Моя война (гет)

И он бежал, взор обратив назад, как будто вел за ним погоню его же страх. Эдмунд Спенсер.

1997 г.

— Ты придурок, Малфой!

— Кто бы говорил, четырехглазый!

Дверь в одну из комнат была с силой захлопнута, разрушая тишину этого домика на опушке леса. Парень с растрепанными ну в очень художественном беспорядке волосами, громко топая, вбежал в свою комнату и с силой захлопнул уже вторую за сегодня дверь.

* * *

Юноша, в очень расстроенных чувствах, метался по комнате, пока не крикнув что-то вроде "Ой, ну Вас всех к Мерлину!" рывком открыл окно и выскочил наружу. Со второго этажа. Ну, невысоко, в общем-то, но падать тоже надо уметь. Как ни странно, никаких стонов из-под окна не послышалось, а точнее вообще ничего не послышалось. Вот так вот пришел, выпрыгнул и пропал.

Пришедший через полчаса подросток с очень-очень аристократичным лицом равнодушно взглянул на открытое окно и совершенно спокойно вышел из комнаты.

Это что за сумасшедший дом?

* * *

На самом деле, этот дом был совсем не сумасшедшим, но не нормальным точно. Просто в этом доме жили волшебники. А светловолосый аристократ имел вполне обоснованные подозрения о том, куда и, главное, как направился черноволосый подросток. И он их подтвердит.

* * *

Когда Гарри Джеймс Поттер не явился на обед, никто ничего не сказал. Родители подростка привыкли к перепадам настроения у своего чада и относились к его бойкотам спокойно. Что большинство вот таких пропусков семейных встреч вовсе не забастовки, они как-то не знали. Или не хотели знать. Однако на ужин подросток явился. И семья Поттеров, вместе с совсем не к месту появившемся в этом доме Малфоем, в составе 5 человек принялись за ужин, заботливо приготовленный домовиком Тори.

— Куда это его высочество Поттер — младший свалил сегодня днем?

Вся семья дружно прислушалась к разговору подростков, а один ее представитель напрасно пытался прожечь в Малфое дыру своими ярко-зелеными глазами, которые тот самый Малфой про себя "нежно" звал глазищами.

— А его высочество Малфоя не учили, что говорить во время еды невежливо?

— А я разве ем?

— Все равно.

— Ты не ответил на вопрос.

— Ты тоже.

— Прекрати, Поттер!

— Что это ты так разнервничался, Малфой? Ну, с помощью портала, посетил даму своего сердца.

— Это ты своим родителям рассказывай.

— А я это разве не им рассказываю?

— Нет! Ты это рассказываешь мне! А если ты не скажешь правду, я вполне могу поделиться с твоими родителями своими подозрениями, которые вполне могут оказаться гораздо хуже правды.

— Это шантаж.

— И что?

— Уголовно-наказуемо.

— Можно сказать, ты тоже меня шантажируешь. Законом. Мы квиты.

— Малфой, ты мне друг или нет?

— Нет.

Гарри прищурил глаза и, можно сказать, уставился в серые глаза аристократа. После чего довольно хмыкнул:

— Врешь, — и, не говоря больше ни слова, поднялся к себе в комнату, на ходу пожелав приятного аппетита родителям.

* * *

Ретроперспектива*

— Драко Люциус Малфой.

— Гарри Джеймс Поттер.

— Джиневра Молли Уизли.

— Переговоры? — парень с девушкой, к которым обращался третий юноша, весело переглянулись, вспоминая им шутку из одного магловского фильма(1), так любимого Джинни.

— Именно.

— Неужели они мне не доверяют? — ироничные слова заставили тех самых "переговорщиков" еще раз переглянуться и одновременно ухмыльнуться.

— Вы случайно не близнецы?

— С чего ты взял?

— Друг друга с полуслова понимаете.

— Привычка, — дружно ответили юноша и девушка. Однако веселый тон был отброшен, и черноволосый подросток совершенно серьезно обратился к блондину.

— Ты в моем доме, Малфой. И скорее всего здесь останешься еще надолго. Так что привыкай, устраивайся.

Блондин огляделся и снова взглянул на первого юношу.

— Джинни — моя невеста.

— Эй! — девушка возмущенно взглянула на блондина.

— Ты легиллимент? — несмотря на напускное спокойствие, голос блондина предательски задрожал. Еще бы — кому понравиться, что у него в мыслях роется посторонний?

— Нет, — блондин вздохнул с облегчением, но с подозрением косился на брюнета.

— Тогда как?

— Врожденное.

— Что?

— Ммм, ну, я, как бы, могу видеть души.

Он замолчали. Вдруг Малфой спросил:

— Вас ведь сюда никто не присылал, — девушка мягко ему улыбнулась.

— Нет. Гарри сказал, что тебе нужна помощь, и нам разрешили поговорить с тобой.

Неожиданно для Малфоя парень сдвинул девушку себе за спину и успокаивающе заметил:

— Это была моя идея. Мы можем уйти.

"Кошмар, как они так живут?! Это же, как будто твою душу на всеобщее обозрение вытряхивают!" — крутилось в голове у Малфоя.

— Что ты...?

— Не хочу, чтобы ты злился на Джинни. Я тоже считаю, что это немного невежливо показывать людям, что ты знаешь о них чуть больше, чем остальные.

— Ты издеваешься?

— Да, — из-за спины Поттера послышался мелодичный смешок.

— Сумасшедший дом!

— Вовсе нет, Малфой. Просто здесь живут люди, которые не хотят помнить войну. Не хотят жить войной. Не хотят быть взрослыми. Мы здесь отдыхаем.

Голос Поттера не был злым или сердитым, но он был серьезным. Будто до блондина доводили правила игры в этом доме.

Поттер совершенно "по-Джинни-Уизлевски" улыбнулся. В смысле мягко и понимающе. Не как Дамблдор. Эти двое действительно понимали. Потому что пришли к нему. Потому что нашли родственную душу.

— Ты привыкнешь. Ты здесь свой, Малфой. Здесь не нужна ложь, а если нужна, то она обязана скрыть войну. Потому что война не коснется этого дома. Пока я жив. Пока живы мои родители, Катрин и Джинни. Каждый из нас будет поддерживать эту иллюзию до последней минуты. Потому что иначе мы сойдем с ума. От горя, от боли, от жестокости. Это наш маленький мир, и только тебя он примет. Потому что ты — такой же. Подумай над этим, хорошо?

И, оставив блондина окончательно растерянным, они ушли.

*Конец ретроперспективы* * *

Прошло не так много времени с того разговора, но разговор вряд ли покинет память наследника рода Малфоев. И сейчас ему очень наглядно объяснили, как такая иллюзорная жизнь заставляет близких друг другу людей врать, скрывая самое важное. Ему нравилась такая жизнь, но было в этом что-то неправильное. Совсем неправильное.

— Зачем этот спектакль, Малфой? Хотел поговорить — так бы и сказал. Но при родителях-то зачем?

— Надоело, Поттер. Зачем ты врешь им? — лицо Гарри ужесточилось.

— Насколько я помню, мы уже говорили об этом. И все выяснили.

— Где ты был?

— Ходил в гости к Уизли.

— О, нет, Поттер. Ты снова врешь. Ты не ходил к ним в гости.

— А где же я, по-твоему, был?

— У Уизли. Только ты не ходил к ним в гости, а летал. Я прав?

— Это неважно.

— Очень даже важно Поттер. Я считал тебя своим другом.

— Я и есть твой друг.

— Тогда почему ты не рассказал мне сразу?

— Ты не спрашивал.

— Слизеринец.

— Кто бы говорил.

— Я, Поттер, в отличие от тебя, веду себя как истинный гриффиндорец — я до последнего не верил в свои подозрения. Я доверял тебе.

— И что же изменилось?

— Ты убил мою тетю.

— Не я.

— А кто? У нас в Лондоне орлы развелись? И сколько же их?

— Двое.

Блондин вдруг замолчал, потеряв весь свой пыл.

— Дж-жиннни? — произнес он дрожащим голосом.

— Ну, да, — черноволосый подросток вдруг смущенно уставился в стенку. Будто его поймали на чем-то нехорошем. Как маленький ребенок.

— Поттер!

— Что?!

— Какого черта?! Она же девчонка! Ты хоть понимаешь, что вообще творишь?! А если с ней что-нибудь случится?! Как ты мог рассказать ей?!

— А меня, знаешь ли, никто не спрашивал! Она сама обо всем догадалась.

— И ты разрешил ей летать вместе с тобой?!

— Нет, конечно! — блондин недоуменно уставился на друга, удивленный таким ответом, — ты думаешь, ей нужно мое разрешение?!

— Ах, да! У ВАС ЖЕ РАВНОПРАВИЕ!

— Ты что орешь так? Хочешь, чтобы с нами еще родители поспорили???

— Да! Пусть узнают, куда пропадает их милый мальчик!

Оба вдруг замолчали, зло уставившись друг на друга. Вдруг брюнет подозрительно сощурился:

— Ты, что, любил свою тетю?!

— Нет.

— А чего тогда разоряешься? Джинни считала Беллатриссу Лестрейндж виновной в смерти своей матери. Она жила местью. Сейчас вроде лучше стало. Знаешь, каково это? Когда твоя невеста, вместо того чтобы думать о тебе, думает, как ей лучше напасть на убийцу своей матери? — голос юноши вдруг стал обреченным. Он с какой-то тоской рассматривал свои ладони, — она, конечно прекрасна в гневе, но…

— Что, но?

Второй юноша в ответ обхватил руками голову:

— Скажу тебе по секрету: месть — не самое лучшее чувство. Я не могу долго находиться рядом с людьми, для которых месть — главная цель в жизни.

— Почему?

— Ты смеешься? Забыл, что ли?

— А, прости…

— Я сделал все, чтобы она перестала думать об этом, перестала жить местью, но у меня не получилось. Теперь же, она гораздо легче вспоминает о своей матери, считает ее смерть отомщенной, но…

— Что на этот раз?

— Это неправильно, Драко. Это просто отвратительно. Ей понравилось убивать. Ей нравится чувствовать себя этакой Немезидой! Она считает себя достойной отомстить всем Пожирателям Смерти. Она считает, что все они монстры, чудовища, которые подлежат уничтожению!

— Разве не так?

— Нет, конечно. Ни один человек не достоин смерти! Может только Волдеморт. Он не человек.

Блондин ощутимо вздрогнул. И пристально всмотрелся в Гарри.

— Но ты же тоже убивал!

— Я никого не убил! Я только обезвредил их, — он как-то сжался, — их лишили души.

— Это лучше.

— Это хуже.

— Гарри, это война. Здесь нет места жалости.

Брюнет зло сощурился.

— Это заблуждение.

— Издеваешься? Значит, Пожиратели имеют право убивать нас, а мы нет?!

— С каждым убийством ты разрываешь свою душу!

— Что?

— Душу разрываешь на части, — у Поттера был такой вид, будто он сомневается в существовании мозга его собеседника.

— Я понял, — огрызнулся Малфой, обиженный интонацией друга. Но с чего ты это взял?

— А кому об этом знать, если не мне? Преднамеренное убийство с желанием причинять боль разрывает душу человека. Я боюсь, что однажды и душа Джинни не выдержит. Только она меня не слушает.

— Почему?

— Она думает точно так же, как и ты. Что Пожиратели не люди.

— Ладно, забыли. Но родители?! Почему ты не расскажешь им? Почему ты не сказал мне?

— Ты еще не понял?

— Что?

— Я хочу защитить тебя.

— Мне не нужна ничья защита!

— Это очень заметно, — с сарказмом отозвался юноша, — Малфой, я очень ценю близких себе людей. И я сделаю все для их защиты.

— Поттер, я не собираюсь отсиживаться в уголке, пока ты и Джинни рискуете своими жизнями.

— Поэтому я и не рассказывал тебе ничего.

— Но твои родители?! Их ты тоже защищаешь?!

— Нет, это они защищают меня. Я не хочу лишать их этой иллюзии.

— Не понял. Объясни, — его друг обреченно вздохнул.

— Малфой, они считают меня ребенком. В первую очередь, я их сын. Они собираются до последнего прятать меня и Катрин. Я же хочу помочь. И я помогаю. Знаешь, что случится, когда они узнают? Думаешь, они будут гордиться мной? Нет. Они расстроятся из-за того, что я лгал им, запрут меня дома. Для моей же безопасности!

Мерлин, как они ошибаются! День, когда они запретят мне выходить из дома, станет точкой отсчета до моей смерти…

Ты не представляешь, как я хочу свободы! Независимости! Единственное, чего у меня никогда не будет.

— Свободы от чего, Гарри? Ты не зависишь ни от кого. Никто не держит тебя.

— Ты не так уж не прав, Драко. У меня нет только одной свободы. Свободы Выбора. Но именно она более всего привлекает меня.

* * *

Отхождение от благодарностей автора перед фанфиком: песня Nina Simone “Sinnerman”.

1 — P.S. Автор знает, что фильма «Пираты Карибского моря: Проклятие Черной Жемчужины» даже в проекте не было во времена Гарри Поттера. Автор просто не удержался.