Тигр и Евфрат (гет)

Жизнь стала налаживаться и течь именно по тому руслу, о котором мечтала Евфрат. Она уволилась из клуба и с легкостью бабочки впорхнула в новый коллектив, который принял ее с радушием. Очевидно, способствовал тому третий размер груди, открытые майки, харизма и, конечно же, то, что она была единственной представительницей прекрасного пола в команде Барака.

Благодаря знаниям, полученным от супруга, Евфрат решила тест с легкостью. Она ощутила невероятный прилив жизненной энергии, даже больше, чем когда вернулась в Тель-Авив два месяца назад. Умея работать в команде благодаря опыту в Америке, она ко всему подходила с юмором, и эта ее черта вскоре помогла превратить коллег в друзей, с которыми засиживалась на работе допоздна и часто уходила вместе с Томером — самой поздней пташкой офиса. Они периодически заказывали доставку еды, а если это был четверг, то смело пили пиво, так как Барак всегда уходил по четвергам раньше. Евфрат догадывалась, что у него есть девушка, однако спрашивать не решалась, тем более, у коллег, которые могли донести ее интерес.

На плечи новой сотрудницы, как водится, легли

также и административные обязанности, такие, как заказ билетов или трансферов, организация стендов на мероприятиях или договоры с подрядчиками. Вот и сейчас, отправив письмо Бараку с выбором рейсов в Коппенгаген на конференцию «World Cyber-Tech 2016», она стала штудировать программу, собирая для начальника наиболее ценную информацию. Дойдя до сведений об организаторах, Евфрат неожиданно наткнулась на платинового спонсора конгресса, где огромными буквами привлекал к себе внимание логотип компании бывшего мужа. Ну, конечно, он не мог пройти мимо такого крупного ивента.

Барак вырос у ее стола, держа в руках распечатку с рейсами.

— Ты летишь со мной, — в приказном тоне сообщил он, не давая путей к отступлению.

Евфрат сглотнула и невесело усмехнулась, хотя понимала, что ее экс вряд ли почтит конгресс своим присутствием. Он спонсировал множество таких мероприятий, но посещал их редко.

— Можно спросить, с какой целью?

— Там будет наш стенд, и я хочу, чтобы там был человек, который сможет достойно представить нашу компанию, — он взглянул на без стеснения ковыряющего в носу Патрика, как бы намекая, что статус компании должны поддерживать более презентабельные лица.

— Почему бы не нанять пару симпатичных девушек из аутсорсинга? — Евфрат почувствовала, как ее внутренности скрутило в спираль, точно перед прыжком в пропасть.

Но один только взгляд Барака говорил о его несгибаемости.

— Зачем нам модели, когда есть ты? И, тем более, ты прекрасно знаешь продукт компании.

— Я работаю у тебя только три недели и занимаюсь твоими командировками, Барак, — она состроила саркастичную мину, хотя понимала, что командировки — лишь малая часть ее обязанностей.

А что, если ее узнают конкуренты мужа? В основном в сводках мелькало не ее лицо, а лицо мужа. Его женитьба на неизвестной девушке хоть и снискала внимание прессы, но после некоторых событий, имевших широкую огласку, к его браку быстро потеряли интерес, да и муж, как и любой политик, старался ограничить распространение информацию о семье в пределах одного континента, считая это мерой безопасности. Но всё же, нынешняя жизнь Евфрат полетит к чертям собачьим, если пресса прознает. Единственное, что она могла сделать — немного изменить внешний вид, да и стенд Наами, который будет стоять на отшибе не будет обеспечен высокой проходимостью. Вряд ли кто-то решит, что супруга столь влиятельного человека может раздавать промоционные материалы маленькой конторки. Внешнее сходство можно будет назвать случайным.

— Евфрат, нечего тут думать. У тебя нет причин, чтобы отказываться. Ребята слишком заняты отлаживанием приложения для индусов.

В ее глазах поселился гнев. Можно подумать, она не участвовала в общем деле и не работала на благо его же компании. Похоже, Барак счел, что сопровождение его персоны будет для нее привилегией, и не думал о моментальном отказе. Он был мрачен, что случалось с ним крайне редко. В такие моменты в офисе все затихало, и сотрудники с опаской поглядывали на начальника, который, оказывается, у них все же был.

— Хорошо, — Евфрат вернула на место улыбку, теперь казавшуюся неуместной. — Итак, каким же рейсом мы полетим?

Барак нахмурился, ожидая подвоха и положил перед ней распечатанное письмо с перелетами, где текстовым маркером была подчеркнута дата, номер рейса и отель, в котором они будут проживать. Он, конечно же, взял бизнес-класс, а Евфрат оставалось довольствоваться экономом.

* * *

Стюардесса случайно ушибла Евфрат тележкой, везя напитки, и, бросив короткое и равнодушное «извините», пошла дальше, виляя задницей, обтянутой форменной юбкой. Да, это не первый класс, а точнее, не личный самолет, к которому оказалось так легко привыкнуть. Шеф же наслаждался привилегиями бизнес-класса, потягивая свой сан-пеллегрино из наверняка более симпатичных стаканов, чем это пластиковое недоразумение в руках Евфрат. Он неожиданно появился в салоне эконом-класса и, выискав взглядом подчиненную, намеренно глядящую в иллюминатор, подошел, наверняка забыв дать какое-то ЦУ перед полетом. Евфрат внутренне обрадовалась, что ее ноутбук сел еще в аэропорту.

— Идем, у меня нет соседа по креслу.

— А это разрешено?

— Я договорился, — он подмигнул и, развернувшись, пошел на место.

Вот же ж еврейский сукин сын! Вместо того, чтобы оплачивать ей бизнес, он договорился прямо на борту и наверняка в разы дешевле! Проглотив недовольство, Евфрат взяла сумочку и отправилась следом. В салоне бизнес-класса царила совершенно другая атмосфера: здесь не было ощущения толпы, люди казались более расслабленными, кто-то спал, накрывшись пледом и надев маску для сна, кто-то читал прессу или смотрел фильмы, кто-то работал. Барак сидел у иллюминатора. Он убрал свой ноутбук с соседнего сидения, освобождая место. К ним тут же подлетела стюардесса, предлагая напитки.

— Восс без газа и с лимоном, — попросила Евфрат и заметила пристальный взгляд Барака.

— Извините, мэм, но воды марки восс у нас нет, — сообщила миленькая улыбчивая стюардесса. — Могу предложить эвиан, перье или сан-пелегрино.

— Перье, пожалуйста, — ответила она и, чуть изогнув бровь, взглянула на попутчика.

— Ты бы хоть спинку опустила, — сказал он, оценив ее позу.

Она была одета в легкий юбочный костюм и сидела, как подобает леди, поддерживая осанку. Согласно статусу жены миллиардера, Евфрат была выдрессирована светским обществом и не замечала за собою некоторых замашек, в особенности, когда дело касалось сервиса. Барак, дождавшись, пока стюардесса нальет в стакан воды и отчалит, поставил на подлокотник ноутбук и предложил пробежаться по речи и презентации, переживая, что она недостаточно хороша.

— Послушай, я работаю у тебя три недели. Как по мне, так ты в разы лучше понимаешь специфику компании. Вообще не понимаю, почему ты взял меня с собой.

— Что за привычка пререкаться с начальством? — он, кажется, не шутил и был даже чуть раздражен.

— О`кей, — Евфрат сделалась серьезной и взяла в руки компьютер. — Только сразу говорю, что я могу быть довольно сурова.

…По мере исправления текста, который писался без участия Евфрат, у Барака постепенно округлялись глаза. Помогая мужу, она привыкла редактировать и даже иногда самостоятельно писать речи, которые, впрочем, он и не читал, предпочитая импровизировать. Кажется, нынешний начальник уже готов был сгрызть ее за несметное количество правок, так как учил он изначальный вариант. Евфрат вернула ноутбук молчаливому Бараку, поймав его сердитый взгляд, но, прежде чем высказывать недовольство, он все-таки решил обсудить пестрящий правками текст.

— Прося тебя пробежаться взглядом, я не думал, что ты переиначишь речь полностью.

— Я просто внесла несколько предложений. В твоем тексте слишком много технических моментов, которые можно опустить, в основном, повторов. Но если все это подчистить, то, к сожалению, для пятнадцатиминутной речи этого будет недостаточно. Необходимо придать тексту живости, разнообразить шуткой или историей из жизни компании, чтобы слушатели не уснули.

— Ты так просто рубишь речь, которую я писал две недели? — он пытался пошутить, но было видно, что Барак слегка обескуражен. — Где ты этому научилась?

— Лучше спроси у себя, почему ты сразу не доверил мне речь?

— Ты не работала в предвыборном штабе кого-нибудь из конгрессменов в Америке?

Евфрат пожала плечами, радуясь, что Барак сердится не всерьез. Он ушел в речь, позволив подчиненной немного вздремнуть под какую-то комедию, пока стюардесса не попросила ее вернуться обратно на место, согласно купленному билету. С шефом они встретились уже на паспортном контроле. Он явно проникся ее помощью и продолжил разговор о том, какую разбавляющую шутку вставить в речь, и каждая казалась ему абсолютно бессмысленной, неподходящей. Евфрат дико устала после перелета, и когда до Барака, наконец, сей факт дошел, они уже подъехали к отелю близ Белла-центра — места проведения конгресса. Евфрат неожиданно осознала, что за обсуждением работы совсем не обращала внимания на город. Ничего, на это у нее будет вечер перед вылетом.

Ну неужели Барак считал ее высококлассным специалистом? Да быть такого не может! Особенно после считанных дней ее работы в Наами. И тем не менее, он действительно считался с ее мнением, называя его свежим, хоть и не всегда правильным. На его взгляд, конечно.

На ужин они не стали спускаться, но голодными не остались, сервис отеля, конечно же, располагал такой услугой, как еда в номер. Евфрат вежливо отказалась составить компанию Бараку, так как ей нужно было встать ни свет ни заря, чтобы проверить стенд и разложить привезенный с собой чемодан с промоционными материалами. Едва перекусив сандвичем, она повалилась спать, решив отложить душ на утро…

* * *

— Идея создания приложения, помогающего иммигрантам пересылать деньги домой, пришла ко мне совершенно случайно. Я навещал друзей семьи, филиппинцев, и Майя пожаловалась мне, что для осуществления перевода средств необходимо посещать банк, стоять в очереди, к тому же, банк взимает большую комиссию. Более того, ей приходилось делать это в рабочее время, что, конечно, неудобно, — за спиной Барака включилось видео, вырезанное из одного интервью с израильским финансовым каналом, где он постановочно приходит в гости и целует Майю в обе щеки. — В то время я как раз искал идею для стартапа, и Майя буквально воодушевила меня на создание приложения «money keeper». Я начал думать, как реализовать идею, собрал знакомых программистов, обращался к юристам и банкирам, и вот, спустя полгода нам удалось выпустить продукт на рынок, — за его спиной снова задвигалась картинка, где Майя на ломаном английском рассказывает, какой Барак умница, и что жизнь намного упростилась. — Уже пару месяцев мы работаем над совершенствованием программы — над охраной личных данных наших пользователей и, конечно же, безопасностью самих переводов, — он вкратце описал то, с чем им пришлось столкнуться, затем сделал паузу, и Евфрат поняла, что именно сейчас он вставит шутку или маленькую историю, и даже стала волноваться за реакцию зала. — Дела в компании пошли полным ходом и поэтому мы решили расширить штат. В качестве задания для ничего не подозревающих кандидатов мы как раз и предлагали улучшение безопасности — незавершенный скрипт, над которым продолжали биться мои коллеги и я сам. Я не ожидал от кандидатов особых результатов, скорее, изучал их подход и логику мышления, — он вновь выдержал паузу, готовясь выдать самое интересное: — Оʼкей, представьте себе офис программистов: шестеро мужчин, увлеченных своей работой и не всегда следящих за внешним видом, — в конференц-зале послышалось несколько смешков, — и тут порог офиса переступает женщина и, поверьте, женщина весьма элегантная и эффектная, — он чуть понизил голос, чтобы до слушателей дошел некий особенный смысл его слов. — Мои сотрудники, да и я сам застыли в блаженном созерцании. Может, она ошиблась дверью? Так бы все и решили, если бы она не оказалась программистом. И представьте себе мое удивление, когда с поставленной задачей она справилась по щелчку пальцев... — он изобразил щелчок, словно фокусник, а Евфрат удивленно слушала всю эту ложь, качая головой; слушатели и впрямь прониклись рассказом, который вновь вернулся к пересказу презентации на экране позади Барака.

Отличная фантазия у ее сексуального начальника, хотя, несомненно, Евфрат была впечатлена не меньше остальных в зале. Она о своих заслугах ничего не знала и была более чем уверена, что Барак ее достоинства буквально высосал из пальца.

После завершения речи Барак получил заслуженные аплодисменты и пару вопросов от инвесторов, заинтересовавшихся идеей отказаться от сложных банковских переводов, занимающих время. Банкиры, получающие комиссию за операции физических лиц, будут категорически против.

— Ты была права, речи не хватало легкости, — Барак лучезарно улыбнулся, довольный своим выступлением. — Как насчет кофе? А лучше полноценного ужина…

Евфрат взглянула на часы, то и дело привлекавшие внимание Барака, который, видимо, понимал их стоимость, но не мог представить, откуда у девушки из бара может быть такая ценность.

— Давай после закрытия? Мне нужно прибраться на стенде, — сообщила она и после его кивка отправилась обратно на пост.

Возле стенда людей не было, посетители продолжали слушать финальные доклады стартаперов из разных уголков мира. Продукт Барака, может, и не был таким значимым, как, к примеру, новшества Adobe, Apple, а также идей платинового спонсора — флагманов конгресса, но он все равно радовался своей воплотившейся идее, как счастливый отец. Кто знает, может, в будущем этот человек станет главой одной из компаний-лидеров мирового рынка.

Евфрат радовалась вместе с ним, ведь и она была частью его мира, пускай пока и самой маленькой. Вдохновившись его идеями, она тотчас захотела придумать что-то свое, что-то, что будет нужно людям. Деньги не особенно волновали ее, но для начала они все равно были нужны. Идея, которой у нее еще даже не было, требовала вложений. Евфрат, убирая в ящик промоматериалы, которые потребуются только завтра, вдруг ощутила, что все ее волнения по поводу поездки были напрасны. Бывший супруг не появлялся, да и изначально в программе конгресса его выступлений запланировано не было. Учитывая недавно произошедшие инциденты в Берлинском Тегеле, ему вряд ли интересны какие-то там конгрессы. Он бы прислал своего заместителя.

Ожидая шефа, она сидела на крутящемся стульчике, потягивая минеральную воду, и смотрела на людей, идущих к выходу в постепенно гаснущем зале, наполненном стендами самых различных айти-компаний. Люди, вышедшие из аудитории, в основном азиаты, остановились у стенда Наами, интересуясь возможностью сотрудничества. Евфрат раздавала визитки Наами, пытаясь понять китайский английский. Поклонившись в ответ на вежливый поклон господина Чу, как гласил бейдж на груди, она увидела Барака, стоявшего поодаль, облокотившись на колонну и наблюдавшего за ней с улыбкой, которую не удавалось понять. Возможно, он просто находился в приподнятом настроении после удачного выступления, а может, был доволен количеством посетителей стенда или радовался присутствию Евфрат, которая как нельзя кстати пригодилась ему на конгрессе. Конечно же, её помощь ограничивалась лишь работой на стенде, но это приносило радость. Барак почему-то доверял ей.

Он приблизился, глядя на нее пронизывающим, каким-то глубоким взглядом, и Евфрат вдруг поняла, что больше не видит людей вокруг, что всё ее сознание сосредоточено лишь на фигуре шефа в деловом костюме с голубой рубашкой, который так ему шел. Теперь он и впрямь был похож на босса крупной корпорации; ему, несомненно, подходил образ большого человека. У Барака впереди было целое будущее, и Евфрат поневоле представляла себя рядом с ним, как его незаменимого помощника, как его женщину... И ее тело предательски вздрогнуло от волны от ощущения, что мужчина перед ней — самое желанное существо во всей Вселенной.

Не сводя с него задумчивого взгляда, она набросила пиджак на плечи, готовая покинуть пост. Взглянув в отражение стеклянного стеллажа, Евфрат отметила, что если она не выпрямляет волосы, то беспокойные кудри как будто совсем меняют её лицо. От макияжа она и вовсе отказалась, оставив лишь бордовую помаду, тогда как выходя в свет в Америке, всегда прибегала к помощи визажистов и выпрямляла волосы. Один посетитель стенда узнал её, но быстро отмёл эту мысль; ну как персона, подобная ей может находиться здесь? Озвучив мысли о невероятном сходстве, он получил польщенный взгляд и заверение, что он первый, кто сравнил ее с ее же самой. Прикрытием было буквально находиться у всех на виду. И пока это работало.

— На самом деле я зверски голоден, поэтому предлагаю посмотреть вечерний Копенгаген и поужинать в каком-нибудь приятном местечке, — предложил он, когда они, погасив светящийся стенд, отправились к выходу из Белла-Центра.

Евфрат не была в Дании, поэтому затею поддержала с энтузиазмом, невзирая на то, что ноги уже порядком устали от высоких каблуков. Чтобы сэкономить время, они не пошли переодеваться и сразу же сели в такси, которое Барак заблаговременно вызвал по приложению. Разноцветные дома и церкви плыли мимо в медленном движении образовавшейся пробки. Потрясающей красоты виды открывались на город с набережной, и Евфрат, открыв окно, чтобы впустить свежего воздуха, наслаждалась красотой незнакомых улиц и причалов. Может, она сюда непременно вернется, чтобы как следует осмотреть не только Копенгаген, но и другие города Дании. Для нее Европа была волшебным местом, описанным в средневековых сказках. В целом, многие европейские страны по архитектуре были схожи между собой, но, как и в других странах, в Дании была своя изюминка. Шпили соборов и замки погружали в какую-то старую полузабытую балладу; по мощеным улочкам развозили туристов повозки и крытые экипажи. Канал Нюхавен являл собою оживленную судоходную трассу, наполненную разномастными лодками и яхтами с транспарантами, зазывающими на экскурсии.

Вечерело, город загорался новыми красками, и Евфрат неожиданно почувствовала прилив сил — она находилась в живописном местечке, уголке старой Европы рядом с самым желанным мужчиной на свете. Может, он и был просто начальником, но сама возможность провести с ним пару дней вместе оказалась заманчивой перспективой.

— Бывала в Европе? — завел он незатейливый разговор.

— Была в Швецарии, Австрии, Германии, в Греции и Италии, — сообщила Евфрат, так как иногда муж брал ее в командировки.

— И где тебе нравится больше всего?

Евфрат посмотрела на него с усмешкой и ответила:

— Не поверишь, но в Тель-Авиве, — с легкостью на сердце ответила она.

Он шутку понял, хотя, конечно же, спрашивал про Европу. Такси остановилось у входа в один из явно недешевых ресторанов Копенгагена, где гостей встречал метрдотель в черном как ночь смокинге и белоснежной рубашке с накрахмаленным воротником. Метрдотель открыл дверь, и Евфрат окунулась в знакомую атмосферу дороговизны, начищенных до блеска броских аксессуаров интерьера и стеклянных люстр. Как тогда, так и сейчас, всему этому пафосу она предпочла бы тихое кафе с уютным интерьером, но Барак почему-то хотел именно сюда — в заведение высшего класса.

— Ты знаешь, какой средний ценник у таких заведений, и что командировочные расходы его не покроют?

Он положил ее ладонь на сгиб локтя и выпрямился, стараясь походить на нее — утонченную леди в этом довольно скромном, но привлекающем к себе внимание бордовом платье-футляре. Барак только кивнул в сторону холла, куда их сопроводили, и Евфрат замолчала, не собираясь пререкаться. Она точно знала, что у их бухгалтера, которого они держали вне штата, от отчета по командировке полезут глаза из орбит.

— Считай, что это моя благодарность за твой вклад в развитие Наами, — он указал ладонью на меню, предлагая ни в чем себе не отказывать. — И потом, это моя компания, о каких командировочных ты говоришь?

Какая несусветная чушь, никакого вклада в Наами она не сделала. Какой неприкрытый флирт, сдобренный бессмысленными комплиментами, но потом внезапно до нее дошло:

— То есть, ты не сказал мне, что на самом деле в тесте для кандидатов заключалась задача, которую не смог решить ни ты, ни твои программисты? — она вскинула бровь, начиная догадываться, что сказанное им на выступлении было правдой; Барак кивнул, и тогда Евфрат удивилась еще больше. — И почему никто из вас не сказал мне, что я такая молодец?

— Чтобы ты не зазнавалась, — ответил он вполне серьезно, но потом улыбнулся.

Когда пришел официант и принес винную карту, Барак с интересом стал всматриваться в написанное с видом истинного знатока, но Евфрат, осознав, что он никак не может определиться, переняла инициативу в свои руки и заказала приличное французское вино, выглядя при этом наиболее уверенно.

— Никак не пойму, откуда у тебя эта утонченность, — задумчиво проговорил он, когда они сделали заказ. — Девушка, выросшая в простой семье в Беер-Шева, окончившая неплохой, но не самый престижный ВУЗ в стране, работавшая в баре. Я не припоминаю за тобой такого пару лет назад. Что случилось с тобой в Америке? — уже будучи уверенным, что не все так просто, спросил Барак, а взгляд его невольно обратился к запястью Евфрат, где приятным золотом на смуглой коже бликовали в свете лампы на столе часы известной марки. — И эти часы… бриллианты настоящие?

Евфрат от желания спрятать руку под стол удержалась, чтобы не показывать неловкости. Она только усмехнулась и посмотрела на часы, поставив руку на локоть.

— Всего лишь отлично сделанная реплика. Настоящие, конечно же, стоят несколько сотен тысяч евро. Но, по-крайней мере, это золото.

Барак ответом удовлетворился, однако заметил, что продолжать она не собирается, хотя вопросов было поставлено несколько. Евфрат имела право не отвечать, однако по его сощурившимся в подозрении глазам поняла, что этого он не забудет уж точно. Будь он глупее, то продолжил бы расспрос, однако делать этого не стал, понимая, что лезет не в свое дело. Разговор перетек в другое русло — в основном это было обсуждение работы, а также фантазии Барака на тему будущих проектов. Кажется, он, как настоящий генератор идей, все время стремился к чему-то новому, к самосовершенствованию. А речью его можно было заслушаться...

— Завтра официальный прием от организаторов, и я хотел бы, чтобы ты составила мне компанию, — сообщил он, отпив янтарного вина из высокого пузатого бокала.

— Мне казалось, что пригласительный был только один, — со знанием дела сказала Евфрат; для их маленькой компании и этого было много, так как они не выступали в роли каких-то спонсоров и заплатили лишь самый маленький взнос, давший им пятнадцать минут выступления и площадь в четыре квадрата для стенда в месте далеком от высокой проходимости.

— Я пообщался с соседями на стенде, они не смогут присутствовать, и у них остается одно приглашение.

— Я думала, вход по спискам, — чуть скептично напомнила Евфрат.

— Я умею договариваться, или ты все еще во мне сомневаешься? — он усмехнулся, довольный проделанной работой; Евфрат вдруг подумала, что ради ее присутствия он и впрямь сделал слишком много, ведь обойти списки было не так-то просто.

— Что ж, почту за честь сопровождать тебя, — улыбнулась она, хотя на самом деле хотела посвятить вечер прогулке по городу.

Завтра второй и последний день конгресса, а в четверг они должны улететь обратно в Тель-Авив, поэтому времени на прогулку может и не остаться.

Кажется, под действием вина они немного расслабились и стали говорить на отвлеченные темы, обсуждая города Европы или места в Америке, где удалось побывать обоим. Евфрат все равно стояла на своем, говоря, что нет места милее сердцу, чем Тель-Авив. В итоге все аргументы Барака разбивались о глухую стену, а ее любовь к Израилю становилась все более милой и патриотичной, что Барак поневоле мог только удивляться. Но все дело было в пресловутой золотой клетке последних лет, и Евфрат почему-то чувствовала себя наиболее защищенной в крепких чертогах родной страны. Брак был самой большой ошибкой в ее жизни. Более того, он разрушил ее отношения с теми немногими близкими людьми, что у нее остались.

— Чего ты хочешь от этой жизни? — неожиданно спросил Барак, когда они вышли на улицу, на которой начал накрапывать мелкий дождик.

Евфрат остановилась перед машиной, задумчиво взглянув в небеса, а затем закрыла глаза, словно загадывала желание.

— Я просто хочу быть счастливой.

— Это очень абстрактное понятие, — Барак галантно открыл дверь авто, предлагая ей присесть, так как ветер доносил капли дождя даже под навес ресторана, где их встречало такси; когда он устроился с другой стороны, то продолжил: — Хорошо, но какие средства на пути к достижению цели ты видишь? Что тебе нужно, чтобы стать счастливой? Или и этот вопрос ты оставишь без ответа?

Она не понимала, в чем суть разговора, но чувствовала, что должна сказать хоть что-то, быть более открытой перед человеком, к которому ее так тянуло.

— Послушай, счастье для меня заключается не в достижении глобальной цели. Я счастлива сейчас, потому что нашла хорошую работу, занимаюсь тем, что мне нравится. У меня есть время на музыку и на встречи с друзьями. Я завишу только от самой себя. Меня, как и любого человека, может радовать и огорчать любая мелочь. И я хочу, чтобы так и продолжалось, я хочу жить и наслаждаться сегодняшним днём.

— Так твое счастье в независимости… А как же любовь? Что, если ты встретишь человека, который способен будет перевернуть твой мир, и ты станешь зависима от него? Потеряешь ли ты свое независимое счастье, или обретешь что-то новое, не менее ценное?

Он почему-то лез в самую душу, и Евфрат даже не сразу смогла ответить, пытаясь сформулировать мысль. Она понимала, что его любопытство может исходить из праздности, из-за пропущенной пары бокалов хорошего вина и романтично настроенного Копенгагена в летний дождь. На самом же деле ей хотелось слышать о том, что она ему не безразлична, и что она могла бы попробовать потерять свою свободу, лишь бы он позволил.

— Любовь… — негромко произнесла Евфрат, и все ее мысли рассыпались в прах, потому что, в действительности, Барак был прав, она не знает, чего хочет и не имеет цели в жизни. — Все хотят любви, и от нее никуда не денешься.

— Почему ты не говоришь за себя?

В темноте салона автомобиля Евфрат видела блеск его глаз, и что-то томящееся и очень теплое разрасталось в ее груди, когда она поняла, что ее счастьем может быть именно он — человек, от одного взгляда которого замирало сердце и пропадало дыхание.

— Почему тебя это так интересует?

Он убрал подлокотник, разделявший их и подвинулся ближе, однако не настолько, чтобы вторгаться в ее личное пространство.

— Я пытаюсь понять тебя. Ты бываешь довольно агрессивной, что я поневоле ощущаю свою вину, хотя не могу понять за что. Ты довольно скрытна и не позволяешь другим вторгаться в свою личную жизнь. Я не собираюсь лезть тебе в душу, просто я пытаюсь понять, кого же я нанял на работу и впустил в свою жизнь.

Евфрат усмехнулась, последняя фраза прозвучала слегка интимно. Если бы не этот взгляд, то его речи можно было бы считать насмешливыми, ведь она не вторгалась в его жизнь, поставив его в статус начальника.

— Мы приехали, — сообщил водитель с переднего сидения и кликнул по планшету, завершая поездку.

Действительно, опустевший от пробок город сократил их путешествие до каких-то десяти минут, и теперь они стояли на подъездной дорожке отеля, располагавшегося аккурат по правую сторону от Белла-центра. На улице уже давно стемнело, но центральный вход в отель горел яркими огнями, и Евфрат невольно проморгалась после темени салона такси. Она поняла, что вновь оставила его вопросы без ответа, хотя вовсе не пыталась строить из себя женщину-загадку. Если и было что-то, о чем она хотела умолчать, то на остальных вопросах она просто растерялась.

Они молча прошли стеклянные двери в холл и, миновав лобби, отправились к лифту, который неторопливо пополз на десятый этаж. Евфрат смотрела только на двери, но чувствовала прожигающий дыру в затылке взгляд Барака, так и оставшегося без, вероятно, волновавших его ответов.

Их комнаты находились напротив.

— Спасибо за ужин, — она мягко улыбнулась, сомкнув пальцы на сумочке. — Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, Евфрат, — почему-то в ярком освещении глаза Барака казались еще более темными; он выглядел задумчиво и чуть отстраненно.

Она скрылась в комнате первой и, скинув туфли, привалилась спиной к двери, приложив ладонь ко лбу. Легкий дурман от двух бокалов вина давно испарился, оставив после себя недосказанность от странного ужина в обществе Барака. Евфрат была напряжена до предела, напряжение это было сексуальным, и только сейчас можно было позволить себе в этом сознаться.

Раздался стук в дверь, и она, вздрогнув от неожиданности, попыталась собраться и предстать перед Бараком все той же утонченной и уверенной в себе женщиной, которая вызывала у него много вопросов. Однако открыв дверь с улыбкой, она лицом к лицу столкнулась с тем, кого так не хотела видеть; вместо молчаливой паузы Евфрат только и смогла выдавить:

— Что ты тут забыл?

— Видимо, свою жену, — раздался чуть раздраженный голос, а его обладатель стоял перед ней в недовольной позе, сложив руки на груди. — Пригласишь войти?

Взвесив все за и против и решив, что разговор с внезапно нагрянувшим мужем лучше перенести в уединенное место, она отстранилась, чтобы пропустить его внутрь.

— Итак, что тебе надо, Натан? — повторила Евфрат, моментально ощетинившись.

— Как грубо. Мне казалось, что это я должен злиться, ведь это ты, дорогая, сбежала от меня, и даже вещи не взяла, — как всегда скривившись оттого, что она использовала этот еврейский аналог его имени, он перевёл взгляд на ее часы. — Кроме моего подарка на свадьбу, хотя обручальное кольцо оставила.

— Мне кажется, я ясно объяснила, что хочу развода. Срок годности нашей сделки давно истек, и я тебе больше не нужна и ничего не должна тебе.

— Значит, отказалась от всего, что тебе положено по брачному договору, — он вошел в комнату и стал разглядывать предметы мебели, словно находился в музее. — Да, уровень жизни ниже некуда. Самый дешевый стандарт.

— Это командировка, Тони, и дорогие побрякушки меня никогда не интересовали. Надеюсь, ты здесь, чтобы подписать документы на развод. А если нет, то скорее иди за ними.

— А твой хахаль в курсе, что ты замужем? — он стоял перед ней, словно имел на это право; ее мужем он оставался только на бумаге. — Странная ты женщина, другая бы попыталась выжать из меня все соки, а ты просто ушла, решив все по-своему. Ты даже проигнорировала положенное тебе по брачному контракту.

— Тебя расстраивает то, что тебя не оценили? — она гневалась на пустом месте, хотя прекрасно понимала, что Тони ее просто провоцирует. — И он мой начальник, а не, как ты выразился, хахаль.

— После того, что он говорил в своей речи, думаю, ты должна была понять, что начальник из него так себе, особенно после свидания в дорогом ресторане.

— Ты следил за мной? — Евфрат фыркнула, однако быстро погасила в себе ярость, понимая, что если она будет препираться, то эта встреча затянется надолго.

Тони, сняв с головы солнечные очки и положив их в нагрудный карман пиджака, открыл минибар и извлек оттуда маленькую бутылочку виски, которую перебросил Евфрат, а сам взял другую.

— Ну хоть поганенький Чивас тут есть, — он вскрыл бутылек и выпил залпом.

Евфрат подошла ближе, открыла минибар и поставила туда свой нетронутый виски.

— Минибар не входит в стоимость этого номера, — напомнила она.

— Сразу видно, истинная еврейка, — Тони присел в кресло, не собираясь уходить. — Моя бедная жена не может себе позволить угостить мужа. Как нелепо.

— Даже с небольшой зарплатой я намного счастливее, чем была с тобой, — она демонстративно отстегнула браслет часов и положила их на стеклянный столик рядом с креслом Тони.

— Часы за полляма, я бы на твоем месте не разбрасывался такими вещами, — он как всегда выглядел расслабленно с этой своей гаденькой ухмылочкой на губах.

— Когда ты уже подпишешь эти гребаные бумаги и сделаешь меня самой счастливой женщиной на свете? — она плюхнулась на кровать, больше не в силах изображать гордыню.

— Я не дам тебе развод, — прозвучал в наступившей тишине его голос, и Евфрат, словно подстреленная, села на кровати, уставившись на него во все глаза.

— Как это понимать? Очередные твои шуточки?

— Это плохо скажется на моей политической карьере, особенно теперь, когда я стал представителем от нашей коалиции людей с особенными способностями и возможностями.

— Ты не можешь меня более использовать. Женись на Пеппер, в конце концов, насколько я помню, у вас было все хорошо до моего отъезда.

— Побега, дорогая, это был побег, — он достал еще одну порцию виски. — Скажи мне, чем я тебя обидел? У тебя была прекрасная работа, ты была моим доверенным лицом в штабе Мстителей. У тебя была красивая машина, а ребята тебя просто обожали. Я уже молчу о многом другом.

Евфрат посмотрела на него как на умалишенного.

— Ребята? Да, я слышала про раскол, и сколько у тебя осталось друзей? — но понимая, что это к делу не относится, сдавленно повторила: — Я просто хочу свободы. И управлять штабом мстителей затея была опасная. Скажи, сколько раз мы оба подвергались опасности? — хотя чего таить, подобно агенту бывшего ЩИТа, Евфрат стала меньше появляться на публике, что опять же помогло ей оставаться незаметной.

До переезда в Израиль она попросила Пятницу удалить все её фотографии и упоминания из сети, до которых та смогла добраться. Впрочем, Израиль, как страна религиозгая и пока ещё управляемая именно в этом ключе, и сам блокировал практически всю информацию о мстителях, их окружении и, конечно, же о богах из Асгарда, что было на руку.

— А ты смелая. Странно, что тебя никто не узнал на конгрессе, учитывая, чья ты жена, — снова перевел он тему, игнорируя серьёзный аргумент в пользу расставания. — Думаешь, с этими кудрями ты перестаешь быть собой? Хотя еще более странно видеть жену Тони Старка на стенде зачуханной еврейской конторки.

— Сам женился на еврейке.

— Не по своей воле, — снова напомнил он, что для него этот брак не значил ровным счетом ничего. — Ох, а наши дети были бы евреями. Мой отец не был шовинистом, но евреев терпеть не мог, да…

— Важное замечание, Тони. Ты так и собираешься сидеть здесь и разглагольствовать на бесполезные темы?

Он присел рядом с ней и взял за руку. Надо сказать, Евфрат не изменилась в лице, вот только рука ее была каменной. Тони вырисовывал на ней круги пальцами, играя в понятную ему одному игру.

— Могу остаться здесь, пока ты не согласишься вернуться. Эта комната не Бог весть что…. а, прости, не буду поминать Бога всуе в твоем присутствии. Отвык, знаешь ли, за три месяца.

— Тони, мы живем в разных мирах, и мой мир мне нравится больше. Здесь безопаснее.

Он наигранно удивился.

— В Израиле? Безопаснее? Ты вообще новости читаешь?

— Я не хочу, чтобы мой дом всякий раз превращался в руины, когда тебе приспичит создать искусственный интеллект или поссориться с богом из Асгарда.

— Тебя тогда еще не было в моем окружении.

— Но я видела по телевизору во что превратилась башня в Нью-Йорке и каких размеров над ней была дырка в небе. Тони, у вас с Пеппер уже давняя история, я тебе не нужна. Я пришла и испортила ваши отношения. Отпусти меня.

Он, чуть захмелев, даже осмелился улыбнуться.

— Мы с Пеппер уже давно закончили. Скажи, я тебе так противен?

— Я просто не люблю тебя. Да и мы почти всё время спали в разных комнатах с самой свадьбы.

— Это потому что ты превратилась в глыбу льда из-за своих моральных принципов.

— Потому что у меня не было выбора, иначе отца бы посадили, — она совсем сникла, понимая, что, возможно, Тони прав, что в отсутствии каких-либо отношений между супругами виновата была она. — У меня ощущение, что меня купили.

— Ты слишком холодная, Евфрат, — он коснулся ее щеки. — Ты сама не позволяла себя касаться, хотя тот страстный роман, который закончился скандалом, а затем свадьбой, доказывает обратное. И потом, были же и хорошие времена.

Она совсем сникла, не понимая, зачем он пришел. Из его уст все звучало так, что это она испортила ему жизнь, а не наоборот. Он поднялся с кровати, понимая, что разговор не окончен, но она была слишком выжата. Евфрат на автомате поднялась следом, чтобы проводить, хотя это было вовсе не обязательно. Тони задержался в двери, повернувшись к ней лицом.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. И не только потому, что того требует мое новое положение в обществе, — он понизил голос до шепота. — Я тебе обещаю, всё изменится. Все будет по-настоящему.

Он коснулся ее плеч и увлек в объятия, зарывшись в волосы пальцами. И Евфрат почему-то позволила поцеловать себя в щеку, возможно, находясь в некоем ступоре от его появления.

— Тони, — она окликнула его, когда он уже почти завернул в другой коридор. — Прошу, не болтай лишнего.

В его глазах отразилось понимание, хоть он и не был согласен, но пошел навстречу.

— Хорошо, я дам тебе время…