Парасказочное (гет)

Автобус потряхивало на колдобинах, из приоткрытого окна приятно тянуло дымком и неприятно — другими сельскими запахами. Несколько раз водителю пришлось останавливаться и пережидать, пока источники запахов лениво перейдут то, что в этой местности смело называли дорогой.

Василиса любила командировки, предвещавшие приключения и, особенно, развенчание мистического. Да, ей нравились описывать — разумеется, с научной точки зрения — вещающие загробным голосом захоронения, странные болотные огоньки, нашествия привидений в заброшенный дом, а также сглазы и порчи, за которые шарлатаны брали с доверчивых граждан немалую мзду. Когда шеф предложил поехать в Кукуёвыши, она сразу согласилась. Местечко, хоть и отдалённое и малонаселённое, в последнее время было на слуху. Несколько геодезистов, приехавших исследовать местность — как узнала Василиса, здесь собирались построить АЭС, — заблудились в лесу, долго плутали и вышли на трассу голыми и не помнящими, как так вышло. Местный начальник, проводивший инспекцию леса — очевидно, чтобы знать, где лучше воровать, — вместе с помощником был вытащен из озера, в котором они искали русалок. Два охотника, получивших разрешение на отстрел дичи, сами чуть не одичали, забившись в нору и отбиваясь от нечисти, пока та их любезно не покинула, предварительно измазав болотной тиной.

Разумеется, подобные истории публиковались часто, но их никогда не писали про одно и то же место. К тому же шеф лично переговорил с тем самым начальником, видевшим русалку, и именно его просьба заставила редакцию подсуетиться.

После Ворожбы пассажиров значительно поубавилось, а после Затопистых Хлябей Василиса и вовсе осталась в салоне вдвоём с парнем, сидевшим от нее через проход. Несмотря на расстояние, вопли из его наушников доносились и до её ушей, и это стало порядком раздражать. Василиса тревожилась не столько из-за доставленных ей звуковых неудобств и попранного чувства прекрасного, сколько из-за знаний того, какой вред барабанным перепонкам наносит подобное варварство. Как раз в прошлом месяце она писала статью о проблемах слуха, и слова опытного, вызывающего доверие отоларинголога до сих пор стояли в её чутких ушах: «Чаще слушайте тишину». Василиса поморщилась от очередного шумового всплеска со стороны попутчика и осуждающе вздохнула. Она, собственно, и собиралась слушать тишину — в той глуши, куда катил их автобус, даже трактора не услышишь. Разве что птица прокричит или лесной зверь провоет. Ой. Нет, не то… Встречаться с волками и прочей дичью она не планировала, но свисток, спрей от комаров и перцовый баллончик были при ней.

Автобус замедлил ход, замер посреди поля, и водитель с вежливой улыбкой сообщил:

— Приехали.

Василиса и парень вышли, дверь за ними закрылась. Шум мотора ненадолго вспугнул тишину и угас — в отличие от звуков в наушниках попутчика. Судя по взгляду, тот наконец осознал себя, вышел из музыкальной нирваны и весело сказал:

— Привет. В Кукуёвыши?

— Привет, — она кивнула, соображая, что хуторов в округе мало, а знаменитый так и вовсе один.

— Я тоже. Иван. — Он уверенно протянул ей жилистую руку, и Василиса вынужденно её пожала.

— Вася.

Его брови слегка дрогнули, и она поправилась, досадуя на свою оплошность:

— Тьфу, Василиса. То есть не тьфу, а просто Василиса.

— Я так и понял.

— Правда?

— Ну да. Потому что прекрасная, — он блеснул белозубой улыбкой и почему-то глянул на её ноги.

Василисе стало немного неловко. Нет, джинсы у неё были обычные, ноги тоже, но стоять посреди заросшего травой поля и болтать со странным умником ей не очень-то хотелось.

— А почему не премудрая?

— Ну, это на лице не написано. Ум — он, — Иван почесал затылок, будто надеялся что-то там откопать, — глубоко внутри. А красота, — он неопределённо обвёл рукой пейзаж, — снаружи. Кстати, у тебя по брючине клещ ползёт.

— Ой!

Он хлопнул её по правому колену, стряхивая что-то невидимое.

— Пожалуйста.

— Спасибо… А я ведь побрызгалась средством от насекомых.

— А у меня — вот! — Иван засунул руку в карман и достал из него горсть чего-то рассыпчатого. — Гвоздика. Приправа такая. Клещи её терпеть не могут.

— А-а, — с недоумением протянула она, припоминая, что смесь корицы, гвоздики, камфары и масла эвкалипта действительно перечислялись среди народных средств для борьбы с насекомыми. Впрочем, Василиса больше верила в химическую промышленность, а также в отталкивающую людей силу резких запахов. Просто клещ попался ядрёный… Или никакого клеща вовсе не было.

— Так что, в Кукуёвыши вместе пойдём?

Она присмотрелась к Ивану: пожалуй, её возраста или чуть старше. Русая шевелюра торчит из-под синей кепки, лицо обычное, круглое, глаза серые. Телосложение среднее, одежда слегка поношенная, непримечательная. Типичная внешность маньяка, которого потом никто не вспомнит. Вот только рюкзак приметный, дорогой и с виду довольно тяжёлый.

— Десять километров?

Василиса поправила свой рюкзачок, в котором лежали планшет, миникамера, пауэрбэнк, обычный блокнот, карандаши, косметичка и маячок. Вуаля — по нему, если что, маньяка и отыщут. И её хладное тело.

— За мной приедут.

— Отлично. Я с тобой! Ты тоже блогер? Постишь про паранормальное?

Василиса отметила, как ловко её попутчик напросился в дорогу и сменил тему, будто это уже было решено.

— Нет, — не без гордости сказала она. — Я пишу для «Научпопа».

— Не слышал о таком.

— А ты, значит, блогер? Освещаешь необычные явления?

— Вроде того.

— Много подписчиков?

— Дал бы тебе ссылку, да здесь ничего не ловит.

— Совсем ничего? — она проверила телефон и поморщилась. — Только что связь была.

— Согласен, это паранормально.

Ничего подобного Василиса не утверждала. Она переживала о другом: если местный провожатый, с которым договаривался её коллега, случайно про неё забудет, то напомнить о себе она сможет разве что сигнальной ракетой. Остановка автобуса, собственно, никак не была обозначена. Вдруг водитель высадил их не там, где положено?

Попутчик словно прочёл её мысли.

— А они точно приедут? Сегодня?

И глянул вдаль, будто сомневаясь, стоит ли и дальше стоять на жаре или всё же десять километров не крюк.

Василиса заколебалась. По обе стороны от узкой грунтовой дороги простиралось заросшее дикими травами поле, за которым живописно темнел лес. Она без труда по солнцу определила части света и даже нужное направление — на север, — но навигатор не работал, а карту местности она хоть и просмотрела, но наизусть не запомнила, положившись на обещанную доставку к месту и обратно.

— Точно.

— Ну ладно, подождём, — оптимистично заявил Иван. — Тоже слышала про молнии?

— Какие молнии?

— Да поляна какая-то теперь у них, где молнии постоянно сверкают. Я думал, ты туда едешь.

— Я просто хочу поговорить с местными.

— Зачем? Связь тут не ловит, они вообще могут быть не в курсе того, что происходит.

— То есть твоих подписчиков среди них нет, — сыронизировала Василиса.

Знала она таких блогеров. Наснимают чёрт знает чего, смонтируют, добавят спецэффектов и водят потом дураков в недешёвые туры по «паранормальным местам».

— Мои подписчики есть везде, — уверенно заявил он и добавил под её скептическим взглядом: — Потенциальные. Вот я приехал в дикое поле, встретил тебя, и ты станешь моей… подписчицей. Тем более, когда мы вместе проведём эксперимент.

Василиса вздохнула. На совместные эксперименты с чудными блогерами она не подписывалась. С другой стороны, если это поможет ей собрать информацию и, чего уж греха таить, разоблачить вот таких вот брехунов, почему бы и нет. Сначала надо бы выведать, что ему известно…

— Ты веришь, что тот чиновник из мэрии видел русалок?

— Да, но это не значит, что они там были на самом деле, понимаешь? Что-то заставило его видеть русалок. А охотников — лешего, а геодезистов — раздеться. Что-то здесь нечисто.

Василиса прекрасно знала, что может вызывать и не такие «видения», но писать об этом ей было неинтересно.

— А сам не боишься соваться в такое опасное место? — съязвила она. — Очнёшься в болоте или в дупле, голый, искусанный пчёлами…

— Ну и фантазия у тебя… Нет, у меня оберег есть. — Он вынул из-за ворота рубахи блестящий амулет и тут же спрятал, пояснив: — Его нельзя долго держать на солнце.

— Неужели? Слышала, что настоящий амулет должен ковать голый кузнец и непременно в полночь.

Иван расхохотался.

— Ну, ты точно не премудрая, извини, раз веришь в подобную чушь. Ты бы еще соль вспомнила.

— Это была ирония, — с оскорблённым видом пояснила Василиса.

— Тогда ладно. Я думал, сам справлюсь, но теперь предлагаю тандем: ты подвергнешься воздействию паранормального, а я хладнокровно изучу, что происходит. Ну и подстрахую, если оно будет угрожать твоему здоровью. Будем ловить на живца, так сказать.

— Странный какой-то тандем, — нахмурилась Василиса, но поскольку русалок не боялась, про себя усмехнулась.

— О, слышишь? Наверное, это за нами.

Её слух тоже уловил нарастающий звук мотора, и вскоре она с неприятным чувством неизбежности осознала, что десять километров будут не самыми приятными. По пыльной грунтовке мчался, едва не взлетая на ухабах, мотоцикл. Без коляски.

Водитель странного драндулета, который лишь издалека и очень близорукому человеку мог показаться мотоциклом, сам был мало похож на байкера: в сером спортивном костюме, поджарый, с сединой в лохматой шевелюре, с хищным внимательным взглядом и, главное, без шлема. Запасного у него, разумеется, тоже не было.

— Кому из вас в Кукуёвыши? — недружелюбно прорычал он, не заглушая мотор.

— Обоим, — ответил Иван и махнул засомневавшейся Василисе рукой. — Или ты остаёшься?

Она чуть не задохнулась от возмущения.

— Вообще-то, это за мной приехали! И вдвоём мы тут вряд ли поместимся.

— Обычный бутерброд.

— Что?

— Сначала ты, потом я. Если что, не слетишь.

Волчара мрачно уставился на них, и под его красноречивым взглядом Василиса смирилась с происходящим. В конце концов, здесь недалеко, гаишники, в отличие от русалок, в местных болотах не промышляют, а если попросить ехать поосторожней, то дискомфортом можно ненадолго пренебречь.

— А рюкзак куда?

— Я два возьму, — предложил Иван.

— Там ценные вещи, их нельзя ронять, — предупредила Василиса.

Волчара молча поддал газу, намекая на то, что возиться с ними полдня не собирается.

— Давай сюда и садись, — Иван протянул руку за рюкзаком.

— Ладно. Только вы это… — она заглянула в колючие глаза водителя. — Пожалуйста, не спешите.

Тот лишь фыркнул.

Василиса забралась на сиденье, и её тут же сплющило с двух сторон двумя, выражаясь метафорично, кусками хлеба, между которыми она почувствовала себя плотной отбивной. Седло было жёстким и узким. Мотоцикл взревел и рванул с места. Очевидно, отправляясь встречать Василису, водителю пришлось оторваться от невероятно важного дела — иначе чем ещё можно было оправдать гонки, переходящие в полёт? Она вцепилась покрепче в седока спереди и зажмурилась, пытаясь подумать о чём-то весёлом, но вспомнилось лишь: «мчаться, волосы назад...»

Самым приятным в поездке оказалась её малая протяжённость. Когда они слезли с драндулета, ушибленный из-за неровностей грунтовки зад слегка побаливал, но затечь не успел.

— Спасибо, — пробормотала она водителю.

Тот невозмутимо кивнул, пробурчал что-то вроде «до завтра» и помчался в обратном направлении.

Как это «до завтра»? Она планировала уехать на вечернем автобусе, но спорить было поздно. Иван вернул ей рюкзак и спросил:

— С чего начнём?

— Пока не знаю.

Василиса всё еще сомневалась, стоит ли делиться планами с этим проходимцем. Да, он не маньяк-психопат, он гораздо хуже — конкурент.

— Я тут подумал, — многозначительно произнёс Иван, привычным жестом почёсывая затылок — очевидно, именно так у него запускался мыслительный процесс, — давай всё же поговорим с местными. Я есть хочу.

Она не удивилась тому, что Иван додумался именно до такой мысли. Ну дурак, что с него взять. Тем не менее, у неё в желудке заурчало, и Василиса кивнула.

Они стали спускаться с пригорка, любуясь прекрасным видом на холмистое заболоченное редколесье, среди которого виднелись несколько отдалённых друг от друга хуторов. Пахло травами, сосной и не лучшим типом болот, выделяющих метан или сероводород. Ни петухов, ни коров, ни собак не было слышно, но над ближайшей избой вился дымок. К ней они и подошли.

Дом был странный — деревянный куб на сваях с маленькими окнами и напоминающей трап лестницей. Иван быстро поднялся по ней и постучал. Прошло немало времени, прежде чем дверь приотворилась и в щель спросили:

— Чего вам?

— Хозяюшка, можно попить? Заплутали мы.

С той стороны долго молчали, но всё же дверь распахнулась, и Василиса, взбежав по лестнице, вслед за Иваном вошла внутрь избы.

— О, так вас двое? Хм-м…

Сердитая старуха в синем цветастом халате и резиновых шлёпанцах на босу ногу указала на лавку в предбаннике и ушла в глубь дома. Василиса и Иван переглянулись, уселись и осмотрелись. Заляпанный чем-то липким стол, пыльный сундук, травы под потолком, кувшины и горшки, помойное ведро… Стоп! В ведре что-то копошилось. Сначала Василиса решила, что крыса, но это оказались лягушки. Много лягушек… Она многозначительно кивнула на них Ивану, но тот лишь пожал плечами.

— Вот, пейте на здоровье, — с кривой улыбкой сказала старуха, подавая им одну большую кружку.

Её волосы были убраны под красную косынку, а в улыбке не хватало нескольких зубов. Впрочем, Василиса и не ожидала, что городская стоматология будет бабке по карману, а местной у них тут явно не было.

— Туристы? — проскрипела старуха.

— Да, любим гулять по диким местам, — с готовностью ответил Ваня. — Мы с подругой полсвета объездили, а ничего лучше родных лесов нет. Правда, солнышко?

Василиса чуть не поперхнулась, но кивнула. Вода была тёплой и пахла тиной.

— А где же ваши палатки? — бабка глянула на рюкзаки, словно ожидая, что оттуда по мановению чуда выскочат туристические коврики, спальники и котелок. — У нас тут отелей нету.

— Бабушка, сейчас в моде кауч-сёрфинг, — продолжил заливать Иван.

— Чего? — она удивлённо подняла седые брови, и её длинный нос стал ещё крючкастей, чем прежде.

— Это такой способ путешествий, когда турист останавливается у местных жителей. А потом, если кто-то приедет в его город, принимает у себя других туристов, — любезно пояснила Василиса, и карие глаза-бусинки пристально уставились на неё.

— Халявное койко-место ищете? — сообразила бабуля. — У меня мест нет.

— Что вы, нам бы только попить и хлебушка с маслом, — с милой улыбкой сказал наглец и успокоил: — А потом мы пойдём дальше, до вечера ещё далеко.

— Кстати, какие тут у вас достопримечательности? Что турист непременно должен посмотреть? — взялась за дело Василиса.

Старуха загадочно прищурилась.

— А потом сюда потянутся толпы? Загадят весь лес, болота высушат, зверьё перестреляют или распугают, ягоды сожрут, грибницы попортят, в озеро бензин сольют, от костра по пьяни пожар устроят?

— Нет, что вы, столько всего сразу... Вдоль троп намусорят немного, и всё, — попытался пошутить Иван.

— Мы не собираемся никого сюда приглашать, — заверила бабку Василиса.

— Разве что в экотуры, — добавил Иван с милой улыбкой, и Василиса пнула его ногой под столом.

Напарничек… С таким ничего толком не выведаешь.

— Во что? — старуха с интересом перевела на Ваню глаза-бусинки.

— Это значит редкие визиты малых групп без ущерба природному и биологическому разнообразию, — попыталась сгладить угрозу Василиса.

Бабка задумчиво постучала по столу пальцами с длинными желтоватыми ногтями, но не с сердитым видом, а словно что-то замышляя. Вдруг у её ног появилась упитанная чёрная кошка. Потёрлась о ножку стола, запрыгнула на лавку и с презрением уставилась на гостей.

— Ну так это, на озеро, значит, сходите, — посоветовала старуха. — Потом на поляну трёх дубов. А если вам нравятся дикие места, по Топкой Чаще прогуляйтесь, сразу за озером. Только с тропы не сворачивайте, — она снова сверкнула редкозубой улыбкой. — Привозите сюда своих туристов, не бойтесь. А то мы совсем заскучали… Так что, покормить вас, горемычных?

— Неплохо бы, — Иван тоже улыбнулся.

Его улыбка была искренней, белозубой и очень располагающей, но Василиса, в отличие от бабки, на неё не поддалась.

— Ну, суп вы мой есть не станете, — пробормотала она себе под нос, проверяя стоявшие на подоконнике горшки, — коренья — тоже, потрошёные… нет, не то. Я вам яблок отсыплю.

— Спасибо, — Василиса приняла кулёк с дикими яблоками и решила вернуться к главной теме.

— Скажите, а не случалось ли у вас чего-нибудь необычного? Безопасно ли тут?

Старуха смерила её недовольным взглядом.

— У нас всё в порядке. На соседнем хуторе медведь кого-то испугал, ну так то весной ещё было. Иногда болота разливаются, но не в этом году. Тишь, благодать, земляника… Сплошной авантаж.

Василиса запихнула яблоки в рюкзак и открыла рот, чтобы спросить, знает ли что-то хозяйка о злоключениях предыдущих гостей, но Иван вскочил и скорчил кривую мину.

— Бабушка, а туалет у вас есть?

— Есть, — ответила та, указывая на входную дверь. — Лес.

— Спасибо! Мы тогда пойдём.

Он схватил Василису за руку и потащил прочь.

Сопротивляться было как-то странно, и уже в кустах она сердито прошипела:

— Зачем ты всё испортил? Мы только подобрались к сути дела…

— Она явно что-то скрывает и ничего нам не расскажет. Отвернись, пожалуйста.

— Что?

— Ну, как знаешь.

Он стал расстёгивать штаны, и Василиса отошла в сторону, решив на всякий случай понаблюдать за избушкой. Шторки в окне дрогнули, дымок из трубы стал тоньше. Вдруг дверь отворилась, и наружу выскользнула чёрная кошка. Сбежала с лестницы, поозиралась и шмыгнула за дом. Деликатно выждав довольно долгое время, Василиса тихо позвала:

— Эй! Сколько можно?

Не услышав ответа, обернулась. Ивана нигде не было видно.

Она растерянно обошла ближайшие густые заросли и уже подумала, что конкурент решил её пробросить и осмотреть «достопримечательности» самостоятельно, как Иван наконец вынырнул совсем не с той стороны, откуда она ожидала.

— Где ты был? Паранормальное началось, и тебя похитила нечисть?

— Почти, — загадочно ответил тот. — Я тут поговорил с ещё одним местным.

— И где он? — Василиса с сомнением огляделась.

— Спешил. А может, не хотел попадаться бабке на глаза.

— И что он тебе сказал?

— Что Ядвига Федотовна поругалась с Константином Егорычем.

— Что?! Мы вроде пили из одной кружки, почему глюки только у тебя?

— Это не глюки. Говорю тебе, не успел я справить нужду, как меня кто-то поманил из кустов. Мужичок такой странный и лохматый. Сказал, что мы должны им помочь, иначе быть беде. Эту бабку зовут Ядвига Федотовна. А на соседнем хуторе живёт Константин Егорыч. Они поссорились, а мы должны их помирить, потому что остальные жители разделились на два лагеря и пакостят друг другу. Один лагерь за бабу Ядвигу, второй за дедушку Костю.

— Чушь какая...

— Может, чушь, а может, и нет. В любом случае предлагаю сходить на хутор.

— Ладно, но… Ваня, зачем ты это всё придумываешь? Мафиозные разборки в болотной глуши?

— Если боишься, я пойду сам, а ты здесь подожди.

— Ещё чего!

— К тому же я так и не поел, — Ваня вздохнул. — Яблоком сыт не будешь. Может, дед дружелюбней окажется?

— Такое впечатление, что ты сюда поесть приехал. Ты точно не ведёшь кулинарный блог? — спросила Василиса, но побрела следом за спутником.

Не станет же она упускать интервью с местным жителем?

По сравнению с избой Ядвиги Федотовны обитель Константина Егорыча казалась роскошной: каменный дом с башенками, большими окнами и кучей пристроек, на холме и с видом на озеро. Благодать!

Хозяин сидел в гамаке, натянутом между двумя старыми грушами, и читал книгу. При появлении гостей он как-то странно принюхался и лишь затем повернул голову: старый и седой, худой, будто скелет, с очками на длинном носу. Пожалуй, носатей бабки будет…

— Добрый день, я — Ваня, а это — Вася, — радостно начал Иван. — Можно у вас водички попросить?

— А я Константин Егорыч, — отозвался старик и внимательно посмотрел на Василису сквозь очёчки, словно пытался определить её половую принадлежность.

Ей вдруг стало не по себе: будто раздел, а потом внутренности просканировал…

— Туристы?

— Ага, — Василиса кивнула, надеясь, что не придётся снова рассказывать про кауч-сёрфинг.

Старик довольно ловко для своего возраста вылез из гамака, и она заметила, что на ногах у него кроссовки «Баленсиага». Не палёные. Этому и дантист по карману, и трактор. Может, у него в лесу и вертолётная площадка имеется?

— У вас можно купить немного еды? — гнул своё Ваня.

Старик смерил и его подозрительным взглядом и вдруг громко хлопнул три раза в ладоши.

— Слуга нам еду принесёт, а мы пока побеседуем. Здесь, знаете ли, и поговорить не с кем, — он указал гостям на увитую плющом беседку.

Внутренность беседки настолько впечатляла, что Василиса опешила: стены и потолок украшали изображения ворон и черепов, круглый стол был изрисован непонятными знаками, а по центру стояла чёрная ваза с чёрной розой. Такое местечко подошло бы шарлатану, выдающему себя за провидца или ворожея. Духов тоже неплохо вызывать, а уж проклятия наносить — самое то! Интересно, что старикан забыл в этих болотах? Богатые лохи тут не водятся.

— Вот вы, молодой человек, что изучали? — спросил старик, усевшись по центру скамьи так, что на стене за его головой оказалась корона.

— Всего понемногу.

Василиса вздохнула. Знаток народных суеверий, мистического фольклора и карт таро. Спец по оракулам и экзорцистам…

— Например?

— Ну, логистика, стратегический менеджмент, международный бизнес-консалтинг, ведение переговоров, фандрайзинг… А вы, наверное, бывший профессор?

Василиса тихо хрюкнула. Надо же, слова какие знает… А сам оберег носит и в паранормальные явления верит.

— Бывших профессоров не бывает, — ответил старик.

— А в какой области? — спросил Ваня.

— Философии, — уклончиво ответил Константин Егорыч. — А вы, Василиса, что изучали?

— Журналистику, — она гордо подняла голову. — Пишу о научном и псевдонаучном. О всяких паранормальных явлениях: привидения, потусторонние голоса, перемещение в пространстве…

Вдруг вся доброжелательность со старика так и слетела. Он насупился и сурово, с угрозой, спросил:

— Вас Ядвига прислала?

— Нет, с чего вы взяли? — удивился Ваня.

— Чую её дух. Сначала решил, что это её кот опять ко мне ходит, а это от вас, — старик прищурился. — И чего эта дама хочет на этот раз?

— Мы просто зашли к ней узнать дорогу, но она не захотела с нами общаться, — пояснил Иван.

— Хочет, чтобы вы написали про местные аномалии? — Константин Егорыч уставился в упор на Василису, и той показалось, что её мозг подвергся хакерской атаке.

— Нет, мы сами, — сказала она то, что говорить вовсе не собиралась. — Мы просто хотим понять, что у вас тут происходит.

— Убирайтесь-ка вы отсюда подобру-поздорову, — пригрозил он, поднимаясь со скамьи, и Василиса отметила, что роста он немаленького. — Не смейте тут рыскать!

— Да мы немножко, — пробормотала она, всё ещё не отойдя от лёгкого транса. — Надо пресечь слухи и всякие безобразия.

— Не стоит, барышня! Я тут живу и буду жить дальше. А если эта старая карга хочет уехать на новое место, пусть проваливает, — добавил стальным тоном непонятное старик.

— Ладно, ладно, — Ваня протиснулся к выходу из беседки и потянул Василису за руку. — Мы уже уходим. О, а вот и еда! Спасибо большое! — он схватил несколько бутербродов с подноса, который как раз нёс в беседку юный слуга. — До свидания, не поминайте лихом!

Почему-то при упоминании лиха лицо старика перекосилось.

— Шпионы!

Он схватил со стола вазу и запустил её в гостей: та едва не угодила Василисе в голову, но Иван в последний момент прикрыл спутницу собой и получил снарядом по шее. Ваза упала и разбилась, обдав их водой, а стрелой пролетевшая мимо уха роза оцарапала Василисе щёку.

— Бежим! — вскрикнул Ваня, и они помчались по кочкам и перелескам.

Бежали долго, пока хутор не скрылся за холмом. Рюкзаки прыгали у них за спинами и очень мешали.

— Ты понимаешь, что происходит? — спросила Василиса, переводя дух. — Он чокнутый, да? Здесь приют для умалишённых?

— Если бы, — Иван потёр ушибленную вазой шею. — Вот мерзкий старикашка!

— Больно?

— Не очень.

Он глянул ей в лицо, подошёл вплотную и коснулся пальцем её щеки.

— Эй, ты чего? — Василиса удивлённо попятилась.

— У тебя царапина.

— Сильная?

— Приложи подорожник.

— У меня пластырь есть, бактерицидный, — она сняла рюкзак, отыскала косметичку и протянула Ивану пластырь. — Вот, приклей.

Тот аккуратно налепил его и спросил, пристально глядя ей в глаза:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, но если ты собрался за мной приударить, можешь об этом забыть.

— Пф… И это вместо «спасибо»…

— Спасибо.

— Не за что.

Он вынул из кармана два примятых бутерброда, один протянул ей.

— Куда мы теперь? — спросила Василиса и вгрызлась в колбасу, стараясь не думать о том, что ещё могло валяться у Вани в кармане.

— На озеро, — пробубнил тот с набитым ртом.

— Зачем?

— Ты же хотела исследовать аномалии?

— Да, но… Кажется, этот Константин Егорыч немного гипнотизёр. Во почему приезжие так странно себя вели!

— Думаешь, они все заходили к нему поболтать? Вася, на тебя подействовало потому, что ты не носишь амулет.

Она закатила глаза и выплюнула в траву застрявшую в зубах сушёную пряную гвоздику.

— Возможно, старик так развлекается. Философ… Ты видел, какие у него кроссовки? И слуга у него имеется… Он точно бывший мафиозо. Только зачем нам в это ввязываться?

— Струсила? — усмехнулся Иван.

— Нет, просто я не пишу криминальную хронику.

Они медленно пошли в сторону озера, дожёвывая бутерброды.

— Думаю, что «бабушка Ядвига» хочет отсюда уехать, — сказал Ваня.

— С чего ты взял?

— Ей не положено долго оставаться на одном месте. А «дедушка Костя» тут окопался, ему понравилось. Опять-таки дом бросить жалко, места красивые и тихие. Не хочет он уезжать.

Василиса помотала головой: какой-то тихий гул мешал ей сосредоточиться.

— И почему она не уезжает?

— Очевидно, из-за него. Они поругались, а аномалии возникают из-за ссор их... сторонников.

— Каких сторонников?

— Ну, леший там или русалка. Водяные, кикиморы, мавки… Ядвига Федотовна пытается заманить сюда людей, которые тут всё изгадят и испортят, и глушь превратится или в стройку, или в помойку…

— Но зачем?

— Отличный довод, чтобы уехать. «Дедушка Костя» не захочет жить рядом с атомной электростанцией, понимаешь?

— Я бы тоже не захотела, — решительно заявила Василиса, хотя в голове у неё стоял туман.

— Думаю, она обрадовалась, когда сюда приехали геологи, а он их прогнал. Возможно, это она заманила охотников, а он их отвадил. Не знаю, сколько эти двое уже тут живут, но им положено раз в пятьдесят лет менять местоположение.

— Здесь что, какие-то особые правила поселения?

— Нет, это они особые.

Василиса брела по тропе следом за Ваней и отчего-то ему верила: он точно знал, куда идти и что делать. И вообще, он такой смелый — спас её от смертельного удара вазой по голове! А ещё он красивый… Машет кепкой, что-то умное рассказывает.

Они подошли к озерцу, круглому и блестящему, как зеркало. У самого берега к земле пригнулась берёзка. Василиса присела на ствол и огляделась: солнышко, птички, травка… И Ваня — белокурый, румяный, стройный…

— Ваня, знаешь, какой ты красивый? — спросила Василиса, не в силах больше скрывать это открытие. — Если бы не ты…

Она вскочила и крепко его обняла, чувствуя, как грудь начинает теснить новое, неведомое чувство.

— Эй, в чём дело?

Руки Вани настойчиво отстранили её, но Василиса не собиралась сдаваться.

— Ты самый лучший, я только сейчас это поняла.

— Хм… Неужели? — Он помахал рукой у неё перед лицом. — Что с тобой?

— Это же очевидно. Любовь…

Василиса протянула к нему руку, но нечуткий Ваня её перехватил и пробормотал:

— Ну вот, началось безобразие.

Василиса ужасно оскорбилась.

— Если ты меня не любишь, то и жить мне незачем. Лучше я утоплюсь!

Несмотря на то, что у Василисы имелся второй разряд по плаванью, та не сомневалась, что решение было единственно правильным. Не раздеваясь, она ринулась к озеру. Если не грести, то как-нибудь потонешь… В спину ей полетели тихие, но изощрённые ругательства, и в какой-то момент Василиса решила, что на «швабру придурошную» надо что-то ответить, но озёрная гладь манила прохладой и покоем. Она окунулась с головой и уже под водой открыла глаза: тина, камушки, мелкие рыбки, чьи-то глаза. Глаза?

Василиса от удивления вынырнула, но в этот момент Ванина рука опустилась ей на голову и притопила. Такой подлости она не ожидала. Топиться от любви — это одно, а стать жертвой маньяка, хоть и красавца — на это она не подписывалась. Василиса дёрнулась, чувствуя, как мужские руки под водой касаются её шеи, наугад саданула ногой в кроссовке, забарахталась… Оказалось, здесь было всего-то по горлышко.

— Дура! — крикнул Иван, отплывая от неё на пару метров.

— Сам дурак! Чего тебе надо?

— Уже ничего. — Он принялся отплёвываться. — Вылезай давай.

— И вылезу, — сердито проговорила Василиса, отмечая, что приступ благосклонности к этому типу почти прошёл.

Она выбралась на берег, сняла мокрые кроссовки, села возле брошенной на траве мужской одежды и выжала косу. В носу свербило от озёрной воды, джинсы и футболка неприятно липли к телу. Повезло, что хоть ветровку случайно потеряла по дороге к воде… Как назло, погода внезапно испортилась: небо посерело, поднялся ветер. Её била дрожь, но не раздеваться же при этом ненормальном? С другой стороны, трястись, пока одежда на ней не высохнет, ещё хуже. Василиса взялась за низ футболки и только сейчас заметила, что у неё на шее болтается знакомый кулон. Натянув длинную цепочку, она присмотрелась внимательней: круг с какими-то непонятными символами по центру, по краям загогулины.

Оказывается, Иван её не топил, а надевал на шею амулет! Ну дурак, что с него взять…

— Всё, успокоилась?

Иван в одних трусах вышел из воды и смерил её суровым взглядом.

— Да. А что это было?

— Что-то паранормальное. Не снимай, — крикнул он, заметив, что Василиса собирается вернуть ему цепочку с амулетом. — Пусть ещё повисит.

— Ты же не думаешь всерьёз, что эта штука помогает?

— Какая разница, что я думаю. Но помогло же? Ты меня больше не любишь?

Василиса прислушалась к себе.

— Вроде нет.

— Вот и прекрасно! Раздевайся!

— Чего?

— Хочешь заболеть?

— Нет, но…

— Наденешь мои шмотки и свою ветровку, а я курткой подвяжусь.

— Но это как-то…

— Быстрей, пока паранормальное не попало в меня. Амулет-то один. А то стану жлобом или вообще маньяком.

— Ага.

Восстановившийся рассудок говорил Василисе, что это какая-то подстава, но никак не мог выцарапать из сумбура мыслей важную деталь… Футболка, в которой Ваня носился по лесу, была не первой свежести, но привередничать Василиса не стала. А вот джинсы пришлись почти впору, только пояс затянула потуже. Она со вздохом напялила мокрые кроссовки, отжала свою одежду и глянула наконец на Ивана: синяя кепка, голый торс, подпоясанный курткой, длинные красные носки до середины лодыжек, белые кроссовки. Неделя высокой моды и праздник для клещей! И вдруг её осенило.

— Что ты подложил в колбасу? — спросила она, грозно наступая на подлеца.

— В какую колбасу?

— Не прикидывайся. — Василиса упёрла руки в бока. — Ты мне вещества подсунул? Думал задурить голову и подкатить?

— Э-э-э… — он отступил на шаг.

— Да не прикидывайся ты дурачком. Маркетинг он изучал и фандрайзинг. Может, пикап и лапшинг?

— Чего?

— Не вешай мне, говорю, лапшу.

— Да тебя только мой амулет и образумил, — перешёл в атаку Иван. — И вообще, ты не в моём вкусе. Привязалась ко мне, не даешь работу делать. Сказал бы «отвали», но на тебе мои шмотки.

— Угу, — Василиса потёрла ладонями джинсы. — И если ты не признаешься, что здесь делаешь, то назад их не получишь.

— Сниму с трупа, — пригрозил он, но как-то неуверенно. — Я пошёл на озеро, чтобы проверить, что тут с паранормальщиной. — Иван поднял с земли рюкзак и достал из него большую серебряную подкову. — Эта штука мне уже не раз помогала. Нужно подвесить её на шнурок на берёзу; если потусторонние силы вмешивались в ход событий, она будет вертеться.

— Давай проверим.

— Нет смысла. Я и так знаю, что тут нечисто. И знаю, кто эти «местные жители», — он потянул эффектную паузу. — Только не смейся. Их можно по-разному называть, но будет проще, если я их назову так, как тебе привычней: Баба Яга и Кощей.

— Бессмертный? — Василиса поперхнулась от смеха.

— Именно. И им нужно переезжать каждые пятьдесят лет, иначе начинают зашкаливать аномалии — особенно, когда эти двое не ладят. Ядвиге деваться некуда, у неё изба скоро бунтовать начнёт, а Костя ерепенится. То ли оседлой жизни захотел, то ли приглянулись ему эти места. Безлюдные, грибные…

— Понятно.

Василиса сочувственно покачала головой. Есть болезные, которым уже ничто не поможет. С ними надо поласковей и без агрессии. И бросать их в одиночестве в диком месте нельзя! Придётся как минимум до автобуса сопроводить… Она в который раз пожалела, что связалась с этим паранормальным блогером. Вроде и защищает, и веселей с ним, но уж больно чудные идеи бродят у него в голове.

Вдруг лес на противоположном берегу озера всколыхнуло порывом ветра, громко каркая, взлетела стая ворон. Кусты раздвинулись, и к воде вышел очень высокий человек в сером балахоне. Посреди лба у него красовался всего один глаз.

— Лихо, — прошептал Иван.

У Василисы мороз пробежал по коже.

— Бежим? — спросила она.

— Поздно, я не смогу. Придвинься ко мне поближе.

— Зачем?

— Делай, как я говорю.

Она послушалась, и он, не снимая с её шеи цепочки, перекинул амулет через свою голову.

— Ваня, что-то мне нехорошо…

— Не смотри на него.

Василиса послушно закрыла глаза и затаила дыхание. Ветер обдавал холодом, с неба брызнули редкие капли. Она стояла, обхватив Ивана двумя руками, грея ладони о его тёплую спину.

— Можем расцепиться. Или тебе понравилось?

Она открыла глаза. На том берегу никого не было. Наваждение исчезло.

Василиса сняла с шеи амулет, сунула его Ивану и отстранилась. Настроение у неё резко упало.

— Кажется, я чем-то надышалась. У меня глюки…

— Не переживай, просто ты впервые встретилась с парасказочным. Пойдём отсюда. У меня есть одна идея…

Он собрал с кустов развешенные для просушки вещи, затолкал их себе в рюкзак и взял Василису за руку. Она послушно поплелась следом, поминутно оглядываясь на озеро, пока то не исчезло из виду.

Вскоре небо расчистилось, ветер стих.

— Послушай, нам надо вернуться и снова с ними поговорить.

— О чём?

— Если они не переедут в ближайшее время, сюда нагрянут охотники за нечистью.

— Кто? — Василиса уже ничему не удивлялась.

— Особая служба. Их зачистят, и всё.

Они долго стучали в дверь избы, но никто им не ответил. Зато на хуторе их ждал сюрприз. В беседке явно шла оживлённая беседа, и спорщики были так заняты собой, что позволили двум лазутчикам подкрасться со стороны кустов.

— И на что тебе сдалось это море? Жара и соль, — проскрипел мужской голос.

— А что хорошего на севере? Снег и вьюга, кости ломит, — возразил ему женский.

— Их всегда ломит.

— Но в тепле-то приятней…

— Знаю я, зачем тебя тянет на то побережье. У тебя там любовный интерес!

— Что? Ты опять за старое? Да мне плевать, куда ехать — лишь бы в тепло и с тобой, — проворковал женский голос.

— Правда? — повисла долгая пауза. — Ну, тогда можем поехать на Волгу. Я там пару мест знаю…

— Хорошо, а то моя изба извелась вся. Лапы в землю вросли.

Василиса почувствовала, как Ваня тянет её за рукав.

— Сваливаем, — шёпотом сказал он и нырнул в кусты.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила обескураженная Василиса.

— Да, я понимаю, когда нужно убираться.

— Нам угрожает опасность?

— Нет, здесь больше не будет ничего интересного.

Они второй час брели по безлюдной дороге. Вещи Василисы подсохли, и Иван наконец приобрёл культурный вид.

— Есть такие растения, от запаха которых может что-то привидеться, — выдвигала очередную гипотезу случившегося Василиса.

— Ага, чёрные розы, — поддакнул Иван.

— Но, скорее всего, бабка что-то накапала в ту воду. Она явно хотела нас спровадить.

— Угу. А любовь обуяла только тебя…

— Но Лихо же привиделось нам обоим? Просто ты меньше выпил. И я всё еще не списываю со счетов те бутерброды.

— Да, колбаса была вкусная…

Вдруг вдалеке что-то знакомо затарахтело.

— Если повезёт, следующие пять километров поедем с ветерком, — сказал Иван.

Волчара притормозил и махнул им рукой. Настроение у него было приподнятое.

Только пристроившись внутрь бутерброда, Василиса почуяла лёгкий запах алкоголя. Мысленно перекрестилась, потому что руки были заняты, и поклялась себе, что больше никогда не сядет к водителю, не проверив у того права.

Они доехали без приключений и успели на вечерний автобус. Уселись рядом на заднее сиденье, и Иван сказал:

— Вася, может, подкаст совместный замутим про паранормальное?

— Я подумаю.

Она так умаялась за день, что быстро закемарила на плече у Ивана. Сквозь его наушники убаюкивающе гремел тяжёлый рок.