Три девицы под окном и страшилки вечерком (джен)

— Ой, да ладно тебе, Лу… Ну кто может быть весомее и значимее для Эквестрии, чем её правители, в коньце-то коньцов? — Селестия решительно протопала к стоящему у стены агрегату.

Твайлайт, раскопавшая это надрамождение шестерёнок, тяг, передач, коленчатых трубок и даже каких-то запыленных колб с разноцветными жидкостями и порошками, запаянных наглухо, почему-то успела тихо и незаметно исчезнуть, оставив принцесс наедине со своей находкой. На которой было начертано, а вернее, прикручено свеженадраенными медяшками:

«Измеряю не вес и значительность, но весомость и значимость для смотрящего».

— Начнём с того, что в твоей, гхм… весомости я не сомневаюсь. Даже слишком, — хмыкнула ночная принцесса, осторожно обходя странную машину по дуге. Селестия только фыркнула на неё иноходом, примеряясь к рифлёной площадке. — Но это не главное. Во-первых, кто сказал, что этот механизм измеряет твою весомость именно для Эквестрии? Во-вторых, Старсвирл, который его не то где-то нашёл, не то изобрёл…

— Изобрёл. — Селестия ткнула лапкой в неприметное клеймо в виде шляпы с бородой. — Видишь?

— Лады, значит, изобрёл, — кивнула Луна. — Да, так вот, во-вторых, он использовал этот агрегат всего однажды, и как следует из вот этих его талму… а… а… А-а-апчхи! — принцесса, забывшись, неосторожно хлопнула крылом по верхней в стопке ветхой книге, и та в ответ мстительно выплюнула облако пыли.

— И что? — поймав на лету магией слетевший со стола графин и дождавшись, пока сестра прочихается, несколько нетерпеливо спросила Селестия, усевшись рядом с прибором.

— П-пчхи!.. да чтоб ему икалось с такими шутками… — Луна смахнула слёзы и яростно потёрла лапкой нос. — А то, Тия, что он написал — агрегат работает СЛИШКОМ хорошо. И всё! После чего эта штуковина оказалась в самой дальней кладовке Замка, заваленная всяким хламом и старой мебелью. Вот ты хорошо помнишь нашего Бороду с его занудством и перфекционизмом — и где? Где пространнейшие пояснения на дохуфига страниц, да и когда это у него хоть что-то было на «хорошо», не говоря за «слишком»? Я уже молчу о том, что все прочие свои изобретения он гонял и в хвост, и в гриву, так что рабочих магмехов, если уж он вообще удосуживался отойти от чистой артефакторики, после него почти не осталось. Просто потому, что починить изношенное никто не смог — гении такого уровня под кустами не валяются. А тут — нате, всё новенькое, как с токарного станка, только пыль смахнуть.

— Гм. Аргумент, — пробормотала Селестия. — А есть «в-третьих»?

— Есть, как не быть, — подозрительно ласково улыбнулась Луна, и Селестия ощутила некоторое беспокойство. — Видишь ли, эту штуковину нашла ТВАЙЛАЙТ. Дальше объяснять?

— Ну-у, ты пристрастна к девочке…

— Неужели? — Луна, наливающая воду из спасённого графина, скептически подняла бровь и нацелила на сестру хрустальную пробку, зажатую в маховых перьях. — Что ж, посмотрим, будешь ли ты в этом уверена после испытания этой машины. Не пойми превратно, я очень люблю Твайлайт, но статистика говорит не в её пользу.

— Смотря как выстраивать причины и следствия. Впрочем… гм. Н-да.

— Вот именно.

Сёстры задумчиво воззрились на странное устройство странного гения.

— Ладно, в любом случае, вреда от этого не будет, а моя гордость как-то переживёт не самую высокую оценку, — пожала плечами Селестия и нажала на торчащий сбоку весов рычаг. Шестерёнки завертелись, тяги заскрипели, поршни заходили ходуном, порошки и жидкости в колбах начали пересыпаться и переливаться, становясь туманом, текущим по прозрачным трубкам. В верхней части устройства открылось табло с золочёными цифровыми барабанчиками, показывающими нули. Белая аликорнесса ещё чуть выждала, покосилась на вновь иронично изломившую бровь сестру и встала на площадку.

— Что?! Пять баллов?! Из ста?! — Селестия бегала по комнате кругами, бросая пылающие взоры на машину Старсвирла, пока что в переносном смысле, но Луна не особо обольщалась. — Да что эта корзина с гайками о себе возомнила? Как я — принцесса, правительница, создавшая успешную страну без войн и прочих глупостей, богиня, наконец, могу оцениваться так низко?! Старсвирл точно где-то напортачил, потому и спрятал эту… эту тупую железяку подальше! И в дневнике… хотя его она точно оценила по достоинству, старого му… дрителя, чтоб у него хвост облез! Ну, спасибо, учитель, удружил… А ты не хихикай! И не смей говорить «а я предупреждала», а то укушу!

— Зачем, ты же сама это сказала, — Луна, посмеиваясь, слезла с подоконника, куда забралась, освобождая простор для сестринских маневров.

— Ну ты и зараза! Ни капли сочувствия… — простонала Селестия, с ненавистью продолжая испепелять взглядом коварный механизм. — Погоди-ка… Что ты там говорила про оценку? Нам надо её с чем-то сравнить!

— Э, нет, на меня так не смотри, — Луна, предусмотрительно оставшаяся у открытого окна, всё же успела подхватить чарами всё тот же графин, смахнутый с края стола особо пылким ударом царственно-негодущего хвоста, и переставила его в центр. — Моя самооценка в переоценке уже не нуждается, спасибо твоей ученице. Хочешь нанести мне психическую травму… опять?

— Эй! Не по чесноку тыкать в МОЮ травму… впрочем, оставим это, — Селестия поспешно съехала с темы и прорезавшегося древнеэквестрийского диалекта. — Кого бы туда приспособить… Гвардейца, что ли, вызвать?

— Вот всегда было интересно, причём тут чеснок, — пробормотала Луна. — У Предтеч было странное чувство юмора. Скажи-ка, Тия… учитывая, что интеллект большинства твоих гвардов, э… вполне армейский, что ты будешь делать, если их оценка будет выше твоей? Спалишь дворец?

— Объявлю Старсвирла государственным злодеем и повелю колесовать, четвертовать и сжечь его чучело на площади, ессно! — рявкнула Селестия. — Пока не доберусь до оригинала! Не пори чушь и не вредничай, Лу, а? Засуну этого механического уродца в закрытую сокровищницу и пусть ржавеет там дальше. А вот если удастся найти его создателя, его ждёт до-о-олгий разговор… — принцесса мечтательно оскалилась, закатывая глаза, но тотчас же посмурнела, наткнувшись взглядом на невозмутимо поблескивающий стеклом, медью и бронзой прибор, и опять завелась:

— Нет, ну это невыносимо! Так, нам нужен кто-то… кто-то…

— Кто-то, кого ты сможешь наверняка счесть незначительнее тебя? — ехидно подсказала Луна. — Что ты там говорила о «переживущей» гордости? Ой, клёп твою!.. Ложись!

Бросившая случайный взгляд в окно ночная принцесса рыбкой нырнула с подоконника под стол.

— Лу! — вскинувшаяся было от возмущения Селестия узрела, выпучила глаза и повторила маневр сестры, опрокинув стул и с треском повстречавшись с Луной лбами под столом.

Стремглав влетевшая в окно серая почтовая пегаска, закружившаяся от резкого порыва ветра снизу и не успевшая выравняться из-за тяжёлой сумки, грохнулась на стол, проехалась по нему на крупе, каким-то чудом успев подхватить злополучный графин, перекувырнулась и со звоном въехала прямо в старсвирлову машину, где и осталась сидеть в обнимку с графином под бодрые щелчки счётных барабанчиков, олошалело хлопая раскосыми янтарными глазищами.

— Знаешь, Тия… я вот уже не уверена, кто из вас с Тваей большая катастрофа, — пробурчала выползшая из-под стола Луна, с трудом сводя глаза в кучку и потирая зреющую на лбу шишку. — Учитель и ученик, всегда двое их… Может, это заразно? Привет, Дитзи. Что-то срочное?

— Здрасьте… бр-р-р… принцесса, то есть принцессы, — Дитзи встряхнулась и потрясла головой, приходя в себя, и тут же смущённо улыбнулась. — Ой, извините, я нечаянно. Меня сдуло.

— Я видела, да. Хорошо, что окно было открыто, — Луна отобрала у неё графин и водрузила обратно на стол. Стаканы и блюдо с фруктами так и остались стоять, наводя на интересные мысли о траектории движения случайной пегасочки. — Всё в порядке, ты цела?

— Ага, всё оки, спасибки. — Дитзи выкарабкалась из механизма, порылась в сумке и протянула Луне, покосившись одним глазом на молча замершую с лапкой у лба Селестию, конверт. — Вам письмо, вашлунсиясь. Ответ будет?

Луна с хрустом сломала печать, пробежала письмо глазами.

— Нет, лучше передай Лире, я завтра прибуду на верфи сама, вместе посмотрим на новые моторы. Если они подойдут, тогда и решим.

— Ясно, сделаю. До свиданьки, ваши высочества! — Дитзи прогарцевала к окну и выпорхнула из комнаты, моментально нашла тот самый восходящий поток и с восторженным воплем ввинтилась в небо.

— Строили мы, строили, и наконец построили… — промурлыкала Луна и повернулась к сестре. — Тия, мы почти… Тия?

Белая аликорнесса с непередаваемым выражением лица смотрела на табло, гневно пыхтя и позабыв про наливающуюся на лбу шишку. Луна проследила за её взглядом и приложила титанические усилия, чтобы остаться невозмутимой.

— Убери. Отсюда. Эту. Штуку. В спецхран! Под гриф. Чтоб никто и никогда. И даже не заговаривай про это! — отчеканила Селестия, гордо вскинула голову и олицетворением оскорблённого достоинства изволила величественно покинуть комнату, громко топая.

— Охохонюшки… Что ж, будет ещё одна государственная тайна, — Луна покачала головой, утирая слёзы. «Купол тишины» она ещё успела наложить, прежде чем укатиться обратно под стол, зато теперь вдобавок к ушибленному лбу заболел и живот. И было стыдно. Чуть-чуть. — Наверно, это и есть то самое «работает слишком хорошо». Если у Старсвирла и было чувство юмора, то скрывал он его тоже гениально, так что это точно не шутка. Интересно, что он имел в виду? Или… кого?

Принцесса задумчиво посмотрела на весы, покрутила верньер, откручивая счётчик обратно до нулей… Спустя минуту комната опустела с негромким хлопком телепортации.

* * *

— Вот только не говори, что Луна из твоей истории сама на них не встала, — хмыкнул Дискорд.

— Возможно. — Луна невозмутимо пошуровала веткой в костре.

— И что? — Трикси нетерпеливо подалась вперёд.

— И-и… Гриф «Совершенно секретно» же, — обломала её принцесса. — Нет, я могу сказать, но тогда придётся тебя сослать на луну. Хочешь?

— Нет уж, спасибо, Великая и Могучая Трикси слишком ценит свою публику, чтобы заставлять её смотреть представление через телескоп, — фыркнула фокусница. — Зато я точно могу сказать, что настоящая Селестия бы скорее порадовалась за Дитзи, вот!

— О! Точно-точно! — энергично закивала Пинки Пай. — Хотя Селестия любит и подурачиться, наверняка она притворилась!

«В точку, Пинки…» — Луна сдержала улыбку. Сестра обожала такой театр «для своих», да и Санни Скайз, на минутку, была актрисой и продюсером не только по «легенде»… кстати, актрисой весьма известной в определённых кругах ценителей изящных искусств — причем отнюдь не комедийной, куда там Рэрити. А собственная «весомость» в чьих-либо глазах волновала её сугубо как атрибут репутации, и то лишь по государственной надобности. Собачка гав-гав, караван топ-топ… М-да. Всё же умели предки красиво выражаться.

— А мне вот больше интересно, кто имелся в виду под «смотрящим», — пробормотала задумчиво Старлайт.

— Глупышка, это же и так ясно! — Пинки вытряхнула из здоровенного мешка, добытого поневесть откуда, кучу кексов. — Зритель, конечно! Ну, или читатель. Он же там, а не здесь, а там — это не тут, потому здесь там выглядит не как тут.

— О, моя священная шляпа… — Трикси олапкомордилась. — Опять!.. Понибудь, составьте наконец пинкисловарь, а?

— Для него понадобится новая библиотека, — хихикнула Свити Белль, уминая кекс.

— И новый язык, — дополнила Эпплблум, доставая из-за своего бревна и вешая на рогульку волосатый чайник.

Трикси уставилась на него и нервно икнула.

— И новые надмозги… — не осталась в стороне Скуталу.

Трикси только застонала.

— То есть, окажись здесь наблюдатель, его оценки могут быть однобокими? — ухватилась за мысль Старлайт.

— Ну конечно! Ведь Селестия не участвует в наших приключениях, она правит. Ему это неинтересно. А Луна… М-м-м!

Облачко синей магии заткнуло розовой поньке рот кексиком.

— А Луне приключений и в снах хватает, — закруглила тему ночная принцесса. — Кто следующий?