Навсегда (гет)

Когда в дверь постучались, Джеймс с большим трудом открыл глаза. После ночной гулянки с Бродягой голова просто раскалывалась. Пробравшееся в комнату солнце больно било по глазам, а птички щебетали раздражающие песни. У него появилось дикое желание вооружиться палочкой и искоренить этих пернатых чудовищ.

— Дорогой мой, — бодро звала миссис Поттер, настойчиво барабаня по двери. Джеймсу казалось, будто она стучит прямо по его голове. — Мой любимый, вставай! К нам гости!

— Какие еще гости, мам? — простонал он, кое-как сел в кровати и потянулся за очками.

— Это Римус, родной, — ответила мама. — Поднимайся, дорогой, и иди встречать его. Сириус уже встал.

— Он и не ложился, — зевнул Джеймс и, несмотря на жужжащую голову, начал живенько одеваться, радуясь приезду Рема. Странно, конечно, что он решил заявиться, ведь никогда прежде он не приходил к Поттерам без приглашения.

— О Мерлин, Сириус что, снова ходил к тем барышням? — ужаснулась миссис Поттер, грохнув по двери с такой силой, что Джеймс невольно дернулся, чуть не запутавшись в футболке.

— Может быть, — уклончиво ответил он.

Вообще-то он тоже ходил с Бродягой, но маме этого знать не обязательно. Она искренне считает, что должна следить за каждым его движением, тем самым защищая от всяких нежелательных ситуаций.

— Ах он негодяй! — возмущалась миссис Поттера за дверью. — Не удивлюсь, если к старости лет у него будет три десятка внебрачных детей.

— Только лишь три десятка? — усмехнулся Джеймс и вышел к матери. — Я думаю, их будет три сотни.

Миссис Поттер встретила сына со счастливой улыбкой на губах. Она была немолода, но и не слишком стара — морщины едва затронули её красивое лицо, а седина лишь немного посеребрила черные волосы. Она всегда была полна энергии, удивительно карие глаза, которые Джеймс унаследовал от неё, сияли жизнью. Джеймс был уверен, что ему, как всегда, досталось самое лучшее — его мама самый прекрасный человек в мире.

— Смотри у меня! — с ненастоящей жесткостью погрозила миссис Поттер. На самом деле она никогда не могла быть с сыном строгой. Никогда она и голоса на него не повышала. — Если у тебя их будет три сотни, я тебе задам!

— Не бойся, — небрежно отмахнулся Джеймс, и мама поцеловала его в лоб, откинув непослушные лохматые волосы.

— Ну иди, дорогой. Римус, должно быть, заждался.

— Когда он приехал? — спросил Джеймс, чувствуя, что головная боль от радости отступила.

— Час назад, — улыбнулась мама, заботливо подправляя очки на носу Джеймса. — Они с Сириусом во дворе. Позови их на завтрак, ладно? Сириус со вчерашнего дня ничего ел.

— Ага, — быстро ответил Джеймс и рванул вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Без друзей дома было скучно. Питера посадила под замок мать, получив от МакГонагалл не весьма лестное письмо по поводу его поведения, Рем и вовсе сидел у себя в Йейте тише воды и ниже травы — от него за весь месяц каникул не пришло ни одного письма. Хорошо, что Сириус приехал в начале июля. Как уже у него вошло в привычку, он поцапался с родителями и прибежал к Поттерам, которые приняли его с большим радушием. По-другому и быть не могло — родителям уважали всех, с кем дружил Джеймс.

— Эй! Приятель! — услышал Джеймс радостный голос отца, спустившись в гостиную. Мистер Поттер сидел на диване и читал свежий выпуск «Пророка».

— Как оно, пап? — на ходу спросил Джеймс, подлетая к входной двери. — Когда ты вернулся?

— Сегодня утром, друг, — ответил отец, взъерошив седые волосы.

Он выглядел уставшим, под глазами появились темные круги, но, несмотря на помятость и утомленность, на губах играла широкая улыбка. Мистер Поттер работал мракоборцем, одновременно занимаясь и изготовлением всяких зелий и снадобий, поэтому у него было очень мало времени для отдыха. Он работал на износ, и иногда Джеймс не видел его сутками.

— Как дела на работе, па?

— Завал, друг, завал!

— Расскажешь потом? К нам приехал Рем.

Отец весело рассмеялся:

— Приятель, тебе друзья дороже, чем семья!

— Конечно нет, пап! О чем ты? — отмахнулся Джеймс, радуясь отцовской улыбке. — Освободи, пожалуйста, диван. Рему он очень нравится.

Под смех отца он вышел на затопленный солнечным светом двор. По аккуратным газонам, за которым миссис Поттер следила с ненормальным усердием, прогуливались Римус и Сириус, о чем-то негромко беседуя. После вчерашней гулянки Бродяга выглядел на удивление бодро и свежо, а Лунатик будто даже похудел и стал бледнее.

— Рем! — радостно вскинул руки Джеймс. — Чёрт, друг, как же ты неожиданно решил почтить нас своим вниманием!

Бледное лицо Римуса озарила улыбка, одна из тех, которую видели только его лучшие друзья. Они крепко обнялись, будто не виделись десять лет.

— Прости, если огорошил, — сказал Лунатик, неловко почесывая затылок. — Мать с отцом вчера закатили скандал, так что мне пришлось смыться.

Сириус фыркнул и недовольно сложил руки на груди.

— У них что, летнее обострение? Моя матушка тоже устроила сцену, из-за которой я уже месяц ошиваюсь у Сохатого.

Джеймс довольно заулыбался, опершись о плечо Римуса.

— С моей мамой всё в порядке.

Бродяга закатил глаза.

— Твоя мама любит тебя больше, чем дышать.

— Чем жить, — подхватил Лунатик.

— Чем есть, — продолжал Сириус.

— Чем спать.

Джеймс оборвал друзей взмахом руки.

— Не завидуйте, господа! Лучше пойдемте, моя великолепная, непревзойденная, прекрасная мама напоит нас чаем.

— Давайте еще немного погуляем, — предложил Бродяга. — Я еще не выветрился. Если миссис Поттер учует…

— Кстати, — сказала Джеймс с невинной улыбкой. — Я случайно проговорился… Короче говоря, она знает, что ты вчера к тем девчонкам ходил.

— Что?! — задохнулся от возмущения Бродяга. — Ты вообще-то тоже со мной ходил! Ты уже неделю со мной и теми прекрасными феями тусуешься, а матушка кричит только на меня!

— Неужто Джеймс Поттер пустился во все тяжкие? — поинтересовался Рем с улыбкой. — Ты и раньше особой целомудренностью не отличался, но что изменилось? С каких пор ты стал вторым Бродягой?

Джеймс пожал плечами.

— Ничего не изменилось. Просто я решил, что я молод, чертовски красив и…

— Так он забудет Эванс, — хитро улыбнулся Сириус, ткнув Джеймса под ребра. — Я прав?

— Да заткнись ты, Бродяга.

Парни пересекли газон и начали нарезать круги вокруг дома. Лунатик рассказал, что родители прознали о его прогулках во время полнолуния. Им не понравилось, что он свободно расхаживается, хотя должен сидеть взаперти. Отец, обычно спокойный и сдержанный человек, разгневался так, что пообещал забрать Рема из школы, а мать, рыдая и извиняясь, заперла его в комнате, но он вылез через окно, оставив записку, что вернется, когда к ним снизойдет успокоение.

Римус старался говорить ровно, не выдавая всей горечи, но Джеймс и Сириус видели, как он на самом деле переживает. Рем не любил разочаровывать родителей, и ему всегда было очень стыдно, когда он всё-таки делал это. Лайелл и Хоуп Люпины любили сына, но держали его под тотальным контролем. Они сходили с ума от беспокойства и страха и запрещали ему что-либо делать без их ведома, но желали ему только всего самого лучшего. Короче говоря, бросались из крайности в крайность, приводя бедного Рема в смятение.

— Хорошо, что они не знают, что мы бегаем вместе с тобой, — сочувственно произнес Сириус, имевший огромный опыт по части ссор с родителями. — Тогда бы они запретили нам дружить с тобой, а тебя, того гляди, приковали бы цепями к какой-нибудь скале.

— Я понимаю, они просто волнуются, но… иногда это выводит меня из себя, — признался Лунатик, опустив глаза. — Они считают, что раз я оборотень, то должен быть одиночкой, чтобы никому не навредить. Они правы, конечно, ведь я — чудовище, я опасен.

— Ты не чудовище, — сказал Джеймс и бодро хлопнул Римуса по плечу. Тот в ответ слабо улыбнулся, не отрывая взгляда от земли. — Брось, не переживай об этом. Мы тебя не бросим, даже если твои родители запретят нам с тобой дружить, даже если они прикуют тебя к скале.

— А я вообще никогда не слушаю запретов, — ухмыльнулся Сириус. — Так что я буду играть у тебя на нервах до смерти.

— Не знаю, — покачал головой Лунатик, глубоко вздохнув. Он наконец отважился взглянуть на друзей. — Я не хочу оскорбить методы их воспитания, но ведь рядом с вами я не чувствую себя опасным. С вами я человек больше, чем когда-либо в жизни.

Выдержав драматичную паузу, Сириус наигранно всхлипнул и вытер несуществующую слезу.

— Господи, это так трогательно! Давай обнимемся! — Едва сдерживая хохот, он потянулся к Лунатику. Тот со смешком оттолкнул его от себя. — Я еще никогда не слышал чего-то более милого!

— Я серьезно!

— Я тоже!

Мальчишки вернулись в дом, прошли через гостиную и, добравшись до кухни, сели за стол. Миссис Поттер, ловко взмахивая палочкой и готовя яичницу с беконом, приобняла свободной рукой Римуса и пригладила его взъерошенные волосы, а мистер Поттер, оторвавшись от газеты, радостно улыбнулся.

— Эй, друг! Как дела? Какими судьбами?

— Решил повидаться со своими несносными друзьями, — с готовностью ответил Рем, улыбаясь уголками губ, и переглянулся с Джеймсом и Сириусом. Те живо закивали, принимаясь за завтрак.

— Это хорошо, приятель, — кивнул отец и отложил газету. — А то они совсем от рук отбились.

— Неправда! — возразил Сириус.

— Мой дорогой, это тебе, — проворковала миссис Поттер, ставя перед Лунатиком тарелку. — Давай, ешь. Ты такой худенький!

— Спасибо.

— Чувствуй себя как дома, родной!

Джеймс и Сириус обменялись веселыми улыбками. Уж очень миссис Поттер любила и уважала Римуса. Джеймсу даже иногда казалось, что она с радостью бы променяла его на тихого и воспитанного Лунатика. Не то чтобы эта мысль злила его, нет, совсем нет. Просто он привык, что всю свою незыблемую любовь она отдает только ему, равно как и отец.

— Ты надолго к нам? — спросил мистер Поттер, пододвигая к Рему тарелку с тостами.

— Оставайся сколько хочешь, — предложил Джеймс. — Ведь можно, мам?

— Ну конечно! — нежно заулыбалась мама, потрепав Джеймса по щеке. — Разумеется! Тогда тебе будет веселее, мой любимый!

Сириус громко прыснул. Когда миссис Поттер и Джеймс сурово воззрились на него, он поежился и ответил:

— Простите сердечно. Просто вы так сильно любите Джеймса, что мне аж завидно.

— Кстати, — миссис Поттер сменила нежный тон на опасную строгость. — Ты снова ходил ночью к тем девицам, не так ли?

— Я?! Что вы! Да, ходил…

Джеймс и Римус не сдержали улыбок, а мистер Поттер украдкой подмигнул Сириусу и показал два больших пальца в знак одобрения. Миссис Поттер же нахмурилась сильнее, прорезая Сириуса жестким взглядом, которым можно было убить.

— Знаете, что, молодой человек? Это опасно, глупо и неосмотрительно! А если бы с тобой там что-то случилось? Что бы я тогда сказала твоей матери?

— Думаю, она не очень-то огорчилась бы, — пробормотал Бродяга, уткнувшись взглядом в свою тарелку.

Миссис Поттер смягчилась в ту же секунду. Несмотря на строгость, с которой она частенько обращалась к Сириусу, она любила его и очень беспокоилась о нем. Бродяга уже давно стал полноценным членом семьи Поттеров.

— Ах, родной мой, — сказала миссис Поттер, заботливо дотронувшись до ладони Сириуса. — Просто будь осторожен, ладно? Я так переживаю за тебя!

— Да брось, Юфимия, — небрежно улыбнулся мистер Поттер, взъерошив волосы. Эту привычку Джеймс перенял именно у него. — Он молод, у него в голове сейчас отнюдь не осторожность кружится. Пусть развлекается!

— Мистер Поттер прав! — тут же вставил Сириус, отсалютовав отцу.

— Пусть развлекается?! Ну уж нет! — заверещала миссис Поттер. — Наломает дров, а потом всю жизнь будет страдать!

— Юфимия, дорогая, — закатил глаза отец. — Ты перегибаешь палку. Всё в порядке. Вспомни, мы сами такие же были. Тем более ничего плохо не произошло. Он в целости, сохранности и в полном здравии. Правда, приятель?

— Да, мистер Поттер, — довольно ухмыльнулся Сириус, польщенный такому вниманию к себе. — Всё просто прекрасно.

Миссис Поттер успокоилась, но строго-настрого запретила Сириусу убегать ночью из дома. Но это же Бродяга! Он ненавидел сидеть на месте, зато обожал гулять с девочками и попивать медовуху. Сколько ему ни говори, он будет гнуть свою линию.

Теперь на ту же линию вступил и Джеймс. Римус верно подметил, что он и до этого не был праведником, но теперь конкретно вышел из-под контроля. Так надо было. Так гораздо легче выгнать из мыслей ту рыжеволосую ведьму.

Остальную часть завтрака занял вполне мирный разговор о СОВ. Римус частью поклялся, что весь год хорошо занимался с Джеймсом и Сириусом и они непременно получат хорошие отметки. Мама снова поставила Рема мальчишкам в пример, а отец беззаботно подмигнул, давая понят, что ему всё равно на оценки и в любом случае он будет гордиться ими.

— Кстати, — сказал мистер Поттер, вдруг вспомнив. — К нам сегодня гости пожалуют.

— Снова гости? — удивился Джеймс. — Кто на этот раз?

— Мэдоузы.

Сириус, хлебавший тыквенный сок, поперхнулся. Прокашлявшись, он хрипло переспросил:

— Кто-кто?

— Клаус и Беллария Мэдоузы. Если я не ошибаюсь, их старшая дочь Доркас учится с вами, — сказала миссис Поттер, взмахнула палочкой, и грязная посуда, звякнув, полетела в раковину. — Так ведь?

Римус и Джеймс закивали. Сириус барабанил пальцами по столу, о чем-то задумавшись.

— Да, вот они и придут к нам сегодня вместе с дочерьми, — подтвердил отец. — Клаус еще до Рождества пострадал на одном задании, провалялся в отпуске, а сейчас возвращается. Мне нужно ввести его в курс дела, он многое пропустил.

— А что? Всё так ужасно? — спросил Римус тихо.

Джеймс заметил, как отец помрачнел. Обсуждать проделки Того-Кого-Нельзя-Называть не самое его любимое занятие. Ему этого и на работе хватало, потому что в Министерстве только об этом и судачат.

— Не так чтобы очень, но размах Вы-Знаете-Кого пугает. Чуть ли не каждый день я теряю товарищей. Мракоборцев всё меньше и меньше.

Миссис Поттер тяжело вздохнула и взяла мужа за руку.

— Если я попрошу тебя бросить работу, ты ведь этого ни за что не сделаешь, не так ли?

— Нет, Юфи, дорогая, — печально улыбнулся мистер Поттера. — Кто-то же должен быть на защите. Хорошо, что Клаус возвращается, он очень сильный волшебник.

— Я слышала, что его дочь тоже весьма талантлива, — оживилась мама и нежно улыбнулась Джеймсу, коснувшись его щеки. — А еще говорят, что она очень красива.

— Ну да, — закатил глаза Джеймс, понимая, куда она клонит. — И нет, мам, мы с ней просто друзья.

— Подумаешь! От дружбы до любви один шаг! — воодушевленно воскликнула миссис Поттер. Её глаза были полны задора. — Она умная, талантливая и к тому же чистокровная волшебница. Отличный вариант!

— Эй! — возмутился Джеймс под хохот отца и Лунатика. Сириус же никак не отреагировал. Казалось, он сейчас задохнется от ненависти и отвращения, которые перекосили его лицо. — Только не надо нас сватать! Проклятье, мы еще совсем молодые! Да и с каких пор у тебя появился пунктик насчет чистоты крови?

Миссис Поттер ласково улыбнулась Джеймсу, похлопав его по спине.

— Нет-нет, любимый мой, это не критично и не принципиально. Я буду рада даже маглорожденной волшебнице.

— Это хорошо.

— Тем более одна такая на примете есть, — как бы невзначай сказал Лунатик.

Сириус, взбодрившись, выпалил:

— О да! Превосходный вариант!

Мама безумно заинтересовалась. Она выкатила на Джеймса глаза и потребовала объяснений:

— Кто она? Как её имя? Как она выглядит?

Джеймс, окинув друзей злым взглядом, ответил:

— Это неважно.

— О, она просто ангел! — снова влез Сириус, видимо, серьезно намереваясь вывалить на родителей всю правду.

— Это да, — подтвердил Римус, и Джеймс еле подавил желание придушить своих болтливых друзей. Руки у него так и зачесались.

Бродяга склонился ближе к миссис Поттер и заговорил полушепотом, будто рассказывая что-то тайное:

— Рыжие волосы, зеленые глаза, губки бантиком. Она ну очень красивая!

— И очень умная, — точно заметил Рем. — Её родители маглы, но это не мешает ей быть лучшей на курсе.

— Я вас ненавижу, — проворчал Джеймс. — Просто ненавижу.

— У тебя появилась девушка, а ты нам про неё не рассказываешь! — раздосадовано всплеснула руками миссис Поттер. — Мне обидно! У тебя не должно быть тайн от меня!

Мистер Поттер даже отложил газету, чтобы ничего не мешало ему смотреть на сына со всей отцовской строгостью, которую он редко когда пускал в дело.

— Я думал, мы друзья, — сказал он ледяным тоном. — Кому-кому, а мне ты должен был рассказать о своей девушке первому.

Джеймс исступленно застонал, вцепившись в волосы. Лунатик и Сириус негромко засмеялись, вгоняя его в краску еще сильнее. Да, он не говорил родителям о своей дурацкой неразделенной любви. Рано или поздно это пройдет, так что нет смысла тешить их всякими надеждами, точно как и себя.

— Слушайте, — выговорил сквозь зубы Джеймс, подняв глаза на родителей. — Она мне не девушка, даже не подруга. Она меня постоянно отшивает, что бы я ни делал…

— Отшивает? — ужасно удивилась миссис Поттер, будто даже не предполагавшая такой возможности. — Тебя? Не может быть!

Джеймс печально усмехнулся, ощущая, как внимательно отец смотрит на него.

— Увы и ах.

— Он от неё глаз не отводит, — продолжал исповедоваться Сириус. — Всё смотрит и смотрит. Меня, если честно, это злит, но она всё-таки классная. Я бы тоже смотрел только на неё, если бы втрескался по уши. Рядом с ней Джеймс просто в плюшевого мишку превращается.

— А как её имя? — жадно поинтересовалась миссис Поттер.

— Лили. Лили Эванс, — не утаил Бродяга.

— Какое чудесное имя!

— Да сколько я могу вам говорить! — завыл в отчаянии Джеймс. — Она мне никто, так же, как и я ей! Она меня ненавидит, избегает, даже разговаривать со мной не хочет!

Сириус стрельнул в него игривым взглядом.

— Я видел, как вы обнимались на платформе. Всё было так мило.

Миссис Поттер восторженно захлопала в ладоши, а мистер Поттер нахмурился.

— Так, отцовский совет, — сказал он, вытянувшись и обратив на Джеймса строгий взгляд. — Ты уже взрослый, приятель, и должен понимать, что если она не хочет быть с тобой, то не нужно её заставлять. Не стоит применять силу и принуждать её делать что-то насильно. Понимаешь, о чем я?

Джеймс смиренно кивнул, спрятав глаза, и отец продолжил:

— Но если ты действительно хочешь заполучить её, то тут нужно быть терпеливым и настойчивым, но не напористым — это совсем другое. Надо чувствовать её настроение, понимать без слов и ни в коем случае не перегибать палку.

— Золотые слова, мистер Поттер, — оценил Сириус, вальяжно закинув руки за голову. — Вы прямо-таки спец в этой ерунде.

— К вам это тоже относится, молодой человек! — рявкнула миссис Поттер.

— Что? — Бродяга чуть не свалился со стула от возмущения. — Я-то тут при чем?

До самого обеда миссис Поттер бегала по дому, размахивая палочкой. Чтобы произвести впечатление на гостей, она наводила чистоту, хотя этого совсем не требовалось — везде всё и так блестело. Честно говоря, миссис Поттер особенной опрятностью не отличалась, но дом она держала в чистоте, потому что муж ненавидел беспорядок, а у Джеймса была аллергия на пыль. К полудню всё было готово к прибытию гостей.

Мэдоузы оказались очень пунктуальными и явились точно к назначенному времени. Когда улыбчивая миссис Поттер открыла дверь, первыми в дом вошли Клаус Мэдоуз и его жена, имя которой Джеймс позабыл и не мог впоследствии вспомнить. Мистер Мэдоуз оказался невероятно красивым человеком, Доркас была его точной копией, а вот миссис Мэдоуз напоминала мышку — серенькая, маленькая и пухленькая. Лицо её ровным счетом ничего не означало, а голос казался бесцветным и безразличным, когда она здоровалась с Поттерами.

— А ты, должно быть, Джеймс, — протянув Джеймсу руку, сказал мистер Мэдоуз и улыбнулся. Улыбка у него была натянутой, как у Доркас, будто ему совсем не хотелось улыбаться. — Я помню тебя совсем ребенком, а теперь передо мной взрослый юноша. Эй, Флимонт, он очень на тебя похож.

— Моё лучшее творение! — заявил отец, пожимая пухлую ладонь миссис Мэдоуз.

Следом вошли сестры Мэдоуз. Миссис Поттер, всегда мечтавшая о дочерях, в тот же миг подскочила к ним и принялась заворожено ощупывать их волосы и лица, приговаривая:

— Какие же вы красавицы! Какие же милые! Доркас, ты само очарование!

Доркас с большим трудом отвязалась от матери, оставив с ней сестренку, смахивающую на прелестного ангела, подошла к Джеймсу и проворчала:

— Ненавижу ходить в гости.

— Я тоже рад тебя видеть! — улыбнулся Джеймс, и они обнялись. То ли от волнения, то ли от переизбытка чувств, Доркас очень сильно обвила его шею руками. — Прекрасно выглядишь. Даже странно видеть тебя не в школьной форме.

— Я сегодня обнаружила, что у меня нет нормальной одежды, кроме формы, но папа запретил её надевать, — сложив руки на груди, сказала Доркас недовольным тоном.

Она, конечно, преувеличивала насчет своего гардероба и выглядела восхитительно даже в простой майке и узких брюказ. Черные как уголь волосы, обычно собранные в строгий хвост, ниспадали на спину каскадом. Джеймс не удивится, если мама снова попробует связать его с Доркас брачными узами — она действительно отличный вариант. Но не для него.

— Это Дэнисс, — представила Доркас свою сестренку, вырвав её из объятий миссис Поттер. Та всё еще осыпала девочек комплиментами, отчего мистер Мэдоуз горделиво поднял подбородок, а его жена не изменилась в лице, сохраняя безразличие.

— Привет, — застенчиво улыбнулась Дэнисс.

Судя по всему, решил Джеймс, она была не намного младше Доркас, может, на год или два, и гораздо душевнее и проще. На тонкие плечики падали собранные в два хвостика черные волосы, серые глаза смотрели с робостью и легким испугом. В отличие от Доркас, которая источала самоуверенность и хладнокровие, она казалась хрупкой и нежной.

После того как взрослые ушли на кухню, Джеймс повел Доркас и Дэнисс в гостиную. Там Сириус и Римус играли в карты. Увидев вошедших, Бродяга с неприязнью хмыкнул и уставился на карты в руках, а Римус тепло улыбнулся.

— Здравствуй, Доркас! Как дела? — сказал он, поднялся и осторожно, будто боясь спугнуть, приобнял её.

— Прекрасно, — сухо улыбнулась она. — А ты здесь какими судьбами?

— Да так, — отмахнулся Рем и обратил взгляд на Дэнисс, которая стеснительно прижималась к сестре, заламывая руки. — Кто это с тобой?

— Моя сестренка Дэнисс.

— Вы очень похожи, — произнес Рем, и Дэнисс, подняв на него глаза, застенчиво улыбнулась.

— Может, в карты поиграем? — предложил Джеймс, выдергивая из рук Сириуса карты.

Комбинация у него была беспроигрышной, но выглядел он довольно мрачно. Наверно, всё дело в том, что Доркас на него так и не взглянула, что уж говорить о словах приветствия. Но чего он хотел? Они ведь еще в Хогсмиде договорились, что не будут обращать друг на друга внимания. Принципиальная Доркас неуклонно следовала данному обещанию, а Сириус будет блюсти его назло и из вредности.

Ребята сыграли четыре партии. Джеймс, пытаясь разрядить обстановку, которая отчего-то казалась несколько напряженной — будто сейчас грянет страшный ураган — травил шутки и рассказывал смешные истории. Доркас вставляла кое-когда меткие комментарии, с ходу выиграв три партии, Сириус молчал или ворчал что-то под нос, кривясь от омерзения, а Римус и Дэнисс переглядывались и робко улыбались друг другу. На такую, как Дэнисс, невозможно было не смотреть: красивая, милая, слегка стеснительная и очаровательная.

Потом в гостиную ворвалась миссис Поттер, угостила молодежь чаем и предложила выйти погулять.

— Погода чудесная. Не сидите в четырех стенах!

Они согласились, вышли из дома и направились к реке, которая находилась недалеко от дома Поттеров. Дэнисс отсоединилась от сестры и шла плечом к плечу с Римусом. Из вежливости он не отдалялся от неё, хотя видно было, что очень хотел. Он всегда чурался девушек, которые проявляли к нему интерес.

Джеймс завел беседу на нейтральную тему о квиддиче, и её с радостью поддержали. Даже Сириус пустился болтать, яро критикуя манеру игры «Ирландских летучек».

— По-моему, они не так уж и плохи, — возразила ему Доркас. — Этот сезон очень даже неплох.

Римус и Дэнисс остались позади, а они втроем приблизились к реке. Сириус с сомнением протянул руку и помог Доркас спуститься на берег, окруженный влажными широкими камнями, о которые неспокойно билась вода. Джеймс спокойно выдохнул, надеясь, что теперь они перестанут игнорировать друг друга. Это его немного напрягало. Такое чувство, будто ходишь по хрупкому льду, который в любой момент может сломаться.

— Да нет же, они просто дилетантки, — сказал Сириус, ступая с одного булыжника на другой. — Эти «Летучки» даже толком летать не умеют!

— Ты недооцениваешь и даже принижаешь их способности только потому, что они — девушки. Считаешь, мы не можем играть лучше, чем вы? — выговорила укоризненно Доркас и поскользнулась на мокром камне. Джеймс вовремя схватил её за руку, не давая упасть.

— Вот тебе и ответ, — усмехнулся Сириус.

Доркас, пытаясь подавить улыбка, толкнула его и снова чуть не упала. На этот раз её поймал Бродяга. Она очень быстро отмахнулась от него, чуть ли не морщась от отвращения.

— Сколько Дэнисс лет? — спросил Джеймс.

— Пятнадцать, она на год младше меня.

— Почему она не учится в Хогвартсе?

— В одиннадцать лет она очень сильно заболела и не смогла туда отправиться, поэтому осталась на домашнем обучении. Сейчас всё в порядке, но идти в Хогвартс она не хочет, да и мама не отпускает.

— Она многое теряет, — сказал Сириус.

— Эх! — протянул Джеймс, взъерошив волосы. — Еще июль не прошел, а я уже скучаю по школе!

Доркас и Сириус засмеялись.

— По школе он скучает, как же! — хихикнул Бродяга.

— Правда! Даже по МакГонагалл тоскую, даже по зельеварению!

— Ага, рассказывай!

Вооружившись камешками, они принялись кидать их в реку. Доркас рассказала о Мэри, которая это лето проводила у родителей.

— Они же в ссоре, — недоуменно заморгал Бродяга. — Она мне говорила, что не общается с ними.

— Наверное, помирились, — с леденящим душу холодом отозвалась Доркас, со всей силы швырнула камень, и брызги окатили Сириуса с ног до головы.

— А как там Лили? — поинтересовался Джеймс, старательно делая вид, что этот вопрос на самом деле ничуть его не тревожит.

Доркас кинула камешек дальше Сириуса и с превосходством улыбнулась ему, а он в ответ закатил глаза и с улыбкой покачал головой. Им явно было неплохо в обществе друг друга, Джеймс даже почувствовал себя лишним.

— Ну, как сказать, — неохотно ответила Доркас. — Живет себе потихоньку. Недавно вот её поколотили местные девчонки…

Джеймс чуть в реку не упал от неожиданности.

— Что? — ошарашенно выпалил он. — Поколотили?

— Ну да.

— За что же? — не меньше Джеймса удивился Сириус. — Она ведь святая! Её не за что бить!

— Ну, — замялась Доркас, крутя в руках камень.

Очевидно, Лили запретила ей об этом говорить, и она боролась с противоречиями, решая, рассказать ли всё или промолчать.

— Ну же, — подталкивал Джеймс. — Расскажи.

— А тебе, значит, не всё равно? — безобидно спросил Бродяга, и Джеймс обжег его сердитым взглядом. — Помнится, кто-то говорил, что ему совершенно плевать на Эванс.

Джеймс, проглотив злость и раздражение, ничего не сказал и в ожидании уставился на Доркас.

— Ладно, — сдалась та и глубоко вздохнула. — В общем, Лили подружилась с местными ребятами из своего города…

— А где она живет?

— В Коукворте. Так вот. Один парень очень настойчиво начал за ней бегать. Вы же знаете Лили, она слишком добрая и сострадательная и не могла его отшить…

— А меня, значит, может, — пробормотал Джеймс, злясь, что какой-то придурок привязался к его Лили. Хотя нет, не его Лили. Надо выгнать её из своей жизни!

Сириус прыснул и сказал:

— Видно, с тобой она не настолько добра и сострадательна.

— Даже как-то обидно.

Доркас продолжила:

— Но вот однажды Лили собралась с силами и всё-таки попросила того парня отстать. Он отказался, пообещав, что будет продолжать штурм. И это не понравилось какой-то девчонке, которой тот парень нравился. Она подкараулила Лили и побила её.

— Ей совсем плохо? — не смог скрыть волнения Джеймс.

— Пишет, что всё в порядке, — ответила Доркас, тревожно качая головой. — Но это же Лили! Даже если она будет при смерти, она ничего не скажет, чтобы не пугать нас.

— Святая Эванс, — пробормотал Бродяга. — Тот парень будет очень долго гореть в аду.

— Знаешь, — небрежно произнес Джеймс, швырнув камень дальше всех, — мы могли бы ускорить процесс его горения.

Мальчишки заговорщицки переглянулись, а Доркас закатила глаза со словами:

— О Мерлин, только не делайте глупостей.

— Это не глупости, — заявил Сириус, — а справедливость!

Римус и Дэнисс присоединились к ним через десять минут. С хитрой улыбкой Сириус поинтересовался, о чем они там шушукались, на что нахмурившийся Лунатик показал ему кулак, а Дэнисс густо покраснела. Доркас кинулась защищать сестренку, и чтобы она не рассорилась с Бродягой в пух и прах, Джеймс повел всех обратно в дом.

Взрослые поджидали их за обеденным столом. Мистер Поттер что-то рассказывал шепотом мистеру Мэдоузу, а их жены молчали, явно не зная, о чем поговорить. Джеймс прекрасно знал свою маму. Она отличный собеседник и может поддержать любую беседу, поэтому в том, что они молчали, не было её вины. Миссис Мэдоуз кисло жевала овощной гарнир. На её малосимпатичном лице было столько вялости, что казалось, будто никто и ничто не сможет её расшевелить. Внешнее сходство с дочерьми у неё было минимальное — обе они пошли в отца, статного и красивого мужчину.

— Доркас, — оживилась миссис Поттер, когда молодежь устроилась за столом. — Твой отец говорит, что ты хочешь стать мракоборцем. Почему же?

— Хочу пойти по стопам папы, — ответила Доркас, кинув на свою мать быстрый, какой-то боязливо-испуганный взгляд. — И мне нравится эта профессия.

— Мой Джеймс тоже хочет стать мракоборцем, — сказала миссис Поттер и с обожанием посмотрела на сына.

— Я знаю, — сказала Доркас, и они с Джеймсом с улыбками переглянулись. — Я думаю, у него получится лучше, чем у меня.

— Брось, — покачал головой Джеймс, подмигнув ей. — Ты гораздо умнее меня.

— И ты просто замечательная, — просюсюкала миссис Поттер.

Доркас действительно было замечательной, и, может быть, у них с Джеймсом даже что-нибудь получилось, если бы не несколько отягощающих факторов вроде её ревнивых ухажеров и его привязанности к одной рыжеволосой девушке.

— А ты, Дэнисс? — продолжала расспрос миссис Поттер, определенно, уже решив, что младшая Мэдоуз будет отличной парой для Бродяги или, может быть, для Лунатика. — Чем собираешься заниматься в будущем?

Дэнисс с таким же испугом, как и Доркас, взглянула на мать и едва слышно произнесла:

— Я пока не знаю.

Миссис Поттер участливо похлопала её по ладони.

— У тебя еще есть много времени, чтобы подумать об этом, милая.

Миссис Мэдоуз откашлялась и педантично вытерла салфеткой рот.

— Простите, — сказала она безэмоциональным тоном, — но позвольте узнать, кто эти молодые люди?

Она кивком указала на Сириуса и Лунатика. Миссис Поттер, обрадовавшись возможности поговорить с миссис Мэдоуз, тут же начала знакомство.

— Это Римус Люпин. Вы знаете Люпинов, Беллария? Они живут в Йейте.

— Да-да. Я училась с Лайеллом на одном курсе. Передайте ему привет от меня, Римус.

Лунатик кивнул с кроткой улыбкой:

— Конечно.

Бесцветные глаза миссис Мэдоуз переместились на Сириуса, с отвращением ковырявшегося в тарелке, в которой возвышалась гора самого его нелюбимого блюда.

— Вы, я полагаю, один из Блэков?

— Это так очевидно? — с раздражением спросил Сириус, и миссис Поттер взглянула на него с предостережением. Она отлично знала, что он выходит из себя, если разговор заходит о его несносном семействе.

— Да, — отвечала бесстрастно миссис Мэдоуз. Её дочери напряженно сжались, каждая смотрела исключительно в свою тарелку. Можно подумать, их пугал голос матери. — У всех Блэков схожие черты лица.

— Что ж, я не горжусь этим фактом.

— Доркас сказала, что вы тоже учитесь в Гриффиндоре, — сказала миссис Мэдоуз, и Доркас, у которой глаза стали большими, как у испуганной лани, боязливо покосилась на Сириуса.

Они несколько секунд смотрели друг на друга, а потом Сириус, оторвав от Доркас задумчиво-хмурый взгляд, ухмыльнулся:

— А вот этим фактом я весьма горжусь.

— Исключение из общего фона не всегда хороший вид исключения, — выдала философски миссис Мэдоуз, на что Бродяга усмехнулся.

— Воспитание детей путем запугивания тоже не всегда хороший вид воспитания.

Сестры Мэдоуз чуть ли не с паникой взглянули на Сириуса, который пронизывал миссис Мэдоуз жестким взглядом. Она в ответ смотрела на него так же. Складывалось впечатление, что они готовы убить друг друга. Джеймс и миссис Поттер переглянулись, не зная, что сделать. К счастью, им на помощь пришли мужчины.

— Так, о чем говорим, друзья мои? — оптимистично осведомился мистер Поттер.

— Обстановка накаленная, вам не кажется? — сказал мистер Мэдоуз и посмотрел на дочерей.

Девочки тепло улыбнулись отцу и в один голос ответили:

— Всё в порядке, папочка.

После того как обед был закончен, взрослые отправились в гостиную перемывать косточки Тому-Кого-Нельзя-Называть, а молодежь пошла в комнату Джеймса. Он долго не решался, но всё же спросил у Доркас, когда они поднимались на второй этаж.

— Кажется, у вас с мамой не слишком радужные… отношения, да?

Сестры переглянулись, как запуганные зверьки. Робкая Дэнисс сжалась, схватив себя за плечи. Римус аккуратно похлопал её по спине и улыбнулся.

— Ну не так чтобы всё очень плохо, — сказала Доркас и оглянулась через плечо, опасаясь, что её услышит мать. — Но да, иногда у нас расходятся мнения и взгляды.

— Уж очень они расходятся, — заметил Сириус будто даже с сочувствием. Наверняка он проводил аналогию со своей матерью, с которой у него тоже были трудноватые отношения.

— Извините, если она вас напугала, — сказала тихо Доркас. — Просто она пишет книгу о волшебниках, поэтому всегда настойчиво знакомится, когда видит новые лица.

— Да ничего, — сказал Джеймс и обнял её за плечо, чтобы поддержать. Она, прямо как её мать, вяло улыбнулась в ответ.

— Особенно она заинтересовалась лицами моих родственников, — с неприязнью выговорил Бродяга.

Доркас посмотрела на него с невиданной никогда прежде робостью.

— Прости, если она задела тебя. И спасибо.

Джеймс не сразу заметил, как Доркас и Сириус остановились друг против друга.

— Спасибо? — недоумевал Бродяга.

— Я бы никогда в жизни не осмелилась бы сказать ей про пути воспитания.

— Даже странно, что такая, как ты, боится собственную мать.

Сириус явно затронул не самую приятную тему, потому что Доркас тут же отвернулась и поравнялась с Джеймсом. Он распахнул перед друзьями дверь, впуская их в свою комнату. Благо, мама убралась здесь, иначе гостям негде было бы сесть.

— Книги? — ужасно удивилась Доркас, подойдя к книжным шкафам, которые тянулись вдоль всей стены. Она провела пальцем по корешкам разномастных фолиантов и взглянула на Джеймса. — Ты умеешь читать?

Сириус и Лунатик покатились со смеху, а Дэнисс застенчиво улыбнулась.

— Да, представь, умею, — невозмутимо кивнул Джеймс. — На самом деле мне нравится читать.

— Да? — Доркас скептично приподняла бровь, а потом улыбнулась. — Никогда бы не заподозрила тебя в этом. Я не считаю тебя глупым, ты не подумай, просто не могу представить тебя читающим.

— Почему же? — подойдя ближе к Доркас, Джеймс чарующе улыбнулся.

С несвойственной ей чувственностью она сказала:

— Ну, знаешь, спорт, спесивость, образ плохого парня.

— Я во всём хорош! — заверил Джеймс, небрежно положив руку на её плечо. — Завидный я жених, а?

Бродяга подавил смешок и чуть ли не с силой оттащил Джеймса от Доркас.

— Ага, прямо очередь выстроилась до самой Испании.

— Завидуй молча, Бродяга.

— Доркас, — вдруг позвала Дэнисс, и Доркас оторвалась от книги, которую вытянула с полки. — А можно мне еще на улице погулять?

— Одной? Я с тобой.

Дэнисс покачала головой, заламывая руки, и негромко произнесла:

— Не надо. Римус, пойдешь со мной?

Рем, явно не ожидавший такого предложения, сконфуженно выдохнул, взъерошив тем самым челку. Сириус за спиной Дэнисс ретиво закивал ему, а Джеймс подмигнул.

— Можно? — Рем поглядел на Доркас, как забитая собака.

— Конечно, идите. С тобой не страшно даже на край земли пойти.

Со страдальческим видом, будто его ждет казнь, Лунатик двинулся за Дэнисс, которая выпорхнула из комнаты, как маленькая изящная птичка. Напоследок он оглянулся и беспомощно посмотрел на парней. Те вскинули кулаки, давая понять, что верят в него и будут духовно рядом.

— Кажется, он ей понравился, — предположил Сириус, усевшись на пол рядом с Джеймсом, который выудил из-под кровати шахматную доску. — Как вам кажется?

— За Ремом много девочек бегает, — задумчиво сказала Доркас, с книгой в руках усаживаясь на кровать. — Вот только взаимностью он ни одной не отвечает. Не знаете, почему?

— Нет, — ответил Джеймс, усердно раскладывая на доске фигуры. — Давайте лучше в шахматы поиграем.

Парни, конечно же, знали, но говорить об этом не собирались ни Доркас, ни кому-то ещё. Лунатик пекся о безопасности других, поэтому не позволял себе никаких отношений. Он считал, что чем меньше будет взаимодействовать с людьми, тем меньше они от него пострадают. Он будто не понимал или не хотел верить, что без полной луны он очень даже славный, неопасный и может привлекать внимание противоположного пола.

Но как бы Джеймс и Сириус не старались, им никак не удавалось свести Лунатика хоть с какой-нибудь девчонкой. Бродяга даже считал, что скорее Питер обзаведется подружкой, чем Рем, хотя он был гораздо симпатичнее и обходительнее.

Джеймс в первой же шахматной партии потерпел сокрушительное поражение. Сириус, тщательно скрывавший свой непревзойденный ум, в пух и прах растоптал его защиту и вскоре поставил шах и мат. Вторая партия тоже не удалась, и Джеймс уже было решил, что снова проиграет, но тут ему на помощь пришла Доркас.

— Ходи слоном, — сказала она, нежно проведя рукой по его спине. Признаться, по коже пробежались мурашки.

Слон передвинулся на указанную клетку и вышвырнул с доски фигуру Сириуса.

— Так нечестно! — взревел Бродяга.

— Королеву переставь, — посоветовала Доркас. — Не туда!

— А куда? — тормозил Джеймс.

— На ту клетку! Правильно. Молодец. — Словно дразнясь, она снова провела рукой по его спине.

Он обернулся и игриво улыбнулся ей. Бродяга закатил глаза и проговорил сквозь сжатые зубы:

— Может, вас наедине оставить?

— Если тебе не трудно, — ухмыльнулся Джеймс.

— Эй! — шутливо возмутилась Доркас и отвесила ему подзатыльник. — А как же Эванс?

— Никак, — ответил Джеймс, напрягшись. — Она мне больше не нужна.

— Собственно, как и ты ей, — сказал Бродяга нарочито небрежно.

Доркас отложила книгу и выпрямилась на кровати. Лицо у неё стало строгим, как у профессора МакГонагалл, когда та намеревалась серьезно поговорить с провинившимся студентом.

— Как это, не нужна? О чем ты, друг?

— О том. Я всё сказал, — отрезал Джеймс, наобум приказал ладье передвинуться, и Сириус тут же слопал её. — Я больше не собираюсь за ней таскаться.

— Брось, Джеймс! Ты еще не так много раз пытался завоевать её, — произнесла взволнованно Доркас. — Не сдавайся!

Джеймс почти до боли дернул себя за волосы и тяжело выдохнул.

— Я и не сдаюсь. Просто реально оцениваю свои возможности, — сказал он, глядя исключительно на шахматную доску. — Я больше не буду мучить ни себя, ни её.

— Нет! — с досадой выдохнула Доркас и села на колени перед Джеймсом. Он еще никогда не видел в её холодных серых глазах столько тревоги и озабоченности. — Ты не должен отступать!

— Тебе-то какая разница? — слишком резко спросил Сириус, сощурив глаза.

Доркас даже не взглянула на него, вцепившись в плечи Джеймса. Его, вообще-то, тоже интересовал этот вопрос. С каких пор она хочет, чтобы Лили была с ним? Лили нужен кто-то другой, не такой, как он. Вот, например, Лунатик. Они друзья. Почему бы не попытаться? Об этом, конечно, неприятно думать, но у них всё получилось бы.

— Послушай, — сказала Доркас. — Лили очень хорошая. Она добрая и милая…

— Святая, — вставил Бродяга.

— Она прекрасная. Кто-то должен действительно видеть это. Кто-то стоящий должен увидеть, какая у неё красивая душа и насколько она хороша. Кто-то должен любить и ценить её внутренний мир больше, чем её внешность.

— Мне нравится только её внешность, — соврал Джеймс.

Сириус ухмыльнулся.

— О да, она красотка. Это все видят.

— Лучше заткнись, — проворчал Джеймс.

Бродяга поднял бровь и хитро улыбнулся.

— Но только ты замечаешь, какой у неё чудный смех, как блестят её глаза и какая она улыбчивая, добрая и заботливая. Ведь ты действительно зришь в корень, Сохатый. Правда, не сдавайся!

Джеймс посмотрел на него с раздражением.

— А ты-то с каких времен разрешаешь мне бегать за ней? Помнится, тебе не очень нравилось, что я смотрю на неё, разговариваю с ней и дышу одним воздухом.

— Я тут кое-что понял, — сказал Сириус и наклонился ближе к Джеймсу, заглядывая ему в глаза. — Она святая, она добрая, и поэтому её легко обидеть. А вокруг много придурков, которые могут её обидеть. Да взять хотя бы Нюнчика. Он и вовсе был её другом, а сделал так больно, что она потом две недели из комнаты не выходила. Её должен кто-то защищать, ведь она такая хорошая. Я и раньше это знал, но убедился снова. Ей нужен достойный парень, лучший из лучших и к тому же красавчик под стать ей.

Доркас, улыбнувшись, согласно закивала:

— Да-да!

— Ей нужен ты, потому что я больше не знаю достойных красавчиков, да и знать не хочу. Есть я, конечно…

— Только попробуй! — Джеймс ткнул Бродягу под ребра.

— Значит, да? — затаив дыхание, спросила Доркас.

Джеймс в раздумье запустил пальцы в волосы. Вообще-то Бродяга был прав. Лили была такой нежной и милой, что каждый мог сделать ей больно. И не все видели, какая она на самом деле. Парни говорили о ней, оценивая её красоту, но никто особо не отмечал, какая она добрая и какая у неё восхитительная улыбка, как она может помочь, поддержать и защитить, забыв о себе. Это несправедливость высшей степени. Но Джеймс глубоко сомневался, что именно он тот, кто должен говорить, какая она прекрасная. Потому что все его доводы будут звучать неубедительно и неуверенно, и умная Эванс сразу решит, что он просто лицемерит и, как всегда, пытается подлизаться. И она вновь отошьет его. Снова. Достало.

— Я не знаю, — сказал в итоге он. — Правда, не знаю. Всё зависит от неё.

— Ну не сдавайся, — умоляла Доркас. — Всё уже не так плохо. По крайней мере она уже не хочет тебя придушить.

— Она хотела придушить меня? — поразился Джеймс.

— Какой же ты слепец, Поттер! — захохотал Сириус.

— Ну да, — отозвалась оптимистично Доркас, — был такой период в её жизни.

К радости Джеймса, они сменили тему и заговорили о преподавателе по защите от Темных искусств. В конце учебного года у Флитвика случился нервный срыв. Он так переутомился, что профессора застали его в учительской пытающегося выдернуть волосы на голове. Он ушел с должности, неизвестно для кого освободив место.

Через некоторое время в дверь постучались, и на пороге появилась миссис Поттер.

— Доркас, милая, твои родители уже собираются домой. Тебе пора, — сообщила она, с мягкой улыбкой глядя на Доркас.

— Да, спасибо, — ответила та и сжала Джеймса в крепких объятиях, у него даже кости захрустели. — Подумай об этом, — шепнула она на прощание и вышла из комнаты вслед за миссис Поттер.

Сириус проводил её долгим задумчивым взглядом.

— Вот же выскочка, — буркнул он.

— По-моему, она классная, — пожал плечами Джеймс. — Единственная девчонка, с которой приятно дружить.

— Просто у вас мозги на одну волну настроены: «Любить и защищать Лили Эванс».

Джеймс улыбнулся, взъерошив волосы.

— Очень может быть.

Когда мальчики спустились вниз, гости уже откланялись. Миссис Поттер, щебеча о прекрасных сестрах Мэдоуз, хлопотала на кухне, а Римус и мистер Поттер сидели в гостиной, что-то негромко обсуждая.

— О ком беседуем? — спросил Сириус, плюхнувшись на диван возле Рема. Лунатик выглядел отрешенным.

— О Мэдоузах, — сказал мистер Поттер и взглянул на Джеймса. — Беллария искренне считает, что Ты-Знаешь-Кто продвигает справедливую политику.

— А что мистер Мэдоуз? — произнес Джеймс, нахмурившись.

— Клаус с ней категорически не согласен. Не понимаю, как они могут уживаться, когда у них настолько разные точки зрения.

— Девочки боятся матери, — отметил Лунатик, вырвавшись их мрачных мыслей. — Думаете, она как-то влияет на них? Ну, я имею в виду, подталкивает на сторону Волан… Вы-Знаете-Кого?

Мистер Поттер покачал головой, неспокойно вцепившись в седые волосы.

— Не думаю. Девочки больше привязаны к отцу. Надеюсь, они не только внешне на него похожи, но и внутренне.

— Да, — зевнул Бродяга, расслабленно откидываясь спиной на диван и раскидывая руки. — Здорово, что они пошли в отца. Эта Беллария просто… словом, не красавица.

— А тебе, по всей видимости, пришлась по вкусу Дэнисс, — произнес без глумлений и упреков мистер Поттер, поглядев на Римуса.

Тот замялся, потупил взгляд, прикусил губу.

— Нет, ни капли. То есть она милая и… совсем еще маленькая.

— Они всего лишь погодки с Доркас, — сказал Джеймс. — Год — это совсем небольшая разница.

— Я говорю про внутреннее состояние души.

— Ах да, ребята! — воскликнул вдруг мистер Поттер и бодро поднялся на ноги. — Чуть не забыл! У меня же есть для вас подарок!

— Подарок? — обрадовался Джеймс.

Отец улыбнулся, взлохматив ему волосы.

— Да, сын мой. Тебе и твоим друзьям понравится. Только мама об этом знать не должна, — заговорил он полушепотом. — Мой подарок не весьма законный… предмет. Идемте скорее!

Заинтригованные, парни шустро пошли вслед за мистером Поттером, который, выйдя на улицу, двинулся за дом, где находился небольшой сарай. Там Джеймс и Сириус хранили метлы. Бродяга даже запихал туда свои учебники и чемодан, заявив, что им самое место среди пауков и пыли.

Когда они вошли в сарай, мистер Поттер зажег палочку и указал на серый брезент, который закрывал какую-то огромную штуку, неизвестно откуда появившуюся здесь.

— Только сегодня утром достал, — пояснил мистер Поттер, подхватывая край брезента. — Мой друг, который работает в отделе «Противозаконное использование изобретений маглов», хотел его разобрать, но мне удалось выкупить у него эту вещицу.

— Ну же! Покажите! — нетерпеливо взмахнул руками Сириус. — Кажется, я знаю, что это!

А вот Джеймс не знал и очень удивился, когда отец снял брезент и его взору предстал мотоцикл. Неновый, но в неплохом состоянии, с помятыми топливным баком и крыльями, черная краска на которых почти облупилась.

— Мотоцикл? — удивился Рем, рассматривая транспортное средство.

— Это не просто мотоцикл, приятель, — сверкал довольной улыбкой мистер Поттер. — Это летучий мотоцикл!

— Круто! — Радости Сириуса не было предела. — Сохатый, нас ждет незабываемое лето!

— Это да! — согласился Джеймс, дотронувшись до пыльного сиденья.

— Развлекайтесь, друзья мои, — весело подмигнул мистер Поттер. — И вот еще что.

Он запустил руку в карман и выудил серебряную ткань.

— Возьми её, приятель, — сказал он, протянув Джеймсу мантию-невидимку. — Но если я узнаю, что Сириус снова заглядывает в женские туалеты…

— Я больше не буду давать ему мантию, — заверил отца Джеймс, глядя, как Бродяга любовно поглаживает мотоцикл. — Спасибо, па.

Когда мистер Поттер оставил парней и они вытащили мотоцикл на улицу, Джеймс задумчиво поглядел на чистое небо и позвал Бродягу.

— Ты знаешь, где находится Коукворт?

Лунатик, вынырнув из люльки, прицепленной к мотоциклу, насупился.

— Мне не нравится ход твоих мыслей.

Сириус с большим трудом оторвался от созерцания мотоцикла.

— Не знаю, — сказал он, недоуменно заморгав. — Но у меня есть карта.

— Как насчет мести? — Джеймс озорно улыбнулся.

Бродяга непонимающе нахмурился, но потом глаза его заблестели, а на губах появилась коварная улыбка.