Гарри Поттер: Враг внутри (джен)

Квиддич всегда был для Гарри одним из способов забыть о проблемах. Радость полета и волнение от игры прогоняли все проблемы прочь, пока он парил над стадионом под рев толпы на трибунах.

С самого начала матча Гриффиндор захватил инициативу, но снитч оказался весьма своенравным и показался только дважды почти за четыре часа игры, да и то на пару минут. Оба раза Гарри и Кевину Уитби удавалось помешать друг другу поймать его. Теперь обе команды были уже измотаны, и Хаффлпафф отставал от Гриффиндора на 130 очков. Поднявшись повыше над полем, Поттер, наконец, заметил снитч впервые за последние полтора часа. Кевин еще не увидел мяч, и Гарри был полон решимости на этот раз схватить неуловимый шарик, пока он снова не исчез. Гриффиндорец прильнул к метле и помчался к золотой искорке, которая резко нырнула к земле, а потом бросилась в гущу игроков.

Гарри следовал за снитчем, неуклонно нагоняя вёрткий мячик. Он видел, что Кевин уже мчится к нему с другого конца поля, но сам он был уже близко и знал, что второй ловец не успеет. Сейчас это был только вопрос времени. Гарри так увлекся погоней за золотым мячиком, дразняще парящим вне зоны досягаемости, что не видел бладжер и не слышал предупреждающих криков своей команды. Он схватил снитч правой рукой как раз в тот момент, когда бладжер врезался в его левое плечо. Левая рука мгновенно онемела и, учитывая, с какой силой толкнул его бладжер, у него не осталось шансов удержаться на метле.

Разогнавшись до предела, чтобы поймать снитч, Гарри, кувыркаясь в воздухе, теперь падал вниз с той же головокружительной скоростью. Земля приближалась ужасающе быстро, но он успел подумать, какая ирония в том, что Волдеморт столько времени пытался убить его, а погибает он в квиддичном матче. Затем Гарри упал на землю.

Гарри открыл глаза и сразу узнал больничное крыло. Был вечер, смеркалось. Он сел и потянулся за очками на прикроватном столике.

— Итак, герой квиддича, наконец, проснулся, — протянул знакомый саркастичный голос с другого конца комнаты. Гарри повернулся и увидел на кровати напротив усмехающегося Снейпа.

— Отважный Гарри Поттер вновь делает все, чтобы выиграть матч. В чем дело, Поттер? Ваша жизнь недостаточно увлекательна сама по себе, раз вы хотите покончить с собой в квиддиче?

Квиддичный матч и падение Гарри помнил смутно.

— Что случилось? — спросил он.

— Во время игры с Хаффлпаффом бладжер сбил вас с метлы сразу после того, как вы поймали снитч. Вы помните, с какой скоростью летели перед падением на землю?

Память возвращалась к Гарри. Он вспомнил, как земля приближалась невероятно быстро. У него перехватило горло.

— Быстро. Я думал, что умер.

— Как и все на стадионе. Очевидно, они услышали, как ваши ноги ломают верхнюю трибуну.

Гарри вздрогнул.

— Как я выжил?

— Хотя вы и переломали себе множество костей, каким-то чудом шеи среди них не оказалось. Мадам Помфри смогла вылечить переломы за полдня. Конечно, повреждения внутренних органов исцелялись дольше.

— Как долго я валялся без сознания?

— Больше двух дней. Сейчас вечер понедельника.

Гарри откинулся на подушку. Он чувствовал себя больным и неуклюжим, но в целом, с учетом всех обстоятельств, довольно-таки неплохо.

Он услышал шелест бумаги и снова посмотрел на Снейпа, кровать которого, как он теперь заметил, была завалена свитками.

— Что вы делаете? — спросил Гарри.

— Проверяю домашние задания, — ответил учитель, не отрываясь от чтения.

— Когда мадам Помфри вас выпишет?

— Надеюсь, раньше, чем я сойду с ума.

— Как вы себя чувствуете?

Снейп вздохнул и посмотрел на него.

— Чувствовал бы себя лучше, если бы мне не приходилось выносить бесконечное множество ваших поклонников, приносящих вам дары, — раздраженно буркнул Снейп, указывая на кровать справа от Гарри.

Гарри проследил за его жестом, и увидел, что кровать, стоявшая рядом с его, была усыпана открытками, конфетами и другие подарками. Похоже, половина школы прислала ему что-нибудь, и Гарри покраснел от смущения. Всё, что он сделал на этот раз — упал с метлы!

Гарри лег и уставился в потолок.

— Мне хотелось бы, чтобы люди не делали этого, не приносили мне все эти штуки вещи, — сказал он.

— Почему нет?

— Потому что я этого не заслуживаю.

— Конечно, не заслуживаете, но известность имеет свои преимущества.

Она имеет и свои недостатки, знал Гарри, но Снейп не поверил бы в это. Этот человек чуть не погиб в борьбе против Волдеморта, но Гарри был готов биться об заклад, что никто не удосужился отправить Снейпу хоть одну открытку. Он посмотрел на мастера зелий, уже погрузившегося в чтение. Его голова склонилась, и свесившиеся вперед волосы почти скрыли хмурое сосредоточенное лицо.

Это напомнило Гарри тот последний раз, когда он провел ночь в этой палате. Неужели это действительно было чуть больше недели назад? Он задавался вопросом, как много Снейп помнил о той ночи или был готов признать, что помнил? Все спутанные и противоречивые мысли Гарри об учителе зельеварения вернулись. Мальчик заёрзал. Он хотел поговорить со Снейпом, по крайней мере, узнать, как он к нему теперь относится, но в мире не было менее доступной души.

Гарри поёрзал еще немного и, наконец, сел, слегка поморщившись от боли. Снейп не обратил на него никакого внимания. Мальчишка спустил ноги с кровати и осторожно встал. Он бросил на Снейпа раздраженный взгляд, оставшийся незамеченным, и обернулся, чтобы внимательнее рассмотреть, что прислали ему его друзья. Это были всевозможные сладости и горы открыток. Огромная открытка от команды Гриффиндора, открытки от команд Рейвенкло и Хаффлпаффа. Наверное, каждый гриффиндорец послал ему что-нибудь, как и многие хаффлпаффцы и рейвенкловцы, особенно его однокурсники. Естественно, ни один слизеринец не отметился.

Гарри взглянул на Снейпа еще раз и нахмурился — профессор по-прежнему не обращал на него внимания. Мальчишка сделал глубокий вдох, набрал в грудь побольше воздуха, сгреб горсть сладостей с тумбочки и подошел к кровати Снейпа, не обращая внимания на тупую боль в ногах.

— Шоколадную лягушку?

Ошарашенный Снейп поднял глаза.

— Простите, что?

— Хотите шоколадных лягушек или, может быть, «Всевкусные орешки Берти Боттс»? Вообще-то, у меня тут почти все, что можно представить.

В доказательство Гарри высыпал всю пригоршню на тумбочку Снейпа. Профессор склонил голову набок и разглядывал Гарри так, как будто не был уверен, сошел ли молодой человек с ума или придумал какую-то странную шутку.

— Нет, спасибо, — сказал он холодно, возвращаясь к лежавшему перед ним эссе. — И, если вы не возражаете, мистер Поттер, я немного занят.

— А мадам Помфри знает, что вы их проверяете?

Снейп покачал головой, и его глаза опасно сверкнули.

— Поттер, что вам надо?

— Я хочу знать, сердитесь ли вы на меня.

Учитель усмехнулся.

— За то, что мешаете, или невыносимо раздражаете?

— За спасение вашей жизни.

Снейп с удивлением уставился на Гарри.

— С какой стати я должен сердиться на вас за это?

Гарри пожал плечами.

— Вы ненавидели моего отца за то, что он спас вам жизнь.

— Это совсем другое! Это была, в первую очередь, его вина и он, уж конечно, спасал меня не из альтруизма. Вы действительно думаете, что я могу злиться на вас после всего, что вы пережили ради меня?

— Я не всегда понимаю, почему вы ведете себя так или иначе, профессор, — сказал Гарри. — Я не был уверен, чего можно ожидать.

— Будьте уверены, мистер Поттер, я не совсем нелогичен, — сказал Снейп и сдвинул в сторону лежавшие перед ним эссе.

— Садитесь.

Гарри помедлил, затем присел на край его кровати.

— Как вам это удалось? — спросил Снейп.

— Вы имеете в виду, как я вас нашел?

Профессор кивнул, и Гарри нахмурился, пытаясь сформулировать.

— Просто я должен был отстраниться от происходящего и сосредоточиться на своих мыслях и чувствах, — он посмотрел на Снейпа. — Вы когда-нибудь применяли к нему легилименцию?

Снейп был явно удивлен.

— Я никогда не посмел бы...

Гарри поморщился.

— Поверьте, вы ничего не потеряли. Он — зло, которое невозможно описать словами. Там нет ничего, кроме ненависти и жажды мести. Не думаю, что он вообще умеет сострадать.

— Он и не умеет, — Снейп мрачно покачал головой. — Не требуется заглядывать в его разум, чтобы понять это. Его действия говорят сами за себя.

Он посмотрел на Гарри.

— У вас были еще видения?

— Нет.

Снейп кивнул и еще какое-то мгновение хмурился, затем его лицо просветлело. — Ну, мистер Поттер, я бы сказал, вы заработали «Превосходно» по легилименции. Уверен, вы будете рады узнать, что ваши вечера снова свободны.

Гарри опешил.

— Что?

— Ваши уроки окончены, Поттер. Вы, совершенно очевидно, освоили все, чему я мог вас научить.

Это была действительно высокая похвала, и Гарри знал, что она заслужена, раз ему удалось контролировать ментальную связь с Волдемортом, но почему-то при этом известии он ощутил только разочарование. Ему никогда не приходило в голову, что его занятия со Снейпом могут закончиться. Гарри уставился на своего учителя и единственным ответом, который он смог выдавить из себя, был слабый возглас удивления:

— Ооо...

Это было совсем не то, что нужно было сказать в этой ситуации. Снейп нахмурился, явно сердясь:

— Это все, что вы можете сказать? Я думал, вы будете в восторге!

— Я просто... удивлен, вот и все, — Гарри старался говорить весело, но знал, что это звучит не убедительно. Кроме того, Снейп смотрел на него со странным, почти встревоженным выражением лица. Мальчишка отвернулся.

— Вы, конечно, можете приходить, — сказал Снейп, осторожно подбирая слова. — В случае если у вас возникнут трудности или вопросы. Но необходимость в регулярных уроках отпала.

Гарри кивнул и одарил учителя слабой, но искренней улыбкой.

— Спасибо, сэр, — сказал он. — Я ценю всё, что вы сделали для меня.

— Не за что, Поттер. Очевидно, это стоило усилий. Сейчас, полагаю, нам обоим лучше немного поспать до того, как мадам Помфри придет угрожать, что оставит нас здесь еще на неделю.

Гарри усмехнулся.

— Да, сэр. Спокойной ночи.

Он вернулся в свою постель с чувством облегчения, что всё прошло не так плохо, как он опасался. Конечно, они толком не поговорили, но, по крайней мере, Снейп не унижал и не игнорировал его и, по правде говоря, Гарри вовсе не чувствовал себя так хорошо, как ему сначала показалось. Всё тело болело, и он очень устал за те недолгие минуты, что провел не в кровати. У него будет время поговорить со Снейпом позже, когда они оба поправятся. Гарри глубоко вздохнул и расслабился, чувствуя себя гораздо более довольным, чем всю прошлую неделю. Он закрыл глаза и вскоре крепко спал.

Снейп лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к еле слышному ритмичному дыханию, доносившемуся с другого конца палаты, и уже в сотый раз проклинал себя. Как он мог оказаться настолько неосторожным? Он никогда не задумывался о тех взаимоотношениях, которые возникли между ним и Поттером за последние несколько месяцев, относя их на счет как врожденной фамильярности мальчишки, так и неизбежного сближения, возникшего в результате их занятий. Даже известие о том, что Поттер всю ночь горевал у его постели, когда он чуть не умер, само по себе не произвело на него какого-то особого впечатления. Воспоминание о сне было чем-то таким, что Северус мог объяснить или, на худой конец, проигнорировать. Но то, что физиономия Поттера удрученно вытянулась, когда он услышал об окончании занятий, было совершенно очевидно. Снейп вздохнул. Мальчишка так и не научился скрывать свои чувства.

Конечно, хорошо известно, что при изучении ментальных искусств между учителем и учеником возникает, как некий побочный эффект от занятий, своего рода эмоциональная связь, но Снейп даже представить себе не мог, что подобный риск существует в отношении Поттера. Слишком сильна была их взаимная неприязнь, или же он просто так думал. В любом случае, он явно переоценил степень ненависти, которую мальчишка испытывал по отношению к нему. Вопрос заключался в том, что теперь с этим делать.

К сожалению, Снейп растерялся. Он никогда не сближался с учениками и даже с опекаемыми им слизеринцами вел себя сугубо официально. Он из принципа отдавал им предпочтение перед другими студентами, но это никогда не переходило ни в привязанность, ни в симпатию. И уж конечно, ни один из них за все годы его преподавания не смотрел на него так, как Поттер.

Снейп знал, ему следует просто одернуть мальчишку, но почему-то никак не мог собраться с духом, чтобы сделать резкое замечание, которое заставило бы Поттера держаться от него подальше. Возможно, причиной было то потрясение, которое испытал Снейп, когда понял, что Поттеру не хочется завершать их занятия. Так или иначе, но где-то в глубине души его все еще мучило сомнение. Однако больше всего беспокоило то, что он сам, пусть всего на мгновение, действительно испытал сочувствие к Поттеру, когда тот, окончательно поняв, что занятий больше не будет, замер и отвел взгляд. Подобным порывам он не собирался потворствовать.

Негодуя на самого себя, Снейп помотал головой. Эти странные чувства — просто результат физической и эмоциональной травмы, которую они оба перенесли на прошлой неделе. А его собственная столь не свойственная ему слабость связана, скорее всего, с тем шоком, который он испытал, увидев Поттера, доставленного в больничное крыло после матча.

Находясь в лазарете, Снейп, в основном, спал, а замок, совершенно опустевший из-за проводимого в субботу матча по квиддичу, предоставил идеальную возможность спокойно отдохнуть. Задернув занавески, он крепко уснул, как вдруг был внезапно разбужен таким шумом, словно в палату сбежалось ползàмка. Судя по углу падения солнечных лучей, близился вечер, и Снейп никак не мог понять, в чем заключается причина этого едва поддающегося контролю хаоса, творящегося как раз рядом с его кроватью.

— Мистер Уизли, уведите всех отсюда, — скомандовала МакГонагалл, перекрывая всеобщий гвалт.

— Но, профессор!..

— Подождите в коридоре. Обещаю, что как только мы узнаем, в каком он состоянии, я вам сообщу.

— Слышали, что сказала заместитель директора? — спросила Спраут. — Идемте все со мной.

Раздалось громкое шарканье. Судя по всему, Спраут выпроводила толпу из палаты. Снейп услышал, как хлопнула дверь, и снова наступила тишина, прерываемая только доносившимся с другого конца палаты звяканьем склянок с зельями и торопливо произносимыми заклинаниями. Он сосредоточенно вслушивался в происходившее, начиная тревожиться все больше и больше. Пациент мадам Помфри явно очень сильно пострадал.

— Поппи? — тревожно окликнула медсестру МакГонагалл.

— Еще не знаю, Минерва, — голос мадам Помфри звучал напряженно. — Чудо, что он вообще остался жив.

Снейп сел в кровати. Внезапно он понял, над кем так хлопочут его коллеги. Где бы ни возникали проблемы, Поттер был тут как тут, оказываясь в центре самых сложных из них.

Северус встал и, испытав приступ боли и головокружения, стал собираться с силами. Он ослаб сильнее, чем предполагал, но, надеясь, что ему удастся не свалиться, отдернул занавески и огляделся. Поппи Помфри лихорадочно колдовала над своим пациентом, склонившись к кровати, находившейся в другом конце палаты, как раз напротив Снейпа. Рядом стояла встревоженная МакГонагалл. Больше в палате никого не было.

Снейп набрал в грудь побольше воздуха и, поддерживая равновесие, направился к МакГонагалл, тихо встав за её спиной. Он всмотрелся в лежавшего человека, и у него подкосились ноги. Узнать Поттера можно было с трудом. У него было так сильно разбито лицо, что оба глаза совсем заплыли, нос был сломан, а волосы слиплись от крови, вытекающей из многочисленных порезов на голове. И это еще не самое страшное. Одежда, и даже кожа под ней свисали лоскутами, всё было в крови. Там, где кожа не содралась, виднелись синяки, а из неестественно вывернутых рук и ног торчали осколки костей.

— О, Боже! — задохнулся Снейп.

Вздрогнув от звука его голоса, МакГонагалл обернулась.

— Северус! — воскликнула она каким-то придушенно высоким голосом, так не похожим на её обычный тон, спокойный и властный. — Ты с ума сошел? Ради всего святого, что ты здесь делаешь?

Мадам Помфри, будучи слишком занята с Поттером, мельком взглянула на коллегу:

— Профессор Снейп, немедленно возвращайтесь в постель, — приказала она, но Снейп пропустил замечания обеих женщин мимо ушей.

— Что случилось? — Спросил он, в ужасе глядя на Поттера и слегка покачиваясь от слабости.

— Ничего страшного, — МакГонагалл схватила Снейпа за руку и потащила прочь от Поттера к его собственной койке. — Тебе нужен покой, Северус! Честное слово! Вы оба доведете меня до нервного срыва!

— Он выживет? — с сомнением спросил Снейп, укладываясь в постель.

МакГонагалл взяла оба одеяла Снейпа и с громким хлопком встряхнула верхнее.

— Не знаю, — не глядя на него, она начала расправлять одеяло. — Он бросился за снитчем и не заметил бладжер. И летел слишком быстро и слишком близко к земле. Никто из нас не успел среагировать.

Она аккуратно подоткнула одеяло и взялась за второе.

— Минерва, перестань суетиться! — Снейп выхватил у неё край одеяла и нахмурился. Он вовсе не нуждался в том, чтобы его укутывали, как ребенка.

МакГонагалл взглянула на него, и ужас, застывший в её глазах, заставил его похолодеть.

— Поппи делает всё, что может. Скоро всё станет ясно. — Не произнеся больше ни слова, она плотно задернула занавески вокруг его кровати и ушла.

Снейп неподвижно лежал, уставившись в потолок. Он был совершенно измотан и знал, что ему нужно поспать, но не мог заснуть от негодования, — он был слишком зол сейчас. «Позволить Поттеру угробить себя на квиддиче», — с горечью подумал он. Самонадеянный мальчишка, вне всякого сомнения, как обычно выкинул какой-нибудь фокус. Весь в папашу! Джеймс никогда ни о чем не думал и не беспокоился, лишь бы пустить пыль в глаза. Однако Гарри Поттер, по всей видимости, меньше других хотел, чтобы о нем беспокоились, и, скорее, пытался всех защищать, вместо того, чтобы быть таким же беспечным, эгоистичным, испорченным, как...

Внезапно занавески вокруг его кровати распахнулись.

— Что? — рявкнул Снейп на Минерву. Несмотря на усталость, она все-таки умудрилась укоризненно посмотреть на него.

— Просто я подумала, ты захочешь знать, что Поттер выживет, — сухо сказала МакГонагалл. Она не сводила глаз с рассерженного Снейпа до тех пор, пока тот не смягчился.

— Естественно, — буркнул он.

По губам МакГонагалл скользнуло подобие улыбки.

— Поспи немного, Северус, — решительно приказала она и вновь ушла. Снейп наконец-то мог позволить себе вздохнуть с облегчением. Однако уже в следующую секунду он нахмурился, браня себя за свое собственное безрассудство. Уж ему-то следовало знать, что Поттер не может умереть просто так, от несчастного случая, а потому вовсе не стоило так пугаться. Несомненно, он стал таким непривычно взволнованным, потому что совсем недавно сам был на волосок от смерти.

Убедив себя в этом, Снейп наконец-то расслабился и снова заснул.

Однако сейчас, мысленно возвращаясь в тот день, он уже не был так уверен, что страх, который он испытал, был вызван всего лишь его собственным столкновением со смертью, а не чем-то иным, что беспокоило его гораздо больше. Не могло ли так случиться, что напряженные занятия окклюменцией и легилименцией повлияли на чувства не одного только Поттера?

«Ну, нет»! — зло подумал он, отказываясь даже допустить подобную возможность. Поттер еще может быть слабохарактерным сентиментальным дураком, но он — никогда. Его беспокойство о мальчишке было чисто профессиональным. По всеобщему мнению Поттеру самой судьбой было предназначено сыграть решающую роль в войне против Темного Лорда и его, Снейпа, обязанностью было присматривать за мальчишкой, чтобы ровно до тех самых пор с ним ничего не случилось. Никакого иного повода переживать о нем у Северуса не было. Он перевернулся на другой бок и заставил себя расслабиться. Он уже начал было засыпать, как вдруг крик, донесшийся с другого конца палаты, вновь разбудил его.

— Нет! — кричал Поттер. — Не уходите!

Снейп сел на кровати и посмотрел на другой конец плохо освещенной комнаты.

— Нет! Ну пожалуйста! — стонал Поттер, явно находясь во власти ночного кошмара.

Снейп поморщился. Ну как тут уснешь, если Поттер вытворяет такое? Парень вновь закричал, и Снейп вздохнул. Откинув одеяло, он встал с кровати и пошел к шкафчику с зельями, что-то бормоча себе под нос. Отыскав дозу зелья Сна-без-сновидений, он направился в другой конец палаты. «Неужели больше никто не в состоянии присмотреть за Поттером? — подумал он. — Почему этим вечно должен заниматься я»? Он подошел к кровати беспокойно мечущегося во сне подростка и обиженно посмотрел на него.

— Пожалуйста, профессор, не умирайте, — бормотал мальчишка. — Не надо, пожалуйста.

Снейп похолодел. Это была та самая отчаянная мольба, которую он слышал тогда, ночью, когда был при смерти. Но, услышав это сейчас, произнесенное громко, он испытал шок. Полное осознание того, что именно сейчас снится Поттеру, поразило его. Склонившись над мальчишкой, он как следует потряс его:

— Поттер, проснитесь!

Парень открыл глаза и, находясь между сном и явью, уставился на Снейпа. Вцепившись в его руку, он заволновался:

— Профессор, с вами все в порядке?

— Конечно, — буркнул Снейп. — Вам приснился кошмар, вот и все. А теперь выпейте это, — он помог мальчишке выпить зелье, и тот сразу же погрузился в глубокий спокойный сон.

Снейп выпрямился и посмотрел на него. Совсем юный, еще почти ребенок. Сейчас он мирно спал и единственным напоминанием о тяжелом сновидении были волосы, прилипшие к вспотевшему лбу. Снейп машинально протянул руку, чтобы поправить ему челку, но остановился. Кончики его пальцев замерли в дюйме от лица спящего мальчишки, затем он отдернул руку.

— Северус?

Снейп вздрогнул и обернулся. За его спиной стоял Дамблдор.

— Я шел на кухню — выпить стакан теплого молока, а по дороге решил проведать вас. Всё в порядке?

— Да, — быстро ответил Снейп. — Мистеру Поттеру приснился кошмар, поэтому я дал ему немного зелья Сна-без-сновидений, — он протянул пустой флакон, словно в подтверждение своих слов.

— Ах, да, — печально сказал директор, подойдя к нему и посмотрев на спящего ученика. — Думаю, не так уж много тех ночей, когда Гарри не преследуют ужасы, свидетелем которых он стал. Это страшно, когда на таком молодом человеке лежит такое тяжкое бремя.

Дамблдор протянул руку и, не раздумывая, осторожно отодвинул волосы со лба подростка. Потом повернулся к Снейпу.

— Я рад, что вы присматриваете за ним, Северус, но вам и самому не мешало бы поспать.

— Да, директор.

Дамблдор развернулся и на цыпочках вышел из палаты. Снейп бросил последний долгий взгляд на Поттера, потом вернулся в свою кровать.

На следующее утро Гарри проснулся от громкого спора.

— Вы не можете держать меня здесь против моей воли! — кричал Снейп.

— Нет, могу, — возражала окончательно выведенная из себя мадам Помфри.

Гарри дотянулся до очков, потом высунулся из-под одеяла. Снейп и мадам Помфри стояли посередине палаты почти нос к носу, сверля друг друга взглядами.

— Если у вас есть жалобы, пожалуйста, можете обсудить это с директором, — сказала мадам Помфри. — А сейчас вернитесь в постель!

Снейп стоял, упрямо скрестив руки на груди, и явно не собирался выполнять распоряжения медсестры.

— Профессор Снейп, не вынуждайте меня успокаивать вас насильно.

— Вы не посмеете, — хмыкнул Снейп.

Помфри вытащила палочку и направила её на пациента. По её лицу Гарри понял, что она не шутит. Снейп тоже ясно понял это, и его плечи поникли.

— Вы можете, по крайней мере, передать директору, что я хочу его видеть? — спросил он, стиснув зубы.

— Я сию же минуту сообщу ему об этом, — заверила его Помфри, улыбнувшись, однако палочка её не дрогнула, и Снейп нехотя поплелся к кровати.

Довольная тем, что её пациент решил остаться, медсестра торопливо выбежала из палаты. Когда она ушла, Снейп с раздражением вздохнул:

— Несносная женщина!

Не в силах больше сдерживаться, Гарри прыснул от смеха.

— Поттер! Пять баллов с Гриффиндора.

Отбросив одеяло, Гарри скочил.

— За что?

— За то, что подслушивали.

— Как я мог подслушивать, если вы знали, что я здесь?

— Вы только делали вид, что спите.

— Как же я мог спать, когда вы с мадам Помфри так кричали друг на друга? — возмутился Гарри.

Снейп раздраженно фыркнул, лег и натянул одеяло, ясно давая понять, что вопрос исчерпан. Гарри понимал, что еще легко отделался. С учетом того, в каком отвратительном настроении находился Снейп, ему просто повезло, что он потерял всего пять баллов. Осторожно, чтобы не побеспокоить мастера зелий, мальчишка вылез из кровати и пошел посмотреть присланные ему открытки, которые увидел только накануне. Он был на полдороги, когда вернулась мадам Помфри.

— Мистер Поттер, вы встали? — обрадовалась она.

— Да, мадам Помфри.

— Дайте-ка я посмотрю, — сказала медсестра, подходя к нему и начиная осмотр. — Знаете, молодой человек, вам очень повезло. Вы здорово расшиблись. Эти современные метлы слишком быстро летают. Готова поклясться, что кто-нибудь обязательно свернет себе шею, это просто вопрос времени! — Она неодобрительно покачала головой, затем, отступив на шаг, улыбнулась Гарри.

— Ну, что ж, по крайней мере, выглядите вы неплохо. Ваша одежда лежит на кровати, а остальные вещи я отправила в Гриффиндорскую башню. Вы можете идти, мистер Поттер.

— Ему вы позволяете уйти? — разгневанно спросил Снейп, садясь в кровати.

— Да, профессор, и вы будете рады услышать, что вас я тоже выписываю, — ответила медсестра, пока Снейп не начал снова препираться с ней. — Вашу одежду сейчас принесут.

Гарри быстро переоделся и побежал к себе. Почти все, кого он встретил по дороге, радостно приветствовали его, и он вошел в гостиную в приподнятом настроении. Время близилось к обеду, и комната была полна студентов, вернувшихся с занятий. Первой его заметила Гермиона.

— Гарри! — воскликнула она, бросившись обнимать его, и все столпились вокруг них. — Как же здорово, что ты вернулся! Мы думали, ты погиб!

— Точно, — сказал Рон. — Когда я увидел, как ты грохнулся на землю, я чуть сам не свалился с метлы!

Невилл, Симус и Дин с трудом протолкались сквозь толпу и начали хлопать его по спине.

— У тебя больше жизней, чем у кошки, Гарри, — сказал Дин.

— Ага, — согласился Симус. — Твое прозвище «Мальчик-который-выжил» получило новый смысл.

Поттер радостно заулыбался.

Затем к нему протиснулась Джинни и крепко обняла его.

— Никогда больше не смей так пугать нас, — упрекнула она его.

— Я постараюсь, — пообещал Гарри, слегка покраснев.

Наконец, когда все приветствия стихли, Гарри с Роном, Гермионой и Джинни устроились в уголке.

— Я ничего не пропустил? — между делом осведомился Гарри.

Его друзья быстро переглянулись, и хорошее настроение парня мигом улетучилось.

— Что еще случилось?

— Этим утром, — заговорила Джинни, — «Ежедневный Пророк» сообщил, что школьный Совет попечителей будет решать вопрос, уволить или нет профессора Снейпа.

— Что? — изумился Гарри. — Вы шутите!

— Хотела бы я, чтобы это было шуткой, — сказала Гермиона. — Помнишь статью Пемброка о Снейпе? Ну вот, он не оставил своих стараний. Каждый день появлялось новое заявление о том, что Снейп представляет собой угрозу для школы.

— И все это с таким подтекстом, что он как-то связан с Пожирателями Смерти, — добавила Джинни.

— Можешь представить себе, какая последовала реакция, — сказал Рон. — У нас был просто неиссякаемый поток сов с письмами, требующими увольнения Снейпа.

Гермиона вздохнула.

— Совет соберется в конце недели, так что совершенно ясно, чем все это закончится. Пемброк может гордиться тем, какую истерику ему удалось организовать, поэтому сейчас Совет попечителей просто хочет остановить общественное возмущение.

Несколько секунд Гарри сидел молча, пытаясь вникнуть в сказанное.

— А Снейп знает или нет? — тихо спросил он.

— Нет, — ответила Джинни. — Весь персонал пытается скрыть это от него, пока все не определится. Вот почему мадам Помфри так долго держала его в лазарете.

— Сейчас, когда столько всего произошло, думаю, Дамблдор скажет ему, — добавил Рон.

Поттер кивнул, потом вскочил и направился в портретный холл.

— Гарри, куда ты? — крикнул вдогонку Рон, но парень не ответил. Даже не взглянув на товарищей, он быстро вышел из гостиной, провожаемый любопытными взглядами.

Сойдя с движущейся лестницы, Гарри постучал в открытую дверь кабинета Дамблдора.

Директор оторвал взгляд от лежавших перед ним бумаг и тепло улыбнулся. Казалось, он ничуть не был удивлен приходом своего посетителя.

— А, Гарри, проходи. Рад, что мадам Помфри наконец-то смогла выписать тебя. Чем могу помочь?

— Вы не можете позволить Совету попечителей уволить профессора Снейпа! — выпалил Гарри. — Он не заслуживает этого, вы же знаете! И ведь именно этого добивается Волдеморт!

— Боюсь, это решение не зависит от меня, — с сожалением сказал Дамблдор.

— Но вы же директор! — возразил Гарри.

— Да, и я уже говорил с Советом, пытаясь убедить их, что несправедливо поддаваться истерии, однако, боюсь, они не услышали меня.

— Но вы же можете что-то сделать, — не унимался парень. — Вы же самый могущественный маг в мире!

— Возможно, Гарри, но я не всемогущ. Если бы это было так, разве я позволил бы тебе перенести все то, что тебе пришлось испытать? — Директор горестно посмотрел на него. — Страх, Гарри, сильнее всех других эмоций, и он заставляет людей совершать отвратительные поступки. Он опаснее ненависти и даже мстительности, потому что может охватить любого. Сейчас, подпитываясь невежеством, он становится просто неудержимым. Я не в силах остановить его, не в силах изменить сердце и разум тех, кто ослеплен и раздавлен им.

Гарри почувствовал глубочайшее разочарование.

— Так что ж теперь? — с горечью спросил он. — Его просто вышвырнут на улицу, чтобы Волдеморт смог убить его?

— Гарри, надеюсь, ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы понять, что я не позволю этого. Решение Совета ни в малейшей степени не является обязательным, однако если профессора Снейпа вынудят покинуть Хогвартс, есть и другие безопасные места, куда он сможет отправиться. Поверь, я уже рассматривал такую возможность.

Парень с некоторым облегчением кивнул, но было видно, что он все еще сильно огорчен.

— Это так нечестно!

— Да, верно, — согласился Дамблдор, — и не только по отношению к нашему преподавателю зелий.

Грустно улыбнувшись, он сказал уже громче:

— Профессор Снейп, входите, пожалуйста. Вам нет необходимости ждать за дверью.

Поттер обернулся. На пороге стоял мрачный как никогда Снейп. Гарри не знал, что из их беседы он слышал, но, по-видимому, ему хватило.

— Профессор МакГонагалл сказала, что вы хотели меня видеть, директор, — сказал профессор, входя в кабинет. Взглянув на Поттера, он неодобрительно нахмурился. — Надеюсь, я не помешал.

— Нет, Гарри уже уходит, — с легкостью отозвался Дамблдор и улыбнулся, отпуская Гарри. Тот кивнул и быстро вышел, не глядя на Снейпа.

При виде того, как парень фактически выбежал из кабинета, Снейп нахмурился. Затем он повернулся к директору и молча бросил ему на стол последние выпуски «Ежедневного пророка». Из пачки нахально высунулся заголовок: «Совет попечителей решит судьбу профессора».

— Вижу, Минерва уже ознакомила вас с ситуацией, — просто сказал Дамблдор.

— Да, — раздраженно ответил профессор. — Хотя, как вы сами понимаете, это вам следовало сообщить мне обо всём.

— И привести вас в еще худшее расположение духа, чем то, в котором вы уже находились? Я не стал сваливать это на Поппи Помфри. К тому же, лежа на больничной койке, вы все равно ничего не смогли бы сделать, только расстроились бы.

— Очевидно, я буду уволен? — спросил Снейп.

— Это еще только будет решаться, и я буду бороться против этого всеми способами, какие только есть в моем распоряжении.

Снейп с отвращением мотнул головой и принялся ходить по кабинету.

— Не тратьте свое время. Пемброк поднаторел в пропаганде. Не думаю, что даже ваших усилий хватит, чтобы исправить причиненный им вред. К тому же есть и гораздо более важные сражения.

— Напротив, — возразил Дамблдор. — Я считаю этот случай в высшей степени важным. Вы нужны студентам здесь, в Хогвартсе.

Снейп остановился и скептически глянул на директора.

— Не думаю, что хоть один из них согласится с вами. Полагаю, все они с удовольствием воспримут мой уход.

— Я не сказал «каждый», — Дамблдор слегка улыбнулся. — Как раз только что Гарри был сильно расстроен подобной перспективой.

Губы Снейпа пренебрежительно скривились.

— Как всегда, мистер Поттер является исключением из правил. Тем не менее, я уверен, что вы сумеете найти на мое место знающего преподавателя, чтобы занятия продолжались. Вряд ли для обучения моих студентов потребуется опытный зельевар. Тут сойдет почти любой, у кого есть простейшие навыки.

— Меня беспокоят не зелья, — возразил Дамблдор. — Здесь нужны более важные способности.

Лицо Снейпа потемнело, и он заговорил холодным, прерывающимся голосом:

— Обучение мистера Поттера полностью завершено, и я уже потерял гораздо больше, чем просто время, потраченное на этого мальчишку с тех самых пор, когда вы, умело манипулируя, вынудили меня заниматься с ним окклюменцией и легилименцией. Хотелось бы думать, что я заслужил право на передышку.

— Манипуляция — грубое слово, Северус. У меня, уверяю вас, не было никаких коварных замыслов, когда я попросил вас заниматься с Гарри. Просто выбрать вас было самым логичным. И вы добились исключительных успехов.

— О, да, исключительных, — проворчал Снейп. — А теперь что прикажете мне с ним делать?

Дамблдор с легким любопытством взглянул на Снейпа.

— Не уверен, что понимаю, о чем это вы.

— Прекрасно понимаете! — с укором сказал Снейп, зло глядя в небесно-голубые глаза директора. — По своему характеру я не наставник! У меня нет мудрых советов, я никому не могу предложить слов утешения, и менее всего — Поттеру!

— Ох.

В глазах профессора мелькнуло подозрение.

— Вы знали, что так получится.

— Северус, это просто паранойя.

— Почему вы не предупредили меня?

— О чем? — Дамблдор пристально посмотрел на него. — О том, что Гарри начнет относиться к вам с уважением и доверием? Это давно было ясно всем и каждому.

— Замечательно, — протянул Снейп. — Значит, я был единственным тупицей, который этого не заметил?

— На самом деле, думаю, Гарри и сам понял это только на прошлой неделе.

Снейп закатил глаза.

— В таком случае, из нас получилась отличная парочка.

— Северус, ну почему вы сопротивляетесь самому лучшему, что в вас есть? — с легким беспокойством спросил Дамблдор. — Гарри нужно не так уж много помимо вашего уважения и понимания. И вы давали ему это на протяжении последних месяцев независимо от того, осознавали вы это, или нет.

— С меня вполне хватает своих забот, Альбус, и у меня нет ни сочувствия, ни терпения, чтобы разбираться еще с чьими-то проблемами.

— Думаю, вы недооцениваете себя. Надеюсь, вы передумаете, потому что вы нужны не только Гарри, я бы даже сказал, что он не единственный ученик, которому сейчас нужна ваша помощь.

Снейп нахмурился.

— Что вы имеете в виду? — настороженно спросил он.

— Я считаю, вы должны дать слизеринцам исчерпывающие объяснения о том, почему на прошлой неделе вы не могли исполнять свои обязанности декана.

Какое-то мгновение Снейп молча смотрел на Дамблдора.

— Исчерпывающие, директор? Что именно, по-вашему, я должен им рассказать?

— Правду, — Дамблдор встал и, выйдя из-за стола, подошел к профессору.

— Моим величайшим сожалением как директора школы является то, что я не смог помешать лорду Волдеморту соблазнить моих учеников одного за другим. Вам не хуже меня известно, под каким давлением они находятся, пытаясь стать достойными его. Не говоря уже о том, скольких из них мы потеряем совершенно напрасно.

Те из них, кто больше всего находится под впечатлением от его лжи, не станут слушать такого, как я. Но вы — декан Слизерина. Вас они уважают и знают, что вы понимаете их и разделяете многие из их взглядов. Вас они послушают, и они отчаянно нуждаются в вашем руководстве. Теперь, когда вы можете говорить с ними открыто, вы должны помочь им осознать, к чему на самом деле приведет их приверженность Волдеморту.

— Альбус, вы не можете всерьез говорить такое! — сказал Снейп, потрясенный предложением директора.

Дамблдор улыбнулся.

— Навряд ли это самое страшное из того, о чем я вас когда-либо просил.

— Все зависит от мнения, — ответил Снейп. — Не припомню, чтобы в мою бытность студентом, наш декан утруждал себя тем, чтобы предупредить нас об истинной сути Темного Лорда.

— Тогда было другое время. О Волдеморте было известно гораздо меньше, да и ваш декан не был лично знаком с ним*. Вы — иное дело, и у вас есть возможность использовать свой опыт на благо вашим ученикам.

— Мои ученики в состоянии решать сами и не думаю, что они примут в расчет мое мнение. Их семьи и друзья имеют на них гораздо больше влияния, чем я.

— Не соглашусь с вами. Считаю, что многие из них гораздо более открыты к исходящим от вас инициативам, чем вы думаете. Вы — единственный, кто может говорить с ними, основываясь на личном опыте. Правда может быть жестокой. Возможно, многие из родителей хотели бы, чтобы кто-нибудь поговорил с их детьми. И если есть шанс удержать хоть одну душу от неверного шага, это нужно сделать, и как можно скорее. Если Совет попечителей проголосует за ваше увольнение, у нас останется очень мало времени.

Снейп вздохнул.

— Хорошо. Раз вы настаиваете, я поговорю с ними, — нехотя пообещал он.

— Спасибо, Северус. Правда — наш лучший союзник.

*Фик был написан автором до выхода в свет «Принца-Полукровки».