Сплетница (гет)

Панси осторожно помешивала зелье в котле, когда в окно класса, который в этом году решил занять Слизнорт, постучал черный филин. Она коснулась руки Малфоя, сидевшего рядом, слизеринец тоже заметил филина и поднялся со своего места.

Пока их профессор что-то мечтательно говорил Рону Уизли, Малфой сел на место и протянул подруге пухлый конверт. Панси казалось, что по ее позвоночнику проходят настоящие электрические заряды — она могла в считанные секунды разрушить жизнь Лаванды Браун, сместить с поста Министра ее отца. Власть — ее сладкий вкус просто опьянял девушку, пока она смотрела фотографии, а с лица не сходила торжествующая улыбка. Они смогли это сделать! Всего за несколько часов они нашли нужного человека, заплатили ему и вуаля — победа в их руках!

— Мисс Паркинсон, я попрошу вас не отвлекаться, ибо зелье это очень сложное.

Паркинсон попросилась выйти и, захватив сумку, почти бегом понеслась прочь от кабинета Зельеварения.

Дафна нашла ее через несколько минут. Панси нервно курила, прислонившись к окну и держа сигарету дрожащими пальцами.

— Эй, что с тобой? — Гринграсс тронула подругу за плечо.

— Я не знаю, смогу ли сделать это, — Панси указала взглядом на плотный конверт. — Я не представляю себе, каково это.

— Ты столько раз совершала гадости, Паркс, ты ведь лучшая на курсе, скольких людей ты обманула и подставила за время обучения в Хогвартсе... ты всегда делала все только в свою пользу, так что мешает сейчас? Ты прекрасно понимаешь, какую политику будет проводить Райлли, и неужели ты сможешь уехать из страны, зная, что могла все изменить? Что в конверте, Панси? — Дафна строго посмотрела на слизеринку.

— Я разрушу их жизни. Просто опозорю их и поставлю крест на карьере Браун. — Паркинсон затушила сигарету. — Я хочу это сделать, но ведь она тоже нам помогала, помогала Малфою и Грейнджер, а значит и мне...

— Мерлин, Паркинсон, — Дафна закатила глаза, — я не узнаю тебя. Ту девушку, которая ради своей жизни была готова, чтобы победил Темный Лорд, крикнувшую на весь зал, чтобы...

— Дафна! Прекрати! — вскрикнула слизеринка и сделала несколько шагов назад. — Ты не понимаешь! Я в состоянии сделать это, только я не могу. Вдруг... он не сможет переносить меня настоящую, когда увидит, что я могу запросто сделать такое.

— Ты о ком? Неужели о Поттере? — Гринграсс удивленно вскинула брови. — Он сам попросил, ты всего лишь выполняешь.

— Ты не понимаешь, Дафна. Я стала лучше. Я не пью огневиски с парнями, которых не знаю, думаю, прежде чем говорю, я просчитываю каждый свой шаг, потому, что на меня идет бесконечная охота. Как только я оступлюсь, как только из моей палочки вырвется еще одно проклятие, я буду замечена в плохой компании или скажу что-то о магглах и грязнокровках... Тогда меня уже никто не спасет, даже Гарри Поттер. Ты наивно предполагаешь, что война закончилась, но министерские еще очень долго будут наблюдать за мной.

— Ты несешь какой-то бред, Панс. Поттер сможет мириться с твоим прошлым, ведь ты ему уже все рассказала...

— Я не рассказывала про попойки ПСов. Я говорила про Темного Лорда, родителей, я говорила обо всем, кроме своих сомнительных подвигов. Теперь ты понимаешь, почему я попросила его сопровождать меня сегодня. Я хочу, чтобы люди поверили, что я могу измениться, что я на самом деле сделала это.

— Делаешь из мухи слона, — фыркнула Дафна и уселась на подоконник, — что ты будешь делать со всем этим?

— Мне нужно поговорить с Гарри, иначе ничего не выйдет. Возможно, стоит надавить, а не вскрывать все это за секунду и перед всеми. Публичные унижения...

— ... Спускают с небес на землю, — закончила за подругу Гринграсс, — Браун слишком зазнается, ей это не повредит.

— Может быть. — Уклончиво ответила Панси и спрятала конверт в сумку.

* * *

— Джинни Уизли, — сладко пропела Дафна и приблизилась к рыжеволосой девушке. — Что же мы здесь делаем, Уизли?

Джинни отошла от стены и посмотрела на слизеринку.

— Что тебе нужно, Гринграсс? — гриффиндорка сжала волшебную палочку. — Не думала, что ты испытываешь какие-то трудности с пониманием. Я не хочу больше...

— Заткнись, Уизли, — прошипела Дафна.

— Действительно, Уизли, тебе стоит послушать, — раздался чей-то голос за спиной у Джинни, девушка обернулась.

— Малфой? Ты тоже в этом замешан?

— Мерлин, к чему эти громкие слова, Уизли? — Драко возвел глаза к потолку.

— А Гермиона знает? — пошла в атаку Джинни. — Ты портишь ее репутацию, Малфой...

— Не делай из Грейнджер маленькую девочку, которая ничего не понимает в этом мире, — фыркнул Малфой. — За тобой должок, малышка, не смей это отрицать, иначе мы предъявим миру кое-что более ценное... Не думала же ты, что мы будем молчать просто так?

Джинни прищурилась. Делать было нечего.

— Твой отец может вновь вернуться рядовым сотрудником в отдел по работе с магглами, если Министр сменится. У нас есть то, что помешает отчиму Браун. — Дафна улыбнулась, обнажив ряд безупречных зубов. — Ты ведь поможешь папочке, малышка Джей?

— Что мне нужно будет сделать? — выдохнула Джинни и прислонилась к стене.

— Окажите нам услугу, мисс Уизли, — Драко усмехнулся, — вставьте нож в спину своей однокурснице. Лаванде Браун...

* * *

— Панси? — Гарри с удивлением посмотрел на девушку в гриффиндорской гостиной, — что ты...?

Но не успел он и задать вопрос, как его тут же опередили.

— Паркинсон? Какого черта ты здесь делаешь? Или ты еще не поняла, что эта территория не для тебя? — Лаванда уже яростно сжимала волшебную палочку.

— Остынь, Браун, потому что иначе ты ни за что не сможешь обвинить представителей моего факультета. Будь уверена, мы умеем скрываться и заметать следы.

— Конечно, Паркинсон, ведь делать остальное вам не по силам. Только прислуживать у таких, как Темный Лорд. Брось, я отлично понимаю, что он делал с такими молоденькими Пожирательницами, как ты... Каково это, Паркс, быть подстилкой на одну ночь только из страха, что умрешь?..

— Тебе ли не знать, Браун, ты именно так прокладываешь свой путь к популярности. — Панси оскалилась.

— А может, ты не только с Тем-Кого-Нельзя-Называть, может ты и с Малфоем, и с Забини. Ноттом, Лейстренджами, с Люциусом Малфоем. Тебя ведь не волновало то, что у некоторых из них есть семьи, дети, жены. Но дольше всех, ты, конечно, была с Драко Малфоем... Носилась за ним курса с четвертого, именно с ним ты лишилась кое-чего, да, Паркинсон? Гарри, что насчет тебя? — Браун обернулась к Поттеру, — каково это, быть с той, до которой ранее дотрагивался твой враг? Возможно, воспоминания твоей девушки намного лучше того, что ты ей доставляешь... Я думаю, что тебе не тягаться даже с Малфоем.

— Оставь Малфоя в покое, Браун.

Лав-Лав посмотрела на портретный проем. Гермиона Грейнджер стояла там в вечернем платье и с легкой улыбкой на губах. Она выглядела безупречно, держа в руках форменное пальто Дурмстранга.

— Напомни мне, Лаванда Браун, когда я разрешала тебе так говорить о моем будущем супруге? Когда я разрешала тебе унижать моего лучшего друга? Когда я позволяла тебе так говорить о девушке, которая и в подметки тебе не годится?

Гермиона подошла к Старосте Девочек, теперь их разделял всего один шаг.

— Катилась бы ты в свой Дурмстранг, Грейнджер, тебе здесь не рады, — Браун оглядела соперницу с ног до головы. — Я вижу, что ты еще не поняла, у кого теперь твой значок старосты...

— Да что ты говоришь? — Гермиона оглядела гостиную, — и где же твоя верная свита? Или не нашлось никого, кто бы мог бегать за тобой по пятам? Даже Патил покинула тебя, Лав.

— Я вижу, новая школа добавила тебе самоуверенности и спеси, Гермиона, ведь раньше ты такой не была. Ты плакала, когда я отняла у тебя Уизли, что же будет, если ты лишишься и Малфоя?

— Ну, я не думаю, Браун, что это возможно. — Как только голос из пустоты произнес эти слова, Драко снял с себя заклинание Невидимости. — Добро пожаловать в ад, Лаванда, — сладко пропел он.

— Вы совершили поступок, недостойный Старосты Школы, мисс Браун, — с лестницы, ведущей в женские общежития, спустилась госпожа Директор. — Вы позорите статус и Школу, мисс Браун, что недопустимо в наше трудное время. Мисс Грейнджер ошиблась, оставляя вас в качестве преемницы, но это можно легко исправить. Вы только что унизили не только старосту Слизерина, — она кивнула в сторону Панси, — но и старосту Школы, — взгляд на Малфоя, — вы отказываетесь даже от поступка, совершенного мистером Поттером. Вы позорите славный факультет Годрика Гриффиндора. Мне придется рассказать об этом вашему отцу, поскольку это выходит за рамки мелких неприятностей.

Директриса говорила громко и четко. Лаванде казалось, что каждое ее слово крепко въедалось в мозг. Она никогда не думала, что все может так обернуться.

— Ваш значок, мисс Браун.

— Что? О чем вы... — глаза Лаванды удивленно расширились, — пожалуйста, не надо, профессор, я все могу...

— Значок, Лаванда, — не терпящим пререканий голосом произнесла МакГонагалл, — сто баллов с Гриффиндора за неуважение к Школе, факультету и ученикам. И отработки до Рождества под руководством мистера Филча, начиная с завтрашнего дня.

Лаванда дрожащими руками сняла со своей мантии значок и протянула женщине.

— Отлично, мисс. — Минерва удовлетворительно кивнула и сжала значок в ладони. — Так как мисс Грейнджер вернется в Хогвартс в качестве ученицы только в следующем семестре, Старостой Школы вместе с мистером Малфоем я назначу представителя другого факультета. Удачного вечера.

МакГонагалл стремительно покинула гостиную, не дожидаясь какой либо реакции. Лаванда последовала за ней.

Поттер закрыл лицо руками, а Панси опустилась на соседний диван и судорожно закурила.

Гермиона села рядом с Гарри и похлопала его по плечу:

— Пора собираться, иначе опоздаешь на вечер по случаю назначения нового Министра. Тебе придется пообщаться со Скитер, и я думаю, что пора бы подумать о чем-то более важном, чем Браун.

— Это еще не конец, Герм, — покачал головой Поттер и отнял руки.

— Тебя долго не было, Гермиона, — Драко посмотрел на свою невесту, — и ты еще не знаешь, что мы приготовили для нашей Браун. Признаюсь, она сама проделала за нас половину плана: унизив Панси и Поттера, она лишилась всего одного титула, мы же хотим отнять у нее все...

— Что вы задумали? — Гермиона удивленно наблюдала за тем, как Драко поднимается и уводит Панси из гостиной. В ответ ей донеслось короткое «Скоро увидишь».

— Малфой прав, — Гарри облизал высохшие губы, — они кое-что сделали по моей просьбе.

— Что?!

— Не могу пока сказать.

* * *

Джонатан Райлли, мужчина лет сорока с приятной внешностью и смуглой кожей стоял с бокалом шампанского и наблюдал за происходящим в зале. К нему подходили люди, здоровались с ним, гадко и подобострастно улыбались, просили о чем-то, а потом уходили. Все знали о том, что он — кандидат номер один, хотя и недоумевали по этому поводу. Джонатан не был известен в политических кругах магической Англии, не знал многих известных людей. Если бы кто-то сказал ему, что он будет стоять в этом зале, а перед ним будут изворачиваться и пытаться угодить, он бы сказал, что этот кто-то просто сошел с ума, потому что ему — начальнику небольшого отдела — никогда не было дела до политических игр и баталий. Но сейчас он был в самом центре магической Британии, и жаловаться, в общем-то, не было нужды.

Он заметил ее не сразу. Девушка шла с гордо поднятой головой и рассматривала весь зал.

— Не правда ли жаль, что Хельги здесь нет? — он подошел к девушке, — мне неловко здесь, а тебе?

— Почему мне должно быть неловко? Я знаю всех людей моего поколения, собравшихся здесь... я ведь участвовала в Битве за Хогвартс, — она коснулась тонкого шрама на шее.

— Ты права, дорогая. Но мне всеже как-то неуютно в этой чопорной обстановке.

Лаванда фыркнула и пожала плечами.

— Не представишь меня вон тому человеку, — Джонатан указал на Поттера, разговаривающего с Кингсли, держа за руку Панси Паркинсон.

— Не думаю, что это хорошая идея, — отрезала Лаванда и махом выпила все шампанское из своего бокала.

— Мистер Райлли, вам стоит познакомиться с мисс Грейнджер и Малфоями, — Мэри, его секретарь, появилась, будто из воздуха, и подхватила его под руку. — Они вон там, чрезвычайно важные люди. Перед вторым пришествием Того-Кого-Нельзя-Называть лорд Люциус Малфой был очень влиятелен, поговаривают, что потом он стал правой рукой Темного Лорда, но мистер Поттер сам ручался за всю семью Малфой, и они в полном составе избежали наказания. А теперь его сын женится на мисс Грейнджер, — попутно заговорила Мэри.

— О, мистер Джонатан Райлли, первый кандидат на пост Министра Магии, — уголки губ Люциуса скользнули вверх, он протянул мужчине руку, — меня зовут Люциус Малфой, а это моя семья, — другой рукой бывший Пожиратель Смерти указал на стоявших рядом Малфоев и Гермиону.

— Джонатан Райлли, — он смело ответил на рукопожатие, — очень приятно, лорд Малфой.

Райлли обернулся к своей падчерице:

— Это Лаванда, моя почти родная дочь. Полагаю, она знакома с вашим сыном и его...

— Невестой, — без задержки дополнил его Люциус.

— Мы с Лавандой однокурсницы. Это я помогла ей, когда Фенрир Сивый ее чуть не загрыз, с тех пор у вашей дочери не очень хорошие отношения с оборотнями, — подала голос Гермиона. — прошу прощения, что не представилась лично, — она протянула ладонь, — мисс Гермиона Грейнджер, будущая жена Драко и обладательница Ордена Мерлина Второй Степени.

— Мисс Грейнджер? Как же я сразу вас не узнал, в жизни вы еще красивее, чем в газетах. Ты это действительно вы... — Райлли лучезарно улыбнулся.

— Если вы о том, что эта девушка — моя лучшая подруга, разделившая со мной все семь лет, предшествующие Смерти Лорда Волдеморта, и приложившая к Победе нешуточные усилия, то вы абсолютно правы. — Гарри бесстрастно смотрел на будущего Министра, он стоял рядом с Драко и был абсолютно спокоен.

— Мистер Гарри Джеймс Поттер, — изумился Джонатан, — мое почтение. Не каждому доводилось увидеть вас... вы ведь Герой...

— Ну что вы, мистер Райлли. Я всего лишь человек, к тому же, все еще ученик Хогвартса. Пообщайтесь с лордом и леди Малфой, они будут вам более полезны. Прошу прощения, что помешал, но мне нужно поговорить с Драко и Гермионой, редкий случай, когда я могу пообщаться с друзьями...

Джонатан ничего не ответил и вернулся к разговору с Люциусом.

— Врать ты, Поттер, так и не научился, — буквально прошипел Малфой, когда они отошли в тень к небольшому диванчику, где уже сидела Панси. — Даже Браун не повелась на такую чушь. Нашел, кого назвать друзьями.

— Малфой, помолчи, пожалуйста, — оборвала поток ругани Паркинсон и кивнула в сторону небольшой сцены, куда уже поднялся Кингсли. Министр уже начал свою речь.

— Кстати, Герм, тебе не кажется, что все заходит слишком далеко? — прошептал Гарри, — смотри, не заиграйся с Малфоем, иначе действительно придется организовывать вам свадьбу.

Гермиона фыркнула и вернулась к речи Кингсли. Тот говорил что-то о приказе, который сегодня подписал, о кандидатах. Он говорил долго, по крайней мере, так показалось Гарри. Поттер терпеливо ждал момента, когда...

— Джонатан Райлли.

Наконец, прозвучало имя, ради которого они все здесь собрались. На стене появился экран, отражающий фотографию нового министра.

— Мерлин Всемогущий, — прошептала Гермиона глядя на фото. — Это то, о чем вы говорили? — она обернулась к Гарри, Малфою и Паркинсон, те синхронно кивнули.

— Это... ужасно, — она не могла поверить своим глазам, — как такой человек может быть Министром?

Только через три секунды Гермиона поняла, что в наступившей тишине, она произнесла последнюю фразу чересчур громко.

Вместо обещанных аплодисментов Джонатан Райлли получил позор на свою голову.

— Пожалуй, нам пора. — Панси поднялась с диванчика, — не думаю, что мы увидим что-то более противное, чем это.

— Да, действительно, мы видели достаточно. — Гарри встал и вслед за слизеринкой покинул помещение.

Они не сговариваясь аппарировали в одно и то же место — в трактир «Кабанья Голова».

* * *

— Мисс Грейнджер, я полагаю, вы не будете против, мы хотим поговорить с сыном, — Нарцисса посмотрела в глаза ученице Дурмстранга.

— Конечно, Нарцисса, — Гермиона улыбнулась и повернулась к Драко. — Я остановилась у Аберфорта, на всякий случай.

Малфой кивнул Гермионе, и та двинулась к выходу.

— У мисс Грейнджер безупречные манеры и репутация, не представляю, зачем ей нужен ты в качестве жениха, — подошедший Люциус строго взглянул на сына.

— Поговорим в другом месте? — предложил молодой Малфой.

Люциус взял супругу за руку.

— Сейчас. В мэноре.

Драко ничего не ответил и аппарировал вслед за родителями.

— Сын, кому и что ты хочешь доказать всем этим? Когда ты, наконец, поймешь, что пора повзрослеть? — лорд Малфой устало опустился в свое любимое место в гостиной поместья Малфоев.

— Я ничего и никому не хочу доказывать, — четко проговорил Драко. — Мне нет нужды делать этого, я — Малфой.

— Я не спорю, что ты отлично усвоил суть того, что говорил тебе и я, и твой дед, но поступаешь ты в точности до наоборот. Ты разбрасываешься словами, но не делаешь того, что присуще настоящему Малфою!

— Я всю жизнь делал именно то, что говорил мне ты, дед или то, что было написано в семейном кодексе! Я не хочу такой жизни, отец.

— А не влюбился ли ты, дорогой мой, в эту самую подружку Поттера? — прошипел Люциус и чуть приподнялся. — Даже я понимаю, что все это — фальшь чистой воды, обман, от начала и до конца! Грейнджер тебя не любит, она к тому же не получает от тебя ровным счетом ничего. Ведь это ты сегодня опозорил нового министра? Фото, где он занимается сексом с любовницей, ты не считаешь это убожеством?

— Тебе жаль, что мы не придумали ничего лучше? — фыркнул Драко.

— Не смей так разговаривать с отцом! — лорд Малфой поднялся и приблизился к фамильному гобелену. — Никто и никогда не смел позорить наш род...

— Никто, кроме прапрадедушки Генриха, — Драко сел в кресло.

— И чего он добился, кроме изгнания?!

— Кроме того, что он прожил жизнь с любимой женщиной? Ничего, пожалуй, — с сарказмом произнес Староста Хогвартса.

— Не дерзи мне! Ваши с мисс Грейнджер игры уже переходят все границы.

— Сынок, — Нарцисса вошла в комнату, — твой отец прав, ты уже теряешь связь с реальным миром, ты должен хорошо понимать, что мисс Грейнджер никогда не будет с тобой.

— Я это знаю, но позвольте мне побыть с человеком, которого я люблю. Пусть это и для рекламы.

Драко развернулся и быстро пошел к выходу из дома. В голове стучали слова Люциуса о том, что он не достоин носить фамилию Малфой, и что все это не может закончиться хорошо. Достигнув антиаппарационного барьера, юный Малфой исчез с негромким хлопком.

* * *

В «Кабаньей Голове» было людно. Народ здесь собирался разношерстный, но в большинстве своем в этом трактире обитали низшие слои магического общества. Это заведение отличалось грязными стаканами, не очень хорошей выпивкой и дрянными отзывами, но, несмотря ни на что, сюда продолжали ходить люди.

Владельцем «Головы» был старик с немытой бородой, имя которого вообще мало кто знал, возможно, именно поэтому трактирчик существовал даже во времена Темного Лорда.

Сегодня в этой странной публике проскальзывали девушки в дорогих платьях и юноши в костюмах. Но Аберфорт уже давно перестал обращать внимание на молодежь, облюбовавшую его детище. Почему-то именно это место так привлекало Гарри Поттера и его друзей. Может быть, недавняя помощь Национальному Герою повлияла на такое прибавление клиентов.

Именно поэтому, сегодня на пороге «Кабаньей Головы» появился сначала сам Гарри Поттер со своей спутницей, а потом и его лучшая подруга. Вот теперь прибыл еще и Драко Малфой.

Дамблдор хмыкнул — вся эта компания уже не в первый раз заседала в его заведении, оставляли они щедрые чаевые — жаловаться было грех. Именно посему он сейчас и ответил Драко в каком номере остановилась мисс Грейнджер и презрительно взглянул вслед юноше, одетому с иголочки — ну не считал он, что для такой умной девушки, как Гермиона, щенок Малфой является лучшей парой.

А Малфой меж тем поднялся в комнату номер четыре и толкнул незапертую дверь. Грейнджер сидела на кровати к нему спиной.

— Странно, что ты еще не вытащила палочку, — хохотнул Драко.

— Я ведь прекрасно знаю, кто ты, мне палочка не нужна, — Гермиона обернулась и посмотрела на вошедшего. — Как разговор с родителями?

— Просто шикарно, — Малфой развязал галстук и кинул его на кровать, а сам устроился в расшатанном кресле. — Пришлось наврать с три короба по любимую женщину и прочее.

— Ну, уж врать ты за столько лет научился, — Гермиона скинула туфли. — Зачем мы это затеяли, Малфой? Это ведь никому не приносит выгоды.

— Что да, то — да. — Подтвердил Драко, — я делаю это, чтобы доказать родителям, что сам могу что-то решать.

— Брось, ты все еще Малфой, ты все еще ненавидишь грязную кровь, считаешь, что Слизерин — лучший, у тебя в голове куча предрассудков, поверь, даже доказав что-то родителям, ты не изменишься.

— А ты? Зачем тебе это? Из-за твоего отчима-тирана? — Драко закинул ноги на низкий пуф.

— Мама написала мне, он ведет себя так враждебно по отношению ко мне только потому, что...

— Мерлин, Грейнджер, неужели на тебя такое действует? Я знаю толк в таких людях, я был воспитан в такой семье, Люциус Малфой — просто тиран, которому негде выплеснуть свой гнев, кроме как в своем собственном доме! Я знаю, каково это — бояться произнести одно слово. Но твоя мать может уйти, а моя — нет.

— Мама не может уйти, — Гермиона опустила голову, — она беременна от моего отца, а не от Кларка, но отцу она уже давно не нужна, а знаешь, почему? Он променял ее на любовницу!

— И что? Грейнджер, мои родители изменяют друг другу со времени заключения этого брака. Моя мать спала со Снейпом, с Лордом, чтобы только они не трогали моего отца-идиота. Знаешь, у меня тоже не все в порядке в семье, но я же не реву и не делаю из всего трагедию.

Гермиона забралась с ногами на кровать и взяла в руки подушку. Ей казалось, что она вернулась лет на десять назад, когда будучи маленькой девочкой ей приходилось терпеть жуткие посиделки с бабушкой, мечтавшей сделать из нее леди. Леди из маленькой Гермионы не выходила и тогда бабушка начинала читать ей лекции о том, что мужчина всегда прав и нужно всегда им подчиняться. Гермиона ненавидела эти лекции, она не разделяла бабушкиных мыслей. Она всегда считала, что спокойно сможет прожить, никому не подчиняясь.

— Зачем мы вообще заговорили? — прошептала она.

— Зачем я вообще сюда пришел? — Малфой прикрыл глаза, — кстати, завтра выходит Ведьмополитен.

— Я помню, — глухо ответила Гермиона, — никогда не думала, что мне будет настолько одиноко, что я начну вести беседы о семье с тобой.

— Я тоже не думал, что буду врать родителям о бесконечной любви к тебе, знаешь ли, — Драко вновь фыркнул. — У тебя было что-то с Крамом?

— С Виктором? — удивленно переспросила бывшая гриффиндорка, — если считать за «что-то» два поцелуя...

— Можно без подробностей? — Малфой чуть улыбнулся, — может, стоит остановиться?

— Ну, уж нет, — встрепенулась Гермиона, — давай доиграем партию до конца. К тому же сегодня мне сказали, что я тоже на грани потери всего, так что... — девушка развела руки и усмехнулась, — как видишь, Малфой, игра достигла точки, после которой уже нельзя повернуть назад и начать все с начала.

— Не драматизируй, Грейнджер, — Драко рассмеялся, — ладно, я пошел, до скорого.

— Угу, — ответила Гермиона и легла на спину. Жизнь в этой комнате рядом с Малфоем становилась чуточку проще. Хотя, возможно, она себе это просто внушила.

Когда за слизеринцем щелкнул дверной замок, бывшая гриффиндорка укрылась одеялом и закрыла глаза.

* * *

«Доброе утро, друзья мои!

Как спалось?

Те, кто вчера был на министерской вечеринке, поймут то, что я сейчас скажу. Мое почтение, Господа представители славного факультета Слизерин! Конечно, это было низко, подло, и вы пренебрегли своей богатой фантазией, но это того стоило! Нет, вы видели лицо нашей Лав-Лав? Эх, отличная работа, Змейки! Говорят, что именно Поттер «заказал» вам Браун. Как бы то ни было оно того стоило.

И до, и после этой вечеринки мне удалось узнать кое-что интересное.

Все вы прекрасно знаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не любил, но это не мешало ему «использовать» своих молодых последовательниц для... как бы выразиться помягче (все для вас, дорогие преподаватели)... удовлетворения своих «мужских» потребностей. Ну, правда, иногда он использовал еще и своих последователей, но это уже другой разговор (Малфой, надеюсь, тебя не было в их числе?). Все вы отлично помните, кто был его фавориткой — Беллатриса Лейстрендж, но ведь помимо нее было еще огромное число желающих.

В числе тех, кто побывал в его постели отмечена Панси Паркинсон. Я, конечно, понимаю, что хочешь жить — умей вертеться, но знаешь, Панс, это слишком. Сначала Малфой, потом Темный Лорд, еще неизвестно, сколько мужчин, а затем ты решила быть невинной с нашим Героем? При всем моем уважении, Паркс, как же он тебе после этого будет доверять? Не многовато ли ты умолчала? Гарри, как справедливо заметила Лав, каково это, делить свою женщину с врагом, пусть уже и умершим. Мне вот интересно, сколько еще учениц Хогвартса, из тех, что были Пожирательницами (хотя их можно пересчитать по пальцам) побывали у Лорда в постели? Паркинсон, тебе пора признать, что насколько хорошей ты бы не хотела быть, ты все еще Панси Паркинсон, а это, простите, уже болезнь...

Кстати о Малфое и Грейнджер. Наша святая тоже приложила руку к избавлению от Лав-Лав. Значок Старосты Школы, который она ей великодушно оставила больше не украшает мантию Браун. Но что, если все это обман? Я не могу поверить, что из всех достойных девушек, Драко выбрал именно ее. Я всегда восхищалась семьей Малфой, они каждый раз выходят из воды сухими, но в этот раз, все зашло слишком далеко. Если все это действительно подстроено, если эта ложь однажды раскроется, все падет прахом — они слишком высоко, но и звезды изредка падают. Загадывайте желание, мои дорогие, возможно, совсем скоро кто-то сорвется с вершины, не только Малфой и Грейнджер подвержены риску.

Ваша следующая жертва? Ваш следующий ход?

Но остались еще люди, верящие в искреннюю дружбу до гробовой доски. А если они есть — Малфой, Поттер, Грейнджер, Паркинсон, Гринграсс всегда придут друг другу на помощь, ибо общие враги сильно сближают. Мир?

Я знаю, вы любите меня,

Целую,

Сплетница.»

5-8.08.2011