История первая: раскол. (джен)

— Он меня боится, — со смешком сказал Птица.

И это был именно он. Во внешности Разумовского в самом деле появлялось что-то птичье и даже нос становился похожим на клюв.

Ну, или Игорю кажется.

— Ммать, — произнес Волков, бросая на стол нож и стряхивая с руки раздавленный помидор. — Парень, да ты бы нервы полечил… Дак конечно боится, Птиц. Я б тоже настороженно относился к человеку, гонявшему за мной с огнемётом…

Птица закинул голову и расхохотался и вдруг исчез. Разумовский медленно опустил голову и поинтересовался:

— А что мы тут делаем?

— Я ужин готовлю, ты — не знаю…

— Наверное, мы пить захотели, — сделал вывод Разумовский и тут заметил смартфон.

Игорь внезапно подметил, что эта смена личностей, о которой он не так давно думал, не иначе как словами «полный пиздец», стала почти привычна и как-то даже не вызывает особых эмоций. Вот так и Олег… привык, что друг Сережа у него с особенностями.

— Привет, — поздоровался Игорь. — Разговор есть.

Разумовский присел на табуретку, развернул к себе смартфон и кивнул им: «слушаю».

Игорь отметил, что интересоваться Диминым глазом Сережа вежливо не стал.

— Фамилии, которые ты видел у меня на экране, — не стал ходить вокруг да около Игорь. — Нам нужна характеристика на четверых. Ты их знаешь, поэтому я решил спросить тебя.

Разумовский поставил руки локтями на стол, сцепил пальцы:

— Какого рода характеристика?

— Мы ищем человека, который нанял киллера, — снова не стал крутить Игорь.

— Назови подозреваемых, — чуть нахмурился Разумовский.

Выслушав список, задал тот же вопрос, который пришел на ум и Игорю:

— Кого убили?

Игорь достал бумажку и поднес к смартфону.

— Покойники идут по хронологии, — пояснил он.

— Ну у тебя и почерк, — заметил Разумовский. — Лучше прочитай это вслух.

Игорь не стал кочевряжиться — отдал Юле, чтобы она прочитала. У нее лучше получается, красивее.

Выслушав второй список Разумовский ушел в себя надолго — сидел, теребил собственные пальцы и молчал.

— Ну так что? — не выдержал Димка.

— Чапай думает, — шикнул на него Игорь, и тут Разумовский заговорил.

— Я думаю, это Ширяев, — сказал он. — У газовых гигантов есть кольца, понимаете? Спутники.

Как ни странно, Игорь понял:

— Хочешь сказать, что смерти, не выгодные напрямую Ширяеву, могут быть выгодны кому-то из его окружения?

Разумовский сосредоточенно кивнул, а затем по его лицу прошла знакомая волна…

— Вам до него не добраться, — сказал Птица. — Но я — могу помочь.

— Я не собираюсь его сжигать, — сказал Игорь и Птица засмеялся — резким, гортанным смехом, совершенно непохожим на мягкий смех основной личности.

— Ты же понимаешь, Игорь, — протянул Птица со знакомыми, чуть глумливыми интонациями, — даже если вы его поймаете — он откупится. Как откупился в прошлый раз, когда вывозил деньги, заработанные на нашей с вами стране… — Птица оскалился.

И как это Игорь в упор не различал их два года назад? Сережа Разумовский запомнился ему ловким притворщиком. И как он, такой проницательный, не сумел разглядеть за одним лицом двоих совершенно разных людей?

Времени не хватило. Когда Игорь пытался скрутить Птицу, ему было не до глубокого анализа интонаций.

— Мужик, им ФСБ заинтересовалось, — сообщил Игорь. — Как думаешь, выкрутится?

Птица недовольно смолчал, а затем снова пошел в наступление — с другого фланга.

— Как ты думаешь, у вас получится что-либо доказать? — вкрадчиво зашептал он. — Игорь, если Ширяев не идиот — а он, уверяю тебя, не идиот — то он пользовался даркнетом для связи с киллером. Киллер не знает заказчика, а если еще сделать оплату криптовалютой… Ты не докажешь ничего и никогда.

— Тебе ведь все равно, Ширяев нанимал киллера, или нет? — устало спросил Игорь. — Ты готов покарать его за прежнее преступление, а не за нынешние.

Птица улыбнулся и прищелкнул пальцами, словно бы говоря: «Ты прав!»

— Ваш единственный выход — ловить его на живца, — сказал Птица. — Подставить ему кого-нибудь, кого он захочет убить. Ты готов на это, Игорь? Подставить невиновного…

Тут лицо Птицы исказилось.

Игорь улыбнулся.

Корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали. Манипулятор манипулировал-манипулировал, да заманипулировал не туда.

Подставить невиновного? Да легко.

Игорь подставится сам.

— Серенький! — нарушил повисшую тишину Олег, весь разговор провозившийся у плиты. — Ты борщ будешь?

Птица подхватился, прошипел что-то матерное, цапнул со стола газировку и вылетел в дверь.

— Да как он с ним живет, — пробормотал Димка.

— Парень, да ты задрал, — не выдержал Волков. — Как, как… твой друган, тоже не подарок, ты ж его как-то терпишь, блин!

— Ну спасибо, — оценил Игорь.

— Мой друг — не психопат, — заметил Дима.

— Мой — большую часть времени — тоже! — Волков навис над экраном, уперевшись в стол кулаками, похоже, Димка его достал-таки. — И когда они вместе — он тоже не психопат!

— И часто он вместе бывает? — Димка продолжал ерепениться, хотя уже получил локтем в бок от Игоря.

— Да, бывает… — неопределенно отозвался Волков. — Иногда, перед сном — пока он дремлет, личности совмещаются. Так что успокойся уже, да? Кстати, в том шприце физраствор был.

— Что? — ахнул Димка.

— Зачем? — одновременно спросил Игорь.

— Я ж говорил вам, — Волков тяжело опустился на стул. — Серый — рационален! Птиц на вас, конечно, злился — ну как же, помешали великим планам — но убивать никого из вас он не собирался. Издеваться — тоже. Вы — ребята умные и полезные, а ты, Игорь, еще и совпадаешь с Серым по большинству идеалов… Нет, он не хотел тебя убивать. А вот подломить под себя и одновременно взять над вами контроль — хотел. Убей ты Федосеева, Серый бы всех вас этим шантажировал, заставляя плясать под свою дудку…

— Твою ж мать! — не выдержал Игорь.

— Ммать твою, — эхом отозвался Дима.

Юля тихо прошипела какое-то слово на букву «с».

Волков развел руками.

— А семью Зильченко он зачем убил? — не выдержал Игорь. — Чем ему пацан помешал?

Олег как-то очень тяжело вздохнул:

— Чтобы посмотреть, на тех, кто решит, что он поступил правильно.

Волков замолчал, Игорь молчал тоже. Мысли в голове бродили только нецензурные.

— Ну да, — Олег снова развел руками, не выдержав грозной тишины. — Птиц собирался… как следует зачистить этот город, чтобы уж Сереже совсем не обо что обраниться было. Как в песне «Красные Листья», бля… «Убийцы сначала убили войну, и тех кто носил мундир, а затем они устремились на тех, кто ковал смертельный металл, на тех, кто сеял солдатский хлеб и на тех, кто его собирал…» Кстати Сережа — основной Сережа — тебе очень благодарен, что ты остановил Птицу. Он хотел тебе «спасибо» сказать, но как-то знаешь, застеснялся…

— Да охуеть просто, — вырвалось у Игоря. Дима поддержал его согласным кивком.

— Считай, что я сказал тебе это вместо него, в общем, — Олег выставил на стол миску огненного борща с нежным, белым островком сметаны в оранжевом жиру. — Ребят, у вас все на сегодня?

— Приятного аппетита, — сказала Юля и нажала отбой.

— Я борща теперь хочу… — вздохнул Дима.

Дима хотел борща и приковать Игоря на цепь. Он же прекрасно его знает! Игорь точно задумал изображать мишень сам!

Судя по враз осунувшемуся Юлиному лицу, она тоже это понимает.

— Иногда мне кажется, что Разумовский прав, — пробормотала она.

Игорь нагнулся вперед, обнял Юлю за талию:

— Не совсем же я без башки, — сказал он. — Тут все надо продумать… Завтра к Соболеву пойду… поеду, — покосился на гипс он. — Прикинем, что к чему. Мне надо не подставиться, а поймать киллера. Надо подготовить ловушку…

Дима подумал, что должно быть, проще сидеть с Игорем в подвале, чем каждый раз сжигать себе нервы, когда в подвале сидит он.

— Я иду к Соболеву с тобой, — решительно сказал он.

Но завтра никто никуда не пошел. Завтра они сидели и разбирали по косточкам окружение Ширяева.

Потому что Юля притормозила и Игоря и Диму всего одной фразой:

— Вы пойдете и скажете: «Разумовский считает заказчиком Ширяева?» — поинтересовалась она, сразу после того, как Дима высказал желание идти вместе с Игорем.

Это остудило их. Нет, Разумовский-то скорее всего сосчитал все правильно. Дима его несколько недолюбливал, где-то с тех самых пор, как Разумовское альтер-эго попыталось сжечь их заживо, но не стал бы сомневаться в его выводах. Мужик он умнейший.

Но всем остальным — а уж тем более Соболеву — требовались более серьезные доказательства, чем: «А нам Разумовский так сказал».

Юля отдала им с Игорем на растерзание стену гостиной — и теперь они дружно украшали ее стикерами.

— Панов и Алиев, — Дима налепил на орбиту Ширяева две фамилии. — Доставка продуктов и расширяющаяся сеть супермаркетов «Три-четыре». А молоко у них там, кстати говоря, всегда несвежее…

— Жертвы — Фокин и Белозеров, — лепила рядом стикеры другого цвета Юля. — Первая и третья жертвы. Первый случай — захват части рынка, второй — перехват пакета акций и раздел компании.

— Кузнецов, похоже, мешал Ширяеву лично, — потер подбородок Игорь. — Вторая жертва. Юль, у тебя что-нибудь про это есть?

— Ширяев не участвовал в разделе Кузнецовского банка, — сверилась с записями Юля. — Но Кузнецов увел у Ширяева из-под носа страховую компанию, которую тот почти купил.

Игорь, с Диминой помощью, наклеил на стену полосу малярного скотча и нарисовал на нем стрелочку.

— Но кому могли помешать Валмасов и Ловенецкий? — ломал голову Дима.

А в голову упорно лезло, что Разумовский мог бы им это сказать… но Диме упорно не хотелось ему звонить.

Смотря правде в глаза — Дима действительно его боится. Причем слова у Птицы — оружие, ничуть не хуже огнемета.

Пожалуй, Дима бы испытал сильное облегчение, будь Разумовский заперт в психушке до выздоровления, да только его теперь даже не сдать, не подставив Игоря и самого себя вообще-то тоже.

— Возможно Лужину, или Ващенко, — предположил Игорь, разглядывая орбиту. — Надо посмотреть, кто получил выгоду. Разумовскому я звонить не буду… я не думал, что на Ширяева его триггер тоже сработает.

— Какой триггер? — удивилась Юля. — Ты о чем?

Игорь сел на табуретку, прислонил костыль к стене:

— Его мало тронули эти смерти, — объяснил он. — Вот если бы киллер застрелил дедомовскую девочку или простого клерка Ивана Ивановича — другое дело. Разумовский долго принадлежал к самой беззащитной категории, Юль. Прошлое не отпускает его и сейчас… Я ж не знал, что задену его самые нежные патриотические чувства.

— Пора начинать записывать, — мрачно пошутил Дима. — «Темы, на которые нельзя разговаривать с Разумовским».

А про себя подумал, что шуточка прошла слишком близко к правде.

К концу вечера схема была закончена. С Юлиной помощью определили, кто же получил выгоду от смертей Валмасова и Ловенецкого. Нашли в окружении Ширяева и тех, кто мог заказать Тимчука и Голубева. Планета и ее спутники… Всего у них получилось шесть фамилий.

Дима с Игорем, не сговариваясь, щелкнули стену на телефоны.

Юля печатала на свежекупленном принтере краткие досье, позевывая в кулак. Дима тер здоровый глаз и только Игорь был так бодр и свеж, что Диме неожиданно захотелось тоже что-нибудь себе сломать и полежать немного дома на больничном. Дима пощупал синяк и попытался приоткрыть веко, но потерпел поражение. Несмотря на одноглазость, больничного ему не дали…

Взять с собой Диму Игорь не сумел. Потому что к Соболеву пришлось ехать днем — он собирался лететь в Москву, а у Димы не получилось вырваться.

Виктор Иванович Игорю как будто бы искренне обрадовался и даже потянулся за заварочным чайником (тот стоял прямо в ящике стола), но Игорь не любил прохождений вокруг да около. Только пристроив костыли, так, чтобы не упали, Игорь вытащил из-за пазухи папку и выложил ее на стол. Уловив его настроение, Соболев оставил в покое чайник и раскрыл папку. С интересом залистал страницы: фото Ширяева с новороссийским бизнесменом, описание новороссийского убийства… Окружение Ширяева, краткие характеристики, распределение жертв…

— Большая работа, Игорь, — уважительно кивнул Соболев. — Большая. Но…

— Никаких доказательств, — кивнул Игорь. — Надо провоцировать. Я приду к Ширяеву и обвиню его в убийствах. Думаю, он быстро выяснит, что я — на больничном и вообще это дело другого ведомства. А дальше меня надо будет убрать… Я все рассчитал. Киллеру нужна высота для стрельбы! Мы выберем район, где я буду появляться, отследим подходящие высотки…

Соболев несколько раз медленно хлопнул ладонями.

— Прекрасно, Игорь. Но появляться там будешь не ты.

— Что?

— Погляди вниз, — предложил Виктор Иванович. — Что ты там видишь?

Игорь честно посмотрел, но не увидел ничего кроме пола и ботинок.

— Одноногий Джо, ты куда поскакал? — мягко осведомился Виктор Иванович. — Мишень будет изображать твой двойник.

— Мне гипс через неделю снимут, — хрипло сказал Игорь.

— Игорь, мы не в кино, — развел руками Виктор Иванович. — Так же весело бегать, как до перелома ты не сможешь. Знаешь, как это будет? Месяц ты проходишь с палочкой, пока атрофировавшаяся мышца не окрепнет снова. К концу дня у тебя будет опухать ступня. Еще полгода твоя кость будет ныть на перемену погоды, но это уже мелочи… А еще, у тебя слишком умная голова. Я не хочу подставлять ее под пулю.

В глазах Соболева стояла настоящая сталь. Игорь вдруг почувствовал, что спорить бесполезно.

— Не волнуйся, мы дадим парню бронекуртку и бронекепку, — Соболев растянул губы в улыбке. — И вообще постараемся не доводить дела до выстрела.

— Я хочу быть в группе захвата, — грубо сказал Игорь.

Соболев глубоко вздохнул:

— Ты будешь со мной. Сидеть в моей машине, смотреть на мониторы и получать всю информацию. Игорь, я не сомневаюсь в твоей способности избить киллера тростью, но пойми — ты не единственный человек, который умеет работать! Другие тоже кое-что могут. У тебя будет самое сложное задание — не высовываться из дома без нужды!