Victory значит "победа" (гет)

Вика любила летний дождь, даже ливень, но сейчас ей все было не в радость. Посему, досадуя на себя, она отвернулась от окна, — и в этот момент в спальню снова пожаловала Белла.

— Ждала меня, грязнокровка? — пропела она, нацеливая на Вику палочку — ту самую, которой уничтожила ее одежду.

— Как же ты меня достала, психопатка, — вздохнула Вика, пользуясь тем, что Белла не знает русского. — Иди передай своему лысому хозяину, что он урод.

— Поменьше болтай, девчонка, Темному Лорду это не нравится.

Беллатрикс угрожающе потрясла палочкой перед носом у девушки, после чего грубо швырнула ей какой-то новый сверток.

— Надень, — коротко приказала она.

Обзывая про себя женщину самыми распоследними словами, Вика беспрекословно надела черный плащ. Его полы закрывали даже босоножки, таким длинным оказался он для нее. "Уж этой ночью я точно убегу, — успокаивала себя Вика, когда Белла сделала ей знак выйти из комнаты. — Даже на кровать не присяду, чтобы не было шансов уснуть".

Повела ее Пожирательница смерти не на первый этаж, а по коридору прямо и направо. Чтобы Вика двигалась побыстрее, она периодически тыкала ей в спину кончиком палочки. Это порядком разозлило девушку, и она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться Белле в волосы — напоминая себе, что она пленница, и женщина не спустит ей с рук любое проявление неповиновения. В этом случае свобода станет делом совсем недосягаемым...

Путь был недолгим, но Вика уже успела убедиться, что особняк огромен — и, к слову, судя по интерьеру, — весьма богат. Уж в интерьерах она разбиралась. Белла заставила Вику остановиться возле двери, пройдя под декоративной аркой, украшенной сложным цветочным орнаментом. Формальности ради коротко стукнув два раза в дверь, она втолкнула Вику в комнату, похожую на рабочий кабинет: массивный стол у окна, камин, вдоль стен — полки с книгами. За столом сидел Волдеморт собственной персоной. Вика не имела ни малейшего желания о чем-либо с ним разговаривать, не то что находиться в одной комнате. Он не вызывал в ней никаких чувств, кроме безудержного страха, и она снова не могла отважиться посмотреть на Темного Лорда.

Но все же Вика заставила себя поднять глаза: она не его верная приспешница.

— Зачем вы меня похитили? — спросила девушка, пытаясь совладать со страхом.

Беллатрикс возмущенно открыла рот: как же, ведь Вике никто не давал слова. Волдеморт, с выражением явного любопытства на лице, отмахнулся от женщины. Узкие зрачки впились в серые глаза Виктории. Она как будто оцепенела, не в силах отвернуться от змеиного взгляда.

— Садись, — приказал Волдеморт.

Вика поняла его слова так ясно, словно он говорил по-русски. Она хотела было ответить, что не собирается садиться. Но... В следующий миг она уже сидела на стуле перед столом.

"Он меня что, загипнотизировал?.. Вот урод!"

Возмущение перемешивалось со страхом, бурля, как струя газировки, рвущаяся из бутылки.

— Зачем вы меня похитили? — снова процедила сквозь зубы Вика, усиленно сверля взглядом свои колени — все, что угодно, только бы не смотреть в эти жуткие красные щели!

— Так значит, ты до этого не имела дел с магией, девочка? — уточнил Волдеморт, будто продолжая начатый разговор.

"Да он глухой! Может быть, кричать погромче?"

— Почему вы мне не отвечаете?

Сзади раздалось приглушенное оханье. Видимо, Белла была до глубины души изумлена хамством девушки. Но, кажется, Волдеморта это только забавляло. Его безгубый рот раздвинулся в усмешке, более походящей на оскал. Однако он решил все же преподать Вике урок хорошего тона.

— Когда я говорю, ты молчишь и слушаешь, — сказал он. — Когда я спрашиваю, ты отвечаешь, Виктория Кленова.

— Я не...

Волдеморт ленивым движением погладил палочку, лежащую на столе, обхватил ее длинными, паучьими пальцами и едва заметно шевельнул ею.

Внезапно Вика почувствовала, как ее горло что-то сжало, так, что она не могла свободно вздохнуть, не то что говорить. Ее руки потянулись к шее, стремясь сорвать с нее удавку, которой не было.

— Ты поняла?

— Д... — прохрипела девушка, задыхаясь.

Она закивала головой, не в силах произнести даже короткое "да". В тот же миг невидимый обруч с ее горла исчез. Вика жадно втянула в себя воздух. Беллатрикс за ее спиной торжествовала. Происходящее сейчас напоминало какой-нибудь триллер Стивена Кинга — до того девушке стало страшно.

— Ты раньше знала о магии?

Вика отрицательно потрясла головой, прядь ее черных волос упала на лицо. Выходит, то, что она сейчас испытала — это воздействие магии? Но, несомненно, темной...

Лысый маньяк задумчиво крутил в руке свою магическую палочку. Теперь Вика поняла ее предназначение. Ею причиняют страдания людям...

— Ты абсолютно здорова? — продолжил допрос он.

Вика в замешательстве моргнула.

— Я... — Вспомнив о последствиях, она быстро кивнула.

К чему все эти вопросы?

— Конечно, лучше всего было, если бы ты была чистокровной... — сказал Волдеморт, пронзая девушку взглядом красных глаз. — Но именно ты должна стать... матерью моего будущего наследника.

Мысли Виктории расползлись, как муравьи при виде божьей коровки, кто куда. Какая мать?! Какой наследник?! Если б не свежее воспоминание об удушье, Вика в ярости закричала бы о нарушении прав человека. А так она только вжалась в стул, желая попросту исчезнуть — куда угодно, лишь бы подальше от этих безумцев.

В дверь осторожно постучали. Беллатрикс, вопросительно посмотрев на своего господина и получив кивок в ответ, открыла дверь.

— В чем дело, Северус? — спросил Волдеморт стоявшего на пороге.

Рядом с Викторией послышался легкий шелест материи. Она немного скосила глаза и увидела высокого мужчину специфической, на ее взгляд, внешности: черные волосы средней длины и довольно-таки выдающийся нос на желтоватом лице. Его нельзя было назвать даже привлекательным, но тем не менее, мужчина со столь звучным именем обладал низким и неожиданно приятным для слуха Вики голосом.

— У меня сообщение от Миллера, мой Лорд, — сказал он, произнеся обычное обращение с какой-то особенной интонацией. Нет, Вика его не понимала, как Волдеморта — легко, она улавливала знакомые английские слова, машинально. — Он говорит, что клан вампиров в Уэльсе требует вашего присутствия на переговорах.

На лице Волдеморта ничего не отразилось, только глаза сузились.

— Беллатрикс, подготовь девушку. — Женщина склонила голову и приблизилась к Виктории. — Северус, к обряду все готово?

— Да, милорд, — ответил мужчина, бросив мимолетный взгляд на Викторию, когда Белла грубо сдернула ее со стула.

Вика на секунду встретилась с темными, бесстрастными глазами Пожирателя смерти. К какому обряду было все готово? У нее еле двигались ноги, пока ее тюремщица вела ее из кабинета по коридору обратно в спальню.

Оттуда Беллатрикс ушла не сразу. Она заставила Вику залезть в ванну, полную горячей пахучей воды, ежесекундно угрожающе касаясь Викиной шеи волшебной палочкой.

— Из-за тебя я стала служанкой, — бормотала она, без стыда разглядывая стройную фигуру Виктории, которой меж тем до безрассудства хотелось убить Беллатрикс. — Мерзкая грязнокровка, ты мне заплатишь...

Беллатрикс злобно отдернула намокший рукав мантии, и девушка увидела кое-что на левой руке Пожирательницы: на белой коже темным пятном выделялась татуировка в виде черепа, изо рта которого высовывалась змея. Вика удивленно наморщила лоб. Она определенно уже когда-то такое видела...

— Чего смотришь? — прошипела женщина на манер гадюки, плеснув ей в лицо водой.

Воистину, в состоянии безграничного гнева можно сотворить такое, о чем в дальнейшем человек будет жалеть всю свою жизнь. Как бы там ни было, Вика не выдержала жестокого отношения к себе. Она скрипнула зубами, а ее руки сами вцепились в прическу Беллатрикс. Та от неожиданности взвизгнула, чуть не опрокинувшись в воду.

— Я тебя ненавижу! — крикнула Вика, и, не выпуская волос противницы, перепрыгнула через бортик ванны.

Она забыла о последствиях, о том, что может сделать ей женщина, когда снова обретет над нею власть. В ней кипел гнев. Не имело даже значения, что она была мокрой и голой.

— Отпусти меня, проклятая маггла!!!

Виктории не повезло с противницей, потому что Беллатрикс была выше, и у нее была палочка. Когда девушка все-таки вырвала клок черных, с серебряными нитями волос, Пожирательница смерти, взвыв, выхватила из кармана своей мантии палочку.

— Круцио!!!

Все тело Виктории до последней клеточки пронзила острейшая боль. При ожогах, наверное, не бывает так мучительно больно. Глаза ее широко распахнулись, из груди исторгся безумный крик. Беллатрикс оттолкнула девушку от себя. Не удержавшись, та рухнула на плитки пола, ударившись плечом об ванну.

Но, видимо, это показалось фанатичке недостаточным. Она вторично применила на пытающейся приподняться Виктории пыточное заклятие. Тело девушки конвульсивно выгнулось на холодном полу, от пронзительного вопля зазвенела хрустальная люстра, висевшая на потолке ванной. Внезапно, как и началась, адская боль, — такая, словно плоть рвется на мелкие кусочки, — исчезла. Вика, рыдая, свернулась калачиком, спрятав лицо под мокрыми волосами.

Над обнаженной девушкой наклонилась ее тюремщица и палач с искаженным от ярости лицом. Хоть она и проучила девчонку, в сердце проникла тревога: Темный Лорд ее по головке не погладит, если узнает...

А он не узнает.

— Вставай! — Беллатрикс схватила девушку за влажное плечо и потянула наверх.

Вика слабо застонала, осознав, что на сопротивление у нее нет сил. Тело ей подчинялось, только когда она концентрировала свою волю на каком-нибудь его участке. Ноги были как резиновые и разъезжались в разные стороны, в голове плавал туман. Пожирательница довела Вику до кровати и заставила ее сесть, а сама поднесла палочку к ее голове. Вика дернулась, полагая, что с ней опять хотят сделать что-то плохое.

— Сиди и не рыпайся, — предупредила женщина.

Из кончика палочки заструился теплый поток воздуха, словно это был фен, а не кусок деревяшки. Вика почувствовала, что ее волосы постепенно высыхают. Потом Белла прошептала ей в самое ухо:

— Ты никому не скажешь, что здесь было. Понятно? А не то...

Она недвусмысленно потрясла палочкой. И через секунду вышла из комнаты. На Вику навалилась дикая усталость — и одновременно сумасшедшая радость от того, что она наконец осталась одна. Без одежды ей было прохладно, и она завернулась в покрывало, почти мгновенно провалившись в царство Морфея.

Очнулась Вика от тревожных снов уже в разгар вечерних сумерек. Тело еще помнило обжигающую боль, поэтому она двигалась неуверенно, направляясь к ванной за одеждой. В голове ее мигало воображаемое табло, состоящее из одного слова, таившего опасность: "обряд". То, о чем говорил утром лысый садист с носатым приспешником. А другое табло — с желанным словом "свобода" — горело беспрестанно вот уже третий день...

Одевшись, Вика привалилась к стене напротив ванны с давно остывшей водой. Девушка всеми силами старалась не думать о своей мучительнице, чтобы голова оставалась ясной, и слепой гнев не заглушал ее чувства и разум.

Вернувшись в спальню, она тут же заняла свой пост у окна за портьерой, и принялась подсчитывать время. Выходило примерно десять часов. Попытку побега Вика решила предпринять после полуночи — молясь, чтобы до этого времени никто в комнату не пришел.

"Пожалуйста, Господи, не дай меня растерзание этим нелюдям!.. Пожалуйста..."

Время шло так медленно, как будто его заколдовали в насмешку Вике, которая вздрагивала от каждого воображаемого шороха. Наконец, не выдержав болезненного ожидания, она открыла окно. С улицы ей в лицо ударило сыростью. Вика протянула вперед руку. Дождя не было. Глубоко вздохнула, набираясь смелости, прежде чем прыгать в неизвестность.

"Чего ты боишься больше всего: попытки или пытки? — спрашивала себя Вика, чувствуя бешеный стук сердца в груди. — Давай! До земли не так далеко, как кажется..."

Она залезла с ногами на подоконник, мучительно вспоминая, как нужно правильно падать, и вдруг застыла: за дверью послышались шаги. Медлить больше нельзя! Стиснув зубы, Вика прыгнула в пустоту.