Время цветущих яблонь (гет)

Полумна помогает мне опуститься в кресло и щелкает пальцами.

— Берри!

— Да, хозяйка, — тут же возникает домовичка, одетая в чистую наволочку в красный горошек.

— Принеси нам кофе, воды и умыться мистеру Поттеру.

Домовичка исчезает, а я, расслабившись от тепла и уюта, размышляю об этих существах. Еще при прочтении книги у меня возникли подозрения, что никакого отношения к "домашним", диким или любым другим эльфам они не имеют. Теперь же я их узнал. Домовушки были продуктом селекции, выведены кем-то из моей родни, с той или другой стороны. Химерологов-экспериментаторов среди родственников хватало. Вот кто-то гениальный взял мелких демонов, обитающих вблизи Дворов Хаоса, ловких, неутомимых, однако совершенно неразумных, и скрестил с бытовыми духами, использовавшимися в Янтаре и ближайших отражениях порядка для вселения в предметы — будильники, губки, щетки для натирания пола и тому подобное. В результате получился универсальный слуга, способный к существованию в большинстве теней вдали от первооснов. Конечно, предки этих существ привыкли находиться в сильных магических потоках у полюсов мироздания и магии, разлитой в тенях, им для жизни оказалось недостаточно. Решением стал симбиоз с магами. А может, такая ситуация была организована намеренно. Впрочем, все это не важно, кроме одного момента: домовики по своей природе могут почувствовать мою истинную сущность. Вопрос, смогут ли они понять, что именно чувствуют, выходит за рамки академического. Надо обязательно проверить, но в более спокойной обстановке. А пока придется быть осторожнее и не обращаться к Берри напрямую, поскольку неизвестно, как она ко мне обратится в ответ.

Тем временем свежесваренный кофе, с бутербродами и пирогом, уже стоял на столике, а Луна передала мне мокрое полотенце, которым я вытер лицо и руки, и тут подошел ее отец с пузырьком зелья в руках.

— Гарри, вот. Выпей.

— Спасибо, — проглатываю изумрудную жидкость, прокатившуюся волной жара по всему телу. Кровотечение прекратилось, а синяки на руках стали медленно выцветать. Только боль в сломанных ребрах по-прежнему сжимала грудь.

— Что с тобой случилось? Почему ты в таком виде? Тебя нашли и напали недобитые Пожиратели?

— М-м-м... нет. Кто такие Пожиратели, я не знаю, а избили меня родственники, у которых я живу. Они так часто делают, но вчера особенно постарались.

— Как избили? Что это за заклятие?

— Простите, там не было никакого заклятия. Обыкновенно, кулаками.

— Кулаками? Маги? — глаза у Ксенофилиуса сделались еще более круглыми, чем у Луны.

— Обычные люди.

— Маглы?

Я молча кивнул, расправляясь с куском пирога.

— Но как ты у них оказался?

— Давайте по порядку... Я — сын наркоманов и алкоголиков, которые по пьяни разбились на машине. А меня подкинули на крыльцо сестре моей матери, и с тех пор я живу у нее нахлебником. Сплю в чулане под лестницей, но большего нахлебник и не заслуживает.

— Хи! — Луна фыркнула в чашку и отставила ее от себя. — Ну и притча. А они тебя подкинули до того, как разбились, или после? Или, может, одновременно?

— Согласен, бред. Но именно так мне все и рассказывали. И никакой магии, разумеется, не существует, а если вокруг меня что-то не то происходит, то это моя ненормальность — следствие родительской наркомании. И за нее меня надо наказывать.

— Но это же... — Ксенофилиус вцепился пальцами в волосы, — полная чушь!

— Да. А теперь версия неофициальная. В моем чулане под лестницей есть щели и через них можно подслушать, о чем говорят в гостиной. Так я и узнал о существовании магии и о том, что мои родители были магами. О магии тетя знает и искренне ее ненавидит. Ну и меня заодно. Тогда же я узнал, что меня действительно подкинули на крыльцо в ночь на первое ноября девять лет назад. Где я и пролежал до утра и сильно простыл. В пеленках оказалось письмо с шантажом и угрозами, подписанное Дамблдором. Потом я болел, но все-таки все шло более-менее нормально, пока у меня не случился выброс магии, перепугавший родственников. После выброса явился какой-то тип, который заявил тете с дядей, что если меня регулярно бить и морить голодом, то вся магия будет идти на залечивание повреждений, и выбросов случаться не должно. А если мои родственники окажутся "слишком мягкими", тогда очередной выброс магии может убить их или их сына. И еще, сказал он, мои выбросы магии могут обнаружить меня перед теми, кто убил моих родителей, и тогда они придут и "зачистят всех". Или они меня будут бить каждый день и морить голодом, или их всех убьют. Дядя очень испугался и спросил, что если он меня случайно убьет, его же в тюрьму посадят. На что волшебник ответил, дескать, не надо беспокоиться, существует некое пророчество, что убить меня может лишь один конкретный человек, значит я никак не могу умереть от голода или побоев.

— Это же ежедневный кошмар, — покачал головой Ксенофилиус. Я продолжал:

— Вчера у меня опять случился выброс. Дядя очень испугался, перестарался и сломал мне ребра. Я, наверное, умирал, по крайней мере постоянно терял сознание. Вновь появился маг, другой, судя по голосу, сказал про сломанные ребра и сильно ругался на дядю. Дескать, сломанные кости могут неправильно срастись, что потом будет трудно объяснить, и Дамблдор станет крайне недоволен.

— Берри! — голос девочки прервал мой рассказ. — Принеси визоры из маминой лаборатории.

— Вот они, хозяйка, — домовичка появилась буквально через секунду, держа в руках что-то похожее на очки со стеклами странной формы. Луна передала артефакт отцу, который тут же нацепил их и начал меня разглядывать.

— Ну-с, Гарри. Да, два ребра сломано и на них магические заплатки. Вчерашний визитер к тебе заходил, лечил?

— Не помню такого, сэр. Только то, что подслушал у щели.

— Но заплатки стоят. Скорее всего "obliviate", вот только почему тебе не дали костероста?

Ксенофилиус вытаскивает из кармана мантии еще один флакон, на сей раз с красно-бурым содержимым.

— Отсюда, половину...

Пью, хоть и гадость. Внутренним зрением замечаю, как начинают восстанавливаться ребра. Признаю, зелья в этой тени весьма продвинутые.

— Все звучит так дико, что даже похоже на правду. Как будто мозгошмыгами погрызено. Но как ты оказался у нас?

Возникло желание улыбнуться — эта часть легенды была у меня продумана лучше всего, но пришлось сохранять спокойствие.

— Я и сам не знаю. Этот маг, который вчера приходил, забыл страницу газеты, "Ежедневный пророк". А там некролог... Прошу прощения, что напомнил, — я опустил глаза, — но под некрологом фотография. Я на нее посмотрел и так захотел поговорить с нормальными магами, которые никого не советуют избивать и занимаются наукой...

В мыслях мелькнуло: "Знаю я ученых — те еще звери".

— Вот. Я смотрел на фотографию... смотрел, а потом меня как скрутило, и потащило как через узкую трубу. Очнулся у вас на крыльце.

— Все понятно, — Ксенофилиус сочувственно кивает, — самопроизвольная аппарация. Крайне опасна, но все обошлось. Сейчас Луна проводит тебя в гостевую спальню, ложись и постарайся поспать пару часов, пока действует костерост. Потом за завтраком обсудим, что делать дальше. У тебя, конечно, установлены магические стяжки, чтобы срослось ровно, но все-таки лучше полежать.

Спать хочется очень. Однако добавляю:

— Пожалуйста, никому не говорите обо мне.

— Не станем, пока не обсудим с тобой.

По лестнице поднимался уже почти как нормальный человек. Все-таки сила местных зелий — уникальная особенность этой тени, надо с ними разобраться подробно.

— Заходи сюда. За той дверью — ванная, в шкафу домашние халаты. Но все-таки пока лучше ложись прямо так, не тревожь ребра. В ванну потом сходишь.

— Я испачкаю постель.

— Ничего, Берри потом сменит.

— Спасибо.

Полумна остановилась на пороге и задумчиво посмотрела на меня:

— Я загадывала. Если ты на мой вопрос ответишь правду, мы всегда будем вместе и я уйду отсюда с тобой далеко-далеко. Но, выходит, мне встретится кто-то другой.

Оп-па... Поняла. Но выдавать не стала.

— Ты огорчена этим?

— Нет, если бы какой-то из вариантов меня не устраивал, зачем было бы загадывать?

— Ты еще встретишь кого-то другого.

— Конечно. Спи.

И я действительно провалился в сон, хотя не было ведь никакой магии.