3000 дней невиновности (гет)

Несколько дней спустя Гарри вызвал Джинни к себе в кабинет. Это приглашение само по себе должно было её насторожить, учитывая, что, когда они находились на работе, и особенно, в присутствии посторонних, Гарри обычно предпочитал делать вид, что вообще её не знает. Но вот оно, послание Гарри, ярко-фиолетовый бумажный самолётик с просьбой найти время и заглянуть к нему до того, как Джинни отправится домой.

Любопытство взяло верх, так что она безропотно последовала указаниям, захватив с собой сумку и накинув мантию на плечи.

— Что случилось, Гарри? — поинтересовалась она, стоя в дверях его тесного кабинета. Джинни слышала смех Анджелины и Чемберса за своей спиной, тот отпустил очередную забавную шутку, когда они с Анджелиной уже уходили домой.

— Присядь, — сказал Гарри, указав на кресло, обитое ситцем, по другую сторону стола.

Джинни послушалась, любопытство съедало её теперь даже пуще прежнего из-за того, что её визит был обставлен так формально. Гарри слегка нахмурился, пробежав глазами развёрнутый на столе пергамент, перед тем как встретиться с ней взглядом. — Слушай, прежде чем я начну… Я и сам не знаю, зачем это делаю. Это полностью противоречит политике департамента, не говоря уже о протоколе Министерства…

— Может, ты всё-таки скажешь мне, в чём дело, и тогда я смогу решить, согласна ли я, — предложила Джинни. Гарри выглядел так, словно уже окончательно решил обо всём ей рассказать.

— Хорошо, — он через стол толкнул к ней свиток. — Это письмо, которое я получил сегодня утром от Нарциссы Малфой, — пустился он в объяснения, пока Джинни разворачивала лист и бегло просматривала содержание пергамента. — Она приглашает аврора, занимающегося делом Драко, на чаепитие в Малфой-Мэнор. Чтобы поговорить о нём и том, что нам известно.

Джинни вскинула бровь.

— Это совершенно точно противоречит нашей политике…

— Я знаю, но я переговорил с несколькими приближенными к министру, и они сказали, что Люциус Малфой готов сделать очень щедрое пожертвование. Мне тоже это не нравится, — быстро добавил Гарри, когда в глазах Джинни вспыхнул протест, — не пойми меня неправильно, нет ничего, что я презираю больше, чем коррупцию, но, я думаю, это к лучшему. Дело Малфоя безнадёжно. Никто его не видел, никто не знает, что с ним произошло… Насколько нам известно, он может быть попросту мёртв. Ты лишь воспользуешься возможностью в подходящей обстановке сказать им, что Драко не будет найден, если только он не явится прямо к нам лично и не заявит о себе.

Джинни кивала в такт словам Гарри, но замерла на последней фразе.

— Подожди… Тот сотрудник, который отправится в Малфой-Мэнор, это — я? — воскликнула она.

Гарри пожал плечами.

— Ты ведущий аврор по этому делу. Ты знаешь о нём больше, чем кто-либо другой. Ты — ведьма, которая идеально подходит для этого задания.

— Но Малфои ненавидят нас, — выпалила Джинни.

Гарри безрадостно улыбнулся.

— Нарцисса была крайне вежлива в письме, и я не приму отрицательного ответа. Не заставляй меня разыгрывать карту Я-Твой-Босс.

— Чёрт возьми! — пробормотала Джинни, мрачно глядя на послание Нарциссы Малфой, написанное безупречным каллиграфическим почерком. — Ладно, и ты собираешься отпустить меня, чтобы я отправилась на чайную вечеринку?

— Да, завтра. И не забудь, в субботу ты всё ещё следишь за тем волшебником для нас.

— Конечно, Гарри. Повеселись у мамы с папой, — она запихнула приглашение Нарциссы в сумку и отправилась домой.

Весь вечер и большую часть следующего утра Джинни размышляла о том, что изменилось в ситуации Малфоев. Они заявили об исчезновении Драко в Министерство магии, как только последнее прислало им повестку с просьбой явиться на допрос восемь лет назад. Мерлин, неужели прошло столько времени с тех пор, как Гарри нанёс поражение Тому Риддлу? Министерство тогда пообещало Малфоям поставить их в известность о любых изменениях в деле их сына, и какое-то время ещё существовала крохотная надежда найти его из-за множества непроработанных версий и вариантов. У Драко была куча друзей и довольно большая семья по линии отца, так что Стерджис Подмор, аврор, который опрашивал всех из окружения Малфоя, оставил в деле подробные записи о каждом опросе. Нет, они не видели Драко с момента смерти Тома Риддла. Нет, он не обращался к ним с просьбой одолжить денег или подыскать укрытие. Нет, они понятия не имеют, почему он скрылся без предупреждения.

Малфои знали, что никаких новостей нет. О таинственном исчезновении Драко из Магического Мира пестрели заголовки всех газет спустя даже несколько месяцев после падения Тома Риддла, он был самой лёгкой мишенью для всех тех, кто выжил в финальной битве. Рита Скитер, в частности, с огромным удовольствием задавалась вопросом, куда же подевался наследник Малфоев и что же он задумал. Её еженедельная колонка, восстановленная после оглушительного успеха книги «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», стала одной из самых популярных разделов «Ежедневного Пророка» лишь исключительно благодаря истории Малфоя. Все её статьи были вырезаны и включены в его досье, и Джинни лениво просматривала их за своим столом во время затишья на поприще документации.

Наконец, около половины четвёртого она заглянула в кабинет Гарри, чтобы сообщить, что уходит, после чего отправилась по каминной сети из фойе Министерства в свою квартиру в Холборне, чтобы привести себя в порядок. Поскольку она собиралась посетить Малфой-Мэнор со служебным визитом, Джинни достала свою парадную мантию и убедилась, что её прическа на этот раз в порядке. Предыдущим вечером она позвала Луну Лавгуд — теперь Саламандер — чтобы подготовиться к светскому чаепитию, в соответствии с надлежащим протоколом. Ей жутко недоставало практики, но с появлением Луны дела значительно улучшились, и теперь Джинни чувствовала, что вполне готова ступить на вражескую территорию.

Приглашение Нарциссы включало координаты, дважды перепроверив которые, Джинни аппарировала, очутившись в грязном длинном переулке, с одной стороны огороженном высоким забором. Поскольку на дворе стояло лето, изгородь была покрыта зеленью и полна жизни, тёплый ветерок нёс богатый аромат трав и цветов. Джинни, глубоко вдохнув запах сельской местности, начала спускаться по дорожке, направляясь к внушительным кованым воротам, возникшим перед ней.

— Джинни Уизли, — представилась она воротам, чувствуя себя немного глупо, поскольку вокруг не было ни души. — Э-м… Я здесь для чаепития с…

Ворота вспыхнули зелёным. И больше ничего не произошло. Джинни, нахмурившись, сделала шаг вперёд и тут с ужасом обнаружила, что она просто прошла сквозь металл, ворота, по существу, являлись не чем иным, как дымкой. Слегка вздрагивая, даже несмотря на яркий солнечный свет, Джинни продолжила свой путь, глазея на павлина-альбиноса в палисаднике, последний наблюдал за ней, как ни странно, слишком умными для птицы глазами, пока она шагала к входной двери.

Крошечный домовой эльф поприветствовал её на пороге и проводил Джинни в просторную элегантную гостиную на первом этаже. Вся мебель была с мягкой бледно-зелёной обивкой, а высокие потолки свидетельствовали о наличии у хозяев поместья действительно огромных денег. Нарцисса уже была в комнате, неподвижно сидя в кресле, будто позируя для портрета, её длинные светлые волосы струились вниз по спине гладкой волной без малейшего намёка на локоны. Когда Джинни вошла, она поднялась и протянула ей тонкую руку.

— Мисс Уизли, — сердечно поприветствовала её миссис Малфой, пока Джинни пожимала протянутую руку. — Как хорошо, что вы пришли.

— Э-м… Спасибо за приглашение, — пробормотала Джинни, краснея.

— Не хотите ли выпить со мной чаю? — Нарцисса махнула рукой в сторону маленького столика, расположенного между двумя стульями королевы Анны, и стоящего на нём изящного фарфорового чайного сервиза.

— Это было бы чудесно, миссис Малфой, — кивнула Джинни, и они заняли свои места.

— Я знаю, что это весьма необычно для Аврората, — тихо начала Нарцисса, после того, когда они обе продегустировали чай и печенье. — Не стоит думать, что я не ценю уже сам факт того, что вы пришли.

— Миссис Малфой, на самом деле, я очень смущена из-за того, почему я здесь, — выпалила Джинни.

«Возможно, также из-за того, что я вляпалась в это», — подумала она.

— Вам известно, что Министерство обещало сообщить любую информацию относительно местонахождения вашего сына. Но у нас нет ни одной зацепки.

— Я прекрасно осведомлена о состоянии дела Драко, — пробормотала Нарцисса.

— Тогда вы согласитесь со мной, что было бы лучше просто закрыть его, и оставить всё, как есть, — сказала Джинни, наклоняясь вперёд. — Миссис Малфой, его… его уже, возможно, даже нет в живых.

По телу Нарциссы прошла лёгкая дрожь, но тщательно ею сдерживаемая, как и все остальные эмоции.

— Значит, я была права, Министерство просто сдалось.

— Дело зашло в тупик, — кивнула Джинни.

— Мисс Уизли… — Нарцисса издала тихий хриплый смешок. — Вы должны понять кое-что. Драко — мой сын. Мой единственный сын. И нет ничего, что я желала бы больше, чем снова обнять его, поскольку для меня он навсегда останется маленьким мальчиком, вне зависимости от того, сколько ему сейчас лет. Сегодня ему исполнилось бы двадцать шесть, — промолвила она. Джинни вздрогнула от неожиданности. — Я пропустила большую часть его жизни. Я не могу допустить… Я… — Нарцисса склонила голову и прижала пальцы к губам, держа их так, пока пальцы не побелели, но ни одна слезинка не скатилась по её щеке. — Если я скажу, что уверена, что он до сих пор жив, — прошептала она хрипло, — поможет ли это возобновить дело? Будет ли этого достаточно?

Сегодня явно был день сюрпризов.

— Вы знаете наверняка? — осторожно спросила Джинни. — Но как…

— Следуйте за мной, — Нарцисса стремительно поднялась и направилась к выходу из комнаты. Всё, что Джинни оставалось делать — это догнать её и последовать за ней по длинным прямым коридорам, пока они не достигли широкой просторной галереи, до отказа заполненной портретами практически идентичных светловолосых мужчин и женщин. Некоторые из них провожали Джинни любопытными взглядами, когда она появлялась в поле их зрения; большинство просто продолжали красоваться собой или спать. Как ни странно, пустая рама висела на правой стене в самом низу.

— Малфои, — произнесла Нарцисса, указывая на портреты. — С незапамятных времён каждый на фамильном древе Малфоев удостаивался портрета в этой галерее. Вы знакомы с чарами в кабинете Директора Хогвартса?

— Нет, — призналась Джинни.

— После того, как каждый директор отходит в мир иной, его портрет автоматически появляется на стене позади стола, — пояснила Нарцисса. — Так же и здесь. Как только кто-то из Малфоев умирает, его или её портрет появляется в этой галерее.

Джинни пробежала взглядом по нижнему ряду портретов, отметив, что даты на них самые недавние. Драко среди них не было.

— Итак… его портрета здесь нет. Вы полагаете, это означает, что он всё ещё жив?

— Я уверена в этом.

— Но как насчёт вон того портрета? — Джинни указала на пустую раму. При более внимательном осмотре оказалось, что на нём даже отсутствует табличка, в отличие от других. — Почему вы считаете, что он не может быть предназначен для Драко?

Слабая улыбка появилась на гладком лице Нарциссы.

— Эта рама предназначена для меня, — тихо промолвила она. — Я умираю, мисс Уизли. Пустой портрет появился в тот момент, когда целитель поставил диагноз, и однажды на табличке будет выгравировано моё имя.

Джинни тихо вскрикнула:

— Нет!

— Я очень хочу хотя бы раз увидеть Драко, прежде чем умру, — призналась миссис Малфой. — Именно поэтому я прошу Аврорат возобновить его дело. Вы обязаны найти моего сына, мисс Уизли.

Джинни нервно сглотнула.

— Он был замечен во Франции и Италии, — выдохнула она. — Но…

— Он вернётся домой, — произнесла Нарцисса, слегка кивая, как будто вопрос был решённым, и дело оставалось за малым. — Он всегда возвращается. Он принадлежит этому месту в Уилтшире, это у него в крови.

— Если его найдут, он будет осужден за бегство и участие в штурме замка, — сказала Джинни, отчаянно желая иметь достаточно сил, чтобы отвести взгляд от испуганных глаз Нациссы Малфой. — Это будет не такое возвращение домой, каким вы себе его представляли.

— Но он будет дома, — просто сказала миссис Малфой. — Это всё, что имеет для нас значение, для меня и Люциуса. Мы хотим, чтобы наш маленький мальчик вернулся домой, мисс Уизли. И вы именно тот аврор, который сможет найти его.

Остальная часть протестов Джинни застыла на её губах, она проследовала за Нарциссой назад по коридору и в фойе.

— Было приятно провести с вами время, мисс Уизли, — официально произнесла миссис Малфой. По взмаху её руки в помещении появился домовой эльф, чтобы открыть входную дверь. — Я надеюсь, в следующий раз, когда мы встретимся, вы принесёте хорошие новости.

— Хорошего вам дня, миссис Малфой, — мягко сказала Джинни, снова пожимая ей руку. Она развернулась и покинула поместье, тяжёлые дубовые двери с лязгом закрылись за ней.

Джинни осознала, что в течение всего лишь часа Нарциссе удалось полностью изменить её мнение. Она не занималась этим делом ранее, когда Драко только пропал, — это было в компетенции Подмора и Гестии Джонс. Они с тех пор были назначены на другие дела и, следовательно, не виделись с Нарциссой Малфой с глазу на глаз с того ужасного вечера: когда Драко исчез, когда Тонкс и Люпин были убиты, когда Фред лишился жизни.

Именно поэтому Джинни знала, что просто обязана взяться за это дело и довести его до конца. Из-за Фреда. У Молли был тот же взгляд в первые несколько лет после его смерти. Полное опустошение, беспомощность, безграничная печаль. Родители не должны хоронить своих детей. Смерть Фреда убила частичку сердца Молли, Джинни видела, что так же и отсутствие Драко разъедает изнутри душу его матери.

Джинни найдёт Драко. Она поклялась себе в этом в лучах заходящего над Уилтширом солнца, окрасившего всё вокруг оттенками красного и золотого, поклялась, что перед смертью Нарцисса Малфой снова сможет увидеть сына.