Моя война (гет)

Любовь сама — закон; она сильней,

Клянусь, чем все права земных людей.

Любое право и любой указ

Перед любовью ведь ничто для нас.

Джефри Чосер

1997 г.

— Петрификус Тоталус!

Сегодня было жестокое сражение. Очередное нападение на больницу Святого Мунго. Очередное, но не похожее на другие. Сегодня с ними не было Гарри. Когда он был так нужен.

Теплый и уютный дом Поттеров враз потерял все свое тепло и уют. И тоскливая Джинни, почти поселившаяся в их семье не добавляла настроения. И Малфой, огрызающийся на каждого заговорившего с ним, тоже.

И, Мерлин и Моргана, Северусу до чешущихся рук хотелось притащить этого наглого юнца обратно домой. Потому что все они ждали. Его.

И, Мерлин, Орден и авроры проигрывали. Несмотря на то, что Пожиратели сегодня никого еще не убили. Светлой стороне не хватало только одного — его, Гарри. И Северус ждал. Своего воспитанника, почти своего сына.

И неожиданно помощь пришла, но не оттуда, откуда ждали.

Свист, черная тень, и птица с черным оперением камнем падает на Пожирателя, нападает на него своими острыми когтями, царапает ему лицо, и тот кричит и падает. Какой-то аврор убивает его Авадой, а орел как-то горестно кричит, будто он хотел сделать что-то совсем другое.

— Убей птицу, Снейп!

— Не помню, с каких это пор я подчиняюсь тебе, Макнейр!

— С этого дня! Эта птица не дает покоя Лорду. Ее давно нужно было убить!

— Вот и убей! Я за птицами не гоняюсь! Я тебе кто, охотничья собака?!

— Снейп!

Наверно, он спорил с Макнейром только из упрямства, но что-то внутри твердило, что он не должен убивать этого орла. И Северус пытался убедить себя, что дело только в том, что эта необычная птица, а скорее всего совсем не птица, помогает им.

— Оставь меня, Макнейр. Убей ее сам. Это, кажется, твоя работа — убийство особо опасных животных.

— Снейп. Убей орла. Сейчас же. Или же я скажу Темному Лорду.

— Сколько шума из-за какой-то птички.

— Эта птичка вырезает к Моргане всех новичков!

Орел поднялся выше. Теперь попасть в него не представляло труда.

— Сектумсемпра!

Луч заклятия впитался в тело птицы, и темно-бордовая кровь потекла на магловский асфальт.

Орел летел, барахтаясь в воздухе, в последний раз за свою жизнь приближался к земле. Неожиданно из облака вылетела вторая птица. Такой же орел, только Северус почему-то мог с уверенностью сказать, что это — волшебница-анимаг. С невыразимой тоской кричала птица — символ гордости, вцепившись когтями в тело раненной птицы, вызвав у своего товарища крик боли. Вдруг раненный орел крутанулся в воздухе со стоном боли. Вовсе не животным стоном.

Черная форменная мантия, аврорские сапоги, футляр для палочки на руке и до боли знакомая черная растрепанная шевелюра. Шевелюра, могущая принадлежать только двум людям в мире, один из которых помогает своей жене, другой же сейчас прячется от закона. Прячется от закона о незарегистрированной анимагии, прячется в своей неизвестной анимагической форме, помогшей ему сбежать.

И, Мерлин, Северус точно знал, чья тонкая, аристократичная фигурка в небе истекает кровью и, скорее всего, умирает.

Подросток сделал рывок и прошептал что-то совсем не слышное отсюда, снизу. И исчез во вспышке портала.

* * *

Северус хотел сбежать с поля боя, но за ним внимательно следил Макнейр. Мелькнула мысль "заавадить" этого убийцу себе подобных животных, в смысле таких же особо опасных. Но Северус точно знал, что Темный Лорд найдет виновного, потому сдерживался.

Он должен был помочь Гарри, ведь заклинание мог остановить только его создавший. Он был уверен, Гарри переместился в дом Поттеров, другого портала у него быть не могло. Но Северус до дрожи в коленках боялся, что опоздает, что Гарри уже мертв, и уверенность в этом факте росла в нем с каждой секундой.

Наконец, Пожиратели отступили, отбитые с огромным трудом. Кровью, жизнями, чужой смертью. И Северус молился, чтобы среди погибших в этой битве не было Гарри.

Северус крикнул Макнейру сообщение для Лорда и аппарировал в штаб Ордена. Там его уже ждали.

* * *

Впервые в жизни Джинни готова была кричать от страха. У нее подгибались ноги, кружилась голова, но она понимала, что не имеет права на слабость. Впервые в жизни она должна была спасти, а не ее. И больше не было взрослых, могущих помочь ей, ведь такие раны просто так не появляются, и придется все объяснить, и она сможет вылечить сама. Как учила ее Лили.

И она промыла раны, влила ему в горло Обезболивающее и Кровевостанавливающее зелья, но кровь не останавливалась. И Джинни рыдала, плакала, раз за разом пытаясь зажать раны руками, используя все новые и новые затягивающие раны зелья. Только ничего не помогало. И Джинни плакала, плакала, смаргивая бессильные слезы, потому что они ничем не помогут. И она поняла, что не справится, что может до бесконечности сидеть здесь, если бы зелий было достаточно, пытаясь остановить кровь, но она не сможет это сделать сама. И поняла, что ей нужна помощь, помощь того, кто не расскажет ничего и никому, того, кто будет даже рад помочь Гарри. Такой человек был только один. И она бросила Гарри, чтобы привести помощь. Бросилась к этому человеку со всей скоростью, со всей своей магией. Потому что только так она спасет его, ее Гарри.

— Штаб-квартира Ордена Феникса, площадь Гриммо, 12

* * *

Члены Ордена Феникса могли наблюдать в тот ужасный день, когда они почти проиграли, как в Штаб аппарирует Северус Снейп, и, одновременно с ним, из камина выпадает рыжеволосая Джинни Уизли.Не дав Снейпу отойти от аппарации, за рукав тащит его в камин, согнувшись в какую-то невиданную фигуру, кричит: «Дом Поттеров», перемещаясь по Каминной сети одновременно со Снейпом.

Артур Уизли, наблюдавший за этим стремительным действом, решил было отправиться за ними, но был остановлен Дамблдором, начавшим собрание.

* * *

— Мисс Уизли? Что Вы делаете?!

— Помолчите, — Северус, казалось, задохнулся от такой наглости, но услышав адрес, промолчал. Его разум в это время перебирал возможности, из-за которых обычно спокойная и невозмутимая Джиневра Уизли позволила себе фамильярность. Именно она была достойна Гарри больше, чем другие. Безукоризненные манеры, постоянная вежливость и невероятное чувство стиля — казалось бы, откуда девушке из не очень обеспеченной семьи, росшей без матери, знать все это? Иногда Северусу казалось, что именно Гарри вырастил ее такой. Необычной. Хотя иногда он замечал разницу между ними. Две крайности одной и той же сущности. Веселая, жизнерадостная, практичная Джинни Уизли, и холодный, скрытный, но такой мечтательный, ушедший куда-то в свой мир, Гарри Поттер. Они дополняли друг друга. Но это стоило им постоянных споров. Спорила, в основном, Джинни. Гарри не любил ссор. Ненавидел жестокость и боль. Чужую боль. Но именно Гарри мог ударить больней всего. Потому что видел самое сокровенное. То, что никто не должен был видеть. И Гарри это понимал.

Единственным непонятным для Северуса оставалась та сцена сегодня. Когда орлица пыталась остановить падение своего сородича. Было в этом жесте, в ее крике столько любви, что Северус начинал уже сомневаться в чувствах Гарри к Джинни. Пока не увидел ту, другую Джинни. Холодную, гордую, неприступную. Орлицу. И она вела его к Гарри.

Гостиная дома Поттеров была разгромлена. На пушистом ковре ярко выделялись пятна красного цвета, окровавленные бинты, повязки, пустые бутылочки от зелий. Кровевостанавливающее и Обезболивающее. Гарри был жив. Джинни не позволила.

Облегчение — первое, что почувствовал Северус, увидев Гарри. Вторым чувством стал ужас. Рассеченное, окровавленное тело, закатившиеся от боли глаза, судорожно сжатые руки — все это напоминало Северусу древних мучеников. Он не кричал, может, ему уже не было так больно из-за зелья, а может, он просто не хотел еще больше пугать Джинни. Он даже не заметил их прихода. Впрочем, это было бы странно, если бы он сумел увидеть их.

Северус вылечил его. Помог Джинни убрать кровь и бинты, принес из своих запасов зелья взамен использованных девушкой. Но напряжение и ужас не проходили.

— Куда он пойдет?

— Не знаю. Скорее всего, он останется здесь, у себя дома. Ни Лили, ни Джеймс ничего не скажут аврорам, а сами они не зайдут к ним в дом. Джеймс был допрошен, так что все думают, что Гарри не здесь. Это обеспечит ему некоторую безопасность.

— Почему нас не слышали? Здесь же должен быть Малфой, Катрин. Где они? — девушка полу-улыбнулась, еле-еле скривив губы.

— У всех нас есть секреты. Катрин я закрыла в ее комнате. Теперь нужно придумать ей подарок, чтобы она не обижалась. Хотя, думаю, возвращение ее блудного братца перекроет все обиды.

— Да…

Они замолчали. Говорить было не о чем. До того, как очнется Гарри.

— Что, меня еще не похоронили?

— Гарри!

— Что ты так кричишь, Джинни? Мне еще нужны мои уши…

— Мерлин, я так волновалась…

— Северус? Ты здесь?

— Мисс Уизли не смогла бы справиться без меня. Остановить действие заклятия может только наложивший его.

— Вы?!

— Спокойно, мисс Уизли. Думаете, у меня был выбор? Или может, что я с самого начала знал, что птица, мешающая Пожирателям Смерти, это и есть Гарри?

— Правда, Джинни. Уверен, Северус никогда бы не наложил то заклятие, если бы знал, что это я.

— Ладно, — Северус удивленно взглянул на нее. Нет, не смирилась. Это только для виду.

— Наверно, я останусь здесь. Надеюсь, родители ничего не будут спрашивать у меня… — даже не закончив фразу, Гарри провалился в сон.

Северус успокоено смотрел на него.

Все возвращалось на круги своя.

* * *

Песня The Rasmus «First Day Of My Life»