Delicate - Нежность (гет)

— Уизли, равняйсь! — скомандовал дед. — И Поттеры, конечно же, — добавил он, взглянув на Джеймса, Ала и Лили. — И э-э... Марк со Скорпиусом.

Он решил выстроить нас перед Норой за десять минут до отбытия в аэропорт. Напряжение так и искрило в воздухе. Джеймс пытался уместить свои вещи в ручную кладь, на случай, если вдруг самолет упадет в море.

— Рон! — требовательно произнес дедушка. — Встань в линию!

— Но отец...

— Мигом!

Папа присоединяется к нам очень недовольный, ведь ему уже сорок три, а отец все еще им командует. Бабушка Молли уже стоит в шеренге рядом с нами и выглядит порядком раздраженной.

— Ладно, Уизли... э-э... и Поттеры, и Скорпиус с Марком. Я сейчас зачитаю вам некоторые основные правила, — он проходит вдоль линии, хлопая палочкой по ладони, словно он командир, а мы его солдаты. — Через пару минут мы отбудем в аэропорт. Поэтому я должен попросить вас не использовать магию вообще. Мы будем среди магглов и не должны вызывать ни малейшего подозрения. Это ясно?

Из строя раздалось несколько слабых «да-а» и «хорошо», и дед нахмурился.

— Я спросил, ясно?! — отрывисто бросает он.

— Да, дед, — в один голос кричим мы, а бабушка Молли обменивается раздраженными взглядами с отцом, а вот Марк и Скорпиус выглядят так, словно им неловко. Право, дед выглядит полнейшим психом и позорит нас перед друзьями.

— Во-вторых, мы должны держаться вместе! Нам нельзя теряться! Ясно?

— Да, дед.

— Артур, это и правда так уж необходимо? — вздыхает бабушка Молли.

— Еще как, Молли! Эта поездка должна пройти без сучка, без задоринки! Следующее, автобус можно будет покинуть только спустя полтора часа, и я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если все сядут в алфавитном порядке...

— Ты должно быть шутишь, — смеется Джеймс. — Ты совсем свихнулся, дедушка?

Но до того, как дед смог что-то ответить, с громким хлопком в саду появляется дядя Чарли.

— Простите, я опоздал, — усмехнулся он, совершенно не обращая внимания на злой взгляд дедушки, — задержался на работе.

Так как дядя Чарли уже несколько недель работает в Уэльсе, а не в Румынии, он решил лететь во Францию вместе с нами.

— Ты пропустил правила...

— Полагаю, они такие же, как и всегда? — вздохнул он. — Никакой магии среди магглов и держаться всем вместе? Мне пятьдесят, папа, я уже давно не ребенок.

Для того, чтобы сесть в автобус, нам приходится идти на окраину города, ведь водитель маггловского автобуса не имеет ни малейшего понятия о том, где находится Оттери-Сэнт Кэтчпол — город, полностью населенный волшебниками. Вероятно, мы выглядим очень глупо — семнадцать гуляющих по сельской местности магглов. Когда мы добираемся до автобусной остановки, многие начинают нас пристально разглядывать, наверное, задаваясь вопросом «что случилось». А из-за того, что на нас надеты футболки с кричащей надписью «Уизли на семейном отдыхе!» мы кажемся особенно жалкими.

В итоге по дороге в аэропорт я сижу в одиночестве, хотя папа и предлагал мне сесть вместе. Я отговорилась тем, что сяду вместе с Чарли. Ал и Скорпиус, Джеймс и Фред, Молли и Люси, Дом и Марк, Рокси и Луи, Хью и Лили, бабушка с дедушкой все они сидели вместе, и только я оказалась в одиночестве на заднем сидении автобуса. Думаю, я сама выбрала это.

Я почувствовала невероятное облегчение, когда мы добрались до аэропорта Хитроу. Еще в дороге дед затянул песню: «Повсюду мы иде-ем (повсюду мы иде-ем), люди всегда спрашивают нас (люди всегда спрашивают нас), кто-о-о мы...» ну и дальше в том же духе… Это довольно неловко, даже если в автобусе нет никого, кроме нас. Ну, и бедного водителя, конечно же.

Папа забирает мои сумки в аэропорту, и мы всей толпой останавливаемся около стойки регистрации, где бедная женщина, сидящая за столом, даже и не догадывается, что ее ждет. В аэропорту полным полно магглов бегающих около чемоданов, обнимающихся парочек, прощающихся людей. Ах, да, и еще семнадцать волшебников.

— Добрый день! — дед выкрикивает от волнения женщине за стойкой регистрации. — Мы бы хотели попасть на этот самолет, пожалуйста! — и он указывает на номер рейса, значащегося в билете.

— Вы хотите прямо сейчас сдать багаж на проверку, сэр? — скучающе спрашивает она.

— Да, конечно!

Его энтузиазм разбивается о стену ее безразличия. Ал ошарашенно осматривает все вокруг, выглядя таким же оживленным, как и дедушка. Но оставшаяся часть моих родственников и даже папа, кажется, очень здорово нервничают.

— Это ваш пакет в сумке, сэр? — открывая дедушкину поклажу, спрашивает она.

— Да, ну... это мне жена помогла, — располагающе улыбается он, и женщина смотрит на бабушку, ожидая, что та подтвердит его слова.

— Да-да, мы упаковывали все эти сумки сами, — отвечает бабушка, по-видимому, имея больше представления о маггловском мире, чем дед. Женщина внимательно проверяет паспорта каждого из нас, досматривает все сумки и поясняет, куда нам надо дальше идти. Все это выглядит довольно просто, но вид у деда такой, словно она обращается к нему на иностранном языке.

— Есть ли что-то острое в вашей ручной клади?

— Нет, если не считать... — дед достает и отдает ей волшебную палочку, тем самым нарушая второе правило Уизли на семейном отдыхе. Чарли только хлопает себя по лбу, в то время как отец растерянно качает головой.

— Вы не можете взять с собой... э-э... палку... на время полета. Она может быть классифицирована, как опасный предмет.

И она даже не догадывается, на что мы способно с одним только этим «опасным предметом».

— Хорошо, банда! — объявляет дед. — Всем вытащить палочки из сумок!

Женщина потрясенно смотрит на то, как перед ней оказываются семнадцать «палочек», которые мы активно заталкиваем в чемодан бабушки Молли, который еще не был поставлен на конвейер. — Мы... э-э... коллекционеры палочек, — неубедительно поясняет дед.

— Не могу в это поверить, — яростно шепчет мне Джеймс. — Они заберут наши палочки? А что, если они нам понадобятся?

— Они нам не понадобятся, — вздыхаю я. — Расслабься, Джеймс, это вовсе не проблема. Магглы и правда зациклены на безопасности.

— Но почему? — хмурится Джеймс.

— Благодаря этому русские не предпримут еще одну попытку убить президента, — отвечаю я с сарказмом, но выражение лица Джеймса показывает, что тот действительно верит в эту чушь.

При переходе через металлоискатель, дедушка настолько впечатлен электронными приспособлениями магглов, что совершенно забывает вытащить из карманов вещи. Охранник с подозрением смотрит на сикли и кнаты, запуская их через машину четыре раза, прежде чем отдает обратно.

— Они, наверное, просто проверяли не встроена ли в одну из этих монет бомба, — громко говорит дед нам с Дом.

Какой идиот.

Теперь я понимаю в кого мои кузены такие глупые.

Поверьте моему деду на слово, что не стоит кричать «бомба» на пункте досмотра аэропорта Хитроу.

— ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ! ПОДНИМИТЕ РУКИ ВВЕРХ, ИЛИ МЫ РАСЦЕНИМ ЭТО, КАК ПРОЯВЛЕНИЕ АГРЕССИИ!

Как я и предсказывала, пять вооруженных охранников быстро окружили деда, в то время, как команда, отвечающая за обезвреживание бомб, скоро оцепила площадь вокруг нас. Громко воет сирена, а из динамика льется спокойный голос:

— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и покиньте здание через ближайший аварийный выход. Это не учебная тревога.

Отличная работа, дед. Отличная работа.

* * *

Двумя часами позже все рейсы из аэропорта Хитроу были возобновлены, а дедушка так и остался под надзором в маленькой комнате вне пределов терминала. После того, как эвакуированным было позволено вернуться в терминал, под подозрением остался не только дедушка, но и все мы.

— Я даже не знаю, что такое б-бомба!

Я слышу, как рыдает Люси в соседней комнате, а затем незнакомый человек громко кричит:

— Не стоит со мной играть!

— Она всего лишь двенадцатилетний ребенок, — яростно бормочет папа, — откуда она может знать о какой-то гребаной б...

— Молчи, — предупреждаю я, пока бабушка Молли не использовала свой шанс.

Я нахожу платный телефон, чтобы позвонить маме во Францию на мобильный. Она ни за что не поверит в это.

— Здравствуйте?

— Мама? Это Роза.

— Роза? Я думала ты сейчас в самолете, — говорит она и я могу услышать, как она смотрит на часы.

— Да, должна была бы быть, если бы деда не арестовали власти прямо в аэропорту за вопли о бомбе, — я понизила голос на последнем слове. — На пункте досмотра.

— Ты разыгрываешь меня, — ровно произносит она.

— Нет, все рейсы аэропорта Хитроу были отменены благодаря гениальности деда. Они допросили всех нас, и мы теперь должны выяснить, что они собираются делать с дедом.

— Это так похоже на Уизли! — вскрикивает она.

Ладно, я могу себе представить, что наша семейка способна на многое, но оказаться арестованными и допрошенными, да еще и подозреваться в терроризме... сомневаюсь, что это на нас похоже.

— Так что вряд ли мы сможем пока вылететь, — произношу я. — Возможно, завтра получится.

— Завтра? — задыхается мама. — Виктуар сойдет с ума, когда узнает об этом! Завтра репетиция!

— Ну да, будет просто прекрасно, если нам удастся все уладить настолько быстро. О, я должна идти, — быстро говорю я, увидев, что дед выходит из кабинета, а следом за ним появляется и детектив. — Я перезвоню тебе в ближайшее время.

Бабушка Молли вскакивает и бежит, чтобы обнять деда, а папа смотрит на детектива.

— Послушай, приятель, — начинает он, — мой отец никогда не летал самолетами раньше… он даже никогда не был до этого в аэропорту...

— Я знаю, — отвечает детектив, — я понял это, когда он спросил, что такое взлетно-посадочная полоса. Но вы должны понять и меня. Особенно, после одиннадцатого сентября...

Каждый, кто никогда не интересовался маггловским миром, то есть кроме меня и Ала, выглядят слегка озадаченными, что же это такое «одиннадцатое сентября».

— Но я ведь уже говорил, что вовсе не это имел в виду…

— Спасибо, офицер! — бабушка Молли обрывает деда, прежде чем тот снова выроет себе яму.

Мы возвращаемся обратно в аэропорт, чтобы понять, что наш самолет уже улетел. Наши сумки оказались на рейсе, который уже отправился, за исключением сумки деда, которую сняли с самолета и забрали детективы. Слава Мерлину, что мы не оставили наши палочки в его сумке. И нам остается только купить билеты на следующий рейс в Париж, который будет только около четырех часов утра.

Так что мы остаемся в аэропорте. Я звоню маме и сообщаю об изменившихся планах, и она облегченно вздыхает, услышав, что мы на свободе, а не в какой-то маггловской тюрьме. Мы находим места рядом с окном, к которому тут же прилипают Ал с дедушкой, наблюдая за взлетающими самолетами. Джеймс засыпает, развалившись сразу на четырех сиденьях, в то время как Лили присоединяется к деду и Алу, не найдя, чем еще можно заняться. Бабушка Молли, Люси, Роксана и Молли-младшая вертят головами и осматривают магазины, хотя ни у одной из них нет маггловских денег из-за того, что нам пришлось покупать новые билеты. Дом опускает голову на плечо Марку и они так и засыпают. Скорпиус сидит скрестив руки и уставившись в окно. Фред, Луи и дядя Чарли расположились напротив меня, папы и Хью, и смотрят на часы каждый десять минут.

В полудреме я чувствую, как папа трясет меня за плечо и говорит, что начинается посадка. Я занимаю свое место между Дом и Лили, рядом с нами сидят Джеймс, Марк и Фред, хотя мы слишком устали, чтобы болтать друг с другом. Однако, стоит самолету начать разбег перед взлетом, как дед и Ал (сидящие перед нами с очень недовольной бабушкой Молли) потрясенно вздыхают и заходятся в полном восторге:

— Великолепно! — кричит дед. — Просто волшебно!

* * *

Тедди, Билл, Джордж, Гарри и Перси ждали в аэропорту, когда мы, наконец-то, прилетели в Париж. Нам пришлось пройти к стойке розыска багажа, чтобы забрать свои сумки, я слышу вздохи облегчения, когда кто-нибудь в очередной раз получает свою волшебную палочку из сумки бабушки Молли.

— Роззи, — слышу я голос отца, пока забираю свою палочку из кучи других. Моя самая маленькая из всех, поэтому мне не приходится долго ее искать. Отец стоит рядом с отделением утерянного багажа и протягивает мне маленькую коробочку перевязанную ленточкой: — С днем рождения.

Мой день рождения! Я совершенно забыла о нем. Ну да, когда твоего деда обвиняют в терроризме, любой человек забудет обо всем остальном. Я открываю коробочку и вижу очень дорогие золотые часы.

— Ничего себе, — задыхаюсь я от удивления. — Папа, они прекрасны. Спасибо большое!

— Всегда пожалуйста, — усмехается он. — Вау, моя Роззи уже взрослая!

Думаю, он должен был это сказать, когда узнал о моей беременности. Но, вероятно, об этом лучше не напоминать.

— Эй, именинница! — улыбается Тедди, крепко меня обнимая. — Мой подарок ждет тебя дома.

Все больше и больше людей понимают, что сегодня и правда мой день рождения, и я слышу не особо восторженные возгласы «С днем рождения». Впрочем, вряд ли следовало ожидать большего в пять утра.

Папа, Хью, Лили и я идем к машине Гарри, в то время как остальные рассаживаются в машинах Перси, Тедди, Джорджа и Билла. Поездка до особняка Делакур длинная, но в такую рань дороги почти пустые. Гарри смеется, когда мы пересказываем историю ареста деда, и для меня тоже становятся смешными события, казавшиеся тогда страшной катастрофой. И, наверное, все будет выглядеть еще смешнее спустя неделю.

Несмотря на то, что мои глаза закрываются от усталости, я все равно замечаю насколько красивый особняк у Делакуров. Мы подъезжаем к нему около восьми утра, но везде уже вовсю кипит работа. Огромный шатер расположился на заднем дворе особняка, и я вижу, как мама и еще пара волшебников левитируют под навес стулья и столы. Мадам и месье Делакур, родители тети Флер, расцеловывают нас в обе щеки в знак приветствия, а потом проводят наверх, где расположены наши спальни. У меня нет ни малейшего желания осматривать выделенную комнату, и я просто падаю на кровать и тут же проваливаюсь в сон.

* * *

Просыпаюсь я от криков Виктуар.

— ДОМ, Я ТЕБЯ СЕЙЧАС ПРИБЬЮ!

О, Боже, почему хорошее так быстро заканчивается.

— О, заткнись, Вик! Я так устала от этой проклятой свадьбы! — слышу, как Дом кричит в ответ.

— Девочки! — пытается вмешаться Флер.

— Мама, она все испортит! — кричит Виктуар. — Это ведь мой день...

— Нет, это завтра твой день! — тут же огрызается Дом. — А сегодня, если ты вдруг забыла, день Розы!

— Тогда не порти день Розы! — парирует Виктуар.

— Я НЕ СОБИРАЮСЬ РАЗРУШАТЬ НИЧЕЙ ДЕНЬ!

Я смотрю на мои новые часы — два часа дня. Встаю с кровати и осматриваюсь. Спальня в два раза больше, чем у меня дома. Я чувствую, что страшно не соответствую окружающей меня обстановке. Ковры, стены, кровать и шкафы красивого кремового оттенка... абсолютно совершенного оттенка. Ничего не кажется лишним. На противоположной стены висит портрет тети Флер и Габриель, но они неподвижны.

Открывая дверь спальни, думаю, что Виктуар и Дом, вероятно, где-то этажом ниже. Спускаюсь по лестнице, но не могу найти комнаты, где они расположились. Тогда я спускаюсь по другой лестнице на первый этаж. Кухня находится в задней части дома, и кажется все (за исключением Виктуар и Дом) здесь собрались.

— Роза! — вскрикивает мама, увидев меня. — С днем рождения!

Она протягивает мне маленькую коробочку, похожую на ту, что мне дал папа. Открываю и замираю — там лежат серебряные часы, такие же прекрасные, как и золотые часы отца. Дерьмо.

— Что это? — спрашивает мама, беря меня за запястье и изучая часы.

— Э-э... папа подарил...

Я чувствую себя такой виноватой, хотя и не вполне понимаю, с чего бы мне чувствовать себя виноватой. Мама выглядит обиженной. И папа, который находится на другой стороне кухни, тоже выглядит слишком обиженным.

— О, — слабо произносит мама, — может быть, я тогда заберу их обратно...

— Нет! — вскрикиваю я, пытаясь запрятать часы куда-нибудь. — Я могу носить серебряный часы, когда буду надевать серебряные украшения, а когда буду надевать золото — папины часы. Мне они очень нравятся!

Пожалуйста, пожалуйста, не заставляйте меня выбирать.

Мама кивает, улыбаясь краем рта. Папа смотрит в сторону, словно он ничего не слышал. Тедди ободряюще мне улыбается и подмигивает. Может ли обстановка стать еще более неловкой?

— И теперь у меня на заднице этот странный нарост, — начинает Джеймс, пытаясь снять напряжение.

М-да... оказывается, может.

Я незаметно выскальзываю в сад спустя несколько минут. Ну, видимо, не так уж и не заметно, раз Тедди выходит следом за мной. И выглядит при этом определено неловко.

— Роззи, — улыбается он, — у меня тоже приготовлен для тебя подарок.

И он протягивает мне еще одну небольшую коробочку.

— Если это еще одни проклятые часы...

— Не они, — смеется он.

Это ожерелье. Золотое ожерелье с маленькими сапфирами, и оно должно быть стоит целое состояние.

— Красивое, — признаю я. — Но Иисусе, Тэд, ты должно быть почку за него продал оно, ведь стоит уйму денег!

— Мне ничего не жалко для моей любимой Уизли! — усмехается он, а я только приподнимаю в ответ бровь. — Виктур не считается, она уже почти Люпин, — быстро добавляет он.

В целом, это хорошо, что Тедди предпочел меня Дом, своей будущей свояченице. Но от того, что он назвал Виктуар «почти Люпин» мне становится... грустно? Я не знаю, но это странно в любом случае. После всех тех лет, когда я писала «Миссис Роза Люпин» в своем дневнике, мне становится по-детски обидно, что это моя кузина станет «Миссис Виктуар Люпин». Но, надеюсь, мой день тоже придет и я тоже стану...

Слова «Миссис Роза Малфой» пронзают мой мозг, и я энергично трясу головой, чтобы их прогнать. Просто великолепный выход — выйти замуж за парня, который даже не хочет со тобой разговаривать! Не то, чтобы мне сильно хотелось выйти замуж за Скорпиуса, или если по каким-то мне неведомым божественным причинам я все же выйду за него замуж, сомневаюсь, что сменю фамилию. Никто не захочет быть Малфоем.

Мы с Тедди остаемся на улице, подальше от того безумия, что творится в доме. Мы можем смутно слышать, как кричат друг на друга Дом и Виктуар.

— Похоже, Дом ненавидит платье невесты, — поясняет мне Тедди. — Так что Виктуар сейчас слегка в ярости и допытывается, почему, черт возьми, Дом обвела его в каталоге, раз оно ей не понравилось.

— О, — отзываюсь я. Мне правда все равно, что там с платьем. Я в любом случае буду выглядеть глупо. — О! Ребенок шевельнулся!

— Ты не против? — спрашивает Тедди, кладя руку мне на живот, чтобы почувствовать толчки. — Ничего себе. Это чертовски удивительно, Роза.

— Это чертовски раздражает, — вздыхаю я. — Как правило, он толкается в самое неподходящее время. И кабинет Зельеварения является его самым любимым местом в школе!

— Может быть, он желает тебе счастливого дня рождения? — предполагает он.

— Не будь таким наивным, — я легонько отвешиваю затрещину его синеволосой голове. — Он просто хочет сэндвич с джемом и луком!

— Джем и лук? — спрашивает Тедди, и его лицо кривится в гримасе отвращения.

— Не смей меня осуждать, Люпин!

— Ну, думаю, мы сможем организовать тебе сэндвич с джемом и луком...

Он обнимает меня за плечи и мы идем к дому. По пути я замечаю Скорпиуса, хмуро смотрящего в окно. Что за проблемы у этого парня?

Репетиция обеда превращается в день рождение — репетиция обеда. Мама с бабушкой Молли испекли огромный торт, а мадам Делакур и тетя Флер приготовили восхитительные закуски. Все столпились вокруг стола, вручая мне подарки. Дом презентовала новый набор косметики, который я точно знала был невероятно дорогим, Джеймс с Альбусом подарили новую метлу («После того, как освободишься!»). Билл и Флер подарили прекрасную пару серебряных сережек. Перси и Одри одарили наиболее интересным подарком — книгой-ваучером. Джордж и Анджелина преподнесли полную коллекцию «Прекрасной ведьмы» от Волшебных Вредилок Уизли. Дядя Чарли дарит тридцать галлеонов (что является весьма значительной суммой). Хью отдает мне книгу «Все о Пушках Педдл». И, наконец, Гарри и Джинни дарят браслет и деньги (60 галлеонов). Они передают мне их наедине, и я знаю, что они это делают для того, чтобы помочь мне и моему будущего ребенку. Я пытаюсь вернуть хотя бы часть этой суммы, но они даже ничего не хотят слышать.

Я получаю шоколад и конфеты от остальных присутствующих, и в целом это довольно хороший вечер. Даже Виктуар и Дом перестают цапаться, хотя едва смотрят друг на друга.

Тем не менее наступает время свадебных речей и я ощущаю усиливающуюся тошноту. Виктуар выступает первая, рассказывая, как они с Тедди полюбили друг друга, когда были маленькими. Речь Тедди повторяет почти тоже самое, но в самом конце он добавляет: «С днем рождения, Роза». Спасибо, Тед. Разбил мне сердце и пожелал счастливого дня рождения.

Мы все страшно устали к к концу ужина, особенно бедный старый дедушка. Я ползу по лестнице наверх в свою спальню, но перед тем, как добраться до своей комнаты, я слышу поднимающихся маму и папу, и зачем-то подслушиваю.

— Они хорошо на ней смотрятся, — говорит мама без малейшего намека на агрессию или сарказм. — Кажется, они ей очень понравились.

— Твои ей тоже понравились, — неловко отзывается папа. — Она... они могут ей нравится одинаково, знаешь же.

— Знаю, — отвечает мама. — Только это расточительство. Мы могли бы ей подарить одни серебряно-золотые часы, а не два разных варианта.

— М-м-м... — тянет папа. — Да, возможно.

Должен ли этот разговор что-то значить? Или же часы — метафора их отношений? Или мои родители что-то курят?

— Спокойной ночи, Рон, — произносит мама.

— Спокойной ночи, Гермиона. — отвечает отец.

Я устремляюсь дальше, улыбаясь про себя. Они наконец-то смогли нормально поговорить. Мама не назначила свидание на дату свадьбы. И они, кажется, больше не горят желанием убить друг друга.

— Ты выглядишь счастливой, — произносит голос... голос Скорпиуса, но я не совсем уверена, откуда его слышу. А затем он появляется на пороге спальни, двери которой оказались как раз напротив моих.

— О, ты сейчас разговариваешь со мной? — сердито шиплю я.

— Спорим, я знаю, почему ты так счастлива? — с горечью спрашивает он.

— Помимо того, что сегодня у меня день рождения? О, кстати, спасибо, что пожелал мне счастья, для меня это значило очень много, — с сарказмом продолжаю я, ведь он за весь день не сказал мне и пару слов.

— С днем рождения, — все же говорит он, не выглядя особенно счастливым.

— Что у тебя за проблема? — выплевываю я. — Почему ты такой... такой... странный? Что, черт возьми, я сделала, что перестала тебе нравиться... я имела в виду, что ты перестал разговаривать со мной.

— Думаю, вопрос в том, что я такого сделал, что перестал нравиться тебе, — бормочет он.

— Ты о чем?

Разве он не понимает, что очень мне нравится?

— Ты нравишься мне, Роза, — произнес он. — Я говорил тебе об этом раньше, но ты никогда не слушала. Я намекнул об этом не меньше тысячи раз, но ты всегда была слишком слепа! Ты мне очень нравишься. Может быть, я даже люблю тебя, не знаю...

Похоже, что удача повернулась ко мне лицом.

— Но, полагаю, мне совершенно ничего не светит, — пожимает он плечами. — Наверное, я не смогу любить тебя еще сильнее, чем ты любишь Тедди.

Мое сердце пропустило удар. Как, черт возьми, он узнал об этом? Я же никогда не выставляла это на показ. Я проделала великолепную работу, на протяжении стольких лет скрывая свой маленький секрет. Откуда он мог об этом узнать?

— Я... Я не понимаю о чем ты, — выдавливаю из себя.

— Думаю, понимаешь, — отвечает он, а потом возвращается в свою спальню. — Спокойной ночи.

Я говорила это раньше и снова скажу — чушь.