Гарри Поттер и Серебряный Союз (гет)

— Ну и ну... — только и смогла проговорить Серена, когда Гарри закончил описание всего произошедшего.

Экран его коммуникатора представлял собой довольно занятное зрелище: поделен на пять частей, в каждой из которых виднеется напряженное лицо девушки. Плюс в двух случаях там же наблюдается еще и кошачья голова, которая — вот уж полный сюр, даже в Волшебном Мире — иногда вмешивается в разговор.

По мере его рассказа лица собеседниц все больше мрачнели. При упоминании о дементорах они были в полушаге от того, чтобы... «перевоплотиться» в эти свои альтер-эго, боевые формы... называй их как хочешь. Сам он их, кстати, вживую пока не видывал. Они подуспокоились, услыхав, что он и сам справился, и угрозы больше вроде бы нет. Напряглись при упоминании о миссис Фигг, на их лицах появилось одно и то же ясное выражение: «а где она и остальные были до этого?». Рая пробормотала что-то неразборчивое, когда речь зашла о появившемся на полпути к дому Наземикусе — крайне неприятном типе, которому, очевидно, поручили охранять покой Гарри. Из его беседы с миссис Фигг выходило, что он «отлучился буквально на минуту», потому что «это была возможность, упустить которую — преступление». Правда, беседой их общение назвать можно было лишь с натяжкой: миссис Фигг поносила эту темную личность на чем свет стоит и щедро одаривала своей сумкой по голове и прочим частям тела, а тот отвечал крайне невнятно. Сам Флетчер, очевидно, долго не мог взять в толк, из-за чего весь сыр-бор, и искренне недоумевал, почему та так возмущается... Когда же до него, наконец, дошло, он весь как-то еще больше съежился, и почти с радостью аппарировал, когда взявшая командование в свои руки дама приказала ему идти сообщить остальным...

Серена явственно фыркнула, когда рассказ дошел до возвращения в дом номер 4. Дадли к тому времени уже более-менее оправился, а потому участвовал в «разборе полетов». Кузен имел вроде бы благие намерения, но сегодня был тот самый случай, когда они вели прямиком в Ад... Дядюшка Вернон сходу «понял», что все произошедшее — вина Гарри, Дадли искренне пытался объяснить, что произошло, но поначалу ему только и удавалось, что еще больше убедить своих родителей в том, что поганый мальчишка злобно покусился на их Дадличка... то ли сам, то ли — испугавшись боксерского мастерства их дорогого сыночка — позвав своих ненормальных дружков. Дадли, который очень любил мультфильмы про супергероев и уверил себя, что его кузен с ними дружен, быстро закипал. Сдержанность ему вообще была несвойственна, да и не привык он к тому, чтобы его слова оставляли фактически без внимания. А потому он пошел испытаным путем: отвесил отцу, а потом и матери по довольно чувствительному пинку... В какой-нибудь другой, менее нормальной, семье подобное бы никак не способствовало успокоению, скорее наоборот, но это было семейство Дурслей — совершенно нормальное семейство, а потому сразу стало тише. И Дадли, воспользовавшись тем, что наконец завладел всеобщим вниманием, принялся объяснять. Что Гарри тут ни при чем, наоборот, он положил конец этому непойми чему, и вообще, пусть он и расскажет.

Дадли хотел как лучше, правда, хотел. Только вот Гарри не мог бы так сразу сказать, что лучше: когда Дурсли-старшие его самозабвенно поносили, или когда молча ждали от него объяснений. Он только начал пытаться объяснить произошедшее, явственно чувствуя, что собственными руками роет себе могилу, когда его отвлекли...

Лита выдала что-то непонятное вслух — вероятно, выругалась, но не по-английски — когда Гарри рассказал, что отвекло их появление совы. Письмо было из Министерства, в котором ему сообщали, что он уже в который раз нагло применял магию на глазах у маглов, и как злостный нарушитель вызывается на слушание двадцать шестого июля сего года.

У Гарри в тот момент мелькнула удивившая его самого мысль: «а чего сразу не палочку ломать?». Откуда у него взялась идея о том, что в Министерстве спят и видят, как бы сломать ему палочку, Гарри понятия не имел...

Появление совы и содержание послания вызвали взрыв возмущения у Дурслей. Старшие негодовали из-за того, что эта «негодная птица» роняет уровень нормальности в их чудесном и нормальном доме. А вот Дадли возмутился из-за другого: его кузен тут геройствует, может быть, даже жизнь ему спасает, и за это какая-то умная голова его наказывать взялась?!

Сам же Гарри отнесся к этому с удивившим его самого сарктическим равнодушием: конечно же, никто в Министерстве не заметил, что по городу бродили дементоры. А вот когда он от них отбивается, это они конечно, обнаруживают... причем, вероятно, обнаружили лишь сам факт применения магии, что это было за заклятие, они не знали, да и не интересовало это их, наверное...

В конце концов, Дурсли о нем вспомнили и опять потребовали разъяснений. В процессе выяснилось несколько шокирующих фактов. Во-первых, тетя Петунья знала о дементорах. А во-вторых, когда дядя Вернон вознамерился вышвырнуть Гарри на улицу, она была против и довольно скоро выбила из дядюшки воинственность, в очередной раз показав, кто главный в их союзе... Примерно в это же время прилетела Стрелка с посланием от мистера Уизли, а скорее, от Ордена.

«Гарри. Дамблдор отправился в Министерство, он старается все уладить. Не уходи из дому и ни в коем случае не колдуй!

Артур Уизли»

Вот и все. Ни тебе здрасте, ни тебе до свиданья, ни хотя бы «извини, Гарри, что мы приставили к тебе жулика, у которого были дела поважнее, чем твоя безопасность». Гарри был только рад, когда Дурсли, которым новый птичий визит добавил пылу, приказали подниматься в комнату и оставаться там.

И вот сидит он теперь на кровати, закончив пересказывать все произошедшее Серене и ее подругам. Хорошо, что у этих штук была регулируемая громкость, а потому семейство Дурслей не могло случайно услышать их беседы. Несколько секунд висела густая, тяжелая тишина. Потом высказалась Серена, а дальше все пятеро его собеседниц заговорили разом.

Секунд десять из коммуникатора лился приглушенный, неразборчевый поток слов на несколько голосов, где английские слова мешались с совершенно ему неизвестными — наверное, японскими.

— Тихо! — когда твоих собеседниц призывает к порядку... говорящая кошка, это явный показатель того, насколько безумную жизнь ты живешь. Все смолкли.

— Черт побери, — проговорила наконец Рая. — Даже когда мы — четырнадцатилетние девчонки!! — только начинали нашу борьбу... Даже тогда мы не совершали подобных просчетов и относились к делу ответственнее! — Гарри показалось, что в этот момент она бросила какой-то особый взгляд на Серену.

— Верно! — поддержала ее Мина. — Такое впечатление, они вообще, кто в поле, кто на жатву! — Гарри, за прошедшее время привыкший к тем адским мукам, которым подвергала пуффендуйка поговорки и пословицы, и глазом не моргнул.

— И они даже не спешат что-то по этому поводу делать, как-то объясниться... просто сиди тут и дальше, а мы будем своими делами заниматься. — Поделился он своим горьким впечатлением. — Вообще, будто это моя вина, что дементоры напали...

— Ну они и... — начала было Лита, но ее прервали.

— Мы можем и дальше рассуждать о том, чего НЕ сделал и НЕ делает Орден, — заговорила Серена удивительно властным голосом, — а можем решить, что МЫ будем делать.

— Верно... — Рая, кажется, опять бросила какой-то особый взгляд на Серену. — Гарри, я кое-что знаю о том, как следят за применением магии несовершеннолетними. Как ты верно предположил, в Министерстве никто не знает, что за заклятие ты применил. И есть заклятие «Приор Инкантато», позволяющее определить последние примененные чары...

— Да, я знаю это заклятие, — прервал ее Гарри.

— Да? Тем лучше, но соль в том, что так можно определить ТОЛЬКО последнее заклятие. Но зато можно еще определить, когда именно это заклятие было использовано. Я к чему веду речь. Постарайся до самого разбирательства палочкой не пользоваться. Тогда на ней останется след твоего Патронуса...

— И тогда история о нападении дементоров будет звучать убедительнее! — подхватила Лита.

— И подтверждение, что больше ты магией на каникулах не пользовался, даже скрытно, может произвести благоприятное впечатление, — добавила Ами.

— А... — Гарри, которого эта их речь почти в стиле близнецов Уизли слегка выбила из колеи, кивнул. — Верно... Ну, если меня и дальше тут оставят, то колдовать я и не собирался. Если только опять не нападут...

— Ну, хочется надеяться, что до этого не дойдет, — довольно громко пробормотал белый кот, Артемис, так его звали. — И думаю, тебя все-таки скоро оттуда заберут...

— Согласна, — кивнула Ами. — Думаю, со дня на день тебя должны так или иначе переправить в эту их Штаб-Квартиру, — почти все участники разговора хмыкнули.

— К Сириусу... — прошептал Гарри. Наконец, хоть что-то хорошее. — Верно, что же, значит, колдовать я все равно не буду, и там же выясню про этот медальон.

— Только помни, не стоит привлекать к этому внимание Дамблдора. После сегодняшнего, я полагаю, все сомнения отпадают — нельзя на него полагаться, и доверять ему тоже не стоит!

— Понимаю. Но, думаю, мой крестный и сам сейчас не лучшего мнения о директоре... есть за что. Кстати, нет каких новостей о пересмотре его дела? Сколько времени уж прошло...

— Ничего такого...

Серена вновь сидела на крыше своего дома, поглаживая свернувшуюся калачиком у нее на коленях Луну. Сегодня они окончили поиски Хоркруксов в указаных в Омуте местах. К несчастью, опасения, высказанные Амели в самом начале и окрепшие во время поисков, подтвердились — далеко не все оказалось верным.

По сути, один-единственный Хоркрукс оказался на месте — Кольцо Гонтов в особняке Реддлов. Найти его труда не составило — компьютер Меркурия засек следы черной магии, стоило им появиться в окрестностях, а внутри заброшенного дома присутствие тьмы ощутили уже все. Кольцо было сокрыто в камине, они не стали выяснять особенности смертоносного черного заклятия, что защищало его. После кишащего инферналами озера, это вообще казалось как-то мелко. Одной очистительной атаки хватило и для того, чтобы уничтожить защиту, и для самого Хоркрукса. Сила Луны каленым железом выжгла фрагмент темной души из старинного кольца. Сейчас оно было у Амели — кольцо обладало и какими-то собственными волшебными свойствами, которые не пострадали, и сейчас их юный гений пыталась в них разобраться.

Но это был единственный их успех. Ни в Солнечной Долине, ни в окресностях брошенного загородного дома Прюитов они не нашли никаких следов; либо все было перепрятано, а малейшие следы тщательно убраны, либо — что куда вероятнее — ничего там никогда и не было... И вопрос о том, обнаружится ли медальон Слизерина в доме семейства Блэк, все еще оставался открытым.

Были, впрочем, и хорошие новости. Прежде всего, Меркурий и Марс изучили Хоркрукс вблизи перед тем, как он был уничтожен. Амели настроила свои сканеры, а также Лунный Скипетр как-то по-особому, и теперь они должны будут засекать Хоркруксы так же, как в былые времена засекали Радужные Кристаллы и их носителей.

Уже два дня прошло с тех пор, как произошло нападение на Гарри, выставившее Орден Феникса — организацию, которая вроде как взвалила на себя ношу борьбы с Темным Лордом — полными простофилями. Но так ли оно было на самом деле? Нельзя подняться на высоты, занятые Альбусом Дамблдором, если ты и твои соратники совершают глупости, что бросаются в глаза даже детям...

— Луна, — обратилась она к кошке, — ты была советником правительницы огромной империи... Как ТЫ думаешь, чем вызваны действия Ордена Феникса, которые выглядят грубыми просчетами?

— О, я рада, что ты решила узнать мое мнение! — немного сарктически откликнулась кошка, с которой они за последнее время не раз не сходились во мнении. Спрыгнув с колен, она повернулась к Серене. — Но да, есть у меня... не то что бы предположение, скорее, другой взгляд на вещи.

— Я вся внимание...

— Ключ тут в Пророчестве, в которое я лично не верю, — Луна фыркнула, — но многие, похоже, верят, и реализуют его.

— Это не новость. Волдеморт первый раз пал именно из-за того, что поверил в то, что услышал.

— Да, этот Темный Лорд поверил в отрывок, что услышал. Но вопрос: во что поверил Дамблдор? Как он понял целое Пророчество? Особенно слова: «и один из них падет от руки другого»?

— Ну а разве можно это понять по-разному? — подняла брови Серена.

— Конечно! Например, что НИКТО, даже он сам, не в силах сразить Темного Лорда, кроме Гарри, но только ПОКА Пророчество не сбылось!

— Что?! — опешила Серена.

— Первый курс, второй и четвертый, — Луна заходила туда-сюда перед своей Принцессой. — Во вроде как самом безопасном месте в Англии Гарри уже трижды встречался с Темным Лордом! Что, если это не столько судьба и ошибки директора, сколько его целенаправленые усилия на то, чтобы они встречались раз за разом?!

— Ты хочешь сказать?!! — Серена подпрыгнула, когда слова Луны начали стремительно складываться в цельную и крайне неприятную картину.

— Это лишь догадка, — поспешила та добавить. — Но, если Дамблдор верит, что пока Гарри и Волдеморт оба живы, они, по сути, почти бессмертны, а значит, сам он бессилен, что он будет делать? Либо поставит на Гарри и будет изо всех сил готовить его... чего мы не видим...

— Либо попробует выполнить Пророчество, избавившись от Гарри, подставив его Волдеморту, чтобы развязать себе руки... — срывающимся голосом закончила за нее Принцесса Луны.

— Именно, — Луна прекратила свои метания. — Согласись, это многое объясняет. Если моя догадка верна, то директор раз за разом подготавливает Гарри...

— На заклание!..

— Вроде того... и бесится, что Гарри раз за разом выкручивается.

Серена с минуту сидела молча, крепко зажмувшись. Когда она их открыла, в них полыхнуло серебряное пламя, а на челе на миг зажегся золотистый полумесяц.

— Да, Луна, умеешь ты обнадежить... — невесело она усмехнулась. — Давай же надеяться, ради всех, что ты ошибаешься...

Гарри лежал на своей кровати, подложив руки под голову. За окном был поздний вечер, в доме он был один, а в голове царила любопытная смесь апатии и раздражения. Шел четвертый день после нападения, а также четвертый с того момента, как он, закончив разговор с Сереной и остальными, отправил письма с Буклей Сириусу и друзьям. Там он описал, что произошло, и требовал хоть сколько-нибудь стоящего ответа, сове он наказал добиться этого самого ответа, пусть даже силой. Только вот ответа не было, даже Букля, и та не вернулась. И Гарри сильно сомневался, что ее перехватили Пожиратели Смерти...

Он оказался в еще большей блокаде, чем раньше, не считая, конечно коммуникатора. За все это время прибыло лишь одно волшебное письмо, да и то — не ему, он его даже не заметил: это произошло вскоре после того, как он поднялся к себе и был весь поглощен общением с Сереной и остальными. Узнал о произошедшем он от Дадли: сова принесла красный конверт, который взорвался и оттуда грянуло — непонятно, как Гарри это прослушал — «Помни, что я тебе сказал, Петунья!». Подписи, ясное дело, не было, а тетя Петунья наотрез отказалась что-либо объяснять, но у Гарри было подозрение, кто же это был.

Ну а пока он без дела лежал на кровати, ибо спать совершенно не хотелось — он все же последовал указаниям мистера Уизли и уже четыре дня не выходил из дому, а потому начал страдать бессонницей. Дурсли куда-то укатили всем семейством, он был совершенно один...

И именно в этот момент внизу что-то разбилось, секундой позже женский голос довольно громко чертыхнулся. Это никак не могли быть Дурсли — их прибытие он бы услышал. Значит, это... вариантов было несколько.

Гарри поспешно выхватил свой коммуникатор, нажал на кнопку общего вызова, одновременно отключая прием — была у него и такая полезная опция, после чего сунул обратно в задний карман. Теперь девочки могут слушать, что тут происходит. Потом с палочкой в руке он юркнул за книжный шкаф — это было самое темное место в комнате, откуда он мог наблюдать за дверью, оставаясь малозаметен. В этот момент Гарри было некогда удивляться, откуда у него подобные ухватки.

Минуту спустя прямо за дверью послышались шаги, но открывать ее неизвестные неспешили. Потом вдруг раздался низкий, ворчливый и знакомый голос:

— А ничего, место ты грамотно выбрал, парень. Но я тебя и через стену вижу, в ночи от меня не спрячешься.

— Профессор Грюм? — подал голос Гарри, одновременно неосознанно прикидывая, куда лучше всего будет уйти перекатом, раз его обнаружили.

— Профессор не профессор — точно не скажу, — прорычал голос. — Преподавать мне не слишком-то много пришлось. Я открываю дверь, ты, главное, не дури, — щелчок, и дверь в его спальню раскрылась.

Через порог переступила первая фигура, характерное клацканье выдавало деревянную ногу Аластора Грюма... Но опускать палочку Гарри не спешил, хоть и прекрасно понимал, что, случись что, ему не отбиться. Вслед за Грюмом вошла еще одна темная фигура, а за дверью смутно угадывалось еще несколько.

— Все хорошо, Гарри, мы пришли забрать тебя отсюда, — раздался еще один знакомый голос. Голос профессора Люпина.

Потом одной из гостей пришла здравая мысль зажечь свет, и действующие лица смогли рассмотреть друг друга получше. Некоторых из числа ночных посетителей Гарри уже видел в Омуте Памяти, но вот имен их он не знал. Те же сделали несколько замечаний на хорошо ему знакомую тему о том, как он похож на отца, не считая глаз, которые от матери. Хорошо еще, не пытались посмотреть его шрам, а то что бы было, не найди они его на месте... Вон, Грюм и так весь из себя бдительный...

— Уверен, Люпин, что это он? Очень некстати будет, если мы доставим вместо него какого-нибудь Пожирателя Смерти! Надо...

— Если меня успели подменить, сэр, значит, охрана, которую вы ко мне приставили, ни к черту не годится... впрочем, это уже и так установленый факт! — Гарри, чей уровень раздражения непрерывно рос все лето, решил выдать часть того, что накипело. — Кстати, мистер... — повернулся он к неизвестному волшебнику в дверях, которого он, тем не менее, уже видел. — Маглы не ходят в парк и не садятся на покрытые птичьим пометом скамейки в дорогих вечерних смокингах, в котором вы следили за мной! Даже в мантии вы бы выглядели там более к месту, я чуть со смеху не помер, наблюдая тогда за вами!

Мастер неудавшейся маскировки поник, прочие ночные гости растеряно переглянулись, они явно не ждали такого приема. Но серьезно, чего они ожидали?! Его тут сначала бросили, потом так или иначе подставили удар и еще раз бросили! И вот, наконец, явились! Ночью и без предупреждения!

— Ты это, тему-то не меняй! — рыкнул Грюм, единственный, на которого речь не произвела видимого впечатления. — Люпин, спроси у него что-нибудь, уж коли Сыворотки не запасли!

— Ааа?.. — тот пару секунд пребывал в ступоре, потом тряхнул головой. — Гарри, какую форму принимает твой Патронус?

— Сохатого, — ответил он, убирая палочку в карман.

— Это он, Аластор.

— Значит, мое пребывание тут на лето кончилось?

— Да Гарри, мы тебя забираем, все в порядке.

Нет, все было определенно не в порядке, и то, что все явившиеся вели себя так, будто все так и должно быть, лишь увеличивало «непорядок».

— И я так понимаю, отъезд Дурслей — ваша работа?

— А то! — самодовольно воскликнула женщина с фиолетовыми волосами, которая, судя по Омуту, могла изменять облик. — Я им выслала приглашение в Финал Всеанглийского конкурса содержателей лучших лужаек. Они едут на объявление победителей, вернее, им так кажется.

— Они будут просто в восторге... — сарктически потянул Гарри. Вот тебе и борцы за равноправие маглов... — А зачем вы в таком количестве?

— Чем больше, тем лучше, — заявил Грюм.

— Мы твоя охрана, Гарри, — вновь вступила фиолетовая, — проследим, чтобы все прошло без происшествий.

— Ну, лучше поздно, чем никогда... — нет, сарказм из него сегодня просто пер. Наверное, слишком много общался с Раей. — Тогда, если позволите, я соберу вещи, — все посмотрели на него. — Один, — добавил он, — это все-таки моя спальня.

И пауза... явившиеся волшебники и волшебницы, очевидно, пытались в полной мере осознать тот факт, что их выставляют за дверь. Потом профессор Люпин первым поднялся и вышел, подавая пример остальным. Те последовали за ним и даже вежливо прикрыли за собой дверь.

Гарри с силой выдохнул и решил присесть. Эта короткая беседа изрядно его опустошила. И почему-то одной из основных мыслей было то, как взбесятся — причем вполне по делу — Дурсли, обнаружив, что их обманули, послали куда-то к черту на куличики, заставили потратить вечер впустую... А главное: последствия, если на кого и обрушатся, то только на него — через год.

Впрочем, рассиживаться не стоит. Первым делом он переоделся в уличное, переложив туда же коммуникатор, попутно тихой скороговоркой передав Серене и остальным извинения, что потревожил, а возможно даже разбудил, после чего отключился. Собрать чемадан также не заняло много времени — пусть этим летом вещей у него прибавилось, все-таки, не настолько. Да и большая часть оставалась нераспакованой. Меньше чем через десять минут он уже спускался по лестнице.

Там ему представили всех. Фиолетововолосая оказалась Нимфадорой — не называй меня так! — Тонкс, а мистер в смокинге был Стерджисом Подмором... Также выяснилось, что в путь они отправятся на метлах, и что сейчас они ждут сигнала. Гарри, представив себе, какого это — долго лететь ночью на метле, полез в чемодан за свитером. Его подмывало спросить, зачем так усложнять, но он промочал. Ощущения от заклятия Хамелеона были... необычные.

Полет прошел спокойно, а вид дома 12 на площади Гриммо, что появился и растолкал соседей, стоило ему прочитать адрес на листке пергамента, было одним из самых впечатляющих зрелищ в жизни Гарри.

А вот все, что было внутри отнюдь не впечатляло. Все грязно, мрачно, обшарпано... встретившая его миссис Уизли посчитала своим долгом упомянуть, что:

Во-первых, собрание Ордена сейчас начнется.

Во-вторых, его туда не приглашают, и ему стоит идти наверх, к Рону и Гермионе.

Они нарочно, что ли, ему внушают, что «ты еще маленький, никуда не лезь, мы — взрослые — займемся делом, причем так, чтобы тебе было очень интересно, но нельзя»?!

Она привела его на третий этаж, указала дверь и ушла. Внутри его встретила мрачная комната, верещание Сыча, и кинувшаяся в его объятия Гермиона.

— ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! А мы и не слышали, как ты вошёл в дом! Ну, как ты, как ты? Ничего? Жутко злой на нас, наверно! Наверняка злой, я же понимаю, что от наших писем радости было мало, но мы не могли тебе ничего написать. Дамблдор строго-настрого запретил, а у нас так много всякого, что надо тебе рассказать! Да и ты нам массу всего расскажешь! Про дементоров! Когда мы о них узнали и про слушание в Министерстве — это просто возмутительно, я посмотрела в книгах, они не могут тебя исключить, не имеют права, в Указе о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних есть пункт об использовании волшебства при угрозе для жизни…

Все это она выдала одним махом, без передышки, продолжая стискивать его в объятиях... Но тут на выручку пришел Рон, а потом и Букля. Сияющая Гермиона его наконец отпустила, и Гарри отдал большую часть внимания своей сове, которую, как он и подозревал, удерживали тут силой.

— Что тут с ней было! Чуть до смерти нас не заклевала, когда в последний раз принесла твои письма. Вот, смотри…

Рон продемонстрировал указательный палец с глубоким, начавшим заживать порезом. Подобные следы имелись и на руках Гермионы, Гарри подумал, что, наверное, должен чувствовать себя виноватым... только вот никакой вины и раскаяния он не ощущал. Если только по отношению к Букле, которую он послал сюда, где ее и схватили.

— Простите, — ответил он неискренне, — но мне были очень нужны ответы. Впрочем, даже этого оказалось мало, — он отвернулся от друзей.

— А мы-то что, разве не хотели ответить? Гермиона вся извелась, твердила, что ты какую-нибудь глупость вытворишь, если будешь сидеть там один без новостей, но Дамблдор…

— Запретил строго настрого, — закончил за Рона Гарри, — я уже слышал...

Несколько секунд стояла неловкая тишина, потом Гермиона осторожно заговорила.

— Он думал, так будет лучше. Дамблдор...

— А еще он думал, что Философский Камень стоит хранить в школе! — оборвал ее стремительно теряющий терпение Гарри.

— Что?.. — опешила Гермиона.

— Еще он решил, что это хорошая мысль, во всеуслышание объявить, где в школе происходит что-то интересное, даже опасное... Ясное дело, никому бы и в голову не пришло пойти посмотреть, отчего же там есть риск найти мучительную смерть, — густой как карамель сарказм тек рекой. — Впрочем, разговор сейчас не об этом. Вам хоть сказали, почему сперва меня пичкали записками в три фразы, а потом и этого не стало? Вы хоть спросили, или просто слушали, разинув рот, все, что вам говорили?!

Гарри заводился, все то раздражение, что копилось в нем, рвалось наружу. И ничто его не сдерживало. В других обстоятельствах, не будь Серены, он бы, наверное, был слишком рад этой встрече... он бы слишком тосковал по общению, чтобы вот так на них срываться. Сейчас же было иначе, и прежде всего, он ощущал горечь и досаду. Серена, с которой до прошлого года они не были столь уж близкими друзьями, и ее подруги, с которыми они раньше-то и не общались почти, сделали все, чтобы помочь и поддержать его в трудную минуту. А его... лучшие друзья предпочли сидеть здесь и в ус не дуть, оправдываясь запретом директора. Запретом, который — Гарри точно это знал — при желании обойти было не так уж трудно.

— Гарри!! — возмутилась Гермиона, — конечно же, нам объяснили! Сообщения могли перехватить! Нельзя было слать ничего касающегося Ордена! А коль скоро мы тут жили, все его так или иначе касалось! Я хотела, я дейтсвительно пыталась поговорить с профессором Дамлдором по этому поводу, но он все время очень занят! Он и бывал-то тут всего два раза!

— Ну, это-то понятно! Дел у него по горло! — перешел в контратаку Гарри. — Потому лучше засунуть меня к Дурслям, чтобы с глаз долой, и забыть! А чтобы было интереснее, время от времени слать кого-нибудь, проследить за мной, причем так, что слежку заметил бы и ребенок! Думал он, наверное: пусть мальчик понервничает, гадая, кто за ним следит, и не будут ли его сейчас убивать!! — это его явно понесло. Он вдохнул поглубже, и вернулся к начальной теме. — И ты не хуже меня знаешь, что связь можно держать не только через сов!

— Но Гарри...

— Гермиона! Ты же маглорожденная! Неужели забыла о таком замечательном аппарате, как телефон! — девочка отшатнулась. — Да, именно телефон, о котором, я точно знаю, Дамблдор даже не думал! И знаете, почему?! Потому что, в отличие от вас, кое-кто о нем вспомнил! Серена, какой я, каюсь, забыл дать свой номер, нашла его в телефонной книге!

— Серена связалась с тобой?! — ахнула та. Рон, который из разговора, по сути, выпал, приподнял брови. — Но... ведь профессор Дамблдор...

— ЧТО профессор Дамблдор?! — перешел на крик Гарри. — Когда мы с Роном спасали тебя от тролля, мы не спрашивали его разрешения! Когда шли за Философским Камнем — тоже! Перед спуском в Тайную Комнату мы опять не спрашивали его мнения!! Так почему же сейчас, когда мне нужна была помощь, его запрет вдруг стал столь важен?! Я почти месяц торчал у Дурслей, и вы знаете, как я «люблю» проводить там время! Тем более, после всего того, что произошло в коне прошлого года! Проклятье, если бы не Серена, я бы там с ума сошел!!! И в своих письмах я этого не скрывал! Но «Дамблдор запретил», значит, так и надо!!!

Примерно на этом месте Гарри начал успокаиваться. Рон с Гермионой, радостные, что буря миновала, принялись изо всех сил исправляться, рассказывая то немногое, что им известно. И Гарри обнаружил, что знает об Ордене Феникса куда больше их, в частности, он точно знал, что же такое его члены охраняют. Кроме того, была и приятная новость, пока непросочившаяся в прессу: делу Сириуса был дан ход, более того, крестный уже дал показания, и со дня на день ожидается официальное заявление. Гарри невольно задумался: нет ли связи между этим фактом и тем, что его, наконец, забрали от Дурслей. Рон и Гермиона продолжали рассказывать, желая сгладить неловкость, Гарри слушал, но уже не очень внимательно. Сейчас его занимала другая мысль: если его собрались поселить с Роном, общаться по коммуникатору будет сложнее. Гарри даже не заметил тот факт, что перспектива скрывать тайну Серены и остальных его нисколько не смущает.

В процессе подтянулись близнецы, следом Джинни. Фред и Джордж одним своим присутствием разрядили атмосферу. Также выяснилось, что в семействе Уизли назревает серьезный разлад: Перси, который после офицального признания гибели мистера Крауча как-то ухитрился занять его пост — большое достижение, между прочим, после всего года на службе — почти перестал бывать дома. И ничего не желал слышать про Орден...

Между тем, заседание кончилось, и всех пригласили вниз ужинать. И Гарри наконец выяснил, почему в прихожей все говорили полушепотом. Стоило нашуметь, например, споткнуться о вешалку, как распахивалась пара портьер, и портрет весьма нелицеприятной дамы начинал орать на весь дом, понося присутствующих последними словами. Тут-то Гарри наконец увидел Сириуса.

-... хотели её убрать на месяц-другой, но, видимо, она подействовала на изнанку холста Заклятием вечного приклеивания, — рассказывал кресный, закончив накладывать чары на занавески. — Ну, пошли скорее вниз, пока они опять не проснулись.

— А почему бы вам не загородить ее чем-нибудь? Ну, хотя бы шкафом, — Гарри не стал спрашивать, откуда этот портрет тут взялся. Он начал спускаться по лестнице и не сразу понял, что все замерли. — Что такое? — он обернулся и увидел, что окружающие, в первую очередь, миссис Уизли и сам Сириус смотрят на него огромными глазами. — Вы об этом не подумали, а? — хмыкнул он. Вот что бывает, когда проводишь месяц среди маглов, общаясь с помощью чего-то вроде очень продвинутого телефона: простые решения, которые прежде бы и в голову не пришли, вновь становятся очевидными.

На кухне обнаружились мистер Уизли, Билл, а также Наземикус, который в очередной раз продемонстрировал, насколько он ответственный член организации, проспав большую часть собрания.

Ужин прошел в напряжении. Поговорив немного с Сириусом, Гарри убедился, что у того сейчас тоже зуб на Дамблдора. И за то, что история с Питтегрю никак не дойдет до логического конца, и за то, что его тоже, оказываются, фактически держат тут взаперти... Значит, можно будет вступать в контакт, тем более, что Сириус и так знает о Сейлор Воинах, да и о непойми-ком, забравшим на время его тело — тоже. Но, конечно, не сегодня.

Был у Гарри соблазн попытаться вытрясти из взрослых какую-то информацию, но он быстро сдулся. Прежде всего, обнаружив из уклончивых ответов, что, оказывается, во время бегства от возродившегося Волдеморта он почти полностью потерял память о произошедшем там: то ли Темный Лорд пустил вслед заклятие Забвения, то ли эти непонятные девчонки в непристойной одежде что-то такое сделали... И потому всю информацию о возрождении директор собрал по кусочкам из обрывков с помощью Омута Памяти. И потому никаких подробностей известно не было, и по той же причине никто даже не пытался пока доказать миру тут факт, что Темный Лорд вернулся. Очевидно, так Дамблдор объяснил соратникам, почему сам Гарри фактически не в курсе произошедшего — директор не знал о том Омуте Памяти. Что же, Гарри признавал, что это неплохое объяснение, но, разорви его василиск, неужели он не мог хотя бы предупредить его заранее!

В общем, Лидер Света и его Орден Феникса производили не самое лучшее впечатление...