Свет маяка (гет)

Вот и последняя глава! Спасибо всем, кто читал, комментировал и терпеливо ждал продолжения!) Это был интересный опыт, надеюсь, вам понравилось))

Ваша Mashrumova

2 года спустя

Гермиона привычно оглядела класс и сверилась со списком. Не то чтобы ей действительно это требовалось: своих детей она знала не только по именам, но и могла рассказать все об их предпочтениях, вкусах и интересах. Но весь опыт ее работы с маленькими волшебниками говорил, что дополнительная проверка никогда не бывает лишней. Стоит немного расслабиться, и вселенная тут же за это накажет, заставив, например, снимать с крыши Билли Доела, неизвестно зачем полезшего туда вместо того, чтобы вместе со всеми слушать лекцию по особенностям мира магии. Гермиона нашла глазами проказника Билли и удовлетворенно кивнула — за этим непоседой нужен глаз да глаз.

Все они были здесь, ее воспитанники. Смеялись, возбужденно переговаривались, гадая, кто придет к ним в гости сегодня. Семеро ребятишек, такие разные, но уже ставшие друг другу семьей.

Была тут и Руби Митчел, серьезная и немного замкнутая девочка, история которой так потрясла министерскую комиссию. Ей как раз исполнилось шесть, когда к ее родителям пришли странно одетые люди во главе с совсем юной девушкой. Руби видела их на подъездной дорожке через крохотное подвальное окошко, располагавшееся очень высоко — у самого потолка подвала, или, точнее, ее спальни. Чтобы выглянуть наружу, ей пришлось ссадить с шаткого табурета своего единственного друга — потрепанную плюшевую обезьянку Бубу, подтащить табурет к грубо оштукатуренной стене, аккуратно взобраться на него, балансируя руками, а затем осторожно вытянуться на цыпочках, уцепиться пальцами за край оконного проема и даже слегка подтянуться. Она только мельком увидела странную процессию и не смогла как следует разглядеть визитеров, но уже через полчаса все они — двое высоких мужчин в длинных одеждах наподобие мантий и кудрявая симпатичная девушка — спустились к ней в подвал. Родителей не было ни видно, ни слышно. Руби испуганно сжалась на своем заменяющем кровать матрасе — она ожидала новых попыток изгнания бесов, осмотра бесцеремонным врачом, чего угодно в таком роде, на самом деле, но не того, что последовало дальше. Девушка присела на корточки и ласково прошептала: «Руби, мы пришли забрать тебя в новый дом». Руби подняла лицо и увидела, что по щеке незнакомки медленно катится слеза, а мужчины, скрипя зубами и шепотом ругаясь, осматривают ее комнату, грязный горшок в углу, бочку с холодной водой, жестяную кружку и миску, старенький матрас и развалившуюся на табурете Бубу. Девочка поверила им далеко не сразу. Она долго слушала рассказы о магах и маглах, уверения в том, что она нормальная, а не исчадие ада, смотрела на всякие фокусы, которые показывала ей кудрявая девушка. Ей было страшно: эти люди явно были демонами, такими же одержимыми, как и она, и родители лишат ее еды на неделю, а то и больше, если узнают… Но ни мать, ни отец не спешили вниз, потрясая распятием, не собирались спасти ее, значит, им стало совсем все равно. И Руби решилась — вряд ли в новом месте будет хуже, чем здесь. Ее привели в красивый светлый дом, вымыли, одели в чистое платьице, накормили и уложили в невероятно мягкую постель. Потом с ней долго разговаривали психологи, осматривали целители. И потихоньку Руби забывала все плохое, что с ней приключилось, отогревалась сердцем. Но впереди было еще много работы.

Гермиона вздохнула: к поступлению в Хогвартс Руби, скорее всего, ничем не будет отличаться от других детей. А вот близнецы Джо и Джек уже забыли то, что родители торопливо избавились от них, четырехлетних малышей, когда заметили их странные способности. Они совсем не вспоминали ни родной дом, ни приют, где пробыли всего несколько месяцев, и с радостью впитывали все, что касалось магии. Сейчас им было по шесть лет, и они уже могли дать фору близнецам Уизли по части проделок. Наверное, поэтому их так любила миссис Уизли, которая, будучи не в силах выносить тишину дома, опустевшего без выросших детей, работала в приюте помощницей воспитателя — нянечкой, как называли ее жители Дома Лили.

Митчелла нашли на улице. Он сбежал из дома в семь лет, когда всевозможные странности, творившиеся вокруг него, уже нельзя было больше списывать на совпадения. В самом деле, на крутившуюся над головой мальчика и истошно орущую кошку закрыть глаза не получалось так же легко, как на бьющиеся от крика ребенка стаканы. Митч подслушал, что родители собираются везти его в Лондон, в клинику, специализирующуюся на психических расстройствах и девиантном поведении. «На опыты», — подумал он и тут же решил: этому не бывать. Митчелл собрал свой большой походный рюкзак, набил его теплой одеждой, бельем, захватил спальный мешок, все свои документы, которые смог разыскать в папином рабочем столе, сотню фунтов, скопленные на поездку в детский морской лагерь в Испании, и ночью тихонько вышел из дома. Сразу же за порогом его обуяла тоска: он присел на крыльцо и заплакал, с каждой минутой теряя решимость совершить задуманное. Но вдруг в окнах родительской спальни вспыхнул свет, и Митч, подгоняемый адреналином, бросился вперед, в темноту спящего пригорода. На пригородных поездах, ради экономии путешествуя без билета, он добрался до Лондона и окончательно затерялся в лабиринте его улиц. Он жил так, ночуя в парках, во дворах, в супермаркетах — спрятавшись где-нибудь до закрытия, на вокзалах, весь июнь и часть июля, а затем за ним пришли и забрали в новый дом к таким же, как он сам, волшебникам.

Еще в приюте жили Роуз-Энн девяти лет, шестилетняя Сью и десятилетний Билли. От Билли отказались родители, а потом еще и приемные семьи — дважды. Роуз-Энн и Сью попали в Дом Лили после того, как их родители узнали, что они — волшебницы. Все они имели за плечами такой груз переживаний, какой не должен бы иметь ни один ребенок. Гермиона понимала это и, владея познаниями в психологии и примером Тома Риддла, знала, к чему это может привести. Так что она не жалела средств из бюджета приюта на консультации специалистов, стремясь превратить своих подопечных в гармоничные, уверенные в себе личности. И сейчас ее сердце наполнялось счастьем, стоило ей увидеть, как дурачатся в ожидании начала урока некогда зашуганная Руби и Митч, повидавший за свое пребывание на улицах таких вещей, что простое обращение к нему заставляло его ощетиниваться, словно волчонок.

В таком составе приют существовал уже полтора года. Но Гермиона и Пенелопа Кристалл, которую удалось сманить в новый отдел с насиженного места, внимательно следили за обновлениями в Хогвартской Книге Студентов и исправно посещали семьи, в которых появлялся маленький маг. Волшебные семьи присматривались к детям, и уже велись переговоры о патронаже над некоторыми воспитанниками приюта и даже об усыновлении.

Школа юного чародея, как назвала Гермиона курсы для семей маглов с детьми-волшебниками, проводила занятия два раза в неделю и была заполнена до отказа. Любящие родители, обладающие достаточной широтой мысли, чтобы поверить в магию и не причислить ее к шуткам дьявола, охотно погружались в новый мир, который должен стать родным для их детей. Наступила пора думать о расширении, искать новых преподавателей. Гермиона была счастлива.

Часы пробили девять, и Гермиона откашлялась.

— Итак, дети... Внимание! Митчелл, сядь, пожалуйста, мы начинаем!

Она подождала, пока все наконец успокоятся, и продолжила:

— Сегодня суббота, а это значит, что у нас будут гости. В прошлый раз к нам приходил мистер Смагли, который рассказал о работе нашей главной газеты — «Ежедневного пророка» — и профессии репортера. В следующую субботу занятия со мной у вас не будет, поэтому сегодня в качестве компенсации у нас два гостя вместо одного.

Ребята снова зашумели, обсуждая причины, по которым мисс Гермиона могла отменить ежесубботнюю встречу с интересными магами. К ним уже приходили директор Хогвартса, мистер Скамандер, мистер Олливандер, и даже Гарри Поттер и министр магии! Каждую субботу воспитанники Дома Лили ждали с большим нетерпением, и пропуск одной встречи их сильно разочаровал.

— Тихо, дети! Пожалуйста! Итак, наши гости довольно знамениты, и я надеюсь, вы будете прилично себя вести, а не так, как на встрече с мистером Шеклболтом. В противном случае…

Гермиона обвела притихших ребят выразительным взглядом.

— Сегодня мы поговорим о спорте. А главный спорт в магическом мире — это…

— Квиддич! — завопили семь голосов.

— Верно. И у нас в гостях, — Гермиона бросила взгляд на тихо приоткрывшуюся дверь, — два молодых, но уже очень успешных игрока, охотник «Холихедских гарпий» и вратарь «Пушек Педдл», Джиневра и Рональд Уизли!

Дверь распахнулась, и в класс вошли улыбающиеся Рон и Джинни. Следом за ними проскользнул и сел за последнюю парту Гарри. Их появление произвело эффект разорвавшейся навозной бомбы. Дети повскакивали со своих мест, размахивали руками и вопили что-то невообразимое все вместе, на семь голосов. Гермиона подняла палочку и с жутким треском выпустила из нее сноп разноцветных искр. Дети снова расселись, но по ним было видно, что они с трудом сдерживают эмоции.

— А еще Джинни и Рон — младшие дети нашей горячо любимой миссис Уизли, и, поверьте мне, они обязательно расскажут ей все свои впечатления от встречи с вами!

Ребята собрались. Миссис Уизли была очень доброй и ласковой, но с нарушителями не церемонилась, а увидеть ее лишний раз в гневе — сомнительное удовольствие.

— Ну что ж, даю слово нашим гостям.

Гермиона отошла в конец класса и присела за парту рядом с Гарри. Их руки под столом сплелись, Гарри огладил пальцем ободок кольца на ее безымянном пальце и улыбнулся.

Рон откашлялся:

— Эм, ну что, привет всем! Я — Рон Уизли, и я играю вратарем за команду «Пушки Педдл». Начал я заниматься квиддичем еще в школе, даже не так, в раннем детстве, мои старшие братья входили в состав команды Гриффиндора и иногда разрешали мне полетать с ними…

Рон и Джинни говорили, сменяя друг друга, несколько часов. Они подробно рассказали правила игры, как проходят соревнования в Хогвартсе, когда можно попасть в команду, какие качества нужны тому или иному игроку. Потом ребятам предложили задать вопросы.

Все дети живо интересовались волшебным спортом. Билли читал спортивную колонку в «Пророке» и уже знал, похоже, всех игроков и рейтинги команд. Так что Гермиона ни капельки не удивилась, когда его рука первой взвилась в воздух.

— Мистер Уизли, я читал, что, когда вы только пришли в «Пушки Педдл», у вас не ладилась игра. Но через год вы уже получили звание самого многообещающего вратаря Англии. Я слышал даже, что вас приглашают в сборную на следующий Чемпионат мира. Как так получилось?

— О да… Видишь ли…

— Билли.

— Видишь ли, Билли, еще в Хогвартсе я был не очень уверен в себе, а в квиддиче уверенность — чуть ли не главное качество, без нее играть очень трудно. Но в меня верили мои друзья, и со временем я стал играть лучше. Так же было и в «Пушках». Я пришел в новую команду, от меня многого ждали, и я растерялся, но потом справился с этим. И да, я получил предложение попробоваться в сборную.

— Вас снова поддержали друзья?

— Нет… Точнее, не только. Так вышло, что мои друзья не могли быть со мной в то время… ну, это всякие взрослые глупости, вам не будет интересно. Но зато меня поддерживала моя девушка, а теперь уже жена, Айрис. Она — мой главный фанат. Без нее я бы не смог достичь нынешнего успеха.

Билли снова поднял руку.

— «Пушки Педдл» впервые за долгие годы в этом сезоне поднялись в первую половину турнирной таблицы. Вы рады?

— О да, вы не представляете, как я мечтал об этом мальчишкой. Легко болеть за команду, которая выигрывает, а вот чтобы болеть за неудачников, нужно много нервов, — Рон рассмеялся. — Но вот я вырос, пришел в команду и помог ей исполнить мою детскую мечту.

— Мисс Уизли, а вас берут на Чемпионат?

— Посмотрим, Билли. Я обязательно поучаствую в отборе, но в Англии сейчас очень много стоящих игроков.

— А я думаю, что у вас получится! У вас самый высокий показатель по количеству забитых мячей! Это чего-нибудь да стоит!

Джинни тепло улыбнулась.

— Спасибо, Билли! Выступить на Чемпионате было бы отличным завершением карьеры.

— Что? — воскликнули разом несколько голосов, среди которых были и Гаррин с Гермиониным.

— Да, я думаю, что в следующем году, после Чемпионата, оставлю карьеру игрока и займусь спортивной журналистикой. Квиддич — это, конечно, очень здорово, но он совсем не оставляет времени на личную жизнь, я так редко вижу родных… У меня родилась племянница, а я видела ее от силы раза три!

— А молодой человек у вас есть? Вы же такая красавица, у вас точно должен быть возлюбленный, — мечтательно выдохнула малышка Сью.

— Сьюзен! — возмутилась Гермиона. — Это очень личный вопрос!

Джинни стрельнула глазами в сторону Гарри и Гермионы и озорно прищурилась.

— Ничего страшного, я отвечу. Да, Сьюзен, у меня есть молодой человек. Он как раз журналист, ходит на матчи и пишет статьи. Мы так и познакомились, он брал у меня интервью после игры.

— А он красивый?

Гермиона закатила глаза.

— Я думаю, он самый красивый мужчина на свете, малышка!

Рон прыснул в кулак, заслужив неодобрительный взгляд от сестры. Гермиона встала и хлопнула в ладоши.

— Так, детки, у нас для вас еще один сюрприз. Скажи им, Рон!

— Да, мы тут принесли несколько метел и подумали, что можно дать вам первый урок полетов, чтобы вы поуверенней чувствовали себя в школе. А то, знаете, всякое бывает. Один мой знакомый на уроке полетов упал с метлы и сломал запястье.

— Не стоит пугать их, Рональд, — зашипела Джинни.

Но ни упоминания о травмах, ни строгий взгляд Гермионы не смогли удержать ребят на своих местах. Они побежали к Рону и Джинни, облепили их, точно пикси, дергали, обнимали и визжали.

— Да уж, — шепнула Гермиона Гарри на ухо, — глупо было ожидать от них образцовой дисциплины.

— Расслабься, Гермиона, они всего лишь дети. Пусть радуются.

Полетали все — кого-то сажали на детские метелки, ребятам постарше разрешили попробовать взлететь на стареньких спокойных «Чистометах», снабдив, разумеется, комплектом защитных чар. Рон с Гарри страховали юных летунов в воздухе, а Джинни на земле объясняла, как оторваться от земли и как управлять метлой в воздухе. После наполненного смехом и счастливым визгом часа, проведенного на улице, Рон и Джинни попрощались с ребятами и Гермионой и в компании Гарри скрылись в камине.

— Ну как впечатления? — поинтересовалась Гермиона, приглаживая растрепанные вихры Митча.

— Это было потрясающе! Лучшие гости за все время! Я буду играть в квиддич в Хогвартсе! Мисс Уизли такая красивая! — грянул многоголосый гул.

— Я рада. Надеюсь, этих впечатлений хватит вам на две недели. В следующую субботу, если ничего не изменится, у вас будет прогулка по Косой аллее с мистером и миссис Уизли.

— А почему вас не будет на следующей неделе? — поинтересовалась Руби.

— Дело в том, что… Сегодня вечером я выхожу замуж, а потом улетаю в Австралию в свадебное путешествие.

Девочки разом издали восторженный писк. Гермиону окружили, совсем как Рона и Джинни немногим ранее, и засыпали вопросами о платье, прическе, месте проведения церемонии. О женихе никто не спрашивал, всем и так было ясно, что мисс Грейнджер вскоре станет миссис Поттер.

— Эх, вот бы одним глазком посмотреть на вас в свадебном платье. Вы же покажете нам фотографии?

— В волшебном мире это называется колдографии, Роуз-Энн. Они двигаются, совсем как люди в тот момент, только звук не передают. И вот что, я тут вспомнила, что у меня нет никого, кто бы рассыпал лепестки по проходу к алтарю. Если хотите…

Новая порция визга стала ей ответом. Гермиона, с трудом удерживаясь на ногах под весом трех восторженно вопящих девочек, повернулась к притихшим мальчишкам.

— И вас я тоже буду рада видеть на своей свадьбе.

Митч улыбнулся, Билли показал большой палец, а близнецы поспешили добавить еще немного хаоса в кучу-малу вокруг Гермионы.

До заката оставалось не больше часа. Гермиона, уже наряженная и причесанная, напряженно рассматривала себя в огромном зеркале. В нем отражалась незнакомая молодая женщина с идеальной прической из каштановых кос, украшенной молочными альстромериями, в кружевном подвенечном платье с открытыми плечами и уймой крохотных пуговок на спинке, доходящих до самого края длинного шлейфа. Она была непередаваемо красива и с трудом узнавала сама себя.

В комнате было тесно: дамы всех возрастов собрались здесь, чтобы помочь Гермионе собраться. После схватки с непослушными волосами невесты отдыхала в кресле Флер, такая же тонкая и изящная, как и до рождения дочки. Луна, щеголявшая голубоватыми клыками какого-то зверя вместо сережек, обсуждала со Сьюзен пережитые ею в экспедиции приключения и цвет глаз мистера Скамандера, Джинни сосредоточенно раскладывала яркие лепестки по маленьким корзиночкам. Миссис Уизли с крошкой Мари-Виктуар на руках шепотом проговаривала пункты банкетного меню, проверяя, все ли готово, и даже Андромеда Тонкс была здесь и помогала тем, что накладывала чары на туфельки невесты, чтобы не жали, не натирали и не мешали веселиться.

Гермиона рассматривала этих дорогих ей людей в зеркале, отмечая малейшие изменения, которые произошли с ними за последние годы. Как все повзрослели, какой путь прошли за эти годы! Она и сама здорово изменилась, скажи ей кто-нибудь года четыре назад, что однажды она наденет подвенечное платье и пойдет в нем навстречу… Гарри, она бы послала шутника провериться в Мунго. Но нет, это была правда, еще немного, и Гермиона станет миссис Поттер, она, не Чжоу, не Джинни…

— Луна, Сьюзен, я думаю, пора привести детей из приюта. Флер, ты проследишь, чтобы они хорошо выглядели? — попросила Гермиона странным тонким голосом. — Миссис Уизли, миссис Тонкс… Я переживаю, не забыли ли мы расставить именные карточки на столах? И еще, наложил ли кто-нибудь водоотталкивающие чары на шатер? Вдруг дождь?

— О, милая, не переживай по таким пустякам, я уверена, все сделано! Но мы обязательно все проверим, — миссис Уизли подхватила Андромеду под локоть и потащила к выходу, попутно рассказывая, что еще не мешало бы проверить.

В комнате остались Гермиона и Джинни с Мари-Виктуар. Девочка развлекала сама себя, ползая по кровати и перебирая цветные ленточки, оставшиеся от украшения букетов. Джинни улыбалась, глядя на племянницу, и не позволяла той свалиться с края.

Гермиона кашлянула, стараясь вернуть власть над голосом.

— Джинни, я хотела сказать…

— Я знаю, что ты хочешь сказать. И можешь даже не начинать этот разговор.

Джинни подхватила малышку на руки и подошла вплотную к Гермионе, заглядывая в зеркало вместе с ней.

— Все получилось так, как получилось. Не о чем тут говорить. Я знаю, что ты не делала специально ничего, чтобы увести его у меня. Это просто не похоже на нашу Гермиону, такую честную и открытую, — Джинни поправила один цветок, выбившийся со своего места. — Значит, так было предопределено. И, поверь мне, я больше не страдаю. Эта детская влюбленность осталась позади, и я рада за вас, как была бы рада за тебя и моего брата. К тому же Мэриан чудесный, с ним я на самом деле счастлива.

— А Рон?

Джинни искренне улыбнулась.

— Вот за кого тебе точно не стоит беспокоиться, так это за Рона! У них с Айрис прекрасные отношения, он счастлив, играя в квиддич. Клянусь, когда я проходила мимо комнаты жениха, слышала звон бокалов и дикий хохот. Похоже, они с Гарри вспоминали старые байки. Рон на своем месте, даже не сомневайся. А ты, Гермиона Грейнджер, на своем?

Джинни подмигнула ее отражению и тихонько вышла из комнаты вместе с племянницей. Гермиона осталась стоять на месте. Она еще несколько минут вглядывалась в гладь зеркала, затем тряхнула головой, широко улыбнулась и шепнула:

— О да, я там, где должна быть.

Она отвернулась от зеркала, взяла в руки туфельки, критически осмотрела их и добавила еще несколько заклинаний, чтобы уж наверняка ничто не испортило ей этот важный день.

Спустя еще полчаса в комнату заглянул мистер Уизли.

— Дорогая, солнце скоро сядет. Пора.

Он протянул Гермионе перетянутый широкой белой лентой букет альстромерий, таких же, как в ее прическе, и предложил невесте свою руку. Она глубоко вдохнула и сделала шаг к человеку, который сегодня заменит ей родного отца и поведет ее к алтарю.

Они вышли из дома через заднюю дверь и двинулись к маяку. Красная ковровая дорожка вела к башне, по обеим сторонам прохода на специально выровненной площадке выстроились белые стулья с резными ножками. Рядом был возведен шатер, похожий на тот, что был на свадьбе Билла и Флер, между столиков деловито сновали вызванные из Хогвартса на этот вечер домовики. Гости уже заняли свои места: в первом ряду комкала в руках платок миссис Уизли, Флер нетерпеливо поглядывала назад в ожидании невесты, рядом с ней сидела Айрис, немного пухловатая девушка с длинными русыми волосами. Профессор Макгонагалл устроилась рядом с Кингсли и Перси. Хагрид снова занял сразу три стула. Джинни и Луна с букетами розовых альстромерий ждали невесту у начала дорожки. Тут же в восхищении замерли воспитанницы Приюта Лили, нарядные и красиво причесанные, с наполненными лепестками плетеными корзиночками.

Старая башня в конце дорожки была отремонтирована и выкрашена белой краской, новые кованые перила украсили вход, ступени облицевали камнем. Здесь Гарри и Гермионе и предстояло сочетаться браком, на ступенях маяка, ставшего символом их любви. Над ступенями возвышалась оплетенная цветами и лентами арка, там, вместе с низеньким лысоватым волшебником, который будет проводить обряд, уже ждали Гарри и Рон, его шафер. Гарри, казалось, совсем не нервничал. Он уверенно стоял на своем месте на нижней ступеньке крыльца, одну руку вытянув вдоль корпуса, а другую положив на перила. Рон украдкой почесывал нос. Гермиона улыбнулась этому трогательному и такому домашнему жесту.

Солнце коснулось моря, закатный свет позолотил белые стены башни. Зазвучала виолончель — Шопен, ноктюрн. Гермиона всегда любила струнные. Мистер Уизли слегка потянул ее вперед. Руби и Роуз-Энн со Сью посередке медленно двинулись по проходу, лучась улыбками и посыпая лепестками красную ткань дорожки. Гости как по команде обернулись и восхищенно ахнули. Гермиона зарделась. Она медленно шла к маяку, стараясь не сбиться с шага и улыбаясь друзьям и знакомым. За ней следовали подружки невесты. Вот наконец и ступеньки. Мистер Уизли развернулся к Гермионе, поцеловал ее в лоб и шепнул:

— Будьте счастливы, дети.

Горло Гермионы сжал спазм. Джинни забрала у нее букет и отошла вместе с Луной немного в сторону. Невеста замешкалась, но на помощь ей пришел Гарри. Он спустился к ней и протянул руку. Гермиона вложила пальцы в его ладонь и взглянула в лицо своему будущему мужу. Он улыбался.

— Гермиона, ты прекрасна!

Гарри быстро поцеловал ее руку и потянул за собой. Музыка стала играть тише. Низенький волшебник откашлялся и заговорил:

— Дамы и господа, волшебники и ведьмы! Любовь — это величайшая магия, дарованная человеку. И сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать клятвы мужчины и женщины, щедро одаренных этим волшебством. Я спрашиваю вас, Гарри Джеймс Поттер, согласны ли вы взять в жены Гермиону Джин Грейнджер, дать ей свое имя, свою любовь, поддержку, разделить горести и счастье поровну и быть с ней рядом до конца ваших дней?

— Согласен!

В голосе Гарри не было ни тени сомнения. Он не мог оторвать взгляда от своей невесты, да и согнать с лица глупую улыбку у него тоже не получалось.

— Гермиона Джин Грейнджер, согласны ли вы взять в мужья Гарри Джеймса Поттера, принять его имя и обеты, а взамен подарить любовь, верность, поддержку и понимание, разделить горести и счастье поровну и быть с ним рядом до конца ваших дней?

— Согласна, — выдохнула Гермиона.

— Найдется ли маг или колдунья, который выступает против этого союза и считает его невозможным? — слегка возвысил голос волшебник.

Гермиона украдкой бросила взгляд на Рона. Он безмятежно улыбался, слегка покачиваясь на носках.

— С этого момента и навсегда связываю вас узами брака. Именем всего, что вы создали вместе, именем всего, что будет создано.

Гарри и Гермиона в унисон проговорили:

— Я предлагаю тебе свою любовь и верность.

Волшебник движением палочки призвал деревянную шкатулку.

— Время обменяться кольцами!

Гарри поймал шкатулку и осторожно вытащил из нее кольцо. Простой золотой ободок блеснул в лучах заходящего солнца. Гермиона протянула руку, и через мгновение на ее пальце уже красовался символ ее любви к Гарри. Она проделала все то же, и вот уже Гарри рассматривает свою руку с новым непривычным украшением на ней. Волшебник улыбнулся и прикоснулся к их соединенным рукам волшебной палочкой. Белые ленты вылетели из нее и оплели их запястья.

— В знак вашей любви подарите друг другу поцелуй.

Он отступил назад, Гарри притянул свою теперь уже жену к себе и практически невесомо поцеловал. Гости разразились аплодисментами, а Джинни украдкой махнула палочкой, и по стенам маяка побежали сотни крошечных белых огоньков. Они взбирались все выше и наконец исчезли за стеклами. Секунду-другую ничего не происходило, а затем, в тот самый миг, как солнце окончательно скрылось за горизонтом, на верхушке башни зажегся и осветил молодоженов и их гостей ослепительный свет.

Свет маяка.