Самые обыкновенные привычки (джен)

Перед тем, как эта неловкая ситуация обнаружила себя, Сакумо сомневался, не слишком ли рано решил провести с Какаши тот самый разговор.

«Но, слушай», — говорил сам себе Сакумо. — «Какаши ведь уже генин; и, если так дальше пойдёт, через пару лет и чунином станет. Если мальчик достаточно взрослый, чтобы убивать людей, то и по вопросам половой жизни он должен иметь хотя бы самое общее представление. К тому же, рано или поздно всё равно пришлось бы рассказывать Какаши про пестики и тычинки. Почему бы и не сейчас?»

Какаши было пять лет, его даже подростком ещё нельзя было назвать, и Сакумо хотел объяснить ребёнку всё заранее. Рано или поздно он узнает, что такое секс не в общем смысле, а на практике. И тогда Сакумо полюбуется на смущённое, покрасневшее лицо. Уже одно это было достаточной причиной для того, чтобы поговорить про пестики и тычинки.

Но всё пошло не как планировалось.

Сакумо не ожидал, что в этой области Какаши будет знать больше него.

И уж тем более он не ожидал, что сын устроит ему лекцию, посвящённую более активной стороне секса.

Он и представить не мог, что его Какаши будет рассуждать о порнухе, да ещё таким невинным тоном.

— С образовательной точки зрения, — спокойно вещал пятилетний малыш, глядя на Сакумо широко распахнутыми глазами невинного оленёнка. — Порнография абсолютно бесполезна. Но я предполагаю, что её назначение в другом — в развлечении людей. Авторы эротических романов, как правило, бросают вызов зажатости и скованности человеческого тела. На любовные игры наводится толстенный слой глянца, обязательно все подряд персонажи умеют и практикуют использованием лубрикантов… Читаешь, и создаётся впечатление, что это какой-то девственник писал. Хотя есть один автор, работы которого можно по праву назвать лучшими в своём роде…

Это всё Джирайя виноват. Сакумо не сомневался ни секунды.

— Это не я! — заорал Жабий Отшельник, едва завидев пылающий праведным гневом взгляд Сакумо, хотя даже не знал, по какому поводу Белый Клык Конохи пришёл в такую ярость.

— Чему ты учишь моего сына?

Беловолосый отшельник отступил от своего друга и примиряющее замахал руками:

— О чём ты, Сакумо? Я же пообещал тебе, что не буду его учить никаким серьёзным дзюцу, я и не учил! Если ты поймал Какаши за тренировкой, то это не я его научил, клянусь!

Сакумо рад был услышать это признание, но сейчас вопрос был совсем не в техниках. Не в этот раз. Сакумо склонил голову набок, наградив друга яростным взглядом:

— Проблема в ином, и ты прекрасно об этом знаешь, — прорычал он.

Жабий Саннин озадаченно почесал затылок. Чем ещё неподобающим своему возрасту мелкий засранец мог увлечься, чтобы в этом обвинили Джирайю?

— Я понятия не имею о чём ты, — признался он.

— Ты развратил моего сына!

— Как?

— Откуда мой Какаши знает обо всех этих грязных романчиках, которые ты почитываешь?..

К счастью для себя, Джирайя оказался ни в чём не виноват, и со временем их с Сакумо дружба вернулась в прежнее русло. Но как тогда Какаши узнал обо всех тех неприличных вещах?

Сакумо постарался осторожно продемонстрировать сыну, что не одобряет данную тему, в то же время опасаясь быть слишком резким или грубым — ему не хотелось, чтобы его сын чувствовал себя в чём-то виноватым. Однако, тот, кажется, не понимал намёков, сколько бы Сакумо ни пытался поднять этот вопрос. Почему-то Какаши не считал тему половых отношений запретной, и говорил о ней вполне обыденным тоном.

Сакумо очень, очень не хотелось, чтобы его сын вырос копией Джирайи.

— Какаши, — наконец решился он. Рано или поздно всё равно нужно было расставить все точки над «ё», и, честно говоря, Сакумо и так слишком долго откладывал этот разговор, собираясь с мыслями. — Нам нужно поговорить о… о плохом влиянии Джирайи.

Он просто обязан был оградить своего сына от дурного влияния Жабьего Саннина.

Мальчик в ответ лишь склонил голову набок:

— Тогда, наверное, тебе нужно это с ним самим обсудить?

Сакумо беспомощно пожал плечами, но продолжил:

— Что ты думаешь о Джирайе?

Какаши промедлил секунду. Словно бы сдержал рвущийся с языка машинальный ответ.

— Он сильный шиноби, — наконец сообщил мальчик.

— Верно, — согласился Сакумо. Но ему нужен был совсем не такой ответ. Поэтому старший Хатаке постарался немного подтолкнуть разговор в нужную сторону. — Ты когда-нибудь видел его… привычки?

— Он много тренируется? — лицо Какаши вдруг стало каким-то немного чересчур довольным.

Повисла неловкая пауза. Сакумо постарался более точно облечь свой вопрос в слова:

— Он когда-нибудь рассказывал тебе о своих «исследованиях»?

— Хм-м, — Какаши глубокомысленно потёр подбородок. — Он что, разрабатывает какое-то новое дзюцу?

Очевидно было, что Какаши не уловил ни одного из этих намёков и что он и понятия не имеет, о чём Сакумо говорит. Белый Клык Конохи облегчённо выдохнул:

— Не обращай внимания, сын. Я знаю, что Джирайя частенько помогает тебе с тренировками, и если это всё, чему он тебя учит, это замечательно. Забудь о моих словах.

— Джирайя — хороший пример для подражания, — с готовностью согласился с отцом Какаши.

Сакумо кивнул. А затем на лицо Какаши вдруг наползла чертовски лукавая улыбка:

— А, — добавил он, будто только что вспомнив. — Кстати, ты знал, что Джирайя сейчас пытается написать порнографический роман под названием «Приди, приди Рай»? Даже черновик весьма неплох — чувствуется стиль.

— Что?! — Сакумо взлетел со своего кресла.

Какаши мило улыбнулся:

— Хотя пока что никакого стройного сюжета — одни намётки.

Секундой позже Сакумо вылетел из дома. Охота на Саннина началась. Благо, тот ещё не покинул деревню. Откуда ещё Какаши мог не просто узнать об увлечении Джирайи, но и черновики прочесть? Очевидно же, что тот сам показал их наивному пятилетнему малышу! И как Сакумо мог быть настолько слеп, что помирился с этим извращенцем в прошлый раз?

В свою очередь, Джирайя по-прежнему пытался всё отрицать. Безуспешно.