Quantum Entanglement (гет)

На следующее утро Гермиона и Северус позавтракали в Дырявом котле, а затем вышли на улицы Диагон-аллеи. Они проводили приятное и беззаботное утро, бродя по извилистым дорогам.

— Ты когда-нибудь бывал здесь раньше? — спросила Гермиона, указывая на антикварные книжные магазины, спрятанные в переулке.

Северус обернулся.

— Нет, не думаю, — ответил он.

Магазин был высоким и узким, а в пыльных окнах висело несколько больших книг с заклинаниями, открытых на страницах диаграмм. Когда они толкнули дверь, где-то над их головами зазвонил колокольчик.

Внутри был лабиринт высоких книжных полок и стопок книг во всех направлениях, с разбросанными уголками и закоулками, содержащими удобные стулья, где читатель мог сидеть, поглощённый текстом в течение нескольких часов. Гермиона чихнула, когда пыль защекотала ей нос, и протиснулась мимо нескольких качающихся куч, которые, казалось, были на грани опрокидывания. Она огляделась в поисках Северуса, но он уже тащил стремянку к полке, чтобы достать что-то над головой.

— Ты уже что-то нашёл? — спросила его Гермиона.

— Не могу поверить, что я никогда не был здесь раньше, — сказал Северус, доставая книгу с полок и осматривая заднюю обложку.

Гермиона огляделась по сторонам, и тёплое чувство поселилось у неё в животе, когда она повернулась к задней части магазина. В этом магазине был интересный выбор книг о путешествиях во времени, которые она просматривала, когда могла, и теперь она бродила по этому разделу.

Профессор Дамблдор не смог вернуть Маховик времени, и его отсутствие начинало раздражать Гермиону. Может быть, впереди её ждут времена, когда она будет нуждаться в нём по-настоящему, и, если он не будет под рукой, ей будет неловко. Но она не хотела использовать его, пока не поймёт, как оказалась здесь, на случай, если её случайно выбросит в другое время и место, которых она не ожидала. Мысль об уходе на этот раз была невыносима.

Гермиона провела рукой по полкам, заметив бороздки в пыли, отмечавшие места, где она вынимала книги во время предыдущих визитов. Казалось, никто, кроме неё, никогда не пробирался в этот угол магазина, и она не торопилась, просматривая различные названия. Наконец она остановилась на книге в алом кожаном переплёте, на корешке которой золотыми буквами было написано — «Квантовая Механика».

Когда она впервые узнала, что она ведьма, одной из самых удивительных вещей для Гермионы было узнать, сколько влиятельных фигур в науке и физике на протяжении веков были магами. Ньютон, Галилей, Коперник, Пастер и многие другие. Не то чтобы она была удивлена, что магия, вероятно, сыграла свою роль в их открытиях — она была удивлена тем, как мало влияли их открытия на магическое общество. Возможно, законы гравитации не так уж важны для магов, когда можно левитировать.

Услышав шум, Гермиона резко подняла голову, но из-за угла показался только Северус, жонглирующий стопкой книг.

— Что ты читаешь? — спросил Северус. Гермиона показала ему.

— Я просто подумала, как странно, что ведьмы и волшебники сделали так много важных открытий в науке, но они оказали большее влияние на Маггловский мир, — сказала она.

Северус положил стопку книг на низкий столик в соседнем углу с двумя стульями с откидными спинками и взял книгу Гермионы. Он пролистал несколько страниц и вернул её ей.

— Да. Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал он. — Но тогда нам были не нужны такие вещи, как пенициллин, когда у нас были зелья в течение сотен лет, которые делали ту же самую работу.

— Это интересно, потому что это навсегда изменило Маггловское общество, — сказала Гермиона, садясь в одно из кресел и открывая книгу на первой странице. Северус сел напротив неё, подняв облако пыли с бархатной ткани, и кивнул. Она видела, что его разум уже наполовину погружён в тексты по зельеварению, поэтому оставила его наедине с собой.

Они читали молча в течение получаса, пока Гермиона не наткнулась на что-то, что привлекло её внимание и заставило её остановиться.

Квантовая запутанность — физическое явление, которое происходит, когда две частицы взаимодействуют таким образом, что состояние каждой частицы не может быть описано независимо от состояния другой, даже когда они отделены большим расстоянием.

Объяснение продолжалось, но Гермиона уставилась на слова, которые необъяснимым образом напомнили ей о своей ситуации. Каждое её движение, каждый план были связаны с тем, что, как она знала, должно было произойти. Она не могла действовать независимо от этих воспоминаний, только в ответ на них. Она подумала также о Северусе — какое влияние она оказала на его жизнь, его будущее, его самого?

— В чём дело? — спросил Северус, отрываясь от книги, его тёмные брови сошлись на переносице, когда он почувствовал на себе её взгляд.

Гермиона поняла, что смотрит на него.

— Извини, ничего. Просто потерялась в магической физике.

Гермионе казалось странным, что её тело было перенесено во времени с неповреждёнными атомами и те приземлились в правильном порядке в её теле, в то время как где-то там в мире, её родители жили своей жизнью, не зная, что через несколько лет у них будет дочь, биологически идентичная во всех отношениях Гермионе Блэк.

— Ты любишь эту дрянь, — сказал Северус, качая головой жестом, который можно было бы назвать нежным, если бы это сделал кто-то, кроме него.

— Это потрясающе. Всё дело в том, как устроен мир и как он сочетается.

— Мне достаточно знать, что это работает. Пока есть почва, чтобы выращивать растения, огонь, чтобы нагревать котлы, я счастлив, — сказал Северус.

Гермиона улыбнулась.

— Возможно. Но, тем не менее, это увлекательно.

Северус перевернул пару страниц.

— Это напомнило мне. Посмотри, что они здесь написали — это о том, как они варили зелья, прежде чем они могли использовать оловянные котлы.

Гермиона взяла переданную ей книгу и просмотрела страницу. Она обнаружила, что не согласна с тем, что предложил автор, и сказала об этом Северусу. Это привело к довольно оживлённым дебатам, которые в конце концов стали настолько громкими, что их прогнал старый лавочник, имевший более чем мимолетное сходство с мадам Пинс, и они вышли на улицу, разразившись хохотом.

— Мне так и не удалось закончить главу, — сказала Гермиона, толкая Северуса в плечо.

— Вряд ли я виноват, что ты обострила ситуацию, — сказал Северус, хотя его глаза сверкали.

— Это не моя вина! Ты был тем, кто…

Подшучивая друг над другом, они пошли обратно по улице и посетили ещё несколько магазинов.

Но к полудню Гермиона почувствовала тяжесть в желудке. Время шло, и она должна была выполнить поручение, которое не могла больше откладывать. Ей нужен был очень конкретный предмет для подготовки, которую она должна была сделать перед получением метки. На левой руке у неё был шрам, который Лорд Волдеморт не должен увидеть, и его нужно было удалить. Когда они приблизились к повороту на Лютный переулок, Гермиона повернулась к Северусу и спросила.

— Не возражаешь, если мы посетим аптеку?

— Конечно, — сказал Северус. — Но она находится там.

— Нет, я имела в виду ту, что внизу.

Северус приподнял бровь, но последовал за Гермионой по переулку без дальнейших комментариев.

В тускло освещённом Аптекарском переулке Гермиона оставила Северуса просматривать полки и направилась к высокому прилавку, из-за которого на неё насмешливо смотрел дородный мужчина в богатой зелёной мантии.

— Чем могу помочь, Мисс?..

— Блэк, — коротко ответила Гермиона. — Мисс Гермиона Блэк.

Насмешка исчезла с его лица, как будто её стёрли, и он сглотнул. Он настороженно посмотрел на Гермиону, когда она полезла в сумку за куском пергамента. Вот почему она выбрала этот магазин — этот человек платил Пожирателям Смерти за их исключительные вещи и защиту.

— Чем я могу помочь вам сегодня, Мисс Блэк?

— Кому-то очень важному нужно вот это, — сказала она и протянула ему кусок пергамента.

Мужчина сглотнул. Гермиона не сказала ему, что она важная персона, о которой идёт речь — если он верит, что это для Лорда Волдеморта, тем лучше. Когда он поспешил прочь, сжимая пергамент в толстом кулаке, Северус подошёл к ней сзади и поставил банку с глазами тритонов на стойку.

— Что это было?

— Всего лишь ограниченный ингредиент, — сказала она.

Северус больше не задавал вопросов, он заплатил за свои вещи и притворился, что проверяет квитанцию, когда вернулся владелец магазина, и вручил Гермионе коричневый пакет, который неприятно шевелился, как будто что-то пыталось выскользнуть из него.

— Там всё должно быть в порядке, Мисс Блэк, — сказал мужчина, вытирая руки о мантию.

Это было необходимо для одного дела, но Гермиона внутренне содрогнулась, убедившись, что пакет надёжно запечатан, и засунула его в сумку.

— Спасибо, это всё. Идёшь, Сев?

Северус кивнул и последовал за ней к двери. Дневной свет казался тусклее, а тени длиннее, когда они поднимались по Лютному переулку.

— Что ты собираешься делать с пожирателем плоти? — спросил Северус, когда аптекарь был далеко позади.

Гермиона споткнулась, но Северус быстро схватил её за руку.

— Ты знал, что это было, — сказала Гермиона, стараясь говорить спокойно. «Он может забыть это позже», — подумала она, стараясь не обращать внимания на то, как от этой мысли у неё скрутило живот.

Северус слегка пожал плечами, как бы говоря «конечно».

— Ты действительно Мастер зелий, — слабо сказала Гермиона.

— Я просто узнал его, потому что мне нравится читать. Мало что может так двигаться.

Сердце Гермионы бешено колотилось. Как он мог быть таким наблюдательным? Неужели она совершила ошибку, приведя его с собой сегодня? Северус казался таким спокойным и безопасным, и из-за этого она не была так осторожна с ним, как должна была быть. Но он обещал ей доверять, несмотря ни на что. Можно ли ему доверять?

— Ты не хочешь об этом говорить? — спросил Северус. Его глаза были прикованы к булыжной мостовой, но она слышала резкость в его голосе.

— Не сейчас. Насколько ты знаешь, я планирую побить твой рекорд по зельеварению.

Попытка Гермионы пошутить была очень слабой, но Северус подхватил это и отпустил эту тему.

— Скоро ты побьёшь мои оценки, — сказал он.

Облегчённая и довольная тем, что Северус, казалось, готов отпустить это дело, Гермиона заговорила, не задумываясь.

— На выпускных экзаменах у Лили было всего несколько баллов. Мы должны следить за этим.

Внезапно наступила тишина, и лицо Северуса помрачнело. У Гермионы скрутило живот. Они никогда не говорили о Лили.

— Прости, Сев, я не имела в виду…

Они свернули с переулка на главную улицу Диагон-аллеи, и шум поднялся, когда люди поспешно шли мимо них. Северус не произнёс ни слова, и Гермиона ругала себя за неосторожную оговорку, когда он остановился возле кафе Флореана Фортескью, так внезапно, что она была застигнута врасплох.

— Берегись!

Ведьма чуть не врезалась в них, нагружённая сумками с покупками.

— Простите, — крикнул ей вслед Северус. Он повернулся к Гермионе. — Хочешь мороженого?

— Что? — Гермиона подумала, что, должно быть, неправильно его расслышала.

Северус заговорил медленно.

— Мороженое. Холодная, сладкая штука. Хочешь?

— Я… почему бы и нет?

Ошеломлённая внезапной переменой в его поведении, Гермиона последовала за Северусом в светлое, тёплое маленькое кафе.

Пока они сидели за маленьким столиком, уставленным конусами с нерастаявшим мороженым, которым славился Фортескью, Гермиона была поражена сюрреализмом происходящего. Флориан Фортескью, который всегда был так добр, смотрел на неё так, словно боялся. И, что ещё более сюрреалистично, что бы сказали Рон и Гарри, если бы увидели, как она сидит здесь и ест мороженое с подростком Снейпом?

Северус откусил от ванильного рожка и вздохнул.

— Мне жаль, что так вышло. Я забыл, что ты не могла знать.

— Что знать?

Чтобы скрыть выражение лица, Гермиона откусила кусочек шоколадно-малинового мороженого.

— Насчёт Лили. Мы с ней были близки, и это всё ещё непростая тема.

— Мне жаль это слышать, — неловко сказала Гермиона. Как она могла сказать ему, что уже всё знает? То, что она видела воспоминания в омуте памяти, все сладкие, интимные моменты его детства с Лили и тот самый публичный позор, который положил конец всему этому.

— Видишь ли, мы познакомились, когда были детьми.

Северус смотрел на людей, проходящих мимо них, не видя их — его глаза расфокусировались, видя что-то ещё.

— Неужели? — Гермиона попыталась изобразить удивление.

— Да, — сказал он. — Вообще-то, мы были лучшими друзьями.

Медленно и мучительно Северус рассказал Гермионе историю своего друга детства, с честностью, которая удивила её, и закончил кратким описанием дня с Мародёрами.

— Но это моя вина, что всё закончилось, — сказал он наконец.

— Нет, — покачала головой Гермиона. — Она должна была простить тебя! Смешно заканчивать дружбу одним словом.

Северус болезненно улыбнулся.

— Дело не только в этом. Мы были парой, очень недолго, это закончилось до того, и я был довольно ужасен. Я рад, что ты не знала меня тогда, потому что я не горжусь этим.

Гермиона не смогла скрыть удивления.

— Вы были парой?

— Четвёртый курс… мы были ещё детьми, — сказал Северус, качая головой. — Я всё больше увлекался Эйвери и Мальсибером, практиковал тёмную магию, запугивал других магглорождённых. Когда я видел Лили, она всегда могла сказать правду. Для неё это стало слишком, но она сказала, что мы можем остаться друзьями. Но к тому времени, когда я назвал её грязнокровкой, всё уже давно закончилось, я просто не мог принять это.

Хотя Северус держал тон лёгким, Гермиона знала его достаточно хорошо, чтобы сказать, что боль была скрыта.

— Ты всё ещё скучаешь по ней, — сказала она.

Северус посмотрел на стол, потом встретился глазами с Гермионой и улыбнулся.

— Да, знаю. Но сейчас всё по-другому. Лили была первой, кто заботился обо мне в моей жизни, и я не думал, что кто-то ещё когда-либо будет проявлять заботу обо мне. Пока какая-то сумасшедшая ведьма не появилась на дороге в Хогсмид в октябре прошлого года и не уничтожила Мародёров.

Щёки Гермионы вспыхнули.

— Это мог сделать любой.

— Да, — согласился Северус. — Но они этого не сделали, даже мои друзья. И теперь, когда ты научила меня драться, я знаю, что это никогда не повторится.

— Похоже я тебе больше не нужна, — поддразнила Гермиона.

Северус усмехнулся.

— О, я уверен, что найду тебе применение.

Гермиона хрустнула последним кусочком мороженого и пнула Северуса под столом, от чего тот ловко увернулся.

— Хорошая попытка, Блэк. А как же ты? Какие-нибудь убитые горем бывшие парни околачивались в твоём прошлом?

Выражение лица Гермионы на мгновение изменилось, и Северус уловил это.

— Извини, надеюсь, я не попал в больное место, — сказал он.

Образ высокого веснушчатого рыжеволосого парня был в глазах Гермионы, и она не сразу стряхнула его. Ей было больно вспоминать его лицо, но Рон заслуживал того, чтобы его иногда вспоминали, не всегда оттесняя на задний план. Иногда она делала вид, что их никогда не существовало, потому что ей было больно вспоминать.

— Был один, — тихо сказала она. — Он был хорошим человеком, но умер.

— О, чёрт, Гермиона, мне так жаль. Мне не следовало ничего говорить.

— Нет, всё нормально. Я просто не хочу об этом говорить.

Северус на мгновение задержал на ней взгляд, как бы оценивая, действительно ли она это имела в виду, а затем кивнул. Он вытер рот салфеткой и встал, отодвигая стул от стола.

— Продолжим. Мы ещё не посетили по крайней мере два книжных магазина, — сказал он, предлагая ей руку.

Гермиона встала, поправляя мантию, и улыбнулась ему. Она взяла его за руку, притворяясь беспечной.

— Звучит прекрасно.

Остаток дня прошёл в удовольствии. Они читали хорошие книги и болтали, наслаждаясь обществом друг друга. Гермиона редко получала такое удовольствие. Северус был умён и остроумен, и его неожиданный сухой юмор рассмешил её.

День был бы идеальным, если бы не тяжёлый вес извивающегося пожирателя плоти в сумке Гермионы и постоянно удлиняющаяся тень, отбрасываемая предстоящей церемонией. Следующей ночью ей придётся предстать перед Лордом Волдемортом и всеми его Пожирателями Смерти, чтобы её заклеймили как скот.