Код Равновесия (джен)

34-ое селоны, 12 г. ПРС

Милли гордо продефилировала по своей широкой светлой спальне. Новое синее платье струилось за ней звёздным шлейфом.

— Тебе очень идёт! — воскликнула Ширли. Нина осовело кивнула: её глаза совершенно остекленели скукой. — А по какому поводу примеряешься?

На кровать наслоилось столько одежды, что девочкам едва хватило там места.

— О-о, — Милли хмыкнула. — Скоро состоится конференция по добыче бескара и разработке перспективных технологий. Столько важных шишек понаедет… В честь этого организуют вечер. Моих родителей, конечно же, пригласили. А матушка уж и меня зазвала.

— Кла-а-асс… — мечтательно вздохнула Ширли. Она немедля представила себя в бальном платье и Лелуша, галантно целующего её руку в тонкой перчатке, от чего сразу же налилась свекольным цветом.

— Да чего уж там… — Милли дёрнула плечиком. — Матушка надеется, что я там кого-нибудь да повстречаю. Но я готова поспорить, что там будут одни седые старики. Кста-а-ати, — она вскинула руку и хитро ухмыльнулась. — Я могу позвать с собой двух гостей. И я выбираю вас, мои верные подданные! — Милли ткнула пальцем в Нину, затем в Ширли.

Последняя вспыхнула счастьем.

— Спасибо, мадам президент!

— Ну не в одиночку же мне отбиваться от кавалеров. Мне непременно нужна свита!

— Но разве ты не позовёшь Лелуша и Наннали? Или, раз они твои сводные брат и сестра, то есть часть твоей семьи, они и так могут пойти? — от этой мысли у Ширли перехватило дыхание. Но Милли покачала головой.

— Они не смогут прийти по некоторым причинам.

Волшебная картина о танце с Лелушем разбилась вдребезги, и Ширли приуныла. Но ненадолго: унынию на смену пришёл ужас.

— У меня же совершенно нет подходящего наряда!

Милли окинула её липким оценивающим взглядом.

— Ну, твои прелести побольше моих будут. Как думаешь, на тебя налезет вон то зелёное платье?

— П-президент, ты опять?! — закричала Ширли, прикрывая грудь руками. — Хватит уже этих грязных шуточек!

Милли захихикала. Повернулась к Нине.

— Эй, Нина, у тебя же есть что-то кроме лабораторных халатов и пижамы? Нет? Ну тогда я и тебе помогу с подбором наряда!

— А? Что? — очнулась та. Увидев предвкушающий оскал Милли, она содрогнулась в ужасе.

* * *

01-ое телоны, 12 г. ПРС

— Чт-то э-это? — пролепетала Каллен. Сон, назревший за глазами после пары ночей в больнице, как ветром сдуло. На её кровати возлежало нечто. Нечто розовое, всё в оборочках и рюшечках, оно разложилось слоистой горкой тряпья.

— Твой наряд. Как наследница рода Стадтфилдов ты не имеешь права пропускать столь важное мероприятие. Но, зная твой дурной характер, — мачеха за её спиной презрительно поджала губы, — я позаботилась о твоём наряде заранее.

— Я не надену это, — с отвращением произнесла Каллен.

— А что тогда? У тебя в гардеробе сплошные драные шорты да какие-то панковские куртки. Одеваешься как нищебродка.

— Я никуда не пойду! Ни в этом, ни вообще…

— О нет, ты пойдёшь, — зашипела мачеха. Её длинные острые ногти впились в плечо Каллен. — Или я перестану закрывать глаза на твои ночные похождения и запру тебя на замок в этой комнате до тех пор, пока ты не научишься вести себя как подобает.

«Нет! Я не могу её бросить одну, только не сейчас…»

Каллен тяжело, гневно дышала. Жар копился внутри, бурлился наружу, но пока ещё не вышел из-под контроля. Мачеха расцепила свою хватку.

— Вот и славно. Айка! Где носит эту чёртову служанку? — бормотала она, выходя из комнаты в коридор. Каллен на деревянных ногах последовала за ней. — Айка! Поди сюда, помоги Каллен примерить платье.

Но вместо Айки перед мачехой в струнку вытянулась Торика. На её хитреньком личике промелькнула ядовитая гримасска.

— Госпожа Стадтфилд, Айки Кодзуки уж несколько дней как нет в доме. А у неё в чулане я нашла вот это… — Каллен широко распахнула глаза. Торика стрельнула в неё колким взглядом и вытянула в ладони инъектор с рефреном.

— Вот же!.. — мачеха поперхнулась возмущением. — Бесполезная дрянь! Паршивая уличная девка! Ноги её больше не будет в моём доме!

— Тогда и моей тоже, — ровно сообщила Каллен и направилась к выходу из особняка.

— А ну стоять! Кому говорю! — завизжала мачеха. Торика попыталась схватить Каллен за руку и вскрикнула, когда ту вывернуло локтём вверх.

— Ненормальная!

— Да пошла ты накрифф! — зарычала Каллен. Повернулась к мачехе и с наслаждением протянула: — И ты тоже, шлюха. Спишь с каждым, чей кошелёк достаточно глубок, чтоб вместить твоё непомерное эго. Чтоб ты сдохла, сучка!

Каллен развернулась и чётким шагом вновь пошла к выходу. Как же давно она хотела высказать всё наболевшее этой женщине в лицо! На середине лестницы мачеха, наконец, опомнилась от шока и закричала:

— Я вызову охрану! Ты никуда не пойдёшь, негодная девчонка!

— Ну, вызывай! Тогда я просто проломлю стену накрифф и всё равно выйду! — заорала в ответ Каллен и для верности подняла кулак.

— Охрана! Остановите её! — мачеха залилась визгом. Каллен не стала более медлить. Её рука вспыхнула красным пламенем и впечаталась в нежно-голубые обои. Они разошлись углём, штукатурка под ними осыпалась, обнажив дюракрит, который пошёл трещинами.

В холле повисла тишина. Все замерли, натурально потеряв челюсти в мягких коврах особняка Стадтфилдов. Даже охранники, и те застыли у дверей. Каллен, гордо подняв голову, прошествовала мимо них наружу. На свободу.

* * *

03-ое телоны, 12 г. ПРС

Джакелия искрилась изумрудным глазом. Сверкала самоцветом в ожерелье планет одиннадцатого сектора. Она была одной из тех немногих, чью поверхность не изрезали шрамы недавней войны, и не тронул рок Великой Чистки давно прошедшей. Туф-дубы, использующиеся для внутренней отделки люксовых кораблей, всюду распустили свои пышные кроны. А под ними разлились лазурные океаны.

Неудивительно, что именно Джакелия приманила дорогих гостей сектора.

Оби-Ван щурился от вечно яркого солнца. Мата’туун, глаз дня — так звали эту звезду на местном странном диалекте мандалорского. Название осталось, а вот язык уходил в прошлое: Джакелия уж давно склонилась перед пацифистами, предпочитающими общегалактический. Как когда-то в древние времена джакелианцы сдались без боя таунгам, предкам мандалорцев, и приняли их правителями, так и теперь они радостно приветствовали новый строй. История имеет ироничное свойство повторяться — это Оби-Ван знал.

«Сузаку бы здесь понравилось. Впрочем, они с Квином должны успеть к началу…» — меж делом думал он. Политика его изрядно утомила, и потому он спустился из отеля в поисках свежего воздуха и уличного мороженого.

Крупнейший город планеты, сверкающая Джай’муда, названная лёгкой победой, плавно нисходила в воды тройного моря. Тут уж не было места пляжному песку, сами небоскрёбы и подвесные тротуары воздвиглись рукотворными берегом. Оби-Ван направился выше, к твёрдой земле.

Прямо по краям мостов к стенам зданий-гигантов жались мелкие лавчонки. Рядом плясали тусклые в ярком дневном свете голограммы, и торгаши активно зазывали клиентов.

— Хотите нашего пирпааку⁽¹⁾? Только у нас и только у нас! Бульон, вареный двое суток по древнему рецепту!

И тут же весть традиций перебивали другие:

— Пробуйте свежий сате⁽²⁾! — румяный мужичок размахивал мясцом на палочках. — Импортный, корусантский! Свежемороженый, без консервантов!

Наконец Оби-Ван позволил себе соблазниться одной из вывесок. Он сел в тень под зонтом, а в его руках тут же оказалась креманка с мороженым. Она приятно обдувала пальцы холодком. С интересом приподняв её, Оби-Ван обнаружил снизу махонький вентилятор с портативным охладителем.

«Ах вот откуда такие цены…»

Солёный воздух и сладость на языке мягко разлили по телу расслабленность. Идиллию нарушала лишь ругань продавца, который жаловался на то, что канализация опять не справляется с откачкой воды постепенно затопляющего город моря. Но это брюзжание, гомон толпы, гудение летающего транспорта — всё слилось фоновым шумом.

Вдруг комлинк тревожно завибрировал. Оби-Ван распахнул глаза.

«Хочешь увидеть его живым?..» пришло сообщение от Сузаку. В прикреплённой фотографии он был связан и лежал на полу рядом с Квинланом.

Оби-Ван вскочил с места так стремительно, что креманка с мороженым подскочила и перевернулась.

* * *

04-ое телоны, 12 г. ПРС

Перевалило за полночь. То есть наступило самое время для секретных операций. Базу поглотило деловое оживление — все были заняты делом. Только Тамаки развалился в свежеоборудованной гостинной возле кафомашины и метал дротики. Метал и тихо матерился, когда дырявил стены вместо мишени. Оги готов был поклясться, что этот дартс Тамаки умыкнул у Зеро. Недавно он видел новенькую коробочку на столе у Муцуки, которая теперь была секретарём лидера ОЧР.

— Ой, отвали, мирш’кирамуд⁽³⁾, я уже заполнил все бумажки, — отмахнулся Тамаки, не дав Оги даже начать. Он поднял руку и запустил очередной дротик. На это раз тот не то, что в стену не попал, он и вовсе развернулся прямо в полёте. Стремительно свистнул за спину Оги.

— Тион те осик?! Шабла…⁽⁴⁾ — Тамаки вскочил с круглыми глазами. — То есть, я хотел сказать, привет, Зеро, ори’бурс’я⁽⁵⁾!

Оги обернулся. Зеро стоял в дверях и держал в руке тот самый дротик. Вопреки обычному, он выглядел как-то… взмыленно. А тяжёлое дыхание намекало на то, что он едва ли не бежал до сюда, хотя никто никогда не видел, чтобы Зеро позволял себе бегать.

— Вот ты где. Где Каллен и Наото? — нетерпеливо спросил он.

— Они у матери в больнице сейчас.

«И пытаются друг друга не убить», — мысленно закончил Оги. Несколько дней назад Каллен заявила, что не вернётся в дом мачехи, в Академию тоже, от чего опять разыгрался скандал.

— Ладно. Мне срочно нужен отряд Сугиямы. И… кто там ещё свободен? Йошиды?

— Но они же… — Оги слегка нахмурился. Пятый отряд под командованием Тору Йошиды обычно занимался логистикой. Проще говоря, они обеспечивали охрану грузов от конкурентов. У них меньше боевого опыта, не считая самого Тору… Но сейчас лишь они были отдохнувшими и в полном составе, помимо отряда Кенто. — А что за срочность?

— Идём брать одного слизня, — зло прорычал Зеро и метнул дротик. Тот с треском расколол мишень и смялся о стену. — Да познает этот угнетатель наш гнев!

Оги и Тамаки нервно переглянулись.

* * *

Перед Кенто торчало здание красного кирпича. Его сложили будто из грубых кубиков и куполов. Самый большой из них чернел бластерными подпалинами в зелёном свете прибора ночного видения. Цифры дальномера подрагивали в углу поля зрения.

— Сваливают, ге’хатууне⁽⁶⁾, — злорадно фыркнул один из чуваков Кенто. Тому свезло, что сейчас занудный Йошитака дрых в Моруте⁽⁷⁾, а то устроил бы головомойку за засирание эфира…

По зданию шершаво поспешали тени. Они пёрли какие-то ящики, тягали тележки к космическому кораблю, который притулился во внутреннем дворе. Кстати, знакомая пташка… Хватали последнюю ценную шнягу.

Жадность и погубила хатта. Слишком долго тот копался.

Кенто широко ухмыльнулся. Наконец-то Зеро решил разделаться с настоящей дрянью. Той, просочившейся под невидящим взором Республики и распустившей свою паутину… накриффалова! Не будет больше этих подставных гонок и сраного рефрена! Рабы станут свободными.

И, наконец, восторжествует справедливость, что окрасила их бескар’гамы…⁽⁸⁾ Как и сказал Зеро.

Отняв макробинокль⁽⁹⁾ от визера своего бу’шея, Кенто подал знак своим. Затем вытянул из подсумка термальный детонатор.

* * *

Чем больше Лелуш пытался сдержать бешеный ритм сердца, тем сильнее оно рвалось из груди. Но нельзя было давать волю панике. Она неразумной, животной силой тратила драгоценный кислород.

Турболазеры плавили города до корней, и те оседали, подобно мокрым песочным замкам. Лелушу, Сузаку и Наннали повезло, что в тех замках застряли крепкие веточки и камешки. Под завалами дрожала страхом жизнь, до которой никому не было дела в горниле войны. Даже Сила, как говорил Сузаку, пусто текла мимо, и лишь равнодушно предупреждала: тронешь хоть что-то, и многотонная масса похоронит тебя.

Выхода не было.

Вернее, был один, но он лишь дразнил своей недосягаемостью. Прорезать толстую пластину металла чем-то… Так, чтоб не обрушить ничего.

— Н-не выйдет, — Лелуш уронил дрожащие руки. В горке деталек мерцал фиолетовый кристалл. Но она так и оставалась просто бесполезной кучкой мусора. Для сборки меча Лелушу привычно служила Сила, которой он ныне был лишён.

Он вжал грязные ладони в лицо. В горле комом собралась горечь. Бесполезно. Он бесполезен… Только и может лить слёзы, хотя после изгнания, после того, как он умолял вернуть Силу, стоя перед магистрами на коленях, он поклялся себе, что больше никогда не заплачет.

— Х-ха-а…х-х…

Оставалось только смеяться над собственным бессилием.

Тёплая рука твёрдо коснулась плеча. Детали взмыли в пыльном жарком воздухе.

— Ну же! Скажи мне, что делать! И всё получится, — потное лицо друга оказалось рядом. Лелуш не был один тут, в душной тьме отчаяния. Сузаку снова пришёл на помощь, как никогда не делал никто ни до него, ни после.

Не существовало того, с чем они бы не справились вместе.

Война связала их неразрывной нитью доверия. Ощущением надёжной опоры за спиной, которого и Лелуш, и Сузаку не нашли в семье, но нашли в друг друге.

«…И в этот раз настала моя очередь подставить плечо помощи…»

Лелуш скользил вдоль стены. Адреналин нетерпеливо покалывал руки, Сила светила ещё живыми огоньками. Один из них затух с тихим всхлипом. Лелуш бросил взгляд вверх и увидел, как силуэт свернул шею другому и утянул во тьму. Чужая смерть отдавала не болью, но ещё большей волной напряжённого возбуждения. Струны нервов звенели, натянутые до предела.

Внутри, но по наружней стенке трахеи, текла мутная, холодная дрянь страха. Что если уже поздно? Что если… Всё затухает однажды, даже звёзды. А Лелуш не мог отдать то, что навечно вросло в его сердце, только не сейчас. Для него бы самого это означало смерть.

Нужный купол становился всё ближе, заслонял нависающей тенью низкое небо. Ржавая земля ещё помнила густую кровь и жар плазменного шквала. Эхо недавнего сражения невозможно было не учуять. Вдруг меж призраков явился кто-то живой. Лелуш замер.

Кто-то бормотал невнятную песню на виквайском наречии. Встал у покатой стены купола, в полутени от дальнего фонаря. Расстегнул штаны и собирался было облегчиться, как наткнулся блуждающим взглядом на визор маски Зеро. В следующее мгновение виквая с силой впечатало в стену.

Лелуш стоял с вытянутой, чуть дрожащей рукой и от чего-то медлил, хотя внутри него уже давно пружиной скручивалась ярость. Бластер или меч привлекли бы слишком много внимания. Оставалась лишь Сила. И будто бы её смертельное применение было большим, чем простое нажатие спускового крючка или кнопки активации.

Глупость какая.

Перед глазами потемнело. И где-то там, в далёкой тьме, мокро захрустели чужой череп и кости. Изломанное тело стекло по стенке на землю, оставляя чёрный след. А Лелуш уже длинными скачками взбирался наверх. Перед ним виделась лишь одна цель.

— С5, статус? — позвал он, присев на краю разбитого окна в крыше. Его затянули какой-то сеткой, но она помехой не станет.

— Две минуты, — отозвался Тору Йошида.

Лелуш сжал свой меч так, что заскрипела перчатка. Сила ревела в ушах, билась в унисон с сердцем, кипела в венах. И жаждала мести.

Внизу раздалось несколько смертей, и, в едином с ними порыве, зажёгся меч. Оплавленная сетка капнула светом, фиолетовый прочертил дугу из ближайшего будущего. Коротко вскрикнули несколько грузчиков, их тела глухо ударились об пол.

Бухва хатт замер у дверцы сейфа в стене, медленно обернулся. В его больших глазах-блюдцах сверкало лезвие меча. Но вот страха в них не скопилось ни капли. И вдруг, с неожиданной для хатта прытью, Бухва рванул к своему седалищу. Грузно бухнулся об него, потянул ручонку к незаметному пульту. И тут же отдёрнул.

Пульт истекал металлом и дымом. Седалище, точнее, аварийный лифт в подземное убежище, вздрогнул, но не двинулся с места. Лелуш убрал бластер под плащ. За его спиной выступили члены отряда Йошиды, убравшие охрану у входа.

— А теперь мы поговорим. И ты ответишь на все мои вопросы, — вибрирующий голос Зеро слился с эхом. Хатт что-то самодовольно пробулькал. Йошида притащил протокольного дроида, повинуясь жесту своего командира. Дроид что-то истерично причитал, но быстро заткнулся после того, как тяжёлый бронированный кулак оставил на его голове вмятину.

— Г-господин Бухва сообщает, что готов на переговоры с неизвестным джедаем и детьми Мандалора. Господин Бухва уверен, что сможет предложить что-то, что поспособствует нахождению общего языка…

— Скажи ему, — процедил Лелуш, — что меня не интересует ничего, кроме информации о вчерашнем сражении здесь.

— Господин Бухва говорит, что может, конечно, рассказать о той мелкой стычке с наёмниками конкурентов, но в перспективе может предложить и больше…

— Чтобы увильнуть от острой темы, — зло закончил Лелуш.

— Кажется, он не понимает, — хмуро сказал Йошида. Он снял шлем, вытер пот со лба. — Предлагаю просто как следует допросить этого слизня. Могу устроить ему жаркие переговоры.

Лелуш взглянул в серые глаза Йошиды и увидел в них стальной блеск. Тот мог, без сомнений. Не плутал он в тумане идеализма, что порой настораживало Лелуша. Ведь именно идеал стал основой Ордена. Но сейчас…

— Я сам разберусь с хаттом.

Йошида и остальные покинули зал, встали охраной где-то снаружи. Их присутствие не стало бы лишним, но подробные вопросы о Сузаку не предназначались для их ушей. Лелуш шагнул к хатту, полуосознанно поглаживая большим пальцем кнопку активации меча. Как просто могло бы всё разрешиться, если бы только удалось Силой зацепить разум Бухвы! Но хатты были такими уж существами, на чей мозг ментальные техники действовали слабо.

— Куда ты дел джедаев, которых взял в плен вчера? — холодно спросил Лелуш, отрезая возможные пути для увиливания. Бухва фыркнул.

— …говорит, что разборки детей Мандалора и джедаев его не касаются. Возможно, джедаю в маске стоит спросить у своих мандалорских друзей?..

— Я знаю, что ты в сговоре с теми наёмниками. Отвечай!

— Лишь после обсуждения условий выгодного обмена ценностями, — продолжал наглеть хатт.

Дракон страха скалил зубы, сгрызал терпение. Жаждал уж впиться в плоть врагов и утолиться их кровью, чтоб уснуть в забвении. Не знать более тревоги за тех, кто стал дороже собственной жизни.

А что-то неясное, но прохладно острое, скользило по краю сознания и подсказывало действия. Лелуш медленно пошёл вокруг туши, встал так, что Бухве пришлось выворачивать шею.

— Ты меняешь информацию лишь на свою быструю смерть, — чужим голосом произнёс он.

— …джеддха-а-ай… — протяжно фыркнул хатт. Это слово Лелуш уловил и без переводчика. Он склонил голову набок.

— Считаешь, будто я собираюсь играть в благородство? Но тебе очень, очень не повезло. Ведь я не джедай.

Воссияло лезвие меча. Ноги сами собой шагнули, руку увело вверх, потом вниз. Зашлось шипением мясо. Хатт содрогнулся всей тушей, низко взвыл, мотнул опалённым хвостом. Лелуш резко вскинул левую кисть, удерживая его на месте.

— У тебя нет каких-нибудь щупалец или ушей, поэтому мне придётся по кусочку отрезать твой хвост, пока ты не заговоришь. Неприятно, правда?.. — Лелушу казалось, что он уже когда-то говорил нечто подобное, просто забыл об этом.

Когда же…

Где-то за стенами зажужжали выстрелы, послышались истерические вскрики, затем нарастающее гудение двигателей. Но это всё звучало далеко, как с другого конца тоннеля, длиною в жизнь. Лелуш будто бы наблюдал за собой через этот тоннель.

— Лха-адно!.. — Бухва внезапно перешёл на общегалактический, пусть и говорил с явным акцентом. — Джедаев забрали Стука Криспо⁽¹⁰⁾, это всё они устроили! Я не знаю, где…

На лице Лелуша растянулась чья-то довольная усмешка. Он снова опустил меч на обрубленный кончик хвоста.

— Неужели ты не понимаешь, в какой ситуации ты оказался? Мы уничтожили всю твою жалкую охрану, забрали твой корабль. О, тебе следовало улететь раньше, но теперь… теперь ты полностью в моей власти.

И вот, наконец, наконец в самоуверенном хатте вызрел страх. Он терпко густел в воздухе, и Сила от него скручивалась водоворотом. Звенела восторженной пустотой и холодом ползла по стенам, полу, струилась меж пальцами, в венах и разливалась в груди. Её пузырьки шипели в горле, точно сладкая газировка.

От чего-то снова вспомнился душный жар того завала. Тогда Лелуш ещё был беспомощным мальчишкой, который бы и умер там, не будь с ним друга. Но больше такого никогда не повторится, ведь он наконец управлял своей судьбой! Он чувствовал эти ледяные нити контроля в своих руках… в руках того, кто не ведал страха. Кто был способен вселять ужас в сердца врагов и зажигать огонь в душах союзников.

Зеро.

Зеро перешагнул обугленный хвост, вновь неспешно пошёл по кругу. Кончик меча задевал пол, уродуя покрытие. И этот шипящий, стреляющий и трескающий звук вдруг стал таким ярким, что своей громкой вспышкой высветил весь тоннель. Полная ощущений реальность взбурлила совсем рядом, но в жёстких рамках контроля.

Это было прекрасно.

— Только попробуй ещё раз солгать мне или уйти от вопроса, — вкрадчиво проговорил Зеро. Его маска плыла во тьме, сверкая с краю фиолетовым.

И хатт заговорил. Слова валились из его широкого жабьего рта вместе с паром. В зале скопился какой-то призрачный, неестественный холод.

— …Всем уж давно ясно — Кловису настал конец. Он — сыгранная карта. Один мандалорец, Кусакабе, связался с теми, кто бы хотел урвать свой кусок, кто бы хотел утереть нос пригретым правительством конкурентам, когда всё рухнет. У них есть план…

— Ближе к делу, — перебил Зеро.

— Но им потребовалось убрать джедаев. И под охраной отряда Дозора их свезли на Ворпа’ю.

— Благодарю, — с издёвкой сказал Зеро и замахнулся мечом прежде, чем хатт успел проронить хоть слово мольбы. Тот дёрнулся назад, но выбраться из ледяных тисков Силы не смог. Лезвие накосо прожарило всю верхнюю часть туши. Дряблый рот раскроился в немом крике, а большие глаза вытекли наружу. Запах палёного мяса загустел столь насыщенно, что пробился сквозь фильтры шлема. Зеро втянул его.

«…Скоро тут всё будет пылать…»

Рыцари радостно приветствовали его. Насытившиеся трофеями и довольные тем, что выпустили праведный гнев: хаттскому влиянию в одиннадцатом секторе пришёл конец. Сугияма, сияющий широченной улыбкой, шагнул вперёд и вытянулся в струнку.

— Ваш ке’гайс⁽¹¹⁾ был выполнен в точности, Зеро, — доложил он и протянул детонатор. Зеро взвесил его в руке, будто оценивал приятную тяжесть власти. Откинул прозрачную крышку большим пальцем.

— Да свершится наше правосудие!

Вдали, за спиной Зеро, в небо хлынули столбы пламени, и ветер подхватил его плащ.

Примечания:

Хроники моего задротства:

В интернетах пишут, что Айка — это песня любви. А любовь — это как раз про маму Каллен. Хотя в КР, да в целом в ЗВ (вспомним ту же Ан'ю Куро), нет никакой исторической разницы между японскими и английскими именами, я выбрала именно японское имя.

Про Джакелию не известно ничего, кроме того, что её жители сдались мандалорцам в прошлом. Поэтому пришлось включить фантазию. Ну и... Джакелия по звучанию похожа на Джакарту, так что эта локация получила индонезийский вайб. Так что все названия в этой части текста — это гремучая смесь мандалорского и индонезийского.

1) Пирпаак — мандалорский супчик.

Вернуться к тексту

2) Типа азиатский шашлык.

Вернуться к тексту

3) Манд. зануда.

Вернуться к тексту

4) Мнад. что за дерьмо?! Чёртов…

Вернуться к тексту

5) Манд. дружище (букв очень друг).

Вернуться к тексту

6) Манд. бандиты, злодеи.

Вернуться к тексту

7) Морут — манд. убежище, база. Тут он написан с большй буквы, так как Кенто имеет в виду тот конкретный Морут, который бывшая база Кинратов.

Вернуться к тексту

8) В мандалорской культуре чёрный цвет означает справедливость. Униформа и броня ОЧР, понятное дело, тоже чёрные.

Вернуться к тексту

9) По сути бинокль, совмещённый с ПНВ, более простая версия электробинокля.

Вернуться к тексту

10) Хатт. Дозор Смерти.

Вернуться к тексту

11) Манд. приказ.

Вернуться к тексту