Четыре дороги  (гет)

Лондон — столица Великобритании

ЛЕТО ПРОШЛО, КАК ОДИН ДЕНЬ.

Воспоминания из моей прошлой жизни приходили ко мне все реже и реже, в самые беззащитные моменты моего сознания: по ночам. Я даже перестала реагировать на них, как на воспоминания, мне было легче, когда я убеждала себя, что это всего лишь сон.

По выходным мы с Тьерой ездили за покупками. В ее руках я чувствовала себя куклой, на которую она пыталась примерить все, что только видела на манекенах. У меня не было выбора — за это она терпеливо учила меня готовить традиционные французские, итальянские и испанские блюда. Мы много времени проводили вместе, но я старалась, столько же времени проводить с Алексом. Я чувствовала перед ним некую ответственность, которую на меня возложили его чувства. Когда я это понимала, я все больше была уверена в том, что я не буду ни в чем признаваться Крису.

— Завтра первый день осени, — задумчиво сказала Тьера, глядя в окно на последние теплые дни.

— Детям в школу пора, — подхватила я идею.

— Осенью жизнь начинает вянуть, это грустно. — вздохнула она.

— Вянет для того, чтобы весной вновь ожить, — подбодрила я ее.

Мы сидели на кухне и перебирали сотни рецептов спагетти. Сегодня был мой выпускной урок: приготовить блюдо на свое усмотрение, и подать его на стол, скрывая факт моего причастия. Оценка должна быть независимой. Тьера боялась, что Алекс будет мне подыгрывать и жульничать. Я же хотела справедливой объективности, поэтому старалась держать себя в руках, пила весь день чай с ромашкой, чтобы успокоиться.

То, что я выбрала одно из самых простых блюд — ничуть не смутило Тьеру, она была уверена: разница будет очень значительная.

Она наблюдала за моей работой, молча, без единой подсказки, лениво перелистывая журнал мод, и выбирая для меня очередное тряпичное убожество. В этом мы никогда не понимали друг друга: у меня в голове не укладывалось, как можно платить такие бешеные деньги за то, что я бы и даром не взяла.

Я боялась все испортить, и постоянно заглядывала в рецепт, повторяя последовательность действий. В спагетти самое главное — приготовление соуса.

На этом я сосредоточила все свое внимание.

Не прощу себя, если забуду хоть что-то.

— Кира, расслабься, — беспокоилась за меня Тьера, — Еще чуть-чуть, и у тебя на виске от напряжения надуется жилка.

— Я спокойна, — нервно рявкнула я.

— Да, я прекрасно вижу. Сейчас сделаю еще чаю.

Она небрежно бросила на плиту чайник, достала две чашки, насыпала с них ароматный чай.

На ее фоне я выглядела, как слон в посудной лавке. Все просто таки падало из рук.

Когда мы, наконец, расселись за столом, я смогла спокойно выдохнуть весь накопившийся внутри пар.

Крис сел за стол не с пустыми руками. Он принес конверт, который аккуратно положил на край стола. На желтоватой бумаге конверта не было ни надписей, ни марок. Значит, внутри было не письмо. А что тогда?

Все ели с аппетитом, за исключением Криса. Он задумчиво накручивал макароны на вилку, а затем обратно их раскручивал.

Мы несколько раз переглянулись с Тьерой, и она еле заметными движениями головы вправо и влево дала мне понять, что это с ним вовсе не из-за еды.

Я терпеливо ждала окончания ужина. От бесчисленного количества выпитого мною чаю, пропал весь аппетит. Хорошо, что хоть на Алекса это не передается. Я с умилением смотрела, как он доедал мою стряпню.

— Мы уезжаем, — голос Криса разорвал тишину на части.

Тьера замерла, как камень. Алекс нахмурился.

— Куда? — спросила она на вдохе.

Я знала, что Тьера привыкла к этому месту, и что ей здесь нравилось. Для нее не было принципиально важным, куда ехать. Она хотела жить здесь.

— Мы возвращаемся в Лондон.

Внутри меня что-то треснуло. Никто кроме меня этого не услышал? Я обвела столовую, точнее, сидевших в ней, взглядом. Похоже, что нет.

Ни Тьера, ни Алекс не могли прийти в себя.

Алекс незаметно сжал под столом мою руку. Конечно, он не мог не почувствовать, как треснуло от слов Криса мое сердце.

— Когда? — спросил Алекс.

Мои уши напряглись, а сердце готовилось к очередному удару.

— Завтра. Вот билеты. — он кивнул в сторону конверта, — Вылет в полдень.

— Почему так неожиданно? — не понимал Алекс.

У Тьеры было такое выражение лица, что казалось, она готова рвать на себе волосы.

— Я, наконец-то, нашел тех, кого искал последние полгода. Я думал они уедут, но у них хватает наглости оставаться в городе и продолжать творить произвол. Нужно положить этому конец раз и навсегда.

— Они не уехали потому, что считают себя намного сильнее нас. — Алекс старался говорить спокойно, но у него это плохо получалось, — мы сейчас не можем ехать.

— Почему не можем? — Крис изогнул одну бровь.

— Мы не готовы.

— Я считаю, что вполне готовы.

— Кира не готова.

Я захотела залезть под стол. Ну, зачем обязательно приплетать меня в этот разговор?

— Мы с тобой готовы и этого достаточно. Кроме того, мы не с аэропорта к ним поедем. У нас будет достаточно времени, чтобы подготовиться. Точные координаты мне все равно не известны.

— Прошло только полгода! — Алекс, на удивление, кричал довольно таки тихо.

— Прошло уже полгода! — прошипел Крис.

— Уже? — Алекс нервно заулыбался. — Я впервые участвовал в настоящей битве только через ДВА года после обращения. И ты забыл, чем это закончилось для одного из нас?

— Я тебе объясню, почему, — Крис оставался невозмутимым, — Хранителям с боевыми силами нужно больше времени для освоения своей сущности.

Алекс был в полном ауте. Лицо его было удивленно-шокированным. Он покачивал головой в недоумении и нервно улыбался. С таким выражением лица можно думать только об одном: твой собеседник несет бред.

Крис рассуждал так хладнокровно и спокойно, я только могла догадываться, что в этот момент кипит у него в груди. Обязательно допрошу вечером Тьеру. Завтра мы летим в чужую страну. Хотя, чужой она была только для меня, конечно же, для двоих из нас она была родным домом, а для одного — еще чем-то более важным.

— Спокойной ночи, — пожелал он, вставая из-за стола.

Тьера многозначительно смотрела на Алекса. Мне казалось, они могут общаться без слов.

— Я думала, что он забыл, — сказала Тьера растеряно.

— Угу, что поумнел за тридцать лет, — ухмыльнулся Алекс. — Знаешь, зачем он хочет ехать в Англию?

Он повернул ко мне голову. Хочет, чтобы я разочаровалась? Чтобы изменила свое мнение о нем? Хочет открыть мне глаза на действительность, которая уже давно была мне известна?

— Она знает, — ответила за меня Тьера.

— Это все равно ничего не меняет. Этого следовало ожидать. — выдавила я из себя.

— Я даже и подумать не могла, что он все это время вынашивал этот план.

— Это для всех нас неожиданно, — он поднялся из-за стола. — Ну что, идем собирать вещи?

Я еле добрела до своей комнаты, уселась на кровать, огляделась.

Вернусь ли я сюда когда-нибудь еще? Я повернулась к зеркалу, провела рукой по щеке, зачесала пальцами челку. Время идет, обходя меня стороной.

Что нужно брать с собой в Лондон? Я не имела понятия, какая в сентябре стоит погода в Англии. Я знала только, что там часто идут дожди и бывают туманы. Значит, нужно брать больше теплых вещей. Я встала и открыла дверцы шкафа. Полки и вешалки были забиты абсолютно бесполезной некомфортной одеждой.

Я вытащила и бросила на кровать пальто, джинсы, два свитера и несколько любимых блузок.

Остальное пусть остается здесь.

Что еще нужно брать с собой за границу? У меня не было в этом опыта. Документы!

Я открыла верхний ящик комода и вытащила оттуда пакет с паспортами, визами и другими непонятными для меня вещами.

Как Крису удалось купить мне билет без моего паспорта? Я не сомневалась, что у него были копии всех наших паспортов. Он крайне предусмотрителен.

Документы я кинула на кровать к одежде.

Постучав в дверь, и не дождавшись ответа, в комнату по-деловому вошла Тьера. Бросив оценивающий взгляд на мой выбор, она положила рядом с вещами небольшую дорожную сумку.

— Бери только личные вещи. Все, что сюда поместится. Мы при переездах берем только ручную кладь.

— Как... — я села рядом с ней, — Машину тоже придется оставить здесь?

— Там купишь новую. Если, конечно, у Криса в голове ничего не перемкнет.

— Что?

— Меня удивило, что он сам решил купить вторую машину. Он всегда был против этого, говорил, что это лишнее. И после сегодняшнего разговора я не думаю, что он поменялся. Некоторые вещи остаются неизменными.

Я пожала плечами.

— Я никогда не летала, это вообще страшно? — поделилась я с Тьерой своими тревогами.

— Я тоже никогда не летала, — сказала она серьезно. — Даже представить боюсь, что завтра будет, когда взлетим. А тебе должно понравиться, — добавила она, улыбаясь.

— А как вы путешествовали по всему материку, если не самолетом? — удивилась я.

— Всегда поездом. У нас никогда не было нужды перемещаться на большие расстояния за короткое время.

Я прикусила губу. Почему Крис так торопится? Конечно, он ждал мести больше тридцати лет, но рисковать всеми нами из-за этого...

Тьера взяла меня за руку.

— Все будет хорошо, не волнуйся. — она говорила так, как будто сама не верила своим словам. — Обычно Крис знает, что делает. Все-таки он наш Ведущий.

— Что значит Ведущий? — автоматически спросила я. Меня уже не задевало то, что с каждым днем я узнавала все новые и новые загадки и секреты. Им нужно написать пособие для молодых хранителей, чтобы те могли его прочитать — и сразу быть в курсе всех дел.

— Ведущий это тот, кто ведет нас. Ведущий, или если тебе больше нравится — ключевой. Обычно им автоматически становится самый старший хранитель, по крайней мере, после смерти Амелии Ведущим стал Крис.

— И в чем их особенность?

— Ответственность, конечно. Но чтобы все было справедливо, Ведущие могут оказывать влияние на наше сознание, отдавая беспрекословные приказы.

Я стала вспоминать, когда Крис мог использовать эту способность, о которой я никогда даже не подозревала, на мне.

«Я не буду брать на себя ответственность еще за одно убийство только потому, что тебе так хочется. Если хочешь — иди, спрашивай старейшин. Я просил тебя поехать к ней, чтобы успокоить, а не привозить сюда. Мои приказы для тебя пустой звон? Это очень легко исправить».

Это воспоминание было настолько реально в моей голове в этот момент, что мне даже стало страшно, что Тьера тоже услышит его голос из моей головы.

— Не волнуйся, он не использует это на нас, — она сжала мою ладонь сильнее, — Это не очень приятно, но я не знаю, как тебе описать то, что ты чувствуешь в этот момент. Я никогда не испытывала это на себе.

— Он может заставить любого из нас делать все, что он захочет?

— При необходимости — да.

Я поймала себя на мысли, что такой дар я бы не захотела игнорировать.

— Это что-то вроде гипноза? — меня это завлекало все больше и больше.

— Наверное, да. Но думаю, что это сильнее любого гипноза.

Мы замолчали, прислушиваясь к тишине.

— А где мы будем жить? Когда приедем в Англию, в смысле.

— У Криса там собственный дом. Еще от его родителей. Мы всегда останавливаемся там. Он довольно таки просторный. И вдалеке от лондонской суеты, ты же знаешь, я люблю это.

Я с пониманием кивнула.

— Тебе там понравится, — она говорила так, как будто мы были приглашены с ней на курорт на каникулы.

— Я даже языка не знаю, — скривилась я. Ощущать свою беспомощность снова и снова было невыносимо для моей гордости и самолюбия.

— С этим у тебя будет меньше всего проблем, — сказала она уверенно.

— Спасибо за поддержку, — поблагодарила я, положив свободную руку на ее ладонь, которой она сжимала мои онемевшие пальцы.

— Высыпайся, завтра будет необычный день для всех.

Она спрыгнула с кровати, как кошка, поцеловала меня в лоб и ушла. А я сидела и бездумно смотрела на закрытую дверь.

Сбор вещей я отложила на утро, и, отбросив со своей стороны кровати покрывало, залезла в прохладную постель.

Ночью мне снился самый страшный кошмар, на который только было способно мое подсознание.

Я шла по широкой дороге, краев корой не было видно из-за густого тумана. Спереди меня шла до боли знакомая фигура человека. Он шел быстро, и я не могла догнать его, даже не смотря на то, что шла быстрым шагом. Я кричала ему вслед, приказывала остановиться, обернуться, или хотя бы подождать меня, чтобы мы могли поравняться. Я кричала во все горло, и он не мог не слышать моего голоса. Я злилась на себя, что я ужасно плохой Ведущий, раз не могу заставить его делать то, что я хочу. Что даже не могу заставить его остановиться.

Меня угнетало чувство подозрения, что я что-то делаю не так, чего-то не знаю или о чем-то забыла. Это терзало мои мысли, но я продолжала звать его, вкладывая в голос всю силу своего желания.

Разве этого не достаточно, чтобы приказать?

Я непонимающе шла и шла вперед, еле передвигая непослушные ноги.

И вдруг я осознала то, что пряталось от меня вдалеке, за густым занавесом тумана. Я не могу ему приказать, не могу потому, что не я Ведущая — а он!

Ноги замерли на месте. Один удар сердца — Крис повернулся ко мне, как будто понял эту нелепость в одночасье со мной. Второй удар сердца — его губы распахнулись, и лицо приобрело выражение зла и презрения.

— Забудь меня, — вот он, настоящий приказ.

В ушах гудел стук сердца, его лицо и силуэт стали растворяться прямо перед моими глазами. Я протянула руки, понимая, что если сейчас я его не остановлю — для меня будет все кончено. Я хватала руками воздух, хотела обхватить его, но руки поймали только пустоту.

Я почувствовала тупую боль в голове, которая заставила меня отвлечься от этого невыносимого ужаса.

Я лежала на полу, полностью запутанная в простыне.

— Я помню, я помню, — улыбаясь, затараторила я себе под нос, закрывая лицо руками.

Я кое-как выпуталась из своей, так называемой смирительной рубашки и, поднявшись с пола, на который я должно быть упала во сне, бросила простынь обратно на кровать, где ей и было самое место.

Только бы никто не вошел сейчас и не увидел, как жизнерадостно я встречаю первый день осени.

Я прислушалась к шагам за дверью. Вроде никого.

Нужно быстрее сложить вещи, пока Тьера не устроила мне скандал из-за того, что по моей вине мы опаздываем на самолет. Я отыскала в сумочке свой мобильный телефон. Только девять часов утра. Я вздохнула и села на кровати, соображая, что же для меня самое ценное, чтобы взять это с собой.

Ничего не придумав, я пошла в ванную. Горячая вода, ароматный мылкий шампунь, мягкое полотенце. Тяжело было осознавать, что этот дом я считала своим родным.

Я замоталась в полотенце, с волос ручьями стекала вода.

— Кира, ты что, еще не собралась? — ахнула Тьера, стоя в двери, и держась одной рукой за дверную ручку, чтобы не упасть от увиденного.

— Еще даже десяти нет, к чему такая спешка? — удивилась я.

— Выезжаем через пятнадцать минут, в аэропорту нужно быть за час до отлета. Одевайся и спускайся.

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но она захлопнула за собой дверь.

Сегодня она явно была не в духе. Ненавижу такие неожиданные перемены ее настроения.

Я бросила в сумку документы, телефон, с ванной забрала свою зубную щетку и расческу для волос, а из одежды положила только шелковое платье, подаренное Тьерой на день моего рождения, которое я так ни разу и не одела, храня его для особого случая. На себя натянула джинсы и свитер с капюшоном, под которым при случае можно спрятаться.

Мокрые волосы я просушила на скорую руку полотенцем, и заплела их в узел на затылке. Окинув прощальным взглядом комнату, разбросанные по кровати вещи, мокрое полотенце и несобранную постель, которая была свидетелем моих ночных кошмаров, я вышла из комнаты и громко хлопнула дверью.