Инквизитор под прикрытием (джен)

Центральных постов по надзору за активностью тварей было несколько.

Первые три из них Дефоссе забраковал. Они находились при ковене, ложе и управлении инквизиции. Четвертый его заинтересовал.

Пост — небольшая сторожка, полная детекторов магии, запасов зелий и заряженных предметов — скрывался за одним из слуховых окон на чердаке большого здания над рекой.

Здание построили еще в начале прошлого века. Сейчас в нем работали офисы, а верхние три этажа из пяти занимала гостиница. Чердак тоже кто-то занимал, время от времени там появлялись горничные и завхоз гостиницы и сваливали на вечное хранение старые, покрытые несмываемыми пятнами матрасы, сломанную мебель и прочую рухлядь, которую почему-то не желали выбрасывать. А рядом, через стенку, как Карлсон, который живет на крыше, базировались четыре колдуна — постоянный штат поста надзора. Они заходили и выходили через слуховое окно, постоянно пили зелье невидимости, чтобы работать днем, периодически менялись… и это было все, что Ева знала об их деятельности.

Она никогда не работала на постах и представляла себе наблюдение за активностью тварей лишь по рассказам знакомой — ведьмы Людки, с которой иногда общалась. Достаточно было того, что надзорные маги вовремя сообщали об аномальной активности и нередко первыми брали удар на себя.

Рассвело. Хмурое небо отражалось в реке, рассыпаясь в мелких волнах на тысячи осколков. У берегов реку сковало льдом, а в центре течение никогда не замерзало, и в его ловушку каждый год попадались слишком смелые любители подледной рыбалки.

Дефоссе наложил узор невидимости на себя и Еву. Чтобы попасть в помещение поста, достаточно было встать напротив слухового окна и пожелать оказаться внутри. Так работали чары входа во все магические помещения, не имеющие дверей.

Помещение поста внутри оказалось просторным. Скошенная чердачная крыша виднелась далеко в полумраке. Немалого пространства, расширенного магией, хватило для нескольких столов, мягкого дивана, кресел, стола, заставленного чашками, и кучи индикаторов активности. Сейчас они мирно горели зеленым. На одном из индикаторов, свернувшись, спал рыже-белый кот.

Дежурные — а их было трое — сгрудились за компьютером. Из динамиков доносились звуки стрельбы и шорохи, прерываемые еще какими-то спецэффектами.

— Давай, гони его на крышу!

— Бей, бей! Уязвимость, ну!..

— Да файербол надо было кастовать, а сейчас он тебя…

Из динамика послышалось чавканье. Дежурный с мышкой в руках разочарованно стукнул кулаком по столу. Другой толкнул его в бок.

— Дурень! Дальше я!

Третий поднял голову и наконец заметил гостей.

— Доброе утро, — сказал Дефоссе. Он будто специально не прерывал игру, дожидаясь, пока его увидят. — Этьен Дефоссе, международная комиссия по учету и контролю магических существ. Покажите мне ваш журнал наблюдений.

И он подошел к индикаторам.

На мгновение дежурные застыли. Похоже, от неожиданности. Потом началась суматоха.

Один из колдунов бросился наперерез Дефоссе, стараясь оттеснить того от индикаторов. Но было уже поздно — инквизитор успел увидеть показания. Второй колдун поспешно ткнул в кнопку на системном блоке, выключая компьютер. Звуки стрельбы, которые все еще неслись из динамиков, затихли. Стало слышно, как в углу кто-то скребется.

Туда бросился третий колдун. Он выхватил что-то из-под деревянной половицы. Тут Ева поняла, что пора вмешаться, и метнулась к колдуну.

— Что это у вас?

— Где? — он посмотрел ей в глаза и развел руками.

Совершенно пустыми руками.

— Вы что-то достали из-под половицы!

Колдун был явно не настроен на откровенность. Ева поспешно наложила несколько проверочных узоров. Но они ничего не выявили — только остаточные магические колебания, которые, впрочем, могли быть и просто рябью в магическом поле города.

«Кикиморы б его драли, — подумала Ева. — Не расколется».

— Ручной самогонщик, — донесся голос Дефоссе. — Ничего особенного. Ева, проверьте сканирующие заклинания, по-моему, здесь не все.

Лицо колдуна вытянулось. Дефоссе попал в точку. Ева потеряла к колдуну интерес и принялась проверять чары, настроенные на обнаружение тварей.

Ручной самогонщик! Вообще-то магам полагалось их развеивать. Существа считались относительно безвредными, но неприятными. Кому понравится, когда под боком заводится миниатюрное полупрозрачное создание, похожее на хомяка с крыльями, и превращает все жидкости в доме в самогон?

Так думали маги, писавшие инструкции. Оказалось, они просчитались. Нашлось немало колдунов и даже парочка смертных, которые прикармливали самогонщиков. Смертных тогда разоблачила полиция. Их судили за производство нелицензионного алкоголя. Колдуны из ложи конфисковали самогонщика, и…

Когда в подвалах ложи обнаружились десятки бочек с самогоном, Марьян Войный был в восхитительном бешенстве. Таком восхитительном, что Ева даже не запомнила, как наказали проштрафившихся парней.

…Сканирующие заклинания оказались в норме. На их проверку ушло не больше минуты. Некоторые требовалось обновить, но в целом ничего критичного.

Какой же ерундой приходится заниматься. Еву вдруг охватило острое ощущение никчемности всего, что она сегодня делала. Вся эта миссия выглядела никчемной. Правы были Войный и Каменский, да и Жанна недалеко ушла от истины. Кому нужна эта несчастная инквизиторская комиссия с одним-единственным участником в ее составе?

Участник тем временем столкнулся с нешуточным сопротивлением дежурных.

— Спокойно! — увещевал он, пока колдуны, встав плечом к плечу, заслоняли собой индикаторы. — Вы драться со мной собираетесь? Сначала проверьте свою почту, вам должно было прийти уведомление о комиссии и требование не мешать проверкам. Учтите это, когда будете жаловаться на несправедливый арест.

Он говорил так, как говорил бы любой инквизитор мелкого пошиба. Все они увещевали, предупреждали и ссылались на документы. Но почему-то именно в случае с Дефоссе это выглядело… фальшиво. Он словно вживался в роль, хотя на самом деле привык держаться совсем иначе. Может быть, сразу убирать со своего пути все помехи — и хорошо если в «инквизиторский куб».

— Предъявите документы! — отбивался первый колдун. — Откуда мы знаем, что вы из комиссии? Где об этом написано?

— Устав инквизиции не предусматривает вмешательства иностранцев в работу постов! — поддакивал второй колдун.

Третий, в руках которого побывал самогонщик, помалкивал. И, кажется, пошатывался. Да и вообще выглядел слегка осоловелым.

Важная, мать ее, миссия. Задача для — как там выразился Дефоссе? — знающего специалиста, который умел думать своей головой.

Три бездельника, пытающихся скрыть результаты своего безделья. И ручной самогонщик под полом.

М-да.

— Значит, отвечать на вопросы и показывать журнал наблюдений вы отказываетесь, — подытожил Дефоссе. — Что ж, мне ничего не остается. Вас придется взять под стражу…

И под потолком чердака над головами дежурных начал ткаться большой серый куб.

Первые два колдуна, заметив движение, вскинули головы и с разинутыми ртами наблюдали, как он обретает плоть. Третий был слишком занят тем, чтобы удержаться на ногах.

Ева и сама чуть не раскрыла рот при виде этой картины. Инквизиторский куб был местом временного заключения для магов. Причем не для мелких преступников, которые наслали на надоевшего смертного какое-нибудь проклятье недельной диареи или сглаз. Посадить в куб ведьму или колдуна могли только инквизиторы с санкции Совета высших или с разрешения лично верховного инквизитора.

Одним словом, это была самая подходящая мера пресечения для незадачливых дежурных. Почти такая же подходящая, как стрельба по мухам баллистическими ракетами.

— Э-э-э… Ладно, — дрогнул первый колдун. — Колян, покажи ему журнал. Какие у вас вопросы?

Дефоссе сделал неуловимый жест. Куб неспешно растаял в воздухе.

— С какими существами вы сталкиваетесь чаще всего?

— В смысле сталкиваемся? — Первый колдун, который, по-видимому, возглавлял пост, наконец отошел от индикаторов и сел на диван подальше от инквизитора. — Вам надо твари, которых мы видим, или те, с которыми деремся?

— Второе. И причины, по которым деретесь. Они агрессивны? На кого нападают — на магов или смертных?

— На смертных, — колдун почесал в затылке. — Ну, хищные подземники и ползучие многоэтажники. Их всегда больше всего. Одни в метро охотятся, другие в домах выше трех этажей. Из реки по мелочи лезут утопленники, обычно мы их не учитываем, они не агрессивные. Но в последнее время они говорят, что их утопила какая-то тварь со дна…

— Утопленники говорят? — вздернул брови Дефоссе.

— Ну, сигнализируют. Руками машут, пузыри пускают, — поморщился колдун. — Опять же, кучкуются в том месте, где утонули, и это небольшой такой пятачок в районе водохранилища, а не по всей длине реки.

— И все? Других тварей нет? Вы уже выяснили, что живет на дне?

— Как? — окрысился колдун. Отсутствие куба над головой придало ему смелости. — Для воды у нас другие маги есть, вы расспросите их. В общем… в воду мы не рискуем лезть. На нас оттуда как дышит что-то…

— Ощущаете потоки чуждой или враждебной магии, но молчите? Вы доложили в управление инквизиции?

— Доложили! Вы бы сами расспросили у них побольше, товарищ проверяльщик, потом бы к нам лезли! — дежурный обозлился окончательно. — Пришла отписка, мол, исследуем. Пока ничего не выявлено. Все.

— Так, — задумался Дефоссе. — Давно это началось? С водой?

— Как и весь всплеск активности, с середины декабря. Все твари проснулись, и подводная жрать захотела, наверное. Хотя в прошлые всплески ничего такого не было.

На этот раз Дефоссе молчал долго. Думал. Что-то прикидывал про себя. Наверное, видел что-то важное в этом коротком рассказе, из которого Ева не узнала ничего нового.

— Итак, из новых существ вы зафиксировали только возможное присутствие подводной твари, — подытожил Дефоссе. — Она единственная, кто проявляет агрессию к магам — остальных интересуют только смертные. Так?

— Да…

— Нет! — подал голос третий колдун. Язык у него заплетался. Он так и стоял, цепляясь за индикаторы, но сделал над собой усилие и в три неуверенных шага добрался до кресла, в которое и обрушился. — Подземник в Семен Никитича вселился под Новый год, помнишь? А, ты ж Семен Никитича не знаешь…

— Я знаю о случае с Семеном Никитичем, — сказал Дефоссе. — Меня интересует поведение основной массы существ. Маги их не интересуют?

Начальник поста уныло помотал головой.

— Их интересует все, что можно сожрать или выпить. Маги просто умеют давать отпор.

Он нахохлился, взглянул на инквизитора уже без враждебности и добавил:

— Так и живем.

* * *

Казалось, прошло совсем немного времени. Но когда Ева вышла на улицу, часы на старинной башне речпорта неподалеку показывали уже полдень.

Ева стояла и смотрела на них, ожидая, что дальше. Дефоссе маячил на расстоянии нескольких шагов и молчал. Думал. Или сам не знал, что собирается предпринять.

Может, он и выяснил что-то важное, но все то, что поведали дежурные колдуны, Ева могла бы рассказать и сама. Только быстрее и без нелепых стычек.

Наконец она не выдержала.

— Что-нибудь еще или я могу быть свободна?

— Что? — с опозданием отозвался Дефоссе.

Она взглянула на него и поняла, что мыслями он витал еще дальше, чем казалось. Если его не окликнуть, он бы, наверное, простоял на этой набережной до вечера. Злость вспыхнула с новой силой. Начали исчезать люди, черт побери! Весь ковен занимается расследованием, ищет ту новую тварь, которая научилась похищать смертных прямо из закрытых квартир, и только Еву снова задвинули, сунули в самый дальний ящик.

Давно нужно было уходить из отдела Жанны. Сразу после того случая…

«Я уйду, — решила она. — Вот только закончу расследование».

— Так я могу быть свободна? — напомнила она о себе.

— Да, пожалуй. Спасибо, — очнулся Дефоссе. — Оставьте ваш номер телефона, я позвоню, когда снова понадобится ваша помощь.

Ева продиктовала цифры, повернулась и зашагала к троллейбусной остановке.

Ей многое хотелось сказать этому приезжему инспектору. Половину — повторить Жанне. Или наоборот. Многое высказать Жанне, сообщить ей, что она абсолютно бездарна как руководитель, заявить, что Ева не могла повлиять на решение города, давать или не давать магию сыну Жанны, а если бы могла, то скорее попросила бы не давать магию самой Жанне. Потому что от таких ведьм сплошной вред. А потом повторить половину приезжему инспектору. Но уже вежливее. Ведь его вина заключалась, в сущности, только в том, что он оказался крайним в бессмысленной и беспощадной ведьмовской вражде.

Однако сейчас она собиралась использовать свободное время не для дрязг.

Начали пропадать смертные. Раньше при ЧП такого масштаба в расследовании участвовали все ведьмы. Теперь Еву вынудили таскаться хвостом за Этьеном Дефоссе и помогать ему в бессмысленных инспекциях. Но она не собиралась самоустраняться.

Если Жанна решила отстранить ее от дел — пусть. Если Жанне хотелось считать ее само бесполезной ведьмой — три раза пусть. Сколько угодно. Ева делала то, что считала нужным городу. И сейчас она собиралась провести собственное расследование.

У Евы были основания верить, что она справится и в одиночку.

* * *

Вначале путь лежал на работу.

Не в ковен, а к смертным, в пресс-центр МВД. Магия помогала пропускать целые рабочие недели без ущерба. Если Еву звали срочные дела ковена, она запускала в свой компьютер стайку электронных буквоедов, и крошечные магические создания готовили статьи и пресс-релизы вместо нее. Сейчас они тоже шустрили в выключенном компьютере, составляя заметки. По легенде, Евы не было на месте как раз потому, что она собирала информацию для этих заметок.

Она проскользнула за свой стол в тесном кабинете, который делила еще с двумя сотрудниками. Зарина, спикер городского управления МВД, занималась привычным делом — поправляла макияж, готовясь к общению с журналистами. Фотограф Данила отрешился от мира, уткнувшись в монитор и щелкая мышкой. На отсутствие Евы никто не обращал внимания.

Она отозвала буквоедов и дала им новое задание — немедленно собрать по базам данных всю имеющуюся информацию об исчезновении людей из закрытых квартир. Через пять минут Ева уже читала документы.

Валерия Ижевская, модель. Работала в одном из отечественных модных домов, участвовала в показах… Надо же, в городе К. проводились модные показы. В последний раз Валерию видели в ночном клубе. Наутро она не явилась на фотосессию. Квартира оказалась закрытой изнутри, все вещи Валерии были на месте, включая сумочку, кредитки и телефон, с которым она не расставалась. Не было только самой Валерии.

Ника Шувалова, студентка. Жила в общежитии, деля комнату с соседкой. Соседка отправилась ночевать к своему парню, оставив Нику одну. Наутро она не смогла открыть комнату — замок часто заклинивало, он хорошо открывался только изнутри. Позвали коменданта и рабочих, которые вскрыли дверь монтировкой. Все вещи, кошелек, ноутбук и одежда Ники остались на месте, но девушка исчезла. Ноутбук перешел в спящий режим, брошенный посреди прохождения компьютерной игры.

Евгений Шевцов, программист. Был женат, но жена с сыном отправились навестить родственников. Наутро Евгения хватились в офисе. Срочно вызвали жену — и увидели ту же самую картину. Пустая квартира, включенный компьютер, музыка в упавших на пол наушниках. Все вещи на месте, но хозяина нет.

И еще около двух десятков похожих случаев…

Ева свернула окна и уставилась в стол, размышляя, что общего было у исчезновений.

Прежде всего — пропавшие находились дома одни. Никто не исчез, оставив в соседней комнате родных или домашнего питомца.

Это говорило только об одном — в квартиры проникала какая-то магическая тварь. Все они опасались домашних животных. Только самые сильные и хищные или, наоборот, мелкие и безвредные вроде домашних всеядцев влезали в квартиры, где жили кошки, собаки, ручные хорьки или даже грызуны. А вот рептилии и аквариумные рыбки не особенно пугали тварей.

Никто из пропавших не взял с собой никаких вещей. Даже тех, с которыми в обычной жизни не расставался.

Нигде не обнаружилось следов борьбы. Да и вообще хоть каких-то следов.

У многих пропавших остались включенными компьютеры.

Полиция пока не объединила эти дела в общее производство, их расследовали отдельно, на местах. А сколько еще пропало народу, по которым пока не открыли производства, потому что с момента исчезновения не прошло обязательных трех суток? Оставалось только догадываться. И ждать.

Если бы Ева участвовала в расследовании вместе со всеми, она бы начала с компьютеров. Запустить в них буквоедов — и те мгновенно обыщут память устройства и историю браузера. Возможно, пропавшие посещали одни и те же сайты или им писали одни и те же люди… точнее, нелюди…

Но ведьмы уже начали с компьютеров. Она прекрасно знала, как ковен ведет расследования. И ведьмы, и колдуны, и инквизиция искали прежде всего магические следы при помощи магических же узоров. Методы следствия, которыми пользовались смертные, они игнорировали как бесполезные. С этих методов Ева и собиралась начать.

Она вышла в коридор и набрала номер Анжелы. Приятельница ответила не сразу.

— Да! Говори быстрее, я занята.

— Расследованием?

— Что? — Анжела начала злиться. Она всегда злилась, если не понимала собеседника. Как ни странно, это не мешало ей успешно работать с Жанной Алексеевной.

— Расследованием занята? Тебя взяли в рабочую группу по пропаже смертных? Что-то уже узнали?

— А тебя что, нет? — хмыкнула Анжела. — Все сейчас заняты этим долбанным расследованием, ну кроме тех, кто караулит город от тварей. Достало, сил нет…

— Есть еще те, кто караулит приезжую комиссию. Я, например, — вздохнула Ева.

— Что?

— Ничего! Меня пока Жанна к расследованию не привлекала, говорю. Потому и спрашиваю, что вы выяснили?

— А тебе никак нельзя не сунуть свой нос? — беззлобно рассмеялась Анжела. — Мы ничего пока не выяснили. Сама понимаешь, начали с исследования фона. Это дело небыстрое, еще не все квартиры обработали, плюс пока расшифруем показания датчиков…Там, где прошлись, следов аномалий нет. Обычный наш городской фон.

— Следы выветриваются почти моментально, — заметила Ева.

— Ну да. Но проверить-то надо. Все? Меня зовут!

— Погоди. Чьи квартиры вы уже проверили? Скажи хоть пару имен, список с адресами у меня есть.

— Все-таки собираешься сунуть нос? — В трубке что-то зашуршало. — Инна Смирнова, Федор Амвросимов, Татьяна Белых, Ника Шувалова, Валерия Ижевская… Сейчас, погоди, остальных посмотрю…

— Хватит пока этих, — сказала Ева. — Спасибо, Анжел!

— Нет уж! — успела выкрикнуть приятельница, прежде чем Ева нажала «отбой». — Я так не играю! С тебя подробный отчет, что ты затеяла! Вечером мы придем. Обещаю, что Жанке ничего не скажу!

Ева фыркнула.

— Мы — это вся твоя компания, как обычно? Тогда тащите все, что у вас есть по расследованию. Должен же от вас быть какой-то прок.

— Окей, — весело отозвалась Анжела. — С нас материалы Жанкиного расследования и пиво.

И она отключилась.

Ева еще некоторое время постояла у окна в конце коридора, улыбаясь своим мыслям. Она не особенно рвалась общаться, но почему-то раз за разом обнаруживала себя в компаниях ведьм и колдунов за обсуждением очередного происшествия или расследования. В ковене города К. числилось около трехсот ведьм, в ложе — примерно столько же колдунов. Все друг друга знали, а если не были знакомы лично, то пересекались по делам. В приятелях у Анжелки ходил весь ковен, вся ложа и добрая половина офиса инквизиции. И каждый раз, когда Ева ей звонила, Анжелка притаскивала с собой очередную группку друзей.

Ладно. Пусть приходят, места всем хватит. Заодно расскажут что-то полезное.

Да, начальница не любила Еву и старалась всячески подчеркнуть ее низкий статус. Но когда такая ерунда волновала ведьм? Жанна могла сколько угодно называть Еву бесполезной, навешивать на нее бестолковые задания вроде сопровождения приезжего инквизитора и не замечать ее достижений. Все это лишь подталкивало действовать дальше. Самостоятельно. Независимо от того, что думает начальство.

Не Жанна наделила ее магией. Не Жанну донимали твари, которые иногда казались паразитами на теле города. Магию даровал сам город, он выбирал, кто станет его защитником, его помощником… его врачом, наконец. Да, когда-то город подарил магию и Жанне. Но как знать, для чего? Не для того ли, чтобы она, сама того не желая, заставляла выбирать свой путь?

Иногда Еве казалось, что она понимает свой город, как человека. Чувствует, чего он от нее ждет. Иногда она списывала это на свою впечатлительность. Но всегда делала то, к чему подталкивало это впечатление. И пока что не ошибалась.

Поэтому она снова нагрузила электронных буквоедов текущими задачами, набросила куртку и отправилась по адресам потерпевших, у которых уже побывали ведьмы. Ближе всех жила Ника Шувалова. И Ева решила начать с нее.