Тигр и Евфрат (гет)

Как же болела голова... Ни с чем не сравнимое ощущение, будто её засунули в тиски и каждые несколько секунд усиливали давление, дополнялось подкатывающей к горлу тошнотой. Попытка поднять тяжелые веки ничем хорошим не увенчалась — перед глазами проплывали странно изгибающиеся фиолетовые пятна.

— Сэр, похоже у вас сильное похмелье, — констатировала Пятница, заметив его пробуждение. — Отклонение от нормы, согласно жизненным показателям — пониженное давление и учащенное сердцебиение. Я бы сказала больше, но нужен токсикологический анализ.

— Я в порядке, — с трудом произнес Тони, мысленно помянув добрым словом явно некачественный виски, полученный в дар от госсекретаря.

Всего лишь одна бутылка вывела его из строя. Стейтсмен* лучше больше не пить, хотя Росс расхваливал его, как исконно американский виски. В хмельной голове мелькнула мысль, что госсекретарь решил его отравить, но тут же была отметена, как не имеющая смысла. И что только двигало Тони, который в жизни не пил незнакомого алкоголя? Из памяти исчез практически весь вчерашний вечер — кажется, с момента, когда в бутылке осталось чуть меньше половины. Ну зачем было так напиваться? Евфрат снова назовет его алкоголиком, лучше не показываться сегодня ей на глаза.

Глаза… Тони застонал.

Как будто в них песка насыпали, но это ощущение терялось за внезапно пришедшим осознанием, что он находится не на Базе Мстителей, а в Малибу — как услужливо подсказывал вид из панорамного окна. И как он, черт возьми, здесь оказался?

— Евфрат? — позвал Тони жену.

Никто не ответил. За пульсацией в висках, забирающей на себя все внимание, все отчетливее слышался негромкий шум воды из ванной. С трудом свесив ноги с кровати, Тони уронил голову в ладони, но, справившись со слабостью, взял себя в руки и, преодолев беспощадную гравитацию, поднялся, обнаружив отсутствие нижнего белья. Возле кровати стояло три пустых бутылки МОЁТ, и тут-то и стала очевидна столь страшная мигрень — шлифануть вискарь этим мерзким сладким шампанским было не лучшей идеей. Странно, Евфрат пьет только брют или просекко… Дверь в ванную поддалась, и Тони вошел в облако пара, не понимая, как жена может принимать душ в столь горячей воде, да еще и с похмелья — ну не мог же он выпить все три бутылки МОЁТ один! За мутным стеклом перегородки угадывался стройный женский силуэт. Евфрат совсем не двигалась — похоже, после бурной ночи она просто стояла под струями воды, пытаясь прийти в себя. Что ж, это неплохая идея. Глянув вниз на внезапно бодрого “друга”, который любил просыпаться с дичайшего похмелья, Тони решил, что секс станет отличным средством от головной боли. Мысленно отбросив все предстоящие дела, он уже представлял, как они весь день будут болеть в постели за просмотром фильмов или просто обнимаясь, и от осознания этого становилось чуточку легче. Пар, будто в хаммаме, вмиг застлал глаза, и они отказывались фокусироваться, влажный воздух не позволял вдохнуть полной грудью. Открыв фрамугу, Тони почувствовал дуновение морского бриза и поспешил присоединиться к супруге. Её стройные длинные ноги и совершенно потрясающий упругий зад заводили его с полоборота, и когда пар стал потихоньку рассеиваться, Тони увидел вовсе не то, что ожидал. На не менее прекрасных ягодицах, едва ли принадлежавших жене, россыпью красовались веснушки… Мокрые волосы сначала показались темными и не вызвали вопросов, но присмотревшись, Тони увидел знакомую рыжину, и когда женщина обернулась, он распахнул глаза и отступил на шаг, едва не поскользнувшись.

— Поттс?.. — опешил Тони.

Не менее шокированная его появлением, Пеппер прикрыла грудь руками, воззрившись на него с неподдельным ужасом, но затем в ее глазах появилось недовольство.

— Не хочешь выйти, босс?

— Поттс, — повторил он, уйдя за перегородку и прислонившись к ней спиной, — что между нами было сегодня ночью? Как мы вообще оказались в Малибу?

По спине побежали предательские мурашки. С тех пор, как у них с Евфрат наладилось, Тони еще ни разу не срывался и не спал с другими женщинами, тем более — с бывшей.

— Давай ты выйдешь совсем, в смысле, за дверь, дашь мне время, и потом мы, возможно, поговорим о том, что произошло, — невзирая на жесткость, голос Пеппер, казалось, вот-вот сорвется. — Хотя, честно говоря, не хочется.

Он оттолкнулся от перегородки и вышел за дверь, растирая лицо, словно это могло как-то помочь восстановить в памяти вчерашний вечер и отогнать гадкое чувство вины. Жена поставила ему жесткий ультиматум касательно измен, один неверный шаг — и она подает на развод, а измена с Пеппер и подавно заслуживала отдельного самоистязания. Евфрат никогда не просила, но Тони по какому-то наитию свёл к минимуму личные контакты с Пеппер, ограничивать общением по телефону, ведь, как-никак, она была исполнительным директором Старк Индастриз, управления которой Тони практически перестал касаться, плотно занятый в госдепартаменте. Да, он мог доверить компанию только ей, и Евфрат относилась к этому с пониманием, но все же старалась дистанцироваться от Пеппер.

— И что нам теперь делать, Пеп? — спросил он через дверь, когда вода стихла; давненько он не называл ее подобным образом.

— Нам? — вопрос прозвучал с долей сарказма; возможно, Пеппер двигала легкая обида. — Тони, вообще-то женат ты, а я — свободная женщина.

— Я во всём признаюсь, признаюсь, что ничего не помню… — как будто не слушая ее, продолжил Тони, внезапно осознав, что цена за проступок оказалась непомерно высока. — Евфрат должна простить меня…

— Можешь признаться, Тони, только не втягивай в это меня. Евфрат — ревнивица, хоть и пытается это скрывать. Ваши семейные дрязги не должны отражаться ни на мне, ни на бизнесе, — выйдя из ванной абсолютно обнаженная, Пеппер подобрала предметы своего гардероба и стала как будто намеренно медленно одеваться, не стесняясь наготы, хотя минутой ранее закрывала руками грудь.

— И когда это ты стала такой черствой? — не мог не огрызнуться Тони, однако прекрасно понимал, что она на все сто процентов права.

— Ты не можешь спать со мной и при мне же терзаться муками совести по поводу измены жене. Я этого не заслуживаю...

Но Тони ее не слушал, Пеппер была для него близким человеком, но сейчас он целиком и полностью погрузился в чувство вины, совершенно не подозревая, что может ранить не только Евфрат. Хрупкое счастье... Счастье, которого было так трудно добиться, счастье, которое нужно было оберегать и лелеять, разбивалось на осколки по его вине, а все заверения самого себя в искренней любви к супруге как будто оказались ложью. Нельзя любить женщину и так легко отказываться от нее, падая в объятия бывшей. Почему так вышло? Как он мог позволить себе так легко потерять контроль?..

* * *

«ברוך השם תודה לאל אני בישראל».*

Об­ма­нув­шись кра­сотой жиз­ни в Аме­рике, Ев­фрат бро­сила Тель-Авив не­ожи­дан­но, поч­ти спон­танно. Со вре­менем всё силь­нее в гру­ди раз­раста­лось ощу­щение на­тяну­той стру­ны — сер­дце тос­ко­вало по до­му, а вско­ре раз­лу­ка ста­ла и вов­се не­выно­сима. Од­на­ко жизнь уме­ла удив­лять, а ре­шитель­ность на­конец пе­реве­сила, и Ев­фрат, соб­рав лишь не­об­хо­димое, воз­вра­щалась на Ро­дину, с тру­дом сдер­жи­вая слё­зы, гля­дя в ил­лю­мина­тор на под­све­чен­ный ро­зовым за­кат­ным за­ревом лю­бимый го­род, рас­по­ложив­ший­ся вдоль бе­рего­вой ли­нии. Она бы ни­ког­да не выш­ла за­муж по рас­че­ту, но быс­трый и страс­тный ро­ман с вли­ятель­ным аме­рикан­цем, по­пав­ший на стра­ницы прес­сы, зас­та­вил свя­зать жизнь с муж­чи­ной, пред­ло­жив­шим брак толь­ко для то­го, что­бы не ис­портить свою ре­пута­цию — в то вре­мя он вплот­ную за­нял­ся по­лити­кой. Что до неё — за­мужес­тво ока­залось единс­твен­ным способом помочь погрязшему в серьёзных долгах отцу избежать тюрьмы. Это был бар­тер.

Спус­тя два го­да, ког­да муж дос­тиг же­ла­емо­го ре­зуль­та­та, и Ев­фрат боль­ше не бы­ло нуж­ды стро­ить из се­бя при­мер­ную суп­ру­гу для под­держа­ния его ре­номе, она без пре­дуп­режде­ния сбе­жала в Тель-Авив, ис­крен­не на­де­ясь, что муж­чи­на, ко­торый ни­ког­да ее не лю­бил, лег­ко от­пустит и под­пи­шет до­кумен­ты на раз­вод без дли­тель­ных су­деб­ных раз­би­ратель­ств. Тем бо­лее, суп­ру­га-по­нарош­ку не пре­тен­до­вала на его сос­то­яние. Она бы­ла мо­лода и ам­би­ци­оз­на, по­сему на­де­ялась, что смо­жет най­ти се­бя за­ново в ми­ре.

Ник­то из из­ра­иль­ских дру­зей и зна­комых не знал, ку­да она про­пала, ни­кому бы­ло не­ведо­мо, по­чему она не вер­ну­лась до­мой пос­ле пу­тешес­твия в Аме­рику, где жи­ла ее те­тя. Ев­фрат тог­да слез­но поп­ро­сила му­жа, что­бы ин­форма­ция об их бра­ке не мель­ка­ла в прес­се, од­ной скан­даль­ной пуб­ли­кации бы­ло с лих­вой. Пос­ле двух лет от­сутс­твия, сой­дя с тра­па са­моле­та и ус­лы­шав родную речь, она улы­балась на пас­пор­тном кон­тро­ле, ощу­тив се­бя пти­цей, выр­вавшей­ся из зо­лотой клет­ки. От­ца, расплавившегося с дол­га­ми, бла­года­ря сос­то­ятель­нос­ти ее му­жа, Ев­фрат ви­деть не хо­тела, по­тому что не­воль­но ви­нила его за ук­ра­ден­ные два го­да жиз­ни и вы­нужденное замужество за этим от­вра­титель­ным аме­рикан­цем, ко­торый из­ме­нял ей чуть ли не каж­дый день. Даже мысленно она отказывалась произносить его имя. Ев­фрат по­нима­ла, что их ро­ман был все­го лишь ко­рот­кой страстью, и они оба в тот мо­мент не ду­мали о том, что слу­чай­но по­падут на сним­ки пер­вых по­лос из­вес­тных га­зет. Ни она, ни он не бы­ли влюб­ле­ны, и ей не при­ходи­лось ожи­дать от не­го тре­пет­но­го от­но­шения. Этот муж­чи­на прос­то ку­пил се­бе же­ну, вы­нудив за­тянуть двух­не­дель­ное пу­тешес­твие на столь дли­тель­ный срок. Ев­фрат при­дер­жи­валась имен­но та­кой точ­ки зре­ния, так бы­ло про­ще уй­ти, хо­тя меж­ду ни­ми всё же про­бега­ла ис­кра. В какой-то момент ей начало казаться, что у них что-то начинает получаться, что муж исправился и взялся за ум, но после очередной измены Евфрат решила, что с нее довольно.

Ед­ва за­селив­шись в хос­тел, она дос­та­ла из чех­ла ги­тару и выш­ла к ве­чер­не­му пля­жу, на­де­ясь вспом­нить хо­тя бы од­ну из тех пе­сен, что как буд­то сов­сем не­дав­но пе­ла с друзь­ями-хип­пи под ше­лест мор­ских волн. Паль­цы лов­ко бе­жали по стру­нам, на­иг­ры­вая мо­тив, ког­да-то быв­шей гим­ном ее ту­сов­ки и сде­лав­шей Ев­фрат по­пуляр­ной сре­ди Тель-Авив­ско­го ан­дегра­ун­да. Но ее по­пуляр­ность заж­глась и по­гас­ла слиш­ком быс­тро пос­ле то­го как вы­бор пал в поль­зу де­нег. Душ­ный ве­чер­ний воз­дух и­юня на­делял не­веро­ят­ной энер­ги­ей, и ме­лодич­ная пес­ня впе­ремеш­ку с ти­хими сле­зами вы­зыва­ла внут­реннюю ра­дость, не­объ­яс­ни­мое чувс­тво том­ле­ния и свет­лую тос­ку. В че­хол со зво­ном бряк­ну­лось нес­коль­ко мо­нет и мел­кая ку­пюра. Гу­ля­ющие по пля­жу ос­та­нав­ли­вались — каж­дый, воз­можно, на­ходил в ее пес­нях час­тичку се­бя, ту­рис­ты сни­мали на смар­тфо­ны, и Ев­фрат про­дол­жа­ла петь, за­быв на вре­мя, как силь­но из­ме­нилась жизнь. Она при­еха­ла прак­ти­чес­ки без де­нег, взя­ла толь­ко нем­но­го на­лич­ности, что­бы про­жить в Тель-Ави­ве хо­тя бы па­ру ме­сяцев, преж­де чем най­дет ра­боту. Внут­ри разгоралось единс­твен­ное же­лание — вы­чер­кнуть из па­мяти пос­ледние два го­да.

Ги­тар­ный пе­ребор зас­тавлял лю­дей раз­ме­рен­но по­качи­вать го­лова­ми в такт му­зыке. Они под­пе­вали зна­комым пес­ням и улы­бались под ав­тор­ские. Ев­фрат не бы­ла об­де­лена та­лан­том и вла­дела го­лосом нас­толь­ко, что­бы зас­та­вить слу­шате­лей про­никать­ся раз­ны­ми эмо­ци­ями — от свет­лой пе­чали до бе­зум­ной ра­дос­ти, от все­пог­ло­ща­ющей страс­ти — до люб­ви. Воз­можно, ей удас­тся сно­ва по­пытать счастье на ка­ком-ни­будь прос­лу­шива­нии… Муж-по­литик зап­ре­щал ей под­ни­мать­ся на сце­ну, так как его пи­ар­щи­ки счи­тали, что не­солид­но иметь же­ну-пе­вич­ку.

Ре­шив, что на се­год­ня дос­та­точ­но, она до­пела пос­леднюю пес­ню, поб­ла­года­рила слу­шате­лей и соб­ра­ла горсть мо­нет и ку­пюр, что ско­пились за ве­чер, об­ра­довав­шись, что де­нег хва­тит на при­лич­ный ужин. Она не нуж­да­лась аб­со­лют­но ни в чем два го­да, но те­перь счи­тала се­бя нам­но­го бо­гаче, зве­ня са­мос­то­ятель­но за­рабо­тан­ной ме­лочью в кар­ма­не. Ев­фрат ли­кова­ла, сно­ва по­чувс­тво­вав се­бя сту­ден­ткой, зарабатывающей на жизнь, как улич­ный му­зыкант. И тем цен­нее бы­ло это чувс­тво сей­час, спус­тя вре­мя. Как буд­то ни­чего не из­ме­нилось.

Она прош­ла ми­мо зна­комых окон на Ха­яр­кон, в ко­торых го­рел свет и мель­ка­ли лю­ди, и сер­дце её на миг ос­та­нови­лось. Это бы­ли они — кош­мар и ра­дость ее прош­лой жиз­ни, стран­ная не­дол­гая влюб­ленность, закончившаяся ее отъ­ез­дом. Ев­фрат на­чина­ла встре­чать­ся с Гэ­ри, но влю­билась в его луч­ше­го дру­га, ко­торо­го ви­дела все­го од­нажды, из­бе­гая даль­ней­ших встреч. По по­нят­ным при­чинам ро­ман с Гэ­ри вско­ре за­кон­чился.

Она со­чиня­ла пес­ни и сти­хи, пи­сала пор­тре­ты, воз­во­дя это­го че­лове­ка в ста­тус не­дос­тупной му­зы, по­тому что не хо­тела ра­нить чувс­тва Гэ­ри. Ри­суя Ба­рака — так его звали, она слов­но за­нима­лась лю­бовью, вы­водя не­чет­кие кон­ту­ры те­ней; при­пора­шивая ще­тину и вис­ки се­диной, ощу­щая не­веро­ят­ную страсть, тя­нущую где-то вни­зу жи­вота. Его об­раз дав­но въ­ел­ся в соз­на­ние, стал вдох­но­вени­ем. Она рас­кры­валась как жен­щи­на, меч­тая о его при­кос­но­вени­ях и пом­ни­ла каж­дую се­кун­ду их встре­чи, ведь, запечатлев зна­комс­тво на бу­маге, Ев­фрат со­вер­ши­ла ошиб­ку и са­молич­но впе­чата­ла его в соз­на­ние. Она са­ма ви­нова­та, что за­боле­ла им, ведь ни на се­кун­ду не да­вала ему ис­чезнуть, за­менить­ся кем-то бо­лее ре­аль­ным, кем-то, кто был все эти два года рядом…

Ды­хание сби­валось от осоз­на­ния, что Ба­рак мог при­над­ле­жать ей хо­тя бы на од­ну ночь, но она сдер­жа­лась, ска­зала «нет», пос­ла­ла к чер­ту, ког­да по­няла, что друж­ба с Гэ­ри не сто­ила для Ба­рака и ло­ман­ной аго­ры**… И те­перь та не­серь­ез­ная ко­рот­кая встре­ча неп­ре­рыв­но прес­ле­дова­ла ее, на­поми­ная, что ес­ли бы она за­нялась с ним лю­бовью, то, воз­можно, бы­ла бы сво­бод­на от это­го су­мас­шедше­го вле­чения. Ну за­чем же бы­ло от­ка­зывать ему? За­чем же от­ка­зывать се­бе, поз­во­лив ка­ким-то не­лепым мо­раль­ным прин­ци­пам встать меж­ду же­лани­ем и его пы­ла­ющи­ми гла­зами? И вот те­перь, вспо­миная «Бе­гущую по вол­нам», он стал ее нес­бывшим­ся, тенью, зве­нящим в ушах от­го­лос­ком ви­ны пе­ред со­бой за то, что она упус­ти­ла его. Она пом­ни­ла его неж­ные паль­цы на сво­ем жи­воте, ше­лест ды­хания, но ед­ва ли пом­ни­ла его сло­ва, став­шие для нее не­раз­борчи­вым бор­мо­тани­ем. Ев­фрат пом­ни­ла толь­ко гип­но­тизи­ру­ющий, элек­три­зу­ющий звук его го­лоса и чер­ные от вож­де­ления гла­за, ко­торые хо­тели ее. Он так хо­тел ее, что нап­ле­вал на всё вок­руг. И она рас­тво­рялась в его ру­ках, слов­но рас­та­яв­шая на жа­ре све­ча.

Сей­час, уви­дев тень Ба­рака в ок­не, Ев­фрат от­да­ла бы все, что­бы вновь уви­деть его ум­ные, чуть ус­та­лые гла­за, кос­нуть­ся ед­ва тро­нутых се­диной вис­ков, ощу­тить его ды­хание на сво­ей ко­же и ру­ки, сжи­ма­ющие ее бед­ра. Она бы да­же хо­тела, что­бы ей бы­ло боль­но, что­бы за­менить му­ки нес­бывше­гося ощу­щени­ем бо­лез­ненной ре­аль­нос­ти. Он на­вер­ня­ка и не пом­нил ее име­ни, Ев­фрат бы­ла в этом уве­рена, но она бы хо­тела до­нес­ти до не­го свои эмо­ции, оку­нуть Ба­рака в этот не­ос­тавли­ва­ющий­ся ка­лей­дос­коп бе­зум­ных снов, в ко­торых на сме­ну лас­ке при­ходит пер­во­быт­ная жес­то­кость, же­лание об­ла­дать… под­чи­нять­ся лю­бому при­казу, зас­тавля­юще­му ды­шать че­рез раз.

Ев­фрат по­няла, что уже нес­коль­ко ми­нут смот­рит в ок­но, в ко­тором боль­ше не по­яв­ля­лась его фи­гура. Ски­нув на­важ­де­ние, так лег­ко вспых­нувшее спус­тя столь­ко вре­мени, она дви­нулась по Бен Гу­ри­ону, что­бы нас­ла­дить­ся лю­бимым блю­дом в улич­ной ка­феш­ке. Всё, что произошло с ней в Америке как будто вмиг испарилось.

Име­ла ли она пра­во ду­мать о Ба­раке? Мо­жет быть… Ведь Гэ­ри уже на­вер­ня­ка за­был ее, ис­чезнув­шую в один миг из его жиз­ни. Ев­фрат уле­тела в Аме­рику имен­но за тем, что­бы за­быть Ба­рака, что­бы раз­ве­ять­ся и по­гасить ту страсть но­вой, при­вед­шей к слу­чай­но­му за­мужес­тву. Как же кру­то рас­по­ряди­лась судь­ба, вырвав ее из жиз­ни в Тель-Ави­ве на та­кой дли­тель­ный срок! От­ча­ян­но сты­дясь сво­его фик­тивно­го бра­ка, она вы­чер­кну­ла прош­лое из сво­ей жиз­ни, не свя­зыва­лась ни с кем в те­чение двух лет и да­же не на­де­ялась, что ста­рые друзья при­мут ее. Од­на­ко сто­ило хо­тя бы по­пытать­ся.

Пос­ле дли­тель­но­го пе­реле­та с дву­мя пе­ресад­ка­ми сов­сем не ос­та­лось сил, но уже зав­тра нуж­но бу­дет пос­та­рать­ся вер­нуть ут­ра­чен­ное. Ев­фрат по­ка не ре­шила, как это сде­лать, ка­кую прав­ду о сво­ем от­сутс­твии рас­ска­зать друзь­ям, и сто­ило ли им во­об­ще знать о ее прик­лю­чени­ях в да­лекой Аме­рике.

Ин­триж­ка му­жа с его же по­мощ­ни­цей ста­ла для Ев­фрат пос­ледней кап­лей, и она прос­то соб­ра­ла свои ве­щи, те, ко­торые дей­стви­тель­но при­над­ле­жали ей, ког­да-то при­ехав­шей из Из­ра­иля с до­рож­ной сум­кой и с ги­тарой на­пере­вес, и ис­чезла, на­де­ясь, что он не ста­нет ее прес­ле­довать. Его но­вый про­ект не да­вал ему сво­бод­но­го вре­мени, как и его друзья, с ко­торы­ми он про­водил все свое сво­бод­ное вре­мя.

В ка­феш­ке, где она ре­гуляр­но пе­реку­сыва­ла рань­ше, вмес­то не­из­менно­го Эла­да те­перь ра­ботал нез­на­комый па­рень.

— Со­рок три ше­келя, — оз­ву­чил па­рень, и Ев­фрат вы­лупи­лась на не­го с не­пони­мани­ем; ока­зыва­ет­ся, за вре­мя ее от­сутс­твия це­на на блю­до вы­рос­ла на пять ше­келей, и ей не хва­тало все­го ка­ких-то двух!

Па­рень нах­му­рил тем­ные бро­ви, гля­дя на нее, и Ев­фрат по­лез­ла в кар­ман, на­де­ясь, что у нее мог за­валять­ся хо­тя бы мя­тый дол­лар, ведь на ули­цу она взя­ла толь­ко ги­тару.

— Сколь­ко? — пос­лы­шал­ся го­лос спра­ва и сто­ило по­вер­нуть го­лову на его звук, как Ев­фрат бро­сило в жар: ка­ким-то не­пос­ти­жимым об­ра­зом пе­ред ней ока­зал­ся имен­но он — ее ноч­ной кош­мар и вож­де­ление.

Она не ус­пе­ла ни­чего воз­ра­зить, как Ба­рак рас­пла­тил­ся за ее ужин и что-то с улыб­кой ска­зал, гля­дя на ее ги­тару.

— Что, прос­ти? — слов­но по­забыв ив­рит, пе­рес­про­сила она, точ­но ог­ре­тая пыль­ным меш­ком по го­лове.

— Ев­фрат? — он удив­ленно вски­нул бровь, толь­ко что осоз­нав, за чей ужин зап­ла­тил. — Не уз­нал те­бя, а ты по­хоро­шела.

Он улы­бал­ся, по всей ви­димос­ти не зная, что она про­пала на два го­да, да по су­ти они бы­ли ни­кем друг дру­гу. Ско­рее все­го Ба­рак о ней и не вспо­минал. Ко­неч­но же, пос­ле по­сеще­ния луч­ших кос­ме­толо­гов и па­рик­ма­херов, ка­ких толь­ко мог поз­во­лить ей бо­гатей­ший муж, Ев­фрат по­хоро­шела. Да­же в рва­ных джин­сах и прос­той бе­лой май­ке она выг­ля­дела ухо­жен­но.

— При­вет, — уве­рен­но ска­зала она, не поз­во­лив сму­щению вы­лить­ся на­ружу, — дав­но не ви­делись, — фра­за, на­вер­ное, бы­ла не­умес­тна, так как они, в прин­ци­пе, ви­делись лишь еди­нож­ды.

Ба­рак на миг от­вернул­ся, что­бы за­казать то же блю­до — ло­сось с ри­сом, ба­зили­ком и мя­той, за­тем ука­зал на сво­бод­ный сто­лик и взял гра­фин во­ды и па­ру ста­канов со стой­ки воз­ле кас­сы. Ев­фрат пос­лушно пос­ле­дова­ла за ним, не зная, уда­ча ли это или ве­личай­шее из не­лепей­ших сов­па­дений, ко­торое мо­жет прев­ра­тить­ся в тра­гедию для ее сер­дца. Чем же он удос­то­ил­ся по­доб­но­го от­но­шения к се­бе? Но сер­дцу ведь не при­кажешь…

— Гэ­ри го­ворил, что ты уле­тела в Аме­рику к те­те все­го на па­ру не­дель, но, ка­жет­ся, те­бя не бы­ло до­воль­но дол­го, — по­казал он, что зна­ет мно­гим боль­ше, чем она рас­счи­тыва­ла.

— Я пу­тешес­тво­вала, но в ос­новном жи­ла у тё­ти, — она по­жала пле­чами и при­няла ста­кан с во­дой, удив­ля­ясь, что он пом­нит под­робнос­ти.

— Гэ­ри дол­го ску­чал по те­бе, — как бы меж­ду про­чим за­метил Ба­рак, и Ев­фрат об­ра­тила вни­мание, что его мор­щи­ны ста­ли чуть глуб­же, что ни­чуть не пор­ти­ло его об­ли­ка. — Дол­го не встре­чал­ся ни с кем пос­ле то­го, как ты его бро­сила.

Ев­фрат сжа­ла ни в чем не по­вин­ный ста­кан, сдер­жи­вая мо­мен­таль­ную ярость, ведь при­чина рас­ста­вания с Гэ­ри си­дела пря­мо пе­ред ней и как ни в чем не бы­вало рас­сужда­ла о сер­дечной тра­гедии дру­га.

— Не за­мети­ла, что ты пе­режи­вал о нем, ког­да соб­лазнял ме­ня, по­ка твой друг ос­та­вил нас не­надол­го вдво­ем, — не вы­дер­жа­ла она и на­цепи­ла на ли­цо сар­кастич­ную мас­ку.

Ба­рак ос­тался не­воз­му­тим, он прид­ви­нул к се­бе глу­бокую та­рел­ку с ри­сом и ры­бой, поб­ла­года­рил офи­ци­ан­та и, гля­дя на блю­до, ус­мехнул­ся, а за­тем взгля­нул на нее ис­подлобья.

— Мне ка­залось, ты бы­ла не про­тив, — ну, ко­неч­но же, он не мог не пой­ти в ата­ку, ус­лы­шав об­ви­нения.

— Я бы­ла пь­яна, и меж­ду на­ми ни­чего не про­изош­ло имен­но по­тому, что я не поз­во­лила, — она ука­зыва­ла на не­го вил­кой, слов­но на­мере­ва­ясь на­нес­ти Ба­раку нес­коль­ко ко­лотых ран.

Его улыб­ка по­гас­ла, ос­та­вив на ли­це лишь серь­ез­ное вы­раже­ние.

— Пос­лу­шай, я не ду­мал, что Гэ­ри от­но­сил­ся к те­бе серь­ез­но. Он та­кой по­зер, толь­ко хвас­тался, что скле­ил кра­сивую де­вуш­ку. Но, по­хоже, он дей­стви­тель­но пе­ре­иг­рал, поз­во­лив мне оши­бить­ся в ва­ших от­но­шени­ях.

Ев­фрат толь­ко цок­ну­ла, и от­ки­нулась на де­ревян­ном крес­ле.

— Да­же ес­ли бы это бы­ло не серь­ез­но, то ты счи­та­ешь, что ты мо­жешь се­бя так вес­ти? Или у вас в по­ряд­ке ве­щей де­лить­ся де­вуш­ка­ми?

Ну за­чем они за­вели этот раз­го­вор? Она уже ед­ва сдер­жи­вала под­сту­па­ющее не­годо­вание и бо­лее все­го меч­та­ла сбе­жать. Иде­ал с ли­цом Ба­рака раз­ва­ливал­ся на гла­зах, раз­би­вал­ся на ос­колки его бес­толко­востью, а мо­жет, эго­из­мом. Он знал, что хо­рош со­бой, и поз­во­лял се­бе мно­гим боль­ше, поль­зу­ясь рас­ко­ван­ностью сов­ре­мен­но­го об­щес­тва.

— Лад­но, че­го ты за­велась? — не по­нимая или де­лая вид, что не по­нима­ет, ска­зал Ба­рак. — Я приз­наю ошиб­ку, ес­ли это име­ет зна­чение.

Вот так прос­то о его фра­зу раз­би­вал­ся весь на­коп­ленный за два го­да гнев, вся бес­по­лез­ная лю­бовь и страсть к че­лове­ку, ко­торо­го Ев­фрат не­зас­лу­жен­но бо­гот­во­рила. Имен­но чувс­тва к не­му не поз­во­ляли уга­сать на­деж­де в ее сер­дце и да­вали си­лы жить в зо­лотой клет­ке под опе­кой не­вер­но­го му­жа.

— Ты прав, де­ло прош­лое, — она за­мол­ча­ла, ко­выряя вил­кой в та­рел­ке; ап­пе­тит сов­сем про­пал, Ев­фрат по­чувс­тво­вала се­бя глу­по, по­тому что по­няла, что для Ба­рака по­нятие мо­рали рез­ко кон­трас­ти­рова­ло с ее собс­твен­ным, а воз­можно, и во­об­ще не бы­ло в нем за­ложе­но.

Она, нев­зи­рая на от­сутс­твие ап­пе­тита, быс­тро рас­пра­вилась с едой, на­мере­ва­ясь ско­рее ра­зой­тись с ним, от­ве­чала на воп­ро­сы од­нослож­но и сов­сем не ин­те­ресо­валась жизнью Ба­рака, впав в окон­ча­тель­ное уны­ние, выз­ванное ра­зоча­рова­ни­ем. Трид­ца­тивось­ми­лет­ний муж­чи­на рас­суждал как плей­бой, не счи­та­ясь с чувс­тва­ми дру­гих и да­же дру­га…

— Что ж, я пой­ду, ра­да бы­ла уви­деть­ся, — она под­ня­лась и слу­чай­но уро­нила ги­тару, прис­тавлен­ную к сту­лу.

— Гэ­ри го­ворил, что ты пе­ла в Бин­го-Бон­го па­ру лет на­зад, — вы­удил он из па­мяти ка­кие-то ста­рин­ные вос­по­мина­ния, под­ни­мая ги­тару и заг­ля­дывая в че­хол. — И что у те­бя бы­ла да­же своя груп­па.

— Бы­ло де­ло, — но­вой ко­рот­кой фра­зой от­ве­тила она, под­жав гу­бы.

— Где ты ос­та­нови­лась? — спро­сил Ба­рак, воз­можно, из веж­ли­вого ин­те­реса.

— Не­дале­ко, — Ев­фрат, не­оп­ре­делён­но мах­нув ру­кой в сто­рону, уж точ­но не хо­тела го­ворить, что жи­вет в хос­те­ле с пятью де­вуш­ка­ми в од­ной ком­на­те.

— По­нят­но, — в та­ком же то­не бро­сил он, ус­тав от ее крат­ких от­ве­тов.

— Что ж, — она кив­ну­ла на про­щание и, по­удоб­нее пе­реки­нув ги­тару, нап­ра­вилась по Ди­зен­гофф, пы­та­ясь по­нять, по­чему пос­ле вне­зап­ной вспыш­ки ярос­ти от его слов приш­ло рав­но­душие.

Мо­жет, она прос­то ус­та­ла от дли­тель­но­го пе­реле­та, а мо­жет, меч­та о нем и ре­аль­ность слиш­ком от­ли­чались, и что оби­да при­дет мно­гим поз­же, но сей­час Ев­фрат ду­мала, что ус­нет спо­кой­но, нев­зи­рая на ко­личес­тво со­седок по ком­на­те. Ту­рис­тки со­бира­лись на ту­сов­ку, по­это­му быс­тро ос­та­вили ее в оди­ночес­тве, поз­во­лив выс­пать­ся.

* * *

С са­мого ут­ра Ев­фрат за­села в ин­терне­те ис­кать се­бе жилье: она, как и ожи­дала, не прев­ра­тилась в зо­лотую де­воч­ку с боль­ши­ми зап­ро­сами, по­это­му рас­смат­ри­вала од­нушки не у мо­ря, ста­ра­ясь уло­жить­ся не бо­лее чем в ты­сячу дол­ла­ров в ме­сяц, да и во­об­ще пла­ниро­вала най­ти со­сед­ку, что­бы вмес­те по­селить­ся в чуть бо­лее при­лич­ной квар­ти­ре.

С ка­ким-то тем­ным удов­летво­рени­ем она пред­став­ля­ла ли­цо му­жа, ко­торый, ве­ро­ят­но, уже на­шел ее про­щаль­ное пись­мо и до­кумен­ты на раз­вод, в ко­торых она от­ка­зыва­лась от нес­кром­ной ком­пенса­ции, меч­тая обор­вать все свя­зи с той не­лепой жизнью.

Ев­фрат со­бира­лась так­же за­нять­ся по­ис­ка­ми ра­боты. Как и мно­гие из­ра­иль­тя­не, де­лом сво­ей жиз­ни она выб­ра­ла прог­рамми­рова­ние, и ей сроч­но нуж­но бы­ло най­ти ра­боту под кры­лом ка­кого-ни­будь стар­та­пера, по­ка не при­дума­ет что-то свое. Ре­али­зовать свои ам­би­ции она мог­ла и пос­ле то­го, как смо­жет иметь под со­бой на­деж­ный фун­да­мент.

Звяк­ну­ла ме­лочь в кар­ма­не, и в соз­на­ние по­нево­ле прок­ра­лись мыс­ли о вче­раш­ней встре­че с Ба­раком. Бла­года­ря ус­та­лос­ти она не ви­дела ни­каких снов, а на ут­ро и не вспом­ни­ла о муж­чи­не, встре­ча с ко­торым ос­та­валась меч­той где-то в по­та­ен­ных угол­ках ее сер­дца. Он не зас­лу­живал ее вни­мания, и Ев­фрат это от­четли­во осоз­на­вала, как осоз­на­вала и то, что Тель-Авив был ма­лень­кой де­рев­ней, в ко­торой слу­хи рас­полза­ют­ся со ско­ростью вет­ра в шторм…

* * *

Че­лове­ком дви­жут ам­би­ции. Ам­би­ции — сти­мул, стрем­ле­ние впе­ред, од­на­ко путь к це­ли мо­жет ока­зать­ся до­лог и тер­нист, по­это­му при всех сво­их зна­ни­ях и стрем­ле­нию за­рабо­тать, Ев­фрат уже вто­рой ме­сяц ра­бота­ла в ноч­ном клу­бе, раз­ли­вая на­пит­ки хмель­ным по­сети­телям. Прой­дя во­семь кру­гов ада на пу­ти к кра­соте без пос­то­рон­ней по­мощи, она раз де­сять ре­залась до кро­ви, са­мос­то­ятель­но де­лая ма­никюр, но за­то ей уда­лось из­бе­жать лиш­них трат на ма­никюр­щи­ка и па­рик­ма­хера, так как со­сед­ка по квар­ти­ре мог­ла спра­вить­ся с ее во­лоса­ми в два сче­та.

Ев­фрат, нев­зи­рая на то, что все еще на­ходи­лась в по­ис­ке се­бя, уже бы­ла счас­тли­вее, чем два пос­ледних го­да. На ули­це ус­то­ял­ся и­юнь, ста­рые друзья вос­при­няли ее воз­вра­щение с ра­достью и да­же не ста­ли вы­пыты­вать при­чин дли­тель­но­го ис­чезно­вения. Они боль­шой и шум­ной ком­па­ни­ей со­бира­лись на ноч­ном пля­же с едой, ги­тара­ми и там-та­мами, со­чиняя но­вые пес­ни и вспо­миная ста­рые.

Ис­поль­зуя пляж для ре­пети­ций, они до­воль­но ско­ро во­зоб­но­вили весь преж­ний ре­пер­ту­ар и те­перь выс­ту­пали и на Рот­шиль­де, Фло­рен­ти­не и на пе­рек­рес­тке воз­ле лю­бимой улич­ной ка­феш­ки Ев­фрат. Та­ких групп, как эта, в Тель-Ави­ве бы­ло пре­вели­кое мно­жес­тво, и ре­бята, пусть и меч­тавшие о по­пуляр­ности Идан Рай­хель и Ли­рана Да­нино, бы­ли впол­не до­воль­ны и улич­ны­ми слу­шате­лями, ко­торые уже уз­на­вали их пес­ни. В Бин­го-Бон­го про­бить­ся по­ка не уда­лось, так как там плот­но обос­но­валась своя кас­та ис­полни­телей, но Ев­фрат не те­ряла на­деж­ды, об­хо­дя клуб за клу­бом, рес­то­ран за рес­то­раном, пред­ла­гая бес­плат­ные пи­лот­ные выс­тупле­ния. Так­же она бе­зос­та­новоч­но дви­галась к сво­ей це­ли по по­ис­ку серь­ез­ной ра­боты, но, увы, по­ка ее ус­лу­ги не бы­ли нуж­ны ни од­ной ком­па­нии. Вско­ре ноч­ной об­раз жиз­ни прев­ра­тил­ся в зо­ну ком­форта, и да­же для ту­совок в днев­ное вре­мя она вы­бира­ла спе­ци­аль­ные пля­жи, ко­торые прив­ле­кали вни­мание ноч­ных жи­телей — дид­же­ев, бар­ме­нов, офи­ци­ан­тов — и за­пол­ня­лись толь­ко пос­ле двух дня.

Гэ­ри, про­ведя бур­ную ночь чет­верга в ка­ком-то пи­тей­ном за­веде­нии, встре­тил­ся ей имен­но там — с лег­ким пох­мель­ным син­дро­мом и го­ловок­ру­житель­но-длин­но­ногой блон­динкой, су­дя по все­му, рус­ской. Тем­ные оч­ки за­щища­ли его не толь­ко от сол­нца, но и от де­монс­тра­ции кру­гов под гла­зами, за­рабо­тан­ных боль­шим ко­личес­твом его лю­бимых шо­тов. Чуть по­шаты­ва­ясь, он сто­ял у кром­ки мо­ря, и пен­ные ба­раш­ки об­ли­зыва­ли его то­щие, но жи­лис­тые ик­ры. Мо­лодень­кая дев­чушка воз­ле­жала в во­де тут же, на­бирая пол­ные тру­сы пес­ка с каж­дой но­вой вол­ной и, кра­су­ясь, вы­гиба­ла торс, выс­тавляя впе­ред то мес­то, где как пра­вило, у обыч­ных де­вушек бы­ва­ет грудь.

Ев­фрат выш­ла из во­ды, от­ки­нув мок­рую тряп­ку куд­ря­вых во­лос за спи­ну. И толь­ко лишь в хмель­ном моз­гу Гэ­ри заж­глась лам­почка уз­на­вания, он от­крыл рот, но, слов­но рыб­ка, зак­рыл его и от­хлеб­нул пи­ва.

— Ле­чишь здо­ровье? — Ев­фрат, поп­ра­вив дос­той­ный бюст, по­дош­ла бли­же, и юная сам­ка, зап­ри­метив со­пер­ни­цу, вско­чила на но­ги, тут же ух­ва­тив­шись за ло­коть Гэ­ри. — Дав­но не ви­делись… Я — Ев­фрат, — она про­тяну­ла ла­донь де­вуш­ке.

— Ка­кое ин­те­рес­ное имя, это как Тигр и Ев­фрат? — вы­дала де­вуш­ка оче­вид­но реф­лектор­но-ас­со­ци­атив­но на ан­глий­ском язы­ке.

— Всё вер­но, имен­но в честь ре­ки, — под­твер­ди­ла Ев­фрат. — А ты?

— Аня, — пред­ста­вилась она, за­вис­тли­во пог­ля­дывая на грудь оп­по­нен­тки.

— Бур­ная ноч­ка? — по-ан­глий­ски спро­сила Ев­фрат у Гэ­ри.

— А то как же! — от­ве­тил он на ив­ри­те, и Аня нах­му­рилась, яв­но не по­нимая нез­на­комо­го язы­ка. — Ты дав­но вер­ну­лась в Из­ра­иль?

Ев­фрат пред­ло­жила прой­тись вдоль бе­рега, мах­нув друзь­ям, что ос­та­вались на пля­же.

— Чуть боль­ше ме­сяца на­зад, — со­об­щи­ла она, от­ме­тив про се­бя, что Ба­рак дру­гу ни­чего про ее при­езд не ска­зал; впол­не ве­ро­ят­но, тут не бы­ло ни­какой по­доп­ле­ки, но мозг Ев­фрат все рав­но вы­ис­ки­вал ло­гику. — Аня, ты при­еха­ла на ка­нику­лы, или здесь родс­твен­ни­ки?

— На па­ру не­дель, нет, родс­твен­ни­ков нет, прос­то от­пуск. А ты пу­тешес­тво­вала?

— Мож­но ска­зать и так, — по­жала пле­чами Ев­фрат. — Бы­ла па­ру лет в Аме­рике.

— Хо­тя со­бира­лась на па­ру не­дель… — вста­вил Гэ­ри на ив­ри­те, и Аня с по­доз­ре­ни­ем со­щури­лась. — Вам пи­во взять? — спро­сил он уже на ан­глий­ском, ког­да они про­ходи­ли ми­мо па­лат­ки.

— Да, по­жалуй, — сог­ла­силась Ев­фрат, и Аня под­держа­ла. — Вы дав­но с Гэ­ри вмес­те? — уточ­ни­ла она, ког­да тот от­да­лил­ся за зо­ну слы­шимос­ти.

— Да нет, прос­то ку­рор­тный ро­ман. Я тут бы­ла ме­сяц на­зад, тог­да и поз­на­коми­лись. Хо­рошая стра­на.

— Так по­нимаю, ев­рей­ских кор­ней у те­бя нет.

— Не-а, прос­то рус­ским сю­да не нуж­на ви­за, и не нуж­но пла­тить за про­жива­ние. Я жи­ву у Гэ­ри, — по­дели­лась она, вновь по­мечая тер­ри­торию. — Ты за­мужем?

Ев­фрат не­воль­но бро­сила взгляд на бе­зымян­ный па­лец, на ко­тором еще ме­сяц на­зад ед­ва вид­нелся след от коль­ца.

— Нет, я в сво­бод­ном пла­вании.

Гэ­ри вер­нулся, не­ся три бу­тыл­ки голд­ста­ра, ко­торые на жар­ком сол­нце мо­мен­таль­но за­поте­ли и зас­та­вили Аню жад­но улыб­нуть­ся, над чем не пре­мину­ла по­весе­лить­ся Ев­фрат, хо­тя и са­ма, наг­ло­тав­шись во­ды в пы­лу мор­ско­го сра­жения с не­уго­мон­ны­ми друзь­ями, бы­ла не прочь пе­ребить вкус мор­ской со­ли пи­вом. Гэ­ри про­тянул ей бу­тыл­ку, чуть доль­ше, чем бы­ло не­об­хо­димо, за­дер­жав ру­ку при пе­реда­че, и Ев­фрат не­воль­но вски­нула бровь.

— Кем сей­час ра­бота­ешь? — спро­сил он, за­ведя неп­ри­нуж­денную бе­седу.

— На дан­ный мо­мент на­хожусь в по­ис­ке, а по­ка под­ра­баты­ваю в Арии бар­ву­мен, — она вов­се не стес­ня­лась сво­его по­ложе­ния, а, нап­ро­тив, бы­ла гор­да сво­ей сво­бодой и са­модос­та­точ­ностью.

— Пом­ню, пе­ред отъ­ез­дом ты пла­ниро­вала най­ти мес­то в ай­ти-ком­па­нии.

— Да, но как тог­да, так и сей­час, им не тре­бу­ют­ся зе­леные прог­раммис­ты, толь­ко окон­чившие ВУЗ, а сек­ре­тарем на ре­сепшн си­деть — я уже ста­ра, — она за­хихи­кала, прев­ра­щая все в шут­ку. — Как у те­бя с ра­ботой?

Гэ­ри из­дал не­оп­ре­делен­ный звук и вне­зап­но ос­та­новил­ся, спус­тив оч­ки к кон­чи­ку но­са.

— Ба­рак сей­час рас­ши­ря­ет штат прог­раммис­тов, мо­гу пред­ло­жить твою кан­ди­дату­ру. А что, от­личная идея, в его муж­ском офи­се яв­но не хва­та­ет строй­ных но­жек, — он сно­ва пе­решел на ив­рит, но Аня про­мол­ча­ла, а Ев­фрат бы на ее мес­те от­ве­сила Гэ­ри не­хилую зат­ре­щину.

— Не ду­маю, что за­хочет ви­деть ме­ня в шта­те. Впол­не ло­гич­но, что и ему не ну­жен не­опыт­ный прог­раммист, — Ев­фрат пос­та­ралась ска­зать это спо­кой­но, хо­тя ед­ва не под­прыг­ну­ла на мес­те от од­но­го толь­ко зву­ка его име­ни. — А чем он за­нима­ет­ся? — при­кину­лась уда­вом она, хо­тя не­от­рывно сле­дила за но­вос­тя­ми в его лен­те на фей­сбу­ке.

— Сей­час по­жина­ет пло­ды от раз­ра­бот­ки прог­раммы, ко­торая поз­во­ля­ет им­мигран­там пе­ресы­лать день­ги до­мой с ми­нималь­ной ко­мис­си­ей и без по­сеще­ния бан­ков. Весь­ма при­быль­но, на­до ска­зать. Его, кста­ти, уже по­казы­вали на нес­коль­ких ка­налах, как удав­ше­гося стар­та­пера.

Она по­нима­юще за­кива­ла, хо­тя мог­ла пос­ле каж­до­го дос­ти­жения Ба­рака, оз­ву­чен­но­го Гэ­ри, ска­зать: «я знаю, я все это знаю». Гэ­ри был тем еще ба­лабо­лом, по­это­му быс­тро за­был о сво­ем пред­ло­жении за­мол­вить за Ев­фрат сло­веч­ко пе­ред дру­гом, тем бо­лее, на­ходил­ся под гра­дусом.

Они дви­нулись в об­ратную сто­рону по нап­равле­нию к ту­совоч­но­му пля­жу, ре­шив, что жа­ра на­чина­ет сво­дить с ума. Анеч­ка уже дав­но зас­ку­чала, по­няв, что «взрос­лые» об­сужда­ют скуч­ную ра­боту. Они ра­зош­лись пос­ле неп­ро­дол­жи­тель­но­го ку­пания, но Гэ­ри за­писал ее но­вый но­мер, пред­ло­жив как-ни­будь встре­тить­ся. Ев­фрат за­мети­ла, что у не­го на­чина­ют по­яв­лять­ся за­лыси­ны, а и без то­го жид­кие свет­лые во­лосы ста­ли ка­зать­ся еще тонь­ше. Гэ­ри был очень по­хож на звез­ду ба­лета Ми­ха­ила Ба­рыш­ни­кова, толь­ко мо­ложе и чуть вы­ше рос­том. Го­лубог­ла­зый блон­дин, уро­див­ший­ся в ев­рей­ской семье, где все по­голов­но бы­ли брю­нета­ми, был по­хож на ев­ро­пей­ца или аме­рикан­ца, пос­ледним он и пред­став­лялся на­ив­ным ту­рис­точкам. Гэ­ри про­жил двад­цать че­тыре го­да в Аме­рике, по­это­му лег­ко вы­давал се­бя за «та­мош­не­го».

Тель-Авив­ский за­кат ни­ког­да не на­до­едал, ра­дуя ту­рис­тов и мес­тных все но­выми вол­шебны­ми крас­ка­ми. Се­год­ня да­лекие об­ла­ка у го­ризон­та под­све­чива­лись алым цве­том, пе­рехо­дящим в неж­но-ро­зовый, да­лее — в на­сыщен­ный ры­жий. Ев­фрат ле­жала на шез­лонге, не же­лая ухо­дить, но вско­ре на­чина­лась ее сме­на в Арии, по­это­му за­кат дос­мотреть так и не уда­лось. Пой­мав жел­тую мар­шрут­ку, она смот­ре­ла в ок­но, где го­род на­ряжал­ся но­выми крас­ка­ми — за­жига­лись фо­нари и таб­лички за­веде­ний и ма­гази­нов, ра­ботав­ших до­поз­дна. В го­роде круг­ло­суточ­но ки­пела жизнь, не пе­рес­та­вая, дви­галась по ве­чер­ним ули­цам мо­лодежь с со­бака­ми, на са­мока­тах и ве­лоси­педах. В ка­феш­ках уже мож­но бы­ло встре­тить лю­дей в ве­чер­них ту­але­тах, но так­же и в лег­ких са­рафа­нах, шор­тах и мок­рых май­ках, из-под ко­торых вид­не­лись лям­ки ку­паль­ни­ков.

Ка­жет­ся, Ев­фрат бы­ла счас­тли­ва, ведь не зря, выг­ля­дывая на ули­цу, она ощу­щала, как под­ни­ма­ют­ся угол­ки губ. Пус­кай у нее по­ка еще не бы­ло серь­ез­ной ра­боты, а груп­па не мог­ла най­ти мес­то для выс­тупле­ний, од­на­ко у Ев­фрат бы­ло глав­ное — сво­бода и воз­можность де­лать то, что ей нра­вит­ся.

* * *

Statesman* — отсылка к сверхсекретной американской организации — аналога британского Kingsman из одноименного фильма.

«ברוך השם תודה לאל אני בישראל».** — Ба­рух ашем то­да ла-Эль ани бэ-Ис­ра­эль. — Сла­ва Бо­гу, я в Из­ра­иле

Аго­ра* * *

— из­ра­иль­ская раз­менная де­неж­ная еди­ница (мн. ч — аго­рот)

Ритмичный бас заставлял Евфрат двигать в такт задницей, порхая за барной стойкой. Народ сегодня особенно неистовствовал, и она, смешивая очередной коктейль или наливая пиво, улюлюкала и вскидывала руки вверх, веселясь под зажигательное техно, пританцовывая вместе с Эрезом — вторым из трех барменов в небольшом клубе, сегодняшним вечером набитым под завязку, благодаря выступлению новомодного диджея. Из-за него весь город, похоже, решил втиснуться в «консервную банку» Арии.

Евфрат крутилась между клиентами, забыв об усталости и слушая бесконечный ритм глухих басов. Она и не заметила, как начала подпевать, выудив из мешанины звуков мелодию, которая отлично накладывалась на одну из ее гитарных песен. За ней неотрывно следил один из клиентов, слегка пьяный юноша, удостоившийся лишь подмигивания с ее стороны. Грудь, обтянутая майкой с глубоким вырезом, привлекала не только его внимание. Евфрат знала, как влияет на мужчин: ее насыщенного каштанового цвета волосы и брови, а также смуглая кожа не раз заставляли мужчин сравнивать ее с еврейской моделью, играющей роль в небезызвестном, но провальном фильме с участием супергероини по комиксам DC. В свои двадцать восемь лет она выглядела и ощущала себя прекрасной, за последние два года из девушки превратилась в молодую женщину, и возраст, уже ощутимый, но едва ли заметный, придавал ей невероятную уверенность в себе.

Окончив смену, она осталась в клубе, чтобы пропустить по бутылочке пива с барменами — кто не был за рулем, обычно поддерживали традицию. Они сидели на барной стойке и обсуждали забавные случаи университетских времен и из армии, пока диджей сворачивал аппаратуру.

— Ты Евфрат?

— Ага, — она протянула диджею холодное пиво из ведерка со льдом и подумала, что этот парень вполне симпатичный.

— Что ты пела на том треке? — поинтересовался он, но не обнаружил на ее лице понимания, о чем вообще идет речь, и тогда достал смартфон и наушники, один из которых без спросу сунул ей в ухо.

Евфрат узнала мелодию и невольно заулыбалась. Да, это был тот самый трек, так отлично подошедший как аранжировка к песне ее сочинения.

— Да, отличный трек, — она защелкала пальцами под ритм, и диджей улыбнулся.

— Нравится? — задал он вопрос и тут же горделиво признался: — Это мой трек.

— Ну, не даром тебя послушать пришла половина Тель-Авива!

— Это слишком громко сказано. Не половина — так, небольшая часть, которая разбирается в хорошей музыке, — распетушился он, а Евфрат, расслабленная после половины бутылки, засмеялась. — Так что ты пела?

— Так, скорее, бормотала под нос, — отмахнулась она, вытащив наушник.

— Евфрат хорошо поет, — как бы между прочим заметил Эрез, отсалютовав в ее сторону пивом.

Она не имела привычки смущаться, тем более, пела действительно хорошо.

— У меня своя группа.

— И пару лет назад они даже были популярны, — добавил Эрез, хотя Евфрат ему об этом не рассказывала. — Помню, собирали полный Бинго Бонго.

— А что случилось? — не без интереса спросил диджей.

— Я на два года уехала в Америку, поэтому группа распалась.

— Они пытались играть без тебя, но что-то пошло не так, — Эрез подмигнул ей, но Евфрат уже успела расстроиться.

У диджея звякнул телефон.

— Такси здесь, что ж, — он пожал руку барменам и, уже выходя из клуба, остановился в дверях. — Евфрат, дай свой номер, я сброшу тебе адрес, хочу послушать, что же ты пела под Oblivion.

Она пожала плечами, продиктовала номер, и он исчез.

— Чего? — с подозрением глядя на Авива — второго бармена, спросила она.

— Послушать твою песню, ага, — поддел он, расценив финт диджея как приглашение на свидание.

— Кстати, как его зовут?

— Кажется, Эли, — неуверенно произнес Эрез. — Кто ж их разберет, понабирают псевдонимов…

* * *

Евфрат засмеялась, глядя на дурачащегося за пультом Эли. У него, как и у любого доморощенного музыканта, студия была прямо в квартире, и Евфрат, стоя с микрофоном в руках, не могла настроиться на нужную волну, потому что диджей и в самом деле умел смешить. Он действительно хотел послушать ее песню и пообещал, что если его ожидания оправдаются, голос Евфрат вскоре зазвучит в каждом клубе Израиля. Она не тешила себя особенными надеждами, но соблазн был велик, поэтому, дождавшись нужной отбивки, она запела с небывалой жаждой показать себя. Особенно этому способствовала подходящая тональность. Конечно же, две композиции — песня и диджейский трек — не были полностью идентичны, посему пришлось немного поимпровизировать. В целом, Евфрат не могла придумать лучшей аранжировки для своей песни, более того, она не ожидала, что ритмичное техно так хорошо ляжет на спокойную мелодию.

Она пела от души и не стесняясь, а Эли ковырялся со звуком, что-то настраивая. Он что-то тихо бормотал себе под нос, а Евфрат, к ушам которой плотно прилегали студийные наушники, не слышала ничего, кроме музыки и собственного голоса. Она представляла себя профессиональной певицей, записывающей очередной сингл, который непременно порвет все чарты на радио. Композиция закончилась, и Евфрат удовлетворенно улыбнулась, скинув наушники на плечи.

— Это было круто, — поделилась она впечатлением, — твой трек превосходно ложится на песню.

Он, кажется, тоже был доволен, но слов похвалы не произнес.

— А сейчас давай запишем бэк-вокал…

…Евфрат, не ожидая, что запись бэк-вокала так затянется, едва успела на смену в Арию. Сегодня в клубе не должно быть так людно, как вчера. Солнце уже село, но от асфальта все еще жарило так, что Евфрат чувствовала это сквозь подошвы своих тонких сандалий. Она была весьма воодушевлена записью песни, и это не позволяло чувствовать усталость, а только наоборот придавало сил.

* * *

Шум перемалывающегося кофе в кофеварке заставил Евфрат поморщиться, перевернуться на другой бок и накрыться одеялом. Кажется, она была все еще пьяна и половина ночи затерялась где-то в закоулках памяти. Однако восстановить вчерашние события ей не удалось, точнее, они медленно, но верно перетекли в неглубокий сон, кажется, о дикорастущих бананах на Марсе. Кто-то настойчиво стаскивал с нее одеяло, а до слуха донесся мужской голос. Либо она заночевала у Бара, басиста ее группы, либо… Евфрат как по щелчку пальцев открыла глаза и повернулась на зов. Сознание рекомендовало счесть видение сидевшего перед ней мужчины продолжением сна, но она уже выудила из памяти вчерашнюю ночь — после смены в Арии неожиданно позвонил Гэри и предложил пропустить по стаканчику. Вот только перед ней сидел вовсе не Гэри, а Барак.

— Добрый, — он посмотрел на наручные часы, — день.

Евфрат непонимающе проморгалась, но не успела она осознать, каким образом очутилась в незнакомой постели, как поняла, что одета во вчерашние джинсы и майку. Тотчас в ее руках оказалась чашка кофе.

— Почему я тут? — только проблеяла она, уставившись на Барака в истинном непонимании; она была уже не в том возрасте, чтобы удивляться внезапному пробуждению дома у мужчины, и где-то внутри нее даже щекотало веселье вместе с гомерическим хохотом от нелепости ситуации.

— Вы с Гэри пьяные решили нагрянуть в гости вчера вечером. Не помнишь?

Она неопределенно покачала пальцами в воздухе, вдохнув бодрящий аромат кофе и, не задавая вопросов, дождалась, пока он продолжит:

— Ты уснула на диване, и я перенес тебя в постель, — сообщил Барак, и Евфрат мысленно выдохнула, порадовавшись, что не натворила дел.

— А сам где ночевал?

Он кивнул на вторую половину кровати.

— Кажется, тебя не разбудит даже разорвавшийся рядом снаряд.

— А Гэри где?

— Он взял с меня обещание, что я не стану к тебе приставать, и ушел домой. Сам едва на ногах держался.

Евфрат недовольно покачала головой, устыдившись тому, что едва ли может вспомнить вчерашние перемещения.

— Что ж, спасибо, что исполнил его просьбу и позволил выспаться. Я вчера почти не спала, поэтому вырубило, — она отхлебнула горячий кофе и отставила чашку на прикроватную тумбочку, намереваясь скорее покинуть эту квартиру, избегая продолжения неловкого разговора.

Евфрат, немного покачнувшись, встала, Барак встал следом.

— Душ не хочешь принять? — из вежливости спросил он, хотя следующая фраза повергла ее в некоторый ступор: — Я собираюсь на пляж, если у тебя нет никаких планов, можешь присоединиться. Я сегодня один.

Ох ты бедненький, сделал одолжение, пригласив составить ему компанию, позволил ей заиметь шанс сопровождать Его Величество. Впрочем, внутренний и даже не вполне уместный сарказм вероятнее всего был следствием дурмана прошлой ночи.

— Всяко мне нужно домой, прежде чем идти на пляж, а, кстати, сколько времени? — она корила себя за столь быстрое согласие, но желание быть наедине с этим мужчиной среагировало быстрее разума.

— Два часа дня. Кстати, а вы с Гэри снова вместе? — прямолинейно спросил он, и глаза его невольно сощурились.

— А вчера мы разве дали повод в этом убедиться? — она вложила в фразу сарказм, чтобы не выглядеть глупо, каким бы ни был ответ, ведь она ничего не помнила.

— Нет, но он пожирал тебя глазами.

— Он же с той русской блондиночкой сейчас общается. Кстати, где она?

— Уехала на выходные в Эйлат, — со знанием дела сообщил Барак. — Что ты так смотришь? У них это несерьезно, просто курортный роман. Аня скоро улетит в Москву.

Евфрат, оттирая чуть осыпавшуюся тушь с нижних век, бросила в отражение на Барака весьма грозный взгляд.

— Мне казалось, ты и обо мне с ним так думал. А теперь снова зовешь составить тебе компанию за спиной у пожирающего меня глазами друга.

Он смотрел на нее непонимающе и невинно, словно она посмела обвинить ангела во всех смертных грехах.

— За три раза, что мы виделись, ты уже дважды пытаешься меня в чем-то уличить. Я тебя обидел? По-моему я был гостеприимным хозяином и не погрузил тебя бездыханную в такси, не тронул и даже кофе тебе сварил. В чем проблема? Если ты не заметила вчерашнего отношения Гэри, то ты просто слепая, — он на миг сделал паузу, вскинув бровь из-за возмущенного выражения у нее на лице. — Почему же ты пришла, если я тебе так не нравлюсь?

Она выдохнула. Его слова звучали правдиво, для него Евфрат ничего не значила, и он видел вещи такими, какими они являлись на самом деле. Для нее же все было преувеличено, каждое его действие будто таило под собой угрозу, каждое слово — предательство по отношению к Гэри. Неужели она настолько необъективна в своем стремлении задеть его? Неужели она настолько сильно обижена, что не может контролировать свои чувства? Да и обижена она на саму себя… Из-за моральных принципов.

Деревянными пальцами вызывая такси через приложение, Евфрат старалась успокоить бешено колотящееся сердце.

— Я бы мог подвезти тебя до дома, но ты снова увидишь в этом угрозу, верно? — спросил Барак уже явно несерьезно, поэтому Евфрат не знала, что ответить. — Может, все-таки расскажешь об истинных причинах своей агрессии? Или просто такой характер?

Он был настроен дружелюбно, потешался над ней.

— Наверное, у меня похмелье, — объяснила Евфрат и даже примирительно улыбнулась…

* * *

— Соня, — буркнула Евфрат, поглядывая на окна Гэри; быстренько набрав ему в воцап, она сообщила, что они с Бараком будут где-то в районе Фришман бич на шезлонгах, и отправилась в сторону пляжа.

Барак стоял на лестнице, подставляя лицо ласковому ветру. В его руках находился пакет с единственным лекарством, способным привести Евфрат в чувство. Заветная бутылка голдстара оказалась в ее руках, и с первым же глотком сознание стало потихоньку проясняться.

— Как насчет завтрака? — Барак поправил очки и указал на веранду кафешки отеля Шератон, но тут же поправился: — Точнее, обеда…

— Плавно перетекающего в ужин, — Евфрат отчего-то радостно заулыбалась, взглянув на часы, которые уже показывали половину четвертого.

— Мы не торопимся, — он мягко коснулся ее спины, подталкивая вперед по лестнице вниз, и Евфрат почувствовала, как от места прикосновения его пальцев побежали предательские мурашки.

Она была бесповоротно и бесконечно очарована этим мужчиной, и теперь, ощущая, как первый хмель растекается по телу, невольно ловила себя на мысли, что все ее переживания и моральные принципы не имели ровным счетом никакого значения. Если бы они с Гэри вчера не напились, ей бы вряд ли вскоре удалось увидеть мужчину, по которому она страдала долгие два года. Стечение обстоятельств привело их сегодня на пляж вместе, и везением было то, что Гэри, похоже, все еще спал.

Они примостились за только что освободившийся стол, окруженный двумя диванами. Евфрат была голодна настолько, что готова была съесть слона. Ее глаза жадно исследовали мясные блюда, а Барак выдвигал предложения касательно напитков.

«Стейк или мясо с картошкой фри» — крутилось в сознании голодной Евфрат. — «Бургер с бараниной и говядиной или…».

— Что будете заказывать?

— Овощной салат и тунец с гуакамоле, — попросила Евфрат манерно и глотнула белого вина, принесенного официантом; после пива вино зашло в самый раз.

Барак с сомнением посмотрел на «голодную» Евфрат и заказал стейк, от одного звука слова которого у нее практически потекли слюни. В такую жару немного странно было есть стейк, однако, похоже, Барак и сам был зверски голоден.

— Ты точно наешься?

— Слишком жарко, чтобы есть жирное, — она подтверждающе обмахнулась меню.

— Как самочувствие?

Евфрат улыбнулась, думая про себя, что Барак сегодня слишком внимателен; хотя, по правде сказать, каким он был на самом деле, она не знала, потому что воспринимала его только как сексуальный объект, никогда не задумываясь о его наверняка неповторимо богатом внутреннем мире. Превратив его в свою музу, она уже давно отодвинулась мыслью от оригинала. Для нее он был просто персонажем любимого фильма, безумно желанным мужчиной. Можно ли было назвать это любовью? Нет… Конечно, нет. Это просто затянувшаяся на два года страсть. Возможно, будучи несчастливой в браке, она видела в чувствах к нему свет, к которому тянулась. Евфрат напрасно сейчас вспомнила о муже, он, исходя из последнего звонка, сейчас находился в Европе в длительной командировке, но по возвращению обещал посмотреть документы.

— Что с тобой? — заметив, что на ее лице погасла улыбка, спросил Барак, пристально за ней наблюдая.

— Да так, кое-что вспомнила, — Евфрат перевела взгляд на пляж, пытаясь сбросить с себя секундное уныние. — Гэри говорил, что у тебя получилось запустить весьма интересное приложение, — решила она перевести тему, в ходе обсуждения которой выяснилось, что Гэри обещанной рекомендации не передал.

Они проболтали о работе, и Барак удивился, почему она до сих пор работает в ночном клубе с таким образованием.

— …Если бы все было так просто, — она поднялась из-за стола, набросила на плечо пляжную сумку и последовала за спутником к выходу из кафе, — я закончила университет два с половиной года назад, еще тогда мне не улыбнулось найти работу. Вот и сейчас нахожусь в поиске.

— Как насчет собственных проектов?

— Пока ничего в голову не приходит, — она пожала плечами. — Иногда беру маленькие заказы, но прокормиться ими едва ли можно.

— Как насчет поработать на меня? — Барак, скинув рюкзак на шезлонг, встал, сложив руки на груди, изображая важную персону; для образа ему не хватало звездно-полосатой шляпы дяди Сэма.

Евфрат изобразила аналогичную позицию, выдвинув подбородок вперед.

— Тебе нужен сотрудник с двухлетним пробелом после вышки? — она с упоением рассматривала его подтянутое тело и рельефные мышцы.

Барак увлекался йогой, пробежками, но железо, насколько было известно, не тягал. Он выглядел здоровым мужчиной средних лет. Белозубая обаятельная улыбка с ямочками на тронутых щетиной щеках пробуждала в Евфрат невероятную симпатию, и сердце отчего-то стало пропускать удары. Безобразно красивый самец, мужественный, сильный, но типаж, абсолютно не вызывающий у сопливых малолеток никаких чувств. До понимания такой красоты, спрятанной в морщинках вокруг глаз, начинающих опускаться веках и седине в висках, можно было только дорасти.

— Я бы хотел вложиться как раз в молодого специалиста, вырастить его и научить всему, что знаю сам, — словно реклама с транспаранта какого-нибудь ритейла, стал вещать он то ли шутя, то ли говоря серьезно. — Может, поплаваем?

Попросив соседей проследить за вещами, они направились к морю, и Евфрат успела только вскрикнуть, как тут же оказалась в воде. Барак попытался поднять ее на руки и бросить в воду, но навернулся сам и в итоге буквально утопил. Она наглоталась воды, спасибо, не забыла закрыть глаза. Барак схватил ее в охапку, решив, что нанес серьезную травму.

— Ты в порядке?!

— Да, все хорошо, — позволила она себе маленькую ложь, хотя чувствовала, как предательски ноет бедро от жесткого соприкосновения с какой-то костистой выпуклостью незадачливого шутника.

Евфрат больше волновало другое: в прохладном море кожа Барака казалась огненной, и на контрасте ощущений боль от ушиба сменилась необъяснимой волной удовольствия, когда тело пронзили сотни тысяч маленьких иголок. То ужасное ощущение натянутости внизу живота вернулось, и это даже приносило дискофморт…

— Ты вообще дышишь? — он держал ее за плечи.

— Кажется, ты отбил мне бедро, — превозмогая весь спектр сумасшедших ощущений, сказала она и, без труда выбравшись из его захвата, пошла на выход из воды, думая, что приобрела себе роскошный синяк…

* * *

«Возьми перерыв и иди к пультам»

Евфрат, прочитав сообщение, удивленно уставилась на Эли, который решил посетить клуб спустя каких-то три недели.

Он подмигнул ей, и Евфрат, конечно же, поняла, что речь идет о той песне, которую они записывали пару недель назад. Она была в предвкушении, собираясь насладиться каждым звуком, каждой нотой, послушать собственный голос, и надеялась, что песня найдет своих слушателей. Отпросившись на пару минут, она оказалась прямо в рубке, точнее, внутри небольшого огорождения от массы клаберов, где исполняли свои магические ритуалы диджеи разных стилей.

Спокойное начало заставило Евфрат улыбнуться, она ждала вступления, а Эли был очень доволен своей работой и ждал ее реакции не меньше, чем она сама.

— Пой, детка, — он сунул в ее руки микрофон перед самым вступлением, Евфрат только успела удивиться, но, отметя стеснение, запела.

Постояльцы клуба ободряюще заулюлюкали и захлопали, и Евфрат почувствовала волну обожания. Она купалась в чужих эмоциях, а бэк-вокал, подпевающий ее же голосом вторую партию, заставлял выгибаться, закрывая глаза, с легкостью брать самые сложные ноты. Сердце билось как сумасшедшее. Евфрат вдруг осознала, что не испытывала подобного, даже когда выступала в Бинго-Бонго. Может быть, виною тому был элементарный ритм басов. Кажется, именно этого не хватало ее песням. Им не хватало жизни, биения сердца, и Эли каким-то невообразимым способом вдохнул в песню эту самую жизнь. Песня обрела крылья, уводя за собой сердца слушателей. Кто-то стоял с закрытыми глазами, обратив лицо ввысь, кто-то нашел ритм, постукивая мыском туфель и кивая в такт, кто-то улыбался, слушая заряжающий энергией голос Евфрат, кто-то двигался в совершенно изломанных, возможно, нелепых позах. Равнодушных не было…

Конец песни ознаменовали аплодисменты. Евфрат и Эли ударили ладонью о ладонь, словно завершили сделку. Она ощутила его ладонь на своей спине и с удовольствием приняла объятия.

— Ты классная девушка, — он шлепнул её по попке, — предлагаю дальнейшее сотрудничество. Запишем еще несколько треков, подумай, какие из твоих песен могут лечь на бит.

— Не знаю, зачем тебе это нужно, но, чувак, ты делаешь меня счастливой! — она обняла его снова и запрыгала на месте, словно маленькая девочка.

— Тише-тише, — он чмокнул ее в щеку. — Нам обоим пора возвращаться к работе.

Евфрат понимающе кивнула и отправилась за барную стойку, принимая комплименты от слушателей. Кто-то даже пожимал руку.

— Ну ты вообще! — за стойкой нарисовался Гэри, как всегда сражая наповал своим красноречием.

— Что, вообще? — прикинулась бананом Евфрат и, подмигнув, поставила перед клиентом рядом бутылку пива; Гэри пьяно подмигнул.

— Да, не место тебе в этом клубе, — Евфрат обернулась на голос — возле Гэри появился Барак, которого прежде в Арию не заносило.

— Шалом, какими судьбами? — Евфрат тотчас налила новому клиенту велком-шот.

— Шел мимо, — то ли шутя, то ли правдиво сказал он. — Услышал прекрасный голос, доносящийся из-за дверей Арии, и ноги сами сюда принесли, — он лучезарно и вместе с тем коварно улыбнулся.

— О да, трек получился шикарный, — закивал Гэри, вовсе не замечая в шутке друга откровенного флирта.

Евфрат сочла, что лучше всего будет игнорировать очевидный подкат, тем более, Барак ни разу не перезвонил с тех пор, как они ходили на пляж.

— Слышали о терракте в Берлине? — Гэри невольно завел отвлеченную тему.

— Слышала, что кто-то из глав государств погиб, — ответила Евфрат, хотя знала многим больше. — Впрочем, и в Израиле случаются терракты. Ладно, мальчики, мне надо работать. Хорошего отдыха, — она отошла, думая про себя, мог ли Барак прийти сюда ради нее; да, ей хотелось так думать, хотя, вероятно, виною всему был случай.

Насколько же люди могут быть равнодушными и лицемерными, и больше всего по отношению к себе. За фасадом уверенной в себе женщины скрывается сломанная энергетикой одного-единственного мужчины девочка, маньячка, взор которой устремлен на единственную желанную добычу. Евфрат в силу возраста и опыта легко удавалось не смотреть в его сторону, хотя сделать это так и подмывало, учитывая, что он, как истинный самовлюбленный эгоист, прекрасно знал, как влияет на женщин…

…Эли стоял рядом, приобнимая Евфрат за талию; скоро новый резидент клуба Ария, которого перекупили у более популярного заведения, привыкнет пить с барменами и официантами после закрытия. Ария набирала обороты благодаря его участию, и Евфрат, как и другие бармены, благодаря наплыву клиентов, выматывалась практически до обморочного состояния, поэтому после первой же бутылки была едва ли не пьяной в стельку. Эли усаживал ее в такси под утро уже почти спящую.

— Хочу искупаться, — полупьяно сказала она, и Эли неожиданно поддержал идею.

Море было парным молоком, солнце все еще пряталось за квадратами отелей, и Евфрат, чувствуя, как сбивается дыхание от усталости, разделась до спортивного белья, в которое наудачу была одета именно сегодня. Вода взбодрила ее. Эли курил на берегу, сидя на песке, и смотрел куда-то вдаль. Рядом с ним стоял чемоданчик с виниловыми пластинками. Эли был одним из мастодонтов ночной эстрады, который все еще предпочитал винил и пульты программам, имитирующим устаревающие атрибуты диджейства. И он был прав, считая современных диджеев ненастоящими.

— Ну как, полегчало? — он протянул ей бутылку воды. — Ты, кажется, замерзла, — Эли кивнул на ее покрывшееся мурашками плечо.

Евфрат вытерлась майкой, укуталась в легкую толстовку и уселась рядышком на край полотняной сумки, стараясь не испачкать мокрое белье песком.

— Люблю утренний пляж, — протянула она, стягивая резинку с густых волос, упавших на плечи неровным каскадом. — Слышен только шелест волн, а не раздражающий звук маткота*.

— Какие планы на воскресенье? — спросил Эли из праздного любопытства.

— Сон. Здоровый крепкий сон, — она тяжело вздохнула. — А потом нужно будет искать новую соседку по квартире. Предыдущая переезжает к своему парню. А одна я аренду не потяну, — посетовала она. — Так уж вышло, что хозяин сдает квартиру целиком.

— Неужели ты не можешь завести себе парня и жить с ним? Не думаю, что тебе это составит труда, — он взглянул на ее объемы, выпирающие даже через бесформенную толстовку.

— Меня пока устраивает свобода и независимость, — призналась Евфрат. — А что, ты хочешь предложить свои услуги? — она шутливо ткнула его в плечо локтем

— Может быть, ради такой женщины как ты, я бы и сменил ориентацию. Но, увы, у меня есть парень.

Звякнул сообщением телеграм, и Евфрат с удивлением обнаружила сообщение от Барака.

«Приходи после полудня ко мне в офис. Посмотрим на тебя в деле».

Сердце ее совершило кульбит, а на устах появилась мягкая улыбка.

— Хорошие новости? — Эли, зачесав волосы пальцами, смотрел на нее чуть сонно, тогда как Евфрат, завалившись на песок, задрыгала в воздухе ногами, словно маленькая девочка, получившая долгожданный подарок.

— Да, кажется, через несколько часов у меня собеседование…

* * *

Евфрат, разумеется, не удалось выспаться, но полная энергии и энтузиазма в назначенный час она стояла перед ресепшном, ожидая, пока секретарь свяжется с необходимым офисом, коих в большом бизнес-центре на Ротшильде было превеликое множество. Стены занимали стеллажи из выкрашенных темным лаком деревянных полок, на которых расположились разных размеров старинные глобусы, ламповый телевизор, на вид годов сороковых, деревянное радио и даже кинокамера, наверняка начала прошлого века. Напротив ресепшна, дополняя интерьер, стояла винтажная веспа приятного бирюзового цвета.

Пискнул электронный замок и в дверях появился сияющий улыбкой Барак в зауженных синих джинсах и свободной рубашке.

— Привет, прекрасно выглядишь, — он расцеловал ее в обе щеки и оценивающе осмотрел с головы до ног, задержавшись взглядом на груди, приподнятой пушапом, которая виднелась в разрезе бежевой блузки; юбка-карандаш великолепно подчеркивала стройные ноги в мятных туфлях. — У нас здесь нет дресс-кода, но мне приятно, что хотя бы кто-то пришёл в подобной одежде. Неплохо для имиджа компании.

Костюм Евфрат стоил не одну тысячу долларов, он был одним из немногого, что она позволила себе взять из прошлой жизни, надеясь выгодно показывать себя на собеседованиях. Мужчины на улицах оборачивались вслед, провожая голодными взглядами роскошную шатенку. Евфрат и сама чувствовала себя намного увереннее, привыкнув выглядеть на деловых встречах мужа именно так. Тот поначалу брал ее с собой, словно дорогой аксессуар, в который вложил огромные деньги, хотя потом роль Евфрат несколько поменялось, что позволило ей оставаться в стороне от интереса СМИ.

Барак галантно пропустил ее в лифт первой, хотя по правилам безопасности, идущим вразрез с этикетом, сначала должен был войти сам. В крупных круглых очках в черной оправе он почему-то выглядел моложе. Евфрат была бы рада видеть его в костюме и белоснежной рубашке, как и подобает начальнику, а сейчас, скорее, ей шла роль руководителя. Стеклянные аквариумы офисов небольших фирм вдоль обставленного антикварными вещами коридора навевали мысль о том, что здесь, на подобной территории творчества, могли работать только дизайнеры, архитекторы, возможно, модельеры. Но, по словам Барака, здесь находились конторы айтишников и продажников всевозможных направлений.

Небольшой офис в углу встретил ее взглядами пяти мужчин примерно одного возраста, но явно моложе Барака. Они впали в некое блаженное созерцание при виде Евфрат, которая не испытала никакой неловкости, привыкнув к подобному вниманию. Первым спохватился худощавый, невысокого роста мужчина в прямоугольных очках, он поднялся из кресла и протянул руку, предварительно тщательно вытерев ее о джинсы. Его очки поймали блик тонкого браслета золотых часов на запястье Евфрат, и она поняла, что слегка перестаралась с образом бизнес-леди, переоценив размеры и статус компании Барака. Поздоровавшись с остальными, она заняла предложенное место, получила тестовое задание и ноутбук для его выполнения, краем уха услышав негромкий комментарий одного из сотрудников, предложивших Бараку сделать ее лицом компании, а не собеседовать в штат программистов.

Быстро найдя недочет в кодировке теста, Евфрат воспользовалась знаниями, полученными далеко не в университете, а от супруга, для которого программирование было смыслом жизни. За все два года, проведенных в золотой клетке, она невольно обучилась многим вещам, ведь заглядывала гениальному мужу через плечо. Пришлось насильно отключить фаервол, так как метод, который она применила, воспринимался системой враждебно. И когда Барак поставил перед ней бумажный стакан с латте, Евфрат углубившаяся в тест, даже вздрогнула.

— Как успехи? — он, кажется, действительно был заинтригован, ведь не сводил с нее взгляда, в то время, как пальцы Евфрат безостановочно стучали по клавиатуре.

— Кто отключил фаервол? — спросил кудрявый парень с выдающимся носом; его взгляд бешено метался из стороны в сторону.

— Ой, сейчас включу, я закончила, — Евфрат под новую волну удивленных взглядов набрала пару команд, вернув всё как было.

Барак стоял молчаливо и, после короткого "можно?", присел на соседний стул и придвинул ноутбук, в котором была открыта командная строка.

— Где у вас уборная? — спросила Евфрат и поднялась с места, но Барак даже не сразу отреагировал.

— Йосси, проводи даму, — буркнул он и приложил к губам кулак, наверное, думая, как же она обошла пароль.

Евфрат с сомнением отнеслась к его реакции, не зная, что и думать. В уборной, промакнув лоб матирующей салфеткой и подкрасив губы бордовой помадой, посмотрела в отражение, понимая, что выглядит для всех этих ребят как белая ворона, а всё потому, что не видела иных офисов, кроме компании бывшего и еще пары крупных айти-компаний, куда пыталась устроиться и где каждый заботился о внешнем виде, не позволяя себе неначищеной обуви. Она волновалась, что в данном случае ее внешний вид может оттолкнуть коллег Барака. Его стол стоял вплотную к остальным, не позволяя статусу начальника отделять его от подчинённых.

Нацепив одну из доброжелательных улыбок, Евфрат прошла обратно через коридор, вновь ловя на себе взгляды сотрудников других компаний. Кто-то сидел в офисе с грудным ребенком на руках, а кто-то играл с собакой. Что за странный бизнес-центр? Он так ярко контрастировал с привычным миром бизнеса в Америке, что Евфрат даже засомневалась в желании тут работать.

Она вошла, и в офисе воцарилось молчание. Барак стоял, уперевшись ладонями в столешницу и пристально смотрел на нее, вызывая недоумение и неловкость.

— Я что-то напортачила с файерволом? — ее брови чуть приподнялись.

— Нет-нет, все в порядке, — Барак выпрямился и, продолжая высверливать в ней дыру взглядом, чем невольно обратил на себя внимание коллег. — Что ж, добро пожаловать в Наами. Поздравляю…

* * *

Маткот — излюбленная игра израильтян деревянными ракетками и небольшим пластиковым мячом. (Бесит ужасно)

Жизнь стала налаживаться и течь именно по тому руслу, о котором мечтала Евфрат. Она уволилась из клуба и с легкостью бабочки впорхнула в новый коллектив, который принял ее с радушием. Очевидно, способствовал тому третий размер груди, открытые майки, харизма и, конечно же, то, что она была единственной представительницей прекрасного пола в команде Барака.

Благодаря знаниям, полученным от супруга, Евфрат решила тест с легкостью. Она ощутила невероятный прилив жизненной энергии, даже больше, чем когда вернулась в Тель-Авив два месяца назад. Умея работать в команде благодаря опыту в Америке, она ко всему подходила с юмором, и эта ее черта вскоре помогла превратить коллег в друзей, с которыми засиживалась на работе допоздна и часто уходила вместе с Томером — самой поздней пташкой офиса. Они периодически заказывали доставку еды, а если это был четверг, то смело пили пиво, так как Барак всегда уходил по четвергам раньше. Евфрат догадывалась, что у него есть девушка, однако спрашивать не решалась, тем более, у коллег, которые могли донести ее интерес.

На плечи новой сотрудницы, как водится, легли

также и административные обязанности, такие, как заказ билетов или трансферов, организация стендов на мероприятиях или договоры с подрядчиками. Вот и сейчас, отправив письмо Бараку с выбором рейсов в Коппенгаген на конференцию «World Cyber-Tech 2016», она стала штудировать программу, собирая для начальника наиболее ценную информацию. Дойдя до сведений об организаторах, Евфрат неожиданно наткнулась на платинового спонсора конгресса, где огромными буквами привлекал к себе внимание логотип компании бывшего мужа. Ну, конечно, он не мог пройти мимо такого крупного ивента.

Барак вырос у ее стола, держа в руках распечатку с рейсами.

— Ты летишь со мной, — в приказном тоне сообщил он, не давая путей к отступлению.

Евфрат сглотнула и невесело усмехнулась, хотя понимала, что ее экс вряд ли почтит конгресс своим присутствием. Он спонсировал множество таких мероприятий, но посещал их редко.

— Можно спросить, с какой целью?

— Там будет наш стенд, и я хочу, чтобы там был человек, который сможет достойно представить нашу компанию, — он взглянул на без стеснения ковыряющего в носу Патрика, как бы намекая, что статус компании должны поддерживать более презентабельные лица.

— Почему бы не нанять пару симпатичных девушек из аутсорсинга? — Евфрат почувствовала, как ее внутренности скрутило в спираль, точно перед прыжком в пропасть.

Но один только взгляд Барака говорил о его несгибаемости.

— Зачем нам модели, когда есть ты? И, тем более, ты прекрасно знаешь продукт компании.

— Я работаю у тебя только три недели и занимаюсь твоими командировками, Барак, — она состроила саркастичную мину, хотя понимала, что командировки — лишь малая часть ее обязанностей.

А что, если ее узнают конкуренты мужа? В основном в сводках мелькало не ее лицо, а лицо мужа. Его женитьба на неизвестной девушке хоть и снискала внимание прессы, но после некоторых событий, имевших широкую огласку, к его браку быстро потеряли интерес, да и муж, как и любой политик, старался ограничить распространение информацию о семье в пределах одного континента, считая это мерой безопасности. Но всё же, нынешняя жизнь Евфрат полетит к чертям собачьим, если пресса прознает. Единственное, что она могла сделать — немного изменить внешний вид, да и стенд Наами, который будет стоять на отшибе не будет обеспечен высокой проходимостью. Вряд ли кто-то решит, что супруга столь влиятельного человека может раздавать промоционные материалы маленькой конторки. Внешнее сходство можно будет назвать случайным.

— Евфрат, нечего тут думать. У тебя нет причин, чтобы отказываться. Ребята слишком заняты отлаживанием приложения для индусов.

В ее глазах поселился гнев. Можно подумать, она не участвовала в общем деле и не работала на благо его же компании. Похоже, Барак счел, что сопровождение его персоны будет для нее привилегией, и не думал о моментальном отказе. Он был мрачен, что случалось с ним крайне редко. В такие моменты в офисе все затихало, и сотрудники с опаской поглядывали на начальника, который, оказывается, у них все же был.

— Хорошо, — Евфрат вернула на место улыбку, теперь казавшуюся неуместной. — Итак, каким же рейсом мы полетим?

Барак нахмурился, ожидая подвоха и положил перед ней распечатанное письмо с перелетами, где текстовым маркером была подчеркнута дата, номер рейса и отель, в котором они будут проживать. Он, конечно же, взял бизнес-класс, а Евфрат оставалось довольствоваться экономом.

* * *

Стюардесса случайно ушибла Евфрат тележкой, везя напитки, и, бросив короткое и равнодушное «извините», пошла дальше, виляя задницей, обтянутой форменной юбкой. Да, это не первый класс, а точнее, не личный самолет, к которому оказалось так легко привыкнуть. Шеф же наслаждался привилегиями бизнес-класса, потягивая свой сан-пеллегрино из наверняка более симпатичных стаканов, чем это пластиковое недоразумение в руках Евфрат. Он неожиданно появился в салоне эконом-класса и, выискав взглядом подчиненную, намеренно глядящую в иллюминатор, подошел, наверняка забыв дать какое-то ЦУ перед полетом. Евфрат внутренне обрадовалась, что ее ноутбук сел еще в аэропорту.

— Идем, у меня нет соседа по креслу.

— А это разрешено?

— Я договорился, — он подмигнул и, развернувшись, пошел на место.

Вот же ж еврейский сукин сын! Вместо того, чтобы оплачивать ей бизнес, он договорился прямо на борту и наверняка в разы дешевле! Проглотив недовольство, Евфрат взяла сумочку и отправилась следом. В салоне бизнес-класса царила совершенно другая атмосфера: здесь не было ощущения толпы, люди казались более расслабленными, кто-то спал, накрывшись пледом и надев маску для сна, кто-то читал прессу или смотрел фильмы, кто-то работал. Барак сидел у иллюминатора. Он убрал свой ноутбук с соседнего сидения, освобождая место. К ним тут же подлетела стюардесса, предлагая напитки.

— Восс без газа и с лимоном, — попросила Евфрат и заметила пристальный взгляд Барака.

— Извините, мэм, но воды марки восс у нас нет, — сообщила миленькая улыбчивая стюардесса. — Могу предложить эвиан, перье или сан-пелегрино.

— Перье, пожалуйста, — ответила она и, чуть изогнув бровь, взглянула на попутчика.

— Ты бы хоть спинку опустила, — сказал он, оценив ее позу.

Она была одета в легкий юбочный костюм и сидела, как подобает леди, поддерживая осанку. Согласно статусу жены миллиардера, Евфрат была выдрессирована светским обществом и не замечала за собою некоторых замашек, в особенности, когда дело касалось сервиса. Барак, дождавшись, пока стюардесса нальет в стакан воды и отчалит, поставил на подлокотник ноутбук и предложил пробежаться по речи и презентации, переживая, что она недостаточно хороша.

— Послушай, я работаю у тебя три недели. Как по мне, так ты в разы лучше понимаешь специфику компании. Вообще не понимаю, почему ты взял меня с собой.

— Что за привычка пререкаться с начальством? — он, кажется, не шутил и был даже чуть раздражен.

— О`кей, — Евфрат сделалась серьезной и взяла в руки компьютер. — Только сразу говорю, что я могу быть довольно сурова.

…По мере исправления текста, который писался без участия Евфрат, у Барака постепенно округлялись глаза. Помогая мужу, она привыкла редактировать и даже иногда самостоятельно писать речи, которые, впрочем, он и не читал, предпочитая импровизировать. Кажется, нынешний начальник уже готов был сгрызть ее за несметное количество правок, так как учил он изначальный вариант. Евфрат вернула ноутбук молчаливому Бараку, поймав его сердитый взгляд, но, прежде чем высказывать недовольство, он все-таки решил обсудить пестрящий правками текст.

— Прося тебя пробежаться взглядом, я не думал, что ты переиначишь речь полностью.

— Я просто внесла несколько предложений. В твоем тексте слишком много технических моментов, которые можно опустить, в основном, повторов. Но если все это подчистить, то, к сожалению, для пятнадцатиминутной речи этого будет недостаточно. Необходимо придать тексту живости, разнообразить шуткой или историей из жизни компании, чтобы слушатели не уснули.

— Ты так просто рубишь речь, которую я писал две недели? — он пытался пошутить, но было видно, что Барак слегка обескуражен. — Где ты этому научилась?

— Лучше спроси у себя, почему ты сразу не доверил мне речь?

— Ты не работала в предвыборном штабе кого-нибудь из конгрессменов в Америке?

Евфрат пожала плечами, радуясь, что Барак сердится не всерьез. Он ушел в речь, позволив подчиненной немного вздремнуть под какую-то комедию, пока стюардесса не попросила ее вернуться обратно на место, согласно купленному билету. С шефом они встретились уже на паспортном контроле. Он явно проникся ее помощью и продолжил разговор о том, какую разбавляющую шутку вставить в речь, и каждая казалась ему абсолютно бессмысленной, неподходящей. Евфрат дико устала после перелета, и когда до Барака, наконец, сей факт дошел, они уже подъехали к отелю близ Белла-центра — места проведения конгресса. Евфрат неожиданно осознала, что за обсуждением работы совсем не обращала внимания на город. Ничего, на это у нее будет вечер перед вылетом.

Ну неужели Барак считал ее высококлассным специалистом? Да быть такого не может! Особенно после считанных дней ее работы в Наами. И тем не менее, он действительно считался с ее мнением, называя его свежим, хоть и не всегда правильным. На его взгляд, конечно.

На ужин они не стали спускаться, но голодными не остались, сервис отеля, конечно же, располагал такой услугой, как еда в номер. Евфрат вежливо отказалась составить компанию Бараку, так как ей нужно было встать ни свет ни заря, чтобы проверить стенд и разложить привезенный с собой чемодан с промоционными материалами. Едва перекусив сандвичем, она повалилась спать, решив отложить душ на утро…

* * *

— Идея создания приложения, помогающего иммигрантам пересылать деньги домой, пришла ко мне совершенно случайно. Я навещал друзей семьи, филиппинцев, и Майя пожаловалась мне, что для осуществления перевода средств необходимо посещать банк, стоять в очереди, к тому же, банк взимает большую комиссию. Более того, ей приходилось делать это в рабочее время, что, конечно, неудобно, — за спиной Барака включилось видео, вырезанное из одного интервью с израильским финансовым каналом, где он постановочно приходит в гости и целует Майю в обе щеки. — В то время я как раз искал идею для стартапа, и Майя буквально воодушевила меня на создание приложения «money keeper». Я начал думать, как реализовать идею, собрал знакомых программистов, обращался к юристам и банкирам, и вот, спустя полгода нам удалось выпустить продукт на рынок, — за его спиной снова задвигалась картинка, где Майя на ломаном английском рассказывает, какой Барак умница, и что жизнь намного упростилась. — Уже пару месяцев мы работаем над совершенствованием программы — над охраной личных данных наших пользователей и, конечно же, безопасностью самих переводов, — он вкратце описал то, с чем им пришлось столкнуться, затем сделал паузу, и Евфрат поняла, что именно сейчас он вставит шутку или маленькую историю, и даже стала волноваться за реакцию зала. — Дела в компании пошли полным ходом и поэтому мы решили расширить штат. В качестве задания для ничего не подозревающих кандидатов мы как раз и предлагали улучшение безопасности — незавершенный скрипт, над которым продолжали биться мои коллеги и я сам. Я не ожидал от кандидатов особых результатов, скорее, изучал их подход и логику мышления, — он вновь выдержал паузу, готовясь выдать самое интересное: — Оʼкей, представьте себе офис программистов: шестеро мужчин, увлеченных своей работой и не всегда следящих за внешним видом, — в конференц-зале послышалось несколько смешков, — и тут порог офиса переступает женщина и, поверьте, женщина весьма элегантная и эффектная, — он чуть понизил голос, чтобы до слушателей дошел некий особенный смысл его слов. — Мои сотрудники, да и я сам застыли в блаженном созерцании. Может, она ошиблась дверью? Так бы все и решили, если бы она не оказалась программистом. И представьте себе мое удивление, когда с поставленной задачей она справилась по щелчку пальцев... — он изобразил щелчок, словно фокусник, а Евфрат удивленно слушала всю эту ложь, качая головой; слушатели и впрямь прониклись рассказом, который вновь вернулся к пересказу презентации на экране позади Барака.

Отличная фантазия у ее сексуального начальника, хотя, несомненно, Евфрат была впечатлена не меньше остальных в зале. Она о своих заслугах ничего не знала и была более чем уверена, что Барак ее достоинства буквально высосал из пальца.

После завершения речи Барак получил заслуженные аплодисменты и пару вопросов от инвесторов, заинтересовавшихся идеей отказаться от сложных банковских переводов, занимающих время. Банкиры, получающие комиссию за операции физических лиц, будут категорически против.

— Ты была права, речи не хватало легкости, — Барак лучезарно улыбнулся, довольный своим выступлением. — Как насчет кофе? А лучше полноценного ужина…

Евфрат взглянула на часы, то и дело привлекавшие внимание Барака, который, видимо, понимал их стоимость, но не мог представить, откуда у девушки из бара может быть такая ценность.

— Давай после закрытия? Мне нужно прибраться на стенде, — сообщила она и после его кивка отправилась обратно на пост.

Возле стенда людей не было, посетители продолжали слушать финальные доклады стартаперов из разных уголков мира. Продукт Барака, может, и не был таким значимым, как, к примеру, новшества Adobe, Apple, а также идей платинового спонсора — флагманов конгресса, но он все равно радовался своей воплотившейся идее, как счастливый отец. Кто знает, может, в будущем этот человек станет главой одной из компаний-лидеров мирового рынка.

Евфрат радовалась вместе с ним, ведь и она была частью его мира, пускай пока и самой маленькой. Вдохновившись его идеями, она тотчас захотела придумать что-то свое, что-то, что будет нужно людям. Деньги не особенно волновали ее, но для начала они все равно были нужны. Идея, которой у нее еще даже не было, требовала вложений. Евфрат, убирая в ящик промоматериалы, которые потребуются только завтра, вдруг ощутила, что все ее волнения по поводу поездки были напрасны. Бывший супруг не появлялся, да и изначально в программе конгресса его выступлений запланировано не было. Учитывая недавно произошедшие инциденты в Берлинском Тегеле, ему вряд ли интересны какие-то там конгрессы. Он бы прислал своего заместителя.

Ожидая шефа, она сидела на крутящемся стульчике, потягивая минеральную воду, и смотрела на людей, идущих к выходу в постепенно гаснущем зале, наполненном стендами самых различных айти-компаний. Люди, вышедшие из аудитории, в основном азиаты, остановились у стенда Наами, интересуясь возможностью сотрудничества. Евфрат раздавала визитки Наами, пытаясь понять китайский английский. Поклонившись в ответ на вежливый поклон господина Чу, как гласил бейдж на груди, она увидела Барака, стоявшего поодаль, облокотившись на колонну и наблюдавшего за ней с улыбкой, которую не удавалось понять. Возможно, он просто находился в приподнятом настроении после удачного выступления, а может, был доволен количеством посетителей стенда или радовался присутствию Евфрат, которая как нельзя кстати пригодилась ему на конгрессе. Конечно же, её помощь ограничивалась лишь работой на стенде, но это приносило радость. Барак почему-то доверял ей.

Он приблизился, глядя на нее пронизывающим, каким-то глубоким взглядом, и Евфрат вдруг поняла, что больше не видит людей вокруг, что всё ее сознание сосредоточено лишь на фигуре шефа в деловом костюме с голубой рубашкой, который так ему шел. Теперь он и впрямь был похож на босса крупной корпорации; ему, несомненно, подходил образ большого человека. У Барака впереди было целое будущее, и Евфрат поневоле представляла себя рядом с ним, как его незаменимого помощника, как его женщину... И ее тело предательски вздрогнуло от волны от ощущения, что мужчина перед ней — самое желанное существо во всей Вселенной.

Не сводя с него задумчивого взгляда, она набросила пиджак на плечи, готовая покинуть пост. Взглянув в отражение стеклянного стеллажа, Евфрат отметила, что если она не выпрямляет волосы, то беспокойные кудри как будто совсем меняют её лицо. От макияжа она и вовсе отказалась, оставив лишь бордовую помаду, тогда как выходя в свет в Америке, всегда прибегала к помощи визажистов и выпрямляла волосы. Один посетитель стенда узнал её, но быстро отмёл эту мысль; ну как персона, подобная ей может находиться здесь? Озвучив мысли о невероятном сходстве, он получил польщенный взгляд и заверение, что он первый, кто сравнил ее с ее же самой. Прикрытием было буквально находиться у всех на виду. И пока это работало.

— На самом деле я зверски голоден, поэтому предлагаю посмотреть вечерний Копенгаген и поужинать в каком-нибудь приятном местечке, — предложил он, когда они, погасив светящийся стенд, отправились к выходу из Белла-Центра.

Евфрат не была в Дании, поэтому затею поддержала с энтузиазмом, невзирая на то, что ноги уже порядком устали от высоких каблуков. Чтобы сэкономить время, они не пошли переодеваться и сразу же сели в такси, которое Барак заблаговременно вызвал по приложению. Разноцветные дома и церкви плыли мимо в медленном движении образовавшейся пробки. Потрясающей красоты виды открывались на город с набережной, и Евфрат, открыв окно, чтобы впустить свежего воздуха, наслаждалась красотой незнакомых улиц и причалов. Может, она сюда непременно вернется, чтобы как следует осмотреть не только Копенгаген, но и другие города Дании. Для нее Европа была волшебным местом, описанным в средневековых сказках. В целом, многие европейские страны по архитектуре были схожи между собой, но, как и в других странах, в Дании была своя изюминка. Шпили соборов и замки погружали в какую-то старую полузабытую балладу; по мощеным улочкам развозили туристов повозки и крытые экипажи. Канал Нюхавен являл собою оживленную судоходную трассу, наполненную разномастными лодками и яхтами с транспарантами, зазывающими на экскурсии.

Вечерело, город загорался новыми красками, и Евфрат неожиданно почувствовала прилив сил — она находилась в живописном местечке, уголке старой Европы рядом с самым желанным мужчиной на свете. Может, он и был просто начальником, но сама возможность провести с ним пару дней вместе оказалась заманчивой перспективой.

— Бывала в Европе? — завел он незатейливый разговор.

— Была в Швецарии, Австрии, Германии, в Греции и Италии, — сообщила Евфрат, так как иногда муж брал ее в командировки.

— И где тебе нравится больше всего?

Евфрат посмотрела на него с усмешкой и ответила:

— Не поверишь, но в Тель-Авиве, — с легкостью на сердце ответила она.

Он шутку понял, хотя, конечно же, спрашивал про Европу. Такси остановилось у входа в один из явно недешевых ресторанов Копенгагена, где гостей встречал метрдотель в черном как ночь смокинге и белоснежной рубашке с накрахмаленным воротником. Метрдотель открыл дверь, и Евфрат окунулась в знакомую атмосферу дороговизны, начищенных до блеска броских аксессуаров интерьера и стеклянных люстр. Как тогда, так и сейчас, всему этому пафосу она предпочла бы тихое кафе с уютным интерьером, но Барак почему-то хотел именно сюда — в заведение высшего класса.

— Ты знаешь, какой средний ценник у таких заведений, и что командировочные расходы его не покроют?

Он положил ее ладонь на сгиб локтя и выпрямился, стараясь походить на нее — утонченную леди в этом довольно скромном, но привлекающем к себе внимание бордовом платье-футляре. Барак только кивнул в сторону холла, куда их сопроводили, и Евфрат замолчала, не собираясь пререкаться. Она точно знала, что у их бухгалтера, которого они держали вне штата, от отчета по командировке полезут глаза из орбит.

— Считай, что это моя благодарность за твой вклад в развитие Наами, — он указал ладонью на меню, предлагая ни в чем себе не отказывать. — И потом, это моя компания, о каких командировочных ты говоришь?

Какая несусветная чушь, никакого вклада в Наами она не сделала. Какой неприкрытый флирт, сдобренный бессмысленными комплиментами, но потом внезапно до нее дошло:

— То есть, ты не сказал мне, что на самом деле в тесте для кандидатов заключалась задача, которую не смог решить ни ты, ни твои программисты? — она вскинула бровь, начиная догадываться, что сказанное им на выступлении было правдой; Барак кивнул, и тогда Евфрат удивилась еще больше. — И почему никто из вас не сказал мне, что я такая молодец?

— Чтобы ты не зазнавалась, — ответил он вполне серьезно, но потом улыбнулся.

Когда пришел официант и принес винную карту, Барак с интересом стал всматриваться в написанное с видом истинного знатока, но Евфрат, осознав, что он никак не может определиться, переняла инициативу в свои руки и заказала приличное французское вино, выглядя при этом наиболее уверенно.

— Никак не пойму, откуда у тебя эта утонченность, — задумчиво проговорил он, когда они сделали заказ. — Девушка, выросшая в простой семье в Беер-Шева, окончившая неплохой, но не самый престижный ВУЗ в стране, работавшая в баре. Я не припоминаю за тобой такого пару лет назад. Что случилось с тобой в Америке? — уже будучи уверенным, что не все так просто, спросил Барак, а взгляд его невольно обратился к запястью Евфрат, где приятным золотом на смуглой коже бликовали в свете лампы на столе часы известной марки. — И эти часы… бриллианты настоящие?

Евфрат от желания спрятать руку под стол удержалась, чтобы не показывать неловкости. Она только усмехнулась и посмотрела на часы, поставив руку на локоть.

— Всего лишь отлично сделанная реплика. Настоящие, конечно же, стоят несколько сотен тысяч евро. Но, по-крайней мере, это золото.

Барак ответом удовлетворился, однако заметил, что продолжать она не собирается, хотя вопросов было поставлено несколько. Евфрат имела право не отвечать, однако по его сощурившимся в подозрении глазам поняла, что этого он не забудет уж точно. Будь он глупее, то продолжил бы расспрос, однако делать этого не стал, понимая, что лезет не в свое дело. Разговор перетек в другое русло — в основном это было обсуждение работы, а также фантазии Барака на тему будущих проектов. Кажется, он, как настоящий генератор идей, все время стремился к чему-то новому, к самосовершенствованию. А речью его можно было заслушаться...

— Завтра официальный прием от организаторов, и я хотел бы, чтобы ты составила мне компанию, — сообщил он, отпив янтарного вина из высокого пузатого бокала.

— Мне казалось, что пригласительный был только один, — со знанием дела сказала Евфрат; для их маленькой компании и этого было много, так как они не выступали в роли каких-то спонсоров и заплатили лишь самый маленький взнос, давший им пятнадцать минут выступления и площадь в четыре квадрата для стенда в месте далеком от высокой проходимости.

— Я пообщался с соседями на стенде, они не смогут присутствовать, и у них остается одно приглашение.

— Я думала, вход по спискам, — чуть скептично напомнила Евфрат.

— Я умею договариваться, или ты все еще во мне сомневаешься? — он усмехнулся, довольный проделанной работой; Евфрат вдруг подумала, что ради ее присутствия он и впрямь сделал слишком много, ведь обойти списки было не так-то просто.

— Что ж, почту за честь сопровождать тебя, — улыбнулась она, хотя на самом деле хотела посвятить вечер прогулке по городу.

Завтра второй и последний день конгресса, а в четверг они должны улететь обратно в Тель-Авив, поэтому времени на прогулку может и не остаться.

Кажется, под действием вина они немного расслабились и стали говорить на отвлеченные темы, обсуждая города Европы или места в Америке, где удалось побывать обоим. Евфрат все равно стояла на своем, говоря, что нет места милее сердцу, чем Тель-Авив. В итоге все аргументы Барака разбивались о глухую стену, а ее любовь к Израилю становилась все более милой и патриотичной, что Барак поневоле мог только удивляться. Но все дело было в пресловутой золотой клетке последних лет, и Евфрат почему-то чувствовала себя наиболее защищенной в крепких чертогах родной страны. Брак был самой большой ошибкой в ее жизни. Более того, он разрушил ее отношения с теми немногими близкими людьми, что у нее остались.

— Чего ты хочешь от этой жизни? — неожиданно спросил Барак, когда они вышли на улицу, на которой начал накрапывать мелкий дождик.

Евфрат остановилась перед машиной, задумчиво взглянув в небеса, а затем закрыла глаза, словно загадывала желание.

— Я просто хочу быть счастливой.

— Это очень абстрактное понятие, — Барак галантно открыл дверь авто, предлагая ей присесть, так как ветер доносил капли дождя даже под навес ресторана, где их встречало такси; когда он устроился с другой стороны, то продолжил: — Хорошо, но какие средства на пути к достижению цели ты видишь? Что тебе нужно, чтобы стать счастливой? Или и этот вопрос ты оставишь без ответа?

Она не понимала, в чем суть разговора, но чувствовала, что должна сказать хоть что-то, быть более открытой перед человеком, к которому ее так тянуло.

— Послушай, счастье для меня заключается не в достижении глобальной цели. Я счастлива сейчас, потому что нашла хорошую работу, занимаюсь тем, что мне нравится. У меня есть время на музыку и на встречи с друзьями. Я завишу только от самой себя. Меня, как и любого человека, может радовать и огорчать любая мелочь. И я хочу, чтобы так и продолжалось, я хочу жить и наслаждаться сегодняшним днём.

— Так твое счастье в независимости… А как же любовь? Что, если ты встретишь человека, который способен будет перевернуть твой мир, и ты станешь зависима от него? Потеряешь ли ты свое независимое счастье, или обретешь что-то новое, не менее ценное?

Он почему-то лез в самую душу, и Евфрат даже не сразу смогла ответить, пытаясь сформулировать мысль. Она понимала, что его любопытство может исходить из праздности, из-за пропущенной пары бокалов хорошего вина и романтично настроенного Копенгагена в летний дождь. На самом же деле ей хотелось слышать о том, что она ему не безразлична, и что она могла бы попробовать потерять свою свободу, лишь бы он позволил.

— Любовь… — негромко произнесла Евфрат, и все ее мысли рассыпались в прах, потому что, в действительности, Барак был прав, она не знает, чего хочет и не имеет цели в жизни. — Все хотят любви, и от нее никуда не денешься.

— Почему ты не говоришь за себя?

В темноте салона автомобиля Евфрат видела блеск его глаз, и что-то томящееся и очень теплое разрасталось в ее груди, когда она поняла, что ее счастьем может быть именно он — человек, от одного взгляда которого замирало сердце и пропадало дыхание.

— Почему тебя это так интересует?

Он убрал подлокотник, разделявший их и подвинулся ближе, однако не настолько, чтобы вторгаться в ее личное пространство.

— Я пытаюсь понять тебя. Ты бываешь довольно агрессивной, что я поневоле ощущаю свою вину, хотя не могу понять за что. Ты довольно скрытна и не позволяешь другим вторгаться в свою личную жизнь. Я не собираюсь лезть тебе в душу, просто я пытаюсь понять, кого же я нанял на работу и впустил в свою жизнь.

Евфрат усмехнулась, последняя фраза прозвучала слегка интимно. Если бы не этот взгляд, то его речи можно было бы считать насмешливыми, ведь она не вторгалась в его жизнь, поставив его в статус начальника.

— Мы приехали, — сообщил водитель с переднего сидения и кликнул по планшету, завершая поездку.

Действительно, опустевший от пробок город сократил их путешествие до каких-то десяти минут, и теперь они стояли на подъездной дорожке отеля, располагавшегося аккурат по правую сторону от Белла-центра. На улице уже давно стемнело, но центральный вход в отель горел яркими огнями, и Евфрат невольно проморгалась после темени салона такси. Она поняла, что вновь оставила его вопросы без ответа, хотя вовсе не пыталась строить из себя женщину-загадку. Если и было что-то, о чем она хотела умолчать, то на остальных вопросах она просто растерялась.

Они молча прошли стеклянные двери в холл и, миновав лобби, отправились к лифту, который неторопливо пополз на десятый этаж. Евфрат смотрела только на двери, но чувствовала прожигающий дыру в затылке взгляд Барака, так и оставшегося без, вероятно, волновавших его ответов.

Их комнаты находились напротив.

— Спасибо за ужин, — она мягко улыбнулась, сомкнув пальцы на сумочке. — Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, Евфрат, — почему-то в ярком освещении глаза Барака казались еще более темными; он выглядел задумчиво и чуть отстраненно.

Она скрылась в комнате первой и, скинув туфли, привалилась спиной к двери, приложив ладонь ко лбу. Легкий дурман от двух бокалов вина давно испарился, оставив после себя недосказанность от странного ужина в обществе Барака. Евфрат была напряжена до предела, напряжение это было сексуальным, и только сейчас можно было позволить себе в этом сознаться.

Раздался стук в дверь, и она, вздрогнув от неожиданности, попыталась собраться и предстать перед Бараком все той же утонченной и уверенной в себе женщиной, которая вызывала у него много вопросов. Однако открыв дверь с улыбкой, она лицом к лицу столкнулась с тем, кого так не хотела видеть; вместо молчаливой паузы Евфрат только и смогла выдавить:

— Что ты тут забыл?

— Видимо, свою жену, — раздался чуть раздраженный голос, а его обладатель стоял перед ней в недовольной позе, сложив руки на груди. — Пригласишь войти?

Взвесив все за и против и решив, что разговор с внезапно нагрянувшим мужем лучше перенести в уединенное место, она отстранилась, чтобы пропустить его внутрь.

— Итак, что тебе надо, Натан? — повторила Евфрат, моментально ощетинившись.

— Как грубо. Мне казалось, что это я должен злиться, ведь это ты, дорогая, сбежала от меня, и даже вещи не взяла, — как всегда скривившись оттого, что она использовала этот еврейский аналог его имени, он перевёл взгляд на ее часы. — Кроме моего подарка на свадьбу, хотя обручальное кольцо оставила.

— Мне кажется, я ясно объяснила, что хочу развода. Срок годности нашей сделки давно истек, и я тебе больше не нужна и ничего не должна тебе.

— Значит, отказалась от всего, что тебе положено по брачному договору, — он вошел в комнату и стал разглядывать предметы мебели, словно находился в музее. — Да, уровень жизни ниже некуда. Самый дешевый стандарт.

— Это командировка, Тони, и дорогие побрякушки меня никогда не интересовали. Надеюсь, ты здесь, чтобы подписать документы на развод. А если нет, то скорее иди за ними.

— А твой хахаль в курсе, что ты замужем? — он стоял перед ней, словно имел на это право; ее мужем он оставался только на бумаге. — Странная ты женщина, другая бы попыталась выжать из меня все соки, а ты просто ушла, решив все по-своему. Ты даже проигнорировала положенное тебе по брачному контракту.

— Тебя расстраивает то, что тебя не оценили? — она гневалась на пустом месте, хотя прекрасно понимала, что Тони ее просто провоцирует. — И он мой начальник, а не, как ты выразился, хахаль.

— После того, что он говорил в своей речи, думаю, ты должна была понять, что начальник из него так себе, особенно после свидания в дорогом ресторане.

— Ты следил за мной? — Евфрат фыркнула, однако быстро погасила в себе ярость, понимая, что если она будет препираться, то эта встреча затянется надолго.

Тони, сняв с головы солнечные очки и положив их в нагрудный карман пиджака, открыл минибар и извлек оттуда маленькую бутылочку виски, которую перебросил Евфрат, а сам взял другую.

— Ну хоть поганенький Чивас тут есть, — он вскрыл бутылек и выпил залпом.

Евфрат подошла ближе, открыла минибар и поставила туда свой нетронутый виски.

— Минибар не входит в стоимость этого номера, — напомнила она.

— Сразу видно, истинная еврейка, — Тони присел в кресло, не собираясь уходить. — Моя бедная жена не может себе позволить угостить мужа. Как нелепо.

— Даже с небольшой зарплатой я намного счастливее, чем была с тобой, — она демонстративно отстегнула браслет часов и положила их на стеклянный столик рядом с креслом Тони.

— Часы за полляма, я бы на твоем месте не разбрасывался такими вещами, — он как всегда выглядел расслабленно с этой своей гаденькой ухмылочкой на губах.

— Когда ты уже подпишешь эти гребаные бумаги и сделаешь меня самой счастливой женщиной на свете? — она плюхнулась на кровать, больше не в силах изображать гордыню.

— Я не дам тебе развод, — прозвучал в наступившей тишине его голос, и Евфрат, словно подстреленная, села на кровати, уставившись на него во все глаза.

— Как это понимать? Очередные твои шуточки?

— Это плохо скажется на моей политической карьере, особенно теперь, когда я стал представителем от нашей коалиции людей с особенными способностями и возможностями.

— Ты не можешь меня более использовать. Женись на Пеппер, в конце концов, насколько я помню, у вас было все хорошо до моего отъезда.

— Побега, дорогая, это был побег, — он достал еще одну порцию виски. — Скажи мне, чем я тебя обидел? У тебя была прекрасная работа, ты была моим доверенным лицом в штабе Мстителей. У тебя была красивая машина, а ребята тебя просто обожали. Я уже молчу о многом другом.

Евфрат посмотрела на него как на умалишенного.

— Ребята? Да, я слышала про раскол, и сколько у тебя осталось друзей? — но понимая, что это к делу не относится, сдавленно повторила: — Я просто хочу свободы. И управлять штабом мстителей затея была опасная. Скажи, сколько раз мы оба подвергались опасности? — хотя чего таить, подобно агенту бывшего ЩИТа, Евфрат стала меньше появляться на публике, что опять же помогло ей оставаться незаметной.

До переезда в Израиль она попросила Пятницу удалить все её фотографии и упоминания из сети, до которых та смогла добраться. Впрочем, Израиль, как страна религиозгая и пока ещё управляемая именно в этом ключе, и сам блокировал практически всю информацию о мстителях, их окружении и, конечно, же о богах из Асгарда, что было на руку.

— А ты смелая. Странно, что тебя никто не узнал на конгрессе, учитывая, чья ты жена, — снова перевел он тему, игнорируя серьёзный аргумент в пользу расставания. — Думаешь, с этими кудрями ты перестаешь быть собой? Хотя еще более странно видеть жену Тони Старка на стенде зачуханной еврейской конторки.

— Сам женился на еврейке.

— Не по своей воле, — снова напомнил он, что для него этот брак не значил ровным счетом ничего. — Ох, а наши дети были бы евреями. Мой отец не был шовинистом, но евреев терпеть не мог, да…

— Важное замечание, Тони. Ты так и собираешься сидеть здесь и разглагольствовать на бесполезные темы?

Он присел рядом с ней и взял за руку. Надо сказать, Евфрат не изменилась в лице, вот только рука ее была каменной. Тони вырисовывал на ней круги пальцами, играя в понятную ему одному игру.

— Могу остаться здесь, пока ты не согласишься вернуться. Эта комната не Бог весть что…. а, прости, не буду поминать Бога всуе в твоем присутствии. Отвык, знаешь ли, за три месяца.

— Тони, мы живем в разных мирах, и мой мир мне нравится больше. Здесь безопаснее.

Он наигранно удивился.

— В Израиле? Безопаснее? Ты вообще новости читаешь?

— Я не хочу, чтобы мой дом всякий раз превращался в руины, когда тебе приспичит создать искусственный интеллект или поссориться с богом из Асгарда.

— Тебя тогда еще не было в моем окружении.

— Но я видела по телевизору во что превратилась башня в Нью-Йорке и каких размеров над ней была дырка в небе. Тони, у вас с Пеппер уже давняя история, я тебе не нужна. Я пришла и испортила ваши отношения. Отпусти меня.

Он, чуть захмелев, даже осмелился улыбнуться.

— Мы с Пеппер уже давно закончили. Скажи, я тебе так противен?

— Я просто не люблю тебя. Да и мы почти всё время спали в разных комнатах с самой свадьбы.

— Это потому что ты превратилась в глыбу льда из-за своих моральных принципов.

— Потому что у меня не было выбора, иначе отца бы посадили, — она совсем сникла, понимая, что, возможно, Тони прав, что в отсутствии каких-либо отношений между супругами виновата была она. — У меня ощущение, что меня купили.

— Ты слишком холодная, Евфрат, — он коснулся ее щеки. — Ты сама не позволяла себя касаться, хотя тот страстный роман, который закончился скандалом, а затем свадьбой, доказывает обратное. И потом, были же и хорошие времена.

Она совсем сникла, не понимая, зачем он пришел. Из его уст все звучало так, что это она испортила ему жизнь, а не наоборот. Он поднялся с кровати, понимая, что разговор не окончен, но она была слишком выжата. Евфрат на автомате поднялась следом, чтобы проводить, хотя это было вовсе не обязательно. Тони задержался в двери, повернувшись к ней лицом.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. И не только потому, что того требует мое новое положение в обществе, — он понизил голос до шепота. — Я тебе обещаю, всё изменится. Все будет по-настоящему.

Он коснулся ее плеч и увлек в объятия, зарывшись в волосы пальцами. И Евфрат почему-то позволила поцеловать себя в щеку, возможно, находясь в некоем ступоре от его появления.

— Тони, — она окликнула его, когда он уже почти завернул в другой коридор. — Прошу, не болтай лишнего.

В его глазах отразилось понимание, хоть он и не был согласен, но пошел навстречу.

— Хорошо, я дам тебе время…

Барак провел с Евфрат практически весь день, не считая пары деловых кофе-брейков, но вел себя формально, не переходя на личные темы и будто бы держа еще большую дистанцию, нежели прежде. Возможно, причиной тому была её скрытность, хотя ужин вроде бы закончился на приятной ноте. В целом, и для самой Евфрат его отстраненность была выгодна, учитывая, что Тони гоголем ходил по конгресс-центру и периодически попадался ей на глаза. Окруженный свитой из репортеров, Железный Человек и любимец публики и впрямь пошел ей навстречу, не привлекая внимания к их браку. В прессе лицо Евфрат появлялось нечасто благодаря специфике работы с Мстителями, однако несколько репортажей о ней все же имелось. Америка знала жену Тони Старка, но Европа успокоилась после пары упоминаний в прессе после их свадьбы, здесь была интересна сама персона Железного Человека, а не его семейные узы.

— …Его появление всегда производит такой фурор? — без задней мысли спросил Барак, отхлебнув тягучий черный кофе.

— Людям не интересна его политическая или интеллектуальная деятельность. Им интересен Железный Человек, — Евфрат поздно поняла, что озвучила мысли таким образом, будто знала о Тони многим больше, чем положено простому обывателю. — Людям нужны герои, а не умники.

— То есть, из меня супергероя не получится? — Барак хмыкнул и прокрутился на табуретке.

— Только что представила тебя в трико, — Евфрат скривилась, хотя, по правде говоря, Барак был в весьма неплохой форме.

— Слышал, он со своей командой ряженых поругался, — насмешливо продолжил он, и Евфрат его тон не понравился. — Кажется, у него довольно противный характер.

— Старк честный человек, радеющий за людей и справедливость. Когда я жила в Америке, я многое о нем читала и видела в новостях. Это не реклама. То, как он говорит, как тяжело переживает проблемы в кругу таких же, как он, говорит о большом сердце. У него все на лице написано. Но да, он бывает эксцентричен.

— Ты так хорошо знаешь его? — поначалу говоря серьезно, Барак усмехнулся. — А как же бравый Капитан Америка? Как можно было поругаться с таким сферическим патриотом в вакууме и защитником людей?

— Я думаю, там куда более глубокие мотивы, — расплывчато, но уверенно заявила Евфрат; историю Баки Барнса она знала, хотя с трудом верила, что Стив Роджерс мог так легко отвернуться от мстителей. — Нам не дано знать всей правды, а СМИ вряд ли услужливо нам ее предоставят. Тони в последнем конфликте встал на защиту людей, а Стив на сторону Зимнего Солдата. Вряд ли здесь уместны речи о патриотизме.

— Откуда ты знаешь?

— Я просто фанатка Мстителей, — она пожала плечами, вовсе не боясь рассуждать на тему того, что видела лишь по телевизору.

— Тони и Стив… — едва слышно пробормотал Барак, поглядывая на Старка, сверкающего голливудской улыбкой, но Евфрат его не слышала...

* * *

Только душ помог хоть немного сбросить с себя дневную усталость. Невзирая на то, что волна посетителей конгресса спала на второй день, Евфрат вымоталась еще больше, чем вчера. Выйдя из ванной комнаты, оборачивая вокруг головы полотенце, она размышляла над тем, как много позволила себе сказать в присутствии Барака, и чем ей это аукнется. Через час начинался официальный ужин от организаторов конгресса, на котором она должна сопровождать своего шефа. Конечно же, там будет и Тони, но, по негласной договоренности, они делали вид, что незнакомы. Вряд ли кто-то обратит внимание на один из самых дальних столов, где ютились представители маленьких компаний. Главное, держаться в тени.

Барак зашел за ней без двадцати восемь и, увидев готовую к приему Евфрат, невольно оглядел ее с головы до ног. Жидкий комплимент по поводу внешности заставил Евфрат на миг усомниться в своей красоте, но, похоже, ее кавалер просто был занят какими-то другими мыслями, забыв, что женщину нужно обожать.

Большой конференц-зал бизнес-центра на сегодняшний вечер превратился в ресторан с круглыми шляпками столиков, амфитеатром расходящихся от сцены. Среди уже прибывших гостей сновали официанты, собирая заказы и наливая гостям напитки. Евфрат и Бараку и впрямь достался один из самых дальних столов, да еще и без соседей. Тони, точно король мира, восседал вместе с главами крупных корпораций возле самой сцены. Он как всегда был чрезмерно оживлен, привлекая к себе внимание соседних столов и сейчас, изображая политика, держался за воображаемые подтяжки, вызывая смех у слушателей.

— Клоун, — бросил Барак, и это было его первое осмысленное слово за весь вечер.

Евфрат промолчала, зная, что у Тони были определенные черты характера, к которым она привыкла. Он был эксцентричен и для незнавших его людей действительно мог выглядеть нелепо. И круто. Круто и нелепо.

Похоже, вечер обещал быть скучным, ведь у владельца маленькой Наами не было каких-то особенных деловых связей. Но Евфрат была вполне довольна ситуацией, стараясь не попадаться мужу на глаза. Вступительная речь организаторов немного затянулась, плавно перейдя в лазерное шоу. После аплодисментов свет в зале включился, и на сцене появилась джазовая группа, а за столом начались оживленные обсуждения. У Барака брякнул телефон, и Евфрат краем глаза заметила высветившееся на экране женское имя, но адресат лишь погасил экран, оставив сообщение без внимания.

— Не ответишь?

— Позже, — равнодушно сказал он; его сегодняшняя немногословность задевала гордость Евфрат, и она только и могла, наблюдая за сценой, потягивать шампанское.

— Пойду, подойду к соседям по стенду, — сообщил Барак и поднялся с места, оставив спутницу в одиночестве.

Почему он был так напряжен сегодня, она не знала, но догадывалась, что виною тому были вопросы, которые она вчера оставила без ответа. Что ж, вероятно, барьер между ними, воздвигнутый двумя годами ее несчастливого брака, стал камнем преткновения. Возможно, стоило открыться Бараку, но для этого нужен был подходящий случай.

За вечер он несколько раз отлучался в те или иные компании, налаживая связи с возможными инвесторами и разведывая обстановку в стане конкурентов. Евфрат заскучала, чувствуя себя абсолютно лишней, она не притронулась к горячему, которое принесли ближе к девяти часам и, глядя на разгорающееся веселье богатых мира сего, выпивших лишнего, почувствовала, что пора бы закругляться и возвращаться в отель. Чиркнув Бараку, который испарился в неизвестном направлении, что уходит, она встала из-за стола, почувствовав даже, что слегка отсидела задницу.

— Вечер еще только начинается, а ты собралась уходить, — он вырос перед ней с телефоном в руках. — Может, потанцуем?

Она взглянула на несколько пар в центре зала и сглотнула. Тони не было видно около получаса. Возможно, он с кем-то уединенно общался, а может, и вовсе ушел.

— Боюсь, что я натерла ногу.

— Чушь, ты даже из-за стола не вставала. И вообще, мне бы не помешала твоя компания. Красивая женщина привлекает больше внимания, чем владелец небольшой компании.

Окинув взглядом зал, что не скрылось от бдительного Барака, она тихонечко кивнула. Евфрат остановила спутника чуть поодаль от всех танцующих пар, предложив не толкаться среди остальных. Он согласился и, осторожно захватив ее ладонь, повел в танце. Его близость вновь разжигала пламя в груди, и Евфрат едва сдерживала себя, чтобы не прижаться теснее. Его парфюм казался самым приятным запахом на свете, а теплое дыхание опаляло кожу ее обнаженных плеч. Нестерпимый жар овладел ею, но чувствовал ли Барак то же самое, или для него Евфрат была просто заскучавшей на приеме сотрудницей и средством избавления от собственной скуки? Не может быть. Вчера он поднимал довольно личные темы, уходящие за грань деловых отношений. Его пальцы крепли на ее спине, он становился ближе и уже касался щеки Евфрат невесомыми щекочущими прикосновениями недельной щетины. Нет, ей точно не показалось, Барак был слишком близко, близко настолько, что не оставалось никаких сомнений во взаимной симпатии.

Она сдавалась, готова была сделать все что угодно, лишь бы только стать его женщиной, и он чувствовал это, поддаваясь обоюдной жажде. Евфрат закрыла глаза, потому что в таком состоянии попросту не могла сфокусироваться ни на чем, кроме его манящих невинных прикосновений. Его губы уже раз коснулись ее шеи, и от того места по всему телу прошелся электрический ток.

— Давай уйдем отсюда, — ее низкий голос шел из глубины сердца и первобытного желания.

Но он продолжал этот медленный танец, и, касаясь его груди ладонью, она чувствовала, как бешено колотится его сердце наперекор неторопливым ласкам.

— Когда ты откроешься мне? — тихий голос шелестом осенних листьев раздавался в ушах Евфрат. — Ты мне не доверяешь?

— Есть кое-что в моей жизни, что тебе вряд ли понравится, Барак. Не лучше ли оставить всё как есть?

— Я знаю, что лучше для нас обоих, — он отстранился и заглянул в ее наполненные страстью карие глаза. — Если нас так тянет друг у другу, то зачем сопротивляться?

Это прозвучало как само собой разумеющееся, и все подозрения Евфрат касательно его порой излишнего любопытства вдруг нашли логическое объяснение. Он просто взял ее за руку и повел к выходу, по дороге подхватив со стола ее клатч. Только выйдя из Белла-центра и дойдя до аллеи, через которую пролегал путь к отелю, он вновь остановился и привлек ее к себе, запустив пальцы в густые волосы Евфрат. Она поддалась, и когда мягким поцелуем Барак коснулся ее щеки, она подавила тихий стон, а ее руки крепче сжали его талию. Евфрат нашла его губы сама, не в силах больше сдерживаться, и окружающий мир растаял для обоих в нежном поцелуе, хранящим в себе великую страсть.

— Ты будешь моей девушкой? — он с трудом оторвался от поцелуя, а его пальцы подрагивали на ее спине.

— Что бы он там не сказал на этом вашем еврейском языке, я против, — раздался задорный голос за его спиной.

Тони оказался рядом, вырос из тени раскидистой лиственницы, словно всегда там прятался и поджидал момент. Сердце Евфрат пропустило удар. На лице Барака моментально вспыхнула злоба. За ней следили...

— Что вам нужно, мистер Старк? — спросил он сквозь зубы, но отнюдь не фамильярно.

— Тони, что ты здесь делаешь? — Евфрат была в не меньшей ярости.

— Он для тебя Тони? — Барак удивленно уставился на нее. — Хотя, увидев вчера, как он выходит из твоей комнаты я уже не уверен, хочу ли я что-то знать.

Она застыла в недоумении, оказавшись безоружной. Теперь стало ясно, почему Барак был так холоден с ней сегодня.

— Начальник, говоришь? — саркастичный взгляд Тони достался Евфрат. — Я дал тебе время не для того, чтобы ты за моей спиной устраивала личную жизнь.

Она не знала что сказать, потому что в голове бушевало лишь только возмущение.

— Тони, кажется, я ясно выразилась, между нами всё кончено! — рявкнула она сорвавшимся голосом.

— Так я был прав, Тони Старк твой любовник... — Барак, конечно, уже имел некие подозрения, но озвучить их осмелился только сейчас.

— Не просто любовник, я ее муж. И поверь, мне совсем не понравилось, что ты целовал мою жену.

— Евфрат? — только удивленно произнес опешивший Барак. — Это правда?

— Чистейшая! — снова встрял Тони.

— Мы разводимся, Барак, я всё объясню, сабаба*? — она выставила перед собой руки, словно это могло помочь.

— Кто сказал, что я даю тебе развод? — Тони изобразил истинное недоумение; его таланту гримасничать мог позавидовать любой комик.

— Натан! — рявкнула Евфрат, снова использовав еврейское созвучное имя мужа, и тут же повернулась к Бараку. — Нам лучше поговорить позже, Барак.

— Имя-то какое! — воскликнул Тони. — Не дать, не взять, американский президент.

Барак не отреагировал на сей выпад, а только произнёс:

— Что ж, оставлю вас наедине, решить семейные дела, — это было сказано с такой желчью, что сердце Евфрат облилось кровью, но она не стала ничего говорить вслед, чтобы не выглядеть еще более глупо.

Глядя в спину мужчине, которого так хотела последние годы, она чувствовала, как ускользает удача, словно песок сквозь пальцы. Евфрат была в бешенстве, но более всего она была расстроена театральным появлением Тони, на котором собиралась сорваться.

— Спасибо, Тони. Огромное спасибо! — только и фыркнула она вместо всех вертевшихся на языке довольно грязных ругательств. — Чего ты добиваешься? Если ты хотел окончательно испортить наши с тобой отношения, то у тебя это неплохо получается.

— Ну извини, а как я должен реагировать, если у меня на глазах какой-то мужик целует мою жену?

— Прекрати весь этот фарс! — она топнула ногой от бессилия. — Я никогда и ничего не говорила тебе, зная, что ты спишь с другими, потому что наш брак не был настоящим. Так что будь добр, подпиши мне бумаги и вышли в Израиль. Давай уже с этим покончим.

— О каком фарсе ты говоришь? Евфрат, я не понимаю, почему ты так ко мне относишься. С самой свадьбы тебя словно подменили. До нее у нас всё было просто прекрасно.

— Мы всего лишь спали, Тони, да, нам было хорошо вместе, но потом ты меня просто купил! Я не хочу продолжать этот разговор, своим отъездом из Америки я ясно дала понять свою точку зрения. Нас никогда не было, были Пеппер, Джинджер, Саманта и ещё несколько весьма стриптизерских имен. Я не нужна тебе, зачем ты пытаешься меня вернуть? Снова политические игры?

— Нет, — он подошел ближе и попытался взять её за руку, но Евфрат ее одернула и отступила. — Послушай, все те женщины — всего лишь попытка отвлечься, ведь это ты вырастила между нами стену. Прости меня, такой я человек, и иначе не могу. Я совершал ошибки, я признаю это, но, дорогая, ты совершенно не подпускала меня к себе! — Тони говорил так, словно все его ошибки были из-за любви к ней. — Кто-то топит горе в вине, но у меня иные привычки.

— Это звучит нелепо, — она сложила руки на груди, поглаживая плечи, начиная замерзать в открытом платье. — Я не винила тебя ни в чем, и не ревновала…

— А стоило бы, быть может, именно этого я и добивался. Евфрат, может, наш брак и был следствием скандала, но мы провели с тобой прекрасные несколько дней вместе. И поверь, и без скандала я бы захотел большего, может быть не сразу, но позднее… Я был практически уверен, что нашел своего человека, свою женщину. Но всё произошло слишком стремительно, и ты… Ты просто от меня закрылась. Ты даже не попыталась…

— Что? Полюбить тебя? — она вздохнула, чувствуя, что её открыто обвиняют, но этот разговор уже изжил себя; Евфрат сильно устала, на усталость накладывались переживания из-за Барака. — Послушай, ничего не вернуть. Я уже всё решила, у меня новая жизнь, намного более радостная и безопасная. Я вернулась домой, в Израиль, и чувствую себя цельной личностью. Поэтому прошу, просто оставь меня в покое, и не пытайся доказать, что между нами были хоть какие-то чувства. Если мой уход для тебя оскорбителен, то прости меня. Отпусти меня, Тони. Твоя гордость заставляет тебя делать странные вещи. Тони, с нами покончено, — на одном дыхании решила вывалить на него всё накипевшее она. — Я замерзла и иду спать. Пожалуйста, пришли документы на развод, адрес ты знаешь.

— Евфрат, так не должно быть… Послушай, я я могу уволить Пеппер или максимально отдалить ее от нас, пусть живет в Лос Анджелесе и управляет оттуда, ведь только ей я могу доверить Старк Индастриз, — едва пообещав уволить, он пустил в ход совершенно несвоевременные аргументы в защиту самой постоянной любовницы. — Послушай, если всё это из-за нее, то я обещаю тебе, что с ней покончено.

— Нет, не из-за неё.

— Тогда скажи, что мне сделать, чтобы ты вернулась?

Но она, покачав головой, просто развернулась и пошла к отелю, злая от бессилия и не способная более продолжать этот бессмысленный разговор. Тони больше не окликнул и не пошел следом. Для него в жизни все казалось простым и ему никогда не были интересны ни ее чувства, ни чувства других людей. Он делал ее несчастной, даже не задумываясь о том, что именно причиняет ей боль. У Евфрат поначалу была мысль пойти к Бараку, чтобы объяснить случившееся, но, остановившись напротив двери в его комнату, она все же решила отложить разговор назавтра и хоть немного успокоиться. Барак заслуживал узнать о том, что она все еще замужем раньше, скрывая эту информацию, она была не права, но ведь у нее не было ни единого шанса сказать об этом. Кроме того, как указать при трудоустройстве… Но ее израильский паспорт был чист, брак существовал только на отдельном документе. Отметки не ставились и в гринкарте…

* * *

Евфрат не видела Барака на регистрации, но зато столкнулась с ним у выхода на рейс. Она оказалась в длинной очереди эконом класса, когда он быстро прошел в бизнес. Кто знает, видел ли он ее или нет, но встретиться с ним удалось только на паспортном контроле Бен Гуриона. Он мазнул по ней равнодушным взглядом и, пройдя контроль, исчез на выходе. В отличии от него, у Евфрат еще был багаж, где были промоционные материалы, оставшиеся с конгресса. И, конечно же, он не станет ее ждать, чтобы поехать вместе на такси. Однако думать так все же было ошибкой, потому что он действительно ждал ее вместе с такси у основного выхода терминала.

— Как прошел полет? — вопрос прозвучал так, будто ответ на него был неинтересен.

— Нормально, почти все время проспала, — солгала Евфрат, усаживаясь в машину, пока таксист запихивал их сумки в багажник. — Надеюсь, ты найдешь в себе силы, чтобы выслушать меня, если поцеловать меня не было порывом спонтанным и ничего не значащим. В противном случае я предлагаю просто забыть о случившемся.

— Долго думала что сказать? — Барак выпил воды и, скептично изогнув бровь, посмотрел на нее.

— Как некрасиво… — Евфрат скривилась; всего четыре слова заставили ее обидеться.

— Полагаю, два года в Америке были насыщенными.

— Не надо сарказма. Эти два года и Тони я пытаюсь вычеркнуть из жизни.

Барак не был настроен на разговор. Он выглядел раздраженно, так, будто ему нанесли личную обиду. Он вновь открыл бутылку и стал жадно пить.

— Неважно, — Евфрат махнула рукой. — Если тебя так раздражает факт моего замужества, то, полагаю, в одном офисе нам тоже не следует находиться, — сразу же восприняла она в штыки его молчание.

— Мне абсолютно нечего сказать тебе. Это твоя жизнь, твой развод, и я ничего о тебе не знаю. Возразить даже не могу. И именно это жутко бесит.

— Барак…

— Что, Евфрат? Ты не моя девушка, я не могу лезть в твою душу и уж тем более, в твое прошлое. Но твое прошлое просто не укладывается в голове. Ты поэтому не хотела ехать в Данию?

— Да, потому что не хотела случайно встретиться с ним, что в итоге и произошло. Барак, я вышла замуж из-за огромного долга отца. Его посадить хотели. Я понимаю, что ты этого и слушать не хочешь. Но… Ты мне нравишься, и ты мой босс, — а потом Евфрат сделала неожиданное, что застало его врасплох — она коснулась ладонью его щеки, вынудив повернуться и заглянуть ей в глаза. — Я не шучу, и ты должен понимать, что, либо ты сейчас миришься с тем, что я развожусь, и это, возможно, продлится довольно долго, судя по заявлениям Тони, либо я увольняюсь и мы больше никогда не встречаемся.

Его возмущению не было предела, он не мог ничего сказать, только ноздри его трепетали не то от гнева, не то от неожиданности.

— Самоувереннее женщины я не встречал, — только выдавил он. — Или это наглость?

— Я бы назвала решительностью, — она посмотрела в окно, за которым жарились на светофоре легковушки; их таксист кому-то просигналил, опустил парочку междометий и сорвался с места, заставил Евфрат убрать руку с щеки Барака и схватиться за подлокотник. — Поехали к тебе?

Он безо всяких пререканий сообщил таксисту адрес, ведь изначально первой собирались завезти Евфрат. Все правильно, они ведь взрослые люди, просто Барак оказался немного шокирован. За размышлениями она внезапно расслышала знакомую мелодию и попросила сделать погромче.

— Эли, засранец, почему не сказал, что отправил песню на радио? — Евфрат, не в силах сдержать возбуждение, сложила ладони у губ и заулыбалась.

— Эли… О нем ничего не хочешь рассказать?

— Эли — просто друг, но ты прав, ты о нем, возможно, кое-чего не знаешь. Он гей, — Евфрат усмехнулась, пытаясь разбавить обстановку, но Бараку это смешным не показалось. — У нас чисто творческие взаимотношения.

Когда они подъехали к дому, он был все так же мрачен и задумчив. Барак просто пустил ее в квартиру, выглядя при этом совсем равнодушно. Евфрат, приняв из его рук полотенце, направилась в душ, по дороге скидывая с себя предметы гардероба, зная, насколько привлекательна, поэтому ни капли не сомневалась, что за ней последует Барак. Только успев включить воду, она почувствовала его теплые руки на своей талии, а затем он резко развернул ее к себе и сжал ладонями бедра, прислонив к холодной стене. Евфрат, прикрыв глаза, улыбнулась, чувствуя, что это именно то, чего она хотела так долго. Вот только Барак не был ласков, он оказался внутри довольно грубо и без предупреждения, возможно, намереваясь причинить боль и обидеть. Но Евфрат так сильно его хотела, что недолгая боль вызвала только удовольствие. Так давно мечтая ощутить его в себе, она только вскрикнула, выгнувшись навстречу. Его грубость не имела никакого значения. Кончил он очень быстро, как и она. И его удивлению не было предела, ведь он всего лишь хотел задеть ее.

— Скажи мне, ты совсем больная? Или это лишь легкая форма нимфомании?

Она только повисла на его плечах и тихо прошептала:

— Не могу ничего с собой поделать, от одного твоего взгляда у меня подкашиваются коленки. Не кори себя, — она коснулась легким поцелуем его щеки и вышла из душа, схватив свое крохотное зеленое полотенце.

Впрочем, Барака, кажется, заводило ее поведение, в котором не наблюдалось ни грамма логики.

— Евфрат? — он оказался в гостиной, где она уже спокойно одевалась, намереваясь отправиться домой.

Она посмотрела на него, словно между ними ничего не произошло.

— Да?

Он, божественно голый, влажный от воды, подошел к ней, оставляя за собой мокрые следы на плитке.

— Как думаешь, насколько долго продлится твой развод?

Ее глаза загорелись, в них отразилось необыкновенное тепло, адресованное мужчине, который, сам того не понимая, уже играл по ее правилам. Она не хотела им манипулировать, но так уж вышло. Если бы не ее уверенность, он бы никогда не принадлежал ей. Поэтому можно было только переиграть его, и никак иначе.

— Я делаю все возможное, чтобы его ускорить, но Тони встал в позу.

— Зачем ему это?

— Развод плохо отразится на его политической деятельности. Никто, кроме него, не сможет отстоять интересы Мстителей. Только он сможет влиять на ООН после подписания Зоковианского договора. Для него его команда — это всё. А политика и семья идут рука об руку. Семейным политикам без скандалов больше доверия, и именно поэтому он еще непременно попытается удержать меня. Я не хочу давить на тебя, и уж тем более понимаю, каково твоё удивление касательно моего замужества. Хочу сказать только одно — Тони из тех, кто будет вести честную игру. Даже если он очень влиятелен, то он не станет причинять вред ни тебе, ни мне.

— Подожди… — Барак провел рукой по влажным волосам и прислонился плечом к стене. — Ты предлагаешь мне бороться за тебя?

— Только если у тебя серьезные намерения, — она, подхватив дорожный саквояж, поцеловала Барака в щеку и, попрощавшись, вышла, оставив его одного переваривать всю полученную информацию.

Улыбка погасла, как только Евфрат вышла на улицу. Она на миг остановилась у перекрестка на Дизенгофф, выдохнула и направилась к остановке. Ее поведение было просто отвратительным, но отчасти и логичным. Евфрат вела себя как женщина, которой дозволено абсолютно всё. В этой уверенности возможно и была своя прелесть, однако только не с ним, только не с человеком, которого она так желала и, возможно, даже больше. Она мечтала о том, чтобы Барак стал чем-то особенным, но вела себя как последняя стерва, так чего же ждать в ответ? Окунется ли он с головой в мир ее проблем? Безусловно, их тянуло друг к другу, и страсть эта сводила с ума, но что, если это просто страсть?..

Пискнул сообщением телефон, и Евфрат с удивлением обнаружила сообщение от Барака, гласящее, что он заедет за ней через полтора часа, чтобы вместе поужинать. Она почувствовала тошноту из-за своего поведения, потому что Барак этого не заслуживал, он не заслуживал ее брака, что выльется в неприятное общение с Тони, и он никак не мог повлиять на ситуацию, поэтому ему оставалось только мириться с ней…

Евфрат черканула ему, что будет готова к тому времени, а также отправила очередное напоминание Тони о том, что ему необходимо выслать подписанные документы о разводе. Тони, впрочем, сообщение проигнорировал. Немного отдохнув дома и повалявшись в ванне, она с замиранием сердца ждала Барака, на этот раз решив сделать все правильно и не давить на него.

— Евфрат, к тебе пришли, — крикнула Галь, новая соседка, заехавшая вместе со своей девушкой пару недель назад.

Выглянув из комнаты, Евфрат улыбнулась Бараку и предложила ему посидеть в гостиной на диване. Он как всегда был одет в легкие джинсы и чуть мятую рубашку, и со временем она поняла, что этот стиль все же подходит ему больше, чем деловой. Быстренько сунув ноги в босоножки и последний раз взглянув в зеркало, Евфрат на миг приложила ладонь к груди и закрыла глаза, мысленно благодаря Бога за предоставленный шанс.

Когда она вышла, Барак встал с дивана и отложил журнал, который оставили соседки. Он подошел к ней и мягко поцеловал, заключив в объятия. В груди Евфрат разлилось тепло, ее тело все еще сладко подрагивало от того короткого, но яркого секса. Барак провел пальцами по ее предплечью, и достаточно было лишь одного мгновения, чтобы решить, что выходить из дома вовсе необязательно. Они хотели друг друга, и это всепоглощающее чувство требовало срочной разрядки.

— Идем в мою комнату, — прошептала она, взяв его за руку. — Поужинаем позже…

Соседки, особо не интересовавшиеся жизнью Евфрат, выглянули из комнаты, увидев страстный поцелуй и с пониманием прикрыли свою дверь.

— Не знаю, что с тобой не так, но меня ужасно тянет к тебе, — покрывая его шею и лицо поцелуями, прошептала Евфрат.

— Стоило ли ждать два года… — ответил он, подхватив ее на руки и опустив на кровать.

Поцелуй был долгим, слишком долгим и исполненным невероятной нежности. Евфрат чувствовала Барака, как не чувствовала никого раньше, и его прикосновения казались чем-то несомненно особенным, заставляющим все тело вздрагивать и выгибаться навстречу. Соседки включили музыку, и Евфрат уже не стеснялась глубоких стонов, ее пальцы впивались в спину Барака, сжимали его бедра, заставляя входить глубже. Он был будто бы наэлектризован, напряжен, старался сдерживать подступающую разрядку. Всепоглощающее желание сводило с ума обоих.

Позднее Евфрат лежала на его груди, слушая стук постепенно успокаивающегося сердца. Он обнимал ее одной рукой, закрыв глаза и отдавшись сладкому томлению.

— Гэри пишет тебе?

— Не особо, а что? Хотел найти повод для самобичевания? Хотя, это скорее, обо мне…

— Приятно поговорить с самой собой, да? — он погладил ее по голове. — Я просто спросил, а ты уже развила целую сюжетную линию. Расскажи мне, как же ты вышла замуж за Тони Старка? Неужели дело и впрямь в деньгах? Но какой ему интерес в тебе?

— Скандал… — Евфрат заупокойно понизила голос. — У нас действительно был довольно страстный роман, который попал на первые полосы газет. И скандал мог разрушить одну важную сделку на поставку оружия правительству. Тони хотел вернуть себе пальму первенства, так как тогда главным поставщиком оружия была компания Хаммер Индастриз. В тот момент отец попал в серьезные долги. Дальше ты знаешь.

— Хочешь сказать, что ты сбежала от мужа-миллиардера, от людей, спасающих эту планету от разрушений? Какая причина? — с сомнением спросил он.

— Нелюбовь. Ощущение золотой клетки. Деньги не приносили мне радость, и я мечтала вернуться домой.

— Почему ты вообще уехала? — Барак поцеловал ее в макушку, и она поднялась на локте, чтобы заглянуть в его глаза.

— Из-за Гэри, — сообщила она, — из-за того, что мне нравился ты.

Он на миг отстранился и воззрился на нее с удивлением.

— Ты серьезно? — кажется, Барак был в шоке и видимо уже не в первый раз за последние сутки.

— Абсолютно, — подтвердила Евфрат ничуть не смущенно. — И я думала, что поездка к тёте отвлечет меня. Но, как видишь, мне не удалось избавиться от страсти к тебе. Тони оказался не очень убедителен в роли антидота…

Она провела ладонью по его животу и поцеловала в щёку, прикрыв глаза.

— Тебе вовсе не нужно было уезжать… — он заключил ее лицо в ладони и притянул ближе. — Всё могло быть иначе…

У Евфрат зазвонил телефон и на нем высветилась фотография Тони, с подписью «муж». Она тяжело вздохнула и выключила звук.

— Ты будешь игнорировать его?

— Нет, просто мне сейчас совсем не до него, — она вдохнула запах его кожи и сладко потянулась. — Я хочу обнимать тебя, быть рядом. Может, слишком рано говорить, но я влюблена в тебя по уши с нашей первой встречи...

Он крепко обнял ее, зарывшись в волосы пальцами, вдыхая аромат. Барак поцеловал Евфрат с такой щемящей нежностью, что она перестала чувствовать кончики пальцев ног, а тело поддалось необъяснимому ознобу, затем ее бросило в жар. Грудь Евфрат тяжело вздымалась, снова напоминало о себе чувство сексуального голода, и она, оседлав Барака, почувствовала, что он готов к продолжению. На этот раз она вела в партии, намереваясь доставить ему удовольствие. Его глухие стоны и закушенная губа доказывали, что она двигается в правильном направлении. Евфрат ощущала всепоглощающее чувство счастья, она хотела его так сильно, что готова была не отпускать из постели до тех пор, пока не насытится мужчиной, которого так долго хотела.

— Ты великолепна, — он сел на кровати, держа ее на себе и стал сам диктовать ритм; Барак гладил ее по волосам, целовал грудь и сжимал в почти болезненных объятиях.

В последних его движениях была резкость, но Евфрат только крепче сжимала его бедрами, чувствуя, что они совместимы на все сто процентов...

— Дико хочу есть, — пробубнила она ему куда-то в плечо, когда обоим удалось отдышаться. — Или можем заказать доставку…

— Бери вещи назавтра на работу, останешься у меня, — безапелляционно приказал он. — Хочу показать тебе одно место, там подают замечательную лазанью…

* * *

Евфрат выбралась из вольво, улыбаясь ласковому утреннему солнцу, вчерашний вечер и ночь были наполнены такой обыкновенной, но бесконечной страстью. Барак оказался превосходным любовником, и то не было похоже на простой секс. Они занимались любовью, позабыв про время, но утро застало их бодрыми и готовыми к продолжению рабочей недели.

— Наверное, нам не стоит заходить в офис вместе, — вдруг осенило ее, ведь возможно, им обоим будет не очень комфортно.

— Брось, — закрыв машину, Барак обнял Евфрат за плечи и повел ко входу, — они ставки делали, когда же мы переспим.

— Фу, как некрасиво! — Евфрат, не ожидавшая такого подлога от коллег, толкнула локтем Барака, но тот лишь самодовольно улыбнулся.

— А что поделаешь, ведь ты работаешь с шестью мужчинами.

Они пискнули пропусками на входе и зашли в лифт, на удачу больше никем не занятый. Евфрат тотчас поцеловала Барака, позабыв о бежевом блеске для губ. Лифт очень быстро оказался на нужном этаже и им пришлось отпустить друг друга.

— Не знаю, как работать, потому что я все время думаю о тебе… — прошептала она и первой направилась к офису, предлагая себя догонять.

Счастливая улыбка Евфрат конечно же сразу выдала ее, как и улыбка Барака, зашедшего следом.

— Угу… — со знанием дела буркнул Йосси и красноречиво посмотрел на Томера, который угрюмо кивнул, видимо, проиграв спор.

— Ну и на сколько вы спорили? — Барак подошел к Евфрат и положил ей ладонь на плечо.

— Ящик вина, — без тени смущения заявил Йосси, показав белозубую улыбку. — А на сколько у вас это серьезно?

— А с какой целью интересуешься? — Евфрат, поначалу слегка смутившись, поняла, что в дружном мужском серпентарии секретов быть не может.

— Меня интересует второй ящик, — он бросил взгляд в сторону молчаливого Янива, от которого участия в споре едва ли можно было ожидать.

— Ладно, приступаем к работе, хватит обсуждать личную жизнь начальника, — Барак хлопнул в ладони.

— И подчиненной, — заметила Евфрат чуть недовольно и крутанулась на стуле, отчалив к своему столу.

За весь день Барак не подходил к ней, чтобы не отвлекать от работы, не считая ланча, который они провели вместе, обжимаясь в темном углу кафе, словно пубертатные школьники. Евфрат едва сдерживалась, чтобы не залезть на него прямо там и была абсолютно счастлива до той поры, пока, выйдя из бизнес-центра, не обнаружила там встречающего ее Тони — как гром среди ясного неба. Барак должен был спуститься следом, и Евфрат, почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— И что ты забыл в Израиле? — только резко, но глухо бросила она.

— Присматриваю офис для филиала, — невозмутимо сообщил он и открыл перед ней дверь спортивного авто.

— Я не поеду с тобой, — Евфрат в секунду дошла до точки кипения, потому что в любой момент их могли увидеть коллеги и случайные зеваки.

— Вообще-то я приехал обсудить развод, — тут же сообщил он, — но для этого нужно как минимум двое.

— Евфрат, помощь нужна? — донесся голос, обладателем которого был Томер; коллеги не единожды видели, как к ней пристают мужчины на улицах, поэтому ни капли не удивлялись.

— Нет, спасибо, всё в порядке, это знакомый, — соврала Евфрат, но тот уже застыл в недоумении, узнав в мужчине рядом с Евфрат знаменитого Железного Человека; Тони же при этом сиял как начищенный шекель и улыбался во все зубы.

Евфрат набрала Барака и заговорила на иврите, ни капли не стесняясь того, что муж не понимает ни слова.

— Барак, Тони в Израиле, хочет обсудить развод. Идите без меня, — сказала она в трубку и, не дождавшись ответа, завершила разговор. — Томер, я скоро вернусь, есть кое-какие дела.

Тот с запозданием кивнул, все еще пялясь на Тони Старка. Евфрат села в акуру, которую Тони всегда возил с собой на личном самолете, он галантно закрыл дверь и, обойдя тачку, приземлился рядом.

— Ты голодна? — уточнил он буднично.

— Ну я собиралась с друзьями поесть, а что? — роясь в телефоне, сообщила Евфрат равнодушно, и тогда Тони вырвал телефон из ее рук и бросил в дверное отделение со своей стороны. — Эй, это еще что за финт ушами?

— Ты собралась разговаривать или переписываться с этим засранцем?

— Вообще-то это мой парень, а не засранец, — спокойно сообщила Евфрат — И благодаря тебе у меня с ним опять могут быть проблемы.

— Парень, значит? А еще вчера был начальником. Хм, — буркнул Тони, выруливая на Алленби с Ротшильда. — Дерьмовые тут дороги.

— Так не приезжал бы! — хмыкнула она, глядя за окно; люди во все глаза глядели на дорогую машину с иностранными номерами, и Евфрат поспешила поднять стекло.

— Ты меня стесняешься что ли? И это после двух лет брака?

— Тони, я всё понимаю, что тебе как обычно нечем заняться, но что тебе нужно от меня?

Он притормозил на светофоре и положил ладонь на ее колено.

— Что, если я осознал, что ты для меня единственная?

Она закатила глаза и убрала его руку.

— Заливай давай.

— Ой, как будто ты сама когда-то любила меня, — невзирая на вчерашние страстные речи, сказал Тони и выехал на Хаяркон, согласно указаниям Пятницы — его новой электронной помощницы, заменившей Джарвиса. — Всё могло быть иначе...

— И куда мы едем?

— Я планирую заняться любовью со своей женой, — он притормозил у Шератона и внимательно посмотрел на нее.

— Я иногда не понимаю, серьезно ли ты говоришь или шутишь. Но лучше бы сейчас это было последним.

Евфрат вышла из машины, когда ей открыл дверь швейцар, она не боялась оказаться с Тони наедине — невзирая на буйный характер он бы никогда не сделал против ее воли. Они вошли в отель под взглядами туристов, оккупировавших ресепшн, и отправились к лифтам…

* * *

сабаба — о'кей

Евфрат молча ехала в лифте, то и дело ловя на себе взгляд Тони в зеркальных дверях. До сих пор не понимая, чего он добивается, она всё гадала, с чего же вдруг его отношение к ней столь резко поменялось. Отчасти он был прав, она сама его не подпускала, однако, конечно, были и хорошие времена, когда между ними как будто пробегала искра, но его постоянне беспорядочные интрижки все портили. Евфрат как то призналась себе в симпатии к Стиву, но симпатия эта не зашла дальше дружбы и быстро сошла на нет, тем более, он был влюблен в женщину из сороковых, в настоящем времени состарившуюся и прожившую долгую жизнь без возлюбленного. Однако эта симпатия к Стиву доказала, что между ней и Тони ровным счетом никаких чувств. Так что же двигало им сейчас? Почему спустя три месяца к нему пришло осознание, что она ему так необходима? Его взгляд в отражении дверей казался грустным — так смотрят на того, кого уже потеряли и не в силах вернуть... Вчера в Копенгагене он был готов признаться во всём — в изменах, в том, что Пеппер значит для него больше, чем очередная девушка с гламурной вечеринки, и при этом он неумело тянулся к Евфрат, не понимая, почему она ушла… Он всегда был таким — неспособным понять себя, эксцентричным миллиардером, который не привык к отказам… Возможно, именно ее побег сыграл решающую роль в этой его странной истерике и попытке вернуть жену. Собака на сене.

Они вышли на предпоследнем этаже и оказались возле одной из двух дверей люксов.

— Надеюсь, в этом номере сидит адвокат.

— Зачем нам адвокат, если ты отказываешься от всего, что положено тебе по брачному контракту? — Тони пропустил ее в номер — конечно же, самый дорогой, какой нашелся в отеле.

Она равнодушно бросила сумочку на столик у зеркала и прошла в комнату, не интересуясь интерьером. Тони извлек из мини-бара бутылку белого вина, из стеллажа — бокалы и штопор.

— Кажется, так начиналось наше знакомство. Красивая женщина в алом платье. Мой особняк и хорошее вино…

— И сколько же подобных знакомств было в твоей жизни? — Евфрат хмыкнула.

Тони наполнил бокалы и протянул один из них ей.

— Но ни одно из них не заканчивалось свадьбой. Раз уж мы начали не слишком хорошо, то давай начнем заново. Я бы мог стать тебе хорошим мужем. Ведь ты не дала мне ни единого шанса… — он чокнулся с ней и пригубил вина. — Всё могло бы быть иначе, Евфрат. Это ты отгородилась от меня. Что тебя не устраивало? У тебя было все, что только может пожелать женщина. И даже если ты и не была влюблена в меня, то это не повод отказываться от всех этих благ, — и тут, сделав небольшую паузу, он вывалил на нее самое важное: — Я готов и детей завести… Давно уже пора.

Лицо Евфрат непроизвольно вытянулось. Тони решил использовать запрещенные приемы ради сохранения брака. Она никогда не задумывалась иметь детей от него. Да и, по правде говоря, у нее были кое-какие проблемы по женской части, и врачи не делали обнадеживающих прогнозов касательно продолжения рода.

— Аргументы закончились? Не понимаю тебя, ты никогда не относился ко мне как к своей женщине. Почему тебя вдруг приспичило вернуть меня? Я думала, что с моим уходом и ты обрел столь желанную тебе свободу.

Тони поджал губы, поднялся из кресла и пересел к ней на диван, отставив бокал на столик.

— Неправда, несколько месяцев после стычки с Альтроном у нас было все хорошо, ты сейчас себя обманывать пытаешься или меня? Что если я осознал, каким идиотом был, и что моим главным сокровищем всегда была ты? — он заключил ее ладонь в свои и мягко коснулся губами пальцев. — Евфрат, у нас же не всегда было всё плохо. Помнишь ту ночь на Карибских островах? Пустынный пляж, белый песок и шелест волн, ты в своем невесомом платье, под которым не было белья.

— И та молоденькая официантка в кафе отеля… — продолжила Евфрат в его мечтательной манере.

— Между нами ничего не было, и, заметь, флиртовал не я, а она, — возразил Тони. — Я приехал в отпуск со своей женой. И нам, кажется, было хорошо вместе, — он коснулся поцелуем ее щеки, затем взял из ее рук бокал, поставил рядом со своим и притянул ее ближе.

Евфрат напряглась. Вопреки всему, она почувствовала, что ее тянуло к Тони, особенно сейчас, когда он пытался быть нежным. Они не были чужими, но позволить случиться непоправимому она не могла. Всего секунда, но поцелуй не состоялся. Она отстранилась.

— Тони, я люблю Барака, я любила его еще до встречи с тобой.

— Я так и знал, что у тебя был кто-то, и что ты хранила к нему чувства, — он всплеснул руками, однако голос его звучал устало. — Но, Евфрат, дай мне хотя бы один шанс всё изменить. Я готов дать тебе все чувства, на которые способен. Хочешь — свидания каждый день, я отодвину работу. Давай слетаем на Бали или Мальдивы? — он снова пошел в атаку, придвинулся ближе, вот только слова его звучали крайне неубедительно.

— Тебе просто претит то, что нашлась одна женщина, которая не готова пасть к твоим ногам, — заключила Евфрат, не позволив ему вновь коснуться своей руки. — Прошу по-хорошему: отпусти меня, я не хочу бодаться с твоими адвокатами и ждать дольше, чем уже жду. Просто подпиши чертовы бумаги. У меня уже сил нет просить, — Евфрат тяжело выдохнула и поднялась, расправив кремовую юбку.

— Хорошо, — он мигом осушил бокал и встал следом, наверняка заранее продумав некий план, ведь не думал же он, что она так легко согласится вернуться и упадет в его объятия: — Если не хочешь долгой волокиты с судом, так как подать на развод и развестись ты можешь самостоятельно, — сказал Тони. — В противном случае у меня есть одно условие. — Евфрат возмущенно вскинула бровь, и он продолжил: — Выходные вдвоем. Двое суток. Ни часом больше. Хочу показать тебе, от чего ты собираешься отказаться.

— Зачем тебе это? Я не поменяю своего решения. Я наконец-то с человеком, которого люблю, — Евфрат действительно не понимала, зачем Тони играет в примерного мужа и разбрасывается обещаниями, в которые едва ли можно поверить.

— Двое суток, Евфрат. Покажешь мне Израиль. Если не получится, я подпишу бумаги в тот же день.

Это предложение заставило задуматься, как шанс быстро избавиться от него. Евфрат знала, что может ранить чувства Барака, но также она понимала, что ей наконец-то нужно было поставить точку в затянувшемся браке. Если Тони хотел играть в эту игру, то, вполне возможно, стоило ему подыграть. У него был жирный плюс — он всегда исполнял обещанное. Она не сразу заметила очевидной манипуляции, так как он представил это в виде её личной выгоды.

— Хорошо, — сдалась Евфрат, решив, что маленькая поездка ничего не изменит. — В семь утра на автобусной станции Арлозоров завтра. Без машины. Хочу, чтобы ты хотя бы раз увидел, каково быть обычным человеком.

— Обычным Железным Человеком, — весело продолжил Тони, как будто приободрившись. — По рукам! — он протянул ей ладонь, и Евфрат, помедлив, все же, хоть и с опаской, пожала ее, а затем, после короткого прощания, просто вышла из номера, трясущимися руками доставая из сумочки телефон.

— Евфрат, — Тони высунулся из номера и бросил ей ключи, которые она едва не выронила, неловко поймав в полете. — Я привез твою машину, она на подземной парковке на третьем уровне.

Тони скрылся в номере, больше ничего не сказав. Сообщение от Барака гласило, что они расположились в ресторане Санта Катарина неподалеку от офиса, и Евфрат, тяжело вздохнув, взглянула на ключи в руках, думая, стоит ли ей воспользоваться машиной. Тони подарил ее, пытаясь загладить вину за интрижку с Пеппер в первый же месяц после свадьбы. Звук снятия с сигнализации послышался правее, и Евфрат, движимая непонятным тревожным чувством, обнаружила свой голубой астон мартин ван 77 с американскими номерами между двумя неприметными легковушками.

Она покачала головой и подошла к водительской двери, всматриваясь в свое отражение в стекле. По парковке проехал автомобиль и остановился перед ней. Мужчина, выглянувший из окна, плотоядно оглядел девушку, стоявшую рядом с дорогой тачкой. Евфрат не любила этой еврейской приставучести от весьма беспардонных мужчин, поэтому, открыв машину, села и тут же угрожающе завела мотор, сверкнув фарами. Мужчина с пониманием кивнул и отчалил.

— Очень плохая идея, Евфрат… — сказала она самой себе и провела ладонью по кожаному рулю; машина была просто чудесной, и как, невзирая на равнодушие к роскоши, как можно было не любить эту крошку?

Астон мягко тронулся с места, даря волну неожиданной благодарности Тони. Он знал, что любит его жена. Евфрат не сразу обратила внимание на коробку на пассажирском сидении, теряющуюся на светлой коже. Выехав на Хаяркон, она притормозила на светофоре и взяла ее в руки — любопытство было одной из ее слабых черт. В коробке оказалось два кольца, одно — квадратное, из переходящего из белого в желтое золота с некрупным, но изящным камнем посередине, другое — ее обручальное, которое она оставила на прикроватной тумбочке вместе с прощальной запиской. В коробке был также и конверт, в котором обнаружились все ее кредитки и карточка с подписью:

«Даже если ты пока не решила, что делать с нашим браком, ты все еще моя жена. И я хочу, чтобы ты ни в чем себе не отказывала, даже если более не нуждаешься во мне. Обручальное кольцо наденешь, если изменишь свое решение. А второе — считай что в знак дружбы. Просто безделушка.

С любовью, Тони.

P.S. машину можешь перерегистрировать на Израиль, все документы в бардачке. Она твоя.»

Кто-то просигналил, и Евфрат, вытащив карточки и быстро закрыв коробку, кинула ее в бардачок и тронулась с места, разорвав воздух приятным слуху ревом мотора. Однако быстрой езды не получилось, так как на Алленби было слишком много машин. Завернув в Порт Саид, она заехала на платную парковку, думая, что, вероятно, сошла с ума, раз позволила Тони вернуть ей машину. Пожалуй, Барак будет не очень доволен таким поворотом событий.

На удивление, напротив Санта Катарины, аккурат у веранды, на которой за одним из столиков сидели ее коллеги, нашлось свободное парковочное место, что было довольно удивительно для центра Тель-Авива в это время. Евфрат понимала, что у ребят будет очень много вопросов, но теперь, когда Тони пошел на контакт, ей не нужно было прятаться. И что бы она не говорила про деньги, они все равно успели развратить ее. Крепко сжимая руль, она понимала, что хочет оставить себе машину. Может, Тони и был прав, называя ее ненормальной, ведь от денег отказаться не так уж просто. Если честно, даже делать самой маникюр и педикюр было невыносимо, как и в ужасе искать соседок, ведь проживание в Тель-Авиве довольно дорогое удовольствие. А жить на небольшую зарплату…

Барак будет просто счастлив…

Евфрат, собрав мозги в кучу, вышла из автомобиля, привлекающего к себе много внимания. Официантка проводила ее к столу, где шестеро мужчин уставились на вновь прибывшую в немом молчании. Барак был мрачен. Вид дорогой машины, стоявшей практически возле их стола за невысокой живой изгородью, означал лишь, что разговор о разводе потек не в том русле.

— Мы о тебе чего-то не знаем? — Томер, который видел, как она садится в машину к Тони Старку, придвинул стул с соседнего стола для Евфрат.

— Многое, — Евфрат присела рядом с Бараком и взяла у официантки меню, тут же сделав заказ. — Ребят, все равно это информация скоро всплывет, но я замужем за одним влиятельным человеком и нахожусь на стадии развода, — она смотрела только на Барака. — Не хочу, чтобы вы за моей спиной шептались, поэтому все карты на стол. Да, это моя машина…

— Барак, ты знал? — Шломи посмотрел на шефа, а Томер что-то судорожно искал в телефоне.

— Обалдеть, и правда ты… — выдохнул Томер и повернул оказавшийся в его руках телефон Шломи к коллегам фотографию с просторов инета, где папарацци поймали перемещение четы Старков из лимузина в ресторан; некоторые фотографии Пятнице удалить не удалось. — Значит, мне не привиделось, и это действительно был Железный Человек!

— Возьмешь мне автограф? — вклинился Авив.

— Отсканирую документ о разводе и подарю, — Евфрат усмехнулась, поглядывая на Барака, который снова не знал, как реагировать на подобное.

Она опять вела себя неправильно, не считаясь с чувствами Барака, но присутствие Тони в Тель-Авиве действительно сбивало с толку. Всё может вылиться в новости об их статусе, и тогда порицания точно не избежать. Кто-то наверняка уже выложил в сеть его фото, а кто-то вспомнил, что его жена из Израиля. Ужин закончился быстро, в основном все ждали Евфрат, которая, быстро прикончив свой салат, положила «в кассу» свою часть и поднялась с места, намеренно тронув за руку Барака.

— Проведешь остаток вечера со мной? — напрямик спросила она, когда все вышли с веранды; мальчики выстроились у машины, со знанием дела обсуждая стоимость люксовой тачки.

Барак посмотрел на нее, как на умалишенную, и Евфрат осознала, что сделала глупость, что все ее разговоры о том, что материальные блага не имеют никакого значения, оказались демагогией.

— Барак, послушай, — продолжила она, не дождавшись ответа. — Я не хочу, чтобы ты решил, что это что-то значит. Тони считает, что снова может купить меня, но это не значит ровным счетом ничего. Он привез мне машину в надежде, что я изменю решение, но я бы хотела оставить машину себе, потому что потом я смогу купить себе квартиру в Израиле и автомобиль попроще.

— Евфрат, какова мощность двигателя? — Авив любовно провел ладонью по крыше.

— Семьсот шестьдесят лошадиных сил.

— Ого, я слышал, что таких автомобилей выпущено всего семьдесят семь.

Евфрат кивнула, всё еще виновато глядя на Барака. Машина стоимостью в миллион долларов после гигантских израильских налоговых вычетов сможет обеспечить ей неплохое существование, по-крайней мере, как она считала, квартиру, на которую она смогла бы заработать сама только через долгие годы. Легкие деньги текли к ней в руки, и это были деньги без обязательств, потому что Тони никогда не получит ее согласие на сохранение отношений.

— Что-то мне захотелось пройтись пешком, — Барак, махнув коллегам, спокойно развернулся и пошел в сторону выхода с парковки, заставив ее устыдиться своего поведения.

Евфрат поймала на себе осуждающий взгляд Томера и, попрощавшись, села в машину, намереваясь догнать Барака и поговорить с ним во что бы то ни стало. Он уже ловил такси на Алленби, когда она остановилась рядом, включив аварийку. Она вышла из машины, наплевав на то, что припарковалась на остановке общественного транспорта, и просто обняла его, пытаясь вложить все чувства, на которые была способна, хотя сейчас едва ли имела на это право.

— Ты не перестаешь меня шокировать, — Барак не обнял ее в ответ, только стоял столбом, вызывая неловкость.

— Пойдешь со мной в Арию? Сегодня Эли играет, предложил зайти на пару текил.

— Я планировал в бар завтра. Дома есть кое-какие дела, — спокойно сообщил он, и не намереваясь вписывать ее в свои планы.

— Ладно… — Евфрат отстранилась. — Я сообщу тебе, когда закончу все свои дела с Тони. Если, конечно, тебе будет интересно.

Она запустила пятерню в волосы и, поскребя затылок, отправилась к машине, прекрасно всё понимая. Евфрат вдруг осознала, что, в действительности, еще ничего не кончено, и как долго продлится волокита с Тони не знала. Она ощущала себя опустошенной, и даже чувства к Бараку как будто бы пропали, но такое уже бывало, ведь чувства всегда возвращались с новой волной страсти, которую она готова была вложить в каждое прикосновение. Его фигура исчезла в такси, и только тогда Евфрат тронулась с места, не зная, что делать дальше, проявив за вечер достаточно инфантилизма, чтобы начать себя ненавидеть.

* * *

— И где же ты вчера так надралась, любимая? — Тони на непривычно узком сидении автобуса выглядел скованно, но как всегда саркастично.

Евфрат, полузеленая, готовая выплюнуть свой завтрак, который, впрочем, уже подвергался подобному испытанию, посмотрела на него с ненавистью и отхлебнула воды.

— Где-где, в баре.

— Со своим козлом? — Тони спросил это с абсолютно невозмутимой миной. — Последний раз я видел тебя такой на Рождество.

— А, это когда ты трахал в подсобке ту зона*? — она покачала пальчиком в воздухе. — Не, не помню. У тебя было романов семь-восемь при мне. Хотя кто же считает…

Тони улыбнулся и погладил ее по плечу. Его дебильная шляпа аля Аль Капоне, которую он решил взять в поездку, чтобы прятать лицо, съехала набок.

— Вы, евреи, все такие злопамятные?

— Это тебе со мной еще повезло.

— Учитывая, что ты решила отказаться от комфортабельного авто и дорогого отеля в пользу поездки с тургруппой, то не особо. Если ты хотела поиздеваться, посадив меня в автобус, то у тебя не получилось. Я испытываю при этом даже экзотические ощущения. Мне нравится, — Тони вытянул шею, чтобы взглянуть в зеркало заднего вида на жирного водителя автобуса, чей складчатый лоб напоминал Джабба Хата из Звездных войн.

— Ну так и слушай гида, — махнув рукой, Евфрат, подложив полотенце под голову, прикрыла глаза и попыталась расслабиться; вчерашний алкотур по местным барам и клубам закончился утренним похмельем и тошнотой.

— Тоже мне, — буркнул Тони и сложил пальцы на животе, с улыбкой слушая проникновенную историю Израиля вперемешку с чисто еврейскими анекдотами, будто ему это было интересно.

Он толкнул уснувшую Евфрат только на подъезде к отелю Лот спа; она, нахмурив брови, вышла на улицу, вдохнув удушающий горячий воздух. Температура на Мёртвом море, куда она решила вытащить мужа, была выше тель-авивской градусов на пятнадцать точно, и Тони возмутился, заявив, что не вылезет из-под кондиционера комнаты.

— Дорогой, мы тут не на ночь, не слышал водителя? Нас заберут в четыре.

— Я, знаешь ли, не всегда понимаю его евгхейский английский, — сгнусавил он.

Евфрат скривила мину, уже сама жалея, что решила спустить миллиардера мужа с небес на землю и показать мирскую жизнь.

— В лобби есть кондиционер, ты как хочешь, я переодеться и на море, — сообщила она и последовала за группой женщин в раздевалку.

С ног до головы намазавшись защитными кремами, Евфрат, не торопясь, вышла к ресепшну, где ее ожидал Тони, с сомнением оглядывавший отель, полный пенсионеров.

— Что, чувствуешь себя как рыба в воде? — когда мимо него прошел дедуля с клюкой, не преминула вставить Евфрат, ведь Тони было сорок пять, что означало огромную разницу в возрасте между супругами.

Он посмотрел на дряблое пузо старика и втянул жилистый живот.

— Когда я стану таким, пристрели меня, пожалуйста.

В отличии от среднестатистических мужчин своего возраста, Тони был поджарым и активным, он боксировал и частенько проходил косметические процедуры омоложения, так как являлся персоной публичной и не мог позволить себе выглядеть плохо.

— Кстати, нагуглил тут твоего Барака, ему тридцать восемь, видимо, ты все же любишь мужчин постарше.

— Он в прекрасной форме.

— Как и я, — Тони заиграл мускулами, как всегда не в силах удержаться от шуток. — Но у него нет моей харизмы. И денег, между прочим. А еще он не Железный Человек.

— Да и я не чудо-женщина, — напомнила Евфрат, выходя из отеля в сторону моря; под ногами буквально плавилась мощеная дорожка.

— Бутылку ледяного шампанского в ведре со льдом и фруктов, — Тони остановил шедшего мимо официанта и сунул ему пару сотен баксов.

— С ума сошел в сорок пять градусов глушить шампанское?

— Это я с заботой о тебе. Тебе стоит поправить здоровье, — со знанием дела сказал Тони.

Евфрат фыркнула и бросила сумку на шезлонг. На пляже было очень мало людей, в такую жару туристы, проживающие в отеле, попрятались под зонтиками у бассейна, остальные, кто был покрепче, плавали в Мертвом море, точно поплавки в проруби.

— Тони, куда пошел? Стой, сгоришь, — Евфрат бросила ему крем с максимальной защитой, но он перебросил его обратно.

— Не будешь ли ты так любезна?..

— Красивая у вас дочь, — прокудахтала бабулька с соседнего шезлонга на английском с явным русским акцентом.

— Да, я у папочки ягодка, — Евфрат прыснула и подошла ближе, глядя на каменное выражение лица Тони; она стала осторожно размазывать крем по его лицу и плечам.

— Не смешно, — буркнул Тони и, отмахнувшись, обиженно побрел к морю, где его ждало удивление. — В этой воде заживо свариться можно. Адский котёл!

Евфрат смело зашла в воду, чувствуя твердь морской соли под ногами. Тони пришлось последовать за ней.

— Неужели за всю свою долгую жизнь ты ни разу не был на Мертвом море? — она зашла по пояс и легла на голубую воду, наслаждаясь пейзажем отложений солей на берегу и ярко-желтым песком.

— Еще одно слово про мой возраст, и ты станешь одной из немногих, кому посчастливилось утонуть Мертвом море.

Тони, превозмогая жар, последовал ее примеру и с удивлением обнаружил, что вода выталкивает его тело наружу.

— Прикольно! — возбужденно прокомментировал он.

— Ага, — Евфрат поправила косынку и очки. — Ты думаешь, что твои электронные часы переживут соленые ванны?

Она посмотрела на коммуникатор-браслет Тони.

— Скажи: хумус! — он сфотографировал их на встроенную в браслет камеру. — Для семейного альбома. Будет, что детям показать. Пятница, обработай фото и выложи в инстаграм.

— Сэр, у вас нет инстаграма, — сообщил равнодушный электронный голос.

— Так создай! — чуть раздраженно сказал Тони, и Ефрат никак это не прокомментировала, даже удержалась от того, чтобы закатить глаза, хотя очень хотелось. — О, шампанское несут, — Тони, подгребая руками, вполне уверенно чувствовал себя в "невесомой" воде.

— Алкоголик.

— Уж кто бы говорил, пила вчера до пяти утра непонятно где. Пойдем, треснем шампусика, милая.

Евфрат, как ни странно, идею поддержала и, приняв душ, приземлилась с фужером на шезлонг, чувствуя, что вчерашний хмель возвращается. Тони это просек и оказался рядом, решив, что сейчас самое время для массажа, ведь Евфрат, расслабленная морем и шампанским, лежала на животе, прикрыв глаза.

— Был бы ты всегда таким внимательным, цены бы тебе не было.

— Что ты там бубнишь в полотенце?

Бабка, наблюдая, как папаша делает дочке массаж, изменилась в лице, понимая, что здесь что-то не так.

— Всё нормально, бабуль, никакого разврата. Это моя жена, — Тони задорно подмигнул старушенции, и та отвернулась, заинтересовавшись толстым мужчиной в море, который был больше похож на разбухший в воде труп.

Евфрат нравилось, что Тони вдруг стал заботливым, он подливал ей шампанского и массировал спину. Почему бы не воспользоваться шансом и не насладиться возможностью побыть хозяйкой ситуации?

— Может, всё же снимем номер? — прошептал он, склонившись, и коснулся мягким поцелуем ее плеча, затем перейдя к шее.

— Мы разводимся, Тони, секса не будет

Она услышала его недовольно урчание. Тони отстранился, обидчиво развалился на своем шезлонге и недовольно зыркнул на вновь заинтересовавшуюся им бабусю.

* * *

— В этом доме престарелых есть что-то кроме желе и мягких тортов? — Тони присоединился к Евфрат, накладывающей овощи. — Да… Прекрасное место…

— Чего ты ноешь? Еда есть, бассейн есть, вино и шампанское есть. Все как ты любишь.

— Только слегка все обшарпанное, и даже люди. Еда просто ужасна.

— А мне нравится, — пожала плечами Ефрат, — вполне здоровая пища.

Уже через двадцать минут Евфрат вовсю потешалась над Тони, часть стола которого была полностью заставлена пустыми вазочками из-под желе.

— Кажется, я теперь знаю отличное место, где ты можешь встретить старость.

— Отличное же желе! — Тони погрузил в густую массу ложку, с удовольствием поедая старушечьи сладости.

— Ты, по-моему, уже съел достаточно. Смотри, а то живот разболится. Как ребенок, честное слово.

— Если это заставляет тебя улыбаться, я могу съесть еще.

— Давай, закругляйся, за нами автобус через полтора часа приедет, а я хотела еще в море искупаться, — глянув на его часы, сказала Евфрат.

— Вообще-то, ты обещала быть со мной двое суток. И номер в соседнем отеле получше я уже забронировал, — невозмутимо сообщил Тони. — Остаемся в этом рае для престарелых до завтрашнего вечера или до утра воскресенья.

— Мне на работу к девяти в воскресенье, — как бы между прочим напомнила Евфрат, но протестовать не стала, ведь сегодня была только пятница — официальный выходной.

— Доедешь с комфортом, — бросил Тони уверенно. — Сегодня я приглашаю тебя на свидание, к примеру, в Иерусалиме.

— Тони, все питейные заведения закрыты, особенно, в Иерусалиме. Шабат.

— Шалом, — на автомате сказал Тони. — Кстати, удивлен, что тут есть экскурсии в пятницу, учитывая, что я читал об Израиле.

— Они и дороже, хотя я тоже удивлена... — Евфрат, устав ждать, пока Тони доест желе, встала с места. — Либо шевелишься, либо догоняй.

— Да, мамочка, — Тони встал из-за стола, держась за живот. — Кажется, я переел. Хорошо хоть точно ко дну не пойду.

Евфрат только усмехнулась и подтолкнула его к выходу из ресторана, решив включить телефон. Увидев количество уведомлений инстаграма, она впала в ступор.

— Охренеть, ты что, отметил меня на фото? — она ахнула, так как лайков перевалило за пятьдесят тысяч, и интерес к ее недавно заведенному инстаграму внезапно повысился. — Большое тебе спасибо!

Среди пары сообщений от друзей, а также соседок по квартире, которые возмущенно кудахтали о том, что Евфрат не обмолвилась о своем замужестве с самим Тони Старком, не было ни одной строчки от Барака. И он уже наверняка был в курсе событий. Тони играл, ему нравилось доказывать свое право на Евфрат и, кажется, он был доволен, читая комментарии на английском из-за плеча Евфрат.

— Гляди, пишут, что мы прекрасная пара, — Тони с улыбкой чеширского кота игнорировал недовольство Евфрат.

— Давай вернемся в Тель-Авив, — сказала Евфрат, с трудом сдерживаясь, чтобы не обматерить его.

Он посмотрел на нее с непониманием.

— Кажется, у нас был уговор, — напомнил Тони, — двое суток заканчиваются утром в воскресенье. Или тебе уже не нужен развод?

Она была зла за выходку Тони с инстаграмом, и бушующие эмоции готовы были пустить всё на самотёк, но Евфрат сдержалась, напоминая себе, что это единственный способ обрести свободу.

— Хорошо, — она улыбнулась через силу намеренно наигранно. — Будь по-твоему, но бумаги должны быть подписаны в воскресенье утром.

— Как насчет прощального секса?

— Он был полгода назад…

— Ты была пьяна в стельку!

— А ты и воспользовался ситуацией.

— Ты вообще-то моя жена, Евфрат!

* * *

зона* — ивр. особь легкого поведения

Евфрат уже давно так не уставала. В огромной кровати с пахнущими свежестью простынями она расслабилась после моря, сочтя идею Тони остаться на ночь вовсе неплохой, и уснула мертвым сном еще до того, как он вышел из душа, хотя на улице только занимался закат. Ей казалось, что она прикрыла глаза всего на секундочку, когда почувствовала, как ее осторожно обняли и мягко прикоснулись губами к виску. На прикроватной тумбочке горел ночник, и Евфрат не пришлось щуриться, чтобы разглядеть лицо мужа, который теперь нежно поглаживал ее по скулам, то и дело прислоняясь лбом к ее лбу.

— Сколько сейчас времени? — спросила она, вспоминая, что засыпала еще при солнце.

— Одиннадцать, — прошептал он, ловко просунув руку под ее спину; секундный, как показалось Евфрат, сон растянулся на три с половиной часа. — У меня ощущение, что ты не исчезала на три месяца.

Он проложил дорожку из поцелуев от кончиков ее пальцев к запястью. Евфрат решила было, что должна испытать отвращение, однако такого не случилось. Она прожила с этим человеком два года, и в те редкие моменты, когда между ними случалась симпатия, оба могли быть нежными и страстными. Вижн, как-то застав их за поцелуем, прокомментировал, что давно уже пора понять, что они прекрасная пара. Кажется, он знал больше об их отношениях, чем ему следовало. Искусственный разум просчитывал все возможные варианты, умел видеть насквозь и понимал куда глубже, чем простые смертные, а также неоднократно заводил с Евфрат разговоры о том, почему они с Тони так холодны друг с другом, ведь замечал их несомненное притяжение.

Евфрат отстранилась, не потянувшись за поцелуем, которого ожидал от неё Тони, а, поправив спортивный лиф, в котором спала, внимательно посмотрела на него.

— Что мне с тобой делать… — Тони откинулся на подушках. — Давай сходим прогуляемся?

— Куда? — без особого интереса спросила Евфрат. — Тут даже ночью ужасно душно. И скучно.

— Да хотя бы в бассейн, там, уверен, никого сейчас нет. И вообще, это была твоя идея, приехать сюда. Я бы предпочел Эйлат. Там и отели получше, да и могли бы виллу снять… Можем отправиться прямо сейчас, зачем нам завтра возвращаться в Тель-Авив?

— Не уверена. Раз мы остались здесь, то лучше уже никуда не выбираться, а завтра вечером поедем в Тель-Авив.

— Ты мне обещала до утра воскресенья, — напомнил Тони, надув губы, словно обманутый ребенок.

Евфрат пожала плечами и, откинув тонкое одеяло, встала и, взяв бутылку воды из мини-бара, отправилась на балкон, сладко потягиваясь после прекрасного дня и не менее чудесного сна.

— Хотя не так уж и душно, — оценила она, осознав, что верхние этажи отеля цепляют ночной прохладный воздух невысоких гор, сливающихся с ночным небом и оттого практически незаметных.

Тони объявился на балконе и присел рядом на кушетку, поставив на стол бутылку холодного белого вина и два фужера.

— На самом деле эта скука дает нам возможность больше разговаривать, — оценил он прелести поездки к Мертвому морю и, обняв ее за плечи, прижал к себе.

Евфрат было лень сопротивляться и отталкивать его, но она точно знала, что вскоре это должно случиться — Тони пошел в атаку. Несколько минут они сидели в молчании, любуясь звездами и наслаждаясь вином. Здесь было спокойно, и, возможно, он был прав, именно это спокойствие и нужно было им обоим. Умиротворение Евфрат могло бы продолжаться дольше, если бы не вполне закономерные вонзившиеся в голову острым приступом вины мысли о Бараке, который остался на уикэнд в одиночестве, хотя они планировали провести его вместе. Какой же сукой надо было быть, чтобы просто укатить с мужем, пускай почти и бывшим, отдыхать, оставив действительно важного для нее человека за бортом…

— Тони, я хочу вернуться в Тель-Авив завтра, — повтор-просьба Евфрат шла из глубины души, а поначалу незаметная паника нарастала с каждой секундой, и она отстранилась. — Я не могу больше находиться рядом с тобой, когда у меня есть любимый мужчина.

— Ты обещала мне… — напомнил Тони мрачным голосом. — И, если уж на то пошло, ты уже здесь, со мной, Евфрат, ты уже накосячила перед ним…

— Никогда не привыкну к твоей прямолинейности, — в ее голосе появилось недовольство. — Просто отпусти меня. И забери машину с кредитками. Я так не могу. Я должна быть честной перед самой собой и перед ним.

Он сел поудобнее, облокотился на колени, вертя в руках бокал с вином и усмехаясь каким-то своим мыслям, возможно, ища что сказать, а, быть может, как сказать это менее резко.

— Чем же он так зацепил тебя? — его глаза цвета горького шоколада внезапно потемнели не то от досады, не от ревности.

— Ты хочешь побыть моим психологом?

— Нет, просто мне важно понять, что тебе нужно, тогда, вероятно, и я смогу сделать тебя счастливой.

Она посмотрела на него с непониманием. Шутил ли Тони сейчас? Ведь он всегда скатывался если не до сарказма, то до легкой иронии. Но глаза всегда выдавали его. Сейчас он был определенно серьезен и собран, словно на очередном собрании Мстителей или в ассамблее ООН, перед которой уже пару раз держал ответ за разрушения в разных странах, где побывала его команда. Невзирая на то, что официально Стив Роджерс был главой штаба мстителей, Тони был его мозговым центром.

— Моя любовь к Бараку не имеет объяснений. Он ничего не сделал, чтобы добиться меня, я сама стремилась к нему с первой встречи. И, кажется, это не розовые очки. Он очень внимателен к мелочам и понимает меня, — Евфрат говорила уверенно, отнюдь не мечтательно; она точно знала, что встретила того самого человека, к которому готовила судьба.

— Как давно вы вместе? — Тони не ожидал, что ответом на его вопрос последует смех.

— С Копенгагена.

— Три дня? Ты издеваешься надо мной? Да что ты можешь узнать о нем за такой короткий срок? — Тони забурлил возмущением, точно закипевший чайник, не понимая очевидной глупости, которую вбила себе в голову Евфрат — а так это и выглядело на самом деле. — Да у вас еще только конфетно-букетный период! Он хоть раз цветы подарил тебе?

— Мне ничего не нужно от него, я просто хочу, чтобы он был рядом, Тони, — она посмотрела на него с укором. — Отношения могут строиться и без денег, подарков и прочей мишуры. И в Израиле цветы девушкам дарить особо не принято.

— А, ну да, еврейская расчетливость. Цветы ведь долго не стоят, — постарался Тони перевести все в шутку, но тут же поджал губы. — Ну а как же твоя еврейская расчетливость, неужели ты ещё не просчитала перспективу жизни с ним?

— Моя еврейская расчетливость дремлет, и я не хочу ничего просчитывать, я решила жить одним днем, — произнесла Евфрат уже более миролюбиво; она потянулась за бутылкой, чтобы налить себе еще вина, но Тони решил быть джентльменом и поухаживал за ней. — Признайся мне честно, зачем я тебе нужна? Ведь не любил ты меня никогда, откупался дорогими безделушками — машинами, платьями, украшениями. Зачем я тебе сейчас?

Тони посмотрел на нее с непониманием и даже чуточку оскорбленно, словно его искренние мотивы были не поняты.

— Кажется, я уже говорил, что ты мне далеко не безразлична, Евфрат, — он положил ладонь на ее смуглое бедро, видно вновь намереваясь прорваться боем; она точно знала этот голодный, требовательный взгляд.

Но она лишь изучала его, ожидая следующих действий. Вино расслабляло, и Евфрат уже готова была себе признаться, что не прочь провести с Тони ночь, даже отбросив мысли о Бараке. Потому что Тони, если хотел, то мог вести себя так, как могла мечтать каждая женщина. Прохладная после ледяного бокала с вином ладонь уже стала подниматься выше и оказалась на внутренней стороне ее бедра. Евфрат была неподвижна, но и не скидывала ее. Ладони и пальцы Тони, шероховатые из-за постоянной работы с девайсами и из-за любимого хобби — ремонта раритетных автомобилей, были приятными, приносили мелкую дрожь и чуточку возбуждения. И когда его пальцы достигли белья, Евфрат не удержала глубокого вздоха.

— Тебе же нравятся мои прикосновения, — промурчал он ей уже на ухо, придвинувшись вплотную. — Я знаю, что нравится тебе, моя дорогая, любимая Евфрат.

И, к сожалению, он говорил чистейшую правду. Евфрат была чувствительна к его ласкам. Большая софа с подушками на балконе позволила Тони уложить ее на спину, не прерывая зрительного контакта. Напряжение, повисшее в воздухе, было ощутимо настолько, что ее моментально бросило в жар. От одной мысли о том, что Тони собрался сделать, внутри появлялось натянутое ощущение и желание скорее ощутить его в себе. Похоже, все ее разговоры о любви к Бараку разбивались в пух и прах, слышались околесицей, потому что Тони не был эгоистом в постели, особенно сейчас, когда внезапной жизненной целью стало вернуть её. Его пальцы оказались под её трусиками и стали медленно поглаживать. Внезапно взгляд Евфрат стал колючим, однако эти эмоции адресовались вовсе не Тони, а себе самой, и бедра ее плотно сомкнулись, не оставляя ему шанса продолжить.

— Евфрат, не будь букой, — Тони обнял ее колени и неожиданно дернул на себя так, что она, лишь на секунду потеряв бдительность, расслабила ноги, которые послушно захватили торс Тони; он стал водить ладонью по ее животу.

— Ты всё равно вскоре вновь потеряешь ко мне интерес, Тони. И я не хочу изменять Бараку.

— Но это мне ты изменяешь с ним! — на законных правах искренне возмутился супруг. — Евфрат, ты просто бросила меня и сбежала, разве так делается?

— Тони, я неоднократно просила тебя о разводе, но ты все оттягивал этот момент. Сейчас я чувствую себя куда более счастливее, нежели была с тобой. Одна ночь не изменит моего решения, — Евфрат, выставив этот барьер, тем не менее, не отстранилась; она ясно дала понять, что секс не будет ничего не значить.

— Так ты согласна? — его брови хитро приподнялись, а губы тронула довольная улыбка.

Тони был возбужден, и Евфрат не находила тому объяснения. Уже не молодой, однако из-за правильного питания и дорогого медицинского обслуживания он оставался в прекрасной форме и в сексуальном плане в том числе, но обычно так легко не заводился, особенно учитывая отсутствие особых чувств к супруге. Хотя в первую их ночь вместе он желал ее так же сильно, как и сейчас.

— Ты даже не представляешь, насколько ты восхитительна, моя дорогая, — он издал гортанный рык и, отодвинувшись, буквально сорвал с нее нижнюю часть спортивного комплекта, тут же закинув ее ноги себе на плечи и склонившись над ее животом.

— Мне нравится, когда ты это делаешь, — на выдохе произнесла Евфрат, запрокинув голову на подушку и сладко застонав.

Тони, переимев за свою жизнь не одну сотню женщин, был бесподобен и прекрасно знал, как обращаться с самыми нежными женскими местами. И сейчас он был особенно изобретателен, надеясь, что отличный секс заставит Евфрат пересмотреть решение о разводе. Ему нравилось, как она выгибается навстречу, он почувствовал, как она сжимается вокруг его пальцев и вздрагивает, достигнув оргазма.

— Твоё мастерство незаметно избавляться от своих трусов меня бесконечно радует, — она расслабленно улыбнулась, чувствуя, что назад пути нет.

— А больше тебя ничего не порадовало, дорогая? — он помог ей избавиться от спортивного бюстгальтера и заключил упругую грудь в ладони, целуя нежную кожу ключицы. — Сам Железный Человек только что сделал тебе отличный кунилингулус!

Евфрат засмеялась, его самоирония всегда заставляла ее улыбаться, а эта прекрасная ночь как будто и впрямь давала повод усомниться в правильности развода. Тони усадил ее на себя, прекрасно помня, что именно в этой позе она получала полный контроль над ним, при этом испытывая какое-то темное удовлетворение. Почувствовав его в себе, Евфрат вновь испытала наполняющее ее чувство возбуждения. В ушах загудела кровь, мельком в голове проносились воспоминания о первой ночи — такое нелепое стечение обстоятельств...

* * *

Два года назад

…Евфрат несла в руках головокружительные босоножки. Шумный клуб, в который она отправилась с благословения тети, ворчавшей, что молодая девушка не должна маяться от безделья, быстро надоел, и выбор пал в пользу прогулки вдоль пляжа. Длинное бордовое платье было завязано на бедре, а ноги ступали по прохладному песку пляжа в Малибу. Сегодняшний наряд был подарком от тёти, которая решила приодеть племянницу, так как была в корне не согласна с ее выбором в пользу рваных джинсов и всевозможных маек. До переезда в Америку тётя Эстер заменила Евфрат мать, и поэтому к подобным подаркам Евфрат привыкла, хотя всякий раз чувствовала себя некомфортно, ведь та не была богата.

Друзей в Америке не было, а тётин сын, Айзак, проходил обучение в университете в другом городе, и на время ее поездки в Малибу объявляться не собирался. Еще десять дней у нее есть, чтобы немного отдохнуть и привести мысли в порядок. Гэри стабильно писал раз в день, все еще не в силах поверить, что они расстались, но он и отдаленно не мог представить об истинных причинах их расставания. Барак больше не появлялся в её жизни, только добавился на фейсбуке, но ничего не писал. Евфрат, кажется, совсем на нем помешалась. Не далее как вчера, сидя на пляже, она написала длинное стихотворение, посвященное этой внезапно вспыхнувшей страсти, которое тут же стерла, чувствуя, что начинает сходить с ума.

Тётя сразу же просекла, что грусть Евфрат посвящается мужчине, и посоветовала отвлечься и найти себе здесь компанию, однако парни, что приставали к ней сегодня в баре, один за другим получали отказ. Евфрат совсем не хотелось с ними общаться, и в итоге, что дома, что в клубе ее преследовало одиночество. От скуки она достала из сумочки телефон, поймала уличный вайфай и неожиданно для себя залезла на тиндер.

Обозначая параметры возраста, Евфрат решила не включать в поиск своих ровесников. Признаться, ей всегда нравились мужчины старше лет на десять, а то и больше. Бутылка вина в ее руках в бумажном пакете подталкивала к легкому флирту в ничем не обязывающем приложении знакомств. Но местные мужчины, чьи фотографии она смахивала влево, были просто ужасными — один пухляк, второй и того больше, а третий — с улыбкой маньяка-педофила и, к слову, тоже размера не меньше XXL. Да, похоже, американцы совсем за собой не следят, в отличие от спортивных израильтян, к которым так привыкла Евфрат. Минут через пять бесцельного серфинга она поняла, что заниматься поиском отвлечения на тиндере бесполезно, так как нормальные мужчины, судя по всему, в нем просто не нуждаются. Присев на ступеньки спасательной вышки, Евфрат хмыкнула, когда, в последний раз смахнув фотографию влево, внезапно наткнулась на знакомое лицо.

— Да ну конечно… Тони Старк сидит в тиндере, — однако, произнеся это, она все же смахнула его вправо, рассчитывая уличить обманщика — от скуки, ведь общаться всё равно было не с кем, тем более, приложение услужливо подсказывало, что он онлайн.

Евфрат вовсе не удивилась, когда тиндер подсказал, что она ему тоже понравилась.

“Интересно, что заставляет мужчин создавать фейковые профайлы?”

Возраст, заявленный в анкете, явно не соответствовал возрасту оригинала, а в описании себя лже-Тони написал лишь одну короткую фразу: “Я — Железный Человек”. Может, какой подросток-фанат прикалывается.

“Милочка, с чего ты решила, что я не могу пользоваться подобным приложением? Кстати, ты прелесть”.

“Мне казалось, что Тони Старку не нужно искать себе женщину в интернете. К его ногам и так упадет любая”.

Прошло полминуты, за которые Евфрат успела залпом осушить не меньше четверти бутылки, прежде чем последовал ответ:

“А ты хочешь упасть? Что ты ищешь здесь?”

“Точно не любовь. Я не собираюсь падать ни к чьим ногам”.

“А твой профайл настоящий? Такая куколка, что у меня есть мысли, что ты либо проститутка, либо фейк”.

“Я не беру деньги за секс”, — мягко отшутилась Евфрат, хотя после таких слов могла просто послать этого негодяя.

“Так что привело тебя в это приложение?”.

“Скука. Сижу на пляже с бутылкой вина. Ужасно болят ноги от босоножек, а домой идти не хочется”.

“Почему ты одна?”

“У меня нет здесь друзей. Я приехала на каникулы к тете”.

“Откуда ты?”.

“Израиль”.

Евфрат даже обиделась, потому что ответа не было довольно долго. Она знала, что некоторые люди не испытывают к евреям нежных чувств, поэтому собралась было кинуть телефон в клатч, решив, что тиндер был плохой идеей. Настроение упало ниже некуда. Однако стоило мысли о доме замаячить на горизонте, как телефон вновь вибранул, а в верхнем углу экрана появилась иконка входящего сообщения.

“Какой пляж? Я могу приехать и составить компанию”.

“Сначала покажи фотки, а потом решим”.

“Надо же, ты совсем рядом. Всего одна миля. Могу предположить, что ты возле утеса Пойнт-дюм. Я буду через пять минут, даже не вздумай уходить”.

“У меня в сумочке перцовый баллончик”.

Евфрат удивилась столь быстрой реакции этого человека. Ей, в целом не хотелось никого видеть, тем более какого-то придурка с фейковым профайлом, но, тем не менее, на губах появилась улыбка, когда от него пришло финальное сообщение — “Ой, боюсь-боюсь”. Возможно, наконец-то подействовало вино.

Но в следующий момент запаниковав, она реально испугалась напора. С другой стороны, пляжи с обоих сторон утеса были довольно большими, и ее будет не так просто обнаружить. Однако сзади через каких-то пять минут сверкнуло фарами авто, на миг ослепив Евфрат. Мужчина, который вышел из машины, точнее его силуэт, тонувший в свете фар, целенаправленно двинулся в сторону Евфрат. Это был он? Мужчина с тиндера? Как, черт возьми, ему удалось так быстро найти ее?

Она с любопытством смотрела на приближающегося человека, несмело прикладываясь к вину. Полбутыки как не бывало, стоило закончить возлияния. Но по крайней мере незнакомец не был толстым. Она всё гадала — что с ним не так — кривые зубы, глубоко и близко посаженные глаза или просто маленький член, ведь, судя по всему, на тиндере пасутся одни неудачники.

— Боюсь, перцовый баллончик не лучшее средство самозащиты, особенно когда ты так нарываешься, оставаясь в одиночестве на безлюдном пляже. Америка свободная, но не безопасная страна, — раздался довольно приятный голос от подошедшего ближе мужчины, лицо которого всё ещё невозможно было рассмотреть из-за яркого ксенона фар позади.

Евфрат сощурилась, вглядываясь в его лицо, и едва не поперхнулась воздухом. Перед ней действительно стоял Тони Старк.

— Я сказал что-то смешное? — спросил он; неожиданность его появления она восприняла, как галлюцинацию, над которой стала истерично хихикать.

— Похоже, у меня удачный улов на тиндере. Садись, Тони. Ты, наверное, такое вино не пьешь, но не предложить будет невежливо. Забавно, — с виду можно было сказать, что Евфрат и вовсе не была шокирована, но внутри неё как будто разорвался фейерверк от осознания, что это действительно тот самый Железный Человек.

— Что забавно? — он присел рядом и взял предложенное вино; вытащив бутылку этикеткой к тусклому с такого расстояния свету фар, он только пожал плечами и хлебнул. — И правда ужасное, — Тони поморщился и посмотрел на улыбающуюся девушку.

— И всё же, что привело тебя сюда? Зачем таким людям, как ты, вообще пользоваться подобными приложениями?

— Скука. Я зарегистрировался полчаса назад. Джарвис, удали мой профайл в тиндере, — сказал он кому-то, тронув гарнитуру в ухе. — Похоже, улов и у меня неплохой, — Тони, прищурив правый глаз, оглядел свою добычу.

— Ты приехал довольно быстро. Живешь где-то рядом? — спросила Евфрат; он кивнул вверх, на утес, где едва виднелся футуристичный особняк на сваях, удивительно гармонично вписавшийся в пейзаж скал. — Я думала, это обсерватория или что-то правительственное. Каталась вчера на яхте, влюбилась в этот дом.

— После реконструкции он стал еще лучше. Пару лет назад из-за одного инцидента особняк превратился в руины, но мне удалось восстановить его довольно быстро. Я могу звать тебя Ева?

Но она покачала головой.

— Только если я буду звать тебя Натан. Ева — отдельное имя. Мое не сокращается.

— Его трудно выговорить. Ев-фрат, — наверняка прикалываясь, немного растянул он.

— А что поделаешь, — она улыбнулась и, наконец, призналась, приложив ладонь к груди: — Я сейчас нахожусь в легком шоке от того, что встретила на тиндере самого Тони Старка.

Он как-то тоскливо ухмыльнулся, кажется устав слышать подобные фразы от девушек, надеявшихся покорить его сердце.

— Не хочешь попить действительно хорошего вина и посмотреть дом внутри?

Она задержала на нем недолгий задумчивый взгляд, прикидывая, чем это может обернуться. В реальности Тони Старк был несколько ниже, чем на экране телевизора, но он показался ей довольно мужественным — ему шла стильная бородка и усы, а карие глаза казались выразительными... И не терпящими отказов. Как водится, подобный мужчина знал себе цену и, вскользь зная его биографию, Евфрат понимала, что он перетрахал почти всех красавиц на этом континенте.

— А знаешь, я с удовольствием. Раз уж ты оказался настоящим, почему бы не воспользоваться возможностью попить вина, которое я себе в жизни не позволю, и посмотреть красивый дом? И потом, у меня есть перцовый баллончик.

— А у меня есть Халк, — Тони дружелюбно усмехнулся, понимая, что вино все же сделало свое дело и придало незнакомке уверенности. — Почему-то мне показалось, что я должен был получить отказ, но, видимо, что-то переключилось в твоем мозгу, — он протянул руку и помог ей подняться. — Тебе в таком длинном платье не жалко? — посмотрел он на завязанную на бедре юбку. — Я бы не стал прятать такие ножки.

Она лишь только улыбнулась, захватила босоножки и направилась босиком по пляжу в сторону машины, а Тони ступал следом осторожно, чтобы не набрать в ботинки песка. Он галантно открыл дверь своей акуры для Евфрат, и через секунду они уже рванули с места, разорвав воздух ревом мощного двигателя.

Тони поглядывал на молчаливую спутницу, которая смотрела за в окно на приближающийся особняк. Она не выглядела особо воодушевленной встречей с Тони Старком, от нее не исходило волны обожания. Казалось, этой девушке было плевать на его общество, и он действительно оказался для нее лишь способом избавиться от скуки. Впрочем, ища спутницу на тиндере, и его мысли текли в том же направлении.

— Это едва ли можно назвать жилым домом, — прокомментировала Евфрат, глядя на монолитные плиты, стеклянный фасад и круглые плоские крыши в несколько уровней. — Скорее музей современного искусства, — выдвинула она новый вердикт. — Кстати, Тони, учитывая, кем ты являешься, тебе не страшно подбирать на улице незнакомок? А вдруг я шпионка?

— Моссада? — Тони усмехнулся и притормозил у выхода.

— Да хоть КГБ.

— КГБ больше не существует, — ответил Тони и покинул автомобиль.

Евфрат дождалась, когда ей откроют дверь, и только тогда вышла. Она надела босоножки еще на пляже и оказалась выше миллиардера, который, к слову, в жизни был намного субтильнее и ниже.

— Джарвис, отгони машину в гараж, — бросил Тони, и Евфрат на миг удивленно приоткрыла рот, когда машина без водителя отправилась к воротам гаража и исчезла в подземном серпантине; Тони, заметив реакцию гостьи, улыбнулся, довольный произведенным впечатлением. — Мою жизнь полностью контролирует искусственный разум. Мой электронный дворецкий — Джарвис.

— Как интересно, — однако без должного восхищения заметила Евфрат, заходя в дом.

— С возвращением, сэр, — раздался голос в просторном холле, — добро пожаловать, мэм. Сэр, у вас в холодильнике есть прекрасное белое сухое вино, думаю, ваша спутница оценит его вкус по достоинству.

И всё же искорка удивления вновь появилась в ее красивых карих глазах. Тони почти остался доволен.

— Спасибо, Джарвис, меня зовут Евфрат.

— Очень приятно, мэм.

Она проследовала за Тони в гостиную и осталась там, когда он пошел за вином. Днём вид из панорамного окна наверняка был просто волшебным, однако ночью едва ли можно было разглядеть где море встречается с иссиня-черным небом. Евфрат провела ладонью по роялю, стоявшему на круглом постаменте в центре помещения, и открыла крышку. Не было сомнений, что, звук был просто отличный, но она не знала практически ничего, кроме парочки легеньких ноктюрнов Шопена, так как большую часть времени посвящала гитаре.

Евфрат закрыла крышку как только увидела Тони, выходящим из-за двери.

— Играешь? — он салютовал рукой с бутылкой в сторону рояля.

— Не особо, я играю на гитаре, — без подробностей ответила Евфрат. — Не хочешь пойти на улицу? Погода шикарная.

Тони пожал плечами и указал на дверь, которую без приказов открыл Джарвис, заприметивший, что у хозяина заняты руки.

— Тебе бы еще робота-официанта...

— Ну, дорогуша, я так шнурки завязывать разучусь, — ответил он шуткой на безобидный сарказм.

Он предложил присесть на довольно удобную с виду кушетку с подушками возле бассейна, и сам сел рядом, вручив ей бокал и налив холодного вина. Морской бриз играл с волосами Евфрат, и Тони неотрывно следил за этим действом, словно загипнотизированный. Было в этой израильской девушке что-то несомненно притягательное. Естественная красота всегда выигрывала у сделанной. В чертах её лица, темноте глаз и волос явственно прослеживались арабские корни. Евфрат была яркой, но это пока всё, что мог сказать о ней Тони.

— У тебя родственники в Америке?

— Можно сказать ближайшие, после отца, — Евфрат чокнулась с ним бокалом. — А ты был женат?

— Ты что, не слышала? Я всегда был самым завидным холостяком Америки, но, судя по твоим вопросам, ты мной особо никогда не интересовалась, — изобразив легкую оскорбленность, ответил Тони, хотя он и впрямь не привык, что кому-то не известны хотя бы какие-то факты из его биографии.

Она пожала плечами и расправила длинную юбку, на миг обнажив тонкие, женственные лодыжки. Тони был хищником, Евфрат видела, как жадно он впитывает каждое ее движение, ища в нем сексуальный подтекст, и, признаться, ей импонировало подобное внимание. Возможно лишь потому, что это был сам Тони Старк.

— В Израиле много своих героев, но они больше связаны с армией или религией. Наша вера не может рассыпаться в прах из-за появления языческих богов Тора и Локи. Именно поэтому в Израиле запрещена любая пропаганда Мстителей, — пояснила Евфрат свою неосведомленность. — У нас может быть только один Бог. И имя ему Яхве.

— Я слышал, что иудеям запрещено произносить вслух это имя.

— Я не религиозна и не произношу его с ложной клятвой. Данная моя реплика несет в себе информативный смысл, а не религиозный подтекст, — Евфрат подставила бокал, чтобы Тони обновил его, думая про себя, что она, наверное, впервые сказала больше шести слов за раз.

— Чем занимаешься в жизни?

— Пока у меня заслуженные каникулы после университета, но на паре собеседований я уже была. Я — программист.

— Интересное занятие для девушки. И надолго ты в нашей славной стране? — Тони оперся на подлокотник и перекинул ногу через кушетку, Евфрат же выпрямилась на сидении.

— Еще десять дней, потом домой, — отчиталась она вновь кратко, не собираясь вдаваться в подробности.

— Не хочешь остаться? У тебя здесь тётя, есть все шансы получить гринкард.

— Не знаю, я пока не решила, нравится мне тут или нет, да и о смене страны не думала. Израиль вполне меня устраивает.

— Интересный у тебя акцент, интонации вверх выводишь, — заметил Тони, пристально глядя на нее.

— Ну, в Израиле на английском мне особо общаться не с кем, так что практики нет, чтобы от него избавиться, — Евфрат убрала копну каштановых волос за спину, теперь невольно приковав взгляд Тони к своей шее и ключице. — Что?

— Ты поразительно красива, Евфрат, — на полном серьезе сообщил Тони; теперь, разглядев ее в нормальном освещении, послушав речь и узрев мимику, он был в этом уверен. — Неужели и впрямь, отдавшись скуке, можно повстречать такую женщину на сайте знакомств?

Она пожала плечами, не купившись на комплимент, тем более, пальцы Тони уже медленно подбирались к ее бедру. Очевидный подкат, возможно, работал на других женщинах, но Евфрат не обязательно было скармливать всю эту чушь, она бы и сама была не прочь переспать с Тони Старком, потому что ей нужно было отвлечение от мыслей о Бараке. Тем более, отвлечение в виде одного из самых желанных мужчин в мире было не такой уж и плохой перспективой. Тони молодился и едва выглядел на сорок лет, возраст выдавала проседь в волосах; если ее закрасить, он мог бы сойти и за тридцатипятилетнего. Но Евфрат более импонировали его умные, живые глаза. А еще он был настоящим кобелем, и его харизма, мимика и легкий сарказм просто сражали наповал.

— Так поцелуй меня, — попросила она нечто само собой разумеющееся, не сводя с него коварного и требовательного взгляда.

— Как-то уж слишком просто даже для меня, — расценил он. — Ты из тех, кто исчезает из жизни с первыми лучами солнца?

Евфрат оказалась напротив, предварительно сбросив босоножки, чтобы Тони не чувствовал себя хоббитом рядом с ней.

— Мне нравится этот напор, — он поднялся следом, не сводя с нее немного пораженного взгляда. — Однако почему мне кажется, что ты делаешь это наперекор своему желанию?

— Ты думаешь, мне от тебя что-то нужно? — пыталась уловить она ход мыслей. — Мне нужно развеяться, так не за этим ли я здесь?

— Чувствую себя ширмой от чего-то более глубокого в твоем сердце.

— С таким айкью не мудрено быть еще и проницательным, но не забивай себе голову глупостями, — Евфрат, одной лишь только фразой доказавшая, что знает о нем больше, чем говорила ранее, протянула руку, и Тони ее принял; он переступил через сидение и оказался нос к носу с уверенной женщиной, в глазах которой плескалась поразительная и вместе с тем притягательная энергия; ее ладонь оказалась на его лице.

— Впервые встречаю такую… — но Тони не успел договорить мысль, так как ее губы уже коснулись его губ, и от этого поцелуя у него почему-то все внутри перевернулось, словно это был первый поцелуй в его жизни.

Вот так просто, без прелюдий, без долгих разговоров и ложной скромности она просто поцеловала его. Эта женщина была великолепна, и даже это дешевое платье из не самой качественной ткани выглядело на ней совершеннейшим образом. Возможно, если усмирить буйные волны волос, она станет с виду строже, а чуть более яркий макияж добавит немного возраста, но сделает еще более привлекательной. Отсутствие маникюра и дорогих украшений объяснялось тем, что она явно не особо следила за собой, полагаясь на природную красоту. Ее пальцы оказались шероховатыми.

— Либо ты автомеханик, либо играешь на струнных, — поделился он наблюдением, прервав поцелуй и взглянув на подушечки пальцев ее левой руки, огрубевших от мозолей.

— Гитара, — напомнила Евфрат, ничуть не обидевшись на его короткую память. — Я — музыкант. Однако этот разговор может подождать?

Вот оно, вот теперь Тони чувствовал настоящую отдачу, потому что в глазах девушки появился огонь, ей нравился контроль ситуации, и это подогревало и его интерес. Единственной женщиной, которая могла им покомандовать, была Пеппер, но у них что-то совсем разладилось после появления Киллиана Олдриджа. Она просто устала от того, что Тони постоянно грозит опасность, а заодно и ей самой. Пеппер хотела спокойной жизни, какая была до того, как Тони переопылился в Железного Человека.

— Не возражаешь, если мы перейдем в спальню? — он мягко коснулся ее щеки поцелуем, вдохнув аромат кожи; Тони ощутил, что ему достаточно было только одного лишь поцелуя Евфрат, чтобы завестись, что называется, с полоборота, ведь эта женщина действительно была хороша.

Он взял ее за руку и повел в сторону дома. Босоножки остались возле кушетки, брошенные хозяйкой на произвол судьбы...

* * *

Ночь, проведенная с Евфрат, была поистине незабываема, но, проснувшись утром, Тони не обнаружил прекрасной женщины в своей постели. Она бесследно исчезла, не оставив номера телефона, а он, как назло, удалил тиндер еще вчера. Словно видение, она испарилась утром, а быть может, превратилась в пену морскую, но вдруг ее и вовсе не было, вдруг это был сон? Редко когда Тони просыпался позднее своих пассий, напротив, им обычно предстояло пробуждение в пустой комнате, пока он прятался в мастерской, ожидая их ухода. Тони ненавидел утро, ненавидел объяснения, совместные завтраки, неловкие фразы, и потому просто сбегал, оставляя заботу о девушках Джарвису и изредка — Пеппер, которой иной раз приходилось привозить их вещи из химчистки.

Весь день он был сам не свой, постоянно возвращаясь к воспоминаниям о прикосновениях ее пальцев, о ласковых и нежных поцелуях. Он со сладкой дрожью вспоминал ее вздымающуюся упругую грудь. Евфрат — это имя звучало в его голове, сбивая с мысли о работе, из-за чего на совете директоров Тони буквально подвисал, пропуская мимо ушей важную информацию. Джарвис сообщил, что она просила не будить его и ушла сразу же, как только Тони уснул. Он посмотрел даже видео ее побега — о том, как она нежно целует его в щеку и на цыпочках выходит из спальни, подбирая подол длинного платья. Захватив босоножки, она шла босиком вниз от подъездной дорожки, отказавшись, чтобы Джарвис вызвал ей такси. Тони пожурил дворецкого за то, что он не разбудил его и не настоял на такси, ведь так хотя бы он смог узнать ее адрес, чтобы не тратить время на поиски.

Почему эта девушка так запала ему в душу? Случайное знакомство впервые оставило отпечаток в его сознании. И потом, от него еще никогда и никто не сбегал. Возможно, именно это неожиданное равнодушие к собственной персоне и задевало сильнее всего. Тони чувствовал себя обманутым и, закончив к обеду все дела, понимал, что накрутил себя до предела, и что он хотел узнать всё об этой девушке…

* * *

— Полагаю, ночка была интересной, учитывая, во сколько ты вернулась, — сказала тётя без подлинного осуждения. — Где была?

— В гостях, — с улыбкой сообщила Евфрат, попивая послеполуденный кофе в гостиной маленького, но уютного домика, что располагался всего в двадцати минутах пешком от дома миллиардера. — А ты знала, что на утесе живет Тони Старк, Эсти?

Тётя, поправив прямоугольные очки, посмотрела на племянницу.

— Конечно, здесь каждая собака об этом знает. Неужели ты была с ним? — она выглядела удивленной, даже на миг застыла, решив, что ее предположение сейчас подвергнется опровержению; но Евфрат только кивнула, удивив ее еще больше. — Как же вы встретились?

Евфрат знала, что тётя никогда не осудит её, она могла обсуждать с ней подобные вещи без стеснения. Эсти была для Евфрат и матерью, и старшей сестрой, и другом.

— Забавная история, — Евфрат вкратце описала события вчерашнего вечера, опуская интимные подробности, и в конце добавила: — По-моему, он неплохой человек, но у меня создалось впечатление, что он устал от жизни и довольно одинок.

— Почему ты сбежала, не попрощавшись? — спросила тётя, заинтересовавшись темой разговора не на шутку; она даже забыла про остывающий кофе.

— Зачем продолжать заведомо бессмысленное знакомство с человеком, который ищет приключения только на одну ночь? — уверенно заявила Евфрат. — Да и мне улетать в следующее воскресенье.

— Ты какая-то странная еврейка. Мы обычно хватаемся за все возможности, эх ты.

Евфрат посмотрела на нее с непониманием, а потом заметила хитрый огонек в глазах тёти. Она над ней смеялась.

— Зачем давать себе какие-то ложные надежды, ведь этот мужчина не остается на вторую ночь. Если ему будет нужно, поверь, со всеми своими связями он найдет меня с легкостью и до конца моего отпуска непременно позвонит в эту дверь. Да и потом, я же не влюблена в него...

И как назло именно в этот момент позвонили в дверь. Евфрат с Эсти невольно замерли, а потом засмеялись, на миг поверив, что подобное возможно и устыдившись своей наивности. Пришел сантехник, чтобы разобраться с подтекающим краном в ванне. Мужчина не оценил веселья двух женщин и даже, возможно, счел их подвыпившими, хотя в доме стоял аромат кофе. Проводив подлатавшего кран сантехника, Эсти, у которой выходные не зависели от дней недели, предложила вскрыть Сабру*, которую Евфрат привезла из Израиля.

Вечер обещал быть тихим и спокойным — совместная готовка и шахматы, а также болтовня на тему семьи, и настроение было вполне себе неплохим.

— Может, ты переедешь в Америку? Тут, конечно, тоже жизнь несладкая, но, по-крайней мере, ты можешь пожить у меня бесплатно, пока не устроишься, — предложила тётя, искренне переживая за племянницу.

— Я хочу найти работу в Тель-Авиве, но сейчас жилье там стоит бешеных денег, а в Беер-Шева мне точно делать нечего. Захудалый городишко.

Раздался звонок в дверь, и Эсти предположила, что, вероятно, опять этим противным нахлебникам-соседям нужны дополнительные стулья или ложка соли. Евфрат осталась смотреть на шахматную доску, думая, как спасти свою ситуацию.

— Шабат шалом, — донесся из прихожей знакомый мужской голос и немного удивленный ответ:

— Сегодня среда…

Евфрат поморщилась, но после осознания, откуда она знает этот голос, дернулась на месте и посмотрела на вошедшего в гостиную Тони Старка, в руках которого находился букет белоснежных роз. Он выглядел с иголочки — в светлом костюме с рубашкой на тон темнее, казалось, Тони направляется на городской променад с обязательной программой в дорогом ресторане.

— Внезапно, — как и вчера ночью немногословная Евфрат вскинула брови и сложила руки на груди, даже не поднявшись для приветствия.

— Что, никакой радости? — Тони задорно улыбнулся, оглядев сидевшую возле камина девушку в протертых бананах и обыкновенной хлопковой майке, невзирая на простоту свою, подчеркивающей объем груди.

— Уже прыгаю, — Евфрат чуть отодвинула доску, соизволив подняться и поприветствовать гостя; она приняла цветы и наконец-то улыбнулась. — Умеете удивлять, мистер Старк. Не помню, чтобы я оставляла адрес...

— Вчера я был для тебя Тони с первой же секунды, — напомнил он, мельком взглянув на тетю, силуэт которой скрылся на кухне. — Симпатичный еврейский канделябр.

— Это менора*, Тони, — Евфрат не сдержала смешка, прикрыв рот ладонью. — И что же ты забыл у меня дома?

— Приехал познакомиться с твоей тётей, — иронично произнес он. — Ты сбежала, меня это слегка задело, поэтому я здесь, с цветами, — прямолинейно ответил он и кивнул в сторону источающих неповторимый аромат роз в ее руках.

— Тетя, ты не против, если я пропущу ужин? — крикнула Евфрат на английском.

— Кен-сабаба*, — донеслось с кухни.

— Я тебя еще никуда не приглашал, самоуверенная женщина! — как бы между прочим заметил гость.

— Да-да, подожди в гостиной, мне нужно десять минут, — Евфрат подмигнула ему и ушла наверх, чтобы хотя бы волосы расчесать и надеть что-то более подходящее свиданию с таким человеком.

Ей было забавно ощущать себя объектом желания влиятельного и знаменитого Железного Человека, но при этом она не испытывала к нему каких-то особых чувств. Безусловно, Тони был довольно хорош в постели и в целом приятен ей, так почему бы не поразвлекаться, пока есть возможность? Евфрат была не из тех, кто, страдая по одному мужчине, могла отказывать себе в общении с другими. Когда она, сменив джинсы на зауженные черные брюки и прихватив легкий черный палантин, спустилась вниз, Тони сидел с её тётей, пытаясь исправить положение “белых” на шахматной доске.

— Шах и Мат, — победно сообщила тётя, и Тони скривился.

— Это была безнадежная ситуация, — он кивнул на Евфрат, и Эсти засмеялась; она подошла к племяннице, поцеловала в щеку и проводила обоих до двери, пообещав поставить цветы в ее комнату....

* * *

Сабра* — самый популярный израильский ликер. http://likerenc.ru/sabra/

Менора — израильский семисвечный светильник http://ilgid.ru/history/menora.html

Кен, сабаба — да, хорошо.

Наши дни

Они подъезжали к Тель-Авиву на такси. Евфрат рылась в телефоне, не обращая внимания на Тони, и с каждым километром становилась всё холоднее, будто и не было той прекрасной ночи. Тони был хмур, потому что они успели поругаться, выезжая с Мертвого Моря, когда вновь заговорили о разводе. Кажется, ласка и внимание, оказанные мужем, прошли для нее мимо, хотя отдых был воистину шикарен.

— Я бы хотела напомнить, что завтра жду подписанные документы, Тони, — сказала Евфрат. — Рассчитываю на твою порядочность.

— Как скажешь, — буркнул он, не глядя на неё и находясь в крайне мрачном расположении духа. — Вообще ты мне обещала еще одну ночь, но раз мой хитрый план не сработал, то не буду больше на тебя давить. Документы могу передать и сейчас.

— Вот и славно.

Он достал коммуникатор и набрал начальнику охраны:

— Хэппи, подвези документы на развод по адресу, который я тебе сейчас скину.

Евфрат сковало внутреннее напряжение. Она внезапно поняла, что ощущает некий дискомфорт из-за того, что сегодня окажется свободной женщиной. После мимолетного взгляда на Тони к напряжению добавилось еще и сожаление. Он так старался в эти полтора дня вместе, что от воспоминаний о его ласках у нее невольно замирало сердце. Казалось, Тони вкладывал всю душу, а в глазах его светилась такая любовь, что Евфрат поневоле с головой окунулась в вину. Что повлияло на него так сильно, что он стал тянуться к ней, словно к спасительной соломинке? Может, это как-то связано с тем, что недавно произошло в Европе и раздор со Мстителями? Однако эту тему Тони старательно избегал...

Они уже проезжали Ротшильд вдоль по Алленби мимо разноуровневых, в беспорядке прилепленных друг к другу обшарпанных домов и витрин магазинов с дешевой белибердой, когда Евфрат попросила повернуть налево, где в закоулке скрывался дом, в котором находилась ее съемная квартира. Она на автомате достала из сумочки кредитки, прихваченные с собой ключи от машины и положила все на подлокотник перед Тони, когда водитель притормозил у подъезда.

— Спасибо, Тони, — поблагодарила она искренне, но непонятно за что: возможно за обретенную свободу, а может, за эти волшебные выходные; словно как и тогда, в вечер их первого знакомства она вновь стала немногословна. — Я надеюсь, что ты не будешь держать на меня зла. Где машина, думаю, тебе подскажет Пятница.

Сверкнула фарами знакомая акура позади, и оттуда показался Хэппи, даже в такую жару запакованный в плотный деловой костюм. Из-за испарины и моментально покрасневшего лба он всё более становился похож на вареного лобстера.

— Босс, вот документы, — Хэппи посмотрел на стоявшую со спортивной сумкой в руках Евфрат и выдавил подобие улыбки, но тут же стер её, увидев, что госпожа явно не в духе. — Здравствуйте, мэм, как жизнь?

Она поджала губы, отойдя в сторону, чтобы позволить таксисту, который их привез, развернуться.

— Привет, Хэппи, неплохо. Ты поосторожнее с жарой, здесь она бывает опасной, — казалось бы с участием сказала Евфрат, но потеряв интерес к Хэппи неожиданно для себя вновь с грустью посмотрела на Тони, который, достав ручку, расписался в документах и протянул папку ей.

— Ну что ты медлишь, давай уже покончим с этим, — произнес он почти раздражённо, так как пауза затянулась.

Евфрат, сглотнула, у неё в руках были вовсе не те документы, которые она оставляла Тони.

— Что изменилось?

— Просто копия, я не брал оригинал с твоей подписью из дома, когда направлялся в Копенгаген, а оттуда в Израиль, — проворчал он, не глядя на неё, а наблюдая за остановившейся поодаль парочкой, которая подоставала телефоны, чтобы снять их.

На помощь пришел Хэппи и буквально прогнал их, словно голубей с площади, смешно размахивая руками.

Так как Евфрат не претендовала на миллиарды Тони, она не стала вчитываться и расписалась на двух экземплярах документа о разводе, оставив один себе.

— Наша с тобой сделка завершена, — поставила она жирную точку в их отношениях, отсекая пути к их восстановлению; Хэппи непроницаемо посмотрел на нее, быть может, испытывая сожаление — Евфрат ему всегда нравилась, правда он ей не особо, так как все время следил за Евфрат по приказу босса. — Спасибо, Тони, желаю тебе счастья.

— Не буду желать тебе счастья с твоим козлом, но надеюсь, у тебя будет все в порядке. Поехали, — без длинных прощаний бросил он Хэппи и подошел к водительскому сидению, оставив Евфрат стоять у подъезда со злосчастной бумажкой в руках.

Скомканное прощание почему-то сильно расстроило. Евфрат кивнула телохранителю, выдохнула и двинулась к подъезду, чувствуя, что обретённая свобода и не собирается ударять ей в голову. На нее напала необъяснимая тоска, именно сейчас, когда всё было кончено, что-то странное перевернулось на сердце, как-будто потерялся маленький, но очень важный винтик. Тони не был плохим человеком, просто у них не срослось, а обстоятельства, в которые оба попали из-за скандала, вовсе не способствовали развитию отношений. Да, она сама была виновата, да, она была предельно холодна, каждый день коря себя за то, что продалась, и сейчас Евфрат неожиданно поняла, что, возможно, упускает нечто важное, нечто, о чём может пожалеть в будущем.

Достав телефон, она написала Бараку с просьбой дать ей еще один отгул, так как сил выходить на работу явно не доставало. Необходимо было привести мысли в порядок и просто поспать, но, зайдя в квартиру, она попала под артобстрел вопросов от соседок по квартире, которые, казалось, только и ждали ее возвращения. С трудом от них отвязавшись, Евфрат наскоро приняла душ и решила прогуляться до клуба Кули Альма, пропустить пива с Моше — хозяином заведения, который всегда ждал ее с распростертыми объятиями. Он неоднократно подкатывал к ней, но также был и просто хорошим другом. Евфрат искренне надеялась, что до него новости о ее замужестве не дошли.

Барак по поводу завтра не ответил, поэтому, возможно, у нее будут проблемы из-за прогула, но сейчас это волновало меньше всего. Евфрат все же написала Томеру, который был вторым лицом в компании после Барака. Томер тут же перезвонил и как-то строго задал вопрос о том, где она находится, следом сообщив совершенно ошеломляющие новости:

— Мы в больнице, Барак разбил машину, и себя заодно.

— Томер, что случилось? — она остановилась на перекрестке через дорогу от Кули Альма, застыв с телефоном у уха.

— Сейчас, подожди секунду, — в трубке послышались шаги, а следом приглушенный голос: — Он был в стельку, и в стельку до сих пор.

— Да ты гонишь… — лишь проблеяла Евфрат; она не тронулась с места, когда загорелся зелёный для пешеходов. — А ты цел? Ты был с ним?

— Небольшая царапина, — отмахнулся он. — Я сел за руль после аварии, чтобы его не упекли за решетку. Не сработала подушка безопасности на водительском сидении — возможно, из-за столба, который снес Барак.

Евфрат бы никогда не подумала, что Барак может водить в нетрезвом состоянии. Как же мало она знала о том, кого называла любимым...

— Как ты мог позволить сесть ему за руль? — завопила она в трубку. — Вы оба идиоты? Чем вы вообще думали? Совсем мозг отключился? — руки ее задрожали, а голос сорвался; люди, проходящие мимо с осуждением косились на кричащую на перекрестке девушку. — Как можно быть такими дебилами? В какой вы больнице? Я сейчас приеду.

На том конце послышалось неопределенное шуршание.

— Тише, Евфрат, все в порядке, мы уже выходим из больницы и едем к нему. Не знаю, стоит ли тебе приезжать, потому что он орал, пока его зашивали, что видеть тебя не хочет. И, наверное, заслуженно, — Томер не скрывал своего осуждения, переживая за друга.

— Прелестно, — она приложила ладонь ко лбу и тут же одернула, чтобы поймать проезжающее мимо такси; но по крайней мере, раз он на своих ногах и уже покидает больницу, то, стало быть, всё не так уж плохо. — Я еду, — бросила она в трубку и села в машину, забыв написать Моше, что их встреча отменяется.

Евфрат была зла и встревожена, и таксист даже несколько раз услышал рычание с заднего сидения. Каким-то чудом проскочив вечерние субботние пробки и в кратчайшие сроки добравшись до нужного адреса, она выскочила из машины, успела поймать закрывающуюся за соседом Барака дверь и со скоростью ветра пролетела мимо него вверх по лестнице, шлёпая сандалиями по ступенькам. Только постучав в дверь, Евфрат вдруг осознала, что ребята вряд ли успели преодолеть путь от больницы быстрее нее, так как любая больница находилась многим дальше, чем ее квартира. Обессиленно опустившись на ступеньку, когда в подъезде автоматически погас свет, она схватилась за голову, опасаясь за состояние возлюбленного. Через минут пять внизу послышались тяжелые шаги двух пар ног, и свет загорелся вновь. Евфрат встала, вглядываясь в нижние пролеты, но Томер и Барак явно воспользовались лифтом, так как послышался звук задвигавшейся двери.

Картина, представшая пред взором, повергла ее в тихий ужас. Барак висел на Томере, царапина которого оказалась довольно внушительным и наверняка зашитым порезом на брови — так подсказывал окровавленный пластырь. Барак же был в куда более плачевном состоянии. Щека его достигла невероятных размеров, лоб украшал такой же окровавленный пластырь, впрочем, как и переносицу. Глаза начали отекать и теряться под нависшими веками.

— Открой дверь, — Томер дал ей ключи и, пока Евфрат справлялась с замком, подтащил все еще пьяного друга поближе и буквально внес его внутрь.

— Нет, наверх не потащу, надо постелить здесь.

Она только кивнула и пулей умчалась на второй этаж, чтобы принести постельное белье, которое содрала с постели, едва не порвав. Где лежало свежее она не имела ни малейшего понятия. Черт возьми, она даже этого не знала! Томер разложил диван и включил кондиционер, пока Барак гневно-пьяно следил взглядом за мельтешащей в квартире женщиной, которая занялась лекарствами, которые посоветовал принять ему доктор по приезде домой. Разлив на пол добрых полстакана воды, она зло выдохнула, схватив первое попавшееся кухонное полотенце.

— Почему его не прокапали? — осознав, что Барак все еще находится в сильном алкогольном опьянении, спросила Евфрат.

— Прокапали, ты бы видела его до капельницы… — поморщился Томер. — Но от госпитализации он отказался.

— Да кто послушал его в таком состоянии?! — рявкнула она, резкими движениями протирая пол и сцеживая воду в раковину. — А ты куда смотрел? Почему ты позволил ему сесть за руль?

Томер моментально вскипел, не собираясь выслушивать наезды, его голубые глаза налились кровью:

— Не смей повышать на меня голос, Евфрат! Я едва успел сесть в машину практически на ходу, чтобы не дать ему уехать. И, между прочим, это из-за тебя он надрался до невменяемого состояния!

— Из-за меня?.. — опешила Евфрат, даже отступив на шаг, словно это было не очевидно.

С дивана донеслось поскуливание, когда Барак неудачно перевернулся на бок, задев ладонью опухшую морду. Своего волшебного красавца в таком состоянии Евфрат еще не видела, и если в этом действительно была ее вина, то ей просто необходимо исправить ситуацию.

— Томер, иди домой, завтра на работе не ждите нас. Похоже, ему потребуется помощь.

Тот только покачал головой, но оставаться он и впрямь не собирался, охотно сбросив ношу на другую няньку. Он был зол, как черт и, кажется, совершенно потерял к ней уважение, но сейчас на это было совершенно плевать.

— Звони, если что, — процедил он, однако всем своим видом говоря, чтобы она даже не думала этого делать. — Завтра надо будет многое сделать, воспользуйся ноутбуком Барака, я пришлю ЦУ.

Она только кивнула и, подождав, когда за Томером закроется дверь, посмотрела на захрапевшего Барака, в ужасе предвкушая его завтрашнее пробуждение.

* * *

— Что с моим лицом… Голова.... — донесся стон с соседней подушки, и Евфрат открыла глаза, встретившись взглядом с изменившимся до неузнаваемости Бараком. — Что ты здесь делаешь?

Она прикрыла рот ладонью, стараясь не заржать, так как на нее смотрел сам Ким Чен Ин после страшной попойки с монголами на пасеке.

— Опустим мое появление в твоей квартире. Ты хоть что-нибудь помнишь? — неуверенно спросила она, потирая чуть опухшие от ночных слёз веки.

Он на миг прикрыл глаза, пытаясь восстановить утраченные фрагменты памяти и издал болезненный стон.

— Что с моей машиной? — Барак попытался подняться, но гравитация оказалась беспощадной, заставив его схватиться за больную голову.

— Ты разбил ее, покалечил себя и едва не покалечил Томера, — довольно строго напомнила Евфрат, хотя и сама не знала всех подробностей; внезапно ей стало невыносимо стыдно, ведь в отличие от него она развлекалась с бывшим мужем. — Я пошла в аптеку, не вставай, — единственное, что пришло в голову — это сбежать, хотя бы подышать, лишь бы не ощущать этой вины, ведь доктора снабдили лекарствами только на одну ночь.

Без разговоров она поднялась, взяла рецепт, оставленный на столе Томером и, налив Бараку стакан воды, отправилась на Дизенгофф, пытаясь привести мысли в порядок. Неужели он так напился из-за нее? Да и Томер, видно, тоже словил легкое сотрясение. Ещё вчера она нежилась в шезлонге на Мертвом Море после волшебной ночи с Тони, словно забыв о том, что в Тель-Авиве ее ждет любимый мужчина, который... Который надрался до беспамятства, чего как будто было невозможно ожидать. Да, Евфрат совершенно ни о чем не думала, отправляясь в короткое путешествие с Тони, лишь только о его подписи в бракоразводном документе. Это действительно все, что двигало ей, а остальное само собой отошло на задний план. Эгоистка. Барак не заслуживал подобного отношения, но и не создавал впечатления мужчины, способного на такие глупости, как разбить машину по пьяни. С израильскими законами шутки плохи, да и у израильтян вообще редко случаются подобные конфузы. Счастье, что он отделался легкими травмами. Евфрат ощутила, как к горлу подкатил ком ненависти к себе, и эта ненависть стала распространяться по всему телу, мешая здраво мыслить. То, что она натворила, не влезало не в какие рамки, и никакие сладкие речи и нежное поведение Тони тому не оправдание. Она изменила Бараку с собственным мужем! Какая нелепица! Однако в виду последних обстоятельств стоило взять себя в руки, чтобы не травмировать дорогого сердцу мужчину ещё больше, и засунуть чувство вины как можно глубже, оставив прошлое в прошлом...

Быстро купив лекарства и зайдя в магазин и кафе за водой и едой, Евфрат вернулась в квартиру, решив превратиться в идеальную сиделку. Пациента на диване, прорези которого буквально сожрали несчастную простынь, не оказалось. В гостиной работал телевизор, перекрывая шум воды в душевой. Наверное, Барак сейчас в ужасе пытается рассмотреть в отражении остатки прежнего себя — лицо словно изжалил рой ос или укусил шарпей-оборотень.

Он с трудом по стеночке выбрался из ванной абсолютно обнаженный. Грудь украшала гематома, которой Евфрат вчера не заметила, но даже в таком состоянии, после столь глупого поступка Барака чувства не изменились. Кажется, это и впрямь была любовь, любовь, срок которой — всего пять дней, а, быть может, больше — почти два с половиной года...

— Живой? — она с трудом заставила себя не выглядеть затравленно.

— Твоими молитвами, — огрызнулся он, очевидно не собираясь прощать ее отсутствие. — Что ты на меня так смотришь? — Барак обернулся к экрану телевизора и поджал разбитые губы, тут же зашипев от боли. — Я выгляжу настолько плохо?

— Как будто только что родившийся котенок сфинкса… Или старый баклажан, судя по цвету лица. А может, котёнок старого баклажана...

— Евфрат! — рявкнул Барак и поморщился, схватившись за голову и пошатнувшись. — Очень смешно...

Она подлетела и помогла ему вернуться обратно на диван, накрыла одеялом, так как кондиционер охладил помещение до состояния холодильника, и отправилась на прилегающую кухню, собираясь распаковать принесенную еду.

— Дай мне что-нибудь от этой адской боли. Меня тошнит.

— Сначала поешь, а потом таблетки, — по-матерински строго заявила она, разогрев купленный на вынос суп и сэндвич с тунцом. — Ты меня удивляешь. Как можно было сесть за руль в таком состоянии? Сколько же ты выпил?

Но Барак молча смотрел на неё, открывавшую все ящики в его кухне, видимо, в поисках столовых приборов. Его женщина не ориентировалась в его кухне.

— Справа от мойки, — подсказал он и попытался принять сидячее положение. — Ну напился и напился, с кем не бывает.

Стукнув по разделочному столу, она резко обернулась и грозно указала на него пальцем.

— Я против таких “с кем не бывает”, Барак. Ты хоть представляешь, что я подумала, когда Томер сказал, что ты в больнице, после того как разбил машину? Я думала, что ты в реанимации! А вдруг у тебя сломаны конечности или серьезное сотрясение мозга?! Что если от полученных травм ты мог впасть в кому? Ты будто хотел этим насолить мне! — она бубнила и бубнила, не переставая, будто бы совершенно не замечая его состояния.

— А ты хоть представляешь, что я подумал, когда весь мир увидел фотографию, где ты мило плаваешь со своим миллиардером в Мертвом Море? — прорычал он со злой обидой, перебив ее бессвязную речь.

Евфрат замерла, но в следующий момент подошла к нему с двумя тарелками и поставила их на журнальный столик, едва не расплескав содержимое. Сковавшее ее напряжение было невозможно передать словами, паника, подобно плющу, разрасталась внутри. И всё же, Евфрат была взрослой женщиной, она умела сдерживать чувства.

— Ешь, — безапелляционно приказала она и полезла в пакет с медикаментами, чтобы разобраться в дозировке, игнорируя его заявление.

— Кажется, это я должен злиться… — напомнил Барак, так как она почему-то никак не прокомментировала ту фотографию. — Или, хочешь сказать, развлекаться с мужем, с которым ты разводишься — это нормально?

Евфрат знала, что сильно накосячила, тем более, что спала с Тони за эти выходные, и не единожды. Сейчас же ей было намного легче принять точку зрения, что секс был лишь платой за подпись в документе, чтобы он не передумал. Она совершенно не понимала, почему ее мозг выключился, и чувство вины, будь оно неладно, настигло ее только сейчас, учитывая, что Барак нажрался и разбил себе морду и тачку как бы из-за нее.

— Я развелась с Тони, — сообщила она, но не повернулась, держа в руках тряпку; в ответ раздалось молчание. — Вчера мы подписали документы о разводе.

— И почему же в интернете появилось фото счастливой пары? — уже ничего не понимая, спросил Барак, будто и не услышав основную мысль, что Евфрат теперь свободна.

На ее лице отобразился якобы мыслительный процесс, но всего через секунду стало ясно, что это игра.

— Потому что он обещал дать развод только после того, как я проведу с ним пару дней. Он думал, что выходные изменят мое решение, но теперь я свободна, — решила она сразу же выложить всю правду. — Я вернула ему кредитки и машину, чтобы она не мозолила тебе глаза, — Евфрат лукавила, кое-что все же будет продолжать мозолить глаза Бараку — это золотые часы за пятьсот тысяч долларов. — И пока я решала эту нелепую проблему, ты умудрился разбить морду и тачку.

Барак был мрачен и с трудом прикончил свой суп, а, едва откусив сэндвич, вновь пожаловался на тошноту; Евфрат вручила ему таблетки, которые разложила по отделениям специального контейнера — утро, день и вечер. После приема лекарств Барак подвергся сменам повязок и пластырей. Она делала это с отточенной легкостью, потому что Тони периодически требовалась помощь после разборок с теми или иными персонажами супергеройского мира. Костюм Железного Человека не защищал его от травм на сто процентов и, в отличие, от кэпа, Тора и Халка, Тони был обычным человеком.

Евфрат, работая в ноутбуке, поглаживала голову находящегося в полудреме Барака, возлежащую на ее коленях. Томер был прав, работы было достаточно, чтобы даже не думать о том, чтобы отлынивать. Ближе к обеду он нагрянул с документами на подпись, на которых Барак едва ли мог сконцентрироваться. Глаз Томера тоже немного оплыл, но в целом, он выглядел в сто раз лучше незадачливого шефа.

— У вас всё в порядке? — спросил он уже на выходе из квартиры, на этот раз вполне миролюбиво, видно остыл.

Евфрат только тяжело вздохнула, поглядывая на возлюбленного.

— Не знаю, сейчас это не особо важно. Важно привести его в норму. Отчет вышлю часа через полтора, — переключилась она на другую тему, и Томер только кивнул и не стал задерживаться, взглянув на Евфрат иначе — без злости, но с беспокойством.

Через минуту раздался звонок в дверь, наверняка он что-то забыл или забыл что-то сказать. Евфрат открыла и нос к носу встретилась с Гэри, который слегка растерялся, о чем можно было судить по распахнувшимся в удивлении светло-голубым глазам.

— Евфрат? Ты тут что делаешь? Где Барак?

— Здесь, заходи, — не зная, что сказать, предложила она уставшим голосом и отступила в сторону, открыв Гэри вид лежащего в скрюченной позе Барака, засунувшего больную голову под подушку.

— Личиночка… — прокомментировал Гэри; стало ясно, что насчет аварии он в курсе — Эй, ты живой?

— Отчасти, — донесся глухой ответ из-под груды одеяла и подушек.

— Морду покажешь? — говоря это, Гэри с подозрением смотрел на Евфрат.

— Не покажу, — тихо ответили с другой стороны подушки.

Евфрат обняла свои плечи, чувствуя некоторую неловкость, так как Гэри, возможно, еще не знал, что они с Бараком встречаются.

— А ты, стало быть, жена Тони Старка, — Гэри сказал это не очень уверенно, возможно, считая это полнейшей нелепостью.

— Бывшая, — коротко ответила Евфрат, как всегда не вдаваясь в подробности. — Ты, кажется, к другу пришел. Будешь чай?

— Угу, — буркнул Гэри и присел на краешек кровати, намереваясь варварски стянуть с головы друга подушку; тот атаки не ожидал, и предстал перед ним во всей красе, еще более опухший, чем с утра, из-за постоянного лежания. — Ого, ты кто, где Барак? Такое впечатление, что у тебя из лица сейчас вылупится Чужой, причем через правый глаз, — Гэри заржал, но потом резко заизвинялся, зашипев от боли, так как с виду безобидный покалеченный друг от души втащил ему леща.

— Иди на фиг, дебил! — Барак, потративший на возмездие остатки сил, снова с позором накрылся подушкой.

— А что, ты взял Евфрат ассистенткой на дом? — с подозрением спросил Гэри, уже понимая, что тут явно что-то не так; его глаза по очереди глядели то на друга, то на бывшую девушку. — Бывшая жена Тони Старка, ты, видно гонишь? А почему... — но, едва вернувшись к теме, он замолчал, понимая, что ситуация явно не укладывается у него в голове. — Ладно, допустим. Так в итоге здесь то ты что делаешь, у Барака вроде есть братья и сестры, чтобы о нем позаботиться.

Единственное, о чем знал Гэри — это то, что Евфрат стала работать на Барака, но у него в квартире было встретить ее неожиданностью. Она в немом молчании смотрела на Барака, чей целый глаз, точно Око Саурона, виднелся из-под подушки, и думала, что не вправе ответить самостоятельно, учитывая, что они так до конца и не обсудили что делать дальше после ее выходных в обществе теперь уже бывшего мужа.

— Мы встречаемся, — глухо сообщил Барак, заставив её сердце подпрыгнуть.

Гэри перевел взгляд на Евфрат, кажется, он был в легком шоке от известий. Возможно, как и между девочками, между парнями существовало негласное правило не трогать бывших друг друга. Но действовало ли оно между ними?

— Серьезно?

— Так получилось. Работа сблизила, — на самом деле Евфрат ликовала внутри, что Барак все-таки ответил на поставленный вопрос.

— А как же Железный Человек… Я не заметил никаких данных в интернете о вашем разводе.

— Скоро, будь уверен, они появятся, — сообщила Евфрат. — Мы подписали документы о разводе только вчера.

— Не хочу больше слышать об этом самодовольном придурке! — донеслось из-под подушки. — Если хотите обсуждать это, идите на улицу.

Евфрат, скривившись, покачала головой и вручила Гэри кружку чая. Тот, все еще пребывая в ступоре от полученной информации, пару раз открыл рот, но оттуда не донеслось ни звука. Выпроваживая его, Евфрат услышала немного саркастичную шутку на прощание:

— Я бы на твоем месте остался женой Железного Человека.

— Так иди к нему, он разведен и свободен, — чуть гневно сказала Евфрат, закрыв дверь перед носом Гэри и повернувшись к высунувшему голову из своего кокона Бараку. — Так у нас всё в порядке?

— Если у тебя не припрятана еще парочка мужей, то, надеюсь, что да, — вид у Барака был крайне удручающий, но эти слова осчастливили Евфрат, она улыбнулась и, скинув майку, легла рядом, осторожно обняв Барака и позабыв о задании от Томера.

* * *

Ближайшую неделю Евфрат курсировала между офисом, своей квартирой и квартирой Барака, который с такой рожей из дома выходить не собирался. К нему приходила младшая сестра, но матери в визите он вежливо отказывал, чтобы не травмировать ее психику. Он вышел на работу только в среду следующей недели, так как попросту не мог более игнорировать свои обязанности. Еще через неделю огромный синяк на груди почти сошел, а вот на переносице все еще красовалось желтоватое пятно. Радовало, что следы лопнувших в глазах сосудов почти сошли на нет, и он перестал походить на неудавшегося боксера. В офисе было спокойно, ребята почти забыли о замужестве Евфрат с Тони Старком, стараясь не упоминать его имя перед Бараком, и все шло своим чередом. Из-за большой нагрузки приходилось работать и в выходные, и вот, сидя над очередным кодом программы перевода средств, Евфрат вздрогнула от прикосновения Барака. Она проморгалась, выглянув на улицу, где уже занимался закат.

— Пойдем, хватит работать, не мешало бы немного отдохнуть, — он и сам выглядел устало, и Евфрат заметила, что следы встречи с рулем уже совсем сошли. — Чего улыбаешься?

— Ты наконец-то стал похож на себя, — она поднялась с места и оказалась в его объятиях, ощущать которые с каждым днем становилось все необходимее.

Он с невероятной нежностью провел по ее щеке тыльной стороной ладони и улыбнулся в ответ. Она вдыхала аромат его кожи, ластясь, словно кошка. Кажется, в жизни все отходило на второй план, и она уже не помнила, над чем билась в блокноте последние три часа.

— Мне казалось, что ты любишь меня любым, — он лукаво ухмыльнулся, надеясь услышать подтверждение чувств от Евфрат.

— Ну, последние две с половиной недели хотелось тебе пакет на голову надеть, но я терпела, как могла.

Он болезненно сжал ее за талию в отместку за довольно злую шутку, но она даже не ахнула. Напротив, его небольшая грубость заставила ее вздрогнуть. Барак чуть оттолкнул ее от себя и усадил на стол, отодвинув ноутбук.

— Кажется, через кабинет еще есть люди, работающие в шабат, — промурлыкала она ему на ухо, чувствуя, что желание его близости вот-вот победит пресловутый страх быть застуканными.

Она улыбалась ему, чувствуя себя абсолютно счастливой женщиной, но Барак быстро отстранился, взяв в руки телефон и посмотрев на время.

— Я бы хотел пригласить тебя на семейный ужин, и он начинается через полчаса, так что нам следует поторопиться.

Родители Барака жили на севере Тель-Авива, и, как водится в пятницу вечером, когда израильтяне навещали старшее поколение, дороги города превращались в сплошную пробку. Пятнадцатиминутный путь занял у них около сорока минут. Евфрат закрыла окно такси, потому что загазованность Рамат-Гана, через который лежал их путь, заставила ее в отвращении сморщиться и застонать от желания поскорее добраться до места. Сестру Барака Ноа она уже знала, а вот остальных членов семьи видела только на его фейсбуке, и Евфрат волновалась до головокружения. Барак, видя это, сжимал её ладонь, а она доверчиво склоняла на его плечо голову.

— А если я им не понравлюсь? — спросила Евфрат, переживая, будто перед экзаменом. — А если они видели мои с Тони фотографии?

Хорошо еще, что о разводе пока никто не пронюхал, но Евфрат предвкушала, что однажды встретит у бизнес-центра или у дома толпу журналистов.

— Родители ничего не смыслят в супергероях и особо не интересуются семейными узами зарубежных миллиардеров.

— Но Ноа…

— Ноа ничего не скажет, я уже попросил, как только она познакомилась с тобой.

— Она ни разу не упомянула о том, что в курсе…

— Ноа — вежливая девочка, — тепло отозвался о младшей сестре Барак.

Евфрат никогда не думала, что знакомство с родителями парня вызовет такое волнение. Родители Тони давно погибли, и поэтому эту часть отношений они перешагнули. Но у Евфрат буквально подкашивались коленки, и она, намертво вцепившись в локоть Барака, едва не уронила купленный в единственной открытой в шабат пекарне торт, который несла в свободной руке.

— Ты чего позеленела? — Барак взглянул на нее возле самой двери небольшого коттеджа с великолепным, о чем можно было судить из-за железных створчатых ворот, садом.

— Не знаю, кажется, я волновалась меньше, когда шла к тебе на собеседование, — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой.

— На собеседовании ты не дала ни единого повода думать о своем волнении. Да я вообще впервые вижу тебя такой. Не бойся, мама с папой не кусаются.

Ей только и оставалось, что кивнуть и проследовать за Бараком, когда электронный замок поддался. Их встречала мать Барака, которую Евфрат знала по фотографиям. Блондинка лет шестидесяти улыбалась, принимая в объятия сына. Она заключила ледяные ладони Евфрат в свои и горячо поприветствовала. Остальные, включая двоих племянников Барака, уже находились за столом. Пережав всем руки, Евфрат, едва сдерживая волнение, спросила у Ноа, где у них уборная.

Едва закрыв дверь Евфрат бросилась к унитазу, чтобы выплюнуть остатки обеда. Ей было так плохо, что ноги отказывались подниматься. Закрыв крышку, она присела, судорожно соображая, когда у нее были последние месячные.

— Нет-нет, задержка всего три дня, это ничего не значит, — обессиленно проблеяла она, понимая, что залететь с ее ни на что не годным женским здоровьем практически невозможно.

Да и какой может быть токсикоз на таких ранних сроках? Максимум три недели с их первой с Бараком ночи! Даже не срок овуляции! Глаза ее распахнулись от ужаса, потому что она спала и с Тони в тот период времени.

— Евфрат, ты в порядке? — раздался голос Барака, который не мог не обратить внимание на ее жуткий вид и побег из-за стола.

— Уже выхожу, — как можно более буднично бросила она, стараясь придать ослабевшему голосу силы…

* * *

— Такое впечатление, что моя семья — итальянские мафиози. Ты почему была так напряжена? Даже почти ничего не съела.

Как она ему скажет, что любая пища воспринималась враждебно ее беспощадным желудком?

— Кусок в горло не лез, — ответила она, массируя виски. — Слушай, я впервые знакомлюсь с семьей своего мужчины. Дай мне небольшую скидку.

Барак усмехнулся и обнял ее за плечи. Они шли по Ротшильду, выйдя из такси чуть раньше дома Евфрат, которая уговорила Барака сегодня остаться ночевать одной у себя в квартире из-за дикой усталости.

— А семья Старка? — осмелился он произнести вслух.

— Они погибли то ли в восьмидесятых, то ли в девяностых в автокатастрофе, — чуть погрустнев, сообщила Евфрат.

Она не вспоминала о Тони довольно давно. Лишь сегодня, волею случая, это произошло уже дважды.

— Печально, — равнодушно прокомментировал Барак, засунув руки в карманы джинсов. — Съездим в Иерусалим завтра?

Евфрат посмотрела на него с улыбкой и теплотой, благодаря небо, что ей стало немного лучше.

— Отличная идея, — воодушевилась она, радуясь внезапному предложению.

— Я возьму машину у Янива и заеду за тобой в девять, идет?

Она кивнула и мягко поцеловала его в щеку на прощание, так как они уже дошли до ее дома.

— Смешные у тебя племянники, — зачем-то напоследок сказала Евфрат и улыбнулась, прежде чем исчезнуть за дверью.

Евфрат подождала пять минут, прежде чем выйти на улицу и поймать такси до круглосуточной аптеки на Дизенгофф. Ее била крупная дрожь, и водитель даже спросил, не нужно ли ей сразу в больницу. Через полчаса с небольшим она уже сидела в туалете, буквально закусив ладонь. Перед ней на полу лежали три теста с положительными результатами. Это было настоящее смятение. Евфрат не знала что делать с этим знанием, она понятия не имела, что делать с ребенком, учитывая, что он мог отказаться, как от Тони, так и от Барака. Принимая во внимание ее проблемы — неспособность зачать — возможно, Бог смилостивился над ней. Но Евфрат ведь даже не хотела ребенка. По крайней мере, не сейчас…

— Эй, ты не одна, подруга, — крикнула одна из соседок, так как уборная была занята уже более двадцати минут, что было категоричным табу в квартире нескольких жильцов.

— Выхожу, — устало сказала Евфрат, заматывая в туалетную бумагу улики и бросая в урну.

И что теперь делать? Избавиться от ребенка или оставить? Ведь, возможно, она больше никогда не сможет иметь детей... Да она еще слишком молода для подобной ответственности. У нее карьера, и жизнь только вернулась в нормальное русло!

— Евфрат! — рявкнула уже вторая соседка, и перед ее носом открылась дверь, явив злобный взгляд Евфрат.

— Валери, если я там закрылась, то значит, не просто так! — прошипела она. — Я, блин, дома не бываю, можно мне хоть раз двадцать минут посидеть на унитазе?!

Фыркнув, девушка прошла в туалет, предварительно запшикав все вокруг освежителем. Евфрат закатила глаза и воздела руки к небу. Из-за тупости соседки она даже на миг забыла о своей пока маленькой и пока незаметной проблеме.

Евфрат понимала, что живот едва ли изменится до третьего месяца, но все равно стояла перед зеркалом в комнате, подняв рубашку и разглядывая себя. Плюнув на свою глупость, она переоделась и засела в интернет, чтобы неожиданно для себя обнаружить, что токсикоз наблюдается у некоторых женщин и с первых дней беременности, что просто не укладывалось в голове.

Ночь оказалась бессонной, она лежала, гладя свой живот, совершенно не представляя дальнейших действий. Звонок Барака вырвал ее из полудремы. Он уже был возле подъезда, и невыспавшаяся Евфрат предложила зайти, пока будет собираться. Увидев ее совершенно разбитой, он усадил ее обратно на кровать и предложил перенести поездку на вечер. Евфрат с благодарностью обняла его и заснула крепким сном, ощущая запах его легкого парфюма, позабыв о том, что в ближайшее время ей нужно принять ответственное решение — оставить ребенка или нет.

* * *

— Мисс Коэн, я должна посмотреть результаты исследований, прежде чем корректно оценить данные последних анализов. На это может потребоваться время, но я запрошу их в Америке и сообщу вам, как только будет что-то известно. Однако, с ваших слов о диагнозе, я прошу вас хорошенько подумать, прежде чем принимать решение об аборте.

В голове все еще звучал голос ее врача, когда Евфрат вернулась обратно в офис. Черт дернул ее за язык сказать доктору Этинголду о своем обследовании в Америке и о, как обывательски выразилась Евфрат, дохлых яйцеклетках. Нервы выдали. Почти решившись на аборт, Евфрат струсила и дала ребенку шанс просуществовать еще несколько дней. С головой погрузившись в работу, она постаралась отвлечься от, несомненно, гнетущих ее мыслей. Даже если это ее единственный шанс стать матерью, то становиться ею она просто не готова. А как же карьера? Как сильно изменится жизнь, если в ней появится крохотное существо, которое будет занимать практически все ее внимание? При этом Евфрат понимала на уровне инстинктов, что иначе быть не может, она, как и любая мать, просто не сможет не уделять ребенку все свободное время. Более того, чувства к ребенку будут абсолютно искренними.

Евфрат смотрела на Барака, обсуждающего стратегию продвижения Наами в Штатах, и сердце ее невольно потеплело, но тут же вновь напомнило о себе чувство вины. Он не знает о том, что она спала с Тони, а Барак кончил в нее лишь один раз в их самую первую ночь. И между той ночью и ночью с Тони был промежуток в три дня…

Евфрат вновь почувствовала приступ тошноты и вышла в уборную, стараясь не выглядеть при этом больной. После работы ей нужно было заскочить домой и собрать вещи перед тем как пойти к Бараку на ночь.

* * *

— Евфрат? — Валери вышла из комнаты, и выражение ее лица было взволнованным и в то же время озадаченным. — Я, конечно, лезу не в свое дело, но мы с Шани нашли тесты на беременность в мусорке. И из всех нас только тебя интересуют мужчины, — сказала она очевидную глупость, видно из-за резко обострившегося чувства неловкости.

Евфрат не изменилась в лице, только губы ее дрогнули.

— Я…

— Скажи, если тебе потребуется какая-то помощь.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Евфрат, однако, конечно же, к соседкам и не подумала бы обращаться.

Они навели на мысль, что ей просто необходим человек, с которым можно будет обсудить подобное. Ребята из ее группы уже давно отошли на второй план, и каким-то непостижимым образом в ее жизни остался только один человек, не считая друзей Барака, которому можно доверить свою маленькую тайну. Эли со временем превратился в хорошего друга, выйдя за рамки работы над музыкой, в какой-то момент он и впрямь стал подружкой, с которой можно делить важные секреты.

“Эли, у меня есть к тебе разговор. Нужна твоя помощь. Сможешь встретиться завтра после шести?”.

И только она отправила сообщение, как тут же пришел ответ:

“Ты что, залетела?”.

Евфрат опешила от такой догадливости и попыталась понять, что в ее сообщении могло на это намекнуть.

“Да :(“.

“Хорошо, что мой парень не может залететь”.

“Очень смешно”.

Поговорив на следующий день с Эли, она получила категоричное мнение, что с ее шансами забеременеть в будущем ребенка стоит оставить. Эли видел Барака и неплохо о нем отзывался, но проблема ведь была не в этом.

— То есть, как может быть от другого мужчины? — Эли вылупился на Евфрат во все глаза. — Он… от Тони Старка?

— Я не знаю. Я в растерянности.

Эли повертел в руках пачку сигарет и откинулся на спинку стула. Барак написал Евфрат, спросил, где она находится, но она, прочитав сообщение, только повернула телефон экраном вниз.

— А… если поговорить с ними обоими… — не зная что сказать, предложил Эли.

— Я не хочу ребенка от бывшего мужа — это раз. Барак мне не простит измены и уж тем более, одна только мысль, что я могу быть беременна от Тони Старка сведет его с ума — это два. Он уже разбил машину и морду, когда я решала вопросы по разводу. Ты хоть представляешь, во что может превратиться моя жизнь? А если Тони отберет ребенка, если он от него?

— Но ты сама сказала, что это, возможно, единственный шанс стать матерью. И потом, ты ведь можешь ничего не говорить обоим. Точнее, пусть все идет своим чередом, и Барак будет уверен на все сто процентов, что этот ребенок от него.

Евфрат обессиленно опустила голову на столешницу.

— Если б я только знала, кто отец… Да и мы не так давно вместе с Бараком, чтобы задумываться о детях.

Телефон вновь завибрировал, Барак решил позвонить:

— Ты почему не отвечаешь на мои сообщения?

Барак заглянул через плечо Евфрат в телефон и снова увидел уже ставшее раздражающим фактором имя «Эли».

— Не хочешь в Гучу сходить вечером? — спросил он, коснувшись ее плеча.

Она обернулась с улыбкой, но Барак уже умел различать, где она играет, а где улыбается искренне.

— Извини, у меня запись с Эли, давай завтра?

— Ты снова какая-то бледная, — он оглядел ее лицо с чуть заметными темными кругами под глазами. — Такое впечатление, что ты совсем не спишь…

Офис опустел, в нем остались только они вдвоем, и Барак, прислонившись к столешнице, посмотрел на нее внимательным, требовательным взглядом.

— Со мной всё в порядке, просто что-то со сном в последнее время.

Пытаясь скрыть напряжение, Евфрат снова перевела взгляд в монитор, негромко застучав по клавиатуре.

— В чем дело, Евфрат? — не выдержал Барак. — У меня такое ощущение, что ты меня избегаешь, — заключил он на выдохе как-то устало; он поправил очки — этот жест по обыкновению говорил о том, что он максимально сосредоточен и серьезен.

— Секундочку, — она дописала строчку и перевела курсор на следующую, — что, прости?

— У меня ощущение, что ты меня избегаешь. А когда ты со мной, тебя будто бы нет. Ты сторонишься моих прикосновений, постоянно ссылаешься на усталость. Так не пойдет. Я не слепой, просто скажи мне, что с тобой. Вернее, что с нами? Я взрослый мальчик, я всё пойму.

Евфрат удержалась от того, чтобы прикусить губу. Конечно же, Барак не был слепым, и он прекрасно чувствовал произрастающую между ними пропасть. Причина в его понимании могла быть только одна — она просто остыла, а может и вовсе и осознала, что поторопилась с разводом, хотя ещё в прошлый понедельник говорила, что любит, но неужели любовь может так быстро пройти? Сейчас Евфрат смотрела на него, будто видит впервые, потом на её лице появилось выражение оскорблённой гордости. Но Барака было не пронять, он был слишком умен, чтобы купиться на женские штучки, и ей пришлось сдаться. Евфрат откинулась на спинку стула и сникла.

— Послушай, ты тут совсем не при чем. У меня возникли кое-какие проблемы.

— Расскажи мне о них, ведь я для того и существую, чтобы ты не держала всё в себе. Ты выглядишь в последнее время так, словно на нас надвигается конец света.

— Прости, Барак, — она посмотрела на него снизу вверх. — Я не могу тебе сказать, но я обещаю, что скоро это закончится.

Сердце Евфрат сжалось. Она так его любила, что на данный момент думала только об одном, что завтра, придя на работу, позвонит доктору Этинголд, чтобы, наконец, записаться на аборт. После получения результатов из Америки, доктор подтвердила, что зачать снова для нее будет проблемой. Глупое женское сердце отдавало всю любовь мужчине, забыв о существовании маленькой новой души в её теле, но только когда Барак был рядом. Даже если это его ребенок, Барак может быть просто не готов к тому, чтобы стать отцом. Евфрат и сама не осознавала, что она представляет собой, как мать.

— Это связано со Старком?

— Нет, — тут же солгала она, тряхнув головой в подтверждение.

— Я собираюсь домой. Если тебе нужна будет помощь, только скажи, сабаба? — спросил он, сдавшись, ведь понимал, что ничего от нее не добьется.

И вот она осталась одна, в полном раздрае, в благодарности Бараку за то, что он дал ей время на решение проблем. Евфрат не хотела ранить его, но с трудом скрывала чувства, виня во всем гормоны. С ребенком нужно было срочно покончить, но сердце разрывалось на части, ведь она уже любила его всем сердцем...

* * *

— Вы уверены, госпожа Коэн? — спросила доктор, на столе которой лежали буклеты о том, насколько пагубно влияет аборт на организм женщины, а также картинки детей, своими ясными глазами умоляющих не избавляться от них.

— Да, доктор, — ответила Евфрат вовсе неуверенно, она была напугана, потому что была одна, невзирая на то, что в холле ее ждал Эли.

Почему он был так добр с ней — до сих пор оставалось загадкой. Как хорошая подруга, он мог поддержать в самые тяжелые моменты и действительно искренне переживал из-за ее решения. И она, дрожащей рукой подписав бумаги, отправилась вслед за медсестрой в акушерское отделение, в самый дальний кабинет, на котором не было никаких опознавательных табличек, кроме цифры двадцать пять.

Евфрат шагнула внутрь уверенно, увидев гинекологическое кресло. Стараясь не бояться, она, наверное, выглядела чересчур хладнокровно. Медсестрам и врачам, выполнявшим подобные процедуры ежедневно, было плевать на то, держится она или вот-вот от страха и волнения упадет в обморок. Но нет… Кажется, доктор Этинголд все же не одобряла ее решение, или Евфрат так казалось, ведь врачи должны придерживаться врачебной этики и не имеют права навязывать свое мнение…

* * *

Евфрат, невзирая на то, что сама вызвала Эли, попросила его уйти, так как нуждалась в уединении со своими мрачными мыслями. Нацепив солнечные очки, прятавшие слезы, она шла вдоль берега пляжа, игнорируя тот факт, что лучше бы ей находиться дома под кондиционером, ведь августовская жара неумолимо обжигала легкие и кожу. На песке возле кафе развалился какой-то жирный волосатый экспонат в боксерах с уточками, и мимо, хихикая и тыкая в него пальцем, прошли две симпатичные девушки. Даже в такую жару туристы нежились на пляже, пока Евфрат, чувствуя, как майка липнет телу, шла в сторону Яффо.

Счастьем было то, что Барак отправился на недельную конференцию в Мадрид, словно нарочно давая ей время решить все свои проблемы.

— Евфрат! — окликнули сзади, и она даже не сразу поняла, что обращаются к ней.

Но узнав, спустя мгновение, голос, она вздрогнула, ощутив волну страха. На нее буквально бежал Тони в бейсболке Лейкерс, непривычных для его вида джинсовых шортах по колено и крупных солнцезащитных очках.

— Ты что здесь забыл? — только и смогла выдавить она, не успев ощутить волну шока от внезапной встречи.

Он подлетел к ней, взмыленный и взволнованный, и заключил ее в объятия. Евфрат лишь дернулась от неожиданности.

— Ты была в больнице… Ты уже избавилась от ребенка? — он сорвал с носа очки, будто бы специально показывая обуявший его ужас.

— Как… как ты узнал? — проблеяла она не своим голосом, отступив на шаг. — Ты что, следишь за мной?

На ослабевших ногах она едва устояла на месте. Тони, заметив это, подвел ее к каменной дугообразной лавочке и усадил под навес.

— Ты ведь знаешь, что у тебя мало шансов забеременеть, так почему ты… — но он осекся, видя, как по ее щекам стекают слезы, а плечи содрогаются. — Евфрат, глупая… Это ведь мог быть мой ребенок.

— Почему ты здесь?

Он посмотрел на нее совершенно опустошенно, выжатый как лимон, словно потерявшийся в необъяснимом горе. Невзирая на конфиденциальность информации о пациентах, доктор Стоун, акушер из клиники, где наблюдалась Евфрат в Штатах, каким-то образом наверняка слила информацию Тони. Больше было некому раскрыть эту тайну.

— Я хотел отговорить тебя, но ты, сумасшедшая, уже все решила за нас.

— Это может быть ребенок Барака, Тони, и лучше, чтобы это было так, — утерев слезу, сказала она, еще не осознавая, какой широкий диапазон эмоций сейчас завладеет ее бывшим мужем.

Тони, по мере осознания, что фраза была сказана в настоящем времени, выдержал паузу, а потом вскочил с каменной скамьи, закусив костяшки пальцев.

— Если я правильно понял… То ты не сделала аборт? — еще никогда он не был так возбужден. — Евфрат, отвечай! Говори сейчас же!

Она покачала головой.

— Я не смогла, — она была в совершенно разбитом состоянии, однако Тони, напротив, воспрял духом.

— Ты сейчас же летишь со мной в Америку и будешь наблюдаться у доктора Стоун! — кажется, он и сам не понимал, что несет полную чушь.

— Я никуда не поеду, — обессиленно ответила Евфрат. — Это ребенок Барака.

— Тогда какого Локи ты собралась делать аборт, если думаешь, что это его ребенок? — Тони вскипел, точно чайник на углях. — Приди в себя, ты прекрасно понимаешь, что срок совпадает с нашей поездкой на Мертвое море. Это ли была истинная причина твоего тупого решения об аборте? Ты не хочешь ребенка от меня…

Люди, услышавшие последнюю фразу, замедлили ход, заинтересовавшись происходящим.

— Мэм, сэр, проходите, пожалуйста, тут ничего особенного не происходит, — донесся голос Хэппи, красного и мокрого от жары.

— Что ты орешь на меня? Я вообще-то беременна! — заикаясь от слёз, проговорила Евфрат, осклабившись. — Лети в Америку, мы с тобой теперь чужие люди.

— И что прикажешь мне теперь делать? — Тони хотел было почесать голову, но только сдвинул бейсболку. — Ты ушла от меня к какому-то еврейскому доходяге. И мы не чужие люди, Евфрат, ты носишь моего ребенка, я уверен на все сто процентов. Сердцем чую.

— Этого я и боюсь больше всего. Этот ребенок нежеланный. И я все еще могу сделать аборт.

— Ты не сделаешь аборт! Ты уже приняла факт материнства… — к концу фразы Тони осознал, что повышать на нее голос сейчас не просто бесполезно, а даже опасно, ведь это может быть чревато чем угодно. — Евфрат, — он снова присел на лавку и заключил ее ладони в свои, — я прошу тебя, не горячись. Послушай, это твой шанс стать матерью, ты даже не можешь представить, какое это счастье!

— Тебе-то откуда знать? Уж не так ли ты заработал свой первый миллион?

— Вот тебе лишь бы поиронизировать, — он скривился; Тони, пытаясь вести себя спокойно, скрывал внутри ураган бушующих эмоций, чтобы ещё больше не пугать беременную Евфрат. — Пойдем куда-то в более продуваемое место.

— Тони, — она посмотрела на него как-то пронзительно. — Просто уезжай в Америку.

Она поднялась, намереваясь уйти. Но проблема в том, что единственное место, куда Евфрат могла пойти — это квартира Барака, ключи от которой он ей оставил, чтобы она смогла отдохнуть в одиночестве, за что была благодарна, однако чувство вины не позволяло ей находиться в его квартире в последние пять дней, но понимающие взгляды соседок уже порядком надоели. Евфрат знала, что завтра, когда Барак вернется, ей необходимо будет серьезно с ним поговорить, сказать правду. И даже если мысль о том, что это ребенок Тони, разобьет ему сердце и их отношениям настанет конец, то Евфрат в каком-то то смысле освободится от своего чувства вины. Но с другой стороны — иногда незнание было лучше, чем горькая правда. Барак не знал, что она изменяла ему с Тони и разрывалась между тем, чтобы сказать ему, избавив себя от чувства вины, но ранив любимого человека, или же сохранить в тайне — страдая от этого если не всю жизнь, то до поры, когда ребенок может приобрести черты одного из папаш.

— Евфрат, ты никуда не пойдешь, — Тони вновь догнал ее, на этот раз, на машине, опустив стекло заднего сидения своего фантома.

Какой-то молодой человек, остановившись неподалеку, достал телефон и сделал фотографию Тони в автомобиле на заднем сидении и Евфрат, идущей вдоль дороги.

— Вот видишь, лучше присядь ко мне, поговорим.

— Прекрасно, — не слушая его, прокомментировала она в спину удаляющемуся парню на велосипеде, который «дал по газам», опасаясь за сохранность фото. — Из-за тебя меня могут начать узнавать и здесь.

Чего таить, не было ни одной недели, чтобы кто-нибудь не спросил о том, та ли она Евфрат — жена Железного Человека. И ей приходилось лгать, говоря о своем с ней сходстве.

— Ты привлечешь куда больше внимания, идя рядом с автомобилем, — резонно рассудил Тони. — Будь добра, сядь.

Она остановилась, и Хэппи остановился следом. Тони открыл дверь изнутри и подвинулся. Ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться, так как люди действительно стали обращать на них еще больше внимания.

— Тони, что мне делать? — она стянула очки с носа, явив ему свои красные от слез глаза; кажется, именно сейчас ей нужно было на кого-то положиться.

— Как что? — решил он воспользоваться ее слабостью. — Рожать…

* * *

Она встречала Барака у него дома. Звонок в домофон показался приговором, а может, добавил решимости к предстоящему разговору. Подавленный вид Евфрат заставил Барака тяжело вздохнуть.

— Иди сюда, — произнес он, отставив чемодан к стене, и она, думая, что это, возможно, последний шанс ощутить тепло любимого мужчины, покорно подчинилась, тут же намочив его рубашку слезами. — Что же с тобой происходит? — он гладил ее по голове, чувствуя, насколько крепки ее объятия, словно они были последними. — Ты ни разу не написала мне, Евфрат…

— Сядь, пожалуйста, — она чуть отстранилась, но осталась в его объятиях, ощущая ладонь на своей скуле.

— Ты меня пугаешь, — Барак до этого, думая, что дело в расставании, после этих объятий осознал, что причина куда глубже, поэтому все, что он мог сделать — это выслушать ее, хотя сам был на иголках из-за того, что в последнее время Евфрат замкнулась в себе.

Она налила ему стакан холодной воды и встала напротив, готовясь огорошить новостью:

— Я беременна, — сказала Евфрат, не сводя с него внимательного взора, но продолжить не успела, так как Барак неожиданно засмеялся.

— Ты серьезно? — он улыбался, потешаясь над ней. — И это всё, из-за чего ты так долго была сама не своя и заставляла меня волноваться, не зная что и думать? Мы конечно, недавно встречаемся, но мы должны решать подобные вещи вместе. Я уже не молод, Евфрат, но, учитывая непродолжительность наших отношений, полагаешь я не задумывался о семье с тобой? Я люблю тебя, и какое бы решение мы не приняли, мы пройдем через это вместе.

В нормальной ситуации любая женщина бы расплакалась от счастья, но происходящее едва ли можно назвать нормальным.

— Сядь, пожалуйста, — попросила она вновь, выставив перед собой ладонь и выглядя при этом напряженно. — Выслушай до конца, Барак, — она и сама села, развернув к нему стул; он покорно замолчал, но улыбка так и лезла на его лицо. — Срок совпадает с началом наших отношений, но также и с поездкой на выходные с Тони. Барак, я не знаю, чей это ребенок.

Говоря это, Евфрат выглядела спокойно, хотя внутри нее, становясь необъятным, разрастался страх. Барак удивил ее тем, что только усмехнулся, будто бы не приняв ее слова всерьез.

— И какой реакции ты ждешь от меня теперь? — он облокотился на колени и сложил руки в замок. — Так значит, вот какой была плата за развод… Кажется, я готов порвать ему глотку, хотя, чего таить, минут через пять, когда шок спадет, я буду очень на тебя зол.

— Прости меня, — только вымолвила она, но тут же уперто встала на защиту бывшего мужа. — Тони тут не при чем. Да, я спала с ним, но не по принуждению, — обостренное чувство справедливости частенько ставило Евфрат в неловкие положения, но то, что она говорила сейчас, звучало полнейшим абсурдом.

Хлопнув по коленям, он поднялся с дивана.

— Лучше бы ты скрыла это от меня, Евфрат, — не зная, что говорить, сказал Барак. — Ты ведь наверняка подумывала об аборте. Ты не принимаешь противозачаточные?

Она покачала головой.

— Я не пила их, потому что было без надобности, — ответила она. — Как говорят врачи, это вообще чудо, что я смогла забеременеть и, возможно, шансов у меня больше нет, — она сделала небольшую паузу, чтобы вывалить на него все, что накопилось. — Я не прошу тебя ни о чем, даже если этот ребенок твой. Я осознаю, что сильно перед тобой виновата за то, что произошло с Тони. И я не могу этого исправить, — поднявшись, она взяла со спинки свой легкий палантин и подошла к двери, намереваясь оставить его в одиночестве. — Я не могу и не хочу тебя обманывать, ты ведь знаешь, насколько сильно я тебя люблю.

— Не пытайся манипулировать моими чувствами! — яростно бросил он, моментально вскипев.

— Давай я просто пойду домой, — сказала Евфрат, понимая, что заявление на увольнение будет лежать у него на столе завтрашним утром. — И я не пытаюсь манипулировать твоими чувствами, Барак. Я в смятении…

И она ушла, оставив его в молчании. Честность, возможно, и не была лучшим вариантом развития событий, однако Евфрат более не могла держать в себе эту тайну, да и по натуре своей не была скрытной, тем более в таких серьезных вопросах. Она тяжело выдохнула, выйдя на душную улицу, когда увидела на завибрировавшем телефоне фотографию Тони. Разговаривать с ним совершено не хотелось и, уж тем более, видеть. Евфрат, прогуливаясь по Дизенгофф, наконец, поняла, что сильно проголодалась. Невзирая на тяжесть после короткого разговора с Бараком, она почувствовала, как с плеч ее свалился груз, вот только, уверенно заявляя, что оставляет ребенка, она вовсе не была в этом уверена.

«Если ты сейчас же не возьмешь трубку, я тебя запеленгую и прилечу в костюме Железного Человека :)», — гласило сообщение от Тони.

Евфрат поторопилась вытащить батарейку, чтобы Тони не смог отследить сигнал, надеясь, что при выключенном телефоне он это сделать не сможет. Хотя кто знает, до чего дошла его гениальность… Она присела за столик итальянского кафе на улице и, заказав пасту из морепродуктов, удивилась, как легко в нее вошла целая порция, да еще и вприкуску с брускеттой. Макароны с хлебом — отличное начало. Такими темпами ее живот станет виден гораздо быстрее положенного. Засмеявшись от бессилия, она заметила заинтересованные взгляды с соседнего стола, затем приложила ладонь ко лбу, ощутив себя полной дурой. Ну как она могла вывалить на Барака такую информацию? Она совершенно не посчиталась с его чувствами.

Как же хотелось выпить бокал вина…

Даже после целой тарелки пасты не пришло чувство насыщения. Прожорливая горошина у нее в животе непременно потребует еще чего-нибудь через полтора-два часа. Официантка, подхватившая папку с наличкой, с сомнением посмотрела на то, как клиентка с улыбкой гладит живот.

Тони принимал факт ее беременности весьма позитивно, невзирая на то, что это мог быть и не его ребенок. Всё еще оставалось загадкой, почему ему так важно вернуть Евфрат. Внезапно вспыхнувшими чувствами это было бы сложно объяснить, и это было странно. Герой, защитник Земли, человек, у которого в голове одни шестеренки, внезапно решил измениться во имя семьи. Кризис среднего возраста?

— Это что, Железный Человек? — донеслось с соседнего столика, и взгляд Евфрат метнулся в сторону входа в кафе, однако Тони там не было.

Телевизор, видневшийся сквозь окно, стал работать громче, что слышно было даже на улице. Евфрат, как и остальные посетители, уставилась на трансляцию из Рамат-Гана. Горели верхние этажи одной из высоток. Диктор вещал об отказе системы пожаротушения, но она не прислушивалась, в ужасе наблюдая за картиной горящего, точно факел, здания, и за мечущейся, точно пчела, фигурой Железного Человека, снимавшего людей с объятой огнем крыши и переносившего их на крышу соседнего небоскреба. Вечернее небо заволокло дымом, и сердце Евфрат замирало всякий раз, когда Железный Человек пропадал с картинки камер. Он влетел в здание через окно, когда диктор сообщил, что, судя по всему внутри площади, объятой огнем, еще находились люди.

Дрожащими пальцами вернув батарейку в телефон, Евфрат включила его и тут же набрала Тони.

— Что, милая, соскучилась? — голос Тони звучал с тяжелой одышкой; на заднем плане гудел его костюм. — Пятница, просканируй помещение на предмет выживших.

— Тони, ты в порядке? — чуть ли не прокричала Евфрат, услышав грохот.

Пауза до его ответа длилась слишком долго.

— Рад, что ты спросила.

Душераздирающий крик раздался сквозь шипение пламени.

— Будь осторожнее, слышишь? — Евфрат вскочила с места и выбежала из кафе, чтобы поймать такси, забыв дождаться сдачи.

— Мэм, сейчас я вас вытащу, — уверенно сказал Тони. — Обхватите меня за шею. Здесь настоящее пекло!

— В Рамат-Ган, быстро! — буквально рявкнула Евфрат таксисту. — Вот за это я тебя и ненавижу, Тони, ты все время заставляешь меня нервничать!

— Я думал, ты развелась со мной по другой причине...

Звон битого стекла, тяжелый гулкий вздох Тони, снова грохот.

— Черт возьми!

— Что случилось? — Евфрат уже из окна автомобиля видела, как рушатся, оседая, верхние этажи прогоревшей высотки.

— Всё будет хорошо, меня немного придавило. Жарковато… — голос его стихал, а на заднем плане Пятница возвестила об отказе каких-то систем костюма.

Сердце Евфрат пропустило удар, но внезапно, уже подъезжая к Рамат-Гану, у которого образовался затор, она увидела тень, спустившуюся аккурат в пламя.

— Тони, говори со мной! — взмолилась Евфрат и, буквально бросив в таксиста деньгами, выбежала из машины, устремившись в сторону перекрытий у здания. — Тони! Тони, ты слышишь меня?

— Не шуми, все будет хорошо, — проскрежетал он. — Похоже, я погребен заживо под несколькими этажами. Пытаюсь удержать укрепления, чтобы… — он стал задыхаться. — Не придавило женщину.

Внезапно, собираясь ураганом, над Рамат-Ганом нависла туча, выстреливая языками молний в разные стороны, и тут же грянул ливень, что для августа в Израиле было просто немыслимо.

Евфрат моментально вымокла, но не сдержала победной улыбки.

— Тор! Тони, тут Тор, он сейчас вытащит тебя!

— Ну, слава Богу, здоровяк подоспел, — проскрипел Тони. — Мэм, мэм! Черт, она потеряла сознание.

Далее в телефоне был только шум, грохот, слова бога грома, которые невозможно было разобрать. Евфрат застыла в ужасе, прикусив кулак и глядя вверх сквозь неумолимый дождь.

— Как же я рад тебя видеть, Тор!.. — обрывками донесся голос Тони.

Пылающее пламя постепенно стихало, и в какой-то момент вверх взмыли две фигуры и тут же камнем устремились вниз. Железный Человек держал на руках женщину. Дождь стихал, и Евфрат, пробираясь через толпу, устремлялась к каретам скорой помощи, где только что приземлился чуть закоптившийся Железный Человек, от которого исходила дымка. Была ли жива женщина, которую он передал врачам? Евфрат видела кровавые разводы на ее когда-то светлых спортивных штанах. Лицо ее было обезображено ожогами.

— Мэм, сюда нельзя, мэм!

Но Евфрат, изловчившись, нырнула под руку полицейскому, державшему оцепление.

— Тони! — крикнула она, и он обернулся на зов.

Она остановилась напротив него и со всей дури вдарила кулаком по поцарапанной, черной от копоти броне и зашипела от боли, прижав руку к груди.

— Я думал, ты меня обнимешь… Больно? — механические пальцы коснулись ее щеки, оставив на ней черный след.

— Сними маску, чтобы я могла ударить тебя. Почему с тобой вечно одни переживания?

— Привет, Евфрат, — заулыбался стоявший рядом Тор. — Выглядишь… мокро…

Но она дышала, точно вот-вот изрыгнет пламя, и не слышала его, скалясь и осыпая Тони ругательствами. Она и сама не понимала, почему так злится, ведь он бывал и в более жутких передрягах.

— Не знал, что женщины могут так выражаться, — задорно заметил Тор и, раскрутив над головой молот, наконец, прекратил дождь.

— Это у нее гормоны, — бросил Тони довольно, наконец, сдвинув маску Железного Человека; его лоб и волосы были мокрыми от пота, однако лицо озаряла довольная улыбка. — Если ты будешь так переживать за меня, я готов записаться в пожарную команду на постоянной основе.

— Очень смешно, — Евфрат, чуть успокоившись, только сейчас поняла, что они трое попали под обстрел фотокамер и телефонов.

— Может, как в старые добрые времена, полетаешь со мной? — он неожиданно подхватил ее на руки.

— Тони Старк, сейчас же отпусти меня!

Но выбраться из мертвой хватки железных рук не было возможности, и Евфрат успела только ахнуть, когда Железный Человек взмыл в небо, унося её с собой.

— Тор, догоняй, я должен тебе хороший виски за свое спасение.

— Не маловата ли цена? — усмехнулся тот, взмыв в воздух следом.

Всего минута в небе, над проносящимся внизу Тель-Авивом, и они приземлились на крыше Изротеля, где на этот раз снял номер Тони. Евфрат продолжала его поносить, пока ноги ее не коснулись покрытия крыши, она только развернулась и затопала в сторону двери в одной балетке, так как вторую потеряла во время полета. Дверь не поддалась, и Евфрат, стукнув ее ногой, тут же запрыгала на месте из-за боли.

— Чего она так бесится? — непонимающе спросил Тор; они стояли с Тони, наблюдая за бешенством человеческой самки.

— Евфрат беременна, и похоже перемены ее настроений просто чудовищны.

— Поздравляю, Тони! — Тор хлопнул по плечу Железного Человека так, что его дернуло вперед.

— Полегче, здоровяк, — буркнул тот и крикнул: — Да что ты ее дергаешь? Ясно же, что закрыто! Давай я.

Он подошел к двери и легким движением железной руки вырвал замок.

— Только после дам, — он уступил ей дорогу в полупоклоне. — Мой пентхаус у лифта. Единственная дверь, ты не пропустишь.

— Что такое гормоны? — с детским интересом спросил Тор.

— Это такие маленькие злобные твари, заставляющие женщин превращаться в фурий, — приказав Пятнице оплатить счет за сломанный замок, пояснил Тони, и Тор наивно угукнул, войдя следом.

Евфрат стояла у лифта, переминаясь с ноги на ногу в нетерпении, когда же кабина, наконец, поднимется.

Тони открыл дверь в пентхаус на этот раз менее варварским способом, просто приложив ладонь к замку. Видно, он скопировал данные ключ-карты в память костюма. Двери лифта открылись.

— Ты же не пойдешь на улицу в одной туфле, вся мокрая и в копоти? — Тони, пропустив Тора, опустившего молот на столик в прихожей, вперед, посмотрел на Евфрат. — У тебя тушь растеклась.

— Я не понимаю, что я здесь делаю, — сдавшись, будто пояснила она свое внезапное помешательство. — Я уверена, теперь мне проходу на улице не дадут.

— Ты сама выбежала ко мне из толпы.

— Я думала, ты ранен…

— Давай, выходи из лифта, примешь душ, попьешь соку. Я пока закажу тебе новую одежду.

Евфрат из злобной фурии превратилась в испуганную школьницу, мнущуюся у двери гинеколога на диспансеризации. Она, расценив, что выходить из отеля в таком виде действительно не стоит, покорно вошла в номер и, бросив мрачный взгляд на Тора, скрылась в ванне, прихватив лежащий на столике возле молота халат. Когда она вышла, едва не врезалась в костюм Железного Человека, который Тони решил «припарковать» аккурат возле двери. Евфрат злобно крикнула Тони, что он опять разбросал свои игрушки по всему дому. Взглянув на мирно покоящийся Мьёльнир на столике возле входа в номер, Евфрат хмыкнула и попыталась потянуть за ручку, но, конечно же, ничего не произошло.

— Это потому что ты думаешь: а что было бы, если бы я была царицей Асгардской? — позади возник Тор, застукав ее за этим делом. — Вот если бы ты думала, что хочешь защитить Асгард и мечтаешь действовать только в его интересах или, к примеру, интересах Земли, то вполне возможно, молот бы и поддался.

— То есть, следуя твоей чудесной логике, Тор, если ты вдруг решишь разрушить Асгард, то Мьёльнир тебе не поддастся?

Он только пожал плечами и поднял его, протянув Евфрат и хитро улыбаясь.

— Можешь подержать в моих руках, — ехидно произнес он, и Евфрат, ответив схожей улыбкой, отправилась к Тони, рассевшемуся на диване, пока все по очереди примут душ.

— Ну чего, герой Израиля, теперь поди получишь ключи от города.

— Если меня не закидают камнями религиозные фанатики, то вполне возможно, — хмыкнул Тони и подвинул к Евфрат бутылку с соком.

— Боюсь, это светит только Тору…

— Я все слышу, между прочим, — донеслось из ванны. — У Роджерса тоже только один Бог, но он на меня всякий раз не бросается.

— Ему просто нужна вера, — пояснила Евфрат, и добавила. — И, учитывая, что сейчас происходит в мире, не ему одному.

Тони при упоминании Стива резко помрачнел.

— Сэр, вам звонит премьер-министр Израиля Мануил Элияху, — раздался голос Пятницы.

— Какие евреи, однако, шустрые. Кстати, — он понизил голос до шепота, но на звонок не ответил, — ты поговорила с этим твоим Бараком?

Евфрат, отставив бутылку, вздохнула.

— Я дала ему время на размышления.

— Если он бросит тебя, то это точно не мужик, а тряпка, — занялся Тони зарабатыванием баллов в свой карман. — В любом случае, одна ты не останешься.

Евфрат хотела было сказать что-то резкое, но осекла себя на полуслове.

— Спасибо, Тони, — неожиданно смягчилась она. — Но я справлюсь сама… Наверное… Мы вообще-то с тобой в разводе.

Он посмотрел на нее внимательно и серьезно.

— Глупости какие. И, Евфрат, я пока не подавал документы в соответствующие органы, как чувствовал, что не стоит торопиться. Давай позволим ребенку родиться в браке, а?

Казалось, что из ее ноздрей сейчас повалит пар. Она выпрямилась на сидении, точно ее пронзили сотни тысяч иголок.

— Что ты не сделал?.. — она сощурилась, накапливая в себе поток гневных изречений.

Он не осмелился взять ее за руку, более того, он отодвинулся к краю дивана, опасаясь, что сейчас ему может прилететь в лоб бутылка с апельсиновым соком, к которой того и гляди потянутся пальцы Евфрат.

— Я… у меня не было времени, — скороговоркой сообщил он. — Но как только я вернусь в Америку, я все исправлю, если это так важно.

— Блин, Тони! — рявкнула она, сжав кулаки. — Это могла бы сделать и Пеппер! Что за детский сад? Ты обещал мне!

— Что за крики? — Тор с мокрыми волосами появился в комнате, облаченный в гостиничный халат, норовивший треснуть на его богических мускулах. — Ребят, у вас все в порядке?

— Все просто замечательно! — саркастически воскликнула Евфрат, обидчиво сложив руки на груди и опустив подбородок.

— Сэр, премьер-министр Израиля ожидает ответа, — напомнила Пятница...

— А где Барак? — будничным тоном спросила Евфрат у Томера, который настолько погрузился в виртуальный мир, что уже полчаса отпивал из кружки кофе, которого там давно не было.

Он не сразу осознал, что обращаются к нему и, зачесав назад густые черные кудряшки, немного удивлённо ответил:

— Он же в Эйлате с семьей на пару дней, почему ты спрашиваешь… Хотя после того, что я видел по телевизору, я бы на твоем месте…

— Я бы на твоем месте не лезла, — предупредила Евфрат, вздёрнув нос; Томер отчего-то решил, что ему дано право быть буфером между ней и Бараком, и в последнее время это особенно раздражало. — Давай не будем снова мусолить тему последнего полета на Железном Человеке. Это произошло случайно, о’кей?

— Случайно, — отозвался Янив с соседнего стола, покусывая дужку очков и глядя в окно. — Теперь наши пороги обивают журналисты. Им внезапно стала интересна твоя персона. Давая интервью, не забудь сказать о нашей компании пару слов, — Янив добродушно подмигнул Евфрат и вернулся за стол, а Томер только неодобрительно покачал головой.

— Может, и сама возьмешь пару дней, пока сенсацию о спасении жителей Рамат-Гана не затмит какой-нибудь терракт в Иерусалиме?

Евфрат на миг прикрыла глаза, чувствуя удушающую злобу, которая готовилась выплеснуться на саркастичного Томера, как всегда вставшего на защиту Барака. А ведь до начала их отношений они с Евфрат неплохо ладили, даже изредка пили пиво в опустевшем офисе или в баре по соседству.

Закрыв ноутбук и сунув его в чехол, она встала с места, ощущая себя оскорбленной.

— Поработаю дома, если тебя тебя так тяготит мое общество, — обратилась она к Томеру, сложившему руки на груди и прямо-таки излучающему недовольство.

— Ты обедала? — спросил Янив, переведя взгляд с Томера на Евфрат, и она, с шумом выдохнув, покачала головой.

Компания мягкого и доброго Янива сейчас была не особо нужна, но отказать оказалось неудобно, поэтому, выйдя на душную улицу через черный ход, чтобы не попасться на глаза журналистам, они отправились в ближайшее кафе под кондиционер.

— Ты не обижайся на Томера, — стоило отойти официанту, наконец, осмелился сказать Янив, — у него есть причины, чтобы злиться на тебя.

Евфрат, налив себе лимонад из графина, чуть приподняла брови.

— Это какие же? Послушай, Янив, даже если он считает себя лучшим другом Барака, то это не дает ему право вмешиваться в наши отношения. Он возомнил себя нашей нянькой. Однако то, что происходит сейчас в нашей личной жизни, его совершенно не касается.

Янив осмотрелся по сторонам, словно опасаясь, что их подслушивают, затем, тронув свою бороду, склонился над столом:

— Он просто принимает все близко к сердцу.

— Да какая ему раз… — но Евфрат запнулась и внимательно посмотрела на собеседника, словно что-то в нем выискивая. — Янив, вот скажи мне честно, это то, к чему толерантна наша страна? — намекнула она на нетрадиционную ориентацию Томера.

— А разве это не очевидно? Томер не распространяется об этом, но по-моему быть надо по настоящему слепой, чтобы не заметить очевидной ревности к Бараку.

— Оу, — Евфрат откинулась на спинку софы, постукивая пальцами по столешнице, пока официант раскладывал приборы и ставил блюда; она будто на миг позабыла, что в Тель-Авиве четверть населения гомосексуальна. — Ладно, постараюсь не реагировать на его подколки, спасибо за информацию, — она придвинула к себе тарелку с овощами и мясом, немного удивив Янива своим аппетитом и выбором блюд в такую жару.

— С самого начала отношений у вас с Бараком какая-то суматоха вечная, — проницательно заметил он. — Я бы сказал, что вам постоянно что-то мешает. Судя по тому, что ты не знала, что он уехал в Эйлат, сейчас тоже не все гладко.

— Странные вы, мальчики, уж слишком явственное ваше вмешательство в нашу личную жизнь. И у меня такое впечатление, что выслушиваю только я.

— Ладно, извини, — махнул он рукой, отпив кофе, — просто так, наверное, выражается наше волнение. Тем более, Тони Старк опять в Израиле. Что же привело его на этот раз...

Евфрат звонко поставила кружку на блюдце.

— Янив!

— Всё, не лезу, — он выставил перед ней ладони, примирительно улыбнувшись.

— Если бы все было так просто… — неожиданно вздохнула Евфрат. — Возможно, в ваших глазах я выгляжу неким монстром и, может быть, отчасти и заслуживаю этого, но так уж получилось, что да, я имею непосредственное отношение к Тони Старку. И наши проблемы с разводом не закончились, Янив, — она повертела в руках кружку. — Есть причина, по которой, к сожалению, мы должны поддерживать связь. Это причиняет неудобства Бараку, и он знает всю ситуацию от и до, поэтому у него есть право выбора — подождать, пока всё это закончится, или же расстаться. Да, он не предупредил меня о том, что собирается в Эйлат с семьей, ему нужно время побыть наедине со своими мыслями, поэтому я не хочу его дергать.

Янив, выдержав паузу, посмотрел на Евфрат с неким сожалением. Даже отдаленно не представляя, что происходит, он, кажется, оценил то, что она, можно сказать, раскрылась перед ним.

— Я не считаю тебя монстром, и я не делю мир только на черное и белое, — негромко сказал он. — Но ты в последнее время сама не своя, будто случилось что-то серьезное, граничащее с жизнью и смертью.

— Можно сказать и так, — подтвердила она, — поэтому прошу тебя, как более или менее осведомленного, пресекать попытки вмешательства в нашу с Бараком жизнь со стороны ребят. Это абсолютно их не касается.

— Всё настолько плохо? — лишь спросил он.

— Дерьмовее некуда… — подтвердила Евфрат, но не позволила себе сникнуть еще больше; она только улыбнулась одними уголками губ и предложила насладиться едой, оставив разговоры.

* * *

Подходя к дому, Евфрат по дороге купила еще и мороженого, почувствовав, что двух блюд ей было явно недостаточно. Прожорливый малыш превратил все ее будни в аттракцион по добыче пищи. Возле дома стоял роллс-ройс фантом с американскими номерами, и Евфрат, поздно осознав, что её засекли, только закатила глаза, однако Тони в машине не оказалось. С водительского сидения на нее смотрел Хэппи. Натянув очки, он вышел из машины и протянул Евфрат маленький конверт.

— Привет, Хэппи , что ты тут делаешь?

— Мэм, добрый день, Тони просил кое-что передать, сказал дождаться вас в любом случае, так как вы постоянно игнорируете его звонки, — как-то невнятно пробормотал он и, кивнув в сторону ее живота, спросил: — Как самочувствие?

— В целом, неплохо, — чуть напряженно ответила она, но тут же улыбнулась, убрав конверт в сумку из-под ноутбука.

— Тони просил поинтересоваться, цитирую, — Хэппи чуть замешкался, — есть ли новости от этого козла…

Евфрат, не выдержав, засмеялась, но неожиданно ощутила внутреннее тепло из-за своеобразной заботы Тони.

— Будь добр, скажи Тони, чтобы он улетал в Америку и занялся разводом, — утирая выступившую слезу, сказала Евфрат отчего-то весело. — С этим козлом я сама разберусь. Пусть Тони больше не лезет в мою жизнь. У меня и так предостаточно нянек, Хэппи.

— Улететь он пока не может, так как послезавтра в Индепенденс холле будет торжественное награждение его и Тора за спасение израильских жителей из пожара, — огорошил он. — И ты тоже приглашена, как его супруга.

— Блин! — воскликнула Евфрат, моментально разозлившись. — Он же понимает, что я не могу пойти.

— Там будет пресса, и они возбужденно мусолят тему вашей супружеской жизни и даже благодушно принимают Мстителей за героев Земли. Учитывая, что Израиль — религиозная страна, считаю, это неплохо отразится на имидже Мстителей. Вам просто необходимо присутствовать, приглашение в конверте.

“Хэппи. Браво. Больше восьми слов за одну реплику!” — внутренне удивилась Евфрат. Она никогда особо с ним не общалась, сохраняя дистанцию, так как Хэппи частенько следил за ней по приказу шефа, чем естественно раздражал ее.

— Мне казалось, Тони не особо любит подобные мероприятия, и все награды за него получает Роуди, — хмыкнула она, подозревая, что главная причина — реклама их отношений с Тони. — Ладно, неважно. Спасибо, Хэппи, я напишу Тони о том, что я не собираюсь туда идти сама.

— Тони сейчас на яхте исследует береговую линию, — аккуратно сообщил он. — И, он сказал, что если ты хочешь, то можешь присоединиться.

— Ага, — Евфрат ехидно улыбнулась, — уже пошла за купальником.

— Ну, я так и понял, — сказал Хэппи. — Ладно, я поехал, береги себя.

И, попрощавшись, с чувством выполненного долга он сел в машину и отчалил, а Евфрат, зайдя домой и обнаружив, что соседок на удачу нет, решила принять ванну, благополучно забыв о работе на полчаса, за которые Томер решил завалить ее письмами. Углубляясь в работу, можно было на время забыть обо всех проблемах. Она написала Бараку, что берет два дня хоум офиса, так как бизнес-центр оккупировали журналисты. В ответ пришло лишь короткое “хорошо”, и губы Евфрат искривились от обиды.

Она понимала, что обижаться может только лишь на себя и, глядя на упаковку витаминов для беременных, понимала, что ни Тони, ни Барак не виноваты в том, что она оказалась такой легкодоступной. Был ли Барак для нее окончательно утерян или был хоть какой-то шанс сохранить расположение любимого мужчины? Она все еще задумывалась об аборте, при этом осознавая все последствия такого решения. Но вернет ли это Барака, ведь дело было даже не в ребенке, а в элементарном предательстве.

На следующий день Евфрат сделала только одну вылазку за продуктами, стараясь не мелькать на улице, чтобы не стать жертвой приставал или прессы, которая, хвала Вселенной, не знала, где она проживает. В интернете появлялись занимательные заметки на тему, почему она работает в маленькой айти-компании, имея мужа-миллиардера.

К пяти вечера курьер доставил платье и пару головокружительных босоножек в отвратительной подарочной коробке цвета фуксии. У Тони было своеобразное чувство юмора, ведь он прекрасно знал, что этот цвет Евфрат просто ненавидит. В коробке оказалось бежевое платье с кружевным закрытым верхом и струящейся шелковой юбкой. Наверное, девушки мечтают получать такие подарки…

Живота еще не было, поэтому Евфрат решила примерить с виду довольно узкое платье — чего добру пропадать, да еще и от Вивьен Вествуд. Заколов волосы в ракушку, она застегнула прилагавшиеся к платью украшения в виде крупных старинных сережек и браслета, подходящего по стилю. Личный стилист Тони Старка постарался на славу, тем более, Кай прекрасно знал параметры Евфрат и радовался, когда представлялся случай куда-то ее нарядить. Накрасив губы бордовой помадой и сделав пару взмахов кисточкой с тушью, она сфотографировалась в зеркало и отправила фотографию Каю.

“Я как всегда угадал… zzz”.

Только сейчас осознав, что забыла о разнице во времени, и что Кай, конечно же, уже или еще спит, Евфрат услышала, как поворачивается ключ в замке. Голоса соседок были какими-то странными, девушки наигранно хихикали, будто актрисы в дешевом театре.

— Вы такие забавные, если бы я был девчонкой, мы бы повеселились! — донесся обрывок восклицания, и улыбка Евфрат, дарованная собственному отражению, мигом погасла.

— Зато Черная Вдова у вас девочка, — напомнила Валери.

— И что, позволь тебя спросить, ты забыл у меня дома без приглашения? — Евфрат появилась в проеме своей комнаты, прислонившись к косяку.

— Дорогая, ты уже готова, какой сюрприз! — Тони улыбнулся во все зубы, словно модель рекламы отбеливающей зубной пасты.

— Вау, шикарное платье, где достала? — Карина тотчас оказалась рядом и стала рассматривать ткань и кружева корсета. — Дашь на свадьбу сестры надеть?

Евфрат посмотрела на неё и просто улыбнулась, едва скрывая раздражение, затем перевела взгляд на Тони.

— Что ты смотришь на меня? Пойдем, нам нужно быть на месте через полчаса. Только не говори мне, что и не думала идти, — он с подозрением уставился на Евфрат, совершенно не смущаясь своих слов при ее соседках. — Я не могу допустить, чтобы люди думали, что у нас проблемы.

— У нас вообще никаких проблем нет, — Евфрат скрылась в комнате, бросила в клатч помаду, пудру и телефон. — Зачем я это делаю… — пробормотала она себе под нос, запирая комнату.

Соседки уже делали селфи с Тони, так как фотографии нынче ценились выше пресловутой росписи в блокноте.

— Валери, постарайся не выкладывать это в инстаграм, или журналисты обнаружат нашу квартиру.

— Я еще никогда не давала интервью, — иронично сообщила та, подмигнув Тони, который подставил локоть для своей женщины.

— После приема уезжай, пожалуйста, из Израиля и займись разводом. Ты обманул меня.

— И вовсе я тебя не обманывал, — искренне возмутился Тони, открывая перед ней дверь на улицу. — У тебя на руках точно такая же бумажка, как и у меня.

— Только чтобы развестись официально, мне нужно лететь в Америку, чего мне не хочется. Не будь маленьким… Привет, Хэппи.

— Добрый вечер, миссис Старк, — по привычке в шутку бросил он, но тут же растерялся, — то есть, мэм.

— Кстати, а где Тор?

Тони, устроившись на сидении роллс-ройса, достал коммуникатор и набрал Тору, который земные технологии всё же освоил. Сообщив, что они подъезжают к Индепенденс холлу, Тони засмеялся, что привлекло внимание Евфрат. Она, бросив взгляд в его телефон, прыснула в кулак. Тор выглядел растрепано и ему все никак не удавалось справиться с галстуком, который завязался в тугой узел и никак не хотел развязываться. Плюнув, рассвирепевший бог просто сорвал его с шеи, словно плотная ткань была ветошью. Расстегнув пуговицу воротника рубашки, он пригладил волосы ладонью и сообщил, что скоро будет.

— Он никогда не сможет быть похожим на простых людей, — заметила Евфрат, когда они уже подъезжали к зданию, находящемуся на Ротшильде.

— Иногда мне кажется, что ты тоже с другой планеты, — как-то обидчиво заметил Тони, оглядывая толпу журналистов, образовавшую проход до дверей здания.

Движение на этом участке Ротшильда было остановлено, и сквозь оцепление проезжали только автомобили приглашенных. Телефон Евфрат оповестил о новом сообщении, и она, разблокировав экран, обнаружила короткую просьбу Барака встретиться у него дома.

— Даже не думай, — предупредил Тони; увидев сообщение на иврите, он понял все правильно по её лицу. — Ты должна быть со мной на вручении.

Но Евфрат уже все для себя решила, она сделала извиняющееся лицо, и Тони вмиг насупился.

— Я должна поговорить с ним и всё решить, ты же понимаешь, что если я войду в эти двери, то, возможно, потеряю его навсегда, — на полном серьезе сказала она.

— А если ты не войдешь, то это значит, что я самовольно отпускаю тебя к другому, в который раз, — Тони тяжело вздохнул и положил ладонь на ее руку. — Евфрат, я люблю тебя, и ты носишь нашего ребенка. Ты даже не представляешь, на что я готов ради тебя, — он опускал тот момент, что ребенок может быть не его, хотя нет, он принимал его, чьим бы он не был. — Всё действительно может быть иначе, но я, конечно же, не в праве удерживать тебя. Я и так пытался сделать это очень долго. Но, кажется, что твое сердце отдано другому, и мне этого не изменить.

Неожиданное признание звучало скорбно, потому что Тони действительно отпускал её и теперь, кажется, навсегда.

— Не держи на меня зла, — попросила она, как и в первый раз, когда автомобиль остановился возле дверей и шумной толпы журналистов, приготовивших камеры. — Спасибо тебе за всё, Тони, и за то, что не бросаешь в трудную минуту.

— Но твое сердце уже всё решило. Хэппи, — обратился он к молчаливому телохранителю, переживавшему их невзгоды как свои собственные, — отвези Евфрат, куда ей необходимо, а затем отдай распоряжение, чтобы подготовили самолет к ночному перелету, — а затем, нацепив солнечные очки, хотя на дворе был вечер, вышел из автомобиля и закрыл дверь, попав под перекрестный огонь вспышек фотокамер.

Сердце Евфрат совершило кульбит, кажется, Тони решил окончательно сдаться, и теперь, отчетливо видя это, она вновь испытала сожаление и даже укол душевной боли, но его нужно было отпустить, долго это продолжаться не может. Однако что-то внутри после ее отъезда из Америки неумолимо изменилось, быть может, всё не было так плохо, как ей казалось? Быть может, постоянные интрижки Тони были лишь попыткой досадить ей? Пусть это было глупо и по-ребячески, но иначе Тони Старк не умел. Сожаление — не самое лучшее чувство, которое можно испытывать по отношению к любому мужчине, но почему-то именно оно стало неким рычагом... И в этом сожалении и в ожидании, когда Хэппи вернется на водительское сидение, после того, как проводил шефа до двери и убедился в его безопасности, Евфрат сначала несмело положила ладонь на ручку двери, затем, приказав Пятнице разблокировать, импульсивно вышла из машины и застучала каблуками по асфальтированной дорожке и ступеням. Игнорируя оклики прессы, она догнала Тони в холле и уверенно нырнула ладонью под его локоть, отчетливо понимая, что, возможно, совершает самую большую ошибку в своей жизни.

Тони хотел было что-то сказать, но они попали в камеру новостного канала, и ему пришлось переключиться на журналистов дать пару комментариев касательно геройства в пожаре. Евфрат привычно улыбалась, вставляя пару слов о том, какой у нее чудесный муж, ведь для нее быть его дополнением давно стало привычкой. Потом их сопроводили к столику, ближайшему к сцене, и Евфрат ощутила, что все эти месяцы отдельной жизни будто бы испарились, вернув ее в начальное положение. Вскоре к ним присоединился и Тор, который галантно поцеловал ее руку и вежливо восхитился нарядом — в своей странной красноречиво-асгардской манере. Когда их обоих вызвали на сцену за наградой — медалями за героизм — она с привычной улыбкой негромко аплодировала, выглядя достойной женой и опорой своего мужа.

Евфрат смотрела на первых лиц государства, присутствующих на церемонии, ничуть не удивляясь тому, что здесь не было представителей религиозного Израиля. Причиной тому, конечно же, был Тор, в обычном торжественном черном костюме выглядящий вполне по-земному. Тор не очень понимал людские религии, но внял, как поняла Евфрат, совету Тони, что не стоит наряжаться в свои доспехи на церемонии, а молот оставил в отеле.

Она вдруг ощутила, что соскучилась по кэпу, Брюсу, Вижну и Ванде, да и, чего таить, и по остальным тоже. Вот так, вычеркнув прошлое из своей жизни, Евфрат только сейчас осознала, что до возвращения в Израиль ее жизнь чего-то да значила. Она понемногу начала приходить к тому, что те два года вовсе не были борьбой с самой собой, они тоже были жизнью, а сколько приятных моментов всплыло в памяти... И даже глядя на Тони, привыкшего к лучам славы, она ощутила, что быть его дополнением вовсе не такая уж тяжелая ноша, это вдруг показалось настолько обыденным, таким правильным, что достигнутое желаемое — любовь Барака — внезапно померкло, оставив лишь ощущение беспокойства из-за правильности выбора. Тони, надо отдать ему должное, получив награду, как всегда произнеся немного эксцентричную речь, в особенности для пуританского Израиля, ни разу не упомянул имя жены, хотя во время речей с ним такое случалось. Но его взгляд то и дело обращался к ней, и в нем как будто появилось что-то новое, что-то, что заставило Евфрат ещё больше задуматься о своей нынешней жизни. Партнер — вот кем она всегда ощущала себя для него, но никак не женой, ведь не вкладывала в это понятие особенных чувств, а просто исполняла свои обязанности. Но что-то... что-то менялось, сквозь преграду внутренних запретов, что-то шло не по задуманному плану. Этот последний месяц, его внимание, поддержка, радость по поводу отцовства — всё это вытесняло любые ошибки, которые они совершали в прошлом. Но неужели это были пресловутые гормоны? Евфрат ощутила, как в уголках глаз начали собираться слёзы...

После окончания вечера Хэппи забрал всех троих, но Евфрат вышла на первом же перекрестке и поймала такси. Долг жены она выполнила, не бросив Тони в обществе еврейских лидеров, и теперь держала путь к Бараку, надеясь понять, что же делать дальше. Небольшая слабость во время мероприятия не должна была сбить ее с истинного пути и перечеркнуть любовь, к которой всеми силами стремилось сердце. Как и прошлые два, прощание с Тони вышло скомканным, оба не знали что сказать, оба чувствовали слишком многое, чтобы это можно было передать словами, тем более, вложить в последнее прощание, ведь ночью их вновь разделят тысячи километров. Его уже ждал самолёт...

* * *

Евфрат объявилась на пороге квартиры Барака в праздничном платье, и не подумав, что оно может стать раздражающим фактором. Бедный, он не был ни в чем виноват, вся вина лежала на ней одной. Он слегка загорел после Эйлата и выглядел свежим, хотя и немного уставшим, быть может — подавленным или даже чуточку разозленным. Но на самом деле Барак, как и она, не представлял что делать со знанием об этом ребенке. Лишь только Тони смело заявлял, что ему плевать, чей он. Мужество бывшего мужа, обостренное чувство справедливости и правильный жизненный подход всегда восхищали Евфрат, ведь он никогда не боялся трудностей, но какой человек сейчас находился рядом с ней? Кто такой Барак? Что можно было сказать о нем? Знала ли она его настолько, чтобы заявлять о том, что он простит ей ошибку?

— Будешь чего-нибудь? — спросил Барак, когда она присела к барной стойке на смежной кухне, не сводя с него внимательного взгляда, в котором читалось ожидание того или иного приговора.

— Только если воды.

Он только кивнул и отошел к холодильнику, чтобы извлечь оттуда бутылку воды, при этом поглядывая на её внешний вид. Работающий в гостиной телевизор как назло показывал кадры из Индепенденс холла, где мелькало ее лицо. Барак стоически игнорировал картинку, но и не гасил экран, словно заставлял ее испытывать чувство вины. Поставив перед гостьей стакан воды, он сел на соседний стул. Молчание затягивалось. Евфрат, сделав глоток и оставив на ободке след бордовой помады, ссутулилась и тяжело выдохнула, готовая принять на себя любой удар.

— Как отдохнул? — спросила она, надеясь начать разговор с пустой болтовни.

— Отлично, — как и ожидалось, сухо ответил Барак, но после паузы добавил: — Евфрат, почему ты до сих пор играешь роль его жены, если вы в разводе?

— С политической точки зрения, я не в праве портить его имидж. Чуть позднее, мы договорились, Тони подвергнет наш развод огласке. Сегодня ночью он возвращается в Америку, и он сказал, что более не будет появляться в моей жизни.

— А как же ребенок? — аккуратно спросил Барак и почему-то встал со стула, потерев виски. — Я всё еще в смятении. Мне трудно принять факт, что ребенок может быть не моим. Я был бы не вправе просить тебя избавиться от него, даже если бы с твоим здоровьем все было в порядке. Я понимаю, что на момент, когда это случилось, мы встречались, даже если это вообще можно назвать отношениями, всего три дня, но ты должна понять мое негодование. Евфрат, я просто не знаю что мне делать, — теперь он выглядел не просто уставшим, а совершенно измотанным. — Что мы будем делать? — сделал он акцент на "мы".

Она понурила голову и повертела влажный из-за холодной воды стакан между ладонями, решив, что прохлада может привести в чувство.

— А я не в праве просить тебя оставаться со мной после того, как изменила тебе. Я, наверное, сошла с ума, когда… — она запнулась, не в силах продолжить фразу. — И даже если это твой ребенок, то я не могу просить тебя взять за него ответственность. Не мне решать, что делать. У меня есть кое-какие сбережения, — она имела в виду часы, за деньги от продажи которых она могла прожить десяток-другой лет, ни в чем себе не отказывая. — Я могу уехать на время, чтобы не мозолить тебе глаза. Когда ребенок родится, я хочу сделать тест на отцовство, и только тогда, наверное, у меня появится какое-то решение. Тони не откажется от ребенка, если он от него. Если же нет, я дам тебе знать, и тогда ты решишь, стоит ли тебе впускать его в жизнь или нет.

— Это здравая мысль, — сказал Барак, и сердце Евфрат упало и разбилось на тысячи осколков, но следующая его реплика склеила сердце в единое целое: — Но я не могу позволить тебе пройти через это одной. Я не могу и не хочу быть монстром, и, Евфрат, я люблю тебя и позвал к себе, чтобы предложить единственное верное решение.

— И какое же? — ее глаза горели пламенем надежды.

— Мы поженимся, чтобы ни у кого не возникло мысли о том, что я бросил беременную женщину, — говорил он так, словно дело было только в репутации. — Более того, это избавит тебя от вопросов журналистов. В их глазах ты, может, и станешь изменницей герою, но со временем всё утихнет, и пресса потеряет к тебе интерес.

Евфрат встала, утерев выступившие слезы. Она понимала, что подобное решение далось ему тяжело. Даже после знакомства с родителями Барака было еще слишком рано для решения о свадьбе, возможно, оба загоняли себя в рамки ответственности на всю жизнь, и такие решения не должны были приниматься на скорую руку, но такова была ситуация. Барак сделал всё правильно.

— Я не хочу, чтобы ты переступал через себя. Ты ведь должен понимать, что если это не твой ребенок, то больше родить тебе детей я не смогу.

— Евфрат, — он сделал шаг на сближение и сжал ее в мягких объятиях, поглаживая ее по голове, — давай отложим этот разговор до его рождения, хорошо?

— Почему ты делаешь это? — ее руки окрепли на его спине; запах, ставший родным, приятно щекотал нос.

— Похоже, ты и впрямь глухая, — он усмехнулся. — Я люблю тебя, ты слышишь?..

Она замерла в его руках, перестав дышать, как будто остановилось и сердце, забыв, как качать кровь. В воздухе повисло молчание, разбавляемое шумом соседней улочки, где кто-то командовал водителю как втиснуться в, по-видимому, крохотное парковочное место.

— Прости меня, Барак… — прошептала она ему в рубашку, обретя дар речи.

Одни только его объятия заставляли ее трепетать. Это тёплое чувство, теперь омраченное чувством вины, кажется, навсегда перестало быть светлым. Барак дал ей шанс, он принял все как настоящий мужчина и не отказался. Он был настроен решительно, пускай и не сразу, и это давало силы и Евфрат. Она почувствовала, что как бы не насолила этому прекрасному человеку, он простил ее и готов был жить с ее ошибкой дальше. Вот только она этого не заслуживала.

— Завтра поедем и расскажем моей семье, — сказал он уверенно, отстранив ее. — И ты переезжаешь ко мне.

— Барак… — она посмотрела на него со слезами на глазах. — Спасибо… Я не заслуживаю этого.

— Ну зато теперь ты будешь ходить у меня по струнке. Главное, придумать, что сказать родителям, так как они, я уверен, уже видели тебя по телевизору в компании Старка.

Она виновато понурила голову.

— Я обещаю тебе, скоро новость о разводе облетит весь мир. Родителям можно сказать правду — что я все еще выполняла обязанности сопровождающей на этом приеме. И немного приукрасить историю тем, что Тони прилетал в Израиль, чтобы скорее закончить всю историю с разводом.

Он только кивнул. Каждое упоминание этого имени доставляло ему неудобство.

— Тебе не жарко в этом платье? — он медленно потянул застежку на спине вниз, и глаза его стали темными; даже после всего произошедшего он хотел ее. — Врач что-то говорил по поводу секса на ранних сроках?

— Я беременна уже месяц, Барак, и это нам это, кажется, ни капельки не мешало…

Он коснулся ее скулы и утер слезу, бегущую по щеке. Почему он был так добр, Евфрат не понимала, но она тянулась к нему каждой струной своей души и отзывалась на каждое его прикосновение. Платье медленно стекло на пол, обнажив смуглое тело Евфрат. Барак поцеловал ее со всей нежностью, увлекая за собой на второй этаж в спальню.

— Похоже, нам нужно будет переехать в квартиру побольше… — прошептал он, склонившись над ней, лежащей на темных простынях.

— Я люблю тебя… — выдохнула она, зарывшись в его волосы пальцами и склонив к себе. — Я так сильно люблю тебя...

С этой главы начинается альтернативная версия событий после фильма “Первый Мститель: Противостояние”. AU

— Спасибо, что пошел со мной, — Евфрат держала Барака за руку, пока врач наносил прохладный гель на ее ничуть не увеличившийся живот.

— Это и меня касается, — напомнил он, глядя в монитор на беспокойные волны светлых излучений на темном фоне.

Пока врач делала снимки экрана, измеряя плод, Евфрат только молча наблюдала, абсолютно ничего не понимая; она почувствовала волнение, когда губы доктора Этинголд дрогнули, но с них не сорвалось ни звука.

— Что-то не так? — крепче сжав руку Евфрат, задал вопрос Барак, по-видимому, тоже обративший внимание на реакцию доктора.

Поправив очки, та только улыбнулась, не давая пациентке новых поводов для волнения, затем указала на два едва различимых пятна на экране и пояснила:

— Вне сомнения, это двойня…

И с этого момента Евфрат ничего не слышала, а только кивала, словно китайский болванчик, не в силах осознать, что, учитывая ее хлипкое здоровье, у нее появился шанс выполнить норму по продолжению рода одним махом. Однако то была первая мысль, следующая буквально выключила ее из реальности. Кому же из двух возможных кандидатов в отцы так повезло? Евфрат виновато посмотрела на Барака и молчала до тех пор, пока они не сели в машину. Он, кажется, тоже слегка выпал в осадок от таких новостей, оттого казался мрачноватым, хотя пару раз всё же попытался улыбнуться, поддерживая невесту. Этинголд настояла на ещё нескольких анализах, после чего отпустила их, прописав диету и витамины.

— Не пора ли сказать на работе о том, что мы женимся? — положив руки на руль, Барак внимательно взглянул на молчаливую Евфрат.

— Учитывая, что никто не знает даже о моем переезде к тебе, думаешь, стоит сразу шокировать их еще и моей беременностью? — она вроде бы шутила, но на самом деле говорила совершенно серьезно. — Томер и так на меня волком смотрит…

— Тебя настолько волнует мнение Томера? Мне начинать беспокоиться? — начав говорить серьезно, Барак усмехнулся; интересно, знал ли он о романтических настроениях друга по отношению к себе?

— Я уже говорила, что после той аварии он стал относиться ко мне иначе… — зная, что претензии были вполне обоснованными, негромко заметила она, всё ещё ощущая вину за то, что творила с Тони.

Они тронулись с места, но всего через пятнадцать метров замерли у выезда на оживленное шоссе Аялон, пропуская поток нескончаемых авто. Новенькая вольво той же модели, что была разбита ранее, пахла дешевой кожей, из-за чего Евфрат моментально начало мутить. Барак посмотрел на нее и снова сжал ее руку, словно они все еще находились на приеме у доктора.

— Давай сначала поедим, а потом поедем в офис. Теперь нас четверо, так что готовься к большой тарелке хумуса, — улыбнулся он, предложив ресторан на Монтефиор, где притаилось уютное и довольно дорогое кафе; там подавали просто сумасшедшие тушеные баклажаны, хумус и лиму.

Евфрат ощущала благодарность за его заботу, но прекрасно понимала, как ему тяжело. Но, черт возьми, двойня… Двое детей — либо Барака, либо Тони! Надо отдать должное Тони, он все-таки оформил развод официально и подверг его огласке, договорившись с Евфрат, что минимум месяц она не станет обнародовать отношения с новым женихом. Поэтому свадьба была назначена на конец ноября. Тетя Эсти приезжает через три недели, чтобы помочь с приготовлениями. Отец так и не узнал о свадьбе… Сложно было упрекать его в том, что дочь взяла на себя заботу о его долгах, но тем не менее, общение с ним почему-то казалось невозможным. Этому противилось сердце.

Вернувшись в офис после сильно затянувшегося обеда, Евфрат и Барак встретили привычную рабочую атмосферу — размеренный стук пальцев по клавиатуре, мерзко капающий в ведро кондиционер, который никак не починит арендодатель, и негромкий шум бульвара Ротшильда за окном. Авив и Шломи вытирали последствия пролитого на стол кофе, запах которого распространился по всему помещению.

— О, вернулись! — обратил на них внимание Янив, задвинув очки к переносице и с опасением посмотрел на подползающую к его клавиатуре бурую жижу. — Евфрат, пришел ответ от организаторов конгресса по поводу спонсорского пакета?

— Сейчас проверю почту, — она двинулась было в сторону своего стола, но Барак удержал её за плечо и достал из своей сумки несколько именных конвертов, которые, на самом деле изначально планировал просто положить на столы, когда ребята уйдут.

— Минуту внимания, коллеги, — официально начал он, кашлянув в кулак, и взглянул на невесту, которая несмело и поддерживающе улыбнулась; когда все взгляды обратились к ним, Барак внешне будто бы сделался увереннее. — Двадцать четвертого ноября прошу ничего не планировать, вы все приглашены на нашу с Евфрат свадьбу. Ну и, конечно же, на мальчишник в среду накануне.

Ожидая всплеска эмоций, будущие молодожены даже немного обиделись на абсолютно спокойно отреагировавших коллег, которые, по-видимому, ожидали чего-то подобного.

— Ого! — первым прокомментировал Шломи довольно театрально, поднявшись с места и зааплодировав; вскоре его примеру, изображая удивление, последовали и другие. — Какая неожиданность!

Этого было вполне достаточно. Каждый из ребят получал конверт, в ответ обнимая с поздравлениями. С улыбкой слушая теплые слова, Евфрат внутренне порадовалась, что конверт Томера оказался у Барака, получившего порцию объятий от своего заместителя.

— Поздравляю, Евфрат, — приняв конверт от Барака, улыбнулся он, следом заключив ее в неожиданно теплые объятия; неужели Томер искренне мог поздравить ее?

Взгляд Янива на эту сцену был наполнен скепсисом. Впрочем, Томер, когда не уходил в крайности, мог вести себя вполне адекватно.

— Шустрые вы, — заметил Авив, бросив конверт в стол, — сколько вы встречаетесь? Месяца два-три? — он с подозрением сощурился, и его глаза в очках с толстыми линзами сделались еще меньше.

— Евфрат беременна, — не дал раскрыть ей рта Барак. — Но ребенок только приблизил неизбежное.

— Ха, я второй раз обниматься не полезу! — Янив сиял как начищенная менора на хануку. — Ладно, иди сюда!

Он буквально задушил Барака в объятиях, похлопав его по спине, досталось и Евфрат, которой он шепнул свои поздравления на ушко, косясь на Томера. Через час в офисе объявилась пицца в честь празднования помолвки, и к работе все вернулись нескоро, обсуждая, где провести мальчишник, а также сколько стриптизерш позвать, надеясь в шутку поддеть Евфрат. Впрочем она, оказавшись вовлеченной в это безобразие, с радостью кидала им ссылки на сайты эскорт-услуг для геев.

Срок молчания, о котором просил Тони, истёк, и в фейсбуке Евфрат появилась первая совместная фотография, где она целует в щеку Барака. Они оба знали, что общественность заинтересуется их личной жизнью, но более не имело смысла держать всё в тайне. Разве что не следовало пока обнародовать беременность. Попросив коллег не давать новости огласку, по завершении рабочего дня они отправились домой, по дороге заехав в супермаркет, так как планировали закупиться к ужину с вином для Барака и соком для Евфрат.

— И кто же это тут у нас? Привет, бро, — Гэри, объявившись возле кассы, толкнул в плечо Барака и подмигнул Евфрат, которая только тихо покачала головой, намекая Бараку не говорить о скорой свадьбе.

— Ну что, можно вас поздравить? — Гэри улыбался слишком возбужденно, и Барак только удивился.

— С чем же?

— Мне Шломи написал о вашей свадьбе, — сдал с потрохами он коллегу Барака и Евфрат.

Те переглянулись, полагая, знает ли Гэри основную новость, но тот, похоже пребывал в неведении. Шломи, похоже, совершенно проигнорировал просьбу не распространяться о свадьбе.

— Я не захватил твой конверт с приглашением, думал зайти на днях.

— Странно, что ты не сказал мне раньше. Свадьба уже через полтора месяца.

— Мы не говорили никому, — Евфрат протиснула руку под локоть Барака, глядя в голубые глаза Гэри, казавшиеся слегка безумными, и следующим ответом он объяснил почему:

— Это очень неожиданно… — растерянно сказал он, но она только улыбнулась, прислонившись щекой к плечу Барака, чтобы показать окутавшее их счастье и, наверное, зря. — Вы же встречаетесь не так давно.

— Послушай, мне тридцать восемь, и я нашел свою женщину. Чего еще мне ждать? — усмехнулся Барак, всем своим видом демонстрируя великовозрастному дураку, что и тому не повредило бы оставить праздную жизнь и последовать примеру друга.

Гэри кивнул, почему-то все еще выглядя ошеломленным. Прошло уже несколько лет после их с Евфрат расставания, она не сделала ничего плохого и не сбежала напрямки к его другу. Нет, пускай и нецеленаправленно, но она выждала два года, чтобы у отношений с Гэри истек срок давности, потому что уважала его чувства. Но сейчас он выглядел так, будто все еще питал к ней нежную привязанность. Скорее всего, тут сработал рефлекс — лучший друг и бывшая девушка, что просто не укладывалось в его голове, оттого он чувствовал себя обманутым и возбужденным сим фактом.

— Давай завтра пообедаем завтра, сабаба? — спросил Гэри у друга, все еще неудовлетворенный ответами.

Барак легко согласился, понимая, что он не отстанет, и они с Евфрат, быстро расплатившись, вышли из супермаркета, нагруженные пакетами, оставив Гэри внутри.

— Что это с ним? — пробурчала Евфрат отчего-то ощущая неловкость.

— Не бери в голову, он периодами выпадает из реальности. Полагаю, это опять связано с каким-то его “глобальным” проектом, типа интернет казино или еще какой-нибудь ерунды, из-за которой он перестал высыпаться. Кофеин — страшная вещь.

Евфрат сделала вид, что удовлетворилась его “видением” ситуации, но не могла отделаться от мысли, что тут не все так просто, и именно их грядущая свадьба ввергла Гэри в шок. Это он еще не знал об истинных причинах...

Вечер с фильмами и едой прошел в тишине и покое, и это было именно то, в чем нуждалась Евфрат. Она заново училась готовить, стараясь исполнять малейшие кулинарные предпочтения будущего мужа. После плотного ужина они лежали на разобранном диване, и Барак нежно поглаживал ее живот, который стал понемногу выделяться. Оба размышляли о чем-то своем, и, казалось, в этой идиллии нет места никаким проблемам. Но, на самом деле, ни один из них не забывал о тени Тони Старка, преследующей их даже в их уютном гнездышке. Евфрат думала о том, что двойня — это слишком много, однако понимала, что, вероятно, это действительно подарок небес наперекор ее здоровью. Отныне она соблюдала малейшие предписания врача и пила необходимые витамины, стараясь соблюдать даже режим сна.

Утром, стоя перед зеркалом, она пыталась застегнуть ставшие маленькими брюки.

— Кажется, мне нужно обновить гардероб. После работы съезжу в Азриели, — сообщила она, роясь в шкафу, чтобы найти что-то посвободнее.

— О`кей, — не поднимая взгляда от ноутбука с утра пораньше, согласился Барак, — возьми мою машину.

— Да ничего, могу и на такси, — отмахнулась Евфрат, но Барак по натуре своей был непреклонным, он только перевел на нее красноречивый взгляд и сказал:

— Возьми машину для моего спокойствия, пожалуйста.

— Конечно, — она подошла, держа в руке чашку кофе, и чмокнула его в затылок, взлохматив волосы пальцами.

Как и было оговорено, после работы она отправилась в торговый центр, а Барак — к Гэри, с которым практически прекратил общение. Кажется, обоим нужно было поговорить и уже достаточно давно. Барак не уводил у него девушку, но Гэри вел себя странно, возможно, думая именно так….

* * *

Евфрат стояла, в ошеломлении глядя на незваных гостей. Приняв человеческий вид и избавившись от пурпурного оттенка кожи, Вижн оказался на ее свадьбе, несомненно, с подачи Тони. Рядом с ним в насыщенного цвета бордовом платье стояла Ванда, после бойни в Германии перешедшая на сторону Тони.

— Поздравляю, Евфрат, кажется, ты и впрямь улыбаешься своему будущему мужу искренне и счастливо, — Ванда, ставшая невольным напоминанием о Тони, не понимала, почему улыбка невесты внезапно погасла.

— Вижн, — Евфрат приняла и его объятия; он был равнодушен к проявлениям человеческих эмоций, однако старался не выделяться. — Я бы могла ожидать в гости Роуди или Тора, но видеть вас, признаться, не ожидала. Тем более, тебя, Ванда... Я слышала, что ты была на стороне Стива в последней стычке в Тегеле и была заключена в Рафт. Простите, — она осеклась, осознав, что, возможно, высказалась не слишком вежливо. — Я немного волнуюсь...

— Стив и Тор слишком приметны, — заметила Ванда, хотя и ее лицо, что не говори, было известно практически каждому человеку на Земле. — Меня освободил Тони, предложил встать на его сторону и забыть обиды. И мы не знаем, где сейчас Стив, он с Баки и Сэмом исчез после тех событий. Однако это сейчас не важно. Евфрат, ты сбежала, не попрощавшись, вот мы и решили навестить тебя, — объясняя своё появление, она коснулась ее плеча, и на миг глаза Ванды вспыхнули красным, но возможно так только показалось.

Евфрат с подозрением отступила на шаг и нахмурилась. Поправив подол свадебного платья, она постаралась сделать вид, что не имеет никаких страхов из-за их появления.

— Ты что, думаешь, мы применим на тебе силу? — Вижн совсем не показал удивления, в то время как Ванда только ахнула:

— Евфрат, мы вроде не чужие. Или ты думаешь, Старк послал нас, чтобы вернуть тебя?

— Но ведь вы единственные, кто может влиять на сознание человека. Так или иначе, — озвучила Евфрат свои мысли. — Простите, я просто слишком нервничаю, я сегодня выхожу замуж.

— Ты же знаешь, что я бы никогда так не поступил, — не удовлетворившись ее извинениями и чувствуя колебания настроения, сказал Вижн. — Я не действую в интересах одного человека ради корыстных целей другого.

Невзирая на сказанное, он посмотрел на Ванду и, пока Евфрат поправляла фату, незаметно ей кивнул.

— Пусть так, но я ведь, как вы и сказали, действительно сбежала, так зачем же навещать ту, что пытается оборвать все связи с прошлым? — непонимающе спросила Евфрат.

— Неужели, ты совсем не рада нас видеть? — Ванда улыбнулась, и было в этой улыбке что-то подозрительное. — Мы здесь, чтобы поддержать тебя в такой важный день. Мы все еще друзья, так что не пытайся выкинуть нас из своей жизни. И потом, если таково твое желание, то никто не обратит на нас внимания, никто не узнает в нас Мстителей, мои способности помогут.

— Хорошо, — Евфрат вроде бы расслабилась и даже улыбнулась; из-за нервов она была не очень-то гостеприимной. — Не хочу волновать будущего мужа.

— Когда тебе рожать? — как ни в чем не бывало спросила Ванда, глядя на ее живот, который надёжно скрывали нескольких юбок, расходящихся на талии.

— Конец марта — начало апреля, — отозвалась она, тронув живот обеими ладонями так, будто он уже имел гигантские размеры.

— Поздравляю.

— Рано еще, однако врач говорит, что беременность протекает нормально, — тут же добавила она, поддавшись мимолетной суеверной тревоге.

— Двойня, надо же, — задумчиво сказал Вижн, и Евфрат только распахнула глаза, отвыкнув от его необъяснимых способностей, порой ставящих людей в тупик.

Даже с кожей нормального цвета Вижн не выглядел человеком. Его выдавал слишком отрешенный взгляд, иной раз чудилось, что в глазах его, словно в маленьких мониторах, отображаются некие алгоритмы и расчеты. И сейчас он явно анализировал её.

— Вижн, ты видишь и такое?

В дверь постучали, и Ванда дотронулась пальцами до виска. На этот раз ее глаза действительно загорелись тусклым красным сиянием.

— Твой отец пришел, — сообщила тётя Эсти с улыбкой, стараясь смягчить ожидаемый гнев племянницы.

— Я его не приглашала, — вскинула бровь Евфрат, однако ожидаемой злобы не почувствовала.

Не успела Эстер продолжить, как в дверях появился человек — причина согласия на фиктивный брак с Тони, человек, ради которого пришлось стать птицей в золотой клетке, оставив привычную жизнь. Но так ли это было на самом деле? Быть может сейчас, когда навязчивое ощущение заточения было в прошлом, брак с Тони уже не казался таким ужасным? Совершенно неподобающие для свадьбы мысли лучше отбросить, но именно сегодня Евфрат вдруг решила, что Тони был вовсе не плохим супругом, и все более отчетливыми становились собственные ошибки… Она уже и не понимала, за что так сильно ненавидит отца. Всё постепенно сглаживалось, а старые обиды забывались. Впрочем, выйти за Старка было ее собственным решением, и Евфрат зря винила отца — это было на уровне подсознания.

— Как ты могла не пригласить меня на свадьбу!.. — увидев посторонних, отец запнулся и пригладил жидкие седые волосы; он поседел после того, как чуть не лишился свободы. — Прошу прощения, не могли бы вы оставить нас с дочерью наедине?

— Рада, что вы здесь, мне тяжело было тогда уйти, ни с кем не простившись, — неожиданно мягко шепнула Евфрат выходящим друзьям. — Сегодня очень много тех, кого я не приглашала, но я действительно рада, — вернув взгляд на отца, добавила она. — И какими же судьбами?

— Эсти, как я понял, не говорила мне до последнего. Я узнал только сегодня и даже подарок не успел купить, — начал отец с нелепой фразы, хотя он прекрасно понимал, что в такой ситуации подарок едва ли имеет значение.

Евфрат вернулась к созерцанию себя в зеркале. Похоже, она рано выгнала визажиста, нужно было немного подправить тени на веках. Признаться, после долгой разлуки, ей было тяжело смотреть на внезапно постаревшего отца, грусть в его глазах казалась невыносимой, а сейчас для тяжелых мыслей было не самое лучшее время.

— Подарки мне не нужны, — сказала она выдержав небольшую паузу и взяла палетку, чтобы подправить макияж самостоятельно. — Раз уж ты здесь, то я не возражаю, можешь присоединиться к гостям.

— Но я должен вести твоего мужа к алтарю, — сообщил об одной из еврейских традиций. — А я даже не знаю, как он выглядит…

— Родители Барака...

— Мы уже познакомились. Эстер помогла, — ответил отец, хотя она имела в виду другое — дедушка Барака должен был исполнить эту роль.

Евфрат удержалась от того, чтобы скривиться, но вовремя одернула себя, стараясь изгнать любые волнения. Необходимо было наладить контакт, ведь недопонимание между ними длилось слишком много времени, однако, наперекор голосу разума, с её губ вновь сорвалась довольно агрессивная фраза:

— И как ты объяснил свое отсутствие в моей жизни?

— Сказал, что сильно тебя обидел, без подробностей. И намерен просить прощения, — сказал он, хотя, конечно же, он вовсе ее не обижал, а если и обидел, то явно не злонамеренно.

Это Евфрат решилась на то замужество, просто она слишком близко к сердцу восприняла, что ей пришлось буквально наступить себе на горло ради отца. И оттого в какой-то момент видеть его стало просто невыносимо. Упрямая и гордая, она слишком трепетно относилась к своей свободе. Отчасти виноват был и сам отец, взрастивший в единственной дочери независимость с юных лет.

— Теперь все в порядке, — она посмотрела на него из отражения с немного напряженной улыбкой, стараясь убедить в этом саму себя. — Я думаю, моя злость на тебя не была оправданной. Все закончилось, мы с Тони развелись. Только постарайся не упоминать его имя здесь, оно всех немного раздражает.

— Конечно, — уголки его губ дернулись вверх. — Однако не стоит ли мне познакомиться с женихом перед свадьбой? Эстер не успела мне его показать, однако сказала, что этот мужчина производит надежное впечатление…

— Алон, Барак готов с тобой встретиться, — немного бесцеремонно ворвалась в беседу шустрая Эстер, вероятно решившая, что не стоит надолго оставлять их наедине.

Он только кивнул и осмелился подойти ближе к дочери. Из зеркала она видела, что он протянул к ней ладони, надеясь хотя бы на секунду коснуться той, перед кем чувствовал себя виноватым. И когда она обернулась, неловко коснувшись его рук, на губах Алона расцвела грустная и глубокая улыбка, тронувшая печалью отцовские глаза...

...Евфрат не нервничала на подписании кетубы, брачного договора, думая, что ее миновало чувство неуверенности, раз она выходит замуж второй раз. Улыбка не сходила с ее уст, когда мама Барака и тетя Эсти, заменившая мать во время ритуала, провели ее кругом вокруг жениха три раза. Барак не имел сомнений, он поддерживал ее своей внутренней силой и, говоря: «Ты посвящаешься мне этим кольцом по закону Моше и Народа Израиля», он смотрел на нее влюблёнными глазами, словно прощая все грехи. И Евфрат не сдержала слез, тихо бегущих по ее щекам во время остальной церемонии. Барак взял ее за дрожащую руку, чтобы успокоить, но из-за чувства благодарности, эмоции, напротив, стали рваться наружу с ещё большим напором. Она не знала, почему он смирился с тем, что, возможно, в ее животе сейчас не его двойняшки. Евфрат старалась отогнать эти мысли, так как они вызывали волнение. К сожалению, врач отсоветовала проходить дородовой тест на отцовство, сопряженный с рисками, и потому личность настоящего отца до сих пор оставалась загадкой. Ненароком взглянув на Гэри, она увидела на его лице какое-то глуповатое выражение лица и подавила смешок. Это помогло справиться с чувствами и продержаться до конца церемонии.

Когда стакан был разбит, гости зааплодировали, стройно крикнув “мазелтоф!”. Евфрат прижималась к мужу в поисках защиты и тепла. Имела ли она права назвать его своим мужчиной? Наверное, да, однако не на все сто процентов. Прошло всего каких-то четыре с половиной месяца от начала их отношений, как их угораздило пойти под венец. Конечно же, были гости, кто не давал обнадеживающих прогнозов этому браку, но были и те, кто видел, как велико чувство новобрачных, влюбленно смотрящих друг на друга.

Уже к середине застолья, проходившего во внутреннем дворике одного из модных ресторанов Герцлии, Евфрат вдруг поняла, что не видит Вижна и Ванду, которые, наверняка, впервые побывав на еврейской свадьбе, сполна приобщились к древним традициям и, сочтя дружеский долг исполненным, исчезли. Их отсутствие едва ли волновало ее, считавшую себя самой счастливой женщиной на свете, ведь супруг — идеальный мужчина оказался именно таким, как она себе представляла. Барак отвечал буквально всем стандартам настоящего принца из сказки — он был нежным, внимательным, его ждало большое будущее, и, Евфрат не сомневалась, он станет прекрасным отцом, ведь она уже не единожды видела, как трепетно он относится к своим племянникам. Всякий раз беря ее за руку, он будто передавал ей частичку себя.

Выслушав речь от коллег, Евфрат невольно заметила грусть в глазах Томера, и когда он понял, что она обратила на него прямой взгляд, его глаза ожесточились. Янив был прав, Томер злился на нее, и в то же время тосковал. Как, должно быть, трудно сдерживать свои чувства, понимая, что они навсегда останутся без ответа. С тех пор, как стала ясна причина его неприязни к Евфрат, она стала относиться к нему с пониманием и уже не отвечала на редкие выпады. Правда, его это раздражало еще больше.

Отец общался с Бараком, и Евфрат заметно нервничала, но больше из-за реакции мужа на свекра, нежели наоборот.

— Дорогая, как самочувствие? — тетя Эстер объявилась рядом; протерев прямоугольные очки салфеткой, она посмотрела на Барака. — Прекрасный мужчина, приятно видеть, как влюбленно он на тебя смотрит.

— Однако? — спросила Евфрат, понимая, что те, кто знал Тони лично, почему-то отдавали предпочтение ему.

Но тетя только улыбнулась, погладив ее по спине.

— Барак — отец твоих детей, Евфрат, ни о чем больше не думай, — мягко сказала она и улыбнулась, сказав вовсе не то, что Евфрат ожидала услышать. — Я верю, что на этот раз ты и сама влюблена.

— По уши, — подтвердила она, глядя на своего мужчину с такой невероятной теплотой, что у тетушки не осталось никаких сомнений — новая семья будет счастливой.

Но затем улыбка Евфрат несколько погасла, что не удалось скрыть от тёти, размеренно попивающей шампанское; Эстер перевела взгляд на небо, подставляя лицо теплому осеннему воздуху, и невзирая на то, что о проблеме отцовства ей известно не было, она как будто что-то понимала.

— Что тревожит тебя, дорогая?

— Просто гормоны, — ответила Евфрат и коснулась ладонью живота. — Не знаю, просто… Просто у меня какое-то странное предчувствие, и я не могу понять, с чем но связано.

Эстер не удовлетворилась ответом, но не успела ничего сказать, так как подошел Барак, который обнял супругу и поцеловал в висок. Он на всякий случай заглянул в ее бокал, дабы убедиться, что это не белое вино, а яблочный сок.

— Твой отец был очень удивлен, что ты беременна, — негромко, но несколько возбужденно заметил Барак. — Я, право, не знал что сказать и почувствовал себя весьма неловко.

Евфрат замялась, виновато и воровато поглядывая на отца, нашедшего себе компанию в лице дяди Барака, с которым у того не было теплых отношений. Оба чувствовали себя не в своей тарелке на свадьбе и в лице друг друга нашли неплохую компанию.

— Извини, наша с ним встреча получилась довольно короткой, мы не успели как следует поговорить, — она мягко погладила его по плечу и нырнула в раскрывшиеся объятия, не в силах надышаться запахом родного мужчины.

— Ну чего ты? — глядя в ее увлажнившиеся глаза, спросил он.

— Ничего, просто я очень сильно люблю тебя, и я счастлива.

— И гормоны…

— И гормоны, — подтвердила она уже с улыбкой.

Евфрат, выглянув из-за его плеча, увидела улыбающегося Эли, и аккурат за ним — Томера, чей задумчивый взгляд был обращен на нее. Она подняла фужер в воздух, он последовал ее примеру и приподнял уголки губ, вот только глаза его казались все такими же грустными, словно это были глаза брошенной собаки.

— Томер загрустил, иди, приобщи его к веселью, — Евфрат нехотя отлепилась от Барака и подтолкнула его в сторону друга, а сама осталась в обществе тети Эстер, периодически поглядывая на отца, который явно боялся к ней подойти.

После нескольких минут раздумий она все же решилась на разговор с ним; беременность, возможно, оказалась для него не меньшим шоком, нежели свадьба. Но едва, получив благословение на разговор от тети, она собралась подойти, как дорогу перегородил незнакомый мужчина с очень яркими серыми глазами.

— Нужно поговорить.

— Мы знакомы? — думая, что это некто из бесчисленной родни Барака, спросила она.

— Евфрат, это я, Вижн, пришлось принять другой облик, чтобы ты не слишком на меня отвлекалась, — пояснил он и схватил её за руку, потянув в сторону, никогда прежде такого себе не позволяя.

— Ясно, а где Ванда? — ничуть не удивившись, спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Идем, нет времени...

Она только рассеянно кивнула, а внутри появился знакомый тревожный звоночек — так бывало, когда Тони вляпывался в очередной конфликт с террористами или сверхсекретными организациями. Так было, когда появился Альтрон… Напомнила о себе очередная причина, почему Евфрат не хотела оставаться женой Железного Человека, с завидным постоянством подвергающего себя и близких всё новым и новым опасностям. Под вопросительный взгляд Барака, составившего компанию родителям вместо пропавшего из поля зрения Томера, Вижн потянул её прочь из небольшого шатра для фуршета, когда внезапно воздух вокруг завибрировал, наполняясь звуком вертолётных лопастей. Поднялся ветер, вскидывая подолы платьев приглашенных на свадьбу женщин, развевая и срывая с укреплений тюли, служившие украшением; все подняли взгляд в небо, где из черноты ночи стали появляться машины смерти, открывая огонь по гостям. Никто ничего не успел понять, но Евфрат, испуганная и шокированная действием, не впала в ступор, а попыталась вернуться — туда, где находился Барак со своей семьей — в самый эпицентр стрельбы, где с криками падали знакомые и родственники. Пулеметная очередь в считанные секунды превратила красиво украшенные террасу и сад в решето, опрокидывая ломящиеся от яств столы, рикошетя от каменных стен ресторана и заливая кровью светлые одежды приглашенных, на свою беду решивших посетить сие торжество. Ванда появилась из ниоткуда, встав под перекрестный огонь, останавливая пулеметную очередь, грозившую уничтожить того, кого Евфрат так любила. Благодаря ее помощи они, едва пригнувшись в ожидании смерти, остались невредимы, так как снаряды и пули, сталкиваясь с невидимым щитом, буквально растворялись в воздухе. Возле сцены, откуда наперекор происходящему ужасу доносилась из колонок приятная музыка, упали замертво двое ведущих, оказавшихся погребенными под надломившейся хупой, накрывшей их тела белоснежной тканью, в момент пропитавшейся кровью.

— Она спасёт их, нам нужно уходить! — воскликнул Вижн, не отпуская руки порывающейся броситься в гущу событий Евфрат, но она будто не слышала. — Послушай! — крикнул он как можно громче и, рывком прижав к себе, заключил её лицо в ладони. — Они пришли за тобой, и нужно срочно уходить!

— Кто пришел? Зачем я… — но вопросы потонули в крике боли, раздавшемся чуть правее от стола, который во время свадьбы облюбовали ее сокурсники.

Ужас, обуявший Евфрат в тот момент, пробежался от кончиков пальцев, по позвоночнику вверх, сбивая с толку, заставляя мозг отключиться от страха. Она застыла, не в силах пошевелиться, одеревенела, увидев, как Вера, одна из ее лучших университетских подруг, упала, а ее прекрасное фиалковое платье, потеряв цвет, промокло от крови. Омри, ее парень, упал следом со вмиг остекленевшим взглядом. Оба не успели ничего понять. Но Евфрат, увы, не испытала жалости, ведь всё, о чём думала — спасти Барака, и он, по-видимому решил также, бросившись навстречу. Стоило ей оказаться в эпицентре, как стрельба тотчас прекратилась, и Вижн, которому пришлось принять на себя удар вертушки, не успел среагировать, лишь увидел, как молодожены бегут навстречу друг другу. Совершенно не осознавая всей опасности, они думали только друг о друге, позабыв об инстинкте самосохранения, когда с высоты не менее двадцати метров из одного из вертолётов выбросили сетку, которая накрыла Евфрат, словно добычу охотника. Сетка закрутилась вокруг лодыжек и плотно обхватила фигуру; в следующий момент, когда Евфрат потянуло вверх, вертолеты вновь открыли огонь, а Ванда едва успела выставить новый щит, прежде чем гостей и Барака не изрешетило. Крича от бессилия, Евфрат не могла пошевелиться, она молила, чтобы Вижн спас её, но у него появился новый противник… Он сам. Мелькающие в воздухе фигуры двух абсолютно одинаковых с виду Вижнов крутились, подобно маленькому торнадо, посылая друг в друга лучи, исходящие из камней в их лбах. Это был бой с собственным отражением, и не было ясно, кто из Вижнов настоящий. Что-то произошло, второй был кем-то другим, ведь не существует двух камней разума, но силы были одинаковы и потому превосходство в виде Вижна более не имело значения.

Ванда не могла атаковать, так как всё ещё сдерживала пулеметные очереди; запас снарядов и пуль казался нескончаемым. Её прекрасное лицо кривилось от напряжения.

— Вижн, Евфрат схватили! — крикнула она, с трудом выдерживая напор, однако едва не потеряла контроль, увидев то же, что и Евфрат — двух Вижнов

Зажатые в угол ресторана гости не могли покинуть стрельбище, и тогда Ванда, едва удерживая концентрацию, отправила в бетонную стену, отделяющую внутренний двор от одной из улиц Герцлии, целую колонну, вырвав её с корнем из земли. Благодаря образовавшейся дыре гостям удавалось покидать эпицентр по одному.

— Уходи! — с нажимом воскликнула Ванда, когда за её спиной остался лишь один — жених, который, что-то выкрикивая, смотрел, как его невеста исчезает в отсеке одной из вертушек.

— Нет! Там моя жена!

— Ты ничем не поможешь, только сам убьешься! Убирайся отсюда!

Когда Барак вновь попытался высказать несогласие, она отбросила его на камни возле дыры, куда его буквально насильно втащил отец Евфрат. Наконец, Ванда могла не беспокоиться за выживших; изловчившись, она скользнула в сторону, отправив сгусток красной энергии в один из вертолетов. Тот, словно кленовая крылатка, с замедляющимися лопастями стал спускаться на землю. Заключив его в силовое поле, она не позволила взрывной волне и рванувшему во все стороны пламени достигнуть Вижнов, тогда как вертолёт с Евфрат тотчас взмыл выше, исчезая в темнеющем небе. Пытаясь остановить его, Ванда воспарила над землёй, виляя между залпами одного оставшегося вертолета, ведущего огонь изо всех имеющихся орудий. Она будто отталкивалась от невидимых выступов, мечась из стороны в сторону, пока не увидела разорвавший вертолёт желтый луч. Вижн, не прерывая боя со своей копией сумел помочь ей и получил довольно серьезное ранение в грудь, заставившее Ванду на миг замешкаться и упустить момент, когда вертолет с Евфрат и вовсе исчез, возможно, использовав технологию отражателей — такую же, которую устанавливали на всех пташках Мстителей. Взорвавшись в воздухе, разрезанный лучом из камня разума вертолет разлетелся на куски, и Ванде едва удалось избежать столкновения с обломком хвостового оперения. Но, по крайней мере, она теперь точно знала, какой из Вижнов настоящий, и вступила в бой.

— Что это такое? — она едва успела ахнуть и отразить атаку, когда двойник начал менять очертания прямо у них на глазах.

Силуэт становился меньше, приобретая женские очертания, на голове появлялись волосы, отросшие ниже плеч, однако более внешних изменений не произошло. Довольно странным выглядело нечто, одновременно похожее на Вижна и Алую Ведьму.

— Он адаптируется под внешность и способности противников! — между залпами лазера и сгустков красной энергии — способность, которую это создание, по-видимому, переняло от Ванды — крикнул Вижн. — Это точно не живое существо, андроид. Возможно, киборг, но я не уверен, что биологические процессы в его теле схожи с человеческими.

Это означало невозможность воздействия на его разум — Ванда это ясно усвоила, и потому приходилось применять лишь часть своих способностей, а именно — телекинез. Швыряя в противника обломками вертолета, она едва успевала отклоняться от обломков, посылаемых в неё саму. Невзирая на численное преимущество, Мстители едва могли противостоять этому существу. Скорость, с которой оно реагировало на атаки воистину впечатляла. Тёмное небо над некогда красиво украшенным к свадьбе садом заволокло пеленой пепла, ресторан загорелся, огонь устремлял вверх плотный столб дыма, и Ванда начала задыхаться.

— Тебе нужно уходить! — крикнул Вижн, оценив ее состояние.

— Ты не справишься... один! — сквозь кашель попыталась возразить Ванда, однако ощущая охватывающую её слабость.

Ей не удавалось возвести вокруг барьер против дыма, потому что все силы уходили на борьбу с андроидом, в отличии от неё не ощущающим никакого дискомфорта. Вдали послышался гул реактивных двигателей, словно рой ос к ним спешила на помощь авиация Израиля, снизу уже доносился вой пожарных и полицейских сирен. Но было уже поздно, Вижн и Ванда давно вступили в бой. Как оказалось, на вооружении небольшой страны Ближнего Востока оказались не менее современные самолеты, нежели у Мстителей. Отдаленно напоминающие квинджеты, но раскрашенные под камуфляж со звездами Давида на фюзеляже, самолеты открыли прицельный огонь по всем троим участникам битвы, не разбирая, кто представляет реальную угрозу.

— Нам нужно уходить! — Вижн сбил ракетницу, несущуюся прямо в Ванду; даже сквозь дым стало заметно, как потускнели её глаза.

Ванда начала медленно спускаться к земле, едва сохраняя сознание, тогда Вижн, отразив последний удар андроида, переключившего своё внимание на самолеты, бросился к ней и едва успел поймать, прежде чем силы покинули её. Они потеряли Евфрат, не справились, но сейчас важнее было унести ноги, чтобы предупредить Старка о том, что соперник, с которым он столкнулся на этот раз — серьезная угроза...

* * *

Куинс. Нью-Йорк

Желтый автобус высаживал учеников Мидтаунской школы науки и технологий после экскурсии в Старк Экспо. Ребята, надышавшись в дороге выхлопных газов и настоявшись в пробках, зевали. Унылый декабрьский дождь никак не способствовал бодрости, и потому, натянув на уши теплую шапку, прячась под капюшоном, Питер хлопнул Нэда по плечу и побрел домой. Воткнув наушники, он размышлял о том, что, если все же выглянет солнце, завтра можно будет достать скейт. Тетя Мэй, несомненно, будет ворчать, что его продует, хотя с самого укуса радиоактивного паука никакие земные болезни были ему не страшны. Впрочем, для нее это не было отговоркой, потому всякий раз, провожая Питера в школу или на улицу, она по-матерински наматывала на него теплый вязаный шарф, а он лишь смиренно терпел проявления заботы, зная, как она волнуется за него. Было видно, что ей тяжело мириться с его супергеройской ролью. “Большая сила — большая ответственность”, — говорил Питер, когда она начинала причитать из-за какого-нибудь пустякового синяка, полученного им после очередной стычки с уличными бандитами. Конечно, в глубине души Мэй гордилась племянником, к тому же, после победы над Стервятником он был на хорошем счету у мистера Старка. Питер сделал правильный выбор, и пускай то была всего лишь проверка, но он не стал раскрывать личность Человека-Паука миру, ведь из-за этого привычная жизнь изменится, а тетя Мэй может пострадать из-за родства с ним. В любом случае, Питер решил, что пока стоит повременить с глобальными переменами и противниками уровня Мстителей, побыть почти обычным подростком и бороться с мелкой преступностью в родном Куинсе.

Покалывание на коже предплечий всегда появлялось внезапно, следом по спине бежали неприятные мурашки: так работало паучье чутье, так Питер понимал, что где-то рядом требуется участие Человека-Паука. Все нутро моментально подчинялось единственному инстинкту — спешить на помощь. И только после того, как чутье сработало, и он вынул один наушник из уха, сквозь шум ливня прорвался звук выстрела в соседнем переулке, заставивший вспорхнуть вверх противно закаркавших ворон. Питер без раздумий бросился в пустынный переулок, на ходу сбрасывая куртку, шапку и толстовку. Тетя Мэй не ругалась на него за грязные вещи, особенно зимой, ведь в рюкзак они не помещались. Если на одежде племянника была грязь, это означало, что он вновь рисковал жизнью, и все меньше на его пути встречалось застрявших на дереве котят и старушек, которых было необходимо перевести через улицу, все опаснее становились его враги.

— Карен, просканируй местность, — приказал Питер искусственному интеллекту, который создал специально для него Тони Старк; маленький паучок-дрон вылетел из костюма и рванул на звук выстрела.

Через два дома, в сквозном переулке квартала, недалеко от недавно сгоревшего кафе мистера Делмара велась нешуточная борьба — трое против одного, но Питер не поверил своим глазам, когда понял, что спасать нужно не одиночку. Одиночка — некто в странном красном костюме, с темными вставками на маске с белыми линзами — стрелял в пытающихся дать деру мужчин из двух пистолетов. Те отстреливались, но преимущество было явно не на их стороне. Красный действовал профессионально и грязно. Даже если пули попадали в него, то явно не приносили ощутимого вреда: он будто не замечал дыры на предплечье, через которую при желании можно было разглядеть асфальт.

Питер растерялся. Замертво, прямо в лужу, упал один из троих, стеклянными глазами глядя перед собой. С криками “уходим!” рванули в сторону двое других. По-ковбойски заткнув пистолеты за пояс, мужчина в красном трико выхватил одну из катан из ножен на спине и отправил её в спину убегающему громиле. Питер среагировал быстро — выпустив паутину, он поймал катану, едва не достигшую убегающего, и она, отлетев, воткнулась в кирпичную стену, как в деревянную.

— Тебе чего надо, Паук-Человек? — возмутился неизвестный в красном, когда Питер прыгнул между ним и его целями.

— Сэр, что это вы тут устроили? Куинс — не место для разбоя, я, Человек-Паук, не позволю никого убивать! — пока он выдохнул это, красный бросил ещё одну катану, правда, та в цель не попала, и двое выживших скрылись.

— Черт бы тебя побрал * * *

гребаный * * *

мелкий * * *

, — проникновенная речь мужчины в красном костюме заставила уши Питера загореться, а его театральные ужимки вызывали почти непроизвольное желание скривиться, но не успел красный договорить, как паутина плотно заклеила рот поверх маски.

Издав злобный рык и воздев руки к небу, мужчина моментально срезал паутину припрятанным на поясе кортиком.

— Еще раз выкинешь подобный фокус, клещ недоразвитый… — но не успел он вставить словцо поострее, как еще больший сгусток паутины полностью закрыл его лицо.

— Карен, вызывай полицию, — приказал Питер, в ужасе глядя на труп, превративший дождевую лужу в лужу крови — к подобному шестнадцатилетний подросток никак не мог привыкнуть.

Мужчина в красном изловчился, вновь срезав паутину, и направил на него один из пистолетов, в котором, видимо, еще остались пули.

— Ты хоть знаешь, кого я по твоей милости сейчас упустил?! — он размахивал свободной рукой, словно дешевая актриса провинциального театра, однако нападать как будто не собирался, пусть и снял пистолет с предохранителя. — Не заставляй меня ранить тебя, ты, вроде, неплохой парень. Когда не лезешь не в свое дело, разумеется.

— Кто ты такой? — удивленно наблюдая, как прямо на глазах раны этого, несомненно, мутанта медленно затягиваются, спросил Питер, всё больше удивляясь его жестикуляции.

— Моя слава меня не опередила? — оскорбленно возопил мужчина. — Я — кровавый Санта-Дэдпул, убиваю тех, кто плохо вел себя весь год, оставляю в живых хороших, и сейчас ты отпустил далеко не хороших! — словно пятилетнему ребенку пояснил он, видно, найдя в речах Человека-Паука нечто, натолкнувшее на мысль о его довольно юном возрасте, а еще вероятнее — из-за молодого голоса, который Питер решил не менять, хотя возможности костюма это позволяли. — Это головорезы одного мерзкого ублюдка, терроризирующего Куинс!

— Хорошие не убивают даже плохих людей, мистер Санта-Дэдпул. Их должно наказывать правосудие! — Питер опасливо посмотрел на пистолет, в любой момент готовясь отскочить. — И потому вы сам являетесь преступником.

— Я — Дэдпул, просто Дэдпул. Я и не называл себя хорошим. Я плохой парень, который убивает еще более плохих парней, к тому же, мне за это неплохо платят, — Дэдпул прислушался, уловив вдали вой полицейских сирен, прорывающийся сквозь шум дождя. — Иди по добру — по здорову, я тебе не враг, шкет!

— Вы ведь мутант? — Питер бросил короткий взгляд на его предплечье, в котором все еще зияла дырка от пули, но она явно становилась меньше и меньше. — Если так, то вы должны зарегистрироваться в специальном департаменте ООН и раскрыть им свою личность, мистер Дэдпул. Сейчас же я вынужден выполнить свой гражданский долг и сдать вас полиции!

— Мистер Пуль! — донеслось из-за угла, откуда высунулось озабоченное лицо парня-индийца. — Мне нужно везти сестру к врачу, вы там скоро? — бросив взгляд на труп, он и бровью не повел.

— Я что тебе говорил? — с очередной нелепой ужимкой зарычал Дэдпул. — Не суйся ко мне во время работы!

— О-о, мистер Человек-Паук, я ваш фанат! То, как вы спасли учеников мидтаунской школы, — просто восторг! Простым людям нужен такой герой, как вы. Можно сделать с вами селфи?

Питер опешил от несвоевременности такого вопроса, однако решив, что оба слегка тронутые, не спешил предпринимать поспешных действий, опасаясь направленного на него пистолета.

— Доп… — начал было Дэдпул, но видимо осознал, что имен произносить не стоит; впрочем, Карен уже нашла личность второго участника балагана — Допиндер Сони быстро отыскался в базе данных, так как имел лицензию таксиста. — Скройся. Брысь!

— Я буду ждать вас в машине, мистер Пуль.

— Вы что, приехали сюда на такси? — ахнул Питер, однако поднял руки в воздух, надеясь протянуть время ещё хотя бы немного, и обратился к индийцу: — Хотите селфи? Идите ближе...

— Откуда ты… — начал было соображать Дэдпул, что парнишке известно больше положенного.

— О, мистер Паук, неужели вы когда-то были моим пассажиром? — горделиво спросил наивный Допиндер, решив, что тот запомнил таксиста. — Это честь для меня!

В этот момент, когда Дэдпул хотел было вставить еще одно грязное замечание по поводу поведения незадачливого напарника, Питер выпустил рикошетную паутину, которая, отскочив от стены, выбила пистолет из рук Дэдпула; тот, не растерявшись, прыгнул, оттолкнувшись от мусорного контейнера, и уклонился от второго пучка паутины. Двигаясь, точно стрела, он молниеносно достиг стены, из которой торчала катана и тотчас напал на ветркого оппонента, размахивая мечом с явным намерением разрубить его пополам.

— Допиндер, сваливай, уезжай, дальше я сам! А ты, пацан, уходи, я не хочу тебя ранить! Я не враг тебе! — крикнул Дэдпул в тот момент, когда Допиндер швырнул ему вторую катану.

— Оно и заметно! — от встречи с острыми лезвием Питера спасло сальто назад,

Индиец с криками “помогите, там два психа убивают друг друга” бросился наутек и ловко обставил вбежавших в переулок полицейских, прикинувшись жертвой; с другой стороны, протискиваясь меж домами, поспевала полицейская машина, спугнувшая двух кошек, которые бросились вслед за Допиндером прочь от драки, что выглядело бы комично, если бы не лезвия катан, мелькающие в миллиметре от костюма Паука. Не имея возможности дать ближний бой, Питер выстрелил паутиной назад и отпрыгнул дальше, и только тогда попытался достать противника паутиной.

— Питер, включить режим мгновенного убийства? — как всегда заботливо предложила Карен.

— Нет, активировать режим гранат! — приказал он, и Карен послушалась; тогда с его запястий стали срываться огромные комки клейкой паутины, но острые катаны без проблем рубили их надвое, и Дэдпул оставался невредим.

В ловкости и подготовке этого наемника не оставалось сомнений, но были ли его способности следствием мутации, Питер не знал. Невзирая на собственную ловкость и силу, он понимал, что Дэдпул идет напролом, не опасаясь ранений. Полицейский быстро осознали, кто здесь преступник и направили стволы против Дэдпула. Старший скомандовал открыть огонь, и Дэдпул, исполняя фантастические пируэты, уходил от части пуль. Те, что попадали, с брызгами крови проходили навылет. Питер не верил своим глазам, интересно, испытывал ли этот псих боль?

Использовав полицейскую машину как ступеньку, Дэдпул взлетел на козырек входа в квартирный дом и с горестным “* * *

моя жопонька!” схватился за правую ягодицу, в которую угодила полицейская пуля. Недолго думая, разбив черепом окно, он ввалился в чью-то квартиру, откуда тотчас послышались вопли. Питер рванул следом и увидел перепуганные пропитые лица вновь завопивших жильцов. Даже на взгляд мельком обстановка квартиры оставляла желать лучшего. Из коридора показался толстый мужик в семейных трусах и с винтовкой в руках.

— Сэр! Я должен поймать преступника! Я не причиню вам вреда, я — Человек-паук, — Питер замер, пытаясь договориться, когда мужик направил на него оружие.

— Питер, тебе звонит тетя Мэй, — вывела её фото в линзы Карен.

— Не сейчас! Я ей перезвоню.

Тем временем в квартире Дэдпула уже не было.

— Вон из моей квартиры! — с сильным русским акцентом заревел обрюзгший мужик, и Питер попятился назад, чувствуя что драгоценные секунды тают на глазах, и ему уже не поймать преступника.

Дэдпул исчез, возможно, снял костюм и смешался с толпой — выбравшись из квартиры, как ни старался, Питер не смог обнаружить его следов, как и следов крови. Поражение сильно задело его, а на объяснения с полицией у него не было времени. Вместо показаний он просто отправил часть видеозаписи, которую всегда вела Карен, прямиком в местный полицейский участок, чтобы его собственная репутация осталась чиста. Впрочем, Питер, прежде чем бездумно предоставлять копам все имеющиеся улики, подтер сведения о Допиндере Сони, намереваясь выяснить, кто же этот Дэдпул, самостоятельно, и сообщить об этом Тони Старку… Ему следует знать, что в городе орудует мутант.

* * *

База Мстителей. Нью-Йорк

— ...Я знаю, Роуди, спасибо за напоминание, — Тони, начав было раздраженно, поумерил пыл к концу фразы, все еще ощущая себя виноватым за травмы друга: — Но мы с Евфрат разошлись, нас больше ничего не связывало. Я должен был… Должен был предоставить ей защиту, но посчитал, что лучшая защита — оборвать все связи, протрубив об этом на весь мир, как только мой брак перестал касаться политики. Еще лучшей защитой должно было стать то, что она выходит замуж за этого малахольного еврейчика-доходягу, — зло сказал Тони. — Если бы ее охраняли, вероятно, это бы еще больше заинтересовало тех, кто пытается мне насолить.

— Ты поэтому так легко дал ей развод? — Роуди, немного неловко переставляя ноги в специально сконструированном для него экзоскелете, подошел ближе к прозрачному лечебному модулю, в котором находился Вижн — аналогичному тому, в котором создавалось его тело.

Доктор Чо руководила процессом восстановления Вижна дистанционно, более не желая связываться со Мстителями после Альтрона: своя жизнь была дороже даже встречи с Тором, в которого она была влюблена без памяти. Вижн получил несколько серьезных ранений от андроида, скопировавшего его способности — так сказала Ванда, которая находилась в кислородной камере чуть поодаль. Она надышалась угарного газа и тоже проходила курс восстановления. Невзирая на свои способности, Ванда была смертной.

— Возможно, — уклончиво ответил Тони. — В любом случае, я совершил ошибку, мне нужно было оградить ее и детей от преследователей. Пострадали Вижн и Алая Ведьма, а Евфрат похитили, — он провел рукой по волосам и на миг прикрыл глаза, не в силах отогнать от себя тягостных мыслей о том, что может сейчас происходить с ней и с детьми.

"Господи, у них двойня! У него может быть два сына или две дочки… Или дочь и сын!", — меж делом ликовало подсознание. Недавно рассказанная Вижном новость периодически вспыхивала в голове у Тони, стирая на миг все волнения. Эта новость была слишком свежа и заявляла о себе так часто, как только могла. Только бы Евфрат и дети были живы...

В который раз зазвонил мобильник, на экране которого высветилось имя “Питер Паркер”, но Тони вновь нажал “отклонить вызов”, сейчас было совсем не до занимательных историй о том, как Питер спас очередную старушку от вора, получив в знак благодарности чуррос.

— По-моему, проще взять трубку. Паркер — довольно настырный парень… — посоветовал Роуди.

— ...И теперь мы знаем, что на стороне моих противников высокие технологии, андроид или киборг, который может копировать способности и внешность, — пропустив мимо ушей замечание друга, продолжил Тони развивать мысль. — Но кто же это может быть? Земо в тюрьме, Олдридж мертв, Стейн — тем более, как и Иван Ванко. Все они высококвалифицированные ученые, но больше не являются угрозой...

— Ничего не напоминает? — спросил Роуди и бросил беглый взгляд на экран мобильника, на котором одно за другим возникали сообщения от настырного юнца — в каждом сообщении максимум по два-три слова.

— Ты думаешь, это всё же Гидра с их неуемным талантом штамповать суперсолдат? — Тони крутанулся на стуле, с раздражением положив на мобильник попавшуюся под руку папку с документами. — А теперь у нас еще и проблемы с правительством Израиля, Росс весьма недоволен. Но почему они не пытаются убить меня? Почему действуют на моих близких? Сначала Пеппер, затем Хэппи, а на тебя покушались дважды! И потом, недавний обвал акций Старк Индастриз, я едва выплыл из этого болота… И Фьюри не нашел связи с Гидрой, хотя посмотрим, что может дать зацепка с киборгом. Наверняка подобная разработка где-то могла засветиться… Но, честно говоря, Роуди, я знаю, что здесь что-то… Личное. Словно, — он задумчиво посмотрел на друга, — словно меня хотят лишить всего, буквально испортить жизнь. Но кому я успел так насолить?

Роуди взявшись за подлокотники, тяжело приземлился в соседнее кресло, пока Тони расфокусированным взглядом наблюдал за строкой состояния на дисплее модуля.

— Я думаю, у тебя может быть достаточно врагов, о которых ты можешь и не догадываться… Нам бы не помешала помощь, Тони, — рассудил Роуди, понимая, что их осталось слишком мало, а проблема, возможно, требовала ощутимой помощи.

— Не думай, что я побрезгую позвонить Роджерсу, но сначала надо понять, что происходит, где пригодится его сила, — Тони понимал, что совершил ошибку, рассорившись с ним, но ярость, обуявшая его в момент, когда он увидел запись гибели его родителей, шла впереди разума. — Я был неправ, я наговорил много лишнего… И я готов пойти на примирение, — он с грустью взглянул на щит Капитана Америки, лежащий, словно не имеющая ценности безделушка, среди коробок с самого переезда из высотки в центре Нью-Йорка.

— Вообще-то я говорил о Романофф, как мастер шпионажа она весьма бы нам пригодилась, — Роуди как будто хотел сказать что-то ещё, попытался передать это долгим, затянувшим паузу взглядом.

— Ну же, говори, — попросил Тони, готовый выслушать любые зацепки. — Зачем нам Романофф?

— Ты прекрасно понимаешь, что ЩИТ имеет намного меньше связей, чем прежде, и Наташа бы нам сильно пригодилась, если бы стала твоим доверенным лицом в штабе Росса.

— Ты намекаешь, что Росс может быть причастен? — Тони крепко задумался, ведь все его попытки выяснить, кто же постоянно вставляет ему палки в колеса, не увенчались успехом, хотя связей у Железного Человека было предостаточно. — Да и кто же допустит Романофф до работы в правительстве? После обнародования данных Гидры и ЩИТа к ней нет доверия, тем более, что в Тегеле она отпустила Барнса и Роджерса…

— И ты единственный, кто на неё донес, Тони… — Роуди посмотрел на него с укоризной, прекрасно понимая, что он просто мастер поспешных решений, хотя на тот момент Тони двигали непримиримые чувство долга перед населением планеты и чувство вины за количество погибших в Заковии из-за того, что он выпустил Альтрона.

— Я не могу взять свои слова обратно… Это будет выглядеть нелепо и подозрительно, — понимая, о чем думает старый друг, опроверг Тони. — В любом случае, Наташа сейчас последний человек, к кому бы я обратился.

— Хилл? — предложил Роуди новую кандидатуру.

— Она шпионит за мной для Фьюри, тебе ли не знать, — Тони скривился; он взял Марию Хилл на работу после того как распался ЩИТ.

— Но это же не значит, что она не может в то же время помогать тебе в штабе Росса? Постой… Но ты прав, Фьюри не оценит идею использовать шпионаж против правительства. Хотя Романофф тоже агент Фьюри…

— Однако она сильно изменилась с нашей первой встречи. Когда надо, она может пойти против ЩИТа. Двойной агент всегда остается двойным… Да, Паркер?! Если я не отвечаю, то я занят, и почему ты звонишь мне, а не Хэппи?! — разозленно рявкнул Тони в трубку, когда телефон на вибрации выполз из-под документов и снова стал раздражающе сверкать экраном. — Если это не что-то срочное, то я тебя… Выкладывай уже!

После поимки Стервятника Питеру было дозволено звонить напрямую Тони, о чём последний сейчас сильно жалел.

— Мистер Старк, наконец-то вы ответили! — даже на расстоянии Роуди услышал взволнованный голос подростка из телефона. — В Куинсе объявился мутант, который… — тут голос дал петуха, — убивает преступников! Он одет в красное трико с черными вставками на груди и на глазах, глаза закрыты белыми линзами, — сообщил Питер основные приметы, считая это наиболее важным. — У него способности к быстрой регенерации и, возможно, снижена чувствительность к боли. Мой друг, ну я вам рассказывал о нем, такой большой парень, он знает, что я Человек-Паук, искал его следы в интернете, но пока не нашел. Да, его зовут Дэдпул, не моего друга, а мутанта, моего друга зовут Нэд… Возможно, если провести с Дэдпулом разъяснительную беседу, то он перестанет убивать, а будет передавать преступников в руки полиции...

Лицо до сих пор молчаливого Тони постепенно краснело от гнева, ноздри трепетали, но он стоически вынес нескончаемый поток слов Питера, дополненный несвоевременными комментариями.

— Спокойно, Тони… — предостерегающе сказал Роуди, выставив перед собой ладони. — Он всего лишь ребенок…

— Питер, это является международной угрозой?

— Нет, мистер Старк, — чуть помедлив, ответил тот.

— В таком случае, это попадает под угрозу Мстителям или грозит катастрофой, которая может унести от пятидесяти жизней и выше?

— Нет, мистер Старк… — голос Питера стал многим тише.

— Дыши, Тони... — глядя на разгневанного друга, попросил Роуди. — Вдох-выдох...

— Тогда оставь это дело полиции. Они уже сообщат, куда надо, — сквозь плотно сомкнутые зубы процедил Тони, стараясь внять совету друга и медленно вдыхать и выдыхать. — Я кладу трубку.

— Хорошего дня, мистер Старк, извините за беспо… — но связь прервалась; Тони моментально стер из головы разговор с Паркером и теперь сидел, раскачиваясь на стуле и покусывая костяшку указательного пальца. — Ты же понимаешь, что если это не мои дети, то какой смысл похищать Евфрат?

— Вынь пальцы изо рта, что за привычка?

— Да, мам… — подчинился Тони, но нашел рукам другое применение — он стал терзать ткань футболки, норовя ее растянуть. — Так что думаешь? Какой смысл похищать Евфрат, если уверенности, что это мои дети, нет? Имеет ли это смысл для них, если они от этого еврейского козла? Я почти уверен, что целью была не сама Евфрат, а её ещё нерожденные дети. Не могли же похитители напасть на нее на израильской земле лишь только по одному предположению… Пятница, свяжись с доктором Евфрат в Израиле, кажется, ее фамилия Этинголд, может, мы найдем зацепку через неё?

— Будет исполнено, — равнодушно ответила Пятница. — Сэр, должна сообщить, что возле главного входа остановилось такси, — она вывела на экран подъездную дорожку; Пятница никогда бы не предупредила о приезде кого-то, кто и так вхож на базу Мстителей.

Видеть здесь такси было довольно странно. Важные шишки типа госсекретаря Росса приезжали на личном автомобиле с водителем, да и случалось подобное довольно редко — чаще Росс использовал голографическую связь по шифрованным каналам связи, взломать которые не было шансов ни у кого, посему надобность в визитах отпала. Тони только выпрямился в кресле, когда увидел, как из машины выходит знакомый, но едва ли приятный гость… И когда его лицо крупным планом поймал видоискатель коммуникатора парадных дверей, Роуди заметил, как у друга задергался глаз.

— И кто же наш гость? И как его пропустили через КПП?

Тони только закатил глаза, хотя можно было предполагать, что этот человек может появиться в поле зрения.

— Так и знал, что мне придется столкнуться с этим… Роуди, это новый муж Евфрат,— пробормотал он, не понимая, какого черта Барак прилетел в Нью-Йорк; неужели он планирует путаться под ногами? — Его мне только не хватало…

— Ты называл его малахольным доходягой, но он вроде ничего… — немного издевательски подметил Роудс и, тут же поймав на себе злобный взгляд друга, добавил уже со всей серьезностью: — Вполне вероятно, что за ним и Евфрат в Израиле следили… Может, он сможет нам что-то сказать по поводу похитителей?

— Молись, чтобы это было так…

Если Тони и выглядел довольно спокойно, хотя и немного нервно, то внутри него разрасталось всеобъемлющее чувство вины и страх за детей. Пускай он ещё не знал, является ли их отцом, но уже считал их своими. Евфрат, упрямая женщина, конечно же, как всегда решила всё одна и поспешила выскочить замуж за человека, которого, как считал Тони, знала слишком недолго, и потому он едва ли мог вызывать доверие. Хотя дело было, конечно же, не в свадебной спешке. Тони ненавидел его заочно, кем бы он не был, потому что он увел у него Евфрат, причем без особых стараний.

— Не ожидал, что ты прилетишь так быстро, — то, что это должно случиться, Тони понимал прекрасно, но с похищения едва минуло двое суток.

— Старк, скажи мне, что у тебя уже есть какие-то зацепки, — с порога без приветствий сказал Барак едва ли дружелюбно. — Мы с Евфрат лишились многих друзей, я потерял двух коллег и дядю, — без долгих приветствий перешел к делу Барак, едва появившись на пороге лаборатории; под его глазами залегли глубокие тени — едва ли он сомкнул глаза во время долгого перелета, а возможно и вовсе не спал двое суток.

Он бросил настороженный взгляд на человека с пурпурно-красной кожей в странной капсуле на столе и только тяжело вздохнул.

— Если бы не он и не Алая Ведьма, жертв было бы многим больше… — Барак вдруг осознал, что ему слишком легко удалось пересечь границу Израиля после всего случившегося.

— Полковник ВВС США Джеймс Роудс, — представился Роуди, когда его, наконец, заметили, и протянул руку для формального рукопожатия.

— Барак Маймон, офицер разведки подразделения восемь тысяч двести Израиля, в запасе, — на автомате представился гость…

* * *

Взгляд отказывался фокусироваться, перед глазами плясали нечеткие яркие пятна потолочных ламп. До слуха доносился гул каких-то приборов и незнакомые голоса — обрывки фраз, то отдаляющиеся, то приближающиеся звуки; Евфрат не понимала, что происходит. В памяти стали всплывать воспоминания — свадьба её мечты превратилась в кровавое месиво, люди погибали под непрерывным огнем вертолетов без знаков принадлежности к какой-либо стране или организации. Жизни друзей обрывались одна за одной — Омри, Вера, Шломи и Авив, дядя Барака и троюродная сестра Евфрат — Яэль, с которой последний раз они виделись на бар-мицве сына Эсти.

Во рту пересохло, язык был будто чужим, с трудом двигался, противный привкус вызывал тошноту. Невозможность пошевелиться пугала, тело не слушалось, едва двигались пальцы. Это больница? Её доставили в больницу? Но на смену этим мыслям в уставшее сознание прокралось воспоминание — на Евфрат набросили сетку, она кричала, тянула руки к Бараку, в ужасе наблюдая происходящее. Её втащили в вертолет с оперативниками в масках, один из них вколол ей что-то в плечо, а дальше — темнота. Похищение. Её похитили — осознание этого заставило подскочить пульс, что характерным писком констатировал кардиограф, а до слуха донеслась разборчивая на сей раз реплика:

— Она что, проснулась? Доктор Биктимиров, проверьте, — попросил некто по-английски за пределами поля зрения, и Евфрат инстинктивно закрыла глаза; что-то было не так, этот вопрос был сформулирован как-то неправильно, словно говорящий не хотел ее пробуждения.

Стараясь успокоиться, она стала дышать медленно и ровно, как учили её много лет назад на йоге, и кажется, недолгая практика помогла справиться с учащенным сердцебиением. Кто-то тронул ее ладонь, затем послышался звук нажатия кнопок — возможно этот самый доктор Биктимиров что-то проверял на приборах.

— Всего лишь последствия неглубокого сна. Вы сами просили держать ее в таком состоянии, чтобы не навредить детям, — голос доктора Биктимирова прозвучал ближе. — Однако, всё в порядке. Сердцебиения плодов тоже в норме. Дородовой тест на отцовство ещё не готов?

— С минуты на минуту...

Вновь послышались шаги, кажется, в палату или помещение, в котором очнулась Евфрат, зашли ещё двое.

— Что, позволь тебя спросить, это такое? — донесся раздраженный голос на повышенных тонах, и Евфрат едва удалось сдержаться, чтобы не открыть глаза; любопытство могло погубить её. — Мы договорились, что ты доставишь мне младенцев для экспериментов в кратчайшие сроки. И я пошел тебе навстречу, когда ты решил направить свою мелкую месть против детей Старка, но эта женщина ещё на раннем сроке беременности. Ты предлагаешь мне ждать родов? — всё сильнее раздражался безымянный голос.

В ответ не раздалось ни единого оправдания, некто третий лишь сухо сообщил:

— На этот счёт волноваться не стоит. Срок, который вы мне дали, ещё не подошел к концу. Через неделю, как мы и договаривались, дети будут в вашем распоряжении.

— Вы хотите ускорить развитие младенцев в утробе матери? — удивленно спросил доктор Биктимиров — единственный человек в комнате, имя которого было известно Евфрат. — Но это убьет мать.

Евфрат старалась отключится от тревоги за собственную жизнь. В ушах появился гул страха. Её дети были в опасности. Над ними собирались проводить какие-то эксперименты! Пульс её участился вновь, ведь страх от подобных мыслей невозможно было сдержать.

— Так-так-так, кажется, она всё же не спит, — сухой голос человека, который по каким-то причинам ненавидел Тони Старка, стал саркастичным. — Подслушивать нехорошо… Биктимиров, добавьте дозу снотворного…

И не успела Евфрат открыть глаза и сфокусироваться на этом, вне сомнений, ужасном человеке, как доктор Биктимиров подкрутил капельницу и в кровь хлынул раствор снотворного, погружая ее в глубокий сон. Последним, что успела услышать Евфрат, было:

— Мне неважно, как ты это сделаешь, но чтобы через неделю младенцы были у меня! Биктимиров, приступайте, мать нам не нужна…

База Мстителей. Нью-Йорк. Два дня спустя

— Тони, ты просишь меня о невозможном, — Мария Хилл взирала на него в свойственной ей холодной манере.

— Разве повышение до моего личного представителя тебя не подкупает, нет? Признайся честно, мои условия куда более заманчивы чем то, что тебе может предложить Фьюри. Расширенный соцпакет, стоматология, включая протезирование, — воодушевляющим тоном заправского коммивояжера озвучил сомнительные достоинства предложения Тони.

— А ты как всегда несерьезен. Ты прекрасно понимаешь, что игры с Россом — опасная затея. Мне казалось, что после Заковии и произошедшего в Германии тебе едва удалось заслужить его доверие. А теперь ты хочешь завербовать меня шпионом? Разве Пятница не справится с этим лучше меня? А Вижн? Кажется, он сквозь стены умеет проходить.

Тони, задумчиво постукивая кулаком о кулак, расфокусированным взглядом смотрел сквозь Хилл.

— Я пытался, но Пятница не может пробраться в столь защищенную правительственную сеть незаметно. Зная, с кем имеет дело, госсекретарь Росс сделал всё возможное, чтобы обезопаситься от такой угрозы, как я, — он коснулся треугольничка света на груди вовсе не с целью хвастовства, но лишь констатируя факт собственной гениальности. — Росс знает, какой силой обладают Вижн и Ванда. За то время, что мы сотрудничаем, он успел найти парочку мутантов, способных идентифицировать вмешательство Вижна и блокировать магию Ванды. Значит, информацию можно получить только изнутри, и мне нужно доверенное лицо.

Хилл конечно же, предполагала подобное, но не понимала, почему Старк не видит очевидных вещей — она, как специальный агент развалившегося ЩИТа, выбравший сторону Старка и Мстителей, автоматически стала не то чтобы персоной нон-грата, но личностью довольно заметной и уж определённо неудобной для каких бы то ни было правительственных организаций.

— Я понимаю, как ты волнуешься за детей и Евфрат, но я привлеку внимание, Старк, это же очевидно. Агенты Росса будут следить за каждым моим шагом… — впрочем, слова Хилл не звучали как отказ, что Тони подметил сразу.

— Именно это нам и нужно, — раздался голос позади; его обладатель появился слишком незаметно для всегда бдительной Хилл, затем он подошел ближе и протянул ладонь, слегка приподняв уголки губ. — Барак Маймон, муж Евфрат.

Даже столь сдержанная особа, как Мария Хилл, не могла не удивиться. Её взгляд на Тони из под слегка изогнутых бровей хранил в себе множество вопросов. Тот не смотрел ни на нее, ни на Барака, не особо стараясь скрыть явное недовольство его присутствием, пряча поджатые губы за кулаком.

— Мария Хилл, — с сомнением протянула руку она, не понимая, каким образом эти двое пришли к сотрудничеству; конечно, Мария никогда не лезла в личную жизнь Старка, однако поневоле и до нее доходили многие новости, в том числе и через телевизор. — И что же вы предлагаете, мистер Маймон?

Она бы описала его как приятного человека — по крайней мере, такое впечатление он производил на первый взгляд. В чуть мятой рубашке и простых голубых джинсах, мистер Маймон совсем не вписывался в спандексный мир супергероев, и было в его взгляде что-то... светлое, что ли — так мог смотреть хороший человек.

— Просто Барак, — он сел в свободное кресло и внимательным, умным взглядом посмотрел на неё; Хилл отметила, что так, слегка с прищуром, смотрел Беннер — между ними было нечто неуловимо общее. — Тем, кто попытается достать сведения, буду я, вам лишь нужно отвлечь внимание на себя, Мария. Я могу вас так называть?

Она настолько привыкла, что все обращаются к ней по фамилии с приставкой "агент" или "мисс", что позабыла звучание собственного имени и потому проигнорировала вопрос.

— А вы, стало быть, сделаете основную работу, Барак? — задала она встречный вопрос и, не дав ему раскрыть рта, добавила: — Насколько я знаю, нынешний муж Евфрат — гражданин Израиля. Как вы планируете внедриться в правительство США?

При слове “нынешний” на лице Барака появилась тень недовольства, но он смолчал, не собираясь цепляться к словам, возможно, решив, что это был некий психологический тест. Второе впечатление агента ЩИТа Марии Хилл — он был терпелив, но, возможно, лишь в силу обстоятельств.

— У меня двойное гражданство благодаря родителям, — помедлив, ответил Барак. — Я родился в Америке и переехал в Израиль только после университета. Впрочем, эта часть моей биографии особо не пригодится… Да и, как вы наверняка заметили, я говорю без акцента.

— Не то чтобы без акцента… — подал голос непривычно молчаливый Старк. — Но он почти незаметен. С устройством в госдепартамент мы ему поможем, кое-кто уже подсобил. У меня есть влиятельный большой должник, который не станет трепать языком. Барак — отличная кандидатура, он не засветился перед Россом. Такая незаметная фигура нам и нужна.

— Мне казалось, что вам, как офицеру разведки другой страны, вход в госструктуры Штатов заказан, — словно не слушая Тони, выдала Хилл свою осведомленность, глядя на Барака.

— Роуди напел? — поинтересовался Тони, сощурившись; Хилл не нравилась ему — эта совершенно непробиваемая женщина не воспринимала его подколы и шуточки, а взял он ее на работу только по просьбе Фьюри.

Она кивнула, не скрывая очевидного факта, всё ещё пытаясь сложить мнение о новом знакомом и не верить на слово первому впечатлению, как ее и учили.

— Мы обнулили его биографию. Скажем так, отныне он не израильский офицер в запасе, а лейтенант ВМФ США, прошедший службу на авианосце “Рональд Рейган”, Том Смит, уроженец Массачусетса. Личность, кстати, настоящая, — над столом появилась проекция — документы, фотографии настоящего Тома Смита, в следующий момент человек на фото стал меняться, приобретая черты Барака. — Его единственный родственник, отец, давно умер, а сам Том Смит погиб неделю назад во время сверхсекретной операции… Вот мы и подсуетились, — как будто бы с долей сочувствия сказал Тони, на самом деле находя это лишь удобным случаем. — То, что Барак неплохой программист нам весьма на руку… — как будто оценив потенциал соперника, не счел возможным оставить это за кадром Тони, но против его воли следующие слова прозвучали все же с легким налетом недовольства: — Он взломал пропускную систему нашей базы и без проблем проехал на территорию на такси.

— Эта личность на время позволит мне скрыться от властей Израиля, которые уже разыскивают меня в связи с инцидентом на свадьбе, — добавил Барак совершенно спокойно, будто его не волновало, что происходит на Родине и как переживают последствия нападения его родственники и друзья, когда он просто взял и исчез.

Хилл отметила, что Барак и бровью не повёл, рассказывая о том, что домой ему, возможно, и вовсе путь заказан, если махинации Старка вскроются. Неужели тут замешана такая большая любовь, что он перечеркнул разом всю свою жизнь ради одной женщины? Или же он настолько уверен, что дети Евфрат от него? Старк, судя по всему, точно так же уверенный в обратном, не оставлял попыток поддеть оппонента, в то время, как Барак оставался спокоен, что бесило Старка всё больше. Ещё одно впечатление — Барак как будто вовсе не ради собственного удовольствия бесил Тони, он словно и не замечал его реакции.

— Рискованный шаг, — заметила Хилл. — Тюрьма в Гуантаномо — это меньшее, что может ждать вас за преступления против власти США.

— Это если меня поймают, — лишь пожал он плечами, сохраняя равнодушие, которое удивляло даже Тони, не преминувшего вставить шпильку:

— А что, отличная перспектива, упекут лет на тридцать, Евфрат и думать о тебе забудет.

Тони едва не покрылся гусиной кожей от двух устремлённых на него ледяных взглядов. Ему вдруг показалось, что эти двое абсолютно непробиваемых людей были бы прекрасной парой. И что в нем нашла Евфрат?

— Надеюсь, Тони, ты не поспособствуешь моей поимке властями США и Израиля из ревности, — Барак вежливо улыбнулся, но его почти нейтральная фраза задела оппонента не хуже удара под дых.

— Он бывает настоящей занозой, но никогда не сделает ничего подобного. Тони Старк — честный человек, — Роуди появился также внезапно, как и Барак. — И потом, зачем ему ненависть Евфрат, которую он так нежно любит?

Взгляд Тони на друга был красноречивей кувалды, рухнувшей на наковальню.

— Спасибо, Роуди, точно подмечено, — тем не менее, нашёл силы ответить он почти ровно, хоть и с кривой улыбкой.

Барак уже не раз слышал о честности Старка, он вспомнил, как об этом говорила Евфрат в самом начале их отношений. И отчего-то это воспоминание прочно засело в подсознании и вызвало неприятные эмоции. Было бы куда легче, если бы Старк и впрямь был негодяем, однако по итогам нескольких дней их вынужденного сотрудничества Барак не мог не признать, что всемирно известный Железный Человек, хоть и экспрессивен, эксцентричен, эгоистичен и иногда раздражающе зануден, как утверждал полковник, он и впрямь неплохой парень, разве что заочная ненависть "нынешнего" мужа Евфрат не даёт оценить это по достоинству.

Тони и полковнику Роудсу одновременно пришли сообщения на коммуникаторы в наручных часах, и оба, точно подорванные, сорвались с места, сообщив, что вернутся минут через двадцать, наказав Хилл не уходить. Если бы они попросили уйти Барака, то тот бы этого не сделал.

— Вы либо безумец, либо уверены в своих силах настолько, что готовы рискнуть всем, чтобы спасти Евфрат, — Хилл проявила несвойственный ей интерес. — И вы готовы доверить Тони Старку собственную жизнь? Насколько хорошо вы его знаете?

Он ответил не сразу, как будто намеренно выдерживая паузу, но не для того, чтобы подготовить почву для размышлений, а чтобы дать ей возможность сделать правильные выводы.

— Я уже рискнул всем, когда прилетел в Америку, мисс Хилл. Тони Старк — единственный человек, который хочет спасти Евфрат также, как и я, в этом нет сомнений. Не могу сказать, что он мне нравится, но так уж легли карты, — поделился Барак, поднявшись с места и подойдя к столику с кофемашиной и одноразовыми бумажными стаканчиками. — Вам эспрессо или американо? Молока, к сожалению, тут нет, — Барак не спросил, будет ли она кофе в принципе, он был уверен, что она не откажется.

Поначалу едва уловимое сходство с Брюсом растаяло на глазах. Брюс бы обязательно спросил, хочет ли она кофе.

— Американо, без сахара. И всё же, Барак, простите за прямоту, но мысль о том, чьих же детей носит Евфрат, вертится в голове у каждого в этом здании. Вы женились на ней, не собираясь дожидаться их появления на свет. Вы не производите впечатление импульсивного человека. Что вами двигало? — Хилл всё больше удивлялась собственному любопытству; она к такому не привыкла, ощущение было новым, незнакомым и даже нервирующим, и потому с трудом давало ей возможность сохранять неизменное самообладание.

Возможно, он усмехнулся, возможно, опешил от такого напора — так могло случиться на самом деле, хоть со спины видно и не было, но обернулся он уже с чуть усталой, но доброжелательной улыбкой, держа в руках два стаканчика с кофе.

— А вы кажетесь немногословной, мисс Хилл, но тем не менее живо интересуетесь моей жизнью, — он поставил перед ней кофе, не давая в руки, чтобы она не обожглась. — Мы все иногда делаем несвойственные нам вещи. Вы правы — я не импульсивный человек, но иногда и со мной случаются некоторые выходящие за рамки моей привычной жизни события, — он усмехнулся, возможно, что-то вспомнив. — Но я люблю Евфрат, и не спрашивайте за что. Я просто люблю её, и того недолгого времени, что мы пробыли вместе, оказалось достаточно, чтобы понять, что я готов прожить с этой женщиной всю жизнь, — эта речь не была распалена страстью, но в ней читалась совершенно очаровательная сдержанная нежность. — Я принял решение быть с ней даже после того, как узнал, что дети могут быть не моими. И я примчался сюда, готовый преступить закон, чтобы спасти её и моих детей. Не думайте, что у меня есть сомнения. Я чувствую, что прав, — Барак вновь сделал паузу для внимательной улыбки и говорящего о многом взгляда. — А как бы поступили вы, если бы похитили вашего любимого человека? Ваших детей?

Хилл становилось всё любопытнее. Каждая его фраза заставляла задуматься. Он прилетел в Америку, уверенный в своей цели — спасти любимую женщину и поставить на кон всё ради нее. Без проволочек, без сомнений, без душевных мытарств. Он был готов ко всему и четко видел желаемое, был уверен в своих силах. И это в нем подкупало, хотя его появление в штабе Мстителей всё равно выглядело слишком скорым и немного неуместным.

— Возможно, мне стоит забрать обратно слова об отсутствии у вас импульсивности, — она подарила ему встречную улыбку, от чего взгляд Марии Хилл как будто стал чуточку мягче. — Возможно, вы, напротив, человек весьма страстный… Но, Барак, раз уж мы ведем разговор о вашей жизни, позвольте спросить, — Хилл, понимая, что переступает границы, продолжила только после кивка: — что, если Евфрат всё же похитили, зная, что это дети Старка? Неужели вам не приходила в голову подобная мысль? А иначе зачем похищать женщину, выбравшую другого мужчину? Ведь, по сути, для Тони она стала никем.

Он покрутил стаканчик с кофе на столе, глядя на замершую картинку проектора — водительское удостоверение на имя Тома Смита.

— Старк сказал, что его преследует некий недоброжелатель, и что похищение Евфрат, несомненно, его рук дело. Мы много общались в эти два дня, но он почти уверен, что нет таких технологий, устанавливающих отцовство без вмешательства в организм матери и ребенка. Мы отказались от дородового теста, так как это могло навредить детям…

Хилл не удовлетворилась столь неопределённым ответом, но Барак хотел верить в лучшее — его не стоило в этом винить.

— Ещё несколько лет назад мы считали, что одни во вселенной, а потом появился Тор, чтобы защитить Землю от своего брата Локи. Вместе с этим правительства крупных держав начали разработку сверхоружия, и за какие-то считанные годы технологии ушли вперед настолько, что мы не можем с точностью утверждать, на что мы сами сейчас способны. С появлением образцов ДНК пришельцев в медицине совершено множество открытий…

Барак перевел на неё взгляд, понимая, что Мария, зайдя издалека, постаралась не задеть его чувства, однако её любопытство не было чрезмерным, по крайней мере она единственная, кто не побоялся высказать свои предположения вслух, в то время как все остальные предпочитали обсуждать это за его спиной.

Бесшумно открылись стеклянные двери, вернулись Тони и полковник Роудс в костюме воителя, оба пребывали в некоей мрачной решимости. Чтобы не показаться нетерпеливым, Барак дождался, когда они сами расскажут, что случилось, но ожидания немного не оправдались:

— Нам нужно срочно отбыть, кажется, Фьюри засёк сигнатуру, схожую с квинджетом, на котором исчез наш друг Брюс. Надеюсь, мы найдем его. Рассчитываем вернуться до завтрашнего утра, — Тони проигнорировал возмущение на лице Хилл, которая согласия ещё не дала. — А ты ещё раз пройдись вместе с Пятницей по плану действий, — словно своему помощнику, дал он наказ Бараку. — Пятница, открой окно.

Барак только кивнул, заинтересованно глядя на то, как после нажатия на яркий треугольник света на груди, тело Старка в считанные секунды покрыл костюм. Что это был за сплав, способный под воздействием тока, подаваемого реактором, принимать форму, оставалось загадкой, но зрелище впечатляло. Будто впервые осознав, что связался с самим Железным Человеком, Барак почувствовал, что жизнь Евфрат в обществе Мстителей наверняка была весьма интересной. Стекло переговорной комнаты буквально растворилось, подёрнувшись голубым сиянием, и с гулом реактивных ботинок Роудс и Старк взлетели.

— Старк всегда был таким самонадеянным? — спросил Барак, понимая, что Хилл держит в себе недовольство.

— Естественно, — Хилл поднялась, захватив бумажный стаканчик. — Видно, он забыл упомянуть, что мне тоже требуется инструктаж по поводу первого рабочего дня в госдепартаменте.

— Инструкции уже сброшены на ваш планшет, агент Хилл, — раздался электронный голос в помещении.

— Подсуетился… — проговорила она сквозь зубы, а Барак ободряюще улыбнулся.

Непонятно, что двигало ею в момент осознания, что от этого дела она не откажется, тем более, судя по словам Старка, ей ничего не придется делать, кроме как маячить перед глазами Росса, когда прямо у него под носом некий Том Смит будет хозяйничать в правительственной сети.

* * *

Ещё три дня спустя

— Пятница, уснула? — Тони, выйдя из здания госдепартамента, тронул очки, призывая помощницу.

— Агент Хилл на третьем уровне в Институте зарубежной службы, — сообщила та, и это означало, что пока всё идет по плану; её частое появление там в последние три дня должно было заинтересовать Росса, а случившееся в Израиле стало отличным поводом для переговоров со штабом Мстителей, чем Хилл и занималась.

Подключение к видеонаблюдению прошло без осечек, Барак оказался талантливым парнем. Однако это была лишь часть работы.

— Где Барак?

— Заступил на смену. До начала операции десять минут.

— Мутанты?

— Уровнем выше, сэр. Заглушки установлены, сервер для них слепым пятном на девять минут двадцать три секунды, — сообщила Пятница.

Тони сел в свою акуру и тронулся с места, намереваясь больше не маячить перед зданием госдепартамента, где его одолевала паранойя и везде виделись заинтересованные взгляды, а из-за угла будто готовились выскочить шпионы Росса. Впрочем, небезосновательно.

Росс уклонился от комментариев по поводу короткого обрывка видеозаписи со свадьбы, зацепившего нападение андроида на Ванду и Вижна, однако Пятница сумела идентифицировать практически незаметное изменение голоса во время звонка, что натолкнуло на мысль о том, что госсекретарь что-то скрывает. Ответ мог храниться на его личном сервере. Бывший генерал принимал участие в попытке восстановить сыворотку суперсолдата, что привело к “рождению” Халка и большой головной боли для Брюса Беннера. Росс, судя по его биографии, был весьма заинтересован в разработке сверхоружия. Всё это и подтолкнуло вскрыть его личный сервер, где, вероятнее всего, обнаружится много интересного. Эх, жаль те сигнатуры были ошибочными, следы Брюса они с Роуди так и не обнаружили, а квинджет спутали с новой правительственной разработкой — очередным стелс-истребителем, разбившимся и затонувшим во время учений в Мексиканском заливе.

— Как только Барак выйдет из здания, удали все видеозаписи, где мелькает его лицо, информацию о смерти Тома Смита обнародуют завтра.

Как только Тони выехал на оживленное шоссе, на его коммуникаторе высветилось сообщение от Хилл, что в здании сработала сигнализация, сообщающая о тревоге седьмого уровня — проникновение в защищенную сеть госдепартамента.

— Пятница? — забыв, как дышать, Тони проехал на красный и под сигнал едва не врезавшегося в него ситроена на перекрестке свернул к автобусной остановке, включив аварийку. — Нас вычислили? — спросил он, как будто ожидая услышать другой ответ.

— Обнаружена внешняя хакерская атака, это не мы, сэр, но в серверную вот-вот нагрянут разработчики и охрана, — ответила Пятница уверенно, следовательно в систему Бараку проникнуть все же удалось. — Передаю информацию мистеру Маймону, чтобы он поторопился, — но всего через секунду-другую Пятница сообщила: — Сэр, его коммуникатор тоже не отвечает. Возможно, мутанты, но сигнал с сервера Росса есть, пока копируются данные, я не могу отправить обратный для мистера Маймона. Я начала копирование данных на ваш личный сервер в штабе Мстителей. Я передам зашифрованный сигнал агенту Хилл о необходимости спасать мистера Маймона?

Тони сжал руль с такой силой, что на гладкой коже остались отпечатки его ногтей. Если он станет причиной поимки Барака, Евфрат сотрет его в порошок, но выбора у него не было:

— Нет, она не должна подставляться… — ему пришлось принять молниеносное решение оставить Барака внутри. — Если все данные переданы, то уничтожь носитель. Нас не должны найти. Теперь Барак сам по себе…

* * *

В это же время в госдепартаменте

Барак наблюдал, как мелькают цифры и буквы на мониторе небольшого лэптопа, как со взрывной скоростью рушится сильнейший фаервол, какой он когда-либо видел. Искусственный интеллект, Пятница, созданный Тони Старком, был продолжением своего хозяина, и даже со своими немалыми знаниями о компьютерных технологиях, Барак осознал, что в профессиональном плане до Железного Человека ему очень далеко. Какой бы Тони ни был задницей, оспаривать его гениальность было бессмысленно. Истошно выла сирена, двери были заблокированы, но на экране не появлялось никаких сообщений. Перенос данных Росса на сервер Старка продолжался в штатном режиме. Барак заметил другое — кто-то прорывался в сеть извне, грубо, грязно, не опасаясь быть раскрытым, что было далеко не на руку. Думая, как вытащить себя из передряги, параллельно скачиванию данных Барак попытался пробиться в охранную систему, чтобы разблокировать двери. Мутанты уже наверняка на грани обнаружения заглушки Старка и скоро сюда нагрянет весь штат программистов и оперативники. К величайшему сожалению, он был отрезан от любых средств связи. Взломать дверь не удавалось, а меж тем оставалось всего две минуты, прежде чем вторжение Пятницы будет обнаружено. Ловушка, западня — тот самый план “Б”, который нехотя пришлось составить в случае форс-мажора... И единственным вариантом будет сдаться властям, но не сдать Старка. Хилл была права, пугая тюрьмой в Гуантаномо, но отчего-то была уверенность, что всё должно пройти гладко. Как самонадеянно!

Мелькание на экране стало замедляться, Пятница передавала последние данные, и как только загрузка дошла до ста процентов, индикатор флешки, вставленной в сервер и подключенный к нему лэптоп погасли навсегда, удаляя любую возможность восстановить данные и найти следы Пятницы в системе. Всё, что оставалось — это ждать собственной поимки, и Барак вдруг ощутил сожаление, что может больше не увидеть жену и своих ещё нерожденных детей. Но главное, чтобы Старк сумел найти в данных Росса то, что приведет к ее похитителям… Остальное неважно.

Ожидая, пока откроется дверь, Барак уже представлял, как его поставят на колени, заложив руки за голову и думал, что только что своими собственными руками уничтожил свою жизнь, став политическим заключенным на неизвестный срок. Его настоящая личность скоро станет известна властям, данные по нему Израильские власти наверняка предоставят, а потом потребуют выдать заключенного на Родину, где ему светит пожизненное… Страх потихоньку заполнял каждую клеточку тела. И куда же делась вся пресловутая решительность, с которой он шел на задание, рискуя жизнью? Обманувшись гением Старка, он сам предложил свои услуги. И теперь придется покрывать Старка, убеждая правительство США, что Барак залез в сервер госдепартамента и присвоил себе чужую личность самостоятельно. Он был толковым программистом и в свое время даже взломал парочку серверов крупных израильских компаний, но едва ли он мог действовать на таком уровне, на каком действовал Старк… Всё пропало — эта фраза эхом отдавалась в голове, когда защита двери была снята, в полумрак серверной хлынул свет коридора и в проеме появилась женская фигура. Из-за света, обрамляющего силуэт сзади Барак не сразу узнал её. Мария Хилл стояла с пистолетом в руках.

— На выход, быстро! — скомандовала она жестко, по-мужски, словно командир солдату; её появление казалось чудом, и Барака тотчас захлестнула благодарность.

Забрав битую флешку и мертвый лэптоп, он последовал приказу своей спасительницы. В коридоре обнаружилась и другая знакомая — Алая Ведьма, словно кукловод, держала ладони над головами двух мутантов, её глаза и пальцы светились красным. На полу возле двери обнаружился оглушенный начальник охраны, возле его ног валялась несмолкающая рация. Когда красное свечение прекратилось, два мутанта застыли со стеклянными взглядами и даже не моргали.

— Уходим, — сказала Ванда Максимофф — та, чье участие в операции не предполагалось.

Когда они завернули за угол и поднялись на первый уровень, мимо них на скорости несущегося товарняка с грохотом пробежала группа оперативников, не обративших на них никакого внимания. Барак только заметил, как вновь светятся красным глаза Ванды. Сложно было поверить, но они спокойно вышли из здания, и ни один сотрудник не обратил на них никакого внимания. Люди буквально обтекали их, словно ручей камень, не замечая, будто их и вовсе не существовало. А потом они просто оказались в машине Марии Хилл и покинули территорию госдепартамента США.

— Что сейчас произошло? — спросил Барак с заднего сидения, до сих пор едва ли осознавая столь легкое спасение.

— Пятница подчистила все данные об операции отхода, — раздался отчет Старка в коммуникаторах каждого. — Ванда, спасибо, если бы не ты…

— Мы сильно рисковали, впутывая ее в это, если бы Ванда не справилась с мутантами, то все было бы намного хуже, — в голосе Хилл слышался явный укор. — Надеюсь, Росс не заметит вмешательства. Он и так весьма скептически относится к Ванде, считая ее большой угрозой.

Барак не поверил своим ушам. Тони привлек к заданию Ванду Максимофф — мутанта, способного управлять человеческим разумом. Это был огромный риск, учитывая, что мутанты Росса были поставлены как раз против таких угроз, как Алая Ведьма.

— Что они запомнят, Ванда? — спросила Хилл, когда пауза затянулась.

— То, как случайно вырубили начальника охраны, приняв его за угрозу, — сообщила та. — За отведенное время мне удалось придумать только это.

— Отлично сработано, — немного мрачно отозвался Тони, понимая, что поставил на кон всё, чтобы спасти ненавистного мужа Евфрат; решение было принято в считанные секунды, но он просто не мог оставить в лапах Росса того, кто пошел на риск, чтобы у них все получилось.

Благо, Ванда изначально бвла рядом для подстраховки.

— И что, стало быть, Росс решит, что сервер атаковали снаружи?

— Да, кто-то пытался взломать его параллельно нам, что, конечно, добавило нам нервотрепки, но в конечном итоге сыграло на руку. Он ни о чем не догадается, — рассудил Тони. — Ты молодец, мужик, — видимо, он решил, что сейчас время для похвалы, вот только Ванда и Мария Хилл, сидящие в машине впереди, недовольно переглянулись, понимая, что Старк перегнул палку, а они все в который раз попали в заварушку по его вине, как это было с Альтроном.

Барак тоже понимал, что этот жидкий комплимент прозвучал только благодаря тому облегчению, что испытывали они все сейчас, в полной мере отдавая себе отчет в том, что все могло закончиться весьма плачевно. Он смотрел в зеркало заднего вида, отражавшее глаза, наверное, самой равнодушной на Земле женщины, Марии Хилл. Сегодня она спасла его, и Барак понимал, что должен быть благодарен ей, и что за этим фасадом холодности скрывается справедливый человек, женщина, не сумевшая оставить в опасности товарища.

* * *

Удивительно, как можно было сверлить всего одним глазом так злобно, что все присутствующие вмиг ощутили себя стыдливыми юнцами, нарушившими школьные правила. Ник Фьюри, отчитывая участвовавших в операции, уделял особое внимание Марии Хилл. Как одна из самых верных соратниц, она не должна была идти на поводу у Старка, но пресловутая женская солидарность, как полагал Фьюри, сыграла основную роль. Они с Евфрат сделались довольно близкими подругами за время замужества Евфрат за Старком. Но Фьюри было невдомёк, что дело здесь было вовсе не в женской дружбе. Достаточно было всего одного разговора с этим человеком, Бараком, чтобы Хилл пошла против своих принципов, против верности ЩИТу и помогла Старку в его бредовой затее выкачать из Росса всю его подноготную.

— Мисс Хилл, вы-то куда полезли? Старк — старый авантюрист, но от вас я мог ожидать подобное в последнюю очередь! — Фьюри распекал их так, словно и Старк, и сама Мария Хилл всё ещё находились под юрисдикцией ЩИТа, однако сверхсекретной организации более официально не существовало.

— Моё участие предполагало лишь маячить перед глазами Росса, а не выкачивать информацию из сервера. Если бы не Ванда, я бы не решилась помочь мистеру Маймону, — ответила Хилл, как всегда без особых интонаций, но Барак, услышав эту фразу, отчего-то решил, что Хилл нашла в Ванде лишь оправдание.

— Мисс Максимофф, зная скептический настрой правительства к вам, как вы могли позволить втянуть себя в дело, которое могло закончиться серьезным конфликтом с госсекретарем? Снова! — переключился Фьюри на неё.

— Мы что, в школе? — не выдержал Тони, не дав Ванде раскрыть рта для оправданий. — Фьюри, мы уже давно не находимся под твоей опекой и действуем сами по себе. Более того, я, как представитель людей с уникальными способностями, сейчас являюсь основным командующим и связным с ООН. Всё закончилось как нельзя лучше, наше вмешательство не заметили.

— И куда тебя завело твое командование, Старк? — Фьюри сделался еще более саркастичным. — Ты вдребезги рассорился с Роджерсом и Романофф, теперь даже местонахождение их неизвестно. Бартон отказывается выходить на связь. Мой лучший агент находится под домашним арестом, а Зимний Солдат так и не пойман. И я уж молчу о Брюсе Беннере!

— Мистер Фьюри, вы не можете приплетать сюда доктора Беннера, — вступилась Ванда, которая была благодарна Тони за то, что тот не позволил упечь ее в тюрьму; выступая за Роджерса, она, конечно, принимала риски, да и, что говорить, была обижена за домашний арест, но сейчас многое изменилось.

— Мы всё просчитали, и если бы я попался, то сохранил бы в тайне участие Мстителей. Я взял на себя ответственность за...

— Мистер Маймон, кажется? — как к кому-то незначительному обратился он, перебивая, однако Барак сделал вид, что не заметил издевки. — Вы поддались на чужие манипуляции, вы едва ли понимаете, куда попали. Тони Старк — не ангел во плоти, он уже множество раз рисковал собой и своими друзьями. Ему свойственно бросаться в огонь, не раздумывая, и тащить за собой других. Я до сих пор не понимаю, как вы позволили себя в это втянуть.

— Фьюри, это уже не лезет ни в какие рамки, — Тони, хлопнув по подлокотникам, поднялся с места. — Я не использовал против Барака никаких манипуляций, наша жена пропала… — он запнулся, понимая, что в пылу разговора на повышенных тонах сморозил глупость, и закончил речь немного скомкано: — И мы пытаемся спасти… ее.

Хилл не выдержала и прыснула в кулак, в глазах Ванды появились смешинки, даже Барак, на удивление, не почувствовав злости от такого определения, тихонько отвернулся, пряча улыбку. Сейчас было не время поправлять и без того стушевавшегося Старка.

— Хорошо же вы спелись, — Фьюри старался держать маску злого полицейского как мог, а Тони почувствовал, как загорелись щеки. — Хорошо, так что же вы выяснили?

Бровь Хилл взлетела вверх. Ну, конечно, Фьюри просто не мог не высказать свое недовольство по поводу нарушения законов, тогда как на самом деле пришел за информацией. Появление столь мощного оружия, как андроид, напавший на Ванду и Вижна, не могло не заинтересовать бывшего директора ныне подпольной организациии ЩИТ, занимающейся поимкой сторонников Гидры, и, скорее всего, ниточка вела именно к Гидре… Тони только покачал головой, понимая, что спектакль, разыгранный Фьюри, окончен. Он слишком долго пробыл директором ЩИТа, чтобы не высказать свое отношение к происходящему.

— Мы закончили разнос? — на всякий случай уточнила Ванда, тоже понимая, что из Фьюри плохой актер.

— Пятница, давай-ка посмотрим, что у нас имеется...

Информация, собранная на личном сервере Росса, просто ошеломляла. У госсекретаря оказалось немало тайн. Например, видеозапись со впервые вышедшим из-под контроля Халком, громившим Нью-Йорк, информация о работе Беннера в лаборатории много лет назад, а также сведения о некоем эксперименте, в ходе которого мутанту со способностью к регенерации укрепили скелет сверхпрочным сплавом адамантия, и эксперимент этот больше напоминал пытку — сплав ему заливали наживую.

Фьюри поглядывал на Барака, который, по его мнению, был здесь лишним: столь секретная информация не должна выходить за пределы команды Мстителей, и гражданскому здесь совсем не место. Тони относился к его присутствию на удивление спокойно; он управлял голограммой, выискивая нужную информацию вручную, будто специально выставляя напоказ самые сомнительные проекты Росса. Пятница пока не могла найти совпадений с андроидом. Голограммы, видеозаписи, схемы и химические формулы мелькали перед глазами, но внезапно Тони остановился на одной-единственной папке с коротким названием АИМ, а затем, задумчиво хмыкнув, полез в её свойства.

— Что-то знакомое? — спросила Хилл, когда он попросил Пятницу просканировать содержимое.

— Секунду… Пятница, посчитай количество файлов. Выдели отдельно видео, текстовые файлы, фотографии и аудиозаписи.

— Вычисляю.

Тони развел руками, и голограмма разделилась на несколько пунктов.

— Это же Экстремис, — Роуди ткнул на одну из иконок, и параллельно процессу перед присутствующими появилась видеозапись, на которой солдатам-инвалидам вводили эту сыворотку, превращая их в ходячие бомбы.

— Росс и туда засунул нос. АИМ была создана Килианом Олдриджем для разработки Экстремиса, — Тони цепко пробежал взглядом текст на экране, — и похоже, финансировалась им же. Что ж, госсекретарь, похоже, весьма состоятельный человек.

— Агентство инновационной механики, — покусывая дужку очков, прочитал Барак расшифровку аббревиатуры. — Кто этот Олдридж? — решил спросить он; судя по долгому раздумью Тони, это могло быть зацепкой.

— Скажем так, не самый приятный тип, но он мертв и больше не представляет угрозы.

— Сэр, согласно анализу, количество видимых файлов и их общий размер не совпадают с размером корневой папки, — отчиталась Пятница.

— Значит, сундук всё-таки с двойным дном... — протянул Барак. — Ты позволишь? — обратился он к Тони, задумчиво поглаживающему бородку; тот только пожал плечами и едва уловимым движением руки указал на голограмму.

Барак кивнул, вернув очки на нос, ткнул по столу, и перед ним прямо на стекле возникла подсвечивающаяся приятным голубым светом клавиатура. Фьюри вновь никак не прокомментировал столь высокую степень доверия к этому человеку, а лишь, как и остальные, стал наблюдать за его действиями. Вызвав командную строку, Барак ушел в компьютерный астрал, помогая Пятнице со взломом. Какое-то время казалось, что у него не получается, но затем, приняв ряд подсказок от Пятницы, он ещё быстрее забегал пальцами по стеклу, вводя длинные команды, которые понимал наверняка только Тони. Тот молчаливо наблюдал за процессом, думая про себя, что что-то мог бы сделать более изящно, впрочем, от комментариев воздерживался. В конечном итоге, когда огромная команда размером, наверное, в лист А4 была завершена, и финальная клавиша ввода нажата, перед собравшимися появилась скрытая папка с названием “Сектор 13”.

— Я бы сделал быстрее, — Тони с лёгким снисхождением хлопнул Барака по плечу, и тот подарил ему жидкий смешок:

— Ну естественно...

— Пятница, что скажешь? — Тони встал позади дивана, уперевшись ладонями в спинку, надеясь, что вскоре у них появится зацепка.

— Совпадение найдено, сэр, — ответил искусственный интеллект, прервав всеобщее ожидание и выведя на экран досье неизвестного.

Перед ними возник трехмерный рисунок-схема, поначалу напомнивший шедевр Да Винчи — Витрувианского человека, но при ближайшем рассмотрении оказавшийся фигурой человека с едва выделяющимися прорезями для глаз и носа на броне-покрытии зелёного с металлическим отливом цвета, очевидно заменяющей ему кожу. “Супер-Адаптоид” — название проекта отвечало на все вопросы о способностях субъекта.

— Пятница, краткое резюме, — попросил Тони, так как сложно было на скорую руку уловить суть огромного текста, набранного мелким шрифтом. — И пригласи к нам Вижна, ему наверняка будет интересно.

Когда Вижн появился прямо из стены, что сильно впечатлило Барака, Пятница начала доклад, дополняя его визуализацией: трехмерная модель задвигалась, вокруг неё стали появляться краткие заметки — описание процесса создания, сплав, из которого Супер-Адаптоид был создан, а также цепочки формул, описывающие принцип взаимодействия биологических тканей с этим сплавом.

— Разработка Супер-Адаптоид принадлежит Красному Черепу и Гидре, но из-за отсутствия в то время необходимых технологий ее заморозили и возобновили только в тысяча девятьсот девяносто седьмом году. Прототип Супер-Адаптоида был воссоздан в АИМ. В робота встроили осколок Космического Куба, который позволяет ему копировать силы и способности различных супергероев и суперзлодеев, а также внешность и оборудование существ, находящихся вблизи от него. Скопировав какое-либо существо, Адаптоид становится внешне от него неотличим. При возможности он может скопировать сразу несколько существ, вплоть до восьми, при этом сочетая отдельные черты внешности сразу всех, скомбинированные случайным образом. Также при этом он полностью окрашивается в зелёный. Текущий статус проекта — приостановлен, ввиду невозможности решения сбоя программного обеспечения при попытке Адаптоида скопировать способности десяти и более соперников.

— Приостановлен? Это вряд ли, — заметил Вижн; с течением времени его саморазвивающийся интеллект позволял проявить все больше людских черт, но столь едкой иронии от него ещё не слышали .

— Пятница, что за Космический Куб? Речь идет о Тессеракте? — спросил Тони.

Голограмма изменилась, и вместо Витрувианского человека возникло нечто, напоминающее Тессеракт лишь формой. Куб был цельнометаллическим и испещренными светящимися соединенными между собой линиями с точками, напоминающими, как когда-то в выразился Роуди, высокотехнологичный кроссворд, красовавшийся на шее Тони во времена, когда палладий отравлял его организм.

— Космический Куб — саморазвивающийся мощный элемент, созданный скруллами. В нем заключена энергия вселенной. При попадании в «наш» мир энергия концентрируется и принимает форму куба. С помощью Космического Куба можно было творить чудеса, менять реальность, но со временем Куб приобрел собственное сознание и воспрепятствовал его дальнейшему использованию. Куб был уничтожен в девяносто девятом году, так как стал представлять опасность.

— Пятница, кто такие скруллы? — похоже, Тони это определение также ни о чем не говорило.

— Информация отсутствует, сэр, — сухо отчиталась та, и никто не заметил, как помрачнел Фьюри, знакомый с расой скруллов не по наслышке.

— Что ещё известно об организации АИМ?

— Согласно последней записи, после инцидента с Килианом Олдриджем агентство прекратило свою работу, сэр.

— Что ж, — Тони выключил голограмму и обратился к невидимой помощнице: — Отыщи все упоминания организации АИМ и найди сведения обо всех ныне живущих ученых, которые были в ней задействованы с момента основания, — он коротко вздохнул и обратился к присутствующим. — Думаю, информация по Супер-Адаптоиду и АИМ требует более тщательной проверки, как только Пятница отыщет учёных, нам станет известно больше.

— Несколько лет назад случилась крупная утечка данных о Гидре и ЩИТе, в сеть попало множество засекреченных файлов. Скруллы упоминаются дважды, согласно записям от тысяча девятьсот девяносто пятого года, — сообщил Вижн, точно также, как и Пятница, имеющий доступ ко всемирной сети. — Сведения обрывочные, так как правительство успело провести частичную зачистку.

Все взгляды, как по команде, обратились к Нику Фьюри, который уже понял, что ниточка рано или поздно приведет к нему. Он смотрел на камень разума в голове Вижна и на миг ему показалось, что Вижн может читать мысли.

— Я стал директором ЩИТа позднее девяносто пятого, и знаю не о всех делах организации до момента своего назначения. Возможно, после разговора с Колсоном мне удастся что-то выяснить, — сказал он уклончиво; почти все понимали, что Колсон едва ли может знать больше Фьюри, однако на время простили ему эту маленькую уловку.

— Сэр, — неожиданно активировалась Пятница, — есть кое-что интересное, я думаю, вам стоит на это взглянуть. Во время копирования данных с сервера Росса мне удалось перехватить лог-файл хакерской атаки, и, сэр, они не пытались скопировать никаких данных, они не пытались внедрить вирус, а залили безвердный файл в систему. Мне удалось его расшифровать. Это аудиозапись, и она адресована вам. Воспроизвести?

Старк нахмурился, Барак переглянулся с Хилл, а Вижн подсел к Ванде, над присутствующими словно сгустилось нечто зловещее и темное. Неужели целенаправленная атака была лишь для того, чтобы передать сообщение Старку?

— Воспроизводи… — негромко обронил Тони, и над столом вновь возникла голограмма, на этот раз изображающая звуковую дорожку.

Обезличенный измененный голос зазвучал в переговорной:

— Великий Тони Старк, ты всё же смог догадаться, что попытки найти любую информацию об организации АИМ умело блокировались тем, кому ты доверил судьбу Мстителей, — голос вздохнул как-то тяжело, понимающе. — Госсекретарь Росс бережно охраняет свои тайны, но ему не справиться с тобой. Что ж, быстро сработано, Старк, в таком случае у тебя есть шанс спасти то, что тебе так дорого, но поторопись, предложение действительно всего шесть часов. Ты знаешь, что делать, — на этом сообщение с коротким писком закончилось.

В переговорной повисла гнетущая тишина, Тони, кажется, не моргал. Теперь он получил неоспоримые доказательства, что игра велась против него.

— Что будете делать, сэр? </I>— нарушила молчание Пятница.

— Агент Хилл, — неожиданно обратился он к сосредоточенной Марии, в светлых глазах которой всё ещё отражалась голограмма замершей звуковой дорожки. — Я могу просить вас о помощи? Необходимо вывести Росса на чистую воду, нам нужны все имеющиеся у него сведения.

— Мы в деле, — ответил за обоих Фьюри, кивнув Старку; теперь он чётко понимал, что опасность в лице Супер-Адаптоида реальна. — Утечка сведений о столь спорном прошлом не в интересах Росса — это серьезное пятно на репутации.

— Хорошо, — Тони сложил ладони у губ, оглядев присутствующих Мстителей и стараясь перебороть вмиг сковавшее его напряжение. — Пятница, необходимо отследить адрес атаки… И где телефон, который мне оставил Роджерс?

* * *

Настал тот самый момент, когда Барак почувствовал себя лишним. Его оставили за бортом, о его существовании забыли. Каждый получил какое-то задание, кроме него, но так случилось, что он действительно ничем не мог помочь, и потому сейчас смотрел вслед быстро удаляющемуся в закатное небо квинджету, не находя себе места. В той аудиозаписи говорилось о Евфрат, в этом не было сомнений, и с момента ее прослушивания Старк как будто изменился. Его уже ставшие привычными шуточки и подколы исчезли, взгляд стал сосредоточенным и решительным. Приняв на себя командование, он разработал стратегию захвата объекта, который вычислила Пятница. Кто-то играл с ним в пятнашки, предвосхищая его действия. Кто-то знал, что зацепка приведет к Россу, а от него — к организации АИМ, которая, похоже, не прекратила свою работу, невзирая на утверждающие обратное сведения с сервера госсекретаря. Оставалось только ждать новостей, и Барак послушно считал минуты на базе Мстителей, понимая, что наводка может быть ловушкой…

...Пятница сообщила, что до точки назначения осталось двадцать километров. Они пролетали над заснеженными хребтами Вайоминга, устремляясь к озеру Булл, откуда, согласно вычислениям, и велась хакерская атака на госдепартамент США. Плотная завеса снежных облаков скрывала небольшой квинджет, и потому не пришлось даже использовать отражатели, правительственные радары можно было было обмануть и более простыми средствами. Уже над самой точкой, где предположительно скрывалась некая секретная база, Мстители заприметили второй квинджет, медленно и зловеще проступающий из густой облачной пелены.

— Капитан Роджерс на связи, какие дальнейшие действия? — раздался голос кэпа, подоспевшего к самому началу операции, и Тони облегченно вздохнул.

— Это Тони, давно не виделись, кэп, — с тяжестью на сердце отозвался он, понимая, что поставил жизнь Евфрат выше конфликта и собственной гордости. — Сейчас сброшу карту объекта — согласно нашим данным, это бывшая база секретной организации под названием АИМ.

— Тони, ещё раз повторяю, это, очевидно, ловушка, устроенная твоим недоброжелателем, — не преминул напомнить кэп, который утвердился в этом мнении ещё во время первого разговора, однако отказываться участвовать в операции не стал.

— Даже если это так, мы будем предельно осторожны. Время на исходе, и я надеюсь, что Евфрат жива. Вижн направляется разведать обстановку…

— ...Что, если это действительно ловушка? Если не для Тони, то... — Ванда перевела полный тревоги взгляд на камень разума во лбу Вижна, и тот, как будто почувствовав, что это необходимо, заключил её ладони в свои; еще никогда прежде он такого не делал, и Ванда немного опешила, но не подала вида, сосредоточившись на ощущении его неожиданно теплых рук на своих ладонях. — Что, если там снова будет Супер-Адаптоид?

— Я просканирую местность. Если что-то не так, я замечу.

— Вижн, — Ванда краем глаза заметила, как на них смотрят остальные члены команды, — мы не знаем, какие возможности и способности уже есть в арсенале у робота…

— Голубки, не могли бы вы немного быстрее? Вы прощаетесь на три минуты, — не выдержал Тони, не замечая ничего вокруг, кроме своих собственных проблем.

Ванда, понурив голову, убрала руки, но Вижн, коснувшись ее подбородка, вынудил на прямой взгляд.

— Не волнуйся, всё будет в порядке, — сколько времени прошло с тех пор, как Вижн стал испытывать вполне человеческую симпатию к Ванде? Как созданный в лаборатории искусственный интеллект привязался к ней настолько, что едва сам понимал природу, если к нему было применимо подобное понятие, этих чувств?

Бросив на нее последний взгляд, Вижн прошел сквозь фюзеляж и исчез из виду, затерявшись в густом тумане облаков. Тони открыл было рот, но Ванда стрельнула в него угрожающим взглядом.

— Даже не начинай, — сразу предупредила она, хотя Тони и не собирался шутить, желая сказать что-то другое.

Если бы она сама могла понять свои чувства, то не реагировала так остро, но в груди что-то бесконечно ныло и натягивалось, подобно струне. Когда Вижн получил серьезное повреждение после битвы с Супер-Адаптоидом, она испугалась и, едва выйдя из оксигенокамеры, просидела возле его лечебного модуля до полного восстановления. Адаптоид представлял реальную угрозу, потому что Ванде, способной к психо-кинетическому воздействию, не было никакой возможности использовать свою силу в полной мере, ведь он был машиной. И самое страшное, по незнанию она передала ему все свои способности, и теперь, имея и их, и способности Вижна, он был практически неуязвим. Неизвестно, сколько иных сил других мутантов он сумел скопировать.

Переговоры по внутренней связи кэпа и Старка, пытающихся забыть о конфликте, не успокаивали, хотя Ванда была рада за них. Тревога не отпускала до тех пор, пока Вижн не появился в квинджете, как всегда нарушая все законы физики, пройдя прямо сквозь стенку фюзеляжа, и, точно перышко, опустившись на мыски. В такие моменты ее сознание предательски напоминало, что он не человек, а андроид — чудо инженерной мысли Старка и Беннера.

— Я не засек тепловых сигнатур, схожих с человеческими; небольшое здание на поверхности уходит глубоко под землю. Кажется, здесь ни одной живой души, не считая стаи волков в полумили на север, — отчитался Вижн. — Следов Супер-Адаптоида я не обнаружил. Также не удалось просканировать нижний уровень, мощные металлические стены не пропускают рентгеновские лучи.

— Дрон Сэма тоже вернулся ни с чем, — сообщил кэп по внутренней связи, голос его не отражал эмоций, но Тони всплеснул руками и закатил глаза:

— И значит, это может быть ловушкой, ты это хотел сказать? Со времени хакерской атаки на госдепартамент прошло пять часов двадцать восемь минут. У нас осталось полчаса, — он тронул реактор на груди и облачился в костюм, затем открыл задний трап квинджета, не намереваясь больше тянуть время. — Евфрат здесь, я уверен.

— Тони, преступник раскрыл это место намеренно, — вновь загудел в гарнитуре голос Стива. — Я понимаю твою тревогу, но… Будь аккуратнее, мы тоже выдвигаемся. Сэм, подсоби.

Тони только кивнул самому себе и, опустив шлем, рванул наружу. Ванда подошла к краю трапа — она никогда не чувствовала себя комфортно на высоте, и потому, стараясь игнорировать пропасть, отделяющую ее от земли, развернулась спиной, как будто падая в неизвестность, лишь бы не видеть устрашающей бездны. Вижн наблюдал за тем, как она, раскинув руки и закрыв глаза, отдалась свободному полету, и только ее силуэт растаял в пелене облаков, последовал за ней, зная, что её сила активируется у самой земли. Он осознавал, что ей неприятно смотреть вниз, но Ванда, превозмогая себя, шла навстречу страху, как и всегда. Казалось, она летит к заснеженной земле тряпичной куклой — красные волосы и красная одежда рвались вверх; а быть может — каплей крови на белоснежную простынь. Возле самой земли — неяркая вспышка алого свечения, активация силы, и вот она мягко утонула в сугробе по колено.

Ни следов на снегу, ни признаков жизни — казалось, лес, в котором они приземлились, наполняли только призраки. Стив Роджерс и Натали Романофф, отцепившись от Сэма, не так изящно, как Ванда, приземлились на снег, прочертив недлинные лыжни. Ванда была другой, она менее всех остальных казалась человеком, скорее неким прекрасным мистическим созданием. Вижн, как компьютер, анализирующий данные, долго думал, что, возможно, это ее красота цепляла глаз, но потом, получив сведения о предпочтениях землян, вдруг понял, что его собственные представления о красоте отличаются от стандартов, продиктованных современным обществом. В ней было что-то такое… Что-то невероятно прекрасное, не описанное в истории, в искусстве или в моде, нечто доброе, светлое, хотя он был далек от подобных категорий. И она как будто открывала его мир заново, учила видеть недоступное машине, андроиду. Кем же он был? Вижн невольно коснулся своего лица, почувствовав слегка шероховатое покрытие вибраниума — хотя это, верно, не важно. Важно кем он стал, кем он становился, пытаясь тянуться за ней, словно в попытке обрести то единственное, что отделяло его от людей — душу. Постигая человеческий мир, он изучил множество научных трактатов, но нашел нечто, не поддающееся науке, нечто совершенное, связанное с искусством — литературой — однако неспособное ответить на его вопросы. Пиноккио — бессмысленная и жестокая сказка о кукле, мечтавшей стать настоящим мальчиком, нашла отклик где-то глубоко внутри его системы — там, вероятно, где у людей сердце...

— Стало быть, Романофф, ты всё это время была с ними, — Тони, подняв шлем, постарался, чтобы фраза прозвучала не слишком саркастично.

— Не сдай ты меня Россу, мне бы не пришлось скрываться, — парировала она спокойно, пожав плечами.

Роудс и Вижн приземлились последними. Роуди тут же пожал руку Стиву и Сэму, от чего Тони воздержался.

— Рад знать, что вы в порядке, — Роуди говорил с искренним теплом.

— Рад видеть, что ты снова в строю, полковник, — ответил Стив, принимая из его рук свой щит; покрытие которого после последней встречи с Железным Человеком было довольно сильно подпорчено, но сейчас щит выглядел новым.

— Держи, ты, наверное, скучал по старому другу, — умолчав о том, что был парализован ниже пояса после битвы в Тегеле, да и вообще — чудом остался жив, Роуди предложил не мешкать, и тогда Железный Человек первым отправился в сторону объекта, координируя остальных.

База, больше всего похожая на небольшой металлический ангар, затаилась в углублении между горами, укрытая снегом дугообразная крыша и вовсе сливала её с окружающим ландшафтом. Поодаль донесся волчий вой, спугнувший крупную птицу, смахнувшую с высокой ели пригоршню снега.

— Это место как будто из фильма ужасов. Ну, помните, про зомби-фашистов? — неожиданно заметил Роуди, нарушая гнетущую тишину.

— Не знаю, что это за фильм, но надеюсь, ты ошибаешься, — последовал встречный комментарий от Сэма.

— Не засоряйте эфир, — строго попросил Стив. — Нам нужно слышать происходящее вокруг.

Они подобрались ближе к высокой двустворчатой двери похожей на ангар постройки, когда из ночного неба, усиливаясь с каждой секундой, повалил снег. Вижн, получив кивок от Тони, расплавил кодовый замок. Тони, прежде чем войти, просканировал помещение и только тогда открыл дверь шире. Горело аварийное освещение, значит, база не была заброшена, но обитателей не наблюдалось. Возле стены, в глубине ангара, стоял вертолет без винтов, части фюзеляжа не хватало. Внутри оказалось ещё одно помещение, обрамлённое галереей второго этажа, скрывающее в себе командный пункт, а также лестницу и лифт.

— Подозрительно спокойно, — прокомментировал Сэм, вновь нарушая тишину.

Стив тронул ручку двери на лестницу, и та без скрипа поддалась. Судя по количеству пролетов, под землю уходило всего два уровня. Мерцающая аварийная лампа издавала неприятное потрескивание. Мстители были уверены, что попадут в заварушку, едва приземлившись, и с каждой минутой ожидание становилось всё более гнетущим. Натали включила рубильник возле лифта, и, уходя вдаль, стала зажигаться вереница ламп, освещая длинный коридор со множеством дверей и прозрачных "аквариумов" с медицинским оборудованием, компьютерами и лабораториями. Всё это напоминало какой-то исследовательский институт. Мстители по очереди стали заглядывать в каждую дверь. За одной обнаружились вертикально стоявшие прозрачные капсулы — подобные Тони и Стив видели на заброшенной советской базе, где Гидра штамповала суперсолдат, за другой — пустая палата на несолько коек, за третьей — пустующие клетки для некрупных животных.

— Любопытно… — протянула Ванда, увидев на возвышающейся у входа стойке, похожей на пост медсестер, недоеденный сэндвич. — Словно это место покинули совсем недавно.

— Пыли здесь тоже нет, — согласился Вижн и тронул "спящий" компьютер, на котором появилось поле запроса пароля на фоне логотипа АИМ; всего несколько движений, и пароль был взломан — даже Тони не сумел бы быстрее.

— <i>Здесь немного повышен радиационный фон, — раздался голос Пятницы в общем эфире, — и он повышается дальше по коридору. Полковник Роудс, не советую вам снимать шлем, мистер Роджерс, сыворотка суперсолдата должна защитить вас от радиации до трехсот рентген в час, это безвредная для вас доза, однако до этого порога очень далеко. Мистер Уилсон, мисс Максимофф и мисс Романофф, для вас радиационный фон может представлять угрозу, не стоит рисковать и идти дальше без костюмов радиационной защиты.

— Это ничего, — Ванда мгновенно сосредоточилась, окружила себя, Сэма и Натали мерцающим красными переливами щитом из силы и попросила Тони измерить радиацию внутри; только убедившись, что созданная защита работает, они двинулись дальше.

— Здесь карточки пациентов, несколько младенцев, а остальные — люди с тяжелыми формами заболеваний — от рака до СПИДа в последних стадиях, — сказал Вижн, которому радиация и в более высоких дозах была не страшна. — В основном — все записи от десятого года, но есть несколько новых.

— Это вряд ли больница, похоже, что здесь проводились какие-то эксперименты над людьми, — оценил обстановку Стив, который и сам приобрел свои способности в подобном месте.

— Евфрат… — только сказал Вижн, и Тони тут же оказался рядом, глядя на фотографию бывшей супруги и подпись — “Пациент 176”. — Сто семьдесят шестая, похоже, что количество подопытных довольно велико. Большинство карт стерто, о них остались лишь записи в регистре.

Фото не было похоже на то, которое клеят в документы или прикрепляют к делам, потому, что её снимали спящей, с торчащей изо рта кислородной трубкой. Тони ужаснулся, не в силах представить, что с ней делали эти изверги. Никто не видел, как краснеет от гнева его лицо, Пятница зафиксировала учащение пульса и рекомендовала успокоиться.

— Палата номер шесть….

— Это здесь, — позвал Стив, но дверь не поддалась, и тогда он просто сбил замок ребром щита; обыкновенный амбарный замок отскочил на кафельный пол с неприятным лязгом. — Кажется, слишком просто, верно?

— Не заходи туда! — прочитав нечто в карте, Вижн мгновенно оказался возле Стива и тут же расплавил ручку, запаяв металлическую дверь, заставив его буквально отпрыгнуть.

— Что такое? — ничуть не возмущенно спросил кэп, понимая, что Вижн знает, что делает.

— Бронированная дверь толщиной в двадцать сантиметров, — Вижн постучал костяшкой пальцев по двери, та откликнулась глухим звуком. — Именно это помещение я не смог просканировать. Согласно записям, уровень радиации за дверью значительно выше. Ванда, сумеешь прикрыть и капитана Роджерса? Мы не знаем, какое излучение ждет за дверью.

— Что ещё там написано? — уточнил Роудс, понимая, что, если это правда, на Евфрат, карточку которой изучил Вижн, могли что-то испытывать. — Звери, она же беременна! Кем нужно быть, чтобы проводить испытания на беременной женщине?

— Евфрат беременна? — удивился Стив, который, как и Роуди, негодовал из-за того что могло здесь с ней происходить.

— Открывай уже дверь! Здесь холод собачий, сколько можно трепаться? — Тони до зубного скрежета пытался быть рассудительным и не рубить сплеча, но страх за жизнь Евфрат и детей делал своё дело. — Отойдите от двери, — уже менее раздраженно попросил он, однако все понимали его состояние.

— Если ее там нет, то…

— Я уверен, она здесь, — непреклонно и уверенно оборвал Роуди Тони.

Заряд репульсора выбил расплавленную ручку, иной защиты на двери не было, и перед ними предстало помещение, обшитое металлическими пластинами, посреди которого находился стерильный "пузырь" — огороженная плотным герметичным полиэтиленом пустая койка. На простыне виднелись побуревшие капли крови и пятно, при более близком рассмотрении напоминающее очертания человеческой ладони.

— Пятница, что с радиационным фоном?

- В два раза выше, чем в коридоре, — отрапортовала она, и Тони подошел ближе к пузырю, возле которого неаккуратной грудой валялось несколько костюмов радиационной защиты. — На костюмах следы более сильного облучения, мистер Старк. Полагаю, что в герметичной палате тоже, однако возможности костюма позволяют выдерживать излучение до тысячи рад, вам не о чем беспокоиться, — Пятница начала сканировать пустое помещение на предмет излучающего устройства, но безрезультатно.

— Ты всё же настаиваешь?.. — неуверенно спросил Стив. — Здесь никого нет.

— Сигнатура на тридцать четыре градуса, внутри кто-то есть, — внезапно отрывисто бросил Вижн. — Там, за аппаратурой женщина. Она жива.

— Евфрат… — шепотом произнес Тони. — Всем, у кого нет защиты против радиации, лучше выйти за дверь, — предупредил он, намереваясь разрезать пузырь, но Ванда лишь усилила защитное поле, укрыв на всякий случай и Роджерса.

— Вскрывай, — сказал Роудс, и Тони проделал отверстие высотой в человеческий рост тонким лучом лазера из репульсора.

— Радиационный фон становится выше, сэр, — предупредила Пятница, когда Тони вошел внутрь, ближе к аппаратуре, за которой показался неподвижный ком из нескольких одеял, на одном из которых тоже виднелись следы крови. — До истечения времени шесть минут.

Даже когда с неприятным скрипом отодвинулся электрокардиограф, груда одеял не шелохнулась, но в какой-то момент будто вздрогнула, и Тони осторожно приподнял край, увидев спутанные волосы, завязанные в неаккуратный пучок на затылке.

— Евфрат… — Тони опустился на колени, но женщина в одеяле не двигалась, лицо ее было невозможно разглядеть, она, кажется, была не в силах поднять голову.

— Тони, что ты делаешь, радиация! — встревоженно напомнил Роуди.

— Сэр, это плохая идея, — вторила Пятница, но Тони уже обнажил ладонь; часть костюма втянулась в запястье.

— Родная, нам нужно идти, — он готов был поклясться, что его сердце вот-вот разорвется на части, когда он мягко коснулся ее волос, надеясь, что она в состоянии откликнуться. — Ты можешь встать?

Макушка зашевелилась, и вот он увидел ее изменившееся до неузнаваемости лицо — щеки впали, словно она разом сбросила килограмм двадцать, не меньше, под глазами залегли страшные круги, возле скулы виднелось красное пятно, похожее на ожог, в этом месте лопнули капилляры. А ее взгляд, взгляд ещё недавно прекрасной женщины потускнел, стал болезненным и пустым — так смотрели смирившиеся пленники, ожидающие своего смертного часа.

— Господи, Боже мой!.. Евфрат, что они с тобой сделали?.. — он тронул её тощую ледяную руку, на которой не было живого места: её покрывали красные пятна как от ожогов и синяки разной зрелости — начальная стадия некроза тканей; радиация убивала её изнутри. — Ты совсем продрогла, родная.

— Излучение от нее, Тони, лучше верни перчатку. Похоже, она пока сохраняет в себе часть радиации, которой на неё воздействовали, — сказал Вижн, чувствуя внутри что-то незнакомое, что-то, по описанием напоминающее человеческую душевную боль; это было сожаление.

Натали Романофф только опустила взгляд, она уже видела подобных живых мертвецов и знала, как действуют большие дозы радиации на людей. Стив, словно почувствовав её мимолетную слабость, осторожно заключил её ладонь в свою. Душераздирающий вид едва ли осознающей происходящее Евфрат не мог оставить равнодушным никого.

— Мне… больно, — с трудом прохрипела Евфрат, а губы ее задрожали от беззвучных рыданий.

— Я знаю, милая, мы это исправим, но ты должна попробовать встать, позволить мне помочь тебе, — он лгал, даже Тони понимал, что доза радиации, которую она получила, судя по внешним признакам, не совместима с жизнью, но он сохранял надежду, что установленный в квинджете лечебный модуль сможет хоть немного замедлить процесс, пока он будет искать способ излечения, остальные же были настроены менее оптимистично, понимая, что жить ей осталось совсем недолго.

Внезапно завыла сирена, Евфрат только на миг шире распахнула глаза, из которых скатилась всего одна слезинка, но затем ее взгляд будто окаменел, но она не сказала ни слова.

— Запуск системы самоуничтожения, всем покинуть здание. Самоуничтожение через две минуты, пятьдесят восемь секунд, — возвестил равнодушный голос системы безопасности подземной базы.

— Вот тебе и шесть часов… Тони, надо уходить, если мы не хотим быть погребенными заживо, — сказал Стив, пока тот аккуратно, словно Евфрат могла переломиться, подобно сухой веточке, поднимал её на ноги.

Даже Стива, участвовавшего во Второй Мировой и видавшего множество других ужасающих вещей, бросило в холодный пот от вида жены Старка — худая, изможденная, вся в красных пятнах и кровоподтеках, она напоминала старуху; не в силах даже расправить плечи, Евфрат едва стояла на дрожащих ногах, а свободная медицинская пижама на ней внизу живота была испачкана в крови. Так на простыне была ее кровь... Господи, как она ещё оставалась жива?.. Тони ощутил, как будто из него вырвали кусок души — чувство было болезненным, настолько тяжелым, что он не смог сдержаться, глаза защипало. Тот, кто сделал это с ней, заплатит, он будет умирать медленно и мучительно. Боль Старка была настолько ощутимой, что Ванда пошатнулась — используя силу для защиты Мстителей от радиации, она стала более восприимчива к происходящему. О том, что нужно спешить, не давала забыть противная сирена и повторяющееся сообщение о неумолимо приближающемся самоуничтожении.

— Тони, что ты делаешь? — едва успел воскликнуть Роудс, когда тот, коснувшись реактора на груди, заставил костюм "втянуться", а затем Тони, открепив реактор, установил его на грудь Евфрат, скомандовав костюму собраться.

Ванда сразу же окружила его защитным полем.

— Спасаю ей жизнь…

— Но радиация может повлиять на тебя.

Всего пять секунд, и лицо Евфрат исчезло за маской Железного Человека.

— Уходим, — почувствовав холод, в котором всё это время дожидалась смерти Евфрат, Тони постарался взять себя в руки, борясь с потребностью уничтожить в этом помещении всё, вымещая бесполезную злобу; невзирая на повышенный радиационный фон, он понимал, что короткое пребывание здесь не должно нанести ему ощутимого вреда. — Пятница, в режиме полета, меньше движений, она нестабильна.

— Сэр, жизненные показатели…

— Позже, я знаю… — оборвал тот, зная, что может услышать, но у него должны были оставаться силы, чтобы вытащить ее, себя и друзей из этой дыры. — Сообщи, если будут ухудшения.

— Одна минута десять секунд до самоуничтожения, — напомнил голос, и Мстители рванули к выходу; сгустком энергии Ванда выбила дверь на лестничную клетку.

Каждая секунда была на счету. Они выбежали на лестничную клетку, за ними, замерший в одной позе, в режиме полета следовал костюм Старка с Евфрат внутри. Пятница старалась совершать как можно меньше движений, чтобы не травмировать ее ещё больше. Когда они оказались на верхнем уровне, Пятница сообщила, что в десяти километрах система навигации квинджета засекла два истребителя Раптор Ф-22.

— Неужто Росс тоже сумел вычислить хакерскую атаку? — съязвил Тони, понимая, что госсекретарь прислал истребители для зачистки, словно пытаясь стереть следы организации, способной подмочить его репутацию

— Сэр, до самоуничтожения осталось двадцать секунд, необходимо пробить крышу, но наш взлет заметят истребители.

— Роуди, действуй, — понимая, что любое движение костюма может причинить Евфрат ещё большую боль, попросил Тони друга. — Ванда, прикрой.

Создав щит над ними, Ванда кивнула полковнику, и тот выпустил в металлическую крышу ракету, обрушившую несколько укреплений. Из образовавшейся дыры повалил снег. Сэм, подхватив Стива и Натали, устремился вверх первым, Тони, словно старого друга, обняв свой костюм с Евфрат, устремился следом. Он не хотел отпускать Евфрат ни на секунду. Последними покинули базу Вижн и Ванда.

— Придется пожертвовать одним квинджетом, Роджерс, — Тони едва перекрикивал свистящий в ушах ветер; он замерз и с трудом держался за Железного Человека вмиг окоченевшими пальцами. — На нашем установлен лечебный модуль, так что выбор очевиден. Пятница, будь паинькой, осторожно обними меня, я едва держусь…

— Да, мистер Старк.

Едва он успел договорить, как грянул взрыв, взрывная волна придала им ускорения, и все на несколько секунд оглохли, в ушах стоял неприятный звон, но, по крайней мере, он перекрывал шумный ледяной ветер. Однако пламя не вырвалось с базы вверх, взрыв произошел под землей, и ее купол, как и нижние этажи, просто просел, засыпавшись снегом, словно гробница в Сахаре — песком. Разорвал небо реактивный двигатель квинджета кэпа, устремившись вдаль, и всего через секунду Пятница сообщила, что пилоты, осознав, что база уничтожена, увели истребители за ним, попавшись на уловку. Мстителям без приключений удалось добраться до оставшегося квинджета, зависшего среди облаков — на них так никто и не напал, на базе действительно не оказалось никого, кроме Евфрат, не считая системы самоуничтожения. Враг играл с ним; пообещав вернуть утраченное, он оставил Евфрат умирать на заброшенной базе. Если бы Тони вовремя не добрался до сервера Росса, кто знает, удалось бы вообще её увидеть. Кто-то следил за ним, кто-то знал, в какой именно момент данные Росса будут скопированы Старком. Но самое страшное предстояло узнать впереди — в памяти крутился момент, когда Тони увидел на медицинской робе кровь... Какая судьба могла постигнуть их детей?

Когда Мстители оказались в квинджете, Пятница сразу включила отражатели, а Тони осторожно извлек Евфрат из костюма, оставив его стоять раскрытым у трапа, и запустил систему очистки от радиации, пока загружались остальные. Ванде пришлось вновь создать защитное поле, так как костюмы Роудса и Старка не могли подвергнуться обеззараживанию в квинджете, и теперь с ними был источник слабого, но всё же опасного для человека излучения. Евфрат была уже без сознания, истратив последние силы на попытку выжить в этом ужасном месте, а возможно, испытывая такую боль, что больше не в силах была держать глаза открытыми.

— Сэр, излучение могло повлиять на ваше здоровье, вам следует принять курс радиопротекторов, и начать его сразу же по прилету. Необходимо снять с мисс… Евфрат робу, а вам переодеться, — предупредила Пятница, не зная более, как ее называть, но правильно расценив, что точно не по новой фамилии. — В модуле есть режим санитарной обработки.

Мстители c пониманием отвели взгляды. Тони осторожно уложил совсем невесомую Евфрат в модуль и без промедлений стал аккуратно снимать с нее одежду, чтобы с замиранием сердца обнаружить неаккуратный шов от кесарева сечения на животе, словно его сшивали наспех. Глядя на уродливый след хирургического вмешательства и на растяжки на коже, он уже понимал, что детей нет, как и то, что после такой дозы облучения в любом случае ни им, ни Евфрат не выжить.

— Ублюдки… — сквозь зубы прошипел он, едва сохраняя остатки самообладания и стараясь действовать быстро и аккуратно. — Пятница, затемни модуль, полная диагностика состояния, включая общий анализ крови, тест на свертываемость, анализ на лимфоциты, — отрывисто командовал Тони, зайдя за перегородку, чтобы сменить собственную одежду, на которой могли остаться следы радиации, благо, на борту было несколько комплектов униформы оперативников. — Обеспечь заживление шва и всех пораженных участков. Начинай с санитарной обработки. Зараженную одежду сжечь, Марк пятьдесят два вон из салона, — он всегда знал что делать, но только не сейчас, лечебный модуль может залечивать раны, но радиация вновь возьмет свое, и это только отсрочит неизбежное...

Костюм Железного Человека активировался, собрался в единое целое, подобрал одежду и, открыв небольшой люк, исчез, согласно приказу Пятницы, чтобы уничтожить одежду пламенем. Тони взглянул на Роудса, предлагая ему сделать то же самое с Воителем, который мог накопить некоторое количество радиации. Роуди пришлось подчиниться, и только тогда Роджерс, Романофф и Уилсон увидели последствия схватки в Тегеле — экзоскелет, который помогал полковнику передвигаться, но сейчас было не время для расспросов.

— Тони, согласно медицинской карте Евфрат, уровень поглощенной радиации — более сорока грей, — Вижн оказался рядом, когда остальные сохраняли мрачное молчание. — Это несовмести...

— Я знаю, — резко оборвал Тони, не желая слушать чудовищную правду. — Но я должен что-нибудь придумать — он неловко повел головой из стороны в сторону и судорожно оттянул воротник футболки, будто ему было трудно дышать.

Сэм и Натали приняли управление квинджетом и направились в сторону Нью-Йорка, ожидая приговора диагностической системы, который только подтвердит слова Вижна. С такой дозой облучения живут от двух до семи дней… Пятница сообщила, что радиационный фон в салоне всё еще повышен, но уже не угрожает здоровью Мстителей, и тогда Ванда, наконец, сняла защитное поле, чувствуя жуткую усталость.

— Наш квинджет оторвался от Рапторов, — сообщила Натали негромко. Как она ни старалась овладеть собой, все же голос ее звучал несколько сдавленно — и ей Евфрат не была чужой. — Он ушел в режим отражателей и скрылся с радаров.

— Нам нужна доктор Чо, Пятница, где она сейчас находится? — нервозность Тони была ощутима едва ли не физически.

Он, как-то враз осунувшись, почти лихорадочно уставился на Стива, зная, что тот вновь не откажет, хотя, по большому счету, квинджет Роджерса был построен на деньги Старк Индастриз и угнан кэпом из Тегеля.

— Сэр, согласно информации в СМИ, доктор Чо сейчас на медицинской конференции в Барселоне.

— Делай всё, что нужно, — иначе Стив ответить и не мог, понимая, что в такой ситуации готов оказать любую помощь.

Тони только кивнул, не в силах проявить хоть каплю благодарности — словами или мимикой. В его глазах как будто навечно застыли ужас и неверие, таким его прежде никто никогда не видел. Казалось, он теряет последнее, ради чего жил, и, наверное, в этот момент Мстители осознали, насколько важна для него Евфрат, невзирая на то, что их отношения порой казались весьма холодными. У них мог быть ребенок...

— Пятница, отправь второй квинджет за доктором Чо, — Тони стоял над лечебным модулем, вцепившись в его бортик так, что побелели ногти, глядя на лицо Евфрат сквозь незатемнённое окошко в стекле модуля — и, кажется, даже не моргал. — Чёрт возьми, как же не хватает Брюса, — почти простонал он. — Радиация — его старая подруга… Он бы смог что-то придумать!..

— Диагностика и санитарная обработка завершены, сэр. Вывожу на экран. Вероятно вам лучше сесть, — сказала Пятница, не без оснований предполагая, что результаты диагностики добьют Тони, а вслух их проговаривать их не стоит...

* * *

От автора: добрые люди, знакомые с ядерной физикой и радиацией, если вы заметили в главе какой-нибудь косяк, пожалуйста, укажите на него, так как от ядерной физики я очень далека. Кстати, от отзывов я тоже не откажусь...

В воздушном пространстве США

"Заключение о состоянии пациента:

Полное разрушение иммунной системы, внутренние кровотечения, обширные повреждения слизистых, некроз тканей, выраженная интоксикация, острый радиационный энтерит. Абдоминальная инфекция, вызванная хирургическим вмешательством. Угроза коллапса легкого, истончение костной ткани. Адинамия. Летальный исход неизбежен в период от полутора до двух суток; при условии нахождения в модуле жизнеобеспечения — от шести до двенадцати дней, но с большей вероятностью на восьмые сутки произойдут церебральные нарушения вплоть до смерти мозга. Следующий прогноз — остановка сердца, для поддержания функционирования организма возможно применение системы искусственного кровообращения, но процедура извлечения поврежденного сердца с вероятностью 85% также приведет к летальному исходу. Рекомендации: поддержание организма в искусственной коме для облегчения страданий”.

Именно так звучал развернутый сейчас на экране смертельный приговор Евфрат, на который все смотрели, затаив дыхание. Никакие высокие технологии и современные препараты в медицине были не способны спасти её. Никто не мог подобрать нужных выражений, понимая, что слова поддержки не имеют смысла, а для соболезнований еще слишком рано.

— Пересадка костного мозга? — негромко спросил Тони, зацепившись за идею, изучая возможности частичного исцеления и реабилитации из информации в сети.

— Мистер Старк, в текущем состоянии мисс Евфрат операция теоретически может отсрочить неизбежное, но с вероятностью восемьдесят процентов убьёт ее, — разрушила Пятница и без того хлипкую надежду.

— Криозаморозка?

— Холод не остановит разрушительное действие радиации на нейронные связи. Мозг умрет.

— Возможно ли полностью вывести радиацию из её тела? — задавая вопрос, ответ на который был очевиден, Тони чувствовал на себе сочувствующие взгляды Роуди, Стива, Вижна и Ванды; Романофф и Уилсону повезло больше остальных — они нашли отвлечение в наблюдении за небом над Америкой.

— Данный модуль, как и модуль на базе Мстителей, не способен на такое. Боюсь, таких технологий нет, сэр, радиация неодолима. Даже если вывести из организма радиоактивные элементы, процесс разрушения молекулярных связей в клетках необратим.

Тони уронил лицо в ладони, будто полностью отчаявшись, но тут же выпрямился, встряхнул голову и поднял взгляд на Евфрат. Он приказал Пятнице найти клинические случаи острой лучевой болезни в тяжелой форме во всех доступных базах данных, но история каждого пациента заканчивалась мучительной гибелью. Модуль не мог ее вылечить, он даже не мог поддерживать её в стабильном состоянии, невзирая на возможность “латать” внутренние и внешние повреждения. Модуль и сам излучал радиацию, пусть и в небольших дозах.

— Я даже Локи и Альтрона так не ненавидел, как человека, который сделал это с Евфрат, кем бы он ни был, — ноздри Стива трепетали от сдерживаемого праведного гнева, кулаки были сжаты. — Он оставил Евфрат в живых только ради того, чтобы раздавить Старка морально, уничтожить его волю.

— Евфрат была на четвертом месяце, я не могу даже представить, зачем они извлекли детей, они ведь слишком малы, никакой инкубатор не сможет выходить их, — Роуди покачал головой, пристально наблюдая за Тони, во взгляде которого мелькало нечто, очень напоминающее безумие.

— Детей? Это двойня? — Стив почти физически ощутил, как волосы у него на голове встают дыбом. — Господи, да есть ли в нём хоть что-то человеческое!...

— У нее на животе были очень заметные растяжки, — Тони, оказывается, слышал негромкий разговор и, невзирая на бурлящую внутри бессильную ярость, готов был его поддержать, возможно, чтобы не сойти с ума окончательно: — В крови обнаружены следы гормональных препаратов, полагаю, что гамма-радиацию использовали в целях ускорения развития… эмбрионов, — ему трудно было говорить о детях, обезличенное “эмбрионы” как будто сдерживало внутреннюю истерику. — Таким образом усилили действие сыворотки суперсолдата, и данный же метод был применен во время попытки ее воссоздать. Так появился Халк.

— Они знали, что делают… — Стив запнулся, не решаясь озвучить то, о чем, кажется, подумал Старк. — Так ты думаешь, что при таком облучении дети могут быть живы? — он, конечно, не хотел причинить Тони боль подобным вопросом, но разглядел в этом шанс.

— Не могу сказать... Не могу вообще сказать ничего! Зачем им вообще это было нужно?! — он вскочил с кресла, швырнув на пол планшет, экран которого тотчас подернулся паутиной трещин.

Тони схватился за голову и заметался по салону, вцепившись себе в волосы, едва не выдирая их клочьями. Он то терял самообладание, приближаясь к осознанию поражения, то брал себя в руки и принимался строить новые теории.

— Кэп, на минуту, — донеслось из носовой части квинджета: звала Романофф.

Тот, не отрывая взгляда от Тони, поднялся и направился в сторону пилотов. Натали смотрела на него так, будто пыталась донести что-то без слов.

— Ох, брось, Нат, это не наша тайна, — отшатнулся кэп. — Мы и так там на птичьих правах. После Киллмонгера они не слишком рады гостям.

— Он друг нам, Стив, — присоединился Сэм, щелкая по приборам. — Думаю, Тони и без нас прекрасно понимает возможности Ваканды, он видел, на что способен костюм Т`Чаллы. Ты и сам знаешь, что Ваканда готова раскрыть себя миру.

— Одно дело предполагать, а другое — раскрыть тайны государства, желающего оставаться в тени хотя бы сейчас, — не согласился Стив, однако, прекрасно понимая, что его уже не надо уговаривать.

— Ты видел, на что способна Шури. Может, тогда у Евфрат появится шанс, — озвучила Натали общую мысль.

— О чем вы? — оставив самобичевание и попытки успокоиться и не разбить кулаки о что-нибудь твердое, Тони вырос за их спинами, и кэп беззлобно скривил губы, понимая, что теперь он потребует ответы, но выбора не было, они уже сказали "а".

— Сэм, свяжи меня с Вакандой… — прежде чем дать Тони надежду, Стив решил получить разрешение Т`Чаллы пригласить в место, которое в последние несколько месяцев называл временным домом, друзей

* * *

Вашингтон. Округ Колумбия

Подстроенная впереди на круговом перекрестке Дюпон Сёркл авария создала серьезную пробку. Колсон с группой агентов сработали на славу, блокировав группой безликих машин кортеж госсекретаря. Госсекретарь любил раритетные авто, и ему трудно было оставаться незаметным в чёрном бронированном кадиллаке флитвуд сорок второго года. Ранним утром в декабрьском Вашингтоне не было ни облачка, но это не мешало автолюбителям, опаздывающим на работу, раздраженно сигналить, портя друг другу настроение в столь солнечный день. Неприметной фигурой, надев солнечные очки и дубленую куртку, Ник Фьюри покинул небольшой серебристый седан и беспрепятственно прошел мимо машины сопровождения, незаметно прилепив блокирующий электронные замки датчик. Когда он всё также беспрепятственно, воспользовавшись разблокирующим устройством, открыл дверь кадиллака госсекретаря, телохранители, запертые во внедорожнике шевроле позади, краснели и пыжились, пытаясь выбраться и броситься на помощь. Бронированное стекло не позволяло им открыть огонь.

— Прекрасное утро, не правда ли? — Фьюри опустился на заднее сидение, когда охранник спереди совершил попытку выхватить пушку.

В тот же момент рядом с ним на пассажирском сидении возникла молниеносная Мария Хилл, приставившая к голове водителя пистолет.

— Что вам нужно, Фьюри? — спросил Росс, который подобному визиту был совсем не рад.

— Пусть ваш парень уберет пукалку и сообщит остальным, что всё в порядке, это рядовая встреча, — попросил Фьюри, вальяжно расположившись на просторном кожаном сидении; сейчас его поведение мало напоминало поведение директора ЩИТа, скорее — лидера небольшой банды чернокожих в гетто.

Губы Росса искривились. Он совершил ошибку, напав вчера на Фьюри, давно мозолившего ему глаза. О некоторых темных делишках тот знал и без сведений с личного сервера и уже давно являлся угрозой.

— Дуайт, выполнять.

— Но, сэр… — однако один лишь взгляд на шефа, и охранник полез за рацией, передав коллегам отбой тревоги, а Фьюри повернул голову к заднему стеклу и с ехидно-дружеской улыбкой махнул им рукой.

— Ваше нежелание встретиться со мной минувшим вечером, а также открытая пальба по мне и моим агентам еще больше подогрели мой интерес к тому, что вы скрываете, госсекретарь, — он говорил чистейшую правду — его преследовали до самого пригорода. — Я считал, что вы изменились, но похоже, я ошибался. Прошу извинить мое внезапное появление в автомобиле, — Фьюри был сама любезность, — но дело не терпит отлагательств, и как только вы ответите на несколько моих вопросов, я, без преувеличения, с радостью оставлю вас в этой чудовищной пробке… сэр.

— Что вас интересует настолько, Фьюри, что вы решили взять меня в заложники посреди белого дня? — попытался тот сыграть в дурачка, прекрасно понимая, что взлом сервера и появление ЩИТа на подъездной дорожке его особняка взаимосвязаны.

— Старк уже интересовался этой разработкой, — он достал из-за пазухи папку и, неторопливо раскрыв ее, передал госсекретарю. — Супер-Адаптоид… знакомо, не правда ли?

— Так значит, Старк без раздумий сразу же передал информацию вам, Фьюри? — перестав темнить, сдался Росс, понимая, что отныне он будет заложником ЩИТа и Старка, а сегодняшнее нападение никак им не аукнется.

Седой старик с военной выправкой, невзирая на невыгодное положение, держался уверенно; он прошелся по страницам в папке, как будто видел эту информацию впервые, хотя на самом деле — и Фьюри прекрасно отдавал себе в этом отчет — просто тянул время, пытаясь сообразить, что придумать в ответ.

— Проект остановлен за неимением технологии, способной устранить ошибки в системе андроида, — прочитал Росс вслух, как будто надеясь, что это может удовлетворить собеседника, но тот лишь выразительно молчал, не трудясь убеждать в обратном, ведь Росс и так знал, что он не отступит. — Я понятия не имею, кто мог восстановить работу над проектом. Я отказался от этой затеи, сочтя ее бесперспективной уже очень давно. Этот робот — пустышка, он бездумно копировал способности и внешность не только супергероев, но и обычных людей, окружавших его, программное обеспечение сбоило после девятого, а на десятом он просто отключался, и чтобы включить его, требовалась полная перезагрузка системы с обнулением всех данных, и всё начиналось по новой. После того, как он едва не уничтожил часть мирного населения небольшой деревушки в Афганистане, проект было решено закрыть. Это правда.

Росс хоть и был, как показало время, лжецом в высшей степени и подлецом, как выяснилось лишь вчера, но говорил уж слишком складно. Хилл сощурилась, ожидая реакции Фьюри.

— В таком случае, мне нужны имена разработчиков, так как среди имеющихся сведений и после тщательного поиска по своим источникам, — он имел в виду хакеров, внедренных в Надвигающуюся Волну и умеющих незаметно выкачивать информацию из правительственных учреждений, — имен мы не нашли. Единственный ученый, о котором упоминается в проекте Супер-Адаптоида, погиб во время одного из экспериментов.

Загнанный в угол, Росс понимал, что любую информацию могут использовать против него и, поглядывая на телохранителя на переднем сидении, приказал ему опустить перегородку. Мария Хилл с сомнением посмотрела на Фьюри, тот кивнул, что всё в порядке…

* * *

Ваканда. Северо-восточная Африка

— Заход разрешен, — спокойно констатировала Натали, ведя квинджет прямиком к одной из зеленых горных возвышенностей.

Глаза Роуди и Тони, находящихся в пилотской кабине, мгновенно достигли почти идеально круглой формы.

— Только не говори мне, что в горе откроется тайный ход…

— Нет причин для беспокойства, — спокойно сказал Вижн, распознав голограмму.

Всего мгновение, и квинджет, снижая скорость, пролетел сквозь иллюзию.

— Неприятное чувство, да? — видя, как зажмурился Роудс, прокомментировал Сэм. — Если бы диспетчер не разрешил заход, то голограмма была бы материальна.

Роудс, Тони и те, кто прежде не был в Ваканде, замерли в благоговейном созерцании. Раскинувшийся между горными хребтами город едва ли можно было соотнести с городами стран третьего мира, к которому относили Ваканду во всем остальном мире те, кто о ней вообще слышал. Небоскребы пронзали облака, поражая воображение своей высотой, но выглядели иначе, нежели высотки любого другого города, разве что футуристичные здания Дубая отдаленно напоминали местную архитектуру.

— Как будто другая планета, — Ванда не могла скрыть удивления, глядя на проносящийся внизу поезд в аэродинамической трубе, проходящей через весь город.

Совершенно непривычные взгляду стеклянные высотки, напоминающие формой винтовочные патроны, соседствовали с теряющимися на их фоне низенькими известняковыми или каменными двухэтажными коробками городских кафе, магазинов, верхний этаж которых наверняка занимали обыкновенные квартиры. Стены домов с граффити же, напротив, создавали ассоциацию с каким-нибудь гетто. В более оживленных районах известняк терялся за объемными вывесками на незнакомом языке и за развалами уличных торговцев. Автомобили незнакомых марок медленно пробирались по узким улочками. Всё же это место одновременно напоминало и захолустный африканский городок, и современный Кейптаун, расположенный на этом же континенте.

Тони хватило всего нескольких секунд наблюдения за видом города в иллюминатор, чтобы вновь вернуться к своим расчетам и тяжелым мыслям. Евфрат, не приходя в сознание, всё так же неподвижно лежала в модуле — измученная, истощенная, вызывающая жалость. Умирающая... И всё случившееся с ней было целиком и полностью на совести Тони. Теперь он не знал, как смотреть ей в глаза, когда, — да что там, нужно быть честным хотя бы с собой — если она очнется.

Несколько лет назад палладий отравлял жизнь Тони токсичными продуктами распада. Надежды на спасение, казалось, не осталось вовсе, в каком-то сумасшедшем горьком угаре он почти разрушил дружбу с Роуди, едва не разбился на болиде, натворив еще много такого, о чем и по сей день без стыда вспомнить было немыслимо. Тогда ЩИТ взял его за шкирку, а давно почивший отец — голос из прошлого — помог синтезировать новый химический элемент. С тех пор Тони никогда не позволял себе сдаваться. Как бы тяжело не было, как бы не опускались руки, он сохранял надежду и веру, что всё изменится к лучшему, нужно только крепко постараться.

Вина сдавливала грудь, мешала сосредоточиться, а мысли о детях причиняли такую нечеловеческую боль, что хотелось выйти из квинджета на лету без костюма. Однако, было ещё кое-что, не дающее ему окончательно раскиснуть — друзья; они его поддерживали просто своим присутствием, и не нужно было пустых и неуместных разговоров, чтобы чувствовать эту поддержку. Невзирая на неутешительные прогнозы, необходимо было искать способ исцеления, и надежда не умирала, ведь их мир уже давно не ограничивался земными технологиями, в нем даже существовала магия, вот только Тор и Брюс, такие нужные сейчас, отсутствовали. Смог бы Тор чем-то помочь? Смог бы Брюс найти способ остановить разрушающее действие радиации? Тони этого не знал, но он знал одно — во что бы то ни стало, любыми способами, он должен спасти её.

Любил ли он Евфрат? Взгляд Тони вновь приковался к её измождённому лицу, с которого хотя бы сошли эти ужасные красные пятна, которые без постоянного нахождения в модуле появятся вновь.

Да, любил.

Ещё год назад он не мог ответить на этот вопрос, еще год назад он пытался понять свои чувства. Её упрямство и неспособность увидеть в нём близкого человека тоже были на его совести. Она была права, когда говорила, что ее попросту купили. Тони умел быть настойчивым. Когда журналисты, как назойливые мухи, облепили дом тёти Эстер, этой славной женщины, когда вопрос о браке встал ребром, она категорически отказалась, не польстившись ни на роскошную жизнь, ни на всё то, что мог предложить ей Тони, и стояла на своём до конца. Тогда акции Старк Индастриз стремительно полетели вниз из-за пресловутых интимных фотографий, попавших в сеть, а политическая карьера, направленная на поддержку Мстителей, которым после падения ЩИТа пришлось остаться без защиты правительства, едва не закатилась, не успев начаться. Это было еще до Зоковии, однако не менее важно, так как правительство так или иначе хотело прибрать к рукам свободолюбивую инициативу “Мстители”. Но кто воспримет всерьез уже немолодого повесу, чья жизнь, по мнению общества, ограничивалась женщинами и тусовками? Невзирая на то, сколько Старк сделал для мира, его прегрешения никто не забыл, и специально нанятый пиарщик-консультант видел в этой ситуации всего один вариант — показать всем, что фотографии, успевшие облететь Америку — благо, не попавшие за ее пределы — запечатлели не что иное, как абсолютно здоровые отношения между людьми, готовящимися к свадьбе. Оставалось только одно — как-то убедить эту восточную красавицу согласиться на фиктивный брак.

Обрывая её телефон после полученного в резкой форме отказа, пытаясь поймать тет-а-тет, Тони тогда мысленно негодовал, как это небогатая девушка, коих миллионы, может отказаться от брака с самым завидным холостяком не только Америки, но и всего мира! Он же, мать его, Железный Человек! Банальная мысль о том, что не всё крутится вокруг славы и денег и тем более, не вокруг его самовлюбленной персоны, до Тони никак не доходила. Пришлось копнуть глубже, залезть в прошлое Евфрат, покопаться в семье… Удача улыбнулась ему в тот самый день, когда, обменяв билет, Евфрат, опозоренная попавшими на первую полосу фотографиями, улетала домой на два дня раньше запланированного. Подняв связи в гражданской авиации, Тони сумел буквально в воздухе развернуть взлетевший боинг Delta Airlines, конечно, оплатив впоследствии убытки компании, и снять с рейса свою будущую супругу. Казалось бы, романтичный поступок и встреча с цветами, должны были как минимум впечатлить её, но когда Евфрат, сопровождаемая сотрудником авиационной безопасности, сошла с трапа, на ее смуглом лице пылали пятна ярости, превращающие ее из красавицы в смертоносную фурию. Шикарная корзина алых роз в руках Тони и роллс-ройс фантом прямо на взлетной полосе приковали к себе взгляды всех пассажиров задержавшегося рейса, вынужденных пожертвовать своим временем, чтобы увидеть столь запоминающуюся сцену, достойную мелодрамы.

Он едва помнил, как удалось уговорить её сесть в машину, Евфрат, конечно, сразу же сообразила, что на глазах у людей не стоит закатывать скандал — на то и был расчет. Если бы взглядом можно было испепелять, то от Тони в тот момент не осталось бы и горстки пепла, эта юная особа как будто была с другой планеты. В тот день он узнал много затейливых ругательств на иврите: “лехкебенемат”, что означало “иди к * * *

матери” и отдающее знакомым колоритом еврейского квартала Нью-Йорка нежное “шлемазл”, которое вообще, кажется, было даже не на иврите — были самыми мягкими из них. Как Орнелла Мути из “Укрощения строптивого”, эта еврейская дива поносила его всю дорогу до самого особняка в Малибу, и у Тони сводило скулы от попыток сдержать рвущуюся наружу улыбку, которая бесила её ещё больше. Но запас ругательств разом прекратился, стоило ей узнать о том, что отца вот-вот посадят, а то и вовсе могут убить из-за большого долга, о котором дочь и не знала. Для Тони подобные копейки ровным счетом ничего не значили — каких-то жалких четыреста тысяч долларов, однако по расширившимся глазам Евфрат он понял, что она эту сумму никогда прежде даже вслух не произносила. И вот эта живая девушка, такая яркая, такая страстная, согласившись на брак, в мгновение ока превратилась в ледяную статую, отгородившись от него несокрушимым барьером.

Тони показалось странным, почему она так настаивала на том, чтобы информация об их браке особо не мелькала в прессе за рубежом, ведь в США это должны были знать все — как часть пиар-кампании, но когда, уже после ее побега в Израиль, он узнал о Бараке, то всё встало на свои места. Всё это время она была влюблена в кого-то другого. Что до Тони — ее холодность сильно выводила его из себя. Привыкший получать всё в этой жизни, он как-то вдруг оказался за бортом — его не признавала собственная жена. Пускай брак был фиктивным, но… Тони всегда тянуло к ней, к её живому уму, к веселым смешинкам в уголках губ, к этим глубоким карим глазам, умеющим очаровывать всех вокруг… Только все ее расположение и харизма никогда не предназначались ему.

Евфрат, после того, как поддержала его в правительстве, с легкостью мотылька впорхнула в мир Мстителей. Именно она отвечала за международное сотрудничество, обеспечивая беспрепятственное пересечение границ других государств, разрешение конфликтов по поводу разрушений, которые приносила борьба со злом, и еще многое другое. Она выполняла именно те функции, которые должен был выполнять Тони, как представитель от коалиции людей со сверхспособностями, если бы у него хватало времени. А со временем у него всегда была большая проблема — новые модификации костюмов Железного Человека сами себя не создадут. Пеппер полностью ушла в управление Старк Индастриз, а Евфрат разгребала насущные проблемы Мстителей — не без помощи консультантов и юристов, но Тони всегда знал, что может доверять ей. Она относилась к поставленным задачам как к работе, словно выплачивая долг отца. Именно то, что свело их вместе, было камнем преткновения, мешающим развитию нормальных человеческих отношений.

Да, он оступался, да, он не любил её, по крайней мере тогда, но её отношение сильно било по его самолюбию. Однако их взаимодействие всё же было сложно назвать деловым, иногда между ними действительно пробегала искра — искра доверия, в особенности после того, как Мстителям удалось справиться с Альтроном… Евфрат была другом, но тогда стала чем-то большим, она стала тем, кому он мог открыть душу, и в такие моменты что-то происходило, а ночи становились жаркими. И всё было хорошо до тех пор, пока Тони по глупости своей не возобновил связь с еще одной женщиной, бывшей для него чем-то большим, нежели просто деловым партнером — с Пеппер. Он как будто испугался, что влип по самые уши, добившись неприступной Евфрат — сложно было выплыть из замешательства, одолевшего его в тот момент.

Пеппер была особенной, они пережили вместе слишком многое, но после того, как она едва не погибла из-за экспериментов Килиана Олдриджа, отношения прекратились. Пеппер устала подвергать себя опасности, ее едва удалось уговорить остаться даже в компании. Эта застарелая любовь в какой-то момент перечеркнула все старания в отношении Евфрат, но именно эта ошибка дала Тони понять, что пора отпустить прошлое, когда настоящее утекло от него сквозь пальцы прямиком на Родину — в Израиль, с требованием развода. Их отношения были куда глубже, чем вбила себе в голову обиженная Евфрат. У нее вообще был особый талант игнорировать очевидное, и всему виной было лишь ее упрямство. Да, он изменил ей, но в конечном итоге признался в этом сам. Придя с повинной, но рассчитывая, что его погладят по голове и простят, он получил лишь оплеуху, и всё вернулось на круги своя — Евфрат вновь превратилась в айсберг.

Он и не знал тогда, что существует кто-то ещё, и просто отпустил её, позволил собрать вещи и уйти. Конечно же, он знал, что тетя купила на её имя дешевый билет до Тель-Авива, пытаясь замести следы, но для Пятницы не было преград… И именно тогда начались эти ужасные события — некто преследовал его, покушаясь на жизни друзей — Пеппер, Хэппи и Роуди, пытался разрушить строившуюся годами корпорацию — его детище. И хотя Тони был полон намерений вернуть своё “настоящее”, в какой-то момент он так сильно испугался за нее, что отпустил. И потом… Эта беременность. Догадываясь о возможностях противника, он решил, что будет лучше и безопаснее разорвать с ней все связи, а на свадьбу с Бараком отправил Вижна и Ванду, просто чтобы убедиться, что ей ничего не угрожает…

Да, он любил Евфрат, и отпустил ее именно поэтому, но всё обернулось хуже некуда, и теперь она умирала, запертая в этом стеклянном гробу без шанса на выздоровление…

Когда квинджет выпустил шасси, Тони положил ладонь на стекло лечебного модуля, словно пытаясь передать ей всё, что чувствует. Он ощущал на себе понимающий взгляд Ванды, успевшей вдоволь налюбоваться волшебными видами Ваканды, и это понимание и грусть в её глазах не причиняли неудобств. В глубине души, хоть сам он этого пока отчетливо не ощущал, Тони хотелось, чтобы кто-то подошел к нему и просто обнял, позволив выплакаться, дать волю чувствам. Ванда это понимала, и готова была подставить плечо в любую секунду, он бы воспользовался этой возможностью, но только не сейчас, когда в его сердце ещё горел огонек надежды…

Квинджет мягко приземлился на металлическое покрытие и пришлось подождать ещё полминуты, прежде чем к ним добралась группа сопровождения. Когда трап опустился, перед глазами Мстителей возникли люди в фиолетовых костюмах радиационной защиты, чуть дальше виднелся блок санитарной обработки для команды и обмундирования. Проверив работоспособность аккумулятора модуля и отсоединив шнуры, Тони откатил его к трапу и вместе со Стивом спустил на площадку. Группа зачистки на английском с непривычным акцентом попросила их немедленно пройти в санитарный блок для снятия остаточных следов радиации. Дозиметры противно скрипели в руках ученых, направивших уборщиков в квинджет, чтобы отмыть и его. Мобильный санитарный блок вынудил их задержаться ещё на какое-то время на крошечном аэродроме, рассчитанном, скорее, на несколько вертолетов. По понятным причинам их попросили сменить одежду — всем выделили вполне современные черные комплекты — спортивные брюки, футболки и обыкновенные кроссовки, что сделало Мстителей до смешного похожими на группу туристов, путешествующих по Ваканде. На выходе каждый получил по цветастому пледу — всё же в Африке была зима и иногда температура опускалась довольно низко даже для этого региона. Модуль Евфрат тоже подвергся тщательной отмывке снаружи, благо система защиты и герметичность не позволяли уничтожить электронику.

Тони торопился больше всех и всё время держался рядом с Евфрат, состояние которой пока было стабильным. Поодаль их уже встречала группа причудливо одетых наголо бритых женщин-воинов; их ряды разомкнулись, и встретить прибывших вышел старый знакомый — король Т'Чалла; женщины на миг скрестили запястья у лица, склонив голову и лязгнув металлическими нарукавниками. И тут только Тони осенило что вибраниевый костюм Т'Чаллы — вовсе не продукт какой-нибудь сверхсекретной организации, купленный на благо крошечной африканской страны, нуждающейся в своем супергерое. Эта страна сама является сверхсекретной организацией. Всё это время король Ваканды скрывал Роджерса, а также освобожденных им Романофф и Сэма… Где-то здесь, теперь сомнений не оставалось, находился и Зимний Солдат...

— Железный Человек, не думал, что когда-нибудь буду принимать тебя у себя, — Т'Чалла протянул ладонь, бросив взгляд на квинджет за спиной Старка, в котором хозяйничала группа уборщиков. — Впрочем, скоро Ваканда откроет свои двери для мира. Рад, что первыми посетителями стала команда Мстителей, жаль только, повод печальный.

— А я не думал, что меня ещё хоть что-то может удивить, — Тони коротко оглядел простирающийся вдали город. — Я благодарен, что ты не отказал в помощи. Обращаться ли мне по титулу, Ваше Величество? — то ли шутя, то ли на полном серьезе уточнил он, принимая рукопожатие.

— Достаточно имени, — по губам Т'Чаллы скользнула тонкая улыбка, — мы здесь довольно демократичны и не кичимся титулами, — король Ваканды подошел к лечебному модулю и взглянул на единственную незатемненную его часть, открывавшую лицо незнакомой женщины — она выглядела так плачевно, что сложно было определить истинный возраст.

— Можно? — позади него появилась симпатичная улыбчивая девушка с высоко заколотыми африканскими косичками; на вид ей было около шестнадцати.

Т'Чалла приглашающе указал рукой на модуль, и симпатичная мордашка, любопытство которой сначала показалось Тони неуместным, ловко защелкала по кнопкам и сразу же открыла отобразившийся на стекле диагноз. Затем она издала не поддающийся дешифровке звук, быть может, что-то сказала на вакандском, и залезла в настройки системы, анализируя возможности лечебных программ.

— Это барахло безнадежно устарело, срочно в мою лабораторию! — в её глазах, похожих на двух блестящих скарабеев, загорелась тревога.

— Это самый современный мобильный модуль, в систему заложено множество программ, в том числе и операции на сердце! — искренне возмутился Тони, ведь предоставленную Чо технологию он самолично модернизировал.

— Этот самый современный модуль может выкачать радиацию из тела этой женщины? Все, что он может — подлатать раны. Это не годится. В лабораторию ее, живо, — повторила она.

Двое мужчин, одетых в похожие на пледы синие плащи с белым орнаментом, откатили модуль в сторону, остановившись на небольшой платформе, оказавшейся лифтом. Лифт, ускоряясь, канул вниз — в широкое углублении в земле, облицованное металлом, откуда только что вылетел еще один корабль-стрекоза, подобно кораблю читаури из портала над Нью-Йорком.

— Мы отправимся на этом, — стоило Тони, впечатленному и возмущенному властью козявки, ринуться в ту сторону, где исчезла Евфрат, сказал Т'Чалла, указав на лифтовую платформу в другой стороне. — Это принцесса Шури, моя сестра, она редко видит незнакомцев и, видно, забыла представиться, — Т'Чалла сверкнул в ее сторону укоризненным взглядом, но затем черты его лица смягчились: — Она наш главный ученый и, читая в твоем взгляде вопрос, Старк, да, ей шестнадцать, что не мешает ей быть гением. Мой костюм, точнее, его усовершенствованная модель — ее рук дело, — с гордостью любящего старшего брата заявил он. — Капитан, рад что ты вернулся невредимым…

...Пока Т'Чалла пожимал руки друзьям, а затем новым знакомым, Тони, наконец, начинал осознавать, что нашёл серьезного делового конкурента в лице маленькой высокотехнологичной Ваканды. Мысль о том, что его технологии и вовсе устарели настолько, что не смогут конкурировать с вакандскими, он старательно от себя гнал. Чего стоил примостившийся возле квинджета небольшой самолет, напоминающий летающую тарелку, а также несколько грузовых, похожих на стрекоз, летательных аппаратов.

Пока платформа лифта, ускоряясь, неслась вниз, Т'Чалла с интересом общался с Вижном — его и Шури увлёк тот факт, что тело Вижна полностью сделано из вибраниума — ворованного, правда, но на этой детали никто пока не заострялся. Из того, что успел услышать от Стива Тони — здесь всё было сделано из вибраниума, даже лифт, на котором они ехали; простые металлические сплавы использовались лишь в городе, но не во дворце и не в лаборатории, куда они направлялись.

Оказывается, сам город был лишь верхушкой айсберга; то, что предстало перед взглядами Мстителей под землей, оказалось совершенно поразительным — словно город под городом. Здесь функционировала шахта, как рассказал Т`Чалла — по добыче вибраниума. Он был повсюду — черный с отливом в фиолетовый металл, стоимость которого исчислялась числом со множеством нолей. Вместо аэродинамических труб вагонетки будто бы плыли над сплошным монорельсом на невероятной скорости.

Шури с гордостью оглядывала владения Ваканды, находящие отклик в сердцах гостей, и в особенности ей импонировала реакция Тони Старка, о котором она так много слышала.

— Как это работает? — озвучил он невольный вопрос, и Шури тотчас охотно придвинулась к нему, готовая провести экскурсию. — Магнитная левитация?

— Именно, мистер Старк, а эти светящиеся лампы на всей протяженности путей — для звуковой стабилизации вибраниума. В необработанном виде вибраниум опасен для траснпортировки. Это вынужденная мера — метод временной дезактивации.

— И кто же разработал данную технологию? — подозревая, какой ответ последует, Тони смотрел на девочку-подростка, не понимая, разыгрывают ли его.

Т`Чалла усмехнулся, переглянувшись с сестрой.

— Скажи мне, как такое возможно? — пытаясь скрыть растерянность, пробормотал Тони рядом стоящему Роудсу. — Это должна быть страна третьего мира...

— Я нахожусь в таком же недоумении, но, похоже, наши друзья чувствуют себя здесь вполне комфортно, — ответил Роуди, поглядывая на дружески общающихся Стива, Сэма и короля Ваканды. — Я всегда думал, что вибраниума едва хватило на щит кэпа, но тут появился Вижн, и теперь ещё эта шахта… Похоже, Ваканда не зря скрывает свои секреты.

Когда платформа затормозила, перед ними предстала обширная искусственная пещера с несколькими разветвлениями, судя по всему, ведущими вглубь шахты. Из пещеры также вела стеклянная дверь, за которой виднелось приятное голубоватое мерцание, отражающееся от крышки лечебного модуля Евфрат. Тони поспешил в ту сторону.

— Я бы встроила небольшой электронный движок и управляла бы модулем с пульта дистанционного управления, — не удержалась Шури, однако Тони ничего не ответил, для него вновь пропал внешний мир и оставалось лишь одна тревога за Евфрат.

— Не сейчас, Шури, — понимая его состояние, негромко сказал Т`Чалла сестре, которая всегда — без преувеличения — следила за Тони Старком и его достижениями; откровенно говоря, в свои шестнадцать она прекрасно понимала, что если бы у него был такой ресурс, как вибраниум, то он бы наверняка шагнул намного дальше технологий Ваканды, но и со своими ресурсами Железный Человек справлялся весьма неплохо.

Взгляд её неожиданно зацепился за треугольник на его груди, мягко светящийся поверх выданной футболки, и она немного нахмурилась, гадая, что это может быть.

— Что дальше? — спросил Тони, как только они добрались до самой лаборатории, неожиданно для самого себя не обращая внимания ни на окружающую его ультрасовременную обстановку, ни на стены и поверхности с множеством сенсорных панелей, ни на голограммеры и непонятные контейнеры, доверху наполненные черным песком.

Шури коснулась черного браслета, похожего на крупные четки, шарики, откликнувшись, местами загорелись красным светом, и стена из небольших металлических многоугольников-сот буквально растворилась в воздухе, открывая ещё одно круглое помещение, в центре которого, подвешенная в воздухе, замерла матово поблескивающая плоскость операционного стола.

— Её нужно переложить на стол, — скомандовала Шури двум крепким мужчинам, указав также на костюмы радиационной защиты. — Все остальные — вон.

— Я справлюсь сам, — голос Тони звучал безапеляционно: он знал, что Евфрат бы не захотела, чтобы кто-то видел ее обнаженной. — Но сначала скажите мне, что вы собираетесь делать?..

...Когда ему помогли облачиться в спецкостюм, все вышли, и Тони, открыв крышку модуля и осторожно подняв Евфрат на руки, снова ощутил, насколько она стала невесомой. Бережно, боясь даже дышать, он переложил её на металлический стол и зафиксировал голову, руки и ноги специальными креплениями. Сердце болезненно сжалось, когда исхудавшее тело коснулось прохладной стерильной поверхности и безвольно обмякло.

Следовало бы уже приступить к процедуре, но Тони всё не мог заставить себя отойти от Евфрат; мягко, едва касаясь кончиками пальцев в перчатках, он гладил ее плечи и ставшие такими хрупкими запястья, тщетно пытаясь отогнать от себя липкое ощущение, что оптимизм Шури весьма преувеличен.

Он думал про себя, что, если уж эта девчушка смогла построить инверсионный ионный излучатель, сеть подземного транспорта и костюм Черной Пантеры самостоятельно, то он по сравнению с ней просто несмышленый малолетка. Инверсионный излучатель, точнее, излучатель обратного действия, должен был выкачать из Евфрат остаточную радиацию, но, к сожалению, это не обещало выздоровления, а было лишь первым этапом. Тони надеялся, что у Шури припрятана еще парочка козырей в рукаве, однако все же не мог убедить себя полностью довериться шестнадцатилетней девчонке...

В районе шахт Ваканды

Исчезали краски, от самого горизонта уже невозможно было найти хоть намек на зеленый, невзирая на густую растительность джунглей вокруг. Ваканда, окруженная горами, покрывалась оттенками алого, рыжего и даже золотого, а закатное солнце плавилось, исчезая меж двумя холмами.

Устав от гнетущей обстановки, хоть и прекрасно понимая состояние Тони, Ванда вышла подышать, через пару минут к ней присоединился Вижн. Даже в своем человеческом обличии, чтобы не вызывать неприязнь вакандцев, против воли которых обеспечили создание его тела, он всё ещё выглядел другим, непохожим на людей. И дело было не только в камне, сияющим во лбу приятным желтым свечением. На его обычно бесстрастном лице всё чаще отражались эмоции — гнев, сочувствие, даже боль, он учился быть человеком, однако на то, чтобы достичь уровня эмоционального интеллекта взрослого человека требовалось ещё очень много времени, и Вижн с энтузиазмом постигал природу человеческих чувств, сейчас пытаясь насладиться закатом, подобно Ванде.

— Здесь красиво, правда? — она никогда прежде не видела таких закатов: Африка не могла не восхищать, жаль только повод для визита нашелся совсем не радостный.

— Обыкновенная физика. Во время восхода и заката Солнце находится низко над уровнем горизонта, свет падает не прямо, не сверху, а под углом, и поэтому, прежде чем достигнуть наших глаз, должен пройти значительно более толстый слой атмосферы, чем днем, — на первый взгляд, он не пытался уловить сути эмоций, испытываемых Вандой от созерцания заката. — Рассеянный кислородом голубой свет уже не способен пробиться через такой слой атмосферы, а вот красный, не встречая преград, проходит напрямую. Все небо становится красным потому, что при прохождении сквозь атмосферу красного света не наблюдается такого эффекта рассеивания, как в случае с голубым... — Вижн остановился, поймав на себе взгляд Ванды, в котором плескались смешинки, и неожиданно улыбнулся. — Так и знал, что это заставит тебя улыбнуться. Я так давно не видел твоей улыбки…

Она слегка нахмурилась и шагнула ближе, положив ладонь ему на плечо.

— Я уже было поверила, что ты на полном серьезе читаешь мне лекцию о дисперсии света.

Структура его тела позволяла ощущать прикосновение и тепло ее ладони, и почему-то только ее прикосновения вызывали в нём странное желание — чтобы они никогда не прекращались. Внутри что-то происходило в такие моменты — необъяснимое для всех его систем, неподвластное анализу.

— Подожди, — Вижн накрыл ее ладонь своей, когда Ванда собралась убрать руку, и переместил их ладони выше — к скуле. — Температура твоего тела понижается, ты замерзла? — он посмотрел на синий плед, который выдали ей по прилету, пытаясь проанализировать, достаточно ли он защищает от вечерней прохлады.

— Всё в порядке, — Ванда вновь оказалась смущена его действиями, пытаясь понять, что это значит, ведь он позволял себе подобные вольности только с ней. — Расскажи мне, какие прогнозы у Евфрат? Ты понимаешь в этом определенно больше. Бормотания Старка иной раз не разобрать, кажется, он совсем помешался.

Он позволил ей убрать руку и плотнее закутаться в плед. В закатном зареве ее рыжие волосы казались непокорным огнем. Всё ещё немного влажные после санитарной обработки, они небрежно падали на плечи, а этот плед делал ее по-домашнему уютной. Вижн понимал значение слова “уют” — от него становилось как будто чуточку теплее.

— Стив и Наташа правы, Шури — гений, — расплывчато ответил Вижн.

— Но..? — Ванда сразу догадалась, что есть нечто, о чём Вижн боится говорить вслух, словно и в его искусственно созданном мозгу теплилась какая-то надежда.

— Как ты видела в медицинском заключении — действие радиации необратимо даже после того, как Шури удалось очистить от неё тело Евфрат. Процесс дегенерации клеток необратим. Даже если технологии Ваканды и смогут поддерживать её лучше наших, летальный исход всё равно неизбежен. Шури его просто отсрочит.

— Но Старк…

— Старк ослеп от горя, Шури позволила ему ощутить надежду, но исцеление Евфрат исключено. Он ищет белого кита*. Учитывая его интеллект и знания, я не понимаю, на что он рассчитывает. Стив предложил прибыть в Ваканду за помощью, потому что не понимает всей серьезности ситуации, он хотел помочь, но боюсь, что здесь ей смогут обеспечить лишь достойный уход до тех пор, пока она не...

— Ты ошибаешься, надежда всегда есть, если есть тот, кто готов бороться, а сдаваться я не собираюсь, — раздался голос позади: Тони решил глотнуть свежего воздуха; он даже не заметил красоты предзакатного зарева.

— Что показала диагностика Шури? — Вижн не сомневался, что услышит всё то же.

Тони усмехнулся, горько поджав губы.

— Знаешь, каждое твое слово — правда. Евфрат умирает, и мы ничего не можем поделать, кроме как обеспечить ей достойный уход. Возможности Ваканды, по крайней мере, дают нам больше времени для решения задачи. Можете считать меня сумасшедшим, но я не могу сдаться, я должен спасти ее. Я должен спасти наших детей во что бы то ни стало, — у него вновь навернулись слезы; как мужчине, Тони тяжело было показывать слабость, поэтому он, шмыгнув носом и быстро утерев лицо рукавом, сказал: — Что-то в глаз попало... Красивый закат, — он постарался улыбнуться, но губы его не особенно слушались.

— Генерал Окойе, — обратился Вижн к подошедшей к ним женщине в традиционной одежде элитного войска Ваканды. — Какие-то новости?

— Боюсь, нет, но король приглашает вас присоединиться к ужину, едва ли вы нашли время на еду в последние сутки.

— Передайте королю мою благодарность, но я должен остаться с женой. Шури хочет привести её в сознание, чтобы убедиться, что еще не произошло фатальных церебральных разрушений. Время не терпит, я должен быть рядом.

— Хорошо, мистер Старк, он сразу сказал, что вы откажетесь, ужин принесут в лабораторию, — ответила генерал спокойно; Вижн и Ванда последовали за ней.

Тони же, бросив взгляд на почти исчезнувшее за горизонтом солнце, отправился обратно в пещеру, вход в которую был выполнен в виде головы пантеры. Желудок уже давно поднывал от голода, он видел в лаборатории в холодильнике пару сэндвичей — наверняка припрятанных Шури для себя. Жертвуя ужином, эта малышка была здесь, и пока его не было и в отсутствии всех, кто отправился на ужин, она включила приятную музыку — смесь африканских барабанов и современной электроники. Увидев Старка, Шури тронула браслет, и музыка стихла.

— Нет, ничего, если хочешь — оставь, — сказал он, но музыка вновь не зазвучала.

Евфрат лежала под капельницей на столе, теперь, после сеанса под инверсионным ионным излучателем в соседнем герметичном помещении, в ней не осталось радиации, и Тони мог касаться ее без костюма радиационной защиты. Шури производила какие-то расчеты, поглядывая в его сторону с невысказанной скорбью. Эта девочка сказала, что сможет лишь замедлить разрушение нейронных связей и клеток, хотя по началу была настроена более оптимистично. Не порываясь хозяйничать в чужой лаборатории, Тони был терпелив, он на время перестал думать об исцелении, желая просто подержать Евфрат за руку. И хотя Шури вызывала много вопросов и не меньше скепсиса, он старался сдерживаться и не лез в её работу.

— Давно вы вместе? — нарушила она паузу первой, перейдя от расчетов к изучению деталей лечебного модуля над голограммером, видно прикидывая, что можно ещё сделать.

— Мы в разводе, — Тони усмехнулся, поняв, что за последние сутки забыл об этом, несомненно, важном факте; Ваканда глушила всю связь, и потому Барак не мог ему дозвониться и на время будто стерся из памяти.

— Ясно. Пора пробудить её, лекарства стабилизируют состояние, сделают так, чтобы она не ощущала лихорадки и тошноты, вызванной радиацией. Скорее всего она будет дезориентирована, нужно, чтобы кто-то близкий был рядом.

— Я её самый близкий человек, — в полной уверенности сказал Тони и только потом пришло понимание, что это ложь. — В смысле — здесь… Она сейчас замужем за другим мужчиной, но его здесь нет, поэтому я думаю, что смогу сгодиться на эту роль. Ей… не будет больно?

— Я не могу утверждать на все сто процентов, что все симптомы исчезнут, но мне нужно, чтобы она была в сознании для исследования работы мозга. Когда она в лечебной коме, я не могу провести необходимые тесты. Не волнуйтесь, мистер Старк, в любой момент мы можем ее усыпить.

— Понимаю, — ответил Тони коротко, затем посмотрел на эту смышленую и не по годам взрослую девушку и мягко улыбнулся: — Спасибо, что помогаешь, принцесса.

— Я всегда рада помочь, если есть возможность. Жаль, что я не могу справиться с этой ситуацией. И, мистер Старк, просто Шури, — хотя она была уверена, что к титулу его обращения не имеет ровным счетом никакого отношения.

— Всё равно спасибо, Шури.

Она наполнила шприц, подошла к капельнице с физраствором и выпустила в раствор эпинефрин. Команда Мстителей посчитала, что ему нужно побыть с Евфрат наедине и потому позволила Т`Чалле увести себя на ужин. Всего несколько секунд томительного ожидания, и веки Евфрат слабо дрогнули. Шури отступила на шаг, чтобы незнакомое лицо не испугало настрадавшуюся женщину. Ни о чем не спрашивая, девочка еще при изучении диагноза увидела информацию о кесаревом сечении, анализ крови также подтвердил беременность. Кто бы не сделал с ней это, после смерти в аду его душу будет разрывать на части Сехмет.

— Тони… — одними губами произнесла Евфрат и потянулась ладонью к лицу, чтобы потереть глаза, а затем проморгалась, пытаясь оглядеть незнакомое помещение.

Он был рад уже тому, что она его узнала, значит, мозг пока не поврежден. Она настолько ослабла, что едва могла поднять голову, и поэтому пришлось ей помочь. Евфрат била крупная дрожь.

— Я здесь, родная, я рядом, — он обнял ее, стараясь быть аккуратным, и помог сесть и свесить босые ноги со стола.

На Евфрат была странного покроя длинная сорочка цвета охры без рукавов с традиционным орнаментом. Шури, едва попав в поле зрение несчастной болезненной женщины, подошла ближе, прижимая к груди планшет с показаниями.

— Я — Шури, — она улыбнулась, стараясь не показывать тревоги. — Друг мистера Старка.

— Я… — Евфрат зажмурилась и покачнулась.

— Осторожнее, ты очень слаба, — Тони пришлось её поддержать, пока Шури крепила к держателю другую капельницу, наполненную странным голубоватым содержимым. — Что это?

— Ваш друг Капитан Роджерс как то был очень удивлён, узнав, что из вибраниума здесь делается буквально всё, в том числе одежда и лекарства, — пояснила Шури, кивнув на капельницу. — Это кимойя — обеспечивает регенерацию тканей. Вам оно нужно вне модуля, Евфрат. Вы почувствуете себя лучше, действие радиации на время ослабнет, но, конечно не сможет... — но она замолчала, когда Тони едва заметно повел головой из стороны в сторону.

Евфрат поняла всё сразу, она провела в плену не более недели, но успела понять, что с ней делают. Болезненные воспоминания заставили её задрожать сильнее и обнять Тони в поисках защиты, но затем она отстранилась, наблюдая за тем, как лекарство, попадая в кровь, подсвечивает ее вены голубым.

— Каков прогноз? — понемногу обретая голос и силы, спросила она; лекарство действовало, её щеки розовели на глазах.

— Месяц, — негромко сообщила Шури. — Простите, — она отвернулась, близко к сердцу воспринимая то, что не может помочь этой женщине.

— Месяц… — эхом повторила Евфрат. — Шури, вы делаете все, что в ваших силах, я понимаю. Я… знаю, какой дозе гамма-облучения подверглась, я не должна была прожить и пары дней, — столь длинное предложение далось ей нелегко. — И я вам благодарна.

— Нам нужно сделать несколько тестов, чтобы рассчитать дозы препаратов для поддержания жизни и замедления деградации нейронных связей. Понимаете, кимойя вызывает привыкание, нужно рассчитать увеличение дозы препарата, это позволит увеличить срок...

— У нас есть несколько минут? — спросил Тони перебивая, и Шури кивнула, понимая, что им нужно время побыть наедине и сейчас не время для лекции по кимойе.

Как только она вышла, Тони посмотрел на бывшую жену. Её нос покраснел, в глазах стояли слёзы, и он не смог больше ничего сказать, только сел рядом и вновь привлёк её к себе, мягко поглаживая по плечу.

— Они забрали детей, Тони, — сдавленный голос Евфрат эхом раздался у него в голове; похоже, она прекрасно помнила весь тот ужас, что происходил с ней в плену… уж лучше бы мозг заблокировал воспоминания. — Они забрали моих малышей… Я просто проснулась, а их нет, — её пальцы неуклюже скомкали ткань на животе. — Никого нет… Только боль и тошнота. Пожалуйста, спаси их…

Сердце, вместо того, чтобы окунуть Тони в боль, становилось черствым, черным и не способным на прощение. Этот человек, это чудовище умрет в муках, он будет страдать так, как страдала Евфрат, даже больше. Ни о какой легкой смерти не может быть и речи.

— Я спасу наших малышей, Евфрат, во что бы то ни стало, — он коснулся поцелуем ее виска, стараясь дать всё тепло, на которое был способен. — Я спасу тебя, но ты должна мне рассказать, кто тебя похитил...

— Я не видела их лиц, но я слышала одну фамилию. Биктимиров — именно он и сделал всё это со мной, — она старалась держаться, но голос все равно дрожал. — Тони, я помню, как человек, похитивший меня, говорил о мести тебе...

— Сэр, генерал Окойе сообщила, что доктор Чо приземлилась, — раздался в гарнитуре голос Пятницы.

— Хорошо, — негромко ответил он. — Пятница, нам нужно ещё немного времени, — сказал он, понимая, что Чо едва ли сможет помочь больше Шури.

— Что это за место, Тони? Это не похоже на базу Мстителей, — оглядывая странную лабораторию в пещере, спросила Евфрат.

— Ваканда — небольшое государство в Африке. Наш друг — король Т`Чалла любезно согласился помочь и пригласил нас сюда после того, как мы вытащили тебя с этой базы в Вайоминге.

— А остальные?.. — внезапно она напряглась всем телом, как будто только сейчас вспомнив неотъемлемую часть своей жизни. — Свадьба… Барак, с ним всё в порядке? Что с отцом и тетей Эсти, что с семьей Барака?

Он понимал, что рано или поздно разговор зайдет на эту тему, но всё равно не был готов.

— С Бараком все в порядке, он находится на базе Мстителей, с ним Хилл и Фьюри, я не стал рисковать им и не взял на операцию, — понимая, что это для нее слишком важно, постарался сдержать он неприятный укол ревности. — Ты уверена, что готова для этого разговора? — только после её кивка Тони неуверенно продолжил, тяжело вздохнув: — Я слышал, что погиб дядя Барака и твоя троюродная сестра, а также несколько друзей и персонал ресторана… Евфрат, все случившееся с тобой — моя вина.

Воцарившуюся тишину можно было резать ножом, но он не мог дать ответов, хотя для её состояния подобные вести могли быть опасны. И наверное не стоило сразу идти с повинной, но сложно было сдержаться.

— Тони...

— Прости меня, я не смог тебя уберечь, ты всегда была права, я причиняю тебе только боль, — он постарался сдержаться и не сказать ещё больше бессмысленных слов, когда её пальцы осторожно коснулись его щеки, стирая слезу.

— Я всегда знала, на что иду. Я знала, кто такие Мстители. Я знаю, почему с тобой рассталась Пеппер, Тони, — взгляд её вновь наполнился слезами. — Я не виню тебя...

— Почему ты так спокойна? Я бы на твоем месте расквасил бы мне рожу, — он усмехнулся и на миг решил, что ее спокойствие — следствие действия лекарств, а быть может — потрясения.

Она качнула головой.

— Когда слишком долго подвергаешься пыткам, всему тому, что со мной творили, какой боли подвергали… Ты перестаешь искать виноватых, перестаешь бояться… Появляется только одно желание — желание умереть. Я думала, когда они оставили меня одну, на протяжении этого дня, что наконец-то скоро умру… Мне было всё равно…

Тони сглотнул, не зная, как всё исправить, сейчас же он мог только обнимать ее — как своё самое важное сокровище, быть для неё другом. Он всё время повторял только одну фразу:

— Я придумаю, как спасти тебя, и как спасти детей. Я тебе обещаю…

— Ложные надежды, Тони, я слышала, как Биктимиров говорил, что радиация сделает с моим организмом… Я знаю, чем всё это закончится, — спокойствию ее не было объяснений.

— Ты должна жить ради них, ради своих детей.

— Которых я даже не видела, — кажется, что разум ее все же повредился, но после таких пыток подобное немудрено; всего минуту назад она умоляла их спасти, а теперь… вера в лучшее окончательно покинула её.

— Мистер Старк? — цокая лодочками на высоких шпильках, в подземелье Шури появилась Хелен Чо. — Боюсь, что после изученных мной данных… — она замерла, видя, что Евфрат находится в сознании и выглядит вовсе не так, как должны выглядеть люди, подвергшиеся смертельной дозе облучения. — Но как вы…

— Давно не виделись, Хелен, — Евфрат слабо улыбнулась, но затем из ее глаз вновь потекли слезы — мысли о детях вызывали то отчаяние, то апатию.

Хелен Чо редко можно было удивить, особенно в медицине, но сейчас ее взгляд выражал полное замешательство. Жена Старка должна была доживать последние часы в боли и агонии или же находиться без сознания, но она сидела рядом с ним, способная разговаривать, пусть и явно истощенная...

— Эта Шури, она довольно смышленая малая…

* * *

На следующий же день, во время одной из процедур Шури, у Евфрат случился сердечный приступ. Влияние препарата на ее состояние было определенно переоценено. Пришлось временно погрузить ее в искусственную кому, чтобы предупредить патологический процесс образования соединительной ткани и дальнейшие повреждения сердца. Хелен Чо, изучив свойства кимойи и прочитав заключение о состоянии пациентки сообщила, что сердечные приступы будут учащаться. Сердце получало колоссальную нагрузку, пытаясь справиться со смертельными последствиями радиации. Тони, слушая отнюдь не обнадеживающие прогнозы, время от времени впадал в кататонию, отказываясь реагировать на окружающий мир. Но так казалось только со стороны взгляд, в это время шестеренки в его мозгу крутились с бешеной скоростью в поиске решения задачи по спасению Евфрат. Ему казалось, что он упускает какую-то небольшую деталь — так подсказывало подсознание. Мстители же видели картину иначе — им казалось, что он угасает, теряет смысл жизни.

Стив и Сэм отправились по наводке Фьюри искать разработчиков проекта Супер-Адаптоид в Нью-Йорк, Натали и Роуди вплотную занялись поиском сведений о некоем докторе Биктимирове. В свободном доступе оказалось несколько имен — пластический хирург из Венгрии, совсем молодой студент медицинского колледжа из Нью-Йорка, хирург общей практики из Австралии, а также ещё несколько так или иначе связанных с медициной имен. Но никто из них не подходил на роль мясника, более того, организация АИМ вряд ли бы оставила данные об ученом, занимающемся подобными сверхсекретными проектами, в сети. Благодаря разведывательной команде агентов ЩИТа удалось установить, что в последнюю неделю все Биктимировы не покидали пределов своих государств и на тот момент в штатном режиме посещали работу, появлялись на операциях или на лекциях, что подтверждали камеры видеонаблюдения учреждений. Оставалось проверить ещё несколько имён, и все ожидали новостей либо от ЩИТа, либо от Стива с Сэмом.

— И долго он может так…? — спросила Шури, уже полчаса наблюдая за тем, как Тони Старк сверлит взглядом одну точку, при этом губы его слабо шевелятся. — Я представляла его совсем другим… Сейчас он похож на чокнутого, — в силу возраста она иногда не сдерживала поток рвущихся наружу слов.

— Боюсь, да, долго, — ответил Роуди. — С ним всё в порядке, Тони просто перебирает каждую строчку, — он указал пальцем на свой висок. — Здесь у Тони обширная библиотека данных, и он уверен, что что-то, да поможет справиться с лучевой болезнью.

— Но вы же понимаете, что случай безнадежный? — еле слышно, так, чтобы Тони не услышал, спросила Хелен Чо. — Шури и так проделала огромную работу над поддержанием ее в стабильном состоянии. Но с каждым днем миссис Ст… Евфрат будет становиться только хуже. Пока не поздно, мы должны хотя бы привезти сюда её мужа…

— Евфрат против, вы сами всё слышали, — не согласился Роуди. — Она доверяет Тони и хочет дать ему шанс найти лекарство. Она ощущает себя виноватой, считает, что по ее вине их с Бараком друзья и родственники погибли, да и потом, ей не хочется представать перед мужем в таком состоянии…

— Женщины — странные создания, — присоединился к рассуждениям Т`Чалла; в длинной черной рубахе, напоминающей арабскую дишдаду, и сандалиях он мало напоминал короля и как будто не вписывался в высокотехнологичный мир лаборатории Шури. — Главное, чтобы не было поздно, и они успели попрощаться. Старк это тоже понимает.

— Старк, Старк, Старк, — Тони, всё еще пребывая в некоем трансе, почему-то ухватился за это слово, повторив его несколько раз все громче и громче и, кажется, не осознавая, что это, вообще-то, его фамилия. — Старк, Старк, Старк...

Страйкер! — наконец, почти выкрикнул он, напугав Ванду. — Уильям Страйкер! Стоп! Пятница, найди упоминания имени Уильям Страйкер во всевозможных базах. Полчаса пытался понять, что именно оно крутится у меня на языке. Спасибо за помощь, — он взглянул на Т'Чаллу, который только изогнул бровь, не понимая, как работает логика его мышления.

— Мистер Старк, доступ к сети ограничен, — ответила Пятница, и тот, наконец, сфокусировал осмысленный уже взгляд на Шури.

Т`Чалла кивнул сестре, чтобы та открыла доступ в сеть.

— Кто это? — уточнил Роуди, не рассчитывая, что Тони придумал что-то дельное, но искренне надеясь, ведь он верил в него как никто другой.

— Совпадение найдено на вашем сервере, мистер Старк, — тут же откликнулась Пятница из небольшого коммуникатора, лежащего на столе перед капсулой Евфрат.

— Ты позволишь? — спросил Тони у Шури, указывая на голограммер, с которым она сейчас работала.

— Конечно, — Шури свернула свои программы, и Тони положил коммуникатор в центр стола, приказав Пятнице подключиться к системе.

Перед ними тотчас возникли очередные сведения из папки “Госсекретарь Росс”, и Тони с Роуди переглянулись, вспомнив проект, в котором был замешан Росс. Но не персона Уильяма Страйкера оказалась интересна, а сам проект команды ученых проекта “Оружие Икс” — мутант Джеймс Хоулетт, по кличке Росомаха, со способностью к мгновенной регенерации. С каждой деталью проекта “Оружие Икс” глаза Тони раскрывались все шире, взгляд становился острее, из него пропадали нотки безумия.

— Мутант со способностью к мгновенной регенерации… — Роуди поднялся из кресла и подошел ближе, начиная понимать, что за мысли вертятся в голове у Тони. — Ты думаешь, что…

— Доктор Чо, скажите мне, возможно ли выделить и попробовать пересадить ген, отвечающий за регенерацию… — он кивнул в сторону умиротворенной Евфрат, пока усовершенствованный Шури модуль восстанавливал ее сердце.

Она подошла ближе и посмотрела на данные проекта “Оружие Икс”, раскрыв дело Росомахи и читая описанный там генетический код. Прежде чем ответить, Хелен задумчиво вздохнула и неуверенно поправила очки, понимая, что внушение Старку, готовому броситься на поиски Логана, ложных надежд ни к чему не приведет, а только съест время, которое он может провести с Евфрат. Конечно, то, что планировала сказать Чо — было частью ее биографии, которую она не хотела раскрывать, но Мстителям можно было доверять.

— Даже если бы это и было так, то, мистер Старк, этот мутант утратил силу к регенерации и сейчас он вряд ли жив, — ответила Чо, и все присутствующие разом обратили взоры к ней. — Прошу не делать преждевременных выводов. Несколько лет назад ко мне обратился за помощью друг — знакомый учёный, ему не удавалось снизить радиоактивность сплава адамантия, что привело к снижению способности регенерировать у этого мутанта, — она понимала, что должна быть предельно честна, чтобы не навлечь на себя ненужные подозрения. — Кажется, моего друга сильно прижало, раз он посмел вынести секреты “Оружия Икс” за пределы этого сообщества ученых, — кратко пояснила она свое участие в организации. — Много лет назад, как вы видите, — Чо увеличила фотографию Росомахи, — этому мутанту укрепили скелет сплавом адамантия. Способность к регенерации должна была защитить его от воздействия к радиации, но со временем радиация стала угнетать его силу. Получается, что пытаясь сделать неубиваемого солдата, они, напротив, сделали его смертным. Но, как вы понимаете, мне, как генетику, вопрос о радиоактивных изотопах показался весьма непрофильным, — она выдержала паузу. — Конечно, дело было не в адамантии. Друг попросил меня помочь усилить действие мутации, чтобы организм Росомахи справлялся с радиацией как и прежде. Изучив образцы крови, я не нашла ответа на интересующий их вопрос. Я поняла, что они не намеревались помочь ему, а позднее узнала, что обманом они пытались найти способ создавать суперсолдат на основе крови Росомахи. Сделав единственное, что могла, я отправила этому ученому, — больше слова “друг” она не употребляла, — доказательства, что процесс дегенерации гена мутанта необратим. Я понимала, что за этой организацией скрываются серьезные люди, но мне повезло — выполнив свою работу, я больше о них не слышала.

— И вы хотите сказать, что выполнили ее бесплатно? — сразу же нашел к чему придраться Тони, глядя на нее с прищуром.

Хелен всё также гордо держала осанку и не отводила прямого открытого взгляда, давая понять, что вряд ли о чем-то сожалеет.

— Мистер Старк, ваше негодование мне совершенно неясно. Я просто заработала немного средств для организации небольшого исследовательского центра. Да, на какое-то время я была дистанционно введена в проект, чтобы иметь доступ к исследованиям, но как только наткнулась на совершенно чудовищные эксперименты, я поняла, что они опасны. Было уже поздно выходить из проекта, у меня не было выбора.

— Да, вы правы, мисс Чо, мы не в праве вас осуждать, у всех есть прошлое, — Тони и не собирался на нее нападать, понимая, что и оружие Старк Индастриз иногда попадало не в те руки, не по его вине, конечно. — Ну а если с технологиями Ваканды мы сумеем починить генетический код этого мутанта…

— Вы не слышите, мистер Старк, — не осталась в стороне Шури, — этот мутант… У него та же проблема, что и у Евфрат. Только чтобы на то, чтобы потерять суперспособности и начать угасать у него ушли годы, то у Евфрат меньше времени. Это радиация, и она довольно жестока.

Никто не слышал, как у Тони заскрипели челюсти. Едва обретя надежду, он тут же ее потерял — вместе с тем как погас его взгляд, Хелен Чо ощутила долю вины, но промолчать не могла. Даже если тот мутант жив, то он ничем не поможет Евфрат, да и ему самому уже не помочь… Завибрировал коммуникатор, индикатор которого, подключенный к голограммеру, спроецировал над столом значок Человека-Паука с подписью: “Питер Паркер”.

— О, господи, Питер, только не сейчас! — воскликнул Тони резко, успев соскучиться по “радиомолчанию”, устроенному ему Т`Чаллой, но едва раскрыв рот, прежде чем скомандовать Пятнице отклонить вызов, замер, и вновь на его лице появилось это странное выражение лица — словно Тони что-то нашел, но пока не мог понять что. — Пятница, принять вызов…

Из динамика по громкой связи донесся свист ветра: кажется, Питер несся куда-то на скорости или же перемещался на своей паутине, что и создавало помехи.

— Мистер Старк, как хорошо, что я дозвонился! — звонкий голос, который ну никак не подходил бравому супергерою, коим считал себя Человек-Паук, наполнил помещение и заставил Шури прыснуть в кулак.

— Я думал, что после Тегеля ты завязал брать детей в команду, — сказал Т`Чалла, не в силах сдержать улыбку.

— Дети иногда бывают полезны, — съязвил Тони, бросив взгляд в сторону его слишком умной для своих лет сестры, которая в шутливой обиде показала ему язык.

— Алло, мистер Старк, вы на связи?.. — вновь раздался этот голос. — Я вас не слышу…

— Да, Питер, что стряслось на этот раз? — устало спросил Тони, выключив громкую связь и активировав гарнитуру в ухе.

— Помните, вы говорили, чтобы я обращался к вам только если что-то может грозить Мстителям или же может унести жизни от пятидесяти человек, сэр? — сразу же блеснул своей подготовленностью Питер, чтобы Тони не бросил трубку.

— Допустим, — смутно припоминая их последний разговор, сказал Тони немного раздраженно, так как мысль, на которую навел его звонок Питера, снова ускользнула куда-то в закоулки подсознания из-за его бесполезной болтовни; в этот момент на том конце провода что-то громыхнуло, следом донесся выстрел, и только сейчас Тони вспомнил, что Питер имел склонность подвергать себя опасности. — Питер, во что ты опять влез? Тебе нужна помощь? Мне позвонить Хэппи?

— Нет, сэр. Ой, стой! — крикнул он кому-то. — Ну сколько можно разбрасываться конечностями? Фу, какой неприличный жест! Сэр, — вновь вернулся к разговору Питер. — Дэдпул положил около сорока человек в доках в Куинсе, это, конечно, не пятьдесят, но, полагаю, достойно вашего внимания.

Тони просто закрыл глаза, и всем показалось, что за несвоевременный звонок Человек-Паук сейчас услышит много нелестного.

— Тони, тише, он всего лишь ребенок… — как всегда пытался повлиять на него Роуди.

— Питер, — внезапно серьезно и сосредоточенно сказал он, — ты говорил, что у этого Дэдпула есть способности к регенерации.

— Даже больше, он отращивает конечности заново, представляете? Мне бы такую способность. Ах, черт, мистер Старк, он уходит!

— Не выражайся, малой, — попросил Тони, уловив, однако, самое главное: — Питер, у меня есть для тебя важное задание. Ты должен поймать Дэдпула и передать его Мстителям, ты прав, он действительно может быть важен. Я передам информацию ЩИТу, они тебе помогут, ни в коем случай не предпринимай никаких действий без Фьюри.

— Фьюри? Тот самый Фьюри?..

— И... Будь осторожен. Отбой, — Тони ткнул по гарнитуре и посмотрел на доктора Чо, которая успела уловить самое важное из одностороннего разговора. — Что, если у нас появится мутант с регенерацией, Хелен? — подкупающе-доверительно обратился он.

Она посмотрела на Шури, за последние сутки увидев в этом ребенке огромный потенциал. Но Шури не знала, как реагировать, даже при всем своем потенциале она не была генетиком, как доктор Чо.

— Я ничего не обещаю, мистер Старк. Генетика — вещь непредсказуемая. Шури, ты позволишь развернуть здесь штаб исследования? — спросила доктор Чо, понимая, что Старк радуется преждевременно; девочка кивнула, конечно, она была готова помочь. — Для начала мне нужно хотя бы несколько чистых образцов крови этого мутанта, то есть, он нужен живьем. Это возможно?

Тони кивнул и приказал Пятнице связаться с Фьюри, чувствуя неодолимое облегчение от появившейся зацепки. Невзирая на то, что они не имели ни малейшего понятия, с чем имеют дело, но, как он и говорил — надежда есть всегда, даже все вокруг твердят обратное...

* * *

Посоветуйте что почитать по мстителям, не нашла ничего достойного, натыкаюсь вечно на бяку и теряю желание копать дальше, а душа требует. В принципе, на пейринги пофиг, лишь бы интересно было, но в приоритете — Тони, конечно. Что вас цепануло?

А теперь по делу:

* Искать белого кита — гнаться за невозможным. Отсылка к произведению “Моби Дик”.

От автора для любителей таймлайнов и мультивселенных во избежания вброса кое-чего в вентилятор:

Росомаха из соседней Вселенной Земля-17315 учитывается частично — частичные события “Логана”, когда персонаж теряет свою силу к регенерации в 2029 году, перенесены в 2017, в котором происходят действия фанфика “Тигр и Евфрат”. Логан в фанфике не появится, но для сюжета это важно. Также хочу обратить внимание, что Земля TRN-414 с небольшим временным сдвигом в 1 год тоже отсвечивает в сторону фанфика. События фильма Дэдпул, первой части, здесь происходят в 2017 параллельно с сюжетом. Считайте, что здесь небольшой компот из вселенных Марвел.

Сильно это на фике не отразится. Основной таймлайн вплоть до Человека-Паука: Возвращение домой, здесь сохранен. Дальше будет видно.

От автора: рейтинг фанфика здесь может быть слегка выше R (до НЦ-18). Читайте на свой страх и риск. Сразу говорю, шапку менять не буду, предупреждения тоже писать не буду — это единичный случай.

База Мстителей. Нью-Йорк

Ни сообщений, ни звонков, телефоны не отвечают, а заверения Пятницы, что мистер Старк свяжется с ним, как только будет в зоне доступа, уже порядком надоели. Барак понимал — что-то происходило, но он не входил в инициативу «Мстители», был всего лишь простым человеком, и потому не мог требовать особого отношения к собственной персоне, однако держать его в неведении целых два дня было бесчеловечно. Сердце одолевали сомнения. Что, если на базе, координаты которой им удалось расшифровать благодаря хакерской атаке, что-то произошло? Жива ли Евфрат?

Барак не понимал, что в сложившейся ситуации Мстителям было, мягко говоря, не до него. Каждый выполнял свою работу, а Тони и не вспоминал о нём, помогая Хелен Чо и Шури обустраивать лабораторию для исследования генома мутанта, называющего себя Дэдпул…

Работники базы в большинстве своем усердно не замечали присутствия Барака, некоторые, правда, здоровались в столовой, но лишь когда от вежливого приветствия было совсем не отвертеться. Генерал Росс прекрасно понимал, кто влез в его защищенный сервер, но Хилл заверила, что Старку ничего не грозит, и, благодаря помощи госсекретаря, Бараку тоже ничего не грозило, более того, его больше не потревожат власти Израиля. Видимо, этот хмурый, взирающий на всех с недоверием единственным глазом Фьюри нехило прижал Росса. Решив, что отсутствие новостей — это повод добыть информацию самостоятельно, Барак без зазрения совести подключился к личному каналу связи Старка, использовав инструменты, которые предоставил Старк лично для взлома сервера в госдепартаменте. Что ж, сам виноват, раз не хочет сообщать ничего о Евфрат. Однако на канале связи как будто работал режим радиомолчания, а Пятница бездействовала, словно Барак где-то просчитался, пока минувшим вечером он не поймал сигнал от, кто бы мог подумать, Человека-Паука. И всё, о чём удалось узнать — это то, что Питеру — так его назвал Старк — было велено изловить некоего Дэдпула — мутанта со способностью к регенерации. Разговор завершился слишком быстро, и на зашифрованном канале вновь наступило затишье. Куда же пропали Мстители в полном составе? Связан ли этот Дэдпул с Евфрат?

Строя догадки, Барак едва не пропустил приземление на аэродроме личного самолёта Старка, больше похожего на крупный истребитель, чем на квинджет. С трапа, неуклюже перепрыгивая через ступеньку, суетливо сошел мордоворот Тони — Хэппи Хоган. Крикнув что-то механикам и ткнув в экран коммуникатора, он открыл основной трап и резво направился в сторону соседнего ангара, на ходу махнув какому-то местному рабочему. Кажется, его телефон обрывали звонками, и потому, злобно бормоча, Хэппи то и дело кратко отвечал, касаясь гарнитуры в ухе.

Едва не поскользнувшись на лестнице и не пересчитав лицом несколько ступеней, Барак рванул в ту сторону, куда предположительно держал путь Хэппи, надеясь, что его появление здесь может дать хоть какие-то ответы. В ангаре уже во всю кипела работа — небольшими погрузчиками солдаты в спецовках разбирали металлические контейнеры у стены, а рядом с ними, параллельно матерясь на кого-то в трубку, командовал процессом Хэппи. Барак замедлился, отдышался, чтобы не выглядеть невменяемо и не попасть под руку явно недовольного чем-то Хэппи, и только тогда, кашлянув в кулак и поправив очки, привлек к себе внимание.

— Мистер Хоган, добрый день, что вы здесь делаете? — Барак приветственно протянул ладонь, но тот только сардонически изогнул бровь и на рукопожатие не ответил — этот амбал не одобрял повторного замужества миссис Старк — впрочем, это стало понятно еще в первую встречу около недели назад.

— Есть дела насущные, мистер Маймон, — ответил Хэппи, убрав телефон во внутренний карман пиджака.

— Они как-то связаны с моей женой или Тони Старком?

— У меня собственное задание, мистер Маймон, от которого меня не нужно отвлекать, — процедил Хэппи таким тоном, будто речь шла как минимум о спасении мира.

— Сэр, этот подойдет? Вы уверены, что он влезет в самолёт? — спросил солдат на погрузчике, сверкнув фарами в сторону одного из крупных контейнеров.

Хэппи подошел к контейнеру и, словно проверяя накачанность шин у авто, зачем-то постучал мыском ботинка по одному из ребер.

— Сойдет, просверлите там пять дырок диаметром с большой палец, — сказал он, перестав замечать Барака и вновь достав телефон.

— И кого же вы собираетесь изловить? — спросил Барак, и тут его осенило: — Не Дэдпула ли, случайно?

Лицо Хэппи мгновенно окаменело, он погасил экран телефона и запихнул его обратно в пиджак, воззрившись на нежелательного собеседника со всей серьезностью, даже угрожающе:

— А вы, я смотрю, слишком много знаете, мистер Маймон, боюсь, боссу не понравится, что вы прослушиваете его личный канал связи, — хотя с виду Хэппи было сложно назвать собразительным, он сразу понял, откуда дует ветер.

— Если это единственный способ добыть хоть какую-то информацию о моей жене, то я и не такое могу сделать. Старк где? — чуть повысил голос Барак, не собираясь отступать, выпрямившись и сложив руки на груди. — Где моя жена?

— Мне не докладывали, — закипая, точно чайник на плите, ответил Хэппи. — А вы должны вести себя тише, не пойму, почему вы не понимаете этого? Гостеприимство Тони Старка по отношению к вам имеет границы и навязано вами же. Вам обо всем сообщат, как только… как только сообщат! — не смог он подобрать концовку для гневной тирады.

Чувствуя, что не добьется от этого непробиваемого амбала ровным счетом ничего, Барак вновь ощутил себя лишним. Но бездействовать было нельзя. Проходя мимо служебных помещений ангара, он заметил в раздевалке на лавке будто специально для него оставленный комплект одежды авиатехника. Из душевой слышался звук воды. Всего секунда, и решение было принято. Схватив одежду, он быстрым шагом направился в сторону аэродрома, по дороге ища подходящее место, чтобы переодеться…

* * *

Бар «Сестры Маргарет». Бруклин. Нью-Йорк

— Колу, пожалуйста.

Джек по прозвищу Хорек вытер руки не слишком свежей тряпкой, обернулся из-за барной стойки и на миг замер, пытаясь понять, что за клиент в капюшоне сидит перед ним — невысокого роста, в толстовке поверх рубашки, руки тонкие, как будто женские. Ох, как здесь не любили залетных посетителей! Последний раз сюда заявлялись одетые в кожаное поклонники Блэйда, разыскивая Уэйда. В бар «Сестры Маргарет» вообще редко заглядывали посторонние, а приличные люди и подавно обходили стороной эту обитель головорезов и местных проституток.

— Эй, тебе лет-то сколько? Мэтт, это ты его пустил? — Джек уперся ладонями в барную стойку, подозревая, что не ошибся — перед ним сидел подросток, на его лице была медицинская маска, открывавшая только глаза, прячущиеся в тени нависающего капюшона.

— У меня к вам пара вопросов.

Хорек усмехнулся и, решив, что пацан не представляет опасности, смягчился, нацепив снисходительную улыбку.

— Информация денег стоит, но мне совестно брать твои карманные деньги на школьный обед, — ответил он; голос посетителя просто не мог принадлежать взрослому мужчине. — А мамочка знает, что ты ошиваешься в таком месте?

— Пинту пива, — подошедший мужчина в красном капюшоне как будто тоже скрывал лицо; в полумраке бара Питеру, и бывшему на свою беду незваным клиентом, на миг показалось, что он в маске.

— Мне нужно срочно найти одного человека, и мои источники сообщили, что он часто бывает в этом баре, — проигнорировав подкол, спокойно продолжил Питер, изучая доску, исписанную именами незнакомых и известных личностей, над которой значилось словосочетание — «dead pool», что уже само по себе вызывало подозрения.

— Вау, у тебя есть источники, пацан? И кто же? Кролик Роджер? Или, быть может, инспектор Гаджет? Прости, твоим голосом только телепузиков озвучивать. Или босса-молокососа.

— Надо же, вы так хорошо знаете всех этих персонажей! — искренне восхитился Питер. — Мне нужен Дэдпул, его разыскивает мой наставник, это важно, — он не раскрыл личности ни Старка, ни источника, которым был легко выболтавший информацию Допиндер Сони, понимая, что может навлечь неприятности на этого вроде бы неплохого парня.

Хозяин паба, наливая пиво, покосился на пацана в мутное зеркало и почему-то поставил перед вторым посетителем стакан, наполненный пивом лишь наполовину, но тот не возразил, а только хлебнул пены.

— Не знаю никакого Дэдпула, мелкий, проваливай отсюда по добру по здорову, — пригрозил Хорек, но Питеру показалось, что его голос звучит напряженно. — Эй, Мэтт, здесь несовершеннолетний, и как, интересно, он прошел мимо тебя?

— Я не видел этого шкета, — отозвался тот, вырастая за спиной Питера. — Давай, на выход, лет через пять приходи.

Положив Питеру на плечо ладонь, охранник потянул его в сторону выхода, не слушая недовольное бормотание из-под маски. Наконец, Питер вывернулся из захвата и, поправив толстовку и капюшон, гордо и недовольно сообщил, что пойдет сам. Охранник толкнул его в спину на выходе из «Сестер Маргарет» и громко захлопнул дверь, думая про себя, что этот проныра мимо него точно не проходил, значит, попал в бар каким-то другим способом.

— Может, он из Людей Икс? — подозрительно сощурился Хорек. — Им вечно что-то от тебя надо, Уэйд.

— Колосс бы ни за что не послал малолетку искать меня в баре, — сразу же отмел тот. — Но мне знаком этот голос.

— А маску-то зачем надел?.. — протянул Хорек, поглядывая на дверь, за которой исчез малец. — Думает, это не вызовет подозрений? Или рожа просто такая же стремная, как у тебя? А может и ещё страшнее, кто ж знает… Хотя, по правде говоря, глядя на тебя, можно решить, что уродливее только Крипер из Джиперс Криперс. Но это не точно. Я его так близко не видел, а ты вот прям напротив стоишь, и после такого вида не особо хочется есть как минимум сутки. Может, даже неделю...

Уэйд подарил Джеку саркастическую улыбку:

— Ты как всегда само очарование, — допив пиво, он поправил капюшон и проверил наличие маски, которую всегда носил с собой в кармане-кенгурятнике, намереваясь проследить за пацаном.

— Эй, а за пиво отдать? — крикнул вслед Хорёк.

— Там была одна пена, как сливки в минете, так что за твой счет…

Выйдя на улицу, Уэйд посмотрел по сторонам, соображая, куда мог пойти пацан. Да и что, в сущности ему могло потребоваться? Он говорил о каком-то наставнике, но кто в здравом уме пошлет ребенка искать наемного убийцу в бар, где околачиваются преступники и жрицы спермы?

— Чуйка-чуйка-чуйка, — пробормотал Уэйд, коснувшись висков, словно профессор Ксавье, и втягивая загазованный воздух Бруклина, как будто это могло подсказать направление.

Ну конечно, если он мог пойти куда-то, то только в подземку, вряд ли тип, подобный ему, имел машину или поехал бы на такси.

— Да ты чертовски умный мужик, Уэйд Уилсон! — похвалил он сам себя и быстрым шагом направился в сторону метро, располагавшегося в паре кварталов отсюда, где у самой лестницы в подземку быстро нашелся подозрительно оглядывающийся по сторонам пацан. — Да я просто гений!

Лицо Уэйда привлекало немало внимания, и потому пришлось натянуть капюшон ниже и стараться быть незаметным. Внутреннее чутьё подсказывало, что этот парень ему уже попадался, вот только сложно было понять, где конкретно. Можно было бы забить на него, но внимание к собственной персоне Уэйд никогда не любил, к тому же, как показала практика, из-за этого могла пострадать Ванесса. Если малой нашел бар, в котором периодически появляется Дэдпул, то его квартира тоже скоро будет обнаружена. Ванесса и так настрадалась, она не заслуживала ещё потрясений. Аякса было вполне достаточно.

Звякнул телефон, и Уэйд, зайдя в соседний от парня вагон, взглянул на экран, на котором высветилось сообщение от Допиндера:

«Мистер Пул, сегодня в мое такси сел какой-то милый парень, он спрашивал о том, что меня с вами связывает. Кажется, он хотел вас нанять. Я посоветовал ему обратиться в бар «Сестры Маргарет», я правильно сделал?»

— Допиндер, ты идиот! — Уэйд зарычал слишком громко; старушка по соседству покосилась на него с явным намерением затеять поучительную лекцию на тему хороших манер, но, присмотревшись внимательнее, поменялась в лице и для своего возраста довольно резво поковыляла в другой конец вагона.

Черкнув незадачливому подельнику «Ты просто находка для шпиона!», Уэйд проскрипел зубами на ответное сообщение — «Спасибо, всегда рад помочь, мистер Пул», и едва не проморгал, когда парень вышел и направился к переходу на другую ветку, где сел на поезд в сторону Куинса. Уэйд все также наблюдал за ним издалека, стараясь не привлекать внимания, однако парень все равно постоянно поглядывал из-за плеча, словно что-то чувствовал. Выйдя на одной из станций Куинса, он направился вдоль улицы, пока не завернул в переулок между красными десятиэтажками. Уэйд пошел следом, уверенный, что этот малый — легкая добыча, а схватить и допросить его будет проще простого. В переулке не было ни души, и когда фигура парня скрылась за следующим поворотом, перед которым висел знак тупика, Дэдпул достал маску и спрятал лицо, намереваясь напугать пацана, что называется, до усрачки. Но стоило ему завернуть за поворот, как вся его самоуверенность рухнула. Пацана в тупике не оказалось. Уэйд завертел головой из стороны в сторону, понимая, что его провели. Удар пришелся в спину, и он отлетел на пару метров, рухнув в грязное месиво подтаявшего снега, испачкав любимую красную толстовку, подаренную Ванессой. Едва вскочив на ноги, Уэйд рефлекторно потянулся к плечу, намереваясь достать из-за спины катану, но из оружия с собой был только кинжал и любимый пистолет. Вокруг снова не было ни души.

— Эй, мистер Дэдпул, я и не надеялся, что тот, кто следит за мной — это вы! — сказал кто-то сверху, и Уэйд выстрелил, но тень человека успела метнуться в сторону, а в следующий момент рука оказалась приклеена к кирпичной стене паутиной.

— Ну, конечно, кто же это еще мог быть, то-то думаю, голос знакомый! Пацан, чего пристал? Я уже говорил, что нам с тобой делить нечего!

— На этот раз у меня к вам дело, — крикнул он сверху. — Прекратите палить без разбора, давайте поговорим.

— Мы уже разговариваем! Скажи мне лучше, зачем подростку весь этот маскарад? В твоем возрасте нужно играть в игры и влюбляться в девчонок, учиться пользоваться своим…

Но Уэйд договорить не успел, Человек-Паук использовал свои излюбленный прием и запечатал ему рот паутиной, впрочем, поверх маски она всего лишь мешала дышать. Едва сорвав паутину, Уэйд успел увернуться от новой и выпустил пулю в натянутую паутину, на которой на стене висело это назойливое насекомое, которое, вместо болезненного падения, по-кошачьи ловко приземлилось на четыре конечности.

— Может, хватит? У меня правда дело есть.

— И какое у тебя ко мне может быть дело? Шлёпнуть кого-то в школе? Сомневаюсь, что тебя может кто-то макать лицом в унитаз. Ты вроде парень крепкий.

— Сэр, активировать мгновенное…

— Нет, Карен, не надо!

— С кем это ты там разговариваешь, недомерок?

— О деле может сказать лишь мой наставник, мне неизвестны детали, — пояснил Паук, игнорируя вопрос. — Карен, сейчас самое время связаться с Фьюри. Отправь мои координаты.

— Да, Питер.

— Так что же этот Фьюри отправил сопливого юнца к опасному киллеру? — вновь придрался Уэйд, понимая, что он с кем-то на связи. — Пока он не придет ко мне лично, здесь не о чем разговаривать.

— Мистер Дэдпул, у меня нет на это времени, простите, — судя по тону, парнишке и правда было жаль.

Он молниеносно выпустил еще несколько сгустков паутин, но Уэйд, сделав два сальто в воздухе и избежав участи быть связанным, вновь выстрелил, целясь мимо жизненно-важных органов; пацан вызывал у него смешанные чувства — он успел уже порядком надоесть, но убивать его было бы жестоко.

Противник не ожидал такой прыти: он упал, схватившись за бедро; пуля отскочила в сторону, и оставалось только гадать, из чего сделан его костюм. Впрочем, малец едва устоял на ногах, что позволило наброситься на него и повалить на асфальт. Оседлав его сверху, держа в мощном захвате, Уэйд прошипел, намочив маску изнутри:

— Какова вероятность, что этот кинжал пройдет сквозь костюм? Кстати, что это за ткань? — второй вопрос он задал дружелюбно-интересующимся тоном и поиграл перед лицом противника лезвием, второй рукой удерживая его за горло. — Знаешь скольким я выпустил кишки этой игрушкой?

В этот момент в переулке поднялся непонятно откуда взявшийся штормовой ветер, послышался негромкий, но глубокий утробный гул, и включился яркий прожектор. Следом буквально с неба прыгнул человек, разглядеть которого в слепящем свете прожектора не удавалось.

— Сэм, передай координаты Хэппи, пусть сбросит посылку прямо сюда, — приказал незнакомец, и в следующую секунду в сторону Уэйда полетел похожий на ледянку диск, сбивший его с Человека-Паука, словно он был пушинкой; срикошетив от стены, диск вернулся в руки к своему хозяину.

Уэйд врезался в стену и опрокинул мусорный контейнер, застыв вниз головой в неестественной позе — кажется, что-то хрустнуло, доставив ему несколько секкунд невыносимой боли.

— Эй, Паук, ты в порядке? — спросил мужчина, протягивая руку. — Кажется, тебя предупреждали, чтобы ты не лез на рожон и не вытворял ничего без ведома Фьюри. Было такое?

Питер поднялся, массируя шею, непонимающе уставившись на Капитана Америка, которого в качестве подмоги ожидал увидеть в последнюю очередь.

— Так я же вызвал его! А где ЩИТ?

— Они находились дальше от Куинса, чем мы с Сэмом, так что тебе повезло. Сэм, поменьше света, мы сейчас ослепнем, — попросил Роджерс в гарнитуру.

— Капитан Америка! Хе-хей! — донеслось от мужчины за мусорным контейнером, умудрившегося в таком положении еще и помахать ладонью. — Ты не говорил мне, малой, что твой наставник — сам Стивен Роджерс! Кстати, а почему костюм черный? — не смог не заметить Уэйд, когда прожектор перестал светить ярче солнца. — У Диснея закончился бюджет на пошиве твоего трико? — он с трудом сполз по стене, пропоров торчащим из нее гвоздем джинсы, принял сидячее положение и тут же хрустнул шейными позвонками, устанавливая их на место. — Семь…

— Что семь? — спросил Питер, и Роджерс едва успел оттолкнуть его, прежде чем Дэдпул отправил в них по пуле.

— Теперь пять! Черт, вертлявые! — воскликнул Дэдпул, отпрыгнув в сторону от несущегося в него щита Кэпа.

— Вот он всегда так, палит в людей и болтает без умолку! — посетовал Питер, прыгнув на стену, на лету поймав брошеный Роджерсом щит и направив его в Дэдпула; от встречи со щитом его скрючило на земле: одна его рука извернулась так неестественно, что Питера передёрнуло.

— Кто бы говорил, у тебя тоже во время боя рот не закрывается, — подключился к каналу связи Питера Сэм.

— Эй, Капитан Америка, возьмешь меня в ревущую команду? А то я сейчас просто реву от боли… — сказал Уэйд, с мерзким хрустом возвращая руке нормальное положение. — Ах ты ж гребаный ты Марвел, как же больно-то, мамочка! Вы вообще везучие, обычно те, с кем я вступаю в схватку, потом превращаются в груду мяса, а по стенам брызжет кровь. Вам, ребята, повезло, что у меня с собой нет катан, — не затыкался Уэйд.

Затем Дэдпул (повернувшись к читателю) сказал: "Вот ты, юный любитель НЦы, ожидал жесткого порева? Что ж, ты получишь только кровавый фарш… Наверное, расстроен. Хотя постойте, я как-то лишил жопу одного парня девственности катаной — это считается НЦой?"

— Это самое омерзительное, что я слышал в своей жизни. Ты с кем вообще разговариваешь? — Кэп скривился, выглядывая из-за угла.

— Похоже, парень на своей волне, — раздался голос Сэма в гарнитуре.

— И у него явно не все дома, — сокрушенно констатировал Питер.

— Я это и имел в виду!

— Зачем я понадобился Мстителям? — крикнул Уэйд, спрятавшись за контейнером и на всякий случай проверяя обойму. — Я конечно, понимаю, что Райан Рейнольдс мечтал войти в основной состав, но вербовать меня через подростка никуда не годится!

— Что он несет? — Кэп в один прыжок оказался у контейнера и пихнул его ногой, словно тот был пластиковым и не наполненным доверху мусором.

— Заговаривает зубы, капитан, — пояснил Питер, отстреливаясь паутиной.

— Кэп, лови посылку, — раздалось в гарнитуре, и Стив посоветовал Питеру не высовываться.

Через мгновение раздался гул еще одного самолета, квинджет, которым управлял Сэм, немного сдвинулся в сторону, мазнув прожектором по застывшей с выражением ужаса на лице старушке в окне второго этажа. В следующую секунду, подняв брызги грязной лужи, посреди тупика приземлился металлический контейнер с прикрепленным троссом, теряющимся где-то вверху.

— Нет времени собачиться, либо ты полетишь в салоне самолета, либо в багажном отсеке в контейнере, — строго сказал Стив, прикрываясь щитом от очередной пули. — Живой или мертвый — ты пойдешь со мной.*

— А ты такой суровый, капитан, как робокоп, только кожаный!

— У тебя осталось всего четыре пули, ловкач, давай не будем испытывать мое терпение.

В этот момент Питер, выпрыгнув из укрытия на паутине, сделал попытку связать Дэдпула на лету, но не сумел: тот вновь отстрелил паутину, и Питер упал на лестничную клетку запасного пожарного выхода.

— Я жив, со мной всё в порядке.

— Да мне, в общем-то посрать, не люблю пауков, — сварливо ответил Дэдпул, хотя конечно же, обращались не к нему; едва кинув эту фразу, Уэйд безо всякого предупреждения бросился на Роджерса, но тот откинул его, словно тряпку, прямо в открытый контейнер, и тот захлопнулся, активировав электронный замок.

— Всё, ты успокоился?

— Да, успокоился... Вот я дебил… — донесся глухой ответ из контейнера, а затем послышались удары о металл, словно пленник бился головой, уповая на свою неудачу.

Капитан лишь недовольно отряхнул руки от грязи, в которой вывалялся Дэдпул и посмотрел на Питера, услышав выстрел изнутри, а дальше вскрик.

— Сэр, он что, выстрелил в себя?

— Думаю попытался выбить замок, но пуля срикошетила в него. Эй, Дэдпул, контейнер пуленепробиваемый!

— Спасибо, бл**ь, я уже понял… — едва послышалось изнутри болезненное хрипение. — Раньше нельзя было сказать?

— Ничего, регенерируешь, — спокойно отозвался Кэп. — И прекрати ругаться.

— Приму к сведению…

— Не знаю, зачем вам нужен этот невменяемый, но будьте осторожны, у него вообще нет морали, — счел нужным предупредить Питер.

— Спасибо, что нашел его, но не стоит так рисковать жизнью. Тони слишком переживает за тебя. Мы работаем в команде, запомни это, — он запрыгнул на контейнер.

— Сэр, я рад, что могу помочь Мстителям, и рад, что вы помирились… — сказал Питер, и капитан только кивнул ему, шутливо отдав честь, когда контейнер с держащимся за трос Кэпом взмыл в небо. — Я могу ещё чем-то помочь?

— Ни во что не ввязывайся!

— Да, сэр! — бойко ответил Питер, вытянувшись по стойке смирно.

Роджерс спрыгнул на квинджет с контейнера, наблюдая, как в самолете выше, на котором прибыл Хэппи, закрывается трап. Ему, возможно, показалось, но там был кто-то ещё — наверное, солдат с базы Мстителей в помощь Хэппи, а затем они с Сэмом направились по основному заданию — на поиски следов Супер-Адаптоида, чтобы понять, кто так сильно желает насолить Тони Старку.

* * *

Воздушное пространство Ваканды

— Посадка разрешена, — сообщил диспетчер. — Ожидайте подмогу.

— Борт ноль-восемь-один, принято, — Мария Хилл, сопровождающая Хэппи в этом перелете, выверенными скупыми движениями коснулась нескольких кнопок на панели управления и личный самолет Старка на реверсивных двигателях стал медленно снижаться над аэродромом за чертой города — на небольшой посадочной платформе лаборатории и шахт Ваканды для него не хватало места.

Мягко опустившись на шасси, самолет замер, ожидая подкрепления. Всего пару часов назад на другом континенте Стив Роджерс и Человек-Паук поймали какого-то неадекватного мутанта, и Хэппи только мог догадываться, чем это поможет умирающей Евфрат. К сожалению, миссия Хэппи на этом заканчивалась, но Мария Хилл должна была остаться здесь по приказу Фьюри и дать оценку мутанту по кличке Дэдпул для последующего занесения его в список одаренных людей. Ваканда приняла уже слишком много посторонних, но пока король относился ко Мстителям снисходительно, проникшись положением Евфрат. Невзирая на то, как Хэппи вел себя с ее нынешним мужем, с самой Евфрат особо теплых отношений у него не было, по вине Тони, конечно — он вечно приказывал следить за ней. Однако видя, что босс и по сей день испытывает к ней привязанность, Хэппи был склонен оставаться на его стороне, и наличие какого-то там Барака казалось чем-то немыслимым и раздражающим, хотя, возможно, он зря был с ним так резок.

— Какой странный корабль, — обратил внимание Хэппи на приближающийся, похожий на стрекозу, истребитель; в этот момент бортовой компьютер зафиксировал открытие заднего трапа. — Это не мы, может, босс дистанционно управляет?

Но Хилл, как агент ЩИТа, готовая к непредвиденным ситуациям, уже поднялась из кресла, держа наготове снятый с предохранителя пистолет и отправилась вдоль ряда светлых кожаных кресел, направляясь в багажный отсек в хвосте самолета.

— Он абсолютно неадекватен и может напасть исподтишка, — предупредил Хэппи, который наблюдал картину излова Дэдпула и отчасти был знаком с его тактикой со слов проводившего ему инструктаж Роджерса. — Не понимаю, зачем только вас попросили дать ему оценку. Тут и так ясно, что ему место в лечебнице для одаренных.

Она не ответила, но, ткнув кнопку и выведя на экран проекцию с камер багажного отсека, оценила обстановку, и только тогда открыла дверь. Контейнер стоял на месте, зафиксированный тросами, запертый и безмолвный. Посветив в не слишком аккуратно просверленную дырку вентиляции, Мария ничего не увидела, но в следующий момент отшатнулась от резко метнувшегося к отверстию лица в маске.

— Воды! — заскрипели оттуда. — Я не пил ничего за время полета, живодеры! И, между прочим, не писал!

— Мы летели всего пару часов, полагаю, вы как-то справились со своими потребностями, — не растерялась Мария, мысленно перебирая возможные причины открытия трапа. — Что ты сделал? Почему трап открыт?

— Второй парень решил сойти пораньше, а что?

— Какой парень? — уточнила Мария с подозрением, не припоминая, чтобы они брали кого-то на борт, но тут же выдвинула предположение: — Неужели, на самолет зайцем запрыгнул Человек-Паук?

Но в ответ раздалось лишь молчание, сдобренное недовольным сопением.

— Мистер Дэдпул?

— Что?

— Я задала вопрос.

— А я попросил воды.

Она и бровью не повела в ответ, лишь только приказала:

— Пятница, выведи ускоренную запись с камер багажного отсека за последние два с половиной часа.

— Да, мэм, — раздался электронный голос.

Пятница включила видеозапись на небольшом экране, встроенном в стенку самолета, и, остановив прокрутку на моменте, когда явно избегавший до этого попадаться в видоискатель человек, прикрывая лицо козырьком военной кепки, как ни в чем не бывало покидал самолет через задний трап.

Марии хватило всего пару секунд, чтобы опознать его по походке.

— Просто прекрасно… — едва слышно пробормотала она, быстрым шагом направившись к выходу из самолета, но в поле зрения беглеца уже не было...

* * *

— Ты думаешь, это хорошая идея, прохлаждаться в городе, пока Евфрат в таком состоянии? — Ванда, скрывая их от любопытных взглядов при помощи телепатии, тронула Вижна за предплечье, вынуждая остановиться.

Он принес её в центр города без предупреждения, просто обхватив за талию, поднял в воздух, не позволив даже возразить. Как будто искусственный интеллект, заложенный в Вижна, внезапно дал сбой, впрочем, не в первый раз.

— Ты и так всё время прозябаешь взаперти на базе Мстителей или на нескончаемых заданиях, теперь вот здесь, в лаборатории... Тебе просто необходимо проветриться, Ванда, — он смотрел в ее ясные удивленные глаза с особенной заботой, которая, возможно, чуточку пугала, несомненно, будоражила, но как-то незаметно, как будто осознание этого подкрадывалось исподтишка, начинала нравиться. — Просто оглянись вокруг — это целый мир, о котором не было известно даже мне, хотя я думал, что едва ли на Земле еще хоть что-то может меня удивить.

Они оказались на рыночной улочке, над которой довольно низко заходили на посадку. Здесь, посреди таинственной Ваканды, технологии как будто вмешивались в старинный уклад жизни. Порядком проржавленный трамвай, подобный тем, что порою можно еще встретить в Стамбуле, остановился, чтобы пропустить ультрасовременный байк, как будто сошедший с экрана. "Трон: возмездие" — почему-то в памяти сразу всплыла афиша этого фильма, в свое время они висели на каждом углу ее родного города. Здесь, сидя на циновках, морщинистые торговки с разноцветными платками на головах перебирали горы чили, гороха и нута, а с ними, буквально на другой стороне улицы соседствовал пестрящий неоном магазин высокотехнологичных протезов, полностью заменяющих функционал утерянных конечностей. Здесь огромные голографические проекторы контрастировали с известняковыми стенами, исписанными потрескавшимися и выцветшими граффити, а бесшумный скоростной поезд в аэродинамической трубе въезжал в сплошную стену старинной станции с невысокой часовней. Цветная одежда местных жителей пестрела разнообразием, а отсутствие нищих на улице подтверждало слова короля Т'Чаллы, что Ваканда уникальна, Ваканда богата, и здесь не знают голода, по сравнению с другими странами Африканского континента. И было в ней нечто настолько притягательное, что Ванда замерла, наслаждаясь таким непривычным видом, и Вижн замер... чтобы насладиться ее очаровательным восхищением.

Она наблюдала за тем, как маленькой девочке, сидящей на стуле возле кафе, ловко заплетали косички с вкраплением тонких шерстяных нитей, когда Вижн перегородил собою обзор, захватив её ладони в свои. Он читал, что женщины любят подобное внимание — они любят держаться за руки. Мягкая улыбка, нарисованная красотами этого невероятного города, стерлась с её лица так же быстро, как и появилась. Ванда боялась, а её испуг заставлял отступать и его. Первое, что усвоил Вижн — он не человек, но камень разума наделил его сверхинтеллектом, сделав его чем-то большим, нежели только набором единиц и нулей. Однако камень все равно не превращал его в человека, мужчину. Впрочем, его самоощущение, скорее всего, заложенное и программой Джарвиса, склоняло его именно к мужской сущности.

— Постой, — он не позволил убрать руки, но почувствовал через кожу рук Ванды, как участился ее пульс — это могло означать приступ паники. — Не бойся меня, Ванда, я никогда тебя не обижу.

Сколько уже было подобных ситуаций, сколько раз она отстранялась, бежала от него, скрывая всё то, что томилось в груди? Он не был человеком, но ведь и она с некоторых пор, очевидно, отличалась от остальных, благодаря экспериментам Штрукера. Так не стоило ли отпустить надуманные предрассудки и позволить себе плыть по течению? Кто знает, сколько с этой опасной работой им ещё отведено? В своем человеческом обличьи Вижн выглядел почти нормальным, особенно сейчас, когда в его глазах плескалась такая человеческая нежность… Любовь. Ванда не могла понять, как такое возможно, но ее сердце откликалось в ответ. Стоя на базарной улочке посреди обтекающей их, словно речной поток, толпы, они не замечали совершенно никого. Пришло, наконец, время сделать шаг, впустить его в свое будущее, позволить себе стать хоть немного более счастливой и не такой одинокой… Он смотрел на нее, как всегда, понимая, что она сейчас отстранится, но внезапно Ванда, на миг сжав его ладони крепче, подалась навстречу, замерев всего в дюйме от его губ. То, о чём оба мечтали уже долгие месяцы, вот-вот должно было произойти, но внезапный громкий мужской возглас на вакандском не мог не привлечь внимания. И хрупкий романтичный момент был разрушен.

Группа мужчин в зеленых плащах с желтыми орнаментами взяла в кольцо одетого совсем не по-вакандски человека, который отличался от них еще и как минимум цветом кожи. В военном обмундировании мужчина стоял на коленях спиной к Ванде и Вижну, держа ладони на затылке. Местная, по-видимому, полиция что-то горланила, тыча в его сторону копьями. О смысле фраз на странном цокающем вакандском Ванда, конечно, могла только догадываться.

— Проникновение в Ваканду, — перевёл Вижн, который, видимо, успел за короткий срок выучить местный язык. — Интересно, кто это? Кажется, у него большие проблемы, согласно местным законам — его могут заточить навечно в тюрьму или бросить со скалы, в зависимости от тяжести преступления.

— Может, не будем лезть в местные разборки? — Ванда тронула его за рукав, когда Вижн как-то инстинктивно шагнул в сторону пленника. — Я боюсь, что гостеприимство короля Т`Чаллы может на этом закончиться.

— Ты права, — ответил он, нахмурившись, когда внезапно увидел ещё одну белокожую женщину, и глаза его расширились.

— Мы друзья Мстителей, здесь по официальному приглашению короля Ваканды! — сказала она, бесстрашно подойдя ближе, и подняла руки, когда на нее направили несколько копий.

Один из мужчин в зеленых плащах вышел вперед — самый крупный и мускулистый, похоже, он был главным. Устрашающе выпятив нижнюю губу, он оглядел женщину с головы до ног и скривился, явно испытывая неприязнь к чужеземцам.

— Нам не докладывали ни о каких Мстителях, — на ломаном английском сообщил он.

— Я — Мария Хилл, помощница Тони Старка, повторяю, мы здесь по приглашению короля Т`Чаллы, — еще раз спокойно сказала Мария, по взглядам мужчин понимая, что им вообще не нужен был никакой ответ.

— Это же… — Ванда замерла, указывая на мужчину, которого поймали первым.

— Мистер Маймон, полагаю. Не слышал, что его сюда приглашали.

Мария Хилл пыталась сказать что-то ещё, пока ее не начали теснить в центр к Бараку, где, Вижн прочитал по губам, она кратко и емко высказала все, что думает о его выходке. Защищающее город Племя Реки, отличимое от остальных основным зеленым цветом в одежде, уже связывало пленников на глазах у граждан.

— Боюсь, из-за них нас могут ждать неприятности, — задумчиво проговорила Ванда.

— И что ты предлагаешь?

Но Вижн понял все сразу, когда увидел в её глазах мерцающий красный свет, который следом окружил и её ладони. Оба двинулись в сторону заварушки, не теряя больше ни минуты, однако, прежде чем уйти, прихватив пленников, Ванде пришлось истратить много сил, чтобы изменить восприятие реальности в сознании каждого наблюдавшего сцену вакандца. Она не была способна изменять воспоминания, но могла немного искажать их, убедить людей и стражей города, что им просто “показалось”, что в городе появились чужеземцы.

* * *

Живой или мертвый — ты пойдешь со мной.* — фраза как раз из Робокопа

Шури, в силу возраста, всегда очень ревностно относилась к своей работе, а если каким-либо исследованием в ее лаборатории командовал кто-то другой, она не упускала случая едко напомнить, кто здесь главный. Однако, похоже, пришло время немного повзрослеть: Т`Чалла наблюдал за тем, как его маленькая сестренка сосредоточенно настраивает оборудование, повинуясь каждому слову Хелен Чо, и, невзирая на ситуацию, на его сердце теплело. Хелен, эта неулыбчивая женщина, от которой веяло арктическим холодом, влияла на Шури каким-то совершенно магическим образом, более того, Шури как будто хотела ей угодить, что случалось с ней крайне редко. Быть может, она, как общепризнанный в Ваканде гений, не получала от нее привычного восхищения, и потому как будто старалась расположить Хелен к себе другими методами.

— У вас очень милая сестра, — задумчиво проговорила Евфрат, остановив рядом с ним кресло с электрическим приводом, к которому крепился держатель для капельницы.

— Да, она замечательная, — отозвался Т`Чалла с улыбкой и взглянул на женщину: — Как вы себя чувствуете? Выглядите намного лучше.

Она улыбнулась в ответ, отведя взгляд, хотя прекрасно понимала, что это лишь проявление вежливого участия.

— Доктор Чо сказала, что сейчас период скрытого благополучия лучевой болезни... Странное название, не правда ли? — вопрос был риторическим. — Я ведь не успела поблагодарить вас за помощь. Спасибо, что пытаетесь помочь мне, даже разрешили привезти сюда, судя по слухам, неадекватного мутанта.

Т`Чалла ответил не сразу, на какое-то время уйдя в раздумья.

— Когда я потерял отца во время теракта, я переосмыслил отношение к близким мне людям, — он вновь на миг умолк, но Евфрат поняла, что отделять каждую мысль паузами — это манера речи. — Капитан Роджерс, живя здесь, весьма разумно оценивает свое положение. И суверенитет Ваканды для него, как для военного человека — закон. Он бы никогда не нарушил его, если бы это не было критически важно. Вы важны для Роджерса, для команды Мстителей, вы важны для Тони Старка и важны настолько, что все они готовы сделать все что угодно ради вашего спасения.

Евфрат, немного смущенная и озадаченная речью короля, неловко уткнулась взглядом в сильно отросшие неаккуратные ногти, бездумно отколупывая остатки свадебного маникюра. Надо бы их подстричь, но сейчас не было сил даже на мытье головы.

— Вся эта близость, связь со Мстителями, все это в прошлом... Мы с Тони в разводе, а насчет остальных... — губы ее скривились, она ощущала себя виноватой за то, что абсолютно незаслуженно стала центром внимания: — Я ушла, никому не сообщив, я не попрощалась, возможно, предала их доверие. Теперь я чувствую, что была не права. Я просто перечеркнула всё то, что пережила в Америке за два года, а Тони… Впрочем, неважно… — она поняла, что Т`Чалла, конечно же, не знал их с Тони историю, да и наверняка не особо интересовался тонкой душевной организацией Евфрат.

— В жизни всякое случается, — таким тоном, будто изрек по меньшей мере вековую мудрость, ответил он, соединив ладони за спиной. — Но вы не перестали быть для них близким человеком. Только не думайте, что вы этого не заслуживаете. Возможно, именно сейчас для вас настало время всё переосмыслить.

— Я уже все решила, — возможно, слишком резко ответила она. — Я счастлива с Бараком. Я счастлива и хочу жить той жизнью, которую выбрала. Я готовилась стать… матерью, — она прикрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь сдержать непрошенные слезы, остро ощущая, что все в ней стремится к детям, которых она даже не видела.

Евфрат сказала слишком много тому, кто, скорее всего, даже не оценит этих признаний. Собеседник вновь замолчал, понимая, что слова утешения только сильнее ее расстроят. Сложно было остаться прежней после пережитого, после пыток, которым ее подвергали, после того, что сделала с ней радиация.

— Сэм и Стив ищут следы Адаптоида и АИМ, но сейчас самое главное — ваше здоровье, Евфрат, и вам нужно быть сильной во что бы то ни стало. Вы должны жить, чтобы найти своих детей. То, что я о вас слышал, дает основание полагать, что вы сильная, осталось только немного подлечиться.

— Спасибо за оптимизм, — Евфрат подняла на него взгляд покрасневших глаз и слабо улыбнулась, понимая, что молодой король Ваканды мудр не по годам и способен на поддержку и сострадание даже к незнакомым людям — таким, как она.

— Дэдпул будет через несколько минут, — перед герметичными дверями лаборатории появился Тони, уже не такой взвинченный, как в последние два дня, и готовый к новым свершениям; он мягко коснулся ее плеча. — Скоро мы тебя подлатаем, Евфрат. Все будет хорошо. Я пойду, встречу нашу посылку.

Он быстрым шагом направился к двери из лаборатории, намереваясь ожидать его там. К Тони присоединилась Окойе и еще несколько женщин из Дора Милаж — вооруженные копьями воительницы были предупреждены, что гость может попытаться напасть, однако важнее было завоевать его доверие, и потому Тони встал прямо перед металлическим контейнером, намереваясь вести диалог.

— Кэп сказал, что у него пистолет и кинжал, — предупредил подоспевший Роуди; Т`Чалла присоединился следом, однако Окойе, как генерал стражи, сочла необходимым предупредить, чтобы он не подходил близко.

— Кстати, а где Ванда? Она могла бы нам немного помочь, — намекая на её таланты, спросила Натали, появившись с лифтовой платформы.

— Эй, есть кто живой? — поинтересовался Тони у контейнера.

В ответ раздался как будто ленивый приглушенный стук.

— Пистолет и кинжал, говорите? — задумчиво проговорил Т`Чалла, затем поднес запястье к губам и сказал в коммуникатор: — Шури, нам нужен мощный магнит…

Всего через пять минут небольшой установленный Шури магнит намертво приклеил к себе через стенку контейнера все металлические предметы, наверняка вырвав из рук пленника оружие. Изнутри уже доносились самые цветистые ругательства, сулящие нехорошим похитителям все муки ада, включая затейливые манипуляции с их матерями, отцами, дядями, тетями и детьми на три поколения вперед. Бедная Шури закрыла уши ладонями, не желая слушать, по скольку раз, куда и чем он будет эти манипуляции осуществлять.

— Эй, мы открываем! — предупредил Старк, немигающим взглядом гипнотизируя контейнер.

Когда электронный замок деактивировался, и железная крышка откинулась, перед ними предстал Дэдпул: держа осанку и гордо подбоченившись, точно Супермен на промо-плакате, при этом из-за грязи в то же время похожий на бомжа с ближайшей помойки, он оглядел странно одетых бритых наголо женщин и громко выдохнул:

— Ох ты ж… Мы что, два часа летели в Гарлем*?

Уэйд был настолько впечатлен костюмированным конвоем, что сказал меньше обычного и даже не сразу заметил Старка, стоявшего в центре со сложенными на груди руками.

— Эй, антагонист в красной маске, — привлек он к себе внимание. — Дело есть, и довольно серьезное. Сразу поясню: мы тебе не враги, нам нужна помощь. Прости за некомфортные условия перевозки, но уговаривать тебя не было времени.

— Ох ничего себе, гений, миллиардер, плейбой и филантроп собственной персоной! — Уэйд пропустил мимо ушей все предупреждения. — Приятно познакомиться, а я — тролль, лжец и не девственник, — он заметил, как темнокожий мужчина в каких-то высокотехнологичных ходулях хохотнул, прикрыв ладонью глаза. — Вот он мне нравится, а вы бы лица попроще сделали. Меня что, правда вербуют в Мстители?

— И не мечтай, краснолицый, — осек Роуди, сдерживая улыбку, но замолчал, увидев предупреждающий жест друга: Тони поднял вверх ладонь.

— Слушай внимательно, эти милые дамы уберут копья, если ты пообещаешь вести себя спокойно и не совершать никаких резких телодвижений. Есть задача, с которой только ты можешь помочь, — Тони бросил взгляд на его явно изуродованные руки и на миг в его голове промелькнула некая мысль.

— Чем я могу вам помочь? Вот уж загадка на миллион! — непонимающе протянул Дэдпул. — Со способом получения помощи я не согласен, вы привезли меня не пойми куда в этом гребаном ящике, в котором я чуть не задохнулся. О какой помощи может быть речь? Где я вообще нахожусь?

— Читай выше, у нас не было времени на уговоры, дело срочное. Выйди из этого гребаного ящика, — процитировал его Тони, — и мы всё объясним. Ты поможешь, а потом тебя доставят в Нью-Йорк на моем личном самолете, только на этот раз в комфортабельном салоне. Там классный бар.

— Хорошо, допустим, — однако Уэйд с места не сдвинулся, уже просчитывая выгоду. — Мне нужны гарантии, что от меня отстанут любые спецслужбы, Человек-Паук, а также… Я думаю, десяти миллионов будет достаточно, — сразу же скалькулировал он, желая всего лишь безбедной жизни с Ванессой.

— По рукам, — Тони протянул ладонь, гадая, правильно ли поступает.

— Тони, его хотел забрать ЩИТ, что ты делаешь? — едва шевеля губами, сказал Роуди, но друг его проигнорировал.

Уэйд сделал шаг навстречу, чтобы принять рукопожатие, но затем замер, когда обзор позволил увидеть помещение, куда его доставили. Посторонний шум привлек внимание — по странной подземной шахте на огромной скорости, словно по неоновой гирлянде, несся состав вагонеток, наполненных темными глыбами.

— Это что, пещера Бэтмена? Кстати, а ты милашка, — плотоядно заметил он в сторону Натали Романофф, но она лишь вскинула бровь.

— Не отвлекайся, будь добр, — попросил Тони, убрав протянутую ладонь и нацепив такую улыбку, будто держал во рту лимонную дольку.

Выплюнув еще несколько мало связанных между собой непечатных слов, Дэдпул позволил увести себя в лабораторию, крутя башкой по сторонам с такой амплитудой, что она, казалось, вот-вот оторвется. Дора Милаж, следуя за ним, опустили копья, однако были начеку, готовые к любым выходкам гостя.

— Я так понимаю, это уже не чертог дядюшки Сэма, — не смог не заметить Уэйд надписей на незнакомом языке — и это помимо весьма необычного гардероба стражниц и едва не волочащейся по полу черной сутаны черного мужика с когтистым ожерельем на шее.

Роудс и Тони одновременно посмотрели на Т'Чаллу, предлагая тому самому раскрыть допустимые сведения, и он тут же их удивил, довольно легко сообщив:

— Вы находитесь в Ваканде, стране, о которой вы вряд ли слышали. Мы закрыты для всего мира.

— Да, я понимаю вашу скрытность, — как будто действительно со знанием дела протянул Уэйд таинственным низким голосом. — Ку Клукс Клан не одобряет слишком сильный загар и…

Но в тот же момент копье Окойе оказалось у его горла, а сама генерал оскалилась, словно готовая вступить в схватку пантера:

— Ещё слово, клоун, и я перережу тебе горло! — прошипела она, брызжа слюной.

— Спокойно, это же была просто шутка, — Уэйд поднял руки вверх и примирительно улыбнулся, хотя его улыбки под маской видно не было; как только копье исчезло, он потер шею. — Не надо быть такой злюкой, а то не найдешь себе мужа.

Она лишь бросила на него полный презрения взгляд, но дальнейших действий не предприняла — Т'Чалла упреждающе коснулся ее руки. Роуди старательно прятал улыбку, кажется, гость действительно пришелся ему по нраву.

— Никаких необдуманных действий, — еще раз предупредила Окойе, взяв с собой в лабораторию лишь одну помощницу для защиты короля и принцессы; на остальных гостей, в сущности, ей было плевать, они за себя сами постоят.

Во время перелета в таинственную Ваканду Уэйда одолевало много вопросов, и первый — почему сам Капитан Желтая Сосулька решил его похитить? Его подозрения подтвердились, когда он увидел Тони Старка и эту секси-рыжулю — Романофф, хотя, надо признать, в Другой Войне у нее была прическа посимпатичнее. Он оказался нужен Мстителям и не мог поверить своему счастью.

Уэйд (шепотом обращаясь к читателю): "Вот ты, читатель, что думаешь? Какой гонорар отвалил Райану Рейнольдсу Кевин Файги за участие в этом фильме? Или это большое и вкусное бесплатное камео для поддержания имиджа этого великого актера? Хм-м… вообще-то не слышал, чтобы Марвел анонсировала нечто подобное".

Первым, на что он обратил внимание в помещении, куда его привели, было кресло, будто скопированное с кресла профессора Ксавье, только без иксов на колесах. В нем находилась явно некогда красивая, но сейчас истощенная молодая женщина. Внешний её вид и капельница со странным светящимся содержимым недвусмысленно намекали на некое серьезное заболевание.

— Привет, я — Евфрат, тебя пригласили сюда, чтобы помочь мне, — она пыталась быть дружелюбной, что, в общем-то, выглядело довольно нелепо, учитывая, каким варварским способом его доставили в Ваканду.

Уэйд — читателю: "Черт! меня нае*али, это фикло про Мери-Сью! Обломинго, Райан! Забудь про Мстителей! И не суйся в это третьесортное фанфиковское говно! И лучше, когда я сниму маску, а это обязательно случится, там была бы не твоя покусанная радиоактивным шарпеем морда, а табло Уилла Феррела, может хоть он вытащит мой юмор? Кстати, кто писал мне текст? Ясно, баба, хм-м, симпатичная, я бы даже кинул палку, но потом всё равно на костер тебя!"

— Я Дэдпул, великий и ужасный. И как же я могу тебе помочь, лапуля?

— Возможно, ваша кровь спасет меня от лучевой болезни, — с надеждой в глазах произнесла Евфрат, глядя на него, как кот из Шрэка.

— И костный мозг, нам нужен костный мозг, — доктор Чо незаметно появилась из герметичного бокса.

— Вы согласны, мистер Дэдпул? — эта Евфрат, похоже, и впрямь не имела иных шансов на выздоровление.

Уэйд разглядывал женщину, точнее, девушку, ведь она была довольно молода, начиная понимать, что это отличный шанс немного подзаработать. Выдержав двухсекундное молчание, он сложил руки на груди и склонился к стоящему рядом Старку, громко прошептав:

— Пятнадцать лямов и ночь с Натали Романофф.

— По рукам! — начал въезжать в его шутки Старк.

— И не мечтай, — без особых интонаций отозвалась Натали. — Или станешь Дэд-Дэдпулом.

— А он мне нравится, — Старк хотел было хлопнуть Уэйда по плечу, да передумал пачкать руки — неизвестно в каких лужах его изваляли Питер и Кэп.

— Может, позволите этому человеку помыться и выдайте ему новую одежду, прежде чем перейти к делу? — спросил, поморщившись, черный хрен в сутане, наверняка ощутив изысканный аромат, исходящий от Уэйда, который тут же обернулся и указал на него:

— И выдайте этому человеку щит!

— Вы о чем вообще? — удивился Т'Чалла.

— Упс, спойлер, — Уэйд кокетливо приложил ладонь ко рту и хохотнул.

— Я понимаю только тридцать процентов бреда, что ты несешь, и эта фраза явно из остальных семидесяти, — констатировал Старк.

— И этим ты уже умнее многих… Симпатичный девайс, — глядя на треугольник света на его груди, заметил он. — Дашь погонять?

Но Старк только закатил глаза, понимая, что словесный понос Дэдпула нескончаем.

— Мы проводим тебя в душевые, — сообщила Окойе и кивнула помощнице.

— Ммм, может и спинку потрете? Кстати, а что вы за отряд амазонок? — Уэйд вновь оглядел их красную униформу и блестящие в свете ламп бритые головы.

— Мы — королевская гвардия Дора Милаж, — отчеканила помощница, не подозревая, что ему было, в общем-то, всё равно.

— А Никки Минаж из ваших?..

— Иди давай! — Окойе толкнула его в сторону двери, начиная злиться по-настоящему.

Как только этого болтливого индивидуума увели, чтобы отмыть, Евфрат подавила судорожный вздох, заметив в дверях Ванду, Вижна, Марию Хилл, а также того, чьё присутствие здесь казалось невозможным. Она порвалась было встать, но Тони удержал ее за плечо, не слишком дружелюбно глядя на нежданного гостя. Т`Чалла только вскинул подбородок, с подозрением глядя на вновь прибывших.

— Вы — Мария Хилл, о вашем прибытии мне сообщили, — Т`Чалла подошел ближе и перевел взгляд на мужчину в авиационной униформе с нашивкой Мстителей — “А”, заключенной в круг. — Это солдат сопровождения? О ком-то ещё, помимо вас, мисс Хилл, мне не докладывали.

— Мне тоже, — хмуро заявил Тони, и Т`Чалла сощурился, сильнее насторожившись.

— Прошу прощения, король, но это мой супруг, — негромко сказала Евфрат, ловя на себе совершенно растерянный взгляд Барака — такой он ее еще не видел — истощенная, хрупкая, не похожая на себя прежнюю...

Евфрат была не готова ко встрече, и хотя он был единственным человеком на всей Земле, которого она действительно хотела видеть, чувство вины за всю пролитую кровь, за всё, что он пережил из-за ее связи с Тони, заставило ее закрыться. Тяжесть вины не покидала Евфрат ни на секунду, но сейчас стала просто невыносима. Смотреть в его глаза было стыдно, и она замерла, не зная, как реагировать, не зная, что делать, когда он подошел ближе, когда опустился, чтобы заключить ее ладони в свои и поцеловать их со всей нежностью, на которую был способен, игнорируя присутствие Тони. Евфрат находила тысячу непреодолимых обстоятельств, оттягивая эту встречу и прося Тони ничего ему не сообщать. А теперь вдруг всё стало бессмысленно, ведь Барак ни в чём ее не винил, считая лишь жертвой обстоятельств — это читалось в его взгляде, как и огромная любовь. Они так скучали друг по другу.

— Ты жива… — выдохнул он судорожно. — Какое облегчение…

Тони медленно втянул носом воздух, стараясь успокоиться, и, отпустив плечо Евфрат, с деревянной спиной проследовал к выходу, оставив их в комнате отдыха. У него не было даже сил возмущаться по поводу столь безрассудного решения Барака прилететь сюда зайцем. Объясняться перед Т`Чаллой сейчас тоже не хотелось, но его присутствие вынуждало: он отправился следом за Тони, которому на самом деле необходимо было немного времени в одиночестве. Они прошли мимо Ванды, Вижна и Хилл на лифтовую платформу, которая подняла их прямо ко входу в виде пасти пантеры.

— Роджерс пригласил нас в Ваканду под свою ответственность. Я должен просить прощения за весь этот балаган.

Вся та спесь, которой успел насмотреться Т`Чалла в Вене, а затем в Германии, словно покинула Тони Старка; переживания делали из него нормального человека, волнующегося за жизнь любимой женщины, и появление здесь конкурента разбивало ему сердце, а из-за чувства вины он не мог даже подумать о том, чтобы отвоевать ее.

— Я принял риски, приглашая сюда Мстителей, Тони, и, поверьте, прибытие взволнованного мужа Евфрат — это совсем не та угроза, которой я мог ожидать. Можете не беспокоиться.

— Спасибо, — уголки губ Тони слабо дернулись вверх.

— От капитана Роджерса, как я понимаю, вестей пока нет? — решил сменить тему Т`Чалла, не позволяя Старку зацикливаться на своих мыслях.

— Пока нет, но я надеюсь, что скоро появятся, а иначе у нас просто нет никаких зацепок, — прикрыв глаза, он легко встряхнул головой, как будто сбрасывая накопившуюся усталость. — К делу подключились не только Роджерс с Уилсоном, но еще и ЩИТ, а также ещё множество союзников, но кроме фамилии Биктимиров нам ничего не изве… — глаза Тони внезапно расширились, и он взглянул на собеседника, осененный мыслью: — Где Зимний Солдат?

— Зачем вам этот человек? — тон Т`Чаллы похолодел; король прекрасно помнил, чем закончилась последняя их стычка, которая привела к конфликту.

— Разработка Супер-Адаптоид принадлежала Гидре и только потом перекочевала к АИМ. Связь этих двух организаций очевидна. Возможно, он сможет чем-то помочь. Отсутствие данных по некоему Биктимирову намекает на то, что эти данные могли быть удалены ввиду вступления ученого в организацию Гидра. Точно также, как и ЩИТ, Гидра удаляла сведения о своих сотрудниках из всевозможных госреестров и стирала их личности, создавая новые.

— Тони, он не помнит имён учёных; прежде чем Зимний Солдат вырвался на свободу, его обнулили.

— Так Роджерс уже спрашивал у него? — смекнул Тони, понимая, почему тот умолчал. — У ЩИТа есть разработка, которая позволяет вытаскивать воспоминания.

Т`Чалла одним лишь только взглядом призвал его к спокойствию.

— Барнс не готов, пока что мы оградили его от контактов с людьми, любым оружием и всем, что может напомнить ему о прошлом. У него есть успехи по части самоконтроля — наш психотерапевт уверяет, что он на пути к исцелению, но до полного контроля ещё очень далеко. Сейчас не время пытаться достать из него сведения, которые могут подорвать его психику, — но понимая, что Старк, конечно же, не отступит, он добавил: — Давайте хотя бы позволим Роджерсу пытаться что-то выяснить, прежде чем совершать действия для спасения одних, которые перечеркнут месяцы лечения другого человека. Стоит сфокусироваться на Евфрат, не так ли?..

* * *

Король отбыл по государственным делам, а Тони вернулся в лабораторию только когда получил сообщение о том, что этого придурковатого Дэдпула отмыли и ведут обратно. Странный мужик, он всё еще был в маске, причем в мокрой — то ли мылся прямо в ней, то ли постирал. Маска ещё более странно смотрелась вместе с одеждой, выданной сердобольными вакандцами. Хлопнув доктора Чо по пятой точке, он в жесткой, но интеллигентной форме выслушал всё, что она думает о его поведении, и обещание — если такое повторится — вколоть ему снотворное. Евфрат сильно устала, и Барак отправился с ней в прилегающую комнату, где она отдыхала, если не находилась в лечебном модуле. В "палате" при лаборатории, обустроенной поначалу специально для Евфрат, остались только Тони, Дэдпул, Хелен Чо, не покидающая своего поста Шури и Мария Хилл, которая прибыла в Ваканду чтобы внести Дэдпула в список одаренных людей, от чего, впрочем, Тони опрометчиво согласился его избавить. Он уже не был так уверен, что сможет исполнить все требования Уэйда Уилсона — так его звали.

— Вы получили свои силы в ходе эксперимента, мистер Уилсон, или это врожденное? Или вы нелюдь? — спросила доктор Чо, взяв в руки планшет для сбора анамнеза и начиная делать пометки без его ответов — видно, заполняя графы, не требующие инструментальных методов обследования.

Дэдпул театрально вздохнул, через маску в области рта проступили крохотные пузырьки.

— Слышали ли вы что-то об экспериментах над человеческим геномом? — задал он вопрос и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я — плод спровоцированной генной мутации, эксперимента, проведенного учеными проекта “Оружие Икс”...

Доктор Чо промолчала, не упомянув о своем участии в проекте, и Тони не стал на этом акцентировать, чтобы Дэдпул не отвлекался от сути. Он, кажется, тронулся умом именно на почве эксперимента, а быть может, и позднее, от боли — ведь, судя по словам Питера, он довольно часто переносил несовместимые с жизнью нормального человека увечья. Немудрено получить сдвиг фаз. Программа “Оружие Икс”, по его словам, набирала смертельно больных или отстраненных от службы раненых бывших военных разных подразделений: от спецназа, оперативников, пилотов, морпехов до агентов ЦРУ, ФБР и даже ЩИТа, имевших необходимые навыки и не требовавших “предпродажной подготовки”. По сути, “Оружие Икс” штамповало солдат на продажу. Добровольцы всегда находились, ведь вышедшие в тираж по разным причинам бойцы элементарно хотели вернуться к нормальной жизни. Одним из них был Уэйд Уилсон — наемник с раком на последней стадии… Эксперимент спас ему жизнь — после введенной сыворотки он получил способности к регенерации, повышенную реакцию и ловкость, а его рак более не прогрессировал.

— Доктор Чо, на основании его рассказа и полученных образцов костного мозга и крови мы сможем воспроизвести сыворотку со способностью к регенерации? — спросил Тони, все еще с задумчивостью глядя на как будто обожженные руки Дэдпула.

— Ты не понял, Старк, — фамильярно обратился Уэйд; надо сказать, из его речи во время серьезного разговора пропали пошлые шуточки и неуместные комментарии. — Сыворотка, которую нам вводил Аякс, имела рандомный эффект. Кто-то получил силу управлять огнем, кто-то — телекинез, кто-то, как Ангельская Пыль, не советую, кстати, с ней связываться, силу, подобную силе Халка. Это не так работает. Если мы говорим о копии той самой сыворотки, то ваша пациентка может получить всё что угодно.

— Мистер Уилсон, возможно, мистер Старк дело говорит, и мы сможем синтезировать сыворотку, направленную именно на регенерацию, мы попробуем усовершенствовать формулу, — постаралась успокоить всех доктор Чо.

— Послушайте, — перебил Уэйд, — я знаю, что такое лучевая болезнь, я сталкивался с последствиями радиации. Судя по всему, у вас почти не осталось времени, и потому сыворотку нужно состряпать как можно скорее.

— Вообще, по нашим расчетам у нее около месяца… — начала было Шури, но Дэдпул поднял вверх указательный палец и покачал им из стороны в сторону.

— Милая девочка, моя регенерация работает не так. Она не исцеляет тело полностью, и рак у меня остался, но он откатывается до того момента, как подействовала сыворотка …

— Это совершенно меняет дело, — после небольшой паузы сказала Чо.

— Покажи лицо… — подозревая, что здесь что-то нечисто, попросил Тони, неотрывно глядя на его изувеченные руки

— А я всё ждал, когда же меня об этом попросят, признаться, во влажной маске довольно тяжело дышать, — он потянулся к затылку, где была застежка на липучке, и снял маску, явив свое изуродованное, словно облитое кислотой лицо и бугристый череп: как будто неровный кусок мяса наспех затянули пищевой пленкой — так это выглядело.

Шури инстинктивно отступила на шаг и прикрыла ладонями рот. Остальные оказались более сдержаны — доктор Чо, надо полагать, повидала немало уродств за свою карьеру, Мария Хилл вообще едва ли казалась способной на какие-либо эмоции, а Тони только тяжело вздохнул, теперь понимая, какая мысль его преследовала с момента появления Дэдпула в Ваканде.

— Что, похож на слоновью мошонку? — Дэдпул усмехнулся, понимая, что такого они точно не ожидали, а реакция Шури его позабавила особенно. — Вы действительно хотите подарить Евфрат мою раковую регенерацию? Мне сказали, что именно моя смертельная болезнь и вызвала эти способности, как самые необходимые на тот момент. И это адовое мордало, — он указал пальцем на свое лицо, — исправить невозможно. Не думаю, что ваша Евфрат будет счастлива пополнить цирк уродцев.

— Мистер Уилсон, — произнесла Хелен Чо, но запнулась; похоже, и она испытала некое потрясение от его внешнего вида, а уверенности в ней явно поубавилось. — Что ещё мы должны знать о сыворотке?

— Она начинает работать не сразу после введения, — подвел он к самой главной теме. — И боюсь, это самое сложное и болезненное из всей мутации — то, о чем ученые не говорили во время вербовки. Сыворотка активируется только при гигантском выбросе адреналина, а конкретно — человек должен испытывать нечеловеческую боль и страдания. Меня пытали — сначала всеми известными методами, а затем засунули в герметичную камеру, снизив подачу воздуха до едва ли допустимых пределов, пока я не начал задыхаться, и как только отметка становилась критической, на какое-то время они возвращали подачу, а потом все повторялось вновь, пока я не мутировал. Это был незабываемый уикенд.

Повисло молчание, нарушаемое побулькиванием из странного непрозрачного резервуара поодаль, о назначении и содержимом которого оставалось только догадываться. Все понемногу осознавали факт необходимости пыток, но доктор Чо нарушила тягучую паузу:

— Возможно, мы сможем поправить эффект. Знаете ли вы ученых из “Оружия Икс”? Если у нас будет исходная формула сыворотки, мне, быть может, удастся обойти побочные действия, а также добиться действия сыворотки без… пыток. Я думаю, участие хотя бы одного ученого из “Оружия Икс” ускорит процесс.

— Не ускорит, — покачал головой Дэдпул и улыбнулся искалеченными губами, нарочито сконфуженно почесав затылок: — Так уж вышло, что я их всех убил…

* * *

Несколько дней спустя

Евфрат вот уже второй день находилась в лечебном модуле из-за ухудшения состояния и угрозы второго сердечного приступа. Работа в лаборатории кипела и днем и ночью. Шури и Хелен Чо, а также подключенный штат местных ученых трудились не покладая рук, пытаясь добиться нужных свойств сыворотки, полученной из ДНК костного мозга Дэдпула. Синтезировать саму сыворотку, которая провоцировала произвольные мутации, удалось почти сразу, благо под рукой было достаточно материала, а точнее, нулевой пациент, как называли Дэдпула ученые, однако воспроизвести направленную мутацию никак не получалось. Мыши, на которых проводились эксперименты, умирали от за секунды прогрессирующего рака, и исследования начинались заново. За время работы в лаборатории Тони практически получил степень по генетике, он довольно быстро включился в процесс, и это было отличным поводом избегать встреч с Евфрат, которая, невзирая на пребывание в лечебном модуле, пожелала оставаться в сознании. Конечно же, ее муж не отходил от нее на секунду, и в моменты, когда Тони невольно проходил мимо, он с каждым разом все сильнее ощущал собственное поражение.

Ему пришлось сдаться практически без боя, еще когда она сбежала в Израиль, но сейчас, видя, как крепко связаны эти двое, его сердцу становилось больнее, а когда боль становилась невыносимой, он выходил на утес в виде пасти пантеры, стараясь смириться с действительностью. Чувство вины не покидало его ни на секунду, а мысли о детях не давали спать. Состояние Евфрат ухудшалось день ото дня, она была согласна на всё, чтобы выжить и попытаться спасти детей, даже стать похожей на Уэйда Уилсона, но чем дольше они копались, тем выше был шанс, что даже если Евфрат выживет, то останется навсегда прикована к инвалидному креслу. Её кости стали похожи на губку, истончившись настолько, что она уже не могла самостоятельно передвигаться. Боль становилась ощутимее, обезболивающие уже не помогали, как раньше, но она не сдавалась ни на секунду, лишь изредка в ее глазах можно было заметить замершие слезы… Она стойко переносила плохие новости о том, что очередной вариант сыворотки не сработал, и однажды, когда Тони осмелился подойти к ней, в то время, когда Барак спал рядом в кресле, она попросила его не отчаиваться, а несвоевременная улыбка на её лице тронула его до глубины души. Он понимал, что она почти готова сказать главное — что детей ему придется искать одному, в её голове уже давно крутились эти мысли. Евфрат прекрасно понимала, что всё вокруг происходило ради нее, и она просто не могла позволить себе сдаться, хотя в некоторые моменты ей наверняка хотелось попросить об избавлении…

— Спасибо за всё, что ты делаешь, Тони, — ее голос за стеклом звучал, словно в трубке телефона. — И за него спасибо, — она кивнула в сторону накрытого вакандским пледом, свернувшегося калачиком мужа в раскладывающемся кресле.

— Тебе не за что благодарить меня, — он беззвучно шмыгнул носом, но Евфрат, конечно же, заметила его состояние. — Ты знаешь, что это моя вина.

— Ты смотришь на меня так, как будто собираешься проститься, — слабо улыбнувшись, она медленно подняла дрожащую руку и приложила ладонь к крышке модуля со внутренней стороны, и он, немного помедлив, последовал ее примеру.

— Я просто рад тебя видеть, — он печально улыбнулся. — Твой козел всё время рядом, словно сторожевой пес, и мне не удается подойти.

Она слабо усмехнулась.

— Ты уж определись, козёл он или пёс, Тони, — её голос как будто стал чуточку жизнерадостнее.

Он хотел было сказать ещё какую-то глупость, чтобы поднять ей настроение, но режим сарказма отказал.

— Он хороший человек, он подходит тебе, Евфрат, я уверен, что с ним ты будешь в безопасности и счастлива, — признал Тони, понимая, что этот парень и впрямь был достоин уважения: он принял беременную возможно не его детьми женщину, женился, примчался в Америку, рисковал своей жизнью, чтобы достать сведения с сервера Росса, затем храбро, вопреки всем запретам, пробрался в Ваканду, и всё — ради нее одной.

— Ты как будто даешь нам благословение, — она вновь улыбнулась, но глаза её увлажнились. — Знаешь, я всегда знала, что ты эгоцентричный, избалованный деньгами…

— Евфрат, разве сейчас я заслуживаю подобных...

— Я не договорила, — осекла она и закашлялась, явно испытывая боль; доктор Чо предупреждала, что даже во время приступов кашля её кости могут попросту переломиться, но Евфрат быстро справилась с собой, взглядом дав понять, что с ней всё в порядке.

— Слушаю.

— Ты совершенно безрассудный, но ты готов отдать всё во имя спасения друзей. И с каждым годом, что я знаю тебя, Тони, ты меняешься. Ты уже не тот человек, каким был раньше. И хотя порой ты был надоедливой задницей, особенно был ею в Израиле, в тебе становится всё больше тех качеств, которые я всегда ценила в людях, — ее прямолинейность всегда сшибала с ног, в этом Евфрат таланта не занимать.

Он опустил взгляд, силясь подавить так некстати рвущуюся на губы растерянную улыбку.

— Ты как будто готова дать мне второй шанс, — Тони прекрасно понимал, что она имеет в виду вовсе не это, но иногда злая ирония просто рвалась наружу.

Однако в ответ не раздалось шаблонных: "и не надейся" или "чего ещё себе напридумывал", а было только молчание, которое заставило его поднять неловкий взгляд на бывшую жену.

— Может, в следующей жизни…

— Ой, да перестань! — он раздосадованно хлопнул по коленям, что заставило Барака вздрогнуть в кресле, однако, хвала Вселенной, он не проснулся.

Выражение ее лица не изменилось, Евфрат смотрела на него со всей серьезностью, на которую была способна, как будто смертельная болезнь дозволяла ей говорить все что вздумается. И вдруг, за собственным клокочущим внутри негодованием Тони едва не пропустил мысль...

— Нет, Евфрат… — он оказался вплотную, вновь положив ладонь на стекло и тут же откинув всю внезапную злость, ведь она имела в виду, что потеряла надежду, но напрямую об этом сказать была не в силах. — Ты не можешь сдаться, мы ведь так близко к цели… Доктор Чо почти раскрыла секрет мутации Дэдпула.

— Мы оба знаем, что это рак, которого у меня нет... Я только прошу тебя, найди наших детей… — впервые назвала детей их общими Евфрат.

Он тяжело вздохнул и вновь опустился на высокий стул, соскользнув ладонью по модулю.

— Я сделаю всё возможное, — голос его внезапно охрип и потерял силу.

— Если это девочки, — сдавленность мешала ей говорить, — назови их Хоуп и Фейт.**

— А мужские?.. — спросил Тони, ведь она не продолжила.

— Я думаю, что с мужскими вы с Бараком как-нибудь справитесь. Но я почему-то уверена, что это девочки...

От упоминания имени негромко похрапывающего рядом Барака Тони внезапно сильно захотелось его пнуть, чтобы тот испуганно подскочил и упал из кресла, но его разбудили и без подобных манипуляций. Из герметичного бокса буквально вылетела Шури, а на губах её играла счастливая улыбка.

— Мистер Старк, у нас получилось! Мы выявили ген, отвечающий за регенерацию!..

Глаза его расширились от удивления, а Барак и впрямь свалился с кресла, но тут же оказался в вертикальном положении, потирая заспанные глаза и ушибленный локоть.

— Шури, я же говорила, ещё рано так уверенно заявлять об этом, — позади нее появилась строгая доктор Чо.

— Но сыворотка прошла испытание на мышах, нам осталось только испробовать на приматах!

Первая радость Тони немного поугасла, но он не стал засыпать Чо вопросами, надеясь, что она сама всё расскажет.

— Мистер Старк, мистер Маймон, Евфрат. На приматах мы, конечно же, испытаем сыворотку быстро, и я почти уверена в положительном результате, но мы всё ещё не решили проблему с регулировкой выброса адреналина…

— Как я понимаю, и с тем, что способности не смогут полностью восстановить ее тело. Её кости совсем ослабли...

* * *

Гарлем — самый густонаселенный афроамериканцами район Нью-Йорка

** Хоуп и Фейт (Hope/Faith) — Надежда и Вера

Тони, Вижн и Роуди, заняв лаборантскую, окружили стол, на котором расположился трехмерный проектор, и сосредоточенно вчитывались в проект “Росомаха”. Фотографии и зацикленная видеозапись введения мутанту адамантия были просто чудовищными, поэтому звук был отключен.

— Что думаешь, Роудс? — задумчиво массируя виски, Тони смотрел на друга, а в его глазах отражались блики проекции.

— Она не в том состоянии, чтобы пережить подобное, — сразу же отмел идею Роуди, понимая, что Тони решил обсудить с ним и Вижном столь опасную затею и заручиться поддержкой, чтобы сразу в лоб не встретить шквал негодования у остальных. — Может, у Шури есть пара идей в запасе?

— Возможно, но сыворотка подействует только в ответ на сильнейший выброс адреналина, на страх и боль, — он и сам не верил, что говорил подобное вслух. — Адамантий не подходит, он радиоактивен, медицинские сплавы, типа титанового, которые используют для штифтов, не настолько практичны, но всяко крепче костей. Вибраниум, конечно, мог бы решить проблему...

— Ну так иди, предложи ей ощутить на себе всю прелесть, когда тебе наживую заливают железо, да даже вибраниум, который, кстати, тебе никто не предлагал. Тони, ты вообще себя слышишь? Если уж укреплять ее кости, то более щадящим способом. Рассмотри вариант с нанитами, быть может, Шури может запрограммировать их на укрепление скелета, пока доктор Чо думает, как обойтись без пыток.

— Боюсь, у нас не остается времени для поиска щадящих методов. Евфрат на грани. Шури может применить максимальную дозу кимойя, что откатит ее почти в нормальное состояние, но учитывая привыкание к препарату, у нас может быть всего один шанс.

Роуди только покачал головой, понимая, что если Тони зациклился на идее, то его ничто не остановит. Конечно, он отдавал себе отчет в том, какую боль хочет причинить любимой женщине, пускай и во имя спасения, но, черт возьми, это было совершенно недопустимо!

— Это может сработать, — глядя на голограмму, сказал Вижн, до этого не проронивший ни слова; он шагнул ближе и вытянул из папки схему устройства, состоящего из огромных шприцов, при помощи которых делалась инъекция гигантской дозы жидкого адамантия.

— Что? И ты туда же?.. — Роуди покачал головой. — Ладно, Тони умом тронулся, но ты, как искусственный интеллект, должен просчитывать риски.

— Мыши и приматы, — спокойно продолжил Вижн, — воздействия, которым их подвергали — огонь, ледяная вода, болезненные уколы… Наконец, нахождение в капсуле с понижением подачи кислорода, как это сделали с мистером Уилсоном. Выжила не каждая мышь, и из трех приматов выжил только один. У остальных случился разрыв сердца до мутации.

— Ты хочешь сказать, что чуть живая Евфрат перенесёт вживление вибраниума… Наживую? — Роуди вновь болезненно скривился, бросив взгляд на видеозапись.

— Её шансы еще меньше, она нездорова. Шанс на успех — тридцать три процента, по моим подсчетам.

— Роуди прав, это не выход, — неожиданно изменил точку зрения Тони. — Нужно попробовать что-то другое.

— Сразу начать с кислородной капсулы? — предложил Роуди, хотя эта затея всё еще была за гранью его понимания. — А затем попробовать залить вибраниум?

— Не выйдет, — Тони покачал головой. — Организм Дэдпула все прочее воспринимает, как инородное тело, и избавится от вибраниума. Нужно, чтобы вибраниум оказался в теле до запуска мутации.

— А если залить его перед… пытками, черт, давайте подберем более подходящее слово? — Роуди издал нечто наподобие рыка.

— Для того, чтобы это сделать, Евфрат нужно погрузить в глубокий наркоз. Это, мягко говоря, болезненная процедура. Я изучал наниты, они вовсе не так безопасны, хотя, несомненно, связанные нервы, которыми опутан позвоночник, они не заденут, — со знанием дела добавил Тони. — Что насчет эпидуралки? Что, если мы по очереди начнем отключать части тела?

— Сэр, на лидокаин у мисс Евфрат аллергия. Информация из медицинской карты стоматолога. Также лидокаин противопоказан при ряде болезней сердца, а сердце у мисс Евфрат сейчас очень слабое. Общий наркоз не рекомендован по той же причине, — раздалось предупреждение Пятницы.

— Просто здорово! — всплеснул руками Тони.

— Что ж, тогда заливание наживую — единственный выход, это просто обязано спровоцировать мутацию, если, конечно, выдержит сердце… Но однозначно, боль должна быть меньше, чем боль этого мутанта, — Вижн кивнул на замершего над столом Росомаху; его голос звучал бесстрастно: как искусственный интеллект, он понимал, что тридцать три процента — это слишком мало, однако, все больше постигая природу человеческих чувств и понимая безвыходность ситуации, он, как и Старк, готов был рискнуть. — И боюсь, что другого шанса у нас не будет. С учетом всех рисков, вживление вибраниума нужно проводить без наркоза...

* * *

— ...Ты совсем сдурел, Старк? — только и вырвалось у Барака, который стоял с открытым ртом, слушая суть чудовищной процедуры. — У тебя вообще как мозги работают? Как можно предлагать подобное? Залить кости железом… Бен зона мишуга!*.

— Вибраниумом, — поправила Шури, с которой уже обсудили эту идею.

— Да плевать чем! Это совершенно недопустимо! Мы будем ждать, пока доктор Чо не найдет способ улучшить сыворотку, чтобы она подействовала без пыток и полностью излечила организм Евфрат! — он сорвался на крик, тыча пальцем в сторону модуля, в котором лежала Евфрат, находившаяся в искусственной коме в последние сутки.

— Мистер Маймон, — доктор Чо немного нервно поправила очки, — боюсь, что на усовершенствование сыворотки, если это вообще возможно, могут уйти месяцы, а то и годы. У нас нет этого времени.

— Оружие Икс создавало даже этот вариант сыворотки годами, — вклинился Уэйд.

— А ты вообще не встревай! — взорвался Барак, уже не зная, на ком сорвать злость. — Если моя жена будет похожа на тебя, то… — но он замолчал, понимая, что на взводе ляпнул что-то совершенно бредовое и не имеющее значения.

— Мне хотя бы не будет так одиноко, — Уэйд хохотнул, и несколько враждебных взглядов тотчас обратились к нему. — Эй, он первый начал!…

— Уэйд, будь добр, — устало попросил Тони, и тот дурашливым жестом застегнул рот на невидимую молнию, понимая, что в перепалку вклиниваться не стоит. — Шури, насколько болезненна процедура?

— Понимаете, наниты настолько малы, что свободно и незаметно для пациента перемещаются по телу, — начала издалека Шури. — Я почти уверена, что смогу настроить их так, чтобы они практически не касались нервных окончаний во время введения. Но само их введение осуществляется иглой большого диаметра, а таких игл будет несколько. Когда наниты достигнут костей, они заполнят собой пустоты в костной ткани… — кажется, следующие слова ей было сложно произнести: — Их нужно будет деактивировать — расплавить, затем они застынут, укрепляя скелет, и это, без сомнений, принесет чудовищную боль. Мы никогда не использовали их с этой целью: они залечивают раны, но сильно травмированные конечности мы ампутируем и заменяем протезами — это наиболее безопасно. Также, мы оставим в теле Евфрат и активные наниты для поддержания ее организма… Это позволит...

— Шури, спасибо, мы поняли, — остановил ее брат, понимая, что поневоле сестра начинает тараторить, ощущая вину за то, что не может улучшить технологию, сделать ее безболезненной, хотя в данной ситуации боль была необходимым катализатором.

У Барака по мере рассказа всё сильнее вытягивалось лицо, но слов не находилось. Он мало что смыслил в генетике и подобных технологиях, да и не мог предложить ничего путного сам, но подобные идеи вызывали в нем только панический страх за жизнь Евфрат. Он выглядел так, будто вот-вот лишится рассудка.

— Я бы предложил спросить мнение Евфрат… — голос Тони действовал на Барака, точно красная тряпка на быка, он моментально вспылил сильнее:

— Старк! Это не вариант! Она может умереть от боли! Я сказал, это не подхо...

Барак осёкся, когда тот, с глазами, полыхающими бешенством, резко развернулся и за какие-то доли секунды преодолел те несколько метров, что их разделяли. Тони схватил оппонента за плечи и хорошенько встряхнул:

— Ты что, думаешь, мне доставит удовольствие мучить Евфрат? — прорычал он. — Услышь же то, что что говорят тебе как минимум Шури и доктор Чо, если не веришь мне! Как бы ты не любил Евфрат, я тоже люблю её, и причинять ей боль я желаю меньше всего, я бы лучше себе руку отрубил! Однако услышь уже, это единственный выход, другого нет! — последние слова Тони буквально выкрикнул Бараку в лицо, накаляя и без того тяжелую обстановку. — Она всё равно умрет, и если это единственное решение, то его должна принимать она!..

В помещении воцарилась тишина, а прекратившиеся крики оставили неприятный звон в ушах всех присутствующих. Каждый понимал, что затея весьма рискованная, но только боль и страдания могут активировать мутацию. Каждый осознавал необходимость этой процедуры и что только она позволит Евфрат выжить. Барак обессиленно поник в руках Тони. Когда он, наконец, принял то, что ему пытались втолковать, боль в его глазах стала просто нечеловеческой; он выглядел почти безумным. В затянувшейся, почти осязаемой тишине внезапно раздался тихий, болезненный и какой-то отрешенный голос:

— Давайте уже сделаем это...

— Евфрат, ты всё слышала… — выдохнул Барак и, без труда освободившись из рук Тони, подошел к модулю. — Родная, ты хоть представляешь, чем тебе грозит? Шанс, что ты это выдержишь, совсем невелик…

В ее ещё вчера безжизненном взгляде зажегся огонек надежды. Она была слаба, уже не поднималась из модуля, балансируя между спасительным сном и редкими пробуждениями, понимая, что шансов у нее действительно не осталось. И вот сейчас, услышав из разговора, что ей придется перенести, она была спокойна, и это пугало.

— Я не хочу прожить оставшиеся мне дни в этом стеклянном гробу, просыпаясь от того, что обезболивающие перестали действовать или от того, что с меня слезает кожа. Пока это возможно, я готова попробовать. Тони прав, иного варианта у меня нет.

— Но, Евфрат…

— Пожалуйста, дай мне решить самой, уважай мое решение. Даже если я умру во время процедуры, то это лучше, чем…

— Пожалуйста…

— Барак, я люблю тебя, но не тебе решать, как мне поступить. Так у меня может появиться шанс увидеть детей… — она знала, что эти слова обязательно дойдут до его сердца; Барак не заслуживал такого несчастья — умирающую жену, он не заслуживал тех смертей на свадьбе, но он должен был дать ей возможность попробовать выжить, как бы тяжело ему не было.

— Хорошо… — негромко произнес он спустя какое-то время, ощущая, что добровольно отправляет жену на пытки.

Она слабо улыбнулась, а из уголков ее глаз скатились две слезинки. Так и должно быть, Барак должен поддержать её решение, ведь не зря она его полюбила. В поле зрения появился Тони, его лицо совершенно потеряло краски, но после громкого признания Евфрат стала ощущать и его боль.

— Всё в порядке, Тони, я справлюсь, — она вновь постаралась улыбнуться, но губы её дрогнули. — Мы должны попробовать… Это мой шанс...

* * *

Всё было готово к процедуре. Казалось, найдя решение, вакандцы и их гости должны были приободриться, но над лабораторией нависла грозовая туча: все разговоры велись вполголоса, и даже всегда шумные Шури и Уэйд, попросивший разрешения задержаться под предлогом полюбоваться на свою мутацию, были непривычно притихшими. После прибытия сюда Уэйд попал в новый для себя мир, так контрастирующий с его привычным кругом общения… Здесь все были деталями сплоченного, в едином ритме работающего механизма, и даже редкие перепалки Старка и Маймона не выбивались из общей гармонии. Он любил Ванессу так же сильно, как и они оба любили Евфрат, и даже не мог представить, как бы сам повел себя, случись с ней нечто подобное. Но одно Уэйд знал точно: как и Евфрат, он решился на эксперимент, потеряв надежду на спасение; тогда и у него не было выбора... вернее, выбор был — умереть. Мария Хилл не отходила ни на шаг и, кажется, все еще рассчитывала забрать его в ЩИТ, но Старк этот момент оттягивал, намереваясь лично переговорить с нынешним его директором. Как понял Уэйд, он был человеком слова, да и парнем неплохим. Супергерой с большой буквы, Тони Старк оказался почти обычным человеком, не безумным гением или взбалмошным миллиардером, каким его раньше показывали по ящику.

Евфрат вновь погрузили в лечебную кому и заливали предельно допустимую дозу кимойи, зная, что это последний шанс, и если мутация не произойдет, а во время эксперимента она все же выживет, то кимойя больше не подействует. Её щеки тронул легкий румянец, круги под глазами как будто растворились и, не считая непривычной худобы, она выглядела вполне здоровой. Она всегда была стройной, но с аппетитными формами, которые сейчас едва угадывались в этой некогда прекрасной женщине. На грани истощения, она стала похожа на вечно недоедающих моделей. Если мутация произойдет, то, к сожалению, её красота исчезнет, но зато она сможет жить.

— Процесс регенерации клеток завершен, — отчитался электронный голос, и модуль притих.

— Что ж, пора привести ее в сознание, — вздохнул Тони и взглянул на молчаливого Барака, нервно жующего губу.

Тони коснулся дисплея, и гидравлическая крышка модуля поднялась с тихим шипением. Барак сразу же положил ладонь Евфрат на лоб, что-то нашептывая, пока она не открыла глаза, стараясь сфокусироваться на его лице. Тони осознал, что хотел бы быть на его месте, хотел гладить ее по волосам, нежно призывать к пробуждению, но он больше не имел права проявлять к ней подобных знаков внимания...

— Как себя чувствуешь? — спросил он, напоминая о своем присутствии.

— Всё хорошо, намного лучше. Я бы сказала, в лучшем состоянии я здесь ещё не просыпалась.

Он удовлетворенно кивнул, поймав на себе предупреждающий взгляд Барака, когда к ним подоспела доктор Чо с непривычно теплой улыбкой на устах.

— Ну что, Евфрат, у нас всё готово, как настроение? — несвоевременно будничным тоном спросила она, как будто собиралась не пытать ее, а готовила пациентку к пластике носа где-нибудь в фешенебельной клинике на Манхеттене.

Однако этот тон подействовал, и Евфрат уверенно кивнула. Скорее всего, она решила, что не должна допустить и мысли, что их попытка провалится, чтобы не пугать Тони и Барака, и это, в свою очередь, держало в тонусе и ее саму.

— Что ж, это хорошо. Настрой пациента — уже половина успеха. Ты молодец. Мистер Маймон, ее необходимо перенести в лабораторию, там уже всё готово, — Чо указала на специальное кресло в центре герметичного бокса, откуда убрали клетки с крысами, полки с образцами и ненужную аппаратуру для исследования, оставив только робота с несколькими лапами-манипуляторами, держащими наготове внушительных размеров шприцы с нанитами внутри.

Барак бережно поднял её на руки: невзирая на почти здоровый внешний вид, кости ее были, словно мел, хрупкими и готовыми сломаться от любого неосторожного движения. Пройдя в бокс, он аккуратно опустил ее в кресло.

— Как бы ты описал боль и страх, которые испытывал в кислородной капсуле? По шкале от одного до десяти, — нервно постукивая по губам костяшкой пальца, спросил Тони у Уэйда.

— Пятнадцать… — скривившись, проскрежетал Уэйд; его передернуло от леденящих душу воспоминаний. — Она бодрячком, я думаю, тебе, Старк, нужно у неё учиться, — Уэйд похлопал его по плечу и плюхнулся в кресло, где по обыкновению ночевал Барак.

Натали Романофф мрачно наблюдала за происходящим поодаль, похоже, ей не удавалось не распространять вокруг себя ауру безнадежности и потому она предпочла держаться в стороне. Т'Чалла беседовал с Роуди, скорее всего, обсуждая то же самое, а Вижн с Вандой сидели на софе, словно неживые, молча глядя перед собой. Неожиданно Ванда поднялась и подошла ближе, в глазах ее плескалось беспокойство.

— Тони, быть может, я смогу направлять её эмоции? Постараться сохранять в ней силу воли? — невзирая на то, что мужем Евфрат был не он, она советовалась не с Бараком вовсе не из побуждения задеть, а исключительно по привычке.

— Если это может помочь пережить процедуру, то, мисс Максимофф, я не возражаю, — сделав акцент на "я", заявил Барак немного натянуто, появившись из бокса с какими-то инструментами.

— Эй, полегче, она просто хочет помочь, — не менее взвинченный Тони не упустил возможности поставить того на место.

— Может, вас обоих успокоить? — Ванда вскинула бровь, однако было непонятно, говорит ли она серьезно.

Всё было готово. Натали, Роуди и Вижн подошли ближе, чтобы пожелать удачи, у всех на лицах были ободряющие улыбки, хотя каждый понимал, чем грозит процедура.

— Евфрат, Роджерс и Уилсон на связи, — Тони подошел ближе; и хотя все эти напутствия могли показаться прощанием, он был уверен, что Стиву удастся вселить в нее надежду. — Пятница, соединяй.

— Как самочувствие, бригадный генерал? — раздался голос Стива в лаборатории; он использовал шутливое прозвище, которого она давно не слышала.

— Удовлетворительно, капитан Роджерс, рада тебя слышать, Стив, — мягко перешла она с шутливого формального тона на дружеский.

— Бригадный генерал Старк, — даже не заметил тот, как использовал фамилию ее бывшего мужа; у Барака дернулся глаз, но он удержался от комментариев . — Приказываю в возложенной на вас миссии проявить такие качества, как упорство, свойственную вам силу духа и волю к победе над недугом.

— Так точно, капитан! — задорно отчеканила Евфрат, хотя, если подумать, бригадный генерал обычно стоит выше капитана, но такова была игра.

— Приказываю бороться во что бы то ни стало и вернуться на службу здоровой!

— Да, сэр! — бойко отозвалась она.

— Евфрат, мы с тобой, пусть и не можем быть рядом, но мы держим за тебя кулаки, — раздался в лаборатории голос Сэма. — Бартон из домашнего заточения передает, цитирую: “Когда ты вернешься на пост руководителя международного департамента, то я вернусь с пенсии”.

— Спасибо, Сэм, рада слышать вас обоих, привет Клинту, — невзирая на то, что Евфрат хотела узнать результаты их разведывательной вылазки, она постаралась сфокусироваться на главном — на своем здоровье.

— Бывай, генерал, рассчитываю на тебя! — смешливо отозвался Стив, как будто она и впрямь собиралась на важную миссию.

На сердце Евфрат потеплело. Она вновь ощутила полузабытое чувство сплоченности — хоть и стараясь не вспоминать время общих миссий, торжеств и волнений — работа со Мстителями не раз заставляла ее сердце подпрыгивать от страха за жизнь друзей. В поле зрения попала Мария Хилл — ее связной со штабом ЩИТа и приятельница, с которой она могла порой обсудить свои тревоги за бокалом вина или чего покрепче. Мария сдержанно кивнула в напутствие. Как несправедливо было взять и отвернуться от них всех, от друзей, которые ей дорожили. Большая, просто огромная ошибка!..

Романофф предложила всем покинуть герметичный бокс, а то прощание затянулось, и оставить только Барака и Ванду, которая отошла, чтобы дать им возможность сказать друг другу самое главное. Тони, сухо пожелав удачи, вышел, опасаясь впоследствии пожалеть, что его участие получилось скомканным, но Евфрат поняла всё без слов, по одному лишь его взгляду, и этого было вполне достаточно.

— Ты не передумала? — не смог не спросить Барак, а Ванда одарила его предупреждающим взглядом.

— Не волнуйся, я справлюсь, — понимая, что может рассчитывать лишь на тридцать три процента успеха, захрабрилась Евфрат, перейдя на иврит.

— Сабаба, — он коснулся ее виска поцелуем, прикрыв глаза, впитывая этот момент, словно он мог быть последним. — Я всё время буду рядом.

— Нет, ты должен выйти, — она посмотрела на него прямым, не терпящим возражений взглядом.

— Евфрат, почему?..

— Ты воспринимаешь всё слишком близко к сердцу, это может стать помехой, — довольно жестко отрезала она, понимая, что мягкость сейчас ни к чему.

Барак скрыл обиду и, возможно, капельку злости. Находясь здесь, он не узнавал свою любимую Евфрат, она совсем не ассоциировалась со Мстителями, и их трепетное к ней отношение казалось несколько наигранным и неуместным. Упоминая о своей работе с ними вскользь, она никогда не называла их друзьями и, похоже, умолчала ещё об очень многом. Старк был для нее чем-то большим, нежели нелюбимым бывшим мужем, и теперь это отчетливо виделось. Он действительно любил её и отпустил всего лишь пытаясь защитить. Но что на самом деле чувствовала к нему она?

Шури и доктор Чо ожидали окончания разговора, готовые зафиксировать ее в кресле специальными креплениями, которые предупредят слишком сильную нагрузку на кости и случайные травмы.

— Что ж, если этого желает твое сердце, — он постарался утихомирить взбесившийся пульс, но фраза всё равно прозвучала с обидой. — Я люблю тебя и буду ждать за стеклом. Ты справишься, я в тебя верю, — Барак через силу заставил себя произнести эти слова, так как всё ещё не верил, что она готова была пройти через подобное.

— Скоро всё закончится, — сказала она вроде бы воодушевленно, однако у фразы явно был двойной смысл. — Я люблю тебя, Барак.

Он вышел, на миг задержавшись в дверях для последнего взгляда на жену, и присоединился к застывшему Тони. Мужчины взглянули друг другу в глаза и оба едва заметно кивнули, проявляя некую солидарность.

— Шури, заблокируй, пожалуйста, дверь, — попросила Евфрат, чтобы никто не ворвался во время процедуры, увидев, как она корчится от боли.

Удовлетворив её просьбу, Шури приступила к инструктажу, и только после того, как Евфрат повторила ее слова, зафиксировала ее голову. С тихим гудением заработал аппарат на интуитивном управлении. Две лапы-манипулятора оказались под креслом с отверстиями, готовые ввести в спинномозговую жидкость инъекцию направленных на укрепление костей нанитов. Шприцы с иглами пункционного диаметра, чей диаметр устрашал, также оказались возле предплечий, тазобедренных суставов, в районе коленей по бокам, у шейного отдела за подголовником, а две маленькие замерли у висков. Готова ли была Евфрат ощутить, как толстые иглы пронзают тело? Едва ли… Ее моментально сковал страх. Потряхивало и Шури, поэтому доктор Чо забрала у нее пистолет с сывороткой и сделала инъекцию в плечо сама. В течение двух минут сыворотка должна была распространиться по телу — скорость распространения поддерживали все те же наниты. Евфрат внешне никак не отреагировала на укол, стараясь вести себя спокойно, лишь только на мгновение скачок пульса показал ее истинное состояние на экране электрокардиографа.

Прошли отведенные две минуты, и доктор Чо, глубоко вздохнув, произнесла:

— Пора. Как только твои показатели окажутся на грани совместимости с жизнью, процедуру мы прекратим.

— Нет, Хелен, пожалуйста, ни в коем случае не прерывайте процедуру, пока не произойдет мутация. Уэйд сказал, что почти умер, чтобы это произошло. Мне всё равно не жить.

Та сдержанно кивнула и предложила зажать между зубами кусок каучука, чтобы не сломать их во время процедуры. Ванда пока находилась вне поле зрения Евфрат, молча наблюдая за происходящим, и едва сдерживала слезы, надеясь на удачный исход. Вижн, стоя за стеклом, одним только взглядом пытался оказать ей поддержку, хотя в поддержке более всех нуждалась не она.

Иглы оказались возле самой кожи, и Евфрат зажмурилась, когда по команде они все разом проткнули плоть, а она стиснула в зубах каучук, задрожав всем телом. Больно, даже это было чудовищно больно, тогда что же ждало впереди?

— Выпускаю наниты, — уверенно предупредила доктор Чо, и боль стала сильнее, а места уколов буквально запульсировали.

Разом свело все мышцы, но Евфрат с огромным усилием постаралась хотя бы немного расслабиться, ведь чем сильнее тело сопротивлялось, тем тяжелее и болезненнее наниты проникали в ткани. Позвоночник превратился в раскаленную натянутую струну, а по мере распространения нанитов, казалось, начинала закипать кровь. Словно кипятком облили череп, и Евфрат зажмурилась и застонала. Боль, хоть и жуткая, всё еще была терпимой. Пульс, конечно, отбивал чечетку, но в пределах допустимого при таких манипуляциях с организмом. Однако… Ничего не происходило, Евфрат не чувствовала каких-либо изменений, сыворотка не действовала, а значит, ее страдания были недостаточны, её страх не достиг нужного уровня. Из-за фиксации головы она могла смотреть только вперед — в потолок, и не видела, что происходит вне герметичного бокса, да и сейчас совершенно забыла, что в лаборатории находится столько переживающих за нее людей.

Тони и Барак сравнялись цветом кожи — оба побледнели и, казалось, их сейчас вывернет наизнанку от дикой тревоги. Барак до белизны костяшек сжимал кулаки, а Тони с такой силой вцепился в подбородок, что казалось, вот-вот раздастся треск ломающейся кости.

— Убираю иглы, — сообщила доктор Чо, когда наниты были полностью введены, и Евфрат вновь скорчилась от боли — ей казалось, что из нее выдергивают куски плоти.

Шприцы с красными разводами на иглах исчезли, и гул стих, а боль становилась терпимее. На глазах затягивались места уколов, но дело было не в сыворотке — наниты взялись за работу. Ощущение, что тело превратилось в оголенный нерв, постепенно исчезало, оставляя за собой мощную мигрень. На лбу Евфрат выступили крупные капли пота, он стекал по вискам вместе со слезами из уголков глаз.

— Евфрат, как ты? — спросила доктор Чо, и та моргнула, подтверждая, что готова к самому сильному всплеску боли; нет, это была не решительность, напротив, Евфрат было страшно как никогда, но оттягивать момент не имело смысла, она боялась сломаться, а к смерти уже относилась как к избавлению. — Шури…

Девушка на миг прикрыла глаза, чтобы собраться с силами, и постаралась стереть с лица тревогу. Подойдя ближе, она заглянула в глаза Евфрат, и та снова моргнула, готовая ко всему. Друзья, наблюдающие этот эксперимент из-за стекла, почти синхронно задержали дыхание, и когда палец Шури замер над иконкой деактивации нанитов на планшете, время остановилось.

Сначала Евфрат ничего не почувствовала, но едва она решила, что деактивация не сработала, как её тело, словно подвластное какой-то невидимой силе, напряглось, но фиксаторы не позволили выгнуться ей дугой. Ощущение, что всё внутри плавится, едва не лишило ее сознания; страшный крик заполнил помещение, а приборы, фиксирующие показатели, сошли с ума. Электрокардиограф верещал, скорость сердечных сокращений моментально перевалила за сотню.

— О нет, Евфрат! Это нужно остановить! — поддавшись охватившему его ужасу, Барак бросился к двери бокса, но она оказалась заблокирована. — Откройте эту чертову дверь!

Шури и доктор Чо даже не обратили внимания, тогда он подхватил стоявший рядом огнетушитель с намерением разбить окно, но в следующую секунду огнетушитель выпал, а Барак оказался скручен одним мощным захватом — его руку вывернули за спину.

— Полегче, здоровяк, все под контролем! — рявкнул на него едва сдерживающий себя Тони, хотя, возможно, он и сам выбил бы замок двери репульсором, если бы не выходка Барака.

— Пусти, она же страдает! — прохрипел Барак, пытаясь вырваться, когда в уши вонзился и тут же затих новый, исполненный боли, вопль Евфрат; Шури включила шумоизоляцию, заподозрив, что крики — не лучший способ помочь сохранить спокойствие тем, кто находился снаружи.

— Успокойся или я тебя вырублю! — пригрозил Тони, потянув его руку выше; потребовалось ещё несколько секунд, чтобы боль возымела отрезвляющий эффект, и Барак перестал вырываться. — Всё? Я отпускаю? — как будто с издевкой прозвучал следующий вопрос.

— Да, чтоб тебя… — болезненно прошипел Барак, и Тони ослабил захват, а затем отпустил его, предусмотрительно отступив на шаг.

Но Барак и не думал ударить его или вернуться к попыткам воспользоваться огнетушителем, чтобы разбить стекло, он вновь застыл, наблюдая за мучениями корчащейся жены. Доктор Чо и Шури стояли наготове — одна возле заряженного дефибриллятора, другая со шприцом в руках, готовые к экстренной реанимации. Кожа Евфрат, где ее было видно из под одежды и креплений, покраснела, как от термического воздействия — а так оно и было, вибраниум буквально сжигал её изнутри...

Но внезапно всё прекратилось, и она обмякла, а бешеный прерывистый ритм электрокардиографа слился в единую рвущую нервы ноту. Сердце остановилось. Шури и доктор Чо не медлили ни секунды, и когда электроды уже почти коснулись груди Евфрат, Шури, что-то заметив на кардиограмме, схватила Чо за предплечье.

— Смотрите, — она взглядом указала на прямую линию на мониторе, и внезапно линия надломилась, нарисовав острый зубец; второй появился не сразу, но третий уже не заставил себя ждать.

— Как такое возможно? Её сердце запустилось само… — непонимающе заговорила Чо, однако не убирая электроды.

И вот пульс пришел в норму, покраснения на коже стали исчезать, однако Евфрат не двигалась и как будто не дышала. Спустя несколько секунд, показавшихся вечностью, она резко дернулась, захватив ртом воздух, и распахнула глаза. Пульс вновь подскочил за сотню, и ее снова охватила волна боли. Внезапно карие глаза Евфрат необъяснимо засияли и полыхнули ярким зеленым светом, а дальше… начался приступ — Евфрат затряслась в кресле, как при эпилептическом припадке, а пульс почти дошел до отметки в двести, что было уже едва ли совместимо с жизнью.

— Ванда, мутация запустилась, ее надо успокоить, у нее шок! — приказала доктор Чо.

Та немедля подскочила к изголовью и разместила ладони у висков содрогающейся Евфрат. Глаза Ванды заволокла красная дымка, такая же дымка замерцала и между её пальцами, стекая на виски Евфрат, и приступ стал постепенно сходить на нет…

* * *

— Доброе утро, сейчас семь часов утра, в Нью-Йорке двадцать пять градусов, днем ожидается небольшой…

— Без звука, — приказала Евфрат тотчас подчинившейся Пятнице, с трудом открыв глаза и потянувшись; всё ещё непривычно было слышать женский голос, пришедший на смену Джарвису.

Вторая половина постели была всё так же застелена, а значит, Тони или уснул в мастерской, всю ночь ковыряясь со своими железяками или, что случалось довольно часто с самого переезда из Малибу, всю ночь с Кэпом продумывал стратегию спасения очередной страны от катаклизма или контроперацию против периодически напоминающей о себе Гидры. Невзирая на то, что ЩИТ возложил на себя миссию по поимке оставшихся членов Гидры, те всё еще доставляли массу проблем, а если это грозило катастрофой мирового масштаба — подключались Мстители. Что ж, такова судьба жены супергероя — просыпаться одной, хотя с тех пор, как у них наладились отношения, иногда хотелось проснуться вместе и пообниматься. Тони будто подменили после того, что произошло в Зоковии, его самонадеянность испарилась, он стал внимателен к мелочам, перестал путаться с моделями и нуждался в моральной поддержке. И как-то так вышло, что только Евфрат смогла вытащить его из депрессии, вызванной чувством вины. Кто знает, быть может, замужество за ним перестало быть обузой?

— Пятница, выключи затемнение.

Полумрак рассеялся, и спальню наполнил теплый солнечный свет, издали виднелись надвигающиеся с востока облака. Набросив халат, Евфрат подошла к панорамному окну. Обстановка спальни и личного крыла четы Старков почти полностью повторяла интерьер особняка в Малибу, который так нравился обоим, и пусть за окном не было беспокойного моря и проплывающих вдалеке судов, но вид открывался не менее прекрасный: восточная сторона Базы Мстителей смотрела на озеро, за которым простирался еловый лес. Вдали от Нью-Йорка база занимала не менее пяти акров, и потому вокруг в радиусе восьми миль не было ни одного поселка или отдельно стоящего дома для безопасности самих же людей. Успев пожить и в башне Старка в самом центре Нью-Йорка, Евфрат всё равно отдавала предпочтение Малибу — там было тепло и солнечно, что напоминало любимый Тель-Авив, но иногда Тони не оставлял ей выбора.

Быстро приняв душ и приведя себя в порядок, она покинула жилое крыло, а проходя по галерее второго этажа, по обыкновению понаблюдала за тем, как Роджерс и Уилсон нарезают круги по аэродрому: первый бежал со скоростью кукушки-подорожника из Луни Тьюнз, а второй выдерживал собственный неторопливый темп, хотя раньше пытался угнаться за шустрой кукушкой. Эти двое были лучшими друзьями.

Евфрат не пользовалась привилегией супруги Старка, которая позволяла заказать завтрак в жилое крыло, а приходила в столовую в соседнем корпусе и с удовольствием составляла компанию Роуди и Брюсу. Затем к ним присоединялись Стив и Сэм, а также Романофф и Бартон, если не были на заданиях. С недавних пор команду Мстителей пополнили Вижн и Ванда, а вот Брюс, к сожалению, исчез, что сильно тревожило Мстителей. Некоторые сотрудники базы побаивались Ванду, из-за ее способностей, и потому, если Мстителей не было рядом, она завтракала за дальним столом в одиночестве. Вижн в столовой не появлялся, потому что в еде не нуждался, хотя при желании мог симулировать принятие пищи. По словам Тони, силу он получал из камня разума и солнечной радиации, а не человеческим методом. Его присутствие, к слову, тоже смущало местных обитателей.

— Привет, а где Роуди? — Евфрат с подносом примостилась рядом с Вандой. — Ой, а там были йогурты? Не заметила, — увидев у нее на подносе вишневый “Данон”, Евфрат шутливо облизнулась.

— Возьми мой, мне было достаточно яичницы с сыром, — Ванда скромно улыбнулась, переставив свой йогурт на поднос Евфрат и вызвав у той благодарную улыбку. — Полковник Роудс и Тони отбыли в госдепартамент, произошло нападение нелюдей во время встречи представителей разведслужб.

— Интересно, и чем же они могут помочь в этом вопросе… — с подозрением сощурилась Евфрат.

Нелюди — раса модифицированных людей, которые появились в результате экспериментов инопланетной расы кри над древними людьми. Кри вложили в их генетический код потенциал трансформироваться и приобретать сверхчеловеческие способности, благодаря процессу, известному как терригенезис — процесс, активирующий определённые гены нелюдей, позволяющий раскрыть сверхчеловеческие способности после воздействия тумана, производимого кристаллами терригена. Без воздействия кристаллов они оставались обычными людьми.

— Я слышала, что это на совести некоей Дрожи, — добавила Ванда.

Евфрат вскинула бровь, думая, почудилось ли ей. Дрожь, а точнее, Дэйзи Джонсон часто мелькала на ТВ после инцидента с капсулами рыбьего жира, добытого из рыб, отведавших кристаллов терригена, попавших в море после того, как затонул квинджет с кристаллами на борту. Казалось бы, безвредные капсулы Омега-3 стали причиной множества смертей, ведь терриген был смертелен для обычных людей, а нелюдей наделял способностями, что привело к массовым беспорядкам, так как они попросту не контролировали свои, порой чудовищные, способности.

— Я уверена, что нелюди, как и другие мутанты, всегда будут мишенью, — расплывчато сказала Евфрат, прекрасно зная, что Дейзи не могла совершить ничего подобного, она являлась одним из лучших оперативников ЩИТа — им приходилось сталкиваться, и Тони, скорее всего, подключился к расследованию, чтобы помочь ЩИТу очиститься от грязи, странно, что он не попросил об этом Евфрат, ведь выгребать дерьмо лопатой за одаренными и Мстителями вроде как ее работа.

— Мир сильно изменился, да?

— Доброе утро, девушки, — с улыбкой поприветствовал Стив, проведя ладонью по влажным после душа волосам. — Евфрат, сегодня у тебя важная встреча? — он взглянул на ее деловой костюм, белоснежную рубашку и лодочки на высокой шпильке, и занял соседнее место.

— Или собираешься на похороны? — подхватил Сэм, опустив полный поднос еды на стол.

Она состроила саркастическую улыбку и отбила подачу:

— Я встречаюсь с премьер-министром Великобритании, благодаря тому что вы двое разнесли пару кварталов в Ливерпуле.

— Эй, мы вообще-то боролись против двух квинджетов Гидры, — возмутился Стив, искренне удивившись ее недовольству.

— И сбросили один из них на жилой дом, а второй — на памятник Нельсону. Это вообще-то культурное достояние, — мешая йогурт ложкой, ледяным тоном сказала Евфрат. — Власти Британии недовольны.

— Думаешь, лучше было сбросить его на памятник ливерпульской четверки? Никогда не любил Леннона, — усмехнулся Сэм и подмигнул другу.

— Ну извини, — Стив пожал плечами, глядя на поджатые губы Евфрат, — зато нет жертв. Ладно тебе, ты же понимаешь, что сложно обойтись без разрушений, когда на тебя направлено все оружие квинджетов. Это боевые машины, между прочим.

— Угу, — пробубнила она, на самом деле вовсе не злясь, просто не горя желанием отправляться в чопорную Англию, да и британский английский просто выводил ее из себя.

— У Роуди сегодня день рождения, между прочим, а у нас давно не было вечеринок, — вспомнил Сэм, обмакнув ломоть хлеба в яичницу. — Можно устроить что-нибудь эдакое вечером, тем более, днем вернутся Нат и Клинт.

— Последняя ваша вечеринка закончилась нападением взбесившихся роботов Альтрона, — не преминула мрачно напомнить Евфрат, но успела пожалеть о сказанном, увидев, что Ванда сжалась в комок — это напомнило ей о смерти Пьетро. — Прости, зря я это сказала...

— Ничего, всё в порядке, — она понимающе кивнула. — Я не против вечеринки. Только, может, устроить что-то вроде барбекю? Погода отличная, озеро под боком.

— А что, прекрасная идея! — подхватил Стив и поглядел на Евфрат. — Только с разрешения нашего бригадного генерала.

— Ой, подождите, — Сэм прожевал кусок и, утерев салфеткой губы, вытянулся на стуле и шутливо отдал честь, а Ванда беззвучно засмеялась, глядя на Евфрат, изо всех сил сдерживающую улыбку.

— Хорошо, я думаю, это неплохая идея...

...Прикорнув на борту личного самолета, Евфрат не заметила, как пролетело время на обратном пути из Лондона. Встреча с премьер-министром прошла безукоризненно, учитывая обещание прислать команду из штаба по ликвидации катастроф и вложить немалые средства на реконструкцию памятника и восстановление пострадавших зданий. Инвесторы у Мстителей были по всему миру, поэтому можно было не опасаться, что это каким-то образом скажется на экономике США. И хотя Гидра являлась угрозой не только для Штатов, в данной миссии целью был новоиспеченный госсекретарь Росс, прибывший на Туманный Альбион с политическим визитом, посему правительство Великобритании решило повозмущаться и потребовало возместить убытки.

— Мэм, мы снижаемся, — объявил пилот по громкой связи, разбудив её, и включил табло с предупреждением пристегнуть ремни.

Ещё при заходе на посадку Евфрат заметила небольшой костер, освещающий край рыжеющего в закате берега озера с группой людей вокруг, и вспомнила о барбекю для Роуди. Солдат встретил её у трапа и доставил к месту назначения на военном хаммере, и как только он отбыл, Евфрат расслышала за деревьями голоса Мстителей, а также звуки музыки. Завибрировал телефон, и на экране высветилось уведомление фейсбука "Барак Маймон опубликовал 4 новых фотографии". Переборов желание посмотреть очередной фотоотчёт человека, за которым призраком следила на фейсбуке, Евфрат посмотрела на поднимающееся вверх зарево костра и, смахнув вправо, удалила уведомление, не став поддаваться соблазну. С тех пор, как Тони изменился, на странице Барака она появлялась нечасто, уже не испытывая жгучего желания быть рядом с ним.

Взглянув на полосу травы перед песчаным пляжем, она со вздохом сняла туфли на высокой шпильке и направилась вниз, ощущая влажную траву под ногами. Широкие штанины брючного костюма быстро промокли, но песок оказался не таким влажным, впрочем, ночная температура в двадцать два градуса не сильно соблазняла на прогулки босиком, особенно после кратковременного дождя, который, судя по всему, всё же прошел над этой частью пригорода Нью-Йорка. Бартон в обществе Романофф, колдуя над мясом, из-за доносящегося запаха которого у Евфрат в предвкушении заурчал живот, приветливо помахал ладонью. Натали кивнула. Вижн и Ванда стояли у берега, что-то обсуждая, а возможно, просто любуясь закатом.

— Ого, даже не переоделась, привет, Евфрат, как миссия? — поздоровался Стив, фотографируя Роуди и Тони. — Давай в кадр.

Евфрат расцеловала Роуди в обе щеки, озвучив искренние поздравления, немедленно получила бокал отменного пива, с которым примостилась возле складного стола с изобилием овощей, чипсов, маршмеллоу и прочей снеди, сопровождающей вылазки на природу.

— Твой костюм довольно странно смотрится на фоне их толстовок и пледов, но в этом что-то есть, — оценил Стив, глядя на получившиеся фотографии.

— А Сэм-то где? — спросила она.

— Отправился за бочкой пива, первая ушла довольно быстро. Не хочешь со мной поздороваться? — напомнил о себе Тони, едва Роуди отправился за добавкой, он пересел на его стул и, сняв с себя плед, накинул его на ноги Евфрат. — Ещё заболеешь.

Она улыбнулась и мягким поцелуем коснулась его щеки, задержавшись дольше обычного, ощущая, что его участие в последнее время стало чем-то привычным и, несомненно, приятным — что-то натягивалось в груди в такие моменты, и это чувство кружило голову. И, кажется, не ей одной. Тони провел ладонью по ее волосам и соединил их лбы, а в его глазах отразилась такая нежность, что у Евфрат на миг перехватило дыхание.

— Я скучал, — коротко сообщил он, желая поскорее остаться наедине с ней.

— Что случилось в госдепе? — Евфрат, едва поддаваясь чувствам, как будто пугалась, и уже не в первый раз разрушала подобные моменты несвоевременными комментариями, о чем впоследствии сама же и жалела.

— Завтра расскажу, — наученный ее попытками закрыться в скорлупу, Тони не стал акцентировать, только обнял и ещё раз поцеловал в висок, и Евфрат немного расслабилась.

Они заметили заинтересованный взгляд Бартона, но тот тут же отвернулся, что-то шепнув Натали.

— Эй, супруги, сегодня всё внимание на меня! — с шутливой обидой заметил Роуди, вклинившись между ними, потрясывая пятой точкой под древнюю The Dixie Cups — Iko Iko*, доносящуюся из беспроводной колонки.

Тони и Евфрат коварно переглянулись и поцеловали его с двух сторон, и Роуди засветился, словно лампочка Эдисона, сверкнув белоснежной улыбкой и повернувшись отнюдь не к Тони.

— Это было приятно.

— Эээ, это вообще-то моя жена, — Тони стал выпихивать его со стула, когда перед ними снова возник Роджерс с телефоном, освоивший современные технологии и, похоже, получающий истинное удовольствие от фотографирования.

— А ну-ка, на бис!...

...Теплый дружеский вечер на природе у костра прервал заморосивший дождь, и Мстители переместились в комнату отдыха жилого корпуса, без зазрения совести выгнав оттуда засидевшихся солдат и сотрудников базы. Предложение оккупировать личные апартаменты Старков Тони отклонил, намереваясь слинять как можно раньше — Евфрат полностью разделяла его намерение, бросая на него недвусмысленные взгляды во время беседы с Клинтом.

— Это что, моя гитара? — Евфрат удивленно и даже с возмущением уставилась на инструмент в руках застывшего в дверях солдата, видно, отправленного Тони именно за ним.

— Оп-па, Fender*, — взяв гитару и повертев ее в руках, заметил Бартон, глянув на логотип внутри резонаторного отверстия. — Неплохо. Не знал, что ты играешь.

— Это в прошлом, — она почувствовала укол воспоминаний, связанных с Тель-Авивом, наверняка Тони не хотел такого эффекта; немного захмелев, его душа всего лишь требовала песен. — Я смотрю, ты даже умеешь держать гитару, Бартон.

Клинт усмехнулся, уверенно накинул ремень и стал подстраивать струны, лукаво глядя на хозяйку гитары. Оказалось, он еще и пел вполне неплохо — в основном кантри, так как сам вырос на ферме, но после пары песен заинтересованные Мстители дружным решением всучили гитару Евфрат, затребовав демонстрации навыков, уверенные, что если уж у нее есть гитара, то им можно не опасаться за свой слух, как шутливо предположил Роуди. Компания была навеселе, и потому играть романтические серенады на иврите было бессмысленно, им хотелось повыть знакомые мелодии, и потому, раз уж они начали с патриотичного американского кантри, стоило поддержать тему. Для этого как раз сгодилась, наверное, одна из самых американских песен — John Denvers — Country Roads*, ее знал каждый. Популярные мелодии всегда обеспечивали восхищение слушателей, и Евфрат получила заслуженные комплименты. Затем гитара пошла по рукам — Сэм сыграл единственную песню, которую умел, а Роуди вспомнил целых два аккорда, после чего, утерев иллюзорную слезу, сообщил, что подобного дня рождения у него не было уже очень давно. Тони уловил в этом сигнал сворачивать лавочку и шепнул Евфрат, что ещё минута, и он возьмет её прямо на столе для пинг-понга. Долго уговаривать не пришлось, и потому они тут же распрощались со всеми, демонстративно зевая, что, конечно же, никого не убедило. По плотоядным взглядам супругов друг на друга было ясно, что ночка им предстоит бессонная.

В спальне ожидало ведерко с шампанским и клубника — судя по степени растаивания льда, Тони подсуетился уже довольно давно, мечтая поскорее увести жену с празднования, невзирая на то, что гитара в комнате отдыха появилась по его вине. Пятница включила приятную мелодию — музыкальные вечер никак не хотел заканчиваться, и завершила его романтическая песня — Michael Bolton — Once in a lifetime*. Сделав всего лишь глоток, Евфрат едва не поперхнулась, когда Тони, подобно нападающему в американском футболе, буквально снес ее, повесив на плечо, и потащил в ванну. Обычный будний вечер оказался особенным — именно так и должно быть у влюбленных пар, и Тони был сегодня особенно нежен и ненасытен, в каждый поцелуй он вкладывал особую ласку, Евфрат отвечала тем же… Она и не знала, что может чувствовать подобное, и всё крепче становилось ощущение, что она на своем месте, она дома и с тем человеком, с которым должна быть. Осознание этого сбивало с толку. Так долго сопротивляясь влечению, так долго наблюдая все любовные приключения Тони, она выживала лишь своей тщательно скрываемой страстью к человеку, который находился в другой стране и, вероятно, даже не помнил её имени. Так стоило ли мечтать о несбыточном, когда рядом был мужчина, сумевший разбудить в ней глубокие чувства, на которые она, Евфрат была уверена, не способна? Засыпая, Тони привлекал её к себе и утыкался носом ей в шею, не отпуская до самого утра. Сложно было подобрать нужные слова, которые смогли бы описать их взаимное влечение, но у Евфрат от его близости как будто вздрагивала душа. Разве такое возможно?.. Человек, за которого она вынужденно вышла замуж, оказался её судьбой… Жизнь — странная штука, всего полгода назад Евфрат ощущала себя пленницей в золотой клетке, но после Альтрона всё изменилось, а сегодняшняя ночь как будто и вовсе стала своеобразной точкой отсчета, когда Евфрат осознала, что бесповоротно влюблена в собственного мужа...

* * *

*Бен зон мишуга בן זונה משוגע

(ивр.) — сумасшедший сукин сын

**Песня, под которую танцует Роуди:

The Dixie Cups — Iko Iko https://www.youtube.com/watch?v=hk4tdZRR6Qw

* * *

Fender — один из лучших брендов, выпускающих гитары

* * *

Песня, которую пела Евфрат:

Country Road (Take me home) — John Denver — отличное кантри американской души:

Оригинал: https://youtu.be/1vrEljMfXYo

Оч крутой кавер всех звезд кантри: https://www.youtube.com/watch?v=s9gAXwYZtfk

* * *

Романтик двух голубков в спальне:

Michael Bolton — Once in a lifetime —

https://youtu.be/2sIXXP6cEP8

Пробуждение оказалось не из легких: после бессонной ночи нужно было довольно рано вставать и отправляться в Марокко для обсуждения соглашения, регламентирующего действия Мстителей и ЩИТа на территории государства, чтобы, случись что, они не вылились в конфликт с США. Марокко, в отличие от других стран, идти на контакт не стремилось. Как им казалось, сохранять суверенитет наиболее безопасно — как будто неспособность пойти на уступки могла защитить их от Гидры или от инопланетного вторжения.

Тони, почувствовав пробуждение супруги, только прижал крепче к себе и поцеловал в висок.

— Еще немного, твой личный самолет может подождать тебя, — промурчал он ей куда-то в шею.

— Но не подождет король Марокко, — вопреки своим словам, Евфрат расслабилась в его руках и зарылась пальцами в его волосы.

— Обожаю, когда ты так делаешь, — наслаждаясь массажем головы, Тони прикрыл глаза, отдаваясь моменту.

— Мистер Старк, прибыла Пеппер Поттс,  — зная, что они уже не спят, доложила Пятница, нарушая идиллию, и Евфрат тут же отстранилась; присутствие Пеппер, как бывшей Тони, отныне стало ее немного нервировать.

Едва она свесила ноги с кровати, как почувствовала, что ее обхватили сзади; голова Тони оказалась у нее на плече.

— Пятница, сообщи, что из-за погодных условий самолет Евфрат Старк вылетит на час позднее. А мисс Поттс — что я еще не готов.

— Да, сэр, над Атлантикой как раз собирается шторм.

Евфрат улыбнулась и отклонилась назад, позволяя ему исследовать свое тело — в такие моменты хотелось забыть об обязанностях, о злосчастной Пеппер и просто наслаждаться близостью. Когда это началось, Евфрат точно не знала, но однажды просто поняла, что они не выбирались из постели больше суток, а началось все с, казалось бы, тревожного разговора о том, что Тони не знает, что делать дальше. На него давит правительство по поводу Заковианского соглашения, и он не представляет что делать дальше.

Тони развернул Евфрат и опрокинул на кровать, нависнув сверху.

— У тебя холодный нос, — удивилась Евфрат, чувствуя прохладные прикосновения к груди и животу; Тони поднялся выше, его сонный взгляд умилял до безобразия.

— Может, это потому что ты меня всю ночь отпихивала, и я замерз?

— Не помню, — она улыбнулась и поцеловала его в этот самый холодный нос, задержавшись на какое-то время, пытаясь согреть его губами; кажется, Тони не врал, так как руки и ноги у него тоже были холодными. — Почему не попросил Пятницу сделать температуру повыше?

— Все еще рассчитывал, что с этим справишься ты…

Утро было настолько уютным, что Евфрат, задумавшись об этом, осознала, что вчерашний вечер и сегодняшнее пробуждение, пожалуй, были самыми прекрасными за все время. В голове почему-то все еще крутилась песня «Country roads», которую она напевала, стоя под струями горячего душа, не заметив, как к ней присоединился Тони. Оба уже страшно опаздывали, но никак не могли друг от друга оторваться. Они просто целовались под почти обжигающими струями, неспешно нежились, и каждый отказывался понимать, зачем они потеряли столько времени.

Но все прекратилось совершенно внезапно: глядя на Тони, Евфрат почувствовала нечто странное — горячие струи воды больше не согревали, и она перестала чувствовать его прикосновения…

Лишь на мгновение прикрыв глаза, она очнулась совсем в другом месте — под стеклянной крышкой гроба. Внутри все замерло от непонимания, где она находится. Прекрасный сон никак не хотел отпускать, сознание стремилось к нему, как к спасительной соломинке, не желая принимать пугающую действительность. Понемногу пришло понимание, где она находится, и тут же нахлынуло разочарование, что это был всего лишь сон… Оставалась только одна причина нахождения в модуле — ничего не получилось, ее тело отказывало, мутации не произошло. Вместо ставшей неразлучной спутницей апатии, Евфрат почувствовала необъяснимую ярость. Из глаз брызнули слезы, она всхлипнула и что есть силы ударила кулаком в стеклянную крышку. На ней образовалась трещина. Несколько осколков впились в кожу, и Евфрат взвыла — не от боли, а от опустошения и страха, что не увидит собственных детей. В тот же миг над модулем появилось обеспокоенное лицо Барака; он открыл крышку и тотчас обнял сотрясающуюся в рыданиях Евфрат, прижимая к себе и поглаживая по голове.

— Милая, все хорошо, все в порядке, я рядом.

— Барак… — она ощутила его родной запах; всхлипы становились тише. — Что произошло? Не вышло?..

Он отстранил ее от себя и помог сесть; Евфрат не сразу заметила, что это не принесло ей привычной боли, слабость тоже отступила.

— Все в порядке, все получилось, больше нет повода для слез, — он гладил ее по лицу, стараясь успокоить. — Ты здорова, Евфрат. Мы просто изучали процессы в твоем организме, вызванные мутацией, для чего и поместили тебя в модуль. Клетки больше не разрушаются, болезнь отступила, — Барак улыбался как сумасшедший, не в силах сдержать эмоций, он то и дело замирал, прикрыв глаза, стараясь не поддаться чувствам окончательно.

По мере осознания сказанного, она на миг застыла в неверии, но затем слезы хлынули из глаз с новой силой. Оказывается, она испачкала кровью футболку Барака, но продолжала плакать в его руках, не в силах сдержать нахлынувшего на нее облегчения. Он просто обнимал ее, неразборчиво шепча какие-то нежности, дожидаясь, пока она успокоится. И как только истерика начала сходить на нет, она осознала, что тот длинный прекрасный сон, от которого так не хотелось просыпаться, был вовсе не о Бараке, а о самом счастливом дне с Тони… Об обыденном счастье, которое она так отчаянно старалась забыть и не подпускать те чувства ближе. Евфрат поневоле стало стыдно. Следом она заметила кровавый развод на футболке мужа и, машинально кинув взгляд на костяшки пальцев, изумленно расширила глаза — невзирая на небольшое количество быстро запекшейся крови, на коже не было ни царапины.

— Как странно… — она протерла руку подолом простого хлопкового платья, заменяющего больничную робу. — Просто невероятно…

От осознания факта, что сработала регенерация, по телу Евфрат прошлись мурашки, и она стала суматошно осматривать руки и ноги, но ожидаемых уродств, как у Дэдпула, не оказалось.

— Как… — только и смогла ахнуть она.

— Евфрат, с возвращением, — она и не заметила, как возле них оказался Тони; он старался сдержать ликующую улыбку и вел себя сдержанно-отстраненно, как и в последние дни. — Как самочувствие?

Она оторвалась от разглядывания собственных рук и подняла на него немного безумный взгляд:

— Тони, если бы не твоя идея с укреплением костей… — тут Евфрат запнулась и потрясла в воздухе ладонью, пытаясь понять, изменились ли ощущения. — Вибраниум, я его не чувствую.

— Так и должно быть, теперь это твои кости, — констатировал Тони и заметил трещину на крышке модуля, а также кровь. — Это…

— Я немного испугалась, когда снова очнулась в этом жутком гробу, — она пожала плечами и уронила голову на плечо Барака, постепенно привыкая к этому забытому чувству защищенности. — Я хочу встать.

— Конечно, — как ей показалось, Барак едва удержался от того, чтобы добавить нечто уменьшительно-ласкательное.

Осторожно придерживая ее, он позволил ее босым ногам коснуться прохладного пола лаборатории, и только когда она уверенно кивнула, оставил без поддержки. Евфрат без особого труда выпрямилась в полный рост и крепко сжала кулак, что в последнее время почти не удавалось — прежде руку сотрясла бы болезненная судорога, иной раз не хватало сил, чтобы держать в руках столовые приборы: они выскальзывали из непослушных пальцев, что свидетельствовало о церебральных нарушениях.

— Как ощущения? — Барак ждал ответа, почти затаив дыхание.

— Я в порядке, но почему я не похожа на грецкий орех в скорлупе?

— Эй, я вообще-то все слышу, — донеслось с софы, на которой, закинув ногу на ногу, сидел в домашних тапочках и полосатом халате Уэйд, листая номер Дэйли Бьюгл, казавшийся совершенно неуместным в вакандских интерьерах; выглядело это настолько нелепо, что Евфрат прыснула в кулак — смех позволил ей сбросить оковы оцепенения.

— Не мог бы ты одеться, Уэйд? — глядя на его домашний вид, поморщился Тони.

Тот поднял чашку с блюдца на подлокотнике софы и, манерно оттопырив палец, очень громко и протяжно прихлебнул, не забыв причмокнуть.

— Моя одежда в стирке, не могу же я ходить голым. Хотя подождите… — он потянулся к поясу халата и, когда глаза присутствующих достигли идеально круглой формы, осклабившись, указал на них пальцем: — Что, повелись?

— Нет ничего хуже увидеть тебя голым, Уэйд, — немного заикаясь, сказала Евфрат. — Пожалуйста, не травмируй мою психику.

— Тебя надо познакомить с моим другом Хорьком, он тот еще словоблуд, — Уэйд одарил ее сардонической улыбкой. — Я вообще-то очень ждал твоего пробуждения, — как бы между прочим заметил он, затем внезапно изменился в лице, сделавшись восторженным: — Божечки, ты просто красавица! — внезапно в его глазах блеснула искренняя слеза. — Папина гордость!

— Я раньше не замечала из-за своего состояния или у этого парня действительно не все дома? — прошептала Евфрат на ухо Бараку, не сводя взгляда со своего, без преувеличения, спасителя.

— Тебя сделали из моей ДНК, детка, — Уэйд сложил газету и пристроил ее рядом с блюдцем. — И твое лицо почти не изменилось, можно сказать, я рад, что тебя миновала подобная участь, — Уэйд указал на свое лицо. — Может, доктор Чо найдет способ и мне помочь?..

— Как это почти?.. — уловила она главное из его слов, но не услышала ответа и стала оглядываться в поисках зеркала, которого, как назло, в лаборатории не нашлось.

Шури, наблюдавшая за ее пробуждением издали, не решаясь вмешаться, включила голограммер, настроив несколько камер в стене для трехмерного захвата фигуры, и вот Евфрат уже смотрела на себя со стороны. Она не изменилась, но так казалось только издали; не в силах пошевелиться, она заглянула в свои собственные глаза, не понимая, как такое возможно. Из карих они стали… неестественно зелеными, практически салатовыми, и с определенного ракурса казалось, что они по-кошачьи отражают свет. Евфрат прижала ладонь ко рту и, онемев, таращилась на свою трехмерную модель. Конечно, ожидая побочного действия сыворотки, она смирилась с тем, что может выглядеть как Дэдпул, но такова была цена за жизнь… Изменения коснулись и волос — среди привычного насыщенного каштанового цвета затесались темно-зеленые, словно вымазанные насыщенной гуашью, пряди. В тусклом освещении этого легко было не заметить, но под ярким светом потолочных ламп они почти светились. Мало того, подчеркивала эффект мытая как минимум неделю назад шевелюра, которая распадалась на сосульки по цветовому признаку.

— Мне нравится, — постарался сгладить ее удивление Барак, но, увидев мрачный взгляд Евфрат, не стал комментировать излишние заморочки по поводу собственной внешности некоторых отдельно взятых женщин. — И вообще, ты жива — это главное.

— Да, но почему изменился цвет глаз?

— Я могу предположить, — вмешалась Шури, — что причиной изменений стала остаточная радиация, гамма-лучи, это как в случае с раком мистера Уилсона, — закончив с предположениями, она счастливо улыбнулась: — С возвращением, Евфрат.

— Спасибо, Шури, ты так много для меня сделала, — Евфрат, даже не задумавшись, что перед ней королевская особа, порывисто обняла девушку, которая от проявления чувств от не вполне близкого человека немного опешила, но затем неловко соединила ладони у нее на спине.

— Будь здорова.

— Постой, а я не фоню? — внезапно посетила ее мысль, ведь мало ли какие способности могла пробудить в ней сыворотка.

— Нет, похоже, твои глаза и волосы — это просто побочка, у нас не было больше времени, чтобы изучить все свойства сыворотки, — ответила Шури, осторожно и незаметно разорвав объятия. — В любом случае, даже если есть какое-то минимальное остаточное излучение, то вибраниум поглощает и нейтрализует его. Мне нужно объяснить тебе некоторые свойства вибраниума, как у тебя будет время. Это очень важно.

— Конечно, Шури, теперь у меня очень-очень много времени, и все благодаря тебе и Хелен…

Вскоре подошли остальные и, казалось, на время тревоги отступили. Ее выздоровление подняло всеобщий дух. Евфрат наконец смогла по-человечески принять душ и невольно шарахнулась зеркала, увидев незнакомые глаза. Надо же, как много зависит от цвета глаз! Еще не до конца веря, что мучения закончены, она пребывала в странном, каком-то зыбком состоянии, словно за происходящим наблюдала со стороны, а не являлась в полной мере участницей последних событий. Соглашаясь на процедуру, она знала, что может не выжить, но имела четкую установку — вернуть детей, возможно, это дало силы, когда сознание рухнуло в небытие. Там, за порогом смерти, ничего не было — ни темноты, ни пустоты, ни рая, ни ада, ни, уж тем более, света в конце тоннеля. Клиническая смерть, как ей сказали, длилась всего несколько секунд… Евфрат и не заметила ее, все произошло по щелчку пальцев, и она вновь очнулась. А затем пришли паника и страх, вызванные нечеловеческой болью, когда кости горят огнем, сжигая мышцы, внутренние органы, норовя выпустить пламя на свободу.

… А затем этот странный умиротворяющий сон — всего лишь кусочек жизни на базе Мстителей, и ласковые слова и прикосновения Тони…

— Ты в порядке? — в отражении зеркала появилось встревоженное лицо Ванды, которую наверняка отправили проверить, почему она задержалась так надолго.

— В полном, и это очень странно, я все время жду, что это всего лишь чья-то злая шутка, и в следующую секунду я вновь открою глаза в этом чертовом модуле, — поделилась Евфрат, полагая, что это можно назвать посттравматическим синдромом. — Послушай, я помню, я была в сознании, когда ты пыталась меня успокоить при помощи сил… Ванда, почему ты показала мне день рождения Роуди? Это, конечно, помогло мне успокоиться, но…

— Я тебе ничего не показывала, я просто выудила из твоего подсознания самое счастливое воспоминание, чтобы тебя успокоить… — последнее слово Ванда немного растянула, с подозрением склонила голову набок и смотрела на нее внимательным немигающим взглядом, пытаясь считать ее эмоции без помощи суперсил. — Евфрат, твое самое счастливое воспоминание ведь связано вовсе не с Бараком?

— Пожалуйста, не надо… — только и выдавила она в ответ, не понимая саму себя, и, нервно заправив влажные волосы за уши, попросила: — Пожалуйста, никому не говори, тем более, Тони.

— Хорошо, это твое дело, свое мнение я тоже оставлю при себе, — шутливая фраза, напротив, открыла все ее мысли. — Евфрат, — позвала она, намереваясь ее оставить, чтобы та спокойно оделась, — Тони без тебя сломается.

— Ванда, не стоит, — вновь постаралась предостеречь та.

— Нет, послушай. Когда Тони вернулся из Израиля, мне показалось, что он едва держится, и единственное, что придало ему сил — новость о твоей беременности.

Евфрат не ответила, надеясь, что Ванда поймет, что сказала много лишнего, а когда она вышла, бросив напоследок извиняющийся взгляд, Евфрат громко чертыхнулась, пытаясь надеть водолазку, шов которой испуганно треснул, оставив небольшую дырку под мышкой. Кажется, тело стало сильнее прежнего и стоило рассчитывать силу, но как взять себя в руки, когда все друзья смотрят на нее так, словно рассчитывают, что она может вернуться к Тони? Назад пути нет, она замужем за тем, к кому стремилась всей душой. Барак идеальный — он именно такой, каким она себе его представляла, и невозможно было идеализировать его еще больше. Невольно мысли переключились на Тони. Их невозможно было сравнивать, Тони был избалованным, саркастичным мужчиной, считающим, что все в мире принадлежит только ему. Не терпящий возражений, он даже умудрился поссориться со Стивом, из-за чего на время распалась команда, и хотя Евфрат не знала подробностей, она была уверена, что именно Тони, как это с ним бывало, мог перегнуть палку. Однако при всех своих недостатках он был человеком слова, способным пожертвовать всем ради друзей, ради нее… Сейчас он вряд ли испытывал к Евфрат какие-то чувства, он путал их с чувством вины — так она считала, и так было легче. Сейчас его грустный взгляд сбивал с толку, в силу обстоятельств пропали все шуточки, а она, признаться, так любила его острый ум и чувство юмора…

Вернувшись в лабораторию, Евфрат увидела Стива и Сэма, а также незнакомого мужчину.

— Стив… — она грустно и счастливо улыбнулась, привлекая к себе внимание, и он подошел, чтобы крепко обнять ее.

— Генерал, ты справилась, — он отстранился и заглянул в ее глаза. — Какое необычное преображение…

Сэм как всегда шутливо отдал ей честь, встав навытяжку, и заключил в такие же объятия, и только потом Евфрат посмотрела на бледного мужчину в вакандских одеждах — его волосы небрежными патлами доходили до плеч, а длинный плед, запахнутый на груди, скрывал… Отсутствие руки.

— Вы же…

— Джеймс Барнс, — представился, протянув ладонь и показав несмелую улыбку — его внешний вид совершенно не соответствовал облику убийцы, каким его показывали по телевизору; перед Евфрат стоял просто уставший человек с грустными глазами. — Слышал, что с вами произошло. Судя по тому, как мой старый друг рад вашему выздоровлению, могу предположить, что вы для него очень важны.

— Я думаю, она хотела сказать «Зимний Солдат», Баки, — Стив хлопнул его по плечу, взглянув на молчаливого Старка, стоявшего поодаль с явным напряжением во взгляде — ведь именно Зимний Солдат стал причиной раздора между Мстителями.

— Все в порядке, все в прошлом, — сказал Тони негромко, однако не сводя с гостя взгляда; кажется, разногласия Тони, Стива и Зимнего Солдата могли иметь под собой весьма веское основание — так показалось Евфрат. — Мистер Барнс пришел рассказать нечто важное, как он сообщил, до твоего появления.

— Верно, — встречный взгляд Зимнего Солдата был нейтральным, возможно, он еще не понимал, как вести себя с Тони. — Я вспомнил сведения, о которых вы спрашивали. Вскоре после войны, в рамках операции «Скрепка», Щ.И.Т. вербовал ученых нацистской Германии в качестве мозгового центра для агентства «Новое рождение». Я думаю, Арним Зола — наиболее известный ученый, попавший в эту программу. ЩИТ не смог найти его данные просто потому, что они были стерты Александром Пирсом, когда Биктимиров присоединился к программе Гидры «Зимний Солдат» в девяностых и их личности стирались. Чаще всего Гидра заметала следы, инсцинируя гибель ученых..

* * *

Спустя три недели

Ох, каким же Тони мог быть невыносимым засранцем! Вместо того, чтобы забрать Евфрат на Базу Мстителей, где ей и место, он решил, убедив при этом всю команду, что в Ваканде безопаснее, тем более, Шури хотела выяснить, как влияет вибраниум на ее регенерацию. Тони с Бараком буквально спелись в этом вопросе, считая, что ее безопасность в приоритете. Мстители клятвенно заверили, что если им удастся выяснить информацию касательно детей, Евфрат узнает об этом первой, но она не была дурой и прекрасно понимала, что ее просто выбросили из плана по спасению малышей.

Полагая, что на Базе Мстителей тоже может быть небезопасно и все еще не представляя, с каким врагом столкнулся, Тони максимально защитил своих женщин — Пеппер также временно находилась в его тайном убежище, о местонахождении которого знал только лишь он сам, а других близких у него не было. Кроме Хэппи, конечно, но тот присматривал за Питером Паркером и ни за что бы не бросил шефа без защиты — так считал Хэппи, хотя на самом деле шеф мог постоять за себя самостоятельно.

Все, что оставалось Евфрат — исследовать таинственную Ваканду и изучать собственные силы. Вибраниум творил чудеса — он накапливал кинетическую энергию, а тело, адаптируясь к его присутствию, могло направлять ее, но этому нужно было учиться. Получается, благодаря эксперименту Шури и доктора Чо, Евфрат приобрела не только способность к регенерации, она могла аккумулировать энергию. Согласно составленной ими теории, каждый удар, полученный в сражении, делал ее только сильнее, но она совсем не умела драться — ведь кто бы мог предположить, что подобные навыки могут пригодиться. Также неизвестно было, до какой степени это накопление могло продолжаться и как оно выплескивается, и что может произойти с телом при максимальном «заряде». Барак показал, как правильно обращаться с грушей, Мария Хилл учила ее только самообороне — как противостоять нападению с холодным оружием, как отобрать пистолет или как уложить противника на маты, оказавшись в захвате. Настоящей драки не предвиделось, и Шури просила не торопиться и быть осторожнее — сначала научиться основам, и только затем спарринговать по-настоящему.

Евфрат уныло месила грушу, понимая, что для освоения базы ей нужно хотя бы наработать технику, и это сильно раздражало. Барак частенько держал пэды, помогая ей отрабатывать удары ногами, и лапы — для рук. Его увлечение боксом закончилось еще в далеком юношестве, и потому тренер из него был не самый лучший, но он честно старался. Зато в растяжке он был мастером, так как серьезно увлекался йогой. Достаточно спокойное увлечение, подходящее его характеру.

Сегодня Барак отправился в душ пораньше, намереваясь засесть с ноутбуком в выделенных для супругов апартаментах — он не возвращался к работе довольно долгое время; к счастью, в Тель-Авиве остался Томер, который умело управлял Наами вместо него. Компания надолго лишилась руководителя и еще одного сотрудника, и в каких-то вопросах работа буквально стояла, нуждаясь в участии Барака — благо Т`Чалла не стал препятствовать и предоставил доступ в сеть, но, конечно, штат программистов тщательно следил за каждым байтом, уходящим за пределы Ваканды. В подобном заточении был огромный плюс — молодожены были вместе, и, невзирая на то, что все еще не было никаких известий ни о детях, ни об Адаптоиде, ни о Биктимирове, это хоть как-то помогало отвлечься.

Евфрат занималась растяжкой на матах, удивляясь собственной гибкости — она, конечно, не отказывала себе в пробежках прежде и даже дважды в неделю до беременности посещала зал, однако с растяжкой никогда не дружила. Вопреки тому, что обещала Чо и тому, о чем говорил Дэдпул — что ее тело не могло трансформироваться и все мышцы и суставы должны были остаться в том же состоянии, что были на момент введения сыворотки — она могла изгибаться практически во всех направлениях. Немного излишняя худоба, к которой поневоле пришлось привыкнуть, заострила черты лица, но… У нее внезапно проявился рельеф мышц рук и живота, как и появилась необъяснимая гибкость.

Евфрат вздрогнула и подскочила на ноги, как ошпаренная, когда прямо перед ней в мат воткнулся разделочный нож. Она сначала испуганно, а затем возмущенно воззрилась на стоявшего в дверях тренировочного зала Уэйда, играючи подбрасывающего еще один нож.

— Уэйд, ты совсем охренел? — от испуга вместо крика получилось какое-то надсадное сипение.

К его присутствию пришлось привыкнуть. Как оказалось, у ЩИТа были очередные стычки с правительством США, и он оказался вне закона, но тем не менее, ОБНУ и другие разведслужбы, все как один, тянули руки к мутантам и нелюдям, требуя у Мстителей выдать Дэдпула, поэтому пришлось на время оставить его в Ваканде, сообщив, что он попросту сбежал.

— Тебе не стоит так пугаться, больше ни одно оружие в мире тебе не страшно, тем более какой-то там нож, — он подошел ближе, видно решив подонимать ее со скуки.

— Это что, нож для сыра? Где ты его достал? — удивилась она, глядя на перфорированное лезвие ножа в его руке; она едва успела пригнуться, прежде чем нож буквально просвистел у нее над головой. — Какого черта, Уэйд?! — взвизгнула Евфрат, чувствуя, что сердце совершило кульбит.

— Ты занимаешься ерундой. Йога, растяжки, груша? Ты смеешься над моим даром! — он встал напротив нее и театрально развел руки в стороны. — Я протестую, тебе нужны более агрессивные тренировки, или я придумаю, как забрать свой дар обратно.

— Уэйд, что тебе нужно? — сверля его гневным взглядом, зарычала она, чувствуя, как по спине пробежалось стадо мурашек.

— Проверить одну теорию, и судя по тому, как ловко ты увернулась от ножа, я могу ее подтвердить, — в следующую секунду одним прыжком он оказался возле нее и подсек подножкой, заставив завалиться вперед.

Евфрат упала, выставив перед собой ладони. Она начинала злиться, а еще жутко боялась его — Уэйд уже неоднократно доказывал свою неадекватность, и потому к нему всегда были приставлены стражи из Дора Милаж, вот только где они прохлаждались сейчас?

— Поднимайся, побоксируем, — он, изображая Рокки Бальбоа, затеял бой с тенью, нанося невидимому противнику прямые удары и перемещаясь вокруг Евфрат короткими прыжками в боксерской стойке.

— Ты же знаешь, я не умею, — постаралась спокойно ответить Евфрат, прикидывая, каковы шансы добраться до выхода — там наверняка находилась охрана, но страшна ли она шизанутому наемнику, не боящемуся боли и не имеющему ровным счетом никаких моральных принципов?

— Я научу, кажется, это именно то, что тебе нужно.

— Хорошо, подожди, мне нужно замотать ладони и надеть перчатки.

— Еще чего! — изобразил он искреннее удивление. — Мы с тобой оба неубиваемые, это ни к чему. Ну выбьешь ты пару суставов, и не заметишь как они встанут на место. Хотя с твоим вибраниевым апгрейдом можно не бояться даже этого.

— Но…

— Что но? — скучающе перебил Уэйд. — Боишься боли? Ты должна к ней привыкнуть, если, конечно, хочешь присоединиться к Мстителям в поиске своих детей, — попробовал он подергать за ниточки.

— Уэйд, это очень тупая манипуляция, — сразу же осекла она, но, признаться, над его словами задумалась. — В Мстители я не рвусь, и в неведении они меня оставить тоже не могут. Я мать этих детей.

Он напал без предупреждения, и Евфрат не успела среагировать, получив под дых коленом — боль была такая сильная, что блокировала возможность вздохнуть. Отчаянно кашляя, Евфрат пыталась подняться, но не смогла, когда он варварски дернул ее за волосы, заставив запрокинуть голову.

— Игнорируй боль. Если ты научишься этому, то станешь непобедимой.

— Долбанутый придурок! — прохрипела она, когда боль в груди стала потихоньку сходить на нет.

Евфрат, испуганная и разозленная одновременно, вырвала нож из матов и что есть силы всадила ему в бедро. Дэдпул даже не шелохнулся.

— Давай, ярость — это отличное начало, — он без труда вырвал нож из бедра, забрызгав крови маты кровью, и поднес окровавленное лезвие к ее шее. — Страх перед болью должен остаться в прошлом. Даже если ты не умеешь дра…

Но не успел он договорить, как Евфрат, извернувшись, соединив кулаки, нанесла ему удар в живот. Он рефлекторно отпустил ее волосы и едва успел увернуться от нового удара — ее пятка лишь едва чиркнула ему по подбородку.

— Как… — лишь ахнула Евфрат, отшатнувшись в непонимании. — Не смей! — она ловко отпрыгнула в сторону, когда Уэйд вновь попытался напасть; он тотчас послушно замер. — Как это получилось?

Уэйд заулыбался и изобразил совершенно чудовищный на вид восторг — настолько уродливым было его лицо. Словно изъеденный червями плод какого-нибудь инопланетного растения. Ассоциаций было много, и каждый раз находились новые.

— Мышечная и механическая память, Евфрат, — он покачал в ее сторону указательным пальцем. — Я так и знал, тебе передались мои навыки. Или ты думала, что твоя растяжка просто бонус?

— Ты конченый псих, — лишь констатировала она, не слушая, и, развернувшись, направилась к выходу.

Уэйд больше не нападал, он лишь смотрел ей в спину с самодовольной миной, сложив руки на груди, а когда она вышла, услышал возмущенный возглас: «Зачем ты вырубил стражу?». Взбешенная его выходкой, она отправила сообщение Т’Чалле о том, что случилось со стражей, и поносила Дэдпула всю дорогу до апартаментов, и самым нейтральным из всего набора оскорблением было «содомит». Едва сдерживая себя, Евфрат неслась по этажам дворца, не обращая внимания на примелькавшиеся интерьеры, у нее было только одно желание — поскорее рассказать Бараку о том, что сделал этот псих. Возмущение заставляло ее пылать изнутри, гнев выходил сквернословием, но, влетев в апартаменты, она обнаружила лишь включенный ноутбук; из-за двери в ванную комнату слышался шум воды. Постучав, она потянула на себя ручку после короткого «заходи» и нашла мужа нежащимся в ванне — картина была настолько домашней, что все произошедшее в последние полтора месяца внезапно отошло на задний план, включая возмущение от действий Дэдпула.

— У нас в квартире только душ, и я не удержался, — пояснил он. — Присоединишься?

Недолго думая, она подошла ближе, на ходу сбрасывая одежду.

— Это что, кровь? — он обратил внимание на небольшую подсохшую капельку на ее спортивной майке.

— Случайно сорвала ноготь во время тренировки, — солгала она, продемонстрировав абсолютно здоровый с виду палец. — Двигайся.

Евфрат не понимала, зачем соврала, но уже точно решила, что о выходке Уэйда не расскажет. Когда эмоции спали, стало очевидно, что никто, кроме него, не отнесся к ее способностям серьезно, и если он прав, то где-то внутри нее сидят его умения, и они могут оказаться весьма кстати. Наслаждаясь обществом мужа, она сумела переключить мысли, и лежала спиной на его груди, вздрагивая от его почти невинных прикосновений.

Однако на следующий день мысли о возможности овладеть навыками Дэдпула вернулись. Оставив Барака за компьютером в апартаментах, она отправилась в спортивный зал, полагая, что найдет своего нового тренера именно там. В такую рань в зале никого не оказалось, впрочем, дворцовой тренажеркой и так практически никто не пользовался — Т`Чалла предпочитал пробежку и занятия на свежем воздухе. На стопке матов лежал длинный продолговатый футляр с запиской:

"Для моей названой дочурки. С любовью, папа-Дэдпул.

P.S. С одобрения Т`Чаллы, так что не воняй».

Евфрат как всегда скривилась из-за его тупых шуточек и, подняв крышку футляра, замерла, увидев две отливающих фиолетовым начищенные до блеска катаны.

* * *

От автора: да начнется экшОн!

с. Урганча, Новошешминский р-н., республика Татарстан, Российская Федерация

Появившись будто из воздуха, отключив маскировку, на схваченную морозом, заброшенную на время зимовки пашню мягко опустился квинджет.

— Какое печальное зрелище, — сказал Клинт, глядя в иллюминатор на виднеющиеся чуть дальше лысые чернеющие в пелене серого неба кроны леса, за которым находилось поселение Урганча. — Не хотел бы жить в подобном регионе. Ты бывала в этой части России, Нат?

Накидывая дубленую куртку с меховым воротником и надевая теплые перчатки, она бросила взгляд на лес и расплывчато ответила:

— Видно, зима подкачала. Ты готов?

Отключив все системы квинджета, он поднялся из кресла, накинул пуховик и открыл задний трап.

— Зря я не захватил шарф, кажется, там очень мерзко, — Клинт застегнул молнию под горло и, недоброжелательно глянув на небольшой, раскачивающийся на сильном ветру куст, еще и набросил капюшон. — Надеюсь, что мои страдания окупятся, и на этот раз это будет нужный нам Биктимиров.

— Что, не такого задания ты ожидал, освободившись из-под домашнего ареста? — жуя жвачку, Натали задорно подмигнула, не находя в походе ничего отвратительного — обычная российская зима. — Помимо этого Биктимирова осталось всего двое, кто мало-мальски подходит под описание — врач и ученый. ЩИТ не проверял мертвецов до свидетельствования Барнса. Жаль только, что его воспоминания о Биктимирове обрывочны. Толком не удалось составить фоторобот. А госсекретарь мало чем нам помог.

— Что, если он раньше не был Биктимировым? Барнс сказал, что в программах “Новое Рождение” и “Скрепка” некоторым ученым меняли личности. Да уж… нажил Тони себе врагов...

— Предлагаю не гадать, а выполнять задание. Дело не в Тони, но он однозначно кому-то насолил в АИМ. Их основная цель, полагаю, несколько иная. Старк бы не стал бездумно растрачивать ресурсы Мстителей на решение личных проблем. Этот Адаптоид — оружие массового поражения.

Замерзшая чернеющая из-под снега наверняка плодородная земля оказалась немного скользкой, и Клинт не устоял на месте — глубокие протекторы зимних ботинок не спасли от грациозного пируэта, с которым он поскользнулся, однако Натали удалось удержать его от падения. Они двинулись в сторону леса, сверяясь с навигатором, подсказывающим, что нужный им дом находится сразу за небольшим перелеском. Послышался собачий лай — видно, животное почуяло приближающихся незнакомцев. Следом раздался строгий приказ заткнуть пасть, который поняла только Натали. Клинт поспешил включить переводчик, встроенный в гарнитуру.

Вдоль опушки тянулась разбитая комбайнами и тракторами разноуровневая колея — наверняка, если в более теплые месяцы над селом стоило пройти паре дождей, она превращалась в грязное месиво чернозема. Среди множества хаотично разбросанных домов из безликого грязно-белого кирпича встречались совсем старенькие деревянные, требующие капитального ремонта и ветхие настолько, что казалось, их сдует малейшим порывом ветра. Их просевшие крыши уже едва ли могли спасти от дождя. Кто знает, быть может, за темными окнами уже не было жильцов, и дома медленно погибали без хозяев, становясь пристанищем мышей и заблудших кошек. Натали указала взглядом на выделяющийся из общей массы свежевыкрашенный дом за деревянным частоколом. В гараже, где стояла старая зеленая лада, горел свет. Окликнув человека, возящегося с двигателем, она спрятала замерзшие руки в карман, дожидаясь, пока их встретят.

— Сез кем*? — даже не поздоровавшись, с подозрением спросил подошедший мужчина лет сорока — более точный возраст определить было сложно — люди в деревнях обычно быстрее старились из-за тяжелой работы.

— Мы не говорим по-татарски, — ответила Натали. — Вы говорите по-русски? Нам нужна Гульнара Сагидовна, она здесь проживает?

Мужик с седой щетиной с сомнением посмотрел на странных гостей, совершенно не вписывающихся в картину его мира. Как минимум ему наверняка показались странными накрученные локоны рыжеволосой женщины, торчащие из капюшона. Да и сама она была слишком холеная для этих мест — просто небывалая диковинка.

— А кто спрашивает?

— Мы из Москвы, из Федеральной Службы Безопасности, это касается ее мужа — Арслана Назаровича Биктимирова, — Натали достала липовое удостоверение на имя Елены Куракиной, кивнув Клинту, чтобы показал свое.

Мужик нахмурил морщинистый лоб, глядя на ксивы.

— Отец умер еще в перестройку, — с недовольным вздохом вспомнил он.

— Так вы, стало быть, Арслан Арсланович? — спросила Натали; она уже знала, что у Биктимирова был сын, но с единственной фотографии, найденной в архиве российской армии, смотрел как будто совсем другой человек.

— Кем анда, Арслан?* — донесся хрипловатый низкий голос.

— Әни, алар әтиләре турында сорашалар. Мәскәүдән кайттылар*, — ответил он.

"Прямо как на освежителе воздуха", — подумала Натали.

Если по первым фразам вышедшей из дома женщины в пушистой вязаной шали можно было определить, что она спрашивает, кто пришел, то далее нить диалога терялась. Она подошла к калитке, изучив гостей таким же придирчивым взглядом, и только потом повторила слова сына:

— Мой муж давно умер, какие могут быть вопросы?

— Гульнара Сагидовна, мы из следственно-розыскного отдела ФСБ, есть подозрение, что человек по фамилии Биктимиров во времена перестройки передавал сведения касательно своей работы за границу, — как можно более официально озвучила цель визита Натали, ожидая вполне закономерной реакции, но Гульнара Сагидовна удивила их и не стала возмущаться, что ее мужа обвиняют, возможно, в том, что он не делал. — Нам нужно задать вам несколько вопросов по поводу его работы, и, как вы, наверное, уже поняли, мы не можем утверждать, что сведения эти конкретно о вашем муже.

— Мой муж был нейрохирургом, — спокойно ответила она, — и погиб во время пожара в Военно-медицинской академии имени Кирова в Санкт-Петербурге, мы тогда там жили, когда ему предложили место. Арслан спас больных из пожара ценой своей жизни. Нам потом вручили посмертную медаль Арсланчика за героизм, и вот этот участок с домом, — кивнула она головой на постройки за своей спиной. — Не думаю, что это тот человек, кого вы ищете, — уверенная в святости своего погибшего мужа женщина даже не разозлилась на подозрения в измене Родине.

Разговор за калиткой никак не способствовал доверию.

— Был ли ваш муж связан с органами правопорядка?

— Я все вам сказала, девушка, — наконец, начала немного раздражаться она. — Как и в прошлый раз, когда меня КГБ допрашивало, я сказала то же самое, — сообщила она внезапно новую информацию.

Клинт и Натали удержались от того, чтобы переглянуться.

— Когда это было?

— Когда... Так в восемьдесят девятом году, кажется, и было. Погодите, так КГБ и ФСБ — это же прародитель и потомок! Стало быть, у вас с восемьдесят девятого года все должно было сохраниться. Тем более, Арсланчика именно КГБ пригласило в Санкт-Петербург работать, — вновь, не подозревая, раскрыла она еще более подозрительную информацию.

— Уверяю вас, Гульнара Сагидовна, если КГБ вас и посещало в восемьдесят девятом году, то нам об этом ничего неизвестно. Согласно протоколам того времени, имена, операции и какие бы то ни было сведения, могли быть засекречены. Со многих документов до сих пор не снят гриф секретности, и именно поэтому мы здесь, — нашлась Натали. — Чтобы рассекретить сведения о работе вашего мужа, нам необходимо возбудить уголовное дело по факту хищения информации из архивов КГБ. В противном случае это может грозить международным конфликтом с США. Если вы расскажете, что знаете, нам, на вас это никак не отразится, но если сюда заявится ЦРУ, то их методы могут быть не столь официальными, — она не дала вставить жене Биктимирова и слова. — И поэтому вам стоит сотрудничать со следствием, мы предоставим вам защиту. Мы на вашей стороне.

Если это тот самый Биктимиров, то его жена незаслуженно его боготворила, и Натали была почти уверена, что его связь с КГБ — это практически точное попадание. В то время КГБ вербовало многих талантливых людей из разных сфер, подпитывая ресурсы разведки Советского Союза. А учитывая связь Гидры с КГБ — и Клинт, и Наташа почувствовали, что напали на след.

— Гульнара Сагидовна, — еще более проникновенно сказала Натали, видя ее колебания, — возможно, нам стоит перенести беседу в более защищенное место?

Мать и сын переглянулись, в глазах обоих промелькнула паника и непонимание, они и предположить не могли, что Биктимиров мог быть изменником, но полученных сведений уже было достаточно, чтобы проследить его связь с Гидрой. Ни Арслан, ни его мать не представляли, кем являлся муж и отец, оставивший семью ради одному ему понятных целей. И когда они сдались, опасаясь проблем, пригласили "фсбшников" в дом, после часового разговора из облезлого секретера была извлечена коробка с пожелтевшими письмами и фотографией Арслана Назаровича Биктимирова, где отправителем значился человек со знакомым именем — тогда еще агент тайной разведки ФРГ до падения Берлинской Стены — Гидеон Малик — в то же время завербованный ЩИТом. Позднее Малик занимал пост в Совете Мировой Безопасности и стал личным советником президента Эллиса. В две тысячи четырнадцатом году, когда Гидра вышла из тени, стало ясно, что этот человек был ее лазутчиком. Натали и Клинт точно знали, что он погиб в апреле прошлого года. Получается, что изначально по программе “Новое Рождение” Биктимирова приняли в Гидру, внедрив в ЩИТ, и только потом, в девяностых перевели в программу Зимнего Солдата, удалив все сведения из ЩИТа.

Это был нужный Биктимиров, сомнений не оставалось… И, учитывая приглашение КГБ переехать в Санкт-Петербург, появлялись сомнения, что он был простым нейрохирургом.

— ...По-крайней мере, у нас теперь есть фотография этого человека, — готовя квинджет ко взлету, сказал Клинт. — Пересылаю сведения на базу.

— Сейчас две тысячи семнадцатый, эта фотография сделана в восемьдесят седьмом году, как думаешь, высоки ли шансы обнаружить его по поиску лиц? Прошло тридцать лет, Клинт. Полагаю, что он мог сильно измениться, здесь ему от силы тридцать лет.

— Давай оставим это Старку, наша задача на этом выполнена…

— Я думаю, нам стоит заглянуть в Санкт-Петербург...

* * *

Бриззи Пойнт Тип. Нью-Йорк. Округ Колумбия.

— Этот вид просто завораживает, — Ванда зачарованно любовалась на огни Кони Айленда через залив Лоуэр.

И хотя с такого расстояния в надвигающихся сумерках не было видно барашков волн, облизывавших пустой Брайтон Бич, вид на который открывался с Бриззи Пойнт Тип, она воображала их, как и то, что сейчас не зима, а теплое солнечное лето, которое она всегда предпочитала снегу и холоду. Кутаясь в огромный шерстяной плед, Ванда держала в руках кружку согревающего глинтвейна, удивляясь, насколько вкусным он получился — невзирая на все таланты и на сверхскорость в изучении нового, все, что было связано с кухней, до сих пор Вижну было неподвластно.

— Мне помогал полковник Роудс, — видя вопрос в ее глазах, признался он. — Нравится?

— Вкусно и согревает, — ответила она и мягко улыбнулась.

Недавно он научился скрывать в человеческом облике камень разума, что получилось не сразу. Со временем Вижн использовал все больше мимики, и теперь казался почти обыкновенным мужчиной, даже не подозревая, что ей было все равно, какого цвета у него кожа, и что за механизмы работают в его теле. После Ваканды в ней что-то неуловимо изменилось, как будто был пройден некий этап, отринуты предрассудки... Невзирая на то, из какого материала был создан Вижн, самое главное у него было внутри. У него была душа, и исходящее от нее тепло согревало зимним вечером в Нью-Йорке гораздо сильнее, чем плед, накинутый на ее плечи, и кружка глинтвейна. Казалось, что если пойдет снег, то он не будет достигать их, тая где-то по пути. Ванда шагнула ближе и, распахнув плед, набросила часть на его плечи.

— Ты же знаешь, мне не холодно, — машинально напомнил Вижн, но затем улыбнулся и позволил себе осторожно сомкнуть ладони на ее спине.

Ванда прислонилась к его груди ухом, пытаясь расслышать, как бьется сердце, но не знала, есть ли оно у него, хотя бы механическое. Он размеренно гладил ее по волосам и в какой-то момент, устроив подбородок у нее на макушке, закрыл глаза и шумно втянул воздух носом, пытаясь проникнуться его прохладой. Но вместо холода вновь почувствовал странное тепло, поднимающееся из глубины, а затем ощутил запах ее волос, смешивающийся с запахом корицы из кружки, которую она продолжала держать возле губ.

— Я чувствую корицу… И абрикос на твоих волосах, — с радостным удивлением поделился он открытием. — Нет, пожалуйста, не двигайся, дай постоять вот так еще немного.

— У тебя появилось обоняние? — Ванда не могла не удивиться, ведь многое, как машина, он попросту не мог испытать.

— Я не знаю, но не хочу, чтобы эти запахи исчезли…

Она вновь вдохнула аромат глинтвейна, подстраиваясь под его ощущения, и, отставив кружку на скамью, вернулась в объятия, не понимая, почему раньше так их боялась. Он мягко коснулся ее лица теплыми пальцами и смотрел с такой невероятной нежностью, что Ванда едва могла удержаться на ногах. Здесь, на берегу, в безлюдном зимнем парке, были только они одни и это всеобъемлющее желание, чтобы объятия никогда не прекращались.

— Что ты чувствуешь, Вижн? — спросила она, не отводя взгляда, в котором сегодня читалась вся ласка, на которую она была способна.

— Я чувствую, что не хочу отпускать тебя ни на секунду, хочу, чтобы этот момент длился вечно. Я чувствую тепло твоей кожи, — он вновь мягко коснулся ее скулы, не отводя спокойного и серьезного взгляда. — Я хочу, чтобы ты была со мной, Ванда…

В этих словах было столько искренности, что ей стало трудно дышать, вместо воздуха легкие наполнялись столь же сильным, как и его, чувством. Кто он? Машина, способная имитировать чувства? Или, быть может, камень разума и то, что заложили в него Тони и Брюс, сделали его чем-то большим? Его непреодолимое желание быть рядом отвечало на этот вопрос. Ванда не могла сказать ничего в ответ, все связные мысли вдруг куда-то исчезли, а сердце беспокойно колотилось, она лишь смотрела на него, отчетливо понимая, что хочет стать к нему ближе, обнять его настолько крепко, насколько это возможно. Вижн вновь почти невесомо коснулся ее лица, но теперь не стал убирать ладонь, ласково поглаживая, и еге такое человеческое тепло мягко грело щеку. Все слова вдруг оказались бессмысленными и ненужными, когда Вижн тихо склонился к ее губам, а Ванда встала на цыпочки, потянувшись за этим поцелуем, как за самым необходимым в жизни…

* * *

База Мстителей. Нью-Йорк, округ Колумбия

— Возрастные изменения зависят не только от генетики. Это процесс, обусловленный многими факторами, действие которых накапливается в течение всей жизни и приводит к повышенной уязвимости организма. Это курение, алкоголь, экология, культура питания, спорт или его отсутствие, — словно лектор на вебинаре, вещала Хелен Чо с экрана проектора; с тех пор, как Евфрат выздоровела, она вернулась в Сеул, оставив наблюдение за пациенткой на Шури. — Я могу попробовать наложить все возможные комбинации этих факторов на портрет этого человека и, конечно, попрошу Джеймса Барнса помочь, вдруг на основании фото он что-то вспомнит. Но прошу не ждать точного результата, у него в голове полная каша. Если бы у меня был анализ ДНК самого Биктимирова, а не его сына, я бы могла составить наиболее точную картину возрастных изменений.

— Мы имеем то, что имеем, — закончил за нее Тони, задумчиво глядя на фотографию молодого улыбчивого доктора — к сожалению, это все, что сохранилось, не считая двух писем от друга из ФРГ. — Спасибо, Хелен, похоже, что без твоей помощи мы уже не можем. Не надумала принять мое предложение о работе? Ты знаешь, что в Америке ты не будешь ограничена в ресурсах. Я ценю талантливых людей.

— Спасибо, Тони, — так же искренне обратилась она; после спасения Евфрат они опустили формальности в общении, — но я не брошу свои исследования, и в Сеуле я чувствую себя намного безопаснее.

Он усмехнулся, понимая, что она и впрямь боится повторения событий двухлетней давности. Впрочем, Альтрон добрался до нее и в Сеуле.

— Что ж, мое предложение не имеет срока годности, я всегда буду рад принять тебя в команду. И, — он взглянул на часы, — спокойного… утра, — он вдруг осознал, что с разницей во времени совсем не подумал о том, что разбудил Хелен в четыре утра. — Прости за поздний или, скорее, ранний звонок.

Она только поджала губы и, коротко пожелав хорошего дня, исчезла, оставив после себя темный экран.

— Что ж, Барнс оказался полезнее Росса, — задумчиво проговорил Тони, раскрыв на голограммере чертежи компонентов костюма Железного Человека, намереваясь рассмотреть возможность модернизации посредством вибраниума. Вот только продаст ли Т`Чалла ему вибраниум?

Не заметив наступления ночи, даже не свернув проект, он уснул на неудобной софе, накрывшись курткой. Избалованный миллиардер, коим все его считали, не всегда предпочитал мягкий матрас, хотя, чего таить, когда он засыпал в мастерской, он попросту уже не имел никаких сил, чтобы дойти до спальни. В свое время его находили здесь и Пеппер, и Евфрат — вторая даже принесла сюда мягкий плед, но Тони со злости спалил его из репульсора, едва не учинив пожар, когда так и не смог отдать документы на развод юристам. Он никогда еще так не психовал, считая истерики прерогативой женщин, и поэтому, когда Дубина потушил огонь, решил очистить их общую гардеробную от вещей Евфрат, чтобы о ней ничего не напоминало. Теперь вещи пылились в коробках в дальнем углу одного из складов базы.

Однако этот шаг не уберег его от длительного запоя и драматичного жаления самого себя с попытками скрыться от работы и друзей в Малибу. Роуди уже наблюдал его эпизоды саморазрушения, хорошо хоть в этот раз Тони не закатывал сумасшедших вечеринок, в результате которых от особняка оставались одни руины. Нет, он тихо пил, заливая горе, и стоически игнорировал уговоры друзей и Пеппер вернуться к жизни, пока Пятница не сообщила, что доктор Стоун прислала счет за консультацию по телефону с доктором Мириам Этинголд… А затем эта беременность — сначала ярость, пьяный угар, затем тревожное любопытство… И когда он узнал срок беременности, протрезвел в тот же момент и сломя голову снова бросился в Израиль, понимая, что Евфрат может набедокурить, но она так и не смогла сделать аборт… И это был, наверное, самый счастливый день за последнее время. После всего случившегося, после ее ухода и после раскола Мстителей у Тони появилась цель в жизни. Задумывался ли он о детях? Конечно, как и любой нормальный мужчина, просто все время было не до них...

Зная, что сделал все возможное для спасения Евфрат, он, однако, не мог претендовать на ее внимание, и как бы ему не хотелось, пришлось буквально запереть ее в Ваканде и даже немного поссориться, что в его планы, конечно же, не входило. Надеясь, что минимум общения позволит постепенно остыть к ней, Тони все больше убеждался, что месяца на это точно не хватит. Ее похищение дало ясно понять, что для него еще ничего не кончено, и поэтому оставаться в статусе друга он не намеревался. И единственный способ заслужить ее доверие — вернуть детей, чьими бы они не были. Возможно, это было глупо и самонадеянно, но Тони отчего-то уверился, что в таком случае у него появится шанс… Обвинять в наивности себя — одного из самых умных людей на планете — было бы глупо, ведь он же Тони Старк!.. А иначе как не впасть в отчаяние? Он просто решил придумать себе мотивацию, установку — и пока она работала: если он спасет детей, то Евфрат, быть может, забудет своего еврейского муженька…

Вымотавшись донельзя, засыпая с мыслью, что наконец-то у них появилась зацепка, Тони почти позволил себе немного расслабиться. Ему не снилось снов, на них не оставалось сил, но в какой-то момент, в сознании зазвучали неведомо откуда взявшиеся строки на немецком:

In einem Bächlein helle, da schoss in froher Eil'

(Лучи так ярко грели, вода ясна, тепла…)

Die launische Forelle vorueber wie ein Pfeil.

(Причудницы форели в ней мчатся, как стрела.)

Ich stand an dem Gestade und sah in süsser Ruh'

(Я сел на берег зыбкий и в сладком забытье,)

Des muntern Fishleins Bade im klaren Bächlein zu.

(Следил за резвой рыбкой, купавшейся в ручье,)

Des muntern Fishleins Bade im klaren Bächlein zu.

(Следил за резвой рыбкой, купавшейся в ручье…)*

— Гребаная Форель… — простонал Тони, потирая глаза и пытаясь устроиться поудобнее, но куртка сползла на пол, и потому стало определенно холоднее.

Он ненавидел это произведение Шуберта до колик в животе с детства — мама начинала свои ежедневные музицирования именно с него, но только Форель, работая как раздражитель, могла пробудить его от глубокого сна, когда обычная трель будильника не срабатывала. Как-то Евфрат застала его матерящимся во сне под оглушительно поющего в мастерской Дитриха Фишер-Дискау и обозвала

гауптштурмфюрером СС Амоном Гетом. Пришлось загуглить… Тони в долгу не остался, цинично сообщив, что где-то здесь должна быть шутка про Холокост...

— Не смей шутить про Холокост! У меня в Освенциме погиб дед! — рявкнула тогда Евфрат, запустив в него микрофиброй, пропитанной полиролью, которой он любовно натирал свои костюмы.

Он моментально проснулся, ощутив удушливую волну стыда, совершенно забыв, что его жена с уважением относится к истории и страданиям своего народа. Подскочив на ноги, он бросился ее обнимать, извиняясь за дурацкую шутку спросонья. Она отпихивала его локтями, вырывалась, Тони молил о прощении, говоря, что не специально ляпнул подобную глупость, и когда она немного успокоилась, он зачем-то уточнил:

— Твой дед и правда умер в том ужасном месте?.. — сожаление, наполняющее его глаза в тот момент, было невозможно описать словами.

— Да, он упал со смотровой башни…

Тони потребовалось несколько секунд, чтобы осознать ее слова, и когда до него дошло, Евфрат уже вовсю хохотала, потешаясь над его реакцией и ступором.

— Евфрат, это было не смешно!..

С тех пор он узнал много странных еврейских шуток, в том числе и довольно чернушных. Внезапно нахлынувшие воспоминания отвлекли его от мысли, почему сработал будильник, ведь он не просил Пятницу его устанавливать.

— Мистер Старк, извините за столь резкое пробуждение<i/>, — похоже, что супер-развитый искусственный интеллект решил сразу начать с тяжелой артиллерии в виде Форели. — <i>На Ваканду летит ракета… Король Т'Чалла на связи.

— Что? Причем тут Ваканда? — Тони волевым усилием оторвал голову от подушки: прическа его сейчас больше напоминала свалявшуюся щетку от швабры, на щеке отпечатался след.

— А при том, что на нас летит ракета Иерихон, Тони!.. — послышался раздраженный голос Т`Чаллы — похоже, Пятница в экстренной ситуации решила ответить на звонок без разрешения или ее попросту взломали…

* * *

Ракета не достигла цели, развалившись буквально на атомы при встрече с защитным куполом Ваканды — недовольство Т'Чаллы адресовалось, скорее не угрозе жителям Ваканды, а тому, что кто-то прознал о том, что Евфрат или сам Тони могли находиться именно там. Интереснее было другое — ракета была запущена с завода Старк Индастриз в Малибу, и это совершенно вывело Тони из себя. Невидимая для радаров, усовершенствованная модель ракеты для дальних целей Иерихон-5 пересекла Северную часть Атлантического океана за какие-то полчаса на высоте около семнадцати тысяч метров, минуя воздушные суда, и устремилась в мирную Ваканду. Через каких-то десять минут после звонка Т'Чаллы Тони получил сообщение, что с завода вылетела вторая.

— Мстители, общий сбор у борта ноль-восемь-один! Код черный! — со сна хрипло проорав по внутренней связи, Тони на ходу облачился в костюм и вылетел из мастерской через люк в крыше.

Занимался рассвет, с востока лениво ползло солнце, когда, споткнувшись в попытке застегнуть кобуру, из жилого блока выскочил Сэм. Из оружейного ангара вылетел "птичий костюм" и, нагнав его по воздуху, закрепился на спине. Стив показался следом за Сэмом, уже экипированный в костюм образца сорок пятого года. Вижн и Ванда появились с галереи второго этажа и приземлились рядом с квинджетом. Последним явился Роуди в костюме Воителя — невзирая на экзоскелет, позволяющий ему почти свободно перемещаться, он все же стал немного нерасторопен.

Тони уже произвел проверку всех систем, убедился, что бак полон и вбил координаты. Сэм и Стив заняли пилотские кресла и немедля взлетели, рассчитывая получить указания и разъяснения в полете. Когда квинджет достиг эшелона, Тони, развернувший голограмму-схему завода Старк Индастриз, пояснил, что завод захвачен, и оттуда одна за другой вылетают ракеты. Пятница подсказала, что начальника завода, небольшую группу солдат и сотрудников держат в заложниках, но на этом связь с сервером завода оборвалась. Судя по всему, многим удалось скрыться, но скольких убили?

— Т'Чалла выслал подкрепление, но им лететь дольше, — сообщил Роджерс, скинув гарнитуру на плечи.

— Зачем ему тратить свои ресурсы? — Ванда, отстегивая ремни безопасности, не отрывала взгляда от голограммера.

— Жест доброй воли, возможно, но запретить мы ему не можем. Это отдает международным политическим конфликтом. И после того, что он для нас сделал, полагаю, мы должны быть благодарны за его участие, — пояснил Тони. — Пятница, запусти протокол "Чистое небо".

— Да, сэр, — бодро отозвалась она, активировав спутник, предназначенный для перехвата всех вылетающих с завода ракет.

— И соедини меня с Бартоном и Романофф…

Уже на подходе к заводу Пятница засекла сигнатуру готовящейся к запуску новой ракеты. Отсоединенная от спутника Тони, ракета, как и любое другое оружие с навигационной системой, более была ему неподвластна. Посадив квинджет немного поодаль, опасаясь за его сохранность, как и за собственные жизни, команда Мстителей под прикрытием сил Ванды высыпала на пустынное поле, в центре которого на удалении от населенных пунктов, располагался оружейный завод, выпускающий огнестрельное оружие, гранаты и ракеты типа Иерихон. Один из множества, этот завод приносил немалые деньги — раньше оружие было единственным источником дохода, но с совершенствованием информационных технологий стало лишь частью огромной корпорации Старк Индастриз. Тони, вне себя от гнева, пытался вычислить, каким образом террористы могли обмануть совершенную, как он считал, охранную систему. Пятница сообщила, что борт из Ваканды получил допуск на территорию Соединенных Штатов Америки, а значит, подкрепление было близко.

— Отряд бойцов у главных ворот, десять по периметру. Обнаружены ракетно-зенитная установка и система реактивного залпового огня, готовые к запуску, — сообщил Сэм по внутренней связи, изучив периметр при помощи дрона. — На территории два крупных боевых самолета-ракетоносца с системой отражателей на фюзеляже. В них загружают оружие.

— Зачем им было привлекать внимание, если с такими самолетами они могли сделать все тихо? — Роджерс сразу почуял неладное.

Едва он успел договорить, как с гудением раскрылась крыша над, согласно схеме завода, пусковой ракетной установкой; спустя секунду, подняв внушительный шлейф, в воздух, сначала с трудом преодолевая гравитацию, но затем за каких-то пять секунд перейдя на сверхзвук, устремилась очередная межконтинентальная баллистическая ракета Иерихон-5. Однако, едва достигнув облаков, она взорвалась, нос к носу встретившись с ракетой-перехватчиком, запущенной Пятницей со спутника.

— Твою мать! Минус семь лямов! — констатировал Тони.

— Не выражаться в эфире, — флегматично среагировал Кэп, не отрываясь от миниатюрной трехмерной голограммы завода над ладонью.

— Это уже третья, и нам стоит поторопиться.

— Тони, там заложники, любое наше действие может привести к их гибели, — напомнил Кэп, хотя Тони и так об этом знал.

Внезапный залп реактивной системы залпового огня, и снаряд угодил точно в… квинджет, который обнаружить было практически невозможно из-за включенной системы отражателей.

— Минус еще пятнадцать лямов квинджет и восемь — лечебный модуль, — уже спокойно и отрешенно констатировал Тони, который, впрочем, никогда не жалел денег. — Они в курсе, что мы здесь. Но не думали же они, что мы находимся внутри квинджета?

— Ванда, ты все еще прикрываешь нас? — на всякий случай уточнил Роуди, но ответом было на миг ставшее более ярким красное сияние вокруг ее ладоней.

Решено было разделиться на две группы и прокрасться на территорию через складские помещения, стоящие близко к забору под напряжением. Обесточив часть забора, Тони прорезал металл забора лазером, и они с Вижном пролезли внутрь. Пролетать над забором было все равно что намеренно раскрыть себя противнику. Вижн просочился сквозь стену, несколько секунд спустя из стены появилась его пурпурная рука, демонстрирующая поднятый большой палец, и Тони проделал дыру в стене, пропустив Сэма вперед. Во второй команде прикрытием занималась Ванда. Оказавшись на оружейном складе, группа Тони замерла за высокими контейнерами, изучая обстановку. Прежде чем вступить в схватку, Мстители должны были оценить обстановку, понять, где держат пленников и случайно не поднять на воздух склад с огромным количеством боеприпасов и несколькими оставшимися ракетами. Местные рабочие под дулами автоматов вывозили оружие. У дальнего угла лежало несколько трупов американских солдат, видно, их туда оттащили, чтобы не мешали погрузке — наверняка та же картина встречала Роуди, Кэпа и Ванду на стрелковом складе. Люди в форме с желто-черными нашивками АИМ командовали процессом. Кажется, тайная организация стала действовать открыто, но их цели до сих пор оставались загадкой. Госсекретарь так и не смог ответить на вопрос о том, почему организация до сих пор существует и, кажется, не лгал. Все полученные от него сведения не имели ровным счетом никакой ценности, но, исходя из наблюдений, можно было с точностью утверждать, что в АИМ была тесно связана с Гидрой, возможно, стала ее продолжением, что организация эта весьма обеспеченная, имеет несколько баз и владеет оружием массового поражения — Супер-Адаптоидом. В АИМ был кто-то, ненавидящий Тони настолько, что использовал ресурсы организации для того, чтобы попытаться лишить его друзей, любимой, компании и детей… Пока ему удалось только последнее.

Посчитав количество рабочих, оставшихся в живых, Тони предложил привести в действие план, когда погрузчик объявился в поле зрения за контейнером, где они прятались… Вижн без затруднений скопировал униформу и внешность рабочего и, моментально разобравшись в управлении погрузчиком, подняв указанный рабочим контейнер, отправился к террористам.

— Сколько еще? — спросил один из агентов АИМ, проверив маркировку контейнера и отметив что-то в планшете.

— Это последний, — ответил Вижн, пряча глаза под кепкой.

— Хорошо. Руки за голову. К стене, — направив на него автомат, приказал он, и один из его подельников занял место рабочего и поехал в сторону припаркованного у ворот склада самолету.

Остальных сотрудников склада уже выстроили вдоль стены, и это означало только одно — расстрел. Сделав свое дело и погрузив оружие на самолет, они стали не нужны.

— Сволочи, — негромко сквозь зубы прокомментировал Тони и вышел из укрытия, когда несколько автоматов оказались направлены на пленников. — Эй, уроды, расстреливать безоружных? Вы что, в варшавском гетто?

Реакция была очевидной — все автоматы моментально обратились к нему.

— Попались, недотепы, — Тони усмехнулся, и желтый луч, прожигая кепку, вырвался из лба Вижна; агенты АИМ упали один за другим без сознания, ведь Вижн был категорически против кровопролития — только в самом крайнем случае.

— Совсем забыл, что ты пацифист, — не смог не съехидничать Тони, когда он принял истинный облик. — В стене за теми контейнерами есть отверстие — выход наружу, — обратился он к работникам. — Осторожнее, забор под напряжением, не касайтесь краев.

С разведки вернулся Сэм, сообщив, что самолет охраняют всего лишь двое — видно они ожидали тех, кто вернется со склада. Загудели двигатели, самолет готовился ко взлету, но внезапно все стихло.

— Передумали? — сказал Сэм, и в следующую секунду на складе появился Стив.

— Запаздываете, ребята, мы взяли оба самолета под контроль. Ванда внушила пилотам слушаться только моих приказов.

Вижн только улыбнулся, уверенный, что с ее способностями это не составило труда. Вскоре команда снова была в полном составе и намеревалась пробраться в здание оружейного завода, откуда вновь раздался залп ракеты Иерихон-5. Казалось, что террористы так развлекались, ведь, сомнений не было, ракеты уничтожались, не достигая стратосферы.

— Это очень тупой и очевидный способ заманить меня на завод, — сказал Тони.

— И тем не менее, ты здесь, — не смог не заметить Стив. — Возможно, это и ловушка, но когда у нас был выбор? Внутри заложники, террористы не выдвигают требований.

Зашумела рация у него на поясе, и, посмотрев на Роудса, Стив скомандовал одному из пилотов с оружием на борту взлететь и держать курс на базу ВВС Эдвардс неподалеку отсюда — там об оружии позаботятся, как и об агентах АИМ на борту… Хилл уже должна была вызвать подкрепление.

— Тони, что, если там Адаптоид? — Ванда была ни на шутку встревожена — одной схватки с роботом ей хватило, впрочем, как и Вижну.

— У нас есть выбор? — спросил Тони. — Ни времени, ни выбора, ни плана. У нас не было возможности подготовиться, а значит, придется действовать наудачу… Впрочем, как и всегда.

— В самую гущу? — Стив усмехнулся.

— В самую гущу, — подтвердил Тони.

Решено было идти крысиными тропами через коллектор. Разумеется, канализационная сеть тоже была защищена от проникновения; Тони не без труда вывел из строя охранную систему, которую когда-то создал сам. Вид проплывающего по сточным водам трупа не оставил равнодушным никого, впрочем, как и запах. Канализация проходила под тремя основными корпусами и, проходя через очистительные сооружения, устремлялась к Уэстлейк-Виллидж. Ближайший выход из коллектора был в полутора милях на север в парке Роки Окс. При необходимости этот путь можно будет использовать для эвакуации пленных, если путь через склад за забор окажется отсечен.

Бесшумно отодвинув крышку люка, Мстители попали на нижний уровень — технический этаж главного здания завода, где собирались ракеты типа земля-воздух и воздух-воздух. Учитывая опасность взрыва, применять оружие было довольно опасно, в особенности использовать Воителя и Железного Человека. На техническом этаже обнаружились еще два трупа в спецовках работников. Ни одного звука не доносилось сверху, конвейеры не работали.

— Слишком тихо, — отметил Вижн, намереваясь просочиться через дверь в основной цех и открыть ее снаружи так, чтобы не сработала сигнализация.

Мстители были наготове, но через пару секунд открылась дверь, а за ней появился Вижн с ключ-картой в руках, судя по всему, одолженной у лежащего у стены трупа с пулей во лбу. Держа стволы наготове, они рассредоточились, спрятавшись за аппаратурой. Огромные и совсем крошечные ракеты замерли на креплениях, у одних отсутствовала боеголовка, в других не было чипов управления, от третьих были лишь одни каркасы. Офисная часть разделяла два цеха — по сборке и тестированию — завода пополам. На втором этаже с аквариумом начальника завода и его ближайших заместителей и помощника не было никакого движения.

Тишина…

Ни одного звука, лишь противно трещал прожектор на потолке, завод был пуст. Оставалось еще одно помещение — пусковая, где проверяли все системы ракет, но оттуда никогда не вылетало ни одной, а сегодня — целых четыре.

— Вижу заложников, — предупредил Вижн едва слышно, использовав рентгеновское зрение. — Они возле пусковой системы, возле них пятеро террористов. Один у командного пульта. Адаптоида в поле зрения нет.

— Это хорошие новости, — вырвалось у Ванды. — И преступников не много.

— Кэп? — обратился Тони, как и остальные ожидая приказа.

— Ванда, нужно отвлечь надзирателей и вывести пленников, Сэм и Роуди, прикрывайте. Тони и Вижн, нужно отключить пусковую установку и вынести из цеха боеголовки. Я возьму на себя главного. Стрелять только в крайнем случае, мы на пороховой бочке. Т`Чалла на подлете...

— Погнали, — раздался в гарнитуре голос Сэма, и команда разделилась надвое.

Стив указал Тони и Вижну на галерею с офисными помещениями, предлагая подняться и выйти с другой стороны — к командному пункту, согласно схеме. Тони взглянул на Роудса, стараясь не издавать шума: он, Сэм и Ванда, минуя дверь в нужный цех, прожгли лазером проем, чтобы прокрасться незамеченными…

Пленники сидели в образованном надзирателями круге. У начальника завода и солдат были связаны руки за спиной — как военные, они могли постоять за себя и представляли угрозу. Ванда появилась внезапно, выпрыгнув из укрытия при помощи силы, и сразу же отправила одного из надзирателей в нокаут сгустком силы, и приземлилась в центре круга рядом с пленниками, окружив себя и их непроницаемым для пуль щитом. Сэм и Роуди в ту же секунду уложили остальных.

В это же время наверху в командном пункте, человек, наблюдающий за происходящим внизу, даже не сдвинулся с места, равнодушно наблюдая за тем, как убивают его наемников. Он стоял возле кнопки запуска ракеты, как будто что-то высчитывая, когда в пункт, разбив щитом окно, забрался капитан. Человек не предпринял никаких действий, он лишь стоял, наблюдая за ним, и когда Стив бросил в него щит, пролетевший сквозь него, он лишь усмехнулся и поймал его на обратном пути. Внезапно его одежда стала меняться, синея на глазах, на голове появился шлем с белой буквой “А”.

— Это Адаптоид! — крикнул Кэп по внутренней связи и постарался напасть, но едва отскочил в сторону от несущегося в него щита. — У него способности Вижна!

Адаптоид стал неотличим от Капитана, копируя даже мимику. Не собираясь вновь нападать, он, разбив окно, спрыгнул вниз аккурат перед Сэмом и схватил его за горло, без труда подняв в воздух. Болтая ногами, Сэм пытался разжать его пальцы, но затем, понимая, что шансов нет, активировал крылья и взлетел. Адаптоид выпустил его и тотчас скопировал технологию, рванув следом — к пусковому механизму. Пока Тони пытался отключить систему, Вижн вступил в схватку, наблюдая за тем, как посреди шлема Капитана Америка появился желтый камень — идентичный тому, что был в голове Вижна. Кэп едва успел бросить щит, прежде чем луч желтого света достиг ракеты Иерихон-5.

— Ловушка, он ждал нас для уничтожения! — крикнул Роуди, взмыв в небо и отправив в него заряд из репульсора.

— Роуди, здесь ракеты, — напомнил Сэм, наблюдая за очередной метаморфозой Адаптоида: сохраняя расцветку костюма Кэпа и крылья, Адаптоид увеличился в размерах, покрываясь металлом — лицо его изменилось до маски Воителя.

Отключив пусковую установку, Тони открутил боеголовку первой из двух ракет и, пробив дыру в крыше, на время исчез, унося ее прочь. Осталась еще одна, но больше в цехе не было оружия, и когда ракета будет отнесена на безопасное расстояние, они смогут не только отбиваться, а использовать силу в полной мере. Ванда, получив приказ от Стива, выводила пленников, направляя их в сторону коллектора для эвакуации. Едва Тони вновь появился, как в него угодила ракета из пушки на спине Адаптоида — оружие, которое он успел скопировать с Роуди. Тони отбросило к металлической стене, он сделал собою внушительную вмятину. Подвластный удивительной силе облик Адаптоида вновь начал меняться — сверху шлем оставался синим, но забрало пожелтело, как у костюма Железного Человека. Он скопировал способности каждого Мстителя, и использовал все имеющееся оружие, включая телекинез, который получил “в подарок” от Ванды еще пару месяцев назад. Он мог поражать сразу несколько целей и потому палил во всех направлениях. Сэм, Вижн и Роуди вились в небе, стараясь защищать пытающегося добраться до второй боеголовки Тони. Всего единожды Вижну удалось попасть противнику в грудь лазером, но это не принесло ощутимого урона — в месте удара на миг образовалась дыра, но она быстро заросла — эти же нано-технологии позволяли Тони облачаться в костюм, компенсировать повреждения обшивки и восстанавливать выведенное из строя оружие. Внезапно в цехе стало темнее — наползая тенью, дыру в потолке заслонил какой-то объект. В следующую секунду, спустившись на тросах, в цехе появилось подкрепление — король Ваканды и Зимний Солдат

— Т`Чалла, осторожнее, он копирует способности, — едва успел предупредить Роуди, как тот, оттолкнувшись от стены и отстегнув трос, с налету ударил противника в грудь пяткой. — Поздно…

Отлетев к стене и погнув балки, на которых держалась галерея командного пункта, Адаптоид скопировал текстуру костюма Черной Пантеры, и теперь от каждого удара его сила только увеличивалась, но внезапно он стал полностью зеленым. Баки, быстро сориентировавшись, переключив вибраниевую винтовку в режим бластерных зарядов, открыл огонь по ослабевающим балкам, и командный пункт начал оседать. Стив продолжал защищать Тони, отключающего последнюю ракету от случайных пуль или зарядов бластера, отражая их щитом.

— Нужно убрать корабль, если не хочешь, чтобы я случайно взорвал его! — предупредил Тони, успевший в считанные секунды открутить боеголовку, пока Вижн, Роуди, Сэм и Т`Чалла прикладывали все усилия, чтобы Адаптоид оставался под готовящейся обвалиться конструкцией. — Команда, слушай сюда. От десяти противников эта тварь начинает глючить, — вспомнил он резюме из данных по проекту “Супер-Адаптоид”, когда противник принял зеленый цвет — на маске Железного Человека довольно странно смотрелись уши костюма Черной Пантеры. — Т`Чалла, скажи мне, что на борту найдется парочка воительниц из Дора Милаж?

— Есть лучше, — сказал он и переключился на эфир корабля: — Нужно подкрепление, похоже, вы были правы, ваша помощь не помешает…

— Т`Чалла, убери гребаный корабль! — Тони устремился ввысь с боеголовкой, когда с раскрытого трапа корабля, виднеющегося сквозь дыру, спрыгнули еще двое.

— Хилл, убрать корабль! — приказал тот.

Тони опешил, увидев Дэдпула и бывшую жену в практически идентичных костюмах, только у Евфрат он был темно-зеленый и без маски.

— Евфрат?.. Какого черта ты тут делаешь?

Но она, кажется, даже не заметив его, ловко открепившись от троса в полете, спрыгнула на пол, синхронно с Дэдпулом выхватила из-за спины две катаны и бросилась в гущу событий, не боясь пролетающих мимо пуль и лазерных зарядов. Вырвавшись вперед Мстителей, она и Уэйд проскользили по металлическому полу и вступили в схватку, не позволяя Адаптоиду отстреливаться. Катаны рассекали воздух со свистом, но Тони не успел увидеть продолжения, и рванул наверх, когда тень от зависшего над заводом корабля исчезла.

— Евфрат, сейчас конструкция рухнет, убирайтесь оттуда! — крикнул Роуди.

Дважды повторять не пришлось, они с Дэдпулом резко отскочили назад, спасаясь от несущихся в них катан, успевших появиться в руках Адаптоида. Тотчас конструкция второго этажа рухнула, погребя его под собой, и на миг образовалось затишье, но в следующий момент груда плит зашевелилась, и оттуда появилась зеленая рука, словно рука Т-800 из лавы*.

— Мстители! Огонь из всех орудий! — скомандовал Кэп, присоединившись к остальным, когда ракета была на безопасном расстоянии.

Все, кто имел огнестрельное оружие и лазеры, открыли огонь по этому месту, вминая Адаптоида в пол, не давая ему возможности подняться. Появившаяся из соседнего цеха Ванда отправляла в него сгустки энергии, Т`Чалла, ударяя кулаками в пол, создавал направленные волны кинетической энергии, Дэдпул и Евфрат палили из пистолетов. К ним присоединился вернувшийся Тони, стреляя в противника из репульсоров, и вскоре они утопили его в цементе. Адаптоид пытался подняться, но замирал и снова падал — его движения были резкими — коленные чашечки вывернулись в другую сторону, оружие отказывалось стрелять. Похоже, его хозяева так и не устранили сбой в программе, когда он копировал внешность и способности более десяти противников. Залп огня прекратился, когда Адаптоид перестал двигаться — прорези в маске потухли, он замер в неестественной позе…

— Эй, Арни, ты сдох? — подойдя к краю образовавшегося кратера, поинтересовался Дэдпул, явно вспомнивший Терминатора.

— Эй, ты в порядке? — спросил Сэм, увидев, что у него отсутствует часть мышц бедра — похоже Адаптоид срезал ее катаной, словно стейк.

Дэдпул только взглянул вниз и подавил судорожный вдох, схватившись за голову.

— Опять костюм штопать, как хорошо, что дома есть целый! У кого-нибудь найдется скотч? — завопил он, никак не прокомментировал свою рану. — Эй, как насчет костюма из вибраниума, Багира? — обратился он к Т`Чалле.

— Обойдешься.

— Евфрат, что ты здесь делаешь, и где ты научилась таким фокусам? — Тони подошел ближе к жене, заметив внезапно, что ее зеленые пряди стали чуточку ярче и немного светились.

— Тони, я не могу всё время прятаться в Ваканде...

— Наследственность — очень крутая штука, — перебил Дэдпул, оказавшись рядом, и схватил ее в охапку, пачкая своей кровью; Евфрат только поморщилась, стараясь отпихнуть его. — Проказница моя ненаглядная!

— Эй, краснолицый, у взрослых серьезный разговор, не мог бы ты нас оставить? — Тони похлопал его по плечу, прося отстраниться и с отвращением посмотрел на побрызгивающую, словно в дешевом хоррор-фильме, из бедра Дэдпула кровь.

— Тони, а Адаптоид разве не должен принять изначальный облик при переза…

Роуди не успел договорить, когда его снесло ракетой, выпущенной успевшим прийти в себя Адаптоидом. Он молниеносно взлетел, используя крылья “одолженные” у Сэма и внезапно схватил не успевшую среагировать Ванду, рванув к дыре в крыше, и никто не смог даже открыть огонь, чтобы не ранить ее...

* * *

Сез кем* — Кто вы? (с тат.)

Кем анда, Арслан?* — Кто там, Арслан? (с тат.)

Әни, алар спрашивают әтисе турында. Мәскәүдән килгәннәр (с тат.)* — Мама, они спрашивают об отце. Приехали из Москвы.

Т-800* — терминатор из первой части одноименного фильма. Арни)

ВНИМАНИЕ: добавлено несколько новых абзацев в первой главе в начале. И я ухожу в отпуск...

База Мстителей. Нью-Йорк

Сэм прижимал к шишке на голове пакет со льдом, на его шее все отчетливее проявлялись следы пальцев Адаптоида, Роуди смотрел в одну точку, склонившись над столом, Вижн стоял у окна, потирая виски: казалось, что его плечи вот-вот вздрогнут от беззвучных слез — в его печали было слишком много человеческого. Уэйд сидел на стуле и раскачивался, точно ребенок-аутист, поглядывая то на Мстителей, то в потолок, то на летающую по переговорной муху, то на Евфрат, улыбаясь ей своей уродливой безгубой улыбкой, за которую однажды был наречен ею Волдемортом. Тони шумел кофеваркой, ее звук раздражал всех присутствующих, впавших в уныние. Похищение Ванды было неожиданностью, более того, если это было спланированное похищение, то откуда в АИМ знали, что Мстители прибудут на оружейный завод именно в таком составе? Их обманули, обставили, как детей. Адаптоид наверняка использовал силы Ванды против нее же, и потому не встретил сопротивления. Он исчез с радаров, сиганув в облачное небо, и наверняка использовал технологию стелс или нечто наподобие. Никто не успел ничего понять, никто и предположить не мог, что подобное может случиться. Мстители потеряли бдительность, чем и воспользовался ужасающий Андроид, сумевший скопировать все их способности.

— Никак не пойму, зачем им Ванда? — не выдержав, наконец озвучила Евфрат волнующий всех вопрос. — Да и как совладать с ней? Сомневаюсь, что главная цель Адаптоида состоит в удержании Ванды в плену, он все-таки оружие массового поражения и наверняка нужен для каких-то глобальных целей.

— Верно, — задумчиво проговорил Тони, протянув ей бумажный стаканчик с латте. — У них может быть несколько причин похищения, и первая из них — Ванда представляет угрозу. А АИМ...

— Учитывая возможности АИМ и научную направленность организации, вполне вероятно, что они хотят каким-то образом ее использовать, — буквально снял с языка Тони Стив, перебив.

— В этом не стоит сомневаться, Ванда — самая сильная из нас. Ее потенциал до сих пор не изучен, — раздался негромкий голос Вижна. — Доктор Чо ничего не писала по поводу фоторобота доктора Биктимирова?

— Нет, пока не писала. Я думаю, ей нужно немного больше времени.

Тони приземлился на софу рядом с бывшей женой, продолжая коситься на ее облачение со смесью недовольства и удивления. Испачканный пылью и кровью зеленый костюм с черными вставками и странно светящиеся зеленые пряди, а также яркие зеленые глаза, конечно, не делали из нее другого человека, но выглядела она определенно необычно. Две вибраниевые и две обычные катаны, оставленные на столе возле кофеварки, вызывали не меньше вопросов. Похоже, Т`Чалла, чтоб его, поддержал ее стремление стать частью команды. Впрочем, небезосновательно, теперь, благодаря регенерации, Евфрат были нипочем любые ранения, а то и, чем черт не шутит, и сама смерть. Конечно, говорить о последнем было рано, но дар Уэйда Уилсона сделал ее, как она выразилась по пути на базу, неубиваемой.

От квинджета, на котором Мстители прилетели в Малибу, осталась лишь горстка обломков, и потому Т`Чалла по доброте душевной согласился добросить их до базы в Нью-Йорке, а сам вернулся в Ваканду вместе с Баки, решившим, что ему пока спокойнее там. Это не имело объяснений, но король был спокоен касательно того, что на Ваканду обрушилась баллистическая ракета, лишь предложил свою помощь в борьбе против АИМ, если это будет необходимо. Удивительно, как он изменился. Тони помнил его вспыльчивым принцем, в чьих глазах горело желание отомстить за смерть отца, сейчас же он стал мудрым правителем, тщательно контролирующим свои эмоции.

С базы ВВС Эдвардс сообщили, что пленники — пилоты и несколько наемников АИМ — доставлены в штаб АНБ в Форт-Мид в Мэриленде, и АНБ не собирается отдавать их Мстителям, так как речь идет о национальной безопасности. Президент Эллис успел принести личные извинения Т`Чалле за инцидент с ракетой по телефону, еще когда они летели в Нью-Йорк, и пригласил в Белый Дом для официальной встречи с последующим заявлением по ТВ. Ситуация между странами требовала диалога, а также поступило предложение привлечь к ответственности Тони Старка, который, президент и не подозревал, слышал весь разговор. Не имея претензий к Штатам, Т`Чалла согласился на визит вежливости, понимая, что политика превыше всего.

Были приняты меры по усилению безопасности — всех сотрудников обязали пройти повторную, более тщательную проверку, так как, кажется, некоторая информация, которой владела АИМ, была явно получена из первых рук. Романофф и Бартон должны были вернуться с задания в России сегодняшним вечером, на день раньше, возможно, им удалось узнать немного больше о Биктимирове. О похищении Ванды им уже сообщили.

После собрания Мстители стали потихоньку расходиться: кто-то выполнять поставленные задачи, ведь помимо АИМ и похищения Ванды они до сих пор не могли найти Беннера, другие — немного отдохнуть, Дэдпул намеревался покинуть базу и вернуться домой к своей девушке, но ему посоветовали пока не высовываться и выделили комнату в жилом корпусе с просьбой не доставать местных солдат. Тони по одному только взгляду понял, что Евфрат просит его задержаться. Когда все вышли, он позволил себе рассмотреть ее внимательнее.

— Где ты научилась так размахивать катанами? — спросил он, искренне недоумевая.

— Кажется, Уэйд успел дать ответ на этот вопрос еще на заводе, — напомнила Евфрат, хотя прекрасно понимала, что среди мусора, порой фонтанирующего изо рта ее компаньона, не всегда можно было выловить мысль, которую он хотел донести. — Уэйд назвал это наследственностью. Мышечная память, моторика, растяжка, ловкость — это все передалось мне вместе с его ДНК. Шури тоже так считает. Уэйд, положи на место мои катаны! — рявкнула она в сторону выходящего последним Дэдпула, который решил под шумок их стащить, оставив ей свои, отличающиеся цветом.

— Ой, кисуль, я и не заметил, перепутал, наверное. Прости дурака, — он сделал наигранно-извиняющийся взгляд и осторожно положил их на место, любовно стерев пятнышко с лезвия запястьем.

Тони, не понимая, как Евфрат его терпит, вернулся к вопросу ее способностей:

— Кстати, видел оружие Ваканды, у них и копья стреляют. Что насчет катан? Вибраниум?

— Подарок Т'Чаллы. При желании я могу направить силу через них, но, в целом, это обычные катаны, разве что сверхпрочные.

— А что с волосами?

Пришлось удовлетворить его интерес, прежде чем перейти к делу, тем более, Евфрат было, что сказать.

— Вибраниум в моих костях накапливает кинетическую энергию. Когда заряд повышается, мои волосы, эти пряди, — она выбрала одну зеленую из хвоста, чтобы продемонстрировать, — начинают светиться сильнее. Шури предположила, что это как…

— Индикатор заряда батареи... — подхватил Тони задумчиво, отгоняя от себя мысль, что это он сотворил с ней подобные метаморфозы. — Поразительно! — не смог он не восхититься следом. — А что насчет выброса энергии? Я примерно понимаю, как работает костюм Т`Чаллы, но, дорогая моя, у тебя нет костюма, ты сама накапливаешь энергию. Разве тебя не должно разорвать на части, если ты, к примеру, создашь ударную волну?

Евфрат усмехнулась, понимая, что интерес Тони обусловлен желанием разобраться в ней, как в случайно созданном изобретении. В то же время, она впервые могла рассказать что-то, о чем гений Старка и не догадывался.

— Так как вибраниум — часть моего организма на уровне ДНК, то способность накапливать и выплескивать кинетическую энергию не причиняет мне вреда, — она демонстративно ударила сапогом по кафелю, разбив его и оставив на полу вмятину в форме следа.

— Эй, а кто за ремонт будет платить? — Тони улыбнулся, и она, хмыкнув, пожала плечами. — Послушай, то есть, с каждым ударом ты теоретически становишься сильнее?

— Не теоретически, а так и есть. Даже когда я просто тренируюсь на груше, я становлюсь сильнее, однако это не дает ощутимого заряда.

— И какова предельная емкость твоих аккумуляторов? — не зная как еще назвать эту способность, спросил Тони.

— Емкость, как ты выразился, относительно небольшая. Не смотри на меня так, я не позволила бить себя или взрывать, — тут же сделала она ремарку, видя, что он моментально успел навоображать себе опыты, благодаря которым они выяснили параметры. — Шури с помощью какой-то установки накачала мое тело энергией, она говорит, что я могу принять на себя энергию небольшой ракеты залповой установки — примерно пять килограмм в тротиловом эквиваленте, — ответила она с несвойственным ей хвастовством. — Дальше я просто не заряжаюсь.

— Я создал чудовище! — наигранно ужаснулся он, распахнув глаза и приложив ладонь ко рту.

— Ты создал нового Мстителя, — вскинула она бровь, сложив руки на груди.

— Еще чего! Даже не думай, — против воли вырвалось у него. — Евфрат, ты, кажется, перебралась в Израиль и оборвала со мной все связи. Да и потом, рисковать тобой…

— Тони, я неубиваемая, и это благодаря тебе, Шури и Хелен. Пора перестать за меня беспокоиться и включить в поисково-спасательную команду. Я должна вернуть своих детей.

— Кстати, а где твой еврейский козел? — как всегда, не удержался от уже привычного крепкого словца он, понимая, что вряд ли имеет смысл ее отговаривать; запретить он попросту не мог.

— Вот как раз об этом я и хотела поговорить с тобой. И хватит уже обзывать его, он тебе ничего не сделал. Если уж на то пошло, то я ушла от тебя по собственной инициативе, он тут совершенно не при чем, — осекла она довольно спокойно. — Он вернулся в Израиль, без него стоит работа в компании, но, Тони, его задержали на границе и освободили только под расписку о невыезде. И я хотела попросить твоей помощи, нужно снять эту санкцию, Барак должен быть рядом со мной, это и его касается.

Он смотрел на уверенную в себе женщину, которая еще месяц назад умирала на его руках, понимая, что и в этой просьбе он отказать не может, так как все произошло по его вине.

— Я сделаю все, что смогу. Кстати, а почему не бело-синий костюм, к примеру, со Звездой Давида на груди? — миролюбиво поддел он. — Может, Пятница сошьет тебе нечто наподобие? Будешь у нас Капитан Израиль.

Она внезапно искренне рассмеялась, хотя шутка была весьма предсказуемой.

— Скажешь тоже. Признаться, скучала по твоим хохмам, — она зевнула, взглянув за окно, где только занимался закат. — С этой разницей во времени чувствую себя немного разбитой. Я могу рассчитывать на скромную комнату, скажем, по соседству с Натали?

Он понимающе улыбнулся, радуясь, что она не злится за то, что он оставил ее в Ваканде. Впрочем, она, похоже, нашла в этом несомненные плюсы.

— Пятница, выдели Евфрат комнату, — попросил он помощницу.

— Да, мистер Старк, мне распорядиться, чтобы вещи мисс Евфрат доставили со склада?

— Было бы неплохо, — ответила Евфрат, радуясь, что он ничего не выкинул. — Все, что мне одолжили в Ваканде, там и осталось. У меня совершенно ничего с собой нет.

На этом они распрощались с легким ощущением недосказанности, по-дружески, что почему-то раздражало Тони еще больше. Кажется, Евфрат совсем не изменилась, но ее глаза стали чуточку грустнее, ведь ничто не сотрет отпечаток пережитого ею в плену у АИМ и после, когда она была на волоске от гибели.

Она хочет присоединиться к Мстителям? Что ж, запретить он не мог. Хочет вызволить Барака из заточения в Израиле? И это — пожалуйста. Тони больше не мог влиять ни на нее, ни на ее решения, и ощущал это настолько остро, что на время даже позабыл о том, что произошло с Вандой. Он погряз в Евфрат, не зная, что делать, как к ней подступиться, да и стоило ли пытаться, если она уже все для себя решила? Стоило ли пытаться отвоевать ее у Барака, ведь тот, очевидно, заботился о ней куда лучше Тони. Если она счастлива, то пускай так и будет, она этого заслуживает, осталось только обеспечить ей безопасное будущее и вернуть детей…

* * *

Евфрат вернулась с пробежки с Сэмом и Кэпом и обнаружила на туалетном столике пышный букет нежно-розовых пионов — ее любимых. Раньше, получая их от Тони, она наслаждалась их ароматом, испытывая нежность к мужу, радуясь новому дню, и от ощущения бабочек в животе замирало сердце, но сейчас приятные воспоминания омрачались его изменой с Пеппер Поттс и навевали неприятное чувство отторжения. На прикрепленной карточке было всего несколько слов, как будто сдобренных горечью: "Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня простить. Я поговорил с Марией Хилл, она отправится в Израиль, чтобы договориться с властями. Тони". От этих строк веяло такой безнадегой, что Евфрат на миг почувствовала весь груз вины, который он нес на своих плечах, и ее глаза увлажнились в секундной слабости.

С тех пор, как Барак отправился в Израиль, ей зачастую было страшно оставаться одной; все казалось, что она проснется в той ужасной лаборатории на базе в Вайоминге или под стеклянной крышкой гроба, сохраняющего ей жизнь в Ваканде. Ей слышался плач младенцев и собственный крик ужаса, когда она осознала, что их достали из ее живота, оставив ее умирать в одиночестве под землей в запертой, неумолимо остывающей комнате. Но приходилось держаться, ей нельзя было сломаться, ведь она столько вынесла, чтобы выжить, чтобы увидеть детей…

Быстро приняв душ, она переоделась в сухую одежду, надеясь после завтрака потренироваться с Уэйдом. И хотя до его мастерства в рукопашном бою и фехтовании катанами ей было еще далеко, в основном из-за страха пораниться, Евфрат делала большие успехи, оттачивая приобретенные способности в бою с этим невменяемым, но обычно довольно забавным наемником. Уэйд периодически страшно раздражал, но со временем она привыкла к его странному юмору, отсылкам к поп-культуре и зачастую необъяснимомым разговорам с кем-то невидимым, как будто наблюдающим за ним со стороны.

— Эй, Мэри-Сью, как спалось на новом месте? — спросил Уэйд, когда она присоединилась к нему за завтраком.

— Я жила на базе не меньше года, так что отлично, — соврала она. — А тебе, Майкл Джексон?

Уэйд скроил нечто наподобие улыбки.

— Не понял.

— Как и я половину из того что ты несешь. Майкл Джексон во время пересадки кожи… — пояснила она.

— Это было слишком тонко, но ты быстро учишься.

Тренировки с Уэйдом стали неотъемлемой частью ее жизни, одной мышечной памяти было недостаточно, и он был единственным, кто не боялся причинить ей боль, и уже пару раз всадил ей катану в живот и до кости воткнул в ногу. Как она орала от боли… На ее крик сбежалась половина стражи дворца в Ваканде. В какой-то момент Евфрат показалось, что она умирает, но боль стала сходить через двадцать минут, а раны полностью затянулись через сорок. Ну почему способность к регенерации не подразумевала отсутствие боли? Уэйд как-то поделился, что суперсилой Аякса, которого он недавно убил, была неспособность чувствовать боль, хотя он мечтал о способностях к регенерации. Но получить все сразу было невозможно, Евфрат была рада уже тому, что просто жива…

Наблюдая за тем, как катаны рассекают воздух, Тони и Роуди стояли на галерее второго этажа: проскользив по лакированному полу зала, Евфрат без зазрения совести полоснула оппонента по сухожилиям на ногах, и тот с обиженным “ауч, больно” упал вперед.

— Они превратили зал в скотобойню, — с отвращением глядя на лужу крови на полу, прокомментировал Роуди. — Не завидую солдату, который будет это оттирать.

Дэдпул крутился по полу, матерясь, что она испортила его любимые носки с единорогами, и отбивался, не позволяя ей подойти ближе.

— Как думаешь, в этом бою есть хоть какие-то правила? — спросил Тони чересчур спокойно, когда Евфрат ойкнула, прижимая ладонь к окровавленному предплечью. — Никогда не видел ее такой…Эй, я вам сейчас тряпки вручу, сами будете оттирать! — перегнувшись через перила, сердито крикнул он, впрочем, не особо рассчитывая, что они, увлеченные суетливой возней, на которую стала походить борьба, заметят его реплику. — Можно немного поосторожнее? Мортал Комбат в песочнице… — скривившись от болезненного выражения на лице Евфрат, Тони скомандовал Пятнице, чтобы та затемнила окна.

Когда в зале стало темно, Тони, решив, что справился с мясорубкой, только опешил, совершенно забыв, что у Евфрат от накопленной энергии волосы фосфоресцируют.

— Спасибо, Железочек! — услышал Тони голос Дэдпула, а затем торжествующе-зловещий хохот.

— Тони, спасибо большое! — осознав, что находится в невыгодном положении, саркастично бросила Евфрат, в тот же миг послышался свист катаны, а сразу за ним — экспрессивная тирада на иврите.

Ее пряди-”индикаторы”, светящиеся как джин-тоник под ультрафиолетом, были прекрасным ориентиром для нападения, но, невзирая на это, вскоре послышался победный женский клич, а следом: "Евфрат, ну и сука же ты! В другой раз надену гульфик!". Брошено это было с такой тоской, что Тони не сразу осознал, о потери какой части тела идет речь, затем болезненно сжался всем своим существом.

— Сэр, я настоятельно рекомендую включить свет, — раздался в темноте голос Пятницы.

Тот только махнул рукой, но улавливающая даже в темноте каждое движение босса Пятница поняла, что ответ положительный. От открывшегося вида Тони моментально позеленел, а Роуди и вовсе отвернулся, впрочем, Дэдпул, перевязав на поясе тут же превратившееся в кровавую тряпку полотенце, похоже, никаких неудобств не испытывал. Евфрат стояла с нечитаемым выражением лица — невзирая на то, что увечья противнику нанесла собственноручно, выглядела она так, будто и ее вот-вот вывернет. На ее животе красовался не менее внушительный разрез, из которого, казалось, вот-вот покажутся кишки, на лбу блестела испарина. Все уже знали, что ее сила не подразумевает отсутствие боли, но, должно быть, Евфрат потихоньку училась ее игнорировать.

— Больше никаких кровавых побоищ на базе! — прогремел голос Кэпа, решившего взять командование в свои руки. — Деритесь на деревянных мечах или на улице! А лучше — и то, и другое! Как только регенерируете, наведите тут порядок!

— Кого отчитываешь? — в зале появился Сэм, но тут же приложил ладонь ко рту, увидев кровь, которой, казалось, был покрыт каждый сантиметр пола; несколько брызг попало и на тренировочные снаряды. — А это еще что за… — но он запнулся, глядя на отрезанный катаной орган, а глаза его сделались такими же болезненно-испуганными, как и у остальных.

— Евфрат, это было очень низко! — игнорируя команду кэпа, выразил недовольство Уэйд.

— Если бы я не среагировала, то уверена, что меня ждала была бы более кровавая участь. Так что не ной. И ты меня тоже ранил, — она указала на сильно кровящий порез на животе.

— Уэйд Уилсон! — раздался совершенно незнакомый, по-матерински строгий голос со стороны входа. — Что это ты тут устроил? И где ты так долго пропадал?

Как оказалось, голос принадлежал невысокой стройной темноволосой женщине в исключительно короткой юбке и с ярким макияжем; подбоченившись, она вперила в Дэдпула гневный взгляд, ее брови сложились в прямую линию. Если бы не весьма вульгарный внешний вид, она смотрелась бы куда убедительнее.

— Кто это? — осторожно поинтересовалась Евфрат, но Уэйд не ответил, он, просияв, танцующей походкой поспешил к женщине.

— Ванесса, детка, не кипятись, я все объясню, главное — у нас теперь есть деньги на безбедное существование, благодаря этому вот богатенькому чуваку, — он потыкал пальцем в сторону Тони, судорожно вцепившегося в перила галереи и цветом лица все еще напоминающего Халка.

— Я думала, ты умер! Снова! — из голоса Ванессы пропала строгость, он сорвался, и в следующий момент она, игнорируя кровь, обняла его, буркнув уже намного тише: — Больше никогда не исчезай, иначе я сойду с ума....

— Куда я денусь от той, кому принадлежит мое сердце и кольцо Вольтрона?

— Эй, только не говори мне, что эта женщина лишила тебя…

Он медленно, с крайне трагичным видом кивнул, и Ванесса закатила глаза.

— И как долго придется… отращивать?

— Боже, я не хочу слышать этот разговор! — Кэп скрылся из зала, дернув за собой впечатленного сценой Сэма.

— Минут сорок…

А дальше произошел поцелуй, да такой страстный, что Мстители испытали вторую волну отвращения. Довольно красивая девушка, целовала это чудовище с большой страстью; чего таить, зрелище было не самое приятное.

— У этого парня личная жизнь понасыщеннее нашей, — не смог не заметить Роуди, не вылезающий из командировок.

Подобрав катаны, Евфрат, прихрамывая из-за еще одного менее заметного, но более глубокого пореза икроножной мышцы, поплелась в душевую, оставляя за собой кровавые следы. Регенерировать она предпочитала в гордом одиночестве, и потому в следующий раз Мстители увидели ее только поздно вечером — целую и невредимую, оттирающую кровищу вместе с Уэйдом. Кажется, Евфрат совсем не смущало то, что ей приходилось подчиняться приказам Кэпа, словно она уже считала себя частью команды. Тони наблюдал за ней и Дэдпулом через камеры видеонаблюдения и немного завидовал этому тронутому психу — кажется, они вполне неплохо ладили, но могла ли и Евфрат немного тронуться на почве произошедшего с ней? Она как будто стала другим человеком, она смеялась, была более открытой, нежели прежде, возможно на самом деле пряча страх за детей. Иногда она могла показаться немного надменной, но только не сейчас, и Тони не мог понять, была ли это защитная реакция ее сознания? По крайней мере, Евфрат была решительно настроена присоединиться к поисково-спасательной команде и вела себя так, будто уже является частью Мстителей, а он ничего не мог с этим поделать, разве что поговорить с Кэпом, чтобы он хоть как-то повлиял на нее. Однако, чувствуя вину, Тони не мог сделать и этого. Мария Хилл, как новый советник коалиции Мстителей, частично взявшая на себя бывший функционал Евфрат, уже отправилась в Израиль, чтобы вызволить ее мужа от заточения подпиской о невыезде. Впрочем, лучше бы он оставался в Тел-Авиве и не раздражал своим присутствием.

Отдраив спортзал от следов кровавой бани, виновники торжества разошлись по своим делам: Уэйд — к прибывшей к нему девушке, поселившейся в его комнате, Евфрат — к себе, сказав Уэйду, что собирается поговорить с мужем по шифрованному каналу связи, который не могли отследить ни власти США, ни власти Израиля. После событий на свадьбе Евфрат числилась пропавшей без вести, и пока, чтобы избежать излишнего интереса к своей персоне, обнародовать свое чудесное спасение из плена она не собиралась.

Переговорив с Романофф и Бартоном, Тони сообщил, что от доктора Чо информации о фотороботе Биктимирова не поступало, и, получив аналогичные вести из Санкт-Петербурга, отправился в мастерскую, намереваясь остаканиться, поковыряться в последней версии своего костюма и попробовать связаться с давно не выходившем на связь Ником Фьюри.

Зайдя в мастерскую, он обнаружил в сборочном модуле костюм Евфрат, а также маску, которой у нее до этого не было.

— Пятница, почему не предупредила, что собираешь костюм?

— Вы предложили мисс Евфрат подарить костюм, она и воспользовалась этой возможностью для модернизации.

— Когда это я такое говорил? — возмутился было Тони, но тут же вспомнил свою шутку про костюм со Звездой Давида. — Понятно, она воспользовалась тем, что ты восприняла мою шутку буквально.

Он не злился, конечно, хотя материалы, из которых в последнее время делались костюмы Мстителей, были весьма дорогими, обеспечивающими максимальную прочность и защиту от мелких ранений, но, конечно, не такими прочными и дорогостоящими, как броня Железного Человека, ведь ресурсы Мстителей и Тони все же были не безграничны. Подойдя ближе к модулю и открыв данные костюма, он удивился, что Евфрат с несвойственной ей наглостью воспользовалась сплавом и нанотехнологиями, из которых состоял костюм Железного Человека, сделав костюм самовосстанавливающимся. В маску, закрывающую глаза и нос, она встроила линзы ночного видения, а также операционную систему Пятницы. От цветов флага Израиля она, конечно же, отказалась, скопировав внешний вид имеющегося костюма, который, в свою очередь, за исключением цвета, являлся точной копией костюма Дэдпула. Индикатор на модуле подсказывал, что костюм будет готов через час, а это означало, что хозяйка непременно заглянет в мастерскую за обновкой. Сильно возмущенный ее действиями Тони не ошибся: ровно по завершении сборки двери открылись, и в них появилась задумчивая Евфрат, которая, не глядя по сторонам, рылась в планшете. Не дойдя до модуля, она заметила на столике рядом стакан виски и со льдом, как будто оставленный специально для нее. Тотчас она нашла глазами и бывшего мужа на софе возле стены.

— Твой костюм обошелся мне в два с половиной миллиона долларов! — он поднял вверх бокал с виски и кивнул на свободное место рядом. — Учитывая, сколько денег я потерял из-за запущенных вчера ракет и из-за последовавшего за этим падения акций Старк Индастриз, могла хотя бы убедиться, что я располагаю лишними средствами.

Она только усмехнулась, не чувствуя себя виноватой за такие растраты, словно у них все еще был общий бюджет. В прошлой жизни, впрочем, Евфрат бы не потратила ни цента без согласования мужа.

— Я решила, что ты не против, после того, как ты предложил мне сшить костюм “Капитана Израиль”, извини, что не переспросила еще раз.

— Я и не против — если он будет сине-белый и с шестиконечной звездой на груди, — отшутился он, однако не меняя выражения лица и понимая, что бывшая явно лукавит.

Евфрат нахмурилась и взглянула на модуль, обнаружив, что ее симпатичный зеленый костюм приобрел именно те цвета и символ, о которых говорил Тони, и приоткрыла рот.

— Очень смешно. Пятница, восстанови, пожалуйста, цветовые параметры костюма до его перекраски.

— У вас нет доступа для выполнения данной операции, — равнодушно ответила та, и ноздри Евфрат затрепетали от возмущения.

— Тони, не нужно делать из меня клоуна.

— А ты не делай из меня идиота... — он пожал плечами, не понимая, почему так злится на нее. — Если ты не хочешь постоянно штопать свой зеленый костюм, то я согласен только на этот вариант, — он указал бокалом в сторону костюма.

Она нахмурилась еще больше, понимая, что он не собирается шутить и говорит вполне серьезно.

— Ладно, извини, я знаю, насколько ты против моего участия в команде Мстителей, но я не прошу постоянной ставки, я просто хочу найти детей, а потом вернусь обратно на Родину.

— Именно это и бесит, Евфрат, что ты опять выкинешь меня из своей жизни и наверняка попытаешься выкинуть меня из жизни детей.

— Если это твои дети, Тони я не стану препятствовать вашему общению, ты знаешь, что я не такой человек, — стараясь говорить спокойно, Евфрат сложила руки на груди, как будто отгородилась от него барьером. — Мы с тобой развелись и общаемся только из-за сложившейся ситуации, так что будь добр, прими это как данность.

— И два с половиной миллиона принять за данность? — он не понимал, почему так сердится, но уже не мог остановить поток желчи; почему-то ее равнодушие, стоило Евфрат выздороветь, вновь вернулось на место, хотя, находясь при смерти, она как будто тянулась к нему, как и прежде… Пока он не оставил ее в Ваканде вместе с шизанутым Дэдпулом.

Она могла бы сказать нечто наподобие “тебе что, жалко?”, и почему-то именно эти слова по-детски пытались вырваться на поверхность, но Евфрат только закусила губу и произнесла другое:

— Хорошо, можешь оставить себе чертов костюм, может, он пригодится Наташе, — собираясь покинуть мастерскую, разгневанная, она направилась к двери.

— Пятница, заблокируй дверь, — приказал Тони лениво, не понимая, почему ведет себя, как полная задница, но был не в силах остановиться.

Евфрат развернулась медленно и угрожающе, в ее непривычных зеленых глазах блеснула злоба:

— У меня достаточно накопленной после схватки с Адаптоидом энергии, чтобы выбить дверь, Тони, — констатировала она, однако к действиям не приступала. — Что тебе нужно?

Он поднялся с софы, и тогда по его немного смазанному первому шагу навстречу стало ясно, что виски было выпито довольно много, впрочем, это и без того наглядно демонстрировала опустевшая наполовину бутылка на журнальном столике.

— Валяй, можешь разбить дорогущую бронированную дверь и сделать себе сотню костюмов, да хоть мой забери — не жалко, — он подошел ближе, и Евфрат, заметив в его взгляде незнакомую ярость, невольно отступила назад, мгновенно растеряв всю спесь.

Она и впрямь понимала, что обманула Пятницу, ведь Тони совершенно очевидно пошутил насчет костюма. Если бы Т`Чалла не зажал вибраниум, то ей бы не пришлось хитростью конструировать себе новый костюм на деньги бывшего мужа, который не был в восторге от ее участия в команде Мстителей.

— Ты пьян, Тони, — не могла не констатировать она, понимая, что в таком состоянии он иногда становился совершенно другим человеком; и хотя он никогда бы не причинил ей вреда, он мог выкинуть нечто такое, из-за чего потом ходил бы как в воду опущенный, глядя на нее виноватыми глазами. — Ты знаешь мое отношение к твоим выходкам в пьяном виде.

— Да-да, и именно из-за такой выходки мы и расстались, — лениво напомнил он, как будто забыв чувство вины за то, что переспал с Пеппер в пьяном угаре.

Она только поджала губы, вспоминая, как ей было больно тогда, что у Тони были явные проблемы с алкоголем, и что ее идеальная жизнь рассыпалась на осколки из-за его пагубного пристрастия. Джекил и Хайд — так бы она описала его трезвым и пьяным. В пьяном виде он только и мог, что разрушать все вокруг — свои костюмы, автомобили… свой брак.

— Да, и я до сих пор жалею о том, что натворил, о том, что позволил тебе улизнуть из Америки, — он качнул в ее сторону бокалом, и янтарная жидкость плеснула на пол. — И я не знаю, сколько еще буду извиняться за тот проступок, хотя понимаю, что уже поздно. Да, ты доверилась мне, зная, сколько женщин у меня было даже во время нашего брака. Но ты меня не подпускала к себе, ты ясно дала понять, что наш брак фиктивный, но потом все изменилось. Евфрат, я полюбил тебя, и люблю до сих пор, и мне очень неприятно наблюдать тебя и этого еврейского козла счастливыми, но что я могу поделать… Это расплата за мои действия, ведь за все приходит расплата, — на смену агрессии на его лице проступило сожаление, плечи Тони опустились.

— Зачем ты заводишь заведомо бессмысленный разговор? — и хотя можно было не отвечать на его слова, Евфрат почему-то хотела слышать оправдания, даже невзирая на то, что он был пьян; возможно, на опьянение наложилась еще и дикая усталость, ведь он так мало спал в последнее время — это бросалось в глаза по его усталому виду.

— Я не могу и не хочу верить, что между нами все кончено, — он сделал шаг навстречу и, выронив стакан, заключил ее лицо в ладони. — И несмотря ни на что, я буду пытаться вернуть твое расположение, пока ты не простишь меня и не захочешь вернуться. Я буду говорить тебе это каждый день еще три тысячи раз: прости, я так люблю тебя, Евфрат…

Она замерла, не зная что сказать, и по-хорошему, нужно было сбросить его ладони, но Евфрат не смела дышать. Он был пьян, но его речи перестали раздражать. Сейчас Тони был беззащитен и обнажен перед ней в своих чувствах…

— Тони…

— Не говори ничего, прошу, не нужно, — возможно слишком резко, слишком пьяно и от того безнадежно звучали его слова сквозь плотно сжатые зубы. — Дай мне немного времени вот так постоять… — он оказался совсем вплотную и теперь одной рукой обнимал ее за талию.

Но пальцы его нащупали лишь одеревеневшую спину. Евфрат не двигалась, не раскрывала объятия навстречу, но и не сбегала. Она выглядела растерянной, и на секунду показалось, что вот-вот обнимет его в ответ…

— Тони, остановись, завтра ты будешь жалеть о том, что сегодня позволил себе подобное…

— Возможно, но это будет только завтра, — он не разрывал зрительного контакта.

Ей стало трудно дышать от осознания, что что-то изменилось, как будто что-то вернулось после тех страшных недель в Ваканде, когда он на грани сумасшествия искал варианты, чтобы спасти ее от смерти. Она была благодарна ему настолько, что, возможно, именно поэтому позволяла находиться столь близко и даже не вспоминала о запертом в Израиле муже. И невзирая на то, что их с Тони отношения закончились по вине алкоголя, она не чувствовала отвращения, да и Тони не был настолько пьян, он просто пользовался моментом, а она позволяла это. Внезапно внутри, перекрывая недовольство его действиями, стало подниматься знакомое чувство — нет, это была не жалость к потерявшемуся в своих чувствах бывшему мужу, это было что-то другое — глубокая симпатия, справиться с которой Евфрат едва ли могла, и от этого дышать становилось еще труднее, а по спине побежали мурашки. Тони почувствовал, как она вздрогнула, и прекрасно понял, что это связано не со страхом или отвращением, и, поймав этот бесценный момент, коснулся ее губ мягким коротким поцелуем, а затем отстранился, не собираясь принуждать ее к чему-то более серьезному и давая ей выбор.

Евфрат не могла себя обманывать, ее все еще тянуло к Тони, но это был шаг в никуда, в вину перед Бараком, который замалчивал свое отношение к тому, что она натворила, когда они только начали встречаться. Это было так нечестно по отношению к нему — Евфрат это понимала, как и понимала, что сердце ее отбивает чечетку от близости мужчины, которого она, кажется, когда-то, пускай и недолго, но любила. Болезненно сжавшись в комок, она находилась на краю пропасти, мечтая совершить шаг и упасть в нее добровольно. Даже невзирая на тонкий аромат виски, она не отталкивала бывшего мужа, не раздражалась, а просто не знала что делать, как пересилить себя и отступить, отпустить эти неправильные чувства…

— Тони, боюсь у нас проблема, доктор Чо пропа… — зашедший так не вовремя Роуди запнулся, увидев бывших супругов в объятиях друг друга.

Он быстро смекнул, что нарушил идиллию, и Евфрат, тотчас освободилась из объятий Тони и, смущенно сложив руки на животе, не сразу осознала, какую важную весть принес Роуди.

— То есть как Чо пропала? — спросил первым Тони, и легкий дурман алкоголя тотчас выветрился из его головы...

Тель-Авив. Израиль

—  «…Ваканда подверглась террористической атаке в минувший понедельник», — вещал диктор новостного канала. — «Напоминаем, что баллистические ракеты были выпущены с завода «Старк Индастриз» в Малибу, в ходе расследования были выявлены нарушения правил безопасности. В связи с этим случаем все заводы «Старк Индастриз» подвергнутся тщательной проверке. Король Ваканды Т`Чалла Удаку не предъявил претензий, однако выставил требование передать террористов Ваканде, — во время этих слов были показаны кадры встречи Т`Чаллы и Эллиса в Белом Доме. — Президент Эллис в своем утреннем обращении поспешил успокоить граждан Соединенных Штатов Америки, заявив, что конфликта между странами не предвидится. Напоминаем, что террористы некой организации, имя которой не разглашается, пытались украсть оружие с завода, но команда Мстителей сумела обезвредить их, а системы ПВО США и Ваканды не позволили ракетам достигнуть цели. Арестованные террористы находятся в руках органов национальной безопасности США. Мир ждет скорейшего обнародования данных по организации, захватившей завод. Генеральный директор «Старк Индастриз» Вирджиния Поттс в ходе короткой пресс-конференции выступила с заявлением, что столь беспрецедентный случай не останется без внимания, и компания окажет любое содействие органам правопорядка…»

Барак попросил Томера сделать потише, так как измусоленная тема нападения на оружейный завод в Америке уже порядком надоела, как и постоянно мелькающие в новостях фамилия и лицо Тони Старка, прикрывающегося своей помощницей — мисс Поттс. Зная, что именно эта женщина стала причиной разрыва Старка и Евфрат, он питал к ней заочную антипатию, хотя на самом деле должен был благодарить судьбу, что карты легли именно так. Вчера вечером канал связи, по которому они с женой общались, обнаружили, и его пришлось прикрыть. Благодаря цепочке серверов отследить абонентов не удалось, но отныне следящая за каждым шагом Барака израильская разведка не давала никакой возможности связаться с женой. Подобный интерес к его персоне был явно чрезмерным, и потому появлялись подозрения, что генерал Росс все же передал Израилю некие сведения о хакере, проникшем на его сервер, а может, разведка каким-то неведомым способом обнаружила также и его связь с Вакандой. Барак не был преступником, но его решение покинуть страну после нападения террористов и похищения жены прямо со свадьбы, несомненно, их заинтересовало. Сейчас же ему приходилось создавать видимость обычной, никак не связанной со Мстителями жизни, а также молчать о том, что супруга нашлась… По крайней мере она сейчас была в безопасности, пусть и в обществе бывшего мужа, что не могло не нервировать, учитывая его очевидно нежные к ней чувства.

Томер, так и не получивший полной картины произошедшего, теперь, стоило только телевизору вновь косвенно или напрямую упомянуть Мстителей, косился на шефа. Невзирая на то, что был Томеру лучшим другом, Барак лишь вкратце сообщил, что с Евфрат жива, но большего он сказать не может ради его же безопасности. Изображая безутешного супруга и с головой погружаясь в работу, Барак в одночасье понял, что проблемы на фирме были спровоцированы. Они заставили его вернуться в Израиль, чего, очевидно, и добивались власти. Впрочем, Барак уже был готов к допросам, и выдавал только заготовленную информацию, проработав все до мелочей с Марией Хилл еще в Ваканде. Размышляя об этой несомненно умной женщине, он вдруг осознал, что она никак не прокомментировала его «безбилетное» путешествие в Ваканду. Сложно было сказать, о чем она думает. Барак всегда считал, что хорошо разбирается в людях, но ее он прочитать так и не смог.

Завибрировал телефон, и на экране высветилось сообщение «Как насчет пропустить по стаканчику? Через пять минут внизу:)». Сообщение было отправлено с номера Томера, но Барак не видел, чтобы друг, погруженный в очередной код, касался телефона, лежащего прямо перед ним. Нахмурившись, он решил подойти, словно мог силой мысли убедиться, что Томер к сообщению действительно непричастен. Что бы там ни было, стоило быть осторожным. Впрочем, в связи с отсечением канала связи с Евфрат, это могли быть вести от нее…

Сообщив что собирается домой, захватив телефон, ноутбук и куртку, Барак покинул офис, игнорируя уже опостылевшие сочувствующие взгляды коллег. Их участливость уже порядком надоела, хотя разговоров о произошедшем они заводить не пытались. Достаточно того, что было написано на их лицах. Стараясь не оглядываться по сторонам, Барак вышел на продуваемую ветрами улицу, намотав шарф. Израиль в феврале не всегда мог порадовать приятной погодой, даже здесь, на Среднем Востоке легко можно было замерзнуть. Особенно ярко ощущались перепады температуры из-за отсутствия в домах центрального отопления, но израильтяне предпочитали не оплачивать баснословные счета за подогрев пола, а переживали короткие два-три месяца зимы под одеялами с электроподогревом — этого было достаточно. Это было дешевле.

Возле входа в бизнес-центр притормозило ничем не примечательное такси, но Барак сразу понял, что машина ожидает его, увидев на заднем сидении профиль знакомой женщины, о которой он думал всего пятью минутами ранее. Мария Хилл подвинулась, и он опустился на сидение рядом, не задавая вопросов. Когда машина тронулась, Мария, наконец, произнесла:

— А за вами и впрямь пристально следят. В кафе внизу я заметила как минимум одного. Возможно, и в самом бизнес-центре кто-то есть.

Они вышли на следующем перекрестке. Мария привела его в небольшой бар на углу Алленби и Ротшильда, куда они с коллегами иногда приходили на весьма годные комплексные обеды.

— Вот так открыто? — не удержался Барак, с трудом перенося тишину и неизвестность.

— Я здесь с официальной миссией в качестве представителя коалиции Мстителей и просьбой к правительству Израиля о снятии с вас санкций на выезд из страны, — пояснила она, пока их провожали к свободному столику в углу бара.

— Тогда к чему было это сообщение с телефона моего коллеги? Евфрат попросила вас, мисс Хилл?

Она обратила на него взгляд, в котором невозможно было что-то прочитать.

— Использовать номер вашего коллеги было предосторожностью, чтобы меня не развернули на пути к вам. Мне приказал Тони, это является частью моей работы — решать межнациональные вопросы. Завтра мы с вами идем в американское посольство, чтобы просить разрешения конфликтной ситуации с властями Израиля. Вы являетесь гражданином США, не так ли? Это упростит задачу…

— Вы думаете, я не пытался? — он усмехнулся. — Все, что они могут и сделали — приняли заявку на очень долгое рассмотрение — месяца три, кажется. Я знаю, как это работает.

Она кивнула, ничуть не задетая его мимолетным сарказмом.

— У меня на руках предложение о работе — должность подобная моей. У Тони достаточно ресурсов, чтобы повлиять на скорость решения, нам только нужно надавить на консула. С этим не должно возникнуть проблем, повторяю, вы — полноправный гражданин США, и Израиль не имеет права вас удерживать без веских на то оснований.

Он поправил очки и сложил руки на столе, пытаясь понять, говорит ли она всерьез.

— Разве это не станет поводом для дополнительных подозрений? Я старательно обходил тему Мстителей во время допроса, а теперь собираюсь на них работать?

— Давайте просто сделаем, как нужно, мистер Маймон…

— Барак, — машинально поправил он, ведь он уже давно позволил ей называть себя по имени.

— Барак, — повторила Мария, — доверьте это дело мне. При необходимости сюда прилетит юрист мисс Поттс.

Он не стал озвучивать еще множество появившихся вопросов, ведь она внушала доверие. Мария Хилл всегда выглядела убедительно. Когда принесли кофе, она переписывалась с кем-то в телефоне, на какое-то время выпав из разговора, но затем повернула экран к спутнику:

«Ни о чем не волнуйся, Мария знает свою работу, и скоро мы будем вместе. Доверься нам. Я скучаю…»

Невзирая на убеждающее в позитивном исходе дела сообщение от Евфрат, Барак почувствовал, как внутренности скрутило в спираль от неожиданного всплеска ревности. «Доверься нам», — эхом отдалось в голове. «Нам» — это кому? Ей и Марии? Мстителям или ей и Тони Старку? Барак никогда не причислял себя к ревнивцам, но Евфрат сделала из него параноика, да и, чего таить, он до сих пор не знал, его ли детей она вынашивала… Это бы подкосило кого угодно.

— Где вы остановились, мисс Хилл? — спросил Барак, а она показала единственную с момента их встречи эмоцию — всего на секунду сдвинула брови, судя по всему, ожидая, что он захочет передать какой-то ответ жене.

— Пока не успела забронировать отель, но не думаю, это проблема, — поделилась она.

— Зря вы не позаботились об этом заранее, в Тель-Авиве сейчас проходит крупная конференция, и, боюсь, что осталось всего два варианта — либо захолустный хостел с тараканами и одиннадцатью соседями, либо люкс где-нибудь в Херодсе, который едва ли покроют ваши командировочные расходы.

Она нахмурилась и полезла в телефон проверять, всего через пару минут Мария с каменным выражением лица погасила экран и положила телефон на стол.

— Я что-нибудь придумаю, — уверенно заявила она, не ожидая, что внезапная командировка принесет с собой жилищные проблемы; штаб-квартира ЩИТа в Хайфе, где она могла бы остановиться, была рассекречена еще в две тысячи четырнадцатом году и более не принадлежала агентству, которого, по сути, уже не существовало.

— У меня четырехкомнатная квартира чуть севернее от центра Тель-Авива, из-за пополнения в семействе мы с Евфрат решили, что нам нужно больше пространства и переехали незадолго до свадьбы. Детская уже почти готова, там удобная полутораспальная кровать, если вас, конечно, не смутит наличие колыбелей. И у вас будет личная душевая.

Хилл поначалу не восприняла его слова всерьез, но, кажется, он вовсе не шутил. Взглянув на небольшой дорожный саквояж на свободном стуле, она взвесила все за и против и, конечно же, решила принять приглашение, хотя из-за работы в ЩИТе привыкла к скромным условиям, включая хостелы.

— Не стану отрицать, что предложение весьма кстати. Надеюсь, что не помешаю вам, Барак.

— Тогда предлагаю отправиться туда после кофе. Об ужине тоже можете не беспокоиться, мама передала мне много еды, с ней такое случается, — он усмехнулся, понимая, то в связи с последними событиями мама действительно немного перестаралась с количеством еды на одного человека, но таково было ее проявление заботы, она не знала, как помочь иначе.

Мария кивнула, и, допив кофе, они отправились обратно к офису, где была припаркована вольво Барака. Мария обнаружила на заднем сидении детское кресло и решила было, что Барак немного торопил события, но он, заметив ее взгляд, поспешил пояснить, что у него двое маленьких племянников. Его мимолетные фразы о маме и племянниках характеризовали его, как человека очень семейного, и оттого выбор Евфрат казался вполне понятным. Барак был надежным и, несомненно, станет хорошим отцом. Постояв немного в пробке на Шломо ибн Габироль, строй машин пополз на север. Они доехали до симпатичной улицы Йехуда Макаби со множеством кафе и свернули в тихий район Бавли, лишенный суеты центрального Тель-Авива — отличное место для семей.

Когда поднялся шлагбаум на крошечную парковку у одного из трехэтажных домов, Мария поняла, что среди череды однообразных улиц и известняковых зданий немного потерялась в пространстве.

— Здесь рядом отличный парк и река для прогулок с детьми и даже маленький зоопарк с эму и оленями, — зачем-то сказал Барак.

Мария только кинула, и они вышли из машины. В малоэтажном здании оказался лифт, который наверняка стал еще одним плюсом в пользу выбора жилья. Они поднялись с цокольного этажа на первый и оказались возле деревянной двери с табличкой «4». В квартире из-за нераспакованных вещей царило ощущение какого-то беспорядка. В гостиной, обернутая в полиэтилен, стояла двухместная детская коляска, в углу было еще несколько коробок, подписанных на иврите. Смежная кухня уже была полностью оборудована, и в целом, если убрать лишние коробки и повесить стоящие у стены картины, обстановку прихожей и гостиной можно будет считать завершенной.

Сообщив, что сейчас проверит комнату и подготовит постельное белье, Барак вручил гостье стакан воды и оставил перед телевизором в гостиной. Он появился всего через пять минут и сказал, что чистое полотенце на кровати, и он сейчас разогреет ужин. Не спрашивая, как и в прошлый раз с кофе, он просто достал бутылку белого вина из холодильника, поставил разогреваться рыбу с рисом и занялся салатом. Мария наблюдала за его действиями с некоторым подозрением, чувствуя себя не вполне уютно. Она скрылась в отведенной ей детской комнате, заметив накрытые покрывалом колыбели для младенцев, отодвинутые подальше к стене. Там же в коробке нашлись пакеты с погремушками, чтобы игрушки не запылились до рождения детей… Удобная кровать для ночного бдения будущих родителей оказалась весьма удобной, вот только в комнате было немного прохладно, невзирая на работающий на тепло кондиционер. Сменив брюки и рубашку на свитер и джинсы, Мария вернулась в гостиную, обнаружив, что возле двери лежат теплые тапочки. Чего таить, пол был просто ледяной, а хозяин видно забыл выделить их вначале, впрочем, он никак это не прокомментировал. Он уже накрыл на стол и вскрыл бутылку, наполнив два высоких бокала наполовину.

— Спасибо за заботу, но не стоило так беспокоиться.

— Я бы все равно пришел домой с работы и разогрел себе ужин, — ответил он. — Приятного аппетита.

Они ужинали в молчании; тем для разговоров не находилось, не считая краткого инструктажа по поводу посещения американского посольства. Негромко шумел телевизор, Мария почему-то потеряла аппетит, хотя рыба была восхитительной.

— Я так и не поблагодарил вас за спасение в госдепе и позже — в Ваканде, мисс Хилл, — сказал Барак, нарушая затянувшееся молчание. — Кажется, я доставил вам неприятности.

— Мария, — наконец позволила она называть себя по имени. — Не стоит благодарностей. Это моя работа.

— Спасать проваливших миссию программистов?

— В том не было вашей вины, вы это знаете, — она услышала странный птичий крик с улицы, не сумев опознать его.

— Это попугаи, в районе Яркон парка их очень много, — пояснил Барак. — Сначала местные радовались, что их сюда заселили, но потом они расплодились настолько, что начали мешать другим птицам, и правительство пытается взять их популяцию под контроль.

— Вот как, — коротко ответила она.

— Завтра я заканчиваю раньше, могу показать вам парк или береговую линию, если, конечно, вы не планируете вернуться в Штаты следующим же вечером. Днем можете посмотреть центр.

— Я задержусь здесь до решения проблемы, постараюсь не беспокоить вас дольше двух дней, я поищу отель, — но поняв по его глазам, что Барак ожидает ответа по поводу прогулки, добавила: — Да, я бы хотела осмотреть Тель-Авив, если вас не затруднит.

— Давайте оставим формальное общение, насколько я знаю со слов Евфрат, вы были приятельницами, а друзья моей жены — мои друзья.

Мария коротко улыбнулась, почувствовав облегчение. Странно, но почему-то Барак вызывал в ней неловкость — чувство совершенно ей несвойственное. После ужина он сел за компьютер отправить несколько писем по работе, и Мария, чтобы не мешать, ушла в свою комнату. На часах было около восьми вечера, когда он несмело постучался и после разрешения вошел в комнату:

— У знакомого день рождения, если у тебя нет никаких планов, составишь компанию?

Она не смогла скрыть удивления, но поняла, что вопрос был задан из вежливости. Конечно, никаких планов у Марии не было, она сидела с планшетом на кровати, укрывшись пледом, невзирая на то, что кондиционер натопил комнату до состояния бани.

— Спасибо за приглашение, но, Барак, я понимаю, что ты живешь своей жизнью, и не претендую на твое внимание. Я здесь по работе.

— Конечно, Мария, но если бы твоя компания меня как-то смущала, я бы просто сообщил, что мне нужно ненадолго отъехать. Чувствуй себя комфортно рядом. Это не праздник в узком кругу друзей, там будет человек двадцать, которые едва ли общаются между собой, но все знакомы с именинником, — он улыбнулся короткой, но совершенно очаровательной улыбкой, и у Марии не осталось никаких сомнений, почему Евфрат выбрала этого мужчину в спутники жизни. — Итак, ты хочешь пойти или останешься здесь, вместо того, чтобы посмотреть, как живут израильтяне?

Потребовалась пара секунд, чтобы принять решение, и Мария, откинув плед, выразила согласие, попросив время на переодеться. Когда она вышла, Барак уже стоял в прихожей, пытаясь зачесать непослушные волосы назад. Седина в висках и щетине придавала ему возраста и импозантности. Мария была уверена, что в молодости он не был так хорош собой, и нашла подтверждение этому на одной из фотографий на стене. Он явно сбросил вес, привел себя в форму, вместо вьющихся волос чуть ниже ушей предпочел более короткую стрижку, а также носил щетину, что так ему шла. Единственное, что не изменилось — глубокие карие глаза, разве что вокруг появилась ничуть не портящая его облика сеть морщинок. Его глаза казались немного меньше за линзами очков, но стильная круглая оправа компенсировала этот недостаток.

Пропустив Марию вперед, он закрыл дверь и сообщил, что до места они доберутся на маршрутке, если она не против. А если ждать придется более десяти минут, то поймают такси. Нет, он не был жадным, просто маршрутка останавливалась совсем близко — у соседнего дома. Желтый микроавтобус с номером пять на лобовом стекле появился всего через минуту, и Барак, оплатив проезд, указал Марии на задний ряд кресел.

Когда они выехали на улицу Дизенгофф, он что-то сказал на непривычном слуху иврите водителю, и тот притормозил у обочины. Мария, поначалу сочтя язык немного грубым, поняла, что из уст Барака он звучит намного мягче и приятнее. Он подал ей руку, чтобы помочь выйти из маршрутки и указал на другую сторону дороги, уходящую вглубь от явно туристической, наполненной магазинами и кафе улицы, где стояли такие же, как в районе Бавли, трех и четырехэтажные побитые временем дома, как будто сделанные под копирку. Количество кошек, встречающихся на пути, не могло не удивлять — одна сидела на наверняка не остывшем капоте одного из плотно припаркованных друг к другу автомобилей, другая — на крыльце дома, поглощала насыпанный каким-то заботливым человеком корм, а в темноте неосвещенного двора мелькнуло сразу четыре пары кошачьих глаз. Кажется, кошек здесь очень любили. Подул прохладный ветер, и Мария спрятала подбородок в вороте свитера, поспешив за Бараком к указанному им дому.

Поднявшись по узкой лестнице на последний этаж, он просто открыл незапертую дверь квартиры, из которой доносился приятный джаз двадцатых годов прошлого столетия. Давно не ремонтированная квартира не вызвала отвращения, здесь было довольно уютно — старый резной шифоньер и трюмо в прихожей с тусклым зеркалом выглядели винтажно.

Они вышли на балкон, наполненный разговорами людей, кажется, всех возрастов, в кресле возле обогревающей лампы сидела бабушка, вокруг которой кружилась с игривой овчаркой пара ребятишек, кажется, близнецов. Мария нашла такой праздник немного странным, ведь Барак не объяснил, что за контингент будет здесь присутствовать. Пронесшаяся мимо овчарка оттоптала Марии ноги, но она смолчала.

— Стелла! Шев!* Шев, Стелла! — крикнул кто-то, но овчарка, по-видимому необученная командам и избалованная хозяином, продолжала все также носиться по балкону с двумя девочками-близняшками, не позволяя им схватить мячик.

Мария, наблюдая картину, судя по всему, обыкновенного израильского праздника, не заметила, как Барак что-то сказал, а в руках его появилось две бутылки хайникена, одну из которых он предложил ей.

— Это мой друг Дрор, он rapist, — с усмешкой заявил Барак, но когда заметил на лице Хилл непонимание, поспешил пояснить: — Так мы называем тех, кто заглядывается на женщин. Алон тоже rapist, — он салютовал тому бутылкой и представил друзьям спутницу: — Это Мария, моя знакомая из Америки.

Позже подошла кудрявая стройная женщина с выдающимся носом, но очень яркими голубыми глазами, затмевающими любые недостатки. Оказалось, что день рождения был у нее, Мария пожала ей руку и позволила мужчинам увлечь себя пустой болтовней о ее жизни в Штатах. Странно, но она не чувствовала себя здесь лишней, а только время от времени наблюдала за Бараком, который то играл с собакой, то перекидывался парой слов со знакомыми и друзьями, но никогда не оставлял ее одну дольше, чем на пять минут. Здесь были и его коллеги, которые сначала с подозрением отнеслись к тому, что Барак пришел с женщиной, но быстро выяснили, что Мария — подруга Евфрат, и успокоились. В половинке большого арбуза в центре стола с брауни, нарезанным манго и чипсами плескался арбузный пунш с водкой, но Барак отсоветовал пробовать его. Судя по тому, что к середине вечера пунша не убавилось ни на йоту, он не преувеличил, назвав его жуткой гадостью.

Общаясь с незнакомыми, но приятными людьми, Мария не заметила, как овчарка положила голову ей на колени, требуя ласки. Она не любила собак, но это существо казалось милым и вроде бы не пахло псиной. Барак наблюдал за ней, разговаривая с с именинницей, и глядя на несколько неловкое общение Марии с собакой, ощутил необъяснимую симпатию к этой чрезмерно собранной женщине. Для открытой экстравертной Евфрат было странно найти такую подругу, впрочем у нее, возможно, не было особого выбора. Задумавшись над кругом общения жены, он вновь вернулся мыслями к Тони Старку, а также к тому, что так и не ответил на сообщение Евфрат, не понимая, что конкретно его задело.

Вскоре компания стала редеть, из кресла возле обогревателя исчезла бабушка, увели гиперактивных близняшек, ушли друзья из дальнего угла, как оказалось, они тоже были с собакой, которая все это время пряталась под небольшим журнальным столиком, и вскоре, не считая Марии и Барака, осталось всего четверо его друзей, включая именинницу. Они общались исключительно на английском, чтобы Мария не чувствовала себя некомфортно, и было в этом нечто чудесное и правильное. Барак, сидя рядом, бросал собаке резиновую игрушку в виде стейка и периодически смеялся над какими-то шутками, касательно того, что именинница, как оказалось, крутила сразу с двумя мужчинами. Алон и Дрор в шутку называли ее проституткой.

Все еще не понимая, как оказалась вовлечена в жизнь Барака, она поняла, что он пытается существовать без Евфрат. С виду могло показаться, что его совсем не заботит происходящее в Америке и дети, но он, скорее всего, просто не привык распространяться на столь личные темы. Лишь иногда горький взгляд его выдавал.

Они покинули праздник одними из последних, на этот раз вызвав такси, и быстро добрались до дома через опустевший город. Было в этом неожиданном опыте общения с израильтянами что-то необъяснимо согревающее, оставившее легкое послевкусие и заставившее Марию уснуть с улыбкой, хотя ей всегда довольно сложно было спать первую ночь в новом месте.

Она проснулась от звука кофеварки совершенно отдохнувшая. Выключить кондиционер перед сном было ошибкой, и потому выбиралась она из-под одеяла с трудом, но еще хуже было выходить из душа в прохладу комнаты. Быстро накинув самый теплый свитер, она, немного заспанная, но уже с идеально уложенным хвостом вышла из комнаты, обнаружив Барака листающим новостную ленту за компьютером. В гостиной пахло кофе, хозяин тут же предложил ей взбодриться и уже через пару минут вручил чашку согревающего американо. Запись к консулу была на десять, и у них оставалось еще немного времени на завтрак, который Барак предложил съесть в кафе неподалеку от посольства.

С трудом найдя место на парковке в ста метрах от нужного адреса, он привел ее в пекарню, по совместительству — кафе, чтобы угостить неотъемлемым атрибутом еврейской кухни — шакшукой — яичницей в томатном соусе, которую в этом кафе подавали прямо в большой булке. Мария внезапно решила, что его поведение продиктовано израильским гостеприимством, и с удовольствием принимала ненавязчивые ухаживания. Барак расплатился, сообщив, что до встречи с консулом осталось пятнадцать минут, что несказанно удивило Марию, совершенно потерявшую счет времени, что с ней едва ли когда-то случалось. Невзирая на прохладу, она поняла, что солнечный Израиль начинает ей нравится, но были ли все израильтяне такими же интеллигентными и приятными на общение, как Барак? О людях, к сожалению, она сказать ничего не могла, да и будет ли у нее время узнать страну получше?

И, как оказалось, мысль материальна…

— …В смысле, не менее двух недель? — спросила Евфрат обескураженно, разговаривая с Бараком по восстановленному каналу связи после встречи с консулом.

Он буквально видел, как она в приступе безнадеги приложила ладонь ко лбу. Вернувшись домой, чтобы отвезти Марию и забрать ноутбук на работу, он стоял на кухне, вертя на пальце ключи от машины.

— Все в порядке, по крайней мере, это не три-четыре месяца, как обещали ранее. Консул обещал уладить все вопросы с израильским правительством. Иного выхода нет, — пояснил Барак, поглядывая на не менее недовольную Марию Хилл, которой придется задержаться в Израиле на это время.

— Да уж, — только и выдохнула Евфрат. — Ладно, мы ничего не можем изменить…

— Есть какие-то новости?.. — спросил он, имея в виду детей.

— Пока нет, и у нас появились некоторые проблемы. Пропала доктор Чо, обстановка накаляется, команда психует. После похищения Ванды все ходят как в воду опущенные, теперь это… — поделилась Евфрат, не опасаясь раскрывать информацию — канал связи, по словам Тони, был безопасен.

— Держи меня в курсе, — попросил Барак, старательно обходя тему Тони Старка.

— Я скучаю по тебе, — негромко сказала она, практически шепотом, словно рядом кто-то находился.

— Я по тебе тоже, — ответил он также негромко, не желая посвящать Марию в свою личную жизнь.

— Как Мария? — Евфрат прекрасно понимала, какие неудобства испытывала Хилл, отрываясь от команды, Фьюри и работы так надолго.

— Нормально, мне ничего не остается делать, кроме как показать ей Израиль, завтра выходные начинаются, — он улыбнулся вскинувшей бровь гостье, однако не сообщил жене, что та переночевала у них дома.

— Хорошо, только прошу, не знакомь ее с Дрором, — уже смешливо попросила жена. — Боюсь, он не будет с нее глаз сводить.

— Да, дорогая, — коротко ответил Барак, опустив то, что знакомство уже состоялось, и со вчерашнего дня друг уже суетился, закидывая его сообщениями по поводу новой знакомой.

— Пойду тренироваться с Уэйдом, — сообщила Евфрат. — Я тебя очень жду, не пропадай, этот канал связи не должен подвести.

— Хорошо, скоро мы увидимся, не переживай. Целую, — невзирая на содержание, слова его прозвучали довольно отстраненно, и Мария решила было, что дело в ней, но почему Барак просто не ушел в спальню, чтобы поговорить с женой при менее стесненных обстоятельствах?

— По поводу показать мне Израиль — это вовсе не обязательно, — проронила она негромко.

— Но я настаиваю, — он улыбнулся ей начинающей раздражать улыбкой — эта улыбка раздражала тем, что была слишком приветливой и мягкой, она заставляла Марию чувствовать предательское тепло по отношению к мужу ее подруги. — Зимой на пляже особо не полежишь, хотя тебе может повезти с погодой, завтра двадцать пять, только ветер холодный. У меня планов нет, поэтому предлагаю съездить либо на юг — в Иерусалим, либо на север, на озеро Кинерет, еще там есть развалины замка тамплиеров, если тебя подобное интересует. Я поеду на работу, могу подкинуть тебя до центра, — перешел Барак на еще более дружественный тон. Вечером покажу то, что не успеешь увидеть за день или парк возле дома, если успеем до темноты.

Мария только кивнула, не понимая, почему позволяет этому мужчине собой командовать, кроме Ника Фьюри подобное не дозволялось никому. И пока они ехали к Ротшильду, она смотрела за окно на полный собак, электрических велосипедов и самокатов и улыбающихся людей город, который, кажется, имел свою неповторимую притягивающую атмосферу. Она распрощалась с ним на улице Алленби у ближайшего обменника и, увидев в магазине сувениров путеводитель, неожиданно для себя решила купить его, хотя всегда использовала навигацию в телефоне. Мария дошла до ближайшей туристической улицы Неве Тседек, внезапно ощутив, что из-за несговорчивости властей Израиля у нее образовался неожиданный отпуск, ведь Тони прямо сказал — не возвращаться в Америку, пока не решится вопрос с выездом из страны. Ник Фьюри, впрочем, тоже пропал, и пока от него никаких указаний не поступало… Мария смогла найти жилье только на даты через четыре дня, но Барак предупредил, что она вообще может не переезжать, ведь он все время на работе, а выходные он все равно обещал провести в совместной поездке.

Четыре часа до окончания рабочего дня Барака оказались очень насыщенными, Мария с неожиданным для самой себя удовольствием прогулялась по всем центральным улицам Тель-Авива, а когда начал накрапывать внезапный дождь после яркого солнца, спряталась в музее изобразительных искусств, попав на временную экспозицию современных художников Африканского континента. Африканский колорит был передан посредством смеси реализма и модернизма — вполне натуралистично изображенные люди в полный рост необычно сочетались с фоном, написанным чистыми цветами. Барак закончил раньше запланированного времени и забрал ее из музея, удивившись, что она не исследовала пляжный променад. Дело близилось к закату, и Барак, снова с трудом найдя парковку, привел ее на променад к пляжу Бограшов, когда солнце уже начинало рыжеть, стремительно опускаясь к горизонту. Наблюдая закат и согреваясь горячим кофе из соседнего кафе, они не обратили возню за их спинами — уличные музыканты, выступающие по вечерам на пляже в любое время года потихоньку разворачивали аппаратуру и доставали из чехлов инструменты.

— Как будто целый ансамбль, — наконец обратил внимание Барак, и Мария обернулась, подмечая то же самое.

Тромбон, трубы разных калибров, профессиональные барабаны, электронное фортепиано и даже контрабас.

— Твое удивление подсказывает, что здесь это в новинку.

Он озадаченно кивнул и пояснил, что в основном здесь выступают музыканты-одиночки, группы по три человека с гитарами и синтезаторами, но чтобы целый оркестр — ни разу не видел. Мария поднялась с лавочки, кутаясь в выделенный Бараком плед, найденный в багажнике вольво, и обошла барабаны, не прогадав — на самом большом было название группы «New Orlean Swing Orchestra» и неожиданно расплылась в улыбке и вернулась к Бараку.

— Кажется, у нас лучшие места, — сообщила она, так как импровизированная сцена оказалась прямо за лавочкой, которую они заняли. — Обожаю джаз.

Барак решил, что по ней сложно сказать, что она вообще может использовать слова, подобные «обожаю» или «супер», но, кажется, Мария была вовсе не такой холодной, какой хотела казаться. Заинтересованные небывалым количеством музыкантов туристы и местные образовали круг еще до начала выступления. Музыканты не забыли представиться — они действительно приехали из далекого Нового Орлеана и намеревались дать в Израиле несколько концертов, ну, а сегодняшнее выступление было промоционным, поэтому ребята попросили снимать их на камеры и выкладывать с хэштегом названия оркестра.

Рыжий солнечный свет солнца как будто сглаживал резкие черты лица Марии, ее взгляд стал многим мягче обычного, кажется, внезапный отпуск благоприятно сказался на ней, и Барак был несомненно рад. Для него было вызовом заставить Марию искренне улыбаться. Оказывается, у нее были очень милые ямочки на щеках, но как часто их кто-то мог увидеть?

Оркестр заиграл в уже красных лучах уходящего солнца, а на лицах людей появились веселые улыбки, песня, которую под аккомпанемент исполняло трио оказалась весьма задорной:

«Yes, we have no bananas

We have-a no bananas today.

We've string beans, and onions

Cabbageses, and scallions,

And all sorts of fruit and say

We have an old fashioned to-mah-to

A Long Island po-tah-to

But yes, we have no bananas.

We have no bananas today.»*

Они спели всего пять композиций, и ни один человек, случайно заставший выступление, не ушел до самого конца, многие рылись в телефонах, ища клуб или концертный зал, в котором будет полноценное выступление. Инстаграм и Фейсбук пополнятся множеством видео веселого джазового оркестра. Промо-выступление сработало на славу. Едва солнце опустилось за линию моря, настала пора новых красок. Облака подсвечивались теплыми оттенками красного, рыжего, переходя в розовый и фиолетовый цвета, и Мария заметила, что закаты в Израиле — это нечто совершенно особенное. Кофе давно остыл, и ее руки обратились в лед, Барак и не заметил, как машинально коснулся их, чтобы проверить, но затем также быстро убрал ладонь, однако, не показав неловкости.

Он предложил отправиться на ужин в один из популярных в Тель-Авиве ресторанов азиатской кухни, и вскоре они снова искали парковку, на этот раз неподалеку от Ротшильда. Кажется, с парковками в городе были серьезные проблемы. Проводя время в обществе Барака, Мария не вспоминала о работе, да и Тони не дергал. Несложно было догадаться, что на самом деле он бы не хотел, чтобы Барак вернулся в Америку и сейчас наверняка налаживал личную жизнь с женой Барака…

* * *

Американское посольство. Тель-Авив. Израиль. Этим утром.

— Мистер Старк, я гарантирую, что вопрос Барака Маймона решится за неделю, может, меньше. Не обязательно было присылать в Израиль Мисс Хилл, достаточно было вашего звонка. Я знаю как много вы делаете для Соединенных Штатов и для всего мира…

— Господин консул, мне приятно слышать хвалебные речи от истинного патриота своей страны, однако у меня к вам будет небольшая просьба.

— Слушаю, мистер Старк, — немного понизил голос консул, выглянув из-за двери на сидящих в креслах гостей, предоставивших телефон с шифрованным каналом связи для разговора с самим Железным Человеком.

— Не стоит торопить события и слишком сильно давить на правительство Израиля. Мы же не хотим испортить с ними отношения, верно? Боюсь, президент Эллис нам этого не простит, — стал осторожно двигать собеседника к сути Тони, надеясь, что тот поймет и без прямого текста.

— Хорошо, вы правы, возможно, излишнее давление и впрямь может спровоцировать недопонимание, — понял намек консул; его речь стала медленнее и растянутее. — Думаю, что это займет около двух-трех недель.

— Замечательно, господин консул, это весьма удобные для нас сроки.

Разговор завершился, и консул, гадая, с чем же связано оттягивание сроков снятия санкций с мистера Маймона, вернулся к посетителям и вернул телефон мисс Хилл.

— Что ж, я подниму все свои связи, но процедура займет около двух недель… — сообщил он, еще раз пробегаясь взглядом по документам, принесенным с собой посетителями…

* * *

שב— Шев* сидеть (ивр, повелительное наклонение)

rapist — насильник (англ.)

Веселенькая песенка, очень рекомендую — «Yes, we have no bananas» — Луи Прима, но в исполнении джазового оркестра Pasadena Roof Orchestra — это манифик — https://www.youtube.com/watch?v=DEK80nboK1w

Тони расхаживал по мастерской, глядя на несколько вариаций трехмерного фоторобота Биктимирова, найденных в ноутбуке Хелен Чо, пропавшей из собственной квартиры на юге Сеула предыдущим утром. Общие черты прослеживались всюду, в основном менялось количество, расположение пигментных пятен и глубина морщин, цвет лица и прическа. Баки Барнс, которому приходилось его видеть, склонялся к фотороботу с козлиной бородкой, прямоугольными очками в роговой оправе и с отсутствием шеи как таковой, но точного описания дать не мог, так как Гидра постоянно помещала его мозги в блендер и хорошенько перемешивала. Программа поиска лиц, запущенная утром, сразу выявила несколько совпадений, но мексиканский повар, польский инженер завода по переработке вторсырья и гражданин Боснии — тюремный заключенный едва ли подходили под описание доктора Франкенштейна — чудовища, которое они искали. Несомненно, все найденные были схожи между собой, но пока, подключившись к камерам по всему миру, Пятница не могла найти кого-то хотя бы отдаленно подходящего по роду деятельности. Оставалось только ждать, пока настоящий Биктимиров попадет под одну из камер, если он, конечно, не изменился до неузнаваемости.

Безотчетно отбивая кулаком о кулак, Тони размышлял о целях организации АИМ: похищение Евфрат, детей, затем и доктора Чо. Если изначально некто в организации сводил счеты со Старком, то теперь дело приняло иной оборот. Супер-Адаптоид — опасный киборг, проект Росса, был вновь активирован, а попытка АИМ украсть оружие, если это, конечно, не было всего лишь прикрытием для похищения Ванды и копирования способностей Мстителей, заставляла задуматься об их истинных целях.

В сборочном модуле все также находился бело-синий костюм Евфрат, который Тони не перекрашивал исключительно из вредности. В последние пару дней они старательно избегали друг друга, но раз уж Тони решил замарать руки и пойти против своих честных принципов — немного отсрочить приезд ее мужа, то стоило начинать действовать. Нет, он не собирался заваливать ее цветами и подарками, да и ни к месту все это в сложившейся ситуации, однако он, один из самых умных людей на Земле, не знал что делать, и никакие книги из психологии, типа "Как вернуть жену после развода" не могли помочь. А вот название фильма-аллюзии на Карнеги "Как потерять друзей и заставить всех тебя ненавидеть", похоже, подходило в самый раз. Нет, конечно, до ненависти Евфрат было еще далеко, но после произошедшего, после того короткого поцелуя она снова замкнулась и старалась вообще не попадаться ему на глаза.

Выходя из мастерской и направляясь в кухню за чашкой кофе, он обдумывал план действий. В шесть утра бодрствовал только Стив, он не изменял военному режиму и уже нарезал круги по аэродрому, вероятно, в ожидании Сэма, однако появился вовсе не он, а Евфрат. Она, выбрав свой темп, неспешно бежала, не пытаясь играть наперегонки с суперсолдатом. Ее преображение и спортивная подготовка, полученные в ходе эксперимента с ДНК Дэдпула, могли позволить ей избежать лишних физических нагрузок, ведь ни ее тело, ни выносливость уже не могли измениться в лучшую сторону, но она продолжала пропадать в зале или на пробежке, возможно, пытаясь таким образом избавиться от тяжелых мыслей о детях. Каждый справлялся с ситуацией по своему.

— Привет, человек в железной маске, не спится из-за морской болезни?*

— Доброе утро, фанат Ди Каприо, твои поп-культурные отсылки иной раз заводят в тупик, но, похоже, я научился их понимать, — насмешливо поздоровался Тони с вошедшим Уэйдом и качнул в его сторону чашкой. — Знаешь, у нас здесь не такая свободная атмосфера и, если ты заметил, никто в халатах не ходит.

Дэдпул, подхватив кружку со стола, посмотрел вниз на торчащие из-под халата босые ноги в резиновых шлепанцах.

— Стараюсь чувствовать себя как дома, сорьки, — ничуть не сожалея, бросил он. — Когда я смогу покинуть базу без преследования со стороны правоохранительных органов?

— Вопрос решается, все не так просто. Если бы не твоя деятельность до знакомства с нами, все было бы куда проще, и ты это знаешь. Тут хотя бы твоя девушка, и ты заработал немало средств для вашей счастливой жизни. Когда вернется Мария Хилл, снятие с тебя обвинений станет ее первоочередной задачей, а пока тебе лучше не высовываться.

Дэдпул поставил чашку на подставку кофемашины и ткнул на двойной эспрессо. Сложив руки на груди, он с особой внимательностью и подозрением посмотрел на Тони, тот вернул ему полный скепсиса взгляд.

— Знаешь, этот Барак — неплохой парень, и он действительно любит Евфрат, — начал Уэйд издалека совершенно неожиданно. — И она отвечает ему взаимностью. Но еще я видел, как она старательно избегает тебя в последние два дня, как будто между вами что-то произошло. Колись, мужик, она ничего не говорит.

— Брось, Уэйд, тебе не обязательно копаться в наших отношениях, — отмахнулся Тони, намереваясь покинуть его, взглянув на часы.

— И, стало быть, две недели в Израиле для Марии Хилл как будто внезапный отпуск. Евфрат, конечно, не видит ничего зазорного, но я-то посмекалистей буду, знаешь ли. Хилл бы могла решить пару вопросов там, затем прилететь в Америку и вернуться обратно в Израиль, если потребуется ее помощь. Но ты оставил ее на две недели там, потому что ты не тоже слепой, хотя слепы остальные, — блеснул дедукцией Дэдпул, однако, не говоря прямым текстом.

— Слушай, мне не до твоих игр, и есть дела поважнее…

— По ней сложно что-то понять, но я заметил еще в Ваканде, как она смотрит на Барака. И потому ты решил, что за две недели в Израиле между ней и Бараком может что-то произойти.

— Да у тебя больная фантазия, — на этот раз Тони не стал слушать продолжение, а просто отправился к выходу, но остановился в дверях, услышав фразу:

— И поэтому ты попросил консула продлить пребывание Барака в Израиле?.. Не бойся, Старк, я шиппер вашей с Евфрат пары. Не знаю, что было до ее преображения, но сейчас определенно ей больше подходишь ты… Ты мне скажи, если потребуется какая-то помощь, я ж по-доброму…

Но Тони ни за что бы не обратился за помощью к болтливому наемнику вроде него...

* * *

Масада. Израиль

Мария смотрела на исчезающее за горизонтом пустыни солнце, размышляя о том, что закаты Израиля еще могут ее удивить; и хотя казалось, что закат в Тель-Авиве на набережной ничто не затмит, рыжина песков пустыни, поглощающая солнце, была не менее потрясающей. С другой стороны крепости виднелось погружающееся в сумрак ночи Мертвое море. Барак сказал, что рассвет здесь не менее прекрасен, но еще утром они были на Севере, осматривали красоты озера Кинерет, после чего, минуя Тель-Авив, устремились на юг страны в Масаду, чтобы успеть к закату. Историю страны Барак знал не хуже экскурсовода и отвечал на каждый вопрос, разбавляя его дополнительными сведениями.

Они подошли к фуникулеру еще до того, как солнце окончательно исчезло, и оказались в кабине вдвоем. Обычно туристов увозили отсюда несколько раньше, поэтому Масада выглядела пустынной; удивительно, что еще работала канатная дорога. Пока Мария продолжала любоваться закатным небом из кабины, Барак рылся в телефоне, с трудом сдерживая зевок и, вероятно, предвкушал долгую дорогу до Тель-Авива за рулем.

— Если ты устал, я могу сесть за руль, — предложила Мария, желая сделать хоть что-то для спутника, показывающего ей Израиль, кажется, только из альтруизма.

Он отвлекся от переписки с кем-то, мельком глянув на нее из-под бровей, на мгновение замер, обратив внимание на то, как подсвечивается уходящим солнцем профиль Марии — у нее были очень острые черты лица, в таком освещении казавшиеся вышедшими из-под резца художника-гравера — и внезапно ощутил волну стыда, понимая, что любуется ею. Мария была красива, хотя ее отстраненность и безэмоциональность делали похожей на неживое изваяние — эта ее особенность могла даже отталкивать. Но, кажется, он потихоньку узнавал ее другой...

— Не нужно, — коротко и как-то неловко ответил Барак и вернул взгляд в телефон, ощутив, что ответ был несколько сухим, но добавлять что-то было уже поздно.

Она тоже почувствовала неладное и поспешила отвернуться, чтобы застать последние секунды уходящего солнца, думая о сегодняшнем дне. Он был так прекрасен, наполнен совершенно потрясающими эмоциями и впечатлениями, но лишь до этого момента, когда его внезапная сухая фраза что-то затронула в ее душе, и в ней поселилась непонятная обида.

До Тель-Авива они ехали в молчании, слушая негромкую музыку, Барак лишь изредка отвлекался на телефонные звонки. Он смотрел только прямо и был будто наэлектризован, чрезмерно напряжен, и Мария тоже. Сначала она решила, что те чувства, что она испытывала — лишь благодарность за гостеприимство и чудесную экскурсию по самым прекрасным местам Израиля, но сейчас отчетливо осознала, что ей стало неприятно из-за его внезапного отчуждения. А это означало, что Барак был ей небезразличен…

Он думал о том же и корил себя за неспособность отогнать внезапную симпатию к этой женщине. Если раньше, встречаясь с кем-то, он позволял себе спать с девушками на стороне, то теперь все изменилось — у него была Евфрат. Совсем неидеальная женщина, но на которой он женился по глубокому чувству, а не только из-за внезапной беременности. Это решение могло показаться рыцарским поступком, но нет, он понимал, что просто влюблен в нее до беспамятства, хотя и не мог объяснить причину этих чувств. Да и требовались ли объяснения любви? Любовь просто пришла, сначала умело прикинувшись страстью, но затем поглотила его полностью, и Барак уже не видел себя без Евфрат, считал, что это навсегда. Сейчас рядом сидела совсем другая женщина, подсвеченный лучами профиль которой сегодня заставил его ощутить внезапный жар в груди, но, быть может, это случилось и раньше, однако осознание пришло только в Масаде... Нельзя было поддаваться, нельзя было позволять внезапной симпатии завладеть им.

И Мария думала также, она знала, что вернется домой и первым делом сядет за планшет в поисках какого бы то ни было жилья. Теперь удобства не имели значения.

Они встали в пробку на въезде в Тель-Авив, навигатор показывал ДТП в правом ряду через полмили, каждый копался в своих мыслях, пока Барак наконец не нарушил тишину:

— Моя жена… — он осекся, как будто собирался сказать что-то другое, но назад пути не было. — Что на самом деле происходило между ней и Тони? То, что я видел в Ваканде, дает повод думать, что брак не был фиктивным.

Ну почему он спрашивал об этом именно у нее? Мария, чувствуя, что совершенно не хочет отвечать на вопросы об отношениях четы Старк, однако, не ушла от ответа:

— Они были партнерами по работе, брак только на бумаге, отец Евфрат попал в долги…

— Это я знаю, Мария, — оборвал Барак не резко, но несколько раздраженно. — Извини, просто Старк та еще заноза в заднице, но то, как он заботился о ней, то, что я видел в его глазах…

— Я не слышала напрямую, но его чувства вполне очевидны.

— А что Евфрат? — перестал он задавать наводящие вопросы и ходить вокруг да около. — Она говорила, что этот брак ничего не стоит...

— Ты уверен, что хочешь об этом говорить? — уточнила она из вежливости, понимая его чувства, — и только после его медленного напряженного кивка продолжила: — У них были хорошие времена. Но если ты хочешь знать о ее чувствах, то я не вправе о них говорить, ты должен спросить у нее сам.

— Скажи мне, Мария, скажи честно, что между ними было? — попросил Барак, проигнорировав ее слова, после небольшой паузы, на этот раз стараясь вложить в вопрос уверенность.

Она помедлила, не зная, хочет ли ранить его правдой, хотя, задавая подобные вопросы, Барак, очевидно, уже подозревал, что отношения Евфрат к мужу не было таким однозначным.

— С виду они были влюблены.

Его пальцы стиснули руль, и, невзирая на то, что уже знал ответ, на самом деле Барак понял, что не так уж и хотел знать правду, словно, произнесенная вслух кем-то другим, она стала только больнее... В машине повисло молчание, нарушаемое лишь отдаленными сигналами авто, подвинувшимися ближе к аварии.

— Спасибо, — коротко ответил он, чувствуя, как что-то тяжелое поселилось на сердце, но это помогло отодвинуть симпатию к Марии на задний план.

— Что ты чувствуешь? — неожиданно спросила она; вопрос против воли сорвался с ее губ, ведь за два дня, что они пробыли вместе что-то изменилось, и Мария как будто разучилась держать себя в руках.

— Я чувствую, что совсем ее не знаю, особенно сейчас, после всех этих изменений. Теперь она мутант, она одна из них. Евфрат постоянно находится в обществе этого психа Дэдпула, и это отдаляет ее от меня. И я не в праве винить ее… Она хочет спасти детей, и я не в праве мешать, ведь я всего лишь человек.

— Это то, о чем ты думаешь, Барак, но какие чувства на самом деле тебя преследуют?

Чрезмерная откровенность, вероятно, вскоре напомнит о себе чувством вины, но Мария хотела знать… Возможно, она хотела бы знать, что ему плохо, чтобы утешить. Господи, как это эгоистично, словно это она вынудила его на этот разговор, словно это не он задал первый вопрос о Старке. Но тогда почему она чувствовала себя виноватой?

Барак впервые отвлекся от дороги и взглянул на нее, в его глазах поселилась глубокая печаль, да такая осязаемая, что Марии внезапно стало тяжело дышать.

— Я чувствую себя обманутым, — честно признался он, и его пальцы на руле немного расслабились. — Я бы хотел никогда не встречаться со Старком и не знать этих очевидных вещей. Он спас ее с той базы, он поставил ее на ноги, вытянул с того света, и между ними что-то изменилось, а быть может, просто вернулось на круги своя. А я чувствую себя абсолютно беззащитным, ведь не могу на это повлиять. А теперь она с ним в Нью-Йорке. Знаешь, — Барак усмехнулся грустно и вместе с тем с непреодолимой злобой, — я даже думаю в последнее время, что было бы хорошо, если бы это были не мои дети, мне не будет так больно…

— Что ты несешь? — Мария повысила голос. — Ты слышал себя, Барак? Почему ты расклеился? Почему ты не доверяешь ей? Евфрат — сильная женщина, и как бы она не изменилась, она давно сделала свой выбор. И этот выбор — ты…

Говоря это, Мария почувствовала, что переступает черту, а на сердце появилось темное, липкое ощущение предательства… по отношению к себе. Но эту роль необходимо было сыграть — так было честно и правильно. И Евфрат, сколько бы ошибок она не совершила, была его женой. Они оба сделали свой выбор.

— Спасибо, — коротко и тихо вновь поблагодарил Барак и, прежде чем тронуться во вновь двинувшемся ряду, уступил дорогу втиснувшемуся в полосу шевроле. — И извини за этот разговор.

Но она не могла простить его, потому что не хотела знать о его чувствах к жене, Мария в момент поняла, что хотела совершенно другого окончания вечера. Барак так хорошо все это время скрывал свое состояние, что она почти поверила, что Евфрат всего лишь призрак, и о ней на время можно забыть, но этот разговор вернул ее с небес на землю, как вернул и Барака. Однако ожидая, что ему полегчает, Барак ощутил лишь сдавившую сердце тоску, но по крайней мере он больше не думал о том, что ему нравилась Мария. Он добился именно того, что хотел.

* * *

База Мстителей. Нью-Йорк. Округ Колумбия

— Ты проиграла мне, — Уэйд стоял над поверженной Евфрат, в грудь которой упиралось лезвие его катаны. — С тебя три бутылки отменного вина! Мы с Ванессой так мечтали нахреначиться сегодня и заняться грязным пьяным сексом. Похоже, благодаря тебе план удастся.

— Фу, я не хочу даже представлять эту картину, — скривилась Евфрат, на что он только закатил глаза. — Уэйд, где я тебе возьму вино посреди леса в двенадцать ночи? Давай просто запишем на мой счет? — она посмотрела на него, как на психа, впрочем, психом он и являлся.

— Не-е-е-етушки, значит не надо было спорить! — хитро покачал пальцем он почти перед ее носом, а она просто откинула лезвие катаны и поднялась на ноги, стараясь, чтобы капающая из пореза на груди кровь не заляпала маты.

— Даже если я найду способ добраться до ближайшего магазина, то у меня нет денег, да никто не продаст алкоголь после полуночи! — возмутилась она, хотя была уверена, что насчет спора он несерьезно. — Выберемся отсюда, и я куплю тебе ящик. Мы пока вроде как оба не должны появляться на людях.

Дэдпул состроил недовольное лицо и зарычал:

— Спор есть спор, ты проиграла — плати. Тебя никто за язык не тянул, или я приду и покромсаю тебя на мелкие кусочки среди ночи, и восстановление будет ой каким болезненным! — со стороны это могло показаться шуткой, но Дэдпул был предельно серьезен. — Так что не ломайся, Бейонсе, Ванесса ждет, я не могу ее разочаровать, — он неожиданно размахнулся, и лезвие катаны замерло всего в миллиметре от горла Евфрат.

Она сглотнула, подняв руки. Даже после долгого общения с ним Евфрат не всегда могла понять, шутит ли он, и потому не чувствовала себя в безопасности.

— Ой, брось, неужели ты не понимаешь намеков? У Старка здесь отличный погреб, и я знаю, что у тебя есть к нему доступ. Ты ведь уже отоваривалась там вчерашней ночью, — не преминул вспомнить он, как спалил ее с поличным: Евфрат громыхнула бутылкой в рюкзаке, когда они случайно встретились на пути в свои спальни.

— Это не совсем мое вино, Уэйд.

— Тебе же это не помешало? Так вот, не помешает стырить еще три бутылки сегодня, — не согласился тот, махнув рукой, не собираясь отступать. — Да он и не заметит!

— Еще как заметит, тем более, тут за всем следит Пятница.

— В погребе нет системы наблюдения.

— Так чего же ты сам туда не залезешь, ловкач? Раз уже и на разведку ходил.

— Ну так на это у меня теперь есть ты, разве нет? Не ломайся, Евфрат, ты проиграла. Ты тут вроде как на хорошем счету. Тебя все любят, а мне настучат по шапке.

Она только прорычала нечто нечленораздельное в ответ, и Уэйд, сочтя это согласием, наконец, убрал катану.

— То-то же, пойдем, так уж и быть, я тебя прикрою.

Уверенная в своей победе, Евфрат не ожидала, что запас энергии в борьбе с прытким Дэдпулом ее не спасет, и растратила ее всю, теперь коря себя за самонадеянность. Дело было вовсе не в силе, а в опыте, которого, чего таить, ей все еще не доставало. И никакие вибраниевые катаны не могли помочь. Еще пару раз попытавшись отсрочить срок выплаты долга и получив отказ, она злобно рычала всю дорогу до жилого корпуса Мстителей, под которым Тони устроил внушительных размеров винный погреб. База Мстителей строилась не с нуля, а на бывшем военном объекте со своими секретами, и винный погреб располагался в бывшем бункере гражданской обороны, а потому — очень глубоко под землей. Видеонаблюдение было только снаружи, да и этого было достаточно. Все же, не стратегически важный объект. Подключившись к ближайшему к погребу компьютерному узлу по проводу и блокировав сигнал с сервера, Евфрат без труда и не в первый раз взломала Пятницу.

— Хах, так у тебя тоже нет доступа, крошка? — наблюдая за ее манипуляциями, сказал Дэдпул, заглядывая через плечо в планшет, но Евфрат только фыркнула, мечтая поскорее отделаться от него хотя бы на сегодня, хотя была сама не прочь заиметь бутылочку на вечер, ведь Тони почти не ведет учет алкоголя, не считая виски, а уж сколько он выпил, частенько не помнит и сам.

Толстая, словно в банковском хранилище, прямоугольная дверь поддалась после сканирования сетчатки глаза и с негромким шипением гидравлической системы открылась.

— Не бери ничего с дальнего стенда справа — там коллекционные вина. Итальянские здесь, чилийские следующие, за ними Франция, только не бери снизу, — пояснила Евфрат, указывая на ряд стендов с бутылками, и вдруг схватила Дэдпула, прежде чем тот тронулся в сторону не менее дорогих виски и бурбона. — Нет, мы на вино договаривались, его исчезновение Тони не заметит, а вот с крепким алкоголем у него более нежные отношения.

— Всегда знал, что ты считаешь меня алкоголиком, дорогая, — Тони, показавшийся в дверях в спортивной одежде, в которой обычно спал зимой, скептически взглянул на дверь, словно проверяя, что ее не взломали с рычага, как будто это было вообще возможно. — Ну, рассказывай, почему ты вопреки правилам безопасности осмелилась вмешаться в систему безопасности, а главное, как тебе удалось сделать это незаметно? — он сделался мрачным и подозрительным и с видом надзирателя сложил руки на груди, не хватало только торчащей из сгиба локтя плети или дубинки.

— Ну, конечно, где же еще в полночь можно было встретить Тони, кроме как в винном погребе! — с сарказмом ответила Евфрат, всплеснув руками.

— Не язви, кажется, это тебя поймали с поличным, насколько помню, я удалил твою учетку из системы, — он зашел в погреб и поравнялся с ней, намеренно нарушая личное пространство и даже не глядя на Уэйда.

— Я вас, пожалуй, оставлю, — негромко произнес Уэйд; Тони же был несколько поглощен высверливанием взглядом дыры в бывшей жене, поэтому даже не обратил на него внимания. — О, это, пожалуй подойдет, — Уэйд осторожно подцепил антикварную бутылку бордо cупериор двадцатого года прошлого века и, перемещаясь боком, точно краб, прихватив наугад еще три бутылки, стал подвигаться к выходу, стараясь не греметь добычей.

— Тони, я возмещу, — сделав лицо попроще, Евфрат решила пойти на мировую, — как только у меня будут деньги и возможность выбраться из заточения. Уэйд обещал меня прирезать, если я не достану ему алкоголь.

— Меня это мало волнует, вина мне не жалко, могла просто попросить. Ты не ответила на мой вопрос. Я не с целью обвинить тебя спрашиваю, ты же понимаешь, как важна безопасность на базе. И я был уверен, что Пятница совершенна.

Она проиграла в игре в гляделки и отвела взгляд, чувствуя себя виноватой.

— Откатила электронный замок на год назад, когда мои биометрические данные еще были в системе, а дальше под старым логином зафиксировала картинку камеры. Мои данные все еще хранятся в регистре, — голос Евфрат звучал негромко, губы едва шевелились.

Тони с коротким “хм-м” сощурился и отошел к коллекционному стенду, обнаружив, наконец, пропажу бордо.

— Эй, придурок! Верни сейчас же антикварное вино! — крикнул он и замер; дверь стремительно закрывалась, и в последний момент в нее влетел объемный мусорный пакет.

Евфрат тоже не успела среагировать, однако отнеслась к проделке Дэдпула довольно спокойно и даже не ринулась к двери с намерением успеть проскользнуть. Она просто подошла к электронному замку и тронула тачскрин, но ничего не произошло, точнее, не произошло того, что ожидала она она. Экран загорелся всего на секунду, истерически замерцал и погас.

— Эй, Уэйд, если ты меня слышишь, сейчас же активируй замок! — рявкнула Евфрат так громко, что у Тони остался неприятный звон в ушах. — Уэйд, какого хрена?

— Полагаю, твой лучший друг сломал замок, — Тони, начиная кипятиться, обнял себя за плечи, пытаясь согреться: в погребе было довольно прохладно; он уже пожалел, что не накинул толстовку.

Евфрат с каменным выражением лица обернулась.

— Здесь все еще нет сообщения с Пятницей? — осторожно уточнила она, и он отрицательно покачал головой. — Хорошо, призови костюм, он может открыть дверь силой.

Но Тони вновь покачал головой из стороны в сторону и указал на грудь, где под футболкой с длинным рукавом не виднелось треугольничка света. Евфрат задрала подбородок и закрыла глаза, но затем вновь обратила взгляд на бывшего мужа, потирая виски.

— То есть, ты никогда не снимал реактор, а тут вдруг решил снять?

— Он в модуле на пересборке, ты же знаешь, что я постоянно его модернизирую.

— Какое внезапное совпадение, ну конечно...

Потыкав носком кроссовка заброшенный в погреб пакет, Евфрат как будто убедилась, что он не взрывоопасен, и только тогда потянула за совершенно неуместно смотрящуюся на нем розовую упаковочную ленту и с недоверием заглянула внутрь, среди чего-то мягкого на ощупь обнаружив записку:

”Гондоны в одеяле. Не благодари.

P.S. Папуля Дэдпул благословляет”.

— Засранец...

У подошедшего ближе Тони задергался глаз, а лицо начало краснеть, но вместо вполне ожидаемой гневной тирады он подавил смешок, а затем засмеялся в голос, неверяще качая головой.

— Что все это значит? — Евфрат моментально вспылила и ткнула в грудь Тони пальцем. — Ты к этому явно причастен, а иначе откуда он точно знал, что ты придешь сюда, и даже постель приготовил! А ты даже не взял костюм! — потрясая пакетом, она почти взвизгнула от негодования, предвкушая, что, когда выберется, сама изрубит Дэдпула на кусочки, а вместе с ним и Тони.

Тони достал телефон из кармана штанов и, выискав что-то, развернул экран к Евфрат:

”Ты обещал, что я сам могу выбрать вино, жду внизу. Целую, Уэйд”

— Уэйд для меня кое-что провернул за бутылку вина, правда взял четыре, включая антикварное за десять тысяч долларов. Ловкий, однако, трюк, — только потешался Тони, утирая выступившие на глазах слезы и не замечая гнева бывшей жены. — Он на голову тронутый, но, судя по всему, я ему нравлюсь. Кстати, он, похоже, уже знал, что у тебя есть доступ к хранилищу. Что, не впервые воруешь алкоголь ?

— Только не начинай снова, — понимая, что их обоих провели, Евфрат насупилась еще больше, но в следующих ее словах звучала уже безысходность: — И что теперь делать?

Тони пожал плечами и снова обнял себя, но затем вытащил из пакета одеяло, которое зацепило и ворохом рассыпало по полу квадратики презервативов — кажется, их там было не меньше двадцати.

— Я, конечно, ого-го, но он несколько переоценивает мои возможности, — Тони вновь беззлобно усмехнулся, укрываясь одеялом, из его складок выпала еще пара штук, один из которых он поднял с пола. — О, ребристые, женщинам такое нравится!

— Тони! — рявкнула Евфрат, вновь сунула руку в пакет, но выудила оттуда не второе одеяло, а полутораспальный надувной матрас и простыню в сердечках. — Сейчас же придумай, как нам отсюда выбраться!

Манипуляции с матрасом создали вторую волну дождя из презервативов, и Тони снова засмеялся.

— Боюсь, что выбраться отсюда можно только снаружи. Я думаю, утром он выпустит нас, попросит Роуди снести дверь, к примеру.

— Ты подозрительно спокоен, — она вновь включила подозрения, совершенно не понимая его реакции.

— А что мы можем изменить? Он повредил замок. Сети здесь нет, мои костюмы недоступны, сигнал не проходит. Кстати, а почему это только я должен нас спасать? — внезапно перебил он себя. — Дверь сверхпрочная, но ты вроде как можешь попробовать выбить ее, хотя… — он взглянул на ее потускневшие зеленеющие в освещении единственной лампы бункера волосы и улыбнулся. — Кажется, кто-то сегодня решил спустить аккумуляторы?

Она только фыркнула, чувствуя, что толстовки, чтобы согреться, явно недостаточно, но, по крайней мере, она не должна заболеть — с ее-то новыми способностями. Дэдпул хитростью вынудил ее растратить весь запас энергии, не осталось ничего даже для того, чтобы просто согреться.

Тони подошел к стенду с коллекционным вином, подметая краем одеяла пол, и, проведя пальцем по нескольким этикеткам, достал бутылку.

— Недорогое, но тебе когда-то нравилось, — он покрутил бутылкой в воздухе, привлекая ее внимание.

Его спокойствие сильно раздражало, но Евфрат сдержала себя от очередной гневной тирады и подошла ближе, глядя на замотанного в одеяло, словно буррито из человека, Тони.

— Ты точно к этому не причастен? — несколько наивно прозвучал ее вопрос.

— Точно, Евфрат, точнее не бывает, — подтвердил он и не ожидая, что очередная его спокойно сказанная фраза убедит ее. — В сложившейся ситуации у нас нет выбора, так давай не тратить силы на злобу, по крайней мере, мы находимся в погребе с прекрасным вином, а не где-нибудь в общественном туалете.

Она с шумом выпустила воздух через нос и, осознав, что он прав, подошла к ящику у стены, выудив оттуда штопор и забытый там слегка пыльный винный бокал. Второй она разбила случайно давным-давно.

— Бокал один, — сообщила она и вручила штопор Тони.

— Значит, я попью из бутылки.

Она молча прислонилась к стеллажу, наблюдая за его действиями и протирая рукавом толстовки тонкое стекло. С характерным звуком Тони вытащил пробку и, взяв бокал из ее рук, немного налил.

— Будешь ждать, пока вино подышит? — покрутив бокал и поглядев через него на свет лампы, он вручил его Евфрат.

Она не ответила, а только пригубила немного, чувствуя, что уже очень давно не пила этого вина. Говоря о том, что оно недорогое, Тони просто не учитывал разницу в их финансовых положениях. С тратами на детей, свадьбу и с относительно средним достатком она себе такого позволить не могла. Вино как-то моментально стало согревать, но тут же ударило в голову, ведь после тренировки и горячего душа Евфрат чувствовала себя уставшей. Тони после глотка из бутылки как будто тоже немного расслабился, его плечи опустились, а взгляд стал умиротворенным и даже немного грустным.

— Burrito of sadness*, — прокомментировала она его внешний вид — угол одеяла накрывал его макушку.

— Не замерзла еще? — спросил он.

— Даже если немного замерзла, то ты в тонкой кофте, а я в толстовке, — рассудила она. — Грейся пока, потом решим.

Это "потом решим" наступило довольно скоро, нос Евфрат покраснел от холода, и, понимая, что выбора нет, она позволила Тони надуть матрас, в который, хвала небесам, был встроен насос и, чтобы не сидеть на резине, расстелила убогую синтетическую простынь в сердечках.

— И где он ее только достал? — Евфрат усмехнулась, понимая, что злоба окончательно отступила; присев на матрас, она похлопала рядом с собой, предлагая Тони сесть.

Оказавшееся также полутораспальным одеяло легло на ее спину, а плечо ощутило тепло плеча Тони. Он подлил ей вина и прикрыл глаза с тяжелым вздохом — видно, тоже устал.

— И чего Уэйд пытался этим добиться? — Евфрат начала ощущать, что понемногу согревается. — Это же не какая-то романтическая комедия, в которой наутро мы решим, что снова влюблены.

— Быть может, в душе у него как раз прячется романтик, — не согласился Тони, не став комментировать ее фразу, прозвучавшую так, будто она действительно его любила.

— Он клоун, Тони, и его шутки и выходки уже всем надоели. Позавчера он стащил щит кэпа и игрался с ним на улице, словно с фрисби. Хорошо, что Стив не заметил, мне удалось вернуть щит раньше этого. Честно говоря, я очень от него устала.

— Странно, — Тони наконец открыл глаза, — я думал, вы неплохо ладите.

— Он дерется в полную силу, кроме него только Наташа не щадит меня, но она все время пропадает на заданиях, да и один раз я чуть ее не ранила, привыкла, что с Уэйдом можно не церемониться, — поделилась она. — Стив просто не может ударить женщину, а сил остальных просто недостаточно, если я начинаю использовать накопленную энергию. А без нее я пока что так себе боец. С Уэйдом в этом плане удобнее…

Глядя в одну точку перед собой, он издал согласный звук, но тему развивать не стал, как будто ему было плевать. Странно, он мог болтать без умолку подобно Уэйду, но сейчас только плотнее укутался в одеяло и, обнимая свои колени, стал походить на нахохлившегося воробья.

— Если хочешь, поспи пока, я вроде согрелась.

— Угу, — лишь негромко вновь повторил он, однако с места не сдвинулся.

Нет, он не настолько устал, просто поначалу решил, что Уэйд несколько перестарался, превратив продуманный им план в клоунаду. Тони просил запереть их на час, чтобы поговорить, прояснить ситуацию, но, похоже, ярый шиппер, как он себя назвал, решил все по-своему и даже подготовил им постель. И Тони не знал что делать, весь энтузиазм по возвращению бывшей жены внезапно куда-то испарился. Казалось бы, он получил то, что хотел — она сидела рядом, плечом к плечу, но болтала на отстраненные темы, хотя он ожидал, что она начнет выяснять отношения по поводу того, что произошло два дня назад в его мастерской.

— Евфрат, — негромко позвал он сквозь продолжение довольно скучных, по его мнению, рассуждений касательно боевых искусств.

— Что? — она заразительно зевнула, и он зевнул следом.

— Не хочешь поговорить о том, что произошло два дня назад? — Тони не знал как еще озвучить эту тему, поэтому спросил безо всяких прелюдий, в конце концов, они же были взрослыми людьми.

— Ничего, ты был пьян, — ответила она без промедления, и между ними повисло молчание.

Евфрат тоже обняла колени, чувствуя, что ноги в кроссовках без движения начинают замерзать. Она сняла обувь и, подобрав под себя стопы, стала разглядывать содержимое бокала.

— Но ведь ты-то не была… — негромко произнес Тони, не сводя с нее полного ощущением недосказанности взгляда.

— Не была, — ответила она также кратко и вновь замолчала, но для Тони этого было достаточно.

Это было взаимно, она подтвердила, но почему от этого не стало легче? Считая, что если получит какой-то мало-мальски утвердительный ответ и воспрянет духом, Тони ощутил лишь сковавшую внутренности пустоту, ведь фраза была сказана с такой безысходностью, даже не с сожалением, а именно с безысходностью, от которой хотелось скрыться, сбежать как можно дальше. А еще были дети, о которых оба не разговаривали с самой Ваканды, опасаясь быть утянутыми в пучину скорби и страдания. Эта тема как будто стала запретной и каждому оставалось только нести эту печаль в себе, не показывая истинных чувств.

— Ты изменилась, знаешь? — Тони перевел тему. — Ты стала резкой и даже, уж прости, нахальной. Я всегда считал тебя уверенной женщиной, но сейчас...

— Как тут не изменишься, — она тяжело вздохнула, перебивая. — После всего произошедшего и я ощущаю, что во мне все перевернулось вверх дном. Это чувствует и Барак, а я ничего не могу с этим поделать… А еще он чувствует, хоть и не говорит об этом, что я отдаляюсь. Сейчас моя цель — вернуть детей, и я здесь, в мире супергероев, когда он остался обычным человеком, и ему остается только принимать как данность эту ситуацию, как и то, что, возможно, я никогда не стану прежней.

Это совсем не то, о чем хотел говорить Тони. Тема Барака выводила его из себя даже сейчас, в неожиданно спокойной атмосфере.

— Ты не должна себя винить, особенно после того, что случилось с тобой. По моей вине…

Она повернулась и легла щекой на сложенные на коленях руки, глядя на Тони с какой-то щемящей тоской.

— Связать жизнь с тобой было моим собственным решением, и я приняла риски, — сформулировала Евфрат четкий ответ, словно снимая с него ответственность. — Это не твоя вина. Пожалуйста, перестань себя винить.

Он убрал пряди волос с ее щеки и провел по ней ладонью, за которой, Тони был уверен, что ему не почудилось, Евфрат хотела потянуться.

— Но ты чуть не умерла у меня на руках… — он касался ее без романтического намерения, а как хорошего друга, возможно, младшей сестры, и Евфрат была не против.

Она мягко улыбнулась, и в тусклом освещении на миг показалось, что ее глаза увлажнились.

— Это в прошлом, теперь мы стоим плечом к плечу и пытаемся спасти наших детей, мы должны сосредоточиться только на их спасении, — она подняла голову и немного отстранилась, словно только сейчас осознав, что позволила себе лишнее.

— Для меня ничего не в прошлом, ни чувство вины, ни чувства к тебе, Евфрат, но я понимаю, что уже ничего не изменить, так что можешь не отвечать.

— Спасибо, Тони, — неясно за что поблагодарила она, вновь заставив его ощутить недосказанность.

Евфрат удерживала себя от лишних слов, хотя прекрасно понимала, что Тони все еще оставался ей близким человеком, пускай и не в том смысле, что был раньше. Она чувствовала себя спокойно рядом с ним, в этом дурацком бункере, сидя на ужасной простыне в сердечках и периодически бросая взгляды на рассыпанные вокруг них презервативы. Какая нелепая обстановка для такого серьезного разговора…

— Я бы прилег хотя бы на часок, если ты не против, завтра утром мне нужно ехать в Вашингтон, в госдепартамент на ковер к Россу, и я надеюсь, что этот скудно одаренный интеллектом тип выпустит нас отсюда до этого времени, — Тони буквально сплыл на матрас, подтягивая ноги к груди, так как небольшого одеяла для двоих явно не хватало.

— Тони, он взял четыре бутылки вина и намеревается посвятить ночь своей шлюховатой подружке, так что нужно решать, как отсюда выбраться. Надеюсь, нас хватятся, отследят твое перемещение по камерам и поймут, что к себе ты не возвращался.

— Да кому я буду нужен в семь утра? — тоскливо поморщился он и немного подвинулся к другому краю и обратил на Евфрат выжидающий взгляд; из-за того, что одеяло было приподнято, ведь она сидела, укрывая им плечи, под него попадал холодный воздух. — Я не кусаюсь.

Она поняла, что, невзирая на все внутренние запреты, не хочет замерзнуть, и потому прилегла рядом, зная, что завтра может об этом пожалеть. Тони накрыл их и даже заботливо подоткнул одеяло с ее стороны. Мерзкая на ощупь синтетическая простынь скользила под щекой и руками, и Тони, заметив копошения Евфрат в попытке принять более удобное положение на довольно узком матрасе, мысленно сделал пометку прибить Дэдпула за то, что тот не позаботился о подушке.

— Можно твою руку? — наконец, устав от бессмысленных движений, сдалась Евфрат, и он протянул руку, чтобы она устроила голову на его бицепсе.

Она подвинулась ближе, понимая, что только вместе они могут согреться, и вот уже лежала в его объятиях, не понимая, как позволила подобному случиться, но главное, почему ее сердце не протестует. Тяжело выдохнув, она в конце концов замерла, ощущая давно забытый запах его тела и геля для душа дорогой французской марки. Этот запах заставил ее на время окунуться в прошлое, и позволить этим воспоминаниям затронуть самые тонкие струны ее души. Евфрат понимала, что это неправильно, но в охватившем ее спокойствии и чувстве защищенности уже не могла противостоять желанию его объятий. Тони мягким поцелуем коснулся ее лба и пожелал спокойной ночи, и она, расслабившись, позабыв уже ставшие привычными кошмары и бессонницу, крепко уснула, отключившись ото всех мыслей...

* * *

"Привет, человек в железной маске, не спится из-за морской болезни?" — как Тони и сказал, намек сразу на два фильма Ди Каприо: "Человек в железной маске" и "Титаник".

*Burrito of sadness — Буррито печали.

https://www.pinterest.ru/pin/151574343679326826/

— Тони, Евфрат, проснитесь, — донесся до слуха голос, слышать во сне который было довольно странно.

Евфрат пробурчала нечто нечленораздельное и уткнулась носом в теплую шею… Тони? Она проморгалась, увидев перед собой спящего бывшего, разбудить которого вкрадчивый и негромкий голос нависшего над ними Вижна был просто не в состоянии. Ощутив неловкость, словно их застали за чем-то непотребным, Евфрат осторожно выбралась из согревающих объятий Тони и тронула его за плечо, но это, конечно же, тоже не помогло.

— Тони, проснись, — призвала она сначала мягко, затем повторила громче, но он даже не шелохнулся.

— Он всегда так? — уточнил Вижн заинтересованно. — Нужно его срочно разбудить, появился Тор, он с Беннером и…

— Брюс нашелся? — Евфрат ахнула, но затем, не теряя не секунды, взяла лежащий возле матраса телефон, приложила палец Тони к сканеру отпечатка и разблокировала. — Сейчас все будет…

Она завела будильник и, поднеся телефон к его уху, скрипнула зубами при виде уведомления о сообщении от Пеппер.

— Ты уверена, что это гуманный способ? — на всякий случай уточнил Вижн.

— Ты хочешь, чтобы он проснулся? — спросила Евфрат, и как раз в этот момент заиграла, наращивая громкость, “Форель”.

Тони зашевелился, и на его лице сквозь сон поступило отвращение ко всему миру, а когда он открыл заспанные глаза, то это отвращение мигом перенеслось на первого попавшегося на глаза человека — бывшую жену, которая уже сидела на корточках на матрасе, держа треклятый телефон у самого его уха. Тони бы непременно высказал все, что думает о побудке, если бы не заметил зависшее над ней пурпурное лицо Вижна.

— За вином пришел? — злобно пробормотал он, видно, утром не особо следя за речью. — Да выключи ты уже этот мерзкий будильник, Евфрат!

Она невозмутимо подчинилась, и Тони, у которого от ненависти к Форели даже напряглась шея и свело челюсть, с трудом принял сидячее положение, в то время как Вижн заинтересованно рассматривал рассыпанные по полу презервативы.

— Я бы за вас порадовался, да вопрос срочный…

— Это не то, что ты подумал, это все Уэйд, он запер нас.

— Я уже догадался, — сообщил Вижн, не обратив особого внимания на ее оправдания и подошел к двери. — Боюсь, дверь нужно срезать, замок поврежден, на иные способы уйдет время, — констатировал он и без промедления стал резать дверь лазером.

— Сколько сейчас времени… Мы что, спали только два часа? — Тони проморгался, глядя на телефон; столь быстрого освобождения из заточения он и не ждал.

Без одеяла и спросонья Евфрат начала подмерзать, поэтому он попытался привлечь ее к себе, но она отстранилась, вновь выставляя между ними барьер и взглянув на него так красноречиво, что Тони только вздохнул, понимая, что если они и сдвинулись с мертвой точки, то путь предстоит очень долгий.

— Так какого черта нас разбудили в четыре утра?

Он даже спросонок прекрасно понимал, что так возмущается только для того, чтобы не позволить себе опять поддаться этой всеобъемлющей тоске: его любимая буквально была в его руках еще пару минут назад, и вот теперь снова стала недосягаемой.

— Беннер вернулся, — повторил для Тони Вижн, не дав Евфрат раскрыть рта. — А вместе с ним Тор и еще кое-кто…

Сонливость тотчас спала с Тони, и он как ужаленный подскочил на ноги, осыпая Вижна вопросами, но тот был немногословен, обещая, что как только они выберутся отсюда, они все узнают, и сосредоточенно прорезал в толстой двери лаз.

Оказавшись на свободе, Тони и Евфрат словно забыли о проведенной вместе ночи, она лишь на секунду остановила Вижна, когда Тони ушел вперед, и попросила не распространяться о том, что он видел, получив в ответ заверения, что на этот счет она может быть спокойна. Ему было абсолютно плевать на них, его занимала лишь пропавшая Ванда, но об этом он ни с кем не разговаривал, еще не понимая природу человеческих чувств, и того, что, возможно, станет немного легче, если он выговорится… Мало кто знал, как на самом деле функционирует его сознание, он удивлял даже собственных создателей.

Не дожидаясь Вижна и Евфрат, увидев Беннера, Тони на мгновение замер, затем быстрым шагом подошел к нему и без промедления молча заключил в крепкие дружеские объятия. У Натали, стоявшей рядом, увлажнились глаза, но она быстро справилась с собой.

— Где же ты все это время пропадал, здоровяк? — Тони отстранился, чтобы рассмотреть его получше; Беннер выглядел очень устало, но это было его обычным состоянием, а вот одежда… — Это что, моя футболка? — спросил он, увидев немного пыльный принт фотографии "Дюран Дюран" на груди друга.

— На суперджете было только это, Тони.

— Вы закончили трогательное воссоединение? — зазвучал голос, исполненный презрения, и вошедшая в переговорную Евфрат, почувствовав опасность и увидев его обладателя, мгновенно перешла в нападение, попытавшись ударить с локтя, но внезапно ее горло оказалось в тисках пальцев того, чье

появление здесь было как минимум неожиданностью.

— Пятница, костюм! — инстинктивно бросил Тони, глядя на Локи, которого тоже не заметил сразу, но в тот же момент внутри него появилось понимание, что он здесь не с целью поквитаться.

— Прекрати трепыхаться, — одновременно с ним сказал Локи, и в другой его руке вырос кинжал изо льда, оказавшийся у самого сердца Евфрат. — Ты что, совсем не боишься смерти?

Она все еще пыталась достать его ногами, невзирая на удушье, и тогда захват пальцев на горле стал еще сильнее, а она начала задыхаться и кашлять.

— Евфрат, он здесь с мирной целью, мы не успели вас предупредить! — Тор молниеносно оказался возле брата, опередив Тони. — Локи, сейчас же отпусти ее!

Губы Локи превратились в тонкую линию, словно его лишали игрушки — о да, ему нравилось держать в руках чью-то жизнь. Евфрат становилась слабее, и когда он отпустил ее, она упала, обессилев от удушья и надрывно кашляя. Локи, с неизменно горделивой осанкой, переступил через нее, словно через неодушевленный предмет, из его рук исчез ледяной кинжал. В этот момент в переговорную влетел крошечный квадрокоптер, который сбросил в руки Тони реактор и два браслета с репульсорами. За долю секунды вооружившись, он направил оружие на Локи, но его заслонил Тор. Брюс бросился поднимать Евфрат, один только Вижн не сдвинулся с места, держа дистанцию, Камень у него во лбу как будто подсказывал держаться подальше от неожиданного и незваного гостя.

— Братья, спокойно, Локи не причинит никому вреда! — Тор выставил перед собой ладони, пока Брюс усаживал кашляющую без остановки Евфрат на диван и осматривал ее шею.

— Все в порядке, скоро пройдет, серьезных повреждений нет, — стараясь говорить ровно, просипела она.

Брюс вдруг заметил, как сильно она похудела с момента их последней встречи, и что в ее волосах появились странно выглядящие зеленые пряди.

— Брюс, серьезно, все в порядке, у меня высокая способность к регенерации. Через десять минут не останется и следа… — повторила Евфрат, отстранившись от его рук. — Рада тебя видеть, — она слабо улыбнулась.

— С каких пор у тебя есть способности? — он бросил сосредоточенный взгляд на Тони, подозревая его вмешательство, но ответа не получил.

— И что ты здесь забыл, рогатый? Тор, ты привел на базу преступника? — Тони, с волнением поглядывая на Евфрат, тем временем пытался прояснить ситуацию. — Мы должны сейчас же передать его властям… да, и где Тессеракт?* — спохватился он, припоминая, что Локи исчез с ним сразу после битвы за Нью-Йорк.

Локи высокомерно молчал, не собираясь вступать в полемику, он ожидал защиты брата и был уверен, что у того все получится.

— Локи на нашей стороне, мы прибыли с вестями…

— И целым кораблем асгардцев! Весьма неосмотрительно было посадить корабль в Новой Зеландии, учитывая и без того натянутые отношения с ООН, — не смогла не заметить Натали; ее слова буквально сочились ядом.

— Нат, не перебивай, — попросил Бартон, понимая, что раз уж Тор привел братца к его врагам, то дело и впрямь серьезное, однако держал лук и стрелы под столом, в любой момент готовый отразить атаку.

— Спасибо, агент Бартон, — неприятная скользкая улыбка Локи заставила все внутренности Бартона сжаться; присутствие того, кто завладел его разумом пять лет назад, ему нравилось не более, чем остальным. — Рад, что хоть кто-то в этой комнате сохраняет благоразумие и выдержку.

— Локи, пожалуйста, — мрачно попросил Тор и обратился к остальным: — Давайте присядем и поговорим.

Мстители инстинктивно заняли места на максимальном удалении от гостя, с ним рядом благоразумно сел Тор, держа руку на молоте*.

— Ну-с, мы готовы выслушать, почему ты привез опасного преступника, едва не поработившего Землю, — светским тоном положил начало беседе Тони; он положил ногу на ногу и соединил пальцы на коленях, словно собеседовал нового кандидата на должность в “Старк Индастриз”.

— Не знаю даже с чего начать. — Тор почесал затылок, глядя на брата, но тот не изменился в лице, не собираясь помогать ему. — Асгард уничтожен, — начал он с горьких вестей. На лицах Мстителей промелькнуло неверие, но затем, по мере осознания сего факта — множество эмоций: от соболезнования до испуга, ведь на Асгарде жили могущественные создания, и то, что могло его уничтожить, было явно сильнее. — После смерти Одина в Асгарде объявилась наша с Локи сестрица — Хела.

— Не знал, что у тебя есть братья или сестры помимо этого поганца… Похоже, из всех детей Одина только ты нормальный. Соболезную… твоей утрате, — поздно спохватился Тони.

— Тони, выслушай, дело важное, — строго попросил Брюс; кажется, эта беседа просто не могла протекать спокойнее: язвительность Локи и нежелание контактировать с ним остальных делали свое дело.

— На тот момент я искал брата за пределами девяти миров, Один нашел его следы на Сакааре. Там же я случайно повстречал и Брюса, он, точнее, Халк, участвовал в…

— Если Сакаар — это не деревушка в Мексике, то… Брюс, ты был не на Земле все это время? — Евфрат была весьма удивлена.

— ...Евфрат, он был любимцем планеты и лично — Грандмастера! — с гордостью за друга сказал Тор, не дав ему ответить и не считая участие Брюса в гладиаторских боях чем-то предосудительным; он по прежнему имел несколько поверхностные представления о сложно устроенном внутреннем мире человека, и уж тем более — Брюса.

— Тор, не сейчас, — негромко кашлянув в кулак и поправив очки, попросил тот, не желая открывать то, чем занимался на Сакааре, благо Тору удалось его освободить.

— Ладно, о своих зрелищных битвах расскажешь потом, — добродушно согласился Тор и продолжил повествование о бравой битве и освобождении своего народа.

Локи усмехнулся, потешаясь над реакцией Беннера, хотя помнил, что еще несколько дней назад, увидев его на арене, почувствовал, как душа стремится вырваться из тела от сковавшего его страха. Кости все еще помнили жестокое обращение Халка во время битвы с мидгардцами. Локи, пока брат вещал о битве с Хелой, несколько преувеличивая его заслуги, с великим удовольствием наблюдал смесь ненависти и ужаса, вызванных своей персоной, на лицах Мстителей. Они держали наготове все имеющееся оружие.

Евфрат всегда поражалась некоторой наивности или же инфантильности Тора. И хотя ему было больше тысячи лет, иной раз его можно было принять за немного отстающего в развитии подростка. Вот его брат Локи с порога вызывал совсем другие чувства — как минимум чувство опасности, судя по рассказам Мстителей, он был умен и расчетлив. То, как смотрели его ледяные глаза, пугало. А еще эти глаза насмехались надо всеми присутствующими.

— ...И тогда Локи и Беннер помогли увезти асгардцев, пока Суртур и Хела бились, уничтожая наш прекрасный мир. Пришел Рагнарек — гибель Асгарда. Но, как говорил мой отец, Асгард — это не место, Асгард — это люди, — высокопарно закончил Тор, смахнув появившуюся в уголке глаза слезу.

— Соболезную по поводу разрушения Асгарда. Я бы, конечно, похлопал столь героическому поступку твоего брата, — растягивая слова, сказал Тони, — но это не отменяет того, что он натворил на Земле.

— А ваши действия, смертные, стало быть, достойны похвалы? Вы запустили ядерную ракету на Нью-Йорк, собираясь им пожертвовать, — не смог не напомнить Локи, словно в свою защиту.

— Это решение правительства и не вам его комментировать или осуждать, — донесся голос из дверей. — Мистер Лафейсон, какого, с вашего позволения, хрена вы здесь забыли? Мстители, пока меня не было, вы решили пригласить в гости врага? Тор, я жду объяснений.

Строгий голос принадлежал как всегда внезапному Нику Фьюри. Он, словно огромная черная летучая мышь, появился в дверях в привычном кожаном плаще. Мазнув по стволу на его поясе равнодушным взглядом, Локи не ответил, вновь предоставив объяснения брату. В этом был свой смысл — Тора не воспринимали в штыки, ему доверяли, даже допустили присутствие его брата на базе Мстителей.

— Директор Фьюри, Локи под моей защитой, и я не позволю ему ничего сотворить, покуда он здесь. Даю свое слово.

— После встречи он удалится как можно дальше, — заявил Тони, все еще испытывая непримиримую ненависть, хотя немного успокоился, увидев, что шея Евфрат вернулась в нормальное состояние, а следы пальцев Локи исчезли.

— Как вы это называете? Новая Зеландия? Там мы никому не помешаем.

— Еще дальше, Тор, желательно за стратосферу, — продолжил исходить ядом Тони.

— Что это? Какая-то страна? — наивно спросил Тор, не зная земных терминов.

— Тони, пожалуйста, давайте просто выслушаем…

— Брюс, ты-то почему позволил ему появиться здесь? — не унимался тот и ткнул пальцем в сторону Локи. — Неужели ты забыл, что он сделал? И ты, рогатый, еще не ответил, где Тессеракт.

— Тони, на все есть своя причина! Однако, Тор, — решил помочь богу грома Брюс, — я действительно думаю, что Локи на базе находиться не стоит.

— Новая Зеландия? Да вы нелегальные иммигранты… Вы уверены, что ООН просто так это оставит?

— Наташа, прошу! Сколько можно? Чем быстрее Тор закончит рассказ, тем… — вновь постарался смягчить Брюс, но его перебили:

— Вам, людишки, да и всей вселенной грозит опасность! — устав от склок, растягивающих повествование, неожиданно прогремел Локи и посмотрел на Фьюри, словно почувствовав, что именно тот решит перебить его; но тот молча наблюдал за ним одним глазом, держа ладонь на кобуре с пистолетом. — Мой брат начал слишком издалека, возможно, пытаясь сгладить ваше ко мне отношение, но это не важно, оно меня мало заботит. Тор не назвал истинной причины того, почему я скрывался на Сакааре, и перешел к эпической баталии с нашей сестрой, — Локи зыркнул на открывшего было рот Старка, и тот не проронил ни звука, хотя обычно его было не пронять какими-то гляделками. — Нет, Старк, я скрывался не потому, что мой отец считает меня преступником. Считал… — поправился он, как будто ощутив укол скорби, на которую, как как ему казалось, не был способен; весть о гибели матери настигла Локи на Суверене, и лишь тогда он проронил всего несколько слез, ведь Фригг он любил всем сердцем. — Я скрываюсь от Черного Ордена уже три года, они не смогли привлечь меня на свою сторону. Видя непонимание в ваших глазах, сообщу, что Черный Орден разыскивает Таноса, но мне его сторона более не была угодна, поэтому я сбежал, — чувствуя себя все более уверенно, словно лектор, Локи поднялся с кресла и встал за ним и сделал странное движение в воздухе, как будто протирал ладонью стекло.

Над столом появилась иллюзия, а освещение в переговорной стало тусклее, повинуясь магии. Мстители уже давно поняли, что мир не ограничивается земными технологиями, потому не были сильно удивлены и молча смотрели на появившихся над столом персонажей весьма неприятной наружности. Их внешний облик не имел ничего общего с землянами. У женщины с рогами и с сине-белым лицом, как будто выкрашенным театральным гримом, были неестественно желтые глаза, худой старик без носа, похожий на жабу, с глубокой залысиной и редкими седыми волосами выглядел еще более отталкивающе, остальные имели облик не менее неприятный. Впрочем, среди них была и довольно симпатичная инопланетянка с зеленой кожей, хотя, наверное, она выглядела лучше именно на фоне остальных. В центре образованного застывшими над столом фигур находилась самая крупная, под которой из воздуха собралось пять букв — "Танос".

— А это не тот псих, который снабдил тебя армией читаури... — это был вопрос, но прозвучал он из уст Старка монотонно.

— Я рад, что вы, наконец, начинаете задавать вопросы по теме. Визуализация — лучший способ достигнуть сердец слушателей, — Локи был доволен, но Тони только поджал губы. — Верно, именно Танос послал меня в Мидгард, но три года назад он исчез, исчезла большая часть его приспешников и целая армия вместе с флагманским кораблем. Исчезли в никуда, испарились, словно их и не было, — он наслаждался вниманием, ощущая ни с чем несравнимое ощущение власти над ситуацией. — Дети Таноса или Черный Орден — их осталось совсем немного, но за три года они сумели нарастить мощь, чтобы вернуть своего господина. И когда мы их встретили — они направлялись в Мидгард…

— Уж точно не с визитом вежливости... Что им нужно? — напряженно спросил Клинт.

— Здесь находится то, что поможет вернуть Таноса, и, поверьте, это не нужно никому, кроме его детей…

— Хорошо, поставим вопрос по-другому, — перенял инициативу до этого молчаливый Стив; он единственный, кто не воспринял появление Локи враждебно и готов был выслушать Тора — наверное, из-за того, что и сам он еще недавно встал на защиту того, кого считали преступником. — Чем это грозит нам и, по твоим словам, всей Вселенной?

— Танос что-то вроде суперзлодея... — задумчиво протянул Ник Фьюри.

Он откинул полы плаща и присел на подлокотник дивана возле Евфрат, кивнув ей в знак приветствия и, возможно, вложив в этот кивок скупую радость от ее возвращения.

— Слово “супер” тут едва ли не подходит, не знаю, почему у вас, смертные, столь ограниченные мерила способностей, — презрительно заметил Локи. — Танос не просто суперзлодей, он — титан, он неуязвим и очень силен. Но самая его опасная сила — безумство, и в безумстве своем он мечтает уничтожить половину Вселенной, считая, что только это спасет планеты от голода и саморазрушения. Он не прощает неудач, и потому мне пришлось скрываться от него долгие годы. Я имел неосторожность засветиться после его исчезновения, и меня нашли Терраксия и Супергигант — единственные дети Таноса, не исчезнувшие вместе с ним.

Иллюзия над столом стала растворяться, исчезли все фигуры, включая Таноса, кроме двух женщин. Одна из них была вылитой копией самого Таноса, но в женском варианте и с длинными иссиня черными волосами, вторая выглядела не менее странно — с белыми, светящимися глазами без зрачков и синей кожей, казалось, натянутой на кости — такой худой она была. Ее голову скрывал капюшон белой мантии.

— Терраксия — клон Таноса, наделенный почти такими же способностями и созданный с единственной целью — служить ему. В этом смысл ее существования. Супергигант, — он указал на синюю женщину в капюшоне, скривившись от очередного “супер”, — обладает способностью контролировать разум сразу множества существ на довольно большом расстоянии. Она способна проходить сквозь препятствия и противников. Супергигант обладает иммунитетом ко всем формам физического урона. И именно ее способности и связь с Таносом позволили выяснить причину его исчезновения.

— Танос исчез из этого времени, из этой реальности, — подхватил Ник Фьюри, от которого Локи не ожидал осведомленности.

— Скажите, Фьюри, что у вас нет способностей читать мысли… — Локи сощурился с подозрением.

— Не думайте, что вы единственные, кто встречал Терраксию и Супергиганта, они ищут союзников, — Фьюри понял, что сейчас самое время открыть все карты, хотя и не был до конца к этому готов.

— А вы, директор, стало быть, тоже общаетесь с гуманоидами? — Тони даже представить не мог, что действительно попал в точку.

Фьюри обратил взгляд на Мстителей и выдержал паузу, Локи же с интересом наблюдал за ним, и кто знает, какие мысли крутились у него в голове, но одно было ясно как день — он был уверен, что мидгардцы не контактировали с расами за пределами своей планеты.

— То, что мы не единственные на Земле, мне известно довольно давно, — начал Фьюри, и его никто не перебил, хотя в воздухе повисло довольно много вопросов. — Куб, который использовался в технологии Супер-Адаптоид…

— Снова это ваше неуместное “супер”... — Локи фыркнул, покачав головой, но поймал взгляд Тора и не стал продолжать, но вовсе не из-за уважения к собеседникам, а просто потому, что ему самому хотелось поскорее покинуть это место.

— Спасибо, что даете договорить, — брезгливо сказал Фьюри и продолжил: — Скруллы прибыли на Землю в девяностых, ЩИТ скрывал это. Не буду вдаваться в подробности, но у нас с ними сохранился контакт, как сохранились и некоторые их технологии, однако Космический Куб, который использовался в Супер-Адаптоиде, не был уничтожен, он был возвращен расе, так как начал представлять угрозу безопасности землян, а Адаптоид вышел из-под контроля. Ища связь с АИМ, мы выяснили, что Черный Орден, о котором говорил Локи, действительно пытается найти возможность возвращения Таноса, и они встречались со скруллами, а когда те отказали в сотрудничестве, Терраксия и ее приспешники разграбили их базу, и угадайте, что помимо прочего пропало?

— Космический Куб… — озвучил всеобщую догадку Стив, но затем усмехнулся: — Вы хотите сказать, что некая террористическая организация, которая называет себя АИМ, помогает инопланетянам в этой задаче — вернуть Таноса? Но почему? Да и зачем инопланетянам земляне в качестве пешек? Звучит весьма притянутым за уши.

— Ксандр… — вступил Тор, обратив на себя внимание. — Черный Орден не настолько велик без армии своего предводителя, они боятся ксандарианцев, ну конечно! — как будто осознал он совершенно очевидную истину. — Они говорили, что у них есть союзники в Мидгарде, и теперь я понимаю почему. Ксандр — это нечто вроде космической полиции, если переводить на язык землян — целая планета защитников правопорядка. И если существует угроза вторжения или захвата какой-либо планеты, они бросают все силы на ее защиту. Терраксия и Супергигант не рискуют с ними связываться. Для них важно не развязывать войну, а вернуть господина.

— Фьюри, ты, кажется, ранее говорил, что не слышал о скруллах, — не преминул припомнить Тони, почесывая бородку и понимая, что тот не готов выдавать своих секретов.

— Этих знаний, Старк, вам всем более, чем достаточно. Скруллы — мирная раса, но они готовы помочь нам и попробуют отследить куб, так как опасность грозит всем мирам, — отреагировал тот спокойно, однако между ними будто натянулась невидимая струна.

— Давайте вернемся к Таносу, — предложил Брюс, так как они вновь уходили от темы, и указал на Локи, который только соединил ладони у живота, ожидая, пока стихнут перешептывания. — Локи, давай, в первую очередь вернемся к тому, как Танос собирается уничтожить вселенную и почему он вообще исчез?

— Делом жизни Таноса был поиск Камней Бесконечности, — над столом возникла новая иллюзия — несколько самоцветов, среди которых все увидели знакомый желтый, а Вижн инстинктивно коснулся лба, где носил такой же. — Все верно, пурпурный человек, я говорю о Камне разума. Какое расточительство использовать его для одного лишь робота.

— Локи…

— Итак, — проигнорировав предупреждение брата, продолжил тот как ни в чем не бывало, — до возникновения Вселенной было шесть сингулярностей, — светящиеся Камни стали медленно вращаться над столом, — и когда грянул взрыв, давший начало Вселенной, все остаточные фрагменты систем со временем соединились в Камни Бесконечности. Каждый из Камней мог управлять одной частью Вселенной — пространством, реальностью, разумом, силой, временем и душой. Камни эти подвластны лишь существам, обладающим поистине космической силой — целестиалам и существам могущественным, подобным Таносу. Камненосцы способны уничтожать целые планеты, но лишь собрав все Камни воедино Танос мог воплотить свою идею — уничтожить половину живых существ одним лишь щелчком пальцев…

— И никакой войны? Никакого сопротивления? Просто щелчок пальцев?

— Старк, ты хоть представляешь, какой силой обладает даже один Камень? — Локи вновь бросил недовольный взгляд на Вижна. — Камень Времени может откатывать момент назад, он может позволить заглянуть в будущее. А вот это человекоподобное создание, — он указал пальцем на Вижна, — носит во лбу иную величайшую силу — Камень Разума!

Тони воззрился на Брюса, но тот лишь приподнял уголки губ, он молчаливо ждал продолжения, уже зная все, что скажет Локи. Евфрат рассматривала Камни над столом, вникая в каждое его слово, хотя еще десять минут назад не была способна спокойно слушать — в ней бурлил гнев из-за того, что ее едва не задушили.

— Для того, чтобы вернуть своего господина, Терраксии и Супергиганту нужно всего два Камня — Камень Времени и Камень Пространства, — Локи вновь сделал движение ладонью, и Камень с приятным синеватым свечением стал увеличиваться в размерах, пока не приобрел очертания знакомого практически всем присутствующим куба.

— Тессеракт… — прошептала Натали, в ее глазах вдруг отразилось волнение. — Тессеракт — это Камень Бесконечности?

Локи даже не кивнул в подтверждение очевидного, и когда иллюзия Камней рассеялась, и светящийся голубой куб опустился на столешницу, все осознали, что он единственный не был иллюзией. Тессеракт искрился, отбрасывая блики на стекло стола. Это был Камень, способный открывать порталы...

— Пока Камень у самых могущественных людей в Мидгарде, он более или менее в безопасности.

— И ты вот так просто отдаешь его нам? Не смеши, даже мне известно, кто ты, и я читал скандинавскую мифологию, — Сэм усмехнулся, и хотя он не участвовал в событиях две тысячи двенадцатого, историю он знал из первых уст.

— Что ж, должно быть, я предстаю там грозным богом? — Локи льстило, что люди слагали о нем легенды.

— Скорее, плодовитым и хитрым трикстером, — сказала Евфрат, а Брюс хохотнул в кулак.

— Полагаю, это занятное чтиво, где я могу его найти? — решив, что немного себялюбия глазами людей ему не помешает, Локи благодушно улыбнулся.

— Лучше не стоит… — Тони с трудом сдерживал улыбку. — Мы, кажется, не закончили.

— Верно, — сразу же посерьезнел Локи. — Вернемся к насущному. Супергигант смогла дотянуться до разума Таноса на момент его исчезновения и, боюсь, информация о тех, кто переместил его в будущее и убил его там, вам не очень понравится.

— Я думаю, те, кто это сделал, уже не жильцы, учитывая могущество этих женщин, — рассудил Бартон, но Локи только покачал головой.

— Нет, они еще живы и сидят прямо передо мной.

Лица Мстителей не изменились, всем показалось, что они ослышались.

— Мы? — на всякий случай уточнил Тони, удивленный не меньше остальных. — Мы его в глаза не видели.

— Вы из этого года — да, но вы из будущего — несомненно.

В переговорной вновь повисло молчание, но оно быстро перекрылось гомоном вопросов, непонимания и отторжения. Стив сидел со сложенными руками и только усмехался, что все готовы поверить в бред, будто Мстители будущего смогли вытащить Таноса из прошлого и уничтожить, да и зачем им это? Сэм был с ним категорически согласен. Наташа и Бартом перешептывались. Вижн поглядывал на лежащий на столе Тессеракт, словно мог прочитать его мысли. Тони пытался вытащить больше информации из Брюса, и тот пытался объяснить, что произошел сдвиг времени и появилась Мультивселенная, но его было слышно очень плохо. Евфрат говорила громче остальных, засыпая Локи вопросами, но он молчал, не собираясь перекрикивать. И только когда над столом сверкнула шаровая молния из Мьельнира, Мстители разом замолчали, возвращая слово Локи.

— То, что произошло, и почему вы из будущего так поступили, Супергигант выяснить не смогла, просто примите это за факт, — спокойно продолжил Локи. — Сейчас важно не позволить Черному Ордену вернуть Таноса, и, конечно же, из-за того, что сделали вы в будущем — вы можете находиться в опасности.

— Это вряд ли, после расслоения реальностей те мы — уже не мы, — попробовал пояснить Брюс, но Локи продолжил, не слушая:

— Есть несколько нестыковок, скажем так, слепые пятна в плане Терраксии и Супергиганта, которые мне не ясны, — Локи вновь вернулся к иллюзии двух Камней Времени и Пространства и задумчиво коснулся костяшками пальцев кончика носа. — Когда вы из будущего вырвали из этого времени Таноса, временная линия расслоилась, и Танос был убит в параллельной вселенной, созданной вашими действиями. Хорошо, Брюс, не вашими, а действиями Мстителей другой реальности, — когда тот попытался возразить, пояснил он. — Боюсь, что чтобы вытащить Таноса оттуда Камней Пространства и Времени недостаточно. Камень Пространства обладает огромной энергией, способной открыть портал, Камень Времени позволит им подобрать нужную точку во временной линии, но… Нужно что-то еще, нужно что-то, что сможет открыть вход в другую параллель…

— Ванда… — не проронивший до этого ни слова Вижн вовсе не хотел привлекать к себе внимание. — Ванда может управлять вероятностью. С помощью нее они могут попробовать открыть портал в другое измерение.

— Нет, она телепат и может вызывать лишь иллюзии, — сразу же не согласился Бартон, и остальные с ним согласились.

— Ее сила выходит за рамки ваших представлений. Ванда обладает огромным потенциалом, боюсь, что вы кое-чего о ней не знаете…

* * *

*Про Тессеракт — как вы уже верно поняли, за основу взята вселенная TRN732, появившаяся в результате манипуляций Мстителей со временем. Т.е. Таноса в этой вселенной, в 2017 году, нет. Его прибили во Вселенной 19999999, а Локи свалил в 2012 после битвы за Нью-Йорк, прихватив Тессеракт.

ВАЖНО ПО СЮЖЕТУ:

Если где-то заметите несоответствие с той вселенной, сообщите, но спешу пояснить:

в моем видении события “Тор: Царство Тьмы” произошли без участия Локи, единственное различие — Одина никуда не сослали. Далее поясню про “Тор: Рагнарек”: так как Локи не сослал Одина в Мидгард, он умер в Асгарде, Хела появилась не на Земле, а сразу в Асгарде. Где был Тор? Один нашел следы Локи на Сакааре, тот скрывался от злодеев этой вселенной и, как и в оригинале был другом Грандмастера. Один, предчувствуя, что нужно запустить именно эту цепь событий, отправил Тора на Сакаар, предвидя свою смерть. Тор стал гладиатором, далее расхождений с Рагнареком нет. Далее, по идее, идут события Войны Бесконечности, но, повторюсь, Таноса нет, поэтому корабль с асгардцами почти благополучно добрался до Мидгарда... Встретив остатки Черного Ордена, от которого слиняли.

Продолжение следует, в дальнейшем надеюсь пояснить, что запустило цепь событий с появлением во вселенной Евфрат. Как говорится — “эффект бабочки”. И да, Мьельнир жив...

Конечно, еще не вышедшие на дату написания фанфика фильмы еще не учитываются, кто знает, как закрутит Марвел...

Люди, пишите отзывы хоть иногда) Я вижу динамику просмотров и "ждут продолжения", но все молчат. Странный фандом, в Гарри Поттере все взахлеб обсуждают))))) Да, глава бечена лишь наполовину, заранее извиняюсь, так сказать — обстоятельства. В общем, не молчите, пишите хоть в личку, мне интересно понимать, туда ли мы движемся, готова выслушать идеи и пр.

Ну и не забываем жать ждуна...

— ...Вижн сказал, что Ванда может видеть происходящее в другой реальности и даже каким-то образом влиять на нее, до последнего времени она и сама этого не понимала, потому что видения приходили во снах. Вижн заметил как-то, что ночью она парит над кроватью и ее глаза светятся красным, как при использовании силы, — голос Евфрат звучал встревоженно; примерную опасность организации АИМ они понимали, но и представить не могли, что здесь замешаны инопланетные силы. — Алло? Ты пропадаешь…

Евфрат только сейчас задумалась, чего стоило Вижну признаться, каким образом он узнал об этих способностях Ванды. Интересно, как у них это происходит...

— Секунду, выйду в гостиную, там лучше ловит, — сказал Барак, прижимая к уху трубку кнопочного телефона, оставленного ему Марией Хилл для безопасной связи с женой. — Я был в Нью-Йорке, когда этот Локи прибыл с армией читаури, — не стал он вдаваться в подробности. — Не могу сказать, что я не волнуюсь за тебя, когда он находится поблизости. Ему точно можно доверять?

На линии вновь послышались помехи, но связь быстро пришла в норму.

— Никто не знает, что он может выкинуть, и почему он так легко отдал нам то, из-за чего в две тысячи двенадцатом напал на Землю. То, что рассказывал Тони о Локи, идет вразрез с его действиями, — покачала головой Евфрат, забыв, что Барак не может ее увидеть. — Однако, можешь не беспокоиться, он не будет постоянно торчать на базе. Мстители против, и я с ними полностью согласна.

— Так значит, эти инопланетяне хотят вернуть своего господина и открыть портал? Если Тессеракт у вас, то где Камень Времени? — начиная понемногу въезжать в полученные сведения после длинного разговора, Барак присел на край софы и включил без звука телевизор, попав на выпуск утренних новостей. — И зачем им нужны наши дети?..

В трубке послышался глубокий вздох; они так давно не говорили на эту тему, все держали в себе, но что-то порой заставляло обсуждать это.

— Я не знаю, Барак, сейчас нужно сохранить Тессеракт и первыми найти Камень Времени. Мы обсуждали, что оба камня нужно уничтожить, чтобы Черному Ордену не удалось осуществить задуманное. Возможно, конечно, Камень Времени уже давно у них, но будем надеяться на лучшее. Я одно знаю точно, — она выдержала короткую паузу, вздохнув, — чтобы вернуть детей, нам нужно уничтожить АИМ и Черный Орден, так что у нас одна цель…

— Где может быть Камень Времени?

Она задумалась.

— Локи сказал, что где-то на Земле, он как-то связан с некими мастерами мистических искусств. Понятия не имею, кто это такие, но эти их… титулы … звучат, как у персонажей фентезийного фильма, — скривилась Евфрат. — Впрочем, мне ли удивляться, учитывая, что я успела пережить…

— Мир изменился, — подтвердил Барак, — сейчас вокруг происходит то, что еще десять лет назад казалось невозможным. Но когда ты живешь вдали от этого, тебя вроде бы ничего не беспокоит… Я хочу вернуть свою обычную скучную жизнь с тобой, — он горько усмехнулся, позволив себе слабость.

— Но теперь вряд ли что-то может быть обычным, Барак, — ее голос стал тише и грустнее. — Если наши дети живы, то с ними что-то сделали. Меня едва удалось спасти от радиационного воздействия, но что случилось с ними? Их заставили вырасти в моем животе за считанные дни.

— Они нужны им, я уверен, что они живы.

— Мне бы твой оптимизм, — еще тише сказала Евфрат.

— Мария сказала, что за последние полгода исчезло очень много новорожденных из разных больниц по всему миру.

— Да, но пока мы не нашли доказательств, что эти похищения связаны. Взрослые и дети пропадают повсеместно. Помимо АИМ в мире еще очень много злых людей, — произнесла Евфрат очевидное, в ее голосе вновь зазвучало волнение, и Барак это заметил.

— Что тебя волнует, дорогая? — ласково спросил он. — Ты знаешь, что можешь рассказать мне все.

— Не уверена, что ты захочешь слушать о Тони.

В ответ раздалось молчание, Барак не любил эту тему, но откровенность жены не оставляла ему другого выбора, она хотела поделиться с ним, возможно, чем-то, что принесет боль.

— Ты можешь рассказывать мне все, что хочешь. Если он опять увивается за тобой, то меня это не удивляет, а тебе я доверяю.

— Спасибо, Барак, но я не об этом, я о том, что рассказал нам Вижн о способностях Ванды. Она каким-то образом связана с другой реальностью, и он уверен, что это нужная им — инопланетянам, возможно, в АИМ выявили это через Супер-Адаптоида. Та, в которой в будущем Мстители решат совершить путешествие во времени и расколят временную линию, создав ответвление реальности. И в той… Мы с Тони никогда не были женаты или даже знакомы. Ванда каким-то образом связана с самой собой из той реальности, во сне она как бы может быть ею, но сведения, имеющиеся у Вижна, обрывочны.

Барак вообще не понял, зачем ему эта информация, но смиренно слушал.

— Знаешь, — Евфрат уже едва скрывала волнение, — когда Ванда начала понимать, что это не просто сны, а обо мне никто из Мстителей не слышал, она попыталась найти меня на фейсбуке, попыталась понять во сне, что происходит…

— Говори, — так как она запнулась, попросил он.

— Она нашла сведения, что я умерла… Умерла во время поездки в Америку. Утонула, упав с пирса и ударившись головой, — она говорила это, забывая дышать. — Это… Я посчитала, это было в день, когда мы познакомились с Тони, на том же пляже, где я в ту ночь гуляла, — ее голос сорвался, Евфрат всхлипнула, совершенно раздавленная этими сведениями.

Он мог ее понять, невзирая на то, что сейчас она была жива и здорова, наверное, каждый человек воспринял бы свою гибель в какой бы то ни было реальности близко к сердцу, уж тем более, Евфрат. Получается, если бы не встреча со Старком, она была бы мертва, и тогда…

— Прости, я... просто немного напугана, — голос ее против воли дрогнул. — Да что там юлить… Мне страшно до чертиков, Барак.

— Ничего, ты жива, пускай и далеко от меня, и я не могу тебя обнять, но, Евфрат, я люблю тебя. Пожалуйста, как бы тяжело тебе не было, даже если тебя что-то сильно расстраивает, держись. Мы скоро увидимся, когда консул уладит все мои вопросы.

— Угу, — негромко прозвучало в ответ. — Ой, в Израиле сейчас шесть утра, извини за столь ранний звонок, — она шмыгнула наверняка покрасневшим носом.

— Ничего, мне все равно не спится. Не грусти.

— И ты тоже, я очень люблю тебя…

Когда разговор закончился, Барак тяжело вздохнул и решил, что ложиться нет смысла. Переодевшись в спортивное и почистив зубы, он отправился на пробежку, размышляя о том, что если бы не надоедливый Старк, то судьба бы вообще не свела его с Евфрат. Какой интересный эффект бабочки, и, конечно, жаль, что Евфрат той реальности дожила лишь до двадцати шести — именно в этом возрасте она повстречала Тони Старка… Даже пробежка и горячий душ не смогли снять ощущение внутреннего напряжения после ее слов. Казалось бы, жена просто поделилась с ним печальными мыслями, но Барак чувствовал, что Тони Старк все крепче завязывается с его жизнью, и теперь Евфрат, находясь рядом с ним, могла вновь найти в нем что-то хорошее — такие безобразно ревнивые мысли посещали Барака, а вместе с тем от злобы заболела голова.

Зазвонил телефон, и на экране высветилось имя “Мария Хилл”. Они не виделись с самой поездки в Масаду, точнее, начиная со следующего дня, когда она все-таки нашла жилье. Всего пара сообщений пришло от нее, когда с ней напрямую связался консул, кажется, обещанные две недели могли превратиться чуть более долгий срок, но у Барака не оставалось выбора, так как тут, помимо бюрократии, вмешивались политические отношения между двумя странами. Он лишь рассчитывал, что власти США и Израиля не прознали о том, что он влез на сервер госсекретаря, а то с самолета в Нью-Йорке его могут перевести прямиком в тюрьму.

* * *

— Тебя это так сильно волнует? — осторожно поинтересовался Тони, заставший часть разговора Евфрат на кухне, где, как она думала, никто ей не помешает.

— Тони, — не ответив на вопрос, она посмотрела на него чуть покрасневшими глазами, — что могло случиться, что мы с тобой повстречались? Ванда говорила, что ты был с Пеппер в той реальности, а обо мне даже не слышал.

— Не имею ни малейшего предположения, — он пожал плечами, — но с Пеппер у нас всегда были сложные отношения. Точнее, она слишком переживала за меня, когда я ввязывался в неприятности. Последней каплей, как ты знаешь, был Килиан Олдридж, она ведь едва не умерла тогда. Возможно, это?

— Вижн сказал, что Ванда четко видела различия между мирами, словно только важные моменты — моя смерть, например.

— Боюсь, что твоя гибель в той реальности, Евфрат, не может являться значимым событием, прости, это может прозвучать жестоко, но с миром Мстителей ты на тот момент не была связана. Полагаю, что-то изменилось у меня с Пеппер, и я решил залезть на Тиндер, — он был прямолинеен, но не мог иначе; она придавала смерти слишком большое значение, была напугана и едва ли могла мыслить логически. — Но я рад, что так получилось, — решил он немного смягчить свои слова. — Я рад, что ты жива и стала моей женой...

— Получается, ты спас меня уже дважды, и в первый раз я об этом даже не подозревала. Какая нелепая смерть… — она покачала головой, но затем на ее устах появилась несвоевременная улыбка. — Спасибо.

— Но второй раз ты едва не погибла именно из-за меня. В АИМ есть кто-то, кому я насолил, и он решил отомстить, — он осторожно подошел ближе и, не встретив в ее глазах отторжения, осторожно заключил ее ладони в свои.

— Это уже не важно, ты спас меня, ты не сдался, у тебя все получилось, — она всхлипнула, а Тони все еще не мог понять ее столь бурной реакции на произошедшее в другой реальности, ведь она стояла рядом, смотрела ему в глаза, а руки ее были теплыми; Евфрат была жива — это главное.

— Я должен был тебя спасти во что бы то ни стало, — осмелев окончательно, он коснулся ее скулы ладонью, а Евфрат на миг прикрыла глаза.

Что-то между ними начало меняться, оба это чувствовали, и вести из другой реальности почему-то подействовали на Евфрат, как некий катализатор. Она была растеряна и вместе с тем благодарна, ей было все сложнее отталкивать от себя мужчину, который так сильно повлиял на ее судьбу. Мужчину, чувства к которому она игнорировала довольно долго, Евфрат больше не презирала, ни в чем не обвиняла, но зато осталась ревность к Пеппер, и чувство это было неправильным, его не должно было быть, ведь она замужем за другим и уверена, что любит Барака. Но что же тогда сейчас с ней происходило? Сердце откликалось на его прикосновения, Евфрат хотелось стать ближе, ощутить тепло мужчины, которого она обнимала вчера ночью, пускай только лишь с целью согреться. Ей не было противно, и его давняя измена как будто уже ничего не значила… И все же, почему Ванда увидела именно этот кусочек жизни Тони? Почему обратила на него внимание, почему, находясь в другой реальности, потянулась узнать, что же произошло с Евфрат, о которой никто из Мстителей не слышал?..

А потом он просто привлек ее к себе, и она прижалась к его груди щекой, позволив обнять себя и поцеловать в макушку. Хорошо, что в одиннадцать вечера в небольшой кухне, которую иногда использовали Мстители, никого не было, поэтому Евфрат могла просто поплакать. Она и сама не понимала, что так сильно ее расстроило, но возможно, ей просто не хватало человеческого тепла, а Тони готов был подставить плечо. Он так щемяще-нежно поглаживал ее по голове, что чувство ответственности перед Бараком на время исчезло. Грудь Тони медленно вздымалась, слышался немного ускоренный стук сердца, кажется, он был немного взволнован ее близостью, хотя старался этого не показывать.

— Ты всегда можешь поговорить со мной о том, что у тебя на душе, — сказал он негромко; фраза отчего-то прозвучала безысходно.

— Спасибо, Тони, ты хороший друг, — она прекрасно понимала, что нелепо разрушает момент, ведь он никогда не станет ей другом.

— Пожалуй, это не совсем то, что я имел в виду, но ты должна знать, что я буду ждать тебя сколько потребуется. Никакой френдзоны, я настроен серьезно.

— Ты же понимаешь, что это невозможно, — она отстранилась, но не стала злиться даже из-за его самодовольной улыбки.

— Тебе так только кажется, — с долей иронии заявил он.

В этом был весь Тони Старк, уверенный в своих силах, он никогда не сдастся — таким он был по натуре, а Евфрат знала его слишком хорошо, возможно, лучше, чем собственного мужа, но нужно было жить настоящим, а ее настоящее заключалось в другом мужчине.

— Евфрат, ты только не переживай. Теперь ты неубиваемая, но я бы все равно не хотел, чтобы ты лезла на рожон с остальными Мстителями, когда представится такая возможность, а она, я уверен, представится обязательно. Мы прижмем АИМ.

— Я успокоюсь только тогда, когда накажу Биктимирова и его подельников, которые сделали это со мной и с детьми, — ее взгляд моментально похолодел. — Не пытайся избавиться от меня, теперь я — часть команды.

Он издал неопределенный звук, затем глубоко вздохнул, прежде чем вновь попытаться образумить ее:

— Мстители — это не работа по контракту, ты либо становишься частью команды навсегда, либо это не имеет смысла. Мы — семья. И ты стала ее частью уже очень давно, еще до того, как получила свои силы, — он все еще держал ее за плечи, а значит, все шло правильно, ведь она не пыталась сбежать.

— Но отныне у меня своя семья, — ответила она, понимая, что разговор начал лишаться смысла.

— И у Бартона есть семья. У него, между прочим, трое детей, но он все еще в команде и всегда готов помочь, если это нужно.

— Ну если Барак согласится менять пеленки и сидеть с детьми, то об этом можно подумать.

Он закатил глаза при упоминании соперника, да еще и в таком контексте, а она задорно улыбнулась, как будто наслаждаясь его реакцией. И все же Евфрат начинала оттаивать, льдинка за льдинкой, и это была пускай и маленькая, но победа. Однако у Тони оставалось все меньше и меньше времени, ведь Барак вернется если не через неделю, то чуть позже, и тогда все его труды могут пойти прахом.

Евфрат отскочила от него, когда уловила движение в дверях. Уэйд Уилсон бодрой походкой зашел на кухню, как будто совсем не провинился перед ними. И хотя Тони все спланировал, Евфрат об этом не было ничего известно.

— Я посчитал презервативы, и я вами очень недоволен, — сообщил Уэйд строго, поправив воображаемые очки.

— Ты бы лучше вообще не попадался мне на глаза, — Евфрат кивнула Тони и вышла из кухни, не собираясь затевать ссору, на которую у нее просто не было сил.

— Вот еще спасибо скажешь, — разочарованный, что его проделку не оценили, бросил ей вслед Уэйд.

Тони, пройдя мимо, просто поджал губы и похлопал его по плечу, не собираясь ничего комментировать. Он лишь рассчитывал на молчание Уэйда, хотя тот едва ли внушал доверие.

— Эй, Старк, — окликнул его Уэйд, и тот обернулся. — Попробуй просто следовать своему сердцу, я уверен, она это оценит.

— Спасибо, но та клоунада с презервативами и матрасом действительно была лишней, мы взрослые люди, нам нужно было просто поговорить.

Уэйд пожал плечами:

— А, похоже, сработало, или вы не обнимались минутой ранее?

— И помалкивай, — не слушая его, сказал Тони, и тот закрыл рот невидимой молнией — его излюбленный жест.

Погруженный в свои мысли, Тони вернулся в мастерскую, чтобы проверить, не нашла ли Пятница совпадения по фотороботу Биктимирова, но и так знал, что нет, иначе она бы предупредила его, где бы он не находился. Бросив взгляд на Тессеракт, закрепленный лапой-манипулятором над столом под прозрачным куполом, он тяжело вздохнул и внезапно замер, ощутив, как какое-то воспоминание пытается вырваться на поверхность, но "многолетний слой пыли" не позволяет этому случиться. Тессеракт, что-то связанное с ним, как будто нечто очевидное — нечто, что могло бы объяснить различия между двумя реальностями, что они, идиоты из будущего, не подумав, натворили, и что повлияло на раскол временной линии. За стеклом возник Стив и шевельнул ладонью в знак приветствия. Коснувшись тачскрина, он разблокировал дверь и, сунув руки в карманы, вошел.

— Так и знал, что найду тебя здесь, — констатировал он. — Тони, — Стив бросил задумчивый взгляд на сборочный модуль и усмехнулся, увидев сине-голубой костюм Евфрат. — Было кое-что странное, что произошло после битвы за Нью-Йорк, — его голубые глаза поймали отсвет Тессеракта и стали ярче. — Тогда сбежал Локи, прихватив Тессеракт, и я встретил его в здании и сразился с ним, но…

— Что, Стив? — Тони был нетерпелив, но он, как и другие Мстители, находился в некотором напряжении, узнав, что существует другая реальность, которая каким-то образом повлияла на их собственную.

— Это мог быть не Локи, это… — Стив словно не мог произнести это вслух. — Это мог быть я сам, и он, то есть тот я, знал, что Баки жив. Я тогда не придал этому значения, ведь, как посчитал, Локи прочитал мои мысли и воспользовался моим замешательством. А потом, украденный им скипетр волшебным образом вернулся в ЩИТ, точнее, в Гидру, ты же понимаешь, что это не просто совпадение.

— Ты правда думаешь, что повстречал самого себя? — уточнил и без того очевидное Тони, и Стив кивнул. — И, возможно, другие мы вернули скипетр на место, пытаясь восстановить ход событий? Да, это имеет смысл, мы бы тоже так сделали.

Тессеракт, на который оба смотрели, светился маленькими молниями, он был красив и постоянно привлекал к себе внимание.

— Для чего бы им ни был нужен скипетр, пускай они и вернули его на место, но что-то все равно изменилось. Они же понимали, что если Танос из этой Вселенной погибнет, то все изменится, но…

— Кажется, изменения произошли еще задолго до его перемещения, — Тони на мгновение прикрыл глаза, пытаясь отыскать то, что не давало ему покоя, но затем его глаза распахнулись, и он воззрился на Стива. — Когда исчез Локи, у моего реактора случилось короткое замыкание, и когда я изучал причину, то обнаружил, что был вытащен штекер заземления, что в принципе невозможно, ведь конструкция находилась внутри меня, — он коснулся груди, где когда-то находился кружок света, спасавший ему жизнь, и который теперь заменил съемный треугольный реактор. — А потом Тессеракт в чемодане просто отскочил в сторону… Но нет, это не имеет смысла, возможно, другие мы специально позволили Локи бежать?

Стив, наконец, оторвался от созерцания мерцающего куба и сосредоточенно посмотрел на него.

— Я очень сомневаюсь в этом. Но, возможно, что-то пошло не так? У тех нас что-то не получилось? Какой смысл отдавать Тессеракт Локи? Они забрали скипетр, но… Нет, что-то тут не вяжется, а тебя им зачем отключать, если это вообще возможно?

Тони крепко задумался. Он прислонился к столешнице.

— Возможно, им нужны были все Камни Бесконечности? Что, если они искали их? — и тут его осенило: — Если бы у меня не случилось короткого замыкания, я бы встретил Пеппер с самолета, а не засел в мастерской исправляя реактор, — внезапно сказал он. — Она тогда была очень зла на меня, ведь я и так чуть не умер… А она мне это припомнила после Олдриджа, и позднее, в ту ночь, когда я повстречал свою жену...

— Если ты о том, что сказал Вижн про Евфрат, отключись от своей личной жизни хотя бы на мгновение. Сейчас важно понять, как уничтожить Тессеракт, — строго попросил Стив. — Если у нас это получится, то нам и Камень Времени не нужен, чтобы остановить Терраксию и Супергиганта, у них будут связаны руки.

— Да, мы это уже обсуждали. Пятница, — немного нахмурившись позвал Тони.

- Слушаю, босс.

— Запусти структурный анализ и попробуй просчитать, что может разрушить энергию, заключенную в камне… Похоже, что те мы нехило напортачили со временем.

* * *

Последние дни Барак был как на иголках, он даже повысил голос на Томера, из-за чего впоследствии не смог отказать ему, и оказался в шумной даже во вторник Арии, где, казалось, совсем недавно барвумен работала Евфрат. Эти воспоминания отдавали ностальгическим теплом, как будто это было в прошлой жизни. Их стремительный роман быстро перерос в нечто серьезное — Барак и не думал, что жизнь распорядится так круто, и что спустя всего несколько месяцев роман закончится свадьбой, а свадьба — трагедией, что погибнут несколько друзей и родственников Евфрат, а ее саму похитят и будут проводить чудовищные эксперименты, заставят появиться на свет раньше срока их детей. Евфрат чудом выжила. Шанса на спасение не было, но Тони Старк сумел победить радиацию, даже не имея степени по генетике и ядерной физике, он совладал со злым роком судьбы — просто счастье, что у него в знакомых есть Шури и доктор Хелен Чо. Когда Барак уже почти смирился с неизбежной гибелью жены, они вытащили ее с того света… Но она изменилась, хотя сама этого не замечала. Конечно, кто бы не изменился после таких событий, и теперь Евфрат, которая приобрела способности, считала себя частью Мстителей, и это отдаляло ее от простой жизни, а вместе с тем и от Барака. И хотя она продолжает признаваться ему в любви — что-то между ними как будто оборвалось. Они это не обсуждают, но между ними возникла преграда, и дело даже не в Тони Старке. Евфрат, не осознавая того, все больше отдаляется, становится частью непонятного Бараку мира, но, быть может, так было и до него, когда она была женой Старка? Верно, она умалчивала о многом, что раскрылось только недавно. Не только Тони питал к ней нежные чувства, остальные действительно были ей друзьями. Капитан Америка ради нее забыл ссору с Железным Человеком, Бартон вернулся из заточения. И хотя, конечно, им пришлось прижать госсекретаря, чтобы снять все обвинения, но случилось это из-за Евфрат. Для них она была неотъемлемой частью семьи Мстителей и все еще спутницей Старка.

— Долго будешь гипнотизировать Курвуазье? — спросил Томер, так как Барак со времени их прихода в Арию не проронил ни слова и бездумным взглядом смотрел на витрину за спиной бармена, так и не сделав заказ. — Может, тебе лучше выпить чего-то крепкого? Курвуазье — отличный выбор.

— Максимум — один джин-тоник, да и то не хочется, тем более, я за рулем, — ответил Барак, наконец, вспомнив о присутствии друга.

Хорошо, что музыка во вторник играла умеренно громко, позволяя расслышать собеседника. В дальнем углу тусовалась компания из соседнего офиса, Томер вслух заметил, что так и знал, что между Галь и Офером отношения, хотя он был женат — парочка, не опасаясь сплетен, целовалась, облюбовав диван и наивно полагая, что их никто не видит. Тель-Авив был маленькой деревней, в которой слухи распространялись со сверхзвуковой скоростью, однако Оферу — мажористому маркетологу лет двадцати восьми, похоже, все было нипочем. Впрочем, судя по его поведению в офисе, интеллект его едва ли дотягивал человека прямоходящего — так называл его Авив.

— Есть новости от консула? — спросил Томер, выразительно взглянув на заказанную Бараком, вопреки озвученному намерению, колу.

— Ждем решения, — сухо ответил он, в последнее время эта тема стала ему неприятна, даже просто упоминание, потому что он не мог повлиять на ситуацию.

Томер быстро смекнул, что вытянуть из друга информацию не получится, и оставил его в покое. Не выпив даже половины стеклянной бутылки колы, Барак сообщил, что собирается домой. Невзирая на то, что Евфрат полностью одобрила его план немного развеяться, с угрюмыми мыслями это было едва ли возможно. Он вышел из Арии и направился к Ротшильду в сторону офиса, где дожидалась припаркованная вольво. Не глядя по сторонам, он даже не обратил внимания на ругающихся на улице молодых людей, хотя обычно шумные иностранцы, коих в Тель-Авиве было много в любое время года, раздражали. Перейдя перекресток, чтобы оказаться на бульваре, он вздрогнул от громкого сигнала авто, и невольно взглянул в ту сторону. Его взгляд мазнул мимо недовольного, просигналившего второй раз авто, перед которым на зеленом свете светофора заглохла малолитражная киа, и выловил на веранде кафе “Ротшильд 22” знакомое лицо. Мария Хилл сидела с ноутбуком в самом углу узкой веранды, неотрывно глядя в монитор и что-то печатая. Возле нее в пепельнице дымилась дамская сигарета и стоял почти опустевший бокал вина.

— Не знал, что ты куришь, — Барак объявился перед ней, сунув озябшие руки в карманы кожаной куртки.

На веранде, благодаря обогревающим лампам, было довольно светло и тепло. И когда это он успел так замерзнуть? До Арии было не более трех минут пешком.

— Иногда случается, правда цены на сигареты здесь заоблачные, — ничуть не смутившись, ответила она, сделав затяжку и затушив сигарету. — Я думала, рабочий день давно закончен. Присядешь?

Он кивнул, не став объяснять, что после работы решил заглянуть в бар, и движением руки подозвал наблюдающую за ними официантку. Попросив обновить стакан Марии, как всегда не спросив ее желания, он заказал вина и себе, хотя еще десять минут назад был уверен, что за рулем пить не стоит. Впрочем, в Израиле нет жестких запретов на умеренное употребление алкоголя перед вождением. Если нареканий по поведению на дороге нет, то полиция не остановит. Один или даже два бокала себе позволить можно, главное взять после этого паузу.

— Как твой внезапный отпуск? — спросил он, ведь они не виделись почти неделю.

— Отпуск, как же, — усмехнулась она. — У меня есть много задач, но я могу работать дистанционно, поэтому в воскресенье даже удалось съездить в Иерусалим, в такую солнечную погоду было бы глупо сидеть в номере.

— И как тебе Иерусалим? Тода, — поблагодарил он официантку, которая довольно быстро выполнила заказ, невзирая на полное посетителей кафе.

Барак вдруг подумал, что внезапное ощущение натянутости между ним и Марией куда-то исчезло, словно его и вовсе не было, и немного расслабился, затем внезапно осознал, что эта неожиданная встреча помогла успокоиться, как будто именно ее он и ждал, и даже немного приободрился.

— Иерусалим именно такой, как я себе и представляла, местами назойливый, особенно на рынке, Стена Плача и вовсе сначала казалась наигранной театральной инсталляцией, но как только я коснулась ее, только и удивилась. Знаешь, я почти заплакала, там невероятная энергетика, — поделилась Мария впечатлениями. — Мне даже удалось попасть в Яд Вашем.

— В Иерусалиме много красивых мест, почему Яд Вашем? У тебя есть еврейские корни? — прямолинейно спросил Барак, ведь Яд Вашем — мемориальный музей Холокоста — не отличался особой привлекательностью для туристов.

— Видимо, я видела недостаточно в своей жизни, — размыто ответила она и подняла бокал. — Что ж, у меня есть основания думать, что завтра дело сдвинется с мертвой точки, сегодня звонил консул, почти все вопросы решены.

Странно, она не перезвонила Бараку сразу после этого, а сообщила только сейчас, при случайной встрече, но, кажется, узнавая Марию все больше, он начал понимать, что для нее важен конечный результат, и завтра она бы непременно сообщила ему финализированные новости. Они чокнулись и с короткими “cheers” и “ле`хайм” пригубили вина.

— Как твои будни? — решила она заполнить паузу, взяв небольшую горсть сладкого попкорна из вазочки — закуску, принесенную официанткой к вину.

Он пожал плечами и коротко ответил, что нормально, ничего примечательного. Экран телефона Марии включился, и на нем высветилось напоминание — “Stand up, 9 p.m., ZOA COMEDY BAR, Daniel Frisch 1”. Напоминание заинтересовало Барака, так как Мария вновь открылась для него с новой стороны, похоже, она планировала посетить комедийное шоу.

— Это через полчаса, — сказал Барак, кивнув на телефон. — Ты зарегистрировалась?

— А что, надо было? — она залезла на сайт бара и обнаружила, что, номинально свободный вход требовал предварительной регистрации, которая сейчас была уже закрыта.

— Это на тебя не похоже, глядя на тебя всегда хочется сказать, что ты всегда очень организована и не упускаешь ни одной детали.

— Похоже, ты очень плохо меня знаешь, — она улыбнулась сначала несмело, затем шире. — Что касается работы — да, я организована. Я была агентом ЩИТа последние пятнадцать лет, и нужно было учитывать любую мелочь, ведь при такой работе именно мелочи оказываются наиболее важными. Но что касается личной жизни — в ней у меня всегда полный хаос, — неожиданно легко призналась она в собственном несовершенстве, и Бараку стало приятно, что она так легко ему открывается. — Что ж, жаль, хотела туда попасть.

— Секунду.

Барак достал телефон и, порывшись в контактах, набрал Янива, у которого в этом баре работала барвумен сестра, также являющаяся девушкой владельца. Всего через пять минут у него в воцапе уже было два приглашения и даже резерв на столик, не у сцены, конечно, но довольно близко, учитывая, как поздно они спохватились. “Тель-Авив — маленькая деревня”, — вновь подумал про себя Барак, довольный тем, что Мария искренне радуется его подвигу и искренне благодарит его.

— Что ж, полагаю, можно уже выдвигаться, — не допив бокал, он поднялся с места, а Мария, погасив и убрав ноутбук в сумку, осушила бокал почти залпом, несказанно удивив его — похоже, она расслабилась в стране, которая, судя по всему, пришлась ей по вкусу.

Он завел двигатель автомобиля, припаркованного рядом с бизнес-центром “Mind Space”, где находился офис Наами, и почти сразу тронулся с места, думая, что этот вечер принес неожиданный сюрприз в виде приятной компании — кажется, это и впрямь было то, что нужно. Разговоры с женой не способствовали успокоению, наоборот, погружаясь в проблемы вселенского масштаба, он все сильнее волновался — за нее, за детей и теперь за мир. Но люди вокруг, что не подозревали о грядущем инопланетном вторжении, продолжали жить своей жизнью, ходили в бары и клубы, впрочем, как и он. Мария, конечно же, была в курсе ситуации, но попросту отпустила ее, желая скрасить вечер комедийным шоу — быть может, именно так она пыталась отключиться от тревог, а может, привыкла со своей агентской жизнью, что везде может подстерегать опасность. И среди всего этого нужно было как-то выживать и не впадать в уныние.

Бар находился совсем недалеко, и когда, как обычно с трудом найдя парковку, они вышли из машины, их атаковал неприятный, забирающийся за воротник ветер — сегодня было довольно холодно, даже для зимы. Барак на секунду вернулся в машину, достал с заднего сидения теплый шарф мелкой вязки и предложил Марии, которая с благодарностью укуталась в него. Она ощутила тонкий аромат мужского парфюма — кажется, яблоко или ананас, а, быть может, все вместе, но самой яркой нотой звучал мускус.

— Какой приятный парфюм, знакомый...

— Крид Авентус, Евфрат его обожает, у нее даже есть собственная бутыль, — поделился Барак, но затем понял, что слова о жене были лишним дополнением.

— Да, я замечала за ней склонность пользоваться мужскими парфюмами, — согласилась она, видно, зная эту ее маленькую слабость. — Она говорила, что запах Авентуса сводит ее с ума, и чтобы не бросаться на мужчин, которые пользуются этим популярным парфюмом, решила сама так пахнуть.

Похоже, Евфрат и впрямь неплохо ладила с Марией — Барак узнавал о прошлом жены все больше деталей, но сейчас вспоминать о ней совсем не хотелось. Он пропустил спутницу вперед, открыв ей дверь в бар, где уже началось представление. Бартендер сразу отвела их к немного более отдаленному, нежели ожидал Барак, столику и оставила два меню на иврите. Так как на сцене уже выступал первый комик, что примечательно, на английском языке, они не стали вновь тревожить персонал просьбой принести английское меню.

— Вина? — наверное впервые спросил Барак, прежде чем решить за нее.

— Да, пожалуй, — согласилась Мария с мягкой улыбкой, даже не глядя на сцену, так как с середины выступления было смотреть не очень интересно, впрочем, по отсутствию смеха в баре, молодого рыжего комика можно было сразу списать со счетов.

Она не взглянула в меню, предоставив выбор Бараку, кажется, обоим нравилась такая ситуация — он чувствовал свою силу, а Мария просто наслаждалась невинными ухаживаниями, и когда принесли бутылку, судя по закорючкам на этикетке, израильского красного вина, она с удовольствием отметила приятный и легкий вкус. Возможно, это было дешевое вино, быть может — дорогое, но Барак, несомненно, в вине разбирался. Вскоре принесли закуски — сырную тарелку, хлеб и соте из баклажанов с тхиной — штука, по мнению Марии, запоминающаяся и приятная на вкус. Барак пообещал, что если возникнет такая возможность, то он обязательно покажет ей кафе на Аленби, где подают совершенно потрясающие печеные баклажаны с тхиной. Она была довольна и, общаясь вполголоса об израильской кухне, о местном колорите, барах и клубах, совершенно не обращала внимания на сцену, даже когда на там появился некто, сумевший зажечь толпу. Удаленный столик у окна оказался лучшим, хоть и случайным решением, и оба не заметили, как опустела бутылка вина а стенд-ап закончился и включили приятное негромкое техно с африканскими мотивами.

К концу последнего бокала они уже тихонько смеялись над совершенно несмешной историей Барака о коллегах, просто обоим было хорошо в этот неожиданный вторник. Часы показывали половину двенадцатого, но оба не чувствовали усталости, словно с них сняли оковы и рухнул некий барьер, словно и не было того натянутого ощущения после поездки в Масаду. Мария, когда не держала маску холодного агента ЩИТа, была приятной и легкой в общении, она, оказывается, умела располагать к себе, и Барак с удовольствием открывался навстречу, забыв обо всем на свете, а когда они вышли на холодную улицу, забылся и сам надел на Марию шарф, обернув его вокруг шеи два раза. Лишь только в последний момент его пальцы замерли, а в глазах на миг загорелся если не испуг, то неуверенность. Впрочем, Мария не растерялась, она положила ладонь на его предплечье и сообщила, что все в порядке. Барак замялся, но затем, уточнив название отеля, сообщил, что он находится всего в шестистах метрах от бара, и, если она не против, то можно немного прогуляться, а оттуда он возьмет такси.

— Это что, снег? Снег в Тель-Авиве? — Мария остановилась, когда Барак ничего не заметил и прошел немного дальше.

Он взглянул на свет фонаря, который позволил увидеть, что действительно что-то мелкое спускается к земле. Снежинки оказались настолько редкими, что сначала было сложно поверить увиденному. Мария протянула ладонь и попыталась поймать снежинку.

— Похоже мы попали в крошечную зону антициклона, — он улыбнулся, вновь поглядев на свет фонаря, но не разглядел более ни одной мелькающей точки; снег прекратился. — Сегодня действительно очень холодно. Снегом это назвать сложно, но для Тель-Авива это и впрямь очень редкое явление.

Они двинулись дальше, вновь найдя непринужденную тему для беседы — американский футбол, который, как оказалось, оба любили — Барак какое-то время жил в Лос-Анджелесе, Мария родилась в Чикаго; они болели за разные команды. Марии, правда, некогда было увлекаться футболом, в двадцать один год она поступила на службу в вооруженные силы США. Из семьи военных, она не могла пойти по другому пути, да и никогда не была против, затем, отслужив всего год, привлекла внимание организации ЩИТ, к которой и по сей день себя причисляет, хотя разведслужба ушла в подполье. В свои тридцать шесть она выглядела довольно молодо — возможно, из-за нечастого проявления эмоций ее мимические морщины просто не успели усугубиться. Барак рассказал о том, что родился и вырос в Лос-Анджелесе, но позднее с семьей переехал в Израиль, однако вернулся туда для получения высшего образования и только и делал, что учился и работал айтишником на удаленке, и потому находил время для просмотра только крупных футбольных матчей.

— Мы пришли, — сообщила Мария, глядя на знакомую вывеску с неоновыми буквами — небольшой бутик-отель, в котором, на ее удачу, освободился номер из-за незаезда одного из гостей, как ей пояснили на ресепшн. — Что ж, спасибо за неожиданно крутой вечер.

У него был красный нос, но Барак стоически переносил ненавистный холод и даже не прятал руки в карманы, как будто не желая показывать слабость.

— И тебе спасибо, — он искренне и благодарно улыбнулся и впрямь чувствуя себя отдохнувшим, сетуя лишь на то, что с утра придется заезжать за машиной, оставленной возле бара. — Что ж, спокойной ночи.

— И тебе, — Мария потянулась размотать шарф, но внезапно скривилась от боли — небольшая сережка зацепилась за шерстяную нитку.

— Тебе помочь? — Барак подошел ближе, когда она уже отчаялась и, кажется, случайно накрутила на серьгу еще и волосы, из-за этого появились неопрятные петухи на затылке, нарушив идеально ровный хвост.

Мария сдалась и коротко кивнула, опустив руки, замерзшие пальцы уже совершенно не слушались ее, а отправляясь в Израиль, она и не думала взять с собой перчатки. Барак подошел, выдохнув, выпустил облачко пара; он стал осторожно выпутывать сначала волосы — буквально по одному, затем вытаскивать ворсинки шарфа из крепления небольшого камня серьги.

— Как же так вышло… — бормотал про себя Барак, стараясь не порвать шарф, на котором и так уже была зацепка, благодаря его манипуляциям.

Мария промолчала, она гипнотизировала его шею и подбородок взглядом, разглядывала пока редкие седые волоски в бороде, вдыхала запах все того же Авентуса, не в силах пошевелиться. Легкий винный дурман быстро выветрился из головы, она уже была собрана, но почему-то все сильнее становилось ощущение чего-то неизбежного. Барак почувствовал ее взгляд и непроизвольно сглотнул, отчего его кадык дернулся вниз и вернулся на место — это совершенно простое физическое явление заставило сердце Марии замереть и начать поднывать изнутри, словно увеличиваясь в размерах и намереваясь разорвать грудную клетку. Дышать стало труднее, а случайные прикосновения его прохладных пальцев к уху обжигали огнем.

Он чувствовал, как нечто разрастается вокруг них, поглощая все больше пространства, и от этого становится чуточку теплее. Барак перестал обращать внимание на заледеневшие руки, и чем ближе он находился к Марии, тем теплее ему становилось. Он все еще ощущал, что она неотрывно смотрит куда-то в его шею и сдерживался от того, чтобы вынудить ее на прямой зрительный контакт. Что-то назревало — это витало даже в воздухе, и от этого ощущения становилось невыносимо тяжело и в то же время хотелось взлететь. Где-то в подсознании замаячило решение — бежать, но он не мог сдвинуться с места, даже когда волосы Марии оказались свободны.

Стараясь побороть влечение, обрушившееся на них, оба не могли вымолвить ни слова — оба лишились возможности говорить, но могли передать свои мысли чувствами, которые, словно время, невесомо застыли в желании прижаться теснее и любезно приглашали их сделать шаг в пропасть. Ладонь Барака сместилась к скуле Марии, и в этом прикосновении она начала растворяться, забывая о том, насколько неправильно происходящее, а он и вовсе перестал думать — совершенно забыл обо всех преградах, имя “Евфрат” исчезло из памяти.

В тот момент, когда глаза Марии обратились к нему, Барак уже знал, что произойдет, он желал этого больше всего на свете и, сам того не подозревая, стремился к этому всю неделю, что они не виделись. Отгоняя от себя мысли о Марии, он, напротив, притягивал их все ближе, пока они заполонили собою каждый уголок его сознания. О, как же он хотел поцеловать ее и как будто уже чувствовал вкус ее губ на своих губах, и это выбивало почву из под ног и сводило с ума. Ее ладонь оказалась на спине под его курткой, она была просто ледяной, что заставило его податься вперед, и в этот момент Мария просто поймала его губы, не позволив раздумывать более ни секунды. Он так крепко сжал ее в объятиях, что почти оторвал от земли, и Марии пришлось встать на цыпочки. Ее губы оказались на вкус именно такими, как он себе и представлял, поцелуй не углублялся до тех пор, пока не позволила Мария. Кажется, она полностью завладела ситуацией, а Барак просто отдавался моменту, совершенно не думая о завтрашнем дне, ведь он получил именно то, чего желал с самого ее приезда в Израиль, а, быть может, раньше — с самого первого мгновения знакомства...