Навсегда (гет)

Мистер и миссис Эванс с нескрываемым восторгом рассматривали платформу девять и три четверти. Их удивленные взгляды скользили по странно одетым людям, сновавшим туда-сюда, по школьникам, некоторые из которых уже надели черную школьную форму. На груди у каждого красовалась эмблема школы «Хогвартс». Ученики грузили чемоданы и клетки с совами, жабами и крысами на ярко-красный паровоз «Хогвартс-Экспресс», вокруг которого клубился густой белый дым. Звучали радостные возгласы, веселый смех и разговоры.

Дочери четы Эванс были заняты другим делом и не обращали внимания на шумную суету вокруг.

— Тунья, не сердись, прости меня, пожалуйста! Послушай… — Лили взяла сестру за руку. Петунья начала вырываться, и она крепче стиснула её ладонь. — Может быть, когда я там окажусь… нет, послушай, Тунья! Может быть, когда я там окажусь, я смогу пойти к профессору Дамблдору и уговорить его изменить решение!

— Я не хочу туда! — прорычала Петунья и резким движением вырвала руку, чуть не свалив Лили на землю. — С чего ты взяла, что я хочу ехать в какой-то дурацкий замок и учиться на… на… Думаешь, я хочу стать… уродкой? — выговорила она, поджав губы. На её длиной шее вздулись вены.

Лили почувствовала, как глаза наполнились горячими слезами. Всё вокруг помутнело от пелены, и только искаженное яростью лицо сестры стояло перед взором.

— Я не уродка, — вымолвила она с большим трудом. — Это ужасное слово!

— Туда-то ты и едешь, — с наслаждением проговорила Петунья, увидев на лице сестренки боль. — В спецшколу для уродов. Ты и этот снейповский мальчишка… вы оба натуральные уроды. Хорошо, что вас будут держать отдельно от нормальных людей. Это делается для нашей безопасности.

Петунья жестко усмехнулась, скрестив руки на груди и высокомерно вытянув шею. Она знала, куда нажимать, чтобы сделать Лили плохо. Но и Лили знала, как обидеть сестру, хотя ей совсем не хотелось этого делать.

Она быстро посмотрела на родителей, которые с большим удивлением осматривали платформу, перевела взгляд обратно на Тунью и произнесла тихо и зло, чтобы только она слышала эти слова:

— Вряд ли ты думала, что это школа для уродов, когда писала директору и клянчила, чтобы тебя приняли.

Петунья мгновенно покраснела до кончиков ушей.

— Клянчила? Я не клянчила!

— Я видела его ответ — очень милый.

— Кто тебе разрешил читать… Это мое личное… Как ты могла?.. — заквакала Петунья, быстро глотая воздух.

Лили до сих пор было стыдно за прочитанное письмо. Как теперь оправдываться перед Туньей, она не знала. Не сказать же, что ей было очень любопытно, а еще Северус подначивал сделать это. В любом случае Лили можно считать бессовестной девчонкой, читающей чужие письма. Тунья никогда не простит её.

Лили беспомощно посмотрела в сторону Северуса. Он стоял неподалеку, чуть ссутулившись, в компании своей мамы, лицо которой было, как обычно, кислым. Миссис Снейп что-то говорила сыну, не выражая особых эмоций. Скорее всего, давала какие-то напутствия, типа: «Ты должен поступить в Слизерин» или «Ты должен учиться лучше всех». Казалось, Северусу уже порядком поднадоело слушать мать, его черные глаза в нетерпении глядели на алый паровоз.

Петунья вдруг ахнула, поняв, на кого Лили смотрит. Жар с новой волной бросился на неё узкое длинное лицо.

— Так вот кто нашел мое письмо! Ты рылась в моей комнате вместе с этим мальчишкой!

— Нет, мы не рылись… — твердо сказала Лили. — Северус увидел конверт и не поверил, что магл мог завязать переписку с Хогвартсом, вот и все! Он сказал, что, видимо, на почте тайно работают волшебники, которые…

— Волшебники, видимо, суют свой нос во всё! — прокричала Петунья, сморщив лицо в страшной гримасе. — Уродка!

После этого Тунья резко развернулась и метнулась к родителям.

Лили почувствовала, как внутри что-то оборвалось и упало вниз. Возможно, это рухнула любовь к сестре. Она не могла пошевелиться. «Уродка!» Это ужасное слово молотом билось у неё в голове, нагоняя на глаза слезы. Почему всё должно было кончиться именно так? Лили не думала, что поссорится с Петуньей. И всё из-за письма… Всё из-за того, что она волшебница.

Прозвучал свист, сообщивший, что паровоз скоро тронется с места. Он вывел Лили из оцепенения. Она почувствовала сильные руки на плечах.

— Еще раз удачи, дорогая! — сказал папа, развернул к себе Лили и крепко прижал её к груди. — Знай, мы тобой очень гордимся! Старайся, учись хорошо. — Его молодое лицо сияло неподдельной радостью и гордостью.

— Конечно, папочка! — Лили улыбнулась, надеясь, что улыбка не вышла фальшивой. — Я буду скучать!

— Присылай письма почаще! — утирая слезы, мама расцеловала Лили в обе щеки. — Приезжай на новогодние каникулы! Тунья, попрощайся с Лили, ей уже пора.

Петунья стояла на месте, скрестив руки на груди и кривя губы в отвращении. Она явно не могла дождаться, когда Лили наконец оставит её в покое. И Лили решила порадовать сестру напоследок. Еще раз обняв родителей, она скорее покинула их, даже не взглянув на Петунью. На этом их сестринская дружба была закончена навсегда.

Толкая тележку с чемоданом и клеткой с Вилди, Лили направилась через толпу к красному паровозу «Хогвартс-Экспресс», который выглядел так таинственно, так волшебно, что захотелось скорее запрыгнуть внутрь и исследовать вагоны. Северус всё еще стоял в обществе мамы. Миссис Снейп раскраснелась и уже начала взмахивать руками, что-то настырно толкуя сыну. Она никуда не торопилась, а вот судя по лицу Северуса, он не мог дождаться момента, когда наконец залезет в вагон. Лили решила, что не будет дожидаться его. Немного обиженная на него из-за этого дурацкого письма, ей не хотелось с ним разговаривать.

Лили остановилась у дверей поезда, не решаясь залезть внутрь. Школьники с багажом наперевес шустро запрыгивали в вагоны и не замечали её. Перрон потихоньку начал пустеть. Большая часть учеников оказались в поезде, и только Лили всё никак не могла войти в «Хогвартс-Экспресс», потому что немного нервничала.

А вдруг это всё обман, и этот поезд отвезет её в психиатрическую клинику или в школу для дефективных детей? А вдруг все поймут, что Лили не волшебница, и её вышвырнут? Подобные мысли роились в голове Лили, заставляя переживать и нервничать всё сильнее и сильнее. Она уже несколько раз хотела развернуться и уйти, догнать родителей и продолжить тихую, привычную жизнь, но тяга к новому заставляла её упрямо стоять на месте и ждать хоть какого-нибудь чуда.

Чудо произошло через секунду.

— Эй, тебе помочь? — Из вагона вдруг резко высунулся долговязый мальчишка с прилизанными темными волосами. Он осмотрел Лили с ног до головы и спросил: — Ты первокурсница?

— Ага, — сумела ответить Лили, слабо улыбнувшись.

Парень засиял в ответ.

— Тогда давай я тебе помогу затащить чемодан! Смотри, какая ты маленькая! Едва справишься с этой задачкой!

— Спасибо.

— Знаешь, все вагоны под завязку набиты, вряд ли ты куда-то сможешь положить свой багаж, но вот в купе для старост место для твоего чемодана и пернатого друга найдется! — Парень, затащив вещи Лили внутрь, снова высунулся к ней.

— Ты староста?

— Ага, на факультете Гриффиндор! — Парень, гордо выпятив грудь, ткнул пальцем на блестящий замысловатый значок, красовавшийся на его черной мантии. — Тебе в купе для старост нельзя, но вещи я заберу. Не переживай, ничего не трону!

У парня была такая добродушная улыбка, что Лили не стала сомневаться, — он не клептоман и воровать её вещи не собирается. Должно быть, он был добрым или просто должность старосты принуждала проявлять доброту.

— Спасибо, — улыбнулась Лили.

— Я Эдгар Боунс!

— Лили Эванс.

Эдгар улыбнулся и протянул Лили руку, чтобы помочь забраться в вагон.

— Ну что же, Лили, надеюсь, ты попадешь в Гриффиндор! В Гриффиндоре учатся хорошие и храбрые люди, и мне кажется ты одна из них. — Парень потрепал Лили по волосам. Она искренне улыбнулась ему. — Иди ищи свободное место. Ничего не бойся, это главное. Всё будет хорошо! Увидимся!

Ещё раз пообещав ничего не трогать, Эдгар ушел в купе старост, прихватив вещички Лили. Кинув взгляд на перрон, где всё еще стоял Северус, Лили нерешительно двинулась по коридору, проходя мимо учеников, которые высовывались из окон, чтобы попрощаться с родными. Платформа почти опустела, на ней остались только взрослые. Паровоз должен был тронуться с минуты на минуту. Лили с трепетом ждала, когда «Хогвартс-Экспресс» отвезет её в новую жизнь.

Почти все купе были заняты гомонящими детьми, которые поедали сладости, гоняли цветные шутихи, громко смеялись. Только в одном купе, где-то в хвосте, оказалось свободное местечко. Там сидели три мальчика, уже переодетые в школьную форму: двое весело переговаривались, а третий сидел обособленно, печально уставившись в окно. Решив, что это тоже первокурсники и их бояться не стоит, Лили смело распахнула дверь и шагнула внутрь.

— О, девчонка! Заходи! Гостем будешь! — воскликнул весело мальчик с лохматыми волосами, увидев Лили. Она подумала, что о существовании расчесок он мог только догадываться — такие у него были растрепанные волосы. Лицо у него сияло, и было понятно, что он счастливый ребенок, которого родители очень любят. — Садись сюда, я позволяю! — похлопал он по свободному месту около себя.

— Ну спасибо! — буркнула Лили и специально села возле второго мальчика.

Он был худее первого, с более плавными, симпатичными чертами лица, но такой же темноволосый, только пряди падали на лоб и глаза каким-то прекрасно небрежным образом. Он глянул на Лили своими серыми глазами, которые, казалось, полностью состояли из-за льда, и нахмурил брови.

— Ты чего такая грубая?

— Тебе-то какая разница?

— Да никакая. Ты просто разговаривай нормально, — растолковал темноволосый с нажимом, и лохматый мальчик хихикнул. — Мой друг в шутку предложил тебе сесть, а ты отвечаешь так, будто он сделал тебе что-то плохое.

Для одиннадцатилетнего ребенка у этого мальчика был очень серьезный и уверенный голос. Но не было в его лице и взгляде того огня и блеска, который был у первого мальчика, который, очевидно, рос в любви и роскоши с рождения.

— Мы же нормально с тобой разговариваем! — продолжал темноволосый.

— У вас странное понятие о нормальности.

— Хорошо сказала, мне нравится! — выдал, сияя всеми зубами, косматый мальчишка. — Ты, похоже, обожаешь всякие умности говорить…

— Да отстаньте вы от неё! — вдруг подал голос третий мальчик, что сидел у окна. Лили и забыла о нем.

Он оторвался от созерцания пустого перрона и вперился недовольным взглядом в мальчишек. Вид у него был уставший и несколько взволнованный. Русые волосы непричесанные, под глазами темные круги, будто он не спал несколько дней. Жалобный и печальный вид мальчика вызвал у Лили желание спросить у него о самочувствие и проявить поддержку.

— Сидите спокойно, — буркнул русоволосый мальчик, по горло сытый болтовней мальчиков, и уже хотел было отвернуться к окну, но тут лохматый мальчик хихикнул.

— Ух ты, ты умеешь разговаривать! Поразительно! Я думал, ты немой. Эй, Сириус, наш странный друг умеет говорить.

Оба заливисто захохотали, принуждая русоволосого прилипнуть обратно к окну. Лили хотела поблагодарить его, но прикусила язык, решив, что приятели снова пристанут к нему, а он явно такого внимания не хотел.

Двое принялись вести дискуссию на тему летающих метел, не обращая внимания на Лили и русоволосого мальчика, чему Лили очень обрадовалась. Вот, неспокойно покачнувшись, поезд тронулся с места, и мальчики восторженно заулюлюкали. Черноволосый выудил из кармана хлопушку — хлоп! — и по купе разлетелись цветные конфетти вперемешку с маленькими цветными конфетками.

— Мне папа эту штуку дал! Я и не знал, что тут «Берти Боттс»! — радостно завопил лохматый мальчик и вместе со своим другом принялся слоняться по углам купе, выуживая конфеты.

Честно говоря, хлопушка обрадовала Лили не меньше, чем мальчишек. Она всё пыталась скрыть улыбку, но не смогла. Она ехала в Хогвартс. Её мечта сбылась.

Когда конфеты «Берти Боттс» были собраны, а конфетти растворились, оставив после себя цветные кляксы на полу и стенах, мальчики принялись рассказывать друг другу какие-то забавные истории. Лили, не обращая на них внимания, вдруг погрустнела. На ум пришло лицо Петуньи, необычайно злое и недовольное. Если бы Северус не просил открыть письмо… Если бы у Лили не было желания узнать, что в конверте…

За окнами замелькал сельский ландшафт. Мальчишки вслух рассуждали о том, как долго еще осталось ехать до Хогвартса. Пришли к решению, что еще около двух часов или больше. Лили, делая вид, что не слушает их, смотрела в окно. Вот открылась дверь. Под тихие смешки кто-то вошел в купе и сел напротив Лили, возле русоволосого мальчика.

Лили оглянулась. Это был Северус, успевший переодеться в черную школьную форму.

— Эй, Лили…

Лили показательно отвернулась и угрюмо уставилась в окно. Перед глазами всё еще стояло недовольное лицо Петуньи. «Уродка!»

— Я с тобой не разговариваю, — пробормотала она окну.

— Почему?

— Тунья меня ненавидит. За то, что мы прочли письмо от Дамблдора.

— И что?

Лили резко взглянула на него и сузила глаза.

— А то, что она моя сестра!

— Она всего лишь… Но мы ведь едем! — радостно произнес Северус. Его лицо посветлело, а глаза засияли. — Мы едем в Хогвартс!

Лили не смогла скрыть улыбки.

Едет в Хогвартс. Это было действительно так. Это всё взаправду, и всех этих мальчишек в купе, как и Эдгара Боунса, как и её саму с Северусом, везут не в психиатрическую клинику. Все дети в алом «Хогвартс-экспрессе» направляются в Школу чародейства и волшебства.

— Тебе лучше поступать в Слизерин, — увидев улыбку на лице Лили, сказал Северус и расслабленно откинулся на спину.

— В Слизерин? — Лили увидела, как бровь косматого черноволосого мальчика вопросительно приподнялась. Взгляд веселых глаз обратился к Лили, а потом переместился на Снейпа. — Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел, а ты? — спросил он у своего серьезного друга, которого звали Сириус.

— Вся моя семья училась в Слизерине, — холодно сказал тот, рассматривая с лениво пейзажи за окном.

Лохматый с досадой хлопнул в ладоши:

— Елки-палки! А ты мне показался таким приличным человеком!

Сириус глянул на него и криво усмехнулся:

— Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?

Черноволосый мальчишка, гордо вскинув голову, всплеснул руками, будто взмахивая невидимым мечом.

— Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец, — выдал он громко и важно.

Северус фыркнул. На его лице было презрение. Примерное такое же выражение появлялось у Петуньи, когда Лили заговаривала о Хогвартсе.

— Тебе это не нравится? — подняв одну бровь, спросил лохматый мальчишка.

— Да нет, почему? — ответил Северус, хотя Лили знала: он лучше съест живую мышь, чем пойдет в Гриффиндор. Сев часто говорил, что в Гриффиндоре учатся одни тупоголовые идиоты. — Если кто предпочитает быть храбрецом, чем умником…

— А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? — иронично поинтересовался Сириус под хохот своего черноволосого приятеля.

В этот момент эти двое показались Лили еще большими тупицами. Наглые, самовлюбленные, они смеялись над Северусом, так же, как и Флин со своими глупыми друзьями. Лили очень сильно возмутило такое поведение. Не хватало, чтобы она попала вместе с этими дураками в один факультет. Вот тогда начнется веселье…

Мальчишки уже начали задыхаться от смеха. С неприязнью поглядев на них, Лили резко встала.

— Северус, пойдем поищем другое купе.

— О-о-о-о… — протянули два шутника в унисон.

— Се-е-еверус, пойдем поищем другое купе-е-е! — передразнил Сириус.

Лили и Северус поспешно поднялись с мест. Черноволосый попытался поставить Снейпу подножку, и тот едва не упал. Кинув на мальчишку взгляд, полный отвращения, Лили выскользнула из купе вслед за Северусом и услышала вслед:

— До скорого, Нюниус!

* * *

Дрожа от страха, Лили стояла за спиной Северуса среди толпы первокурсников, ждущих своей участи. За длинными столами факультетов в ожидании распределения сидели школьники в мантиях и остроконечных шляпах, а с учительского стола на новеньких взирали улыбчивые профессора.

Перед толпой первокурсников, держа в руках свиток, стояла профессор МакГонагалл, та самая женщина, которую Лили видела месяц назад. Сегодня на профессоре были праздничная изумрудная мантия и остроконечная шляпа. Как и в тот раз, её взгляд был строг и суров, но Лили всё равно была необычайно рада видеть её.

Около профессора МакГонагалл стояла обычная на вид табуретка, на которую была водружена старая потертая шляпа с поломанными полями. Все взгляды устремились на шляпу, когда она вдруг зашевелилась. Какая-то маленькая девочка возле Лили пораженно ахнула. У самой Лили чуть не остановилось сердце. В следующее мгновенье на шляпе появилась дыра, напоминающая рот, и оттуда начали выходить звуки стройной мелодии:

Я очень стара и не слишком красива,

Но умнее меня никого не найти.

Скажу, не тая, где вам учиться,

Скажу, не соврав, куда вам пойти.

Четыре у нас есть факультета,

И все они, как один, хороши.

Гриффиндор для сильны и смелых,

Учатся там одни храбрецы.

Когтевран славен острым умом,

Коль умен, держи путь туда.

Для верных и преданных Пуффендуй,

Там никто не боится труда.

Слизеринцы хитры и упорны,

До конца идут к цели своей.

Но куда вам пойти, не гадайте —

Я сделаю выбор верней.

Очень редко я ошибаюсь,

Делаю верный выбор всегда.

Не бойся, я не промажу,

Тебе лишь стоит надеть меня.

Шляпа закончила петь, и зал разразился громкими овациями. Лили перепугалась не на шутку. Она чуть сознание не потеряла. Еще бы, ведь ей никогда в жизни не встречались разговаривающие шляпы.

— Когда я назову ваше имя, вы сядете на табурет и наденете Шляпу. Она решит, где вам суждено учиться, — произнесла профессор МакГонагалл после утихших аплодисментов. — Всё ясно? — Несколько первокурсников растерянно кивнули.

Лили до последнего не задумывалась, где бы ей хотелось учиться, потому что она не так много знала о факультетах. После выступления Шляпы всё более или менее прояснилось, однако Лили не думала, что она умная или храбрая, или, хотя бы, хитрая и трудолюбивая. Сейчас ей казалось, что она лишь напуганная и взволнованная. Если бы существовал факультет для маленьких нерешительных девочек, Лили попала бы именно туда с несколькими другими первокурсницами.

— Итак, приступим. Мари Белл, — прочитала профессор из длинного списка в руках.

Из толпы вышла миленькая маленькая девочка, села на табуретку.

— Когтевран! — тут же вскрикнула Шляпа, и когтевранцы громко захлопали.

— Блэк, Сириус, — произнесла профессор МакГонагалл.

Из толпы вышел тот самый темноволосый мальчик, которого Лили видела в поезде. Кажется, он ничуть не боялся распределения, в отличие от Лили. С ухмылкой на лице он сел на табурет и гордо выпрямился. Шляпа опустилась на его темноволосую голову и задумчиво хмыкнула.

— Что ж, будет очень трудно решать. — Шляпа замолчала. Зал погрузился в звонкую тишину. — Я побывала на головах у всех Блэков и всем называла Слизерин, но ты не похож на своих родственников. Ты другой, не так ли? — Было видно, как по лицу Сириуса пробежала испуганная рябь. Он сглотнул. — Не хочешь в Слизерин? Уверен? Неужто хочешь стать белой вороной среди своей семьи? Ага, хорошо. Тогда я вижу только один выход. Гриффиндор!

На лице Сириуса сперва вспыхнуло облегчение, а потом неописуемый восторг. Под громогласные аплодисменты он рванул к столу Гриффиндора и принялся пожимать старшекурсникам руки.

После того как мальчик по имени Фрэнк Долгопупс и девочка Эммелина Дэй были зачислены в Гриффиндор, МакГонагалл громко произнесла:

— Эванс, Лили.

Лили показалось, что у неё остановилось сердце. На негнущихся ногах она вышла из толпы и опустилась на расшатанную табуретку. Шляпа опустилась на её рыжую голову и без раздумий выкрикнула:

— Гриффиндор!

Гриффиндор! Это совсем неплохо, хотя Лили не огорчилась бы, если оказалась в другом факультете.

Подпрыгивая от радостного возбуждения, Лили быстро сняла Шляпу, протянула ее профессору МакГонагалл и заспешила к весело аплодирующим гриффиндорцам. Проходя мимо толпы новеньких, Лили увидела бледное лицо Северуса и грустно улыбнулась ему. Она не заметила, как он проводил её разочарованным взглядом.

Когда Лили подошла к столу, Сириус подвинулся, освобождая место. Она, окатив мальчика раздраженным взглядом, села и повернулась к нему спиной. Тот лишь хихикнул.

— Поздравляем, Лили! — произнесли хором два парня, как две капли воды похожие друг на друга, только один был выше второго. У обоих яркие рыжеватые волосы, сияющие глаза и добрые улыбки.

— Спасибо!

— Еще один хороший человек в Гриффиндоре! Я рад тебя видеть, Лили! — Лили увидела радостное лицо старосты теперь уже её факультета Эдгара Боунса. — Если что, обращайся за помощью ко мне!

— К нам тоже! Все вы, первокурсники, смело обращайтесь к нам! — сказал один из рыжеволосых братьев.

— Чем сможем, поможем, — кивнул второй.

Лили была необычайно счастлива. Всё действительно существовало: и волшебство, и Хогвартс, и даже Дамблдор оказался реальным человеком с почтительной седой бородой и очками на длинном кривоватом носу. Поглядев на него, гордо восседающего за учительским столом, Лили не смогла скрыть улыбки. На душе у неё стало гораздо теплее, когда Дамблдор вдруг посмотрел прямо на неё и широко, по-ребячески улыбнулся.

Тем временем распределение продолжалось. Дальше были Энни Эдвин, Фин Макмиллан, Бенджи Фенвик, Миранда Моусби, Мэри Макдональд, Доркас Мэдоуз. Худого русоволосого мальчика по имени Римус Люпин, которого Лили тоже видела в купе, определили в Гриффиндор. После невзрачного мальчика Питера Петтигрю, попавшего в Гриффиндор, МакГонагалл произнесла громко и четко:

— Поттер, Джеймс!

Этот черноволосый мальчишка оказался тем самым несносным дружком Сириуса. Лили запомнила его имя и внесла в черный список вместе с Сириусом Блэком. Она начала молиться, чтобы он не попал в Гриффиндор. Однако удача не была на стороне Лили.

— Давай, Джеймс. К нам, сюда! — тихо шептал Сириус, взволнованно наблюдая за Поттером, который чуть ли не вразвалочку направлялся к табуретке.

Джеймс надевал Шляпу с самоуверенной улыбкой на губах, а когда она крикнула: «Гриффиндор!», ничуть не удивленный, будто знал, что так и будет, заулыбался еще шире. Под вопли и аплодисменты гриффиндорцев, он растолкал пухлого Петтигрю и сел между Сириусом и Лили. Та отодвинулась подальше, стараясь скрыть на лице раздражение. В голове кружилась мысль: «Только бы они меня не заметили!».

— Отлично! Это просто поразительно! — воскликнул Сириус. — Хотя я знал, что мы вдвоем сюда попадем. Это судьба!

— Ну да! Не иначе! — улыбаясь во все зубы, произнес Джеймс. — О, Сириус, глянь-ка! Та высокомерная девчонка тоже с нами!

Поттер локтем пихнул Лили, и она зло уставилась на него. Всё, что угодно, лишь бы не разговаривать с этими дураками!

— Отстань от меня! — прорычала Лили.

— Отста-а-ань от меня-а-а! — передразнил Поттер под смех Сириуса.

— Я знаю тебя первый день, а уже ненавижу! — прошипела Лили сквозь зубы.

— Знай, это взаимно!

Не на шутку разозлившись, Лили намеревалась продолжить оскорбления, но тут МакГонагалл позвала Северуса Снейпа. Спотыкаясь на каждом шагу, он вышел, побледнев сильнее прежнего, сел на табурет и водрузил Шляпу на черную голову. У Лили навернулись слезы, когда Шляпа произнесла громко и отчетливо:

— Слизерин!

Слизеринцы активно захлопали. Северус кинул на Лили расстроенный взгляд и сел возле белобрысого юноши, на груди которого висел значок старосты. Он принялся пожимать руку Северуса, что-то нашептывая ему на ухо.

— Ой, черт, Нюниус к нам не попал! — с деланным сожалением вздохнул Джеймс, и Сириус усмехнулся.

— Я так надеялся! Он похож на некрасивую девчонку.

— Ага! Еще как!

— Отстаньте от него! — Лили недовольно посмотрела на Джеймса.

— Очень нужен нам твой Нюниус, — хмыкнул он, смерив Лили надменным взглядом.

В эту же минуту Лили решила, что больше никогда не будет общаться с этим Поттером и его товарищем. Но сейчас её больше волновал Северус. Еще в Коукворте они обговаривали план на случай, если попадут в разные факультеты. Они поклялись, что и тогда останутся лучшими друзьями и продолжат дружбу. Но почему-то Лили показалось, что в тот самый момент, когда Шляпа отправила Северуса в Слизерин, они уже никогда не будут дружить как прежде. Здесь их пути расходятся.

После недлинной речи Дамблдора, в которой он просил хорошо учиться и хорошенько повеселиться в этот год, на доселе пустом столе, как по волшебству, появились яства такие разные и в таком количестве, что у Лили разбежались глаза. Гриффиндорцы, смеясь и переговариваясь, принялись пировать. Лили быстро зарядилась веселой атмосферой и, поедая восхитительные блюда, позабыла обо всех проблемах и начала ликовать вместе с остальными.