Легок спуск (гет)

С трудом вскарабкавшись наверх, Гермиона отдышалась и огляделась по сторонам. Скорпионы исчезли, только несколько мертвых тушек лежало на песке, их еще недавно воинственно торчащие ядовитые жала опустились вниз. Теодора и Кэсси нигде не было видно, лишь на земле валялись поломанная палочка и яркая розовая ветровка.

Гермиона догадывалась, где их стоило искать. Она осмотрелась: вокруг желтела голая земля с редкими высохшими кустиками, и только впереди, в сотне метрах от них, виднелась пещера в скале.

— Где они? — недовольно спросил Малфой, поднявшись вслед за ней.

Гермиона молча последовала в сторону пещеры, чтобы не попытаться проклясть его снова. Она решила, что это будет благодарностью за спасение Гарри, но больше Малфой от нее ничего не дождется.

Раз Теодор сбежал, зачем ему понадобилась Кэсси, да еще и без палочки? Если бы она мешала ему, мог бы просто ее оглушить. Но все это не укладывалось у Гермионы в голове. Теодор что-то скрывал и, вероятно, был не самым порядочным человеком, но он еще ни разу не причинил никому вреда, только постоянно спасал ей жизнь.

— Куда ты пошла? — он догнал ее. — С кем был Нотт?

— С Кэсси, — бросила она. — Ты ведь знаешь, куда он пошел? В ту пещеру, да?

Малфой остановился перед ней, преграждая проход.

— Она негритянка?

— Что? — на мгновение Гермиона даже забыла обо всех своих мыслях. — Какое это вообще имеет значение? Уйди с дороги.

— Ответь на вопрос! — разозлился Малфой.

— Ты же на мои не отвечаешь.

Она попыталась пройти вперед, но Малфой схватил ее за руку.

— Чтобы сделать то, ради чего он здесь, ему нужна кровь человека, чьи предки были рождены в Африке. Это древняя и очень темная магия, — объяснил он на удивление спокойно. — Мистер Мбома пошел со мной именно поэтому и совершенно добровольно, между прочим.

— Что? — Гермиона удивленно выдохнула. — И где же он?

— Умер от укуса скорпиона, — сухо ответил Малфой. — Я нашел его уже мертвым. Теперь ты можешь сказать?

Гермиона застыла, осознавая услышанное. Она удивлялась, почему Теодор не сбежал — у него было столько возможностей. Но теперь все вставало на свои места: когда он увидел Кэсси, то сразу понял, что та будет ему нужна. Вдобавок еще и смерть мистера Мбома… Гермиона помнила, как его сын переживал и что она обещала помочь. Но пока любые планы по спасению летели ко всем чертям.

— Теодор убьет ее? — тихо спросила Гермиона.

— Кровь можно получить и не убивая человека, — усмехнулся Малфой. — Если, конечно, тот не будет сопротивляться.

Нахмурившись, Гермиона оттолкнула его и побежала вперед, к пещере. Прошло не так много времени, она должна была успеть.

— Тебе туда нельзя, — Малфой снова догнал ее и схватил за руку. — Самое лучшее, что мы можем сделать — завалить пещеру, в которой они сейчас находятся. Тогда все закончится.

— Дай пройти!

Он не сдвинулся с места. Гермиона взмахнула палочкой, но Малфой оказался быстрее:

— Экспеллиармус! — ее палочка очутилась у него в руках. — Не стой у меня на пути, Грейнджер. Я не дам тебе окончательно все испортить.

От бессилия хотелось заплакать. Она попыталась вырваться, но Малфой держал ее очень крепко, впиваясь тонкими пальцами в запястье. Сейчас он осматривал вход в пещеру, наверняка размышляя, как замуровать в ней Теодора и Кэсси. Гермиона не могла этого допустить.

Она затихла, надеясь, что Малфой ослабит хватку и можно будет вырваться. Но вдруг взгляд ее привлекло движение неподалеку: что-то быстрое ползло прямо на них, шурша сухой травой.

— Змеи, — выдохнула она.

— Могла бы сочинить что-нибудь поумнее, — ухмыльнулся Малфой, поворачиваясь к ней. — Ты же не думала, что я на это… Твою мать!

Увидев приближающихся к ним змей, он побежал вперед, продолжая держать Гермиону за запястье. Она пыталась вырваться, но Малфой не отпускал ее, свободной рукой посылая синие лучи.

— Экспульсо! — выкрикивал он, целясь в змей.

Из-за взрывов песок поднялся в воздух, и Гермиона не видела ничего перед собой. Она бежала за Малфоем наугад, пока вдруг не провалилась в пропасть. Мимолетное ощущение полета захватило ее, сердце словно перестало биться. За это мгновение Гермиона успела было попрощаться с жизнью, но довольно быстро приземлилась на что-то жесткое.

— Грейнджер, — прохрипел Малфой.

И она в ужасе отпрянула, когда поняла, на кого упала. Отползла в сторону и огляделась: здесь царил полумрак, и единственным источником света были солнечные лучи, которые пробивались сквозь ковер из папоротника, прикрывающий яму. Кто-то очень умело спрятал это место, забросав его зеленью. В одной из стенок Гермиона заметила лаз, но в темноте было сложно разобрать, куда он ведет и безопасно ли туда лезть.

— Дай палочку, — потребовала она.

— Нет. Люмос! Черт.

Малфой посмотрел на палочку, затем попробовал еще несколько заклинаний: все они не работали. Он встал в полный рост и ощупал стены. Малфой был выше Гермионы на голову, но даже для него эта яма все равно была слишком высокой.

— Кажется, заклинания здесь не работают, — задумчиво сказал он и направил палочку на Гермиону — она вздрогнула, но отворачиваться не стала. — Эпискеи! Да, ничего.

Она подняла руку и дотронулась до виска, на пальцах осталась кровь. Вдруг в одно мгновение на нее накатили все те усталость и боль, что перебивали выброс адреналина: Гермиона почувствовала царапины на предплечьях и ссадины на ногах, голова начинала раскалываться.

— Нужно лезть туда, — сказала она, указывая на проход в стене. — Других вариантов у нас нет.

Малфой не сдвинулся с места.

Гермиона осмотрела проход: тот был довольно широким, один человек спокойно смог бы по нему пролезть.

— Стой, Грейнджер. Нам нужно найти способ выбраться из этой ямы.

— Я уже нашла, — бросила она и поползла через ход.

Малфой позади нее ругался, но она не могла разобрать ни слова. На нее вдруг нахлынула паника: она ползла по проходу, конца которому не было видно. Что, если земля обвалится и похоронит ее заживо? Воздух кончался, и Гермиона жадно задышала, боясь потерять сознание от нехватки кислорода. Раньше она не замечала в себе никакой клаустрофобии, но сейчас стены словно давили на нее, сужались, мешали трезво мыслить.

Наконец, Гермиона выбралась из прохода. Она отползла к стене и облокотилась на нее, переводя дух. Полезет ли Малфой за ней? В любом случае, она прекрасно справилась бы и без его компании.

Лаз привел в пещеру, все стены которой были украшены узором рун и неизвестных для Гермионы знаков. Здесь было светло из-за факелов, и воздуха оказалось достаточно, но место это все равно нагоняло страх. Выточенные из камня стены покрывали засохшие лианы, на углах висела огромная паутина, и не хотелось даже представлять, каких размеров могли быть пауки, что ее сплели.

— Твою мать, — ругнулся Малфой, выползая из прохода.

Гермиона не посмотрела на него. Ее одолела ужасная слабость, тело жгло от ссадин и царапин.

— Это та самая пещера, надо выбираться отсюда, — скомандовал он. — Выход должен быть где-то там, пойдем.

Она прикрыла глаза. Казалось, что если поспать хотя бы несколько минут, то силы снова появятся.

— Эй, ты там живая?

Гермиона услышала, что он опустился на землю рядом с ней.

— Я в порядке, — отозвалась она, но глаза так и не открыла. — И я никуда не пойду.

Малфой пробормотал что-то нечленораздельное, а потом потянул ее наверх, схватив за плечи.

— Грейнджер, не будь дурой. Нам нужно уходить. И я бы с радостью бросил тебя здесь, но, к сожалению, Нотту твое появление будет только на руку. Я не могу этого допустить.

— Я должна спасти Кэсси. И без нее никуда не уйду, — заявила она.

— Ты или спасешь одного человека, или подвергнешь опасности всех остальных! — рассердился Малфой. — Включая себя, между прочим. А своей подружке ты уже не поможешь.

— Отвали, — огрызнулась Гермиона и оттолкнула его от себя.

Кажется, Малфой даже не почувствовал ее слабого толчка.

— Ты либо дура, либо святая, что в сущности одно и то же. Нравится слава национального героя?

— Думаешь, я делаю это ради славы? — вспылила она. — Да ты просто придурок!

Ее громкий голос эхом отскочил от стен, и там, в глуби пещер, послышался грохот. Гермиона мысленно заставила себя говорить тише, несмотря на клокочущую внутри ярость.

— Тебе, конечно, не понять, но можно хотеть помочь человеку бескорыстно, потому что можешь это сделать, — продолжила она, ткнув его пальцем в грудь. — А бросать кого-то умирать — это ужасно и бесчеловечно!

— Ну конечно, святоша! — зло зашипел он. — Я решил попробовать пожертвовать чем-нибудь, отправил Поттера своим единственным порт-ключом — это, кстати, та причина, по которой я все еще здесь. Думаешь, я испытал что-то приятное? Или чувствовал бы себя плохо, оставив его умирать? Я услышал от тебя одни лишь обвинения.

— Ждешь благодарности? — усмехнулась Гермиона. — Спасибо тебе, Малфой. А теперь отдай палочку, и я пойду.

Но он не ответил и пошел к выходу. Гермиона поспешила следом — ей нужно было отобрать свою палочку, без нее соваться к Теодору было бессмысленно. Она ведь даже не знала, чего ей бояться и какие ещё препятствия встретятся на пути.

— Твою мать! — зарычал Малфой.

Они остановились у выхода из пещеры, который был завален камнями. Теперь они были абсолютно отрезаны от мира.

— Завалена, как ты и хотел, — усмехнулась Гермиона.

Ей не нравилось, что теперь шансов выбраться оставалось все меньше. Зато появилась возможность найти Кэсси — других вариантов у них, похоже, просто не было.

Малфой выругался снова и повернул обратно, Гермиона последовала за ним, соблюдая дистанцию в несколько шагов. Стены пещеры то сужались, то расширялись, ее размеры поражали воображение. Здесь явно была замешана магия, при взгляде со стороны на скалу нельзя было догадаться, что внутри столько пространства. Гермиона всматривалась в стены, стараясь разобрать, что на них вырезано, но знакомые символы отказывались собираться в осмысленные слова.

Они остановились у приоткрытых каменных дверей, врезанных в стены пещеры. Наверху были выцарапаны слова на латыни: «Facilis descensus Averni».

— Ты знаешь, как это перевести? — спросила Гермиона.

— Легок путь через Аверн, — ответил он, рассматривая надпись.

Слова казались знакомыми, но Гермиона никак не могла вспомнить, где их встречала.

— Что означает: легок спуск в ад, Грейнджер, — усмехнулся Малфой, переводя на нее взгляд.

— Очень воодушевляет, — нахмурилась она.

Все, что происходило с ними ранее, уже напоминало путешествие по преисподней. Ад продолжался, и конца ему не было видно. Собравшись с духом, Гермиона сделала шаг и потянулась к железной ручке.

— Подожди, — Малфой снова преградил ей путь. — Ты должна будешь мне помочь.

Она посмотрела на него с удивлением.

— Надо помешать Нотту, — продолжил он. — Надеюсь, теперь у тебя не осталось сомнений в его причастности?

Гермиона промолчала. В ее жизни нередко все переворачивалось с ног на голову: виновные становились невиновными, злодеи оказывались верны светлой стороне. В школе ей не верилось, что у Малфоя действительно есть Метка. Ведь он всегда был слишком труслив и слаб для этого, вся его жизнь крутилась вокруг гордости за чистую кровь, угрозами пожаловаться отцу и ехидными насмешками. Но Гермиона оказалась неправа.

Сейчас она могла бы придумать миллион причин, почему Теодор невиновен. Но все это было неважным, ведь Гермиона могла себе признаться: она просто не хотела, чтобы виноват был именно он. Пускай все факты и указывали на обратное.

— Я верну тебе палочку, — продолжил Малфой, — под дезиллюминационными чарами ты проберешься за мной и обездвижишь его. Надеюсь, что ты не только зубрить, но и колдовать умеешь.

Гермиона разозлилась и выхватила свою палочку у него из рук. Впрочем, Малфой не сопротивлялся.

— Главное, не выдавай себя раньше времени. Поняла? У тебя будет только один шанс исправить то, что ты сделала.

— И как же я пойму, что пора?

— Поймешь, я подам тебе знак.

Он кончиком ботинка поддел дверь, и та открылась. Пещера была пустой, но препятствие могло возникнуть из ниоткуда. Малфой с опаской заглянул внутрь, а после сделал несмелый шаг — ничего не произошло. Он сделал еще несколько шагов.

— Кажется, здесь ничего нет, — сказал Малфой, поворачиваясь к Гермионе.

Она зашла в пещеру и осмотрелась.

— Но лучше не задерживаться, здесь может произойти что угодно.

Малфой пересек пещеру наполовину и почти дошел до следующей двери. А внимание Гермионы привлекла знакомая руна на стене, и она остановилась, изучая ее. Этот символ… Она точно видела его ранее. Кажется, он означал что-то хорошее, но Гермиона никак не могла вспомнить точный смысл, перебирая в голове похожие слова.

— Праздник, семья, радость, — бормотала она. — Что же там было?

— Ты идешь? — раздраженно крикнул Малфой. — Грейнджер, ты просто…

Он вдруг захохотал. Смех эхом отскочил от пустых стен, и по коже Гермионы пробежали мурашки. Да, звучало это поистине жутко.

— Ты чего? — спросила она недоверчиво.

Но Малфой не мог ответить. Он смеялся, согнувшись пополам, палочка выпала у него из рук. Гермиона тоже ощутила, что ее настроение ползет вверх. Вдруг стало так хорошо и весело! Эта пещера была презабавной.

Гермиона захихикала и снова посмотрела на руну. Точно — веселье! Вот, что она означала. Гермиона смеялась и пятилась назад, у нее сводило скулы, а живот болел от постоянного напряжения. Остановиться было невозможно, да и нужно ли? Как давно она смеялась в последний раз? Кажется, это было несколько вечностей назад.

Где-то на задворках сознания она отмечала, что это было неестественно. Веселье буквально убивало ее, а Малфой уже лежал на полу и держался за живот. Гермиона пятилась назад, пока не ощутила дверь за своей спиной, и усилием воли она заставила себя выскочить из этой пещеры. Спустя несколько мгновений смех отпустил ее, и она смогла свободно вздохнуть. Вероятно, дело было в воздухе, и чем дальше к следующей двери ты подходил, тем сильнее тебя накрывали эти веселящие чары — значит, там концентрация была интенсивнее. И именно там сейчас находился Малфой.

Гермиона наколдовала воздушный пузырь на голову, радуясь, что здесь магия снова начала работать, и проскользнула за дверь. Она чувствовала себя разбитой и опустошенной, это и была плата за веселье. Теперь все ее тревоги словно увеличились в несколько раз, а печаль стала намного ощутимее. Тяжелым серым покрывалом уныние опустилось на ее плечи, придавливая к земле. Отгоняя прочь эти мысли, Гермиона поспешила к Малфою — тот смеялся из последних сил, а из глаз его текли слезы.

— Г-г-г… Гр-р-р-ейдж, — он пытался позвать ее, но смех мешал ему это сделать.

Гермиона попыталась поднять его, но Малфой бился в истерике, вырываясь у нее из рук.

— Мобиликорпус!

Тело Малфоя очутилось в воздухе. Левитируя его перед собой, Гермиона подбежала к двери — та оказалась закрыта без заклинаний, достаточно было просто толкнуть ее вперед. От переполнявшей ее печали хотелось заплакать, что же тогда почувствует Малфой? Она аккуратно опустила его на пол, закрыла за собой дверь и только тогда сняла воздушный пузырь. Малфой лежал на полу и жадно глотал воздух — он больше не смеялся, лицо его походило на бледную маску.

Они просидели в тишине несколько минут.

— На один момент мне показалось, — сказал Малфой, наконец, — что ты сбежишь и оставишь меня задыхаться от смеха.

Голос у него был хриплый и тихий. Он лежал на земле с закрытыми глазами и тяжело дышал.

— Но потом вспомнил, что ты не бросаешь даже таких, как я.

Гермиона не ответила. Она прислонилась к стене и гипнотизировала огонь на факеле, который танцевал свой медленный танец. Отчасти произошедшее было похоже на встречу с дементором, только вначале ты все же испытываешь гамму самых разных положительных эмоций, и потому тебе так плохо потом. Ты слишком живо помнишь, чего лишаешься.

Каждый день после битвы Гермиона заново переживала самые неприятные моменты своей жизни: вспоминала об ушедших людях, о родителях и своем решении стереть им память, о лужах крови и хрусте ломающихся костей, о заполненных палатах Мунго. Здесь, на этом жарком далеком континенте, она будто бы иногда забывала о камне воспоминаний за спиной. То ли от адреналина, то ли от более насущных проблем он терял свой вес, становился эфемерным, придавливая ее к земле только в моменты одиночества. Но сейчас Гермиона снова ощутила его сполна.

Целитель Томпсон предупреждал ее, что если она не займется лечением этого депрессивного состояния, то последствия могут быть разрушительными для нее и ее магии. Но и само лечение лишило бы ее волшебства на несколько месяцев, а кем она была без своей волшебной палочки? Пустой оболочкой.

Гермионе вдруг так захотелось поделиться этими мыслями, будто бы рассказав кому-нибудь, что она чувствует, ей удалось бы отщипнуть от этого камня за спиной небольшой кусочек.

— Малфой? — тихо позвала она.

— Отвали.

Его хриплый голос эхом отскочил от стен пещеры. Гермиона вздрогнула и пробормотала:

— Нам нужно идти.

Опираясь ладонями о холодную стену, она поднялась на ноги. Малфой продолжал лежать на земле.

— Я знаю, тебе сейчас грустно…

— О, заткнись, — огрызнулся он, медленно вставая на ноги.

В эту минуту Малфой казался особенно неприятным и пугающим в своей привычной бледности и неизменной грубости. Гермиона подумала было, что окажись она здесь с Гарри — все случилось бы по-другому. Никаких дурацких споров, бесконечной борьбы и ругательств. Гарри бы понял ее печаль и поделился своею. От мыслей о лучшем друге, о чьей судьбе она не знала совершенно ничего, на глазах у Гермионы навернулись слезы.

Хватит. Она обязательно подумает об этом, но позже. Слегка помотав головой, Гермиона прогнала наваждение и направилась к следующей двери. Малфой шел позади нее, на расстоянии нескольких шагов.

Через пару минут они остановились у обрыва. На другую сторону вел узкий веревочный мост, выглядел он ненадежно — тут и там были трещины в досках, а кое-где зияли дыры. Гермиона сделала шаг к пропасти и осторожно заглянула вниз — дна не было видно, только непроглядная тьма. Все это выглядело слишком нереально для обычной пещеры в горе, но проверять, действительно ли там бездна, или это просто магическая иллюзия, совершенно не хотелось.

Малфой потрогал ногой ближайшую дощечку на мосту.

— Должна выдержать, — сказал он, правда, без особой уверенности в голосе.

— Подожди, — Гермиона остановила его, вчитываясь в руны на каменном полу. — Здесь написано: «Не оборачивайся назад».

— Проще простого.

— Не уверена, — задумчиво сказала Гермиона.

Она сделала первый шаг, и веревочный мост угрожающе зашатался. Опустив голову вниз, Гермиона вдруг увидела, что бездна под ее ногами не покрыта мраком — там плескалась жидкость, до ужаса напоминающая раскаленную лаву. Сердце забилось чаще — высота пугала ее. Именно поэтому полеты на метле были самым нелюбимым предметом для Гермионы, даже Прорицания она переносила легче.

— Не стой на месте! — крикнул позади нее Малфой.

Гермиона сделала шаг назад и снова оказалась на твердой земле.

— Им нужно было написать: «Не смотрите вниз», — выдохнула она.

— Храбрая гриффиндорка боится высоты? — ухмыльнулся Малфой.

Гермиона нахмурилась.

— Так иди первым, раз такой смелый!

Он пожал плечами, хотя уверенности на его лице и поубавилось. А затем шагнул на мост и бросил через плечо:

— Иди следом, когда я отойду на расстояние нескольких шагов. И не оборачивайся назад.

— Без тебя знаю, — отозвалась Гермиона, с опаской глядя ему вслед.

Малфой шел не очень уверенно, но вниз не смотрел. Он закрепил палочку на поясе и схватился обеими руками за тонкие веревочные перила. Мост шатался, но Гермиона не могла оставаться на этом берегу в одиночестве, тем более, им нельзя было терять ни минуты — кто знает, что сейчас с Кэсси.

Она сделала неуверенный шаг, гипнотизируя макушку Малфоя. Гермиона не будет смотреть вниз и назад — звучит довольно просто. Просто смотреть вперед.

— Вперед, — бормотала она себе под нос, — смотри вперед.

Мост начал шататься сильнее, но Гермиона почти смогла к этому привыкнуть. Удивительно, на той стороне ей казалось, что он намного короче, но теперь было совершенно непонятно, дошла ли она хотя бы до середины. Там, внизу, плескалась лава — Гермиона чувствовала это обжигающее дыхание бездны своими тоненькими кроссовками. На одно мгновение это испытание показалось ей довольно простым, пока она не услышала тихое рычание за спиной.

Гермиона почти обернулась — это было инстинктивно, — но вовремя сумела себя остановить. Палочка покоилась в ее кармане, но кидаться заклинаниями назад не глядя означало повредить веревочный мост и сгореть заживо в этой бурлящей лаве. Гермиона ускорила шаг, насколько это было возможно.

Кто бы ни был за ее спиной — он не прекращал преследование. Рычание становилось громче. Вдруг Гермиона почувствовала, как чья-то холодная рука схватила ее за ногу.

— Отстань от меня! — закричала она, пытаясь вырвать ногу из захвата.

Преследователь не отставал, тянул ее назад, вцепившись в голую лодыжку. Гермиона дернулась вперед, потом снова, пока не высвободилась окончательно. Она торопливо шла по мосту, жалея, что не может перейти на бег. Малфой становился все ближе с каждым шагом, казалось, что он не слышит приближающейся погони.

— Там! Сзади! За нами кто-то гонится! — закричала Гермиона.

— Смотри вперед! — крикнул ей в ответ Малфой.

Стиснув зубы, она снова уставилась на его макушку. Мост шатался все сильнее, и рычание усиливалось. Огонь окружал со всех сторон: она чувствовала его ногами, обжигалась о раскаленные веревочные перила, дыхание преследователя жгло ее спину. Ледяные, а оттого обжигающие пальцы цеплялись за ноги, впивались в нежную кожу рук, тянули ее назад. Гермиона держалась из последних сил, но, бросив взгляд вниз, замерла — воронка огненной лавы словно гипнотизировала ее.

Этого мгновения хватило, чтобы преследователь схватил ее крепче и с новой силой потянул назад. Вытащив палочку из кармана, Гермиона обернулась и выкрикнула:

— Ступефай!

Но позади нее никого не было.

Лава под мостом вдруг заходила волнами, она бурлила так сильно, что обжигающие капли долетали до ног Гермионы, оставляя ожоги.

— Проклятье, — зашипела она.

— Мать твою, Грейнджер! — заорал Малфой. — Что ты натворила?

Веревочный мост задрожал. Гермиона бежала вперед, но бурлящая лава выжигала доски и веревки, соединяющие их. Если она не успеет добраться до той стороны, то просто сорвется вниз. Ладони жгло, но Гермиона продолжала держаться за раскаленные веревки, молясь, чтобы они не оборвались. Все вокруг тряслось, будто ее засунули в банку с искусственным снегом и как следует взболтали. Вот только вместо снежинок вокруг летали хлопья серого пепла.

Оставалось немного — Малфой почти достиг земли, а Гермиона отставала от него на несколько десятков шагов. Вдруг дощатый пол мостика пропал из-под ее ног. Закричав, Гермиона схватилась за перила и заскользила вниз — лава прожгла середину моста, и теперь две его половинки разлетелись в стороны. Ей чудилось, будто она в самом жерле вулкана. Пепел продолжал неторопливо падать вниз, все вокруг смешалось и стало единой огненной волной.

Мост врезался в скалу. Гермиона, ударившись о камни, негромко вскрикнула и отпустила руки, чувствуя, как приближается к бушующему огненному морю…

— Мобиликорпус!

Гермиона открыла глаза. Пепел плавно опускался на ее лицо, вниз летели догорающие части моста, там, наверху, стоял Драко Малфой и направлял на нее палочку. Его лицо было сосредоточенным, рука плавно двигалась наверх, а вместе с ней и сама Гермиона. Она не чувствовала ни облегчения, ни страха. В тот момент, когда от удара ее ладони разжались, она мысленно попрощалась с жизнью. Теперь же все казалось ей слишком нереальным, огонь больше не жег ее тело, слезы боли перестали струиться по щекам.

— И как Поттер только выжил, если ты везде таскалась с ним, — проворчал Малфой, когда Гермиона опустилась на землю у его ног. — Ты только и делаешь, что все портишь. Давай руку.

Приподнявшись на локте, она недоверчиво посмотрела на Малфоя — тот протягивал ей ладонь с самым невозмутимым лицом. Гермиона схватилась за нее и поспешно встала на ноги.

— Спасибо.

— Я прямо как чертов Поттер — спасаю твою жизнь.

Гермиона фыркнула. Колени ее были в грязи и пепле, она попыталась было отряхнуться, но это оказалось практически бесполезным занятием.

— Подожди, — Малфой преградил ей путь рукой. — Следующее испытание ты в таком состоянии явно не пройдешь.

— Посмотрим, — фыркнула Гермиона.

Руки ее и правда болели от ожогов, ноги пестрели ссадинами, а еще ужасно хотелось отдохнуть хотя бы несколько минут. Но это место открывало в ней новые грани, раньше она и не думала, что может настолько превозмогать боль.

— Не спорь, — заявил Малфой и взмахом палочки залечил царапины на ее лице.

Гермиона ощутила облегчение и слабо улыбнулась. То же самое он проделал с ее ногами, заживляя по очереди все ссадины. По коже пробежала приятная прохлада, а боль постепенно отступала. Затем Малфой достал из кармана мешочек и увеличил его заклинанием; Гермиона с досадой вспомнила про свой рюкзак с необходимыми лекарствами, который остался снаружи.

— Экстракт бадьяна? — спросила она, когда Малфой капнул темную жидкость на ее обожженную ладонь.

Он кивнул. Гермиона зашипела от боли и попыталась вырвать руку, но Малфой продолжал держать ее — крепко, но осторожно.

— Не дергайся, — нахмурился он и обработал остальные раны.

К ее удивлению, Малфой был очень аккуратен. Не причинял ей лишней боли, действовал мягко, только что не подул на рану, после того как обработал. Затем Малфой вылил немного экстракта на свои порезы на руках и поднялся на ноги.

— Теперь пойдем.

— Спасибо еще раз, — пробормотала Гермиона, чувствуя странную неловкость.

Принимать помощь от Малфоя было для нее в новинку.

В этот раз они шли долго, и оба молчали. Возможно, на их пути и должны были находиться ловушки — Гермиона заметила торчащие из стен шипы и болтающийся на цепи шар — но Теодор уже обезвредил их, тем самым освободив им дорогу. Наконец, остановившись у черной железной двери, Гермиона потянула ее на себя и замерла: в пещере находился сфинкс — хмурое женское лицо с большими зелеными глазами тут же повернулось в сторону незваных гостей, а львиный хвост опасно ударил по пыльному полу.

— Здравствуйте, — неуверенно начала Гермиона.

Малфой закатил глаза и поднял волшебную палочку, сфинкс недобро прищурился.

— Стой! — Гермиона быстро опустила его руку. — Мы должны отгадать вашу загадку, верно?

— Верно, путники. Следующая дверь приведет вас к цели, но только если вы сможете дать мне верный ответ на вопрос, — сфинкс сел напротив них, снова ударив хвостом по полу. — Если вы ответите неправильно — я на вас нападу.

— Чушь какая, — тихо пробормотал Малфой. — Давай просто вырубим его и…

— Мы готовы слушать, — тут же перебила его Гермиона.

Сфинкс хищно улыбнулся.

— Вот вам моя загадка:

Я существо не доброе, но и не злое тоже

И отличаюсь от тебя я цветом кожи.

Мне в жертву принесли бесценный дар,

И поклонились пальмы сразу берегам,

Гомоэ укротилась и притихла вмиг.

Спас множество людей мой благородный лик.

В пещере воцарилась тишина. Гермиона вдруг осознала — у нее нет ни единой зацепки по поводу этой загадки — и посмотрела на Малфоя в надежде, что тот уже додумался до правильного ответа. Он лишь покачал головой.

— Ладно, — выдохнула она, пытаясь сосредоточиться. — Давай подумаем. Это должно быть какое-то магическое существо, которое нельзя назвать хорошим или плохим и чей цвет кожи отличается от нашего. Есть идеи?

— Почти каждое магическое существо отличается от нас по цвету кожи, — едко заметил Малфой. — Эта деталь нам ничего не дает.

— Хорошо, — Гермиона закрыла глаза и помассировала виски. — Хорошо…

— Ничего хорошего, — прервал ее Малфой. — Мы теряем время.

— Если Теодор отгадал, мы тоже сможем, — уверенно сказала Гермиона. — Нужно просто подумать еще раз. Извините, — она повернулась к сфинксу, — не могли бы вы повторить нам эту загадку?

Сфинкс снова рассказал им стихотворение. Гермиона жадно слушала каждое слово, жалея, что не может записать.

— Гомоэ… Я знаю, что это, — пробормотала она, пытаясь вспомнить, где слышала это слово. И почти подпрыгнула на месте: — Река! Гомоэ — это река, она находится где-то в Африке.

Но тут же поникла, потому что больше ничего об этой реке она не помнила. Эти знания остались у нее из программы Лондонской школы. Маггловские науки быстро отошли на второй план, уступив место заклинаниям, формулам трансфигурации и ингредиентам для зелий.

— Подожди, — сказал Малфой. — Была какая-то легенда, где королева принесла в жертву своего ребенка… Сейчас вспомню.

Он задумался на несколько мгновений, а Гермиона опасливо покосилась на сфинкса. Тот пристально смотрел на них, и в его больших зеленых глазах блестели недобрые огоньки. Когда Гарри пересказывал ей события на турнире, то о сфинксе он отзывался как о весьма дружелюбном создании. Возможно, ему просто не представилось шанса увидеть это существо в ярости. Гермиона очень надеялась, что им тоже повезет.

— По легенде, — начал Малфой, — на один из народов Африки напали чужеземцы, они разграбили все припасы с едой. Тогда этот народ решил найти себе новую землю, но на их пути возникла река, — он повернулся к Гермионе, — когда ты вспомнила про реку, у меня все в голове сложилось. Королева принесла в жертву джиннам своего ребенка…

— Тот самый бесценный дар! — радостно перебила его Гермиона.

— Да-да, — отмахнулся он. — И тогда джинны велели пальмам склониться к земле и образовать мост через реку. Это оно, я уверен. Правильный ответ — джинны.

Сфинкс прищурился и оскалил зубы.

— Это ваш окончательный ответ? — спросил он хриплым мягким голосом.

Гермиона вздрогнула. Ей не нравилось полагаться на Малфоя, но на этот раз она не обладала нужной информацией.

— Да, — уверенно кивнул Малфой.

И тогда сфинкс выпустил когти и встал на все лапы. Это вовсе не выглядело как реакция на правильный ответ.

— Речные! — вдруг выкрикнул Малфой. — Речные джинны!

Гермиона вжалась в дверь за спиной, ожидая броска сфинкса, но тот добродушно улыбнулся.

— Это верный ответ, вы можете пройти.

Он сел к стене, освобождая проход.

Гермиона даже не успела пискнуть, когда Малфой схватил ее за руку и потащил вперед. Факелы на стенах горели очень тускло, там, за последней дверью напротив было светло.

Малфой затормозил.

— Накладывай на себя дезиллюминационное, — тихо сказал он, — и следуй за мной. Только смотри под ноги, не растянись там у алтаря.

Гермиона нахмурилась.

— Я умею двигаться бесшумно.

— Я заметил. Взрывопотамы и то бесшумнее передвигаются.

— Иди ты к…

— Я тоже не рад твоей компании, — перебил ее Малфой. — К сожалению, у меня нет выбора, как и у тебя. Скорее всего, Нотт уже приступил к… В общем, приступил. И у нас есть только одна возможность его остановить, для этого тебе нужно будет запустить в Нотта Ступефаем, но строго в определенный момент. Понятно?

— Какой знак ты мне подашь?

— На месте разберемся, — отмахнулся Малфой. — Давай уже быстрее.

Стиснув зубы, Гермиона наложила на себя дезиллюминационные чары, наблюдая за тем, как тело исчезает и становится невидимым. После того, как они разберутся с Теодором, она выскажет Малфою все.

Сердце ее тревожно застучало. Она отгоняла от себя эту мысль весь сегодняшний день, но до последнего надеялась, что зайдет в пещеру и не увидит там Теодора, который делает что-то... темное. Ей бы очень хотелось, чтобы главным злодеем оказался кто-нибудь другой.

— Отлично, я тебя не вижу, — тихо сказал Малфой и сжал в руке палочку. — Следуй за мной.

Гермиона подавила в себе желание пнуть его хорошенько, раз уж он не сможет отомстить. Но пришлось напомнить — они в одной лодке. Как бы странно это ни звучало. Они с Малфоем зашли в просторную пещеру, освещенную десятками факелов, в воздухе висели огромные огненные шары, а под ногами валялись пожелтевшие кости. Гермиона зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от ужаса — сколько людей здесь погибло!

Теодор стоял возле алтаря, где лежала Кэсси с закрытыми глазами — Гермиона надеялась, что та просто была без сознания. Подле них находился высокий стол с маленьким сундуком, от которого исходило слабое голубое свечение.

— Драко, ты вовремя, — Теодор напряженно улыбнулся. — Если захочешь помешать, то уже поздно.

— Не захочу, — криво улыбнулся Малфой.

— Где Гермиона?

— Не здесь, как видишь.

— Она осталась снаружи?

Гермиона обошла Малфоя и подошла ближе к алтарю, крепче сжав палочку. Теодор нервничал, она видела это: руки его едва заметно дрожали, на висках выступили капельки пота. Но лицо, как всегда, было непроницаемым.

— Беспокоишься о драгоценной грязнокровке? — прищурился Малфой и выставил вперед волшебную палочку. — Не переживай, она в порядке. Переживай лучше за себя.

Гермиона подавила в себе желание запустить заклинанием в него, а не в Теодора. Она приблизилась к Кэсси, стараясь не создавать шум — та дышала, и ресницы ее едва подрагивали. Гермиона решила остаться рядом с ней на случай, если той крови, что уже пролилась на алтарь, будет мало. Сейчас ей было все равно, против кого сражаться, хотелось только одного — вытащить Кэсси подальше из этой пещеры.

— Я сделал все для того, чтобы больше не беспокоиться о пустых угрозах, — отозвался Теодор.

Он подошел ближе к шкатулке и занес над ней свою палочку.

— Признаться, не ожидал тебя здесь увидеть. Решил, что уже ничего не получится, ведь использовать Кэсси я бы не смог. Почему ты передумал?

— Не можешь победить — возглавь, — усмехнулся Малфой.

— Не даешь забыть о своем раздутом самомнении ни на секунду.

Гермиона смотрела на них с раздражением. Она надеялась, что знак Малфоя будет очевидным, потому что сейчас ей приходилось сдерживать желание запустить Ступефаем в обоих. Почему, кстати, она до сих пор этого не сделала?

— Процесс уже запущен, — сказал Теодор. — Осталось совсем немного.

Он тоже сжимал в руках палочку и не сводил взгляда с Малфоя. Они оба недолюбливали друг друга и, конечно же, ни о каком доверии речи и не шло. Гермиону удивлял подобный выбор союзников.

Теодор повернулся к Кэсси — та все еще не пришла в сознание. Он рассеянно оглядел пещеру, а потом снова подошел к шкатулке.

— Что мне нужно делать? — спросил Малфой.

— Ничего, — отозвался Теодор. — Я все сделаю сам.

Он произнес заклинание и открыл шкатулку — пещера ощутимо затряслась, с потолка посыпался песок, но в один момент все прекратилось. Огонь в факелах на стенах вспыхнул ярче прежнего, и Гермиона зажмурилась. Когда она открыла глаза, то увидела, что Малфой подает ей знак рукой, а сам подходит ближе к Теодору.

Она должна сделать это сейчас.

Гермиона вдохнула и шагнула вперед, чтобы было удобнее прицелиться, но запнулась о железку, торчащую из пола. В следующую секунду что-то острое пронзило ее насквозь. Палочка упала на пол с глухим стуком, который раздался неестественно громко в этой пещере. Гермиона закричала от боли, чувствуя, как потемнело в глазах.

Малфой и Теодор повернулись к ней. Дезиллюминационные чары спали, теперь она это поняла. Боль выжигала изнутри. Гермиона задыхалась, но не могла пошевелиться, словно скованная Ступефаем. Опустив голову вниз, она увидела торчащий из живота острый кончик — такие же железные колья выскочили и по бокам от нее, но уже не задели. Каждую клеточку ее тела словно жгли каленым железом, ладони вспотели, а горло выплевывало охрипший крик. Кровь текла по ее хлопковым шортам, пропитывала светлую футболку. Если она не умрет от боли и потери крови, то точно умрет от ужаса.

Все происходило словно в тумане и длилось бесконечно долго. А может, прошло всего несколько секунд? Но вдруг Гермиона почувствовала, как ей поднимают голову и вливают в рот обжигающе холодную жидкость. Перед глазами все плыло.

— …Меня слышишь?

Это был Теодор, она узнала его голос.

— Все будет хорошо, — бормотал он, — ты только не бойся. Я все исправлю.

Агония действительно исчезала, уступая место сковывающему холоду. Гермиона моргнула несколько раз и открыла глаза. Малфой стоял с пергаментным листом в руках и выражением ужаса на лице, рядом с ней находился Теодор — он держал в руках два пузырька, один из которых был уже пустым. Она все еще чувствовала ужасную боль, но, кажется, больше не собиралась умирать.

— Гермиона, ты в порядке?

Она повернулась к Теодору. Его лицо в отсветах огней казалось пугающим, но он вовсе не выглядел разозленным. Говорить у нее не получалось — во рту пересохло, холод пронизывал до костей. Гермиона опустила глаза — кол все еще был там, так что же произошло?

Теодор мягко потянул ее на себя, и она стиснула зубы, чтобы не закричать.

— Если ты сделаешь это, Драко, то она умрет, — Теодор отвернулся от нее. — Рана слишком серьезная, и она продолжает терять кровь.

— Мне плевать.

Их голоса смешивались в ее голове, и уловить смысл реплик не получалось. Теодор прижал ее к себе — сама бы она не могла стоять на ногах. Обернувшись, Гермиона увидела окровавленный кол. Кажется, при попытке атаковать она случайно задела рычаг, который активировал защиту от непрошеных гостей.

— Что со мной? — испуганно спросила она.

Ей никто не ответил.

Происходящее было слишком странным и пугающим до дрожи. Гермиона продолжала чувствовать боль, но больше не ощущала слабости, лихорадка спала. Это затишье перед смертью?

Теодор прислонил ее к холодной стене между кольев и отпустил руки. Гермиона попыталась задержать его, вцепиться в ладонь, но сил оказалось слишком мало. Кровь струилась по ее ногам, она наблюдала за этим, не в силах пошевелиться и поднять взгляд. Сердце разрывало грудную клетку и билось, словно сумасшедшая загнанная птица.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь, Драко, — сказал Теодор. — Не с ней.

— Что ты несешь?

— Экспеллиармус! Акцио пергамент!

Когда Гермиона подняла глаза и попыталась сфокусироваться, игнорируя боль в животе, она увидела обезоруженного Малфоя. Он стоял в нескольких шагах от них и с бессильной злобой глядел на Теодора. Время тянулось бесконечно долго, словно каждая секунда длилась несколько минут. Гермиона попыталась подойти к Теодору, помешать ему, но тот легко остановил ее.

— Я должен довести это до конца, — тихо сказал он. — Я знаю, сейчас ты ненавидишь меня. Все пошло совсем не так, как планировалось. Но вскоре ты поймешь, какой подарок я тебе сделал.

Гермиона набрала побольше воздуха в легкие, чтобы сказать что-нибудь, потянуть время — Малфой еще мог помешать закончить ритуал. Но она не успела. Теодор быстро выпил содержимое второго пузырька, и огонь в факелах в ту же секунду загорелся так ярко, что на мгновение Гермиона решила — они все сгорят. А после вспыхнул алтарь, на котором лежала Кэсси.

— Не-е-ет!

Гермиона слышала свой крик будто бы издалека. Она упала на колени — у нее все еще не было сил идти — и поползла в сторону полыхавшего алтаря, где Кэсси извивалась в языках огня. Пещера затряслась с такой силой, что факелы со стен падали на землю, где вспыхивали сухие лианы и жухлые листья. Это был ад, и все они сгорят заживо.

— Кэсси!

Гермиона почти доползла, когда ее грубо схватили за локоть и подняли на ноги. Это был Малфой.

— Надо убираться отсюда, — прошипел он и потащил за собой.

Гермиона попыталась вырваться, оглядываясь по сторонам: стены в пещере рассекали трещины, ту дверь, через которую они вошли, уже завалило валунами и горящими факелами, а пламя на алтаре поглотило Кэсси полностью. Слезы обжигали лицо. Гермиона кричала, но сама не слышала своего голоса от грохота обваливающихся стен. Малфой тащил ее за собой, лавируя между вспыхивающим тут и там пламенем, игнорируя ее попытки вырваться.

— Ты уже не поможешь ей!

Он встряхнул Гермиону, вглядываясь в ее лицо, но та продолжала смотреть на пылающий алтарь. Теодор исчез, она даже не успела понять, когда это произошло. Жар преследовал ее, страх и боль раздирали изнутри, все происходящее было запредельным, чудовищным и мучительным. Но еще в ней словно закипала новая, инородная магия; сила, которой она не испытывала прежде, вырывалась наружу.

Гермиона закричала, и крик этот разрывал барабанные перепонки. Взрывной волной их с Малфоем выкинуло из пещеры прежде, чем та оказалась полностью погребена под землей.