Ахроматический эскиз (джен)

Следующие несколько дней полиция пыталась установить, что же всё-таки случилось с мистером О'Тулом — сам ли он добавил яд в свою флягу, или же его кто-то отравил. Обыск в кухне и кладовой не дал никаких результатов: яда нигде не было, а вишнёвую наливку мистер О'Тул готовил сам — впрочем, на этом и заканчивалось его участие в бытовых семейных хлопотах. Всем остальным в доме распоряжалась его жена Глэдис — седая, преждевременно увядшая и сгорбленная под тяжестью домашних неурядиц, она казалась намного старше своего мужа; а было ей всего сорок три года. Ежедневно к ней приходила её сестра Роуз — они были близнецами и утверждали, что в юности были неразличимы, но было поразительно, насколько разными их сделала жизнь. Роуз была если не цветущей, то вполне благополучной женщиной, давно и небезуспешно ведущей свой маленький бизнес.

Я довольно обстоятельно говорил с каждым членом семьи покойного, расспросил о душевном состоянии мистера О'Тула за последние несколько месяцев, но все как один утверждали, что никаких резких перемен в его настроении не было, и что он вёл себя точно так же, как и всегда. У меня складывалось впечатление, что единственным человеком, который по-настоящему горевал из-за гибели Брайана О'Тула, был его единственный сын и наследник Джордж — или же Джорджи, как его называла невеста, мисс Юзефа, не отходившая от него все эти дни. Меня удивило, насколько мало отклика такая заботливость вызывала у её жениха — Джорджи О'Тул вёл себя с ней резко, почти грубо, пенял ей тем, что она не так зашла, не там села, да и вообще "втравила отца в свои грязные делишки". В такие минуты мисс Юзефа обычно отворачивалась от жениха, чтобы скрыть подступившие слёзы.

Я решил поговорить с ней наедине, для чего пригласил прогуляться до ближайшего сквера.

— Итак, мисс Ястр... Прошу прощения, — я виновато улыбнулся.

— Юзефа, — подсказала она. — Вы можете называть меня Жозефиной. Фамилия "Ястржембска" не слишком удобная, верно?

— Да, пожалуй, вы правы, мисс Жозефин, — согласился я. — Итак, я хотел бы узнать, что вы думаете по поводу смерти мистера Брайана О'Тула?

Она замялась.

— Наверное, вас интересует ещё что-то кроме "это ужасно" и других подобающих случаю эмоциональных восклицаний?

— Совершенно верно.

— В таком случае, мне нечего сказать. О мёртвых — или хорошо, или ничего, верно? Так вот, месье Пуаро: мне нечего сказать. Он умер, и все вокруг должны скорбеть — но правда в том, что все близкие люди давно от него устали, а теперь... Всем стало легче. Это витает в воздухе, читается в лицах. Оттого-то Джорджи так зол — на меня, на мать, на кузину...

— Его кузину? Ту самую, Кэрол?

— Да, это дочь его тёти. Она приезжала утром в тот день и вчера тоже заехала ненадолго. Кэрол живёт и работает в другой части Лондона. Кажется, машинисткой и стенографисткой, но, возможно, я что-то путаю.

— Вы хорошо знакомы с Кэрол?

— Не могу этого сказать, — покачала головой Юзефа. — Вообще-то она меня терпеть не может. Это из-за Джорджи. Они росли вместе, и она... Очень привязана к брату. Вы меня понимаете?

— О, вполне понимаю, — кивнул я. — Но у вас, по крайней мере, есть её адрес?

Мисс Юзефа вытащила записную книжку, нашла нужную страницу, без колебаний вырвала её и подала мне.

— Мисс Жозефин! — я укоризненно покачал головой.

— Не беспокойтесь, мистер Пуаро. У меня нет привычки вырывать страницы из книг, но сейчас... Мне бы очень хотелось вырвать из своей жизни те два года, что я провела подле этого семейства. Меня останавливает только то, что Джорджи ещё не сдал всех экзаменов, необходимых для зачисления в Академию, но уверяю вас, как только он станет студентом и погрузится в новую жизнь, я найду способ деликатно распрощаться с ним. Но, месье Пуаро, пускай это остаётся строго между нами! — и она прижала указательный палец к губам.

— Разумеется, я сохраню вашу тайну до тех пор, пока вы сами не решите открыть её, — пообещал я.

К дому, где мисс Кэрол О'Брэдли снимала квартиру, я поехал в сопровождении мисс Лемон, которая была проинструктирована должным образом и осталась ждать меня в машине. Я поднялся на четвёртый этаж и позвонил.

Мисс Кэрол оказалась девицей чрезвычайно привлекательной наружности, с коротко стрижеными каштановыми кудрями и совершенно неотразимой улыбкой. Впрочем, едва я представился и изложил суть дела, приведшего меня сюда, её улыбка тут же потухла.

— Мистер Пуаро, — торопливо заговорила мисс Кэрол, — я готова присягнуть, что смерть дядюшки подстроила она, эта проклятая иностранка! Втёрлась в нашу семью, всех перессорила, и всё это ради денег!

— Простите, мисс Кэрол, но о каких деньгах может идти речь? — изумился я.

— Да о тех бешеных деньжищах, которые этот важный господин готов заплатить за дядюшкины картины! Это всё её работа! Она думала, что сделает так, чтобы картины выставлялись в модных салонах, продавались в высшем обществе, чтобы важные джентльмены покупали их за сотни тысяч фунтов, а она бы сидела за своим пианино и подгребала все денежки под себя. Это же ясно, как Божий день, вот вам крест!

— Простите, но в вашем рассуждении я не вижу связи. На каком основании кто-то позволил бы мисс Юзефе распоряжаться деньгами мистера О'Тула?

— Да на таком, мистер Пуаро, на таком! Зря, что ли, она перед этими лордами хвостом своим вертела, эта пианистка худосочная?.. Она думала, сделает из дядюшки модного художника, а как только он станет знаменитостью, она ему крысиного яду в наливку — оп! Тут она и окрутит бедолагу Джорджи — и тогда будет уже сама продавать всё, что на выставках развешано. Дядюшки-то нет, а картинки — вот они! А потом и Джорджи, не приведи Господь, отравит, и тогда уж ей самое раздолье, с лордами под ручку гулять!..

— Погодите, мисс Кэрол, — прервал её я. — Насколько я понимаю, именно мистер Джордж О'Тул является основным наследником покойного; но как же ваша тётушка, миссис О'Тул?

— Тётушка Глэдис?.. Да он ей денег оставлять не хотел. Он говорил, жену кормит муж, а вдову — сын. Поэтому, согласно завещанию, всё имущество к нашему Джорджи отойдёт.

— Позвольте, а откуда вам это известно?

— Так мой хозяин у него душеприказчиком был, — пожала плечами мисс Кэрол. — Он-то мне вчера и рассказал, какие его соображения насчёт дядюшки и его картинок.

— Вы говорите о мистере Джейкобсе, вашем работодателе? — уточнил я.

— Натурально, о нём самом, — и мисс Кэрол встала с кресла. — Ну так как, мистер детектив, будем иностранку арестовывать? — и она воззрилась на меня с непередаваемым выражением лица.

— Пожалуй, прямо сейчас и поеду. Скажите, мисс Кэрол, не хотите ли вы составить мне компанию?

— А разве посторонним можно смотреть на такие дела? — удивилась она.

— Ну, вообще-то нельзя, но для хорошеньких девушек мы готовы сделать исключение.

— Вот здорово! Значит, будем брать её тёпленькой?..

...Уже через минуту мы были внизу. Мисс Лемон улыбнулась мне и кивнула — это означало, что она собрала и проверила всю необходимую информацию.

Мисс Кэрол сильно удивилась, когда вместо квартиры О'Тула мы отвезли её в участок. Её прекрасные глаза распахнулись ещё шире, когда она увидела, как из полицейской машины, остановившейся во дворе, вылезли двое бравых ребят и высадили оттуда мистера Джейкобса, закованного в наручники.

Ещё двое полицейских подошли к нам, и мы с огромным облегчением препоручили нашу подопечную их заботам...