Телохранитель для Гермионы (гет)

— Нет, это возмутительно... Конечно же, я поддерживаю Вас... Стоит уведомить министра... Нет, документы... Да, форма изменилась... Нет, в этом деле лучше не спешить...

Скорпиус вполуха слушал диалог первого замминистра по сквозному зеркалу с очередным ослом из Визенгамота. Мисс Грейнджер проявляла чудеса терпения и такта. Он бы так не смог.

Он был от природы нетерпеливым, и взять себя под контроль стоило ему больших усилий. Как ни странно, добиться истинно Малфоевской невозмутимости помог отец. О методах Скорпиус предпочитал не вспоминать. Характером он пошёл точно не в отца, а в прадеда... Больше всего он походил на Абраксаса Малфоя в юные годы. Это потом прадедушка стал прожжённым интриганом. Далось ему такое перерождение кровью и потом.

Наблюдать за Гермионой было интересно. Она была необычной и совсем непохожей на тех женщин, что он знал до этого. Серьёзная, целеустремлённая, ответственная до занудства и одновременно забавная. Вот как сейчас, когда с гримаской недовольства откладывает зеркало.

Ему выделили помещение смежное с её кабинетом. Малфой отдыхал там, когда объект работал в одиночестве. Помещения разделяла тонкая дверь — очень удобно. Кроме того, мисс Грейнджер не протестовала против его присутствия на встречах. Скорпиус отслеживал посетителей и следил за безопасностью.

Его задачей было стать тенью охраняемой, и он справился. Гермиона, как он называл её теперь про себя, работала с упорством истинного трудоголика. Скорпиус только диву давался, сколько всего она успевала сделать за день — это вызывало уважение.

— Да... Нет... Заберите эти документы... Это министру на стол... Это в отдел статистики... Спасибо, миссис Метьюс.

Заскрипело Прытко Пишущее Перо, мисс Грейнджер владела им настолько, что текст диктовала мысленно. Скорпиус тихо заглянул, осмотрел кабинет. Хмыкнув, он оценил завал бумаг на столе и прикинул, что домой они отправятся позже десяти. Педантичная мисс Грейнджер не уходит, не доделав запланированный объем работы. Сам объект разминал руками затёкшую шею. Скорпиус уже знал, что это было своего рода ритуалом, помогающим мыслям вернуться в рабочее русло.

Мисс Грейнджер дважды в неделю посещала массажиста — сидячая работа не лучшим образом сказывалась на позвоночнике и мышцах.

Малфой знал, что в третьем шкафчике стола хранится сумочка с самыми необходимыми зельями. Там же лежит кожаный саквояж с гребнями и косметикой.

По утрам она пьёт крепкий горячий чай с большим кусочком лимона. Не любит кофе, с удовольствием завтракает овсянкой или хлопьями. Обедает ровно с часа до полвторого. По дороге в столовую обязательно заходит в Аврорат, чтобы, не слушая возражений, отконвоировать Поттера на обед.

Скорпиус поймал себя на том, что запоминает буквально всё. Многие мелочи, которые мало относятся к работе — например, что в кабинете туфли на каблуках заменяют удобные тапочки, количество запасных костюмов в шкафу, комфортную для неё температуру, любимые духи, предпочтения в еде...

Он подмечал малейшие детали поведения, эмоций. Это стало своеобразным развлечением. Мисс Грейнджер мало походила на ту, которую описывали в биографиях, написанных прилипчивыми журналистами. Гриффиндорский напор причудливо соединялся со слизеринской хитростью. И немалой властностью...

От Главного разило дикой мощью и харизмой. А мисс Грейнджер хоть и уступала другу в способности вести за собой людей, но обладала редким даром убеждать — точными, едкими, убийственными аргументами.

Политика научила её не идти напролом, а искать обходные пути.

Малфой знал, что в жизни мисс Грейнджер было очень мало людей, которым она доверяла. Поттер, Кингсли, странная, мягко говоря, Лавгуд.

На рабочем столе стояло несколько колдофото в пастельных рамках, на всех лица друзей — живых и мёртвых.

— Миссис Метьюс, пригласите, пожалуйста, Перси Уизли, — интонация не сулила вызываемому на ковёр ничего хорошего. — Зануда...

Гермиона, недовольно жмурясь, отбросила от себя длинный отчёт.

— Сколько можно говорить, что урезания недопустимы? — спросила она у себя самой. — Мистер Малфой, окажете любезность?

Скорпиус был заинтригован — за месяц он не слышал ни одной просьбы.

— Всегда рад помочь, — серые глаза вспыхнули.

— Видите вон те ящики? Отнесите их миссис Метьюс, — Гермиона потёрла висок. — К лежащим там документам нельзя применять магию.

Три внушительных ящика были не тем, что стоило таскать женщине. Скорпиус, не напрягаясь, перенёс их в указанное место. И вернулся, чтобы услышать обидный разнос важного Уизли. По мере повышения градуса сказанных слов, его физиономия то бледнела, то багровела. Он попытался возразить, но был буквально придавлен к полу ледяным взглядом и размазан благостно улыбающейся женщиной. При этом мисс Грейнджер ни разу не повысила голоса и не перешла границ вежливости.

Следующий посетитель протиснулся в кабинет бочком, с явной опаской. И тоже получил свою порцию «словесного линчевания» более мягкого, но всё же.

Тонкий писк белого шара связи, стоящего на когтистой подставке из тёмного металла, отвлек мисс Грейнджер от работы.

— Да, Кингсли, я поняла... Нет, не нужно... Да, отчёт будет... Я зайду чуть позже... Перси? Проинформирован о раздолбайстве своих непосредственных подчинённых. Хорошо... Нет, переговоры пришлось перенести... Поттер категорически против. Ты же знаешь... Ропот Визенгамота — последнее, что его волнует, это вопрос национальной безопасности. Нет, лучше тебе самому поговорить с ним... Да, господин министр.

Вечер подкрался незаметно, а с ним и позднее совещание у министра. Рык Шелкбота был слышен даже из-за закрытых дверей, как и не менее грозный голос Поттера. Скорпиус, недопущенный на секретное совещание, скучал в приёмной под насмешливыми взглядами охранников министра.

К нему почти все относились резко негативно. Аврорат, где он бывал на тренировках и отчётах, дружно игнорировал сынка Пожирателя. Слишком многие воевали, чтобы забыть прошлое его семьи, многие пострадали. Отец, славившийся мерзким характером, не добавлял ему популярности.

Несмотря на все усилия деда, фамилия Малфой всё ещё воспринималась как ругательство. Она была клеймом на всю жизнь...

Скорпиуса немного грела мысль, что его объект был почти беспристрастен. Присмотревшись к нему, мисс Грейнджер сделала какие-то свои выводы и стала более приветливой в общении. Безукоризненно вежливая поначалу, она чуть оттаяла, сменив настороженную враждебность на ровное деловое отношение. Словно отделила Скорпиуса от отца и славы семьи.

Он знал, что Поттеру несколько раз высказывали претензии за выбор телохранителя. Главный отбился от доброхотов в привычном для себя стиле. Министр Магии, и тот, счёл необходимым предупредить о важности миссии по охране его зама.

Скорпиус настолько привык к враждебным, злым, ненавидящим взглядам, что ясные глаза Гермионы, смотревшие на него с каплей приязни, стали своего рода светочем. Неделю назад он поймал себя на том, что давно называет объект охраны не по фамилии, а по имени, которое ей полностью подходило — напевное, мягкое и в то же время гордое и сильное.

Его охватывала непонятная радость по поводу того, что она одинока — ни мужа, ни любовника. Радость, которой Скорпиус не должен был чувствовать. Шипящая ревность в глубинах души к кумиру детства Поттеру, потому что ему всегда рады. Он мог с полным правом обнимать тонкий стан, целовать щёки и волосы. Касаться, как друг и брат... С полным осознанием своего права быть рядом.

Тогда как он сам был заключён в немилосердные рамки субординации и долга. Скорпиус находился в разладе с самим собой, не понимая, что происходит и чего он хочет.

Держать себя в руках он умел виртуозно — жизнь заставила, поэтому никто не догадывался, что что-то вообще происходит. Скорпиус безукоризненно выполнял свои служебные обязанности, посещал воскресные ужины в меноре, тренировался на полигоне по субботам с шести до восьми часов. Привычный график жизни, отлаженный и мерный.

Странным оказалось, что из всех, кто его окружал, самым проницательным был — кот.

Нда... Наглая скотина следила за ним в оба глаза. Демонстративно встречала, когда он забирал и провожал Гермиону. Живоглот не стеснялся показывать остроту когтей и зубов. Но больше не нападал.

Скорпиус и не сомневался, что стоит ему сделать лишний шаг — котик попытается его убить. Не делая скидку на то, что он вообще-то маг и человек. Живоглот людей венцом творения явно не считал. Для своей хозяйки только сделал исключение, обожая её всей своей кошачьей душой.

* * *

Он никогда не опаздывал, считая это просто недостойным мужчины и аврора. Выходя из камина, Скорпиус оказывался в маленькой комнатке недалеко от кабинета Гермионы. Она всегда встречала его полностью собранная и готовая к работе.

Но не в этот раз... Его насторожили и отсутствие объекта на привычном месте, и приглушённые крики.

Вбитый в подкорку рефлекс сработал раньше разума — Скорпиус, наложив на себя заклятие Невидимости, тихо двинулся к кабинету, откуда долетали сердитые голоса.

Двери были не заперты, и он, оценив обстановку, палочку убирать не стал, как и показывать своё присутствие.

Гермиона в платье цвета морской волны, с алмазными звёздами в волосах нервно теребила короткую белую перчатку — сегодня был назначен приём, поэтому привычные элегантные костюмы сменило платье. Да и сам он был в парадной форме.

Её собеседник, долговязый мужчина с солидным брюшком, нервно дергал руками с рыжей редкой порослью на пальцах. Малфою были прекрасно видны большие залысины в пламенеющей шевелюре.

Разговор был личным и неприятным. Собранная мисс Грейнджер выглядела расстроенной не на шутку. Ему этот факт не нравился особенно...

— Рон, пойми, твой статус Героя Войны не даёт тебе права нарушать закон, — Гермиона говорила твёрдо и убеждённо.

Она прекрасно знала старого друга и поэтому не надеялась, что до него быстро дойдёт. Гарри не для того последние двадцать лет жил на работе, чтобы некоторые «избранные» нарушали принятые ими законы. И общее прошлое — не аргумент, как и боевые заслуги. Все равны пред законом.

Рон, ставший совладельцем сети магазинов вместе с братом, решил, что можно уклониться от уплаты налогов, оперируя тем, что он Герой и имеет право на определённое снисхождение. Гермиона была убеждена в обратном.

Ни она, ни Гарри, ни тем более министр не собирались закрывать на это глаза. Перси уже получил за то, что закрыл глаза на махинации семьи. Ему было сделано первое предупреждение: одна маленькая ошибка и он безработный. Перси был умным и, главное, амбициозным, он понял и запомнил.

— Закон-шмакон... — передразнил Рон. — Ну Герми! Бизнес идёт неплохо, но нам нужно расширяться. Планируем открыть магазины во Франции, а это куча галлеонов.

— Значит, сократите личные расходы, — безжалостно отрезала она. — Твоя жена приобрела гоблинский гарнитур с рубинами совсем недавно? Сколько он стоил? А дом в Париже?

— Это мои деньги, как хочу, так и трачу! — побагровел Рон. — А ты, Герми? Скромная министерская служащая, а какой домина, — он обвёл рукой обстановку. — Или эти цацки в твоих волосах, бриллианты? А коллекция наручных часов? Лаванда говорила, что Поттер подарил тебе на последний день рождения браслет, принадлежавший какой-то королеве? А мог жениться на Джинни, как нормальный мужик. Сестра так ждала его...

— Да, ждала — каждый парень в Хогвартсе подтвердит добродетель твоей сестры! — холодно усмехнулась Гермиона. — А что Гарри дарит мне — не твоего ума дело. Я сказала — нет, и это моё последнее слово.

— Не смей трогать мою семью! — Уизли вскочил. — Вы с Гарри промолчите или я расскажу, чем ты занималась с нами втроём в палатке... Думаю, Скитер будет интересно...

— Ах, ты... — Гермиона передёрнулась от отвращения. С этим она могла прожить всю жизнь. Слава Магии, этого кошмара не случилось. — Гарри тебя по полу размажет, стоит тебе выдать хоть звук. И Рон, я уже не просто маглорождённая, и у меня в руках большая власть. Предупреждаю — одна подлость с твоей стороны, и я пущу её в ход. Вредить твоей семье я не хочу.

Взбешённый Рон замахнулся и взвыл от боли, когда ему немилосердно выкрутили руку за спину.

Гермиона вздрогнула, когда внезапно появившийся Малфой со скучающим лицом обезвредил Рона. Спокойные глаза телохранителя её не обманули — обычно серые и непроницаемые, сейчас они сверкали самой настоящей яростью.

Яростью контролируемой и обжигающе ровной. С такими глазами человек осознанно убивает.

— Мисс Грейнджер, как вы? — он посмотрел на неё, и взгляд ощутимо потеплел.

— Нормально, — она бледно улыбнулась. — Отпустите его, пожалуйста. Мистер Уизли уже понял свою ошибку.

— Не думаю, что это так, — обманчиво мягко ответил Скорпиус.

Белесая чёлка упала ему на глаза. Он профессионально несколькими ударами угомонил пытавшегося взбрыкнуть Уизли. От него несло смесью пота и приторно-сладких духов. И это могло касаться нежной кожи Гермионы? Быть её мужем?

— Я... Пусти!

— Сначала извинения перед дамой, — настоял Скорпиус. — Ну же, мистер Уизли, мы ждём. Ещё немного, и я вывихну вам руку... Стоит немного нажать, — вежливо уведомил он.

— Прости, Гермиона... Я погорячился... — выдохнул с трудом Уизли. Ему было больно, очень больно... Рука начала болеть, особенно, когда чёртов гад усиливал давление.

— Мисс Грейнджер? — Скорпиус бросил на неё вопросительный взгляд.

Будь его воля, он бы добавил этому уроду по физиономии. Только полное ничтожество может поднять на женщину руку. Это внушали ему с детства. Обидеть заведомо слабого, причинить боль, кем нужно быть?

Слушая речь министра, Скорпиус едва заметно улыбался, вспоминая, как за шкирку выбросил Уизли из дома. Повышало градус морального удовлетворения ещё и то, что предатель крови вспомнил, что он мужик и затеял драку. Наличие члена в штанах никак не помогло рыжему.

Он был в прекрасной форме, в отличие от оппонента. Многолетняя выучка тоже не подвела. Бой на кулаках один на один быстро превратился в избиение. Скорпиус накостылял Уизли от души, практически не пострадав сам.

Главному о драке стало известно быстро — противнику хватило ума жаловаться на его произвол. Он не был удивлён таким поведением, чего ожидать от предателя крови? Поттер чуть не добавил бывшему другу после того, как узнал причину драки. На самого Скорпиуса железный Гарри Поттер стал смотреть благосклоннее.

Сильнее всего грел сердце короткий благодарный взгляд карих глаз. Мисс Грейнджер, конечно же, отчитала его за излишнюю, на её взгляд, жестокость. Но как она посмотрела, пусть всего на мгновение! Скорпиус почувствовал себя настоящим рыцарем. Перед Хогвартсом он зачитывался рыцарскими романами. И часто воображал себя спасающим прекрасную принцессу от плена злодея или дракона. Яркая детская мечта, глупая и невинная, какая может быть только у мальчишки.

Мальчишки, ещё незнающего, что за воротами своего «замка» он станет сыном и внуком злодея. Незнающего, что будет неимоверно трудно добиться желаемого. То, что другие получали просто так — Скорпиус Малфой вырывал у судьбы зубами.

Приём был торжественным и роскошным. Скорпиус, привычный к такому, внимательно наблюдал за происходящим, так сказать, из первых рядов. Его место было рядом с Гермионой, а она стояла возле трибуны, откуда вещал Министр Магии.

Кингсли Шелкбот славился тем, что говорил кратко и по делу. От его речей не несло пустой демагогией и словесными кружевами.

Гарри Поттер внимательно отслеживал обстановку в зале. Наблюдал за работой своих подчинённых. Парадная мантия была неудобной и непривычно сковывала движения. Пару часов, и он привыкнет. А с привычкой вернётся свобода движений. На приёме не предполагалось эксцессов, но настоящий профессионал всегда начеку.

Он одобрительно посмотрел на Малфоя — прав был Дин, толковый пацан. Ненавязчиво пасёт танцующую Гермиону.

Понаблюдав за оживленной и от того ещё более прекрасной подругой, Гарри вернулся к работе. В любом, даже самом лучшем, плане есть слабая точка. Они десятки раз отрабатывали взаимодействие в случае внештатной ситуации, но всё же...

Незаметно подошёл Гай Маклагген, старший брат лорда и глава Службы Безопасности Министерства Магии. Крайне слабый маг и, тем не менее, очень опасный противник. Поттеру импонировал этот седой, с военной выправкой мужчина. Всегда спокойный, даже в самых критических ситуациях. Обладатель изворотливого ума и чёткого кодекса чести, через который не переступит никогда.

В отличие от своего кичливого и вечно разряженного брата, неприхотливый в одежде, зато требовательный к людям.

Вот и сейчас некоторые чистокровные снобы косились на его простую тёмную мантию. Открыто решались это делать единицы. Созданная пару лет назад служба, которую возглавлял Гай, уже успела заработать устрашающую славу.

Формально он подчинялся Поттеру, но ответ держал только перед министром. Гарри, слегка авторитарный и ненавидящий вмешательство в свою вотчину кого-либо, быстро сработался с Маклаггеном.

— Мисс Грейнджер сегодня блистает, — мужчина улыбнулся в аккуратно подстриженные усы. — Отбоя нет от кавалеров.

— Она просила вас звать её Гермионой, — Гарри дружески улыбнулся. — И, думаю, это не всё? — приподнял он бровь, автоматически кивая на приветствие леди Забини.

— Присмотритесь к послу Аравии, — ровно ответил Маклагген. — Этот господин начал забывать, что он не у себя дома.

— Вот же... — Гарри нашёл глазами «посла», которого он бы послал в жерло вулкана. — Думаю, мне пора вмешаться.

— Неприкосновенность, — бросил быстро уходившему Главному Аврору. — Эх, молодость, молодость, — ностальгически вздохнул Маклагген.

Привыкший отделять важное от второстепенного, профессионал своего нелегкого дела, он обратил внимание и на дополнение к Гермионе Грейнджер. Гаю нравилась умная и волевая волшебница. Он был начисто лишён любых предубеждений, которыми живут чистокровные, и отдавал должное этой выдающейся ведьме. И будь его племянник в своё время умнее, они могли оказаться родственниками. Не сложилось, о чём он сильно жалел.

Внук у пройдохи Люциуса получился интересным молодым человеком. В отличие от своего никчёмного родителя — на коем, как выражаются маглы, природа отдохнула. К Скорпиусу Малфою стоило присмотреться.

В Аврорате парень, скорее всего, не приживётся. А в его ведомстве — да. Гай не привык спешить, да и не нужно было в этом деле. Он всегда успеет предложить мальчишке перевод. Поттер против точно не будет.

Пусть сначала привыкнет к трудной службе. Охрана такой важной персоны, как его объект — дело нелёгкое.