Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los (джен)

Заниматься вместе с Асторией оказалось намного интереснее, чем в одиночку. К тому же теперь Драко было куда сложнее прокрастинировать: как только он отвлекался от учебника, предаваясь раздумьям о сложных способах спасения магического мира вообще и кузена Эрхарда в частности или начиная строить догадки о дальнейшей судьбе Мари Хексеншосс, как нетерпеливое постукивание пальцем по столу возвращало его к учебникам. А пальцем стучать Астория любила. Строгое, мерное «тук-тук-тук» означало, что Драко отвлекся от темы, ошибся в выводах или вообще плетет совершеннейшую чушь, не имеющую никакого отношения к повторяемому материалу. Куда более тихий стук призывал его вынырнуть из глубокого внутреннего мира в примитивный и скучный, но такой важный внешний. А еле слышное даже поглаживание столешницы или подлокотника пальцем сопровождало раздумья самой Астории над очередным сложным вопросом. Не прошло и пары дней, как Драко уже мог бы с закрытыми глазами, только на слух, распознать, чем занята в данный момент его репетиторша: смотрит ли она выжидающе, чуть сдвинув светлые брови («Тук-тук? Тук-тук?»); поглощена ли трудной задачей («Тук... Тук... Тук...»); улыбается ли прозвучавшей в разговоре шутке, выводя запутанный, вычурный ритм.

— Ты умеешь играть на фортепиано? — предположил как-то Драко.

Астория рассеянно кивнула:

— Немного... Не отвлекайся. Где гнездятся короткошерстные клубкопухи в холодное время года?

— Эм-м... В вентиляционных отверстиях? — попробовал Драко угадать, но по возмущенной барабанной дроби понял, что не попал в цель.

— Мы же это вчера повторяли! — возмутилась Астория, постукивая по столешнице в такт своим словам. — У меня создаётся впечатление, что ты относишься к нашим занятиям несерьёзно!

Несмотря её на милую и безобидную внешность, еще никогда не было у Драко такого строгого учителя. Даже профессор Снейп, по существующему крылатому выражению, «нервно варил зелье в углу». Впрочем, Снейп никогда не относился к Драко слишком сурово. «Есть в ней что-то от заучки-Грейнджер». Однако ассоциировать Асторию с Грейнджер было неприятно, и потому Драко возражал себе: «Нет, ограниченная зубрилка даже не пыталась научить чему-то глупого Уизела и шрамолобого Поттера, а просто давала им списывать, и все... Конечно, в ее защиту можно сказать, что они наверняка были необучаемыми», — вздыхал Драко, в очередной раз листая учебник. В пересказе Астории темы звучали куда понятнее и интереснее. Драко уже успел привыкнуть к её обществу, находил его приятным и даже сожалел, что вскоре им нужно будет расстаться: на следующей неделе он планировал отправиться в Ирландию, а затем и Астории пришла бы пора возвращаться в Хогвартс, ведь сентябрь был уже не за горами.

— Отметь эти два пункта, по ним нужно написать эссе, — кончиком пера ткнула Астория в конец страницы. Ее профиль в этот момент показался Драко очень привлекательным, и он засмотрелся.

— Что? — она потерла нос. — Я запачкалась чернилами?

Драко попенял себе: «Я же еще не решил, достойна ли она стать моей невестой! Не стоит пока что к ней слишком привязываться». В отношениях с противоположным полом опыта у него было немного, а удачного опыта — и того меньше. «Хорошо, что Панси не слышит этих моих мыслей», — усмехнулся Драко. В противном случае ему было бы не избежать всяческих проклятий от обидчивой подруги. «Кстати, как там она? Обещала мне писать, а сама... Неужели уже нашла себе американского дружка? Стоит отправить ей сову. Я, между прочим, не люблю, когда меня забывают».

— Ты устал? — Астория отложила в сторону книгу. — Если хочешь, сделаем перерыв, — и она потянулась к завлекающе разложенным на большом блюде булочкам с маком и джемом. Драко с удовольствием присоединился к ней.

Однако на сытый желудок рабочее настроение куда-то пропало. Астория еще какое-то время воевала с книжными строчками, но потом сдалась и неприкрыто зевнула. Драко передалась ее зевота, и он рассмеялся:

— Может, прогуляемся, развеемся?

Он уже раз показывал Астории мэнор, но и сейчас, с напускной небрежностью распахивая двери в залы, настороженно следил за гостьей: достаточно ли она восхитилась убранством? Заметила ли старинные сервизы? Отдала ли должное мраморным колоннам? Астория улыбалась и вертела головой, рассматривая столь густо расшитые золотыми и серебряными нитями гобелены, что в блеске и сверкании невозможно было разглядеть рисунок; она с почтением взирала на монструозные хрустальные люстры, величаво покачивающиеся под потолком, и на тяжеловесные мебельные гарнитуры, громоздящиеся в темных залах; и сердце Драко таяло и ликовало.

Впрочем, к концу прогулки он понял, что их вкусы несколько разнятся. Невзирая на то, что Астория отдавала должное антикварным вещицам, доставшимся Малфоям в наследство от предков-коллекционеров, в настоящий восторг привели ее комнаты с современным интерьером.

— Это крыло здания обставляла мама, — пояснил Драко. — Отец предоставил ей в этом вопросе полную свободу, и она провела уйму времени, выбирая обстановку. Впрочем, что ей еще делать, кроме как заниматься домом? Ах да, она еще и цветочки в саду разводит.

Он сказал это привычным насмешливым и пренебрежительным тоном человека, прекрасно осознающего, что уж ему-то судьба предназначила куда более важные дела и занятия.

— Все-таки везет вам, женщинам, — развил свою мысль Драко. — Только и нужно, что сначала заботиться об оценках в школе, чтобы порадовать родителей и поддержать честь семьи, а потом еще найти достойного мужа... И все, дальше жизнь идет по накатанной колее. Не то что нам, мужскому полу: приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы не сочли неудачником.

Астория внимательно слушала.

— Иногда я даже сержусь на такую несправедливость, — доверительно сообщил Драко.

— Неужели? — немного напряженно отозвалась Астория.

Драко спохватился:

— Нет, я не имею в виду, что вы, женщины, хуже нас, мужчин, — уточнил он, извиняюще улыбаясь. — Я о природном распределении ролей. Ваше предназначение — дарить уют дому, усладу и поддержку своим супругам и заботу детям, а наше — добиваться более высокого социального статуса, усиливать материальное положение и...

— Глупости, — внезапно перебила его Астория, сердито щурясь. — Откуда вообще в головах берется вся эта ерунда про «природное разделение ролей»? — воскликнула она. — Если так хочется «назад, к природе» — сломайте свои палочки и, как сотни тысяч лет назад, живите в пещерах, обогреваемых лишь всплесками вашей природной магии, добывайте еду голодными выбросами магической энергии, откажитесь от благ прогресса... И тогда будет у вас и право сильного, и разделение ролей, и всякие другие неприемлемые для цивилизованного человека вещи!

Драко растерялся и даже испугался:

— Ты что... из этих... которые... ну... фемомагистки?! — ахнул он. — Те, которые вечно ратуют за женскую эмансипацию и прочие гадости?

Астория вздохнула:

— Я ратую за здравый смысл, Драко. Ну вот скажи мне, разве твоя мать — слабая волшебница?! Я читала некоторые ее публикации в «Вестнике Травологии»... Это потрясающе! Она подходит к разведению растений с потрясающей рациональностью и оригинальностью. Ее методы посадки в корне изменили отношение гербологов к сумчатым репейникам. А ее результаты многолетних наблюдений за корнями мандрагоры буквально открыли глаза десяткам профессоров со всего мира!

Драко молчал, ошеломленный ее горячностью. Кроме того, известие о материнских достижениях было для него новостью. Да, Нарцисса от нечего делать посылала разные заметки в какие-то «дамские журнальчики про цветочки», как ехидно называл их Люциус Малфой, но Драко до сих пор не видел в этой ее забаве ничего серьезного.

— Вот скажи, разве владение магией зависит от пола? И нет, не напоминай мне про эти отвратительные шовинистские книги Филлиса Мармора! Мармористы просто-напросто зашоренные глупые фанатики! — с напором заявила Астория.

Драко и не собирался напоминать, так как не знал ни о каких мармористах и Филлисе Марморе. К тому же эмоциональность Астории заставила его чувствовать себя неуверенно, а этого он не любил.

— У меня, кажется, мигрень началась, — прибегнул он к привычному аргументу своих родителей, которым они обычно прекращали неудобные или неприятные разговоры.

Но Астория, кажется, приняла его слова всерьез:

— Ах, бедный... Прости, я тебя взволновала, да? Тебе нужно выпить крепкого кофе, он хорошо помогает при мигрени.

Драко покачал головой:

— Мне лучше прилечь в тишине и отдохнуть.

— Хорошо бы у тебя была травяная подушка... Знаешь, такая, набитая листьями эвкалипта, мирры, лавра и вишни, — не успокаивалась Астория.

Драко вздохнул. Намеков она явно не понимала. «Это скорее минус для семейной жизни... Хотя, может, и плюс», — никак не мог прийти к однозначному выводу он.

— Нет, мне нужен просто небольшой отдых, — настойчиво повторил Драко. — Я провожу тебя до камина. Предлагаю в следующий раз встретиться послезавтра.

Астория смутилась. Ее щеки моментально окрасились румянцем.

— О... Извини. Я иногда слишком увлекаюсь высказыванием моей точки зрения на какие-либо вещи и забываю, что собеседнику она может быть совершенно неинтересна.

Тут пришла уже очередь Драко испытывать неловкость:

— Эм-м... Нет, это вовсе не так... То есть, я имею в виду, мне на самом деле было интересно. Просто... Просто ты говоришь слишком странные и эм-м... так сказать... эпатирующие меня вещи, — признался он. — В моем окружении... эм-м... ну, такие взгляды не очень приветствуются, хотя, конечно, это не значит, что они не имеют права на существование. Просто они несколько эксцентричны и непривычны для меня.

Астория вдруг хихикнула:

— Слушай, ты можешь мне просто прямо высказывать, если думаешь, что я несу ахинею. Со мной можно не разводить церемоний. «Эпатирующие вещи», «взгляды не приветствуются»... Я словно слышу нотации моей тетки Ноблеции-Моралии, полностью оправдывающей свое идиотское имя.

Драко тоже развеселился:

— А я-то думал, не бывает имен глупее и пафоснее, чем имя маминого троюродного кузена, Магнифициуса-Перфектуса!

— О, эти двое, Ноблеция и Магнифициус, прекрасно подошли бы друг другу, — заулыбалась, играя ямочками на щеках, Астория. — А как тебе Экзистенция Вирджиния? Или Вирилий Фортифициус? Это мои дальние родичи, кстати.

Драко недоверчиво прищурился:

— Неужели же есть бедняги, кому так не повезло в жизни? Хотя вот одного моего знакомого зовут Оксиген, представляешь?

Астория продолжала веселиться:

— Оксиген? Его родители возомнили себя алхимиками? А я, кстати, слышала о человеке по имени Бромус. Бромус Хемиш.

— Бромус Хемиш? — Драко насторожился. — Фамилия Оксигена, кажется, тоже была Хемиш... Может, они родственники? Не уверен, упоминали ли при мне, что у Окса есть брат. Кажется, да... Или нет? Но, в конце концов, это может оказаться его отец или другой родственник. Откуда ты его знаешь, этого Хемиша?

Однако Астория не была знакома с Бромусом лично:

— Мне рассказала о нем няня, совсем недавно, вот и запало в голову. Семейство Хемишей живет в ее родном городке. Они все родом из Шверина, это совсем рядом с Готторфом.

— Так твоя няня — немка?

«Простое совпадение? Не думаю», — внутренне напрягся Драко.

— Да, но она с давних пор живет в Англии, — охотно и вроде бы без всяких задних мыслей делилась с ним Астория, — и прекрасно говорит по-английски. Впрочем, у нее талант к языкам.

— Стало быть, она из Шверина? — продолжал выведывать Драко, мысленно сделав охотничью стойку: «Не связано ли это как-то с моими шлезвиг-гольштинскими приключениями? Меня не покидает предчувствие, что все случившееся было неспроста... Если, конечно, это не развивающаяся паранойя».

— Так ты побывал и там? Няня Мелли уверяла, что шверинский замок очень красив, да? — расспрашивала Астория. — Я все собираюсь когда-нибудь наведаться туда, посмотреть замок, послушать пророчество Петермэннхена — знаешь, это такой человечек... Ах, ты с ним даже встречался? Мелли сотни раз рассказывала мне о нем! А еще о любекском Вундерганге — он ведь еще больше, чем наш Косой переулок? Нет? Ах, ну я так и думала, что она преувеличила...

Драко слушал ее лишь вполуха. Таинственная «няня Мелли» занимала его все больше: «Кто она? Играет ли какую-либо роль во всей этой истории с вольпертингером и дементорами? Может ли она мне помочь?»

— Кстати, няня бы с удовольствием послушала твои впечатления по поводу Северной Германии. Она угостила бы тебя самым крепким чаем во всей Англии и напекла бы пряников, ничуть не уступающим по вкусу булочкам Малфой-мэнора, — соблазняла Астория.

— Не думаю, что в мире найдется что-то, что сравнится с «булочками Малфой-мэнора». Да и дискуссии со старушками вовсе не входят в мои интересы, — шутливо капризничал Драко, давая возможность себя поуламывать.

— Мелли — прекрасный собеседник! — заступилась за няню Астория. — Вот увидишь, тебе понравится. И, скорее всего, ты даже сам станешь напрашиваться на повторное чаепитие! — задорно рассмеялась она.

— Это мы еще посмотрим. — Драко сделал вид, что с трудом поддается уговорам: — Но если тебе так важно, чтобы я пообщался с твоей няней... Тогда ладно.

— Чудесно! — обрадовалась Астория. — Я уверена, мы хорошо проведем время. Да и няне Мелли будет полезно отвлечься от своих старческих дум и встряхнуться.

«Надеюсь, ты не заведешь меня по хитрости или от незнания в какую-нибудь ловушку», — подозрительно подумал Драко.

— Честно говоря, мне уже интересно. Ты заинтриговала меня этой своей няней. Может, не будем тогда тянуть с визитом и назначим его на завтра? — изнывая от любопытства, предложил он.

Астория слегка удивилась:

— Уже завтра? Ну, если ты действительно хочешь... Ладно, я только узнаю у Мелли, не против ли она, и дам тебе вечером знать. А сейчас мне, наверное, пора. Тем более у тебя ведь голова болела, — с хитрой усмешкой напомнила она.

До вечера Драко слонялся по дому, то и дело натыкаясь на домовых эльфов и ворча на них из-за этого. Безделье внезапно начало его напрягать, и он даже самостоятельно взялся за школьные книги. Письма от Астории все не было, и, когда домовик наконец впустил рыжую сову, Драко с таким нетерпением разрезал ленту, крепившую к ее лапе пергамент, что даже отчекрыжил пару перышек, отчего сова недовольно клюнула его в палец и с гулким уханьем ломанулась к окну, задев вазу на столе. Едва успев спасти только что полученное послание от пролившейся из вазы воды и посасывая ноющий палец, Драко развернул пергамент и выругался: письмо оказалось от Панси. А он из-за спешки не удосужился прочесть имя отправителя с внешней стороны.

— Да-да, добралась хорошо, новые друзья, говорят с дурацким акцентом, магические особенности индейцев дакота, тотемное волшебство... Как интересно! — раздраженно рявкнул Драко, швыряя письмо в камин. Впрочем, так как пламя в нем не горело, то времени подобрать пергамент, чуть успокоившись, было предостаточно. «Ну, хотя бы у Пэнс все хорошо, — разгладил Драко скомканный в порыве эмоций лист и аккуратно сложил, пряча в карман. — Но Астория ужасно необязательна! Я буду иметь это в виду», — прибавил он злопамятно.

А судьба все продолжала испытывать его терпение. По закону подлости следующая сова доставила весть опять-таки не от Астории, а от упомянутого сегодня в разговоре Оксигена Хемиша: он внезапно счел нужным порадовать Драко фотографией не так давно пополнившегося кошачьего семейства. «Вы же наверняка помните, что дали имя двум котятам моей Бетти? "Гарри и Рон — популярные кошачьи клички в Англии", — сказали тогда вы. Это третий и четвертый справа, самый толстенький и самый длинный. Кстати, не хотите ли вы принять их в дар? Конечно, не прямо сейчас, а когда еще немного подрастут, им ведь еще только месяц», — Драко развернул фото, рассматривая уложенных в ряд на лежанке шестерых серых, рыжих и пятнистых крохотных существ. Котята лениво потягивались и сонно моргали.

— Мама? — отвлекся Драко на появление Нарциссы Малфой.

Не дойдя до него пару шагов, она остановилась, изумленно уставившись на обратную сторону фотографии, которую Драко держал в руке.

— Что? — растерялся он сначала, но затем сообразил: Окс не придумал ничего лучшего, чем в постскриптуме обратиться к нему от лица двух обещанных в подарок котят. Поэтому в конце его письма большими, привлекающими внимание буквами значилось: «Рон и Гарри также шлют приветствия своему будущему хозяину Драко Малфою».

— Это... не то, что... ты подумала, — ухмыльнулся Драко. — Хотя стать хозяином Поттера и Уизела я бы, наверное, не отказался... Впрочем, мало кому нужны в услужении парочка идиотов. От них наверняка были бы одни неприятности.

Однако Нарцисса все ещё ничего не понимала, и Драко пришлось поведать ей всю историю. Это успокоило Нарциссу, и она согласилась, что котята прелестны.

— Но если ты возьмешь их в наш дом, то будь так любезен, смени их имена на нечто более благозвучное, — заметила всё же она. — Твоему отцу вряд ли придется по вкусу такой юмор.

Драко хотел было возразить, что отцу как раз это может и понравиться. К тому же согласовывать с ним даже такую мелочь, как имена котят, было унизительным. Но чтобы не ссориться с матерью, Драко промолчал.

— Кстати, тут тебе пришло что-то от Астории, — протянула ему Нарцисса запечатанную записку.

Драко буквально выхватил из ее пальцев это злосчастное письмецо. «Конечно, я тут караулю каждую сову, а все равно мама оказалась проворнее. Теперь она наверняка вообразит себе невесть что: например, будто бы мы с Асторией ведем эпистолярный любовный роман», — бурчал про себя он.

— Все в порядке? — вновь встревожилась Нарцисса.

— Все прекрасно, — сквозь зубы ответил Драко. — Я пойду к себе в комнату, хорошо? У меня мигрень.

Мать что-то обронила ему вслед тоже о травяной подушке, но он поспешил скрыться в глубине коридора. «Надо же, я и забыл, что в мэноре нельзя ничего сделать без того, чтобы это не стало известно отцу или маме. Ведь именно поэтому я и сбежал в Германию, как до этого сбегал в Хогвартс, чтобы хоть немного насладиться свободой. Они ни в грош меня не ставят, эти родители! Мои решения их не интересуют, они всегда знают, как для меня лучше!» — накручивал себя Драко, раздув целую катастрофу из совершенно безобидного происшествия — случайно попавшейся первой Нарциссе, а не ему, совы от Астории. «Нужно что-то с этим делать. Мне уже девятнадцать лет, я имею полное право на свою собственную жизнь! Отец мог бы выделить мне собственный, личный капитал и купить отдельный дом. Эта глупая традиция, что мы должны, словно в муравейнике, ютиться всей семьей в Малфой-мэноре, безнадежно устарела. Я требую самостоятельности и свободы!» — бушевал он внутренне, внешне сохраняя спокойствие: домовые эльфы вполне могли сейчас следить за ним по наущению матери.

— Но с ней без толку об этом разговаривать. Она не понимает, что я вырос, — сообщил своему отражению в зеркале Драко. Отражение печально развело руками.

— А вот отец мог бы мне помочь. Это же благодаря ему меня вообще отпустили в Готторф, — сказал Драко, приглаживая волосы и поправляя одежду. Если отец был дома и согласился бы уделить сыну время, то нужно было выглядеть представительно. Люциус Малфой не терпел неряшливости.

Но все приготовления оказались даром: бледный домовой эльф, дежуривший около кабинета Люциуса, заикаясь, объявил, что «многоуважаемый хозяин изволит принимать посетителя».

— Кого? — полюбопытствовал Драко.

Эльф подскочил и затряс головой.

— Запрещено, милостивый хозяин, запрещено об этом говорить! — заверещал он.

— Тише! — шикнул Драко. — Не ори. Что именно тебе запрещено говорить?

— Запрещено обсуждать посетителя многоуважаемого хозяина Люциуса! — отрапортовал домовик.

Драко начал было обдумывать, как бы все-таки обойти запрет хитроумными расспросами, но тут дверь в кабинет медленно приоткрылась. Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, Драко зачем-то отскочил к стене, метнулся в сторону окна и спрятался за шторой. «Что это я делаю? Ребяческие шпионские игры!» — пожурил себя он, но так и остался стоять недвижимо.

— Отнеси это в подвал, в боковое ответвление, туда, где клетки, — раздался голос Люциуса. — И позови кого-то еще на помощь: в моем кабинете стоят ящики, их тоже нужно перенести. Да поживее.

— И осторожнее, — прибавил чей-то хриплый голос.

Драко не удержался и высунулся из-за шторы в надежде разглядеть таинственного посетителя. Однако тот все еще находился в глубине помещения, и из коридора его не было видно. Домовой же эльф удерживал нечто упакованное в толстую материю, и было непонятно, что там под ней находится.

— Входить через дверь, не аппарировать, — коротко приказал эльфу Люциус и скрылся за захлопнувшейся тяжелой створкой.

Драко разочарованно выбрался из своего укрытия. Конечно, можно было бы проследить за эльфом, да только если бы тот умудрился заметить слежку, то донес бы все Люциусу. «Удовлетворение любопытства такого не стоит, — здраво решил Драко. — Вот только что если эти странные отцовские дела могут поставить и меня под угрозу? Какие это вещи ему доставили, которые надо поскорее спрятать в подвале? Хотя... С чего это я взял, что он их прячет? Возможно, это просто отец заключил сделку с поставщиком вина или, например, писчей бумаги... Хотя нет, хранить бумагу в сыром подвале — не самая мудрая идея. Но, может, это уголь для камина? Где вообще хранят наши домовики уголь?» — впервые заинтересовался Драко. Впрочем, ему не представлялось возможным проверить свои догадки без того, чтобы не попасться отцу. Можно было, конечно, попытаться выманить отца на откровенный разговор, но Драко очень сомневался, что у него это получится. Он так и стоял в нерешительности посреди коридора, когда дверь кабинета снова отворилась и на пороге появился Люциус.

— А, это ты, — сказал он почему-то с облегчением.

— А ты ждал кого-то другого? — отозвался Драко, в панике размышляя, попался ли он за подслушиванием, или отец ни о чем не догадался.

Люциус пожал плечами.

— Я уже и сам не знаю, чего ждать, — неожиданно устало вздохнул он. — Ты не зайдёшь? Я хотел бы с тобой поговорить...

Вид у отца был вовсе не сердитый, и потому Драко безбоязненно принял приглашение.

Отцовский кабинет притягивал его с детства. Он казался тогда маленькому Драко чуть ли не самым магическим и таинственным местом во всем поместье — более загадочным помещением была для него, наверное, только родительская спальня. Драко пользовался любым предлогом, только бы заглянуть одним глазком в выглядевший для него тогда огромным кабинет, где длинные стеллажи причудливых книг угрожающе шелестели листьями и щёлкали застежками, кресла скребли пол когтистыми металлическими лапами, из настенных ваз выглядывали жутковатые рожи домашних стражей, а на своеобразном алтаре этого места, отцовском столе, изгибались витками пергаменты, исписанные чернилами на крови кентавров. Иногда Драко случалось краем глаза уловить пару совершенно непонятных слов, и он приходил в полнейший восторг: в детстве он считал, что отец записывает новые, придуманные им, великие заклинания. Маленький Драко не сомневался, что его «папочка» — самый великий волшебник всех времён и народов. С тех пор, конечно, многое изменилось. Теперь Драко знал, что на столе находилась всего лишь деловая переписка, которой теперь к тому же существенно поубавилось. Тем не менее кабинет все ещё впечатлял своим строгим величием и интриговал полумраком в дальних углах, откуда то и дело выглядывали полупрозрачные морды «хранителей» — стражей этого помещения.

В кабинете кроме них двоих никого не оказалось. Кем бы ни был обладатель хриплого голоса, он успел куда-то подеваться за секунды, что прошли между тем, как дверь закрылась и вновь распахнулась. Зато на полу у камина громоздились ящики темного дерева, неудержимо притягивая взгляд Драко и будоража его воображение. Он успел представить себе десятки вариантов их содержимого, начиная от банальных и заканчивая совсем уж сумасшедшими идеями: «А вдруг там никому не известные ещё какие-то хоркруксы Темного Лорда?!»

Люциус между тем указал сыну на кресло и с легкой улыбкой наполнил вином высокий бокал. Драко насторожился. Поведение отца указывало на то, что ему необходимо чего-то добиться от сына. Но чего — Драко не представлял.

— Найтимбер Классик Кюве (1), неплохой урожай прошлого года... Впрочем, я, по вине твоей матери, вынужден довольствоваться лишь созерцанием этого дивного напитка. Его вкус мне теперь недоступен, — с достоинством пожаловался Люциус.

«Имею ли я право вмешаться в создавшуюся ситуацию, чтобы повлиять на маму? — задумался Драко. — Ведь она поступила с отцом так же, как и со мной: бесцеремонно распорядилась его жизнью и личными предпочтениями».

— Как тебе Астория? Вы с ней, кажется, неплохо проводите время... — словно бы небрежно обронил Люциус, пристально рассматривая на свет вино в своем собственном бокале.

— О... Эм-м... Она неплоха, — захваченный врасплох этим вопросом, пробормотал Драко, с досадой хмурясь: «Отец наверняка подсылал домовых эльфов следить за нами... Или... Или даже сам использовал для этой цели очки Alia mundis!» Драко только сейчас заметил их на письменном столе, небрежно брошенные поверх каких-то бумаг.

Люциус проследил за его взглядом:

— Я еще не отблагодарил тебя как должно за то, что ты раздобыл мне эту чудную вещицу. Она очень облегчила мне одно весьма щепетильное дело.

Драко польстила отцовская похвала.

— Ты видел моего сегодняшнего гостя? — как бы невзначай поинтересовался Люциус.

— Нет... Только слышал его голос. Но не узнал, — честно ответил Драко.

— Оно и к лучшему, — сказал Люциус. — Если секрет знают больше, чем двое, это уже не секрет. Тем не менее у меня к тебе серьезный разговор... — он сделал многозначительную паузу. — Тебе уже девятнадцать лет. Ты уже вырос, и кое-какие дела я могу тебе доверить.

Драко весь превратился в слух.

— Нынешнее положение нашей семьи оставляет желать лучшего. Пусть мы не стали изгоями общества, но на нас наложены строгие ограничения... — Люциус невольно потер предплечье, то, на котором раньше была метка, а сейчас наверняка белел бы шрам, не скрывай его длинный рукав рубашки. — Обсуждать, кто виноват в сложившейся ситуации, я не буду, — предупреждающим жестом выставил ладонь вперёд Люциус, хотя Драко и не собирался ничего говорить. — Мне прекрасно известно, что ты винишь во всем меня... Однако же причины случившегося куда сложнее, чем тебе кажется. Но сейчас речь не о том, — чуть повысил голос Люциус, заставляя уже открывшего рот Драко снова промолчать. — Я хотел бы обсудить с тобой одно приоритетное дело, касающееся магического общества в целом. Возможно, некоторые люди посчитали бы это преступлением, но оно им не является. Я бы даже сказал, что это — спасение огромного пласта нашей цивилизации и культуры.

Драко вытаращился на отца, поперхнувшись вином: «Ну уж нет, в очередной раз на байки о спасении магического мира меня не поймаешь!»

— К тому же нам предоставляется шанс послужить благосостоянию семьи, ведь стоит подумать и о будущем нашего рода, — воодушевленно вещал Люциус.

«Ну кто бы сомневался, личная выгода здесь тоже присутствует», — хмыкнул Драко.

Люциус продолжал витиевато расписывать всё значение своей великой миссии, которую он собирался взвалить и на сына. Постепенно среди множества окольных фраз начали вырисовываться детали уже реализуемой аферы. Отец Драко воспользовался ужесточенными правилами, касающимися хранения волшебных артефактов: был создан список так называемых «темномагических и опасных» предметов, владение которыми отныне каралось либо внушительным штрафом, либо даже тюремным заключением. Напуганный событиями недавней войны социум с готовностью поддержал желание какого-то не в меру ревнивого политика «обезопасить среду для нового поколения волшебников, избавив их от соблазна воспользоваться темномагическими артефактами и тем самым поддаться зову темной стороны». В общем, повторилась давняя история с «непростительными заклятиями», только сейчас дело касалось предметов. Люциус, правда, не сказал, был данный закон предложен глупцом или же хитрецом, просчитавшим всю возможную выгоду. Драко не уточнял, — с каждым услышанным от отца словом крепла уверенность, что ему следует держаться подальше от этой мутной истории.

— Таким образом, магические семьи были обязаны передать фамильные артефакты определенных сортов в течение короткого срока в собственность Министерства Магии, — не обращал Люциус внимания на непроизвольно кривившиеся в скептической усмешке губы сына. — Разумеется, доверять простым людям в таком деле было бы слишком наивно, и потому для обыска и изъятия несданных темномагических предметов были отправлены отряды авроров... Как ты понимаешь, «темная магия» — понятие относительное, и под эту категорию подходит любая вещь, которую можно использовать с целью причинения вреда кому-либо, — пояснил Люциус.

Драко кивнул. Ему было интересно только, каким боком ко всему этому причастен отец.

— Для нашей семьи данный закон должен был обернуться катастрофой, — трагически сдвигая брови, говорил Люциус, — но мне удалось её предотвратить. К счастью, в Министерстве сидят не одни идиоты. Там есть и вполне вменяемые люди, которым не чуждо ничто человеческое. Они понимают прелесть и важность культурного наследия нашего мира, ценность волшебства. Они не допустили уничтожения изымаемых артефактов, — впрочем, некоторые из них все равно нельзя было уничтожить. Но ведь хранилище Министерства тоже не безразмерно, пусть и огромно. К тому же некоторые предметы нельзя хранить рядом друг с другом из соображений безопасности, так как их взаимодействие привело бы к фатальным последствиям... И тогда на сцену выступил я, предложив подвалы Малфой-мэнора в полное распоряжение нашего государства.

— И они согласились? — удивился Драко.

Люциус снисходительно усмехнулся:

— Ты, верно, считаешь, что мне требовалось согласие всех до единого Уизли, сотрудников Министерства? О, Драко, не разочаровывай меня таким примитивным мышлением! Нужно было лишь заручиться поддержкой нескольких ответственных за размещение артефактов людей. И вообще-то мне не пришлось для этого слишком долго играть на чужих слабостях. Все как один согласились с моими доводами, что раз Малфой-мэнор все равно находится под наблюдением Аврората уже который год, то приглядывать заодно за сокровищами, хранимыми в его подвалах, будет несложно и вполне выполнимо. Разумеется, мы решили не подвергать это дело большой огласке, отсюда и все эти секретные предосторожности.

Драко нахмурился:

— Но я всё же не понимаю... Если переданные на твоё хранение предметы все равно принадлежат Министерству, то какая тебе с этого выгода?

Во взгляде Люциуса теперь читалось недовольство:

— Что значит какая?! Не будь настолько ограниченным! Министерство и его Отдел Изъятия и Охраны Темных Артефактов сегодня есть, завтра их нет, а ценности так и будут находиться в нашем доме... К тому же в любой момент может случиться некий катаклизм и «уничтожить» часть амулетов... Если ты понимаешь, о чем я.

Драко вздохнул:

— Ясно. И чего ты требуешь от меня?

По лицу Люциуса было понятно, что вовсе не такой реакции он ожидал от сына.

— Разве тебе не хочется принять участие в этой столь прекрасно спланированной акции? В конце концов, я забочусь о благосостоянии твоих потомков тоже!

Драко ни секунды не колебался:

— Нет, — коротко ответил он, поражаясь своему спокойствию.

«Впрочем, это скорее обреченность. Я ведь с самого начала — а точнее, с самого конца блистательной, но короткой отцовской карьеры в качестве соратника Темного Лорда — знал, что амбиции моего родителя угомонить не так-то просто. И потому был подсознательно готов, что он снова примется плести паутину, путаясь в ней и пытаясь запутать и меня с мамой. Но на этот раз я ему не позволю утянуть нас всех на дно».

Люциус пару минут рассматривал сына в упор, а затем разразился упреками и негодованием. Драко никак не реагировал. Он был уверен в собственной правоте.

— Я лишу тебя наследства! — наконец прибегнул Люциус к одному из самых сильных своих аргументов. — Лишу наследства и выгоню из дома! Посмотрим, как ты справишься в жизни один, без нас с матерью!

Драко поджал губы и промолчал, ничуть не испуганный этой угрозой. Он не сомневался, что мать его не бросит в любой ситуации. К тому же другого наследника у Люциуса Малфоя не было, а для того, чтобы тот согласился передать своё состояние каким-то дальним родственникам в ущерб родному сыну, требовался куда больший проступок Драко, чем несчастный отказ участвовать в афере с артефактами.

— Ты маленький неблагодарный негодяй! — побледнел от злости Люциус, раздражаясь из-за того, что Драко не прошибает его отповедь и потому стараясь уязвить его побольнее. — Ты все же вырос позором нашей семьи, никчемным, слабым, неспособным даже на такой слабый оправданный риск! Мне стыдно, что у меня такой сын! Ты меня совершенно недостоин!

Эти слова внезапно попали в цель. Драко показалось, будто его хлестнули раскалённым прутом или чем-то другим, очень болезненным. Его захлестнула почти физическая боль, а ещё невероятная обида. Горло перехватило так, что он не мог произнести ни звука. На глазах выступили слезы и, понимая, что ещё немного — и он разревётся перед отцом, словно маленький мальчик, Драко ринулся к камину, просыпая на дорогой ковёр летучий порошок для перемещения и расшвыривая ботинками чёрную золу. Из последних сил прошептал он первое пришедшее в голову название пункта назначения и всё-таки расплакался, уносимый каминной сетью и надеясь, что отец не успел увидеть его рыданий.

Примечание:

1. Найтимбер Классик Кюве (Nyetimber Classic Cuvee) — одно из хороших вин английского происхождения. Мне подумалось, что его слегка острый, благодаря специям, вкус как нельзя лучше подходит к состоявшемуся между обоими Малфоями разговору.

http://nyetimber.com/wine/classic-cuvee/