Конечно, ты лучше знаешь, Перси (гет)

Первое, что бросилось Перси в глаза, когда он вошел в Большой зал, это огромные, раздувшиеся до невероятных размеров тыквы-фонари, похожие на шары для воздухоплавания. Даже у его матери, которая что только в саду ни выращивала, овощи никогда не достигали подобных размеров. Наверное, все дело было во вредителях, ведь сад Уизли просто кишел гномами, от которых они никак не могли избавиться. Да не особенно-то и старались.

Помещение было украшено в традициях праздника. С потолка свисали летучие мыши, которые были не прочь время от времени спуститься и, размахивая своими шершавыми черными крыльями, полетать между гостями или присесть кому-нибудь на плечо. В углах и оконных нишах появились мерцающие розовые паутинки, сплетенные маленькими проворными паучками. Мягкий свет, исходящий от фонарей, создавал таинственный полумрак. Столы мерцали золотом блюд и серебром свечей, так что Большой зал уже был битком набит учениками.

Перси протиснулся на свободное место за столом Гриффиндора. Справа от него Алисия Спинет и Анджелина Джонсон спорили, съедобна ли розовая паутина, и подбивали Фергуса Флинна попробовать, а слева Мертон Грэйвз⁽¹⁾ жаловался Кормаку МакЛаггену, что написал самую страшную из ныне существующих хэллоуинскую песню и хотел исполнить ее сегодня на виолончели, но директор ему не разрешил. За столом преподавателей также было оживленно. Альбус Дамблдор рассказывал что-то Авроре Синистре и, судя по тому, как она расхохоталась, придерживая свою остроконечную шляпу, усеянную крохотными светящимися звездочками, это было что-то смешное. Пенелопа за столом Рейвенкло блистала в окружении своих подруг, изредка встречаясь с Перси взглядами, которые грели душу. Так что ему не терпелось дождаться конца ужина, после которого он собирался провести с ней время.

— Ты ведь брат друга Гарри Поттера? — тоненький голосок сидящего напротив крошечного первокурсника с волосами мышиного цвета отвлек Перси от размышлений.

— Рона, — поправил он, недоумевая, для чего нужна подобная сложная словесная конструкция. — Я брат Рона.

— Хочешь, подарю его фото? Пригодится для семейного альбома, — мальчишка сунул под нос Перси колдографию, на которой Рон, скрючившись на квиддичном- поле, отрыгивает мерзких слизняков. — У меня таких много! — похвастался первокурсник.

— Гадость какая! Оставь себе, — Перси поморщился и отодвинул карточку. — И колдоаппарат лучше кому-нибудь отдай. У тебя явно нет таланта к искусству.

Перси терпеть не мог подобной несерьезности. Если уж взялся за дело, то делай его хорошо. Можно было бы осветить квиддичный матч, например, или праздник в честь Дня всех Святых. А не запечатлевать, как кого-то выворачивает наизнанку.

Возмущение мальчика грубостью Перси, если и последовало, то его заглушил гул учеников и шелест мантий. Альбус Дамблдор поднялся, чтобы поздравить гостей с Хэллоуином. Широко разведя руки в приветственном жесте, он улыбнулся ребятам.

— Я буду краток, — он внимательно оглядел зал. — Давайте же отметим наш с вами профессиональный праздник. Да будет пир!

В это же мгновение блюда на столах наполнились едой. Йоркширские пудинги, куриные ножки, печеная тыква, пудинги с говядиной и почками, пироги с курицей и ветчиной, — школьники тут же набросились на еду. Перси наелся досыта, а особенно оценил сладковатый кроваво-красный пунш.

Когда каждый съел столько, сколько смог, остатки еды исчезли, оставив тарелки совершенно чистыми, какими они были в начале ужина. Мгновением позже появились десерты. Горы мороженого всех мыслимых видов, яблочные пироги, пироги с патокой, шоколадные эклеры, пончики с джемом, трайфл, клубника, желе, рисовые пудинги. Такого славного ужина в Хогвартсе давно не было. Но Перси был убежден, что никто не готовит ревеневый крамбл так вкусно, как его мать.

— А теперь пора размяться! — произнес директор, и тут же из комнаты, находящейся за Большим залом, в центр выбежали самые настоящие скелеты с музыкальными инструментами. По залу прокатился восторженный вопль. Один из скелетов — тот, что с цилиндром на голове, играл забавную мелодию на банджо, ему помогали два скелета с бубнами и один с флейтой, а еще четверо задорно выплясывали между рядами.

— Танцуют все! — объявил один из скелетов и поманил к себе учеников, сидящих по краям. Первые смельчаки поднялись со скамеек, а затем к ним стали подтягиваться и остальные. Альбус Дамблдор пригласил на танец Помону Спраут, и ее излюбленная зеленая шляпка, похожая на чашечку цветка, съехала набок. По полу пополз белесый туман. Уизли не был уверен, что под ним не кроется какая-нибудь нечисть, способная оттяпать тебе ногу, так что на всякий случай отодвинулся от тумана подальше.

Веселье было в самом разгаре. Перси смеялся вместе со всеми, глядя на Фергуса Флинна, который все-таки решился съесть паутину. Хоть она и оказалась сладкой ватой, выражение его лица изрядно всех позабавило.

Кто-то тронул Перси за руку. Обернувшись, он увидел Пенелопу и ее подруг, Хелен Долиш и Памелу Элтон. В косички Хелен были вплетены мерцающие ленты.

— Идем, — позвала Пенни. — Пора!

Перси оставил свой стол и поспешил к выходу вслед за рейвенкловками, сетуя про себя, что вместо свидания со своей девушкой, на которое он надеялся, его ждет бесконечная болтовня ее подруг. И как же ему все это вынести? Ответ пришел сам собой, когда он заметил Тимоти, притопывающего ногой в такт танцующим скелетам. Хлопнув товарища по плечу, он поманил его за собой.

— Отлично! — обрадовалась Памела, увидев Тимоти. — Нам не помешает компания.

За дверями Большого зала было совершенно пусто. Переливающиеся в свете факелов драгоценные камни, помещенные в часы факультетов, не двигались. Ничто не нарушало покой опустевшего вестибюля.

— Куда мы идем? — Блекинсоп никак не мог взять в толк, зачем его выдернули с праздничного ужина.

— У нас будет своя вечеринка, — пояснила Памела. Ее короткие темные волосы сегодня были забраны назад и прихвачены заколкой, украшенной чем-то похожим на рыбий глаз.

Они быстро поднялись по ступеням на третий этаж и пробежали на цыпочках мимо девчачьего туалета, из-за двери которого обычно доносились завывания местного привидения. Хотя сегодня все было тихо, и это не могло не показаться странным. Вообще, Перси вспомнил, что и на ужине не видел ни одного привидения. Может быть, они ушли, чтобы навестить места своей смерти? Или жизни? Кто их знает, чем они там занимаются в Хэллоуин. Да и какое ему до этого дело, если Пенелопа идет рядом и держит его за руку. Главное, чтобы никто не помешал их маленькому празднику веселья. А помешать могла только кошка завхоза, ведь сам Филч, как и все, сейчас смотрел выступление скелетов-музыкантов, дрыгая своей старческой ногой и попивая пунш из кубка.

— Не шуми! — шикнула Хелен, когда Тим вскрикнул, случайно столкнувшись со статуей одноглазой горбатой ведьмы. — Пивз услышит и всем расскажет, что мы здесь. И тогда прощай, вечеринка.

— Ладно, — извиняющимся тоном согласился Блекинсоп.

— Вот и пришли, — распахнув дверь в трофейную комнату, Памела пропустила всех четверых друзей, а затем вошла сама, аккуратно прикрыв ее за собой. Хранилище различных старинных наград берегло покой и загадочность. Перси редко бывал здесь, находящиеся тут предметы чьей-то гордости не представляли для него никакого интереса. Но он с удивлением обнаружил, что это тихое и довольно уютное место, с тяжелыми бархатными шторами и приглушенно светящими факелами. Тут было даже несколько скамеек с мягкими сиденьями. Они стояли вдоль стен напротив самых памятных наград. Наверное, предполагалось, что посетители, желающие проникнуться прекрасным, могут присесть здесь, любуясь трофеями.

Сдвинув скамейки так, чтобы образовать подобие круга, в центре которого был маленький столик, ребята наконец расселись.

— Теперь расскажете, что вы задумали? — спросил Перси, надеясь, что это все же не какой-нибудь спиритический сеанс. Только еще одного навязчивого духа им сейчас не хватало.

— Сыграем в одну игру, — игриво поддев косичку, Хелен устроилась удобнее, подвернув под себя одну ногу. — Называется, «правда или действие».

— Впервые слышу о такой игре, — Уизли нахмурился. Он не любил новые игры, правил которых не знал.

— Эту игру придумали магглы, — объяснила Памела. — Она очень простая. Выбираешь «правду» или «действие», если наступает твой черед. И либо отвечаешь искренне на заданный вопрос, либо выполняешь задание.

— Вроде не сложно, — согласился Тимоти.

— Тогда начинаем, — Пенни взяла один из призов, полученный неким Джессом Лафингтоном⁽²⁾ в тысяча семьсот пятьдесят втором году за достижения в квиддиче, и опустила его на столик, применив к нему крутящее заклятье. Трофей тут же завертелся, словно ускоренный в несколько раз вредноскоп⁽³⁾. Что-то подсказывало Перси, что впереди его не ждет ничего хорошего. Наверное, все дело было в хитром взгляде Пенелопы.

— Правда или действие? — спросила Клирвотер, когда приз указал на Тимоти.

— Как следует подумай, прежде чем выбрать, — предостерег Перси. Четыре пары глаз тут же уставились на него, требуя объяснений. — Даже если ты думаешь, что у тебя нет секретов, скорее всего, ты ошибаешься, — пояснил Уизли свою позицию. — О некоторых ты, может быть, сразу и не вспомнишь, зато, когда зададут вопрос, сразу спохватишься, но будет поздно.

— Конечно, ты лучше знаешь, Перси, — пожав плечами, заметил Тимоти. Похоже, его заставили задуматься эти слова.

— Персиваль Уизли что-то от нас скрывает, — таинственным голосом поддразнила Памела.

— Ты категорически не права, — поправив очки, беззастенчиво солгал Перси. Иногда ему казалось, что больше, чем скрывал ото всех он, было просто невозможно. Но что ему было совершенно сложно понять, так это людскую любовь к чужим секретам. Самому ему до других не было совершенно никакого дела.

— Тимоти, давай, выбирай уже, — Хелен не терпелось продолжить игру. — И помни, что только слабаки боятся выбрать «правду». Вы ведь, хаффлпаффцы, не такие!

— Это чистой воды провокация, — вмешался Перси. Благоразумие, выдержка и мудрость сейчас не помешали бы приятелю, чтобы противостоять женскому коварству. Но, судя по довольному лицу Тимоти, тот считал, что у него и так уже есть все, что нужно.

— Действие! Я выбираю действие, — Блекинсоп поспешил прервать спор девушек.

— Уверен, это будет унизительно, — прокомментировал Перси.

— Изобрази акромантула, — велела Пенелопа. И хотя Тимоти еще не сдвинулся с места, девчонки уже прыснули со смеху. Ну еще бы, ведь недоумевающая гримаса Блекинсопа могла рассмешить кого угодно. — И укуси Памелу! — заливаясь, добавила Пенни.

— Почему меня? — ее подруга попробовала отбиться от предстоящего укуса, хотя и не очень настойчиво.

— Унизительно, я же говорил, — еще раз повторил Перси.

Надо было отдать Тимоти должное. Он быстро принял правила игры, развлекая всех хождением на четвереньках. А когда все уже почти плакали от смеха, в шутку прихватил зубами макушку Памелы.

— Кто же следующий? — Тимоти направил палочку на приз, и тот принялся вращаться с невероятной скоростью. А остановившись, оказался повернутым в сторону Памелы.

— Правда, — не дожидаясь вопроса, ответила девушка.

— Ты слишком смелая сегодня, — поддела подругу Хелен.

— Скорее, это потому, что Тим слишком плохо знает Пэм, чтобы задать правильный вопрос, — заметила Пенелопа.

— Я все же постараюсь, — Тимоти ненадолго задумался, улыбка играла на его лице, и Перси впервые заметил ямочки на его щеках. — Что приводит тебя в восторг?

— Не может быть!

— Слишком простой вопрос! — Пенни и Хелен явно ожидали чего-то более острого. Но Перси порадовался за приятеля. Несмотря на все его недостатки, такие, как неуклюжесть, невезучесть и неуверенность в себе, у него обнаружилось редкое умение, которого самому Уизли никогда не достичь, — умение быть добрым с окружающими.

— Раннее утро, запах грозы, капли дождя, стучащие по ставням Рейвенкловской башни, небо, покрытое серыми тучами, не дающими пробиться лучам солнца... — мечтательно протянула Памела.

— Как романтично! — воскликнул Блекинсоп.

— И это абсолютная неправда! — возмутилась Хелен.

— Ладно-ладно, — согласилась Памела, — шучу. Подольше поваляться в кровати и шоколадное мороженое на завтрак.

— Так-то лучше! — пожурила подругу Пенни.

— Вот это уже похоже на правду! — погрозила пальцем Хелен.

К слову о постукиваниях по ставням, окнам, стенам и прочему. Перси вдруг почудился в коридоре какой-то шум, как будто кто-то тащил что-то тяжелое по полу. Но это ощущение быстро пропало. А Памела тем временем вновь раскрутила приз, и теперь выбирать «правду» или «действие» пришла очередь Перси.

Это было не так-то просто. Правду выбрать нелегко, ведь порой истину о себе приходится скрывать даже от себя самого. Но в то же время «действие» может пойти вразрез с его принципами настолько, что он просто не сможет выполнить его. Он некоторое время смотрел на Памелу, и ему казалось, что рыбий глаз с ее заколки смотрит прямо на него. Но ведь он всегда говорил себе, что не стоит отворачиваться от прямых взглядов, иначе тебя могут счесть трусом.

— Правда, — ответил Перси, поправив очки.

Памела была довольна выбором.

— О чем ты думал, когда тебе на голову надели Сортировочную Шляпу? — спросила она. И все присутствующие смолкли, ожидая ответа.

— Хм, — Уизли удивился, насколько был личным был этот вопрос. Но в то же время ответ на него совершенно не являлся секретом. Перси вовсе не скрывал это, просто раньше его никогда никто об этом не спрашивал. — Я думал, что идеально похожу ко всем четырем факультетам. Я обладаю честолюбием для Слизерина, неплохим умом, что позволило бы мне без труда присоединиться к Рейвенкло, достаточным трудолюбием, сделавшим бы меня незаменимым звеном Хаффлпаффа, и в то же время мне свойственна некоторая доля храбрости, делающая меня достойным Гриффиндора.

— А что на это тебе ответила Шляпа? — поинтересовалась Памела. И хотя это был уже второй вопрос, Перси ответил и на него, имитируя голос Шляпы:

— Она просто сказала: «Еще один Уизли, я знаю, что с вами делать!»

Друзья засмеялись, и Перси вместе с ними. Он был вполне доволен собой, даже несмотря на то, что слукавил. Но ведь на второй вопрос отвечать правду было вовсе не обязательно. Сам он уже приготовил парочку каверзных вопросов для Памелы и Хелен. Но громкий крик и топот ног в коридоре отвлекли их от продолжения игры.

— Что это там? — вскочив на ноги, все пятеро осторожно подкрались к дверям, но выходить никто не спешил. Приложив ухо к деревянной поверхности, Перси прислушался.

Как раз в этот момент далекий грохот, будто бы раскат грома, возвестил об окончании праздника в Большом зале. С обоих концов коридора, в котором находилась трофейная комната, донесся топот сотен ног, взбирающихся по лестницам; послышались громкие, счастливые голоса хорошо поевших людей. Через мгновение вокруг было полно школьников.

Болтовня, смех, шум оборвались внезапно. Перси понял, что что-то там в коридоре ужаснуло всех присутствующих. И в тишине послышался вопль какого-то мальчишки:

— Враги Наследника, берегитесь! Грязнокровки — очередь за вами!

Перси побледнел и перевел взгляд на остальных. Они выглядели не менее испуганными. Осторожно приоткрыв дверь, Перси выскользнул в коридор, остановившись позади толпы. Вслед за ним вышли и остальные. Стену испачкала ужасная кровавая надпись: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ВРАГИ НАСЛЕДНИКА, БЕРЕГИТЕСЬ» , а рядом была подвешена жертва — кошка Аргуса Филча.

1) Merton Graves — Мертон Грэйвз — будущий участник группы «Ведуньи» (The Weird Sisters)

Вернуться к тексту

2) Jess Lafington — Джесс Лафингтон — капитан сборной Слизерина по квиддичу с 1748 по 1752 год

Вернуться к тексту

3) Sneakoscope — вредноскоп — магический прибор для предупреждения об опасности, похож на маленький волчок, который при приближении опасности вращается и свистит

Вернуться к тексту