Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

Это был первый раз, когда Гарри добрался до замка в начале семестра относительно нормальным путём. Относительно, потому что всё равно летел.

Путь через озеро для первокурсников был длиннее, и тянущие кареты невидимые лошади бежали быстро, так что уже через несколько минут они оказались у дверей замка. Там ждал профессор Флитвик, поманивший их за собой с широкой улыбкой.

Идя в Большой зал, Гарри оглянулся и увидел, как профессор Флитвик закрыл двери за последними вошедшими учениками. Вероятно, чтобы Хагрид мог постучать в них для церемонии Распределения.

— А какие предметы ты взял? — спросил он Перси, заняв место за столом Гриффиндора.

— Ну, я мог взять какие угодно, — начал Перси. — Но решил, что брать все будет слишком накладно, так что выбрал арифмантию, руны, историю, все классы с палочками и зельеварение.

Получалось, что Перси взял семь предметов, что для уровня ЖАБА было много. Так что Гарри впечатлился и выразил своё уважение.

Перси после его слов явно обрадовался и сказал, что старается, хотя ещё не уверен, чем займётся по окончании Хогвартса. Гарри предложил ему взять что-то вроде академического отпуска; Перси не знал, что это такое, и после его вопроса Гарри со смущением признал, что тоже не вполне понимает.

Большая часть профессоров уже была в зале, хотя место учителя прорицаний традиционно пустовало. Профессор Локонс (как его теперь следовало называть) о чём-то говорил с профессором Синистрой.

Та по какой-то причине выглядела не слишком радостно.

Затем двери зала распахнулись, вызвав волну шепотков и любопытствующих взглядов, и профессор Макгонагалл ввела колонну первокурсников.

Гарри предположил, что некоторые люди не видели сфинкса, а о Юне на поезде вообще не было ни единого слуха. Так что интерес был понятен.

— Я чего-то не понимаю, — сказал Кормак (текущий гриффиндорский ловец, если Гарри ничего не путал). — Почему среди первокурсников волк?

— Она на самом деле не волк, — ответил Гарри. — Или не совсем волк. Я с ней познакомился ещё в прошлом году; она происходит от оборотней, и мы решили, что таких, как она, можно называть варгами.

— Погоди, она что, говорить умеет? — спросил Кормак.

Фред фыркнул:

— Приятель, ты спрашиваешь это у дракона.

Другой Фред кивнул:

— Ага, не удивлюсь, если у неё котелок лучше варит, чем у того же Гойла.

Затем разговор поутих, потому что Распределяющая Шляпа запела.

В этот раз песня оказалась о том, что судить предстояло по тому, что внутри, и что она весьма в этом хороша, и что Пуффендуй принимал терпеливых и трудолюбивых, Гриффиндор — бравых и бесстрашных, Слизерин — хитрых и изобретательных, а Когтевран — умных и увлечённых.

Гарри предположил, что Шляпа просто не нашла двух прилагательных на одну букву, которые описывали бы Слизерин.

Потом началось само Распределение, и профессор Макгонагалл зачитала первое имя из своего длинного списка. Его обладатель вскоре отправился на Пуффендуй.

Первым гриффиндорцем оказался мальчик по имени Колин, и он сел так близко к Гарри, так только сумел. Ему, кажется, не терпелось начать задавать вопросы, и Гарри даже чуть забеспокоился, заметив, что сел он рядом с близнецами.

Хотя Тайлер и Энн тоже были близнецами, так что подобное определение могло вскоре стать запутывающим. Потом, Парвати и Падма тоже являлись близнецами, но почему-то не выглядели настолько близнецово, как Фред и Джордж. Возможно, потому что никогда не пытались запутать окружающих, кто из них есть кто... по крайней мере, на памяти Гарри.

После того, как мечтательную светловолосую девочку по имени "Лавгуд, Лунна"⁽¹⁾ отправили на Когтевран, была вызвана Юна. По залу снова пробежали шепотки, когда она подошла к трёхногому табурету и осмотрела его.

— Я должна сесть сюда? — спросила она, оглянувшись на профессора Макгонагалл.

— Не обязательно, мисс Лестер, — ответила профессор. — Хотя по некой причине большинство предпочитает садиться.

Юна взяла Шляпу лапой и водрузила себе на голову, затем той же лапой опершись на табурет. Гарри увидел, как Шляпа что-то бормочет, а потом она объявила, что Юна отправляется на ПУФФЕНДУЙ!

Хагрид за преподавательским столом зааплодировал, и Гарри последовал его примеру.

* * *

Когда имена дошли до середины алфавита, Гарри со смутным чувством страха вспомнил о предстоящем школьном гимне.

Гадая, не мог ли где-то срочно найти беруши или хотя бы вату, он продолжил наблюдать. Никого с фамилией на Q не оказалось, кто-то с фамилией на R был отправлен в Гриффиндор, а затем профессор Макгонагалл произнесла:

— Санура, Танизис!

Сфинкс вышла вперёд; на её вполне человеческом лице читалась неуверенность. Она надела шляпу на голову, и её львиный хвост на мгновение задёргался, прежде чем расслабиться. Гарри задался вопросом, что Шляпа думает о третьем нечеловеческом ученике всего за два года.

После некоторых размышлений Шляпа громогласно объявила, что Танизис отправляется на КОГТЕВРАН, и сфинкс перевела дыхание. Сняв Шляпу, она плавно прошла к нужному столу и немного неловко примостилась на скамье.

Гарри заметил, что Юна скамью проигнорировала и просто села у конца стола, а потом снова перевёл взгляд на профессора Макгонагалл: нового имени не прозвучало, и на табурете никого не было.

— Директор, — сказала профессор, — с этим мне потребуется ваша помощь.

Дамблдор встал, сделал дружелюбный жест в сторону оставшихся первокурсников, обогнул стол и подошёл к профессору Макгонагалл.

— А, вижу, — сказал он в наступившей тишине зала. — Да, это катакана. Необычно, но, думаю, мы могли этого ожидать.

Он добавил что-то более тихим голосом, и профессор Макгонагалл стукнула палочкой по пергаменту.

— Смит, Анна, — вызвала она.

* * *

Анна (или Энн) и её брат-близнец оба отправились в Слизерин, в её случае после двадцатисекундного размышления, а в его случае — почти мгновенно. Рон чуть помрачнел.

— Как он угодил в Слизерин? — спросил он. — Выглядел вполне неплохим парнем.

— Блез вполне себе неплох, — заметил Гарри. — И Дафна, и Трейси тоже. Я не очень хорошо знаю других слизеринцев, но уверен, среди них много хороших людей.

— Но это лишь анекдотическое свидетельство, — возразил Рон.

— Откуда ты узнал это выражение? — моргнул Невилл. — На тебя это непохоже, Рон.

Рона, кажется, одолели противоречивые чувства, но наконец он признался, что прочитал его в одной книге.

— По-моему, это здорово, — подбодрил его Гарри.

Последней вызвали Джинни, и всего через несколько секунд она была отправлена в Гриффиндор. Когда трёхногий табурет унесли, профессор Дамблдор встал.

— Приветствую в Хогвартсе всех и каждого из вас! — произнёс он. — Отдельно и тепло приветствую всех наших первокурсников, и надеюсь, что они хорошо освоятся на своих факультетах. Если нет, уверен, Распределяющая Шляпа возьмёт вину на себя.

По залу пробежали смешки.

— Прежде чем мы начнём пир, я бы хотел сказать несколько слов, — продолжил директор. — Но мы не всегда получаем то, что хотим.

Он сел, и пир начался.

* * *

Гарри успел подзабыть, насколько хороша хогвартская еда, особенно во время пиров. Домовые эльфы замка всегда очень ловко сочетали вкусы, порой используя ингредиенты, смешивать которые Гарри бы и не подумал. Например, чеснок и ржавчину, что оказалось поразительно гармоничным.

Конечно, это означало, что некоторые блюда появлялись с флажками, показывающими, что предназначались они только для Гарри, и через десять минут он решил проверить, как дела с едой у Юны и Танизис. Люди за столами Пуффендуя и Когевтрана сначала слегка растерялись, поскольку ученики обычно оставались за своими столами, но когда Гарри объяснил, зачем подошёл, все согласились, что идея хорошая.

Юна, как оказалась, ела в основном мясо. Она пояснила, что даже при происхождении от оборотня оставалась волком, и могла получать все нужные питательные вещества из мяса (и что некоторые ингредиенты вроде шоколада или кофе для неё опасны — это заслужило немалое сочувствие пуффендуйцев). Впрочем, кое-что не-мясное она тоже ела, в частности, положив себе на тарелку запечённую под жареной курицей морковь. По её словам, вкус той был интересным и экзотическим.

Танизис могла питаться более разнообразно, и уже обсуждала с несколькими старшекурсниками (включая Пенелопу "в режиме префекта"), что именно ей было нужно. Как оказалось, ей требовалось мясо, а также кости и то, что она деликатно назвала "субпродукты" — Гарри понял, что она имела в виду потроха. Хотя требовались они не в больших количествах и не постоянно. В целом она могла есть большую часть того же, что и люди, хотя, судя по её словам, не любила брокколи.

Вообще.

* * *

Вернувшись за стол, Гарри оказался под градом вопросов Колина. К его облегчению, в основном не таких, как в прошлом году, — первокурсника больше интересовало, каково быть драконом. Гарри ничуть не возражал поговорить на эту тему.

Он рассказывал, что бытие драконом довольно неплохо, поскольку его почти невозможно было ранить, и он мог летать на собственных крыльях. О том, что порой ему трудно обращаться с вещами, рассчитанными на людей, но и о том, как помогал в этом хвост.

На самом деле Гарри уже некоторое время обдумывал способы прикрепить палочку к своему хвосту, чтобы иметь возможность колдовать, будучи на четырёх конечностях. Конечно, он вполне успешно колдовал, держа палочку в лапе, но это требовало некоторой осторожности при ходьбе.

Ещё Колина интересовало, как проходят уроки, и Гарри постарался описать их так прямолинейно, как только мог, — заодно добавив советы вроде того, как лучше писать конспекты и когда делать домашнюю работу.

Помимо этого Гарри болтал с остальными второкурсниками (включая Шеймуса, который, кажется, ничуть не возражал, что остальные четверо парней-гриффиндорцев на его курсе были частями одного круга друзей, и ему оставались только четверо однокурсниц-не-Гермион), а также со старшекурсниками и старшекурсницами. Когда появился десерт, он положил себе пару корзиночек с джемом, а потом с интересом обнаружил, что среди блюд имелись новые. Например, помадковый торт или экспериментальное блюдо из пасты и шоколада, наводившее на мысль, что кто-то перепутал рецепты.

На вкус, впрочем, оказалось весьма ничего.

* * *

Когда ужин уже подходил к концу, Гарри встал и направился к преподавательскому столу. Он махнул лапой, привлекая внимание профессора Дамблдора, и директор взглянул на него с улыбкой.

— А, Гарри, — сказал он. — Как проходит твой второй первый день в Хогвартсе?

— Довольно интересно, сэр, — ответил Гарри. — Вы не возражаете, если я кое-что принесу вам после ужина? Сейчас оно у меня в комнате, но, мне кажется, вам стоит на это взглянуть как можно скорее.

Профессор Дамблдор изучил свою тарелку, переворачивая ножом обёртки от перечномятных леденцов, и вскоре нашёл одну, ещё содержавшую леденец.

— Просто замечательно, — сказал он, откладывая тот в сторону. — И да, Гарри, конечно. В настоящий момент пароль от моего кабинета — "Харибо", и ты можешь посетить меня в любое время до одиннадцати вечера; после одиннадцати я собираюсь погрузиться в царство Морфея.

Его глаза блеснули:

— Уверен, ты согласишься, что мне это весьма необходимо.

— Наверное, сэр, — ответил Гарри. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, Гарри. У меня всегда есть время для моих учеников, хотя количество этого времени зависит от моего расписания.

Директор посмотрел на серебряные карманные часы и кивнул:

— Тебе лучше вернуться на своё место, Гарри. Скоро мне предстоит делать объявление.

Гарри вернулся за стол Гриффиндора, и первым делом Колин спросил, о чём они разговаривали. Вторым делом, однако же, профессор Дамблдор встал и прочистил горло.

— Надеюсь, все вы насладились долгим ужином после долгого путешествия на поезде, — начал он. — Сожалею, что мы не смогли сделать пир равным по длине путешествию, но профессор Вектор сообщила, что в таком случае он бы окончился лишь завтра, что было бы не очень удобно.

Он обвёл взглядом зал:

— Тем, кто впервые оказался здесь, спешу сообщить, что Запретный лес находится под запретом — как во время семестров, так и в другое время. Исключение делается лишь в том случае, если вы там живёте, и я с радостью могу объявить, что в этом году такое исключение существует в лице одной из наших новых учениц.

Гарри понимающе улыбнулся, а директор продолжил:

— Тем же, кто был здесь в прошлом году, сообщаю, что коридор в правом крыле третьего этажа больше не запрещён для посещений. Однако рекомендую вам не забывать школьный девиз, гласящий, что спящего дракона не следует щекотать. Это может оказаться полезным. Если вы увидите в замке или рядом с ним дракона, пожалуйста, обратите внимание на его одежду.

Это вызвало удивлённые перешёптывания.

— Если он носит длинный жёлтый шарф, то это наш школьный талисман, драконица Нора. Если же он носит очки, мантию, а в длину составляет лишь около двух метров, то это мистер Поттер. Только если не верно ни то, ни другое, вам следует сообщить учителю.

Дамблдор продолжал речь ещё некоторое время, подчеркнув, что запрещённые предметы являлись, по факту, запрещёнными, и попросив учитывать физические различия, могущие иметься у других учеников.

Потом настало время школьного гимна, и Гарри поспешно зажал уши лапами и спрятал голову под крылья.

Это помогло. Немного.

* * *

После пира все отправились по своим гостиным, и Гарри не стал исключением. Шли они уже ставшим знакомым чуть путаным путём, приводившим к гостиной быстрее, чем главная лестница.

По пути лорд Ридли принял очередную, крайне целеустремлённую попытку сразить его, но Гарри уже научился не обращать на призрака большого внимания.

Потом Перси назвал пароль — почему-то это делал по-прежнему Перси, хотя он теперь был префектом шестого курса, а не пятого, — и Гарри постарался твёрдо запомнить "Фортес Фортуна", зная, что ему сегодня предстояло вновь воспользоваться этим паролем.

— По крайней мере, нам теперь не придётся лезть на самую вершину лестницы, — с надеждой сказал Рон. — Это ж так работает, да? Каждый год на этаж ниже?

— Вовсе нет, Рональд, — ответил Перси. — Ученики живут на том же этаже, где их поселили на первом курсе. То есть нынешние первокурсники будут жить на первом этаже.

— Ну шикарно... — застонал Рон. — Что за несправедливость?

— Ты всегда можешь спросить у профессора Макгонагалл разрешения переселиться на этаж выше, — невозмутимо сообщил Перси. — Если не путаю, у нас имеется чердак.

Рон замотал головой, а Гарри задался вопросом, не придётся ли ему самому переехать на чердак, если после следующих скачков роста он станет слишком велик.

Подъём по лестнице занял минуту-другую, отчасти из-за тесноты, отчасти из-за усталости. Гарри и сам был не против тут же улечься на кровать, но сначала расставил палатку (с помощью заклинания, чего не мог делать дома) и забрал оттуда дневник.

Закончив с этим, он пошёл обратно вниз по лестнице, держа дневник в лапе, и вскоре вышел через портретный проём.

* * *

Путь к кабинету профессора Дамблдора пролегал мимо башни Когтеврана, и Гарри обратил внимание, что весь факультет ещё толпился снаружи.

Танизис сидела перед дверью, чуть наклонив голову, и лизала переднюю лапу.

— Как насчёт такого? — предложила она. — За первой дверью — бушующий огонь, за второй — группа злобных боевых магов, ищущих кого убить, а за третьей — лев-людоед, не евший уже три месяца. Какая дверь самая безопасная?

— Третья, разумеется! — ответил дверной молоток. — Лев не ел три месяца, значит, он мёртв. А теперь, юная львица, скажи мне: что может сделать только слон?

Танизис задумчиво хмыкнула, взяв кисточку хвоста в одну лапу и начав с ней играться.

— Слонёнка, — наконец сказала она. — Какое слово начинается на три Г и заканчивается на три Я?

— Тригонометрия, — ответил молоток. — А теперь отгадай...

Гарри пошёл дальше, задумавшись, когда же они закончат, хотя бы чтобы пропустить остальных когтевранцев в башню.

Он прошёл мимо Кровавого Барона, окинувшего его взглядом, покачавшего головой и поплывшего дальше, и вскоре добрался до коридора, где находился вход в директорский кабинет.

* * *

— А, Гарри! — сказал Дамблдор, когда Гарри вошёл в кабинет. — Как раз вовремя, я только что закончил надевать халат.

Упомянутый халат был крайне впечатляющим. Его фиолетовую ткань покрывали серебряные алхимические символы, иногда собирающиеся в уравнения или предложения, прежде чем распасться. Гарри выразил восхищение, и директор широко улыбнулся, прежде чем занять одно из кресел и предложить Гарри сесть в другое.

— Шоколада? — предложил Дамблдор, доставая пакетик из кармана. — Конечно, если ты уже почистил зубы, я извиняюсь за искушение.

Гарри вежливо отказался и достал из кармана мантии дневник.

— Вот о чём я хотел поговорить, сэр, — объяснил он. — Я нашёл его среди книг, купленных летом в Косом переулке.

Дамблдор взял дневник и раскрыл на середине. При виде пустых страниц его брови приподнялись, и он пролистал к концу, а потом — обратно к началу.

Увидев первую страницу, он остановился:

— Так вот оно что.

— Я подумал, что если Том Риддл вписал сюда своё имя, он наверняка пользовался дневником, — сказал Гарри. — И если в нём ничего не написано, то, должно быть, он постарался скрыть записи.

— Весьма разумно, Гарри, — согласился Дамблдор. — Тот год я помню хорошо, но, увы, по довольно мрачным причинам.

Он достал палочку, сделал сложный жест и стукнул по дневнику. Сверкнула крошечная вспышка красного света, и на лице директора мелькнула тревога.

— Спасибо, что принёс его мне, Гарри, — сказал он. — Ты, без сомнения, прав, что Том писал в этом дневнике, но здесь есть что-то ещё... у меня имеется несколько предположений, и, боюсь, ни одно из них не позитивное.

Профессор погрузился в молчание, разглядывая дневник. Гарри ждал.

После четырёх минут тишины, нарушаемых только тиканьем часов, Гарри бросил взгляд на феникса Фокса:

— Он не спит?

— Полагаю, что спит, — ответил Дамблдор, и птица цвета огня издала чёткую трель. — Видишь? Как сурок. Он часто разговаривает во сне.

Он подмигнул, и Гарри рассмеялся.

— Однако, — Дамблдор посерьёзнел, — мистер Поттер. Если этот дневник оправдает мои худшие ожидания, мне, полагаю, придётся научить вас одному крайне примечательному заклинанию. Не сейчас, даже не в этом учебном году, — по крайней мере, я надеюсь, — но рано или поздно тебе предстоит его выучить.

— Что за заклинание, сэр? — с интересом спросил Гарри. — Патронус?

— Отнюдь, хотя Патронус — замечательное заклинание, которое стоит освоить многим волшебникам. Нет, я имею в виду заклинание Адского пламени. Это самое страшное из огненных заклинаний, его тяжело контролировать и ещё тяжелее остановить... но оно может понадобиться тебе в будущем, мой мальчик. Хотя я искренне надеюсь, что это лишь стариковская паранойя.

— Вы — старик, сэр? — спросил Гарри. — У вас ведь есть друг, которому больше шестисот лет.

— Верно подмечено, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Но волшебники проводят немалую часть своих жизней старыми. Даже удивительно, как мы спешим постареть, и как долго наслаждаемся этим. Возможно, просто чтобы иметь предлог не бриться?

Он махнул рукой:

— Ладно, полагаю, тебе уже пора спать, ведь завтра начинаются уроки! Постарайся впитать столько знаний, сколько возможно: у тебя было целое лето, чтобы опустошить свою голову, и теперь её предстоит вновь наполнить.

* * *

Той ночью Гарри приснился странный сон о дневнике, отданном профессору Дамблдору.

В этом сне профессор Квиррелл писал в дневнике пером, составляя расписание уроков. Понедельник — второй курс, вторник — третий курс, среда — захватить мир.

Ещё там было что-то про коня, превращавшегося в дракона, но смысла Гарри не уловил.

* * *

Утром Гарри потянулся, изгоняя лёгкую одеревенелость после успевшего стать непривычным сна в кровати, надел мантию и взял с собой "Наследника Империи". Спустившись на семь пролётов, он оказался в гостиной, поздоровался с первокурсниками, а потом вежливо объяснил, что нет, способ, которым он добирался на завтрак, для них не подойдёт.

Выйдя из портретного проёма, он подошёл к главной лестнице и прыгнул.

Кто-то позади него испуганно вскрикнул, и Гарри привычно пролетел половину расстояния до нижнего этажа, прежде чем забить крыльями и аккуратно приземлиться. Это всегда помогало ему как следует проснуться. Сложив крылья, он направился в Большой зал.

Юна уже была там, с сомнением рассматривая тост и тыкая его вилкой. Улыбнувшись Гарри, она вернулась к изучению хлебобулочного изделия; Гарри же сел за стол Гриффиндора, сам взял себе тост и намазал его маслом и джемом-мармеладом.

— Мистер Поттер, — сказала профессор Макгонагалл, привлекая его внимание, и Гарри отложил тост, чтобы взять расписание. Судя по нему, сегодня утром им предстояла двойная травология, потом — трансфигурация, а после обеда — защита.

Гарри задумался, почему в этом году травология оказалась двойной. Может, потому, что им предстояло работать с более сложными растениями?

Вообразив себе, как травология на седьмом курсе будет состоять из целого дня борьбы с дьявольскими силками, и улыбнувшись забавной идее, Гарри доел тост и стал выбирать другую еду. Он положил себе яйца всмятку, сосиску, и как раз накладывал печёные бобы, когда в зал вошёл Дин.

— Забыл уже, сколько в этом замке лестниц, — зевнул он. — Что у нас сегодня первым?

— Травология, — ответил Гарри, открывая "Наследника Империи". — Двойная. А потом, тоже до обеда, трансфигурация.

— Плакали мои надежды на лёгкое утро среды, — проворчал Дин. — А астрономия когда?

— Кажется, в полночь с пятницы на субботу, — Гарри проверил расписание. — Да, точно. Может оказаться трудно, если утром субботы будет какой-то клуб.

* * *

Их друзья подтянулись в следующие десять минут, Гермиона — в сопровождении стайки первокурсников (или прайда, коль уж они были гриффиндорцами?), и, поев, они направились обратно в башню, чтобы взять учебники для травологии и трансфигурации.

А потом — обратно на нижний этаж, и к теплицам.

По пути им пришлось подняться и спуститься на добрых четыре десятка лестничных пролётов, и Гермиона немного ворчала по этому поводу.

— Было бы здорово, будь у нас сумки навроде палатки Гарри, — сказал Рон. — Такие, чтобы внутри больше, чем снаружи. Так бы мы могли носить всё с собой, не возвращаясь в спальни.

— Хорошая идея, — согласился Дин. — Мы ведь не можем все быть необъяснимо выносливыми и крепкими, как Гарри.

— По мне, всё вполне объяснимо, — заметил Невилл. — Он ведь дракон.

— Это описание, не объяснение, — поправила Гермиона. — Ну, если совсем строго.

— Думаю, вполне себе объяснение, — сказал Гарри. — Драконы ведь, ну, сами по себе крепкие? Думаю, это биологическое. Как-то так.

— Интересно, насколько трудно будет сделать такие сумки? — вернулся к прежней теме Рон.

— В любом случае, если хочешь такую сумку, будешь делать её сам, — заявила Гермиона.

— Ну-у-у-у, — застонал Рон. — Это обязательно?

— Сделал же ты себе в итоге стирающие перья? Думаю, рано или поздно и с сумкой справишься.

— Но... хотя ладно, ладно.

Они пересекли лужайку, обошли грядки с овощами, и, завернув за одну из теплиц, увидели профессора Стебль с примерно половиной пуффендуйцев-второкурсников. Парвати и Лаванда тоже были здесь, и Гарри бросил быстрый взгляд на часы Рона, проверяя, что они не опоздали.

— Всем доброе утро! — весело сказала профессор Стебль. — Осталось только подождать, пока придут остальные; уверена, это недолго.

— Профессор Стебль! — раздался голос, и профессор Локонс подошёл к ним прямо через грядки. — Вас-то я и хотел видеть! Мне интересно, собираетесь ли вы сегодня проходить цапень.

— Цапень — тема шестого курса, профессор Локонс, — ответила профессор Стебль, всё так же улыбаясь. — Я бы никогда не дала работать с ним второкурсникам, он вполне способен вывести из строя добрую половину учеников.

— Конечно, конечно! — рассмеялся профессор Локонс. — Хотя уверен, что мистер Поттер бы не получил ни единой царапины!

Он подмигнул Гарри:

— Мне просто было любопытно, не поможет ли вам одно заклинаньице, что я узнал на Борнео... но вам, конечно, виднее.

Профессор Стебль чуть нахмурилась. А потом кто-то вскрикнул:

— Дракон!

— Ты про Гарри? — спросила Гермиона. — Ну серьёзно, Эрни, он уже год с с тобой учится...

Профессор Локонс издал довольно впечатляющий удивлённый вскрик... и тут Гарри сбило с ног. Снова оказавшись на земле, он обнаружил себя на глинистой почве вспаханной грядки.

Над ним нависала чёрная чешуйчатая голова размером с его торс, увенчанная бронзовыми рогами. В пасти блестели зубы, между которыми скользил язык, и Гарри заморгал.

— Нора, это ты? — спросил он, заметив обмотанный вокруг шеи дракона жёлтый шарф.

— Да! — ответила драконица, и лизнула Гарри от основания шеи до самой морды, сбив очки, — Гарри пришлось подхватывать их лапой. — Нора!

Она чуть отстранилась, осматривая Гарри, и озадаченно наклонила голову:

— Теперь маленький?

— Ты можешь говорить? — запоздало удивился Гарри.

— Гарри, ты в порядке? — спросил Невилл.

Нора его проигнорировала.

— Говорить! — объявила она; в её голосе явно слышалось самодовольство.

— Что это за шипение? — спросил Эрни. — Это что, драконий язык? Я не знал, что Гарри говорит по-драконьи.

— Я сам не знал, что говорю по-драконьи, — ответил Гарри, повернувшись к пуффендуйцу. — Я вообще не думал, что драконий язык бывает.

Он повернулся обратно к Норе:

— Можешь дать мне встать, пожалуйста?

— Встать? — повторила Нора, и при всём старании Гарри не уловил никакой разницы между её речью и звуками нормального английского. — Встать... вверх!

Её крылья раскрылись, и она взлетела метра на полтора в воздух. Гарри перевернулся обратно на лапы и начал отряхиваться от земли. Нора бросила на него чуть расстроенный взгляд; взмахи её крыльев заставляли листья и веточки разлетаться, а остальных — держаться чуть поодаль.

— Летать? — спросила она.

— Извини, не сейчас, — ответил Гарри. — У меня урок... а как много ты вообще понимаешь?

Нора, кажется, немного разочаровалась от его первых слов, и снова приземлилась. Теперь Гарри разглядел, что длиной она минимум двадцать пять футов, и задался вопросом, как она перемещается по замку... хотя, с другой стороны, в замке хватало секретных проходов, и драконица не выглядела такой уж широкой. Просто длинной.

— Понимаешь? — сказала она. — Понимаю слова!

— Нора? Нора, вот ты где, маленькая шалунья!

К ним подбежал Хагрид, и Нора повернулась к нему, чтобы он почесал её под подбородком.

— Извини, Гарри, она решила полетать, а потом, видать, заметила тебя, и не удержалась. Она обычно такая послушная...

— Хагрид, — прервал Гарри, — а ты знаешь, что Нора умеет говорить? Ну, не на английском, но я её понимаю.

— Говорить! — согласилась Нора. — Много говорить!

— Так вот зачем это шипение? — с живым интересом спросил Хагрид. — Ну разве ты не умничка, а?

Нора довольно заурчала.

* * *

Когда волнение из-за дракона улеглось, профессор Стебль объявила, что урок будет в теплице номер три. Профессор Локонс куда-то пропал, что было странно, и Гарри последовал за остальными учениками, счищая остатки грязи с мантии.

Он решил, что, если будет время, после травологии сменит мантию, и эту оставит для стирки домовикам.

Профессор Стебль тем временем рассказывала о мандрагорах. Отдельно она подчеркнула. что крик созревшей мандрагоры может быть смертельным, а вот маленькой — только оглушает.

На всех столах были разложены наушники, и Гарри поднял лапу:

— Профессор, а что делать мне? И нужны ли наушники такому дракону, как я?

— Два весьма хороших вопроса, мистер Поттер, — кивнула профессор.

Он подняла палочку:

— Всем, кроме мистера Поттера, пожалуйста, надеть наушники.

Все повиновались. Проверив, что каждый надел наушники правильно, профессор Стебль взяла одну из мандрагор за листья и выдернула из земли.

Гарри помнил из учебника, что маленькие мандрагоры выглядели как корни в виде младенцев, но видеть это своими глазами оказалось куда интереснее. Мандрагора громко вопила и извивалась, и на секунду Гарри ощутил головную боль, прежде чем профессор махнула палочкой, и растение замолчало.

Пересадив его в горшок, она поспешила к Гарри и сняла собственные наушники:

— Ну, как вы себя чувствуете, мистер Поттер?

— Вроде бы нормально, — осторожно ответил Гарри. — Голова немного заболела, но это уже проходит.

— Не страшно, — сказала профессор и постучала палочкой по оставшейся паре наушников, трансфигурировав их в подходящие для Гарри. — Сопротивление есть, но неполное. Лучше проверить на маленькой мандрагоре, чем на созревшей.

Она сделала остальным знак снять наушники, а затем принялась рассказывать, как пересаживать мандрагоры. Гарри примерил наушники, убедился, что они блокируют весь звук, и принялся слушать.

— Профессор? — поднял он лапу, когда профессор закончила. — А как вы узнаёте, что мандрагора полностью созрела?

— Обычно они устраивают вечеринку где-то в начале последней трети созревания, — ответила профессор Стебль. — И, прежде чем вы спросите, мистер Поттер, — это чисто инстинктивно, и да, мы это исследовали.

Гарри с облегчением кивнул.

* * *

После почти двух часов пересадки растений все пошли вымыть руки и переодеться, а потом настало время трансфигурации. Профессор Макгонагалл поручила им пытаться превратить жуков в пуговицы и сказала, что тот, кто первым догадается о назначении урока, получит четыре балла. После нескольких минут попыток Салли-Энн Перкс подняла руку:

— Это чтобы мы привыкли проводить трансфигурацию быстро?

— Отлично, мисс Перкс, — сказала профессор. — Как и обещала, четыре балла. Да, это весьма важный аспект трансфигурации.

Она дважды махнула палочкой, превратив стакан с водой в птицу и обратно:

— Трансфигурируя движущийся объект, необходимо держать в уме, сколько времени займёт трансфигурация, и где находится объект, когда вы творите заклинание.

Это звучало интересно, и Гарри задумался, не поэтому ли в трансфигурации так широко применяется анимирование, — как способ обойти эту проблему.

Ему удалось сделать одну пуговицу, но та получилась без дырочек, и норовила отползти, когда он на неё не смотрел. Гермиона справилась куда лучше, и Гарри решил, что помимо домашней работы этим вечером займётся повторением трансфигурации.

Было несколько обидно, что они не могли практиковаться летом. Гарри помнил, что таков закон, но получалось, что он вернулся прямо в школу, не колдуя целых два месяца.

Может, логичней было бы внести поправку в закон, что колдовать разрешается, если маглы этого не видят? Или даже только те маглы, которые не знают о магии? Так бы Гермиона смогла колдовать дома, потому что её родители знали.

Потом Гарри невольно вспомнил о палатке, плаще-невидимке и прочих магических вещах, которыми владел. Их использовать разрешалось, так почему...

Вконец запутавшись, Гарри пожал крыльями и направился на обед.

* * *

В обед Большой зал гудел от разговоров. Суля по всему, первый урок защиты профессора Локонса, у первокурсников с Гриффиндора и Слизерина, прошёл не очень удачно. Начиная с момента, когда один слизеринец попросил показать им заклинание, и профессор по ошибке взял вместо волшебной палочки лакричную.

Что произошло потом, было не совсем понятно, но рассказы людей сходились в том, что ручная лиса Смитов сбежала и начала носиться по классу. И профессору Локонсу не удавалось поймать её целых двадцать минут, в которые много чего было опрокинуто, перевёрнуто и уронено.

По словам Колина, творился абсолютный бедлам, и в итоге профессор Локонс объявил, что они провели просто замечательный урок, демонстрирующий, сколько хаоса и разрушений может причинить даже что-то на первый взгляд сравнительно безобидное. Также он добавил, что в битве это может быть весьма полезным.

Гарри довольно понравился этот вывод, и он задался вопросом, с самого ли начала профессор хотел преподать такой урок, или же он просто искусно сымпровизировал.

* * *

На собственный урок по защите Гарри и его друзья пришли, не вполне зная, чего ожидать.

Профессора Локонса нигде не было видно, но за несколько секунд до звонка он появился в классе, почти впорхнув в него.

— Ещё одна замечательная группа студентов! — с победной улыбкой воскликнул он. — Итак, если вы не знаете, меня зовут Златопуст Локонс.

Он взял одну из книг с парты Парвати и подмигнул. Изображение на обложке тоже подмигнуло.

— Признаться, мне не очень нравится зваться профессором, это довольно скучно, — продолжил он, положив книгу. — То ли дело "Почётный член Лиги защиты от Тёмных сил"! Или "Кавалер ордена Мерлина третьей степени!" Или "Пятикратный обладатель приза 'Ведьмовского еженедельника' за самую очаровательную улыбку"!

Он продемонстрировал упомянутую улыбку, и Гарри задался вопросом, к чему это сказано.

— Но я не рекомендую пытаться отогнать тёмных существ улыбкой, — предупредил Локонс. — На бандонской банши, во всяком случае, такое не сработало!

Раздалось несколько смешков, и Локонс оживлённо продолжил:

— Думаю, урок мы начнём с небольшого теста — узнаем, сколько вы уже знаете, и как внимательно читали свои учебники.

Получив тест, Гарри обнаружил, что в нём три страницы. Вопросы же его несколько удивили. В одном спрашивался любимый цвет мистера Локонса, в другом — идеальный для него подарок, в третьем — когда он получил свой орден Мерлина... Некоторые вопросы касались тем книг, но их оказалось не так много.

Озадаченно нахмурившись, Гарри принялся отвечать на вопросы, как только профессор сказал им начинать. Через несколько минут он машинально открыл одну из книг, чтобы проверить один момент. А потом поднял взгляд на профессора Локонса, и тот подмигнул ему.

Гарри решил, что это означало разрешение подглядывать, и вскоре в классе тут и там стало раздаваться шуршание страниц, когда люди стали следовать его примеру.

* * *

— Итак! — сказал мистер Локонс, проверяя экзамены получасом позже. — В основном правильно, мистер Поттер, но вы забыли, что мой любимый цвет — сиреневый!

Гарри подумал, что было бы куда легче, имейся в книгах алфавитный указатель. В тесте оказалось более полусотни вопросов, и он просто не успел найти всё.

— Похоже, из вас ни единой ошибки не сделала только мисс Грейнджер, — добавил мистер Локонс. — Замечательно, мисс Грейнджер, — десять баллов Гриффиндору!

Гермиона счастливо улыбнулась, а затем мистер Локонс извлёк из-под стола покрытую тканью клетку.

— Запомните, — продолжил он, — в этом классе вы встретите коварных тёмных существ и узнаете о противодействии ужаснейшим заклятиям. Вы можете даже встретиться лицом к лицу с вашим худшим страхом...

Дин поднял руку.

— Да, мистер Томас? — спросил Локонс.

— Так у вас там боггарт, сэр? — спросил Дин, указывая на клетку.

— Отличный вопрос! — воскликнул профессор. — Но нет, не в этот раз. Вы видите внутри...

Он сдёрнул ткань:

— ...свежепойманных корнуэлльских пикси!

Неожиданно оказавшись на свету, пикси заметались в клетке, и Гарри подался вперёд, рассматривая их.

Он никогда прежде не видел пикси, и выглядели они крайне странно. Словно ярко-синие человечки ростом сантиметров двадцать, без крыльев, но всё равно каким-то образом летающие.

Шеймус засмеялся. Учитель повернулся к нему.

— Они выглядят... как-то не слишком опасно, — пояснил Шеймус, указывая на пикси.

— Ну что ж, мистер Финнеган, — сказал Локонс, — если вы так считаете, уверен, вы справитесь с ними без всякого труда.

Он открыл дверцу клетки.

* * *

Через одиннадцать минут Дин наконец справился с обездвиживающими чарами и парализовал пикси, державшего Невилла за ухо в воздухе.

Гарри поймал своего друга, и все они встревоженно огляделись, проверяя, что никого не пропустили.

Когда прошло несколько секунд без единого признака жужжащей синей угрозы, Гарри с облегчением перевёл дыхание.

— Как же хорошо, что ты знала это заклинание, Гермиона, — сказал он, оглядывая устроенный пикси беспорядок.

Тут и там виднелись лужи чернил, на полу валялись порванные книги, — Гарри надеялся, что они смогут починить их, или хотя бы попросить помощи у Перси, — в стенах зияли выбоины, и даже некоторые окна оказались разбиты. Какой-то портрет приглушённо стенал, что ослеп, но Гарри видел, что он просто оказался холстом вниз. Рон тем временем бросил последнего из парализованных пикси в клетку и захлопнул дверцу.

— Отлично сработано! — похвалил их профессор Локонс. — Думаю, теперь вы прекрасно видите, почему нельзя говорить о простоте чего бы то ни было, когда не можешь сделать это сам!

Он улыбнулся, хотя с капающими с волос ярко-фиолетовыми чернилами это вышло уже не так очаровательно:

— Убирать остальное не нужно, уверен, это с радостью сделают домовики. И да, сегодня без домашнего задания: было бы несправедливо его задавать, учитывая, сколь многие из ваших одноклассников сбежали!

* * *

— Не уверена, что это хороший способ преподавания, — сказала Сью Ли, когда они поднимались по лестнице. Путь в башни Гриффиндора и Когтеврана лежал примерно в одном направлении, и Сью осталась в ними в классе, чтобы помочь.

— Может, это такая тренировка практических навыков? — предположил Невилл. — Хотя, честно, хотелось бы, чтобы нас снова учил мистер Подмор. Он был классный.

Все в целом согласились, а потом посторонились, когда мимо прогалопировала Танизис Санура, за которой следовала Лунна Лавгуд.

— Извините! — крикнула Лунна на бегу. — Не уследили за временем, у нас чары через две минуты!

— Опять, наверное, загадки загадывали, — покачала головой Сью. — Остальные едва половину из них понимают, и это ведь я говорю о Когтевране.

Гарри подумал, что в общем и целом Хогвартс так же странен, как и обычно.

---

1) Добавление в имя дополнительной буквы Н может показаться странным, но, во-первых, так понятнее, что ударение в имени падает на первый слог, а во-вторых, в тексте ещё сыграет некоторую роль другая Луна — та, что небесное тело. Поэтому хотелось бы избежать путаницы.

Вернуться к тексту