Зеркальные миры — 1. Перерождение (джен)

Мари вздрогнула и проснулась. Не открывая глаз, зевнула и попыталась спустить ноги на пол, но не смогла — те больно ударились о шершавое дерево.

Через тело будто ток пропустили, мгновенно стирая сонливость. Мари завертела головой, совершенно не узнавая место, где находилась. Полукруглая комната с тёмно-коричневыми стенами и потолком, даже близко не была похожа на ту серую коробку, в которой она просыпалась вот уже пять лет. От удивления Мари забыла о боли и содранной коже. Она медленно потёрла ладонями лицо, боясь втайне, что всё исчезнет.

Один глаз. Затем второй… Крепко зажмуриться и распахнуть. Облегчённый вздох вырвался следом: видение и не думало пропадать. Мари не сдержала улыбки, наконец спустив ноги с кровати и ощутив — удивительное дело! — ступнями свежую, чуть прохладную траву. Плотный зелёный ковёр покрывал почти весь пол.

— Проснулась, — ровный женский голос заставил Мари вскинуть голову.

У плетёного занавеса, по всей видимости, скрывающего вход, стояли двое: высокая смуглая женщина и худенькая девочка лет четырнадцати на вид, прижимающая к себе бумажный свёрток.

— Что делать, знаешь? — обратилась женщина к спутнице и, дождавшись утвердительного кивка, вышла из комнаты, напоследок мазнув взглядом по Мари.

Девочка воровато оглянулась. Старшая фея, видно, нагоняла робость и страх сделать что-то неправильно. Мари, пользуясь моментом, внимательно осмотрела гостью, остановившись поочерёдно на ярко-голубых волосах, торчащих из короткого хвостика, и серебристых полупрозрачных крыльях, сложенных за спиной.

Мари ощутила нечто вроде сожаления — после пробуждения первой хотелось увидеть Лиэтель, а не череду незнакомых лиц.

— П-привет? — в голосе проскальзывали расстроенные нотки, как бы она ни старалась их скрыть. — Меня зовут Марисоль… но можно просто Мари. А ты?..

— Нэй! — Девочка несмело подошла к широкой скамье, заменяющей кровать, и улыбнулась. — Можешь считать меня своей проводницей в нашем мире. — Она глубоко вздохнула и, тряхнув головой, затараторила: — Так что можешь задавать любые вопросы. Уверена, у тебя их много накопилось. Но! Сперва ты должна поесть. Меня точно наругают, если свалишься от изнеможения в первый же день… Поэтому налетай — не стесняйся! И все вопросы потом. Хорошо?

С этими словами она развернула свёрток прямо на одеяле. Внутри обнаружились шарики из тёмно-зелёных листьев.

— Это что? — Мари нахмурилась.

— Еда… Что ещё?

Нэй пожала плечами, наблюдая за реакцией, и захихикала на весьма красноречивое сомнение. Плюхнувшись на скамью, без зазрения совести утащила один из колобков и отправила его в рот целиком.

— Вкусно, — она сощурила глаза. — Попробуй!

Мари аккуратно потянулась к угощению. На ощупь то было плотным, упругим и немного горячим. Как маленькие пирожки, что доводилось пробовать в приюте. Дети тогда хватали страшно горячую выпечку прямо с подноса: боялись, что кому-то может не достаться. Дули на пальцы и дышали, высунув языки, когда обжигались жидковатой картошкой и подпалённым тестом. Шумно переговаривались друг с другом с набитыми ртами, радуясь наступлению внеочередного праздника.

— Эй, Мари! Ты чего там? — Нэй подалась вперёд, заглядывая в лицо. — Что-то не так?

Мари покачала головой.

— Ничего… Я кое-что вспомнила просто. — Она ещё раз осмотрела со всех сторон колобок и, следуя примеру, целиком отправила его в рот.

Внутри листьев оказались мягкие пряные зёрна, и Мари, тщательно прожевав первое в своей жизни блюдо фей, ободряюще улыбнулась. Нэй всё это время не отводила взгляда оранжевых — чисто расплавленный металл — глаз. Те могли быть пугающими, но простодушное лицо и улыбка скрашивали жутковатый эффект.

Когда свёрток наконец опустел, а Мари почувствовала, что больше не способна съесть ни кусочка, перед ней встал тяжёлый выбор. Тысячи вопросов роились в голове, и невозможно было решить, какой из них задать первым. Да и стоило ли?.. Они даже в мыслях казались слишком глупыми и странными.

Молчание с каждой секундой становилось всё более неловким. Нэй умудрялась беспечно болтать ногами, сидя на низкой скамье, совсем не разделяя внутренних терзаний подопечной.

— Так и… где я сейчас? — Мари не спеша подбирала слова. Отводила взгляд, как на привязи возвращавшийся к фее, и комкала одеяло в поисках дополнительных сил.

— Если конкретно, то в Доме Ветров. — Нэй хихикнула, заправляя за ухо выбившуюся прядь. — Это поселение фей, которое находится в шестом отражении. Ну, в стабильной его части… да.

Мари кивнула. Лиэ рассказывала немного об отражениях и своём доме, когда пребывала в благодушном настроении. Всего было известно около семи или восьми отражений, каждое из которых обладало своими удивительными особенностями — «гимнами». Над человечеством так, например, царил гимн защиты, который запрещал перемещение коренных жителей против их воли.

Существование такого количества независимых друг от друга миров всегда казалось чем-то невероятным. Соседние отражения походили друг на друга, но крайне отличались от дальних. Миры теряли стабильность тем сильнее, чем больше раз до них «отражался» оригинал, реагировали даже на малейшее изменение предшественников. Из-за этого жизнь в отдалении от первоисточника была гораздо сложнее и опаснее, чем в том же человеческом отражении, которое шло первым.

Кратко пересказав это Нэй, Мари ощутила приступ гордости, когда та удивлённо протянула:

— А ты, оказывается, довольно многое знаешь… Никогда бы не поверила, что сестрица Лиэ тебе всё это рассказала!

— «Сестрица»? — Мари склонила голову набок. — А вы родные сёстры или?..

— А-а-а… Да все мы сёстры! И от крови это не зависит, знаешь ли, — Нэй прищурилась. — Хотя вообще-то у многих из нас общие матери.

Разум зацепился за странноватую формулировку.

— А отцы, значит…

— Мы их не знаем.

— Как это? — Мари внутренне похолодела. Против воли её затопило сочувствие, хотя Нэй не выглядела расстроенной.

— Ну, у фей не рождаются мальчики, так что… — Та понизила голос и добавила заговорщицким шёпотом: — Насколько я знаю, жрицы сами находят мужчин из человеческого мира, а затем возвращают их назад. Представляешь?

Мари крепко задумалась — Лиэ никогда этой темы не касалась. Мысленно сделав пометку расспросить ещё кого-нибудь, она снова обратила внимание на Нэй.

— Жрицы — это ведь одна из ваших… м-м-м, — Мари замялась, подбирая нужное слово, — профессий, да?

— Верно. Они самые лучшие! Только им разрешается покидать отражение, путешествуя между мирами. Правда…

Мари вопросительно приподняла брови, вынуждая продолжить.

— Ну, это жуть же как опасно! Поэтому они тренируются дни и ночи напролёт, и никто не знает, в чём состоит их подготовка… Вообще, поговаривают, что только благодаря жрицам держится Защитный Круг над поселением. Без них давно уже никого и ничего бы не было.

— Я слышала о Круге! — Мари воодушевилась. — Он защищает поселение от изменчивости и нападения зверей…

Нэй закивала, с ногами перелезая на кровать.

— От зверей и враждебных существ нас, конечно, ещё защищают охотницы и стражницы. Первые выходят за пределы Круга и рискуют жизнью, чтобы обеспечить всё поселение едой и многими другими нужностями, а вторые… — Нэй перевела дыхание и подобралась. — В общем, стражницы стоят по периметру Круга, а ещё патрулируют поселение для защиты и поддержания порядка.

— Не так уж ваш мир отличается от нашего, — засмеялась Мари. — У нас, конечно, нет магии, но люди многого достигли благодаря строительству и науке. Так что…

Беседу прервал протяжный воющий звук, и Нэй в панике подскочила со скамьи, на пару мгновений зависая в воздухе.

— Горн, уже?! Точно! Я же должна подготовить тебя к приёму. — Она метнулась к выходу. — Скорее, у нас мало времени!

— «К приёму»? Какому ещё…

— Старшая хотела лично с тобой увидеться! — Нэй скрылась за пологом, сплетённым из гибких лиан. — А это не так часто происходит, между прочим.

Мари, отогнув занавес следом, испуганно схватилась за стену, чуть не шагнув за порог. Перед ней простирался лес с огромными — больше, чем она когда-либо видела, — деревьями. В одном таком была вырублена приютившая её комната. Всё вдруг стало на места: и круглые стены, и деревянная, выточенная из цельного куска мебель. Мари посмотрела вниз — сердце забилось чаще. Земли не было. Она терялась где-то далеко в густом, молочно-белом тумане.

— Эй, ты чего? — Нэй зависла напротив. Крылья с лёгкостью удерживали её в воздухе. — Нам вниз!

С этими словами она потянула Мари на себя. От неожиданности та потеряла равновесие — беспомощно взмахнула руками, начала заваливаться в туманную пропасть. Испуг полностью захватить разум не успел. Тонкие, сильные руки обхватили сзади, а над ухом пропели ехидно:

— Ты же не думала, что я тебя так просто брошу?

Уже через полминуты Мари с радостью ощутила под собой твёрдую землю. Колени дрожали от шока и ужаса, но злости на Нэй не было. Разум, взбудораженный обилием информации и новых ощущений, с лёгкостью подстраивался под окружающую обстановку, как если бы перед взором оказался очередной красочный и безумно интересный сон.

Немного переведя дыхание, Мари осмотрелась. Помимо толстых стволов деревьев, которые держали собой небо, были тут и густые кустарники, больше похожие на привычную растительность. С некоторых из них диковато свисали лианы. Прямо из-под земли выступали огромные корни, а между ними, виляя и приятно журча, протекал ручеёк. В одном месте тот собирался в небольшое озеро — к нему Нэй их и повела.

Несмотря на природность обстановки, всё вокруг удивительным образом казалось мёртвым. Искусственным. Мимо не прошмыгнуло ни одного зверя или птицы, даже мелкие букашки и жуки, казалось, в Доме Ветров не существовали. Шум воды и шелест листьев были единственными окружающими звуками. Когда Мари задала этот вопрос Нэй, то получила смеющийся ответ, словно ляпнула несусветную глупость.

— Так мы ведь в Кругу! Какие тут животные?

Мари всё равно не очень поняла, какая связь крылась между защитными чарами поселения и отсутствием мошкары.

— Лучше раздевайся поскорее и прыгай в воду, — Нэй отмахнулась. Она продолжала непринуждённо раскладывать на камнях чистую одежду, не смотря по сторонам.

Мари повернула голову. Вода в озере казалась жутко холодной. Кристально чистая гладь притаилась в тени исполинского дерева. Через неё виднелись гладкие камешки и редкие водоросли, поднимающиеся со дна. Не было ни единого лучика солнца, чтобы прогреть воду в достаточной мере.

В сомнении застыв у края, Мари не решалась не то что спуститься, но и просто снять с себя больничную пижаму, оставшуюся в напоминание о человеческом мире. Время поджимало, поэтому, не слушая никаких возражений, Нэй подтолкнула её к озеру, выбивая из равновесия. В воздух взметнулся веер брызг.

Не так уж и холодно… Только одежда насквозь промокла и неприятно липла к телу. Выкинув давно выцветшую пижаму на берег, Мари погрузилась в воду, одарив Нэй недовольным взглядом. Та рассмеялась.

Видимо, на фей никакие взывания к совести по определению не действовали.

Жёсткое полотенце приятно согрело после прохлады лесного озера, а плотная туника, так похожая на те, что носила Лиэтель, села по фигуре как влитая. Мари неловко попыталась оттянуть её край ниже — одежда казалась непозволительно короткой, несмотря на подобие штанов под ней, — но ткань практически не растягивалась. Было непривычно после всех этих лет надеть что-то отличное от сорочки или стандартной пижамы… Хотя — Мари встряхнулась с решительностью — и не к такому привыкали.

— Во-от, уже гораздо лучше, — Нэй удовлетворённо оглядела её с головы до ног.

Не до конца просохшие волосы облепили шею. Мари поморщилась, ощущая скатывающиеся за шиворот капельки воды.

— Пойдём! — Осмелев, Нэй летала вокруг. Изредка касалась носками земли и тут же отталкивалась, взмывая в воздух. — Там лестница есть!

— «Лестница»? — Мари едва поспевала за ней. — И зачем мы тогда прыгали сверху?

Ответом стал задорный смех.

— Так ведь весело же! И быстрее к тому же… Разве нет?

Подавив желание высказать всё, что думала о подобных экстремальных способах перемещения, Мари молча поспешила за проводницей, переходя на бег.

К концу утомительного подъёма по спиральной лестнице мысли из головы испарились. Хотелось упасть прямо на очередной площадке и никуда больше не идти. Нэй, беззаботно нарезающая круги неподалёку, совсем не выглядела уставшей.

— Всё. Оставь меня… здесь. Я. Больше. Не могу. — Мари опёрлась спиной о дерево и едва не сползла на крепкие доски. Лёгкие гоняли воздух на предельной скорости, но толку от этого было мало.

— Ты чего?! — Нэй обхватила ладошками её лицо и провела по лбу. — Мы совсем скоро придём… Потерпи чуть-чуть.

От этих слов Мари легче не стало. Захотелось ещё разок окунуться в прохладное озеро… и не вылезать оттуда, пока дыхание не выровняется, а губы не посинеют. Немного радовало, что на этот раз они забрались не так высоко. Как оказалось, между деревьями была протянута сложная система подвесных мостов и лестниц, по которым можно добираться в любой уголок поселения.

— Но разве феи не всегда летают? — Мари осторожно ступала по качающимся доскам. — Зачем вам всё это?

Нэй, не сбавляя хода, обернулась.

— Не все феи могут постоянно летать, знаешь ли… Кому-то полёты даются тяжело, кто-то вообще перестал полагаться на них. — Она фыркнула, как показалось, с презрением. — Кроме того, в поселении есть и много других.

Мари хотела уточнить, кто такие эти «много других», но запнулась на полуслове — впереди показалась причудливая постройка, спиралью охватывающая самое толстое из встреченных до сих пор дерево.

— Вот и пришли, — голос Нэй сделался едва слышным. — Ну, иди теперь.

Мари в нерешительности оглянулась:

— А… ты не пойдёшь?

Нэй помотала головой, настойчиво подталкивая её к дверям, у которых безликими статуями стояли две стражницы в полном боевом облачении. Вид закованных в броню фей живо напомнил истории о человеческих рыцарях и старинных воинах.

— Не бойся. Старшая — самая мудрая в поселении. Она по праву считается главой Дома Ветров с самого его основания.

— «Основания»?.. — Мари не в силах была оторвать взгляда от стражниц на входе.

Несколько метров, что пришлось пройти одной, показались дорогой на казнь. Мари успела привыкнуть к беспечности и звучащим на фоне шуточкам Нэй, оттого перспектива встретить совершенно незнакомую Старшую без какой-либо — пусть и призрачной — поддержки здорово нервировала.

Феи-стражницы при её приближении кивнули и посторонились. Внутренности скрутило странным ощущением затаившейся опасности. Мари сухо сглотнула — оно появлялось в последние годы всё чаще и чаще. Протянула руку: не то чтобы толкнуть тяжёлую дверь, не то чтобы постучаться, но та распахнулась сама собой. Приятно запахло чем-то цветочным, оставляя на языке металлический привкус.

Тревожно знакомый.

— А, это ты, дитя. Я уже давно тебя жду, — донёсся из темноты глубокий женский голос, и Мари переступила порог.

Внутри царил полумрак. Как только двери захлопнулись, показалось, что пропал единственный источник света. Однако стоило глазам немного привыкнуть, как Мари разглядела неисчислимое множество огоньков. На стенах и потолке неярко горели круглые лампы, испускающие холодный ровный свет.

— Проходи. Не стоит стоять на пороге.

Мари, наслушавшись рассказов Нэй, представляла главу поселения сгорбленной старушкой с седыми волосами и глубокими морщинами. Вот только женщина, которая полулежала на сваленных в одну кучу подушках на толстом ковре, никак не походила на придуманный образ. Тёмные густые волосы спадали на плечи и руки гладкими волнами. На коже, кажущейся при таком освещении мертвенно-бледной, не было ни одной лишней морщинки. Чуть подрагивали за спиной крылья, угадывающиеся в полумраке очертаниями да игрой света на них.

Старшая приковала Мари к месту немигающим взглядом. Глаза её из-за теней казались чёрными провалами. Тело сковал леденящий ужас.

Бежать… Нужно бежать.

— И как тебе? Нравится у нас?

От вкрадчивого голоса Мари замерла на середине шага к спасительной двери. Паника разъедала, тянула прямо под сердцем.

— Моя дочь Лиэтель многое рассказывала о тебе. — Старшая не двинулась и не изменилась в лице, даже подметив провальную попытку побега. — Но ты молчишь… Я пугаю тебя, дитя?

Мари отрицательно помотала головой, не надеясь на голос. Почему это происходило сейчас? В мыслях проносились почти не различимые, до одури знакомые обрывки. Казалось, вот-вот вспомнится нечто важное, что уже столько времени ускользало от разума.

Старшая поднялась со своего ложа. Показалось, та хмурилась из-за тени, пробежавшей по лицу. Одно мгновение — слишком быстро, чтобы успеть понять, — и фея возникла прямо перед носом. Мари рефлекторно дёрнулась.

— Тебе нечего бояться здесь, в Доме Ветров. — Старшая протянула к ней руки, приобнимая. Положила ладонь на макушку. — Теперь мы твоя семья, дитя.

Это действовало усыпляюще. Мари склонила голову, безотчётно прижимаясь к чужой груди. Щёку обожгло теплом. Спокойствие и умиротворение проникали через кожу. Страх — надо же глупость какая! — бесследно испарился.

Не спать!

С Мари слетела вся сонная дрёма от неожиданной мысли.

— П-почему. Почему вы забрали меня? — Она подняла взгляд. Уверенность постепенно возвращалась, накатывала ледяными волнами, вторя зудящему в голове голосу. — Лиэ говорила…

Чужая рука дрогнула. Мгновение спустя губы Старшей тронула слабая, самую малость виноватая улыбка.

— Наши худшие опасения подтвердились, дитя. Позволив Лиэтель все эти годы приходить, я лично подвергла тебя опасности. И другие… — она отступила на шаг, и Мари едва не двинулась следом, — …существа других отражений тоже прознали о тебе.

В голове никак не укладывалось, как одно было связано с другим.

— Но ведь…

— У нас много врагов, дитя. — Старшей невозможно было возразить, столь непререкаемым казался её голос, хоть и звучал он мягко. — И все они ищут новые пути, способы навредить нам… Круг надёжно защищает Дом Ветров, но мы не можем прятаться здесь вечно. Каждое мгновение я провожу в беспокойстве за моих детей, выходящих за пределы поселения. И ты, благодаря Лиэтель, стала во многих глазах одной из нас.

Мари почувствовала нечто вроде сожаления. Она ведь не хотела сказать, что…

— Я больше не смогу вернуться?

— Человек слишком хрупок. — Тень скрыла лицо Старшей. — Не беспокойся, мы сможем тебя защитить. В конце концов, это моя ошибка.

— Но…

До сих пор, мечтая увидеть хоть что-то за пределами серых стен, Мари рисовала красочные картины того, как путешествовала бы по мирам, заводя новых друзей. Сейчас же осознание, что её клетка стала лишь чуть просторнее, выбило почву из-под ног. Кроме того, была ещё одна причина, по которой хотелось вернуться в человеческий мир хотя бы раз.

— Мои слова опечалили тебя, дитя. Почему?

Мари закусила губу. Она, конечно, не раз мечтала начать всё с чистого листа — забыть прошлое и жить так, как повелит случай. Вот только в родном мире остался один-единственный человек, который способен был перечеркнуть самую прекрасную из сказок.

— Мой друг… — каждое слово давалось с неимоверным трудом. — Если бы я могла передать ему хоть какую-то весточку. Чтобы он… не приходил больше. И не искал меня.

Им нужно было попрощаться. Вдруг И́рнест даже обрадуется? Сможет, наконец-то, жить свободно, без обременительных походов к приютской подруге, от которой ни слова не слышно было из-за толстого стекла.

Наверняка он почувствует облегчение.

— Боюсь, это невозможно, — Старшая качнула головой. — Мы не знаем, на что способны те существа… Не ведая истины, твой друг будет в большей безопасности. Согласна?

Воцарилась тишина. Нечто внутри оборвалось.

— Да, конечно. — Мари нашлась с ответом только спустя несколько секунд. — Ничего… я просто немного… Простите, я не должна была.

— Тебе не за что извиняться, — взгляд Старшей смягчился, и она заговорщицки подалась вперёд, на мгновение становясь страшно похожей на Нэй: — Но я, кажется, придумала, как мы можем сгладить эту неприятность.

Мари удивлённо посмотрела на фею. Та не теряла ауру величественности, хотя в глазах мелькали озорные огоньки.

— Я отправлю тебя к нашим охотницам. — Старшая приобняла её за плечи и медленно направилась к выходу. — Возможно, будет трудновато человеку подстроиться под нас… но я уверена, что всё получится, если постараться. И, быть может, через несколько лет ты уже будешь способна ненадолго покинуть Круг, дитя.

Сердце Мари забилось чаще. Сможет ли она?

— Конечно, мы не станем требовать от тебя невозможного… Всё же ты гостья в Доме Ветров, а не пленная. — Старшая вздохнула, остановившись у дверей. — Просто подумай об этом.

Соглашайся. Соглашайся… Это шанс.

Мари тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, которые звучали всё громче и настойчивее, словно кто-то шептал их на ухо. Сейчас согласиться с ними было на редкость легко. Если родной мир оказался закрыт, то хотя бы по шестому отражению Мари просто обязана была пройтись на своих двоих!

— Я… — голос подвёл, и она кашлянула, прочищая горло. — Я попробую. И буду стараться, правда. Спасибо вам… Спасибо большое!

Старшая участливо кивнула. Тяжёлые двери распахнулись, позволяя солнечному свету проникнуть в комнату. Мари прикрыла глаза от неожиданности.

— Ты станешь полноправным членом нашей семьи, дитя. — Фея подтолкнула её вперёд. — А теперь ступай.

Обернувшись, Мари успела заметить, как мелькнули на свету тёмно-бордовые, почти чёрные крылья — тонкая плёнка, покрытая масляными разводами, — прежде чем двери с негромким стуком закрылись.

Мари тяжело вздохнула, осознав, что не задала ни одного адекватного вопроса. Мысленно кляня себя за робость и ругая приступы, которые не смогли излечить человеческие врачи за столько лет, она не заметила, как дошла до той площадки, где они с Нэй разделились. Новой знакомой нигде не наблюдалось, а дом Старшей стремительно заволакивала стена тумана, отрезая путь назад.

Неловко потоптавшись, Мари решила пойти вперёд, рассчитывая на то, что Нэй заметит её первой и не даст заблудиться. Как оказалось, это было верной тактикой — обогнув очередное дерево, она буквально нос к носу столкнулась со своей проводницей. Та, правда, обнаружилась там не одна.

— О, Мари! — Нэй невинно хлопнула глазами. — А ты быстро управилась! Как всё прошло?

— Нормально…

Мари, позабыв о приличии, во все глаза пялилась на стоящую перед ней незнакомку. Та казалась призраком. Фея, выглядящая чуть младше Нэй, была совершенно белой, словно полностью извалявшаяся в меле или муке. Оттого неестественно ярко выделялись синяя лента, перевивающая длинные волосы, и кулон, внутри которого горело чёрное пламя. Тончайшие крылья — полупрозрачное битое стекло — за спиной то раскрывались, завораживая всевозможными оттенками проходящего света, то складывались, становясь практически невидимыми.

— Это Мина! — Нэй встала рядом. — Эй, Мари, можешь себе поверить, что она из моих кровных сестёр? Ха-ха! Никто не верит!

— И не стоит. — Мина смотрела прямо перед собой, не удостаивая взглядом никого из собеседниц.

В глазах феи едва ли можно было отличить радужку от белка. Мари титаническим усилием заставила себя остаться на месте — по спине пробежались мурашки — и даже попыталась нацепить приветливое лицо. Улыбка по ощущениям вышла кривоватой и нервной.

— Я видела тебя во снах, — голос Мины был не громче шёпота. — Ты сильно припозднился.

Мари неуверенно покосилась на Нэй. Странный кулон на чужой груди притягивал взгляд, будто бы давно потерянная ценность. Хотя где бы в человеческом мире такой мог встретиться? Кроме того, эта оговорка…

— Прости, но я… девушка, — слова вышли неловкими. Пальцы с силой переплелись в попытке отыскать уверенность.

Мина удивлённо заморгала и впервые окинула Мари осмысленным взглядом. Ладони взметнулись, словно фея едва удержалась, чтобы не дотронуться до неё.

— Да? — Она склонила голову к плечу. — Вот как.

Мари посмотрела на Нэй, но та лишь руками развела. Видимо, такое поведение казалось странным даже ей. Не успел никто из них сказать ещё хоть слово, как Мина растворилась в воздухе.

— Это… — Мари от удивления никак не могла выдать связанную фразу.

— О, не беспокойся, — Нэй пыталась казаться такой же непринуждённой, как раньше, хотя была заметно сбита с толку. — Мина — единственная вёльва⁽¹⁾ в поселении за до-о-олгое время. Она часто говорит странные вещи… но никому это ещё не вредило. Вроде бы.

Мари глубоко вздохнула, пытаясь сбросить с себя оцепенение.

— «Вёльва»?..

— Ну… это кто-то навроде прорицательницы, — Нэй отмахнулась. — Правда, магия, которой обладает Мина, недоступна даже верховным жрицам. Это какой-то там супер редкий врождённый дар.

Мари ничего не ответила, но в голове отчётливо билась мысль о том, что ей необходимо хотя бы ещё раз поговорить с Миной наедине. Нечто, свернувшееся внутри, было абсолютно уверено в своём доверии к провидицам. Вкрадчиво шептало, уговаривая.

Хотя как могла Мари верить самому этому «нечто»?

1) Вёльва — провидица в скандинавской мифологии.

Вернуться к тексту