Ничего не меняется (джен)

Итак, если раньше в ответ на обвинения в ООС всего Слизерина у меня были аргументы и я могла как-то отстоять свою точку зрения, то сейчас мы подошли к тому моменту, когда оправдаться мне нечем. Да. Признаю. Виновна. Сама в шоке. Давайте в качестве смягчающего обстоятельства учтем, что они делают ЭТО не столько из заботы о Грейнджер, сколько потому что им интересно. В маг.мире не пишут детективов. Вот и...

Из-под пера слова пулеметом,

Слушатель умный, значит, поймет он...

Маглорожденная слизеринка и гриффиндорец-змееуст сидели в библиотеке, склонившись над выписками из «Волшебных тварей», подготовленных Гермионой накануне специально для этого маленького совещания. Поттер, конечно, никого не известил об их догадках насчет монстра-змеи, поэтому она решила провести более серьезную работу по вычислению чудовища Слизерина и уже самостоятельно пойти с ней к взрослым. Или хотя бы к слизеринцам, они ведь так и так требовали с нее исследование. Она догадывалась, что в первую очередь они хотели занять ее, чтобы поменьше боялась, но это же не значит, что она не может предъявить им результат! А Поттера она позвала просто для того, чтобы было об кого подумать. Своих в этом задействовать не хотелось, им хотелось показывать уже относительно готовые выводы.

— Акромантул, василиск, дракон, квинтолап, мантикора, нунда, смертофалд и химера, — обстоятельно перечисляла Гермиона. – Это наиболее опасные существа из упомянутых в книге. Я добавила к ним окками и руноследа, поскольку они говорят на парселтанге. А оборотня, наоборот, убрала, хоть он и высшей категории опасности, но нападения не были связаны с фазами луны, я проверила, да и как бы оборотень мог это сделать?

Поттер кивнул, сигнализируя, что он, мол, слушает и понимает.

— Дальше. Если посмотреть на самих животных, то рунослед и окками, хоть и опасные, но не настолько, окками обычно на людей не нападает, довольствуется более мелкой дичью, да и рунослед, в общем-то, тоже, а самое страшное его оружие – ядовитые зубы, а это снова не похоже на то, что есть у нас. Так что, наверно, можно их не учитывать.

— И тогда, если отталкиваться именно от парселтанга, у нас остается только василиск, — мрачно подвел итог Поттер. Гермиона тоже уже сообразила это, но верить этому выводу решительно не хотела.

— Но дело может быть и не только в парселтанге. Давай попробуем методом исключения. Дракона можно вычеркнуть. Большинство видов просто не поместились бы в замке. Допустим, есть перуанский ядозуб, он небольшого размера, но он ведь тоже дышит огнем, и будь это он, мест нападений обязательно были бы следы пламени, да и способ, опять же, не подходит. Нунду тоже можно убрать, иначе вся школа давно болела бы чем-то неприятным.

— А смертофалд поедает своих жертв целиком, не оставляя следов, тоже не подходит, — внес свою лепту Поттер, проглядев ее записи.

— Собственно, химера, мантикора и квинтолап тоже не подходят. Они нападают зубами, когтями и клешнями, да еще и съедают жертву, как правило. Совсем не наш случай. А квинтолапы к тому же отлову не поддаются.

— И в итоге у нас все равно остается василиск.

— И акромантул. Акромантулы, кстати, понимают человеческую речь и сами умеют говорить, тут даже парселтанг не нужен. И в книжке об этом не было, но раз они похожи на пауков, то возможно, могут впрыскивать в жертв что-нибудь парализующее. Так что акромантулов исключать нельзя.

— А что за голоса я тогда слышал? – возмутился Поттер. – Акромантул ведь по-человечески говорит, и если бы это говорил он, то его бы все слышали, верно? А слышал только я.

— А может, у тебя все-таки были галлюцинации?

— Грейнджер!

— Знаю-знаю, очень маловероятно. Ведь голос приводил тебя к местам нападений, а значит, был реален. Хотя я все равно не понимаю, как такое огромное существо, как василиск – да даже как акромантул! – может незаметно передвигаться по замку.

— Ты уверена, что это наша самая большая проблема? – оказывается, Гриффиндор ехидничать умеет! Еще бы польза от этого была.

— Это, может, и не главное, но тоже важно. Может, это подсказало бы, где находится эта Тайная комната…

— Что с тобой случилось, Грейнджер? Ты же сама нас в прошлом году отговаривала лезть туда, где опасно.

— Гриффиндор головного мозга! – рассерженно прошипела Гермиона. – Зачем туда лезть? Тем более если там василиск! Если знать, где комната, можно последить за входом и попробовать застать возле нее наследника! Без монстра, каким бы он ни был. И в идеале, делать это должны не ученики и даже не преподаватели, а авроры, но я уже поняла, что в Хогвартсе работает какая-то другая логика, так что это вряд ли случится.

— Все-то тебе не так, Грейнджер! И Хогвартс тебя не устраивает, и логика в нем не та, как можно быть такой злюкой?

Гермиона еле сдержалась, чтобы не дать все-таки Поттеру книжкой по башке. Мадам Пинс не одобрит, да и бесполезно это.

— Я просто жить хочу, Поттер. Тебе напомнить о тех, кто уже лежит в Больничном Крыле? У тебя совесть есть?

— Но им же сварят зелье! Вот только мандрагоры поспеют…

— Ну да, пока никто не умер, все нормально. Поэтому можно ничего не расследовать, никого не искать… всем все равно. Какие-то маглорожденные полежат полгодика в оцепенении, подумаешь. Это полгода их жизни, Поттер!

Она надеялась пристыдить его, но тщетно. Он уже отвлекся на другое.

— Вот кстати об оцепенении, ведь от взгляда василиска не просто застывают, а превращаются в камень. Почему же ни Колин, ни Джастин, ни кошка не окаменели по-настоящему?

— Я уже об этом думала. И ничего не придумала. Либо это какой-то неизвестный нам монстр, который так умеет, но про которого в книге не написано, либо василиск может как-то ослабить воздействие своего взгляда. Сделать его не смертельным.

— А почему в книжке о таком ничего нет?

— А я знаю?! Поттер, вот ты с мистером Хагридом дружишь, так пойди и расспроси его про василисков и акромантулов: кто из них на что способен!

— Точно! Надо с Хагридом поговорить! – обрадовался Поттер. А Гермиона мысленно обругала себя за то, что ей это не пришло в голову раньше. Можно было и в «Волшебных тварях» не рыться.

Вечером она торжественно доложила о результатах своих изысканий старостам и примкнувшим к ним старшекурсникам.

— Василиск, говоришь? – протянул Генри. – И поэтому Поттер вечно оказывался там, где не надо? Спасти, небось, хотел, да? Ох, Гриффиндор… А почему же тогда никто насмерть не окаменел?

— Я не знаю! Но других идей у меня нет. Нет в книжке монстра, который бы умел такое делать. Вот сами подумайте, могло такое как-то случиться с василиском, или мне надо в еще каких-то книгах поискать?

— Чтобы подумать, надо знать подробности, — вздохнул Флинт. – Кто у нас видел происшествия своими глазами? Вспоминайте давайте.

Про то, как нашли кошку Филча, помнили почти все, ведь с пира шли всей толпой. Про хаффлпаффца тоже вспомнили все, что могли, довольно быстро. Увы, подробностей про Колина Криви никто не знал, ведь его обнаружили ночью.

— Вот как не надо, так все сразу послушные прям такие, никто по ночам не шляется! – возмущался Флинт.

— Маркус, шел бы ты… к Дамблдору, а! Он, вроде, Криви и нашел, вот и расспроси его, — ответил ему кто-то из команды.

— Сам туда иди, — обиделся Флинт.

— Мне Поттер говорил, что Криви что-то фотографировал в момент оцепенения, — вспомнила Гермиона. – Его так и принесли в палату, с фотоаппаратом в руках, хотели еще посмотреть, не осталось ли на пленке изображение, но пленка расплавилась.

— Пленка, говоришь, — протянул Найджел. – А не может такое быть, что она приняла на себя удар вместо малявки?

— Потому что он смотрел не прямо на монстра, а в объектив? – подхватили слева.

— Допустим. Но это не объясняет Джастина и кошку.

— О привидении забыли.

— Привидение на то и привидение, что просто не может окаменеть или умереть еще один раз. С ним все как раз понятно.

Гермиона следила за этими репликами, как за полетами мячика: туда-сюда, туда-сюда, траектория причудлива и непредсказуема.

— Что, решили пойти против наследника? – вдруг сердито спросил Малфой. – Хотите загубить все его дело? Да вы помогать ему должны, вы поклоняться ему должны, а вы пытаетесь разгадывать его замыслы! Как будто вам это по силам! Наследник избавит замок от грязнокровок, и тогда наступят золотые времена. Не мешайте ему! Просто не мешайте. А лучше бы помогли!

— Малфой, не отвлекай взрослых людей, когда они думают. И вообще, мелочь, шли бы вы спать, а? – прервал его Флинт.

С тем их и выставили из гостиной. Всех, а не только Малфоя. Так что результат слизеринского мозгового штурма Гермиона узнала только утром.

— Грейнджер, у тебя, случайно, нет проблем со зрением? – широко ухмыляясь, спросил ее опять же Флинт по дороге на завтрак.

— Пока не жаловалась, — ответила она, недоумевая, к чему этот вопрос.

— Так ты уж организуй себе как-нибудь.

— Проблемы со зрением?!

— Нет, это не обязательно. Главное – очки раздобудь. Можно с простыми стеклами. И носи не снимая.

Родители, наверно, удивились подобной просьбе, но очки прислали очень быстро. Симпатичные такие, в легкой прямоугольной оправе. И после того, как ей обосновали, зачем это нужно, у нее и мысли не возникало их снять. О том, что, возможно, от окаменения предыдущих жертв спасло то, что они смотрели в отражения или сквозь стекло (в случае Финч-Флетчли – через призрака), Гермиона шепнула Поттеру, а кто-то из девочек постарше своим приятельницам из Рейвенкло, а там слух дошел и до Хаффлпаффа. С этих пор, кроме распространения неработающих талисманов, в Хогвартсе началась еще одна эпидемия: у маглорожденных массово упало зрение.