Парасказочное (гет)

Бежали долго, пока хутор не скрылся за холмом. Рюкзаки прыгали у них за спинами и очень мешали.

— Ты понимаешь, что происходит? — спросила Василиса, переводя дух. — Он чокнутый, да? Здесь приют для умалишённых?

— Если бы, — Иван потёр ушибленную вазой шею. — Вот мерзкий старикашка!

— Больно?

— Не очень.

Он глянул ей в лицо, подошёл вплотную и коснулся пальцем её щеки.

— Эй, ты чего? — Василиса удивлённо попятилась.

— У тебя царапина.

— Сильная?

— Приложи подорожник.

— У меня пластырь есть, бактерицидный, — она сняла рюкзак, отыскала косметичку и протянула Ивану пластырь. — Вот, приклей.

Тот аккуратно налепил его и спросил, пристально глядя ей в глаза:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, но если ты собрался за мной приударить, можешь об этом забыть.

— Пф… И это вместо «спасибо»…

— Спасибо.

— Не за что.

Он вынул из кармана два примятых бутерброда, один протянул ей.

— Куда мы теперь? — спросила Василиса и вгрызлась в колбасу, стараясь не думать о том, что ещё могло валяться у Вани в кармане.

— На озеро, — пробубнил тот с набитым ртом.

— Зачем?

— Ты же хотела исследовать аномалии?

— Да, но… Кажется, этот Константин Егорыч немного гипнотизёр. Во почему приезжие так странно себя вели!

— Думаешь, они все заходили к нему поболтать? Вася, на тебя подействовало потому, что ты не носишь амулет.

Она закатила глаза и выплюнула в траву застрявшую в зубах сушёную пряную гвоздику.

— Возможно, старик так развлекается. Философ… Ты видел, какие у него кроссовки? И слуга у него имеется… Он точно бывший мафиозо. Только зачем нам в это ввязываться?

— Струсила? — усмехнулся Иван.

— Нет, просто я не пишу криминальную хронику.

Они медленно пошли в сторону озера, дожёвывая бутерброды.

— Думаю, что «бабушка Ядвига» хочет отсюда уехать, — сказал Ваня.

— С чего ты взял?

— Ей не положено долго оставаться на одном месте. А «дедушка Костя» тут окопался, ему понравилось. Опять-таки дом бросить жалко, места красивые и тихие. Не хочет он уезжать.

Василиса помотала головой: какой-то тихий гул мешал ей сосредоточиться.

— И почему она не уезжает?

— Очевидно, из-за него. Они поругались, а аномалии возникают из-за ссор их... сторонников.

— Каких сторонников?

— Ну, леший там или русалка. Водяные, кикиморы, мавки… Ядвига Федотовна пытается заманить сюда людей, которые тут всё изгадят и испортят, и глушь превратится или в стройку, или в помойку…

— Но зачем?

— Отличный довод, чтобы уехать. «Дедушка Костя» не захочет жить рядом с атомной электростанцией, понимаешь?

— Я бы тоже не захотела, — решительно заявила Василиса, хотя в голове у неё стоял туман.

— Думаю, она обрадовалась, когда сюда приехали геологи, а он их прогнал. Возможно, это она заманила охотников, а он их отвадил. Не знаю, сколько эти двое уже тут живут, но им положено раз в пятьдесят лет менять местоположение.

— Здесь что, какие-то особые правила поселения?

— Нет, это они особые.

Василиса брела по тропе следом за Ваней и отчего-то ему верила: он точно знал, куда идти и что делать. И вообще, он такой смелый — спас её от смертельного удара вазой по голове! А ещё он красивый… Машет кепкой, что-то умное рассказывает.

Они подошли к озерцу, круглому и блестящему, как зеркало. У самого берега к земле пригнулась берёзка. Василиса присела на ствол и огляделась: солнышко, птички, травка… И Ваня — белокурый, румяный, стройный…

— Ваня, знаешь, какой ты красивый? — спросила Василиса, не в силах больше скрывать это открытие. — Если бы не ты…

Она вскочила и крепко его обняла, чувствуя, как грудь начинает теснить новое, неведомое чувство.

— Эй, в чём дело?

Руки Вани настойчиво отстранили её, но Василиса не собиралась сдаваться.

— Ты самый лучший, я только сейчас это поняла.

— Хм… Неужели? — Он помахал рукой у неё перед лицом. — Что с тобой?

— Это же очевидно. Любовь…

Василиса протянула к нему руку, но нечуткий Ваня её перехватил и пробормотал:

— Ну вот, началось безобразие.

Василиса ужасно оскорбилась.

— Если ты меня не любишь, то и жить мне незачем. Лучше я утоплюсь!

Несмотря на то, что у Василисы имелся второй разряд по плаванью, та не сомневалась, что решение было единственно правильным. Не раздеваясь, она ринулась к озеру. Если не грести, то как-нибудь потонешь… В спину ей полетели тихие, но изощрённые ругательства, и в какой-то момент Василиса решила, что на «швабру придурошную» надо что-то ответить, но озёрная гладь манила прохладой и покоем. Она окунулась с головой и уже под водой открыла глаза: тина, камушки, мелкие рыбки, чьи-то глаза. Глаза?

Василиса от удивления вынырнула, но в этот момент Ванина рука опустилась ей на голову и притопила. Такой подлости она не ожидала. Топиться от любви — это одно, а стать жертвой маньяка, хоть и красавца — на это она не подписывалась. Василиса дёрнулась, чувствуя, как мужские руки под водой касаются её шеи, наугад саданула ногой в кроссовке, забарахталась… Оказалось, здесь было всего-то по горлышко.

— Дура! — крикнул Иван, отплывая от неё на пару метров.

— Сам дурак! Чего тебе надо?

— Уже ничего. — Он принялся отплёвываться. — Вылезай давай.

— И вылезу, — сердито проговорила Василиса, отмечая, что приступ благосклонности к этому типу почти прошёл.

Она выбралась на берег, сняла мокрые кроссовки, села возле брошенной на траве мужской одежды и выжала косу. В носу свербило от озёрной воды, джинсы и футболка неприятно липли к телу. Повезло, что хоть ветровку случайно потеряла по дороге к воде… Как назло, погода внезапно испортилась: небо посерело, поднялся ветер. Её била дрожь, но не раздеваться же при этом ненормальном? С другой стороны, трястись, пока одежда на ней не высохнет, ещё хуже. Василиса взялась за низ футболки и только сейчас заметила, что у неё на шее болтается знакомый кулон. Натянув длинную цепочку, она присмотрелась внимательней: круг с какими-то непонятными символами по центру, по краям загогулины.

Оказывается, Иван её не топил, а надевал на шею амулет! Ну дурак, что с него взять…

— Всё, успокоилась?

Иван в одних трусах вышел из воды и смерил её суровым взглядом.

— Да. А что это было?

— Что-то паранормальное. Не снимай, — крикнул он, заметив, что Василиса собирается вернуть ему цепочку с амулетом. — Пусть ещё повисит.

— Ты же не думаешь всерьёз, что эта штука помогает?

— Какая разница, что я думаю. Но помогло же? Ты меня больше не любишь?

Василиса прислушалась к себе.

— Вроде нет.

— Вот и прекрасно! Раздевайся!

— Чего?

— Хочешь заболеть?

— Нет, но…

— Наденешь мои шмотки и свою ветровку, а я курткой подвяжусь.

— Но это как-то…

— Быстрей, пока паранормальное не попало в меня. Амулет-то один. А то стану жлобом или вообще маньяком.

— Ага.

Восстановившийся рассудок говорил Василисе, что это какая-то подстава, но никак не мог выцарапать из сумбура мыслей важную деталь… Футболка, в которой Ваня носился по лесу, была не первой свежести, но привередничать Василиса не стала. А вот джинсы пришлись почти впору, только пояс затянула потуже. Она со вздохом напялила мокрые кроссовки, отжала свою одежду и глянула наконец на Ивана: синяя кепка, голый торс, подпоясанный курткой, длинные красные носки до середины лодыжек, белые кроссовки. Неделя высокой моды и праздник для клещей! И вдруг её осенило.

— Что ты подложил в колбасу? — спросила она, грозно наступая на подлеца.

— В какую колбасу?

— Не прикидывайся. — Василиса упёрла руки в бока. — Ты мне вещества подсунул? Думал задурить голову и подкатить?

— Э-э-э… — он отступил на шаг.

— Да не прикидывайся ты дурачком. Маркетинг он изучал и фандрайзинг. Может, пикап и лапшинг?

— Чего?

— Не вешай мне, говорю, лапшу.

— Да тебя только мой амулет и образумил, — перешёл в атаку Иван. — И вообще, ты не в моём вкусе. Привязалась ко мне, не даешь работу делать. Сказал бы «отвали», но на тебе мои шмотки.

— Угу, — Василиса потёрла ладонями джинсы. — И если ты не признаешься, что здесь делаешь, то назад их не получишь.

— Сниму с трупа, — пригрозил он, но как-то неуверенно. — Я пошёл на озеро, чтобы проверить, что тут с паранормальщиной. — Иван поднял с земли рюкзак и достал из него большую серебряную подкову. — Эта штука мне уже не раз помогала. Нужно подвесить её на шнурок на берёзу; если потусторонние силы вмешивались в ход событий, она будет вертеться.

— Давай проверим.

— Нет смысла. Я и так знаю, что тут нечисто. И знаю, кто эти «местные жители», — он потянул эффектную паузу. — Только не смейся. Их можно по-разному называть, но будет проще, если я их назову так, как тебе привычней: Баба Яга и Кощей.

— Бессмертный? — Василиса поперхнулась от смеха.

— Именно. И им нужно переезжать каждые пятьдесят лет, иначе начинают зашкаливать аномалии — особенно, когда эти двое не ладят. Ядвиге деваться некуда, у неё изба скоро бунтовать начнёт, а Костя ерепенится. То ли оседлой жизни захотел, то ли приглянулись ему эти места. Безлюдные, грибные…

— Понятно.

Василиса сочувственно покачала головой. Есть болезные, которым уже ничто не поможет. С ними надо поласковей и без агрессии. И бросать их в одиночестве в диком месте нельзя! Придётся как минимум до автобуса сопроводить… Она в который раз пожалела, что связалась с этим паранормальным блогером. Вроде и защищает, и веселей с ним, но уж больно чудные идеи бродят у него в голове.

Вдруг лес на противоположном берегу озера всколыхнуло порывом ветра, громко каркая, взлетела стая ворон. Кусты раздвинулись, и к воде вышел очень высокий человек в сером балахоне. Посреди лба у него красовался всего один глаз.

— Лихо, — прошептал Иван.

У Василисы мороз пробежал по коже.

— Бежим? — спросила она.

— Поздно, я не смогу. Придвинься ко мне поближе.

— Зачем?

— Делай, как я говорю.

Она послушалась, и он, не снимая с её шеи цепочки, перекинул амулет через свою голову.

— Ваня, что-то мне нехорошо…

— Не смотри на него.

Василиса послушно закрыла глаза и затаила дыхание. Ветер обдавал холодом, с неба брызнули редкие капли. Она стояла, обхватив Ивана двумя руками, грея ладони о его тёплую спину.

— Можем расцепиться. Или тебе понравилось?

Она открыла глаза. На том берегу никого не было. Наваждение исчезло.

Василиса сняла с шеи амулет, сунула его Ивану и отстранилась. Настроение у неё резко упало.

— Кажется, я чем-то надышалась. У меня глюки…

— Не переживай, просто ты впервые встретилась с парасказочным. Пойдём отсюда. У меня есть одна идея…

Он собрал с кустов развешенные для просушки вещи, затолкал их себе в рюкзак и взял Василису за руку. Она послушно поплелась следом, поминутно оглядываясь на озеро, пока то не исчезло из виду.

Вскоре небо расчистилось, ветер стих.

— Послушай, нам надо вернуться и снова с ними поговорить.

— О чём?

— Если они не переедут в ближайшее время, сюда нагрянут охотники за нечистью.

— Кто? — Василиса уже ничему не удивлялась.

— Особая служба. Их зачистят, и всё.

Они долго стучали в дверь избы, но никто им не ответил. Зато на хуторе их ждал сюрприз. В беседке явно шла оживлённая беседа, и спорщики были так заняты собой, что позволили двум лазутчикам подкрасться со стороны кустов.

— И на что тебе сдалось это море? Жара и соль, — проскрипел мужской голос.

— А что хорошего на севере? Снег и вьюга, кости ломит, — возразил ему женский.

— Их всегда ломит.

— Но в тепле-то приятней…

— Знаю я, зачем тебя тянет на то побережье. У тебя там любовный интерес!

— Что? Ты опять за старое? Да мне плевать, куда ехать — лишь бы в тепло и с тобой, — проворковал женский голос.

— Правда? — повисла долгая пауза. — Ну, тогда можем поехать на Волгу. Я там пару мест знаю…

— Хорошо, а то моя изба извелась вся. Лапы в землю вросли.

Василиса почувствовала, как Ваня тянет её за рукав.

— Сваливаем, — шёпотом сказал он и нырнул в кусты.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила обескураженная Василиса.

— Да, я понимаю, когда нужно убираться.

— Нам угрожает опасность?

— Нет, здесь больше не будет ничего интересного.

Они второй час брели по безлюдной дороге. Вещи Василисы подсохли, и Иван наконец приобрёл культурный вид.

— Есть такие растения, от запаха которых может что-то привидеться, — выдвигала очередную гипотезу случившегося Василиса.

— Ага, чёрные розы, — поддакнул Иван.

— Но, скорее всего, бабка что-то накапала в ту воду. Она явно хотела нас спровадить.

— Угу. А любовь обуяла только тебя…

— Но Лихо же привиделось нам обоим? Просто ты меньше выпил. И я всё еще не списываю со счетов те бутерброды.

— Да, колбаса была вкусная…

Вдруг вдалеке что-то знакомо затарахтело.

— Если повезёт, следующие пять километров поедем с ветерком, — сказал Иван.

Волчара притормозил и махнул им рукой. Настроение у него было приподнятое.

Только пристроившись внутрь бутерброда, Василиса почуяла лёгкий запах алкоголя. Мысленно перекрестилась, потому что руки были заняты, и поклялась себе, что больше никогда не сядет к водителю, не проверив у того права.

Они доехали без приключений и успели на вечерний автобус. Уселись рядом на заднее сиденье, и Иван сказал:

— Вася, может, подкаст совместный замутим про паранормальное?

— Я подумаю.

Она так умаялась за день, что быстро закемарила на плече у Ивана. Сквозь его наушники убаюкивающе гремел тяжёлый рок.