История первая: раскол (джен)

— Помоги сесть, — попросил он Диму. Тут Дима выяснил, что боится подходить к Разумовскому, уже на уровне условного рефлекса.

Пока Дима медлил, дело в свои руки взяла Юля и пришедший ей на помощь Прокопенко.

— И что мне с тобой делать? — грозно спросил он.

— Пока ничего, — уверенно ответил Разумовский. — Я вам нужен и вы это знаете. Дима, не бойся меня пожалуйста, сейчас я не опасен. Помоги мне дойти до туалета, мне туда очень нужно.

— Ты сейчас кто? — Юля очень точно сформулировала вопрос, вертящийся у Димы в голове.

Это был какой-то третий Разумовский. Не такой дерганый как Тряпка (не лучшее имя, но надо же их как-то различать?), и не такой неадекватный как Птица. Кто еще живет в этом зоопарке?

— Я — Сергей Разумовский. Именно такой, каким должен был быть, — ответил им проснувшийся. — Вещества… временно ослабляют барьеры между моими личностями. У нас есть часов десять перед тем, как я снова уйду в диссоциацию — надо успеть решить все наши вопросы до этого.

— Ситуация безвыходная, — мрачно сказал Димка. Почему-то его разозлил этот уверенный тон.

— Выход у нас под самым носом, — не согласился Разумовский. — Отведи меня пожалуйста, я не просто так прошу.

И Диме пришлось, преодолевая нежелание, приближаться к Разумовскому, поднимать его с дивана и подставлять плечо на долгом пути к туалету. Разумовского шатало.

— Сейчас я позвоню Власову, — сказал Сергей, вернувшись. — Я догадываюсь, что он хочет мне предложить… Звонок будет с видео, уйдите из кадра, пожалуйста. Сидите тихо, Власов не должен понять, что я не один в комнате. Федор Иванович, скажите, как у Стрелкова с ловлей киллера?

Прокопенко бросил на Диму грозный взгляд.

— Это не я! — запротестовал он.

— Это не он, — подтвердил Разумовский. — Это программа-шпион на новом смартфоне Игоря.

Юля издала шипящий звук.

Разумовский развел руками:

— Но ведь ты тоже нас писала, Юленька. Ничего, что я по имени? После того, что вчера между нами было использовать фамилии как-то неловко…

— Он-на ему укол ставила, — пояснил Дима, пока Федор Иванович чего не подумал.

— Кхм! — сказал Прокопенко.

— Вы предоставите ему возможность взять целого генерала армии, — вкрадчиво сообщил Разумовский, забрасывая руки на спинку дивана. — Коррумпированного полицейского в высоких чинах. Структуру торговцев наркотиками… На месте Стрелкова я бы расцеловал вас за такой подарок.

— Обойдусь, — фыркнул Прокопенко.

— …что самое важное — на него никто не сможет надавить, — продолжал Разумовский. — Связываться с безопасностью…

— Игорь, — напомнила Юля.

— А этим я займусь сейчас, — сообщил Разумовский, раскрывая ноутбук. — Ставлю запись звонка, — пальцы Разумовского быстро забегали по клавишам. — Это тебе, Юля. Я сегодня щедрый.

— А ты словно бы совершенно не беспокоишься о Волкове, — заметила Юля.

— Начнем с того, что я все еще под успокоительным, — напомнил Разумовский. — К тому же я просто знаю, что Власов согласится с моим предложением и Олегу ничего не грозит.

«Мне бы такую уверенность в себе!» — невольно позавидовал Дима.

— Здравствуй, Сережа, здравствуй, дорогой, — поздоровался с экрана знакомый властный голос. — А ты не спешил…

— Я… я принял таблетки и…

К ним словно бы вернулся первый Разумовский — запинающийся, старающийся занимать поменьше места…

А может — и не «словно».

— …что вы хотите?

— Твой друг у меня, — не стал ходить вокруг да около голос. — Ты ведь хочешь увидеть его живым?

— Я… — Разумовский облизнул губы. — Д-докажите, что он еще жив!

— Он без сознания, — недовольно сказал голос, — И будет таким еще часов десять.

— Зеркало. Вы можете приложить зеркало к его носу…

— Он в подвале! — рявкнул голос. — И я не стану спускаться за этой падалью!

Лицо Разумовского напряглось:

— Я н-не заплачу вам, пока не увижу что он жив… что оба живы. Вы ведь денег хотите, да?

— Угадал, — легко согласился голос. — И ты дашь мне их.

— Не так, — мотнул головой Разумовский. — Я предлагаю обмен.

— Сережа, ты рискуешь своим лучшим и, я так думаю, единственным другом…

— Я хочу обменять его на себя.

Вся сила воли понадобилась Диме, чтобы не издать ни звука. На той стороне так же потрясенно молчали.

— И какой в этом смысл для меня? — наконец пришел в себя Власов.

— Деньги, — снова облизнул губы Разумовский. — Вы сами понимаете, некоторые активы… не реализуешь быстро, нужно время… Олег не посмеет напасть на вас, пока моя жизнь у вас в руках.

Власов молчал.

— Неожиданное предложение, — родил он через некоторое время. — А какой в этом смысл для тебя?

— Вам этого никогда не понять, — с какой-то скромной гордостью объявил Разумовский. — Вы не знаете и знать не можете, что такое дружба, генерал Власов… забавно, у вас даже фамилия, как у предателя… скажите, что вы чувствовали, когда взорвали тех людей?

— Сереженька, а ты можешь без пафоса? — в голосе генерала зазвучало раздражение. — Люди, взрывы… этот мир прекрасно обойдется без сотни-другой ротозеев, и ты прекрасно это знаешь. Зато когда все идет по твоему плану… — в голосе Власова зазвучали мечтательные нотки, — это бесценно. И ты это тоже знаешь.

Лицо Разумовского застыло.

Дима сидел и глаза ему жгло — все вставало перед ними счастливое лицо Веточки:

«Димка, у меня персоналка будет! Придешь?»

Сотня-другая ротозеев… Для Власова они всего лишь сотня-другая ротозеев!

Разумовский резко выбросил руку за монитор и, не отрывая от экрана взгляда, погрозил кому-то пальцем.

Ему? Дима оглянулся и понял, что Юля и Прокопенко тоже смотрят на него. Юля показала на свой нос. Он громко дышит?

— Я вас понял, генерал, — тускло сказал Разумовский. — В любом случае, это мое первое и последнее предложение. Пока Олег у вас в руках, я не дам за его жизнь и ломаного гроша.

Власов не стал думать долго:

— Где и как ты хочешь меняться?

— У вас есть катер, я знаю. Напротив Канонерского острова, завтра, в шесть часов утра. Я буду один, с вами должен быть только Олег и второй наемник. В бинокль мы сможем увидеть… что каждый из нас честно исполняет свою часть сделки.

— Я не успею привести их в себя так быстро!

— Эт-то не мои проблемы генерал, — Разумовский постарался усмехнуться. — Найдите доктора, придумайте что-нибудь!

— Мы можем произвести обмен послезавтра, — недовольно сказал Власов.

— Не можем, — покачал головой Разумовский. — Мне надо принять одно… специфичное лекарство и послезавтра… тогда я точно ничего не смогу…

— Хорошо, — еще более недовольно сказал Власов. — Только без фокусов, Сережа. Без фокусов.

Разумовский нервно кивнул. Отрубил звонок и сразу же расслабился:

— Я же говорил, он не сможет отказаться, — в его голосе снова звучала прежняя уверенность.

— И чего ты этим добился? — не понял Дима.

Разумовский усмехнулся:

— Просто подойди сегодня к Стрелкову, попроси карьерного содействия… пусть думает, что ты действуешь у Грома за спиной. Расскажи, что генерал Власов укрывает опасного преступника, и, — Разумовский развел руками, — Стрелков при наличии бинокля может лично убедиться в этом завтра в шесть. Намекни, что вы с Игорем вели расследование, насыпь ему фотографий…

— А что будет с тобой? — поинтересовалась Юля.

— Кто же будет резать курицу, несущую золотые яйца? — пожал плечами Разумовский. — Скорее всего, на момент штурма здания, я буду сидеть где-нибудь в подвале, плотно завязанный в смирительную рубашку… если Власов сумеет меня поймать. Вы забыли? Скоро вылетит птичка.

— Какая еще птичка? — не понял Прокопенко.

— С ума обратно сойду, — охотно пояснил Разумовский.

— А потом? — настойчиво спросила Юля.

— А потом Олег меня вытащит и мы улетим далеко-далеко, — развел руками Разумовский. — А потом ты выложишь свое милое видео, где Власов фактически признается на камеру в теракте… потом будет потом, Юля. Не будем заглядывать слишком далеко — еще многое может измениться.

— Но где я сейчас найду Стрелкова? — запаниковал Дима.

— А вот это, — Федор Иванович поднялся со стула, — я тебе могу устроить. Ну Игорек! Ну сукин ты сын, попадись ты мне, живой бы только!.. — заворчал он себе под нос. — Вас в хвост и гриву! С-сучьи деятели на мою голову!

«Я плохой актер, — билось у Димы в голове. — Я плохой актер, но я должен сделать так, чтобы мне поверили… А как это сделать? Я должен врать как можно меньше…»

Дима не знал, что Прокопенко наплел Стрелкову, но тот согласился, примчался в ночное управление, пустое и гулкое, почти темное — только у дежурного под зеленым абажуром светила лампа.

— Здравствуй Дима, — Стрелков улыбнулся и Дима неожиданно-четко вспомнил, как красиво Федор Иванович прописал ему прямо в эту улыбку…

— Мне… я… — замямлил он. — Мне страшно, — наконец выдохнул Дима чистую правду.

— И чего же ты боишься? — поинтересовался лыбящийся Стрелков, пока Молчаливый… Мишаня, так его кажется? — заходил Димке за спину.

— Разумовского, — само собой соскочило с языка. — Он правда жив! Я его видел! — Дима потер шею, и это не укрылось от взора фсбшников.

Под молчаливый кивок Стрелкова Мишаня стащил с Димы шарф.

— Красиво, красиво! — оценил Улыбчивый, только не зааплодировал. — Я-то думал, отчего ты летом в шарфе гуляешь…

— Сообщником Разумовского был генерал армии Власов! — выпалил Димка. — Мы установили… установили… наркотики, бандиты, коррупция, Жучкин! Я… я лучше материалы дела покажу… Игорь… не увольняйте Игоря, пожалуйста! — жалобно попросил он. — Я вам все сам отдаю, не увольняйте Игоря… Завтра в шесть утра напротив Канонерского острова будет встреча… Власов с Разумовским… Там будет Игорь, но он связан…

— Спокойно Димочка, спокойно, — Стрелков одарил его еще одной белоснежной улыбкой и похлопал по плечу. — До шести утра полно времени, ты расскажешь нам все по порядку… И я даже не буду трогать твоего Игоря.