверлил Лео взглядом.

Ирнест облизал пересохшие губы.

— Не хочу снова… — слова звучали тише шёпота; воздух едва-едва прорывался сквозь зубы. — Спасибо, что остановил.

Он уже не слышал указания Филиппа и сконфуженный голос Лео. Глаза прочно застилала темнота, а где-то вдалеке слышался протяжный вой, от которого щемило сердце. Несмертельный для него яд? Глупости всё это… Ирнест самый обычный в мире человек.

Даже если миров этих было больше одного.