Переломный момент (гет)

Кристин

Это было так странно — я поцеловала Эрика, а он даже не начал вырываться или грубить мне. Моё сердце тихо радовалось этому, наполняясь теплом.

Войдя на кухню, я тут же встала у плиты. Нужно приготовить что-нибудь такое, от чего у Ангела не будет болеть желудок. Долго думая, я решила-таки потушить овощи. Да, вкусного мало, но зато полезно.

Когда я всё нарезала и скидывала с дощечки в кастрюлю, до меня донесся странный звук. Я замерла и, затаив дыхание, начала прислушиваться к каким-то всхлипам. Может, ребенок на улице хнычет? Мне понадобилось пару минут, чтобы понять, что звуки доносятся из соседней комнаты. Эрик? Может, он упал и ударился? Бросив всё, я побежала в комнату, распахнула двери и выдохнула от облегчения. Нет, Ангел лежал в постели, а звуки вдруг стихли.

— Эрик, не притворяйся, я знаю, что ты не спишь. Всё в порядке?

— Уйди.

Я покачала головой, подошла ближе и опустилась на край кровати:

— Скажи, что произошло? Что-то болит?

Он приподнялся, но лицом не повернулся:

— Всё в порядке, просто… просто я никогда не был так счастлив.

Моё сердце болезненно сжалось. Он плакал от… от счастья! Ох…

— Эрик, если хочешь, то после ужина мы сходим в мастерскую. Или можешь поспать.

— Нет, я бы, правда, прогулялся до мастерской.

Эрик с огромным аппетитом уплел тушеные овощи. Кажется, легкая пища его устраивала. Вымыв посуду, я помогла Ангелу спуститься с лестницы, и мы медленно направились в сторону мастерской. Было холодно и темно, а когда мы вошли в мастерскую — в это безмолвное царство книг и пыли, я почувствовала себя комфортнее. Пусть тут было жутковато и пахло затхлостью, но мне тут нравилось. Ангел протянул мне наполовину сгоревшую свечу, чиркнул спичкой, и мастерская осветилась тусклым блеском. Сам же Эрик отправился к своей тайной полке. Мне не хотелось идти в эту потайную комнатку, меня манили старые фолианты, я хотела просто пройтись вдоль стеллажей и рассмотреть корешки книг. Эрик остановился на полпути, обернулся и нахмурился. Ему не понравилась эта идея, но он только пожал плечами:

— Как хочешь. Ты помнишь, какая книга открывает проход?

— Да, помню.

— Будь осторожна. И без глупостей.

— Хорошо, — я закатила глаза. Ей Богу, что может здесь произойти? — Я недолго.

Когда Эрик исчез за тайными дверями, я повыше подняла свечу и пошла по коридорчику, образованному высокими стеллажами. Чего тут только не было: «Гамлет», «Ромео и Джульетта», разнообразные энциклопедии о цветах и животных, даже женские романы. Вытащив наугад одну из книг, я поднесла поближе свечу к обложке и прочитала название: «Чудовище». Решив, что Ангел не будет против, я сдула с неё вековую пыль и, прижав к груди, направилась к заветной секретной полке.

Шкаф с лязгом раздвинулся, и я оказалась в хорошо освещенной керосиновой лампой комнате. Ангел склонился над грудой какого-то хлама из всяких проводов.

— Эрик, что ты делаешь?

Он поднял на меня голову:

— Это из Дома с привидениями, он давно сломался, а я хочу его починить и установить обратно.

Я подошла ближе и увидела скелет человека, сплетенный, кажется, из разных проводов и чуть светящийся в полумраке, что выглядело весьма жутко.

— А что он делает?

— Стонет и завывает.

Вдруг Эрик соединил два каких-то провода, его руки вздрогнули, и он зашипел от боли. Его ударило током!

— Эрик, всё в порядке?

— Да, мне не впервой.

Мгновением позже из груди скелета повалил дым, что-то сверкнуло.

— Ну вот, а я думал, что ещё можно что-то сделать. Его замкнуло, придется заказывать новый чип, — Эрик говорил сам с собой, не обращая на меня внимания. Он с головой ушел в работу, а мне осталось только в одиночестве блуждать по огромной комнате.

Чего тут только не было: на стенах висели эскизы и наброски аттракционов «Фантазмы», схемы и маршруты всей территории парка. Вдруг моё внимание привлек кусочек бумаги, торчащий из-за пыльного зеркала. Потянув за уголок, я увидела черно-белую фотографию. Пыли на ней не было, значит, Эрик часто её доставал и нарочно прятал за зеркало.

Подойдя поближе к лампе, я разглядела женщину и мужчину. Женщина была одета в очень красивое пышное платье, на её губах играла счастливая улыбка. Рядом с ней, рука об руку, стоял высокий статный мужчина в дорогом костюме, он, не отрываясь, смотрел на девушку и что-то говорил. Я всматривалась в этого человека, в его тонкие черты лица, в добрую улыбку… Секунду спустя меня озарила мысль. Этот мужчина — просто копия Эрика! Только без изуродованного лица. Неужели это его родители? У женщины добрая улыбка, такая же, как у моего Ангела. Улыбался он, конечно, редко, но в такие редкие моменты от его улыбки у меня замирало сердце, её ни с чем нельзя спутать.

— Эрик? — тихо позвала я.

— Да? — он даже не повернул головы.

— Это твои родители? — я подняла повыше фотографию, и он резко обернулся. На его лице читалось явное недовольство:

— Да, — грубо бросил он и повернулся обратно.

— Ты так похож на своего отца, — пробормотала я, не отрывая глаз от мужчины на фотографии.

— Сомневаюсь. Между нами есть одна глубокая и черная пропасть — он красив, а я уродлив.

Я заметила, что Ангел больше не копошится в своих проводах, а только делает вид. Он стоял ко мне спиной, низко опустив голову.

— Он жив? — смущенно спросила я.

— Он умер ещё до моего рождения. Может, это и к лучшему, он бы ненавидел меня так же, как и моя мать.

Я вздохнула. Откуда в нем столько обиды?

— Как он умер?

— Мать сказала, что он погиб от несчастного случая на работе. Он был плотником. А теперь положи фотографию на место и прекрати задавать глупые и не касающиеся тебя вопросы.

Я не хотела его злить, поэтому послушно положила фотографию на место, а потом заметила в углу комнаты древний патефон.

— Где ты его взял? — спросила я, разглядывая его.

Ангел повернулся:

— Кто-то выбросил его, а я подобрал. Хорошая вещь, нечего ей на свалке делать.

— И ты можешь его починить?

— Включи.

Я сделала, как он велел, и из огромного патефона полилась красивая медленная музыка, легкая и чистая. Я замерла, наслаждаясь и упиваясь этой мелодией, а потом прошептала:

— Он работает как новый.

Эрик пожал плечами, вытащил из кармана часы и вздохнул:

— Уже поздно, пора домой.

Я вдруг вспомнила о заимствованной вещи:

— Эрик, я тут нашла интересную книгу, можно взять её почитать?

Ангел кивнул, даже не глядя:

— Бери.

Когда мы вернулись домой, я почувствовала, что просто валюсь с ног, и отправилась спать, в то время как Эрик сказал, что останется ещё поработать. Меня разбудил бой старых часов, которые пробили пять утра. Было прохладно, мне так не хотелось выбираться из-под теплого одеяла, но сегодня нужно зайти к портному. Неделя прошла, и я обязана там быть именно сегодня. Я приподнялась и увидела, что Эрик, сгорбившись, спит за столом. Я не стала его будить, чтобы не начались лишние расспросы. Его маска лежала на краю стола, что облегчало мне задачу. Быстро переодевшись и умывшись, я накинула на плечи пальто, спрятала маску в карман и выскользнула из дома.

Поднялась буря, идти было тяжело, по лицу то и дело обжигающе хлестал ледяной ветер. Когда я добралась до ателье, мои щеки горели, волосы растрепались и плащ был весь в снегу.

— А вот и вы, — встретил меня на пороге портной, — я всё гадал, придёте вы или нет.

— Да, — я выдавила улыбку, — доброе утро, синьор Анджело. Я пришла, чтобы узнать, готова ли овечья шерсть?

Мужчина кивнул:

— Да, идемте за мной.

Мы прошли в маленькую комнатку с тремя швейными машинами. Мужчина кивнул на мешок и сказал:

— Вот тут — овечья шерсть. Если вам нужна будет моя помощь — зовите.

— Что? Я… Я сама буду всё делать?

— Ну, разумеется.

— Ага… ну, тогда хорошо.

Синьор кивнул и вышел. Я вздохнула, вытащила из кармана маску и повертела ее в руках. Что, если я только её испорчу? Но времени было мало. Скоро Ангел проснется, а лишние проблемы мне не нужны. Аккуратно обрамив края маски мягкой шерстью, я начала клеить её специальным клеем. Заняло это от силы полчаса. Я внимательно осмотрела работу. Теперь ни один из краев этой злосчастной маски не коснется ран Ангела.

Я выбралась из комнатки и нашла синьора. Тот осмотрел маску и одобрительно кивнул:

— Отличная работа, дать вам под неё коробку?

Я хотела подарить её Ангелу на Рождество, и, чтобы всё выглядело красивее, согласилась завернуть её и положить в коробку. Мужчина взял со стола длинную синюю атласную ленту и красиво перевязал.

— Спасибо, — улыбнулась я, принимая коробку, — когда мне нужно прийти сюда, чтобы отработать?

— Мне нужно, чтобы завтра ты доставила пару пакетов по адресам, думаю, к полудню. Устроит?

— Да, конечно, спасибо.

Выйдя из ателье, я услышала, как куранты огромных часов «Фантазмы» пробили восемь. Было ещё довольно сыро, а солнце безуспешно пыталось прорваться сквозь тяжелые зимние тучи. Я поспешила домой, молясь, чтобы бы Эрик ещё не проснулся.

— Кристин?

Я подняла голову и заметила Мэг. Она махала мне со второго этажа какого-то здания, какого — я не знала, поскольку освоилась в этом городе ещё не до конца. Подруга жестами попросила меня подойти ближе. Я глянула на огромные часы парка. Уже так поздно, успею ли я?

— Подожди минуту, я сейчас спущусь! — крикнула Мэг и исчезла.

Пару минут я стояла у порога, разглядывая посыпавшуюся известку на стенах, рваные и грязные шторы за окнами и покосившийся номер дома на двери. Тут вышла Мэг и пригласила меня войти. В доме стоял невыносимый запах перегара, потрескавшийся потолок в каких-то разводах грозился вот-вот рухнуть, а голый пол, казалось, повидал не мало. С коридора можно было увидеть кухню, где за обшарпанным столом сидело несколько женщин, они курили и смеялись хрипловатыми прокуренными голосами. Мне захотелось поскорее уйти отсюда, вернуться в дом Эрика, где пахло его любимым одеколоном, а не табаком. Мэг махнула мне, и мы поднялись по хлипкой лестнице, прошли по узкому коридору и вошли в её комнату.

Все стены были обклеены пошловато-непристойными плакатами с полуобнаженными мужчинами и женщинами, кое-где большими буквами были написаны ругательства, на полу разбросаны вещи и одежда, даже ступить было некуда, комната просто пропиталась отвратительным запахом тухлятины. Меня передернуло, я повернула голову и с ужасом увидела в постели голого мужчину! Он лениво посмотрел на меня и только спустя какое-то время счел нужным прикрыться одеялом. Я вопросительно уставилась на Мэг, которая, как ни в чем не бывало, вытянула сигарету из портсигара. Наконец, она повернулась ко мне, оперлась о стену и затянулась сигаретой:

— Знаешь, Кристин, если ты всё ещё ищешь место для проживания, можешь остаться у меня.

Я вспомнила уютную гостиную в доме Эрика, мягкую постель, жар от камина и невольно сравнила его с этой квартирой, где по всем углам разбросаны шприцы и бутылки, где ужасно пахнет и бесцеремонно ходят обнаженные мужчины. Нет, это не для меня. Как же мне повезло с Ангелом.

— Хм… Нет, Мэг, спасибо, меня вполне устраивает дом Эрика.

Подруга вздохнула, подошла к постели и рухнула рядом с мужчиной. Я готова была провалиться сквозь пол от неловкости и затянувшегося молчания. Наконец, я спросила:

— Это твой… жених?

Мэг расхохоталась:

— Нет, это просто Робб.

Просто. Что стало с моей некогда до невозможности правильной подругой? Куда она скатилась?

— Что там у тебя? — Мэг кивнула на коробку у меня в руках.

— Это подарок для Эрика.

Девушка закатила глаза:

— Господи, Кристин, ты и теперь будешь отпираться и говорить, что не спала с ним?

— Я не… не спала с Эриком! — моему возмущению не было предела.

— Нашла кого обманывать, он, наверное, в постели вертит тебя, как хочет, — Мэг это необычайно веселило, — ладно, не хочешь, не говори. Кстати, вот, — Мэг кинула мне надрезанный конверт, — письмо от матери. Она пишет, что виконтишка ищет тебя по всему Парижу. Ты что, за всё это время не дала ему о себе знать?

Я покачала головой.

— Тогда напиши ему, и чем быстрее, тем лучше. Успокой его, напиши, что с тобой всё в порядке. Он там рвет и мечет, и его может занести даже сюда, на Кони-Айленд, и неизвестно, чем это может обернуться.

— Мне пора, — холодно бросила я и развернулась, чтобы уйти.

— Заходи, когда время будет, — беспечно крикнула мне вслед подруга, и я услышала за спиной её стон. Кажется, им с Роббом есть чем заняться.

Я пулей вылетела из этого притона и бегом бросилась домой. Как же приятно было очутиться в чистом, светлом и аккуратном месте! Я вдохнула полной грудью приятный запах одеколона и привалилась спиной к стене. Мэг, Мэг… Что же с тобою стало?

Вдруг я услышала какие-то звуки, доносящиеся из комнаты. Выглянув из-за двери, я увидела Ангела: он в ярости выпотрошил все вещи из шкафа, стянул все простыни, перевернул весь дом вверх дном!

— Боже мой, Эрик! Что ты делаешь?

— Моя маска! — зарычал он. — Где моя маска?! Я могу поклясться, что снял её и положил на стол прежде, чем уснуть! Куда она могла деться?!

Он не поворачивался, но я видела, как его плечи дрожат от злости. Он никогда не был таким злым, я и подумать не могла, что пропажа маски так выведет его из себя.

— Эрик, успокойся, — тихо сказал я, но он вдруг перевернул кресло, и я аж подскочила.

— Нет! Я не успокоюсь, пока её не найду.

— Эрик…

Он прижал к правой части лица рубашку и обернулся. Его лицо покраснело, он тяжело дышал. Я протянула красивую подарочную коробку, перевязанную синим бантом. Он секунду смотрел на неё, потом повернулся и рывком отодвинул кровать, словно маска могла оказаться под ней.

— Ну, Эрик, у меня для тебя подарок, прервись на минуту.

— Пока на мне не будет моей маски, я…

— Эрик! — я уже повысила голос. — Открой подарок, а потом я помогу тебе искать маску.

— Нет, сначала ты поможешь мне её найти, а потом я открою подарок! Без неё я чувствую себя слабым.

— Открой, — я буквально всунула коробку ему в руки. Он помедлил, сильнее прижал рубашку к лицу и, сорвав бант, открыл коробку. Я следила за его реакцией, хотела увидеть на его лице улыбку или что-то похожее, но он только поднял на меня полные животной ярости глаза. На его скуле билась жилка, что говорило о том, что он достиг пика злости.

— Это что, шутка?!

— Нет, Эрик, просто одень её.

— Ты думаешь, это смешно?! — он надвигался на меня, и я невольно приготовилась защищаться. — Ты украла мою маску, запаковала в подарочную упаковку и выдала за подарок? Это не смешно, Кристин! Это глупо! Ты украла мою маску!

— Послушай, Эрик…

Но он не желал слушать. Я судорожно перебирала в голове мысли о том, как заставить его надеть маску, пока одна мысль не пришла мне в голову. Я отступила на шаг, прикрывая рот рукой от ужаса, словно меня жутко напугало его лицо. Сработало. Он остановился, побледнел и резко отвернулся, доставая маску из коробки и надевая её. Воцарилась тишина. Эрик в недоумении снова снял маску, повертел её в руках и провел пальцами по мягкой овечьей шерсти. Он всё понял. Понял, что я хотела как лучше. Снова надев маску, он повернулся ко мне, улыбаясь немного грустно, но благодарно.

— Кристин, — он смотрел на меня, — я так виноват…

— Всё в порядке, Эрик, — улыбнулась я, — прости, что взяла маску без спроса, но если бы я спросила, это уже не было бы сюрпризом.

Ангел протянул руку и провел пальцами по моей щеке. Я смущенно опустила голову.

— Кристин… Как ты догадалась обшить её овечьей шерстью? Я провел многие годы, пытаясь найти хоть что-то подходящее, но безуспешно.

— Я обратилась к портному, он рассказал про овечью шерсть, заказал её, и я сама всё сделала.

— Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Ах, Кристин, ты бы знала, как много это для меня значит. Это самое ценное, что у меня когда-либо было. Мне больше не придется мучиться и страдать в этой маске.

— Правда, так лучше?

— Намного.

— Я хотела отдать тебе её на Рождество, но без неё ты бы разнес дом.

Эрик виновато оглядел разгромленную комнату и снова коснулся пальцами моей щеки:

— Ещё раз спасибо, это лучший подарок из всех, которых я мог только пожелать. Кристин?..

— Да, Эрик?

— Может… Я мог бы поблагодарить тебя… по-другому?

— Как? — я улыбнулась.

— Я могу… поцеловать тебя?

Этот вопрос застал меня врасплох, я замешкалась, и он отдернул руку от моего лица, словно обжегшись:

— Прости, я не должен был…

Но меня вдруг охватила волна эмоций. Я притянула его ближе и впилась поцелуем в губы. Если раньше наши поцелуи были исключительно целомудренными, то теперь мне хотелось большего. Его запах… Терпкий запах одеколона… Он сводил меня с ума.

Дышит. Так тяжело. Горячо.

На секунду он отстранился. Он сейчас слишком близко, чтобы думать о завтрашнем дне, глаза слишком манящие, губы слишком влажные… Несколько секунд в тишине мелькал его блуждающий взгляд, а вздох проиграл целую мелодию.

Ресницы медленно опустились, и его губы накрыли мои. Ноги подкосились, и я вцепилась в его плечи. Дыхания слились в одно, а губы уже не хотели отпускать друг друга. Я никогда не чувствовала ничего подобного, с Раулем всё было по-другому.

Я вдруг потеряла равновесие и полетела назад, потянув за собой Ангела. Как же кстати пришлось то, что сдвинул эту чертову кровать. Я упала на мягкое одеяло, Эрик тяжело дышал надо мной, находясь в паре сантиметров от моего лица. Он смотрел мне в глаза, его терзали какие-то сомнения, но он их отбросил, наклонился ближе и снова поцеловал меня. Сердце билось как заведенное, я уже не могла оторваться от Эрика. Это было неповторимо, у меня кружилась голова. Я чувствовала его руки на своей спине, такие теплые и нежные, он словно боялся меня сломать или сделать больно. Из моей груди вырвался тихий стон.

— Эрик…

Вдруг Эрик резко отстранился и с ужасом посмотрел на меня.

— Кристин, прости меня! Я… Я не смог… я не должен был… прости!

Я постаралась сдержать нарастающее разочарование. Его можно понять, он никогда не был так близко к женщине.

Я улыбнулась, поднялась на ноги и крепко обняла Ангела.

— Всё в порядке, Эрик. Я рада, что тебе понравился мой подарок.

— Спасибо…

Я вздохнула и обвела взглядом комнату:

— Ну, Эрик, а теперь тут нужно всё убрать и разложить по местам.

Ангел кивнул.

Я складывала вещи в шкаф и думала только о том, как бы поскорее отправить письмо Раулю и сказать, что между нами всё кончено.

Я не смогу покинуть Эрика. Теперь не смогу.