Четыре дороги  (гет)

Хорошо, что утром я ехала только по прямой дороге, и никуда не сворачивала. Дорогу домой я нашла довольно таки быстро. Какие истерики и скандалы ожидают меня дома? Мне придется выслушать и за испорченный праздник, и за украденный автомобиль, и за свое исчезновение на весь день. От всех троих.

К дому я подъехала очень тихо и бесшумно, опасаясь разбудить кого-то из членов семьи. Время было далеко за полночь, и я все еще надеялась, что про меня все просто напросто забудут.

Я бесшумно вышла их машины и осторожно прикрыла за собой дверь. За домом было светло, значит там все еще кто-то сидел.

Пойти и сдаться добровольно? Я побрела за дом, на ходу сочиняя события сегодняшнего дня. Голова отказывалась фантазировать на тему "как я провела день", и я отказалась от этой идеи: расскажу все, как было.

Я завернула за угол дома и остановилась. Это была завораживающая картина: вокруг беседки косичками переливались кристально чистые ручейки воды, на всех деревьях в закрытых подсвечниках мерцали меленькие огоньки. Звездное небо служило этому месту необъятной крышей, и всю картину дополняли маленькие белые цветочки, цветущие в траве, словно пестрый мягкий ковер. Тишина придавала этому месту такое необыкновенное волшебство, что даже в сказках такого не бывает.

Я вдохнула свежий ночной воздух, и убедившись, что в саду уже никого нет, пошла в дом.

К моему удивлению, в доме тоже было темно и тихо. Хорошо это или плохо — я все еще не могла понять. Прислушиваясь к каждому шороху, я поднялась по лестнице, и свободно вздохнула только тогда, когда закрыла за собой дверь своей комнаты и упала на кровать.

Значит, мне предстоит все пережить завтра. Может это и к лучшему, отвлечет от грустных и ненужных мыслей о дне моего рождения.

Я собралась с силами, чтобы раздеться и лечь спать.

До тех пор, пока я не провалилась в сон, я вспоминала пережитый день и сравнивала эмоции со всеми воспоминаниями, которые хранились в моей памяти, связанные с моей жизнью в роли хранителя.

Как же сильно моя теперешняя жизнь отличается от прошлой.

Утро наступило пасмурное и угрюмое.

"Вполне соответствует моему настроению", — подумала я, вставая с кровати.

Это было первое день рождения в моей жизни, когда я хотела, чтобы этого дня не было и не существовало. У меня даже возникла мысль о том, чтобы весь день вообще не выходить из комнаты. Но я пересилила себя, и, спрятав свое настроение поглубже, спустилась вниз. Тьера сидела в кресле у окна и разбирала мотки ниток для вязания. Она не могла не слышать моих шагов, но не отвлекалась просто потому, что игнорировала меня всем своим видом, демонстративно рассматривая нитки и спицы.

Я подошла и села на край дивана таким образом, чтобы видеть ее.

— Ты злишься на меня? — спросила я через несколько минут обоюдного молчания.

Вопрос был глупым, но с чего-то все-таки следовало начать наш разговор.

— На что мне злиться? — она отвлеклась от клубков и отложила их на пол, — Алекс мне объяснил, в каком состоянии ты выехала из дома, поэтому я очень рада, что ты вернулась. Живая и здоровая.

Она с сарказмом улыбнулась.

— Не очень похоже, что ты рада, — сказала я тихо.

— А как бы ты поступила на моем месте? Что бы ты чувствовала? Мы не знали куда ты поехала, с кем и на сколько. загибала она пальцы, перечисляя список,— Ты не взяла с собой ни телефона ни документов, а вернулась Бог знает во сколько. — налетела она с обвинениями, — Это очень эгоистично с твоей стороны, как ты считаешь?

Я знала, что ждет меня дома, я готова была выслушать все от каждого из них. Я заслужила это.

— Я знаю, я виновата...

— Иди, завтракай, — отрезала Тьера.

Я хотела спросить "И это все?", но не стала спорить, и молча встав, я поплелась в столовую, хотя была абсолютно не голодна.

Стол в столовой оказался пустым, на нем не было ни грязной посуды, ни даже хлебных крошек.

Я зашла на кухню и открыла холодильник. Пробежав глазами по полкам, я выбрала себе для завтрака один персик, и захлопнула дверь холодильника.

— Сегодня самый обычный день, самый обычный, — сказала я себе, — Они забыли, но разве это что-то важное, чтобы держать в голове?

Я села на стул и выглянула в окно, вид из которого выходил на прекрасную беседку. Что-то в картине сада было явно лишним. Мне потребовалась примерно минута, чтобы понять, что вчера в саду я не заметила ни одного воздушного шарика, которые сегодня десятками разноцветных комочков росли прямо из земли. Они возвышались над землей, придавая ощущение детского праздника.

Я улыбнулась, подошла к окну, и повернула ручку двери, ведущую в сад. На мгновение меня посетила мысль о том, что, возможно, этот сюрприз приготовлен для меня.

— С днем рождения, солнышко, — конечно, это был голос Алекса. Я очень надеялась на его лояльность ко мне, и что он простит мне вчерашнее.

Пройдя несколько метров сквозь густо-посаженные шары, я увидела его, стоящего под раскидистой яблоней. Его волосы были взъерошены и как всегда напоминали мне языки пламени, глаза горели искрами радости.

Я подошла и обняла его. Он по-дружески обнял меня за плечи.

— Спасибо, — сказала я с чувством.

— С днем рождения, милая.

Тьера тоже была здесь. Она вырвала меня из объятий Алекса и крепко обняла.

— Спасибо, что не забыли про меня, — сказала я с благодарностью.

— Это ерунда, — сказала Тьера, выпуская меня из крепких объятий, — Открывай подарки.

Она вручила мне коробку, перевязанную широкой шелковой лентой. Я открыла крышку коробки, в которой лежал сверток розового шелка.

— Это платье, — сказала Тьера неуверенно, — Я надеюсь, тебе нравится розовый цвет?

— Один из моих любимых, — ответила я, обнимая одного из самых близких мне в мире людей.

Алекс протянул мне небольшую коробочку, в которой я нашла маленькую золотую брошь в форме розы.

Чего-то в этой композиции не хватало.

— Спасибо, — поблагодарила я их обоих. — А Крис? — мой голос дрогнул, — он дома?

— Нет, — покачала головой Тьера, — Он уехал рано утром.

Вот, где прятался изъян сегодняшнего дня.

— Он сильно сердился, что я взяла его машину без разрешения?

Тьера опустила глаза в землю.

— А как ты думаешь? — спросила она с укором.

— Я попрошу у него прощения, когда он приедет, — пообещала я.

— Нам всем иногда нужно побыть в одиночестве, — заступился за меня Алекс. — Это естественная потребность каждого человека.

— Алекс, не умничай, лучше помоги мне приготовить чай, — прикрикнула Тьера, — Я схожу на кухню за тортом.

— Пойдемте лучше в дом, — предложил он, — Скоро дождь начнется, он мне все настроение портит.

— Как хотите.

Тьера пожала плечами и пошла в дом. Мы с Алексом отвязали несколько шариков, чтобы украсить ими гостиную и пошли в дом через центральный вход.

— Странный сегодня день, — сказала я Алексу, поворачивая за угол дома по направлению к парадной двери.

— День только начался, все может измениться, — сказал он задумчиво.

Я уже поставила одну ногу на ступеньку, как все мое тело сжалось один напряженный нерв. Черная Хонда стояла во дворе, почти на том же самом месте, где я оставила ее вчера.

«Он уже вернулся», — пронеслось в моей голове эхом.

— Крис уже дома? — спросила я парализованным голосом.

Это могло значить только одно — он не забыл обо мне.

— Нет, — тихо ответил Алекс, — Он сегодня не брал машину. Ушел пешком.

Я почувствовала, как руки и ноги налились ледяным свинцом. Сердце глухо заколотило в груди, отдавая тупой болью прямо под горло.

— Ему настолько противно, что я взяла ее вчера без спроса, что он даже ездить на ней теперь не хочет? — спросила я, то ли у Алекса, то ли у себя.

— Пойдем в дом, — потянул меня за руку Алекс, — Это, в любом случае, его проблема, а не твоя.

Как же я хотела весь оставшийся день провести наедине со своими мыслями. Лучше бы они все забыли о том, что в этот день мне когда-то было суждено родиться, и я могла бы спокойно проплакать полдня у себя на кровати.

Тьера испекла шикарный торт и заварила мой любимый зеленый чай. Через несколько часов наших празднований начался ливень. Это была первая настоящая гроза в этом году. Ветер гнул к земле деревья, кусочки града били по стеклу, на улице стало необычно темно.

— Это в первый раз такая погода в этот день, — сказала я задумчиво, наблюдая за ураганом и бурей.

— Я пойду, разведу огонь в камине, — ответил Алекс подобным мне тоном, и вышел из столовой.

— А я пока принесу еще чаю, — сказала Тьера и исчезла за дверью.

Это был мой шанс, задать Тьере несколько интересующих меня вопросов, и я быстрым шагом последовала за ней.

— Могу я задать тебе вопрос? — тут же спросила я, чтобы не терять ни минуты драгоценного времени, когда мы могли побыть с ней наедине.

— Сегодня ты можешь все, — подбодрила меня она.

Такая реакция привела меня в замешательство.

— Я хотела спросить о Крисе.

— Я беру свои слова обратно, пожалуй, не все.

— Это важно для меня, — умоляющим тоном сказала я.

— Сдаюсь, — ответила она, поднимая руки вверх, показывая жестом капитуляцию.

— Ты говорила, что Крис любил Амелию, — медленно произнесла я, все еще боясь признать это, — Да?

— Да. Это и был твой вопрос? — быстро спросила она, желая поскорее закончить наш разговор.

— Нет, — отрезала я. — Вопрос не в этом.

Тьера села на стул и жестом предложила мне сделать то же самое.

— Он до сих пор ее любит? — прошептала я.

Тьера тяжело вздохнула, и стала задумчиво царапать ногтем столешницу. Сейчас она была так похожа на Криса. Я никогда прежде не замечала между ними подобной схожести.

Я села рядом с ней, наблюдая за монотонностью ее действий.

— Это тяжело для меня, — наконец начала она, не отрывая взгляда от стола, — Я уже говорила тебе как-то, что он научился блокировать от меня свои эмоции. Ведь в прошлый раз это чуть не свело меня с ума. — она сжала руку в кулак, — Он постарался сделать это ради меня: каждый день занимался йогой, редко находился рядом со мной. И вскоре он начал забывать о ней, вернулся в прежнее русло. И все было хорошо, — она сделала небольшую паузу, — пока не появилась ты.

Я всем телом вжалась в стул.

Я всем телом вжалась в стул.

— С каждым днем, пока ты находишься в этом доме, с каждым днем он все больше и больше возвращается назад. Мне кажется, что теперь он любит ее еще сильнее, чем раньше. Хотя я и не могу это объяснить, ведь прошло столько лет.

— Если он настолько сильно любил ее, как он смог это пережить? — спросила я дрожащим голосом.

— Не очень легко. Поначалу он даже упоминал вскользь, что хочет бросить это все, и уйти... — она зажмурилась, как будто пыталась сдержать слезы.

— Уйти? — переспросила я. — Хранители могут уйти?

— Конечно, нет. Для этого есть только один способ, я думаю, ты догадаешься, о чем я говорю.

По всему моему телу пробежала волна холода.

— Но хранители не такие уж и слабые, — улыбнулась она сквозь слезы, — Видимо всем нам рано или поздно суждено пережить это.

— И почему он передумал?

— Почему он остался? — спросила она, вытирая слезы, — Когда я рассказала о своих опасениях Алексу, он помог мне уговорить Криса. Алекс сказал, что нужно потерпеть и подождать, пока нас снова станет четверо, чтобы мы могли вернуться, найти тех демонов, и отомстить им. В тот момент это было заманчивой альтернативой смерти.

— Он остался жить ради мести?

— Нет-нет, не думаю. Если бы это все еще было в его приоритетах, он бы уже давно сообщил нам, что мы едем обратно в Англию. Если этого до сих пор не произошло, значит, он уже смирился и забыл.

Я стала вспоминать, о чем еще я хотела спросить у нее, как нас прервали.

— Хей, что здесь делают одни две мои самые любимые девушки?

Дверь распахнулась, и на пороге кухни появился Алекс. Улыбка сразу же сошла с его лица, как только он перенял мои эмоции.

— Мы погоду обсуждали, — натянула я наигранную улыбку. Спрятать от Алекса свои чувства было так же невозможно, как остаться сухим во время такого ливня.

— Я смотрю, вы из-за дождя расстроены больше, чем я, — подыграл он мне в такой же наигранной манере.

Он не подал виду, что догадался о теме нашего с Тьерой разговора. Мы пошли в гостиную, где провели весь вечер, рассказывая друг другу веселые истории из жизни, или просто подшучивая друг над другом, кидаясь подушками и свернутыми фантиками от конфет. Мы с Тьерой накрыли ужин на полу, прямо перед камином. такой семейный уют я чувствовала впервые за все время своего пребывания в этом доме.

— А помнишь, как однажды ко мне в ресторан пришел свататься месье Дюпон?

Алекс взорвался от смеха и съехал на пол. Тьера смеялась до слез.

— Расскажите и мне, — улыбалась я, заражаясь их смехом.

— У Тьеры был поклонник в Париже, — начал Алекс, восстанавливая дыхание. — Джентльмен лет пятидесяти.

— Да, этот придурок постоянно оставлял официантам чаевые, чтобы те передавали их мне, — поддержала рассказ Тьера. — На вид он был таким гадким, просто ужас.

Алекс опять рассмеялся.

— И однажды он пришел с букетом цветов и потребовал, чтобы в зал вышел шеф повар. Я тогда как раз сидел за одним из столиков.

— Да-да, любезничал с одной из моих официанток, как будто я не знаю, как они за тобой волочились. — Тьера показала Алексу язык.

— И вот выходит Тьера в зал, в белом колпаке, лицо в муке, глаза бешеные.

— У меня был полный завал. Это была суббота, и на кухне не хватало рук. Приходилось мне месить тесто. Настроение у меня было такое, что я могла убить любого.

— И тут он становится перед ней на колено, и на весь зал ресторана предлагает ей стать его женой.

— Я не хотела грубить постоянному клиенту, — засмеялась Тьера, — Но все, что я смогла ему сказать, было: Вы на себя вообще в зеркало смотрели? Вы же полуфабрикат для фуа-гры.

— И тогда он убил меня в самое сердце: "Да ты сама на курицу похожа, на себя-то давно в зеркало смотрела?"

После того вечера в ресторане Тьера наверняка не поменялась ни на миллиметр, и поэтому я захохотала вместе с ними. Тьера была самой красивой, элегантной, вытонченной и модной девушкой, которую я когда-либо встречала. Не думаю, что кто-то мог бы пройти мимо нее, не оглянувшись.

— Бедный месье Дюпон, — покачала я головой.

— Ладно, ребята, я пойду спать, — сказала Тьера, глядя на большие напольные часы. — Уже одиннадцать часов. Нужно соблюдать режим.

— Уже? — спохватилась я.

— Я тоже пойду.

Алекс резко поднялся и подошел к Тьере.

— А ты не идешь? — спросила Тьера, поворачиваясь ко мне.

— У меня еще есть целый час, — сказала я, горько улыбнувшись, — Я еще посижу.

Они ушли, оставляя меня наедине в полумраке с моими мыслями. Я обняла подушку и стала рассматривать замысловатые тени на стене, которые дрожали благодаря тусклому свету камина.

Крис и Амелия никак не выходили у меня из головы. И на что я могла теперь надеяться? Как можно конкурировать с самым лучшим хранителем в истории, и более того, с мертвым хранителем, который навсегда занял место в сердце того, кого...

Я уткнулась лицом в подушку и глубоко втянула носом воздух. Мне было тяжело дышать, как будто легкие стали в два раза меньше. Я затаила дыхание, чтобы слушать монотонный треск огня в камине. Дождь и ветер, наконец, затихли, и теперь в доме настала мертвая тишина.

Глухой стук двери заставил меня резко проснуться и выпрямиться. Я все еще сидела в гостиной на диване. Я машинально взглянула на часы: без пяти минут полночь.

Без пяти минут лето.

— Привет, — окликнул меня тихий голос. Но, не смотря на то, что голос был далеко не пугающим или резким, я подпрыгнула на месте от неожиданности.

— Привет, — ответила я автоматически, всматриваясь в темноту дверного проема.

Камин все еще освещал половину комнаты, остальная же ее часть находилась в полной темноте.

В освещенную часть комнаты вошел ангел. Даже в полумраке его глаза светились синим цветом, и скорее всего это было из-за такого сильного дождя. Он был стройным и величественным, в его внешности не было ничего, что мне бы хотелось поменять.

В этот миг мне показалось, что я могла бы часами, не двигаясь, вот так сидеть и смотреть на него.

— С днем рождения, — произнес он, что-то бросая мне через всю комнату.

Я не разглядела, что это было, но поймала двумя руками кусочки холодного и влажного металла.

— Спокойной ночи, — пожелал он мне.

Не дождавшись никакой реакции, он развернулся и пошел вверх по лестнице.

— Спасибо, — ответила я, минутой спустя, в пустую комнату.

"Он не забыл", — стучало у меня в груди.

Я раскрыла ладони, и несколько раз моргнула, всматриваясь в свой «подарок». На моей ладони лежала связка из двух маленьких ключиков, на брелок которой был приклеен маленький розовый бантик.

— Он что, издевается? — выдохнула я.

Такой тонкий намек на то, что пора иметь собственный автомобиль, подверг меня шоку.

Я встала с дивана с решительным намерением поцарапать этими же ключами его несчастную Хонду.

Мои щеки горели огнем от негодования и злости, когда я вылетела во двор, навстречу прохладной сырой ночи.

Лунный свет освещал весь двор, и боковым зрением я увидела Хонду, которая стояла на том же месте, где и утром. Но сейчас это было неважно.

Посреди двора стояла белоснежно-белый автомобиль, с таким же самым бантом на капоте, как и на моих ключах, за исключением того отличия, что он был в десятки раз больше.

Обтекаемая форма, большие мощные колеса и отсутствие двух задний дверей говорили о том, что автомобиль рассчитан на быструю езду.

Я подошла к капоту BMW и сорвала с него бант. С деревьев капали дождевые капли, ветер трепал мои волосы и заставлял все мою кожу покрываться мурашками. Но это не имело никакого значения.

На сегодня мой праздник был окончен. Я поднялась к себе в комнату, и через пять минут была уже в постели. На свободную сторону кровати я положила самый ценный свой подарок — большой розовый бант, от которого веял легкий аромат моего любимого парфюма.

— И тебе спокойной ночи, — сказала я улыбаясь, — Я люблю тебя.

Я в последний раз посмотрела на полную луну, прежде чем закрыть глаза, и погрузиться в самые приятные ночные сновидения, в которые сегодня просто обязан был прийти Крис.