Victory значит "победа" (гет)

Прошло три дня. Ничего особенного или знаменательного за эти долгие семьдесят два часа не случилось. Вика общалась с англичанами, продолжая понемногу улучшать язык. В школе, чего греха таить, она не блистала в английском, главным образом потому, что не особенно и стремилась им овладеть, — ну а теперь у девушки не было выбора. В общем, она жила так, как только возможно жить в гостях, при этом стараясь не стеснять остальных своим присутствием. Да, Сириус сам предложил Вике остаться, но все дело было в том, что она не хотела быть кому-то обязанной. Тем более, как выяснилось, Сириус спас ее дважды. А теперь Вика еще и живет в его доме. Получалось, что в любом случае она была обязана ему.

Некоторое облегчение в ее невольном домашнем аресте Вике принесла обнаруженная в особняке Блэков библиотека. Несмотря на то, что большинство книг, стоящих на полках в этой уютной комнате, были на английском, а какая-то часть — на французском, их вид немного повышал ее настроение. Как здорово было взять в руки увесистый солидный том в твердой, отмеченной временем обложке и ощутить исходящую от него бодрящую уверенность, которой Вика не ощущала уже который день.

Но чем бы Вика ни занималась, все мысли ее крутились вокруг одного: долетел ли благополучно совенок Пиг, и получила ли Алиса ее письмо? В животе что-то сжималось от волнения, когда она, проходя мимо окон, на несколько минут замирала, выглядывая на улицу. Ни ответа, ни привета.

Чем больше девушка думала об этом, тем меньше у нее оставалось надежды. Сбывающиеся сны тоже не прибавляли настроения. Вернее — один, успевший присниться за этот период. Но он был, как бы поточнее выразиться... не настолько существенным, чтобы бежать рассказывать кому-либо. Впрочем, сразу после пробуждения Вика никогда не могла сказать наверняка, можно ли было считать приснившийся сон особенным. Хотя, наверное, судя по первым двум, сбывающиеся сны отличались повышенной реалистичностью и чувством тревоги. Как бы там ни было, все это ее пока не слишком заботило.

С магической силой Виктории дело обстояло точно также. Пока у девушки, пребывавшей в грустном настроении, не случалось повода испытать сильный эмоциональный всплеск, ее стихийная магия находилась в пассивном состоянии. Сириус, Гарри и остальные, видя ее подавленность, не спешили приставать к ней с разговорами, и за это Вика была им благодарна. Но, с другой стороны, возможно, если бы они стремились втянуть ее в разговор, это могло бы отвлечь девушку от печальных, безнадежных мыслей?

Сколь бы медленно ни тянулось время для Вики, а август все-таки постепенно подходил к концу. В один из последних летних дней Виктория сидела в библиотеке, задумчиво листая большущую книгу под названием "Волшебные существа: от пикси до драконов". Вот оно как: всю жизнь думаешь, что драконы и единороги — это просто красивые выдумки, а оказывается, что просто у современных магглов от них остались лишь названия, так как маги всеми способами прячут от магглов этих самых существ. Не то что было в Древнем мире... Оборотни в книги упоминались вскользь: опасными существами их можно считать всего лишь двенадцать дней в году, а в остальное время они ничем не отличаются от обычных людей.

Вика обвела взглядом библиотеку, заставленную по периметру высокими шкафами с самыми разнообразными книгами. У одной из стен находился камин, перед ним стоял кожаный диван, на котором и сидела девушка, и небольшой столик. Часть пола покрывал темный ковер.

"Почему тот оборотень спас меня? — размышляла Вика, мысленно возвращаясь на лесную полянку. — То есть, понятное дело — спас, потому что его человеческое сознание не было затуманено... но вот почему перед тем он смотрел на меня так странно?"

— Вот ты где, Вики, — раздалось от двери.

Вика оторвала взгляд от страницы книги, на которой была изображена птица-феникс, чем-то похожая одновременно на попугая и фазана, и обернулась в сторону двустворчатой двери. Там стояла Джинни. В том, что она назвала девушку уменьшительным именем, не было ничего удивительного: Вика сама попросила ее так называть, полным именем ее величала лишь начальница на работе — теперь уже бывшей... Но с легкой подачи Джинни Вику тут же преобразовали в Вики.

— А что, меня все ищут? Да и где я еще могу быть?

— Пляши и пой, Вики, — с улыбкой сказала Джинни, почему-то держа руки за спиной.

— Есть повод? — спокойно спросила Вика. У нее даже не возникло никаких подозрений.

— Насколько я знаю, ты чего-то очень-очень ждешь.

После этих слов Викино сердце взволнованно екнуло. Неужели, это...

— Пам-парам-пам!

Джинни с важным видом вытянула руки вперед. В ладонях торчала маленькая головка Ронова Пига, с которым Вика отправила письмо. Виктория резко вскочила на ноги, с ее колен свалилась раскрытая книга. Девушка ее поспешно подняла, не отрывая глаз от растрепанного совенка, что-то весело щебетавшего.

— Он только что прилетел?

— Ну да. Представляешь, такое совпадение: он прилетел вместе с совами из Хогвартса, — ответила Джинни, бережно передавая Пига в руки Вике.

— Из Хогвартса? — рассеянно повторила та. Внутри нее все замерло, когда она увидела привязанный к маленькой лапке совенка плотно свернутый конверт.

— Из школы — помнишь, мы тебе про нее рассказывали? А в этом году письма пришли поздно, причем не только нам...

Заметив, что Вика ее едва слушает, занятая отвязыванием конверта от лапки неугомонного Пига, рыжеволосая девушка умолкла. Пальцы Вики от волнения дрожали, пока она разворачивала письмо, написанное от руки на бумаге для принтера. На некоторое время все остальное для нее перестало существовать. Вика жадно впилась взглядом в текст.

"Вика!!! Подруга моя милая!

Я даже не знаю, о чем в первую очередь писать, в голове у меня такой кавардак! Я очень-очень была удивлена, когда в пять утра ко мне прилетела эта птичка. Долго не могла понять спросонья, что это надо мной такое кружится и щебечет... Господи, Вика, я так рада, что с тобой все хорошо!! Сегодня четырнадцатое августа, прошло уже две недели, как ты... тебя... В общем, сейчас уже неважно, каким образом тебе удалось избавиться от тех людей, хотя мне и интересно узнать, но главное — что удалось. Неужели те самые Гарри и Хелен все-таки сдержали обещание и спасли тебя? И, конечно, я помню их, и все, о чем они мне говорили, тоже — ты права, о таком забыть нереально. И того британца я помню, разве можно позабыть такую встречу? А теперь, узнав, что и он... ну, такой же, как Гарри и Хелен, и подавно. Бывает же такие... совпадения. Я не буду спрашивать, где ты живешь, догадываюсь...

Твои родители себе места не находят, когда они узнали, что ты пропала, то... ну, ты сама, наверняка, представляешь эту сцену. Вчера видела твою маму, она держится, но все равно очень заметно, как она на самом деле переживает... Я не стала сообщать им всех подробностей, как именно ты исчезла. Не думаю, что меня правильно поймут. Твое письмо, я надеюсь, ободрит их, поднимет им дух. Я, как прочитала его, тут же кинулась писать, боясь, что этот почтальон не дождется. Где ты его, кстати, взяла? Он такой милый.

Наверное, я повторяюсь: я рада за тебя, Вика, в смысле — рада, что ты в безопасности. И очень жаль, что в ближайшее время, как ты пишешь, мы не сможем увидеться... Но ты, если сможешь, присылай хоть короткие записки, просто, чтобы знать, что у тебя все в порядке.

Мы все тебя тоже очень любим!

Чмоки-чмоки в обе щеки от всех нас.

Твоя Алиса".

Дочитав последнюю строчку, Вика ощутила, что ее щеки мокрые от слез. Такая вот она чувствительная... Но сейчас это была скорее реакция от дикого облегчения.

Запоздало вспомнив о Джинни, Вика вскинула голову. В библиотеке уже не было ни младшей Уизли, ни Пига, которого та, вероятно, унесла с собой. Ну что ж, теперь, когда Вика получила ответ из России, в ней словно что-то переключилось, напряжение, владевшее ею последние двадцать дней, ослабло. Она вновь перечитала письмо, написанное знакомым до боли размашистым почерком; по неровным строчкам было видно, что Алиса спешила. Вика грустно улыбнулась.

— Ах, Алиса, я так по всем вам скучаю, ты себе даже не представляешь... Как и то, о чем я умолчала в письме.

Уж о чем-о чем рассказывать в письме, только не о внезапно открывшихся магических способностях. Она опасалась, что такую новость — Алиса верно заметила — ее родные просто не поймут. Да что там — Вика сама порой все еще не могла в это поверить... Действительно, разве можно запросто привыкнуть к этой мысли, если всю жизнь до того пребывала в уверенности, что ты самая обыкновенная... можно сказать, заурядная? Это волшебникам хоть бы что — магия ведь проявляется с раннего детства, они с пеленок знают, что поступят в школу волшебства...

Кстати, что там говорила Джинни о письмах из школы? Хогвартс, кажется... Из одного недавнего разговора с англичанами Вика узнала, что у волшебников есть свои школы. Тогда она очень удивилась...

— ...Скажи, Вики, а ты в школе хорошо училась? — погруженная в свои мысли, девушка не сразу вникла в вопрос Джинни.

Они все сидели за ужином на кухне.

— В школе? — Вика кое-как вернулась в реальность — что-то в последнее время она стала слишком рассеянной. — Ну, как сказать... не на "отлично", но и не то чтобы была отстающей.

— А вот Гермиона — первая ученица Хогвартса, — не преминула сообщить Джинни.

— Ну, зачем, Джинни, говорить об этом Виктории? — с укоризной вмешалась Гермиона. Вике показалось, что она слегка смутилась. — Ей, наверное, неинтересно...

— Почему же, интересно, — заверила ее Вика.

— Нам тоже небезразлично, — поддержал Рон.

— Уж тебе-то небезразлично, когда тебе нужно... — Гермиона запнулась, взглянув на внимательно слушавшую миссис Уизли. — Короче, ты тоже мог бы учиться лучше, если бы у тебя, Рон, было побольше усидчивости, — выкрутилась она.

— Ну, я-то не могу, как ты, безвылазно сидеть в библиотеке, — Рон хмуро посмотрел на Джинни, начавшую такую небезопасную тему в присутствии их матери.

— Я не сижу безвылазно! — с легким возмущением сказала Гермиона.

Гарри, сидевший напротив Вики, театрально возвел глаза к потолку. Сириус чуть улыбнулся. Прожив с англичанами в одном доме неделю, Вика узнала, что Рон не может не поцапаться с Гермионой, несмотря на их близкие отношения. Впрочем, их перепалки никогда не переходили в нечто более серьезное. Инициатором всегда был Рон, наделенный вспыльчивым характером, — а Гермиона велась на это, потому что повод почти всегда находился. Вика сама не была обидчива, поэтому не понимала, как можно ссориться по пустякам.

— Ну-ну, хватит, — вмешалась Молли. — Я вполне согласна с Гермионой.

— Мам, ты помнишь, сколько у меня СОВ?

— Помню, Рон, но все равно тебе бы не помешало больше старания.

— А что такое СОВ? — удивленно спросила Вика.

— СОВ — это система оценок, — объяснил Сириус. — Стандарт Обычного Волшебства. Он сдается в виде экзаменов на пятом курсе.

Вот оно что. Конечно, разве волшебникам нужны всякие там маггловские учебные дисциплины, если у них имеется своя система образования.

— Значит, у вас есть свои школы?

— Да, у волшебников есть свои школы. В Европе, например, их три: Хогвартс, Шармбатон и Дурмстранг. Хогвартс находится на территории Великобритании, и мы все когда-то в нем учились.

Вика обвела взглядом всех сидящих за столом. Вот это новость: в Европе находятся три магические школы, о существовании которых она даже не подозревала. Хотя что это она — как можно знать о них, если не быть в курсе о существовании собственно магии.

— Ну, мы еще учимся, — сказала Джинни, указав на себя, Гарри, Рона и Гермиону.

Последние переглянулись.

— Я чувствую себя белой вороной, — вполголоса пробормотала Вика, вздохнув.

— А ведь ты тоже могла бы учиться с волшебниками, Виктория, — заметил Сириус.

Если бы да кабы... Как известно, история не имеет сослагательного наклонения — на эту тему можно только фантазировать.

— Интересно, каким образом? О своей... гм... силе я узнала всего-то неделю назад.

— Это да, но если бы она проявилась в обычный для нее период, то в одиннадцать лет ты бы получила письмо с приглашением в школу волшебства.

— И я бы вряд ли в него поверила, — честно сказала Вика. — Решила бы, что это чья-то шутка.

— И неудивительно, — кивнула Молли. — Учитывая, что в твоей семье никто и никогда не сталкивался с магией, правильно?

— Конечно, иначе бы я не задавала эти вопросы. Моя семья знать не знает обо всем... этом...

— А у тебя большая семья? — спросила Гермиона.

— Достаточно большая. Мама, папа, два брата и сестра.

Вика остановила взгляд на пылающем пламени в камине и подумала, что сейчас делают ее родные, думают ли в этот момент о ней?

...Аккуратно положив Алисино письмо в карман, Виктория отнесла книгу на полку и вышла из библиотеки. Ей хотелось петь и скакать вприпрыжку, словно маленькая девочка, голова которой не отягощена грустными мыслями.

"А что это за девочка, и где она живет?

А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?

Ну а мы в такой компании возьмем да и припремся к Элис..."

Она и вправду, почувствовав себя немного радостней, чем в предыдущие дни, насыщенные столькими мрачными событиями, начала подпрыгивать.

"Красиво одевается, красиво говорит,

И знает в совершенстве английский и иврит.

Ну а мы с такими рожами возьмем да и припремся к Элис..."

— А я слышу, кто-то поет, — из-за двери, мимо которой Вика проходила — то есть подпрыгивала — выглянула рыжая голова Джинни.

Вика, ничуть не смутившись, улыбнулась.

— Ну да, это я.

— Какие новости?

— Ну, на самом деле не такие, чтобы от счастья сальто делать. Новость пока одна: дома знают, что со мной все в порядке.

— Но это же главное. Может, зайдешь ко мне? — Джинни приглашающе открыла дверь пошире. — Вроде в доме людей полно, а поговорить...

Она развела руками.

— Ладно, — согласилась Вика, входя в спальню, в которой, как она знала, кроме рыженькой жила Гермиона. — А где Гермиона? Вы же с ней подруги?

— Подруги. Только она куда больше времени проводит с Гарри и Роном. Они неразлучная троица. Знаешь, как их в школе прозвали? Золотое трио.

Джинни, хмыкнув, села на одну из двух кроватей, стоящих у противоположных стен. А Вика припомнила свое школьное прозвище, и вот сейчас, по истечении стольких лет, оно ей показалось таким... актуальным.

— И потом, они все меня на год старше. Я им, вроде как, мешаю. — Она помедлила. — Для Гарри и Гермионы я просто младшая сестра их лучшего друга.

— А больше никаких знакомых у тебя нет?

— Есть, — пожала плечами Джинни. — Луна, Дин, Демельза... Но я с ними и так в школе вижусь почти десять месяцев подряд.

— Вы что, в своей школе живете?

— Живем и учимся, а домой приезжаем на каникулы — Рождественские, Пасхальные и летние. Скоро первое сентября, каникулы закончатся, и мы поедем в Хогвартс.

— А, ты же мне недавно говорила про какие-то письма... А зачем каждый год их получать?

Вика оторвалась от рассматривания комнаты и подошла к кровати, на которой сидела Джинни. На прикроватном столике она увидела распечатанный конверт с каким-то рисунком, напоминающим герб.

— Ну, это напоминание, что учебный год начинается первого сентября и что Хогвартс-Экспресс отправляется в такое-то время с такой-то платформы. Еще к письму прилагается список учебников, которые нужно купить.

— О, так вы еще и на поезде в школу ездите? Здорово, наверное, у вас в Хогвартсе.

— На мой взгляд, даже слишком, — почему-то вздохнула Джинни. — Одна смена преподавателей по Защите чего стоит. Все как на подбор со своими заморочками, один Ремус самый нормальный. А в прошлом году так вообще...

Она замолчала, уставившись на свои колени. Вика решила, что Джинни по какой-то причине не хочет развивать эту тему, и настаивать не стала. Однако заключила, что Ремус когда-то был в школе преподавателем.

— Вики, а ты бы хотела учиться в магической школе? — вдруг спросила Джинни, взглянув на нее.

Вика не то удивилась, не то растерялась — настолько неожиданным оказался вопрос.

— Ээ... Не знаю... Вообще-то я уже вышла из школьного возраста, — слегка улыбнулась она.

— А если не думать о возрасте? Ты же все-таки волшебница, а твоя сила еще не сформировавшаяся.

— Да я, честно, не знаю. Чему я в такой школе могла бы научиться?

— Волшебству, заклинаниям, чарам... защите, наконец. Если ты вдруг, не дай Мерлин, конечно, вновь встретишься с Сама-Знаешь-Кем или его приспешниками, ты сможешь защититься, обладая магическими навыками.

— Ух ты... — выдохнула Вика под конец речи Джинни. Ей нельзя было отказать в логике. — Ну, если так... то, конечно...

Она присела рядом с Джинни, гадая, с чего вдруг та начала ее агитировать в пользу учебы волшебству. Они не так много общались, чтобы Джинни как-то могла привязаться к ней или еще чего. К тому же они не были даже ровесницами... Или же имелась какая-то серьезная причина для таких вот разговоров?

— Ты же видела его, знаешь, какое он чудовище, — расширив, словно в тревоге, глаза, прошептала Джинни. — Он убийца, страшный и безжалостный.

Вика невольно сглотнула. Джинни хоть не произносила имени, но она поняла, о ком идет речь.

— Он... в смысле, Волдеморт, убийца?!

Джинни кивнула.

— Я просто хотела предупредить тебя, Вики, — пробормотала она — вероятно, уже пожалев, что начала этот разговор.