Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

— Гм, дружище?

Сдержав зарождавшийся в груди приступ смеха, Гарри поднял взгляд. Он читал книгу под названием "Бесконечность приветствует осторожных водителей"⁽¹⁾, и описание того, как Арнольд Риммер готовился к экзаменам, оказалось дико смешным. Оно включало трату пяти месяцев для тщательнейшего составления плана повторения на шесть месяцев, панику, трату части оставшегося времени на составление более короткого плана повторения, ещё больше паники, сомнительную математику, таблетки глистогонного для собак, которые, как он думал, содержали амфетамины, и в итоге сильнейший нервный срыв, вылившийся в сотни раз написанную на экзаменационных бланках фразу "Я — рыба".

Гарри подумывал показать этот отрывок Гермионе или Перси, но сейчас стоявший перед ним Дин выглядел обеспокоенным, так что он постарался временно забыть о книге.

— Что случилось? — спросил Гарри

Прежде чем Дин успел ответить, рядом появился Рон, присоединившийся к нему в обеспокоенности.

— Тебе захочется на это посмотреть, — сказал он. — В хижине Хагрида.

— Ладно, — согласился Гарри, вкладывая между страниц закладку. — Пошли.

Он на мгновение задержался у окна, но потом решил не выпрыгивать. Ему всё равно пришлось бы ждать, пока подойдут друзья.

* * *

Когда они добрались до хижины, Гермиона уже была там и пыталась напомнить Хагриду, что он живёт в деревянном доме. Юна сидела снаружи, кажется, проходя алфавит под руководством Пушка, но Дин и Рон так волновались, что Гарри лишь коротко поздоровался с ними, прежде чем зайти в хижину и закрыть дверь.

— Клянусь, тут жарче, чем десять минут назад, — застонал Дин.

Гарри задался вопросом, в чём дело, и почему Хагрид так сильно топит. Он спросил об этом Хагрида, и тот покраснел. Вероятно (он и так был пунцовым от жара).

— Ну, это... как мы с Пушком об этом поговорили, я понял, что глупость сделал, — сказал полувеликан. — Видишь ли, несколько недель назад я, того, пошёл пропустить стаканчик...

Затем Хагрид рассказал им, — точнее, Гарри, ведь остальные, похоже, уже знали, — историю о том, как в одном из пабов Хогсмида повстречался с неким человеком, предложившим ему шанс позаботиться о драконьем яйце. Хагрид знал, что кто-то вроде Гарри из яйца не вылупится, но он уже много лет мечтал иметь дракона.

Также, судя по его словам, в процессе приобретения яйца он много пил, много играл в карты, а также случайно проговорился, как пройти мимо цербера вроде Пушка.

Смотря на драконье яйцо в огне, Гарри некоторое время осмысливал услышанное. Похоже, Хагрид пытался заботиться о яйце, хоть это и было незаконно.

Однако он хотел спросить кое-что ещё.

— А этот человек, что к тебе подошёл... он заикался?

— Чего? — Хагрид явно растерялся. — Нет. Почему ты думаешь, что заикался?

— Я подумал, что это мог быть Квиррелл, — пояснил Гарри. — Одержимый Риддлом. Но если он не заикался...

— Хм, а подумать ведь, раньше он и правда не заикался, — Хагрид поскрёб в затылке. — Начал, как из отпуска вернулся, хотя он всегда был малость дёрганым...

— Может, всё-таки поговорим о драконе? — спросила Гермиона. — Хагрид, это со всех сторон плохая идея. Ты можешь пострадать, Клык может пострадать, твой дом может сгореть, и к тому же это просто незаконно!

Хагрид удручённо вздохнул.

— Как насчёт того, чтобы рассказать профессору Кеттлбёрну или профессору Дамблдору? — предложил Гарри. — Уверен, если есть способ с этим разобраться, они справятся. Профессор Дамблдор несколько недель назад мне очень помог.

— Наверное, ты прав, — уступил Хагрид, и на лице Гермионы отразилось явное облегчение от того, что Гарри смог переубедить их огромного друга.

— А если тебе потребуется от него избавиться, может, Чарли сможет помочь? — предложил Рон. — Так ты хоть будешь знать, где его навещать.

Эта идея окончательно успокоила Хагрида, и вскоре он уже закончил письмо Дамблдору. Гарри отнёс его в совятню и отдал Ядвиге, и та полетела к директору.

Несмотря на некоторую переусложнённость, так информация должна была дойти до адресата.

* * *

Следующие несколько дней слились в одну череду домашней и классной работы. Мистер Подмор прилагал все усилия, чтобы втиснуть целый год обучения защите в два месяца, и на остальных уроках происходило нечто похожее.

Профессор Снегг на зельеварении время от времени задавал неожиданные вопросы, порой прямо посреди варки совсем другого зелья, и снимал по баллу, если ученик отвечал неправильно или отрывался от процесса. Профессор Макгонагалл с нажимом подчеркивала, как важно тщательно завязывать транфигурационные заклинания, чтобы результат не сохранял ни единой черты изначального предмета. Профессор Флитвик начал давать им простые задания, вроде написания заголовков конспектов с помощью чар, а не рук.

Профессор Биннс просто продолжал идти по учебной программе, но это не удивляло.

Гарри также вновь начал летать на одной метле, и после такой долгой практики с двумя это оказалось на удивление просто. Мадам Трюк даже выразила уверенность, что он сможет сдать тест на управление метлой в течение ближайших двух недель.

А потом Хагрид пригласил их всех к себе в хижину, и, придя, они обнаружили там также профессора Кеттлбёрна.

— Вы большие молодцы, — сказал он первым делом. — Хорошо, что вы уговорили Рубеуса сообщить о яйце. Думаю, вам будет приятно узнать, что мистер Диггори из Отдела магических существ и мадам Боунс из Отдела магического правопорядка официально постановили, что яйцо следует изъять как предмет нелегальной продажи.

Гарри нахмурился и посмотрел на Хагрида. Тот вовсе не выглядел опечаленным.

— ...сэр? — осторожно спросил он.

Кеттлбёрн хмыкнул:

— Ясное дело, они не стали от него избавляться! Драконы встречаются сравнительно редко, и, к счастью, я — один из нескольких людей в стране, достаточно квалифицированных для слежения за вылуплением дракона и его ростом в первые несколько месяцев.

— А я ему помогаю! — выпалил Хагрид, больше не в силах сдерживать радость.

— Конечно, мы предпримем несколько предосторожностей, — добавил профессор Кеттлбёрн, бросая взгляд на яйцо в огне. — Во-первых, я наложу огнегасящие чары и буду каждую неделю их обновлять. Взрослых драконов они не останавливают, но я надеюсь, что так мы сумеем обучить детёныша, во что можно дышать огнём, а во что нет.

Он продолжил, расписывая, как будет заботиться о новорождённом дракончике, а Гарри сел на задние лапы и снова, как когда-то, задумался, насколько умны другие драконы.

Он прекрасно знал, что являлся особым случаем, как потому, что прежде был человеком, так и из-за своих небольших размеров в одиннадцать лет, но ведь все прочие драконы обычно росли в дикой природе. Может, тут было как с файрами Перна, которые при запечатлении на человека становились более умными и внимательными? Или как с джарегами, с которыми было примерно то же самое.

Мысль о драконах, разумных как люди, слегка пугала, хотя бы потому, сколь многие части их тел волшебники использовали, но, возможно, некоторые драконы были умны, ну, как собаки? Или даже как Ядвига? Не творя глупостей, они выживали бы с большей вероятностью...

— Но где вы будете его держать? — спрашивала тем временем Гермиона. — Драконы же умеют летать.

— Об этом мы подумали, мисс Грейнджер, — улыбнулся профессор Кетллбёрн. — Вы можете знать о нескольких связанных помещениях в глубине замка, которые пока больше не используются. И мы решили, что маленький норвежский гребнеспин вполне сможет жить там, пока мы не станем уверены, что приучили его возвращаться.

— Профессор? — поднял лапу Гарри. — Как думаете, тут могут помочь магловские книги по дрессировке собак? Я могу их купить.

* * *

Майский "Придира" представлял типичную для него странную точку зрения на изменения в Хогвартсе. В одной статье утверждалось, что профессор Квиррелл был тайным агентом, расследовавшим Гнилозубый заговор, в другой — что он был албанским шпионом, проигравшим профессору Бабблинг масштабную магическую дуэль в Ливерпуле, в третьей — что он пытался взорвать замок, в четвёртой — что экспериментировал с лечением от заикания, и это превратило его в наргла, в пятой — что он на самом деле был мистером Подмором в парике.

Дополнительно озадачивал тот факт, что все пять статей были одного авторства.

Помимо этого в "Придире" требовали, чтобы Министерство рассказало, в каких учебных заведениях предоставляли аккредитованное обучение до уровня СОВ, подкуплен ли министр тритоном, и тому подобное.

Гарри не имел понятия, сколько правды содержали все эти статьи, но рассудил, что со всей точностью могли рассказать только те, о ком они писались. Вероятно, мистер Крауч знал, зачем ему столько плащей-невидимок, а мистер Уизли мог объяснить, почему владеет старым автомобилем, несмотря на существование каминной сети... но ни одна из догадок о профессоре Квиррелле и близко не подходила к правде. Хотя Невилл показал Гарри заметку в "Ежедневном пророке", где отбытие профессора Квиррелла списывали на "проблемы со здоровьем", и это было, в общем, верно. С натяжкой.

* * *

Драконий детёныш вылупился из яйца парой дней позднее, и Хагрид сразу же назвал его "Норберт". Секунд на тридцать, пока профессор Кетллбёрн не осмотрел детёныша и не сообщил, что это самка. В процессе осмотра та чуть не тяпнула профессора за руку, но он стукнул её по носу пальцем искусственной левой руки и твёрдо сказал прекратить.

— В этом нужно проявлять твёрдость, — объяснил он Хагриду. — Мы хотим выработать определённые рефлексы. Так что если она делает что-то нежелательное, мы должны её осаживать, а если начинает вести себя правильно — хвалить и награждать. Почти как с очками факультетов, только более прямо, ведь мы имеем дело с драконом.

Хагрид кивнул, приняв услышанное к сведению, и стал помогать кормить дракончика.

— И не забудьте, — добавил профессор Кетллбёрн, — через месяц-два она начнёт полноценно выдыхать огонь, и до этого нам следует переселить её в коридор...

— Норберта! — сказал Хагрид.

Все, включая Гарри, уставились на него.

— Что? — добавил он, чуть покраснев. — Я заранее имя придумал, но так радовался, что у Гарри появится маленький братик, что даже не подумал, что это может быть сестрёнка.

Он почесал дракончика под подбородком, и это ей явно понравилось: рык быстро перешёл в урчащий звук, напоминавший мурлыканье. Так что Хагрид продолжил почёсывать, пока профессор Кетллбёрн осторожно расправлял её крылья для осмотра.

— Выглядит полностью здоровой, — объявил он. — Ещё раз напоминаю, Рубеус, не спускайте ей с рук плохое поведение. Мы должны проследить, чтобы выработались нужные нам рефлексы.

— Обязательно, — пообещал Хагрид.

* * *

Никто из друзей Гарри не выказывал особого желания помогать растить дракона, но это, по размышлении, не слишком удивляло. Она вполне могла больно укусить любого из них, или обжечь в случае, если пламя появилось бы рано (а она уже выдыхала искры, когда чихала). Но сам Гарри к такому был куда устойчивее, и потому с радостью помогал. Это немного напоминало ему уход за новорождённым драконом или файром на Перне, и он понимал, что такая возможность едва ли скоро предоставится вновь.

Профессор Кеттлбёрн также упомянул, что некоторые из его учеников с уроков по уходу за магическими существами помогут с дракончиком, если Хагриду станет слишком трудно, и это было здорово.

* * *

Учитывая повторение, уход за драконом и книжный клуб, свободное время Гарри сильно сократилось. Но на носу были экзамены, так что он особо не возражал, памятуя, что потом у них будет как свободное время в самом Хогвартсе, так и два месяца каникул.

Был странный момент, когда Драко самодовольно сказал ему, что знал про дракона, уточнив, что имел в виду другого дракона. Гарри согласился, что маленькая драконица была довольно интересным и милым зрелищем, и спросил, не хотел ли Драко посмотреть на неё поближе.

Тогда Драко сказал, что у них будут неприятности, если профессор Дамблдор узнает про дракона, и Гарри был вынужден возразить. По какой-то причине новости о том, что дракончик полностью узаконен, крайне расстроили Драко, и он умчался прочь.

Гарри озадаченно посмотрел вслед удаляющемуся слизеринцу:

— Какой он всё-таки странный.

— Думаю, он так пытался тебя запугать, — с готовностью объяснил Блез. — Кстати, тебе нужно приглашение на свадьбу моей мамы в августе?

— Я вряд ли смогу прийти, — извинился Гарри. — Мои дядя с тётей наверняка не одобрят. А за кого она выходит замуж?

— Не знаю ещё, но она только что за кого-то вышла, так что к тому времени наверняка будет ещё одна свадьба. Или две.

— Твоим отчимам правда очень не везёт, — посочувствовал Гарри, и Блез фыркнул. — Может, этот будет более удачливым.

— Может быть, — согласился Блез. — Но... нет.

Гарри слегка расстроился, что его друг относился к жизни с таким фатализмом.

— Есть идеи, какое зелье мы будем варить на экзамене? — спросил Невилл, роясь в своих чуть беспорядочных заметках с уроков. Рон ушёл в шахматный клуб, но сказал им не дожидаться его и повторять зельеварение, раз уж Гермиона отметила это в своём плане.

— А нам откуда знать? — вздёрнула брови Дафна. — Мы с вами в одной лодке.

— Но Снегг симпатизирует слизеринцам, — сказал Дин. — Верно ведь?

— Он так же беспристрастен, как и любой в этой школе! — надменно произнесла Дафна. — И нас нельзя винить, если мы случайно услышали что-то давшее нам подсказку, и уж тем более мы не можем верить этой подсказке.

— Так что нет особого смысла вам её передавать, — подвела итог Трейси. — Кстати, Блез, не напомнишь, из каких ингредиентов состоит зелье забывчивости? А то я забыла.

Гарри не вполне понимал, насколько слизеринским получился этот разговор, но подозревал, что весьма.

* * *

Неделя шла за неделей, и, кажется, присутствие Гарри становилось для Норберты чуть озадачивающим. Он был чёрным драконом, как и она, но она день ото дня заметно росла, так что с её точки зрения Гарри и всё остальное уменьшались.

Разумеется, взрослые норвежские гребнеспины оставались одного размера, но этот размер заметно превосходил размеры Гарри. Так что она зачастую долго и озадаченно смотрела на него, словно пытаясь разрешить загадку... по крайней мере, Гарри так казалось.

За неделю до экзаменов, несмотря на нужды повторения, Гарри довелось стать свидетелем важной вехи. У Норберты на мгновение сошлись глаза к переносице, она дохнула, и поедаемые ей из ведра тушки крыс окатила тонкая струйка пламени.

Благодаря чарам профессора Кетллбёрна та не навредила не содержимому ведра, ни самому ведру, ни полу, и Хагрид выглядел страшно довольным.

— Ты только глянь, Гарри! — воскликнул он. — Она таки начала дышать огнём, начала!

Норберта довольно заурчала, когда Хагрид почесал её под подбородком, а потом дохнула ему в лицо вторым языком пламени.

— Э, нет-нет! — упрекнул Хагрид, дав ей чувствительный щелчок по носу. — Так нельзя!

Драконица чуть отпрянула, а потом снова дыхнула огнём на свой обед. Когда щелчка не последовало, она дохнула на пол (щелчок), в сторону стола (щелчок) и в сторону Гарри (два щелчка, ибо хоть Гарри и был огнеупорным, остальные ученики этим похвастаться не могли).

Затем Норберта приложила все усилия, чтобы подпалить всё остальное в хижине, что заслужило ещё немало щелчков и наполнило всю комнату дымом.

Её явно ещё предстояло учить, куда можно дышать огнём, а куда нет, и именно поэтому Норберта должна была провести немалую часть следующих нескольких месяцев в замке.

* * *

Экзамены начались примерно тогда же, когда Хогвартс окатила первая волна летнего жара. Все немного ворчали по этому поводу, а Гарри снова радовался, что его необычная биология позволяет ему не страдать ни от холода, ни от жары.

По всем семи основным предметам ученики сдавали теоретический экзамен, в течение часа отвечая на вопросы или заполняя таблицы, чтобы показать, сколько они знали. На астрономии они в основном определяли заранее нарисованные участки звёздного неба: по вечерам стало так светло, что звёзды было трудно различить. Трансфигурация включала в себя вопросы касательно законов Гэмпа и принципов схожести. В некоторых вопросах требовалось выбрать правильный ответ из трёх-четырёх вариантов, в других давалась часть предложения, которую требовалось закончить, в третьих требовалось восстановить и дополнить цепочку трансфигураций, в четвёртых спрашивали, например, почему в дуэли человек колдовал оглушающие чары или сглаз роста зубов.

Многие другие вопросы требовали просто вспомнить что-либо, как изобретателя заклинания и год изобретения (заклинание Люмос появилось на удивление поздно), или же людей, которые делали ещё что-то важное. Гарри очень старался отогнать мысли о прочитанном фэнтези; вряд ли бы проверяющие одобрили указание Белгариона как одного из зарегистрированных анимагов, или заявление, что с помощью волшебства нельзя заставить ничего исчезнуть, или даже упоминание вардов.

Практические же занятия в сравнении оказались куда проще — по крайней мере, для Гарри. Рецепт зелья он довольно легко вспомнил (оказалось, что слизеринцы не пытались их одурачить, но Гарри в любом случае повторил всё), а трансфигурация далась ему легко; по сути, из их группы проблемы возникли только у Невилла.

На защите им пришлось метать разные виды искр, как для ошеломления противника, так и в воздух для вызова помощи. Гарри на мгновение захотелось показать, что он может делать то же самое, просто резко выдыхая, но он отказался от этой идем, опасаясь случайно подпалить экзаменатора.

Всё это сильно отличалось от тестов в начальной школе, и даже от экзаменов "одиннадцать-плюс". Конечно, астрономия включала немного математики, и все письменные экзамены можно было расценивать заодно как экзамен по английскому, но, например, отдельного раздела с более сложными вопросами не было.

Ещё меньше экзамены походили на "одиннадцать-плюс": те состояли из множества коротких вопросов от простых к сложным, за которые начислялось разное количество баллов... и Гарри неожиданно пришла в голову мысль.

Хогвартс построили уже тысячу лет назад. Как же выглядели экзамены тогда?

Эти мысли заметно развеселили его во время довольно сухого экзамена по истории: он невольно представлял себе, как Годрик Гриффиндор и остальные Основатели раздают бланки с вопросами вроде "История: её пока ещё мало" и "Кто основал Хогвартс?".

* * *

Наконец экзамены подошли к концу.

У Гарри скопились книги для чтения почти за два месяца, Рон предлагал им всем одолжить школьные мётлы и полетать, Невилл гадал, как справился на зельеварении, а Дин выражал разочарование, что на практическом экзамене по защите не было чего-то вроде дуэли.

Гермиона сначала хотела расспросить всех, как они справились, и проверить правильность ответов, но все четверо мгновенно забраковали эту идею. Чуть поразмыслив, Гарри вместо этого пошёл к Перси и спросил, не хотел ли тот поговорить с Гермионой о своих СОВ.

Префект выглядел уставшим (без сомнения, двенадцать предметов и около двадцати экзаменов за две недели здорово его измотали), но согласился, и Гарри оставил их двоих с чувством выполненного долга.

В целом он мог смело сказать, что его первый год в средней школе выдался замечательным. И теперь, когда экзамены остались позади, едва ли что-то могло его омрачить.

Хотя, пожалуй, половина вопросов по защите стала бы куда более трудной, полагайся они лишь на уроки профессора Квиррелла. К сожалению, мистер Подмор уже ушёл, пусть даже его преподавание в основном было посвящено практике и повторению учебника.

* * *

На следующие две недели весь замок словно чуть расслабился. Некоторые трудности вносили только два момента.

Во-первых, всё ещё растущая, хоть и более медленно, Норберта. Теперь она могла дышать огнём заметно дальше и дольше, и это означало необходимость продолжать приучать её к людям (объясняя, что она не должна их кусать или поджигать), другим существам вроде варгов и кентавров из Запретного леса (объясняя, что она не должна их кусать или поджигать) и дамблдоровскому фениксу Фоксу (объясняя, что она физически не может его поджечь).

К счастью, учить летать её не пришлось, знание, кажется, пришло инстинктивно. Гарри всё равно сопровождал её в первом полёте, а потом и в следующих, более долгих и дальних. И, похоже, драконица начинала понимать необходимость не отлетать далеко от Хогвартса.

Оказалось, что книги по дрессировке собак действительно помогли.

Гарри искренне ожидал какой-то реакции после всеобщего осознания, что в Хогвартсе растят дракона, но не дождался. Вероятно, наличие дракона в классах, книжном клубе и других местах, где Гарри бывал, сделало летящего в полумиле другого дракона куда менее интересным.

По крайней мере, так считал Гарри. Он всё-таки не был человекологом.

* * *

Во-вторых, оставалось соревнование факультетов, и через шесть дней после экзаменов состоялся последний квиддичный матч учебного года — Гриффиндор против Когтеврана.

Он прошёл куда лучше, чем матч с Пуффендуем, по двум причинам. Во-первых, продлился он всего лишь минут тридцать-сорок, а не три с лишним часа. Во-вторых, команда охотников Гриффиндора справлялась куда лучше, демонстрируя результат долгих тренировок и сыгранность. В начале матча Когтевран создал себе немалый отрыв в семьдесят очков, но Гриффиндор не дал ему увеличить его ещё больше, а потом постепенно сократил и сам вырвался вперёд. На десять очков, на двадцать... потом снова на десять, и снова на двадцать...

Всё это было куда приятнее, чем предыдущие игры года, и наконец капитан Когтеврана решил позволить их ловцу поймать снитч и вырвать победу с отрывом в пятьдесят очков, отказавшись от шанса завоевать Кубок по квиддичу. Это ощущалось неплохим результатом, и пусть Оливер Вуд выглядел мрачно, все остальные чувствовали, что Гриффиндор заставил Когтевран попотеть.

Результат также означал, что Пуффендуй выиграл Кубок по квиддичу и оказался на первом месте по количеству баллов факультета. И остальным уже едва ли предоставлялись шансы их догнать.

* * *

Последние несколько дней семестра выдались для Гарри занятыми. Он трижды слетал в Форт-Уильям, пополняя коллекцию копированными библиотечными книгами, пока ещё мог колдовать, и расставил палатку, чтобы перенести туда как книги, так и остальные вещи (за исключением одной мантии и нескольких мелочей, требовавшихся в ближайшие дни).

А ещё ему наконец удалось осуществить давнюю задумку, освоив использование заклинания с помощью рта. Раньше у него получалось только пускать искры и дышать обычным огнём, но теперь он мог выдыхать ещё и гиацинтовый огонь. Он показал это друзьям, и вскоре закипела весёлая суматоха, напоминавшая игру в снежки, только вместо с голубым пламенем вместо снега. Немалая часть лужайки рядом с Хогвартсом вскоре стала выглядеть как во время лесного пожара, пока Гермиона наконец не рассеяла огонь.

Помимо всего этого, а также обсуждения, какую книгу на лето выбрать для книжного клуба, Гарри написал длинное письмо мистеру Люпину.

Он рассказывал, как Фред и Джордж попытались разыграть Норберту, и как та лишь фыркнула в их сторону, прежде чем продолжить спать. Как подчёркивал профессор Кеттлбёрн, это была важная веха, показывавшая, что драконица выучила, кого атаковать не следует. (Также она показывала, что Фред с Джорджем были до крайности неблагоразумны, но, как суховато заметил профессор, это новостью не стало).

Ещё он порекомендовал несколько книг, постаравшись объяснить, что в них замечательного, — например, как "Полёт дракона" служил введением в другой и удивительный мир, или как "Пешка пророчества"⁽²⁾ повествовала, в числе прочего, о пророчестве, и что само это пророчество являлось персонажем, с которым на удивление интересно было разговаривать.

Ну и, конечно, задал ещё несколько вопросов о своих родителях. В основном же письмо служило просто поддержке связи с другом его родителей (Гарри снова начал гадать, не получится ли у них встретиться в июле или августе).

Не упомянул Гарри лишь, какие баллы получил на экзаменах, поскольку те объявляли только после Прощального пира.

* * *

Как оказалось, Прощальный пир заслуживал заглавной буквы в названии. Еда была прекрасной, все наслаждались одним из последних ужинов в учебном году, а на стенах висели чёрно-жёлтые знамёна с изображениями барсуков. Пуффендуй бурно праздновал результат своей усердной работы, позволившей ему обойти Слизерин, во многом благодаря великолепной квиддичной команде.

Некоторые из гриффиндорцев ворчали о предвзятости, но Гарри не считал, что они это серьёзно. Ему было очень приятно видеть, как профессор Стебль с широкой улыбкой приняла Кубок школы, и он испытывал искреннюю радость как за неё, так и за её барсуков.

Гарри позаботился о том, чтобы наесться от пуза. Не потому, что ожидал скудного питания в Тисовом вейре (или на Тисовой улице, как говорили люди), но потому что еда была невероятно вкусной, и потому что он планировал летом много летать, как минимум навестив некоторых друзей. Он заранее узнал адреса; Дин и Гермиона, как оказалось, жили в Лондоне, пусть и на окраинах, а вот Рон — в Девоне, а Невилл — где-то рядом с Йоркширскими долинами. Добраться до них по воздуху могло быть нелегко.

Где-то на середине десерта профессор Дамблдор встал, чтобы произнести речь.

— Прежде чем вас всех слишком займёт переваривание еды, — начал он, — я хотел объявить, что у Хогвартса теперь есть талисман. У нас уже давно его не было, и я пожелал исправить этот досадный просчёт сразу, как только заметил.

Послышалось несколько сдавленных смешков, и директор продолжил:

— Без сомнения, вы уже видели этого талисмана, но всё же сообщаю вам, что им является драконица породы норвежский гребнеспин, которую вы могли заметить в воздухе над землями Хогвартса. Её зовут Норберт, Норберта или Нора⁽³⁾, в зависимости от того, кто сообщал мне об этой детали.

Он улыбнулся:

— К счастью, в отличие от многих магловских школ, я не буду просить вас заботиться о ней в течение лета. Спасибо за уделённое время.

Он сел, и Гарри пожал крыльями, прежде чем вернуться к пудингу.

В этот раз ему дали четыре вилки и шесть ложек, и он съел все. Он до сих пор не вполне понимал, зачем ему в рационе металл или стекло, но рассудил, что есть посуду и столовые приборы дяди и тёти будет невежливо.

* * *

На следующее утро они получили результаты экзаменов, и Гарри написал мистеру Люпину ещё одно письмо, с гордостью сообщив, что получил весьма высокие баллы, пусть и немного ниже, чем у Гермионы.

— Посмотри, не сможешь ли задержаться у него в доме на денёк, — попросил Гарри Ядвигу, привязывая письмо к её лапе. — Я поставлю на чердаке палатку и размещу твою клетку там; надеюсь, тётя Петунья и дядя Вернон не станут возражать.

Гарри знал, что они, вероятно, не станут, хотя бы потому, что он не намеревался сообщать им деталей. Так было проще всего.

* * *

На следующий день, на поезде, Дин осмотрел свою палочку.

— Странно будет не пользоваться ей целых два месяца, — сказал он.

— Ага, — согласился Рон. — И я ведь живу в волшебном доме; мама с папой постоянно колдуют, и уж не знаю, чем занимаются Фред с Джорджем, но они постоянно сидят у себя в комнате.

Он махнул рукой:

— Перси... ну, Перси будет следовать правилам, и я постараюсь делать то же самое.

— Может, тебе убрать палочку куда-нибудь подальше, чтобы машинально за ней не тянуться? — предложил Гарри. — Например, под кровать.

— Не, тогда моя сестра её умыкнёт, — покачал головой Рон.

— Мне, признаться, хочется попробовать дать своей сестре мою, — сказал Дин. — Узнать, умеет ли ещё кто-то из нас колдовать.

— Ну, по крайней мере, остаются книги, — заметил Невилл. — Я начал читать "Алмазный трон", но он идёт немного туго. Так что здорово будет иметь больше времени.

— Мне эти книги ещё понравились тем, что волшебство там похоже на наше, — сказал Гарри. — В том плане, что если произнесёшь слова не совсем так, всё может пойти сильно не так. Хотя палочки им не нужны, и ещё есть эта штука под названием Беллиом, у которой магия совсем другая... в любом случае, будет здорово, когда выйдет продолжение.

Выход новых книг и их покупку всегда приятно было предвкушать. И пусть с возможностью колдовать летом он мог бы просто невероятно увеличить свою коллекцию, копируя книги со всего Лондона, по крайней мере, у него были деньги, чтобы просто их купить

* * *

В конечном итоге станцию Кингс-Кросс, когда поезд на неё прибыл, покинул весьма довольный Гарри Поттер. Он попрощался с друзьями, как близкими вроде Рона и Дина, так и не очень, вроде Блеза, Трейси или даже Джастина Финч-Флетчли, с которым иногда разговаривал во время уроков, проверил, что сложил упакованную палатку и свою мантию, и полетел к выходу с платформы девять и три четверти.

Вылетев наружу, Гарри несколько удивился, обнаружив, что оказался рядом со станцией Юстон. Наконец, пожав плечами, он полетел в сторону дома на Тисовой улице, — в котором после пути в пятнадцать миль обнаружились только тётя Петунья и Дадли.

Похоже, дядя Вернон отправился на Кингс-Кросс, чтобы его забрать, что было очень неожиданно и приятно с его стороны. Гарри искренне извинился перед тётей Петуньей за возникшую путаницу, после чего поднялся на чердак и расставил там палатку.

Вечером того же дня, вскоре после того, как Ядвига влетела через открытое окно чердака и устроилась в своей клетке, Гарри лёг, готовясь к долгому и приятному сну.

Возможно, ему стоило сделать дяде Вернону что-нибудь приятное, чтобы извиниться за ошибку? Конечно, что-то волшебное тот бы не одобрил, но варианты всегда оставались.

Можно было или что-то приготовить, или что-то купить. Гарри с некоторым смущением осознал, что даже не знает, что любит дядя Вернон, и решил при случае его спросить.

Примечания переводчика:

1) "Infinity Welcomes Careful Drivers", вышедшая в 1989 году книга по сериалу "Красный карлик". На русский официально не переводилась, я нашёл только незаконченный перевод в Живом Журнале. Что интересно, в прочтённом мной тексте Риммер готовился к экзаменам три месяца, и оставалась у него после составления плана повторения одна неделя. То ли существуют разные редакции текста, то ли автор фика допустил небольшую ошибку.

Вернуться к тексту

2) Первая книга из серии "Белгариад", на русский переводилась как "Рука судьбы" или "Обретение чуда"

Вернуться к тексту

3) В итоге текст остановится на последнем варианте имени драконицы. И на случай, если у кого-то возникнет путаница с названием дома семьи Уизли: ударение падает на первый слог. Это легко запомнить, если представлять имя как вторую половину имени Элеонора.

Вернуться к тексту