Исчезающий Вид (джен)

Похоронная процессия прошла мимолетно. Никто не хотел заострять внимание на том факте, что выработай «Клоун» план раньше, потерь бы удалось и избежать. Понимание приходит и с ответственностью, но, порой, чересчур поздно…

Солдаты отдали дань погибшим, еще немного отдохнули и отправились дальше. Шли они медленно, фиксируя каждое подозрительное отклонение на датчиках, вслушиваясь до писка в ушах, всматриваясь до рези в глазах. Тем более, что и транспортировка раненого нисколько не ускоряла движение.

— Без дерганий держите! — настаивала Клэр, идя рядом с полевыми носилками. — Я ему даже пульс нормально измерить не могу!

— Так берешь и несешь, — пререкался боец, поудобнее перехватывая рукояти. — Еще чего, будет нам тут женщина…

— «Сворд», рот закрой! — прошипел «Клоун». — Один щас потащишь «Зубра», да еще как!

Клэр ехидно улыбнулась носильщику. Не успело пройти и трех часов, как ее зауважали на равных среди неравных.

— Вот же стерва и… стервятник, — пробубнил себе под нос «Сворд».

— За спиной у командира уже интригуем?

— Слушай… Ты просто не представляешь, как нас на спец курсах мутузили, просто не представляешь… Там с дисциплиной так водилось: не выполнил приказ, любой, даже самый придурковатый, — и тебя «нравоучениям» по полной программе… учат. Я там такого натерпелся, что собирался уже было из Сил валить нахрен. Но одумался.

— И почему же не ушел?

Мускулатура на лице «Сворда» несколько дернулась, выдавая тяжелые эмоциональные переживания.

— Это личное, — отделался универсальным предлогом мужчина.

— Личное со службой? Интересно…

— Бойцы, не болтать! — прервал диалог «Клоун». — Мы подходим…

«Сара» еще раз проверила частоту сердечного ритма раненого.

«Ему нужна госпитализация, «моторчик» постоянно барахлит… Странно вот что… у погибших — ровно такие же костюмы, как и на нем. Погибшие что, не успели защиту выставить? Времени, вроде бы, предостаточно было… Я то толком ожоги смертельные и не увидела. Характер повреждений тканей больше намекал на то, что умерли они, скорее, от болевого шока, чем от электрического заряда. Как будто их поджарил костюм… Что-то не то в слоях…»

Клэр и не заметила, как группа вышла на полянку, освобожденной от высокой растительности. Там пролегала сквозная асфальтовая дорога, расширявшаяся парковкой.

Небо озарилось молниями. Накрапывал дождь.

— Прекрасно, просто прекрасно мы из лесу вышли… — бурчал «Скай», развертывая карту местности на своем сканере. — Я так понимаю, что «точка» тут. Когда нас подберет «попутка»?

— Когда положено, — не стал вдаваться в детали Марк. — Хотелось бы, конечно, чтобы она побыстрее прикатила…

— То есть, нескоро? — встревожилась Клэр.

— Да твою… «Роза», специально для тебя.

Принглс захватил запястье девушки, несколько раз тыкнув в циферблат.

— Понятно, когда?

— Понятно…

— Так. Дежурите по периметру, в оба в лес глядеть! «Роза», на тебе «Зубр». Если ему станет херово, шепнишь мне, разрешим как-нибудь. Докладывать о любых признаках присутствия в нашем квадрате! Выполнять! — распоряжался лейтенант.

Часики мед сестры тикали, отсчитывая мгновенья. Дежурство не выявило никаких посторонних.

— «Клоун», говорит «Гиена»: минутная готовность, квадрат B4.

— Принял. Мы в квадрате, ждем вас.

Марк, переведя частоту, проголосил:

— «Попутка» скоро будет, сбор на парковке!

Дождь усилился, поливая уже и так промокшую Клэр с утроенным усердием. Сопливя, она дрожащими руками ввела «Зубру» обезболивающее.

«Держись, держись… Помощь рядом…»

К носилкам подбежали двое молодцев, резво подняв их. Форд, расправив ноги, задала вопрос:

— У нас будет спец транспорт?

Ответили бойцы, вроде бы, утвердительно. Толком Клэр не расслышала из-за дождя и изолированных шлемов.

И на дорогу выкатилось два бронированных четырехместных «Хаммера». И еще один санитарный.

— По машинам! — раздался из динамиков костюмов голос Марка.

Бойцы, разделив полянку на сектора, спиной отходили к внедорожникам, прикрывая медиков. Бойцы же на крышах вращали пулеметные гнезда, нервно зыркая по сторонам.

Вдруг из-за дерева показалась двуногая фигура, собиравшаяся поразить людей электричеством. В такую погоду разряды вортигонтов были особенно опасны, порой, распространяясь на десятки метров вперед…

Но пулеметчик оказался резвее. Выжав гашетку, он снес огненным шквалом противника.

— Нас учуяли! Скорее, скорее!

Торопить, впрочем, уже не имело смысла: все расселись по машинам, ожидая лишь, пока водители покинут этот проклятый лес раз и навсегда…

Но лес, словно не желая отпускать людей, подложил «мину». «Хаммеры» заглохли.

— Что за… — только и успел выговорить «Клоун», когда его головную машину разнесло в куски от удара чудовищной молнии. Водители судорожно проворачивали ключ в замке зажигания, пытаясь раскрутить генератор.

— Акум сел, не знаю, в чем дело, — пожаловался водитель в «санитарке».

В небе собиралась вторая молния, нависая дамокловым мечом над вторым «бронивечком».

— Открывай капот! — сказал «Еж», выпрыгивая из кузова.

— Что ты…

Аким, приподняв одной рукой капот, второй схватился за минусовый контакт.

Заморгали фары, завелся двигатель.

— Газуй, газуй нахрен!

— Но как же…

— Быстрей!!!

Машина, прокрутив колеса, все же снискала сцепление на мокром асфальте. Пулеметчик все это время не замолкал ни на секунду: ему казалось, что в тенях деревьев скачут существа, только и выжидая, пока землянин остановит свое оружие…

Остановился механизм не по собственной воле: молния, состоящая из чистой энергии, пронзила пулеметчика и, вместе с ним, «Хаммер».

Ухнул взрыв. И последний, полный боли и ненависти крик водителя.

Клэр была по локоть в крови. Чужой крови неспасенных ею жизней…

— О боже… Они все…

— Погибли…

Форд не поверила собственным ушам: заговорил «Зубр».

— Эй-эй, — девушка взяла за руку мужчину, выставив правую руку. — Сколько у меня пальцев? Сколько?!

— Три… воды… — прохрипела обезвоженная глотка.

— Да-да, сейчас… — засуетилась «Роза», выискивая бутылку. — Да где же она… Аким, дай флягу!

«Еж» слабо отреагировал на просьбу, неопределенно помотав головой.

— Ребята… «Клоун», «Сворд», «Скай»… Еще четверо неизвестных мне… В раз… просто в раз… За что?..

Клэр выхватила из пояса «перегоревшего» бутыль, в последствии, протягивая ее к губам «Зубра». Когда он порядком напился, она познакомилась:

— Меня зовут Клэр. Клэр Форд. Я…

— Спасибо… Я — Гарет… знаю, что… должен…

— Да брось ты! Я только первую помощь оказала, благодарить будешь потом тех, кто…

— Нет… я… не оставлю без…

Тут мужчина что-то забредил. Его глазные яблоки принялись поворачиваться под веками, словно изучая невидимые слайды с киноскопа…

— Ну вот… снова…

— Главное, чтобы ты не свихнулась.

«Бывалый» закрыл болтающуюся на ухабах дверцу. Облокотившись спиной о нее, он медленно разжевал:

— Понимаешь ли… Тебе еще рано сознаваться или решать за других, как это делали до тебя… но вот помогать, помогать другим в тяжелых жизненных ситуациях, это… это твое призвание, твоя отрада, опираясь на которую, ты правильно поступишь в дальнейшем. Ты знаешь, чем я обычно занимаюсь? Спорю, что и не догадываешься. С виду я — совершенно обычный человек, наделенный совершенно стандартными полномочиями. Штампами. В моих поступках не кроется какая-то потаенная угроза или самовольная помощь, нет, — заверил Кристофер, поматывая головой. — Мои поступки — это заранее спланированная акция, вход в которую открыт только узкому кругу… Вот, допустим, что в одном параллельном мире я летел себе на вертолете, следуя чьему-то приказу. Я выполнял свою работу, не думая о последствиях, не желая о них и думать в принципе. Но тут пришла ты: неопытная, наивная, но настойчивая, сильная…

У Клэр поползли вверх брови, от удивления приоткрылся рот.

«Разговор… Тот разговор, агента и пилота…»

Рэквилд дрожащими губами промолвил:

— Вижен сказал мне… Он сказал, что ты — остановишь Последнюю войну… Борт номер один… упадет… в любом случае… как бы ты не старалась… это уже происходило, ты просто не помнишь… в другом случае… И… и…

У мужчины началась эпилепсия: его конечности вывернулись, тело выгнулось.

— И ты ничего не сделаешь! Организация… обладает слишком большими полномочиями… не все представители остались… многие ушли на вольные… кхе-кхе… хлеба-а-а… За ними охота… за тобой — охота… бойся тех, кто носит галстуки… черные… Старшие… чуть ли не боги в их… сет… сетке…

Мужчина схаркнул на пол кровь.

— Все… проболтался… Приложение… не… не переписывал… Вот же гад…

Кристофер схватился за живот, скорчив гримасу ужаса на своем лице.

— Прощай… наш Спаситель…

И он сделал последний, финальный штрих: опрокинулся спиной на дорогу, забрызгивая ее красной жидкостью…

* * *

...Аэропорт. Еще одна «точка» в маршруте нашей героини. Отправная «точка». Но куда?

«…Куда бы ты не пошла, Клэр. Куда тебя они не закинули, верь. Верь в свою природу, чувства, эмоции. Верь в искренность, Клэр. Ты живешь в мире полным фальши, где никому нет и дела до твоей избирательности… Знаешь, как порой мне тяжко приходилось в юные годы? Никто не верил в мои предсказания. Размытые, неоднозначные, но, в целом, значимые. И я пережила их, лишь тоскливо вздыхая, когда они один за другим исдохли, когда их дети, внуки, правнуки пошли по стопам родителей в землю... Они долго не живут, Клэр. Врунишки долго не живут…»

Эти слова бабушки въелись плешью в сознание девушки. За трое суток до Инцидента, Витчмэн рассказала чуть ли не все скопившиеся за старость наблюдения, подкрепляя их видениями хронологии. В вечер Клэр усвоила больше информации, чем во все пережитые ей годы…

«Как, кажется, много утекло с тех пор… а минуло то всего пять дней. Хотя… кто его ведает…»

Доехали остатки группы спокойно. До самой полосы доехали. Встретили их, замечу неожиданно, с радостью. Как было сказано встречающими: «после «молний» только пепел совочками сгребать, да в урны братские ссыпать…»

Гарета перехватили врачи, сделав внеочередную операцию на сердце. Клэр тогда порядочно изумилась.

«Надо же, какими люди становятся расторопными на войне… Что им мешает быть такими в мирное время? Мотиваторы, так упорно отвергаемые по тупости?..»

…Огромный, просторный бизнес-зал, переоборудованный в не менее масштабный «перевязочно-горюче-релаксирующий» пункт. Или, короче говоря, — в милитаризованный центр связи и поддержки «Сатурн». Диспетчерскую вышку тут оставили пока гражданским авиалиниям, работающим над незакрытыми штатами. А таковых становилось все меньше и меньше… Поэтому и государственная «вышка» плавно отдавалась под ведомство оборонных сил, надеясь, видимо, что от этого как-то выиграют обе стороны…

— …Как у вас прошло? Без… несчастных случаев?

Алекс растянулся на диване, прихлебнув из чашки зерновой кофе.

— Ну, в целом, как по маслу. Высадили в Абердинском испытательном полигоне, что севернее Балтимора. Народа там… Видно, в серьезное дерьмо мы встряли, раз все лучшие силы к столице подтянули…

— Спецназ?

— Именно. «Морские котики», подразделения быстрого реагирования «Центавр», «Диксон», наше, «Дельта». «Циклон» даже прислали, хотя что им делать то, «уборщикам» хреновым…

— «Циклон»… я слышала, что они под УОП. Интересы пересеклись?

— Секретная информация, девочка, — зловеще произнес Хилл, впрочем, поперхнувшись.

— Секретная, тоже мне… Все твои я секреты знаю… Много чего болтал, когда я…

— Кхм… так… — капитан резанул свободной ладонью воздух. — Давай, не будем тут…

— О, Джек!

К паре подкатил улыбчивый мужчина. Отдав честь и получив разрешение, он позволили себе расслабиться в кампании.

— Привет, привет. Рад, что тебя, Клэр, смерть миновала. А вот ребят…

Вашингтон выругался.

Алекс попробовал сообразить теорию:

— Никаких данных о вортигонтах в парке Командованию не поступало. Так то, конечно, всех бы на полигоне и…

— И почему же, интересно, «не как всех»?

— Пожди, Клэр. Если… я видел только две группы «Центавра» и одну — «Диксона». Вроде бы, их тоже в какие-то дерби островные… Пока без паники, к счастью…

— То есть, подразделения «потерялись»?

— Похоже на то… — нехотя подтвердил Алекс, кладя пустую чашку на стеклянный стол. — А ты что, знаешь об этом феномене что-то?

— Там… я же тебе рассказывала… Когда мы забежали в лес, то я в портал попала, переместившись в какое-то подобие… пузыря пространственного. От нашего слоя его отличить сложно, но вот одно меня насторожило… — Клэр впала в переживания. — Там… как будто моя вторая натура прорезалась… Я так явственно ощущала все процессы, все движения… И через меня протекала какая-то непонятная, но… такая родная энергия… не знаю, как передать словами.

— Тебе в наркодиспансере тогда память не отшибло? От передозировки никто еще не… кхе-кхе не пострадал… Нет, не сердись только, я серьезно.

— Да я и не сержусь…

Джек показательно кашлянул в кулак, привлекая внимание.

— А, ну как же… Говори, сержант.

— Капитан, посадочное время Борта в шесть. Через час.

— К закату… Чудненько-чудненько…

Хилл был явно недоволен временем. Оно в принципе не нравилось мужчине, в виду своей относительности. Для одного — час. Для второго — секунда. Для третьего — сто веков…

— Что же, господа. Час X, никак не иначе… Затяжные переговоры не сулят ничего хорошего… И как всегда, все хотят урвать самый сладкий кусочек…

Алекс поднялся, похрустел суставами, принявшись нарезать круги вокруг диванчиков. Супруга же беспокойно поглядывала украдкой на него.

«Война меняет людей, бесповоротно меняет… Когда привыкаешь к смерти, перестаешь ценить настоящую, мирную жизнь… Надеюсь, что Алекс устойчив.»

— …Воспользоваться беспорядком, ужалить давнего врага, да побольнее, а потом списать все на третью сторону… Так же водиться у нас, верно? Переговоры… кому они нужны? Да Клинтон там нихрена не решил. Всего то — дипломат от лица США… В ровню их представители не ставят, за детей принимая с ядерной игрушкой… К чему нам собираться, что-то пытаясь разрешить? Давно уже известно, что только войной человечество способно с проблемами разобраться. Когда они нагребаются, когда их уже нечем покрывать, тогда гнев раздувается… и утопляем планету в крови как раз-таки тех, кто и не желает конфликтов… На ком лежит ответственность?!

Капитану повезло, что в огороженном бизнес-зале тогда отдыхали только «свои». И то они неодобряюще перешептывались. Насчет чего — Клэр было не услыхать.

— Алекс… хватит.

Любвеобильный голос жены заткнул получше всяческих «резкостей» капитана.

— И все равно это бесполезно…

Хилл вышел за круговую траекторию, направившись к выходу. За ним последовала Форд.

Вашингтон посидел-посидел, да воткнулся к сослуживцам, спокойно себе устроившимся у стеклянной стенки. За ней открывалась панорама взлетно-посадочных полос, лайнеров, трапов и серых бетонных плит, намоченных ливнем.

— П-с-с, ребят. Я вот что… может, в картишки?

* * *

«Молодой» не хотел мириться с гибелью отца. Когда ему сообщили положенные, в душе, вроде бы, даже ничего и не дернулось. Но хладнокровие быстро уступило ярости, а то — безнадежности. В итоге же Рэкфилд понял, что только он в ответе за своего родственника. И никто более.

«Месть будет сладкой, как леденец с мышьяком. Ну держитесь, мистер президент…»

«Чинук-MX» имел очень солидный практический потолок, достигавший порядка четырех с половиной тысяч километров. Что в полтора раза выше, чем у стандартных моделей «Боинга». Этой особенностью воспользовался смертник: подняв машину на половину высоты Эвереста, он на двууста километрах в час мчался в Балтимор. Джонсон тонко рассчитал, что уже через пять минут самолет Билла Клинтона — сорок второго президента США — снизится для захода на посадку до трех-трех с половиной километров. А затем… затем самолет последнего главы рухнет прямо на терминал международного аэропорта, прибив еще и пару сотен, а то и тысяч армейцев далеко не самой последней руки.

И всепланетный хаос не заставит себя ждать.

И человечество задохнется в радиоактивных осадках ракет.

* * *

— Алекс!!!

Капитан углублялся в терминал, протискиваясь сквозь гомонящую толпу. Клэр не поспевала за ним, то задевая кого-то, то — смещаясь с пути.

Но высокая фигура капитана служила отличным ориентиром, благодаря чему эффект от любых виляний сводился на нет.

Толпа поредела, маневрировать стало проще. Хилл явно направлялся к выходу.

Девушка прибавила шагу. Она заметила, как муж о чем-то договорился с охранником, как после охранник по рации разнес указ на все посты…

— Мэм, вам сюда нельзя, — сказал кто-то сбоку. Впрочем, неизвестный уточнил: — Но я могу помочь вам за… скромную плату.

«Деньги… жажда наживы всегда сопровождает человека… И апокалипсис — не помеха…»

— Сколько?

— Не все так просто. Баксы — не интересны. Если раздобудете половину хотя бы из этого списка — поговорим и о награде с моей стороны.

Сделку предложил заключить некий мужчина тридцати лет от роду с красной кепкой. Он несколько выделялся на фоне толпы не только головным убором, но и… какой-то силой во взгляде, какой-то нерушимостью в фигуре. Возможно, что такое описание — не редкость, а самое настоящее совпадение с… кем-то.

Когда Клэр ознакомилась со списком, то у нее чуть челюсть не отвалилась. Батарейки разной емкости; воды десять литров; провизия: тушенка, сухие пайки, галеты, сушенные овощи, фрукты; поливитамины; спальный мешок; мужское белье в количестве пяти трусов; удобные ботинки. Где-то даже ковбойская шляпа приписана была неровным почерком. И, подчеркнутое двойной линией двойным слоем чернил: оружие. С тремя обоймами.

«Где же я быстро разживусь всем этим? Во все тяжкие пускаться? Думай, думай…»

Белье отыскалось быстро. Как и провизия (в неполном виде, естественно), ботинки. Шляпу даже в одном из прилавков воровка, заболтав нерадивого продавца, взяла. Но главный пункт — огнестрел — так и не хотел зачеркиваться.

«Вот же дура! Джек…»

Девушка, оставив только на голове шляпу, было опять пошла сквозь толпу, когда она завидела сержанта у продуктового автомата.

— Да полоскать твой лоток, отдавай батончик, гадина!

Последовал мощный джеб, покачнувший раздатчик на ножках. Затем — пинок ногой. Автомат лишь переморгнул светодиодами, недовольно бурча приводными механизмами.

— Да ты сраная машина! Голодом меня заморить решила? Ну так получай, на!

И снова ничего.

— Помочь?

Вашингтон, прокляв напоследок всех машинных богов, обернулся.

— А… да, я бы не отказался от шоколадки сейчас! Знаешь, вот все время кормили хрен пойми чем, так вот теперь даже обычный протеиновый батончик кажется…

Клэр ловко с разворота приложилась точнехонько по застрявшему между стеклом и спиралью плитке сахарозаменителя. Наклонившись, она извлекла из лотка вожделенный продукт.

— …райской пищей. Слушай, у тебя разрядов никаких по искусствам нет?

— Есть. Но, как понимаешь, — одной только благодарностью ты не отмажешься.

— И что хочешь взамен?

Женщина попробовала взять с наскока:

— Твой пистолет. И патроны к нему.

— Ты… ты хоть представляешь, чего просишь? Личное оружие!

— Тише ты! — тявкнула Форд, прижимая палец ко рту. — Разве я сделаю чего-либо плохого?

— Ты — врят ли. Но вдруг…

— Нет, оружие мне нужно для… самообороны. Да. Мне выйти подышать на полосу…

— Неубедительно. Ладно, пойду другой автомат найду…

Клэр схватила за плечи Джека, взглянув к нему в глаза.

— Эй, ты чего…

— Алекс… он… он вышел за терминал… я боюсь, что он опять на авантюру согласиться какую-нибудь… помоги… пройти… за пост охраны…

И снова у нее проступили слезы.

— Пожалуйста-а-а-а…

— Э-э-э… ну сразу бы так… пойдем.

Сержант схватил за руку спутницу.

— Сержант Вашингтон! Спецподразделение «Дельта», рота T2…

— Ладно, долой. Чего хочешь, сержант?

Охранник покосился на Клэр.

— По приказу капитана Хилла, моего командира, вывожу вот эту девушку из терминала.

— Кхм… а мне он сказал обратное: чтобы ее не выпускать отсюда. Уходите. Или доложу вашему капитану. Он, кстати, хмурой какой-то… небось, на вылет назначили…

— Мне… мне очень надо… хотя бы с ним поговорить… минутку…

— Простите, милочка, но приказ — неоспорим. Где же вы раньше то были?

Джек щелкнул затвором девятого калибра.

— Что ты…

— Ты, собака облезлая, только и способна, что чужую волю исполнять! Не видишь, что ей мужика своего проводить надо?! У тебя есть семья?

Охранник кивнул.

— И что бы ты отдал, чтобы тебя, возможно, в последний раз свидели близкие?

— Все… Но мне…

— Достал уже… Клэр, беги! Он у пятых ворот! Там у нас отбывная точка! Там таблички, не пропустишь.

— Спасибо…

Джек, тем временем, с размаху врезал непослушному рукоятью пистолета. Данным поступком явно не впечатлились братья по несчастью: проголосив начальству в рации, они, расчехляя дубинки, готовились отучить бойца «левых» подразделений от самодеятельности. Очень долгий и болезненный урок затеивался.

Шестеро против одного. Что же, это достойно уважения.

Но Джек вынул из рукояти обойму, тем самым разряжая пистолет. Администраторы аэропорта приободрились, заметив такое послабление от человека.

— Удачи, Клэр. И да… батончик был вкусным…

Выстрел. И упавшая на пол гильза вместе с горячим трупом.

* * *

— ««Аист», немедленно измените курс! В случае неподчинения мы собьем вас!»

Военные тянули, полагая, что одинокий вертолет — не угроза для целой небесной флотилии. Вот уже шесть раз диспетчер безуспешно пытался отговорить пилота, угрожая силой.

— ««Аист», последнее предупреждение! Немедленно покиньте воздушную зону аэропорта! Даем вам тридцать секунд…»

«Молодой» и не собирался менять курс, выжимая тягу из силового агрегата.

«Так, еще немного… Надо наверняка…»

— «…Двадцать, девятнадцать…»

* * *

Переход. Длинный переход между терминалами, где затеряться в пассажиропотоке — проще некуда. Но тогда напротив всех рейсов на информационном табло стояла подпись «отменено». Пассажиры, как отдельные эритроциты крови аэропорта, перестали течь в русле иностранных туров. Органы-залы сразу обмякли из-за кислородного голодания. И смерть гражданской авиации надвигалась неумолимо, ведь кому выгодно проводить одноразовые маршруты?

Капитан стоял в сторонке, сжимая шлем. Да и, стоит сказать, никто из отделения не болтал особо. Уж слишком далеко зашел сюжет, чтобы отшучиваться где не попадя, как раньше. Герои…

Зажглась зеленая лампочка, возвещавшая об разблокировке раздвижных автоматических дверей. Бойцы молча натянули перчатки, лямки рюкзаков на плечи. Шлема, прошипев, соединялись с костюмом через шланги и проводку.

Хилл протер забрало, посмотревшись в него, как в зеркало. Увидел он исхудалое загоревшее лицо, губы, искусанные от вечной нервотрепки, двухнедельную щетину, которую он так и не сбрил в виду недостатка ненавистного времени. И взгляд. Не осмысленный и доброжелательный взгляд, а неподвижный, колючий, западающий в самую душу злостью…

— Капитан?

Хилл попытался оттереть это незнакомое ему лицо, попытался припорошить его водяной пудрой пота. Не получилось.

Тогда он спрятался под маской шлемофона, обезличив себя прозвищем «Гектор».

— «Гектор» на связи.

— Начать кодекс «Судный лебедь».

— Есть!

Хилл, шлепая композитом по лужам, шагал к конвертоплану.

— Так, вы последний? Хорошо, взлетаем! — пытался перекричать искусственную непогоду пилот.

Когда задний люк захлопнулся, машина уже разворачивала в воздухе поворотные двигатели в «самолетное» положение.

Хилл глянул на взлетно-посадочный пятак, предназначенный под автобусную остановку у ворот.

Там, промокая до ниток, стояла одинокая вдова, поднявшая трясущуюся ладонь в знак прощания. Алекс прислонил свою ладонь к холодному стеклу окна.

«Прости, Клэр…»

* * *

«Борт на линии! Так, перевести предохранительные схемы в положение C, в крайнее… распределитель отключить, катушки заряжать на максимум, использую резервное питание… все… десять секунд…»

— «…Девять, восемь, семь…»

Приборная панель замерцала, кабину затрясло. Трансформаторный гул нарастал, оглушая, сливаясь с дикторским отсчетом…

— «…Три, два, один…»

«За тебя, папа… за тебя…»

…Импульс, выраженный двумя высоковольтными катушками, вырвался в свободный полет вместе с крылатой ракетой класса «воздух-воздух» с F-16. И то и другое произвело красочный эффект: серый «Чинук» разорвало прямым попаданием реактивного снаряда, а лайнер, потеряв электронные средства управления, завалился на крыло…

И вот самолет протаранил сначала крылом «Скопу», а потом, носом, — и крышу терминала, которая от контакта покрылась рябью, словно от брошенного в воду камня…

Но кто-то собрал кольцо необратимости.

Время остановилось вспять.