Гарри Олег Поттер (джен)

Следующим утром главной обсуждаемой темой стало назначение Долорес Джейн Амбридж, уже получившей за глаза прозвище Жамбридж или, что проще, Жаба, генеральным инспектором Хогвартса.

Обсуждали буквально всё и уже к обеду у данного указа все, как и у самой жабы, кости были тщательнейшим образом обнюханы, обсосаны и прополощены. Сами же ученики поделились на три лагеря. Так, львятник, возглавляемый заучкой Грейнджер, неожиданно прорезавшимся Лонгботтомом и таскающимся за ними предателем крови, считал указ попранием всяческих свобод учащихся. Тогда как вороны и змеи поделились на ярых сторонников и тех, кому попросту всё равно. Барсуки же в полном составе сошлись на мнении, что им и так хорошо, кухня близко, начальство далеко и вообще не гожее это дело в политику лезть.

Дафна и Теодор любые попытки втянуть их в споры и прочие обсуждения игнорировали напрочь. Им было чем заняться и без этой никому не нужной полемики. Так прошло несколько недель, за которые им удалось разгадать секрет склада, находящегося на восьмом этаже. Вот только времени на поиски было до обидного мало, а склад был до обидного огромен.

— Эх, надо было идти на Гриффиндор! — в сердцах воскликнула Дафна, понимая, что с текущим объёмом домашнего задания ни о каких поисках не может идти и речи. А после того как Жамбридж задала очередную муть, да ещё и на пять футов и всё из-за этой идиотки Грейнджер, что ну никак не может молчать. «Да все уже давно всё поняли!» — мысленно выла Дафна, решительно не понимая, зачем грифы так отчаянно нарываются. В общем, эссе на пять футов по теме, из которой и фут уже чудо, доконало девушку окончательно и она, наплевав на отработки и прочее, засела за свой дневник, строча всеобъемлющую жалобу на несправедливость мира как такового и одной розовой жабы, в частности.

Ответ, к её удивлению пришёл довольно быстро и вместо попыток успокоить содержал обещание испортить оной жабе жизнь.

«Страдать будут все», — гласил ответ его высочества. Подобное обещание заставило девушку улыбнуться, а спустя пару минут в гостиную разве что не вприпрыжку влетел Теодор и, нимало не стесняясь, потащил девушку в одному ему известном направлении, чем заставил находившихся в тот момент в общей гостиной студентов недоумённо переглянуться.

— Ты что творишь?!!

— Я такое нашёл, такое! Ты представляешь, кто-то спрятал там комплекты старых учебников. Там много, но и одной истории хватит, чтобы взорвать всё не хуже Финнигана и Лонгботтома. Нашу историю переписали, понимаешь, всё до основания! Тому учебнику точно не больше трёхсот, может, четырёхсот лет, но там совершенно другое летоисчисление. На типографском оттиске сказано, что отпечатана книга в семь тысяч сто двадцатое лето от некоего С.М.З.Х.* Ты понимаешь, что у нас отобрали?

— Так, Теодор, давай ты успокоишься, о книгах надо позаботиться, чтобы они не исчезли, как те, в которых описывалось всё то, что сейчас находится под запретом министерства. Если это не шутка и ты прав, то это реально просто нечто, но ты же понимаешь, что будет, если эти учебники найдут!

— Понимаю, так что уже спрятал, но видела бы ты что там. Минимум семь тысяч лет монархии, и правителями были именно, — парень красноречиво бросил взгляд на своё правое запястье. — Я там и о Мерлине нашёл и ещё много о ком. Если бы мы изучали эти учебники, то знали бы, как развивалась магия в нашей стране. А то про Египет и его жрецов мы знаем, а из своих Мерлин да основатели, вот и всё. Будто никого больше и не было и свою силу и знания Мерлин и иже с ним получили ещё в колыбели. Где учились? У кого? Как мы докатились-то до того, что забыли собственное наследие? Теперь я уже совершенно не удивляюсь тому, что есть теория, что маглорождённые воруют у нас, чистокровных, магию. Мы же сами отреклись от истоков.

В итоге учебник был прочитан и признан ну очень годным. После чего Дафна взялась строчить сообщение его высочеству. Ответ пришёл на удивление быстро. «Книги спрячьте, нельзя позволить им исчезнуть так же, как это произошло с остальным наследием. Кто-то целенаправленно уничтожает и искажает историю и культуру магической Британии. Его принцип я могу понять, ведь древо без корней не живёт, а с малыми саженцами можно творить всё, что вздумается. Вот только что, помимо замены магической династии Певереллов на Ярославичевых, даст подобный шаг? Стоит британской короне лишиться последнего наследника по британской линии*, как в силу войдёт та его часть, что имеет место быть в России, а это одна из ветвей Ярославичевых и я очень сомневаюсь, что тот же Ярополк, взойдя на трон, будет белым милым зайкой».

«Ты вообще о чём, и кто такой Ярополк?»

«Один из моих старших братьев и у него в жилах по женской линии течёт кровь Певереллов, он вообще-то не единственный, просто в той линии самый старший. В общем, даже если меня не станет, наследие не падёт, просто уйдёт к Ярославичевым, и я не завидую тем, кто до этого доиграется! Дедушка в бирюльки играть не будет, взвоете».

«Я всё-таки предпочту, чтобы на трон взошёл ты».

«Я тоже, но учтите, я дедовы методы управления очень даже приветствую, просто Ярополк, он, скажем так, не такой добрый, да и родина его отнюдь не британские острова.»

«Пусть так, мне в империи понравилось ;) Кстати, что ты имел в виду говоря, что скоро будет весело?»

«Скажем так, мы почти готовы взбудоражить весь Хогвартс, только повод надобен. Спровоцировать, что ли, львятник на небольшой такой бунт?»

«А зачем его провоцировать, они сами, я же тебе писала, что Грейнджер постоянно собачится с Жамбридж!»

«Угу, если что интересное будет, ты скажи, нам повод нужен, ибо без должного мотивирующего фактора воздействие не даст должного результата»

— Эй, ну так не честно, я вообще-то всё ещё тут, — немного насупившись воскликнул Теодор, так как ему надоело наблюдать за начавшей затягиваться перепиской.

— Угу, короче, книги надо заныкать, желательно качественно. Идеи? И ещё надо подкинуть грифам мысль о самостоятельных занятиях магией, на фоне визгов Грейнджер на тебе известную тему это вызовет у Жабы такое возбуждение, что она сама сделает за нас всю работу!

— Согласен, тогда я завтра вроде бы случайно дам заучке увидеть мою тренировку. Заодно отработаю редукто, — с усмешкой откликнулся Теодор.

Сказано — сделано, а спустя месяц произошли сразу две вещи. Первая заключалась в том, что диадема таки была найдена и успешно запечатана в транспортный контейнер, коим Дафну снабдили ещё в России. Вторая же висела на факультетской доске объявлений и радовала всех студентов запретом на какие-либо собрания.

— Далеко пойдёт, — хмыкнул Теодор и направился в Большой зал. Организованный львятником кружок, как и реакция на оный генерального инспектора Хогвартса, не стали неожиданностью и теперь оставалось подтолкнуть грифов к небольшому бунту.

Вот только даже подталкивать не потребовалось, Директор был в откровенном шоке, когда в его кабинет ворвалась, именно ворвалась, а не вошла Амбридж, и сделала она это в сопровождении четырёх авроров и министра магии лично. А дальше ошалевший от происходящего Дамблдор не мог понять, как он проглядел, что эта дурёха Грейнджер назвала свой недокружок армией Дамблдора. Нет, он, конечно, был в курсе того, что гриффиндорцы, недовольные методами преподавания профессора Амбридж, взялись за самоподготовку. Так именно на это и был расчёт, поняв, что Корнелиус пляшет под дудку Малфоя, а тот в свою очередь денно и нощно уверяет министра в том, что все речи о возвращении малыша Томми чушь. Закономерным итогом этого стало то, что министерство стало давить на школу, судя по всему, кто-то вспомнил про Орден Феникса и решил, что он, Альбус, готовит новую смену. Закономерным итогом оного стало то, что Корнелиус с поддержкой аристократов протащил декрет об образовании и в преподавательском штате появилась идиотка Амбридж. «Ни на что неспособная дура, но очень полезная» — улыбался про себя Дамблдор, когда мадам решила показать, кто тут главный и перебила его во время ежегодной приветственной речи. Он, Альбус, конечно, сделал вид, что смутился, но неужели кто-то серьёзно верит, что сильнейший легилимент британских островов не знал о её планах? Чушь, он, Альбус, был готов и был крайне рад, когда она сделала именно то, что было нужно ему, Альбусу. Ведь её устами говорит министерство, и оно само готовит благодатную почву для нового витка войны, войны, что станет последней, так как в ней обе стороны изрядно перебьют друг друга. Остатки аристократии вымрут, а маглорождённых не жалко, ещё народятся. И вот тогда он, Альбус, получит трон. Дорогу он уже расчистил, более не осталось ни единого претендента. Три месяца всё было хорошо и вот на тебе.

«Как же я так проглядел?» — мысленно корил себя Дамблдор, нимало не обращая внимания на творящийся вокруг балаган. «Увлёкся, пока доказывал, что Реддл вернулся, пока подталкивал Лонгботтома к осознанию его избранности... упустил, обидно, но упустил» — мысленно вздохнул Дамблдор и мысленно же призвал фамильяра. Этот план был рассчитан, и для его начала было ещё не время. Но и арест был неприемлем. Марионетки Поттера, готового взять вину на себя и бездумно броситься на амбразуру, нет, так что пришлось разыграть спектакль с добрым дедушкой, защищающим идиотку Грейнджер. «Ты ещё пожалеешь, это же надо было додуматься — армия имени меня. Да на хрен мне сдалась подобная армия! Идиоты, ни на что не способные! То, что неспособные, это хорошо. А вот то, что перестарался, это плохо, мозгов-то совсем нет».

На следующее утро вся школа вновь стояла на ушах, фееричное отбытие директора Дамблдора верхом на фениксе не оставило равнодушных. А затем было объявление о назначении нового директора и всем стало не до смеха. Ведь с воспитательными методами мадам розовой жабы познакомились уже достаточное количество студентов. Правда, почему-то все они были маглорожденными, и в большинстве своём гриффиндорцами.

Дафна же, сидя за слизеринским столом, едва заметно улыбалась. Теперь, когда Дамблдора нет в школе, а директором стала та, кому на этом посту совершенно не место... Да и мыслимое ли это дело? Ведь из-за её действий ранее довольно-таки разобщённый преподавательский состав Хогвартса начал медленно, но верно кучковаться. На общем фоне ярко выделялись лагерь нейтралов, который возглавил Флитвик и к которому, ко всеобщему удивлению, внезапно примкнул Снейп, и лагерь МакГонагалл (читай директора).

При этом Амбридж достала уже и тех, и других и, как следствие, Дафна была уверена, что, когда Олег начнёт безобразничать, мешать ему не станут. Нейтралы самоустранятся, а МакГонагалл — не ей тягаться с правящей династией и наследником трона. Как итог, подробное сообщение о том, что да как, отправилось адресату и уже к вечеру Дафна увидела ожидаемый ответ о начале операции по подрыву общественного правопорядка в одном отдельно взятом учебном заведении.

Следующая неделя прошла практически мирно, если не считать создания инспекционной дружины, в которую вошли дети практически всех пожирателей и министерских чиновников, что рангом повыше. Исключением из отпрысков пожирателей стал Теодор Нотт, отклонивший предложение Малфоя и сославшийся на то что у него есть дела поважнее чем гоняться за тупорылыми грифами. А затем перед самым ужином Дафна с удивлением прочитала довольно странное сообщение, гласившее, что сегодня она узнает много нового, и что у всего есть даже не два, но, как минимум, три дна. Её вопрос о значении послания остался без ответа и девушка, пожав плечами, пошла на ужин.

Приём пищи практически подошёл к концу, когда под сводами большого зала полыхнула короткая вспышка и под потолком материализовался, судя по форме, конверт. Материализовался, чтобы спустя секунду огласить Большой зал школы чародейства и волшебства Хогвартс первыми аккордами неизвестной мелодии, к которой вскоре прибавился спокойный мужской голос. При этом волшебный потолок, до этого демонстрировавший ясное звёздное небо, ещё при первых аккордах затянуло свинцовыми тучами, и все отчётливо услышали подступающую грозу.

Дождь пробивал зонты, падая на прохожих,

Люди торопились, щенок промок до дрожи.

Может не брошен, может просто убежал,

Живое сердце ведь не сможет его оставить?!

Капли падали, превращаясь в лужи

Каждый из прошедших наверняка кому-то нужен!

Дождь усилился, неба совсем не стало,

Люди бежали, пока чья-то любовь угасала.

Так много криков осталось в груди,

Но сквозь боль я говорю спасибо за мир,

И я прошу простить всех, кому сделал больно,

Отпустить обиды легче, чем жить с виною.

Я благодарен всем, кого встретил на пути,

И если ты был не добр ко мне, я простил.

Хоронил родных и с ними умирал сам,

После потерь так трудно вернуться к мечтам.

Мне бы остаться собою и этот мир вокруг наполнить любовью

Не уподобиться тем, кто ещё не понял, что если ты жив, то жизнь чего-то стоит.

Ты свободен решать сам, так реши

Чью жизнь ты проживёшь?

Время уже бежит!

Щенок спит, согретый под лучами солнца

Нашёлся тот, кто готов за него бороться.

В наших силах всё изменить,

Хоть и подошва стёрта до дыр.

Но нам нужно всё выше и дальше идти,

В наших планах всё поменять,

хоть и сил нам уже не найти.

Мы можем сломать, а можем обуздать свой мир

Так мало времени, чтоб рассказать тебе об этом,

Много дел заносит часто не туда, куда хотел,

Среди неживых сумел найти живое,

Полюбить, но отпустить на волю.

Помоги мне сделать вдох, собраться с силами

Ведь не всегда мы будем молодыми и красивыми.

Но ты уходишь, так и не дослушав,

Теперь и я знаком с чувством равнодушия.

Верю пройдёт время и будем, как и прежде,

Держаться вместе, я с тобою, моя нежная.

Запутался это я или не я, что полюбил твои глаза цвета инея

Холодные до боли, сколько нужно силы воли,

Чтобы докричаться до тебя в открытом поле.

Как сложно, когда отнимает тебя суета,

Но я сумею сохранить и преумножить этот дар.

И вновь студия, стихи, музыка.

У меня есть всё чтобы летать, но что-то не так.

Я всегда делаю шаг туда, куда нельзя, чтобы испытать себя на все сто пятьдесят.

Всем плевать кем ты был, покажи, кто ты сейчас!

А кто я без тебя и куда на этот раз?

Занесёт и смогу ли я осилить поворот, оставив боль только в нотах,

Это счастье или же страдание?

Мои пустые мечты на твоих пустых обещаниях.

Давай все побросай, убеги от проблем,

Замкнись в себе, заткнись, и в итоге стань никем.

Изменив себя и себе, и своим принципам,

Все, кто предал любовь, навсегда теряют лица.

Вам никогда не найти истину, что до меня

Я впредь буду беречь и не растрачивать свой дар,

В наших силах всё изменить, хотя подошвы стёрты до дыр.

Но нам нужно всё выше и дальше идти.

В наших планах всё поменять хоть и сил нам уже не найти.

Мы можем сломать, а можем обуздать свой мир,

В наших силах всё изменить хотя подошвы стёрты до дыр.

Но нам нужно всё выше и дальше идти,

В наших планах всё поменять хоть и сил нам уже не найти.

Мы можем сломать, а можем обуздать свой мир.**

Последние аккорды ещё не успели отзвучать, а одной юной слизеринке стоило огромных усилий не начать аплодировать, и желательно стоя. Это какой надо иметь талант, чтобы в одну песню вложить столько. Тут тебе и признание в любви, ну оно-то на поверхности, но эти же строки говорят не только о его, Олега, чувствах в отношении одной конкретной девушки, но и о том, что он испытывает по отношению к своей родине и правящей верхушке. «Это же надо так ёмко-то», — мысленно воскликнула Дафна, про себя повторяя только что услышанные строки, и понимая всю их правоту. Ведь с момента, как его высочество осиротел, прошло двенадцать лет, полных лишений и обиды. А затем почти мёртвого щенка подобрали Ярославичевы. Именно об этом эта песня — это история его, Олега, жизненного пути. А также обещание взойти на престол. А учитывая, что на записи именно голос Олега, не приходилось сомневаться в том, что гробовая тишина вызвана не только шоком, но ещё и тем, что немалое число студентов ощутило едва заметное прикосновение к связующим их с сюзереном клятвам. Тем самым, что были многократно преданы и забыты, но менее действенными от этого не стали. Вопрос скорее нужно было ставить о понимании произошедшего. Слишком многие уже позабыли, что это за ощущения, и Дафна честно признавалась самой себе, что произойди это полгода назад, она бы, как и все, была в недоумении, ведь прикосновение можно было сравнить разве что с едва уловимым дуновением ветерка, что всколыхнул листву и затих, появившись лишь на краткий миг. Обернувшись к сидящему рядом Теодору, Дафна с удивлением услышала его шёпот, что на грани слышимости произнёс:

— А ведь в тот день лил дождь, я помню, отец говорил.

— О чём ты? — с любопытством уточнила Дафна.

— Хеллоуин восемьдесят первого, в тот день Лондон заливал самый настоящий ливень.

Комментарий к Глава семнадцатая «Напоминание первое»

* Обязательно найдутся те, кто скажет, ну вот приехали, и вы ошибётесь. Данная датировка имеется в летописях, а наиболее известным документом с ней является свод законов, написанный при правлении первого из династии Романовых. Ну и на закусь, в Израиле к примеру, два официальных календаря и по второму (национальному) сейчас 5779 год.

** Мраксы и Поттеры — это продолжатели линий от второго и третьего братьев. Но не думаете же вы, что в роду Певереллов никогда не было девочек?! Имеют место быть три пересечения Ярославичевых с Певереллам, все по женской линии со стороны рода Певерелл. Олег является единственным ребёнком, рождённым от союза дочери рода Ярославичевых и сына потомков третьего брата. Последнего правителя из Рода Певереллов.

* * *

Сохранить свой мир https://vk.com/audios-40402330 (Автор Станислав Баталов (Светоч)) Здесь и далее получено разрешение на использование текстов песен.