Рондо на Флейте (джен)

Первый раз я проснулась от холода, настоящего и пробирающего до костей.

Я прижимала колени к груди, стараясь стать как можно меньше, с нелепой надеждой на то, что сам холод точно так же ужмётся.

Но не вышло.

Наконец, дойдя до точки, когда терпеть этот холод сил больше не оставалось, я смогла заставить себя подняться. Ноги тряслись и подгибались, отчего собственный вес казался мне непосильной ношей.

В беспамятстве я стянула со стоящих рядом кресел покрывала, накидывая их на себя, и в таком закутанном состоянии вновь легла в постель.

Окружение меня в тот момент совершенно не волновало.

Второй раз я проснулась с гудящей головой. Сны мелькали в таком резком контрасте с реальностью, что мне было почти физически больно. Как оказалось позднее, не «почти».

Села на кровати, счастливая от осознания того, что наш мир статичен и не отличается постоянной сменой картинок.

Слишком сильно за последнее время я вглядывалась в мелкие, непохожие друг на друга детали — видимо, им я и обязана такой мигренью.

Реда я заметила сразу. Он спал на стоящем напротив диване, в позе довольно неудобной. Красные волосы были распущены и разметались по подушке, а белые жилистые руки закинуты за голову.

Видимо, это была его комната.

— Ред… — тихо позвала я принца, подтягивая собственное тело поближе к спинке кровати.

Он проснулся сразу, мигом вскакивая, опуская босые ступни на пол. Нашёл взглядом меня, сам спросонья удивлённый моим тут нахождением, но понимание сменило на его лице недоумение довольно быстро.

— Сколько времени? — сморщилась от громкости его голоса. — Ты в порядке?

— Мигрень, кажется, — помассировала виски. — Есть таблетки?

Ред поднялся, подходя к тумбочке, стоящей рядом с кроватью, и открыл ящик.

Послышался характерный щелчок при вскрытии упаковки, и в моей руке оказалась маленькая белая пластинка.

— Сейчас воды принесу, — графин и стакан, слава богу, были здесь, поэтому идти никуда не пришлось.

— Спасибо.

Принц кивнул и, пока я запивала таблетку, успел отыскать наручные часы, с помощью которых и узнал время.

— Пять утра.

Это, на самом деле, была отличная новость, ведь я успею вернуться в комнату до того, как отец начнёт мои поиски. Учитывая, что ушла я где-то часов в восемь вечера, то проспала действительно порядочно.

— Почему я потеряла сознание?

Хоть у меня и были мигрень с головной болью и слабостью в теле, я всё прекрасно помнила.

Потеря сознания этим заклинанием не предполагалась. Равно как и ощущение опустошённости после его использования. Уж не знаю, как на всё это повлиял мой дар, но вот общий каркас заклинания потребовал больше магии, чем предполагалось вначале.

— Ты не теряла. Я тебя усыпил.

Кивнула.

— В таком случае, зачем ты это сделал, и что тогда произошло?

На «ты» перешла случайно и незаметно для себя. Ред также не придал этому большого значения. Меня сейчас больше заботило собственное состояние, а не поддержание чьего-либо статуса.

Ред молча смотрел, что меня совершенно не радовало.

— Почему ты молчишь? — истерических ноток, слава богу, пока не было, но нетерпение всё же присутствовало.

— У тебя порвались магические каналы, и я не хотел, чтобы ты перебудила всех своими криками.

Мигрень смешалась с каким-то липким и неприятным чувством.

Сглотнула.

Очень хреново.

— Сколько… То есть… Какой уровень повреждений?

Ред прикрыл глаза.

— Я всё восстановил. Не волнуйся.

Вздох облегчения сдержать не удалось.

Я могла остаться магической калекой, если бы мне не оказали своевременной помощи. Могла навсегда остаться без магии и без чуда, к которому уже привыкла.

Правда, вместе с облегчением пришла и злость. Почему Ред не рассказал мне о возможных последствиях?

Думаю, что-то такое он смог прочитать по моему взгляду, до того, как я задала вопрос вслух.

— Я не собираюсь оправдываться, потому что моей вины в этом нет. Ты сама этого хотела.

Принц поднял вверх руки и резко опустился на расстеленный диван, чуть отворачивая голову.

Прикрыла глаза.

Безусловно, он не виноват. Конечно. Точно так же, как и Геральд. Они оба понятия не имели о том, какое заклинание мне предлагали и сколько магической силы на него потребуется.

Пхах. Ненавижу недоговорки и враньё. Больше всего в жизни. Тем более такого рода, когда они были сделаны умышленно, лишь для того, чтобы я не передумала. Мы ненавидим в других то, что нам не нравится в себе.

Усмехнулась.

Жаль, что он прав. Я сама этого хотела и сама же на это согласилась.

Подумаешь. Просто не смогу колдовать парочку месяцев. Последствия я принимать должна сама, не сваливая неудачи и провалы на других. Моя вина в том, что я доверилась совершенно незнакомым людям. В следующий раз, значит, буду разборчивей.

— Спасибо за помощь, — а точнее, за то, что исправил собственную ошибку.

Медленно скатилась с кровати, ища взглядом свою обувь. Оставаться тут, в компании Реда, я больше не хотела.

Хоть местонахождение Геральда мне узнать и было бы любопытно, спрашивать уже поздно. Думаю, Реду сейчас было неловко находиться со мной в одной комнате, впрочем, как и мне с ним. Некомофортно даже.

Их совместное предательство, хоть в полной мере таковым и не являлось, всё равно знатно испортило моё о них мнение.

Что им до какой-то левой девчонки? Они, в конце концов, были знакомы, а, может быть, даже являлись друзьями. Соответственно, выбор перед Редом не стоял.

Геральд с самого начала позиционировал себя как одиночку, а Ред — какой-никакой, а правитель, соответственно, умел жертвовать малым ради большего и нужного.

Так как я спала в одежде, искать её не пришлось, поэтому, чуть пошатываясь, так как лекарство ещё не подействовало, я направилась в сторону выхода.

— Слушай, я не хочу ссориться, — заговорил Ред. Я посмотрела в его сторону. — Да, мы не сказали, какого ранга это заклинание, но ты сама должна былазнать, что в таких случаях происходит. Твоя структура должна была оказаться слабее, чем нужно, и ты выполнила бы заклинание не в точности.

Вскинулась, приваливаясь к стене, чтобы хоть как-то нормально стоять.

Принц, оказывается, не любил чувствовать себя виноватым.

— Хочешь сказать, что я бы отделалась только магическим истощением?

— Да! Но ты… то есть, твой дар был направлен явно не на то, о чём говорил Геральд в самом начале. Да, конечно, он участвовал и в этом, но это было на самом деле не главным.

— Тогда что в таком случае было главным? — не показывать раздражение было довольно тяжело, но я надеялась, что у меня получилось.

— Сама структура заклинания, — кивнул Ред. — Отчего-то она не могла сработать в том состоянии готовности, на который мы рассчитывали.

Небрежно выполненное заклинание, да? То безобразие, мной сотворённое вначале, действительно можно было таковым назвать.

— Я не могла её развеять. В таком случае мне не хватило бы магии на вторую попытку.

— Поэтому ты начала исправлять структуру тут же после сотворения.

— Это невозможно, — мотнула головой, сложив руки крестом.

— Много того, что в магии является невозможным, принято считать дарами.

Ред смотрел серьезно, почти не двигаясь, своим взглядом пригвождая и меня. Оправдание? Нет. Скорее, попытка объяснить.

Если это действительно так… Точнее, нет… Не «если»… Поверить в то, что я чувствовала всем телом, было несложно…

Дар, способность, предрасположенность. Всё это появлялось спустя многие поколения и исключительно в семьях, следящих за родословной и тщательно фильтрующих собственную кровь. Откуда такое могло появиться у меня, если моя мать обладала, как и большинство жителей Мелодии, даром, связанным с музыкой?

«Дар» — слишком громкое слово, на самом деле.

Оттолкнулась от стены.

Ред проследил это движение взглядом и медленно поднялся.

Разговор был на этом окончен, по крайней мере, для меня. Обдумать предстояло действительно многое, как и решить, что со всем этим делать.

Уже сегодня нас заберут. Протащат по врачам и вернут домой, надеюсь, безо всякой помпы. Возможно, зададут парочку вопросов про Геральда и пиратов, но не более: в конце концов, подданной Зенита я не являлась, чтобы вести серьёзный допрос с моим участием.

— Я провожу.

Против я не была. Не с такой мигренью мне передвигаться по этим тёмным помещениям.

* * *

Ронин, Вар и Нани на правах людей, принимавших многие важные решения, скрылись за дверью капитанской рубки, чтобы дать показания насчёт нашего небольшого приключения.

Остальными же занялись врачи. Диагнозы, поставленные ими, были банальны. Истощение, авитаминоз, ещё перенапряжение и стресс.

От первого и второго помогали капельницы с витаминами, от третьего же в будущем помогут психологи, к которым нас обязали ходить по прибытии на планету.

Все были наконец счастливы. Этот эмоциональный подъём каждого сопровождал по-разному: некоторые плакали, некоторые не переставали говорить и благодарить, некоторые оставались спокойны и сдержанны.

Я, впервые за долгое время, могла просто отдохнуть. Правда, этого, к сожалению, сразу сделать не вышло, потому что пришлось объяснять врачу, почему у меня именно магическое истощение.

Ну, как «объяснять»? Все пассажиры знали, что я создавала формулу заклинания поиска магического источника и её использовала, поэтому мою легенду, основанную на этом, подтвердил каждый.

О том, что магические каналы были ослаблены и почти не могли проводить магию, я знала, но Ред просил списывать эту травму на заклинание поиска. В конце концов, магические каналы принц залечил, и врачи не могли узнать о том, что они были травмированы. По крайней мере, эти врачи.

Женщина, проводившая мою диагностику, заверила меня в том, что я поступила очень мужественно и что я вообще большая молодец.

На эти хвалебные речи мне оставалось только кивать и скромно помалкивать.

В том, что я молодец, я, конечно, не сомневалась, но вот с мужественностью поступка и храбростью как таковой могла легко поспорить.

На геройское моё усталое и флегматичное лицо совсем не тянуло.

Я бы сказала, что во мне цвела тёмная депрессия. Оказаться неспособной к оперированию магией, даже на такой срок, о котором сказала мне целительница, было очень неприятно, и я хотела просто валяться в тёплой постели с неделю и ничего не делать. В конце концов, около полугода я буду не в состоянии сделать что-либо магическое. Даже захудалое включение и выключение света.

Отец моего депрессивного состояния не замечал, потому что я слишком хорошо его скрывала. Да и не привык он обращать внимание на такие мелочи. Слишком поспешно он любит судить людей.

По итогу всё вышло довольно странно.

Правительство Магикса настоятельно просило не говорить о перемещениях без точки входа и выхода и о самом факте наличия такой технологии у пиратов. Мне показалось, что для них это был точно такой же сюрприз, как в своё время и для нас.

Историю предпочли выставить как неисправность корабля и дрейф в космосе, пока нас случайным и счастливым образом не нашли. О Геральде, что странно, даже особо не расспрашивали. Видимо, чтобы не плодить лишних вопросов у непосвящённых в его тайну людей.

Хотя человек с Зенита, что прибыл вместе со спасательным кораблём, явно был не рад этому решению. Да что там, «не рад»: он, вопреки собственной должности и обязанному соответствовать ей самоконтролю, шипел и чуть ли не физически плевался на врачей и капитана корабля!

Я же теребила только что заряженный телефон, в каком-то ужасе смотря на по-настоящему огромные цифры пропущенных звонков и сообщений.

Жизнь резко напомнила о себе, вместе с оставшимися на Мелодии парнями.

Во время полёта я успела прочитать все письма и в зоне связи смогла отправить каждому из них сообщение о дате и времени приезда.

Затянувшееся приключение подходило к концу, оставляя меня с кучей пережитого опыта и новых знаний о себе, которыми грамотно распорядиться ещё предстояло.

С отцом общаться стало легче благодаря пережитому стрессу, но до прежних тёплых отношений у нас с ним, по-видимому, так никогда и не дойдёт.

С Ронином и Жози, к моему удивлению, мы даже обменялись номерами, пообещав как-нибудь созвониться и встретиться.

Остальные пассажиры сделали то же самое с моим отцом, так как со мной это делать было бы попросту странно: я, в конце концов, в их глазах всего лишь ребёнок. Талантливый, конечно, но ребёнок.

Воспоминания об этом событии ещё долго будут являться самыми яркими в моей жизни и, надеюсь, останутся единственными воспоминаниями такого рода. Переживать что-то подобное ещё раз мне бы очень не хотелось.

Как жаль, что решать это было не мне.