Quantum Entanglement (гет)

Когда Гермиона перешагнула через груду старого белья и споткнулась о подозрительно выглядящий хрустящий носок, она задумалась, ожидала ли она когда-нибудь, что спасение мира будет более гламурным, чем это.

В тёмной гриффиндорской спальне был затхлый запах потных парней. Гермиона размышляла о том, как бы не упасть, может быть помогло бы какое-нибудь заклинание, журнал по квиддичу зашуршал под её каблуками.

— Что?.. агхх.

Джеймс Поттер пошевелился во сне, а затем громко выдохнул. С довольным бормотанием он снова устроился поудобнее. Гермиона поперхнулась.

Осторожно переступив через тарелку с недоеденным тостом, Гермиона направилась в дальний конец комнаты.

Сириус лежал на животе на кровати под окном, лунный свет освещал его аристократические черты. Во сне он выглядел моложе и уязвимее. Гермиона пожалела, что не была настоящей Блэк, тогда у неё был бы шанс унаследовать эти скулы.

Но где же карта?

Мародёры были достаточно умны, чтобы их карту было трудно обнаружить с помощью заклинаний и ещё труднее изменить. Много лет назад, Ремус очень услужливо объяснил Гермионе, как всё это работало.

«— Видите ли, она зашифрована. Заклинания, пароли и многое другое. Мы тогда были детьми, но не глупыми. Мы знали, что грядёт война, все знали. Карта была просто нашим способом создавать проблемы и не попадаться, но мы всегда думали, что это может быть оружие в правильных или неправильных руках.

Ремус грустно улыбнулся и потёр усталые глаза.

— Конечно, мы не ожидали, что будем использовать её ещё двадцать лет спустя».

В тёмной комнате Гермиона взглянула на спящего подростка Ремуса, свернувшегося калачиком на боку лицом к ней, и почувствовала, как сжалось её сердце. После того, как Тонкс была убита, Андромеда забрала её ребёнка Тедди и сбежала из Британии. Никто не знал, куда они направляются, даже Ремус.

Подняв палочку, Гермиона произнесла модифицированное заклинание, которому научила её старая подруга. Мгновение спустя она увидела слабое свечение, исходящее из-под подушки Сириуса. Она осторожно погрузила его в глубокий сон, прежде чем просунуть руку под его тяжёлую голову.

Карта Мародёров была менее изношена, но в остальном выглядела точно так, как помнила Гермиона. Было ностальгически видеть её снова, вызывая в воображении образы всех бед, для которых Гарри и Рон использовали её.

Осторожно развернув её, Гермиона прошептала.

— Я торжественно клянусь, что ничего хорошего не замышляю.

Гарри и Рон, подумала она, были бы в восторге от того, что она собирается сделать.

* * *

Сириус догнал слизеринцев по дороге к завтраку на следующее утро. Он был небрит и одет в не полностью застёгнутую одежду, как будто очень спешил.

— Что ты сделала? — он зарычал, используя свой рост, чтобы возвышаться над Гермионой.

— Отойди от неё, — прорычал Рабастан.

— Успокойтесь, ребята, это просто Блэк. — Гермиона оглядела коридор. Регулус остался, выглядя настороженным. Арабель и Алекто с нетерпением наблюдали за происходящим.

Сириус вытащил карту из кармана и яростными руками развернул её, держа как плакат.

— Что, чёрт возьми, ты с ней сделала?

Рабастан взглянул на карту и расхохотался, Арабель хихикнула, и даже Регулус ухмыльнулся. Сириус покраснел и сунул её обратно в карман.

— Похоже, некоторые из твоих бывших подружек обменивались историями, — сказал Рабастан.

— Ты всё исправишь прямо сейчас.

— Неужели? — Гермиона сделала вид, что задумалась. — Ты становишься немного нервным, Блэк. Это правда?

— Не лезь не в свое дело!

— Следи за своим ртом, — сказала Гермиона, стараясь сохранить серьезное лицо. — Потому что, знаешь, было бы стыдно потерять единственную черту, которая нравилась ведьмам в этой школе.

Прошмыгнув мимо друзей, Гермиона встала на цыпочки и прошептала на ухо Сириусу.

— Я верну её через неделю, если ты будешь хорошо себя вести. Но я и мои друзья никогда больше не появимся на ней, и я предлагаю тебе даже не пытаться найти нас с её помощью.

Сириус напрягся и нахмурился. Затем он покачал головой, гнев явно вышел из него и сменился неохотной усмешкой.

— Как тебе это удалось?

— Никогда не скажу.

Гермиона удивилась, как быстро Сириус изменил свой характер. Северус был угрюмым крушением, когда был несчастен, хмурился и хандрил в течение нескольких дней. Рабастан пылал яростью, сжигая всё на своём пути. Только у Регулуса был такой характер — грозовая туча, прямо перед тем, как должно выглянуть солнце.

— Оденься прилично, Сириус, — устало сказал Регулус, качая головой в сторону брата.

— Сначала надо заняться кое-какими делами.

Сириус с раздражённым восхищением покачал головой, глядя на Гермиону. Затем он направился не к гриффиндорской башне, а в сторону Большого зала.

— Я думала, что буду плакать от смеха, — сказала Арабель, вытирая глаза. «— Размер — это ещё не всё, но немного больше помогло бы Сириусу Блэку». Что ты сделала с этим листком бумаги?

— У Сириуса Блэка крошечный пенис, — фыркнул Рабастан.

Гермиона попыталась выглядеть невинной. У неё не очень хорошо получалось.

— Всё, что я сделала, это бросила заклинание между картой и дверью туалета для девочек. Некоторые граффити были очень резкими.

Регулус выглядел так, будто боролся с неодобрением и весельем, но прежде чем он успел что-то сказать о брате, в коридоре послышался шум из Большого зала.

Через мгновение группа услышала крики и вздохи, за которыми последовали стоны завтракающих студентов. Голос профессора Макгонагалл перекрыл все звуки.

— МИСТЕР БЛЭК! КАК ВЫ СМЕЕТЕ! ЗА ВСЕ ГОДЫ, ПРОВЕДЁННЫЕ В ХОГВАРТСЕ, Я НИ РАЗУ НЕ ВИДЕЛА ТАКОГО ПОЗОРНОГО УЧЕНИКА.

— Что сделал мой брат? — сказал Регулус. Все повернулись и уставились на него.

Через мгновение двери в Большой зал распахнулись и Сириус появился снова, мчась по коридору с развевающейся мантией. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он бежит.

— Сириус! — Регулус повысил голос. — Что ты сделал?

Когда Сириус увидел, что слизеринцы не двигаются, он остановился и улыбнулся им.

— Дамы из Хогвартса завтракали, поэтому я стянул мантию и показал им свой…

— Что ты сделал? — Регулус открыл и закрыл рот, а затем закрыл лицо руками, издав долгий страдальческий стон. Алекто покраснела и, казалось, не могла смотреть никому в глаза.

— Не может быть, чтобы ходили слухи о размере моего… — сказал Сириус, оглядываясь через плечо. — Пришлось всё исправить. Кажется, я слышу прекрасный голос Минни.

Сириус протиснулся сквозь гобелен и исчез как раз в тот момент, когда профессор Макгонагалл ворвалась в холл с сдвинутой набок шляпой ведьмы и грозным лицом.

— Сириус Блэк, немедленно возвращайся! Отработки до конца седьмого курса!

* * *

Лето выжигало землю и превращало озеро в популярное место для купания, и Сириус отбывал свою двадцать вторую отработку подряд, прежде чем Гермиона нашла свободный вечер для посещения кабинета Слагхорна.

Профессор зелий не очень обрадовался, увидев её. Гермиона мило улыбнулась мужчине напротив, и он нервно дернулся.

— Мисс Блэк, я прекрасно понимаю, о чём вы говорите. Однако вы должны понять…

Гермиона зевнула и потянулась. Слагхорн вспотел. Она знала, что быстрые изменения на слизеринском факультете встревожили его, и всё же он не хотел покидать свое уютное гнёздышко отрицания.

Гермиона наблюдала за ним на протяжении всего семестра, пока Слагхорн постепенно начинал понимать всю меру сил, направленных против него. Воспоминания о одной ночи были в глазах Слагхорна и в его сгорбленных плечах. Он не смотрел Гермионе в глаза и дико озирался по сторонам в поисках чего-нибудь, на что можно было бы обратить внимание.

— Мисс Блэк, мне очень жаль, но директор в прошлом ясно дал понять, что дуэли создадут ненужное напряжение между факультетами. А у Хогвартса просто нет ресурсов для участия в зарубежных соревнованиях.

Гермиона облокотилась на стол и наклонила голову.

— Не было или искали недостаточно тщательно?

— Я…

— Я оставлю это тебе, Слагги. Я знаю, что ты человек огромной изобретательности.

Гермиона на мгновение положила руку поверх руки Слагхорна. Он подскочил, и она увидела, как он покраснел. С широкой улыбкой она встала.

— О, а что касается беспокойства по поводу напряжённости на факультете — почему бы тогда не провести его не между факультетами? Я за межведомственное единство, профессор. Команды смешанного факультета могли бы создать реальное чувство сплочённости среди студенчества. Вы приложите все усилия, не так ли?

— Я… все усилия. Конечно.

— Отлично.

* * *

Позже той же ночью Гермиона смотрела в потолок и размышляла, как всё складывается. Этого было недостаточно — её группа друзей была объединена узами дружбы и взаимных благ, и она была искренне близка к Северусу, но они не представляли собой единого целого.

Регулус всё ещё сдерживался ошибочной преданностью семьи, а девочки всё ещё придерживались каких-то нелепых идей чистокровных ведьм о том, чтобы не ввязываться в дуэли. Она не могла полагаться на то, что они будут её глазами и ушами, не говоря уже о запасной палочке в бою.

— Арабель?

Сонное бормотание.

— Да?

— Ты свободна завтра вечером?

— Мм, зачем?

— Ночь ведьм на факультете.

Гермиона решила, что пришло время сделать шаг по сплочению команды, следуя тому примеру, который продемонстрировал Безумный глаз Муди. Это не должно быть трудно — никогда не было трудно манипулировать её друзьями.

* * *

— Помоги мне с этими волосами, Арабель.

Арабель, которая даже в туго зашнурованном чёрном корсете сумела протиснуться через комнату, кивнула, и села позади Гермионы. Она взяла расчёску с ручкой из слоновой кости и неодобрительно уставилась на копну каштановых кудрей.

— Благодарю. Мне потребовалась вечность, чтобы всё выглядело хорошо, когда я встретила Тёмного Лорда. Меня это бесит.

Алекто испуганно пискнула и чуть не упала с кровати.

— Поэтому люди так себя ведут?

— Да брось ты, Алекто! — рявкнула Арабель. Но когда она продолжила расчёсывать, её руки слегка дрожали.

— Алекто просто не понимает некоторых тонкостей, — прокомментировала Гермиона. — Но это не обязательно плохо.

Арабель встретилась взглядом с Гермионой в зеркале.

— Гермионе даруют метку. Пока мы учимся в школе, никто не получал метки, — тихо сказала Арабель. Алекто ахнула.

— Разве ты не знала? Твой брат тоже примет её, — сказала Гермиона.

— Да! Но это совсем другое дело. Мои родители написали мне, чтобы я никогда не злила тебя и не стояла у тебя на пути, или они… или они…

Алекто замолчала. Гермиона наклонилась вперёд, стараясь не выглядеть слишком нетерпеливой.

— Или что?

— Они оставят меня Амикусу на каникулы, — пробормотала Алекто, краснея.

Гермиона, не в силах сдержаться, улыбнулась.

— Это было не очень мило с их стороны. Ты была бы не против, если бы мы немного поболтали с ним до лета?

* * *

Гермиона написала записку и подписала её своим именем. Затем попросила Северуса без объяснений передать её Амикусу Кэрроу. Она надеялась, что он не прочтет её, но тревога в его тёмных глазах, когда он взял её, почти заставила её передумать. Сомнения не были хороши — до сих пор Гермиона выжила, будучи абсолютно решительной.

— Будь осторожна, — тихо сказал Северус, касаясь плеча Гермионы. Он сунул записку в карман и ушёл.

Затем она передала сообщение по кругу, держа его небрежно, как будто это была просьба. Никто не задавал ей вопросов, и она знала, что все повинуются.

* * *

Заснув незадолго до полуночи, Гермиона вырвалась из кошмара, полностью проснувшись в четыре утра, она не выспалась достаточно, чтобы освежиться для того, что ждало её впереди, но она не собиралась больше спать.

Она приняла душ, оделась в практичную одежду и туфли на самых низких каблуках, и спустилась в Большой зал, в то время как тени ночи всё ещё простирались по коридору.

— Это ты?

Голос из темноты дрожал.

— Это я. Давай, Алекто, пойдём.

— Я… я не думаю, что смогу.

— О, ты сможешь.

Из-за спины Гермионы раздался второй голос, холодный и уверенный, как ртуть. Алекто пискнула, но Гермиона не отреагировала.

— Ты знала, что я здесь.

В голосе Арабель звучало скорее разочарование, чем удивление, когда она произнесла заклинание.

— Знала. Ты также плоха, как Мародёры. Наложи на ноги Заглушающее заклинание, не забудь о своём дыхании. Кажется, я сказала, что мы встретимся снаружи?

Арабель нахмурилась.

— Кто слушает дыхание на утренней прогулке?

— Большинство моих врагов.

— Это просто…

— Тсс. Если хочешь пойти, перестань болтать и не отставай.

Гермиона услышала, как открылась входная дверь, и бесшумно скользнула по траве. Алекто споткнулась на ступеньках, но Арабель, которая, казалось, многое понимала, сама того не ведая, с неожиданной мягкостью взяла её за руку и повела к тёмным деревьям.

В том месте, где лунный свет коснулся травы у озера, ждали остальные. Рабастан и Регулус выглядели смущёнными, но Северус пронзил Гермиону взглядом. Он спрашивал разрешения, но она не давала ему проникнуть в свои мысли. Это было сюрпризом и для него.

— Пойдём, пойдём.

Запретный лес казался первобытным, как зелёная церковь, притихшая, как любое место поклонения. Дикая природа не шевелилась, и светящиеся завесы тумана всё ещё неподвижно лежали в глубоких впадинах.

Единственным звуком был хруст сосновых иголок под ногами и ритмичное дыхание группы.

Гермиона хотела что-то сказать, но, даже когда взошло солнце — оно проникало сквозь деревья, и утренний холод отговаривал говорить. В тишине они достигли места назначения незадолго до семи утра.

Полянка была большая, и где-то совсем рядом бежала вода. Гермиона выбрала извилистый путь по естественным тропам и тропам кентавров, но место было правильным. В её время Хагрид держал здесь своего гигантского сводного брата.

Справа начиналась долина, но это был не естественный уклон. Одна сторона поляны уступала место отвесному обрыву, только скалистый выступ выдавал опасность. В сотнях футов внизу были деревья, они возобновили свой путь и мягко поднялись на дальнюю сторону долины.

— Как такое возможно? Запретный лес не такой большой! — сказала Арабель, глядя на долину.

— Берегись края.

— Я был здесь раньше, — сказал Регулус, подходя ближе, чтобы получше рассмотреть. — Долина появляется только при определённых обстоятельствах. Я читал в истории Хогвартса. Это волшебство.

— Неожиданно, — сухо сказал Северус.

Алекто тяжело дышала, хотя походка не была напряжённой. Она посмотрела на землю, не обращая внимания на серые стволы, перистые папоротники и ползучий мох, которые окружали их.

Арабель бочком подошла к Гермионе.

— Ты уверена, что Алекто готова к этому?

— Что ты имеешь в виду?

Арабель бросила на Гермиону острый и одновременно разочарованный взгляд.

— Почему Алекто думает, зачем она здесь?

Гермиона посмотрела на Арабель, жалея, что не осмелилась вторгнуться в её сознание с легилименцией, но подозревала, что девушка заметила бы это.

— Я сказала ей то же, что и тебе. Я сказала ей, что мы собираемся поговорить с Амикусом о том, что он сделал. Убедиться, что она знает, что она под нашей защитой, чтобы он не делал ничего с ней, когда они уедут домой на лето. Тогда пусть она преподаст ему урок.

Арабель кивнула. Она посмотрела на друзей, а затем спросила, казалось, без беспокойства.

— Кто-нибудь умрёт сегодня утром?

Арабель встретилась взглядом с Гермионой, даже без легилименции можно понять что угодно. В их глубинах Гермиона не нашла ни хитрости, ни злобы, которых она ожидала, но вместо этого понимание, которое удивило её.

— Возможно.

— Ты уже делала это раньше, не так ли?

Однажды я убила, чтобы защитить себя. Потом я убивала, чтобы защитить других. Теперь я заставляю других убивать, чтобы привязать их ко мне.

— Да.

Арабель кивнула, и если в голосе Гермионы и прозвучало что-то тревожное, то она ничем этого не показала.

— Алекто слаба. Она слишком долго страдала. Иногда этим съёжившимся, измученным существам нужен только вкус крови, чтобы вернуть их к жизни.

Гермиона и Арабель посмотрели друг на друга с полным пониманием. За кругом деревьев послышались хрустящие шаги.

— Гермиона!

Алекто запаниковала и попятилась к своим спутникам.

— Я не могу этого сделать. Я не могу противостоять ему.

— Мы здесь, рядом с тобой. Обещаю, он больше тебя не тронет.

Гермиона повернулась к трём парням, у которых было разное выражение лица. Рабастан выглядел нетерпеливым, Регулус непостижимым, Северус озабоченным.

— Все, кроме Алекто, я хочу, чтобы вы стали невидимыми.

Последовали кивки, и один за другим слизеринцы исчезли из виду. Лишь слабое мерцание выдавало их положение на поляне, как стражей.

Шаги приблизились, остановились, и через папоротники на поляну протиснулся человек.

— Мерлин, Блэк, я чертовски долго искал это место. Надеюсь оно будет того стоить.

— О да, — Гермиона шагнула вперёд. — Все будет очень хорошо.