Магия любви (гет)

Белль с грустью заметила, как сильно отец постарел за последнее время. Он был все еще энергичен и бодр, но чувствовалось, как годы давят на его плечи. Волосы полностью поседели, а на лице прибавилось морщин. Конечно, Белль понимала, что отец умрет раньше нее, но до сих пор ей казалось, что это случится еще очень и очень нескоро. Теперь же вдруг подумалось: а так ли уж много времени ему осталось? Особенно когда отец сообщил, что подобрал себе преемника.

Они приехали погостить на пару дней. Летти с Алом умчались исследовать город, и Белль позвала отца погулять в саду. Стояла чудесная погода, солнце подсвечивало кроны деревьев, заставляя их сиять. Щебетали птицы, в воздухе стоял аромат экзотичных цветов, украшавших дорожки.

— Когда-то я думал, что смогу передать свое дело внуку, — сказал он, глядя вдаль. — Но приходится признать, что вряд ли это выйдет.

Белль легонько сжала его руку и сожалеюще улыбнулась. Отец тут же поспешно добавил:

— Ты не думай, милая — я ни в чем тебя не виню. Ты счастлива — и это главное для меня.

— Но тебе нужен наследник, — понимающе кивнула она. — А почему ты считаешь, что не найдешь его в своих внуках? Бэй вряд ли захочет — он уже нашел себе дело по сердцу. А вот Ал — кто знает? Впрочем, он еще слишком мал, чтобы судить с уверенностью. Но я надеюсь, ты не собираешься покидать нас в ближайшее время?

Белль хотела сначала сказать, что подобная деятельность как раз в характере Летти и ей могло бы понравиться стать во главе города, но вовремя вспомнила, что на ее родине женщина не приветствуется в качестве правительницы. Что глупо на самом деле.

— Нет, конечно, — отец с улыбкой покачал головой. — Но я как-то думал, что твой муж не захочет…

Белль пожала плечами — она не разделяла этой его уверенности.

— И зря, между прочим, — раздался у них за спиной голос Румпельштильцхена.

Отец аж вздрогнул от неожиданности. Белль улыбнулась.

— Не знаю из-за чего у вас сложилось такое мнение, сэр Морис, — ухмыльнувшись продолжил Румпельштильцхен, — но я бы не стал препятствовать своим детям, если бы они захотели стать вашими наследниками. Вполне себе достойное занятие. Головной боли, правда, многовато на мой вкус.

Отец посмотрел на него с долей недоверия и удивления. Белль хихикнула и взяла мужа под руку, прижавшись щекой к плечу. Отец некоторое время смотрел на них, в его взгляде проскользнуло веселье.

— Я, собственно, что собирался сказать, — заметил он, пытаясь выглядеть невозмутимым. — Один паренек, случайно оказавшись на совете, высказал весьма дельную идею. Я дал ему пару поручений, посмотрел, как он справится и решил, что из него можно воспитать замечательного градоправителя.

— Мне уже интересно с ним познакомиться, — улыбнулась Белль.

— В этот раз, пожалуй, не удастся: я как раз недавно отправил его в соседний город с одним поручением.

Белль пожала плечами:

— Ну, значит, как-нибудь потом.

* * *

— Ал! Ал, остановись немедленно! — Летти использовала свой самый суровый тон, но братцу хоть бы что — он продолжал нестись вскачь по полю.

Только обернулся на мгновение, одарив ее насмешливым взглядом: мол, попробуй догони.

— Мама велела не уезжать далеко! — попробовала она последнюю попытку воззвать к его совести, но не добилась результата.

Летти закусила губу и пришпорила лошадь, подумав: «Догоню, побью обормота!» Вот вечно ему надо что-нибудь доказывать. Летти уже сто раз успела пожалеть, что позволила Аларду втянуть себя в эти скачки. Прогулка по городу быстро им наскучила, и Ал предложил покататься на лошадях — наперегонки. Сначала Летти было весело. Пока она не заметила, что они слишком далеко отъехали от города. И хотя на обоих были зачарованные отцом плащи, все-таки следовало быть благоразумнее.

Ал мчался к виднеющемуся впереди лесу, и Летти поняла, что пора заканчивать игры. Она сосредоточилась и в следующую секунду вместе с лошадью перенеслась вперед, оказавшись прямо у брата на пути. Его конь испуганно заржал и встал на дыбы. На мгновение Летти испугалась, что он вылетит из седла, и успела пожалеть о своем необдуманном порыве. Но Ал удержался, успокоил коня и возмущенно уставился на сестру:

— Так нечестно!

Колетт уже хотела разразиться обвинительной речью и устроить брату хорошую трепку, но ее опередили.

— Впечатляюще, — произнес чей-то голос.

Летти живо обернулась и обнаружила юношу лет двадцати, верхом на гнедом коне. Темноволосый, темноглазый, довольно симпатичный, он изучал ее с любопытством и легкой улыбкой. Растерявшись, она не придумала ничего лучше, чем спросить:

— Вы кто?

Получилось грубовато, и Колетт досадливо поморщилась — не так должна вести себя леди, не так ее учила мама. Зато незнакомец повел себя как истинный джентльмен: слегка поклонился и произнес:

— Позвольте представиться, миледи — меня зовут Марк и я состою здесь помощником градоправителя.

— Правда? — удивилась Летти — она и не знала, что у дедушки есть помощник, но тут же исправилась и любезно улыбнулась: — Колетт, а это мой брат — Алард.

Ал скорчил недовольную физиономию и закатил глаза. Вот кого следовало бы поучить манерам. Марк усмехнулся на его гримасу — кажется, даже понимающе.

— Счастлив познакомиться, леди Колетт. Нечасто в наших краях встретишь волшебницу. Собственно, до сих пор я еще ни разу не встречал.

Летти польщенно — и отчасти смущенно — улыбнулась.

— Мы приехали в гости к дедушке, — пояснила она. — А живем мы далеко отсюда. Но здесь родилась наша мама.

Марк понимающе кивнул и предложил:

— Могу я сопроводить вас? Вы ведь возвращаетесь в город?

— Вообще-то, нет! — заявил недовольный быстрым прекращением прогулки Алард.

— Вообще-то, да! — отрезала Колетт, смерив брата суровым взглядом.

Некоторое время они в упор смотрели друг на друга. Ал сдался первым — фыркнул и, гордо вскинув голову, развернул лошадь по направлению к городу. Однако рядом не поехал — ускакал вперед, всем своим видом показывая, как ему скучно слушать светские любезности. Марк наблюдал за этим представлением с широкой улыбкой.

— Не обращайте внимания, — извинилась Колетт за брата. — Он хороший на самом деле, просто немного строптивый.

Марк кивнул, по-прежнему улыбаясь. По пути они разговорились, и Колетт узнала, что он сын шорника и унаследовал бы отцовское ремесло, если бы не случайность, благодаря которой его заметил сэр Морис. Марк был милым, веселым, приятным собеседником. Дорога прошла незаметно.

— Куда вас проводить? — спросил он, когда они въехали в город.

Алард давно исчез из вида — наверное, уже дома. Будет теперь дуться весь вечер из-за того, что она не дала ему покататься всласть. Скачки он любил и зачастую слишком увлекался, так что приходилось его постоянно осаживать.

— В замок, — Колетт хитро улыбнулась, предвкушая впечатление, когда он поймет, кто она такая.

Марк приподнял брови, явно принявшись перебирать вельмож, пытаясь угадать, кто является ее дедом. В итоге, он устремил на нее вопросительный взгляд, но напрямую спросить не решился, видимо, сочтя это невежливым. Колетт сделала вид, что не заметила.

Во дворе замка они встретили родителей и дедушку, судя по всему, идущих из сада. Колетт подбежала к ним, и дедушка, улыбнувшись, поцеловал ее в лоб.

— Как прошла прогулка, моя красавица?

— Хорошо, — Колетт кокетливо улыбнулась и бросила быстрый взгляд на пораженно застывшего Марка. — Вот, с протеже твоим познакомилась.

— А, Марк, — дедушка протянул ему руку, которую тот почтительно пожал. — Я как раз хотел тебя представить моей дочери и зятю.

— Счастлив познакомиться, — Марк поклонился.

Мама радушно ему улыбнулась, а отец, прищурившись, смерил внимательным взглядом.

— Не радуйтесь раньше времени, — заявил он, изобразив злодейскую ухмылку.

— Папа! — возмутилась Летти. — Не пугай человека.

— Не беспокойтесь, леди Колетт, — невозмутимо ответил Марк, — я знаю, что господин Румпельштильцхен вовсе не такой страшный, как хочет казаться.

Отец заинтересованно приподнял бровь, в его глазах на мгновение мелькнула озадаченность и сразу же узнавание.

— Марк? — протянул он. — Не ты ли тот сын шорника…

— Вы меня помните? — обрадовался Марк.

Отец усмехнулся:

— Такое забудешь.

Дедушка кивнул, мама понимающе заулыбалась. И Колетт заинтересовалась, что за история за этим стоит и откуда они друг друга знают. Надо будет обязательно выяснить.

* * *

Вскоре после возвращения Колетт услышала зов Эммы. Она тогда сидела на подоконнике в своей комнате и читала, когда ее связное зеркальце завибрировало. Они с Эммой сами заколдовали два ручных зеркала, чтобы всегда иметь возможность поговорить друг с другом.

— Летти! — Эмма выглядела радостно-возбужденной. — Регина вернулась!

— Правда? — Колетт подпрыгнула, едва не свалившись с подоконника. — И как? Был Очень Важный Разговор?

— Ага, — Эмма хихикнула. — Они с родителями чуть ли не целый час беседовали. Заперлись в тронном зале, чтобы их никто не подслушал. Они же не знали, что там есть чудесный тайный ход, пробравшись которым, можно все прекрасно послушать. Хотя нет, — Эмма подумала и сделала вывод: — Они наверняка про него знают, просто не думали, что я тоже знаю.

Подруги обменялись веселыми улыбками. Этот тайный ход они обнаружили давным-давно и не однажды им пользовались, играя в разведчиков или разбойников.

— И? — поторопила Колетт.

Ей не терпелось узнать, что же произошло на самом деле, поскольку родители комментировать бегство Регины отказались, заявив, что она случайно услышала нечто неприятное, а остальное Летти знать незачем.

Эмма вдруг посерьезнела, и от этого стало неуютно.

— Жуткая история, — наконец, сообщила она. — Я-то думала, что Регина в раннем детстве осталась сиротой и родители взяли ее к себе. А там такое…

Летти слушала настоящую историю Регины, приоткрыв рот и почти не веря своим ушам. Разве может такое быть? Разве могла их подруга — добрая, смелая, отзывчивая и веселая — быть когда-то злой ведьмой, получающей удовольствие от пыток и убийства?

— Ты не придумываешь? — осторожно спросила она, когда Эмма замолчала.

— У меня бы фантазии не хватило такое придумать, — ответила та.

Колетт помотала головой, пытаясь уложить полученную информацию.

— А что Регина? — спросила она.

Эмма пожала плечами:

— С виду — вроде нормально. Думаю, за эти дни она успела смириться с откровением.

— Думаешь, с таким можно смириться? — с сомнением спросила Летти. — Не знаю, что бы со мной было, если бы я узнала о себе подобное.

Ее передернуло от такой перспективы.

— Да уж, — мрачно согласилась Эмма. — Слушай, надо ее как-то поддержать.

Летти усиленно закивала.

— Скоро буду у тебя. До встречи.

Она провела ладонью над зеркалом, и лицо Эммы исчезло. Колетт бегом спустилась в большой зал. Почти влетев в него, она замерла у дверей, услышав, как мама недовольно говорит папе:

— Ну и зачем надо было так ее пугать?

Он не успел ничего ответить, как зашел Бэй:

— Мам, не ругайся на папу — это я его попросил.

Колетт подпрыгнула от неожиданности и навострила ушки — похоже, она пропустила нечто интересное, пока болтала с Эммой. Ала поблизости не наблюдалось — наверняка торчит на конюшне. Колетт тоже любила лошадей и с удовольствием ездила верхом, но братец по ним просто с ума сходил и готов был на конюшне дневать и ночевать.

Мама сощурилась, одарив обоих подозрительным взглядом.

— Хочешь сказать, — недоверчиво произнесла она, — вы, два идиота, решили устроить бедной девочке такой… экзамен?

— Почему сразу идиоты? — шутливо возмутился папа. — Это был очень даже умный план. И действенный.

Мама выразительно фыркнула, скрестив руки на груди. Бэй невозмутимо пожал плечами:

— А что? Моей женой станет только та, которая не испугается папу. Мне не нужны пугливые дурочки.

Колетт чуть не поперхнулась воздухом. Это что же — Бэй приводил в дом потенциальную невесту, а она и не знала? Впрочем, девушка, похоже, не прошла проверки, так что не стоит и сожалеть. Колетт подумала, что могла бы подсказать брату идеальную кандидатуру и как раз удовлетворяющую его требованиям. Но он же скажет, что Эмма еще ребенок.

Несколько мгновений мама смотрела на Бэя с недоверчивым выражением лица и вдруг рассмеялась и ласково взъерошила ему волосы:

— Тебе не кажется, дорогой мой мальчик, что ты слишком многого хочешь от девушек?

— Нет, — бодро заявил он. — Ты же папу никогда не боялась. Почему другие не могут?

— Боялась, — неожиданно серьезно ответила мама. — До того, как разбила чашку.

Они с папой обменялись нежными взглядами. Когда они так смотрели друг на друга, казалось, что окружающий мир переставал для них существовать.

— Но это не помешало тебе прийти в Темный замок, — упрямо нахмурился Бэй.

— У меня были на то серьезные причины, — мама улыбнулась, но быстро снова сделала серьезное лицо. — И, Румпель, это не снимает с тебя ответственности. Ладно, Бэй — молодой еще. Но ты же взрослый человек, а ведешь себя как подросток.

Бейлфайр недовольно насупился на то, что его почти напрямую назвали маленьким.

— Знаешь, сердце мое, — папа довольно ухмыльнулся и, преодолев небольшое сопротивление, притянул маму к себе, — когда живешь столько лет, надоедает быть взрослым и серьезным. Хочется иногда поребячиться.

— Так это если иногда…

Однако, вопреки все еще суровому тону, она уже сдалась. Колетт решила, что сейчас самое подходящее время для появления и вышла из своего убежища. Мило всем улыбнувшись, она спросила:

— Можно мне в гости к Эмме?

Папа посмотрел на нее с веселым подозрением:

— А это никак не связано с тем, что Регина вернулась домой?

Секунду Колетт колебалась — может, начать все отрицать? — но быстро передумала: отца не обманешь. Лучше честно во всем признаться. И она кивнула:

— Мы с Эммой хотим ее поддержать.

Родители с улыбкой переглянулись.

— Можно, — разрешила мама, — только не очень-то наседайте на Регину.

— Бэй тебя проводит, — добавил отец.

— Пап! — возмутилась Летти. — Я же не маленькая уже. Я и сама могу.

— Бэй тебя проводит, — повторил он таким тоном, что она больше не решилась спорить и горько вздохнула.

Мама отвернулась, пряча улыбку. Летти подумала, что эмпатом быть очень удобно: когда чувствуешь настроение окружающих, легко под них подстроиться.

— Пошли, большая, — ехидно сказал Бэй, потянув ее за собой.

Летти показала ему язык и, выходя из зала, услышала мамины слова:

— Знаешь, похоже, она унаследовала от тебя любовь к театральности.

Летти довольно ухмыльнулась. Ей всегда нравилось, когда в ней замечали черты сходства с родителями.

Вообще-то, Колетт могла спокойно перенестись во дворец Прекрасных и самостоятельно. Она не так давно освоила магию перемещения и теперь постоянно ею пользовалась. Папа же сам говорил, что ей надо тренироваться — вот она и тренировалась. Впрочем, даже этого не требовалось: между их замком и дворцом давно был установлен постоянный портал сквозь зеркало. Но отец любил перестраховываться — только этим Летти могла объяснить то, что он настоял на сопровождении Бэя. С другой стороны, это даже хорошо: чем чаще он видится с Эммой, тем лучше. Глядишь, поймет когда-нибудь…

Летти усмехнулась своим мыслям. Идея свести брата и лучшую подругу давно не давала ей покоя. Эмме он нравился — даже гораздо больше чем нравился. Осталось подтолкнуть Бэя в нужном направлении.

Эмма встречала их возле портала, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. При виде Бэя она расцвела и заулыбалась, почти забыв про Колетт. Та довольно ухмыльнулась.

Регина сидела на качелях в саду, слегка раскачивая их и задумчиво глядя себе под ноги. Эмма тихонько окликнула ее, и она резко вскинула голову. Колетт обдало волной паники, и она озадачено застыла. Чего так боится Регина? Она встала им навстречу, выглядя почти невозмутимой. Но только почти.

— С каких пор ты нас боишься? — выпалила Колетт и только потом подумала, что, наверное, не стоило этого говорить.

Регина вздрогнула, разом теряя невозмутимость, и одарила их затравленным взглядом.

— Я не… — она не договорила, опуская голову.

— Ты что, думаешь, мы теперь… — Эмма возмущенно фыркнула. — Как тебе такие глупости в голову приходят?

Регина грустно покачала головой:

— Я сделала в той жизни много ужасного. И да, я знаю, что ты подслушивала, — она мимолетно улыбнулась, посмотрев на Эмму, но тут же снова помрачнела.

— Это была не ты, — Эмма решительно вскинула голову.

— Боюсь, что я, — у Регины резко сменилось настроение — теперь она разозлилась. — Если бы мне удалось то, что я задумала тогда, ты, — она посмотрела на Колетт, — вообще не появилась бы свет. Ты, — перевела взгляд на Эмму, — была бы убита в младенчестве. По моему приказу. А ты, — в сторону Бэя, — так и остался бы в том мире без магии, один.

Вдруг Регина осеклась, в ее глазах вспыхнули ужас и осознание.

— Мир без магии, проклятие, которое дал мне Румпельштильцхен… Так это все из-за тебя! Он хотел… А я-то думала… Вот ведь старый, подлый..

Регина рухнула обратно на качели, словно ноги перестали ее держать. Колетт нахмурилась и обменялась озадаченным взглядом с Эммой — о чем она говорит? А вот Бэй, похоже, все прекрасно понял, и это понимание вызвало у него такую бурю эмоций, что Колетт растерялась. Особенно упоминание имени отца в связи со всем этим ей не нравилось. И она предпочла сменить тему.

— Регина, — она осторожно взяла ее ладони в свои, — что бы ты ни натворила — все в прошлом. Сейчас ты другая. Ты моя подруга, я знаю тебя всю жизнь. И я знаю, что ты добрая, и храбрая, и справедливая. Поэтому просто забудь о том, что было. Мы все любим тебя, и этого ничто не изменит.

Эмма согласно кивала на каждую фразу. Регина была тронута, у нее даже слезы на глаза навернулись. Вскочив, она разом обняла Летти и Эмму, и все трое облегченно рассмеялись.

— Я же тебе говорил, — философски заметил Бэй, уклонившийся от участия в обниманиях.

Регина солнечно улыбнулась и отпустила подруг. Теперь она была счастлива и испытывала огромное облегчение. Колетт обменялась с Эммой довольными взглядами.

— Бэй, а ты придешь на бал? — тут же переключилась на другую тему последняя.

Колетт чуть не хлопнула себя ладонью по лбу: у Эммы же скоро день рождения! Как она могла об этом забыть? Бэй изобразил галантный поклон:

— Непременно. Ни за что не пропущу это мероприятие.

* * *

На бал в честь шестнадцатилетия наследной принцессы собралась вся знать из соседних королевств. Эмма, очаровательная в светло-голубом платье с открытыми плечами и расклешенной юбкой, приветствовала гостей и принимала поздравления, стоя возле трона. Ее длинные светлые волосы были уложены в сложную прическу, которую украшала изящная диадема с бриллиантами. Бейлфайр подумал, что никогда еще Эмма не была так прекрасна. Но, судя по выражению лица, ей было смертельно скучно и она с удовольствием избежала бы официальной части праздника.

Заметив их семью, Эмма оживилась и заулыбалась — естественной, а не прежней натянуто-вежливой улыбкой. Они перекинулись лишь парой слов — позади стояла еще целая очередь жаждущих поздравить принцессу, — но Эмма успела прошептать с отчаянием в голосе:

— Бэй, пригласи меня танцевать раньше, чем это сделает кто-нибудь из занудных вельмож.

Бейлфайр кивнул и напоследок задорно подмигнул ей, прежде чем подойти приветствовать Белоснежку и Дэвида.

Наконец, поток приглашенных иссяк, Эмма облегченно вздохнула. Слишком демонстративно, за что получила укоризненный взгляд от матери, но сделала вид, что не заметила его. Начался бал, и Бейлфайр, выполняя свое обещание, опередил всех желающих потанцевать с виновницей торжества. А их было не мало.

— И что тебя не устраивает? — поддразнил он Эмму, когда они кружились в вальсе по сияющей огнями зале. — Смотри, какие принцы очаровательные. И все соревнуются за твою благосклонность.

— Они скучные, — Эмма скривилась, разом теряя свою величественность и превращаясь в маленькую девочку.

— Да ладно! Неужели ни одного интересного кавалера не нашлось? — Бейлфайр скептично приподнял брови.

— Нашлось, — Эмма весело улыбнулась. — С ним я сейчас и танцую.

Бейлфайр чуть не поперхнулся от такого комплимента. Эмма рассмеялась, довольная произведенным эффектом. А он задумался: она всерьез ценит его больше любых принцев, или просто шутит?

— А Летти занудные вельможи не смущают, — лукаво заметил он, когда танец закончился и они подошли к круглому столику с напитками, чтобы освежиться.

Сестренка действительно веселилась от души, меняя кавалеров и без устали танцуя то с одним, то с другим. Темные локоны струились по открытым плечам, подол золотого парчового платья развевался от быстрого движения. На нее смотрели с нескрываемым восхищением и задаривали комплиментами. Отец наблюдал за этим представлением с таким мрачным выражением лица, что Бейлфайр начал опасаться за кавалеров. Мама что-то прошептала ему и, преодолев небольшое сопротивление, утащила к Белоснежке и Дэвиду. Впрочем, это не заставило отца перестать испепелять взглядом каждого молодого человека, оказавшегося рядом с Летти.

Эмма улыбнулась, ничего не ответив на его замечание, однако в ее взгляде ясно читалось ласковое снисхождение: словно она знала что-то, чего Бейлфайр не понимал. Это слегка озадачивало.

Но его внимание снова поглотила Летти, которая смеялась и кокетничала чуть ли не с каждым. Он нахмурился, в эту минуту прекрасно понимая отца.

— Не смотри ты на нее так, — усмехнулась Эмма. — Дай сестре повеселиться. Хватит с нее постоянного контроля отца.

— А старший брат — это почти то же, что отец, — Бейлфайр вздохнул — в глубине души он признавал, что перебарщивает, но не мог ничего с собой поделать. — Я просто беспокоюсь за нее. Она же еще совсем маленькая и такая… наивная. Вдруг кто-нибудь этим воспользуется.

Эмма одарила его насмешливым взглядом.

— Твоя маленькая и наивная сестра — сильный эмпат, если ты забыл. И ей не так-то просто запудрить мозги.

Она была права, конечно, но беспокойства это почему-то не уменьшало. А Эмма, немного помолчав, задорно добавила:

— А я всегда знаю, когда мне врут. И мы с Летти составляем непобедимую команду.

Бейлфайр рассмеялся на ее хвастливое заявление.

Алард и Теодор, в силу возраста не заинтересованные в танцах и уж тем более в светских беседах, после поздравлений именинницы сбежали в сад. Регина предпочитала не задумываться о том, чем эти два шалопая собираются там заниматься. Сама она тоже в танцах не участвовала, предпочтя забиться в уголок, откуда можно было наблюдать за всеми, а ее никто не замечал.

Ну, почти никто. Принц Генри, который беседовал с Прекрасными, постоянно посматривал на нее с непонятным выражением. Регина до сих пор не понимала, что она чувствует к нему. Если Белоснежку и Дэвида она могла понять и потому быстро простила за ложь, то как родной отец мог отдать ее на воспитание чужим людям, она понимать отказывалась. И все же, вспомнив свою прошлую жизнь, она вспомнила и то, что любила его больше всего на свете. Любовь и обида сплелись в тесный клубок, разрывая Регину противоположными желаниями. И потому она предпочитала отца избегать. Это была трусливая и не очень-то мудрая тактика, но сейчас Регина не находила в себе сил для решительного выяснения отношений.

Зато принц Генри как раз стремился поговорить. Он поклонился королеве и принцу и направился в сторону Регины. Она запаниковала, начав оглядываться по сторонам, в поисках выхода. Но отец явно не просто так выбрал для разговора именно бал — пути к бегству у нее были отрезаны. Приличие не позволяло покинуть парадную залу, в которой невозможно избегать встречи до бесконечности.

Когда Регина уже почти смирилась с тем, что от разговора не увильнуть, ее взгляд наткнулся на Роланда, смущенно беседовавшего с одной из дам. И как она раньше его не заметила? Регина воспрянула духом и решительно направилась к нему.

Роланд встретил ее сияющей улыбкой и немедленно пригласил на танец — даже просить не пришлось. Отец замер на месте, проводив ее разочарованным взглядом. Регине стало немножко стыдно, но главной эмоцией было удовлетворение. А еще радость — в этот момент она вдруг поняла, насколько соскучилась по Роланду.

Колетт нравилось танцевать, и она с удовольствием предавалась этому занятию, благо в желающих пригласить ее недостатка не было. Однако слащавые комплименты, расточаемые ей молодыми людьми, быстро наскучили. Никакой оригинальности. Все, как сговорившись, восхваляли ее голубые глаза, похожие на озера, фарфоровую кожу и алые, словно лепестки роз, губы. Колетт выслушивала пышные эпитеты, скептично приподняв брови. А самое смешное то, что комплименты у всех были одинаковые, будто вычитанные в одном пособии по обольщению девушек. Колетт улыбнулась своим мыслям. Она давно не слушала очередного кавалера, но тот воспринял ее улыбку как знак благосклонности и самоуверенно расправил плечи. Колетт обреченно вздохнула и скользнула взглядом по зале, ища предлога скрыться от этого фанфарона.

Эмма мило общалась с Бэем, и оба явно наслаждались обществом друг друга. Колетт довольно ухмыльнулась. Регина танцевала с каким-то незнакомым юношей и выглядела невероятно счастливой. Летти заинтересовано присмотрелась. Надо будет выяснить, кто это. Родители тоже танцевали, не отрывая друг от друга влюбленных взглядов. На некоторое время Колетт залюбовалась — ей всегда нравилось наблюдать за ними.

И тут ее осенило. Дождавшись, пока закончится танец, она, прищурившись, посмотрела на своего кавалера, даже не заметившего, что она его не слушает.

— Сэр Роберт, — Летти прервала его пламенную речь на полуслове, — я хотела бы представить вас моим родителям.

Тот сначала удивился, а потом преисполнился горделивого довольства — ну как же: раз родителям представляют, значит, понравился. На мгновение Колетт стало его жалко, но только на мгновение.

— Буду счастлив, леди Колетт, — ответил он с легким поклоном.

Летти начала пробираться мимо многочисленных гостей. Роберт последовал за ней, по пути с любопытством посматривая на окружающих. Летти вдруг поняла, что он пытается вычислить, чья она дочь. Губы неудержимо расплылись в хитрой улыбке — Роберта ждет большой сюрприз. И чем ближе они подходили к цели, тем больше он нервничал.

Отец заметил их первым. Он улыбнулся Летти и вопросительно приподнял бровь, окинув Роберта подозрительным взглядом. Мама же посмотрела на него с веселым любопытством.

— Пап, мам, — бодро объявила Летти, — позвольте представить сэра Роберта.

У того пораженно расширились глаза. Пробормотав нечто невразумительное, что с натяжкой можно было принять за приветствие, он поспешно откланялся и сбежал. Даже пугать не пришлось. Колетт насмешливо посмотрела ему вслед.

— А мне казалось, он посмелее будет, — протянула она.

— Вы с Бэем сговорились, что ли? — шутливо посетовала мама, поняв, что происходит. — Нельзя же так над людьми издеваться.

— Не-а, — Летти беспечно пожала плечами. — Я никого не проверяла, просто сэр Роберт мне смертельно надоел, и я решила от него избавиться.

— Мило. Вот уж не думал, что мои дети будут пугать мной надоевших ухажеров, — отец состроил оскорбленную физиономию, но на самом деле ему было весело, и в глубине глаз можно было заметить задорные искры.

Летти улыбнулась и обняла его.

— Я тебя очень люблю, папочка. А те дураки, которые не понимают, какой ты замечательный, не стоят и внимания.

Отец хмыкнул, ничего не ответив и легонько поцеловав ее в макушку. Но Летти почувствовала, насколько он тронут ее словами. Его любовь окутывала ее словно мягким уютным одеялом. Мама с нежной улыбкой смотрела на них. Ее любовь всегда представлялась Летти ярким светом, не дававшим заблудиться и сбиться с пути.

Но долго оставаться на одном месте она не могла. Летти огляделась, пытаясь решить, с кем еще пообщаться. Светские кавалеры ей надоели. Эмма была занята Бэем, и мешать подруге не хотелось. Регина в свою очередь была полностью поглощена тем молодым человеком, с которым недавно танцевала.

И тут Колетт поняла, что давно не видела младшего брата. Надо бы посмотреть, чем он там занимается на пару с маленьким принцем.

— Пойду поищу Ала, — сообщила она родителям и упорхнула раньше, чем они успели что-либо ответить.

Алард обнаружился в саду — вместе с Тео они сидели у фонтана, развлекаясь созданием фантастических рыбок. Точнее Ал создавал — Тео, в отличие от старшей сестры, магией не обладал — и запускал их плавать. Волшебные рыбки, мало того, что отличались ярким окрасом и самыми необычными формами плавников и хвостов, так еще и плавали вопреки всем законам гравитации — вверх по струям фонтана. Тео безуспешно пытался их поймать и весь вымок с ног до головы. Да и Ал был не особо сухой — друг забрызгал заодно и его.

Колетт широко улыбнулась и легким движением кисти остановила одну из рыбок, которую немедленно сцапал Тео с торжествующим воплем. Ал недоуменно поморгал. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы понять, в чем дело, после чего он возмущенно повернулся к сестре:

— Летти! Так не честно!

Зато Тео благодарно улыбнулся.

— Да что ты? — насмешливо ответила она. — А твои маневры были честными?

За неимением достойных аргументов Ал просто показал ей язык. Колетт сокрушенно покачала головой:

— А вроде воспитанные мальчики… — и парадируя няньку Тео добавила: — Ваше высочество, в каком вы виде? Разве можно так вести себя, да еще и на балу?

Тео недоуменно осмотрел свою одежду, похоже, только сейчас осознав, что он весь мокрый и встрепанный. Впрочем, его это нисколько не смутило — он мило улыбнулся, пожав плечами. Ал поступил еще проще: взмахнул рукой, высушивая и себя, и друга, и с вызовом посмотрел на сестру: мол, теперь что скажешь? Колетт рассмеялась.

— А что ты тут вообще-то делаешь? — с подозрением спросил Ал. — Мне казалось, тебе нравится танцевать.

— Танцевать-то мне нравится, — вздохнула Летти, — да кавалеры надоели: они такие скууучные…

Мальчишки ухмыльнулись, переглянувшись.

Весь вечер Бейлфайр провел в обществе Эммы. Ее по очереди пытались приглашать на танец все присутствовавшие на празднике — от принцев до простолюдинов, — но она неизменно всем отказывала. В какой-то момент Бэй заметил, как Белоснежка озабоченно хмурится, глядя на то, как Эмма отвергает очередного принца.

— Кажется, твоя мама не очень довольна твоим поведением, — шепнул он ей, когда понурившийся принц Эльдред отошел ни с чем.

Эмма независимо задрала нос:

— Да знаю — она хотела, чтобы я присмотрелась к молодым людям и начала выбирать себе жениха. Но я все равно не хочу замуж ни за одного из них. К счастью, папа с ней не согласен: говорит, мне еще рано.

— То есть против замужества как такового ты не имеешь ничего против? Тебе только женихи не нравятся? — улыбнулся Бейлфайр.

— Именно, — Эмма хитро прищурилась и с намеком спросила: — А что? Есть предложение?

Бэй немного растерялся — раньше она с ним не флиртовала. И до сих пор он считал ее ребенком. Теперь же пред ним предстала юная девушка, сознающая свою привлекательность и умело ею пользующаяся. Когда она успела повзрослеть? Или это он до сих пор был слеп?

Заметив его неловкость, Эмма сжалилась и сменила тему:

— Смотри-ка, кто это там с Региной?

Бейлфайр проследил за ее взглядом и удивленно расширил глаза:

— Это же Роланд.

И Регина, и Роланд выглядели бесконечно счастливыми. Бэй ухмыльнулся — он давно заметил зародившуюся между ними симпатию. Эмма заинтересовалась личностью Роланда, и Бейлфайр рассказал о своем знакомстве с ним.

— По-моему, он ей нравится, — задумчиво заявила Эмма, прищурившись наблюдая за парочкой. — Очень-очень нравится.

— И? — спросил Бейлфайр, поскольку ее тон подразумевал продолжение.

— И это здорово, — Эмма широко улыбнулась, переведя взгляд на него. — Надеюсь, он поможет Регине перестать убиваться из-за прошлого.

В обществе Эммы время пролетело на удивление незаметно. Бейлфайр вдруг осознал, что она нравится ему. Пожалуй, больше чем до сих пор ему нравилась любая другая девушка. Он не был готов к такому открытию и потому не знал, что делать и как вести себя с этой новой Эммой.

Она неуловимо менялась каждое мгновение, сбивая его с толку. В один момент перед ним была маленькая девочка, с восхищением и детским обожанием, смотревшая на него. В следующий — она становилась насмешливым другом, с которым можно говорить о чем угодно, попутно обмениваясь шпильками. А вот — очаровательная юная девушка, едва вошедшая в пору своего расцвета и с удовольствием пробовавшая на нем свое пробуждающееся женское очарование. Наконец, бывали моменты, когда Эмма становилась наследной принцессой, над челом которой можно было различить сияющую корону будущей королевы.

Когда закончился бал и пришла пора возвращаться домой, Бейлфайр был одновременно рад и огорчен. Ему и не хотелось прощаться с Эммой, и он стремился оказаться подальше от нее, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Подошедшая попрощаться с подругой Колетт смерила его подозрительным взглядом и вдруг, широко улыбнувшись, что-то зашептала Эмме. После чего та в свою очередь заулыбалась. Бейлфайр решил, что ради собственного спокойствия не стоит узнавать у сестры, что она такое сказала.

С Роландом было так интересно, что Регина скоро забыла об отце. И обо всех своих проблемах в принципе. Они много танцевали и болтали обо всем на свете. Единственное, что Регина не решилась рассказать — историю своего прошлого. Она до дрожи боялась, что, узнав, кем она была, Роланд возненавидит ее. Правда, ни Эмму, ни Колетт, ни Бэя это не смущало, но… В той жизни она убила мать Роланда. А такое не прощается.

— Пойдем погуляем в саду? — вдруг предложил Роланд.

— Но… — Регина хотела возразить, что это не слишком вежливо, однако оборвала себя на полуслове — вряд ли их кратковременное отсутствие кто-нибудь заметит.

Дождавшись кивка, Роланд широко улыбнулся и протянул ей согнутую руку, предлагая опереться. Такой джентльмен — и не скажешь, что вырос в лесу с отцом разбойником. Или это его Бэй и Стивен успели воспитать?

Уже стемнело, сад освещали фонари и магические огоньки, развешенные Эммой и Летти. Он и днем был живописен, но сейчас казался по-настоящему волшебным местом. Издалека заметив возле фонтана две мальчишеские фигуры, Регина потянула Роланда в противоположную сторону.

— Не стоит попадаться им на глаза, — пояснила она на его вопросительный взгляд. — А то потом от этих балбесов не скроешься.

Роланд понимающе усмехнулся, и в его глазах зажглась надежда. Регина порадовалась, что в саду темно, а значит, он не заметит, как она покраснела. Во всяком случае, не должен заметить. Некоторое время они молча гуляли. Все слова внезапно вылетели из головы. Если несколько минут назад Регина чувствовала себя в обществе Роланда легко и свободно, то сейчас почему-то смутилась.

— Красиво здесь, — произнес он, разбивая молчание, таким тоном, точно ему тоже было неловко.

Регина кивнула и остановилась, повернувшись к Роланду и заглянув ему в глаза. Она не понимала, что с ней происходит, и пыталась понять, что испытывает он. И вдруг он подался вперед и поцеловал ее. На мгновение Регина замерла, а потом отшатнулась.

— Нет! — выдохнула она, с отчаянием глядя на Роланда.

— Регина… — он попытался взять ее за руку, но она отпрянула в сторону.

Ей наконец-то стало все ясно, и это понимание ужаснуло. Ведь если Роланд узнает… Она замотала головой, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.

— Нет, нет, нет. Прости, — Регина всхлипнула и бросилась прочь.

— Регина! — крикнул ей вслед Роланд, но она не остановилась.

Ей хотелось куда-нибудь исчезнуть, остаться в одиночестве. И вдруг она обнаружила, что не в саду, а в своей комнате. Одна. Регина вскрикнула от удивления, а в следующее мгновение поняла: магия. Вместе с памятью к ней вернулось умение колдовать, которое до сих пор спало, а теперь пробудилось от бушующих эмоций. Магия — это эмоции. Так ведь всегда говорил Румпельштильцхен, правильно? Регина истерически рассмеялась, но смех быстро сменился слезами. Упав на кровать, она отчаянно разрыдалась. Она не хотела снова становиться той, прежней Злой Королевой. На краю сознания билась мысль, что следовало бы вернуться на бал. В конце концов, Эмма не виновата в ее проблемах и не стоит портить ей праздник. Но сил взять себя в руки, чтобы показаться перед людьми, не осталось.

Выплакавшись, Регина почти заснула, когда дверь тихонько открылась и кто-то вошел в комнату. Она сделала вид, что спит: разговаривать ни с кем не хотелось.

— Регина? — робко позвал ее голос принца Генри; отца. — Я знаю, что ты не спишь.

Она вздохнула и села на кровати, недовольно посмотрев на него. Он осторожно присел рядом на стул, глядя на нее с нежностью и грустью.

— Скажи, в чем ты меня винишь? В том, что отдал тебя на воспитание Белоснежке и Дэвиду? Или что не рассказал правды?

— В том, что недостаточно хорошо ее скрывал, — буркнула Регина и неожиданно для самой себя взорвалась: — Ты хоть понимаешь, каково мне сейчас? Каково это жить, зная, каким чудовищем я была? Сколько людей погибло из-за меня? Никогда, никогда я не смогу искупить…

Регина судорожно вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

— Девочка моя, — едва слышно выдохнул Генри. — Бедная моя девочка.

И вдруг он, пересев на кровать, крепко обнял ее. Регина дернулась, но тут же сдалась. Обняв отца за шею, она снова заплакала. Но на этот раз слезы приносили облегчение, словно вымывая яд из души. Отец гладил ее по голове и по спине, нежно прижав ее к себе так, будто она была сделана из хрусталя. В его объятиях Регина и заснула, впервые с того страшного дня ощущая умиротворение.